|
|
||
Стадлер с трудом открыл глаза, но ничего не увидел. Белая, как густой туман, пелена, и все. Во рту -- солоноватый привкус. "Будто хорошо по морде отлупили, -- подумал он. -- Может, оно так и было?"
Вчерашний вечер помнился весьма смутно. Он провел рукой по волосатой груди: нательный крестик и ничего более. И тут его кольнуло: "Пистолет!" Стадлер сел на кровати и принялся тереть ладонями лицо. Постепенно проступили очертания окна, двери, одежды на стуле. Советолог запустил руку во внутренний карман пиджака, нащупал холодную сталь.
"Слава Богу!" -- он переложил оружие под подушку и обессиленно лег. Оставалось еще разобраться, где он. Но сейчас это являлось непомерно сложной задачей -- в его черепной коробке работали два кузнеца: один поздоровее с молотом "бух-бух", а другой пошустрее с киянкой "тук-тук-тук".
"Тук-тук-тук!" -- постучали в дверь.
"Тук-тук-тук" -- отозвался кузнец в голове.
Стадлер нащупал пистолет под подушкой и хрипло выкрикнул:
-- Войдите!
Открылась дверь, и вошел Стерлингов, озарив комнату своей улыбкой. На нем был навороченный "пумовский" спортивный костюм и "пумовские" же кроссовки.
-- Удивлены? -- Стерлингов уселся на стул рядом с кроватью.
Советолог помотал головой.
-- И правильно, -- согласился Стерлингов. -- В последнее время наши пути-дороги пересекаются слишком часто, чтобы удивляться. Кстати, руку из-под подушки можете вынуть -- пока вы на моей территории, вам нечего бояться.
-- Я и не боюсь, -- смутился Стадлер.
-- А вот вчера, -- Стерлингов закинул ногу на ногу, -- вам и вправду грозили некоторые неприятности. Зачем вы бегали по ресторану с пистолетом в руке?
-- Я бегал?.. -- обомлел советолог.
-- Еще как! Так бегали, что наряд милиции за вами угнаться не мог.
-- О Боже! -- Стадлер провел рукой по лицу.
-- Вы привлекли к себе всеобщее внимание, и мне стоило немалых усилий и средств, дабы убедить всех, что пистолет у вас в руке водяной.
Советолог подавленно молчал. "Бух-бух, тук-тук", -- стучали в голове кузнецы.
-- Ну, представьте себе, -- продолжал Стерлингов. -- Захожу я в ресторан отобедать по обыкновению пиццей, а тут вы в невменяемом состоянии со своей пушкой. Какой уж тут обед!
-- Я возмещу вам моральный и материальный ущерб, -- пробормотал Стадлер.
-- Лежите уж, -- сочувственн посмотрел на него Стерлингов. -- Я вижу, без пива вам не обойтись.
Он вышел и вернулся с бутылкой в одной и стаканом в другой руке.
-- А вы? -- выдавил из себя советолог.
-- Я не пью, -- напомнил Стерлингов.
-- Даже пиво?
-- И пиво тоже, -- Стерлингов ловко откупорил бутылку. -- Держите-ка.
Стадлер стал пить маленькими глотками. После второго стакана маленький кузнец окосел и отключился, и лишь зоровый изредка взмахивал своим молотом "бух-бух".
-- Ох, благодарю, -- советолог вытер губы. --Только что вы спасли мне жизнь.
-- Уже второй раз, -- заметил Стерлингов. -- Первый был в ресторане.
Но заметив, что чело советолога снова помрачнело, Стерлингов сменил тон.
-- Ну не будем о грустном, -- сказал он. -- Ничто так не восстанавливает человека, как хорошая баня. Вы какую предпочитаете: русскую, финскую, с девочками или без?
Стадлер вспомнил о рябой секретарше и его передернуло.
-- Никаких девочек! -- замахал он руками. -- И мальчиков тоже. Простая русская баня с хорошим березовым веником.
