Аннотация: 9-й рассказ. А в романе "Боги не чешутся" это эпизод 12.
9. Карлики отдыхают
Употреблять 'бормотун' приходилось с известной опаской и не помногу. Пардр себе не враг. Возможно, трактирщик Вейн его просто пугал - специально, чтобы не разориться. Но всё же много ума не надо, чтобы понять: штука, которая пробирает мертвецов, не может быть безопасной в принципе.
В общем, Пардра предупредили не со зла. Скорее, по дружбе. Хоть и с дружбой не всё так просто. Зачем его на заставе задерживать?
- Вот ты говорил, - обратился он к Грюну, - будете мой рассказ проверять. А что проверять, если не секрет?
- Конечно, секрет. Но тебе скажем. Из рассказа следует, что ты побывал в нижнем ярусе. Натворил там дел. Запросто вернулся. Самому бы не было подозрительно?
Трудно возразить. Сказал только:
- Но меня же в Ы признали как своего. Тот же Бон...
- Но Бон точно не знает, что было с тобой в нижнем ярусе. Может статься, ты и сам не знаешь. У некромантов над мертвецами особая власть. Вдруг тебе память подменили? Вдруг с тех пор висит на тебе заклятие какое, а ты и не в курсе?
Крыть, как говорится, нечем. Заклятия - да, разные бывают. Какие-то могут повредить не только тебе, но и всему Ы.
- К вам уже захаживали мертвецы-смертники?
- Ты тоже о таких слышал? - обрадовался Бадюн. - Нет, пока не захаживали. Но рано или поздно к нам их запустят. Отшибину-то курируют некроманты из-за Порога, там умеют и не такое. Да и среди карликов подготовленных некромантов всё больше.
Ещё не делали, но начнут. А может, начали с Пардра. Вот ведь грусть... И остаётся вопрос:
- Но вы-то меня как проверите?
Да и возможно ли убедиться?
- Есть у нас один собственный некромант, - проговорил Э. - свой, проверенный...
А его-то самого кто проверил? Пардр чуть не спросил это вслух, но воздержался. Ясно ведь, кто. Если тому парню так доверяют, значит, сам он себя и проверил. А сомневаться - надо самому в таком деле что-нибудь весить, чтобы сомневаться.
- Так это его я жду у вас на заставе? Что-то не торопится.
- Он сейчас в Кройдоне по делам. Но обещал быть, как только сможет. Не серчай на задержку.
- Да чего уж... За тихой беседой под 'бормотуном' - поди, без труда дождёшься и этого... Вряд ли сам выговорю...
-...и второго пришествия Седьмого Божества, - закончил Э.
На лету ловит.
- А первый, первый-то раз отчего меня пропустили? Когда я к Ы только подошёл? Тоже ведь с вами за 'бормотуном' беседовал.
- Тогда не поверили, - Грюн развёл руками. - Думали, бахвальство одно. - Да и беседа вышла в тот раз не такой обстоятельной...
...Ах да, когда ставится цель ужраться, с обстоятельностью бывает туго. Зато когда, пытаясь остаться трезвым, подпаиваешь карлика - тут-то твой язык и развязывается.
Ну, или когда просто хочешь хорошим знакомым что-то о себе рассказать. Ведь они тут, на заставе, люди всё больше хорошие. Ну, подозрительные чуток, не без того. Так не от хорошей жизни. Будь они совсем неподозрительными здесь на заставе - не отбилось бы Ы от карликов.
- Я, если помнишь, - добавил Э, - проводил тебя тогда до дома. Убедился, что ты точно местный, и выяснил, где тебя искать. А Вейн тем временем что сделал? Отправил весточку нашему некроманту. Голубятню под крышей видел? Нет? А она там есть! И все голуби в магических чепчиках - рядом-то колокол...
- И некромант, конечно, ответил, что должен сам убедиться, каков из себя Пардр из Ы, что я за птица такая? .
- Нет, - помотал головою Вейн. - Наш некромант, даром что родом не из Ы, хорошо тебя знает. - Он верит в тебя, просто хотел убедиться на случай проклятия.
