Аннотация: Принес почетное тридцатое место на конкурсе. Сложным семейным взаимоотношениям посвящается.
Братья Барановы
День Зеркала
Зимой всегда трудно просыпаться. И еще невозможно привыкнуть к звуку будильника, какой бы сладкой мелодией его не снабдили, это вам не жена. Каждое утро я думаю об этом, когда нехотя поднимаюсь с кровати, и гляжу на источающую тепло и уныние, от постоянного присутствия рядом, Надю.
--
Доброе утро, Кисик! - она уже не спит - Надя - моя жена, выползает из-под одеяла и опирается о локоть. - Ты помнишь, какой сегодня день?
--
Какой? - я, шаркая тапочками, тороплюсь укрыться от нее в ванной.
--
День Зеркала!
--
Угу, поговорим вечером, не то могу опоздать на работу, - отвечаю я, запираясь на защелку.
Ненавижу, когда на меня с утра обрушивается поток чьих либо слов и звуков, откуда бы они не доносились: с вышек дальних радиостанций и телебашен, с уст ли моей жены. Но ничего не могу с этим поделать - Надя любит информацию во всех разновидностях и включает все сразу: фен, телевизор, приемник и свой собственный рот. Я никогда не скандалю, и никогда открыто не сопротивляюсь этому информационно-дебильному бреду, потому что все равно одерживаю свою маленькую тихую победу, запираясь в ванной. Что я, собственно и делаю, и остаюсь один на один с собственным "я". Включаю кран, что бы спрятаться за шумом воды, за шуршанием зубной щетки, за ароматным шипением дезодоранта. Мне предстоит нудный трудовой день среди душных коллег в душном офисе, опять таки переполненный мусором всяческих необязательных и бесполезных, но неотвязно сопутствующих человеческому обществу звуков.
--
Милый, опомнись, - Надя царапает снаружи дверь, голос ее приглушен благодаря моим действиям и не так пронзительно резок. - Сегодня суббота. И на работу, ура-ура, идти никому не надо. А будильник я специально поставила пораньше. Помнишь, сколько важных дел нам нужно успеть, пока не пожаловали в гости Семеновы.
Суббота! Новость, от которой становится муторно. Сразу вспоминается полное ведерко под мойкой, пылесос, жульены в металлических формочках. Первую половину дня предстоит гонять пыль по комнатам и дышать чадом будущих деликатесов на кухне под радиовикторины, в которых разыгрываются бесконечные бейсболки и непродаваемые компакт-диски. Слушать, хоть и вполуха, но без каких-либо пауз женины сплетни и жалобы, повторяемые в различной последовательности и поведанные мне не одну сотню раз, в основном в полу истерических интонациях. И конечно же, вечно, как негр, работающий телевизор. Я же буду открывать рот, тоже достаточно часто, так как должен постоянно подтверждать ей словами (а не то ведь она обидится), как сильно я ее люблю. Без признаний в любви женщины делаются стервами и быстро стареют, так считает Надя.
А когда наступит вторая половина дня, весь этот бред повторится снова, только в другом, более широком составе, под кивание господ Семеновых. Полнеющего, если совсем быть лояльным, хозяина носочно-чулочных палаток на Апраксином, Викусика, и ее непьющего мужа, автослесаря, косноязычного болтуна и дегенерата Петра. Что может быть еще хуже?
--
Кисик, ты не хочешь меня поблагодарить! - мне кажется, была бы в двери замочная скважина, жена непременно б пролезла через нее, что бы петь прямо в ухо.
--
Спасибо, - отвечаю чисто автоматически, а такое часто срабатывает, и сплевываю пену от пасты в раковину.
--
Кисик, быстро скажи мне за что!
--
За то, что ты есть у меня, - понимаю, не прошло.
--
Гадкий, неприятный Кисик! Это же мой нам подарок на праздник, или ты уже не любишь меня?
Я поежился и промолчал, в таких ситуациях ей лучше ничего не отвечать. Она все за всех скажет сама, и сама сделает за всех выводы. И может быть успокоится.
--
Гадкий Кисик! Ты что же не видишь, какое я подарила нам зеркало. Купила сама специально и сама же специально повесила, когда ты уже спал.
