Кузнецов : другие произведения.

Мёртвые пляшут

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение романа "Мёртвые душат", которое, по мнению квалифицированных читателей, вышло сильнее. На роман заключён договор с издательством. По согласованию с ним, здесь оставлен лишь ознакомительный фрагмент. Купить можно здесь (в новой красивой обложке, с более совершенным форматированием)
  Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич
  Мёртвые пляшут
  Роман фэнтези (продолжение романа 'Мёртвые душат')
  
  
  
  
  Серия 'Ярусный мир' - 2.
  Аннотация
  Трёхъярусный мир создавало Семеро Божеств, которые устроили его справедливо: небесный ярус достался драконам, земной - живым людям, подземный - особой расе мертвецов, которые не были живыми никогда. И, вроде, всяк находил себе место в мироздании - но то было прежде, до экспансии мертвецов на средний ярус и установления Порога Смерти - неприступного барьера, способного перемещаться с запада на восток и всё сильнее ограничивать мир живых.
  За Порогом - земля, губительная для всего живого. Ужас? Но многие люди добровольно становятся мертвецами, чтобы там побывать, поработать, выучиться - и даже платят немалые деньги. А многие остаются среди живых лишь по причине стеснённости в средствах, а потому - завидуют мёртвым. Многие, но не все. Даже в среде мертвецов не исключены запоздалые прозрения. Быть может, ещё остались шансы сладить с Владыкой Смерти?
  Этот цикл романов - о тех и для тех, кто мертвецам не завидует.
  
  Мёртвые пляшут
  
  Второй роман цикла. Действие разворачивается в трёх средах, в трёх мировых ярусах: небесном (куда взлетает на драконьем воздушном замке главный герой Чичеро), наземном (где бродит с ватагой мертвецов восставший против Владыки Смерти посланник Дрю из Дрона), подземном (куда спускаются мятежные некроманты Гны и Флютрю). Задача, поставленная перед собой героями, проста: пересечь Порог Смерти, чтобы покинуть Мёртвое Запорожье. Но, кажется, она невыполнима без серьёзного вмешательства в мироздание.
  Героям многое по плечу: и возвращение странствующему мужскому сералю утраченной любви царицы Уземфа, и победный штурм города Абалона, и даже замена правителя на Мёртвом престоле. Удастся ли им встретиться по другую сторону Порога Смерти - вот в чём вопрос.
  
  Оглавление
  (из названий глав собрана песня):
  Глава 1. Взлетаем в небеса
  Глава 2. Ломаем древеса.
  Глава 3. Играем в словеса.
  Глава 4. И прочь ползём устало.
  Глава 5. Отпала голова.
  Глава 6. Закончились дрова.
  Глава 7. И громкие слова из жёлтого металла.
  Глава 8. Покойнику никто не пишет.
  Глава 9. Покойника никто не ждёт.
  Глава 10. Не ждали небеса.
  Глава 11. Молчали древеса.
  Глава 12. Скулили словеса, что сказано их мало.
  Глава 13. Красавица мертва.
  Глава 14. И люди как трава.
  Глава 15. Сосна была права, потом её не стало.
  Глава 16. Покойник всё молчит, не дышит.
  Глава 17. Но вот он в полный рост встаёт.
  Глава 18. Свершая чудеса.
  Глава 19. Сбывая телеса.
  Глава 20. Петляя, как лиса.
  Глава 21. Успеть на пир шакала.
  Глава 22. Жестокая молва.
  Глава 23. Тузы из рукава.
  Глава 24. В глубины естества.
  Глава 25. Толпа нору копала.
  Глава 26. Покойника никто не слышит.
  Глава 27. С покойником никто не пьёт.
  Глава 28. Терзая телеса.
  Глава 29. Сражались древеса.
  Глава 30. Таились словеса.
  Глава 31. В библиотечных залах.
  Глава 32. Сердечная глава.
  Глава 33. Схитрили Божества.
  Глава 34. Красавица жива.
  Глава 35. А жаба промолчала.
  Глава 36. Покойник на охоту вышел.
  Глава 37. Покойник вас везде найдёт.
  Глава 38. И пляшут мертвецы.
  Глава 39. Владыкины птенцы.
  Глава 40. И рушатся дворцы от дуновений малых.
  Глава 41. И бьются мудрецы, сверяя образцы.
  Глава 42. И сводятся концы. И видятся начала.
  
  
  
  Глава 1. Взлетаем в небеса
  
  Когда белоснежный воздушный замок стал набирать высоту, спасённые живые люди сбились в кучу во дворе и присели на его белокаменное дно у самого распахнутого люка, боясь посмотреть вниз. Их с непривычки не держали ноги. Один лишь Чичеро Кройдонский, неловко склонившись над широким круглым отверстием, наблюдал за уменьшением машущих ему снизу фигурок мёртвых товарищей, оставляемых в Западном Запорожье.
  Дрю, Флютрю, Гны, Кло, Амур, Пендрис постепенно растворялись в желтоватой весенней дымке Запорожья, сливались в неразличимую массу с прочими участниками базимежской банды. Последним утратил ясность очертаний великан Ом. Если уж он перестал выделяться на фоне пятнышка из шестидесяти человек, то видать, замок поднялся под самые облака.
  Чичеро покачнулся, и Бларп Эйуой поспешил отвести его от бездны, понимая, что составному существу смотреть вниз опаснее, чем кому-нибудь другому - запросто можно уронить одну из своих важных частей, а то и все три. Одноглазая часть по имени Дулдокравн действительно была уже недалека от падения: голова карлика шла кругом, глаз косил и закатывался, к горлу подступала тошнота. Хорошо, хоть остальные части Чичеро - скрытые под заговорённым посланничьим плащом Лимн и Зунг - крепко держали своего верхнего товарища.
  Дулдокравн мужественно боролся со своей обморочной высотобоязнью, Лимн и Зунг ему помогали, а что же сам Чичеро? Посланником Смерти владели странные чувства. Замешательство, вырастающее из ощущения нереальности происходящего, переходило в недоверие к простоте разрешения безвыходной ситуации. Неужели и в самом деле пришло спасение? Так не бывает! И замок во имя твоё не летает...
  - Не начинаете ли вы думать в рифму, а Чичеро? - пристально приглядевшись к нему, поинтересовался Эйуой. По всему видать, и этот смелый человек, прилетевший на белоснежном замке спасать живых людей, невольно оказавшихся за Порогом Смерти, тоже разделял нелепое суеверие, приписывающее рифмованным строкам демоническое происхождение.
  - Нет, мои мысли не рифмуются, - быстро отозвался Чичеро, чтобы успокоить Бларпа. Тот ответил посланнику улыбкой терпеливого всезнания.
  Замок меж тем набрал необходимую высоту и лёг на курс. Из отверстия в днище засвистал ветер, свидетельствуя о скорости перемещения белокаменного летуна. Показалось ли Чичеро, что его направление - не на восток, а на запад?
  - Нет, не показалось, - ответил с прежней улыбкой Бларп Эйуой.
  - Значит, мы летим не к стене? - уточнил Чичеро. - Почему?
  - Замок осуществляет разведывательный рейд, - объяснил Эйуой, - а вас, как и других живых людей, терпящих бедствие, мы подобрали по дороге.
  - Значит, мы здесь не одни? - Чичеро окинул взором замковый двор, в котором было всё так же пустынно: кроме десятка спасённых в руинах Базимежа членов банды Дрю здесь присутствовал лишь сам Бларп Эйуой.
  - Здесь кроме меня и вас есть кормщики замка и семеро пассажиров, подобранных нами в районе Кляма. Если вы хотите с ними побеседовать, то милости прошу вон в ту башню! - указал Бларп на изящную башенку с довольно широкими бойницами и шатровым куполом. - Многие люди с трудом переносят полёт, находясь во дворе замка с открытым люком вниз.
  Окинув взглядом своих спутников, Чичеро убедился, что и они не прочь убраться в названную башенку подальше от распахнутого отверстия. Лишь молодой Клех из Цанца, кажется, храбрился (или делал вид), демонстративно усевшись в непосредственной близости от люка. Только при этом он то и дело вздрагивал - и вряд ли от холодного ветра. Остальные восемь или девять попутчиков Чичеро, услыхав о башне, в которой можно укрыться от лицезрения высоты, поглядывали на посланника с прозрачным намёком.
  - Если можно, мои люди тоже укроются в башне, - произнёс Чичеро.
  Эйуой кивнул в знак позволения. Все спутники посланника Смерти, пригибаясь от сильного ветра, поспешили к укрытию, и молодой Клех из Цанца - в первых рядах. Во дворе замка с опасным отверстием остались Чичеро и Эйуой.
  - А где находятся кормщики замка, если не секрет? - спросил Чичеро.
  Бларп указал на возвышающийся над их головами огромный донжон, по-видимому, крестовый в плане - и с забранными решётками окнами необычайной ширины.
  - И что, можно побеседовать и с кормщиками? Или это помешает им рулить? - поинтересовался посланник.
  - Помешать - не помешаете. Да только вряд ли вы их поймёте, - ответил Эйуой. - Вы ведь не понимаете языка драконов!
  - Так они...?
  - Да, замком рулят драконы. Их четверо. Каждый отвечает за свою сторону света. Так удобнее.
  Знал ли Чичеро раньше, что воздушными замками управляют драконы? Ну, пожалуй, и такие слухи до него доходили. Но мало ли какие слухи ему доводилось слышать: профессора в Призе поговаривали, например, что эти летучие замки - не что иное как причудливой формы облака...
  - Если вы мне поможете с крышкой люка, то мы его закроем, - предложил Бларп Эйуой.
  - Вообще-то мне бы хотелось посмотреть, где мы пролетаем... - отозвался Чичеро.
  - Лучше со стен посмотрим. В эту дыру всё равно многого не увидишь, - заметил Эйуой, берясь за тяжёлую крышку из синеватого небесного металла.
  Чичеро подсобил, и отверстие люка с лязгом закрылось. Посланника перестало обдувать ветром, белые камни, устилавшие днище замкового двора, стали нагреваться на солнце.
  По приглашению Эйуоя, Чичеро поднялся на высокие замковые стены и прошёлся по ним, глядя по сторонам. На востоке, за болотом, лесами и необитаемым западным клочком Серогорья отчётливо чернела сдвинувшаяся стена, подошедшая к самым границам Отшибины.
  На севере за болотом виднелся Цанц (его лишённая великолепия наземная часть), чуть западнее - замок Мнил, возвышающийся на холме над двумя деревеньками. За Цанцем и Мнилом пролегла тонкая серая лента Большой тропы мёртвых, утыканная деревянными дозорными башнями. За дорогой далеко на север тянулся кленовый лес, за лесом - замки Клямщины: Окс, Гарм, Батурм, Баларм (где какой - и не догадаешься). В желтоватой дымке угадывалась громада самого Кляма. Дальше на север находился замок Глюм, но уж его-то рассмотреть Чичеро никак не удалось, как и начинающееся от его стен горное Заглюмье.
  - Значит, не только Цанц, но и Клям, да и все великанские замки воеводства оказались за Порогом Смерти, - констатировал Чичеро.
  - Да, Чичеро. По-моему, я вам об этом уже говорил, - напомнил Бларп, сопровождавший посланника в прогулке по стенам воздушного замка.
  - Так ведь вон сколько народа, наверное, слоняется за стеной, надеясь выйти из Запорожья! - представил себе посланник массовую картину.
  - Не так уж и много. Все города и замки воеводства за несколько дней до перемещения стены были оповещены. Мертвецам раздали документы, позволяющие находиться за Порогом Смерти. Живых выгнали подальше на восток. И советовали не прятаться, ведь в Запорожье жизни им не будет.
  - И всех-всех охватили? Чётко же работает новая некрократическая администрация! - восхитился Чичеро.
  Когда Чичеро и Эйуой подошли по стенам к западной оконечности воздушного замка, то внизу им открылся Дрон - родной город Дрю и Кло. В этом древнем городе было два центра: старый и новый, сформировавшийся не так давно, во Вторую эпоху. Новый центр сместился к северу, в сторону Большой тропы мёртвых, да и заселён был преимущественно мертвецами. А вот в старом центре, помнится, было много живых. Подчинились ли они некрократическому приказу покинуть отходящие за Порог Смерти родные места? Может, в окрестных болотах сейчас действует не одна лишь банда Дрю, а многие, недовольные произволом, чинимым от лица Мёртвого Престола...
  - Не надейтесь, Чичеро! Население Дрона в большинстве своём избрало путь льготного обращения в посмертие, - произнёс проницательный Эйуой.
  - Откуда вы знаете? - удивился Чичеро.
  - Разведка! - просто ответил Бларп.
  - И вы оставляете своих разведчиков в Дроне за Порогом Смерти?
  - Нет, мы их забираем. Последнего подберём сегодня. Нет ни малейшего смысла в присутствии живых людей за Порогом Смерти, а переходить им в посмертие более чем глупо, да и опасно. Ведь им поневоле придётся открыться во всём совершающему обряд некроманту.
  - А что, если оставить в Запорожье мёртвую разведку? - предложил Чичеро.
  - Ни драконы, ни люди Эузы не доверяют мертвецам, - ответил Эйуой, - ибо знают, насколько уязвимы эти изделия Шестой расы.
  - И вы не доверяете? Но мне казалось, что не так давно, в замке Глюм...
  - Я - другое дело, - улыбнулся Эйуой. - Да и не с кем мне было объединяться в Глюме, кроме как с мертвецами. А что бы я там сделал один, пусть даже с огненной плетью?
  Какая-то мысль скользнула краем сознания Чичеро и утонула в тени. Посланник снова воззрился на открывающиеся с небесной высоты виды. Дальше на запад за Дроном в земле пролегает огромная борозда: похоже, это там стояла титаническая чёрная стена - до своего недавнего победного перемещения на восток. А в месте, где борозду пересекает Большая тропа мёртвых, стояли врата Порога Смерти. Те самые, в которые на полном скаку врезался не просветлённый ещё новыми идеями посланник Смерти Дрю из Дрона.
  За бороздой - нет зелёной весенней травы. Вообще далее на запад нигде нет зелёного цвета. Та трава, которая есть - тускло-жёлтая. Если это вообще трава, конечно же...
  - Здесь Порог Смерти простоял целую эпоху, - указал на борозду Бларп Эйуой, - и, как видите, западнее не осталось даже растительной жизни.
  Севернее Большой тропы мёртвых за бороздой столпилась большая группа селений, раскинувшихся вокруг новомодных замков. Чичеро хорошо знал эти замки, выстроившиеся в два ряда вдоль некогда здесь стоявшей исполинской чёрной стены: в первом ряду - Килм, Мар, Луф и Гонд, во втором - Ворг, Марг и Утм. Город за ними - Менгорм. Ещё западнее - Циг, исторический центр земли Менг. Там, в Циге, посланнику Чичеро когда-то довелось пару лет проучиться в университете. В романтической мёртвой юности, так сказать. Думал ли он тогда, что возносящиеся к небесам шпили соборов Цига сможет наблюдать непосредственно из небес?
  А вон и сам Менг - притулившийся к Большой тропе мёртвых новенький город, выстроенный в стилях Шестой расы на том месте, где мёртвые подземные обитатели некогда выбрались на поверхность. Здесь это были шипастые великаны, тогда как в Цанце - бородавчатые карлики. В отличие от Цанца, Менг уже долгое время находился в черте Западного Запорожья, потому-то он так разросся не только в пещерной глубине, но и на поверхности.
  А что же там виднеется южнее Большой тропы мёртвых? Ага, сразу за бороздой - селения Дрега, Дюндр и Турн, за ними - городок Гонгерн и пещерный город Стон. Южнее Стона - крупнейшие центры некрократической университетской науки стонской и кранглийской земель - легко узнаваемые даже из заоблачной выси города Приз и Кадуа. Чичеро, кстати сказать, и в них в своё время учился - и стал очень образованным мертвецом. Многим на зависть. Ну, это дела прошлые. Теперь и с западным образованием возникает много неясностей, да и мертвецом Чичеро больше не назовёшь. Что ты за мертвец, если тебя приводят в движение самостоятельные живые части?
  Кстати, вот ещё что странно. И Приз и Кадуа, помнится, находились не к югу от Стона, а гораздо-гораздо западнее. Да и расстояние между ними прежде казалось куда как значительней... Или Чичеро что-то путает? Нет же: вот Приз, вот Кадуа, а севернее - уже Стон, за Гонгерном высится. Что ж это ему в студенческую пору от Приза до Кадуа приходилось четыре дня добираться, а оттуда до Цига - добрых две недели?
  * * *
  Замок остановился в воздухе, развернулся и двинулся на юг. На вопросительный взгляд Чичеро Эйуой ответил:
  - Мы летим к россыпям чёрных и белых камней между Дроном и Гуцегу. Где-то там, у двух высоких скал, именуемых Чёрным и Белым замками, нас должен ждать наш разведчик из Дрона. Я вам о нём говорил.
  Чичеро перешёл к южной стене летящего замка и сразу увидел цель полёта - стоящие рядом чёрную и белую скалы. Человеческой-то фигурки с такой высоты не рассмотришь, но ориентир выбран идеальный.
  - Вас удивляет название? - спросил Бларп. - Об этом месте есть легенда, которую рассказывают в Гуцегу. Будто именно на этом месте схлестнулись в последний раз Тьма со Светом, когда боролись между собой за сердца семерых Мировых Божеств. Тьма воздвигла чёрный замок, а Свет воздвиг замок белый. И была битва. И сторонники Тьмы в помрачении разрушили белый замок, а сторонники Света в ослеплении разрушили замок чёрный. Так что одни камни и остались...
  Рассеянно слушая Эйуоя, Чичеро всматривался в юго-западном направлении куда-то под самый горизонт, щурясь от заходящего солнца. Ему и самому не было понятно, что же он там видел. Котлован? Нет, бред какой-то. Таких огромных котлованов не бывает. Да и не видно отсюда ничего, если разобраться. Почему же кажется, что эта полоса под горизонтом - пропасть, уводящая глубоко вниз? В подземельную бездну?..
  Прежде чем Чичеро задал Эйуою вопрос, воздушный замок стал снижаться. Непонятный объект на горизонте пропал из виду, и Чичеро облегчённо вздохнул: может быть, померещилось...
  Между чёрной и белой скалой, к которым летел замок, показалась человеческая фигурка в зелёной куртке, машущая снизу ярко-красной тряпицей. Бларп Эйуой попросил Чичеро спуститься со стены и помочь ему в откидывании тяжёлого люка.
  И вновь в отверстие была выброшена верёвочная лестница. При этом Эйуой проследил, чтобы человек внизу смог до неё дотянуться, шёпотом корректируя движение замка. По-видимому, спрятанные в высоком донжоне четыре дракона-рулевых прекрасно слышали его шёпот и гибко следовали указаниям. Или не в шёпоте дело, а в прямой медитативной связи, подобной той, которая налажена у Владыки Смерти с рыцарями ордена посланников?
  Когда поднявшийся с поверхности земли человек выбрался на белокаменное дно замка, он поздоровался с Бларпом Эйуоем и с Чичеро. Так и сказал:
  - Здравствуйте, Бларп! Здравствуйте, посланник Чичеро!
  Посланник поглядел в его незнакомые глаза и, кивая в ответ, потерялся в догадках, откуда этот живой человек средних лет в зелёной куртке знает его имя.
  - Здравствуйте, но я вас не знаю, - решил признаться он.
  Разведчик из Дрона не смутился, а сказал:
  - Конечно же, посланник, вы меня не помните. Меня зовут Уно. Я - бывший смотритель на дозорной башне, стоящей у Большой тропы мёртвых у поворота на Цанц. Вы там ездили.
  И правда, разве упомнишь живого человека, мимо которого несколько раз проехал?
  Уно помог Эйуою закрыть люк, после чего понизил голос и стал рассказывать о последних событиях в Дроне. Чтобы не прислушиваться, Чичеро отошёл в сторону, понимая: доклад разведчика предназначен не для его ушей.
  Подобравший Уно замок вновь набирал высоту, и посланник ещё раз поднялся на стену, с которой открывался впечатливший его вид. На юге, в земле Гуцегу, его взору открылись знаменитые титанические деревья, возвышающиеся над линией горизонта подобно здоровенным горам. И они, стало быть, оказались за чёрной стеной Смерти. Кажется, деревьям это не нравилось, они шевелились. Их шевеление, видное даже издалека, уж наверное, вблизи выглядело куда как страшновато. Не приведи Смерть кому-нибудь попасться на пути рассерженного дерева Буцегу...
  Когда замок набрал высоту, на которой он летел от руин Базимежа к скалам Чёрный и Белый замок, Чичеро снова поглядел на юго-запад. И тот неимоверный котлован, который открылся ему на подлёте, вновь оказался на месте. Надо бы спуститься, указать на него Эйуою, подумалось Чичеро. Но Эйуой и Уно уже шли в его сторону. Разведчик продолжал что-то рассказывать Бларпу, довольно бурно жестикулируя. Показалось, или он рисовал в воздухе огромную воронку?
  Эйуой и Уно перегнулись над стеной воздушного замка рядом с Чичеро. На вопрос последнего, что там, на юго-западе, Эйуой только развёл руками, после чего шепнул пару неуловимых слов на драконьем языке. Замок поднялся выше, чуть подвинулся в юго-западном направлении. Тот провал в земле, который открылся их жмурящимся от лучей заходящего солнца глазам, заставил Уно присвистнуть долгим зависающим в воздухе звуком. Лица всех троих зрителей вытянулись.
  - Это не просто котлован, - взволнованно констатировал Эйуой, - это провал в нижний ярус. И что-то я не вижу его противоположного края. Если я ничего не путаю, здоровенного куска нашего мирового яруса просто нет.
  Эйуой что-то шепнул управляющим замком драконам, и они стали приближаться к краю таинственной дыры. Как заметил Чичеро, на юге этот провал почти доходил до борозды, отмечающей прошлое положение чёрной стены Порога Смерти. Странно опознанные им населённые пункты - Приз и Кадуа - всё так же стояли севернее зияющей бездны, хотя их прежнее место, уже начинал понимать посланник, как раз на эту бездну и приходилось. Что же это получается: два не маленьких университетских города были... перенесены на новое место? Это ж какие силы надо было затратить...
  Но тут Чичеро узнал ещё один город, стоящий рядышком с ними. Это был огромный Абалон. Город, прежде им не узнанный по единственной причине: его присутствие здесь уж никак не ожидалось. Ибо стоял Абалон гораздо южнее и западнее, на самом берегу моря Атлантов, в незапамятные времена осушённого Шестой расой. В Абалоне, между прочим, находились главные резиденции как Наместника Владыки Смерти в Наземной некрократии, так и Верховного магистра Ордена посланников Смерти. Чичеро ли было не узнать этот святой для каждого мертвеца город?
  - Бларп, знаете ли вы, что это за города? - спросил Чичеро.
  - Нет, не знаю. Я ведь живой, и местности, захваченные Шестой расой, мог видеть лишь с воздуха. Да и то - наши замки глубоко за чёрную стену никогда не залетали. Правда, кажется мне, что этих городов у провала раньше не было, но - могу ошибаться...
  - Эти города - Абалон, Кадуа и Приз! - отчеканил Чичеро.
  Уно присвистнул.
  * * *
  Бларп Эйуой ошибся, когда подал укрытым в донжоне драконам-кормщикам идею подойти к провалу поближе. Возможно, в его планах было зависнуть прямо над бездной и попытаться рассмотреть её дно?
  Уже на подлёте к Абалону их замок наскочил на какую-то незримую преграду. Раздался скрежет камня по чему-то твёрдому. Удар был весьма ощутим. Чичеро, Бларп и Уно едва не свалились со стены, а по белокаменной кладке юго-западной башни замка зазмеилась глубокая трещина.
  - Ничего себе! - молвил Эйуой. - Такое бывало, разве когда у неопытных драконов замки в воздухе сталкивались. Слава Драеладру, что наши драконы - опытные...
  К счастью, замок не утратил управления. Опытные кормщики отвели его от опасного места и немного дальше и выше попытались вновь преодолеть невидимый барьер. Но возможности свои переоценили. На сей раз удар был сильнее. Часть многострадальной юго-западной башни отвалилась и обрушилась куда-то вниз, на строения Абалона. Другая её часть сползла внутрь замка и чуть не проломила белокаменное дно двора. Чичеро, Бларп и Уно вовремя ухватились за деревянные перила замковой стены, а то замок несколько мгновений не летел, а скорее падал вниз.
  Из башни, в которой укрылись живые спутники Чичеро и ещё семеро пассажиров, подобранных в районе Кляма, раздались испуганные крики.
  - Пойдём их успокаивать, - устало сказал Эйуой, - а драконам я передам, чтобы больше эту преграду не штурмовали.
  - Пожалуй, вы правы! - нервно хихикнул Уно. - А то так недолго и вовсе без замка остаться! Да ещё на высоте птичьего полёта...
  Спустившись во двор по покосившейся лестнице, трое наблюдателей за городами и весями Западного Запорожья заторопились к башне, в которой прятались от ужасов полёта спасённые живые люди. Крик, доносящийся оттуда, не утихал, но обретал угрожающие оттенки; похоже, в башне шла драка. С чего бы и кому бы там драться?
  - Чичеро! Это же посланник Чичеро! Какое счастье; он нас спасёт! - послышались радостные возгласы, стоило только отворить дверь внутрь башни.
  Причём кричали не спутники Чичеро из банды Дрю, поднявшиеся сюда из руин Базимежа. Кричали почему-то те семеро, которых Бларп подобрал в районе Кляма: молодые люди женственного вида, со вкусом одетые... Где-то Чичеро и вправду видел их лица, не тронутые тревогами и лишениями. Что за день сегодня: сплошные встречи с людьми, которых сам Чичеро не признаёт, но которые хорошо его помнят.
  - Не узнаёте? Мы из замка Окс! - воскликнул самый громкий из женственных молодых людей, и тут Чичеро, наконец понял, кто они такие: бывшие наложники его собственной невесты. Той самой Лулу Марципарины Бианки, которая сперва сказалась дочерью Управителя Цанцкого воеводства Умбриэля Цилиндрона, потом - некромейстера Гны, потом - неизвестного дракона...
  Тесен мир, подлинно тесен, а тут ещё мертвецы из Шестой расы перегораживают его чёрными стенами, да серыми дорогами, не говоря уже о пропасти, увиденной только что...
  - Мы так страдали, так страдали, милый Чичеро, - восклицал самый голосистый из молодых людей, бросившийся ему на шею и прижавшийся заплаканным лицом к щеке Дулдокравна.
  - Как именно страдали? - спросил посланник, отстраняясь и поглубже кутаясь в чёрный плащ.
  - Всё началось с этих страшных людей с предписаниями от Мёртвого Престола! - перехватил инициативу другой из наложников невесты Чичеро. - Верите ли, они пришли к нам в замок Окс, когда мы мирно завтракали и предавались невинным шалостям. Великанше, которая за нами присматривала, дали разрешение остаться в Оксе (она ж мёртвая), а нам сказали: выметайтесь!
  - Да, милый Чичеро, так и сказали! - подхватил ещё один из любовников Марципарины. - Указали дорогу: мол, идите по ней на юго восток до Большой тропы мёртвых. А где нам найти этот юго-восток, не сказали. Мы и заблудились в дремучем лесу!
  - Эти мертвецы, приходившие в замок Окс, говорили, что ожидается продвижение Порога Смерти на восток, - сказал тот наложник невесты Чичеро, чьё лицо хранило несколько обезображивающий отпечаток ума, - но, к сожалению, мы не придали их словам значения. Мы заблудились в лесу, так как пытались незаметно вернуться. Мы просто не смогли снова найти дорогу.
  - Это было ужасно! - всхлипнул голосистый наложник, не теряющий надежды вновь заключить Чичеро в объятия. - Продвижение стены настигло нас в кленовом лесу, где, оказывается, водились живые волки и медведи. Вся эта живность так и припустила мимо нас!
  - Мы уж думали, Смерть пришла... - подал голос наложник с разбитым носом и синячищем на половину прекрасного лица. - Но пронесло. Вышли мы на полянку (там в лесу была полянка), а тут по небу замок пролетал. Нас заметили, стали спасать... Только знали бы вы, как страшно было подниматься по верёвочной лестнице! Ума не приложу, как никто из нас вниз не сверзился. Вот ужас так ужас!
  - Но большое спасибо хозяину замка, - встрял один из самых вежливых наложников, поклонившись Эйуою, - за то, что приютил нас в этой прекрасной башне. Вовек не забудем вашего участия...
  - Только потом пришли эти разбойники, которых подобрали на болотах! - взвизгнул доселе молчавший наложник, ловко увернувшись от оплеухи, отвешенной было Клехом из Цанца. - Поглядите, посланник, они нас до сих пор пытаются бить! Они игнорировали наши справедливые жалобы, грязно ругались и распускали руки: Джамилу они грубо приказали заткнуться, Зульфио толкнули прямо в стену, Зухра пообещали убить, Лейну разбили нос и подбили глаз, а на Гюльча и Атая вообще упал с крыши кирпич, когда башню тряхнуло! И эти ужасные попутчики... - тут говорившему пришлось спрятаться от разъярённого Клеха за спину Чичеро.
  Ситуацию разрядил Бларп, перейдя к языку чётких приказов, равно понятному и бандитам, и наложникам. Он сказал:
  - Семеро из лесов Кляма остаются в этой башне, восьмерых из болот Базимежа прошу расположиться в следующей.
  Никто и не подумал ослушаться. Благодарные наложники остались в башне, Чичеро вместе с Бларпом, Уно и восьмерыми участниками банды Дрю вышли во двор и проследовали к соседней.
  По дороге Чичеро спросил:
  - Скажите, Бларп, где вы предполагаете высадить пассажиров?
  - В любом месте по нашу сторону Порога Смерти, - ответил тот. - Нам-то всё равно предстоит лететь аж до Эузы, так что самые разные местности окажутся по дороге. Хоть Отшибина, хоть Карамц или Адовадаи, хоть Глукщ или Уземф... А вы сами что думаете, Чичеро?
  - Семерых из лесов Клямщины, наверное, стоит ссадить где-то под Карамцем. Больше нигде они не выживут, а в этом месте, думаю, на них найдётся спрос...
  - И моё мнение таково. А где высадить вас и ваших спутников?
  Чичеро задумался, и тогда Клех из Цанца высказал идею, нашедшую общую поддержку:
  - В Эузу бы нам! А то больше нигде житья не будет от мертвецов. Как узнают о наших подвигах в Цанцком воеводстве - переловят...
  - Хорошо. Об этом подумаем, - уклончиво откликнулся Эйуой, переглянувшись с Уно.
  - И всё же кому-то из нас придётся высадиться в Карамце, ведь именно там мы договорились встретиться с нашими мёртвыми товарищами, идущими с Дрю и с Гны, - напомнил Чичеро, - если, конечно, всем повезёт выбраться из Запорожья.
  - Да, конечно, - отвечал Клех, пряча глаза.
  Обнадёженные бандиты расположились в новой башне, Чичеро же вновь вышел во двор к Эйуою и Уно. Один важный вопрос у него ещё остался.
  - А что вы сами будете делать, Бларп? - спросил он. - Я имею в виду, с той ямищей, которую мы обнаружили, и к которой никак не может подлететь замок.
  - Будем разведывать, - неопределённо отозвался Эйуой. В последних лучах заходящего солнца лицо его не отражало особенного оптимизма.
  - Как? - поинтересовался Чичеро.
  - Пока не знаю. У вас есть предложение?
  - Да, есть. Мёртвая разведка - это то, что вам нужно, ведь правда, Бларп? Что скажете?
  Бларп медленно кивнул, а Уно протянул:
  - Пожалуй...
  - Так вот, к вашему счастью, мертвецы из банды Дрю находятся сейчас за подвинувшимся Порогом Смерти. Драконы - хозяева воздушного замка - не согласны принять мёртвых на борт (с этим спорить я не буду). Но что им мешает посылать людям Дрю всё необходимое, сбрасывая с замковых стен? Зато мёртвая разведка под управлением Дрю сможет сделать многое, что не удастся с воздуха...
  - А ведь это блестящая идея, Чичеро! - заметил Эйуой.
  - Пожалуй! - подхватил Уно.
  Пока Бларп Эйуой что-то шептал драконам из крестовидного донжона, пока замок разворачивался, чтобы лететь к руинам Базимежа, где были оставлены мертвецы из банды Дрю, посланник Чичеро обдумывал слова, которые скажет своим товарищам. Легко ли будет их убедить выполнить разведывательную миссию для Эузы и драконов? Вряд ли. Всё-таки хозяева замка, согласившись помочь живым участникам банды, отказались от мертвецов. Кому такое понравится?
  К руинам Базимежа, откуда воздушный замок подобрал Чичеро и восьмерых его товарищей, удалось вернуться уже в кромешной тьме. Бларп предложил завистуть над этим местом и дождаться утра, но Чичеро решился спуститься по верёвочной лестнице в ночную темень. Прихватив факел, он приступил к спуску, громким голосом оповещая товарищей о своём прибытии. Тёмная ночь молчала.
  Туда ли мы прибыли - в темноте-то, подумал Чичеро. Не хотелось бы плюхнуться в болото, если всё же не туда... Но расчёт драконов-кормщиков оказался точен. Спустился Чичеро на твёрдый грунт, а когда засветил факел, обнаружил вокруг руины Базимежа. Нашлось в руинах и место покинутой стоянки. Вот только ни Дрю, ни его людей Чичеро так и не нашёл. Реализация его блестящей идеи с мёртвой разведкой теперь осложнялась необходимостью поиска самих разведчиков.
  
