Зимогляд Эльвира. Янтарная сказка

Глава 1

Черная белка прыгнула с ветки и тут же пропала из поля зрения. Промелькнуло огромное дерево, обезображенное временем или удивительно красивое, загадочное, динамики в машине неприятно жужжали от высоких моментов южных песен. Наша машина не медленно, не быстро ехала по практически прямой дороге, лишь по краям которой валялись листки, веточки, а иногда и трупы птиц или мелких животных. Эта дорога, единственная проходит по лесным и горным территориям, так же она не разделяется, от нее ведут только тропы - никакого асфальта. Сидя на удобнейших задних сидениях машины, скорей похожих на диван, я вдыхала запах хвои и земли, что просачивался в салон сквозь щель в окне. Зэрих, мой водитель, сначала стрелял взглядом, но, увидев, что закрывать окно полностью я не собираюсь, все-таки перестал обращать на меня внимание. Хоть сейчас и осень, тут, в отличие от дома, довольно-таки тепло.

- Это только смерть, просто смерть, только смерть, да-а-а, - непрерывно звучало из динамиков. Певица пела на южном языке и, к сожалению, я ее понимала в отличие от водителя. Не имея голоса, женщина просто орала эти слова и той вторила какофония громких музыкальных инструментов.

- Выключи, голова уже гудит.

Водитель хмуро посмотрел в зеркало, встречаясь со мной недовольным взглядом, и спокойно выдохнул, не стремясь выключать музыкальный центр.

- Серьезно, хочешь сказать, что тебе нравится это... Зэрих? Оскорблю себя, если признаю это уродство музыкой, - сказала я, сосредоточено рассматривала придорожную чахлую ель, выкрученную чудесным образом из-за прижимающей ее соседки, но дерево быстро осталось позади, и я взглянула на водителя.

Дикий визг раздался громко и неприятно вместе с ударами тарелок. На заднем фоне в то время прозвучали какие-то стоны, то ли боли то ли наслаждения, но что-то сомневаюсь во втором варианте.

- Все. Хватит с меня! - уже раздраженно заключила я, и ринулась вперед выключить эти людские муки.

Но, не дав мне выключить самой, это сделал водитель, заставляя меня прогнуться назад и сесть на место. Еще раз поймала его взгляд в зеркале, и ехидную улыбку.

- Что, хочешь что-то сказать?

Он, прищурив глаза, посмотрел на дорогу. Зэрих обидел меня, а я его. Впрочем, мне все равно, что он пожелал сделать из меня дуру, а его не трогает, что я кольнула его из-за изъяна мужчины - Зэрих немой. Год назад, когда дед еще был жив и принял его на работу личным водителем, выяснилось, что этот здоровый мужчина, который переехал в наш горный край с восточных земель, абсолютно не может говорить и дело не в физических отклонениях, а в его голове. Видимо с ним что-то случилось или просто пошло не так. У Зэриха что-то вроде боязни чистого листа, только в его случае не на бумаге. Никогда не слышала, чтобы он издавал какие-либо звуки, даже когда он наступил на осколки разбитой вазы он лишь сердито сопел. Но все-таки если подумать и взять во внимание его высокий рост, крепкое тело с хорошо развитыми мышцами, можно сделать вывод, что мужчина служил в одной из Белых Башен, как по мне ужасных мест, где в военных вбивается сила, стремление бороться и побеждать. Я придерживаюсь теории, что именно в Белой Башне он потерял голос: просматривая новостные файлы в сети, я читала про эти военные институты действительно ужасные факты.

Нам осталось, судя по всему, ехать еще сутки, а потом, как только мы приедем на место и я заберу то, что мне нужно, мы опять сядем в машину, чтобы снова наслаждаться обществом друг друга. На самом деле, были бы у меня еще варианты, я бы уволила его еще месяц назад, но тогда бы возникла существенная проблема. Где взять еще одного профессионала, учитывая, что в ближайшем к моему дому городке, Зэрих единственный, кто умеет водить? В городе есть еще два человека обладающие этой наукой, но сядь они за руль дедушкиного, а теперь и моего черного внедорожника, машина бы водила их, а не они машину.

Сильный ветер потрепал верхушки облысевших на половину деревьев над дорогой, и мне подумалось, что если бы он был живым существом, он бы заметил меня закутанную в теплый плед сидящую в салоне машины. Ветер видел бы саму машину, мчащуюся по дороге и оставляющую за собой тишину, он бы видел лес с высоты своего полета, а, поднявшись еще выше, увидел бы шапки тех гор, откуда мы и приехали, а так же закат. С каждой минутой темнеет все больше, но Зэрих поспал днем, поэтому ночью останавливаться не будем.