- Знает меня? Но откуда? - у Пардра-то было не так уж много знакомств среди некромантов. А уж хороших знакомых, так и вовсе не имелось. Если не считать таковыми Гны и Флютрю, более-менее терпимых представителей этого мертвящего ремесла, ныне оставшихся в подземелье.
Ох, подумалось, как бы ожидаемая встреча не вышла боком.
* * *
Сколько дней прошло в болтовне и алкогольных возлияниях? Откровенно говоря, Пардр устал. И от возлияний устал, но больше - от болтовни. Посему чаще, чем собирался, прибегал к возлияниям.
Как-то застал трактирщика Вейна за разбавлением бочки с 'бормотуном'. Спросил напрямую, что за?!..
- Я просто делаю это пойло съедобным, - пояснил тот. - От 'бормотуна' в такой концентрации, как в тех больших бочках, быстро створаживаются мертвецкие бальзамы.
- Так раньше мы пили разбавленный?
- Разумеется.
Пардр попробовал и убедился, что разницы нет. Потом присмотрелся к ряду бочек под стенкой трактирного зала.
- Так там везде концентрированный? То есть, отрава?
- Да. Лишь в этой бочке, второй справа, я его разбавляю. И, когда есть посетители, только к ней подхожу.
- То есть кто не в курсе, пригодного для питья 'бормотуна' не найдёт?
- Невысоки шансы, - Вейн усмехнулся.
- Но зачем?
- Затем, что наш кабак у заставы - это не просто кабак у заставы. Это застава сама и есть. С хитрой ловушкой для карликов, которые её однажды захватят. А ведь захватят рано или поздно.
Что ж, оставить захватчикам пять бочек яду - тонкий расчёт. Кто-кто другой, но карлики мимо дармового пойла не пройдут. Непременно позарятся. Не успеют оглянуться - а их участие в штурме Ы уже и закончилось. Лежат, отдыхают.
Правда, что будет к тому времени с защитниками заставы - это другая история. Но уж тут ничего не попишешь, заставы вообще - места опасные.
- Захватят рано или поздно, - повторил трактирщик, - но что-то мне подсказывает, что сегодня к вечеру. И думаю, это будет ранний вечер.
- Откуда такая точность?
- Да вон, погляди в окно! - по западной дороге резво бежал к трактиру какой-то живой человек, немного запыхавшийся от долгого подъёма в гору. - Это Леон из отряда Рыси. Если бы парень завернул просто попить пивка, так сильно бы не старался. - Вейн высунулся в окно и крикнул. - Ну что, идут?
- Идут, - выдохнул прибежавший.
- Кто?
- Карлики. Все мертвецы. Треть на лошадях. Квинтские пони.
- Сколько?
- Три сотни.
- Скоро будут?
- Часа четыре, коли не ускорятся. Так-то ползут медленно: с ними пешие и небольшой обоз.
Вейн кивнул и, что-то прикидывая в уме, поднялся на второй этаж, где принялся бить в колокол. Дважды повторил сложную последовательность ударов - известный своим колокольный код.
Обоз? Это слово Пардра удивило. Зачем обоз в налёте, тем более мертвецам, которые могут вовсе не есть неделями?
- Откуда идут? - спросил у Леона Грюн.
- Кажись, из Дыбра, - разведчик отдышался и побежал дальше.
Путь, положим, неблизкий. Но обоз? Странное роскошество.
- Карлики - армия мародёров, - пояснил Э, пока на втором этаже звонил колокол, - им без обоза никак нельзя. Если не грабить, за что же они будут воевать?
- Ну, за их единую Отшибину?
- А что есть единая Отшибина, как не повод кого-то ограбить? - и Бадюн подмигнул, указывая на удобно выставленные бочки с ядовитым пойлом: ясно, карликам мимо не пройти.
Где-то в отдалении зазвучал ещё один колокол. Ага, на следующей заставе сигнал услышали, передают дальше.
Трактирщик спустился в питейный зал, окинул его взглядом, словно прощаясь, и сказал:
- Хорошо. Осталось время для инсценировки.