  Глава 2. Ломаем древеса
  
  Мёртвые с трогательным вниманием провожали живых в спасительный полёт. Пока замок висел над развалинами Базимежа, все неживые участники банды Дрю словно превратились в единый живой организм, устремивший взор к небу. Но как только верёвочная лестница исчезла в белокаменном днище, этот сплотившийся было организм сам собой расползся на две неравные части, озабоченные собственной судьбой.
  Большая часть банды - те, кто возлагал свои надежды на спасение на подкоп под стеной Порога Смерти - повинуясь не вполне осознанному притяжению, столпились у центрального костра лагеря, вокруг Дрю и его ближнего окружения - Кло, Амура, Пендриса. Сама ли идея подкопа показалась им убедительной в своей простоте, или же ранее снизошедшее на Дрю вдохновение заставило поверить в его личные особенные возможности, а может быть, альтернативный проект был расценен как и вовсе уж неосуществимый - кто поймёт их мёртвые умы?
  А вот к полуразрушенной городской стене подошли те, кто больше надеялся на подземельный путь к свободе, кто предпочёл связать свою судьбу с умом и образованностью двоих некромантов - Гны и Флютрю, а может быть, с их счастливой Звездой Смерти. Таких было человек двадцать, даже, кажется, чуть меньше.
  - Всё! Пора и нам собираться, - объявил своим мёртвым товарищам Дрю из Дрона, провожая взглядом замок, взлетевший в голубое небо.
  - Как пойдём? - спросил Пендрис.
  - Отсюда на восток до чёрной стены есть довольно удобные тропы... - заметил было Амур, но Дрю отрицательно покачал головой:
  - Нет, если пойдём прямо к стене, нас быстро вычислят карательные отряды Шестой расы, которые придут к базимежской стоянке. А для подкопа под такую огромную стену время нам понадобится немалое. Если он вообще возможен, этот подкоп.
  - Точно! - согласился Кло. - Лучше постараемся замести следы. Двинем на север. Вместе с Гны и Флютрю выйдем к Цанцу, поможем им отбиться, если что...
  - Нет, с отрядом Гны и Флютрю прощаемся здесь! - возразил Дрю. - Место у Цанца - слишком открытое. Шесть десятков человек незамеченными из болота не выйдут.
  - Значит, идём на юг или юго-запад?
  - Хорошие там места, безлюдные... - отозвался Дрю. - Да только для подкопа под стену нам ещё понадобятся лопаты. Не ногтями же землю рыть. Где бы их взять?
  - Разумеется, в пустынных деревнях под замком Мнил! - воскликнул Пендрис. - Там в сараях полно ещё сельскохозяйственного инвентаря осталось неразграбленного, я сам видел. Должны быть и лопаты...
  Хозяин Мнила великан Ом с глубокомысленным видом закивал, как будто и сам имел представление о наличии лопат в сараях крестьянских дворов Мнила и Клёца. Он хотел было что-то даже сказать, но передумал, и его реплику подменила вежливо выдержанная пауза. Ом глуповат, но ведь он хозяин потребовавшихся лопат. А кроме того он великан.
  - Решено. Идём северо-западной тропой, к Мнилу! - объявил Дрю. - Прихватываем утварь для подкопа. Ну, а там уже по широкой дуге двинемся на восток, к стене.
  Некроманты Гны и Флютрю, а также два десятка мертвецов, примкнувших к ним, также готовились выступать. Место встречи в случае успешного преодоления Порога Смерти - шёлковые ряды гостиного двора города Карамц - было оговорено заранее. Осталось попрощаться и разойтись.
  Болота лежали перед ними молчаливые и безжизненные. Вся-вся живность, которая могла их покинуть до приближения чёрной стены, сделала это. Только мёртвым людям придётся чавкать по мёртвой жиже. Неся кружным путём свою мёртвую надежду к чёрной стене.
  * * *
  Прежде чем уйти на северо-запад, два десятка мертвецов под руководством Кло и Амура, что-то понимавших в запутывании следов, наскоро утоптали почву в южном направлении. У наивных преследователей должно было сложиться мнение, что банда ушла в сторону Гуцегу. У не наивных должно бы сложиться мнение, что их приняли за наивных.
  По возвращении декораторов, посланных на юг, пришла пора трогаться Гны, Флютрю и тем, кто собрался вместе с ними в пещеры Цанца. Среди этой группы не было талантливых следопытов и охотников. Дрю дал им несколько напутствий и советов по незаметному прохождению пути и послал вдогонку Кло и Амура - заровнять наиболее явные следы, оставленные близко к началу пути.
  Собственную группу Дрю вывел из базимежских руин по полузатопленному подземному ходу, открывавшемуся в одной из башен. Ход вёл в направлении, почти параллельном тропе на Мнил. Правда, весьма быстро он из полузатопленного превращался в затопленный, но зато довольно близко к тому месту, где свод уходил в грязную болотную воду, в нём зиял изрядный пролом, позволяющий без труда выбраться наружу даже великану Ому.
  Ну, без труда - это, наверно, сильно сказано. Всем, кроме Ома, не затонуть в момент выхода из подземного хода было таки непросто. Дрю из Дрона - и тот, признаться, еле всплыл на поверхность. Потому-то он попросил добродушного великана стоять снаружи пролома и страховать выныривающих. Заодно и посчитал, сколько человек увязалось с ним идти в Мнил и далее к чёрной стене - ровно сорок четыре. Это не считая великана Ома, который сам во многих отношениях стоит шестерых. Дрю искренне надеялся, что Ом не уронил в пучину болотную никого из его спутников.
  Хитрость с подземным ходом и с вылавливанием путников из болота отняла у них добрый час времени, но оно того стоило. Теперь-то отряд Дрю мог вступить на тропу и бодро идти по ней к Мнилу, почти не опасаясь, что по следам его опознают в качестве базимежской банды.
  Мертвецы шли в затылок друг другу, ибо тропа была неширока. Дрю двигался первым. Амур, идущий следом за ним, впечатлённый какими-то изменениями болотного мира, порой замирал, прислушиваясь к шорохам, оглядывался по сторонам и принюхивался, шумно втягивая в себя воздух.
  - Ты что-то заметил? - вполголоса спросил у него Кло, в очередной раз натыкаясь на застывшего товарища. - Услышал, увидел, унюхал?
  - В том-то и дело, что нет! - отозвался Амур. - С болота пропали всякие звуки. Настораживает.
  - Да, точно... - поддержал Кло. - Когда всё замолкает, того и гляди, встретишься с кем-то огромным и страшным. Которое ка-ак выпрыгнет!
  - Да нет, всё хуже! - возразил Амур. - Здесь, кажется, и вовсе больше некому звучать, кроме нас. И не видно никаких болотных насекомых. Ни комаров, ни мошек - никого нет. Не могло же их в одночасье испугать болотное чудовище!
  - Неужто переловило? - хихикнул Кло.
  - И это ещё не всё. Болото не пахнет! Видал ли ты когда-нибудь такое болото, которое бы даже не пахло? - ноздри Амура старательно втягивали воздух, но, кажется, безрезультатно. Запаха не было.
  - Ну, это должно быть всем болотам болото! - поддразнил его Кло. - Только давай не будем спешить с выводами. Не будем пока радоваться, ладно? А что как возьмёт да... завоняется?!
  - Дурак! - пожал плечами Амур. - Уж лучше бы воняло! А что запаха нет - нехорошо это!
  Дрю обернулся к нему с предложением помолчать, но сам задумался. Что же это значит - не пахнущее болото? Это болото, теряющее свои свойства, важные характеристики собственного существования. Ибо что такое есть болото? Болото есть извращение реки. Извращение должно о себе напоминать. Например, запахом...
  Размышление о болоте не слишком напоминало самому Дрю недавние вдохновенные полёты мысли, раскрывшие ему суть смерти и посмертия. Мысль едва ползла, цепляясь за кочки и проваливаясь в трясину, откуда её приходилось вновь вылавливать и отжимать перед использованием...
  Дрю криво улыбнулся. Во всяком случае, успокоил он себя, мой разум в этом болоте вязнет, а стало быть, сия трясина ещё выполняет ту функцию, к которой предназначена. Но недолго ей осталось: за Порогом Смерти, как ему прекрасно известно, водоёмов не бывает вообще, ибо не жалует воду владеющая Запорожьем Шестая раса. Какими-то неведомыми способами здесь осушаются реки и моря, значит, непременно пропадёт и это болото. И уже начинает пропадать, для начала лишившись запаха. На очереди, быть может, цвет? Станет болотная вода прозрачной, так что дно сквозь неё увидится... А дальше? Дальше болото лишится осязаемости. Вода перестанет быть мокрой на ощупь, превратится в блеклую тень под ногами... Шутки шутками, но так это и произойдёт!
  * * *
  Камыш у выхода из болота был каким-то особенно крохким и слабо шелестел. Что особенного шелеста при своём выходе на твёрдую почву банда Дрю не создавала, это было бы на руку в случае, если бы понадобилось напасть на врага, стерегущего выход - но такового не было. А вот крохкость камыша с головой выдавала каждого, кто сквозь него продрался. Банда из сорока пяти человек и одного великана оставила после себя такую отчётливую просеку, что не было и малейшей надежды как-то её заровнять. Для любого, кто владел мало-мальски развитыми навыками следопыта, образовавшаяся дыра в стене камыша стала бы ясным указанием: здесь базимежская банда покинула свои болота.
  - Может, понаделать таких проходов западнее и восточнее? - с сомнением в голосе предложил Амур.
  - Не стоит! - решил Дрю. - Этим мы только привлечём лишнее внимание.
  Стоя на твёрдой почве, мёртвые бандиты с интересом озирались по сторонам, должно быть, прекрасно понимая, где оказались. Вышли они из болота в том самом историческом месте между деревнями Мнил и Клёц, где на Дрю из Дрона снизошло вдохновение. Вот так же, как они сейчас, в тот памятный день он вышел из болота (только камыши были не такими ломкими) и увидел непонятные столбики, торчащие из-под снега. Подойдя же к этим столбикам, признал в них мёртвых крестьян из деревни Клёц - и тотчас идея обманной сути посмертия, предлагаемого людям Шестой расой, властно постучалась к нему в разум.
  - Где же скульптура? - спросил Кло.
  О скульптуре в банде Дрю тоже знал каждый. Обнаружив в здешних мёртвых крестьянах податливый пластичный материал, прозревший посланник Смерти выстроил из них 'живую скульптуру'. И называлась она 'Пляска Смерти'. И Пендрис, который к тому времени уже присоединился к Дрю (а до этого он за ним гонялся во главе отряда конных арбалетчиков), так вот, Пендрис в установлении скульптуры посланнику помогал. И мёртвые крестьяне, выставленные в выразительные позы, 'заплясали', словно живые. Хороши мёртвые в танце! Очень ловко и послушно они пляшут!
  - Во-он она, скульптура! - улыбнулся Пендрис, указывая рукой за спину Кло. - Только её ветром всю поваляло. Восстановить, что ли? - последний вопрос был обращён к Дрю.
  - Не имеет смысла! - отозвался тот. - Скульптуру мы выстроим новую. Из другого материала и в другом месте. Здесь же - не будем оставлять дополнительного свидетельства, что рядом с замком Ома побывали именно мы.
  Участники банды с уважением приблизились к остаткам скульптуры. Мёртвые крестьяне, чьё посмертие было сродни посмертию самих бандитов, лежали на зелёной траве, местами утопленные в землю, продолжая находиться в причудливых танцевальных позах. По специфическим позам можно было угадать, предствителем какой гильдии или социального слоя выступал в пляске тот или иной крестьянин. Здесь были 'самоуверенные некроманты', 'жадные ростовщики', 'хитрые бальзамировщики', 'подлые арбалетчики', 'угодливые слуги', 'глупые шуты'... Даже и без воздвижения этих скульптурных образов вертикально на прежнем месте спутникам Дрю, присоединившимся к нему уже в Базимеже, было на что посмотреть.
  Великан Ом, широко улыбаясь, поведал о своей догадке, что скульптуру повалило именно ветром, а ветер был очень сильным именно тогда, когда перемещалась чёрная стена Порога Смерти. Его - как великана и хозяина здешних мест - вежливо выслушали.
  Судя по тому, что на выходе из болота банду Дрю никто не ждал, в Мниле и Клёце её также не ожидало никаких неприятных сюрпризов, но всё же атаман Дрю предпочёл выслать разведку.
  Семеро под руководством Пендриса направились в деревню Клёц. В случае, если деревня пуста, им предстояло добыть в крестьянских сараях лопаты на всю мёртвую ватагу.
  Кло, Амур, Ом и ещё восьмеро участников банды отправились к замку Мнил - убедиться, что тот всё ещё никем не занят. Великан по общему решению, топал чуть сзади, чтобы не демаскировать остальных разведчиков, но обеспечить им поддержку своими кулаками, если придётся.
  Разведка Пендриса увенчалась успехом. Деревня Клёц была всё так же пустынна. Даже одичавших собак, которые здесь попадались зимой, теперь не было. Крестьянские сараи также оправдали возложенное на них доверие: никто не позарился на хранившиеся там лопаты.
  Особой удачей, которой Пендрис мог гордится, стала найденная в сарае у дома деревенского старосты детская великанская лопаточка, принадлежавшая некогда то ли самому Ому, то ли его старшему братцу Фему. Более полугода назад, обворовывая господский замок, крестьяне Клёца, (те самые, превратившиеся затем в скульптурную композицию на лугу у болота), прихватили эту лопаточку заодно с более ценными вещами - ведь они выносили всё подчистую. Те же воры, которые переправляли краденные великанские вещи дальше, подходили к своему делу более избирательно. Вот лопатка и завалялась - а ведь если делать подкоп под огромную чёрную стену, без посильной помощи великана никак не обойдёшься, простые же человеческие лопаты никак не могут быть приспособлены под здоровенные ручищи Ома.
  Возвращались к Дрю с победой: семеро помощников Пендриса несли полсотни найденных лопат, сам Пендрис сгибался под тяжестью великанской лопаточки. И ведь довольно быстро провернулись: разведка, посланная к замку Мнил, ещё назад не приходила.
  * * *
  Участие великана в разведывательном походе к его родному замку с самого начала было сомнительным. Просто Ому хотелось поскорее попасть в родные стены, и игнорировать его мнение Дрю посчитал неучтивым. Даже добродушного великана лучше попусту не обижать, это без труда поймёт всякий, кто зачем-либо нуждается в великанском содействии. Уже тогда, когда Дрю инструктировал Ома, скорость восприятия последним его указаний была, мягко говоря, низкой.
  - Да, чуть сзади... Да, основательно сзади... Дык понятно... Да, помогу, если что... Да, кулаками... - медленно кивал великан, и у Дрю возникало впечатление, что скорость кивков Ома значительно превышает скорость понимания им сказанного. Понадеявшись на то, что инструкции в дороге догонят небыстрый великанский ум, Дрю нехотя позволил разведывательной группе отправляться.
  А лучше бы не торопился. Ведь Ому, по условиям предложенной задачи, предстояло идти отдельно от своих более понятливых товарищей, и некому было его дополнительно инструктировать в ходе её решения.
  Дорога к замку Мнил состояла из перемежающихся участков луга и смешанного леса и благоприятствовала разведчикам в их намерении добраться не замеченными возможным неприятелем до самых замковых стен.
  Неожиданности начались с того, что мёртвая тишина, к которой все привыкли на болоте, была в одночасье грубо нарушена. Кло и Амур с товарищами услышали за своей спиной оглушительный треск. Обернувшись, они увидели, что это добрый Ом зачем-то ломает попадающиеся по дороге деревья. Он методично, причём с небывалым для себя остервенением крушил молодые дубки и сосны, и не один, не два ствола разнёс в щепы. Что с великаном?
  С бледным от сдерживаемого гнева лицом Амур кинулся к Ому, чтобы спросить:
  - Ты что творишь?
  - Дубину себе выламываю! - пояснил Ом.
  - Зачем?
  - А драться голыми руками я не согласный.
  Амур что-то уже начал понимать. Вон оно что: до великана дошло, что на его кулаки в случае чего возлагаются некоторые надежды!
  - Перестань, Ом!
  - И не подумаю! - заупрямился великан. И снова принялся выламывать близко к корню ствол молодого, но преизрядных размеров дубка. Ом-то старался действовать аккуратно, но дубок вдруг - тресь! - и развалился на несколько частей! Великан аж зарычал от досады.
  - Зачем тебе столько деревьев, Ом? - пытался далее его урезонивать Амур, - вон сколько уже погубил!
  - Не приставай, это вообще мои деревья; что хочу, то и сделаю! - надулся Ом. По-своему он был прав: выломанные им деревья действительно росли в его собственных владениях. Свидетелем тому был сам замок Мнил на холме, находящийся отсюда уже в пределах видимости.
  - Ну, добро бы, один дуб сломал на дубину, а тут - с десяток уже! И грохот такой, что если в замке кто-то есть, мы от него больше не уйдём!
  - Так мне ж нормальная дубина нужна, а не что попало! - обиженно отвечал великан. - А эти все стволы почему-то не годятся... - тут Ому наконец-то удалось выломать приличного вида и размера дубину; он её бережно очистил от веточек и, примеряясь, легонько стукнул по земле. Дубина - пополам, а великан снова зарычал в великой досаде.
  - Но сосны-то, сосны зачем? - перешёл на частности Амур, рассматривая пеньки, оставленные Омом. - Из сосны же вовек не выйдет путной дубины!
  - Я это знаю; я не совсем глупый, - грустно произнёс великан. Но почему-то из сосен дубины выходят крепче. Сам удивляюсь, но это так! Вон погляди... - и Ом шагнул к сосне, едва ли не последней в уничтоженном им смешанном леске (в котором прежде разведчикам было бы так удобно прятаться).
  Амур понял, что без поддержки Кло и остальных товарищей ему, к сожалению, упрямого великана не переубедить. С известным стыдом перед товарищами, идущими впереди, он оглянулся на них - и обнаружил новую для себя картину. Судя по происходящему, хихикать над поруганием авторитета Амура товарищам было уже некогда: их как раз окружило с полсотни стражников в чёрных латах, сопровождаемых четырьмя конными рыцарями в чёрных же плащах Ордена посланников Смерти.
  Неприятель показался с двух сторон из-за холма, на котором стоял замок Мнил. По всему судя, несчастливых разведчиков заметили дозорные из замка, где засел карательный отряд. Заметили, не иначе как привлечённые треском ломаемых деревьев.
  - Ом, ты видишь, что ты наделал? - воскликнул Амур, дёргая его за штанину и указывая на происходящее. Но великан не был склонен отвлекаться от дела, которое начал. Наконец-то ему удалась сосновая дубина! И пусть Амур подождёт.
  Следующая картина, увиденная Амуром после не состоявшегося диалога с Омом, оказалась ещё более удручающей. Кло, петляя между деревьями, бежал по лугу, преследуемый добрым десятком пеших стражников в чёрных латах и четырьмя конными рыцарями. А остальные восемь участников их разведывательного отряда валялись, обездвиженные и прижатые к земле ещё одной кучей стражников. Причём двое из этих восьми, кажется, были обездвижены навеки - эти лежали тихо, никем не связанные, и никто их уже не сторожил.
  - Я побегу предупредить Дрю и остальных! - Амур посчитал нужным прокомментировать для Ома свои действия, и тут же исчез, вырвавшись из тягучего времени диалога с великаном. Тот же, вполне удовлетворённый получившейся дубиной, заметил, наконец, происходящее с его отрядом.
  Кло всё ещё бегал вокруг чахлых луговых деревьев, и против пеших тяжело вооружённых стражников у него были бы реальные шансы уйти, но конные посланники Смерти, лениво скакавшие следом, делали его сопротивление по большому счёту бессмысленным.
  С дубиной наперевес Ом выскочил из порушенного им леска и понёсся на выручку Кло. Сразу десятка полтора стражников бросилось на него со всех сторон. Тут довольный собой великан размахнулся дубиной и двое не успевших увернуться карателей улетели довольно далеко по замысловатым траекториям. Правда, и дубина, на которую Ом возлагал столь большие надежды, от этого единственного удара сломалась. Отшвырнув её обломки, великан стал действовать кулаками. Но и тут долгой битвы не получилось.
  Завершив поимку Кло, и предоставив его связывать подоспевшим стражникам, четверо посланников Смерти поскакали на Ома. Действовали они слаженно, будто всю жизнь тренировались великанов ловить. Двое из всадников совершили отвлекающий манёвр, без потерь увернувшись от великанских ручищ, а остальные двое тем временем развернули крепкую грубую сеть, в добавок, видимо заговорённую некромантами, и накинули её на Ома.
  Подоспевшие стражники, повиснув на краях сети, прижали великана к земле и, когда он в ней основательно запутался, туго его запеленали.
  Тем сопротивление и закончилось.
  