Я бы сидела сейчас за столом смешивала бы акварель, слушала музыку, доносящуюся из колонки и ту, что шепчут горы. На столе бы стоял виноградный сок или дымился зеленый чай, но вместо этого, мне приходится вызывать Зэриха, давать ему координаты, которые получила я сама и ехать, ехать, чтобы выполнить свою работу - найти очередное сокровище своей семьи, но на этот раз последнее. Дед говорил, что в наборе украшений принадлежащих моей семье есть нечто намного ценнее нефрита, оникса, турмалина или других драгоценных камней - набор украшений создан из платины, стали и - космоса. Дед рассказывал мне об этом, на тот момент мне было восемь лет, я недоверчиво подняла брови и усмехнулась:

- Деда, космос это не камень!

- А что же это такое? - спросил он тогда, сидя в своем кресле у камина и в излюбленной манере потирая руки. - Ты не перебивай меня, наш предок назвал камень космосом, хорошенько его рассмотрев. - Ну-ка, - дед, приподнявшись в кресле, достал из кармана маленькую цепочку: неприметную, крошечную совсем, и положил мне на ладошку.

Я тогда выдохнула и заворожено уставилась на украшение, из-за чего дед хмыкнул. Будто силясь удержать, заморозить, в черные камни впивалась сталь, а на ней тонкими каплями, заметно отличаясь, подобно воде блестело серебро, черные камни же размерам с ноготки, если присмотреться, вмещали в себя несколько галактик, что блестели, даже двигались - вращались. От того, что видели глаза, хотело плакать сердце. Позже я узнала, что лежащая у меня на ладони вещь, это одна из трех подвесок с браслета, который дед все-таки собрал за всю свою жизнь вместе с родителями. Всего набор вмещал в себя колье, браслеты на ноги, диадему, браслеты для рук с тремя подвесками, которые крепились к кольцам и две серьги.

Наш дом стоял впритык к горе. В тайной комнате вытесанной в камне, как и несколько других, на стене висели все украшения кроме одного - место диадемы пустовало.

И именно за ней я еду, чтобы закончить поиски, которые вели несколько поколений нашего рода, и вернуть украшение на место, туда, где оно должно быть.

***

В долговременные поездки мы с Зэрихом выезжали до этого лишь два раза, и это вторая поездка, когда я брала еду, потому что по негласному мнению водителя, раз я женщина, то я нас кормить и должна, ладно бы он хоть спасибо взглядом "сказал". В первую поездку, не зная, что он ничего не взял, пришлось делить с ним свою порцию и поднимать бровь на его взгляд с упреком.

В этот раз его бутерброды я хоть и сделала такими же, как свои, но перед тем как упаковать, пронзила их "волшебным" взглядом, что вызывает совесть у откусившего от них. Хуже всего были его мученические взгляды, когда он ел мой суп: такое впечатление, что я готовила его из болотной воды, добавила в кастрюлю банку живых червей, пиявок и пауков, и при этом суп не варила, чтобы они там все для красоты копошились. Впрочем, и заметила недовольный взгляд в тарелку я случайно. Зэрих ел как умирающий от голода, это я знала давно - он когда-то был приглашен на ужин, не мной конечно, дедом.

Я обернулась и выдвинула полку над сидениями, чтобы найти салфетки. Все было аккуратно, ведь в машине убирала я, не смотря на то, что стояла она внизу - в городе, у Зэриха в гараже. Аккуратно лежал плед, запакованные пакетики с запахами для машины и очень аккуратно на них лежал женский кружевной предмет нижнего белья. Я потерла глаза, желая, чтобы в моем голове эта картинка рассосалась и подобралась к сидению водителя ближе, думая, что сказать и стоит ли.

- Ты занимался в моей машине чем-то кроме сидения за рулем? - на удивление спокойно спросила я, показав ему компрометирующий предмет.

В ответ он посмотрел на меня, нахмурив брови, в глазах читался вопрос.

- Что? Хочешь сказать, я свои здесь оставила?!

О том, что он уволен, возвещу его, когда приедем домой. Хватит уже терпеть этого нахала. Запасов не скоропортящейся еды в доме много, проживу, пока буду думать, где взять нового водителя.

- Останови.

Как только машина остановилась, я открыла двери и перед тем, как вылезти схватила трость, ее круглый конец удобно устроился в ладони. Зэрих вышел из машины и, вальяжно облокотившись на нее, уставился как я бреду в лес. Конечно, секретом не было зачем - уж явно не шаманить, прыгая в броне из коры и листьев. На обратном пути, возвращаясь к дороге я остановилась, ухватив взглядом хвост черно-серой белки, что мелькнул совсем рядом, почти над головой. Она оказалась на ветке ниже и, внимательно рассмотрев меня, вызывая мою улыбку, шмыгнула наверх. Сколько же тут их! Поскольку я живу в горах, и маленький уголок леса расположен много ниже моего дома, у города, белки для меня были каким-то чудом! Я видела множество зверей, но всех кроме кошки и собаки лишь на фото в сети.