- Какой ещё инсценировки?
- Того, что нас застали врасплох.
* * *
Карлики обожают заставать врасплох неприятеля. То-то и назначают неприятелем того, кто ещё не знает, что с ними воюет - его застать врасплох проще простого. Правда, когда ты давний, опытный уже неприятель, застать тебя врасплох гораздо сложнее. Но карликам всё равно так хочется! Тут-то и приходят на помощь инсценировки. Она и карликам приятно, и тебе польза.
Инсценировка 'Не ждали' состояла в том, чтобы по прибытии карличьего войска запоздало звонить в колокол и в беспорядке разбегаться. Отшибинцы в глубине души такого и ждут, вот и проглотят.
Жаль, не во всём срабатывают эти, как их, сценические условности. Кого-то, если не всех, карлики зарубят вполне взаправду. С окровавленными топорами налётчики тем верней уверуют, что их не ждали, но зарубленному-то не легче. Что ж, ребята на заставе знали, на что шли.
А в чём будет состоять роль Пардра?
- Ты у нас заключённый, - напомнил Вейн. - Арестован до выяснения, помнишь? - Пардр ещё помнил. - Так что придётся тебе, брат, посидеть чуток под замком. А карлики придут - выпустят. Как тебе такая роль?
- А что, нормально, - пожал плечами Пардр. - Главное, мне не привыкать.
- Может, просто так его выпустим? - предложил жалостливый Э. - Что, как его убьют за компанию?
- Убьют - это вряд ли, - возразил Вейн. - Он ведь мертвец. Может статься, кто-то из людей их кураторов. Отбить такого у неприятеля - это хорошие деньги, мимо которых они не проскачут.
- А тот карлик, которого мы отпустили, - припомнил Бадюн, - что как он раззвонил, что задержали мы простого парня Пардра?
- Ага, и триста карликов кинулось мне на подмогу? - прыснул Пардр. - Или... это... выкуп везут?
А оказалось-то, оказалось!..
* * *
- Мертвецы-ы-ы! - услышал Пардр из сарая, где оказался заперт впервые за всё время задержания. Кричал Э. Да так натурально!
- Чё, серьёзно? - подал голос Бадюн.
- Ага. Говённые карлики, гляди! Сотни две-три... - взволнованный голос Э чуть не дал петуха, но как же не подразнить припёршееся войско?
Да только не пора ли вам, ребята, сматываться? Настигнут ведь... Шум приближения неприятеля доносился даже сюда.
Жаль, сквозь дощатые стены сарая не видать ничего. Ни одной пригодной для глаза щели. Что делать, камера предназначалась не для одних лишь инсценировок.
Тут зазвенел колокол: бам-баммм!
Колокол - сигнал для следующей заставы, но и для самих инсценировщиков. Пардр хорошо слышал, как Вейн выпрыгнул из окна, Грюн, Бадюн и Э тоже мигом повскакивали - и дёру.
Дробь копыт понеслась в ту сторону, куда побежали трое из-под сарая. За Вейном, кажется, никого.
Потом цокот копыт и возбуждённые карличьи голоса возвестили: застава окружена. Сейчас будут её наскоро обыскивать.
Раздался знакомый голос. Грефт? Да, он:
-..это та застава. Ну, на которой нас тогда...
Начальствующий голос что-то переспросил.
- Ага, - отозвался Грефт. - В этом сарайчике.
Ну, всё. Сейчас обнаружат. Эх, меч бы сюда! Пару-тройку карликов удалось бы уложить напоследок...
Но Пардру предписана другая роль в инсценировке. Роль жалобного пленника с руками, связанными за спиной. Глупейшая роль, а в особенности в присутствии Грефта. Проигрышная роль, на которую зря согласился. Пардр не актёр, он такое сыграть не сможет.
Пока Пардр прикидывал, что он сумеет, а что нет, замок сарая уже ломали карлики. От ударов дубовая дверца ходила ходуном. Не откроют замок на наружном засове - так с петель снимут.