-- Уговорили, -- улыбнулся Стерлингов и , приоткрыв дверь, крикнул. -- Айвар, детка!
Появился молчаливый Лупиньш.
-- Крошка моя, -- Обратился к нему Стерлингов. -- Будь так любезен, протопи баньку. И свари нам с мистером Розенблюмом, пожалуйста, кофе. Вам с коньяком? -- повернулся он к советологу.
Тот кивнул.
-- Значит, два маленьких тройных и один коньяк. Все, малыш, иди.
Лупиньш удалился.
-- Ну, что ж, -- Стерлингов встал. -- Туалет, ванная -- внизу, махровый халат -- в шкафу. А я пойду прослежу, чтобы кофе не убежал. -- И он вышел.
Чрез пятнадцать минут Стадлер был готов. Стерлингов уже ждал его в гостинной, на подносе дымил ароматный кофе, соблазнительно мерцал коньяк.
-- Вот так-то горазддо лучше, -- Стерлингов окинул советолога взглядом. -- Присаживайтесь.
Стадлер сел в кресло напротив.
-- Пожалуйста, гамбургеры, -- пододвинул блюдо Стерлингов. -- Очень вкусно, рекомендую.
-- Благодарю, -- покачал головой Стадлер. -- Это пища биороботов из серии "как набить брюхо за пять минут". Все негры Америки без ума от гамбургеров.
-- Вот как? -- Стерлингов остановил бутерброд на полпути ко рту. -- А что же едят бизнесмены?
-- Ну, бизнесмены, -- заважничал Стадлер. -- Бизнесмены едят хорошо и разнообразно: один день -- рыбу, другой -- фрукты, третий -- шпинат, потом вообще ничего не едят -- разгрузочный день, затем опять рыбу...
Стерлингов записал рацион в блокнот:
-- А мясо?
-- Мясо -- вредно! -- советолог пригубил коньяк.
Стерлингов вздохнул и положил гамбургер на поднос, взял сигару:
-- Курите.
Стадлер понюхал: дорогие.
-- А как насчет партии в шахматы? -- спросил Стерлингов.
-- В шахматы? -- удивился сооветолог. -- С удовольствием.
Он очень неплохо играл и даже занял третье место на первенстве русской службы ЦРУ, пропустив вперед лишь братьев Уорбиксов, при этом было не исключено, что за обоих играл кто-то один.
Стерлингов тем временем достал доску красного дерева и изящные фигуры слоновой кости в оригинальном исполнении. Пешки были выполнены в виде рядовых милиционеров, слоны -- в званиях майоров, и венчали скульптурную группу короли -- пузатые генералы КГБ.
-- Это мне Максим из зоны прислал, -- пояснил Стерлнгов. -- У них там такие умельцы сидят, что хочешь сделают. Жаль только, никому показать нельзя: донесут. Вот и лежат без дела, пылятся. Я-то в шахматы не очень...
-- Могу предложить фору: коня и две пешки, -- захорохорился советолог.
-- Нет, спасибо, Филипп. Не возражаете, если я буду называть вас так? А меня зовите просто Эд. Договорились?
-- Хорошо, Эд.
Они разыграли фигуры. Белые выпали Стерлингову. Он отхлебнул кофе и зашел е2-е4.
"Оригинально", -- подумал Стадлер и двинул свою пешку навстречу вражеской.
Вскоре стало ясно, что Стерлингов разыгрывает дебют четырех коней. Стадлер предпочел староиндийскую защиту. Подобное начало уже имело место в поединке между Алехиным и Капабланкой в 1921 году.
-- Я вас хотел спросить, Филипп, -- произнес Стерлингов, жертвуя пешку. -- Обдумали ли вы мое предложение?
"Рисково играет, -- смекнул советолог. -- Люблю таких."
А в слух сказал:
-- Ваше предложение, Эд, конечно заманчиво, но меня оно не привлекло.
-- Отчего же?