Из-за того, что я смотрела наверх, я так же заметила пролетающего мимо ворона, а ворон заметил меня. Красивая черная птица плавно изменила траекторию своего полета и вцепилась лапами в ветку ближнего дерева, которое оказалось дубом. Ворон выбрал самое комфортное место. Я внимательно смотрела на большую темную птицу, размером с кошку, а птица так же внимательно смотрела на меня своими черными бусинами глаз. Мне всегда нравились вороны, то, как важно и непоколебимо они ходят, нравился их полет, внешний загадочный вид, нравилось даже карканье. Я видела этих птиц пару раз в городе и у дома, но на мою кормушку они прилетали очень редко, по одному, да и к моему удивлению ворона прогоняли воробьи.

- Ну привет, красавец, - улыбнулась я ему.

Ворон повернул голову, реагируя на мой голос и неожиданно, заставив меня ойкнуть, громко каркнул. Я здорово испугалась от неожиданности, ведь он казался таким спокойным, в лесу было по-осеннему тихо и тут...

- Дурак, напугал!! - негодующе прошептала я, и ушла бы, повернувшись к дороге, если бы птица не подняла голову и из ее клюва что-то не выпало. Я осталась стоять на месте не шевелясь: ветер зашуршал в кронах деревьев, где-то грустно крикнула птица. Все-таки с любопытством я подошла к дубу и, пригнувшись, взяла в ладонь кусочек солнца - янтарь, если я не ошиблась. Вскинув голову, я увидела лишь толстую дубовую ветку и голубое небо - ворона на ней не было.

В машину я села, несмотря на крикливую птицу, с улыбкой, держа в руках, нагретый их теплом, камень. Вот так подарок. Закутавшись в плед, я стала проваливаться в сон, предварительно положив янтарь в выемку возле лобового стекла внутри машины, камень потрясающе смотрелся на солнце. Зэрих покосился на него, но ничего не сказал. Ничего не сказал, забавно, было бы странно, если бы он что-то сказал.

***

Меня разбудил шум разговора и лай собак. Тело немного ломило после сна, ноги запутались в пледе. Подняв голову и убрав с лица мешающие волосы, я увидела, что возле машины стоит немолодая, но хорошо выглядевшая женщина, а возле той стоит ко мне спиной, держа в руках кувшин, Зэрих. Значит приехали. Несмотря на то, что стекла были тонированные, из-за приоткрытого окна мое движение увидела женщина. Она, улыбнувшись еще шире, хлопнула Зэриха по спине, показывая на дом, и сделала шаг к машине. Узоры яркими нитками на ее белой рубахе и переднике бросались в глаза, но внимание перехватывал обруч на ее голове с бусинами похожими на малину.

- Доброго вечера! Таалина, мы ждали вашего приезда! - чуть склонив голову, сказала она с явным акцентом лесного народа: они в отличие от горцев говорили как-то шелестяще, более певуче, наш же говор звучал резко и глухо.

Ее улыбка чуть дрогнула, между светлых бровей мелькнула складка, когда она заметила, что я вылезла из машины и перед тем, как стать на ноги, выставила вперед трость. Улыбнувшись женщине, я ответила на приветствие, она рассказала мне о том, что мы остановимся в ее доме и комнаты нам уже готовы, говорила четко, быстро и активно, до того активно, что пришлось подождать момента, когда она была занята собакой, что гавкала на меня в угоду хозяйке, виляя хвостом.

- Достаточно отдать мне то, зачем я сюда приехала.

Загнав собаку в будку, и чуть не споткнувшись об старую алюминиевую мыску, женщина повернулась ко мне и уперла руки в бока, нахмурив брови.

- Оглянись вокруг.

Я неуверенно обернулась, прошлась взглядам по дороге бурно заросшей по краям пожелтевшими кустами, рассмотрела ряд одноэтажных белых домиков утопающий в зарослях винограда и бузины. Везде пыталась увидеть подвох. Здесь меня ждали не с украшениями, а с ножами? К чему она сказала оглянуться?

- Что вы хотели мне этим сказать?

- То, моя милая, - важно заметить, говорила она это не с превосходством, а материнским тоном, - что ты только приехала, еще не огляделась как у нас красиво, какие виды, какими вкусностями потчевать будут, а уже уехать поскорее хочешь.

Возможность остаться я, признаться честно, не рассматривала совершенно. Да, я подметила, мазнув взглядом, что сквозь дыры в кронах уже не таких пышных, как летом, пахучих яблонь блестит водная гладь, отражая блики желтого осеннего солнца. Рядом река, наверняка вид стоит того, чтобы на него взглянуть. Я заметила, как красиво смотрятся домики, стоящие без заборов, но окруженные ягодами, заметила детей в белых рубашках, бегающих возле третьего дома от меня, вместе с кудлатым пастушьим псом, услышала их смех и почувствовала сладкий, уже пьяный запах от рядом растущей яблони, который кружил голову.

Но остаться? А как же планы немедленно вернутся, повесить украшение на стену и вдохнуть, наконец, спокойно за весь род? К тому же, какие-никакие дома ждали дела.