Бред. У нас уже было в ванной комнате зеркало, нормальное, даже много крупнее чем нужно. Лучше бы я подарил ей что-нибудь, чем она. Я опять предоставил супруге двойной повод наслаждаться моей общей беспомощностью и иметь лишнюю возможность для упрека в мой адрес, повод лишний раз пожаловаться на меня своим безмозглым подругам. Но теперь делать нечего, кроме как изучать свое изображение. Это занятие я жалую не особенно, так, от случая к случаю. Иногда необходимо проверить, ровно ли выбрит подбородок, да не пора ли постричь волосы. Впрочем, если сам позабуду то, напомнит жена, она ничего ни пропустит.
--
Ну как? Тебе нравится? А мне очень-очень. - Не замедлила напомнить о себе Надя, шагу без нее сделать нельзя.
Я заставил себя отвлечься от наблюдения столбика льющейся из крана воды и поднял взгляд на подарок. Бред. Я, конечно, не помню точных размеров нашего старого зеркала, но это, по-моему, было точно такое же, в деревянной крашенной рамке, прямоугольное, только треснутое точно посередине. Откуда в результате, видимо, повреждения на меня устало и хмуро смотрели целых два моих отражения, в каждой половине по одному.
--
Кисик, - обратился я в свою очередь к Наде, отчего оба отражения еще больше нахмурились, - Оно же расколото.
--
Не мели ерунды, оно абсолютно новое.
--
Может быть, было новое и не расколотое, - сказал я, - пока ты его не повесила.
Там снаружи, в ответ на мои слова возникла полная нешуточной угрозы пауза. Как я понял, закрыла рот Надя, а также ею были выключены все сопутствующие электроприборы, что для жены являлось равносильным самоубийству или очень серьезной обиде. Теперь придется упрашивать ее снова заговорить, и не менее часа объяснять ей, что в этой моей нелепо построенной фразе не было ни намека на насмешку или юродство.
Вдруг, внезапно, я каким-то образом понял, что Надя с ее домашним оркестром не замолкала, ее не так-то просто сбить со своих позиций и вывести из себя. Дело не в ней. Случилось нечто иное. Что-то изменилось рядом со мной и внутри меня. Вот, например, льется из крана вода, но я не слышу ее звука. Я роняю на пол зубную щетку, и она ударяется о кафель безо всякого шума. Что происходит? Я смотрю в зеркало, и мне вдруг становится жутко: в каждой из двух его половинок я вижу себя, но в одной я удивлен и слегка напуган, а в другой улыбаюсь и как бы прошу разрешения вылезти наружу с той стороны стекла. И прежде чем я соображаю, что нужно сделать, он, тот, кто просится ко мне сюда, вдруг исчезает и сию же секунду оказывается рядом.
Когда-то в юности, движимый мнительностью и чувством собственной исключительности, нежеланием быть задействованным в тягостях быта и в протесте к существующим нормам морали, а точнее к существованию двойной морали, я на некоторое время втянулся в модные тогда группы изучения экстрасенсорики. Я пытался чувствовать различные потоки, разгонять облака, выходить в тонкие планы и вызывать астральных двойников. Но вовремя приземлился, забросив занятия, и не закончил, как многие лежкой в дурдоме, а определил сию паранауку не заслуживающей внимания ерундой.
Но сейчас я не мог усомниться в реальности происходящего, так естественно мой двойник выглядел. Он был одет в мою пижаму, с моими светлыми не расчесанными волосами и раздражением от частого бритья на щеках. Мало того, теперь только он отражался в зеркале, а я был в нем невидим. И пространство, которое я должен был занимать явно уменьшилось. Пока я раздумывал над этой удивительной метаморфозой, мой двойник покинул ванную комнату, сменил пижаму на свитер и джинсы и уселся за стол поедать яичницу. Я же словно воздушный шарик следовал за ним, наблюдая происходящее из-под потолка. Видимо мое тело потеряло видимость и вес. Беспокойства и страха я уже не испытывал, так как был уверен, что при необходимости в любое время могу перейти в него и обрести контроль над собой. Еще я совершенно отчетливо чувствовал вкус яичницы на губах. Вот только я, к несказанной моей радости, потерял возможность слышать любые звуки, а ими продолжало кишеть пространство квартиры: дымилась сковородка, что-то мелькало на экране телека на холодильнике, шевелила губами Надя. Ее настроение, вопреки моим опасениям ничуть не ухудшилось, и она не замечала ничего необычного. Я же, к своему счастью, догадался, что неожиданно получил замечательную возможность быть свободным от нежелательного общения и изнуряющих бытовых обязательств.
Между тем мой двойник что-то сказал ей, вызвав улыбку, встал, отряхнул с коленей крошки и двинулся в прихожую, прихватив с собою мусорное ведро. Я отметил, что мне по душе такое развитие событий.