Стадлер задумаося. И было от чего: с одной стороны, на его левом фланге возникла брешь в обороне, с другой -- разговор принимал все более щекотливый характер. Надо было что-то решать. Табачный дым стелился над доской, сигара в руке Стадлера подрагивала.
-- Я думаю, у меня есть основания вам доверять, -- сказал он.
-- Мне тоже так кажется, -- ответил Стерлингов.
-- Тогда у меня к вам будет ряд вопросов. -- Советолог пошел на размен фигур. -- Вы говорили, что не любите Советскую власть.
-- Да, подтвердил Стерлингов. -- Более того, я ее ненавижу по причине хорошо вам известной. Вам шах.
-- Я вижу, -- Стадлер закрылся ладьей. -- Кто ваши соседи по даче?
-- Писатели, -- усмехнулся Серлингов. -- Этот дом я приобрел за бесценок у одного спившегося драматурго. И если ваш вопрос касается конфеденциальности нашей беседы, то можете быть абсолютно уверены, что никто из посторонних нас не услышит.
Стадлер допил коньяк. Что он, собственно, теряет? Ему нужен помощник, хороший, надежный помощник. На Хэриса надежды нет, это понятно7 А этот подпольный миллионео?.. Советолог узнал о нем достаточно много, чтобы тот мог безнаказанно заложить его, Стадлера, органам. Ну, откажется он в крайнеем случае. Ну и что? Может, посоветует, к кому обратиться. Стадлер в задумчивости блуждал конем между фигур противника.
-- Что-то вы стали ошибаться, -- огорчился Стерлингов, отбирая коня. -- Вторая по-глупому проигранная фигура.
-- Эдуард Николаевич! --- донеслось вдруг с улицы.
-- Извините, -- Стерлингов встал, распахнул окно. -- А, Федор Михалыч, рад вас видеть. Вы по какому делу?
-- Эдуард Николаевич, червончик бы, голова раскалывается.
-- Рад бы, Федор Михалыч, да не могу.
-- Да вы не думайте, мне всего-то дня на три, повесть уже в набор пошла, осталось гонорар получить...
-- Сожалею, Федор Михалыч, на никак. Сам поиздержался. -- Стерлингов захлопнул окно.
-- Вот так каждый день. Житья от этих литераторов нет, -- пожаловался он. -- Нуте-с, на чем же мы остановились? Вас не заинтересовало мое предложение. Почему же?
-- Потому что я не покупаю пушнигу.
-- Вот как? -- изумился Стерлингов. -- Это уже интересно...
-- Я не покупаю пушнину, -- повторил Стадлер. -- И вообще не занимаюсь коммерцией, у меня иное кредо.
-- Так, так, -- Стерлингов произвел рокировку. -- Это еще интересней.
-- И тем не менее , -- проговорил советолог, -- Вы имеете шанс подзаработать, и не мало, при минимальных усилиях с вашей стороны.
-- Интересная ситуация, -- Стерлингов рассматривал шахматную доску. -- Но не в вашу пользу.
-- Вы что, не понимаете меня? -- раздраженно осведомился Стадлер.
-- Отчго же, -- сказал Стерлингов, не отрывая глаз от фигур. -- Подзаработать -- это хрошо. А немало подзаработать -- еще лучше. Вам шах. С "вилкой".
Стадлер посмотрел на доску и подумал:
"Да он какой-то шахматный маньяк..."
-- Послушайте, Эд! -- сказал он. -- У нас очень серьезный разговор, а вы все время отвлекаетесь. Меня это раздражает. давайте отложим партию.
-- Ни в коем разе! -- запротестовал Стерлингов. -- У меня как раз зародилась одна интереснейшая комбинация!
-- В таком случае я сдаюсь, -- Стадлер положил своего генерала КГБ набок. -- Для пользы дела.
-- Жаль, жаль, -- смахнул остатки фигур с доски Стерлингов. У вас еще был шанс на ничью, вы им не воспользовались. Итак, чем же я могу быть вам полезен?
-- Мне нужен доступ в Мавзолей.