Тресь! И вот уже дверь отворена. Недолго же продержалась. В отверстие просунулись две карличьи морды. Взгляды скользнули по лежащему на соломе Пардру, сместились прочь. Будто ещё кого-то искали.
Убедившись, что кроме связанного Пардра в сарае никого нет, карлики вошли. Один попытался разгрести солому, второй просто топтался в недоумении, что бы такое сделать.
- Эй, ну что там? - поторопили их снаружи.
Тогда карлики подскочили к Пардру и с трудом поставили его на ноги. С трудом, так как он им не помогал.
- Пшёл на выход! - гаркнул один из карликов.
Эх, развязать бы руки да вернуть меч - Пардр поучил бы его вежливости. Но всё же решил не упрямиться. Шагнул на выход.
Огляделся. От карликов рябило в глазах. Конные, пешие - всякие. На всю мелкорослую толпу - одна полнорослая женщина чуть в стороне, видимо, смотрящая от кураторов.
А один из карликов - наиболее пышно одетый, видно, считает себя начальником. Ишь, какую гордую рожицу скорчил!
- Больше никого? - крикнул этот, со смешной рожицей.
Те, что вывели Пардра, виновато промямлили:
- Этот был там один.
- Так где же чёртов Пардр из Ы? - гаркнула рожица.
Фу ты, клоун какой! И почему это я чёртов?
Но Пардра толкнули, и он догадался, что клоун обращался к нему. Надо ответить? Тю, пожалуйста:
- Ну, я Пардр из Ы...
Нашли меня, стало быть. Но почему-то клоуна находка не обрадовала.
Может, он думал, что Пардр из Ы - это царь в золотом венце и горностаевой мантии? Ну, царя пусть поищет на следующей заставе.
И тут клоун обратился к Грефту. Оказывается, 'папаша' всё это время стоял здесь же, рядом с клоуном, на видном месте, просто Пардр его не замечал. Конспиративная магия, что ли? Карлики таким навыком владеют.
- Ты-то что скажешь? - спросили у Грефта.
- То и скажу, это Пардр из Ы, - жалобно пролепетал тот.
Оказалось, он в Дыбре всем раззвонил, что Пардр ему сын. Его поняли быквально, вот и ждали увидеть сынишку-карлика. Вот умора!
- Что говорил, не отрицаю, - Грефт сощурился. - Он мне и правда заместо сына...
Да какая, к демону, правда?
- Ладно, - вальяжно сказал клоун. - Рассусоливать некогда. В Ы насчёт нашего приезда знают, собирают силы, - вот это он точно подметил. - Пора уходить... - а вот уйдёшь ты вряд ли, рожа надутая. - Ты как, с нами? - этот вопрос клоун задал Пардру: видать, не придумал ещё, что с ним делать.
Тут бы ответить как-нибудь помягче, но в голосе Пардра зазвучало возмущение. Что поделаешь, ну не актёр. И карлика обозвал карликом, а они ведь обижаются, они ведь Великий народ.
Клоун аж опешил, но заговорил один из тех карликов, которые взламывали дверь сарая:
- Мы тебя вызволили. Если по уму, ты должен отработать...
Отработать? Нет уж, рабов ищите в другом месте. Пардра из Ы вам, уродам мелким, нипочём не заставить!
Вроде, работу предложили не самую позорную - с карликами рубиться в какой-то их усобице. Но помогать одним карликам против других?
- Нет, - Пардр сказал твёрдо, - как-то лениво мне встревать в ваши дрязги.
- Так куда ж ты тогда, сынок?.. - заголосил Грефт.
- Здесь посижу, подожду наших, - и Пардр повернулся к сараю, отодвигая бедром освободителя.
Он прошёл во взломанную дверь, добрался до своей соломенной лежанки и растянулся на ней, устроился настолько удобно, насколько позволяли связанные за спиной руки.
И только тогда ворвавшиеся следом карлики принялись остервенело пинать его своими маленькими ножками.
* * *
Как и опасалась Бац, между карликами начались разногласия. Да и как не начаться, если перед отправкой спасательной экспедиции толком не договорились о целях?