- Я понимаю вас, но на этот раз я приехала не отдыхать. Моя задача вернуть украшение, отдать то, что за него полагается и уехать домой.

Она, задумалась, убрала русую косу назад и перевела на меня взгляд очень светлых голубых глаз, медленно протянув:

- Я слышала, у вас погода плохая нынче...

Считая, что любая погода хорошая, а плохой нет, я разделяю ее скорей на комфортную и...

- Некомфортная, - согласилась я, на что женщина кивнула, будто удачно, с первого раза нанизав бусину на нить.

- А у нас, - подняв бровь и выразительно на меня посмотрев, она продолжила: - погода солнечная, теплая. Так что не стой и не упирайся, пойдем в дом.

- Благодарю, за гостеприимство, но я бы хотела забрать вещь и у...

- Не отдадим мы тебе твою вещь до праздников, голубка, - прозвучал слева посторонний мужской голос, шершавый, словно осенний сухой лист. Я оглянулась. У тропинки к дому, рослый мужчина с сединой на висках, стоял, держа на руках белокурую крошечную девочку.

На миг, забыв о теме разговора, я непроизвольно улыбнулась, встретившись взглядом с наивными чистыми глазами крошечного годовалого ребенка.

- Ваша дочка? - с улыбкой спросила я.

- Правнучка, - ответил он мне, чуть переместив девочку в руках, от чего та посмотрела на него, словно на чудо мира и снова принялась рассматривать меня с тем же неподдельным любопытством.

Я шире улыбнулась его шутке, но, вспомнив о разговоре, улыбка чуть угасла.

- Вы сказали о праздниках?

- О праздниках, - чуть кивнул он головой, из-за чего я заметила блеск еле заметной маленькой сережки в его ухе. Чудно. - Завтра череда свадеб и все в один день, а как еще два дня пройдет и на улице темнеть начнет, вся молодежь в поселении соберется у берега, и заячьи прятки устроит, - сказал мужчина, чуть улыбаясь. Было ясно, что он проходил мимо и заметил наш разговор с хозяйкой.

Наш диалог на том и закончился: мужчина все-таки вслух заметил, что мне лучше сесть, посмотрев на мою трость и ноги, а хозяйка замельтешила, заводя в дом и рассказывая о чем-то, но, к сожалению, я и слова не поняла, меня заняли свои мысли.

Потом женщина скоро накрыла на стол, не пуская меня забрать свои вещи из машины, когда я спохватилась. Она посмотрела на трость, которую я поставила, облокотив на стену у стула, и сказала чуть весело:

- Как оклемается, сам все занесет.

- Он мой водитель, его задача водить мою машину.

Она странно на меня посмотрела.

- И что же, никогда вещи не носил?

Я, проживав картошку из вкуснейшего супа в своей жизни, и вздохнув от удовольствия, ответила довольной такой реакцией хозяйке:

- Носит, конечно: свои сумки и те, которые мне в руки не влезли когда за покупками ездим, - то, что он при этом умудряется без слов кольнуть из-за того, что все сумки не могу нести, говорить не стала. И то, что они были тяжелые, для Зэриха не важно, сам то, мало того, что высокий, чуть ли не два метра, так еще и мышцы себе где-то нарастил, возможно, инвестировав клетки мозга в производство тестостерона, если забыть о версии военных институтов.

- А трость тебе зачем?

С этим я смерилась давно, и не смотря на свой недостаток, свое тело полюбила. Задержав взгляд на маленьком ярком портрете, висевшем над столом для готовки, я спокойно ответила:

- Без нее часто трудно, - посмотрев в голубые глаза женщины, сказала я. - У меня слабые ноги, в больших городах по которым со мной, когда я была маленькая, ездил мой дед, врачи не нашли отклонений, советовали витамины, хорошее питание и психологов, некоторые, - я усмехнулась, - советовали молиться или же давали адреса людей, специализирующихся на снятии порчи.

- ...скотина.

Я, глотая очередную ложку супа, чуть не подавилась, услышав тихое слово, произнесенное хозяйкой, когда она, дослушав мою историю, принялась протирать плиту.

- Не на тебя я. Водитель твой, скотина, - махнула она тряпкой.

В этом с ней согласна, но как водитель помогать мне он не обязан, с какими бы дефектами я не была, а вот как человек, шептала другая мысль, мог бы помочь, и без упреков. Но Зэрих не был человеком. Дед нанял его как водителя и знал, кого берет на работу.

- Мм, вы говорили, что Зэрих заберет вещи, когда оклемается. Что, он плохо себя чувствует? - еще чего не хватало, чтобы этот бык здесь заболел. Хотя, это будет к лучшему - пока я буду смотреть на праздники, здоровый он тут нарвется на то, чтобы ему мозги вставили местные сильные да умные, а со "вставленными" мозгами, я не знаю, будет ли он водить машину так же хорошо.