-- Доступ в Мавзолей? Что может быть проще! Придите пораньше, займите очередь, часа через полтора попадете.
-- Нет, -- мотнул головой Стадлер. -- Мне нужен доступ туда в ночное время.
-- Вот оно что, -- Стерлингов взял вторую сигару. -- Но зачем?
-- А это, Эд, не должно вас волновать. Либо вы помогаете мне и получаете причитающийся вам гонорар, либо мы расстаемся и забываем об этом разговоре.
-- У меня несколько иной расклад, -- не согласился Стерлингов. -- Или вы полностью мне доверяете, и я вам помогаю, или мы ограничиваемся баней, а затем вы в одиночестве бьетесь чисто вымытым лбом о гранитные плиты Мавзолея в надежде пробитьт в них брешь. Вам решать.
Стадлер колебался, но недого.
-- Хорошо, -- он вздохнул и вкратце изложил суть дела. Стерлингов внимательно слушал, попыхивая дымком и изредка задавая вопросы.
-- А этот Скойбеда, -- спросил он. -- Такой уж неприступный утес?
-- И не говорите, -- развел руками советолог, -- не человек, а одна сплошная идея. Сало да гербарий -- вот и все интересы , уцепиться не за что.
-- Гербарий? -- переспросил Стерлингов.
-- Да, гербарий. Я даже прихватил из Америки один такой, но думаю, зря.
-- А я думаю -- нет, -- возразил Стерлингов. -- Я, кажется, кое-что придумал. Вам не составит труда нанести на ваш гербарий некую маленькую надпись ?
-- Какую надпись? -- не понял Стадлер.
-- Дарственную. Ну, например, "Дорогому тов. Скойбеде от сотрудников ЦРУ в память о совместной деятельности"?
-- Да, но...
-- И никаких "но"! Где этот гербарий?
-- В гостиннице.
-- Прекрасно! Сегодня же вы его надписываете и передаете мне. А пока я позвоню одному человеку.
Стадлер задергался.
-- Не волнуйтесь, -- успокоил его Стерлингов. -- Он не работает в органах, зато вам будет весьма полезен.
Он снял трубку, набрал номер.
-- Ефим Львович, это вы? Добрый день... Как сердечко, не беспокоит? Ефим Львович, миленький, не соблаговолите ли подскочить ко мне в Переделкино, машину я пришлю... заранее благодарю, до встречи.
-- Ну Вот, -- обратился он к советологу, -- все в порядке. -- И, поймав вопросительный взгляд, добавил: -- Успокойтесь, Фил, я вам все объясню...
Лопнуло со звоном стекло, и в комнату влетело средних размеров яблоко.
-- Айвар хочет сказать, что баня готова, -- пояснил Стерлингов. -- Но малыш опять переусердствовал в выразительных средствах. Пойдемте, Филипп, пар костей не ломит.
Через полтора часа оба, распаренныне и разомлевшие, сидели на террасе и пили чай с заварными пирожными. Послышался шум подъехавшей машины. Стадлер посмотрел в окно: из серебристого "Мерседеса" вылез Лупиьш и, распахнув заднюю дверь, выпустил небольшого роста человечка с кейсом в руке.
-- А вот и наш друг, -- сообщил Стелингов. -- Быстро, однако.
Внизу заскрипела дверь, раздались шаги по лестнице и человек с кейсом показался в дверном проеме.
-- Ефим Львович Кепарасик, -- представил вошедшего Стерлингов. -- Прошу любить и жаловать.
-- А это, -- указал он на Стадлера, -- мой американский друг, мистер Розенблюм.
У Кепарасика оказалось очень подвижное живое лицо и костлявая рука. Пока он с усердием тряс ладонь советолога, лицо его поочердно озарялось изумлением, благоговением и восторгом.
-- Вы к нам по делу , или как? -- спросил Кепарасик, стараясь заглянуть Стадлеру в глаза.
-- Или как, -- ответил тот, растирая ладонь.