Захватывать Ы или нет, это ведь толком не решили. Изгнанный из Ы карличий вождь ожидал, что посёлок для него захватят, и хоть сам он остался в Дыбре, но многие конные воины блюли его интересы. А вот стубрский вождь Сифт, как выяснилось, всё-таки склонялся к облегчённой версии похода: освободить героя и на том успокоиться.
Наверное, многое бы решило освобождение героя, но вместо него получился форменный конфуз. И не сказать, что сама Бац к нему не приложила руку - с шаловливым пером. Ну как она могла знать, что герой-то не настоящий!
- Что дальше, вождь? - спросили у Сифта.
- Что-что? Громим трактир и домой! - раздражённо бросил тот.
- Как домой? - возмутился кто-то.
- А так! - вызверился вождь. - История героя - подлые враки! Никакого Пардра из Ы не было. Кто-то хочет это враньё продолжать? С меня и моих людей - довольно!
А всё-таки зря стубрский вождь шестерых своих людей отрядил преследовать охрану заставы, а ещё двоим велел спешиться. Как-то слишком быстро его с оставшимися людьми окружили несогласные. А во главе несогласных проклюнулся Цнюх из Фу по прозвищу 'Стрела-в-Сраку', блестя лысиной во всю небольшую голову.
- Это позор! - закричал Стрела-в-Сраку. - Это какой-то лютый стыд, срам и позор!
- Сам ты позорник, Дырявая Задница! - прошипел вождь, беспокойно поглядывая вокруг. - Позорник и наглец!
Но вокруг было много дружков Дырявой Задницы, а людей самого Сифта раз-два и обчёлся. И главное, не было рядом Лурка с арбалетом на сохранившуюся ягодицу наглеца, в том-то и весь позор!
- Он нам не вождь! - возопил Цнюх. - Пусть катится в свой дешёвый Стубр! Смелые люди пойдут дальше! И если стрела в сра... - кажется, он такое уже говорил.
- Цнюх верно говорит! - пискнул какой-то из его дружков такого же занюханного вида. - Если вернёмся ни с чем, это позор! В Дыбре спросят: а зачем ездили? Что мы тогда ответим?
Ответят, что во всём виноват лживый 'Отшибинский листок', про себя ответила Бац. И тогда решила болеет за Цнюха. Даром, что видом и поведением он так похож на вонючку, что прямо в твоих нечувствительных ноздрях стоит неприятный фантомный запах.
- Эй, побратимы! - привстав в стременах, Сифт обратился к безлошадному большинству экспедиции, с которым он покуда не то что не братался, а даже нос воротил. - Вас хотят использовать! Зачем мы вышли в поход? Затем ли, чтобы сложить буйные головы? Или всё-таки кто-то догадается вынести из этого трактира всё мало-мальски ценное?
Правду говоря, грабёж трактира давно начался. Никто и не думал стесняться. Пока между стубрцами и цнюховыми симпатиками точился словесный спор, умельцы давно тащили наружу всё, что не было прибито гвоздями.
Сбили и унесли вывеску. Скинули вниз тяжёлый колокол. Выкатили шесть здоровенных бочек с каким-то пойлом, из которых четыре подняли на подводу, а из двух не поместившихся тут же перед трактиром принялись угощаться. Выстроилась очередь.
Кто-то из карликов поглавнее быстро бы пресёк безобразие, но главарям-то было не до того: в этот самый миг они между собой власть делили. Цнюх или Сифт - кто круче? А кто сильней засмердит?
Колеблющиеся всадники, видя слабость позиции Сифта, понемногу присоединялись к Цнюху, но тут вернулась конная погоня за охраной заставы. Посланные так и лучились диким ликованием:
- Догнали! Мы их догнали! - они потрясали двумя окровавленными головами, которые затем картинно швырнули под копыта лошадки Сифта.
Вождь милостиво принял подношение, но тут Цнюх истошно завопил:
- Здесь две головы! А где третья? Все видели, что живых от заставы бежало трое!