- Да устал, устал... Ты не отвлекайся, ешь, сейчас пойдем, комнату тебе покажу твою.

Комнату мне показали. Уже по пути в маленькую, уютную спальню я засыпала, застревая немигающим взглядом на ковровых узорах. Сон в дороге видно был не в счет. Женщина довольно показала вид из окна на близкий бережок реки, к которому вела тропинка прямо от этого дома, подарила льняную ночную рубашку, белую, с вышитыми красивыми узорами красными нитками у воротника и на рукавах, и даже помогла ее надеть.

В комнате пахло сушками - сон застал меня с улыбкой.

***

Такое славное утро заглядывало в широкое окно, солнечно, любопытно! Проснуться без улыбки в таком великолепии невозможно. В комнате было тепло, вкусно пахло из кухни, мягкая рубашка приятно ощущалась на теле. Теперь, когда приехали мы, хозяйка взялась за готовку, желая порадовать своей едой, и уверена, ей это удастся. Я встала с кровати, тут же быстро накинув на нее одеяло, вышло ровно и красиво, от чего я шире улыбнулась и подошла к окну. Закрыв глаза, я уперлась лбом в оконное стекло, впитывая тепло осеннего солнца, которое пока что не только светило, но еще и немного грело. Прикрыв глаза рукой от солнца, я стала рассматривать вид, открывающийся из окна: первыми взгляд привлекли яркие блики на реке и солнечные бисеринки комаров над водной гладью. По краям озера еще бродил туман, но солнце прогоняло его в тень. Прямо под окном, покрытые большими каплями росы, качались на легком ветру листы черной смородины.

Я увидела краем глаза движение, через миг показался мужчина в широкой белой рубахе, шагающий к реке по каминной тропинке. Его рыжие короткие волосы блестели на солнце. Дойдя до берега, он быстро снял рубаху и тут же нырнул с разбега в реку, от чего я отступила от окна, непроизвольно прижав кончики пальцев к губам. Вода же ледяная! В легком беспокойстве я добежала до кухни застав хозяйку за столом: та резала зелень, что-то напевая под нос.

- Там сзади дома мужчина! В реку нырнул! - сказала я, остановившись возле стола. Рука потянулась к укропу, и пальцы начали кромсать тот, отправляя в рот. Из-за нервов действия были и незаметны, как и вкус зелени во рту.

- Нырнул? А чего ты такая напуганная? - все так же спокойно спросила женщина, не прекращая своего занятия.

- А почему вы такая спокойная? - недоуменно спросила ее, садясь на лавку.

- А что же мне - она хмыкнула, на миг, отложив нож, - идти его оттуда вынимать? Пусть плавает, чем он мешает-то?

- Вы не понимаете, или у вас тут принято топиться? Вода же ледяная!

- А, ты про это, - она, кивнув, наконец, махнула ножом, из-за чего, заставив ее недовольно цокнуть, под стол с него упало немного мелко нарезанной травы. - А чего ты всполошилась? У нас мужики крепкие, чуть ли не каждое утро в реке плавают, пока холода не придут, но... - на этом моменте она остановилась, посмотрев на меня чуть сузив глаза. - Если ты его видела, значит, по нашей тропе шел. Это не просто какой-то мужчина из наших, а водитель твой, уж с ним точно ничего не будет, он еще здоровей нехилых мужиков нашего поселения. Как воевал... - протянула она и вопросительно посмотрела.

- Я без понятия, дед знал о его прошлом, иначе бы не нанял, - уже спокойно сказала я ей, начиная забывать о том, что видела.

- А дедушка-то твой дома остался? Чего не скажешь ему, чтобы нового нанял?

- Он умер год назад. Я раньше думала, что другого специалиста не найти, ведь горные дороги не каждый "укротит". Думала, что потерплю Зэриха, но после этой поездки я его уволю.

- А чего раньше не уволила? И зачем он вообще тебе нужен? - она пропыхтела это, наклоняясь и быстро беря с пола корзинку со свеклой.

- Как же, мне нужно периодически ездить в город за покупками, за едой и другими вещами. Мой род древний, дом который сейчас принадлежит мне, был построен примерно прадедушкой моего прадедушки, так что живу я без соседей.

- Ну, это, скажу я тебе, дело страшное, - я улыбнулась ее высказыванию. - А сама машину водить не умеешь?

Разговор протекал за чисткой овощей: я взяла корзинку с помытым луком и тоже начала чистить его, быстро достав второй нож там, куда показала рука женщины.

- Мне нельзя... из-за ног, - никакая тема утреннего разговора не зацепила меня, но, сказав это, я сжала губы на миг. Мне хотелось, всегда очень хотелось понять как это - водить машину самой, не полагаясь на помощь, не зависеть то водителя, особенно такого, как Зэрих.

Я устало потерла глаза руками.

Слеза скатилась по моей щеке, и в этот момент на кухню вошел Зэрих, с широкой улыбкой и с мокрой рубашкой в руках.