  Глава 3. Играем в словеса
  
  Удручающий вид города Цанц, представший очам Гны, Флютрю и тех семнадцати мёртвых бандитов, которые решились пойти с ними, не дал им как следует обрадоваться тому обстоятельству, что на выходе из болота их никто не ждал. В изумлении глядели они из-за поросшего кустарником холма, послужившего удобным укрытием, на три пролома, зияющие в городских стенах, на обугленные строения, заметные сквозь проломы... Что здесь произошло?
  Совсем недавно наземная часть Цанца изрядно пострадала - когда занявшие город карлики из Отшибины устроили геноцид прежнему городскому населению. Тогда взорвалась Пороховая башня, разрушив самоё себя и Мертвецкий приказ поблизости, а ещё был сожжён трактир Блюма Ларколла 'Живые и мёртвые'. Но, кажется, из деревянных построек наземной части Цанца были сожжены далеко не все, да и стены находились в относительной целостности.
  Ожидая встретить хорошо укреплённый город, Гны и Флютрю несколько растерялись при виде современной его разрухи: попробуй пойми, на руку ли она им? Вызывала недоумение и форма проломов: будто три огромных чугунных шара вкатились в каменные стены на такой скорости, что верхняя часть стен даже не пострадала. Кто бы мог вызвать такие разрушения? Не страшней ли он той прямой власти Шестой расы, об установлении которой рассказывал прилетевший на воздушном замке Бларп Эйуой? Или он и есть эта самая прямая власть, представшая в новом обличии? Если да, то кого эта власть выбивала из города?
  - Думается мне, в Цанц теперь попасть будет гораздо легче, - сказал Флютрю, освобождая свою некромантскую мантию от колючего куста, в котором она запуталась, - город уж более не выглядит неприступным.
  - Но, как бы не выглядел Цанц, увидеть его и войти внутрь - не одно и то же! - заметил Гны. - К тому же в неприступные города войти без спросу подчас легче: там стража ленивая.
  Флютрю подумал и согласился: и правда, если кто-то охраняет эти чудовищные проломы, то ему поневоле приходится быть очень внимательным. Гны тоже помолчал, после чего мягко, но без намёка на интерес к чужому мнению выдал своё решение о дальнейших действиях:
  - Мы вдвоём с вами, Флютрю, отправимся в разведку. Здесь задача - только для некромантов, больше никто нам не нужен. Остальные будут нас ждать здесь, в укрытии за холмом... Ах да, надо же назначить среди них старшего! - тут Гны обернулся к остальным семнадцати спутникам, устроившимся на почтительном расстоянии чуть ниже по склону холма. Те потупились под пронзительным взглядом бывшего некромейстера Цанца, а Гны почти наугад ткнул в одного из них своим холёным мёртвым пальцем:
  - Как вас зовут, юноша?
  - Рэн из Мэрта! - ответствовал тот.
  - Итак, Рэн из Мэрта, вы остаётесь за старшего. Из-под прикрытия холма не выходить. Ожидать нашего с Флютрю возвращения. Если же через три дня не вернёмся... - тут Гны улыбнулся и задумался.
  Флютрю, Рэн из Мэрта и остальные участники их отряда терпеливо ждали, пока некромейстер улыбался остроумному ходу своих мыслей. Вернувшись же в суетный мир, Гны сказал просто и доходчиво:
  - Если уж мы через три дня не вернёмся, то драпайте отсюда куда подальше и пытайте счастья в другом месте! Понятно?
  Все закивали, ясно понимая, что некромейстер представляет в их отряде основную силу, с потерей которой им вряд ли что-то светит в деле возвращения в мир живых из-за Порога Смерти.
  - Пойдём, Флютрю! - бросил Гны и первым стал спускаться с холма в направлении города. Младший некромант последовал за ним, несколько озадаченный своей, прямо скажем, непосвящённостью в детали плана проникновения в город. Пока Флютрю терялся в догадках, что же от него потребуется, город Цанц явил взорам подходящих некромантов свою стражу, довольно густо столпившуюся за проломами и ощетинившуюся алебардами.
  - Поглядите! - воскликнул Флютрю. Гны с показным безразличием кивнул, показывая, что и он заметил всё необходимое, но не видит оснований для волнения. Они продолжали подходить к стенам Цанца спокойным размеренным шагом, и вскоре могли хорошо рассмотреть поджидающих мертвецов с алебардами (ну, и себя им показать, ясное дело).
  Проломы тщательно охранялись стражниками в чёрных латах с золотым 'оком Смерти' на груди. Эта форма, как помнил Гны, принадлежала карательным отрядам Шестой расы, которые с каждым перемещением Порога Смерти на восток направлялись в отгороженные чёрной стеной территории для уничтожения враждебно настроенных людей и сообществ, а также для искоренения всех форм жизни.
  - Как только я начну жестикулировать правой рукой, кашляйте! - сказал Гны своему спутнику, теряющемуся от непонимания рождающегося на ходу плана действий.
  - Как кашлять? - спросил Флютрю.
  - Попробуйте! - предложил Гны и взмахнул рукой.
  - Кхе... - произнёс Флютрю.
  - Можно погромче, порезче и поестественнее, - посоветовал некромейстер, - а впрочем - годится!
  Когда они подошли к ближайшему пролому на расстояние, с которого их можно было бы при желании расстрелять из арбалета, им навстречу вышло двое стражников, один из которых, судя по знаку на шлеме, был в чине десятника.
  - Кто таковы? - спросил десятник довольно грубо и недружелюбно. Его спутник оглядел некромантов с явно выраженным подозрением.
  Гны остановился и поспешил ответить, причём говорил он довольно долго, слегка помогая себе жестикуляцией. Все жесты он, впрочем, исполнял исключительно левой рукой. Флютрю, державшийся чуть сзади, следил за некромейстером боковым зрением, ожидая, когда же в ход пойдёт правая рука, чтобы вовремя вступить с кашлем.
  - Мы, как изволите видеть, простые странствующие некроманты, которых застало врасплох перемещение славного нашего Порога Смерти... - разливался соловьём Гны, прижимая к сердцу левую руку. - Мы с учеником занимались созерцательными практиками Смерти на здешних болотах, - широкий взмах левой руки указал за спину Гны, - когда шквальный ветер возвестил о желанном светопреставлении...
  - Молчать! - рявкнул десятник, уловив в тоне Гны иронию. - Сейчас кое-кто будет уничтожен, если быстро не назовёт своих имён!
  Некромейстер от этой неожиданной угрозы всплеснул правой рукой, и Флютрю закашлялся. Оба стражника с недоумением воззрились на это диво: мертвецы вообще-то не кашляют. Никакая зараза не выживает в их набальзамированных дыхательных путях. Пока внимание слушателей переключилось на его спутника, Гны продолжил свою пространную речь:
  - И мы, конечно не требуем к себе от вас особого отношения, и, разумеется, не преминём сейчас же назвать свои имена!
  Вот что любопытно: некоторые слова в этой последней фразе Гны произнёс весьма жёстким повелительным тоном. Заслышав такой неподобающий ситуации тон от подозреваемого в неблагонадёжности странствующего некроманта, стражники собрались было его перебить, но Гны поклонился, прижав к сердцу правую руку, а послушный Флютрю аж сложился пополам в приступе кашля. В результате этого отвлекающего манёвра стражники потеряли ориентацию в происходящем и зачем-то назвали свои имена, да ещё должности:
  - Риг из Герла, десятник Цанцкого карательного отряда.
  - Омфал из Шкмо, стражник.
  Разогнувшийся от мнимого приступа кашля Флютрю боялся, что стражники не просто перебьют словесный поток Гны, но сейчас их обоих прибьют, причём навеки... А случившегося он никак не ожидал. Ай да некромейстер!
  - Получилось, Флютрю! - с весёлой простотой сообщил ему Гны. - Вы неподражаемо кашляли!
  Риг и Омфал стояли перед ними, как истуканы, смотрели прямо перед собой и, кажется, ждали указаний. И указания последовали.
  - Риг из Герла, Омфал из Шкмо, я приказываю вам отныне служить мне! - объявил Гны особым тоном.
  - Слушаемся! - хором ответствовали стражники.
  - Вот и отлично! Омфал, вы теперь вернётесь на своё место у пролома. Всем, кто будет спрашивать, отвечайте, что разговора нашего не расслышали!
  - Будет сделано! - отрапортовал стражник и, развернувшись, беспечно пошёл к своим.
  - Риг из Герла, задержитесь! - продолжал командовать Гны. - Объясните, что произошло в городе в последние дни!
  - Да вот что... - мучительно припоминая случившиеся события, произнёс Риг. - Перед тем, как Порогу Смерти подвинуться на восток, город Цанц был отдан мёртвым карликам. Но у них кто-то убил вождя, который единственный имел право занять пост Управителя здешнего воеводства.
  - Дальше! - приказал Гны.
  - Карлики выбрали нового вождя, но и у того что-то не заладилось. Его выкрала засевшая на болотах банда сектантов, сколоченная бывшим посланником Смерти по имени Дрю из Дрона.
  - Дальше! - повторил Гны, ибо Риг вновь замолчал.
  - Когда обнаружилось, что дальнейшее пребывание Цанцкого воеводства во власти карликов противоречит уставам некрократии, Владыка Смерти велел выдворить их из Цанца обратно в Отшибину.
  - Ещё! - потребовал Гны.
  - Многие карлики ушли, но не все. Они ослушались Владыки Смерти и продолжали удерживать город. Приказов не слушали, грабили городские поместья, глумились над храмом Смерти. Чтобы отбить Цанц у этих негодяев, Владыкой были посланы чёрные пауки из Шестой расы.
  - И что? - переспросил Флютрю.
  - Ничего не вышло! - вздохнул Риг. - Пауки-то наступали снизу в надежде захватить главную - пещерную часть Цанца. А мерзостные карлики умудрились завалить им проход. Подготовились, уроды! Вот тогда-то Мёртвым Престолом и было послано наземное войско - чтобы захватить Цанц с поверхностной части. И с ним - мёртвые сферы.
  Пока Риг выдавал ценные сведения, Гны качал головой, порой поддерживал свою голову левой рукой, но правую не подключал, чтобы не заставлять Флютрю совершать те лающие звуки, которыми тот справлялся с задачей намеренного кашля.
  - Не слушай, Риг из Герла! - приказал некромейстер, когда история, приключившаяся в Цанце, оказалась более-менее ясна, и обратился к Флютрю:
  - Кажется, всё несколько сложнее, чем я думал. Провести в Цанц всю толпу, укрывшуюся за холмом, можно хоть сейчас, но надо ли? Если карлики, которых отсюда выбивали, и впрямь завалили проходы к туннелям, да так, что и чёрные пауки не пробрались... Впрочем, лучше посмотрим сами!
  Некромант из Отшибины, преисполненный уважения к искусству власти над людьми, продемонстрированному некромейстером, попытался выразить свои чувства в краткой хвалебной речи.
  - О чём вы, Флютрю? - удивился Гны. - Это же простейшие фокусы!
  - Но меня этим фокусам не учили...
  - Вас учил Гру. А стало быть, учил в основном повиновению.
  Тут некромейстер взмахнул правой рукой, чтобы стряхнуть с века пылинку, и Флютрю зашёлся в приступе жестокого кашля.
  * * *
  Когда совещание с младшим некромантом пришло к логическому завершению (ибо Флютрю быстро принял всё сказанное к сведению и ещё быстрее согласился), Гны велел Ригу из Герла слышать сказанное далее и потребовал сопровождать их к городской стене, после чего приказать стражникам из своего десятка их впустить в охраняемый пролом.
  Проведя их к своему пролому, десятник бодро распорядился:
  - Впустить господ некромантов! И впредь их впускать и выпускать по первому требованию. Их документы мною проверены: у них - особые полномочия!
  - Будет исполнено! - последовал отзыв.
  Десяток стражников, охранявших пролом, отсалютовал Гны и Флютрю алебардами, и некроманты зашли в город.
  - Всё-таки Цанц разрушен не весь, - констатировал Гны, озираясь по сторонам. - Отрадно это видеть: я в этом городе провёл более полувека.
  Действительно, каменные строения верхней части города практически не пострадали, не считая стены, в один из проломов которой они с Флютрю проникли, и даже, как не странно, сохранилось два-три квартала строений деревянных.
  Под стеной валялась изрядная груда трупов мёртвых карликов. О том, что это лежали трупы мертвецов, а не живых, свидетельствовало полное отсутствие пятен крови. Вместо неё тела были измазаны разноцветными бальзамами. Среди всех цветов сильно преобладал оранжевый. Самый дешёвый сорт бальзама, потихоньку завезённый в Отшибину предприимчивыми торговцами из Цанца, имел такой отличительный цвет.
  - А теперь, Риг, отведи-ка нас к своему начальнику, - обратился Гны к провожатому.
  - К сотнику? - переспросил тот.
  - Да, к нему.
  - Исполняю! - и десятник повёл их в караульное помещение на верхнем уровне высокой городской стены, откуда на них уже глядел - и с немалым подозрением - бывалый мертвец в чёрных офицерских латах Карательного войска.
  - Справимся? - с сомнением произнёс Флютрю.
  - Справимся, - спокойно отвечал Гны, - только кашлять вовремя не забывайте.
  - Кого ты ко мне ведёшь, Риг из Герла? - ядовито спросил сотник, как бы случайно кладя руку на эфес полутораручника с толстенным лезвием.
  - Это господа некроманты с особыми полномочиями.
  - Знаю я господ некромантов с особыми полномочиями! - рявкнул сотник с издевательской интонацией, адресованной как передразниваемому Ригу, так и обоим вновь прибывшим. - Беглый некромейстер Гны, вот кто к нам пожаловал!
  Флютрю понял, что всё пропало, но напавший на него приступ кашля не позволил развить мысль в этом направлении. Откашлявшись, он подчинился магии уверенного тона Гны, адресованного сотнику:
  - Ваши познания делают вам честь! Поистине надлежит прислушиваться к словам мудрецов, охраняющих стены великого города Цанц! Ни одна лиса в некромантской мантии, будь то даже презреннейший некромант Гны, запятнавший свою честь городского некромейстера позорным бегством, не ускользнёт от вашего бдительного взора!
  Колкости в свой адрес Гны произносил с истинным удовольствием. Сотник слушал его внимательно, не перебивал, а пальцы отбивали 'марш Смерти' на эфесе меча.
  - А теперь отвечайте, как вас зовут, сотник! - продолжал Гны без особенного перехода.
  - Элб из Кляма! - неожиданно высоким голоском пискнул тот.
  - Пытается сопротивляться! - обернувшись к Флютрю, объяснил Гны.
  - Я больше не буду сопротивляться, - повинился сотник прежним своим голосом, довольно низким.
  - Ловлю на слове! - улыбнулся Гны. И действительно, он что-то такое же неуловимое, как и слово, поймал левой рукой и запихнул в рукав.
  Риг всё ещё стоял рядом, и бывший некромейстер Цанца предпочёл его отпустить обратно на пост у пролома. Охрана города - задача важная. Что, если ещё какому-то супостату вздумается проникнуть в Цанц через вверенный ему проход?
  Элб из Кляма с тоской покосился на рукав мантии Гны, но более ничем не выдал своего нежелания сотрудничать.
  - Как нам проникнуть в пещерную часть Цанца? - решил выяснить Гны.
  - Нужен пароль.
  - Как звучит пароль?
  - 'Некрократия несовершенна'.
  - Смело сказано! - обернулся некромейстер к Флютрю. - А каков отзыв?
  - 'Но лучше ничего не придумано'.
  Этот отзыв, по всей видимости, был нужен лишь затем, чтобы стражники на входе в пещерную часть города не пугались выслушивать пароль.
  Значительная часть задачи по проникновению в пещеры Цанца была уже выполнена. Стоя рядом с благожелательным сотником, некроманты с болот получили возможность не спеша осмотреться.
  Поглядев со стены на вид разорённого наземного Цанца, Гны вдруг замер. Судя по задумчивому виду и проскальзывающим во взоре моментам растерянности, он сопоставлял нынешнюю картину с той, которую покидал, сбегая от преследования мёртвых карликов, обвинивших его в смерти своего вождя. Что и говорить, разница была разительной. Флютрю и Элб сохраняли молчание, чтобы не мешать его воспоминаниям.
  - А кто нынче руководит городом?
  - Сейчас у нас военная власть. Цанцем управляет тысяцкий Отт из Дахо, - ответил сотник.
  - Вот как? - удивился Гны. - Старая лиса Отт на прежнем месте... - и на немой вопрос Флютрю объяснил:
  - Отт из Дахо был тысяцким ещё при Умбриэле Цилиндроне; затем, с приходом к власти карликов, его чуть не сделали темником. Тяжёлые дни охоты карликов на всех людей среднего роста он пересидел в подземной крепости. И вот, гляди ты, вернулся на прежний пост... Чего-то в этом даже я не понимаю!
  * * *
  - 'Некрократия несовершенна', - произнёс Гны с тонкой улыбкой, подойдя к стражникам, стерегущим вход в подземную часть Цанца.
  - 'Но лучше ничего не придумано!' - серьёзно ответили те.
  В дополнение к паролю, правда, стражники потребовали сопроводительные документы, но Гны прибег к давно испытанному средству - игре слов на фоне чудовищного кашля Флютрю.
  - К Отту не пойдём! - решительно заявил Гны, когда они проходили в пещерную часть города под стенами подземной крепости. - Что-то мне не хочется его видеть!
  А ведь стоило Гны потолколвать с тысяцким, как весь город Цанц оказался бы у нас в управлении, подумалось Флютрю. А впрочем, и незачем нам управление над этим уничтоженным городом, заметил он чуть погодя, спускаясь всё ниже по искорёженным мраморным ступеням центральной лестницы и повсюду наблюдая картины разрухи - на месте уже едва прозреваемого великолепия. Ажурные статуи из тонкого каменного кружева обратились в кучи мусора, от фонтанов веяло смрадом испражнений и разлагающейся плоти (так пахнут лишь убитые заживо, оставленные без погребения). Ни следа не осталось от изящных фасадов роскошных пещерных поместий, когда-то в изобилии выходивших на парадную лестницу города. На стенах кое-где остались трудноизвлекаемые из чёрного камня погнутые обломки золотых светильников.
  - Всё, что можно было, украли мёртвые карлики перед уходом в свою Отшибину, - объяснил Гны, - а что нельзя было унести, постарались испортить.
  Судя по этой реплике, а также по тому, как Гны в пещерной части Цанца стал особенно молчалив и мрачен, личный счёт бывшего некромейстера к Великому народу Отшибины в этот день вырос на несколько пунктов. Так ли это, или показалось?
  В ответ на прямой вопрос Флютрю некромейстер легко признался:
  - Да, я действительно считаю, что этого народа не должно быть на свете!
  У Флютрю, который много лет провёл бок о бок с карликами в селениях Отшибины, включая столичный Дыбр, эти слова оставили не менее тяжёлое впечатление, чем у Гны - вид разорённого Цанца. Конечно, и ему самому здорово доставалось от этого мелкого варварского народца, считающего себя великим (одни начинающие карлики-некроманты чего стоили!), но не мерить же весь народ одной ростовой меркой...Стараясь быть дипломатичным, Флютрю начал долгую речь, состоящую из извиняющихся поучений. Мол, за ту кучку карликов, которые засели в Цанце, не желая его отдавать в ответ на требования, исходящие от Мёртвого Престола, весь Великий народ отвечать не должен, а незаконные узурпаторы бывают во всяком народе...
  В какой-то момент Гны его прервал:
  - Вы что-то путаете, Флютрю. Кто, по-вашему, разорил город и разграбил всё это пещерное великолепие? Неужели - пара сотен карликов, тела которых мы видели наверху? Нет же, им и за сто лет не управиться. Те, кто разграбил Цанц, прихватили награбленное с собой. Могли ли это сделать те, кого погибель застигла в городе?
  - Нет, туда ничего не возьмёшь, - признал Флютрю. - Да и незачем им было грабить город, в котором они собирались остаться. Но неужели же...
  - Разумеется, весь грабёж и разрушения - на совести огромной мёртвой армии, приведённой сюда Занз-Ундикравном, той самой армии, которая послушно отошла отсюда к себе в Отшибину и там со столь же завидным послушанием готовится к нападению на Карамц. Ценой послушания стало убранство нашего города, одного из красивейших пещерных городов здешнего мирового яруса.
  - Но эта армия - не весь народ... - возразил Флютрю.
  - Не весь. Но - большая его часть! - безжалостно изрёк Гны некрасивую истину. Отчего же Флютрю показалось так больно её слышать? Или дело в ученичестве у Гру, всячески превозносившего Великий народ, или всё-таки Гны где-то ошибается?
  Спускаясь в нижние ярусы пещерного Цанца по обезображенной центральной лестнице, некроманты встречались со всё более удручающей картиной. Ступенек уже не было видно под плотным слоем обломков камня, прилетевших откуда-то сверху. Сами путники, шагая по неровным камням, то и дело вызывали камнепады и оползни. Один из таких оползней чуть не увлёк за собой Флютрю, но Гны его вовремя подхватил под руки.
  - Каменная плита, которая под вами поехала, прежде украшала храм Смерти! - с горечью заметил некромейстер. - Как видите, она весьма не на месте.
  Всего храма Смерти, как могли заметить некроманты добрых семь-восемь уровней назад, на месте не было. Золотое убранство, включая выпуклый Глаз Смерти, карлики прикарманили, а камни разбили, чтобы акт надругательства над некрократической святыней не бросался в глаза. Иной причины для сноса этого храма у Великого народа, всю свою историю мечтавшего о посмертии, как будто быть не могло...
  Спуск становился всё более крутым и опасным, Гны и Флютрю двигались уже не столько по осыпи, сколько вместе с ней, и вот, наконец, они уткнулись в тупик: дальнейший путь вниз был перегорожен огромными глыбами, основательно засыпанными камнями поменьше.
  - А ведь мы даже не добрались до места, откуда отходили туннели! - заметил Гны. - Под нами целый десяток полностью засыпанных ярусов.
  - Что же делать? - спросил Флютрю, поскальзываясь и уворачиваясь от летящего сверху камня.
  - Разумеется, выбираться наверх! - вздохнул Гны. - Если сможем.
  
  Глава 4. И прочь ползём устало
  
  Почему-то Чичеро не ожидал, что отряды Дрю из Дрона и некромантов так быстро уйдут. Посланник походил по разрушенному Базимежу и окрестностям, высвечивая факелом следы, и понял, что уместнее всего ему будет разделиться. Будучи сложным мёртво-живым существом, Чичеро был способен на недоступное ни для мёртвых, ни для живых: он мог присутствовать в трёх местах сразу. Три живых карлика из Отшибины - Лимн, Зунг и Дулдокравн - могли вести поиски мёртвых людей Дрю в трёх направлениях одновременно. Удобно, Смерть побери!
  Карлики выскочили из-под осевшего на землю заговорённого чёрного плаща посланника Смерти, отчего сам Чичеро на время перестал существовать. Конечно, он обитал в каждом из карликов, даже когда они покидали посланничий плащ, но то было скрытое присутствие без возможности влиять на события.
  Плащ посланника Смерти изначально принадлежал к волшебным предметам, имевшим такое множество секретов, что и сами посланники порой о многом не догадывались. Например, этому плащу были не страшны прорехи. Сколько ни продырявливали его неприятельские клинки, либо едкие вещества, а плащ Чичеро всегда вскоре затягивался. Правда, на месте прорех оставались швы, порой весьма некрасивые, но главное - никто не мог разглядеть таящегося под плащом. Немаловажное обстоятельство для мертвеца, приводимого в движение живыми карликами.
  В своё время Флютрю, который, собственно, и провёл некромантский ритуал, восстановивший посмертие Чичеро на новой, карличьей, основе, много чего ему порассказывал о принципах его современного существования. Ночное сидение у костра Дрю предрасполагало к философическим беседам о жизни, Смерти да посмертии, хранение же профессиональных некромантских секретов после всего, случившегося в Отшибине, утратило для Флютрю свою актуальность.
  Так вот, оказывается, именно на чёрный плащ посланника Смерти, и без того имевший неотчуждаемые волшебные свойства, наложил отшибинский некромант дополнительные заклятия, позволившие Чичеро существовать. Плащ подчинял волю трёх карликов, попадавших в его зону действия, воле живущего в них посланника Смерти - и это главное. Далее, плащ облегчал Лимну, Зунгу и Дулдокравну акробатические манипуляции с мёртвыми частями тела Чичеро, прежде всего конечностями: он делал их почти невесомыми и удобными в применении.
  Аналогичные заклятия Флютрю тогда же наложил и на полого внутри крылатого коня посланника, где запросто могли скрываться от постороннего взора один или два живых карлика, но тот конь вышел весьма несовершенным - портился в дороге, вплоть до того, что отлетала нога. Коня Чичеро пришлось оставить на берегу возле Цанца, когда он впервые шёл по болотной тропе к кострам банды Дрю в руинах Базимежа. Забрал ли того коня провожавший посланника карлик Дранг, или утянул кто-то посторонний, Чичеро уже не волновало - довольно он с ним намучился. А вот плащ - совсем другое дело!
  Выскочив из-под чёрного плаща, карлики убедились, что учли они далеко не всё. Факел на них троих был всего один, а как же без него разыскивать следы во тьме? Пришлось Дулдокравну подняться по верёвочной лестнице на воздушный замок и выпросить у Бларпа Эйуоя ещё два факела. Эйуой зашёл в складское помещение в нижней части стены замка и вынес просимое, но при том заметил:
  - Надеюсь, вы быстро найдёте своих товарищей, ибо замок наш спешит. На поиски - два часа! Вы хорошо чувствуете время?
  Карлики кивнули. Два часа они уж как-нибудь отмерят - и без ночных светил.
  Конечно, этого было мало. Но не отказываться же от попыток! Спустившись вниз, Дулдокравн отдал дополнительный факел Лимну, тогда как Зунг уже вовсю исследовал следы, обнаружившиеся в южном направлении. Дулдокравн и Лимн также разбрелись вокруг базимежских развалин, хотя направление, в котором ушёл Зунг, было наиболее вероятным. Час проплутав вокруг Базимежа, не слишком хороший следопыт Дулдокравн предпочёл вернуться к тому месту, над которым завис замок, ибо не нашёл решительно ничего, что послужило бы намёком на верный след, а кроме того опасался заблудиться в ночи. Он надеялся, что прирождённые разведчики Лимн и Зунг уж точно справятся с задачей.
  И правда, Лимн и Зунг набрели на подлинные следы, но более ничего не успели. Они вернулись впритык к отлёту замка и поделились достигнутым. Как оказалось, южный след, придирчиво рассмотренный Зунгом, предназначался для отвода глаз. На самом деле часть банды ушла по тропе на Цанц (можно было предполагать, что эту часть вели Гны и Флютрю), другая же через подтопленный подземный ход вышла на тропу, ведущую к Мнилу (судя по всему, с этой, большей частью своих сторонников отправился сам Дрю).
  - Но зачем отряду Дрю идти на северо-запад, если он планировал подкоп под стену Порога Смерти, лежащую на востоке? - удивился Дулдокравн.
  - Лопаты для подкопа! - догадался Лимн, который и вёл изыскания в направлении тропы на Мнил. Зунг и Дулдокравн закивали.
  Разворачивая чёрный плащ, перед тем как вместе с товарищами сложиться в Чичеро, Зунг заметил:
  - Всё было бесполезно с самого начала! Что до Цанца, что до Мнила - идти около суток. Как бы мы их догнали за отведенные два часа? Хороша была идея мёртвой разведки, да видать не судьба. А жаль...
  Чичеро, сложившись из карликов, затушил факелы и полез по верёвочной лестнице к воздушному замку, продолжая обдумывать мысль Зунга. С мнением последнего о бесполезности дальнейших усилий он бы, пожалуй, не согласился. Пусть не удалось переговорить с Дрю сейчас, но ведь может получиться в другой раз. Воздушные замки ещё не раз прилетят с разведывательной миссией в оказавшееся за Порогом Смерти многострадальное Цанцкое воеводство. Если Дрю не охладел к идее подкопа, то найти его с воздуха будет нетрудно: достаточно пролететь вдоль чёрной стены недельку спустя.
  Выбравшись из люка в днище замка, Чичеро ответил на вопросительный взгляд Эйуоя красноречивым пожатием плечей, приведенных в движение верхним карликом Дулдокравном.
  Замок развернулся и заскользил по ночной небесной тьме в западную сторону. Наконец-то подобранным Эйуоем живым людям предстояло пересечь Порог Смерти в сторону мира, совместимого с жизнью. Только Чичеро, надеющемуся убедить Дрю заняться разведкой подозрительной ямищи, придётся, быть может, не один раз пересекать Порог Смерти туда и обратно.
  * * *
  Когда треск ломаемых великаном Омом деревьев привлёк на головы спутников Амура карательный отряд, досадливое отчаяние овладело метателем ножей из Кляма. Он рванулся прочь от гиблой ситуации, первоначально собираясь привести остальной отряд Дрю на выручку попавшимся товарищам, но с каждым шагом благополучный исход предстоящего боя казался ему всё более сомнительным. Чёрные стражники из карательного отряда уже вывели из строя девятерых, включая хитрого лиса Кло, справятся они и с Омом. Сможет ли им противостоять поредевший отряд Дрю? На стороне врага, между прочим, действует четыре конных посланника Смерти. Это против единственного посланника Дрю, оставившего своего коня в конюшне Мнила перед переселением в Базимеж. Да и сами стражники обучены военному делу куда лучше бандитов, долгое время почём зря предававшихся философствованию на болотах.
  Обуреваемый этими сомнениями, Амур побежал к основному отряду Дрю не кратчайшим путём, а кружным, забирая к северо-западу. Он понимал, что если даже стражники в чёрных латах не видели его побега, то на след его наткнутся в самом ближайшем времени. Лучше пусть этот след их запутает, чем выведет прямо к Дрю.
  Лесок, через который бежал Амур, был ему неизвестен. Местность понижалась, пока не привела беглеца в довольно глубокий овраг с песчаным дном. Овраг вилял и ветвился, представляя собой, по-видимому, русло некогда пересохшей реки. Может быть, той самой, которая ныне заболотила всю местность аж до Базимежа.
  Найдя выход из оврага, беглец понял, что слегка заблудился. Было ясно, что отряд Дрю остался уже далеко позади, но вот в какой именно стороне? Амур не вполне понимал, где он сейчас находится: возможно, он отклонился на север от деревни Клёц, а возможно, что и на запад. Овраг так петлял...
  Амур остановился и задумался. Как бы это так вернуться, чтобы выйти именно к отряду Дрю, а не к чёрным карателям? Кажется, направление прямо на юг было самым безопасным. В этом направлении он дойдёт до болота, ну а далее по берегу доберётся сперва до Клёца, а там уж и до основной цели. Только бы стражники не взялись прочёсывать местность. Ведь что им стоит наткнуться на так и не предупреждённый им отряд Дрю из Дрона?
  Двинувшись на юг, Амур действительно вскоре вышел к болоту. Теперь-то он точно был западнее Клёца и мог бежать к Дрю в более-менее чётко определённом направлении: на восток, мимо Клёца, где люди Пендриса отыскивают в крестьянских сараях необходимые для подкопа лопаты.
  Собираясь уже припустить в сторону Клёца, встревоженный Амур вдруг услышал голоса. Неужто стражники? Не могли они так быстро сюда добраться, следуя за ним по пятам. Или это другой карательный отряд? Амур осторожно пошёл на голоса и обнаружил в густых кустах у болота стоянку охотников. Два живых человека о чём-то вполголоса говорили. Лица их были грустными, встревоженными и какими-то осунувшимися. Амур прислушался к разговору, надеясь уловить что-то для себя полезное. Но нет: в услышанном пользы для него было мало. Живые люди жаловались на судьбу, зашвырнувшую их в безжизненные земли за Порогом Смерти. Сетовали, что охотиться им более не на кого. Вот ранее здесь было множество чешуйчатых выдр - ценных животных, чей жир был важным ингредиентом в секретных рецептах приготовления дорогих мертвецких бальзамов.
  Отметив для себя место стоянки охотников, Амур бросился дальше. Когда он вбежал в деревню Клёц, та уже пустовала. Судя по отворённым дверцам крестьянских сараев, отряд Пендриса здесь уже побывал и ушёл обратно. Ух и лопат насобирал, наверное...
  Отряд Дрю был на своём месте. Все столпились у принесенных людьми Пендриса лопат, среди которых лежала и лопатища для Ома. Каратели из Мнила сюда, слава Смерти, ещё не дошли. На Амура, показавшегося с обратной стороны по отношению к той, откуда его ждали, поглядели с немалым изумлением.
  - Что случилось? - спросил Дрю.
  Амур наскоро поведал о карателях, засевших в замке Мнил и окрестностях, а также о том, как бездарно их разведывательная группа им попалась.
  - Ну что, даём бой? - спросил Пендрис.
  Дрю задумался. Те же сомнения, которые посетили Амура, явились и у него. Переспросив у Амура, сколько врагов тот видел у Мнила, Дрю принял решение от боя воздержаться и распорядился увести банду подальше за Клёц.
  - И не попробуем отбить наших? - удивился Пендрис, зашвыривая в кусты более не нужную великанскую лопату для Ома.
  - Там было четыре посланника Смерти, - медленно произнёс Дрю, - а я ведь тоже посланник Смерти. У меня есть шанс с кем-то из них договориться.
  Пендрис понял: Дрю хочет идти один. Он попробовал было возражать, но с решениями посланника Смерти не поспоришь.
  - Я покажу, где всё случилось, - предложил Амур. Дрю кивнул, и они вдвоём зашагали к Мнилу, тогда как остальные под руководством Пендриса отправились в сторону Клёца.
  Идти пришлось недолго.
  - Вот лесок, в котором Ом принялся ломать деревья, - указал Амур на ясно видные последствия великанского дубинотворчества, - а чуть дальше произошло нападение...
  - Достаточно, я всё вижу! - прервал его Дрю. - Дальше я иду один.
  Примятая трава и пятна мертвецких бальзамов явно свидетельствовали о случившемся здесь побоище, но никого из дравшихся поблизости не виднелось. Должно быть, стражники утащили Ома, Кло и остальных в замок Мнил, где их и заперли. А также унесли погибших - тех, кто окропил траву своими бальзамами.
  На подходе к замку Мнил Дрю встретил двоих посланников Смерти, лениво совершающих объезд местности на крылатых конях. Один из посланников показался Дрю знакомым.
  - Кайл из Хэрда! - позвал он.
  - Дрю из Дрона?! - раздалось в ответ.
  Второй, незнакомый Дрю посланник дёрнул было коня в сторону вышедшего на дорогу основателя базимежской банды, но Кайл его остановил:
  - Погоди, Кехо! Это пришли ко мне.
  - Могу ли я поговорить с тобой наедине? - спросил Дрю.
  Кайл из Хэрда кивнул и спешился, отдав поводья своему спутнику. Вместе с Дрю он отошёл на расстояние, с которого Кехо не мог их слышать.
  - В чём дело, Дрю? - первым нарушил молчание Кайл, - Не думаю, что с твоей стороны было разумным ко мне подойти! Мне ведь всё известно о твоих художествах на болотах. И ты отрёкся от Владыки Смерти! Такое не прощается...
  - Владыка первый от меня отрёкся, Кайл! - заметил Дрю. - Тебе ли об этом не знать? Помнишь нашу встречу в потайной башне в кленовом лесу?
  Кайл помнил. И ему было горько от этой памяти.
  - Да, тебя как раз расстреляли из арбалетов на въезде в Цанц. Я обещал свою помощь, но, к своему стыду, ничего не смог сделать. Обстоятельства были сильнее. Но чего ты хочешь сейчас?
  - Ваш отряд захватил моих людей и удерживает их под замком в замке Мнил, - прямо сказал Дрю. - Я прошу их отпустить.
  - Это невозможно! - быстро ответил Кайл.
  - Почему?
  Кайл из Хэрда не посчитал нужным скрывать:
  - Это уже не моё дело. Представители Шестой расы извещены об инциденте и сейчас находятся на подходе. Не в моей власти отпускать пленников, которыми заинтересовались мертвецы Шестой расы.
  - Ясно, - сказал Дрю, - не в твоей власти.
  Синее лицо Кайла из Хэрда напряглось.
  - Ты хочешь меня разозлить, Дрю из Дрона! - жёстко процедил он. - Ты намекаешь, что я вообще ни на что не способен. Но это не так. Я способен отпустить тебя - тебя одного. Я чувствую вину перед тобой, и поэтому я это сделаю, хотя мне грозят неприятности. Но освободить твоих людей - даже не проси. Их ничто не спасёт от гнева Шестой расы. Ведь этот бешеный великан уничтожил двоих наших!
  * * *
  Нелегко было Гны и Флютрю выбираться по каменной осыпи со дна пещерного города Цанц. Некроманты выбивались из сил и корили себя за самоуверенность. Ну не глупо ли было доходить до самого низа, когда ещё на поверхности их любезно уведомили об этом завале? Что они искали в искорёженных цанцких пещерах? И на что надеялись?
  Грозившая их присыпать лавина камней всё неслась и неслась. И остановиться ей было тем труднее, что основу её пути составляла лестница, к тому же с отбитыми ступенями (на горных склонах была бы надежда хоть на какие-то естественные преграды). В какой-то момент Флютрю подумал о том, чтобы спрятаться в одной из боковых ниш, но Гны, читавший в его разуме, как в книге, предупредил:
  - Оттуда нет никакого другого хода наверх. Стоит завалить этот проход со стороны центральной лестницы, как уже не вернёшься.
  Единственное спасение было в движении вверх по лестнице. Гны и Флютрю его совершали, стараясь не отставать друг от друга и не оставлять напарника позади - ибо под их подошвами движение лавины основательно ускорялось.
  Стоит ли говорить, что не только в нижних этажах Цанца, но даже и у начала разбитой парадной лестницы некромантам не встретилось ни одного прохожего. Теперь они были вдвоём против огромной каменной лавины. И на лавину даже ловкач Гны не был способен воздействовать убедительным словом. Вот вам яркий пример ограниченности возможностей некроманта: иной раз его могут спасти только ноги!
  - Всё страшное однажды заканчивается, порой навсегда, но чаще - до следующего случая, - произрёк Флютрю, когда они миновали опасный участок лестницы и, обессиленные бегом по совершающим встречное движение каменным глыбам, уселись на её обезображенные ступени.
  Шум лавины там, внизу, постепенно смолк. Камни остановились - до следующего случая. Ясное дело, ведь нынешнюю лавину вызвали сами не в меру любопытные некроманты. Очень им надо было убедиться, что карлики хорошо завалили проход!
  - Уходя, карлики громили подземные поместья, - изложил Гны свою версию сложившегося здесь положения, - а всякий из их владельцев, кто надеялся отсидеться внутри, либо сохранить свои богатства, непременно запечатал ворота магической печатью.
  - Кажется, так и было, - согласился Флютрю.
  - Но владельцы не подумали, что кто-то решится отламывать от их пещерных поместий целые фасады. Чтобы догадаться это сделать, надо быть поистине ограниченными упрямыми карликами, и присутствовать здесь в огромных количествах. И ещё надо не уважать красоту...
  - Я пару раз бывал в пещерной части Цанца, и помню здешние изящные фасады, - вставил Флютрю, оглядываясь на зияющие в стенах бесформенные чёрные дыры.
  - Последний раз вы видели эти фасады у себя под ногами, и хорошо, что не на голове! - ухмыльнулся Гны.
  - Точно, - вздохнул Флютрю.
  - А самые богатые поместья Цанца выходили сюда, на парадную лестницу. Именно по ней и спускали карлики все каменные обломки. Ох и весело им, наверное, было, когда эти камни катились вниз! Вот и думается мне, когда гляжу на сотворённое отшибинскими вандалами: неужели же имеет право далее существовать этот подлый жадный народец?
  Что тут скажешь? Похоже, Гны прав: где-где, а в Цанце Великий народ показал себя во всей своей неприглядной красе. Вся здешняя красота растоптана, все изящные фасады лежат ныне грудой камней внизу. Зачем? Лишь затем, чтобы город Цанц, который мёртвые хозяева из Шестой расы забирали обратно у карликов, не достался более никому.
  - Ладно, пойдём! - бросил Гны, поднимаясь на ноги, - Боюсь, что если посижу на этих ступенях далее, то вновь проникнусь тёплыми чувствами к Шестой расе - которая рано или поздно отомстит карликам за бесчинства в основанном ею городе.
  - Думаете, отомстит? - переспросил Флютрю, шагая ему вслед.
  - Не сомневаюсь, - обернулся некромейстер. - Но сначала эта предусмотрительная раса позволит карликам исполнить её планы. Ведь должны же они для неё завоевать Карамц, Уземф и Эузу!
  Пещерную часть Цанца некроманты покидали быстрым шагом. Охрана их встретила, как дорогих гостей из высшего начальства - отсалютовала алебардами с таким рвением, что любо-дорого было посмотреть. Выйдя на дневной свет, сильно зажмурились: пещерный-то город ныне освещался из рук вон плохо - одними только потолочными магическими светильниками в золотых плафонах, до которых низкорослые представители Великого народа имели немного шансов добраться.
  Чтобы провести их к выходу из города, к остановимшимся было Гны и Флютрю подбежал прирученный ими сотник Элб из Кляма. Хотя некромейстер думал уйти из Цанца через тот же пролом в стене, через который они сюда проникли, инициатива сотника вывести их через центральные Мертвецкие ворота пришлась ему по душе. В самом деле, чем больше стражников увидят их в компании сотника, тем меньше подозрений они с Флютрю вызовут в дальнейшем - если когда-нибудь ещё вздумается им вернуться в сей обезображенный город.
  Выйдя из Мертвецких ворот, Гны и Флютрю с демонстративной теплотой простились с Элбом из Кляма и напоказ - специально для наблюдающих за ними привратников и стражи на городских стенах - двинулись от Цанца по дороге, ведущей к Большой тропе мёртвых. Но долго они так не прошли. Гны тихо выругался и резко потянул Флютрю прочь с дороги. Пригибаясь, они нырнули в невысокие кусты, от которых перебежками добрались до леска.
  - В чём было дело? - спросил младший некромант, когда они отбежали довольно далеко.
  - Стражники Шестой расы, - ответил Гны.
  - Ну и что? - не понял Флютрю. - Вы же с ними так мило умеете потолковать...
  Гны улыбнулся его наивности:
  - Нет, Флютрю, вы путаете рядовых человеческих мертвецов, служащих стражниками в карательных отрядах Шестой расы, и стражников, принадлежащих к самой Шестой расе. На первых мои фокусы действуют, ведь они такие же мертвецы, как и мы с вами. Но мне вряд ли когда удастся так просто заговорить нечеловеческое существо.
  Вот оно что! Значит, и сама Шестая раса, не дожидаясь, когда Цанцкое воеводство, лишь недавно оказавшееся за Порогом Смерти, станет комфортным для её существования, озаботилась стянуть сюда свои силы. Что-то назревает, что-то замышляется... Точно ли надо мятежным некромантам искать в пещерных городах туннель, дабы убраться за Порог? Может быть, углубляясь в подземные ходы, они уйдут от решения многих загадок, расположенных где-то тут, на поверхности?
  - С Шестой расой как раз всё понятно, - заметил Гны. - Её стражники осуществляют инспекцию новых территорий, в которых на местах сидят уже мертвецы из Седьмой расы. - Для подземных мертвецов - минимум неудобств. Они двигаются от Большой тропы мёртвых, что тоже было прогнозируемо. Думаю, что вся эта тропа ныне так и кишит самой разнообразной Шестой тварью.
  Кружным путём Гны и Флютрю добрались к тому холму неподалёку от стен Цанца, где они оставили своих спутников - пошедших за ними мертвецов из банды Дрю. Холм был пуст. Это стало ясно уже издали.
  - Рэн из Мэрта! - позвал Гны, припомнив имя человека, которого оставил здесь за главного.
  Ноль ответа.
  Приглядевшись, некроманты обнаружили следы борьбы. Не очень много: по всему видать, не каждый из оставленного здесь отряда оказал сопротивление в момент пленения.
  - Их поволокли к Цанцу! - воскликнул Флютрю, наткнувшись на отчётливый след.
  - Что ж, этого и следовало ожидать, - вздохнул Гны. - Было у меня предчувствие, что из этого гиблого города мы так просто не уйдём!
  