- Сдохни, урод! - решился-таки вождь на храбрый поступок и ткнул яйцеголового в лицо боевым молотом. Прямо в цель.
Яйцо в лицевой части основательно вмялось и треснуло, полилось на кожаные доспехи ручьями оранжевого бальзама, словно желток вытек. Но разве черноротого Цнюха с первого удара уймёшь?
Ударить вождя в ответ горлан не посмел, да и не сумел бы достать, он ведь не воин, а провокатор. Потому действовал словом и только им. То глотая, то выплёвывая бальзам неровной дырой рта, злобно хрипел:
- А вас-то, конных преследователей, сколько с головами вернулись? Двое? По всаднику на голову? А отправлялось-то шестеро!
Тут и Бац заметила: действительно, четверых не хватает.
- Где остальные? - спросил вернувшихся вождь.
- Сгинули, - просто ответил один из них.
А второй стал путано распространяться о том, какие в овраге колья понатыканы. Всякий бы с непривычки напоролся.
- Шестеро конных мертвецов на троих пеших живых! - продолжал разоряться Цнюх. - Славная вышла драчка, нечего сказать!..
- А то, что живые пешком выше, чем мы на коне, этого ты не учёл? - взорвался первый из посланных.
А Сифт из Стубра размахнулся, да так глубоко вмял цнюхово лицо внутрь остальной головы, что тот уже не смог ни говорить, ни булькать.
- Молот в морду, так молот в морду, - с очаровательной издевкой сказал вождь, и Бац с опозданием поняла, что всё это время сочувствовала именно ему.
Понять поняла, но по инерции ляпнула невпопад:
- А как же некрократическая свобода слова?
- Тю... Я свободен! - похвалился вождь. И не поленился, нашёл оригинальное сравнение. - Словно птица в небесах.
Да, он свободен, - по-видимому, решили храбрые сторонники Цнюха, поскольку тотчас рассосались. Были - и вдруг не стало.
А не стукни он молотом по наглой морде, худо ему пришлось бы. Математика была против. Двое вернувшихся погоды не делали.
Всё то время, что между Сифтом и Цнюхом развивался конфликт, простоватая карличья пехота отнюдь не зевала, а разбилась на группы по интересам.
Одна дружная толпа пехотинцев продолжала выносить из трактира трофейные вещи: одеяла, подушки, дубовые табуреты, оловянную посуду - и забивала этим барахлом обозные телеги. Вторая толпа, побольше, пристроилась к бочкам, упиваясь так, что кого-то уже рвало.
Ну а третья толпа - самая бескорыстная - самоотверженно лупила Пардра из Ы. Ловко так у них получалось - в ногу, словно по команде. Сперва-то они его в сарайчике охаживали, но там все желающие не поместились, вот его и вытянули наружу, чтобы всяк неравнодушный принял участие. Били весело, с мертвецким огоньком, до тех самых пор, пока кто-то не вклинился в их слаженную игру, внося диссонансную ноту.
Нет, это ж надо додуматься: въехать в толпу соплеменников прямо на лошади! Странный юмор у этих карликов, очень странный.
Бац пригляделась к невеже и ахнула: Тупси! Это она перебила парням потеху. И что за слепень укусил её кобылу?
- Эй, полегче! - напустились на карлицу парни. - Смотри, куда правишь! Не зря говорят: баба в седле - к несчастью...
А Тупси произнесла негромко, но отчётливо:
- Прекратите.
- Кого прекратить? - съязвил самый ушибленный. - Уж не тебя ли, красавица? - бедняга наверняка не знал, что пытается шутить с гарпией.
- Прекратите истязать героя, - сказала всадница.
- Героя? Да ты что-то перепутала, деточка! - примирительно пробасил кто-то из пожилых истязателей Пардра. - Нет никакого героя. Перед нами тварюка даже не из Великого народа! Погляди - он долговязый!
- Да вижу я, какого он роста! - Тупси скрипнула зубами, что мало чего хорошего предвещало. - Но я и читала про его подвиги!