Он двигался очень естественно и, как оказалось, знал, где находится наша помойка. Но когда подошел к баку с мусором выворачивать ведро не стал, а просто поставил его на снег, огляделся и зашагал через арку в сторону цепочки продуктовых ларей. Мне оставалось только следовать за ним. Не особо долго разглядывая ассортимент, двойник порылся в моем кошельке, как мне показалось, фыркнул и обменял деньги на две банки "туборга" и пачку сигарет "винстон". Я поморщился: во-первых, я обещал жене не пить, этого она, мягко говоря, не любила, во-вторых, не курил уже шесть месяцев по той же причине. Но я все же не стал вмешиваться в ситуацию, мне было интересно, и, вдобавок, я был окружен тишиной. Двойник же все делал поразительно быстро и первая смятая банка, совершив короткий полет, села в сугроб. Боже, как хорошо иногда выпить пива, подумалось мне, когда я почувствовал хмель в своей голове. А вскоре, во рту появился ни с чем не сравнимый вкус табака. Вторую банку мой дубль пил неторопливо. И я, само собой, разделил с ним это удовольствие. Мы с ним были так похожи, но две банки пива это много, не хочется все-таки с Надей ссориться, подумалось мне, но я, опять не стал вмешиваться в ситуацию. Вот если третья...
Мы уже шли, точнее это он шел, а я летел за ним, в сторону дома, и тут он свернул в бильярдную, я еле успел залететь за ним, дверь чуть не закрылась перед самым моим носом, если он у меня, разумеется, был. Можно сыграть партейку, проскочила мысль в голове, но двойник заказал еще выпивки, на этот раз покрепче. От "стандарта" у меня с непривычки загорелось в горле, но потом он закинулся парой маслин, и мне стало легче. Стараясь не упускать из виду дубля, я осторожно огляделся. Посетителей здесь было немного, несколько девушек-проституток скучали над чашками с кофе, они паслись тут круглые сутки. И мой двойник. И, между прочим, он уже сидит рядом с ними. Что он собирается делать? Во сколько это ему обойдется? Не меньше "штуки" моих, между прочим, рублей. Черт, так нельзя! Я сам никогда не покупал за деньги девиц, и Надя, наверняка, волнуется. Не прекратить ли мне этот недешевый его каприз? Но разговор за столиком шел бойкий, к тому же, он за беседой пропустил еще пару стаканчиков. и я успокоился, понял, что дубль удачно сторгуется. Пусть попробует, меня охватило благодушие.
Пока я, бестелесный и пьяный, парил над люстрой в беспорядочном логове порочной дивы, он сумел три раза пристроиться к ней сзади и в мгновенья оргазма, испытываемые, к слову, и мной, накручивал ее пепельные волосы на кулак, и пришлепывал свободной ладонью по заду. Кажется, девица кричала, и расстались они довольно тепло.
Потом я летел за ним к дому, небольшим крюком через помойку, где дубль забрал с собою наше ведро. Я был так расслаблен, что хотелось прилечь где-нибудь на кустах, но я чувствовал, что могу совершить большую оплошность, оставив своего двойника без присмотра и, набрав скорость, вернулся в свое тело. Странное дело, я тут же пришел в себя, в том смысле, что стал кристально трезв. Я посмотрел на часы и ,сперва, подумал, что ошибся - с того момента, как прозвенел будильник, прошло всего-навсего двадцать минут. Но часы шли точно - я сверился с прохожим - с точностью до минуты. И тогда я вернулся к ларькам и купил букет белых роз моей Наде, за ее День Зеркала для меня. Потому как я теперь легко мог перенести с ней как первую, так и вторую половину субботнего дня, ведь если мне понадобится, я запросто отлучусь ненадолго вынести мусор. Я впервые за многие совместного проживания годы, хотел не просто подарить ей цветы, но и сказать, что люблю ее, правда, не объясняя за что. Как оказывается легко признаваться в любви, когда лукавишь, и когда тебя об этом не просят. Пожалуй, ни одна Надина покупка не была такой нелепой и не приносила мне ощутимой пользы и удовольствия. Что бы она почувствовала, узнав какой приготовила мне подарок? Поднимаясь по лестнице, я от души рассмеялся
Женя не удивилась, принимая от меня букет.
Она сказала:
- Спасибо тебе, милый Кисик! И, кстати, следующий День Зеркала мой!