|
|
||
-- Поезд идет в депо, -- разнеслось по платформе. -- Освободите вагоны!
Хлынувшая из дверей толпа припечатала Стадлера к стенке и он оказался нос к носу со Стерлинговым. В руках тот держал торт-бизе в коробке.
-- Привет, -- привычно улыбнулся Стерлингов. -- Заждались?
Стадлер промолчал.
-- Опять деловая встреча? Или вы собрались на похороны? -- Стерлингов бросил взгляд на цветы.
Советолог что-то буркнул и отвернулся. Он понял, что пистолета ему сегодня не дождаться.
-- А, не желаете разговаривать? -- услышал он насмешливый голос Стерлингова. -- А зря: я принес вам то, что вы просили.
Стадлер в изумлении обернулся.
-- Здесь, -- Стерллингов указал на торт, -- под слоем бизе, в полиэтиленовом пакетике, найдете интересующую вас вещь.
Стадлер, не отрываясьь, смотрел на коробку, не зная, как ему быть.
-- Можете воспользоваться им незамедлительно, -- продолжил Стерлингов. -- Вы же заказали эту штуку из-за меня, не так ли?
Стадлер чувствовал себя, как в ренгеновском кабинете: этот улыбчивый симпатяга видел его насквозь.
-- Сколько я вам должен? -- еле выдавил он из себя.
Уголки губ Стерлингова достигли ушей:
-- Считайте, что это наш русский сувенир. Вроде матрешки. Единственное одолжение, которое вы можете мне сделать...
-- Что же?
-- Все те же пятнадцать минут тет-а-тет. И возьмите тортик -- это придаст вам уверенности.
Стадлер взял коробку, взвесил на руке: тяжелая.
-- В целях экономии вашего драгоценного времени могу подбросить вас до гостиницы. По дороге и поговорим.
Советолог еще колебался.
-- Чего вы опасаетесь? -- улыбнулся Стерлингов. -- Вы теперь вооружены. Это я должен вас опасаться. Ну, пошли?
Они поднялись по экскалатору вверх. У входа стоял знакомый серебристый "Мерседес", за рулем сидел бугай, закрывший плечами все лобовое стекло. Стерлингов открыл заднюю дверь, пропустил вперед Стадлера и сел рядом.
-- Это Айвар Лупиньш, -- указал он на бугая. -- Мой личный шофер. Но чаще он просто сидит в машине, чтоб ее не угнали, он латыш.
-- Я-я, -- подтвердил Лупиньш по-латышски.
-- При нем можете говорить о чем угодно, -- разрешил Стерлингов. -- Айвар не понимает по-русски. Но в остальном человек незаменимый. Верно, детка?
-- Я-я.
"Мерседес" тронулся с места. Стерлингов предложил советологу сигару, тот отказался.
-- Ну что ж, -- Стерлингов, закурив, выпустил подряд пять колец прозрачного дыма, Стадлер принюхался: слава Богу не кубинские. -- Вы, мистер Розанблюм, видимо, ждете от меня объяснений? Думаю, будет разумно с моей стороны рассказать немного о себе.
Стерлингоа глубоко затянулся и закрыл глаза.
"А вот сигары курить он не умеет", -- отметил про себя Стадлер.
-- Дество мое не было радостным, -- начал свой рассказ Стерлингов. -- Детский дом, казенные вещи, издевательства старших ребят. Я рос забитым и озлобленным волчонком, за обедом мне доставался самый постный кусок. И даже те, кого я считал своими лучшими друзьями не, упускали случая посмеяться надо мной.
-- О-ля-ля! -- тяжело вздохнул Лупиньш.
-- Да, Айвар, да, как ни грустно, но это так. -- Стерлингов выпустил еще несколько колец. -- Единственное воспоминание о детском доме -- это большая белая простыня, на которой меня подвешивали к потолку. Затем ПТУ в городе Казани, по окончании которого я получил диплом слесаря и отбитые почки. Девушки избегали даже смотреть на меня. Потом завод, бригада коммунистического труда: там я научился пить водку, а позднее -- и одеколон. Не мог ни дня прожить без клея "Момент".Поверьте, я представлял собой жалкое зрелище.