  Глава 5. Отпала голова
  
  Замок совершал свой ночной полёт, Чичеро стоял на замковой стене и, неловко свесившись вниз, пытался рассмотреть землю. Но равномерная чернота никак не позволяла углядеть даже линии горизонта. Что земля, что небо - всё едино в облачные ночи.
  - Ничего не видно? - спросил Эйуой.
  - Ничего, - подтвердил посланник.
  - Ещё недавно здешние места освещались неплохо. Цанц во тьме так и светился: любо-дорого было по ночам пролетать мимо.
  - Что ж теперь не светится? Да и где он?
  - Во-он там, - указал Эйуой направление, - да только теперь почти не разглядишь. Несколько маленьких искорок во тьме - вот и всё освещение.
  - Что ж так?
  - Ну, это, поди, после пожара... - ответил за Бларпа подошедший к ним разведчик Уно.
  - Цанц снова горел? - удивился Чичеро.
  - Да, денька четыре назад, - Уно был горд, что владел последними новостями.
  - То-то мне днём показалось, что строений в Цанце поубавилось, да и стены у него какие-то слегка дырявые, - вспомнил Чичеро, - но я решил, что это тень так легла...
  Уно показал всем своим видом, что кладезь валящих с ног новостей в нём ещё не иссяк, и произнёс как бы между прочим:
  - В Цанце-то не просто пожар был. Город, небось, штурмовали, да и захватили! А защитников изничтожили. Всех подчистую.
  И Чичеро, и Эйуой поглядели на него с удивлением. Видимо, о событиях в Цанце Уно и Бларпу до сих пор не рассказывал. Держал интригу, что ли? Вот странными бывают эти живые люди...
  Чичеро хорошо помнил те новости, которые лишь сегодня утром поведал полному составу банды Дрю спустившийся с небес по верёвочной лестнице Бларп Эйуой. Тот говорил, что городом Цанц теперь временно правит лично некромант Гру, принявший свой истинный облик бородавчатого карлика из Шестой расы. И эта версия была очень похожа на правду, ведь вся затея Гру с передачей власти в Цанцком воеводстве введённым в посмертие карликам из Отшибины была похоронена одним метким ударом: отказом Чичеро возвращаться с болот...
  Но согласуется ли с той прежней новостью от Эйуоя последняя новость Уно о пожаре и штурме? Кажется, для согласования надо бы знать побольше.
  - Кто штурмовал? Кого изничтожили? - первым опомнился Бларп.
  - Кто штурмовал, о том у нас в Дроне всяко болтали. Одно ясно - Шестая раса помогла. Вошла в город снизу через туннели, всех покорных наградила, а непокорных поубивала. Глупых мёртвых карликов.
  Яснее ли стало? Во всяком случае, не для Чичеро. Посланник Смерти заметил Бларпу и Уно:
  - А знаете, что для меня в этой истории всего важнее: с кем же был некромант Гру? С теми, кто защищал Цанц, или с теми, кто штурмовал? - вопрос он адресовал обоим собеседникам сразу в тщетной надежде на хоть какую-нибудь ясность.
  - А мне почём знать? - пожал плечами Уно.
  И правда, откуда ему было знать? Попробуй выясни из безопасного Дрона хоть что-нибудь о подземном штурме Цанца Шестой расой!
  - А я буду знать, - ободрил Чичеро никогда не унывающий Бларп, - когда сам во всём разберусь.
  Эйуой принялся разбираться тут же, на месте, и, слушая его вопросы к Уно, посланник проникался невнятными пока сомнениями. Уно поощрялся спрашивающим к передаче фантастических слухов, если не к фантазированию с нуля.
  - Выходит, вы и прежде о событиях в Цанце толком ничего не знали, Бларп? - сделал Чичеро убийственный вывод.
  - Ну, что-то знали, - возразил Эйуой, - мы же над этими местами летаем чуть ли не каждый день. Но в самом Цанце разведчиков не держим - ведь ещё со времён погромов, учинённых карликами Ундикравна, там не оставалось никого живого. В ту пору и Уно переселился из Цанца в Дрон. Потому и выжил.
  Уно закивал:
  - Да, страшные вещи творили пришельцы из Отшибины. Карлики, дорвавшиеся до посмертия, это чистые звери. Убегая, я бросил свой домишко в Цанце, и ни на миг не пожалел. Мне ещё повезло - я в Дроне очень неплохо устроился. Сменил серую куртку смотрителя дозорной башни на зелёную блузу лесничего. Хотя чего уж там вспоминать, - махнул он рукой, мигом погрустнев.
  И Чичеро была ясна его грусть. Оставленный домишко в Цанце, завидное место в Дроне - с продвижением Порога Смерти на восток всё это потеряло смысл. Опять бедняге Уно придётся устраиваться на новом месте. Ведь он - живой разведчик, обречённый на слежку за мертвецами. А мир вокруг мертвецов рано или поздно становится несовместимым с жизнью. Беднягу Уно, как и всех других бедняг, можно понять. Стало быть, ну и Смерть с ней, с достоверностью собираемой информации...
  Чтобы хоть как-то погасить своё раздражение, Чичеро двинулся в обход летучего замка по кольцу его стен. Увидеть что-либо в черноте ночи ему не светило, но это и к лучшему. Сейчас важно, чтобы пейзажи не отвлекали от мыслей. Чичеро вновь думал о несомненных преимуществах мёртвой разведки, способной находиться непосредственно в мёртвом мире. Ведь получалось, что живая разведка, которую проводят подручные Эйуоя, только тем и занимается, что собирает слухи.
  В Чичеро говорил прирождённый стратег, обученный военными авторитетами Шестой расы, к тому же опирающийся на тактический опыт выдающихся разведчиков Лимна и Зунга. И этот стратег не без искреннего возмущения требовал полной перестройки всех подходов Эйуоя к разведывательному делу. Ибо при существующем подходе и высокоточные сведения, добытые мёртвой разведкой, рискуют оказаться просто излишним, невостребованным хламом.
  Надо потолковать об изменении подходов не только с Эйуоем, но и с его начальниками, понимал Чичеро. Правда, кто таковы начальники Эйуоя, ему пока было неведомо. Подчиняется ли этот необычный искатель костей Вселенной кому-то в верхушке варварской Эузы, или непосредственно драконам? У Чичеро порой складывалось впечатление, что Эйуой и вовсе никому не подчиняется. Сам решает и за себя, и за своих помощников вроде Уно.
  Итак, перед Чичеро приоткрывалось два долгих пути: путь поиска мертвецов из банды Дрю, на которых следовало возложить разведывательную миссию, и путь убеждения Бларпа Эйуоя вместе со всем его возможным начальством. А с учётом ветвления путей самой банды Дрю усложнялась и картина задач Чичеро. Теперь-то ему становилось ясно, что не только та часть банды, которая ушла с Дрю в направлении Мнила, но и та, которую некроманты повели в сторону Цанца, будет незаменима для устройства мёртвой разведки. Ибо кому и получить исчерпывающие сведения о современном положении Цанца и событиях недавнего штурма, как не двоим потрясающе разумным некромантам - Гны и Флютрю, которые выйдут к Цанцу на рассвете.
  И вновь Чичеро оставалось невесело вздохнуть: что бы не узнали в Цанце два некроманта, передать это знание они не смогут, коль скоро собираются тут же нырнуть в подземные туннели. Нет, так разбрасываться драгоценными возможностями нельзя, понял Чичеро. Необходимо потребовать от Эйуоя, чтобы замок обязательно развернулся! Конечно, сейчас ночь, и группу мертвецов, идущую по болотной тропе вместе с Гны и Флютрю, разглядеть с высоты будет почти невозможно, но если дождаться рассвета, её будет надежда перехватить... В Цанце бы только не обратили внимание на суетливый подлёт к его стенам небесного замка!
  Ах, до чего же всё изначально неправильно пошло! Сколько сложностей возникло, когда разделилась банда Дрю! И ведь случилось это оттого, что внезапный спасительный прилёт замка в бандитский Базимеж, не успевший оправиться от шока движения Порога Смерти, внёс такую неразбериху...
  Завершая свой круг по стенам летящего замка, Чичеро решительно обратился к Бларпу Эйуою. Однако тот, продолжая о чём-то расспрашивать Уно, от предложения посланника немедленно развернуть замок в сторону Цанца, по сути, лишь вежливо отмахнулся:
  - Замок ведут драконы, а их не переубедишь!
  * * *
  Мертвец Чичеро всегда отличался завидным хладнокровием. Поскольку он не спешил, он делал мало ошибок. Но уже с осени, после памятной стычки с Живым Императором, посланник сделался смешанным мёртво-живым существом, и известная импульсивность в его действиях появилась. Ещё бы, ведь удержать в узде троих горячих отшибинских карликов - тут и мертвецкого хладнокровия не хватит.
  После отказа Бларпа всерьёз рассмотреть его просьбу о смене курса замка, Чичеро, и сам пребывая в известном раздражении, еле смог усмирить Лимна, Зунга и Дулдокравна, готовых уже выпрыгнуть наружу и обложить Эйуоя отборнейшей бранью.
  Кажется, Бларп хорошо понимал чувства посланника, но не считал себя обязанным ими руководствоваться.
  - Все ваши идеи, Чичеро, вы сможете воплотить в следующем же полёте. И посланника Дрю, и некромантов мы обязательно найдём, если только карательные отряды некрократии их не переловят. И хватит об этом! Послушайте лучше, какие изумительные слухи наш Уно принёс с рынка. Повторите самое важное, Уно!
  Уно заколебался при ответе, наверное, он вновь удивлялся, вспоминая весьма разноречивые слухи, добежавшие к нему в Дрон неведомыми путями.
  - В Дроне об этом много болтали: будто бы глубоко под нами, в подземельях Шестой расы у Владыки Смерти... отпала голова. Вот такой слух.
  Судя по реакции Бларпа, этот слух был для него пока что нов. Не его он ожидал услышать, спрашивая Уно о самом важном.
  - А как именно отпала голова? Упала, или, может, взлетела? - заинтересовался Эйуой.
  - Да всяко болтали - и так, и эдак... Только голову не рубили. Сама отпала.
  - Спасибо, Уно, за интересную историю! - саркастически усмехнулся Чичеро и стал спускаться с замковых стен во двор. Высматривать в тёмной ночи было нечего. Слушать, как оказалось, тоже.
  Чичеро подошёл к той башне, в которую после драки с наложниками из лесов Кляма были определены его товарищи по Базимежу. Шестеро из них при слабом свете магической свечки коротали ночь за игрой в карты, Клех из Цанца и ещё двое мирно спали в углу.
  Стоп, сколько же их было изначально, спутников Чичеро, поднявшихся на борт замка? Тогда их и не пересчитали. Сейчас их девять, но в какой-то момент - в тот самый, когда состоялась драка с изнеженными наложниками с Клямщины - их было точно восемь. Значит, кто-то из них куда-то уходил. Хорошо бы - просто по нужде. А если... Чичеро гнал от себя недобрые мысли, но те возвращались: всё-таки, в банде Дрю люди были всякие. Неужели кто-то шнырял по углам приютившего их замка в поисках каких-то ценных вещиц?
  Можно было бы задать прямой вопрос игрокам: кто, дескать, отлучался? Но Чичеро отказался от этой идеи. Если один из них и впрямь что-то украл, то, зная о подозрениях, он сумеет сбросить награбленное. А уж с летящего по небу замка сбросить его можно так далеко, что ни в жизни потом не найдёшь, ни в посмертии. Лучше будет утром спросить у Бларпа, ничего ли не пропало, решил посланник, укладываясь спать в свободном углу.
  * * *
  Во сне, увиденном Чичеро, разговор между ним, Эйуоем и Уно продолжился. Вот уж точно: попробуй уйти от какой-нибудь глупости наяву, так она потом приснится. В сновидении Чичеро пытался доказывать, что слухам верить нельзя, а Бларп и Уно хором ему возражали, причём первый из них даже подыскивал неопровержимые аргументы.
  'Слухов не следует бояться! - говорил Эйуой. - Их просто надо уметь собирать'.
  'Пожалуй, это так!' - поддакивал Уно.
  'И что же надо, чтобы правильно их собирать?' - криво ухмыляясь, 'интересовался' Чичеро, которому было и вовсе не интересно.
  'Надо просто отличать верные слухи от ложных, вот и всё!' - отвечал Эйуой, и Чичеро поражался простоте и надёжности этой его методики.
  'А как их отличать?' - вдавался в подробности Уно, которому и самому хотелось заранее знать, чему верить, а чему не стоит.
  Бларп и тут не делал секрета: 'Если слух существует только в одной редакции и повторяется слово в слово множеством людей, то это ложный слух, который распустили специально. В такой слух ничего не добавишь, он не будит фантазию рассказчика. Этот слух изначально прост и незамысловат, да таким и остаётся, ведь он рассчитан на немедленное действие и не даёт пищи для ума. Мерзок такой слух, ведь не зря его даже никому не захотелось переврать'...
  Потрясённые Чичеро и Уно признавали правоту сказанного, а Бларп Эйуой продолжал: 'Если же слух обрастает такими подробностями, что сама Смерть голову сломит, если он будит мысль каждого, кто его передаёт, если его версии противоречат друг другу и сами себе, то такой слух верен. И не важно, случилось ли то событие, о котором повествует верный слух. Важно, что такой слух верен сам по себе. Верен человеческой природе!'. И хор ветров, обтекающих в ночи летящий замок, повторял за Эйуоем последние фразы.
  И вскакивал тогда обрадованный Уно на самый мощный северный ветер, и кричал он оттуда, поднимаясь выше замкового донжона: 'Мой слух об отпавшей голове Владыки Смерти, пожалуй, верен!'.
  И вскакивал Бларп Эйуой на восточный ветер, и взлетая ещё выше, чем Уно, подзуживал его: 'А ты докажи, что твой слух именно таков!'. Но Уно не терялся, а говорил, что об отпавшей голове ему доводилось слышать на рынках как Старого, так и Нового Дрона, что ни разу ему дважды не рассказали одного и того же, что рассказчики привирали прямо на ходу, и что ему самому сейчас приврать хочется.
  'Вот это по-нашему! - хохотал Бларп. - Ври же теперь, о чём тебе наврали все слышанные тобой рассказчики! Мы с Чичеро будем слушать и в книги для истории записывать'.
  И припоминал Уно новые версии, а которые не вспоминались, придумывал от себя. И поведал он о том, что суть слуха об отпавшей голове Владыки лежит не в глубине, а на поверхности. Что голова таки отпала, но не у Владыки, а у его приспешников. Что разные группы приспешников Шестой расы Цанц между собой из-за мёртвой головы делили. И будто бы некромант Гру схлестнулся со своей советницей, карлицей из Шенка по имени Бокси. И будто бы он её совсем уж было победил, но у него отпала голова. Или это у неё отпала голова? В Дроне болтали по-разному...
  И тут Чичеро вспорхнул на тёплый южный ветер, но чуть с него не свалился, ибо призадумался, а после ударился в воспоминания. Судя по тому, что он знал о Гру и Бокси, голова могла отпасть именно у Гру. Его знание происходило отнюдь не из слухов: одному из его карликов - Зунгу - довелось видеть отпадение головы Гру собственными удивлёнными глазами. И как отпала голова - вылез из-под неё страшнющий бородавчатый карлик, который играючи разделался со своими обидчиками. А вот у Бокси голова отпасть не могла. Правда, карлица хорошо умела притворяться.
  Собеседники летали выше Чичеро на осёдланных ими ветрах, но и они уже начинали снижаться. Причиной снижения стала проявленная Бларпом дотошность в собирании слухов. Эйуой стал всё подробнее расспрашивать Уно, но тот мало что мог добавить к изложенному ранее, так как резервуар его вдохновения иссякал; осталась надежда на одну лишь память.
  Память Уно своим натужным режимом припоминания замедляла течение всех ветров, притормаживала даже движение замка. Но какие-то идеи она доставляла, и Уно их, не задумываясь, выпаливал. Что у кого-то голова отпала, вспоминал Уно, ему говорили все, что она потом приросла - единицы. Были и такие, которые заявляли, что приросшая голова была новой, не той, которая отпала. А некая торговка с рыночной площади Дрона даже утверждала, что Гру и Бокси попросту поменялись головами, из-за чего и возникла вся путаница.
  И вот настал штиль, предрасполагающий к трезвой рефлексии. Слушая, как Эйуой допытывается от Уно мелких подробностей заведомо недостоверных известий, Чичеро не уставал удивляться этому истинному любителю легенд. Как можно с таким подходом заниматься разведкой? Ах Бларп Эйуой, воздухоплаватель и мечтатель! Очнитесь вы наконец от своих возвышенных заблуждений! Очнитесь, немедленно очнитесь! Кому сказано, очнитесь! И вы очнитесь, Чичеро!
  - В чём дело? - спросил Чичеро у разбудившего его Эйуоя, оглядываясь единственным глазом Дулдокравна на своих пробуждающихся спутников. В узкие бойницы башни, где они ночевали, едва сочился тёмно-серый рассвет.
  - Всех пассажиров замка просят пройти к донжону, - ответил Бларп, - драконы желают посмотреть им в глаза.
  - Что ж раньше не хотели? - досадливо спросил Клех из Цанца, продирая глаза.
  - В замке произошла кража.
  * * *
  - А что украли-то? - переспрашивали друг у друга базимежские бандиты, нестройной толпой высыпая из приютившей их башни во двор замка. Но, по всему видать, Эйуой никому деталей не сообщил, тот же из них, кто совершил кражу, тоже из понятных соображений отмалчивался.
  Во дворе уже стояли заспанные наложники из замка Окс. Они с бессильным, но ярким артистическим возмущением отзывались о своих базимежских соседях, справедливо полагая, что просыпаться ни свет ни заря пришлось из-за кого-то из 'этих болотных типов'. Хмурые бандиты вели себя тише.
  Чичеро, помня недавние затруднения с подсчётом, пересчитал всех присутствующих пассажиров. Клямских наложников было семь, его подопечных из Базимежа - девять, если не считать его самого. Кого же тогда, в момент переселения из первой башни во вторую, с ними не было? Трудный вопрос, учитывая, что, кроме Клеха из Цанца, остальных Чичеро и по именам-то не знает.
  Эйуой и Уно стояли тут же. Дождавшись, когда все соберутся, Эйуой повёл их к центральному зданию замка с возвышающимся над ним драконьим донжоном. Уно замыкал шествие, следя, чтобы никто намеренно не отстал.
  Нагнав Эйуоя, Чичеро спросил, понизив голос:
  - А всё же, Бларп, что пропало?
  - Кто-то разграбил святилище Драеладра, - взглядом Эйуой указал на скромное сооружение, напоминающее открытую беседку, в углу двора.
  - Святилище, как я вижу, не запиралось, - заметил Чичеро.
  - Зачем запирать святилище?
  Центральное замковое здание, куда они вошли, было пусто и не обжито людьми. Ещё бы, если из людей здесь постоянно присутствовал один лишь старина Бларп, а разведчики вроде Уно просто доставлялись в разные точки земли.
  Риторический вопрос о том, зачем запирать святилище, наталкивал на размышления. Если в святилище есть ценные реликвии, их надо оградить от алчности случайного посетителя. Открытость святилища, разумеется, важна. Но не запирать? Ну, это уж смотря от кого, думал Чичеро. От воров-то запирать надо! А для других людей - отпирать. Только кто из живых людей не вор? Поди догадайся...
  Пройдя через анфиладу абсолютно пустых комнат с белокаменными стенами, процессия подошла к лестнице, ведущей в драконий донжон. Странно, подумалось Чичеро, замок принадлежит драконам, но все проходы в нём - человеческие. Как вообще попадают драконы-кормщики в своё обиталище? Или они вообще никогда его не покидают? Может, замок был изначально вокруг них выстроен? Но тогда он для драконов - какая-то летучая темница, построенная, несомненно, людьми.
  Должно быть, все эти небесные замки возводили мастера из варварского царства Эузы. Заметен их белокаменный стиль. Но вот что надо будет обязательно выяснить: что за отношения между людьми Эузы и драконами? Кто над кем главный? Драконы ли служат людям, заключённые в белокаменную тюрьму, или люди по указанию драконов воздвигли для них хоромы...
  Довольно узкая лестница с деревянными ступенями, двигаясь вверх по которой, группа подозреваемых не могла выстроиться иначе, как в колонну, дыша чётко в затылок впереди идущему, вывела в центр широкого пустого пространства, открытого сверху, напоминающего крестовый в плане колодец. Это, конечно, и был тот самый драконий донжон, из которого велось управление замком.
  Четыре разноцветных дракона свободно парили по четырём сторонам равностороннего креста. Прежние мысли о 'летучей темнице' стали Чичеро смешны: ну конечно же, обиталище драконов открыто сверху. Они свободны улететь из замка в любой момент, и только личный выбор удерживает их у огромных деревянных рулевых колёс, расположенных перед ними.
  Какого цвета был каждый из драконов, сразу и не скажешь. Их чешуя переливалась разными оттенками, просто какие-то из оттенков доминировали. Один из драконов был скорее золотисто-зелёным, чем оранжево-красным, другой скорее красно-бордовым, чем фиолетовым, третий более сиреневым, чем тёмно-синим, четвёртый - голубовато-чёрным.
  Подозреваемые в краже пассажиры, приведенные Бларпом Эйуоем и Уно, сгрудились в две группки на открытой перекрёстным взорам драконов деревянной площадке в центре зала. Выдержать завораживающие драконьи взгляды было сложно, настолько, что Чичеро не смог углядеть ни цвета глаз, ни формы зрачков, заметив только подвижность того и другого.
  - Я буду переводить, - сказал Эйуой собравшимся, - ибо хотя драконы вас поймут и так, их вопросы, чтобы стать вам доступными, должны быть специально облечены в человеческую форму.
  - Переводи, переводчик! - буркнул Клех из Цанца с гримасой пренебрежения на своём красивом молодом лице. До сих пор он лишь молча показывал, что оскорблён подозрением драконов.
  Чичеро внимательно на него поглядел: что скрывает эта дерзкая нарочитость поведения? Уж не Клех ли и стянул те ценности из святилища? Впрочем, приглядевшись к остальным лицам, Чичеро и на них увидел где печать воровской солидарности, где чрезмерность подобострастия. Может ли он хоть за кого-нибудь здесь поручиться? Мало, очень мало пришлось посланнику общаться с живыми людьми в банде, которой заправляли мёртвые.
  Золотисто-зелёный дракон, расположенный в нише с юга, произнёс короткий и чистый звук, который Бларп принялся переводить:
  - Из святилища Драеладра в нашем замке во время нынешнего полёта похищена бесценная реликвия - Глаз Ашогеорна. Это большой небесный камень ультрамаринового цвета, представляющий собою одну из десяти тысяч малых костей Вселенной.
  О том, что такое и каковы из себя кости Вселенной, Бларп распространяться не стал. Да и Чичеро понимал: не время вдаваться в тонкости.
  - Кто-то из вас, - продолжал переводить Эйуой уже со слов красного дракона востока, - выковырял камень из оправы в алтаре. Этот злоумышленник подвергает опасности жизни всех присутствующих...
  - Но мы не подходили к святилищу! - воскликнул один из наложников Марципарины, тот самый Лейн, чьё лицо в недавней драке отведало кулака Клеха. - Мы честно сидели в отведенном нам месте. Я готов поручиться за каждого! Это всё разбойники с болот!
  - Неправда, мы тоже сидели на месте и к святилищу не приближались! - возопил Клех. - А камень ваш, наверное, сам из оправы выпал. Вы поищите там на полу получше...
  - Нет, камень не мог выпасть, - сказал устами Бларпа чёрный с лазоревым отливом дракон севера, - и на территории святилища его точно нет. И мы советуем похитившему Глаз Ашогеорна вернуть его сейчас, пока не случилось непоправимого.
  - Ты подумай, какие новости! - не унимался Клех, дерзко глядя на дракона, но не прямо ему в глаза. - Да кто вам самим рассказал, что святилище обчищено? Может, он-то камешек и попёр, а на нас возвёл напраслину?
  Теперь Клех, определённо, намекал на возможную вину Бларпа или Уно; и Чичеро, слушая, подумал, что если в первом из них он полностью уверен, то во втором - всё-таки не вполне. Бандиты из базимежского лагеря - и вправду идеальный объект для отвода от себя подозрений всяким, кто на воровстве ещё не попадался.
  - А может быть, этого Глаза Ашогеорна здесь уже давно и нет! - продолжал разоряться Клех. - Может, его стырили месяц назад, а вы сегодня хватились!
  - Нет, - усмехнулся Бларп, передавая ответ от сиреневого западного дракона, - камень и сейчас находится в замке; если бы это было не так, замок бы даже не взлетел... А от себя добавлю, - проговорил Эйуой с угрозой, - что если бы похитивший камень умник с перепугу выбросил его за борт, он бы немедленно поплатился жизнью: своей и нашей. Знаете, кто выживет, если рухнет замок? Понятное дело, четыре дракона!
  Слова Бларпа многих впечатлили, особенно бывших обитателей замка Окс, подобранных в клямских лесах. Да и свои, базимежские, зашикали на Клеха: мол, серьёзное дело с этим камнем, а ты тут почём зря ерепенишься. Клех благоразумно заткнулся и не предлагал своих комментариев к предложенному Эйуоем порядку освидетельствования пассажиров.
  Всё было предельно просто: каждый подозреваемый в порядке очереди выходил в центр площадки, где подвергался придирчивому рассмотрению таинственными глазами драконов, при необходимости - расспросу. От драконов, говорят, ничего не спрячешь, а тем более камень, присутствие которого они прекрасно чувствуют, потому зачем процедуру усложнять? После осмотра и расспроса испытуемый проходил к боковой лестнице, по которой спускался на задний двор замка. И всё.
  Первыми прошли процедуру просвечивания таинственными драконьими взорами семеро из-под Кляма. Вопросов к ним у драконов не возникло. Каждый из наложников Марципарины, тем не менее, столь живо выражал своё волнение, что являл собою повторяемую картину 'осиновый лист на ураганном ветру'. Глядя на нервные ужимки впечатлительных красавчиков, бандиты с базимежских болот криво ухмылялись весёлому зрелищу.
  Из самих базимежцев первым пройти проверку вызвался Клех. В ответ на строгое требование товарищей он заткнулся и не показывал больше недовольства, чем у него реально накопилось. Драконы, рассмотрев его своими подвижными зрачками, меняющими цвет и форму, сочли нужным задать вопрос. Бларп Эйуой перевёл:
  - Вы были в святилище во дворе нашего замка?
  - Конечно же, нет! - с вызовом откликнулся Клех. Охота ему была нарываться!
  - Вы свободны, Клех из Цанца, - сказал Эйуой, - Уно вас проводит на задний двор...
  - Стойте! - воскликнул Клех, обрадованный снятием подозрения настолько, что захотел снова поумничать. - Если вы, драконы, действительно способны определить, есть ли Глаз Ашогеорна с каждым из нас, то почему вы не посмотрели на всю нашу группу сразу? Зачем этот унизительный спектакль вызова по одному?
  - Мы осмотрели всю группу и уже знаем, что интересующий нас камень находится здесь, - не без иронического оттенка озвучил Эйуой речь сиреневого дракона, - осталось лишь его локализовать. Следующий!
  Бандитам, выходившим под взгляды драконов, приходилось не только стоять под прицелом необычных зрачков, но и отвечать на вопросы. Были ли они в святилище лично, не знают ли они того, кто там мог быть... И их отпускали; Уно уводил их одного за другим по боковой лестнице.
  Последним из девятки живых бандитов шёл мужик средних лет, назвавшийся именем Дгай. Его драконы рассматривали дольше других, даже зачем-то расспросили, откуда он родом. Дгай был родом из Глукща, где у него осталась жена и несколько детей.
  Осиротеют дети Дгая, а жаль, подумал Чичеро. Но драконы подумали-подумали, и отпустили бандита. Дгай уходил, не веря своему счастью, а Чичеро с недоумением воззрился на Бларпа:
  - Как же так? Злоумышленники нас перехитрили и скрытно вынесли волшебную драгоценность. Почему драконы не заметили...
  - Глаз Ашогеорна ещё здесь, - просто ответил Бларп от имени чёрного дракона. И добавил от себя:
  - Прошу прощения. Порядок, предложенный драконами, касается всех пассажиров.
  Чичеро кивнул и вышел на середину площадки. Глаза того из драконов, к которому он был повёрнут лицом, полыхнули фиолетовым пламенем. Единственный глаз Дулдокравна - того карлика, который под плащом Чичеро обычно сидел сверху - на мгновение ослеп, а когда способность видеть его посетила снова, он заметил, что из-под его чёрного плаща выкатился какой-то не то шарообразный, не то цилиндрический предмет.
  - Что это? - спросил с недоумением Эйуой.
  - Это моя голова, - просто ответил посланник.
  - То есть?
  - Мёртвая голова, оставшаяся от тела посланника Чичеро. Она вместе с руками, ногами и прочими частями тела находилась здесь, под плащом. Почему-то под взглядами уважаемых драконов мои карлики её упустили.
  Мёртвая голова Чичеро, выкатившаяся из-под посланничьего плаща, остановилась лишь на самом краю дощатой площадки. Здесь она повернулась к глазу Дулдокравна лицом, и Чичеро через этот полуослеплённый карличий глаз с удивлением узрел ультрамариновую искру огромного драгоценного камня, судорожно сжатого её челюстями.
  