- Ой, да какие подвиги, я умоляю! - с высоты упрочившегося положения бросил ей в спину стубрский вождь.
- Если поступки сынов Великого народа мы зовём героическими, - твёрдо сказала карлица, - то и у сынов прочих народов те же самые поступки должны быть признаны такими же. В них отпечаток того же самого героического начала. Вспомните цель, которую вы потеряли. Вы искали героя, чтобы спасти его? И теперь, найдя, бьёте ногами - где логика? Утрачена. Вами, но только не мной. Я поклялась, что спасу героя, и я его всё же спасу. И спасать буду жёстко.
Дурочка эта Тупси. Достала она всех своей назидательностью. Да и речь свою завернула так сложно, что вряд ли кто что-нибудь понял.
А Бац объяснила бы всё по-простому. Иначе бы объяснила. Бедная Тупси в Пардра из Ы влюбилась. Втрескалась по уши, как последняя живая тварь. И влюбилась-то заочно, по циклу историй в 'Отшибинском листке'. Когда же явилась правда - что Пардр из Ы любви её недостоин - несчастная не смогла смириться. И всё ещё ищет утраченный образ любимого карлика в долговязом недостойном субъекте.
Вот так себе ищет, ищет. А о защите карличьей революции от сателлитов Живого Императора и думать забыла!
* * *
Забить мертвеца до смерти - задача трудная, но решаемая. При первых безболезненных ударах тебе немного смешно, потом устаёшь посмеиваться. Радуешься, что тебя бьют, а не режут. Но сразу доходит, что лишь для того и не режут - ну, чтобы бить подольше.
Потом вспоминаешь: под мягкой подушкой набальзамированного тела у тебя хрупкие человеческие кости. До них-то и пытаются достучаться. Сколько ударов сапогами выдержит подушка? Грустноватое число.
Когда грусти становится слишком много, ты пропадаешь. Да, кого-то всё ещё бьют. Неужели тебя? Зря так стараются, тебя в том теле уже нет.
Потом устают бить, начинают ссориться промеж себя. Утешительная новость, но облегчения не приносит. Слишком уж тебя успели утяжелить.
Не из-за тебя ли ссорятся? Кажется, да.
Может, это Грефт пытается тебя спасти? Нет, 'отец' где-то спрятался. Всё-таки не полный дурак, понимает, что может и сам получить. А за что? Так ведь есть за что! Кому только карлик не насолил...
Оказалось, за Пардра вступилась карлица. Гарцуя на сером пони вокруг его неподвижного тела, всадница закатывала глаза и что-то провозглашала, да такое тёмное и запутанное, что он предпочёл отдыхать, а не разбираться.
Успокаивали слова 'героический', 'герой', 'спасу'... В особенности про героя. Карлики на такие названия падки. У самих-то с героями дефицит, вот и назначают ими то палачей, то трусов, то трусливых палачей, как, например, Замн-Ыйд. А уж кого нарекли героем, того не то что ногой ударить - а будут пятки целовать, и не смогут остановиться.
Пардр ждал новых побоев, их не последовало, и тогда он понял, что вот теперь-то враги присосутся к пяткам.
* * *
Карлики всё ещё были расколоты на группки по интересам, когда на них вероломно напали. Что за невезение!
А ведь благоразумный вождь Сифт из Стубра решил уже отступать и даже посрамил сторонников жёсткой линии, проводимой провокатором Цнюхом. Решил, но приказа не давал. Ожидал, когда подчинённые успокоятся, то есть всё допьют, всё дограбят и до конца забьют героя.
Наверное, до судьбы Пардра и полноты опорожнения бочек вождю было немного дела, но вот препятствовать святому делу грабежа трактира никакому начальству прирождённых мародёров никогда не след. Карлики очень алчны и бережливы. Зная, что трактир предполагался к сожжению, они бы нипочём не простили гибели оставшихся в нём ценных вещей.
Могли ослушаться, роняя и без того чуть не потерянный авторитет.
Потому-то Сифт построил своих верных стубрцев для грамотного отхода и терпеливо ждал, вполглаза посматривая на комплектацию подвод, на нелепый демарш Тупси у тела 'героя', на груду не в меру упившихся тел, привалившихся к правой бочке.