Но, заметив меня, улыбаться он перестал, однако и бровь не поднял, чтобы безмолвно спросить "чего нюни развела" - Зэрих перевел взгляд на хозяйку, хмурясь. Ну... случись, что со мной, он не получит зарплату и даже более того, судя по контракту предусмотрительно составленному моим дедом. Это было все, что я поняла более осмысленно, потому что дальше было пекло.

- Ааа!

- Что такое? - обернулась на меня хозяйка, судя по звуку ее голоса.

- Глаза пекут! - тихо провыла я, согнувшись в три погибели и приложив ладошки к глазам непроизвольно и сильно.

- Ох ты ж мать лесная! Руки убери, руки от лица убери...

- Не могу... - ужасное жжение в глазах приковало руки к лицу, хоть я и осознавала, что они в соке лука и будет еще хуже.

- А ну давай быстро неси ее в ванну!

Дальше меня действительно подняли и быстро куда-то понесли, а потом неожиданно окунули лицо воду и убрали руки за спину. Несмотря на какофонию ощущений в голове промелькнуло, что я это надолго запомню. В то время как пузырьки воздуха щекотали кожу, в голове опять же встала шутливая мысль о том, что уж теперь то его увольнять нельзя, ведь Зэрих поступил так геройски, спасая меня от лука топя в тазе. Стала понемногу уходить резь в глазах. Вода была чистой и я смогла проморгаться достаточно, чтобы снять ужасные ощущения, прежде чем выныривать за воздухом.

- Ну.... Бывает, - пропыхтела хозяйка, вытирая мое лицо полотенцем. - Вещи перенес? - спросила она уже Зэриха, но так как я все еще держала мои бедные глаза закрытыми, доступны мне были лишь звуки. - Хорошо, иди-иди. Ну-ка, Талина, открой глаза, - попросила она, и я кое-как выполнила просьбу. - Ничего, у меня у самой как-то дочь его соком в глаза попала, ох и орала, ты еще хорошо держишься. Первый раз чистишь что ли?

- Нет, задумалась...

- Вечно мы не вовремя задумываемся, - хмыкнула она.

- Да уж... - улыбнулась я женщине, глаза которой смеялись. - Вы дочку упоминали.

- Упоминала, - улыбнулась она и, посмотрев на блеск интереса в моих глазах, продолжила, выходя из ванны и выводя меня за руку. - Приготовить тебя нужно, чтобы моя гостья самой красивой была, исключая невест конечно, за время оставшееся и расскажу.

***

- Вы удивительна женщина...

Хозяйка за моей спиной тихо хмыкнула. Женщина заплетала мне какую-то сложную пышную косу, в то время как я сидела лицом к окну и смотрела на старания моего водителя. Зэрих рубил во дворе дрова для маленького камина в гостиной.

- Как вам удалось заставить его это делать? - спросила я, наблюдая, как летят щепки и двигаются мышцы на мужских руках. Три счета и полено готово, снова три счета и в кучу падает другое.

- Не заставляла, просто попросила, - сказала она спокойно, и я засмеялась.

- Да Зэриг в жизни бы такого не сделал.

- Он, может быть, такого и не сделал бы... - уже с улыбкой заметила женщина, после чего я хотела повернуться к ней, чтобы послушать, как ей удалось его уговорить, но на улице послышался девичий громкий крик и мы с женщиной обратили внимания на окно.

Через пару секунд в поле зрения показалась девушка в белом платье и длинном вязаном кардигане, юбка платья начиналась под грудью, несколько ярких красных и белых лент были вплетены в две ее толстых косы, что метались от ветра, когда та бежала. Следом показался и парень в нарядной рубахе и штанах, из-за бега ему, наверное, было совсем не холодно: девушка опять завизжала и, подбежав к Зэриху, спряталась у него за спиной: водитель встал как вкопанный с топором в руках. Парень тоже подбежал к водителю, и они с его подругой стали смерчем бегать вокруг Зэриха. Женщина сзади меня расхохоталась. Через минуту смерч, окружающий водителя так же неожиданно и быстро убежал, забирая с собой звуки дружного хохота и девичьих вскриков. Зная характер Зэриха, я предполагала, что топор в его руках воткнется в чью-то макушку, но к счастью переоценила его сумасшествие, хотя точно помню с каким он остервенениям, когда-то пнул голодного, худого щенка в городе, что ластился к моим ногам. Тогда прохожая бабушка пыталась помочь мне отнести фактически ребенка к местному ветеринару, ведь трость была в машине, а Зэрих в недоумении пошел в магазин сам. Я несла щенка и молилась времени, что заберу его себе, если он выживет, но он умер... на полпути... у меня на руках. Из воспоминаний заставляющих умчатся в них, и застрять комку в горле, меня вырвала особо громкая реплика разговаривающей со мной женщины.