  Глава 6. Закончились дрова
  
  - Ну как? - весело спросил у Дрю вышедший из-за группы чахлых дубков Амур, по-видимому, вдохновлённый самим фактом его возвращения.
  - Неудачно, - коротко ответил Дрю.
  - Это значит...
  - Значит, попавшихся уже не отпустят.
  Амур приуныл:
  - И что теперь? Скорее сматываться?
  - Не обязательно, - безразлично отозвался Дрю. - Кайл обещал мне, что он меня отпустит, а слову посланника Смерти можно верить. Раз он меня отпустил, значит, в ближайшее время не будет преследовать ни меня, ни моих людей. Пару деньков проведём в районе Клёца - вдруг придумаем ещё, как их отбить, не ввязываясь в крупную драку, - здесь Дрю задумался, видать над тем, как провести эти пару деньков хоть с каким-то толком.
  Амур ждал, пока главарь банды соотнесётся со скрытыми ресурсами своего вдохновения.
  - Кайл сказал, что к Мнилу едут представители Шестой расы, специально вызванные по случаю поимки Кло, Ома и остальных, - вспомнил Дрю.
  - Надо же, как быстро их предупредили! - поразился Амур. - Видать, они и были где-то совсем поблизости, в паре часов хода...
  - Не обязательно, - возразил Дрю, - любой из рыцарей ордена посланников Смерти (а их же здесь минимум четверо) мог послать сообщение о поимке лично Владыке Смерти. Тот же мог запросто связаться с ближайшим отрядом своей расы, действующим в этом районе. Скорее всего, появления вызванных сюда подземных мертвецов стоит ждать с севера: они придут от Большой тропы мёртвых. А вот как скоро - увидим!
  - А что будет, когда вызванные прибудут?
  - Ситуация как-то изменится, - просто ответил Дрю.
  - Как же?
  - Наших людей казнят - это скорее всего. Вызванные мертвецы из Шестой расы будут наделены полномочиями суда Инквизиции и смогут это сделать без нарушения уставов некрократии...
  Амур присвистнул. Дрю продолжал:
  - Если казнь состоится, нам здесь далее делать будет нечего. Пойдём к чёрной стене, попытаем счастья в подкопе...
  - А коли не казнь?
  - Тогда инквизиторы из Шестой расы оставят какое-то распоряжение по дальнейшей судьбе пленников. И скорее всего, их из замка Мнил куда-то переведут. Вот в этом случае, при перемещении пленников, карательный отряд в Мниле может разделиться. Тут-то у нас и появятся шансы.
  Наблюдая за выражением лица Дрю, Амур понял, что тот уже принял некоторое решение, и распоряжения не замедлят явиться. Так и случилось.
  - Проследи-ка за замком, Амур, пока я предупрежу остальных. Основная задача - не попасться самому и гибко реагировать на изменение ситуации вокруг Мнила. Как только доберусь до нашей стоянки у Клёца, пошлю тебе кого-то в помощь. Будешь посылать его ко мне с новостями. К ночи тебя сменит Пендрис. Всё понятно?
  Амур подумал и кивнул. Чего тут не понятного: слежку за замком Мнил он обеспечит. Разумеется, не из этого злополучного леска, порушенного дурачком Омом (сюда могут и прибывших инквизиторов привести - показать место захвата пленников). Приищет место понадёжнее, откуда и замок откроется, как на ладони, и самому безопаснее выйдет...
  - Кстати, - вспомнил Амур, - там, под Клёцем я наткнулся на стоянку охотников. Двое живых, ютятся в камышовом шалаше, добывают чешуйчатых выдр... Добывали, - поправился он.
  Дрю принял охотников к сведению и зашагал в сторону Клёца. Спустя непродолжительное время под начало к Амуру в лесок, порушенный Омом, прибыло трое бандитов из числа спутников Пендриса в походе за лопатами. Амур получил возможность поискать лучшее место для слежки за замком. С этой целью он, прихватив с собою вновь прибывших, стал описывать вокруг Мнила широкую окружность, укрытую за частыми здесь кустами и чахлыми деревцами.
  Хотя замок Мнил стоял на холме и был виден далеко и отовсюду, искомое место для наблюдения найти было непросто. Взгляду должны были открываться входы в замок - ворота и боковое крыльцо, а также грунтовая дорога, ведущая от Большой тропы мёртвых. Идя направо, люди Амура вышли к полузатопленной деревне Мнил и к болоту, создавшему препятствие к дальнейшему движению. Левое направление оказалось более счастливым: к сумеркам они нашли подходящий наблюдательный пункт. Из-за кустарника (к сожалению, слишком ломкого, но всё же пригодного для укрытия) открывался вид на сам замок, на подножие холма, по которому время от времени совершали конную прогулку посланники Смерти, а также на дорогу, по которой ожидались инквизиторы из Шестой расы.
  Уже почти стемнело, когда к новому наблюдательному пункту на смену Амуру пришёл Пендрис, приведенный сюда от изничтоженного Омом леска специально оставленным там бандитом. Пендрис явился вовремя, чтобы первым заметить показавшийся на дороге огромный великанский экипаж, приводимый в движение двадцаткой мёртвых коней.
  - Ага! - увидел несуразную повозку и Амур. - По всему видать, от Шестой расы сюда прибыли шипастые великаны. Знавал я одного такого...
  Амур остановился на полуслове: продолжать что-то не хотелось. Не он один знавал шипастого великана по имени Плюст из Глюма, ныне уничтоженного, но каким способом! Знакомство с тем великаном пришлось свести ещё Чичеро, небесному летуну Бларпу Эйуою, а также несчастному Кло, ожидающему своей участи в темнице замка Мнил. Ох и не обрадуется старина Кло, когда увидит соплеменников ужасного Плюста!
  От замка навстречу прибывшему экипажу выехали посланники Смерти - все четверо. Амур даже сплюнул, глядя на такое подобострастие (подумаешь, к наземным мертвецам подземные пожаловали!).
  У ворот замка экипаж остановился - кажется, он был великоват, чтобы протиснуться в ворота. При свете факелов издали можно было увидеть три фигуры, вышедшие из экипажа. Это действительно прибыли великаны. Двое из них обладали той же самой дырчатой структурой кожи, что и Плюст. Амур хорошо помнил, как ловко из этих отверстий в случае чего выезжают спрятанные там ядовитые шипы. Третий великан был, вроде, обычным, не иглокожим.
  - Этот, вроде, принадлежит к нашей расе, - предположил Амур.
  Пендрис кивнул, причём, кивая, как-то странно заёрзал, словно бы справляясь с сильным волнением:
  - Да, третий - великан из Седьмой расы. Это уж точно.
  - Ты его видел раньше?
  - Я его достаточно неплохо знаю, - нервно усмехнулся Пендрис. - Это Югер из Гарма. Я одно время был у него в наёмниках. Даже руководил дружиной его конных арбалетчиков...
  - И что?
  - Плохо руководил, - признался Пендрис.
  - А что сам Югер?
  - Не завидую я нашим пленникам, - медленно ответил Пендрис, глядя куда-то в ночную даль, - ведь этот великан провинившихся не прощает.
  * * *
  Вёрткого Кло стражникам карательного отряда пришлось ловить дважды. Во второй раз - уже после победы посланников Смерти над закутанным в заговорённую сеть великаном Омом - он убежал и вовсе недалеко, да и понимал уже, что не скрыться. Выворачиваясь из цепких захватов стражников, он зря понадеялся, что великан продержится подольше и прикуёт к себе всеобщее внимание. Но куда там: всеобщее внимание скорее приковал сам Кло, петляющий между елей; в азарте погони даже спешилось двое из надменных посланников Смерти...
  Потом, когда остальные пленники отдыхали связанные на чахлой травке, одного лишь Кло продолжали пинать ногами стражники под гадливыми посланничтими взорами. И почему-то сперва Кло считал, будто презрение посланников Смерти вызвано тем мстительным угаром, в который погрузились чёрные стражники, но прозвучавшие над ним слова красноречиво говорили о совершенно ином предмете посланничьего отвращения.
  - Ну и сброд же мы поймали! Мертвецы, а одеты хуже живых. И все перепачканы тиной болотной, - пожаловался один из посланников Смерти, участвовавших в погоне за Кло, с брезгливостью глядя на собственный запятнанный плащ и на руку в перчатке, которой также имел неосторожность прикоснуться к пленнику.
  - И не говори, Кехо! - улыбнулся второй посланник, который был благоразумен с самого начала и не снисходил до помощи в связывании пленника стражникам в чёрных латах.
  Кло со злорадством поглядел на запачканную перчатку посланника Кехо: ишь, ручки думал не испачкать! Видите ли, рыцарей их ордена украшают лишь пятна крови живых врагов, да ещё пятна бальзамов от врагов мёртвых. А не хотите ли тины болотной, холуи Владыки Смерти?
  Кроме злорадства, Кло, понятное дело, чувствовал и немалую досаду, понятную для человека, пойманного неприятелем, да им же и избитого. Но к этой досаде примешивался и оттенок недовольства своим внешним видом: ведь именно ориентируясь на облик вышедших из болота людей, карательный отряд принял решение об упреждающем нападении - не спрашивая ни имён, ни пропусков. Откуда, дескать, пропуска у людей настолько грязного и не вполне цивилизованного вида?
  Тот способ выхода из Базимежа, который Дрю вчера измыслил для своего отряда, годился, пожалуй, чтобы сбить вероятную погоню со следа, но явственно отразился на внешнем виде участников. Болотная тина, осевшая на их одеждах по выходе из полузатопленного туннеля, давно высохла, к тому же с некоторого времени она больше не пахла, но увы, прозрачности так и не обрела.
  Весь день и всю ночь после впечатляющего погружения в туннель отряд Дрю шёл по болотной тропе в сторону Мнила, и никаких более-менее чистых водных источников ему не попадалось, да и времени не было, чтобы выстирать на себя надетое. Выйдя поздним утром из болот между Мнилом и Клёцем, Дрю сразу отправил Кло в разведку. Ясно, что Кло, как и Ом, как и остальные бандиты, попавшиеся стражникам из карательного отряда, выглядели иначе, чем стоило бы показываться в приличном обществе. Но кто знал, что в Мниле их ждёт хоть какое-нибудь общество? Предполагалось ведь, что замок пуст...
  В стычке погибло четверо мертвецов: по двое с каждой стороны. Двоих бандитов, выхвативших короткие мечи, в первые же мгновения зарубили бердышами стражники; двоих стражников уложил с одного удара рассвирепевший Ом. Ни к тем, ни к другим в расчленённые да искорёженные тела посмертие более не вернётся.
  Уничтоженных мертвецов стражники унесли в замок первыми - сперва своих, потом бандитов. Затем по одному пинками поднимали пленных и уводили в подвальные помещения. Кло тоже хотели определить в замковый подвал, но главный из посланников Смерти - его звали Кайл из Хэрда - распорядился:
  - Этого - в верхние помещения. И великана тоже. В большой зал. Пусть полежат там под присмотром Гара и Руфа.
  Двое из посланников - Гар из Маара и Руф из Абалона - послушно заняли свои места в большом и совершенно пустом зале, посреди которого стражники положили связанного по рукам и ногам Кло. Здесь не было даже табурета, и рыцари, не считая возможным усесться на пол, с молчаливым недовольством мерили зал медленными шагами. Двое других посланников - Кехо из Дахо и сам Кайл - остались снаружи замка, чтобы объезжать его на случай попытки сообщников захваченных бандитов подобраться к замку.
  Кло мог гордиться своей наблюдательностью. По обрывкам разговоров между стражниками он выяснил полные имена всех четверых посланников Смерти, по доступным взгляду проявлениям отношений между ними безошибочно определил старшего - Кайла из Хэрда. Уловил он и тот момент, когда Кайл, уйдя глубоко в себя, вступил в медитативную связь с Владыкой Смерти и рапортовал о достигнутых успехах (два бандита уничтожено, семеро захвачено, среди них - один великан). Ответ Владыки, по-видимому, состоял в посылке сюда, к замку Мнил, полномочных представителей некрократической Инквизиции.
  Ох и нелегко было для чёрных стражников карательного отряда внести в зал доброго Ома - великан был тяжёлым, а идти своими ногами то ли наотрез отказывался, то ли не допускался по причине опасений захватившей его стороны. Спеленали Ома основательно: его рук и ног и видно-то не было из-под заговорённой сети, да многочисленных верёвок. Весь этот тюк тащило человек пятнадцать, из которых троих брыкающийся великан ещё умудрился ловко приложить о дверной косяк.
  Ома бросили на пол подальше от Кло, чтобы не допустить между ними переговоров. Затем добрый десяток стражников остался в зале - в помощь прохаживающимся вокруг пленников Гару и Руфу. Правда, сами стражники совершать прогулок по залу не решались. Стояли, как истуканы, вокруг Кло и Ома, не спуская с них внимательных мёртвых глаз.
  Ни Ома, ни Кло пока ни о чём не спрашивали. Видимо, Кайл из Хэрда никого не уполномочил в своё отсутствие вести допрос, а может, и сам он таких полномочий не имел. Довольно долго ситуация не менялась, затем в зал вошёл Кайл и отправил Руфа вместо себя сопровождать Кехо в патрулировании подножия холма.
  Кло догадался, что допрос сейчас начнётся, и не ошибся. Кайл первым долгом обратился к Ому (великан в любой компании не мог не выглядеть главным):
  - Кто таков?
  - А? - отозвался Ом.
  Кайл нахмурился: ответ великана походил на отказ отвечать по существу вопросов. Не мог же этот посланник знать, что захваченный им великан таки на самом деле туповат.
  - Повторяю вопрос: как тебя зовут?! - с напряжением произнёс Кайл, стараясь звучать грозно.
  - Меня зовут Ом из Мнила. А тебя как зовут, добрый человек?
  Кло и самому показалось, что последнее сказано не без иронии. Развивается великан!
  - Ты сказал, что ты - из Мнила. Это значит, что ты - хозяин этого замка.
  - Да! Я обитаю в этом самом замке. Он разграбленный, но мне здесь нравится, - молвил Ом. - А вы что делаете в нём, добрые люди?
  Ом, по своему обыкновению, не спешил, делал широкие паузы между словами, но суть сказанного не обнаруживала никакой особенной тупости, и Кло за своего товарища в очередной раз порадовался.
  - А чем ты докажешь, что ты хозяин Мнила? - этот строгий вопрос Кайла уже потребовал от Ома большей сообразительности, чем было в наличии, но великан и тут не растерялся. Он сказал:
  - Я это... подтверждаю, что я хозяин Мнила. А ты почему не отвечаешь на мои вопросы?
  - Не моя задача отвечать на твои вопросы! - с высокомерием произнёс Кайл.
  Ом обиделся:
  - Тогда и я не буду отвечать на твои вопросы. Мне это немного трудно. Я не привык думать лёжа.
  И сколько ни бился с этих пор Кайл из Хэрда, связанный великан больше с ним не разговаривал. Даже угроза гибели и предсмертных пыток, лежащих в прямой компетенции приближающихся к замку Мнил инквизиторов, Ома не смутила. Вернее всего, он этих угроз попусту не слышал, отвлёкшись на какие-то свои думы и воспоминания, которым тихо улыбался.
  Устав изощряться в угрозах великану, Кайл повернулся к лежащему поотдаль Кло:
  - Ну, а ты что скажешь? Или тоже будешь молчать до начала пыток?
  Ну уж нет: у Кло, конечно же, было, что сказать:
  - А то и скажу, посланник, что с вами говорил действительно Ом из Мнила, хозяин здешнего замка и двух окрестных деревень.
  - А сам ты кто таков?
  - Меня зовут Кло из Дрона, я в этом замке управляющий, - ответствовал Кло. И хоть трудно бывает лёжа говорить, что ты управляющий, у него вышло довольно убедительно.
  Впрочем, для Кайла его слова дали лишний повод окинуть взглядом неподобающий никакому управляющему слой болотной грязи на одежде:
  - И что ты делал на болоте, управляющий?
  - Как что? От чёрной стены спасался! Она тут как мимо нас разогналась, так мы думали - всех и раздавит. Потому-то и шасть в болото...
  - А я думаю, - с жёсткой уверенностью в голосе заметил Кайл, - что вы просто бандиты, живущие на болотах. Из банды, собранной в Базимеже предателем Дрю из Дрона!
  Последние слова, рассчитанные произвести яркий эффект, намекали на особую осведомлённость Кайла. Уж не добрались ли они до самого Дрю, забеспокоился Кло, но виду не подал.
  - Нет, - отвечал он, - бандиты на этих болотах действительно прячутся, да только сюда не заходят, боятся крутого нрава здешнего хозяина-великана. И думается мне, что чёрная стена Порога Смерти, которая нас испугала, для бандитов тех должна быть ещё страшнее. Вот их-то эта стена уж наверняка раздавила, ведь это наша родная стена, которая, поди, сумеет отличить своих от чужих...
  Слушая безбрежный поток вынужденного ситуацией красноречия Кло, посланник Смерти ему почему-то не верил. Кло и сам уже готов был поверить в искренность своих слов, а Кайл из Хэрда всё так же скептически улыбался.
  - Пытки покажут, - как бы ненароком бросил второй из присутствующих посланников, Гар из Маара, и улыбка Кайла сделалась шире.
  - Судя по вашей улыбке, вы мне по-прежнему не верите, - вздохнул Кло, - но почему?
  Кайл из Хэрда весело рассмеялся и, глядя ему прямо в глаза, заявил:
  - Я действительно ни на грош не верю в сказанное тобой. И не поверю, можешь не стараться. О том, что вы двое и те пятеро в подвале - отпетые бандиты из Базимежа, мне доподлинно известно из такого верного источника... - тут Кайл осёкся, поймав на себе внимательный взгляд Гара из Маара. И под этим взглядом почему-то решил, что лучше свой источник не выдавать. Потому, вместо ожидаемой всеми ссылки на источник, он замялся, а затем произнёс уже нечто иное:
  - Всякий, кто претендует на то, что он не бандит, должен доказать это документально. При вас должны были быть документы, подтверждающие ваше право находиться в Запорожье. Тот же, кто находится за Порогом Смерти без соответствующих документов, должен быть уничтожен. Таков закон некрократии.
  Тут подчиняющийся Кайлу из Хэрда начальник карательного отряда вдруг вспомнил, что пленные ещё не обысканы. Оправдываясь, он объяснял:
  - Тех, внизу, мы обыскали всех - и никаких документов не нашли. А вот эти двое оказывали сопротивление, их еле скрутили, не до обыска было...
  Тем самым допрос плавно перешёл в обыск, который, разумеется, ничего не дал. Ни при Оме, ни при Кло не было тех святых для некрократии документов, которые бы подтвердили их право на существование за Порогом Смерти. А если бы даже такие документы при них были, то они уж точно не перенесли бы того купания в болоте, следы которого явно читались по одежде.
  - Стало быть, - улыбнулся Кайл из Хэрда Гару из Маара, - едущим сюда господам инквизиторам следует рекомендовать попросту уничтожить данных нарушителей режима пребывания за Порогом Смерти.
  - И такое их решение, несомненно, будет единственно верным, - убеждённо кивнул тот.
  * * *
  Когда Кло увидел, каковы из себя инквизиторы, он сразу понял, что все его игры уже сыграны. В зал зашли великаны. Один - просто великан, хотя и с выражением крайней степени суровости на лице, двое других - великаны из Шестой расы. Наглые детины с ноздреватой кожей, много говорящей всякому, кто хоть раз видел её в действии. Кло - видел. Кло знал, чего от этих отверстий можно ожидать, ведь он был среди гостей замка Глюм, восставших против великана Плюста. Тогда от ядовитых шипов, что полезли из каждого отверстия, хорошо помогла огненная плеть Бларпа Эйуоя. Но здесь нет никакой огненной плети, да и опасных великанов поболее; будь Плюст не в единственном числе, с ним бы и Эйуой не справился...
  - Итак, Кайл из Хэрда, - произнёс один из иглокожих великанов-инквизиторов резким неприятным голосом, - это и есть бандиты с болот, пойманные вами в окрестностях замка Мнил?
  - Да, Ваша некрократическая честь, - поспешил ответить Кайл из Хэрда.
  - Но их двое, - заметил другой шипастый великан, почёсывая дырчатую кожу у себя на шее.
  - Здесь не все злоумышленники, а только главари, - объяснил Кайл с явственным оттенком заискивания, - кроме них пятеро заперто в подвале, а ещё двое (уничтоженные в момент захвата) валяются в кладовке. Но эти - самые опасные...
  - Встречая нас, вы сказали, что бандиты пытались прикинуться обитателями замка, - ввернул третий инквизитор, великан от Седьмой расы со сдвинутыми ради суровости бровями.
  - Да, - согласился Кайл, указывая на Ома и Кло, - вот эти двое и пытались. Мы не пошли у них на поводу, ведь при обыске у них не было обнаружено каких-либо документов, подтверждающих их право задержаться в местности, отходящей к Запорожью.
  - Как же их зовут на самом деле? - поинтересовался первый инквизитор, словно бы прицеливаясь жерлами своих кожных покровов в Кайла, в Ома, в Кло...
  - Не выяснено, - признался Кайл, - ведь бандиты упорствуют в своей версии. Один именует себя Омом из Мнила...
  - Но это действительно Ом из Мнила, - заметил третий инквизитор.
  Оба шипастых великана из Шестой расы повернулись к нему:
  - Вы знаете этого пленного великана, Югер?
  - Да, - ответил суровый великан без отверстий для выходящих наружу шипов. - Я хорошо его знаю; он является хозяином этого замка с тех пор как пропали без вести его родители. Я не назвал бы его хорошим хозяином (он малость глуповат), но мне всё же непонятно, зачем посланники Смерти на него напали и для чего он лежит здесь связанный?
  - Он убил двоих стражников из карательного отряда! - воскликнул посланник Руф из Абалона.
  - А потом, у него всё же не оказалось документов, дающих право... - продолжил было Кайл, но был прерван жестом первого инквизитора.
  - Точка зрения посланников Смерти нам ясна, - в установившейся тишине строго произнёс Югер, - самое время допросить самих пленных. Ом, что скажешь ты? Правда ли, что ты напал на стражников?
  - Ну я... это... они ж... - бедняга Ом, похоже, всё своё красноречие израсходовал на прошлый разговор с Кайлом. Югера он своей несостоявшейся оправдательной речью, впрочем, не удивил.
  - Высокочтимые инквизиторы, можно я скажу? - попросился Кло.
  - Говори! - позволил второй шипастый. - Только сперва назовись.
  - Меня зовут Кло из Дрона, я нанят управляющим замка Мнил, - представился Кло. - По существу же дела хочу сказать следующее: когда Порог Смерти стал двигаться на восток, у нас в замке все перепугались. Все слуги, находящиеся под моим началом - числом семь - бросились к болоту. Мой господин Ом, видя такое их поведение, велел мне их догнать и привести обратно. Но возвращаться они не желали, и тогда моему господину пришлось отправиться на болото самому. Пока мы нашли всех сбежавших слуг, пока убедили их вернуться в замок и приступить к обязанностям, прошло около суток. Когда же мы возвращались, наш замок был уже занят отрядом стражников, а на нас самих без предупреждения напали...
  - Это было так? - спросил Югер у Ома. Тот несколько раз кивнул, должно быть, понимая, что Кло ерунды не скажет.
  - Но заметьте, - ввернул Кайл, - эти люди, даром что мертвецы, были неопрятны, все в болотной тине, и вид имели самый бандитский.
  - Разумеется, мы перемазались, ведь целую ночь провели на болотах в поисках сбежавших слуг, - умудрился пожать плечами Кло в связанном виде на полу. Так вот, видя как стражники вместе с уважаемыми посланниками Смерти вяжут и убивают его людей (а двое слуг убиты - я сам видел), мой господин не смог терпеть этого надругательства над принципом неприкосновенности некрократической собственности, выломал на ходу дубину и давай крушить нападающих. Признаться, я и сам их принял за переодетых бандитов...
  Югер, слушая Кло, кивал, и глядел на Ома с сочувствием. Его куда менее дружественные взгляды на Кайла из Хэрда предостерегали посланника от попыток прервать неудобный рассказ. Великаны из Шестой расы проявляли меньший интерес к вопросу, должно быть, куда-то спешили. Ситуация медленно поворачивалась в сторону, благоприятную для Ома.
  Когда Кло закончил рассказ, Югер, не слушая возражений Кайла, заметил:
  - Кажется, всё ясно. Карательный отряд превысил свои полномочия. Настораживает, что участвующие в событии посланники Смерти в очередной раз проявили неуважение к нам - мёртвым великанам из Менга, владеющим замками в Цанцком воеводстве.
  Мёртвые великаны со значением закивали, и тут Кайл из Хэрда выпалил свой последний аргумент:
  - Но даже если этот великан - действительно Ом, а сопровождавшие его бродяги - и впрямь слуги, факт остаётся фактом: у них нет документов на пребывание за Порогом Смерти! Обыск ничего не дал!
  Этот аргумент был услышан Югером, да и шипастые великаны дали понять, что отмахиваться от него не станут.
  - Где эти документы, Ом? - спросил Югер.
  - Какие документы? - Ом не понимал, о чём речь, и Кло вряд ли мог ему чем-либо помочь, ведь документов-то у них не было.
  - Пропуска на тебя и твоих людей, позволяющие находиться здесь, за Порогом Смерти после продвижения чёрной стены на восток! Их должны были неделю назад развезти по всем городам и замкам чиновники Мертвецких приказов.
  - А эти! - неожиданно понял Ом. - Так вон они лежат, на подоконничке!
  - Где? - обалдело спросили хором великан Югер и посланник Смерти Кайл из Хэрда.
  - На подоконничке во-он того дальнего окна, - спокойно сказал Ом. - Я вспомнил, эти люди действительно приходили, оставляли эти документы. Только я так и не понял, что с ними надо делать, и положил их на подоконник. Они там и сейчас лежат, я отсюда вижу.
  Повинуясь жесту одного из шипастых великанов-инквизиторов, стражник, ближе всего стоявший к названному подоконнику, метнулся к нему и принёс лежавший там свиток с чёрной печатью.
  - Даже не распечатано! - заметил инквизитор, углубляясь в чтение. - 'Пропуск, выданный в бессрочное пользование великану Ому, владеющему замком Мнил, расположенным на территории Цанцкого воеводства, отходящей к Западному Запорожью наземной некрократии...'. Всё верно. Это тот самый документ. Развяжите великана. И его управляющего тоже.
  Посланниками Смерти и стражниками всё более овладевало изумление. А уж как удивился Кло! Он аж дышать перестал, когда узнал, что таинственный пропуск, выдаваемый добропорядочным гражданам некрократии, у Ома всё-таки был! Стражников приказ инквизитора развязать Ома просто сбивал с толку, ведь выполнить такой приказ было и небезопасно. Самый верный противник освобождения пленников - Кайл из Хэрда - вяло пытался, протестовать, вспомнив о двоих погубленных Омом стражниках. Для Югера, однако, картина с этими сброшенными со счетов стражниками выглядела весьма просто:
  - Вы уничтожили Ому двоих слуг, Ом уничтожил вам двоих стражников... По-моему, всё справедливо! Один к одному.
  * * *
  Инквизиторы куда-то торопились, но кроме них поторопиться пришлось и карательному отряду, который до того из Мнила никуда не собирался. Кайл из Хэрда сквозь зубы извинился перед Омом за внезапное нападение и первым делом увёл прочь посланников Смерти; стражники развязали Ома и Кло, а также отдали ключи от подвала, где ждали своей участи их товарищи. Уход стражников был стремителен, но Ому удалось нагнать последнего замешкавшегося из них и легонько его пнуть. Траектория, по которой летел стражник, была несовместимой с жизнью, но, поскольку стражник был мёртв, полёт ему повредил не слишком сильно.
  Потом Ом и Кло выпустили из подвалов пятерых своих товарищей по недавнему несчастью. Когда они вышли из замка, то первым долгом встретили Пендриса с тремя подручными, наблюдавших за замком из отдалённого кустарника на севере. Радости-то было! Ведь наблюдая за разъехавшимися инквизиторами, посланниками, а затем и стражниками, Пендрис и мысли уже не допускал, будто оставшихся в замке пленников могли не казнить.
  Дальше была дорога к Клёцу, за который Дрю увёл основную свою ватагу после встречи с Кайлом. Шли в ночи при слабом освещении ночных светил, проглядывающих из-за туч. По дороге Кло успел несколько раз изложить историю с заступничеством инквизиторов за несправедливо обиженного великана, а медлительный Ом всё домучивал по первому разу свой рассказ о том, как ему принесли пропуск в земли Западного Запорожья, а он не придал значения и, убегая от чёрной стены Порога Смерти, не взял этого документа с собой, а оставил в большом зале на подоконничке, как потом посланники Смерти, желая лично проследить за особо бойкими пленниками, положили его и Кло в том самом зале, где на подоконничке валялся нужный документ и т.д., и т.п. И Кло и Ома с внимательностью слушали как наблюдатели за замком Мнил, так и остальные пленники, проведшие всё время плена в подвале и ни о чём там не информированные. Пендрис поражался той неожиданной роли, которую сыграл в освобождении пленников Югер из Гарма. И ему, да и остальным пленникам оставалось радоваться, что его, Пендриса, среди захваченных под замком Мнил не было, не то суровый великан сыграл бы совсем иную роль.
  С основной частью банды Дрю встретились неподалёку от деревни Клёц. Триумфальное возвращение - так это, наверное, называлось. Бандиты покатывались со смеху, когда Кло в лицах изображал диалоги посланников Смерти с инквизиторами. Для Дрю из Дрона его товарищ по университетским годам Кайл из Хэрда в рассказах Кло открылся с совершенно новой стороны. Амур - тот был счастлив, наверное, более других, ибо чувствовал свою изрядную долю вины за неудачный поход у Мнилу (не сумел вовремя остановить Ома, убежал с целью звать на помощь и заблудился).
  - А что это мы сидим в темноте, не жжём костров? - заметил вдруг Кло. - Боимся карательного отряда, что ли? Так мы его из Мнила уже выгнали: больше не сунется!
  - У нас закончились дрова... - пояснил кто-то из темноты.
  - Посреди леса, и закончились дрова? - расхохотался Кло, - Это смешнее многого, что я когда-нибудь слышал.
  - Здесь плохой лес, ничего не горит, - ответил ему уже другой растерянный голос. Третий же предложил подождать рассвета: мол, уже сереет...
  - Эх, ребятки! - безудержное веселье столь неожиданно спасшегося Кло толкало его на новые авантюры. - Идём, я покажу вам отличнейшие дрова! Их наломал наш добрый Ом, пытаясь создать для себя дубину. И столько наломал - за неделю не пережечь.
  Почти вся ватага, исключая лишь Дрю, Пендриса, Ома и ещё нескольких тяжёлых на подъём бандитов, двинулась жечь костёр на историческом месте встречи с карательным отрядом.
  - Неправильно это, - будто бы самому себе сказал Дрю.
  - Слишком они расслабились. А наш раздосадованный приятель Кайл из Хэрда, того и гляди, вернётся, - поддержал его Пендрис.
  - Зачем им костёр? До рассвета всего ничего осталось, - буркнул и великан Ом.
  Они сидели рядом во тьме и ожидали, что в направлении Мнила незадолго до рассвета появятся отсветы от костров. Этого не случилось. Когда рассвело, они надеялись заметить поднимающийся в лучах солнца дым от костра. Дым в лучах солнца тоже не поднялся к небу.
  