И вдруг - живые!
Никто не ждал, что защитники Ы так быстро контратакуют. Будто заранее подготовились. И да - застали врасплох.
Впрочем, Бац и удивилась не очень сильно. Так себе и сказала: подвоха следовало ожидать. Вообще-то живые в Ы редко воюют честно.
Так и тут: зашли со всех сторон и окружили.
Из небольшого леска за трактиром показался ощетиненный копьями пеший строй. Точно такая же шеренга, только с мечами наголо, показалась и из леска напротив. За нею вторая, третья. По дороге из Ы послышалась дробь копыт, переходящая в мощный гул - приближалась конница.
А карличьи пони против крупных коней обычно пасуют.
- Все назад! - запоздало рявкнул Сифт. Но тут он, верно, заметил, что и на дорогу, по которой пришли из Дыбра, медленно, но верно, наползает пятно - едва различимых очертаний, но далеко не мелкое. - На прорыв!
Построенные стубрцы пустили своих пони в галоп. Об отходе остальных никто и не позаботился. Во-первых, сами виноваты, во-вторых, боевые потери - суровая неизбежность. Бац, во всяком случае, именно так поняла хитроумную логику стубрского вождя.
Имея под собой недурную лошадь, она думала присоединиться, но к ней неожиданно подскакала карлица Тупси. Да и воззвала:
- Помоги, сестра!
- В чём помочь? - недовольно бросила Бац.
- Мы должны подобрать героя! Моя пони его отсюда не вынесет. Нужна крупная лошадь!
Сказать, что просьба пришла не вовремя - ничего не сказать. Но Бац окинула оценивающим взором однокашницу и поняла - всё равно не отстанет. Решила смирить своё раздражение:
- Ладно, только быстрее.
Перекинуть через луку седла Бац избитого мёртвого здоровяка - задача почти неподъёмная для двух мертвечих неплотного телосложения. Но они гарпии, они справились.
И поскакали догонять маленький конный отряд вождя.
- Если нас нагонит враг, поднимаем визг! - на скаку напомнила Тупси.
Это уж и само собой понятно. Визг - самое мощное оружие гарпий.
Но их так никто не нагнал и не остановил.
Зато тем, остальным карликам, оставшимся там, за спиной, у разорённой заставы - им-то сопротивляться осталось недолго. Чуток подерутся с сепаратистами - и на отдых. В боевые потери.
* * *
Когда наутро пришёл некромант - тот самый, дружественный обороняющемуся Ы - с вылазкой дыбрских карликов было давно покончено. В основном враги полегли прямо на месте - там, у свежеразгромленного кабака при заставе.
Не более половины из них успело вступить в бой. Остальных прикончило дармовое пойло. Ай да 'бормотун'!
- Как ты говорил - бальзамы створаживаются? - переспросил Грюн.
Вейну говорить не хотелось. Отрезанные карликами головы Бадюна и Э настраивали на молчаливый лад.
Конечно, уже то, что половина стражей заставы сумела унести ноги - само по себе редкое везение. Но всё-таки, для Вейна застава сейчас была наполовину пустой, а не наполовину полной.
- Трактир придётся по-новой отстраинвать, - объявил Грюн.
Парню лишь бы языком чесать. Ясно, что по-новой, если старое здание спалили. Правда, многие вещи сами же погромщики бережно спасли от огня, пристроив к себе на обозные телеги. В том числе недопитые бочки концентрированного 'бормотуна'.
- Хорошо, 'бормотун' не весь выпили, - порадовался Грюн.
Да, хорошо. Хорошо бы тебе заткнуться.
Оно-то ясно, что с парнем. Пережито страшное, погибли товарищи, сам был на волоске - вот ему и хочется всё скорей заболтать.
Вейну бы ему посочувствовать, но только им-то пережито практически то же самое. А его способ справляться с бедой от грюнового отличается. Не болтать. Оставаться в молчании. Как можно меньше выдавать вслух.