Стерлингов замолчал, чтобы сделать затяжку. По видневшимся из-за спины щекам Лупиньша текли крупные мужские слезы.
"Странно, -- подумалось Стадлеру, -- он ведь не понимает по-русски".
-- Айвар -- очень чувствительная натура, -- пояснил Стерлингов. -- Не понимая слов, он чувствует сердцем.
"Ну и компания! -- ужаснулся советолог. -- Один мысли читает, другой сердцем чует, во влип!"
-- Так вот, -- продолжал Стерлингов. -- Я балансировал буквально на краю пропасти. Но однажды утром, проснувшись в канаве, я сказал себе: "Стоп! Посмотри на себя: на кого ты похож? Ты же летишь в бездну!" С той самой минуты я начал новую жизнь. Стал ходить в церковь, заниматься штангой и тех пор не выпил ни капли спиртного. На работе стали расти производственные показатели, девушки стали обращать на меня свое внимание.
-- О-а-а-а-а! -- похабно засмеялся Лупиньш.
-- Чуть позже я вступил в комсомол и в общество трезвости, но в первом вскоре разочаровался ввиду формализма и бюрократии. А вот общество трезвости -- другое дело. Я стал его завсегдатаем. На одном из очередных чаепитий я познакомился с одним человеком, он был подпольным миллионером и звали его Максим. Мы разговорились, и, как это часто бывает за чаем, он поведал мне о своей нелегкой судьбе, чем-то напоминающей мою. Это еще больше сблизило нас, и за один вечер мы стали близкими друзьями. Максим был гораздо старше и мудрее меня, и я называл его Папой. Он и в самом деле был мне как отец родной его забота и участие не знало границ. На прощание он дал мне свой телефон, и мы расстались до завтра.
Один Бог знает, как я ждал будущего вечера, чтобы снова увидеть Максима. Но на завтра он не пришел. Не было его и на следующий день. Я позвонил по оставленному телефону, но мне сказали, что такой здесь больше не живет. Я очень удивился, и лишь много позднее узнал правду: Максима посадили в тюрьму.
Стерлингов смахнул набежавшую слезу, Лупиньш за рулем рыдал в голос.
-- Тогда я возненавидел систему, посадившую моего Папу в тюрьму. От отчаяния я чуть было снова не запил, и только огромным усилием воли удержал себя от этого. Я вспомнил, что во время нашей единственной беседы Максим рассказал мне о всех своих связях, а также сообщил, где у него спрятаны деньги. У мнея не было иного способа отмстить за Максима, кроме как занять его место. Поначалу было очень тяжело: я совмещал работу на заводе и подпольную предпринимательскую деятельность. Очень скоро я понял, что знаний, полученных в ПТУ, не хватает. С завода пришлось уволиться.
Стерлингов перевел дух и закурил вторую сигару.
-- Я устроился сторожем сутки через трое и одновременно учился в МГИМО на заочном. Я восстанавливал старые связи и налаживал новые. Я спал по 2 часа в сутки, но все же добился своего. И вот -- теперь я маклер, неофициальный, естественно, но зато и ни от кого не зависящий, у меня солидный оборотный капитал и дистрибьютеры по всей стране.
Стерлингов кивком головы дал понять, что он закончил.
"Ну что ж, -- подумал Стадлер. -- Легенда вполне правдоподобная. У мало-мальски приличного американского миллионера есть в запасе похожая слезная история для прессы.Вот только на сколько она близка к истине?"
Советолог смотрел в голубые глаза Стерлингова, пытаясь прочесть в них ответ, но тот опять надел свою привычную улыбку, сделав эту задачу невыполнимой.
-- А что стало с вашим Папой? -- Стадлер решил пойти другим путем.
-- О, ему дали 15 лет. 5 из них он уже отсидел.
-- Ну, хорошо, -- сказл Стадлер. -- Что же вы хотите от меня?
-- Я не люблю ходить вокруг да около, -- ответил Стерлингов. -- А потому скажу вам сразу: доллары. Доллары в обмен на интересующую вас пушнину на обоюдовыгодных условиях.
Советолог почесал нос. Его не проинструктировали, как вести себя с подпольными предпринимателями. Наверное, также, как и с официальными, решил он. Он изобразил на своем лице все недоверие, на которое был способен, и полез в карман за сигаретами.