  Глава 7. И громкие слова из жёлтого металла
  
  - Пойдём, Флютрю! - бросил Гны с явно читаемой досадой в голосе. Бывший некромейстер Цанца очень не любил что-либо делать дважды. Например, входить в город, охраняемый неприятелем. В город, который столь счастливо удалось покинуть до прибытия чудовищ из Шестой расы.
  Утренние события повторялись - пока с тем лишь отличием, что изменилось освещение местности на пути от холма к Цанцу. Вновь Гны шёл первым, а Флютрю следовал за ним, и опять младший некромант терялся в догадках относительно планов старшего. Ленивый спуск с холма в направлении города дал Гны время о чём-то молча подумать, что-то важное взвесить, чему-то нахмуриться.
  - Мы войдём в Цанц тем же путём, что и утром? - не выдержал долгой паузы Флютрю.
  - Попытаемся, - последовал ответ.
  - Но утром ведь всё прекрасно получилось...
  - Утром Цанц был во временном управлении тысяцкого Отта. С тех пор к городу пришли представители Шестой расы - те самые, с которыми мы чуть не столкнулись, когда двинулись было на север от Мертвецких ворот. От нас теперь потребуется как большая наглость, так и большая осторожность. А вот в какой пропорции - придётся сообразить по ходу.
  И вновь на подходе к городу некроманты увидели ощетинившуюся алебардами стражу, густо столпившуюся за круглыми проломами в стенах. В ближнем проломе - знакомые чёрные латы с золотым 'оком Смерти' на груди, но лиц под шлемами издали не рассмотреть. Дежурит ли здесь сейчас десяток Рига из Герла, который их встретил утром, или знакомые стражники уже сменились?
  Как только они подошли к пролому на расстояние прицельного выстрела из арбалета, им навстречу, в точности как и утром, вышло двое стражников, в их числе - опять-таки десятник.
  - Поглядите, Гны! - радостно воскликнул Флютрю. - Похоже, к нам идут наши знакомые Риг из Герла и Омфал из Шкмо! Всё складывается удачно...
  - Я бы так не сказал, - в медленном темпе течения своих мыслей отозвался Гны.
  - Почему же?
  - Они идут к нам в точности, как утром, - пояснил Гны, - держатся настороженно, словно ждут от нас подвоха; а ведь я их в тот раз подчинил...
  Пока Флютрю раздумывал над услышанным, стражники подошли.
  - Кто таковы? - спросил десятник Риг довольно грубо и недружелюбно. Его спутник Омфал оглядел некромантов с подозрением явно излишним, учитывая утреннюю встречу.
  - Риг из Герла, Омфал из Шкмо, я приказываю вам продолжать служить мне! - объявил Гны тем особым тоном, который нынешним утром действовал столь впечатляюще.
  - Что-о?!! - взревел Риг из Герла, хватаясь за меч. Омфал из Шкмо поднял алебарду.
  - Кто-то с ними поработал в наше отсутствие, - как ни в чём не бывало, повернулся к Флютрю некромейстер, - этот кто-то либо снял с них моё словоплетение, либо наложил своё поверх моего...
  - И что теперь? - опешил Флютрю.
  - Ничего страшного, - ответил Гны, ловко уворачиваясь от удара меча рассвирепевшего Рига, - только вам, мой друг, придётся снова вдоволь покашлять. Извините за неудобство!
  Омфал из Шкмо замахнулся своей алебардой, когда Флютрю, повинуясь жесту Гны и 'правилу правой руки', раскашлялся ему прямо в лицо.
  - Погодите нас рубить, уважаемые стражники! - вскричал Гны. - Видите: мы не сопротивляемся, но лишь уклоняемся от ваших сердитых ударов. Мы с радостью ответим на все ваши справедливые вопросы, повторите лишь, что вас интересует.
  Десятник Риг подал знак застывшему в замахе Омфалу не сносить пока бедному Флютрю головы и вновь задал Гны свой первоначальный вопрос:
  - Кто таковы?
  - Мы, как изволит видеть уважаемый десятник, сочувствующие делу Смерти простые странствующие некроманты, коих перемещение славного нашего Порога застало врасплох на болотах, где мы с учеником как раз занимались созерцательными некропрактиками, возвещающими приход Смерти. И вот шквальный ветер...
  Флютрю невольно улыбнулся, ведь не далее как утром он уже слушал те же самые слова, сказанные тем же людям. Чтобы погасить его неуместную улыбку, Гны взмахнул правой рукой, чем заставил закашляться.
  - Молчать! - рявкнул десятник, должно быть, заподозрив иронию в речи Гны. - Сейчас кое-кто будет уничтожен, если быстро не назовёт своих имён! - и эти слова Флютрю уже недавно слышал...
  - Мы слушаемся, десятник. И, надеясь на ваше снисхождение, конечно же, не преминём сейчас же назвать свои имена!
  - Слушаемся! - хором ответствовали стражники.
  И чего это им было до сих пор не слушаться, удивлялся Флютрю. В самом деле, ведь Гны, отдавая первый приказ, столь сильно их раздосадовавший, назвал их по именам, а имя - серьёзнейшая зацепка для всякого некроманта, чтобы овладеть волей того или иного мертвеца...
  - Меня зовут Клупп из Гарма, - сказал Риг из Герла, пряча меч в ножны.
  - Меня зовут Зеп из Батурма, - заявил Омфал из Шкмо. И тоже с полной уверенностью в голосе.
  - Как-как? - переспросил ошарашенный Флютрю. Чего-то он в происходящем не улавливал.
  По приказу Гны удивившие его Риг и Омфал вновь назвались - и повторили то же самое. Выслушав их, Гны рассмеялся и, обратившись к Флютрю, пояснил:
  - Надо же! Их не просто оплели новыми словами, их ещё и переименовали!
  Было чему удивиться!
  - Кто же их переименовал? И как это возможно? - Флютрю пытался вспомнить что-то из своих ученических изысканий в номинативной некромантии, но никаких способов придания стражникам новых имён без отрыва от службы ему не попадалось.
  - Хотел бы я знать, кто и зачем это сделал, - отозвался Гны, - а вот вопрос 'как' меня волнует мало. Мертвецы - идеальный материал для переименования, в особенности же - стражники...
  Гны попытался выяснить у переименованных Рига и Омфала, что с ними происходило со времени утренней встречи, но здесь подчинённые было стражники вдруг заартачились. Их корёжило от требований некроманта, но они упрямо молчали, сжимая челюсти до зубовного скрипа. Как и следовало ожидать, на утерявших свои имена стражников был наложен ещё и запрет на обсуждение некоторых тем.
  - А что это за место такое - Гарм? - спросил Флютрю у десятника Рига. Интересно было, как много стражники знают о своих новых именах и биографиях.
  - Это большой город в южной части Западного Запорожья, - откликнулся тот.
  Гны и Флютрю переглянулись. Обоим было хорошо известно, что Гарм - вовсе не город, а замок, и находится он не на юге Западного Запорожья, а на северо-востоке Клямщины. Если какой-то город и располагается на том месте, о котором упомянул десятник, то это, конечно же, Герл - родной город Рига до его переименования.
  - Я так и думал, что глубина их новых представлений о себе весьма незначительна, - удовлетворённо отметил Гны. - Вы задали правильный вопрос, Флютрю.
  - Выходит, у наших переименованных знакомцев поменяли память только об именах и названиях, а всю суть припоминаемого они берут из своих подлинных историй?
  - Ну ещё бы! Представьте, Флютрю, сколько всего нашему неизвестному противнику пришлось бы рассказать этим Ригу с Омфалом, чтобы под ложными именами нарастить полноценные ложные образы!
  Да, подумал Флютрю, здесь работы было бы на весь день, и даже не на один. Но задача осуществимая: раз удалось дать новое имя самому стражнику и его городу, можно затем дать такие же имена солнцу, под которым он родился, горам, лугам и лесам, по которым он ходил, всем живым существам, с которыми встречался, и образам жизни этих существ (все белки, например, отныне станут носорогами и утратят возможность прыгать по деревьям). Интересно... Можно затем стражника переучить на какой-нибудь новый язык, и заставить забыть прежний. Как много всего можно, было бы только вдохновение!
  - Пожалуй, у меня есть два главных вопроса, - говорил между тем Гны, глядя сквозь младшего некроманта рассредоточенным взглядом. - Первый: ждут ли нас в Цанце? И второй: не находится ли здесь, в городе, ваш учитель и наш общий 'доброжелатель' магистр Гру?
  - Утром мы не выясняли второго вопроса, хотя могли бы, - заметил Флютрю.
  - Утром мы постарались не встретиться с Гру, а если бы он был там, выяснение неминуемо привело бы к встрече. Впрочем, всё было за то, что Гру в городе нет. Стал бы нам рассказывать милейший сотник, что городом управляет тысяцкий Отт, если бы всем заправлял бородавчатый карлик из Шестой расы...
  Да, некромейстер прав: представителей Шестой расы в прошлый заход в городе не было, все они появились только-только. Но как же быстро они всё изменили: залатали брешь в обороне, проделанную хитромудрыми фокусами Гны, переориентировали стражников, а там, поди, и за холм заглянули, захватив тёпленькими Рэна из Мэрта со товарищи. Неужели всё это можно было успеть? Поистине, Шестая раса - раса высшая...
  - А теперь, уважаемые Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, - сказал некромейстер Ригу из Герла и Омфалу из Шкмо, - ведите-ка вы нас к Цанцу, да поживее!
  Новоявленные Клупп и Зеп страдальчески поморщились, но не пошевелились. Первый из них продемонстрировал некромантам красноречивую картину колебания, то вытаскивая меч, то пряча его в ножны. Второй, глядя на старшего, вцепился мёртвой хваткой в алебарду, словно боялся с нею расстаться.
  - В чём дело, друзья мои? - поинтересовался Гны, - Может, вам кем-то велено более нас не пускать через свой пролом? И что, именно нас?
  - Велено в Цанц не пускать никого, - промямлил Риг по имени Клупп, - ни живого, ни мёртвого. Никакого человека. Никакого существа.
  - А остальных? - зачем-то спросил Гны.
  - Про остальных ничего не велено, - потерянно пробормотал Риг.
  Гны повернулся к Флютрю и заметил:
  - Ну вот, на первый свой вопрос я ответ получил. Нас с вами в Цанце не ждут, иначе не давали бы стражникам таких указаний. Ну что ж, тем лучше: нам-то в город всё равно попасть надо...
  - Интересно, как мы теперь это сделаем, раз стражники больше не реагируют на ваши фокусы со всякими словами?
  - Ну, на громкие-то слова стражники уж точно отреагируют! - ухмыльнулся Гны.
  - То есть вы будете на них кричать? - удивился Флютрю.
  - Нет! - развеселившись ещё больше, хохотнул Гны. - Громкие слова я им скажу тихо.
  * * *
  Пока некромейстер собирался с мыслями, чтобы приступить к громким словам, Флютрю всмотрелся в фигуры стражников за проломом, которые со своего поста внимательно наблюдали за поведением всех четверых, и угрожающие жесты переименованных десятника и стражника вряд ли могли от их внимания ускользнуть. Разумеется, отсутствие ответных враждебных действий со стороны Гны и Флютрю несколько разряжало обстановку, но не настолько, чтобы стражники у пролома не готовились их проткнуть. Алебарды весьма угрожающе топорщились, а будь охрана пролома вооружена арбалетами, оттуда, уж точно, прилетела бы в поддержку своих пара-другая арбалетных болтов. Определённо, некромейстеру со своими громкими словами стоило поспешить.
  Но вот Гны попросил Флютрю прокашляться и, пока тот сотрясал свои бальзамы, начал ткать некую тягучую речь каким-то совершенно новым тоном - высоким, проникновенным и скучным. И говорил, вроде, правильные вещи - о некрократии, о примате некрократической законности, о праве каждого мертвеца на свободное волеизъявления в форме некрократических вечевых собраний... То есть стоп, это раньше всё сказанное не вызывало у Флютрю протеста и казалось бесспорным. Теперь-то несчастный отшибинский некромант обрёл новый опыт, позволяющий иначе отнестись и к правам мертвецов, и к некрократической законности, и к ритуалам вечевой некрократии...
  - ...и, завершая, хочу спросить у вас, о доблестные Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, согласны ли вы с приведенной мною цитатой из инаугурационной речи зрящего в корень безымянного Наместника Владыки Смерти в Западном Запорожье Наземной Некрократии, свято руководствующегося подлинными идеями восходящего на Мёртвый Престол многомудрого и всеблаженнейшего Владыки Смерти, впервые озвученными у начала времён? Согласны ли вы, что 'пещерные города наземной некрократии ныне, как никогда прежде, нуждаются в приближаемом нами Торжестве Некрократической Законности и введении Некрократических Свобод в городские стены'?
  - Считаем! - хором отозвались Риг и Омфал.
  - Клянётесь ли вы, Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, положить всё посмертие своё на введение в городские стены Некрократических Свобод и постижение городом Цанц истинного Торжества Некрократической Законности?
  - Клянёмся! - хором отозвались Риг и Омфал.
  - Так вот, - добрался Гны до кульминации своей речи, - знайте же, что Торжество Некрократической Законности стоит здесь, рядом с вами, - при этих словах некромейстер изящным жестом указал на Флютрю, - а все положенные городу Цанц Некрократические Свободы предстают наземному миру в моём лице...
  - Приказывайте, о Некрократические Свободы и Торжество Некрократической Законности! - хором проговорили Риг и Омфал.
  - А теперь, уважаемые Клупп из Гарма и Зеп из Батурма, - в точности повторил некромейстер Ригу и Омфалу сказанную им ранее фразу, - ведите-ка вы нас к Цанцу, да поживее!
  Согнувшись под гнётом громких слов, стражники беспрекословно засеменили к своему пролому в городской стене. Гны и Флютрю важно вышагивали следом. Их поступь, должно быть, напоминала уверенные шаги Некрократических Свобод и Торжества Некрократической Законности, призванных посетить каждый город.
  - А что это за речь была такая? - по дороге к пролому шепнул некромейстеру Флютрю, с трудом удерживающийся в образе. - Что, правда Наместник Владыки Смерти её говорил?
  - Да я её придумал! - усмехнулся Гны. - Саму речь придумал, но не способ построения. Потому-то мои громкие слова и сработали. Поняло ли меня, Торжество Некрократической Законности?
  - Я восхищаюсь вами, Некрократические Свободы! - с воодушевлением выдохнул Флютрю.
  Момент подхода к охраняемому пролому переименованных стражников и облечённых в громкие слова некромантов был непрост для всех четверых, ведь здешние стражники не знали, что Риг и Омфал вводят в город не людей, а облечённые в их мёртвую плоть важнейшие некрократические принципы. Но Гны не дремал. У него осталось достаточное количество громких слов, чтобы справиться с противодействием ещё восьмерых недалёких стражников, потрясающих алебардами. Переименовал ли неизвестный некромант и этих стражей пролома, осталось неизвестным лишь по причине незнания входящими их прежних имён.
  - Как вы подбираете эти громкие слова? - с недоумением спросило Торжество Некрократической Законности, когда воля всех стражников у пролома была уже подчинена.
  - Эти слова намолены десятком поколений мертвецов, - с лёгким оттенком сожаления откликнулись Некрократические Свободы, - я давно удивлялся, видя, какой преувеличенный вес имеют в Западном Запорожье все употреблённые мной пустые выражения! А ведь стражники в чёрных латах готовились там: скорее всего, где-то в Циге или Менгорме.
  - Да, - тревожно улыбнулось Торжество Некрократической Законности, - отдельно взятого некроманта в город они бы не пустили. Но против слова 'некрократия', желающего войти в Цанц, никто не решится выступить.
  На сей раз Некрократические Свободы не стали связываться с сотником Элбом, стоявшим всё там же, на стене. Отдельного исследования заслуживал бы вопрос, не переименован ли и сотник тоже, но обёрнутый в громкие слова некромейстер не пожелал идти прежним путём, ожидаемым от него неизвестным противником.
  - Элба расспрашивать не будем, убедимся во всём сами! - произнесли Некрократические Свободы, и Торжество Некрократической Законности с ними согласилось, глядя на широкое открытое пространство, которое пришлось бы преодолеть для встречи с Элбом.
  Некроманты шмыгнули за полуобгоревшие останки деревянной улицы и под стеночкой, стараясь оставаться незамеченными, двинулись в сторону врат в пещерную часть Цанца. Некрократические Свободы таки хорошо знали город, раз узнавали его в тех развалинах, через которые им пришлось пробираться.
  У врат в нижний город их ждал сюрприз. Вместо человеческой мёртвой стражи привратниками служили два чудовища из Шестой расы, лишь немногим похожих на людей. Стояли привратники на двух ногах, были чернотелы и мускулисты, чуть выше человеческого роста, но главное - многоруки и к тому же многоглазы. За их широкими спинами было укреплено по паре двуручных мечей. Удовольствие таскать за спиной более одного двуручника, совершенно бессмысленное для простого человека, у этих жителей подземелий Смерти, по-видимому, имело веское оправдание.
  Пересчитав руки страшилищ, а рук было шесть, Некрократические Свободы обратились к своему спутнику:
  - Итак, о радостное в посмертии Торжество Некрократической Законности, позвольте вам отрекомендовать боевых арахноидов из Шестой расы, в просторечьи - чёрных пауков.
  - Так вот они какие! А я-то думал - пауки, как пауки. А эти - почти как люди...
  - Они не люди и не пауки, - рассмеялись Некрократические Свободы. - Не каждый, кто может стоять на двух ногах и имеет руки, чтобы держать мечи, и вправду человек. А арахноидами их зовут лишь за количество конечностей: с ногами их восемь. Тех же их соплеменников, у кого конечностей шесть, условно зовут инсектоидами. Те и другие превосходно владеют мечом; это лучшие стражники Шестой расы.
  - Как же мы с ними справимся? - не без скепсиса поинтересовалось Торжество Некрократической Законности.
  - Справляться с ними мы не будем.
  - А разве нам не нужно в пещерную часть города?
  - Разумеется, нужно, - задумчиво молвили Некрократические Свободы, - ведь именно там, в сохранившейся подземной крепости, находится тюрьма, куда повели наших товарищей.
  - Так как же...
  - Пока не знаю, - круто развернувшись, Некрократические Свободы двинулись прочь от хорошо охраняемого прохода в пещерный Цанц, а Торжество Некрократической Законности засеменило следом. Теперь бывший некромейстер решил разведать, какое положение, сложилось в дальней от входа в пещеры части города. Пройдя мимо круглого пролома в стене, контролируемого десятком стражников переименованного Рига, закутанные в громкие слова некроманты ответили на приветственные возгласы благосклонными жестами. Далее они прошли мимо груды всё ещё не убранных тел карликов, протиснулись между обгоревшими развалинами и городской стеной как раз под тем местом, где стоял сотник Элб из Кляма, срезали угол стены, в котором зияло ещё два круглых пролома и подошли к Мертвецким воротам. В воротах стояло четверо существ, подобных арахноидам, охранявшим пещерную часть Цанца, только рук у этих, вроде, было чуть поменьше.
  - Инсектоиды? - предположило догадливое Торжество Некрократической Законности.
  - Они, - кивнули Некрократические Свободы.
  - Выходит, тот отряд, который мы встретили, выходя из Цанца в прошлый раз...
  - Да, теперь его представители заняли ключевые посты в охране города. Хорошо, что стражников из Шестой расы не хватило на проломы, а то бы мы в город вообще не попали.
  К Чёрным воротам Цанца, находящимся далеко за Мертвецкими, Некрократические Свободы решили не идти; и так брезжила догадка о новом характере их охраны, а пройти мимо Мертвецких ворот незамеченными возможности не представлялось. Некромейстер двинулся в обратную сторону, увлекая за собой своего спутника, который, пожалуй, принял несколько более унылый вид, чем приличествовало бы Торжеству Некрократической Законности.
  Вернувшись к тому пролому, через который они проникли в Цанц, Некрократические Свободы краткой зажигательной речью увлекли за собой дружественный им десяток стражников под командованием Рига из Герла. При этом пролом остался совсем без надзора, и оглянувшемуся на него Торжеству Некрократической Законности сей факт показался несколько волнительным, ибо наверняка преступным:
  - Зачем мы увели стражников?
  - Кому-то же надо отвлечь от нас внимание, - беззаботно ответили Некрократические Свободы, после чего явно чем-то озаботились, присмотревшись к Торжеству Некрократической Законности куда повнимательнее, чем прежде:
  - Эй, Флютрю! Мне кажется, вы слишком близко к сердцу приняли те личины из громких слов, которые мы с вами на себя надели!
  - Кто такой Флютрю? - задало Торжество Некрократической Законности вполне резонный вопрос.
  Некрократические Свободы хотели было что-то объяснить, но лишь махнули правой рукой, каковое движение привело к приступу кашля у Торжества Некрократической Законности. Сопровождаемые группой дружественных стражников с алебардами наперевес, носители некрократических ценностей проследовали к вратам в нижний Цанц, охраняемый арахноидами. Со стороны они, должно быть, напоминали патруль; по городу до сих пор почему-то не ходили патрули, вот их некрократически сознательная группа и восполнила недостаток!
  Не доходя до врат, охраняемых арахноидами, Некрократические Свободы остановились в переулке между прогоревшими остовами домов, повернулись к тому из стражников, которого когда-то звали Омфалом и положили ему в протянутую ладонь золотую пластинку с выгравированным геометрическим орнаментом и громкими словами: 'Посмертие. Свобода. Законность. Некрократия'.
  - О! Здесь про нас с вами написано! - хихикнуло Торжество Некрократической Законности, понимая, впрочем, что данная пластинка - отличительный знак некромейстеров главных пещерных городов.
  - Ты умеешь читать? - на всякий случай спросили Некрократические Свободы у Омфала.
  Тот кивнул. Разумеется, мёртвые стражники читать умели. Другое дело, многое ли они понимали в прочитанном...
  - Ты видишь, что у тебя на ладони лежат главные ценности, наработанные некрократической культурой? - поинтересовались Свободы.
  Омфал снова кивнул.
  - Эти ценности не могут быть спрятаны от человечества в стенах пещерных городов, - вели далее Свободы, тогда как Торжество Некрократической Законности едва не плакало от умиления, - их надлежит вынести в большой мир из города Цанц через главные - Мертвецкие ворота!
  Справедливость этого тезиса Омфал опять же недвусмысленно признал.
  - Клупп из Гарма! - обратились Некрократические свободы уже к десятнику Ригу. - Согласны ли вы охранять некрократические ценности в процессе их торжествующего шествия по наземному миру?
  Без сомнения, Клупп был готов к этой священной для всякого мертвеца охране.
  - Прикажите же своим воинам повсюду следовать за Зепом из Батурма, ныне несущим высшие некрократические ценности города! А самому Зепу прикажите поспешить к Мертвецким вратам с радостной вестью!
  Риг по имени Клупп с готовностью подчинился, и в ответ на громкий приказ десятника Омфал по имени Зеп, держа перед собой золотую пластинку некроманта, понёсся в сторону Мертвецких ворот. Как только он выскочил из переулка, в котором некроманты прятали стражников, уведённых от пролома, арахноиды насторожились. Омфал, ничуть не смущаясь их угрожающими позами, пробежал совсем рядом, унося прочь вручённую ему блестящую драгоценность.
  И одно из чудовищ сорвалось с места. Оно выхватило из-за спины свои мечи, оказавшиеся, судя по способу, которым оно их держало, и вовсе трёхручными, и побежало следом, чертя воздух перед собой огромными погибельными лезвиями. Но не успел страшный арахноид догнать Омфала, как на выручку ему с алебардами наперевес высыпал весь остальной десяток стражников Рига. Преследователь был вынужден остановиться, чтобы принять бой. Тут и второй арахноид не смог устоять на месте. Ужасные мечи вылетели из ножен, и чудовище с рыком погналось за стражниками, сопровождающими Омфала к Мертвецким воротам.
  Пока шестирукие мечники преследовали и крошили десятерых самоотверженных защитников некрократических ценностей, воплощённых в золоте, хитрые Некрократические Свободы и озабоченное Торжество Некрократической Законности ловко юркнули в освободившийся проход.
  