- ...ничего, вот проведу тебя к месту, уведешь какие сегодня все нарядные, и какая ты нарядная увидят, - с гордостью сказала она, почти доплетая косу. - Это кстати сейчас жених и невеста пробежали, бесятся.

- Вы обещали рассказать о вашей дочери, уже прическу доделываете, а о дочери так и не рассказали.

- Да, - согласилась женщина и неспешно начала говорить: - У меня только один ребенок был, дочка. Болела я часто, тело слабое, с мужем долго ждали, пока забеременею, и через семь лет брака таки родила! Радости было! Муж ходил как кот: гордый и довольный... - она хихикнула, будто в своих воспоминаниях помолодела на десяток лет. После этого она долго не отвечала, и я задала вопрос сама:

- Где они сейчас?

- Умер муж. В последние годы я стараюсь думать об этом все меньше и меньше, потому точно и не скажу, лишь знаю, что видела его перед собой лет восемь назад в последний раз, или девять? Давно. Сейчас уже и не больно вспоминать, это первое время...

А что же с дочерью? Неужели тоже умерла?

- А дочку в последнее время редко вижу, она со своими теперь уж мотается как волчица. У нее дети, внуки... Они за куском леса живут, далеко все же для меня: там еще улица есть, но народу поменьше, домов всего пять.

- Внуки? - прошептала я вопросительно. Когда же они замуж выходят и рожают? Хозяйка выглядела на лет пятьдесят, к тому же молодых пятьдесят лет!

- Ее дети-то мне - внуки. Смотри, как долго провозились, уже час скоро. Давай, надевай скорее, что тебе приготовила.

***

Меня сразу же удивило мельтешение цветов вокруг. Все были нарядными, веселыми шумными. Кто-то кричал что-то радостно, кто-то просто молча готовился к церемонии. Я заинтересовалась, увидев шатер из деревенской конструкции и легких тканей, из которых была сделана крыша. Цвета были такими яркими и веселыми, что тут же захотелось брызнуть акварелью на лист. Но ни краски, ни запасную одежду я с собой не брала, потому сейчас, ничуть не огорчаясь, я стояла, держась за руку с хозяйкой в теплом длинном платье и в своей куртке. На шею женщина повесила мне бусы с березовыми крупными камнями.

Через какое-то время шум чуть стих и люди начали располагаться на принесенных с собой ковриках вокруг украшенного шатра. Я, поняв, зачем женщина взяла с собой коврик, забрала у нее его одной рукой, пока она держала вещь не крепко, и, выбрав быстро хорошее место, постелила коврик, посмотрев на хозяйку. Женщина кивнула, но сев все-таки посмотрела на меня неодобрительно, сказав, что она могла и сама это сделать, при этом кольнув взглядом ноги. Конечно, она могла сама, тем более я бы не сказала, что она старая, но мне захотелось тоже принести некую... пользу. Ходить с тростью, это не означает, что я безнадежна во всех смыслах. На улице было на удивление тепло, мой окутанный снизу туманом, а сверху серым цветом неба дом сейчас наверняка терзал ветер, а возможно и снег сыпал с неба. Тут же светило солнце и было настолько тепло, что некоторые люди поснимали верхнюю одежду, чаще мужчины.

Эта была даже не череда свадеб, а одно огромное празднество. После того, как в шатре расположилось хаотично пять пар, туда к моему удивлению не зашел больше никто.

Возле женихов поставили кувшины, а возле невест подушки с чем-то настолько крошечным, что я так и не рассмотрела. Все погрузилось в тишину.

Неожиданно девушки быстро чуть приблизившись к своим женихам, сидящим напротив них, поцеловали тех в лоб и звонко рассмеялись. Повода для смеха не было, но девичий смех я бы не назвала наигранным. Женихи, подняв руки, положили те на головы своим избранницам и медленно провели по волосам. У всех это было обособленно, кто-то только поднял руку, чтобы положить на голову невесты, а кто-то уже ее опустил, но все пять пар делали одно и то же - они начали ритуал. С этого момента я не замечала больше ничего, было невероятно интересно наблюдать за тем, как проводятся лестные бракосочетания.

Дальше девушки взяли в руки что-то с подушки и передали своим мужчинам, у каждого в этот момент поменялось лицо: кто-то решительно чуть нахмурил брови, посмотрев на что-то в своей руке, кто-то улыбнулся. У одного парня дрожали руки - судя по взволнованным шепоткам, он бросил взгляд на свою невесту, будто пытаясь в чем-то увериться, но хмурь и нервозность не сходили с его лица, чего не замечала счастливая девушка, та самая, что пряталась за спину Зэриха ранее. Женщины, потянувшись, взяли в руки кувшин. В то же время их женихи опрокинули в рот то, что держали в руках и, взяв кувшин из рук невест, запили. Значит, это была конфета. Интересно.