Стерлингов понял это по-своему:
-- Если вы желаете в туалет, то мы как раз проезжаем мимо него, -- заметил он.
Стадлер скис.
-- Меха, которые я вам предлагаю, -- сообщил Стерлингов, -- пойдут минуя таможню и налоговую инспекцию, что немаловажно в финансовом плане. Лицензия же на вывоз будет в полном порядке, так что ни один даже самый въедливый чиновник вам и слова не скажет. Ну, как?
-- Неплохо. -- Стадлер понятия не имел, что надо делать в подобных ситуациях. Побольше курите, вспомнил он наставления Уорбикса и сунул в рот вторую сигарету, рядом с первой.
Стерлингов, улыбнувшись, отвел глаза. За стеклом мелькали люди, перекрестки, дома, деревья...
"Куда мы едем?" -- вспыхнула тревожная мысль.
-- Домой, -- как всегда, раскусил Стерлингов. -- Вот уже ваша гостиница.
Стадлер ничему не удивлялся. Тут он увидел в зеркале заднего обзора бледного идиота с озабоченным лицом и двумя сигаретами во рту и не сразу понял, что это он сам. Резким движением вырвав обе сигареты, советолог постарался принять добропорядочнй вид.
-- А откуда у вас пушнина? -- спросил он важно.
-- Ну-у-у... -- насмешливо протянул Стерлингов. -- Это некорректный вопрос. Я же не спрашиваю вас, откуда у вас в Союзе валютный счет 904.
"И это знает", -- как-то совсем безразлично подумал Стадлер.
"Мерседес" затормозил у дверей "Европейской".
-- Вот и приехали, -- сказал Стерлингов. -- Я не тороплю вас, мистер Розенблюм, обдумайте все хорошенько, посоветуйтесь с Розенблатом, а я вам как-нибудь позвоню.
И он вылез, пропуская Стадлера.
-- Всего доброго, -- буркнул советолог, направляясь к дверям.
-- Мистер Розенблюм! -- рассмеялся Стерлингов. -- А тортик? Нльзя же быть таким рассеяным!
Стадлер, матерясь, вернулся.
-- Приятного аппетита. -- пожелал ему Стерлингов. -- Айвар, малыш, попрощайся с господином.
Лупиньш обернулся и помахал ему волосатй рукой.
В номер Стадлер первым делом вскрыл коробку. Под бизе, в полиэтиленовом пакете, он нашел пистолет Макарова с 8 патронами и запасную обойму к нему.
"Знячит, это не розыгрыш," -- подумал он, засовывая пистолет во внутренний карман, -- "Этот Стерлингов вправду влиятельный человек, раз может достать оружие в стране, где такое практически невозможно. Вот только на хрена мне его меха?"
Стадлер сунул в рот сигарету, и тут его осенило.
"А что если... Нет, сперва надо все тщательно проверить."
Он набрал номер Хэриса.
-- Слушай, Джим, мне нужно тебя видеть, и чем раньше, тем лучше.
Консул что-то промычал в ответ.
-- Опять набрался! -- разозлился советолог.
-- Да я трезв как стекло! -- запинаясь, выговорил Хэрис.
-- Мне надо тебя видеть, -- повторил Стадлер.
-- Пожалуйста, ноу проблем, послезавтра в любое время.
-- Это поздно, мне надо сегодня.
-- Сегодня никак, -- пробормотал Хэрис. -- Перый посол дает фуршет.
-- А завтра?
-- Завтра -- второй.
-- Ясно, -- советолог бросил трубку. -- Алкоголики, сукины дети, вернусь в Америку -- всех заложу!
В дверь постучали. Вошла знакомая горничная с кувшином воды и, повиливая бедрама, прошла мимо. Сегодня была не ее смена, она пришла специально из-за него.Стадлер не обратил на вошедшую внимания. Горничная, не сводя с него глаз, поправила идеально застеленную кровать, взбила подушки, дважды протерла зеркало и вскопала землю под пальмой. Стадлер, не реагируя, курил, глядя прямо перед собой. Горничная обиженно пожала плечами и, прыгнув в бассейн, притворилась тонущей. Стадлер бросил в нее окурком и вышел в коридор. У него теперь были другие заботы.
|