  Глава 8. Покойнику никто не пишет
  
  Ой, как свезло наконец-то старому Стрё на крутом последнем склоне его лет, как свезло! Не думал, не гадал уже, что сбудется великая мечта старческая - быть причисленным к лику мёртвых. Не жил уже, а жизнь доживал, брёл по тропе пешком с пустым мешком.
  Не скопил почти ничего на желанный обряд перехода в посмертие, честно стоял на своём посту старшего дозорного на прилегающем к Цанцу участке Большой тропы мёртвых, низко кланялся господам некромантам, во всём себе отказывал, а таки не скопил. Живое-то тело, пока его не набальзамировали, ежедневно кормить надо, иначе умрёт тело прежде того, как Смерть в некромантском обряде подарит тебе жизнь вечную.
  А с каким рвением служил старый Стрё делу Смерти! Как он следил за выполнением директив, переданных Владыкой Смерти через магистра Гру! Как незримо помогал карликам из Отшибины воцариться в Цанце! Как старался, чтобы легче было посланнику Смерти Чичеро мирно собрать души мёртвых крестьян для некрократического вече! Как он первый вычислил опасность посланника Смерти Дрю из Дрона, сующего свой длинный нос, куда не следует! Что бы только делала без старого Стрё некрократия! Ах, дела прошлые, дела великие...
  От карликов тех, которых Владыка Смерти так хотел привести к власти в Цанцком воеводстве, конечно, в результате один конфуз вышел. Как навели они свои порядки, как начали потом всех некарликов резать, пришлось бедному Стрё на старости лет в холодном погребе прятаться. Хорошо, карлики были уже введены в посмертие, по погребам в поисках пищи почти не шарили. И невдомёк было тем глупым карликам, кто для них обеспечил саму возможность в городе Цанц немытыми рылами появиться. Ох, неблагодарность...
  И сидел Стрё в тёмном погребе, и замерзал, несмотря на шубу дедовскую, и думал уже, что ошибся Владыка Смерти, что не видел он со своего подземного Мёртвого Престола этих зверёнышей из Великого народа Отшибины во всей их красе! И страшно было старому Стрё своих малодушных мыслей, ну да что уж там, коли погибель по-любому пришла...
  Но Владыка Смерти не ошибается. Никогда-никогда! Даже с карликами отшибинскими - всё равно не ошибся, ведь каждый карлик для чего-нибудь мёртвой подземной волей, да предназначен. И когда возник перед отчаявшимся Стрё магистр Гру в своём подлинном обличии - то-то радости было! Правда, в начале старый дозорный страху натерпелся: оказался великий магистр карликом, да ещё бородавчатым. От карликов-то в тот момент чего хорошего можно было ждать? Но бородавчатые карлики - карлики не простые: они принадлежат к самой Шестой расе. К расе, которая изобрела посмертие.
  И закрыл дозорный лицо своё от устрашающего вида, в котором явился Гру. Не сразу Стрё удалось дотумкать, что то было со стороны некроманта знаком доверия к испытанному слуге. Даже когда открылся ему бородавчатый карлик, и заговорил родным голосом магистра Гру, всё ещё не верил старик, что встреча эта добром кончится.
  И потом вывел магистр Гру старика Стрё на свет, и говорил с ним проникновенно. И пусть всего старческий ум не упомнил, главное он уяснил: Шестая раса умеет благодарить за службу.
  И вот он, миг желанного успеха: бородавчатый карлик влезает в привычное человеческое тело магистра Гру, нахлобучивает себе на голову лысую человеческую голову с тяжёлыми веками, оправляет некромантскую мантию и готовится к обряду. А в это время бальзамировщик Фальк - лучший из бальзамировщиков, глава гильдии бальзамировщиков Цанца - готовит один из своих самых совершенных бальзамов. На такой мелкозернистый бальзам старому Стрё было не заработать за весь период труда на дозорных башнях, даже в том случае, коли заработок откладывался бы полностью, а не проедался, да не уходил на прочие нужды живого пока что тела.
  Перед погружением в бочку с бальзамом старый Стрё слушает напутствия некроманта. Конечно же, магистру Гру недосуг ждать, когда старик дозорный очнётся в своём посмертии, поэтому свои инструкции отшибинский мудрец произносит заранее, произносит тем особым вкрадчивым тоном, который непременно обеспечит вспоминание сказанного и в посмертном существовании. Даже если всю свою ничтожную жизнь старик позабудет, эти слова пребудут в полной сохранности в его обновлённом разуме.
  Старому Стрё в посмертии предстоит сделать многое. Он и не сомневался, что посмертие даётся ему авансом, да ещё - такое дорогое, такое надёжное. Ясно, что задачи, условия которых надиктовывались мудрым Гру, должны будут выполняться не в Цанце. Центр Цанцкого воеводства захвачен мёртвыми карликами, в ослеплении своём уничтожающими всех людей среднего роста - что живых, что мёртвых. Не спастись от них бедному Стрё даже в обретённом посмертии. Но карлики Владыке Смерти ещё нужны, а значит, нужны магистру Гру, а значит, и самому Стрё негоже роптать на их бесчинства.
  Для того нужны Владыке Смерти карлики из Отшибины, чтобы направить их в праведный поход на захват издавна нетвёрдых в служении ему и с некоторых пор отколовшихся от некрократической власти земель Великого Карамца, а потом - и многомерзкой Эузы, которая никогда не присягала на верность Мёртвому престолу, а только вредила делу Смерти, рассылая повсюду своих пакостливых шпионов в тщетной надежде возродить Восточно-Человеческую империю с Живым Императором, чтоб он сдох, во главе.
  И первый удар, как сказал Гру по-секрету, будет нанесён по портовому городу Адовадаи. Когда этот не слишком хорошо укреплённый порт будет захвачен карликами, защитники Карамца утратят надежды на подвоз продуктов и вооружения по морю Ксеркса. Карамц падёт, а следом придёт черёд злостной Эузы.
  А где же место преображаемого в посмертие старого Стрё, как не в первых рядах? Конечно, ему тотчас по совершении обряда надлежит ехать в Адовадаи, устраиваться там, заводить полезные знакомства, следить за обстановкой и потихоньку подготавливать вторжение карликов. Со стороны суши захватить Адовадаи - пара пустяков, но лишь в том случае, если не дать боевым кораблям отойти от пирсов. Уже не раз за свою историю этот город спасался бегством по морю Ксеркса, а затем его защитники внезапной высадкой на берег возвращали отнятое, заходя в тыл изумлённым захватчикам.
  Стало быть, понадобится масштабная диверсия, организовать которую должен будет Стрё. В порту Адовадаи есть люди, верные заветам Владыки Смерти, вновь испечённому мертвецу придётся с ними связаться и сориентировать планируемую диверсию по срокам, о которых Гру незамедлительно сообщит в специальном письме.
  * * *
  Когда Стрё очнулся мёртвым, магистра Гру рядом не было. Ушёл и бальзамировщик Фальк, завершивший свою часть работы - подготовку тела Стрё для принятия посмертия. Пустая бочка из-под бальзама ещё стояла у дверей, а ёмкости поменьше Фальк с собой унёс. В лесном домишке Стрё, где происходил обряд, было пусто, лишь под окнами топталось двое карликов, приведенных магистром с собой. Карликов звали Дранг и Булб, их задачей было провести Стрё через местности, ныне опасные для людей среднего роста - Цанцкое воеводство и Отшибину.
  Стрё встал с лежанки, потянулся, повёл плечами - мёртвое тело действовало отлично. Никакой тебе слабости и ломоты в суставах. Ощущение молодецкой мощи в дряблых мускулах. Сморщенная стариковская кожа, впитавшая в себя бальзам, значительно разгладилась и порозовела, будто у живого здоровяка. Не напрасно Фальком был подобран розовый краситель: в той местности, куда предстоит отправиться Стрё, мертвецов вообще-то не жалуют, а так он издали и за живого старичка прекрасно сойдёт.
  Старик проснулся обнажённым. Поскольку снятая перед обрядом серая стариковская одежда лежала рядом, он попытался в неё облачиться, но безуспешно: она стала ему мала. Штаны не сходились, куртка не застёгивалась. Нелегко наполненное бальзамами мёртвое тело втиснуть в одежды живого, сухонького старичка.
  Что же делать? Рядом с его прежней одеждой лежала ещё одна кучка вещей, появившаяся здесь уже после обряда. Синяя куртка, лежавшая сверху, была того самого фасона, какой носят в Адовадаи. Легко было догадаться, что эти вещи оставлены специально для него. И они оказались впору. В кармане куртки Стрё нашёл маленькую невесомую коробочку, которая как бы и есть, но вместе с тем будто бы и отсутствует в мире. Это, как догадался новоиспечённый мертвец, и была та самая 'призрачная шкатулка', одна из тех, в которой мёртвые носят свои отделённые души. Из любопытства Стрё потряс коробочкой, в ней было тихо. Если таки сидит там моя душа, значит, она не твёрдая, а то бы тарахтела, сделал вывод старик.
  Выйдя во двор, Стрё поздоровался с Дрангом и Булбом, рассеянно лузавшими семечки. Карлики обрадовались его пробуждению: поди, притомились ждать. Перед ними, как заметил очнувшийся мертвец, образовалась изрядная груда лушпаек.
  - Долго ли я приходил в себя? - спросил Стрё.
  - Денька три, - отозвался однорукий Дранг.
  Ничего себе, подумалось Стрё, это ж я четыре дня ничего не ел! Но голода не ощущалось. И правда, мертвецы ведь могут очень долго не есть, и никаких затруднений не испытывают. А если они, к тому же, питаются пищей мёртвых, то, говорят, могут не питаться годами, а то и десятилетиями.
  Одно новоявленному мертвецу всё же надо бы учесть: не забывать хоть иногда чем-нибудь питаться. Ведь голода мертвецы не испытывают вообще, а в пище пусть и не сильно, но нуждаются.
  - Ну что, поехали? - полуутвердительно произнёс Дранг. И так было понятно, что пора ехать. Магистр Гру оставил здесь карликов с весьма чёткими инструкциями.
  - Поехали, - откликнулся Стрё, и голосовые связки его гудели по-новому.
  Карлики сели на своих мёртвых карликовых лошадёнок, Стрё вывел из стойла свою живую клячу. Та упиралась всеми копытами и в ужасе косилась на хозяина: живые лошади обычно боятся мертвецов и очень не любят их возить. И всё же кляча была послушной (она во многом переняла характер хозяина), поэтому Стрё, пусть и не без усилия, таки убедил её подставить спину.
  Дождавшись, когда Стрё взгромоздится верхом на свою прежнюю подругу, карлики тронулись с места в сторону Большой тропы мёртвых. Бывший старейший дозорный прилегающего к Цанцу её участка поскакал следом.
  Поездка по Большой тропе мёртвых заняла чуть больше недели. Бревенчатые дозорные башни частью были заняты карликами, частью разрушены, частью пустовали. Их несколько раз останавливали соплеменники Дранга и Булба, но, поговорив с ними, пропускали. Как именно Дранг и Булб объясняли присутствие в их маленьком отряде человека полного роста, Стрё не расслышал, ведь отшибинский язык он знал не то, чтобы слишком уж хорошо.
  Когда не только Цанцкое воеводство, но и вся Отшибина осталась у них за спиной, Дранг и Булб попрощались со стариком Стрё и развернули карликовых лошадёнок. Дальше он поскакал один.
  * * *
  В бытность старшим дозорным участка Стрё ежедневно катался по Большой тропе мёртвых, но вот только почти ни разу не выезжал за пределы своего участка далее поворота на Отшибину. За Отшибиной серокаменная дорога осталась всё такой же, а вот виды по сторонам изменились очень заметно. Леса и горы остались западнее. Что на юг, что на север тянулись пустоши, ориентироваться в которых обитателю лесистых районов несколько неудобно.
  Среди этих пустошей единственный заметный поворот на север вёл к пещерному городу Глукщ - одному из форпостов Шестой расы в мире наземного человечества. Первоначально Глукщ был такой же пещерой, как и Цанц, и здесь тоже подземные мертвецы выходили на поверхность, пытаясь контактировать с местным населением. Но пещера Цанц пришлась на густонаселённый район, а Глукщские пустоши - пустоши и есть. По ним и тогда никто не ходил, и сейчас никто не ходит. Конечно, Шестая раса выстроила и здесь свой город, и размерами он вряд ли сильно уступал Цанцу, но большого значения город Глукщ не получил. Дыра дырой, хотя, наверное, при том неплохо украшенная и уж точно сообщающаяся с Подземными чертогами Владыки Смерти.
  Следующим в череде пещерных городов, расположенных вдоль Большой тропы мёртвых будет уже Карамц, за ним - Уземф, стоящий на краю большой пустыни. Доезжать до мятежного Карамца старому Стрё никак не следует. Где-то здесь ему бы свернуть на юг и ехать до Адовадаи. Только иди догадайся, какая из множества едва намеченных дорог южного направления ведёт к Адовадаи? И спросить было некого: в пустошах под Глукщем дозорные башни вдоль Большой тропы мёртвых как назло пустовали, путников тоже не встречалось. Не возвращаться же за расспросами в Отшибину: тамошние карлики без сопровождения Дрангом и Булбом со старым Стрё в лучшем случае просто откажутся общаться. А в худшем - не откажутся.
  В какой-то момент Стрё решился съехать с Большой тропы мёртвых, надеясь, что грунтовая дорога, которую он выбрал, действительно здесь главная из дорог, ведущих на Адовадаи. Эта дорога была всё-таки чуть пошире попадавшихся ранее. К сожалению, эта замечательная широкая дорога оборвалась спустя несколько часов езды. Осторожный Стрё предпочёл вернуться к Большой тропе мёртвых, а не ехать по бездорожью. И зря: следующая из выбранных им дорог на юг сыграла с ним такую же самую шутку.
  Третья дорога - наиболее отчётливая -привела его к перекрёстку, откуда на юг шло уже две новые дороги, одна из которых загибалась к западу, а другая - к востоку. Двигаясь на юго-запад, можно было ненароком вернуться в Отшибину и встретиться с карликами из Великого народа, неспокойными в данный период своей истории. Двигаясь на юго-восток, можно было и того похлеще - доехать до Карамца, где (не приведи Смерть!) попасться тамошним умелым дознавателям. А уж в мрачнейших уголках карамцких тюрем, где пыточное дело поставлено на широкую ногу, и мёртвый во всём сознается и повинится. Самое же грустное, что Стрё есть в чём сознаваться: предстоящая ему диверсионная миссия в Адовадаи - лишь эпизод в ожидающемся движении карличьего войска на Карамц.
  Стрё выбрал юго-западное направление, и ошибся. Как он и предполагал, дорога привела его к степной северо-восточной оконечности Нижней Отшибины. Здесь по пути ему стали попадаться карлики, как мёртвые, так и живые; Стрё шарахался и от первых, и от вторых. Впрочем, в здешней местности карлики оказались достаточно спокойными. За клячей Стрё, из последних сил бросаемой им в галоп, никто даже не попытался погнаться.
  Понадеявшись на то, что дорога, которая ввела его в Нижнюю Отшибину, сама же его оттуда и выведет, Стрё далеко от неё не отклонялся, ограничивался лишь тем, что объезжал встречных карликов. И вот, к великой своей радости, он наткнулся на человеческое поселение.
  Село, откуда вышел живой крестьянин среднего человеческого роста, как стало ясно из расспросов, называется Ы. Это название некогда дали селу карлики, и живущие в нём люди не стали возражать. Ы, так Ы; во всяком случае, коротко. Предположение Стрё, что Отшибина вот-вот закончится, и впереди его ждёт ровный путь до Адовадаи, крестьянин из Ы счёл полной ерундой. По его собственным географическим представлениям получалось, что если зайти далеко-далеко за Ы на северо-запад, наткнёшься на карличий Ыруц, в котором слегка опасно. Если же продолжить движение в юго-западном направлении, Стрё придётся миновать два сравнительно мирных карличьих селения (Кульм и Свом) и упереться в развалины древнего Протаса - колыбели культуры карликов тех веков, когда они ещё не были карликами.
  Там, у Протаса, и закончится дорога, потому что и дорога эта - дорога к Протасу, а не куда-нибудь там ещё. За Протасом же нет решительно ничего интересного - одни древние некрополи. Можно ли через те некрополи пройти к Адовадаи - про то крестьянин из Ы не ведал и даже не брался подумать. Во всяком случае, никто до первооткрывателя Стрё этой дорогой на Адовадаи не ездил.
  Поблагодарив крестьянина, Стрё решил пока не возвращаться, а доехать хоть до Протаса, надеясь, что путь от Протаса до Адовадаи должен был существовать с незапамятных времён. Оба города древние, как-никак. А в древности Большой тропы мёртвых и вовсе не было, и что за смысл, чтобы с юго-запада на юг добираться через север.
  Развалин Протаса Стрё почти не застал. Скорее, он нашёл место, где раньше высились развалины Протаса, камни же из развалин предприимчивые карлики давно растащили. Судить о том, где прежде проходила дорога от Протаса на Адовадаи, тоже было затруднительно. Видимо, она шла куда-то на юг.
  Лежащие на юге Старые Некрополисы - те самые некрополи Нижней Отшибины, магистром которых был благодетель Гру - сохранились получше, чем Протас. На камни отсюда карлики не зарились, боясь прогневить неизвестно кого. Уже подойдя к самым крайним склепам, Стрё понял, что густота их расположения такова, что ни для какой дороги на юг пространства между ними не остаётся.
  В раздумьях перед Старыми Некрополисами старика настиг знакомый голос. Стрё тревожно оглянулся, хотя прекрасно понимал, что голос говорит изнутри. По давней глупой привычке выражаться дозорный сказал бы, что слышит голос внутри головы, но реальный опыт услышанного указывал на иные части тела.
  - Что ты здесь делаешь, Стрё? - спросил голос. И это был голос Гру.
  Стрё попытался отмолчаться, но голос всё не унимался:
  - Зачем ты вернулся в Отшибину, Стрё? Зачем стоишь перед этими некрополисами? Зачем это всё, когда ты должен находиться в Адовадаи?
  - Я... в дороге, - запинаясь, проговорил Стрё.
  - Великий народ Отшибины вот-вот подойдёт к Адовадаи, чтобы начать штурм его слабых укреплений. Где ты должен быть в это время, Стрё?
  - Там, в городе...
  - Разумеется. Напоминаю, что к подходу карликов ты должен уже связаться со всеми нашими людьми в порту. О скором появлении карликов тебя известит моё письмо, то самое, которое передадут в трактире 'Пузатый боцман', что у западного пролома городской стены. Если ты не успеешь подготовить диверсию в порту к прибытию письма...
  - Я... обязательно успею, - промямлил Стрё.
  - ...то ты меня разочаруешь, - закончил голос Гру, исходящий не то из сердца старого дозорного, не то из 'призрачной шкатулки', бережно хранимой у самого сердца.
  Гру вездесущ и всеведущ, понял Стрё, стоя у Старых Некрополисов с видом нашкодившего ребёнка. Или только у своих некрополей магистр обретает дар слежения за обращёнными в посмертие людьми? Да кто его разберёт! Важно успеть в Адовадаи раньше посланного Гру письма.
  * * *
  В Адовадаи старый Стрё въезжал в тревоге, в суетливом опасении провала. Проехать на юг через некрополи не удалось. Пришлось, теряя время, возвращаться почти до самой Большой тропы мёртвых, отыскивать новую дорогу на юг, затем, рискуя попасться местным шпионам, объезжать Карамц кружной дорогой. Да и тогда, когда путь к Адовадаи оказался весел и открыт, невезучий Стрё умудрился дважды заехать не в те города. Первый раз он принял за желанный порт Адовадаи город Нефотис, второй раз - Вытрокеш. Оказавшись на месте с третьей попытки, Стрё даже удивился.
  Но что же меня удивило, спросил он себя. Пришедший ответ (пришедший от себя самого, не от вездесущего голоса магистра Гру) оказался прост: штурм карликами города пока что не начался, а учитывая сильное опоздание Стрё, трудно было надеяться, что он до этого штурма успеет.
  Живая городская стража довольно косо посмотрела на нервного мертвеца верхом на живой лошади, но в город пропустила. Просто в Адовадаи не любят мертвецов, вспомнил Стрё. Ну, не любят, и что с того? Вон, в Цанце, где мертвецы всегда были в большинстве, косо смотрели на него ещё живого.
  Нелюбовь к мёртвым у жителей Адовадаи была смешана как с холодной брезгливостью, так и с тёплой жалостью. Всю эту смесь - в разных пропорциях - Стрё улавливал в глазах всякого встречного. О том, как проехать к трактиру 'Пузатый боцман', Стрё спросил у особенно сочувственно поглядевшей на него живой горожанки. Та задала ему маршрут:
  - Это у западного пролома городской стены. Езжайте до Центральной площади, оттуда - мимо висячих садов к крытому рынку. У рынка повернёте направо и нырнёте в первую арку внутренней стены города. Дальше мимо портовых складов добираетесь до внешней стены, находите в ней пролом. Хибара слева от пролома вам и нужна.
  Радуясь, что он уже почти на месте, а военные действия пока не начались, Стрё ехал к 'Пузатому боцману'. Проезжая мимо портовых складов, боролся с искушением тут же метнуться в порт и наскоро установить контакты с лазутчиками Гру. Осторожность всё же победила: что ни говори, подозрительно будет выглядеть в порту конный мертвец, который не успел въехать в город, а уже кого-то зачем-то ищет.
  'Пузатый боцман' выглядел довольно жалко - даже для Стрё, которому, вроде, было не привыкать. В общем зале сидели матросы из самых оборванных и, распивая саламинский ром, горланили хриплыми голосами морские песни. Никто здесь не был пузат, даже трактирщик, в котором Стрё с удивлением узнал Блюма Ларколла, бывшего хозяина трактира 'Живые и мёртвые' в Цанце. Его татуированный череп с каким-нибудь другим спутать было, конечно, трудно.
  Ларколл тоже узнал Стрё и, судя по округлившимся глазам, был удивлён встречей. Впрочем, из последовавшего разговора стало ясно, что трактирщика не так поразила сама встреча, как вид старшего дозорного, введённого-таки в посмертие.
  - Никто ли не оставлял для меня письма? - спросил у Ларколла Стрё.
  - Пока нет, - ответил тот, - да ты не расстраивайся. В наш век вообще мало кто пишет письма. Особенно мертвецам.
  
  Глава 9. Покойника никто не ждёт
  
  Блюма Ларколла, чей трактир в Цанце сгорел, определил трактирщиком в Адовадаи сам магистр Гру, чувствительный к потребностям людей, которые могли бы ему быть полезны. К каждому, кого он предполагал использовать, разумный некромант подходил с отдельной меркой: Стрё он дал посмертие, а Ларколлу - новый трактир. Не наоборот! И вот уже выполнена давняя мечта Стрё, да и трактирщик должен быть счастлив на новом месте...
  - Да нет, какое там счастлив, - вздохнул Ларколл, - в Цанце-то у меня что за трактир погиб - трактирище! А тут, конечно, матросская дыра у пролома, выкупленная по дешёвке у спившегося хозяина. Я здесь вторую неделю, и всё никак не привыкну к этой грязи и таким посетителям. Грязи здесь никто не удивляется: в Адовадаи так живут. Но мне стыдно; я же - из самого Цанца! Старых-то слуг у меня не осталось, а здешние - такие лентяи, что хоть всех выгоняй и сам работай... Но мне грех жаловаться. Спаси Смерть дорогого нашего Гру и за такое новое начало, а то ведь уже совсем ничего не было...
  В Цанце Ларколлу со Стрё редко приходилось разговаривать, да и не был трактирщик настолько уж болтлив, но тут уж, по всему видно, припекло поговорить с соотечественником. Выставив Стрё рому в счёт заведения (хотя тот мог платить, поскольку кроме 'призрачной шкатулки' нашёл в карманах увесистый кошель с некроталерами), хозяин, качая татуированным черепом, принялся сравнивать свою прежнюю жизнь с нынешней.
  Стрё слушал эти излияния вполуха. И не в том дело, что ему, недавно вошедшему в посмертие, стали неинтересны жизненные истории живых. И даже не в том, что поселившемуся в Адовадаи с новыми надеждами Ларколлу неведомо главное: скоро город захватят карлики, и нынешние достоинства и недостатки 'Пузатого боцмана' отойдут на второй план. Просто Стрё порывался бежать в порт, искать людей, с которыми он обещал связаться. А то ведь, того и гляди, явится от Гру гонец с письмом, что пора начинать диверсию, а в порту ничего ещё не готово...
  С трудом закруглив Ларколла, Стрё влил в себя остатки бесплатного рома, не оказавшего на его мёртвый организм ни малейшего воздействия, затем наскоро поселился в лучшей из комнат для проезжающих, которая, м-м, и впрямь считалась лучшей из здешних комнат, ну да Стрё теперь мертвец, значит, и не такое выдержит. Выяснив у трактирщика, как быстрее всего добраться до порта, гость из Цанца отправился туда по знакомой уже тропинке, идущей под складами.
  Стрё предстояло установить контакты с каждым из завербованных Гру людей, околачивающихся в порту. Добрый десяток имён: Кьяр, Слю, Перес, Бонг, Джу, Швы, Авс, Грень, Ламбуто, Эх - надиктовал ему некромант особым запоминающимся голосом. Каждый из этих людей Гру в Адовадаи хранил свою связь с неприятелем в тайне и не был поставлен в известность об остальных завербованных. Стрё предстояло их впервые познакомить.
  Тропинка под складами вывела посланца Гру к высокому утёсу, с которого открывался вид на весь порт Адовадаи. Десяток больших кораблей, способных нести пушки, стоял у пирсов, упираясь мачтами в уставшее за день голубое небо. Стрё тревожно усмехнулся: если всё пойдёт хорошо, то накануне штурма Адовадаи карликами эти корабли частью просто затонут в порту, частью сгорят. Жители города не смогут ни спастись, ни тем более расстреливать из пушек захватчиков, отойдя на середину бухты в своих плавучих деревянных крепостях. Ну что ж, дай Смерть, так оно и будет...
  Сойдя с утёса, Стрё продрался между буйно цветущих акаций и спустился в порт по одной из крутых каменных лесенок, сжатых с обеих сторон глухими выбеленными стенами складских помещений.
  Было ветрено, глубокое синее море гневно плескалось между пирсами, разбрызгиваясь на их деревянные настилы, смачивая каменные плиты портовой набережной. На дальних пирсах кипела работа: грузчики снаряжали в плавание пару кораблей. Этим кораблям, если они поторопятся, посчастливится таки уйти, подумал Стрё.
  Большинство портового люда праздно шаталось около кабака 'Ржавый якорь' - конкурента нынешнего заведения Блюма Ларколла. В углу за кабаком кого-то били. Подойдя к той группе пьяных матросов, которая держалась наименее вызывающе, можно сказать, скромно, Стрё начал расспросы.
  Оказалось, Кьяр и Перес ушли в плавание. Стрё несколько удивило их отсутствие в городе, ведь должны же они были что-то клятвенно пообещать магистру Гру. Да и куда было плыть Кьяру, который, вообще-то, заведовал а Адовадаи пороховым складом? Его отбытие очень напоминало бегство от взятых на себя обязанностей.
  Слю, работавшего сторожем на том же пороховом складе, по словам опрошенных, можно было найти на рабочем месте, но - дрыхнущим без задних ног после многодневного загула.
  Бонг, Джу и Ламбуто находились в 'Ржавом якоре', только щербатый рыжий матрос, ухмыляясь во весь свой немаленький рот, очень не советовал Стрё туда заходить.
  - Почему же это? - не понял старик.
  - Так Эрнестина мертвецов не жалует, - объяснил тот, - выгонит в шею, а оно тебе надо?
  Эрнестиной, как догадался Стрё, звали хозяйку 'Ржавого якоря'. Судя по понимающим улыбкам окружающих моряков, её крутой нрав обрёл широкую известность в порту Адовадаи.
  Швы, Авс и Грень, как оказалось, пьянствуют в 'Пузатом боцмане' Блюма Ларколла, откуда Стрё, собственно, и отправился на их поиски. Эрнестина их перестала пускать в 'Ржавый якорь', вот и приходится беднягам на холм подниматься до самого пролома.
  - Впрочем, 'Пузатый боцман' - славное место, - заметил щербатый. - При прежнем хозяине, кривом Пью, это был знаменитый трактир! Если бы только Пью его не пропил, мы бы и сами в основном туда ходили, да и сейчас захаживаем по старой памяти. Конечно, новый хозяин трактира - полный кретин. Он сюда приехал из Цанца, привык, поди, одних мертвецов обслуживать...
  Стрё невольно улыбнулся: ему подумалось, что Ларколлу и этому портовому городу друг друга никак не понять в оставшейся им короткой жизни. Что для Ларколла 'дыра', то для его посетителей 'славное место', а что для него правильное ведение дел, то для них глупая мертвечина.
  - Кстати, скажи-ка мне, мертвец, зачем ты спрашиваешь обо всех этих людях? - вдруг спросил у Стрё щербатый с неожиданной подковыркой в тоне. - Чего тебе от них надо, в толк не возьму!
  Стрё промямлил:
  - Да мне надо бы... команду набрать?
  - Команду? На какое такое судно?
  - Я э... действую не от своего имени, потому многого сам не знаю, - выкрутился Стрё.
  - Если ищешь людей в команду, чего не спрашиваешь о капитане? - с подозрением спросил ещё один моряк. - Неужто капитан не нужен?
  - Капитан уже есть! - заявил Стрё.
  - Что же он сам себе команду не набирает?
  Стрё было трудно приискать ответ на последнее соображение. Пока он раскидывал умом, шербатый выдал неожиданно верную догадку:
  - Сдаётся мне, знаю я твоего хозяина, мертвец! Это такой некромант лысый, с тяжёлыми веками?
  Тут Стрё стало ещё труднее что-либо ответить, а щербатый раздвинул свой рот в довольной широкой улыбке. Поскольку Стрё молчал, догадливый его собеседник повернулся к товарищам и объяснил:
  - Да с полгода тому назад здесь в порту тот некромант окалачивался. Ходил важный, в мантию кутался. И всё нашего брата звал к себе служить. Я-то сразу смекнул - дело нечисто. Контрабанда в лучшем случае, а скорее всего, так - пиратство какое-то. Надо, небось перевезти разбоем нажитое. Что скажешь, мертвец?
  - Не знаю, о чём ты говоришь... - пробормотал Стрё, чувствуя себя весьма неловко. Это ж надо было попасть на такую наблюдательную матросскую пьянь! И объясняй потом магистру Гру, что его самого здесь первым заподозрили...
  А щербатый всё разорялся, щипая Стрё за бока без всякого уважения к его старости и посмертию:
  - Что ж ты не называешь имя проныры Эха?
  - А кто такой проныра Эх? - запоздало решил прикинуться неосведомлённым несчастный Стрё.
  - Да, Бабозо, кто же такой этот самый Эх? - стали заинтересованно спрашивать у наблюдательного матроса его товарищи.
  Щербатый Бабозо разразился громовым хохотом:
  - Да это я самый и есть! Когда ко мне приставал тот гадостный некромант, я ему так назвался. Дескать, меня зовут Эх! Это я специально выдумал имя поглупее, а тот дурачок в коричневой мантии ничего - поверил! Я с ним под этим именем и договор заключил. Платил этот некромант столько, что нельзя было отказаться, вот я и решил взять задаток. Я тогда ведь был совсем на мели...
  Стрё с оскорблённым видом отодвинулся от бесцеремонного Бабозо и произнёс:
  - Это не смешной розыгрыш! Я не знаю никакого некроманта, и думаю, что он тобой просто придуман.
  - Ага, придуман! - хмыкнул Бабозо. - Вот что я тебе скажу, мертвец: делай своё дело, ты скотина подневольная, я всё понимаю. Но запомни, и некроманту своему передай: никакого Эха не было и нет, а щербатый Бабозо ни тебе, ни ему ничего не должен. Здесь собралось полторы дюжины человек, а если что со мной стрясётся - весь порт узнает. И несдобровать тогда ни тебе, мертвец, ни твоему родителю некроманту! Тот задаток, считай, отдан им по глупости, понял-нет?
  - Я не имею никаких претензий, - выдавил из себя Стрё и быстро-быстро пошёл по набережной, преследуемый хохотом и пьяным гиканьем столпившейся вокруг Бабозо компании.
  * * *
  Возмутительное поведение Бабозо больно ранило старого Стрё. Ну разве можно вести дело с такими людьми? Где это видано: облапошат, и ещё смеются тебе же в лицо! На смех подымают, трепля при всех тайну, которую обязались сохранять! Вот оно, восточное варварство: пусть и не так далеко порт Адовадаи расположен от Цанца, а нравы уже дикие, ни на кого не положишься, всякий тебя продаст!
  Понемногу успокаиваясь, Стрё размышлял, как ему поступить с этим случаем неповиновения, и с удивлением понял, что по отношению к Бабозо испытывает скорее страх, чем гнев.
  Когда-то в давней юности Стрё мечтал стать посланником Смерти, но, разумеется, не стал. Даже мертвецом сделался в той глубокой старости, когда о мёртвом рыцарстве уже нечего и мечтать. Так вот, что бы сделал истинный посланник Смерти, встретившись с этой матросской грубостью и подлостью? Ясное дело, наказал бы Бабозо, да так, чтобы больше никому не было повадно. Скорее всего - насмерть. А чего хочется Стрё: ясное дело, бежать от 'Ржавого якоря' подалее от подлеца! И это при том, что в кабаке сидит трое участников диверсионного плана Гру. Отсюда следует, что Стрё далеко не посланник Смерти.
  К портовому кабаку Эрнестины мёртвый старик постановил вернуться лишь когда ни Бабозо, ни его приятелей поблизости не окажется. А сейчас он счёл уместным посетить сторожа Слю. В условиях, когда Кьяр сбежал, из завербованных Гру людишек один лишь Слю оставался работником порохового склада. Если и он откажется сотрудничать, как Кьяр, Перес и Бабозо, все усилия старого Стрё окажутся бесполезны. Ибо чем будут дырявить матросы свои корабли, если заморской взрывчатки с ними не будет? Не топором же им днище прорубать! Не ножичком же вырезывать!
  Пороховой склад был расположен по левую руку от той самой лестницы, по которой Стрё спустился в порт. У входа в складское помещение стояли хорошо вооружённые ребята из городской охраны. Мимо таких попробуй пронеси бочонок с порохом! Кьяру, который был помощником управляющего складом, удалось бы вынести что угодно без проблем. Но Слю - не Кьяр. Его охранники не обязаны слушаться, скорее даже наоборот. Ясное дело, пороховой склад - место важное не только для его хозяина, который держит свой штат сторожей, но и для города, и городские дела важнее. Если сам склад взорвётся, город тоже пострадает, но не очень сильно. Но если запасы пороха покинут склад и взорвутся там, где их возложат злоумышленники - выживет ли Адовадаи? Потому-то сторожа дежурят внутри, а стражники - снаружи...
  Все эти соображения приходили на ум Стрё, пока специально вызванный городской стражей сторож Слю шёл к нему из дальнего угла склада. Выпуская Слю из складского помещения, стражники его придирчиво осмотрели, даже чуть было не ощупали, видать, большим доверием этот сторож у городской стражи не пользовался.
  А вот старый Стрё при первом взгляде на старого Слю почувствовал к нему расположение, даже какое-то сродство душ. Оба - старики, только Слю ещё живой, а Стрё перешёл в желанное посмертие. Оба - скромные вежливые люди, уважительные к окружающим и слегка тревожные. Слю - тот, кажется, даже и не слегка. Как только вышел за порог склада, тут же увлёк Стрё за угол - для разговора с глазу на глаз.
  - Меня прислал магистр Гру. Он беспокоится о здоровье вашей покойной матушки, - произнёс старый Стрё ключевую фразу.
  - Да, я сразу понял, что вы от того некроманта, - зашептал старый Слю, пугливо озираясь.
  Преувеличенная осторожность складского сторожа нравилась Стрё. Она его успокаивала, и даже позволяла себя чувствовать настоящим мертвецом: смелым, решительным, толковым. Легко сохранять безмятежность уверенного в себе человека, когда вся полнота тревог и забот возложена на себя собеседником.
  - Скажите, ваше мёртвое превосходительство, вам ведь уже сегодня ночью порох понадобится? - выпалил старик Слю без глупых преамбул, прямым текстом, что старику Стрё опять же понравилось.
  - Нет, сегодня ещё не понадобится, - ободряюще усмехнулся Стрё, радуясь возможности отсрочки, которая, судя по выражению лица Слю, была ему очень важна, - сегодня можешь спокойно спать на посту. Но отныне в любой момент ты должен быть готов отгрузить порох по первому требованию...
  - Ой, от сердца отлегло, что не сегодня! - шёпотом воскликнул Слю (как-то это у него получалось - восклицать шёпотом).
  - А что такое? - начал настораживаться Стрё, видя, что, несмотря на радостный тон, глазки Слю продолжают бегать.
  - Ой, да ничего страшного, - с ложной беззаботностью протянул сторож, нервно теребя тремя пальцами замызганный воротник рубахи, - ведь раз сегодня порох не нужен, то всё... как-то образуется, - последние слова Слю произнёс на глубоком выдохе, и они вылетели с такой страстью, словно представляли собой заклинание.
  - Что образуется? - Стрё почему-то и самому не хотелось этого выяснять, влезая в трудности сторожа, но долгий жизненный опыт научил его, что иной раз трудности сторожа могут легко оказаться и твоими трудностями, а значит, следует разузнать о них пораньше, чтобы успеть подготовиться.
  - Э... порох! - ляпнул старый Слю, одновременно крепко сжимая себе горло воротником рубашки. Звук вышел, соответственно, тихим, но старый Стрё всё равно услышал. Услышал и обомлел:
  - Как? Значит, пороха на складе нет?
  - Ну, в общем-то... нет! - извиняющимся тоном промямлил Слю.
  - Хозяин склада продал свои запасы? - предположил Стрё.
  - Ну, почти так... - дипломатично отозвался Слю, словно стесняясь сообщить мудрому мертвецу о неверности его догадки.
  - Как это: 'почти так'?
  - Ну, хозяин ещё, кажется, не знает, что пороха нет...
  - А где же порох?
  - Продали, - вздохнул Слю.
  - Кому продали?
  - Хорошим людям...
  - Одним словом, пиратам? - Стрё сегодня был бы сама догадливость, если бы ему привелось беседовать только со Слю, но не с грубияном Бабозо.
  - Да, пиратам, - сокрушённо признал сторож. - Но это наши, местные парни, они у ближних берегов не бесчинствуют. Уходят далеко за Саламин, и там уже разбойничают. Мёртвых купцов топят.
  - Кто продал порох? - продолжил допрос Стрё.
  - Да мы с господином Кьяром... Тут такая незадача получилась...
  - Вы с Кьяром? - вскричал Стрё в праведном гневе. - Да как вы смели? Ведь и вы и Кьяр уже договорились об этом порохе с магистром Гру!
  - Да, мы не правы, - признал Слю.
  - Вы не просто не правы! Так... так дела не делаются! - гнев, переполняющий старого Стрё, искал выхода в крепких словах, но бывший дозорный участка Большой тропы мёртвых не знал и десятой доли тех особых морских выражений, с которыми Слю, как было заранее ясно, уже давно свыкся.
  - Не делаются, - подтвердил Слю.
  Стрё приказал ему рассказать всё, тот согласился. По словам сторожа, они с господином помощником управляющего складом долго ждали, когда же вновь придёт некромант, оставивший за порох более чем щедрый задаток. Но жизнь шла, появлялись новые претенденты на порох, отсыпанный ночью со склада. Пираты из-за Саламина платили мало, но зато сразу. Господин Кьяр долго думал и решился. Перед тем, как отплыть из Адовадаи, он честно отсчитал Слю его долю, но несчастный сторож эти деньги всё равно спустил за пару недель. Жуткая погибель это запойное пьянство!
  - И куда же теперь девался Кьяр? - пытаясь успокоиться, вскипевший Стрё заговорил об обстоятельствах дела. - Он сбежал?
  - Вы правы, - шмыгнул носом Слю, - Ему первому стало стыдно за то, что мы наделали. А тут ещё нашлись люди, которые видели, как мы передавали бочонки с порохом в окошечко под крышей склада, стали ему угрожать. Он и направился то ли в Лопволарое (так он сказал), то ли за Саламин. Если вам очень нужно, вы его там разыщите...
  Делать было нечего Стрё, только искать по всему побережью моря Ксеркса сбежавших от Гру партнёров - и это по срочному делу, не допускающему отлучек из Адовадаи. Нет, ну что за город, что за нравы! Как с такими можно хоть о чём-нибудь договаривался? Был ведь разработан такой прекрасный план: приходит от Гру письмо, Стрё даёт отмашку нанятым диверсантам, те получают через окошко склада бочонки с порохом, проносят на свои корабли, закрепляют в надёжных местах пониже ватерлинии, и - бабах! - корабли идут на дно прямо в порту. Счастливы карлики, идущие на штурм Адовадаи, счастлив Гру, счастлив Стрё, довольны диверсанты, если, конечно, вовремя смылись из города! А сейчас что получается? Куда годится весь этот замечательный план, если на складе совсем нет пороха? Искать порох в запертых арсеналах самих кораблей? Нет, такого везения, которое для этого потребуется, просто не бывает!
  - Так ты надеешься, что порох когда-то появится на складе? - спросил Стрё с подозрением, и Слю часто закивал. Слишком уж часто.
  - Откуда же появится порох? - уточнил Стрё.
  - Не знаю... - развёл руками незадачливый сторож. Хорошо ему было разводить руками, ведь Стрё его не резал и даже не бил.
  - Значит, если я появлюсь у склада в тот день, когда наступит нужда в порохе, его опять не будет?
  - Может, будет, а может, не будет... - Слю показал всем своим видом, что он ни в чём не уверен.
  - А ты знаешь, что тебе будет, если пороха на складе не окажется? - Стрё перешёл к угрозам.
  - Убьёте, наверно, - предположил Слю. - Только боюсь, хозяин склада успеет меня убить раньше. Стоит ему узнать, что пороха больше нет... А ведь узнает: кое-кто требует от меня денег за своё молчание. Кьяр-то сбежал, а мне скрыться некуда, и заплатить нечем, - тут Слю всхлипнул, размазывая грязным рукавом рубахи по щекам стариковские слёзы.
  Поделом негодяю, подумалось Стрё, но затем он всё взвесил и убедился: смерть Слю ему, мягко говоря, не выгодна. Выгодно его послушание. Выгодно, чтобы Слю исправился - и нашёл-таки где-то порох!
  А сторож всё вздыхал, жалуясь на неумолимую судьбину. Он глядел в будущее в оба глаза и не видел там ничегошеньки обнадёживающего. В таком настроении он точно не бросится на поиски пороха, а будет лишь скулить и ждать неминуемого конца.
  - Если хозяину всё расскажут, я постараюсь вывернуться, буду всё валить на Кьяра; он ведь виноват больше моего, - вёл дальше Слю. - и в лучшем случае меня побьют и выгонят...
  Но ведь и этот случай Стрё не устраивает!
  - Слушай, - сказал он, - зря ты думаешь, что если тебя выгонят из сторожей, ты останешься не при чём. Нет, договор с магистром Гру заключён, и ты его выполнишь! Иначе...
  - Выполню, - легко кивнул Слю. Подлинной убеждённостью в его тоне и не пахло. Скорее было согласие не бороться за жизнь: кто-то всё равно убьёт: не хозяин склада, так ужасный некромант.
  Тут, догадался Стрё, пришло время чем-то заинтересовать собеседника, подарить ему хоть какую-то надежду. И он спросил:
  - А кто у тебя вымагает денег за молчание и сколько он хочет?
  - Младший брат Переса...
  - Переса?
  - Да, бывшего штурмана с военного корабля 'Стремительный'. Это Перес застал нас с господином Кьяром за разгрузкой бочонков, а когда господин Кьяр сбежал, отправился на розыски. Думаю, обязательно найдёт. Перес упёртый.
  Но подробности выезда из Адовадаи Переса, как и Кьяра, Стрё сейчас волновали меньше, чем проблемы самого Слю. Он повторил:
  - Так сколько с тебя хочет брат Переса?
  - Семьдесят некроталеров, - вздохнул Слю, - и это его последнее слово. Он много скинул, но у меня и того нет.
  - Ладно, подумаем... - бросил старый Стрё обнадёживающе, и на этом разговор завершился.
  Стрё и в самом деле подумывал о том, чтобы заложить за несчастного сторожа деньги. Семьдесят некроталеров - это, конечно, многовато за глупую жизнь Слю, но ведь Гру положил ему в кошельке гораздо больше! Право же, начинающему мертвецу не о личном благосостоянии надлежит думать, а о высших материях. О том, чтобы обеспечить успешный захват Адовадаи отшибинскими карликами, к вящей радости величайшего из мертвецов - Владыки Смерти!
  * * *
  Совершая возвратное движение от порохового склада к 'Ржавому якорю', Стрё уже почти совсем решился поделиться и задумывался лишь о том, разумно ли давать запойному пьянице такую сумму. Выходило, что нет. Разумнее, пожалуй, будет самому встретиться с этим братом Переса и, передавая деньги, обеспечить его молчание...
  Так размышляя, старый Стрё сунул руку в карман куртки, где лежали 'призрачная шкатулка' и кошелёк, оставленные ему магистром Гру. Коробочка была на месте, а вот кошелёк... Интересно, где же он? Стрё его последний раз доставал, расплачиваясь с Ларколлом в 'Пузатом боцмане'. Дальше он пошёл в порт... Тут старик с негодованием вспомнил грубые ужимки щербатого Бабозо, его бесцеремонные щипки за бока. Видать, не только за бока!
  До обнаружения пропажи Стрё шёл к портовому кабаку в смутной надежде, что Бабозо там больше не околачивается, теперь же его обуяло злобное стремление встретить вора и вытрясти из него кошелёк, подаренный благодетелем. Но ни Бабозо, ни его приятелей на старом месте у кабака не оказалось. Вывод напрашивался сам собой: они вошли внутрь - обмывать новоприобретённый кошелёк.
  Помня россказни о крутом нраве хозяйки 'Ржавого якоря', Стрё, возвращаясь от портовых складов, думал сам туда не входить, а попросить какого-то мальчишку позвать оттуда Бонга, Джу и Ламбуто. Найти в порту мальчишку было таки несложно, ведь в Адовадаи обитало больше живых людей, чем мёртвых, а живые имеют склонность размножаться. Другое дело, у Стрё теперь не было даже меленькой монетки, чтобы этому мальчишке предложить её за труды. Да и выводить вора Бабозо на чистую воду куда сподручнее самому, застигнув на месте преступления - пьющим ром за некромантские деньги.
  У дверей в кабак стоял вышибала - здоровенный детина с гаденькой улыбкой, приклеенной к чем-то недовольной круглой роже. Помня, что мертвецов в заведении Эрнестины не любят, старый Стрё улучил момент, когда вышибала отвернулся, - и шмыгнул за его спиной в кабак.
  'Ржавый якорь' был грязен, неприбран и беден, сравнительно не только с аналогичными заведениями в городах Цанцкого воеводства, но и с 'Пузатым боцманом', доставшимся Блюму Ларколлу. Войдя в общий зал, внешним видом и запахами напоминающий недопитую пивную кружку, куда слили остатки из нескольких винных бочек, Стрё сразу обнаружил Бабозо, пирующего в большой компании. Но как только обворованный мертвец собрался с духом, чтобы явиться пред весёлой компанией ангелом мщения, кто-то постучал по его плечу увесистым кулаком. Оглянувшись, Стрё встретился с нависшим над ним вышибалой.
  - Привет, мертвец, меня зовут Гуго, а это мой кулак! - сказал подошедший детина с широкой злой улыбкой. - Видишь ли, мертвецов наша хозяйка не любит, поэтому тебе здесь делать нечего.
  Стрё неловко попытался объяснить Гуго, что его обокрали, что ему надо только забрать назад краденный кошелёк, да ещё разве что поговорить с тремя матросами: Бонгом, Джу и Ламбуто. Увы, Гуго не заинтересовался ни кражей, ни поисками матросов.
  - Повторяю, мертвец, делать тебе тут нечего! - гаркнул он и приподнял Стрё за шиворот, другой же рукой ухватил за пояс.
  Как только ноги мертвеца оторвались от дощатого пола, Стрё стало ясно, что в его тяжбе с Бабозо весь кабак встанет на сторону вора, главной же задачей, решая которую гость из Цанца сюда проник, было встретить троих матросов.
  - Бонг, Джу и Ламбуто! - выкрикнул он, уплывая по воздуху к выходу. - Мне нужно с каждым из вас поговорить о прибыльном деле! Я жду вас снаружи!
  Вынеся Стрё за гостеприимные пределы 'Ржавого якоря', Гуго основательно им размахнулся и зашвырнул со всей силы, куда глаза глядят. Будь Стрё ещё живым, не выдержал бы он такого броска, а рассыпался на составные части. Но Стрё смиренно перенёс удар о камни набережной, встал на ноги, отряхнулся и ещё какое-то время ждал, что извещённые им Бонг, Джу и Ламбуто появятся в дверях 'Ржавого якоря'. Не появились.
  В списке, надиктованном Стрё магистром Гру, оставалось всего три имени: Швы, Авс, Грень. Все трое, если верить дорого доставшимся Стрё сведениям от Бабозо, пьянствовали в 'Пузатом боцмане' у Ларколла.
  Ожидать, что встреча с этими троими матросами пройдёт благополучно, Стрё более не мог. Одно вселяло некоторую надежду, призрачную, словно шкатулка с душой мертвеца: всё же этим троим отказали в приёме в портовом кабаке.
  Поднимаясь из порта на тропу, бегущую за складами, Стрё пришлось не раз споткнуться о крутые ступени лестницы, невидимой в темноте. По ночам эта часть Адовадаи отвратительно освещалась.
  Вернувшись в 'Пузатый боцман', старик первым долгом спросил у Ларколла, не приносили ли ему за это время письма от магистра Гру. Тот отрицательно покачал татуированной головой. И хорошо, мысленно вздохнул Стрё, мне дано ещё немного времени. Карликов очень много, двигаются они медленно. Что ж, может, я хоть что-то успею сделать? Договорюсь хоть с кем-то из диверсантов, раздобуду хоть крупицу пороха...
  Швы, Авса и Греня трактирщик Ларколл, даром что занял место спившегося Пью совсем недавно, по именам уже знал, и легко указал Стрё тот угол, где они сидели - все втроём.
  Подойдя к искомым матросам, мертвец произнёс кодовую фразу о здоровье их покойных матушек. Смуглый парень с серьгой в ухе - должно быть, Швы, судя по распространённости таких имён на южных островах в море Ксеркса, взглянул на пришельца с ленивым недоверием:
  - То есть ты, мертвец, утверждаешь, что пришёл от того некроманта?
  - Да, это так! - заявил Стрё.
  - А мы уже не ждали! - молвил матрос-северянин по имени Авс. Где-то в холодном Заглюмье детей часто называют так.
  - Чем докажешь, что ты от некроманта? - спросил третий малопримечательный матрос, которому в предположениях Стрё досталось имя Грень.
  - Я ведь сказал слова...
  - Мог подслушать, - зевнул Авс.
  - Точно! - хмыкнул Швы. - Слова звучали, да пропали. Мы ждём вещественных доказательств!
  Стрё задумался. Вновь и вновь он спрашивал себя, ничего ли не забыл взять с собой в дорогу. Неужели же магистр Гру давал ему какой-то предмет, должный засвидетельствовать его полномочия? Стрё такого не помнит, но всё же... Может, этот предмет - кольцо с каким-то особо узнаваемым камнем. А Стрё, на радостях от введения в посмертие, никакого кольца не заметил, собирался в спешке...
  Пока мертвец лихорадочно соображал, что за вещественное доказательство он должен предъявить, лицо его претерпевало любопытную трансформацию. Глаза сощурились и как бы уменьшились в размерах, веки налились тяжестью. Где-то наблюдал уже мёртвый лазутчик из Цанца и такие маленькие глаза, и такие тяжёлые веки. Но то - со стороны.
  Стрё не сразу догадался, что происходит, но затем понял главное: в его посмертии кроется множество не освоенных ещё им возможностей, мудро предусмотренных магистром Гру. Одна из них - являть несговорчивым собеседникам лик самого магистра.
  По изумлённым взорам Швы, Авса и Греня, следящим за превращениями его лица, мертвец понял: его догадка верна. Ещё миг - и на троих недоверчивых матросов строго взглянет от имени Стрё сам некромант Гру. Вот оно, вещественное доказательство!
  