Мужчины закрыли глаза, и стало еще тише, хотя казалось, что тише быть не может. Даже птицы перестали шуметь. Пять минут ничего не происходило, казалось, что все вокруг застыли и лишь ветер трепал верхушки деревьев и изредка падали на землю пожелтевшие листы. Рядом прошепчи "Ну, пора", и тут шум взорвал дружный громкий хлопок взволнованных невест.

Толпа выдохнула от чего-то, но меня ущипнула хозяйка, потому этот момент я пропустила. Я посмотрела на женщину, но та лишь тихо спросила, нравится ли мне. Я утвердительно кивнула и повернулась, как раз в тот момент, когда из шатра выбегала плачущая девушка, уже знакомая мне. Все невесты улыбались, обнимая своих женихов, а молодой парнишка, что недавно нервничал, спокойно сидел на своем месте и чуть грустно смотрел на свою убегающую невесту. Казалось даже осанка у него дургая.

- Что случилось? - недоуменно прошептала я, развернувшись к женщине. Она махнула рукой и покачала головой то ли говоря, что не объяснит, то ли выражая свое сожаление.

***

После ритуала люди принесли столы и, окружив ими шатер, сели внутри него. Посередине на отдельном ковре сидели пары. Они кормили друг друга, весело смеялись. Другие люди тоже громко разговаривали, хохотали. Праздник длился до двух ночи. Но уже после ухода солнца многие ушли, остались лишь молодые, они танцевали и играли, изредка перекусывали. К концу праздника закончилась и еда и энергия, но я ушла с хозяйкой раньше, потому знала это лишь по шуму и утреннему разговору.

Мне нравилось здесь. Впервые в своей осознанной жизни я жила где-то кроме своего дома, и впервые за время со смерти своего деда, я спала в одном доме с другими людьми. Было не страшно. Утром я взяла медиа из машины, зашла в сеть, посмотрела на свою пустую почту, позвонила паре знакомых, живущих в Джаме, они разговаривали на солнечном южном языке, и я понимала их, потому что учу его с восемнадцати лет. Я послала несколько сделанных фото с видом на реку и лес, они восхитились и позавидовали, что я могу устроить себе неожиданный отпуск. Если бы еще дома меня не ждала горстка заданий, которые я должна выполнить к концу месяца, я бы тоже себе позавидовала. Робота дома может и проще, но требует ежедневной договоренности с собой: если я уступлю один день своему нежеланию сделать очередной кусок проекта, к назначенному сроку все будет худо. Мне обещали, что сегодня я смогу уехать, я уже представляла какую папку возьму в руки первой и за какое дело возьмусь.

- Ну что, красавица, сегодня у нас прическа еще краше вышла! - с улыбкой сказала женщина, когда закончила заплетать мои каштановые волосы. Я стригла их в пятнадцать лет в последний раз, поэтому даже при их медленном росте за восемь лет они все-таки выросли до низа живота, что было для них рекордом и очень меня радовало.

До того, как одеться, я попросила у хозяйки оливковое масло и втерла его в ноги, чуть потом сполоснув их водой. Я поняла, что на предстоящих "заячьих прятках" наверняка будет что-то веселое, не хочу стоять в стороне и царапать конец трости ногтями, я взяла ее, но лишь для вида. Еще семь часов я не буду чувствовать слабости и боли в ногах даже от бега, а откат встречу потом не жалея о своем решении.

- А что там делать нужно? Что это за праздник, в честь чего?

- Сама там все узнаешь, разберешься. Игры это для молодежи.

Игры это...

Комментарии: 1, последний от 15/02/2017. © Copyright Зимогляд Эльвира (e-brazhnik@list.ru) Размещен: 02/01/2017, изменен: 02/01/2017. 40k. Статистика. Глава: Фэнтези, Любовный роман Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: 1 глава как показ планируемого. Однажды невесту из горного рода Хорногов повстречал мужчина, что был очарован ее красотой, но девушка отказала чужому, испытывая эмоции лишь к своему жениху. Мужчина принял ее решение, одарив ее набором украшений, что сам надел на нее благословив. Шли годы, в роду возникла традиция каждой невесте надевать подаренный набор украшений на свою свадьбу, благодаря чему пары были счастливы и проживали все жизнь не чая души друг в друге, не уставая от своих чувств. Но из-за мировой войны, в которую были втянуты горные дети, украшения затерялись и разбрелись в чужих руках по всему свету. С тех пор род постигли несчастья: смерти, частые случаи сумасшествия, жестокость и бесплодность время от времени перескакивающая от одной женщины в роду до другой. Таалина Хорговская - единственная представительница рода, что год назад проводила своего дедушку из мира и теперь осталась одна. Ее предки отыскали почти весь набор, вернув его, но осталось еще одно украшение - диадема, которую предстоит вернуть девушке, исполнив свой долг. Вот только для этого нужно поехать в какое-то там лестное поселение со своим водителем - гнилым человеком, нанятым еще дедом. И... выбраться оттуда с украшением... если получится.

Зимогляд Эльвира : другие произведения.

Янтарная сказка