-- Мистер Розенблюм -- врач, -- выручил его Стерлингов. -- Он изучает влияние различных препаратов на организм. И я подумал, что вы, Фима, сможете быть полезны ему.
-- О Боже, о чем разговор! -- вскричал Кепарасик, и лицо его стало воплощением полного счастья. -- Всем, чем могу, мистер Розенблюм, всем, чем могу!
-- Ефим Львович тоже в какм-то смысле доктор, -- сказал советологу Стерлингов. -- Но это его хобби. В основном же он -- химик, причем, смею заметить, химик гениальный.
-- Ох, зачем же вы мне так льстите, -- потупил взор Кепрасик. -- Я лишь один из многих...
-- Пусть нас рассудят потомки, -- философски заметил Стерлингов. -- А вы , Филипп, не стесняйтес, попросите доктора продемонстрировать свое богатство.
-- Э-э-э... Ефим... Э-э-э... -- начал Стадлер.
-- Док! -- бросился ему на выручку Кепарасик. -- Зовите меня просто док!
-- Хорошо, док, -- пробормотал Стадлер.
Кепарасик положил свой кейс на стол, щелкнул замками. Взору советолога открылось неимоверное число рзноцветных ампул, с маниакальной педантичностью разложенных каждая по своему кармашку. Кепарасик, горделиво выпятив грудь, стоял, ожидая реакции. Стадлер молчал.
-- Превосходно, превосходно! -- восхитился Стерлингов. -- Доктор Розенблюм просто слегка озадачен, что перед ним ампулы, он привык иметь дело с таблетками, так ведь, Филипп?
Советолог неуверенно кивнул.
-- Ему нужны кое-какие комментарии, -- продолжил Стерлингов. -- Западная система образования способна дать лишь весьма поверхностные знания. Вместо того, чтобы содрать с них побольше денег.
-- Да-да, конечно, -- посочувствовал Кепарасик, и на лице его собрались тысячи морщинок. -- Я сейчас все объясню. Эти штучки предназначены для внутренних инъекций и содержат психотропные вещества. С их помощью можно лишить человека возможности управлять собой, превратить его в сомнамбулу. Вот это, к примеру, -- он указал на красные ампулы, -- метапроптизол, или так назыаемое "лекарство против страха", это -- "сыворотка правды", с ее помощью у человека развязывается язык, это -- "эликсир отчаяния", это -- "вакцина памяти"...
Стадлер смотрел в кейс как баран.
-- Замечательно, просто великолепно! -- подал голос Стерлингов. -- Мистер Розенблюм выразил желание купить у вас всю эту коллекцию вместе с кейсом и инструкцией по эксплуотации.
Кепарасик со Стадлером одинаково изумленно уставились на него:
-- Купить?!
-- Да, купить. Не знаю, чему вы оба так удивлены. Сколько вы дадите за это деноег, Филипп?
Стадлер стал переминаться с ноги на ногу.
-- Не мелочитесь, мой друг, -- подзадорил его Стерлиногов. -- Овчинка стоит свеч.
-- Шестьдесят пять рублей, -- выцедил наконец советолог.
-- Мистер Розенблюм предлагает вам четыре тысячи пятьсот долларов, -- сообщил Стерлингов Кепарасику.
-- О, Боже! -- советолог упал в кресло.
Кепарасик тоже зашатался , но остался стоять, упершись ногами в стол.
-- Мне остается только поздравить вас с удачно свершившейся сделкой, господа-товарищи, -- заключил Стерлингов. -- Деньги, Фима, получите сегодня же.
Терраса поплыла перед глазами Стадлера и он лишился чувств.
-- Это от счастья, -- пояснил Стерлингов. -- Сделайте ему укольчик, и можете ехать в банк, Фима.
Сзади раздался грохот. Стерлингов обрнулся: доктор Кепарасик лежал на полу, неестественно вывернув ноги.
-- Боже, какие мы нежные, -- усмехнулся Стерлингов и, приоткрыв дверь, крикнул: -- Айвар, детка, где у нас нашатырь?
|