  Глава 10. Не ждали небеса
  
  Когда из-под плаща Чичеро выкатилась его мёртвая голова с пропавшим из святилища камнем в зубах, ох и не весело ему было стоять под взглядами четверых драконов! Онемев от изумления, посланник пытался понять, каким чудом пропажа могла оказаться у него, ведь он и близко не подходил к святилищу. Ночью был момент, когда Чичеро заснул. Кто-то из бандитов, ночевавших с ним в одной башне, мог подбросить ему камень, но зачем и каким образом?
  Вопрос 'зачем' открывал безбрежный простор фантазиям о мотивации неведомого злоумышленника. Этот разоритель святилища мог так сильно опасаться разоблачения, что спрятал сияющий Глаз Ашогеорна в зубах у того, на кого не подумают. А ещё он мог это сделать просто на спор. Когда Чичеро укладывался спать, некоторые бандиты как раз резались в карты. Интересно, кто из них проиграл? Ибо проигравшему могло быть задание выкрасть камень и подбросить...
  Но нет, незаметно подбросить Глаз Ашогеорна спящему Чичеро никак невозможно! Целых три карлика, чутких к малейшему шороху, скрываются под его плащом. Двое из них - Лимн и Зунг - прекрасно подготовленные разведчики, лучшие из разведчиков прошлого вождя Отшибины. Это ж каким виртуозом воровского дела надо быть, чтобы стащить у них мёртвую голову Чичеро, а затем вернуть её на место - уже с камнем. Но в банде Дрю из Дрона, скрывавшейся на болотах близ Базимежа, истинных воров по призванию, кажется, и не было. Там собрались бандиты по необходимости, бежавшие от отшибинских карликов, устроивших резню в Цанце и окрестностях.
  Если ни Клех из Цанца, ни Дгай из Глукща, да и никто другой не мог подложить камень без ведома карликов, то напрашивается неутешительный вывод: сами карлики в этом замешаны: либо по глупости согласились припрятать краденое, либо сами же и потянули камень из святилища. Но зачем?
  Пока Чичеро, теряясь в догадках, стоял на перекрестье драконьих взглядов, над ним и его укатившейся головой висела тяжёлая неловкая пауза. Эйуой несколько раз пытался нарушить тишину, даже открывал было рот, но в последний момент останавливался. Лично поручившийся за Чичеро, он, должно быть, также испытывал сейчас чувство неловкости перед драконами и затруднялся взять верный тон.
  Но вот драконы заговорили. Когда это случилось, Чичеро показалось, что он понимает драконий язык. Но не исключено, что он просто догадывался по смыслу. Да и трудно было не догадаться.
  - Откуда здесь эта мертвечина? - спросил чёрный дракон у Бларпа, указывая на голову Чичеро.
  Эйуой стал объяснять, что мёртвая голова - неотъемлемая часть тела посланника Смерти Чичеро из Кройдона, который мертвецом является только частично, ибо представляет собой сложное мёртво-живое существо. Бларп говорил, а драконы его не очень-то понимали. Некромантия и её фокусы - совсем не драконическая стихия.
  - Почему же мы взяли его на борт, если, как было известно, в его составе есть мёртвые части? - строго спросил красный дракон, уходя своей подвижной окраской в фиолетовую зону спектра.
  Эйуой не переводил его слов для Чичеро, и за точность понимания посланник бы не поручился, но общий смысл был убийственно ясен. Носитель мёртвых частей, посвящённых Владыке Смерти, должен был навеки остаться в Запорожье; Бларп не имел права его подбирать.
  - Дело в том, что в составе этого сложного существа наличествуют и живые части, - возразил возмущённому дракону Бларп Эйуой, - более того, эти части сами по себе - живые существа!
  - Не понимаем! - отозвались драконы.
  Тогда Бларп, повернувшись к Чичеро, кратко передал ему суть уже сказанного и, с его позволения, расстегнул фибулу, скреплявшую у горла чёрный посланничий плащ. То, что предстало взорам четверых драконов, когда Эйуой сдёрнул плащ с его плеч, Чичеро не увидел, ибо обратился в собрание из трёх карликов, сидящих на плечах друг у друга. Нижний карлик - Зунг - стоял, словно на ходулях, на обрубках посланничьих ног. Верхний - Дулдокравн - ловко манипулировал мёртвыми руками. Средний же - Лимн - держал под мышкой не задействованные покуда части тела Чичеро; судя по растерянному лицу, это он уронил мёртвую голову.
  Впрочем, в следующий миг все открытые драконьим взорам карлики уронили всё, что держали. Под Зунгом подогнулись мёртвые ноги, из рук Дулдокравна вывернулись мёртвые руки, прочие части тела посыпались из рук Лимна.
  - Посланника Чичеро собирал воедино заговорённый плащ, - ответил Эйуой на недоумённые взгляды драконов, - этот предмет не только подчинял воли карликов единому центру, но и делал мёртвые части тела управляемыми.
  Пока Эйуой говорил, ошарашенные карлики всё ещё сидели на плечах друг у друга, хотя смысла в том было мало, раз иллюзия Чичеро без плаща распалась. Карлики, силясь понять происходящее, попеременно смотрели то на Эйуоя, то на драконов, но им, в отличие от Чичеро, драконий язык был непонятен.
  Впоследствии вспоминая об этом разговоре с драконами, Чичеро не мог понять, откуда он о нём знает, раз оставшиеся без плаща Лимн, Зунг и Дулдокравн перестали быть им. Ни мёртвое тело погибшего посланника Смерти, ни 'призрачная шкатулка' с его душой не имели помимо карликов никаких работающих органов восприятия внешнего мира. Или душа Чичеро слушала драконов напрямую, помимо звучания их голосов в стенах донжона?
  А драконы всё совещались между собой и с Эйуоем, решая судьбу Чичеро и его спутников. Увидев под посланничьим плащом троих живых карликов, каждый из кормчих замка признал, что спасение их из-за Порога Смерти было оправданным.
  - Карлики - они тоже живые, хоть и карлики, - весело заметил особенно гуманный сиреневый дракон, который после обнаружения похищенного камня был расположен всех простить.
  - Но до чего дошла некромантская мысль! - отстранённо воскликнул золотисто-зелёный дракон, чьё возбуждённое зрелищем любопытство пустило его собственные мысли по мрачным поздемельным коридорам. - С таких смешанных существ, как этот Чичеро, началась новая эпоха. Теперь Владыка Смерти не просто вводит живое в обман посмертия, он соединяет живое с неживым. Как же нам бороться с такой намертво включённой в жизнь мертвечиной?
  - Карлики могут жить без деталей Чичеро? - спросил красный дракон.
  - Более или менее, - отозвался Бларп Эйуой. - Другое дело, что вне своего тройственного объединения вокруг души мертвеца они теперь будут неполноценны.
  - То есть, если мы выбросим мёртвое тело за борт замка, то тем самым причиним ущерб живым? - понял чёрный дракон с голубым отливом.
  - Это так, - подтвердил Эйуой.
  Карлики, понимая, что речь идёт о них, медленно рассоединились и встали перед драконами каждый по отдельности - несчастные, жалкие, как бы уменьшившиеся в размерах. Лимн, затравленно озираясь на драконов, стал собирать рассыпавшиеся останки Чичеро, пиная их ногами к лежащему на дощатом полу широким чёрным пятном посланничьему плащу. Когда руки, ноги и прочие ошмётки Чичеро были уже собраны, карлик вопросительно поглядел на Эйуоя. Тот, не дожидаясь реакции драконов, подошёл к мёртвой голове, не без труда вытащил из намертво сведённых челюстей ультрамариновый Глаз Ашогеорна - и подкатил голову к плащу. Драконы, не препятствуя ему, совещались между собой.
  * * *
  Чичеро сложился воедино в запертом помещении одной из башен небесного замка, где ему предстояло ожидать своей участи - драконы с Бларпом ещё совещались. Помня унизительность процедуры разоблачения, он высказал карликам всё, что о них думал. Лимн, Зунг и Дулдокравн пытались оправдываться, ссылаясь в основном на то, что и сами ничего не понимают. Конечно, ультрамариновый камень из святилища в пасти мёртвой головы говорит сам за себя, но карлики, тем не менее, ночью спали, как и сам Чичеро.
  Могут ли мои карлики меня обманывать, думал Чичеро. Если рассуждать логически, то не могут, ведь их души и тела находятся под надёжным контролем заговорённого плаща, в который они завёрнуты. Пока карлики включены в фигуру посланника, все их побуждения составляют для него внутреннюю очевидность. Или ему просто так кажется? Во всяком случае, Чичеро никак не может ручаться за послушание карликов в те моменты, когда сам спит. Любой из них, улучив удобный момент, мог выбраться из-под чёрного плаща, добежать до святилища, выковырять из оправы камень, вернуться с добычей и шмыгнуть обратно под плащ.
  Итак, пока хозяин ни сном, ни духом, его составные части могут-таки проказничать. Красть то, что непозволительно. Но если такое произошло, то о чём может поведать Чичеро сия кража? Не об озорстве карликов (слишком серьёзен украденный предмет), не о внезапной обиде на Чичеро (никто из карликов её не выказывал, а прежде-то не стеснялись), не о воровском энтузиазме (типичное карличье стремление стибрить, что плохо лежит, Лимном, Зунгом и Дулдокравном более-менее легко обуздывалось). Кража говорит о спланированном предательстве, ни более, ни менее. О предательстве в пользу магистра Гру, Шестой расы и Владыки Смерти. Ибо чему помешает эта столь грубо дискредитировавшая Чичеро акция? Ясное дело, созданию мёртвой разведки.
  Недоверие, поселившееся в душе посланника, заставляло его повнимательнее созерцать детали поведения Лимна, Зунга и Дулдокравна в надежде, что предатель чем-либо себя выдаст. Но не зря двое из них профессионально занимались разведкой. Подозрение посланника они, уж наверняка, выявили, своих же подрывных планов никто ничем не обнаружил.
  К тому моменту, как Чичеро восстановился в полном составе, его сообразительные карлики, легко догадавшиеся, что за обвинение над ними довлеет, уже успели провести короткое внутреннее расследование, в котором очень не поздоровилось носу Лимна и скуле Зунга. Обычное дело для карликов, что их расследования становятся уж слишком пристрастными. Привёл ли разговор по душам между тремя карликами к каким-то результатам? Если и привёл, то к результатам не слишком надёжным и разноречивым.
  Никто из карликов не признался в краже. Оно и понятно: что же самому признаваться, если признание уж точно не освободит от телесных наказаний. Каждый из карликов думал на другого. Зунг считал, что Глаз Ашогеорна украл Лимн (ведь именно у него оказалась прикусившая камень мёртвая голова, которую он столь 'вовремя' выронил). Лимн и Дулдокравн, напротив, думали на Зунга, давние воровские эпизоды из жизни которого были им известны.
  Во всяком случае, разделившиеся мнения и взаимные обвинения да подозрения свидетельствовали, как будто, о том, что похищение камня из святилища не было совместным проектом карликов, вступивших в заговор против посланника Смерти. Этот вывод (тоже не бесспорный) хоть как-то обнадёживал Чичеро. И на том спасибо, дорогие карлики!
  * * *
  Затем пришёл Эйуой и огласил вердикт рулевых драконов замка. Драконы, учитывая факт возвращения Глаза Ашогеорна, постановили считать инцидент с похищением исчерпанным, и специально Чичеро не наказывать. Сам факт разоблачения, как понимали многомудрые рептилии, был для Чичеро уже наказанием, и не из легко забывающихся.
  Вместе с тем, учитывая следы присутствия на борту замка неизвестного пассажира-злоумышленника, посягнувшего уже на священную реликвию, драконы меняют исходный план полёта. В Эузу никто из пожелавших базимежских бандитов не попадёт, Чичеро же теперь не сможет подняться в верхний мировой ярус, где он надеялся на встречу с высокопоставленными драконами, которых надо было убедить в пользе мёртвой разведки за Порогом Смерти.
  - Куда же полетит замок? - поинтересовался Чичеро со вздохом.
  - Конечную цель разглашать не буду, да она вам и не нужна, - ответил Эйуой. - Пассажиров же решено спустить на землю в относительно безлюдной местности где-то между Адовадаи и Карамцем. Всех вместе: и базимежских бандитов, и наложников из-под Кляма, и вас, Чичеро. И я надеюсь, посланник, что вы сумеете остановить товарищей из Базимежа, если им вздумается вновь обижать своих клямских попутчиков.
  - Обещаю, что наложников никто не обидит, - успокоил его Чичеро, - слово посланника Смерти.
  Эйуой грустно кивнул и повернулся выходить из башни, но Чичеро догнал его репликой:
  - Но как же мёртвая разведка, Бларп?
  - Хорошая была идея, - откликнулся тот. - Вам лично донести её до Драеладра уже не удастся. Попробую это сделать я.
  Дверь за собой Бларп Эйуой на всякий случай запер. Не из личного недоверия, как показалось Чичеро, а скорее из уважения к мнению ведущих замок драконов.
  * * *
  Через некоторое время Уно привёл к Чичеро возбуждённых долгим ожиданием на заднем дворе замка базимежских бандитов. Они вели себя шумно, особенно Клех из Цанца, который с ходу стал трясти руку Чичеро, с восторженным лицом говоря:
  - Так это всё-таки вы сами, посланник, тот камешек потянули! Я бы на вас и в жизни не подумал! Ловкий же вы пройдоха, однако!
  - Спасибо, не надо поздравлений, - невесело усмехнулся Чичеро, освобождая свою мёртвую руку.
  Не один Клех, а решительно все, кто поднялся на борт летучего замка из руин Базимежа, прониклись к посланнику Смерти непонятным ему уважением. Как будто похищение Глаза Ашогеорна, нашедшегося затем в мёртвых челюстях Чичеро, не повлекло для них никаких неудобств и опасностей. Непостижимый всё-таки народ - эти живые люди.
  - Слышал я, нас не повезут к Эузе, - заметил Дгай из Глукща. - Опасаются драконы, что среди нас предатель. Глупые перестраховки: подумаешь, камешек у них стянули...
  И всё в таком роде. Чичеро не имел ни сил, ни желания оправдываться, только прохладным тоном своих ответов гасил неуместные восторги. Ему бы сперва с карликами своими разобраться, а уж тогда объясняться с людьми из банды Дрю. Это не говоря уже о драконах.
  - Мне самому не всё понятно с этим Глазом Ашогеорна, - сказал посланник Смерти с тяжестью в голосе. - Опасения же драконов мне как раз понятны. Если есть среди нас предатель, или даже одно подозрение на него, везти нас к Эузе глупо. Ведь Эуза - сердце сопротивления Владыке Смерти. Секретное сердце, в которое надлежит впускать не всякого.
  Такую речь бандиты поняли. Закивали, сменили тему. Уно им уже передал, что драконы их высадят где-то недалеко от Карамца. Там, в Карамце, в шёлковых рядах знаменитого базара, у них изначально была назначена встреча с другими частями банды Дрю - ведомыми различными путями самим Дрю из Дрона и двумя некромантами. Разумеется, так быстро ни Дрю со своими людьми, ни Гны и Флютрю со своими на месте встречи не окажутся, их ещё придётся подождать пару месяцев, а то и с полгодика. Потому вот так сразу идти в Карамц вроде и не с руки...
  - Ничего, - махнул рукой Дгай, - в Карамце мы найдём, чем занять себя в ожидании. Там самый большой крытый базар здешних мест, это что-то да значит! А надоест сидеть в Карамце - заявимся ко мне в Глукщ. Это тут, рядом, денька два пути по Большой тропе мёртвых. Давненько я своих родных не проведывал - беспокоюсь. Они ведь в Глукще, почитай, среди одних мертвецов живут. Правда, мертвецы тамошние - спокойные, совсем не злобные, но времена-то наступили какие...
  - Нас высадят между Карамцем и Адовадаи, - напомнил Клех, - оттуда до твоей глухомани тащиться не будет резона. Я думаю, к Адовадаи надо двигаться. Морской порт, как-никак, в порту - нужный народ околачивается... Ну, то есть, хорошие люди, одним словом - пираты. Если повезёт связаться, с кем надо - всё море Ксеркса к нашим услугам.
  Чичеро слушал Клеха, и не впечатляла его эта морская романтика. Не слишком близка была ему и ностальгия Дгая по родным местам, но идея Клеха, поддержанная, кстати, большинством его спутников, представлялась каким-то запутанным узлом скучных опасностей. Присоединиться к пиратам - мелочным душегубам, промышляющим разбоем в море Ксеркса? Вот уж сомнительное счастье!
  Поглядев на своих спутников, среди которых он волею случая стал главным, и чудом до сих пор не утратил главенства, Чичеро пришёл к новому неутешительному выводу. Сейчас, когда они думают, будто Чичеро умышленно разорил святилище в замке гостеприимных драконов, их облагодетельствовавших, Клех, Дгай и другие сопровождающие его люди стали больше ему доверять. В связи с этой ложной кражей (а впрочем, не ложной) Чичеро стал живым базимежским бандитам вроде бы ближе и роднее. И в тот же момент какая-то пропасть непонимания разверзалась между ним и этими живыми людьми.
  Они более, чем когда-либо раньше готовы подчиняться Чичеро, это ясно, ведь даже молодой Клех предлагает свою версию с оглядкой на его реакцию (и то лишь потому, что сам Чичеро ничего не предложил). Но всякий ли приказ от Чичеро они выслушают? Нет, только тот, в котором посланник Смерти продолжает линию поведения того 'разорителя святилища', каким они его увидели. Опять сложности! Сложности внутри, сложности снаружи, и вновь приходится тащить в своём антропоморфном шкафу прожорливый мёртвый скелет, выгрызающий в святилищах камни!
  * * *
  Замок плавно остановился в воздухе, дверь в башню открылась, и Уно вежливо пригласил бандитов из Базимежа во двор, пышущий жаром от дневного солнца. Наложники из-под Кляма топтались уже у открытого люка в центре двора, вниз спускалась верёвочная лестница.
  - Эх, мало покатались! - с весёлым сожалением произнёс Дгай из Глукща. - Ну да ничего: родные и так обзавидуются, когда я расскажу, что долетел на драконьем замке от Базимежа до Карамца.
  По раскалённым белым камням двора они тоже дошли до люка. Видя ехидную улыбку, которую Клех из Цанца послал кому-то из наложников, Чичеро тут же произнёс громко и отчётливо, чтобы слышали все - и свои, и чужие:
  - Я дал обещание Бларпу Эйуою, что никому из наших случайных попутчиков никто из нас не будет чинить никакой обиды. Я это обещание выполню; и если кто-то мне будет в его выполнении мешать, пусть знает: ему будет плохо!
  Клех послушно кивнул и прекратил улыбаться. Наложники из замка Окс приободрились. Тот из них, которого звали Джамил, видимо, старший, подошёл к Чичеро с изъявлением благодарности за поддержку - и между прочим сказал:
  - Только у нас есть ещё маленькая просьба...
  - В чём состоит просьба?
  - Видите ли, - Джамил замялся, - мы, как вы хорошо знаете, художники искусства телесного наслаждения, все семеро...
  - Да, знаю, - улыбаясь, подтвердил Чичеро.
  - Так вот, - продолжал Джамил, - мы всемером - хорошо сработавшаяся группа. Мы разделяем общие ценности и тонко друг друга чувствуем. Более того, мы представляем собой, можно сказать, единый театр, единый организм наслаждения...
  - Все семеро - единый организм? А я думал, только Гюльч с Атаем! - хохотнул Дгай, но тут же сник под красноречивым взглядом Чичеро.
  - Да, - не смутился Джамил, - среди нас действительно есть любовная пара, но я говорю о работе. Есть такие сложные способы получения удовольствия, в которых задействованы мы всемером.
  - Охотно верю, - хмыкнул Чичеро.
  - И мы, - заискивающе улыбнулся Джамил, -просим вас и ваших людей помочь нам...
  - В чём же?
  - Чтобы судьба нас не разлучила!
  Чичеро прыснул:
  - А мы-то тут при чём? К вашей судьбе?
  Джамил даже слегка оскорбился:
  - Ну как вы не понимаете: нашему театру нужен богатый хозяин! Единственное, что мы умеем, и умеем в совершенстве, это дарить наслаждение. Значит, в Карамце нам будет одна дорога - на невольничий рынок. А кто на этом рынке сам себя продаёт - одни дешёвые неудачники! К ним приличный покупатель тонких постельных услуг и не подойдёт даже! И стоит нам оказаться просто так на карамцком невольничьем рынке, нас разберут по дешёвке для грязных увеселительных заведений в городских трущобах!
  - А, теперь понимаю, - кивнул Чичеро, - вас надо просто с толком продать?
  - Именно! - просиял Джамил от его понятливости.
  И Джамила понял не один лишь Чичеро. Клех из Цанца, Дгай из Глукща и ещё трое-четверо бандитов горячо заверили артистов наслаждения, что специалисты по торговле людьми среди них наверняка есть, а коли нет, то тут же отыщутся.
  Своего рода братание пошло между базимежскими бандитами и клямскими наложниками накануне спуска на грешную землю с приютившего их небесного замка. Казалось, горячее солнце Карамца и Адовадаи озарило их сердца светом любви и нежности к ближнему. Базимежцы и клямцы поддерживали друг друга у разверстого люка и с радостными улыбками спускались по верёвочной лестнице навстречу новой жизни.
  Последним предстояло спускаться Чичеро. Он уже занёс мёртвую ногу над бездной, когда во двор вышел Бларп Эйуой, знаками предлагая задержаться. Чичеро повременил ставить ногу на верёвочную ступеньку; неясная надежда слабо и невидимо замерцала сквозь яркие краски солнечного дня. Неужто драконы передумали? Неужели Чичеро полетит дальше? И сможет добраться до высокопоставленных драконов, даже до самого Драеладра, и убедить его в необходимости мёртвой разведки; и будет потом летать на белоснежных замках через чёрную стену и обратно; и успеет, пока ещё не поздно, разыскать Дрю из Дрона, Гны и Флютрю, а также мёртвых людей, пошедших за ними; и сможет уговорить их действенно противостоять злокозненным усилиям Владыки Смерти в уничтожаемой им части наземного мира; Чичеро же будет руководить с воздуха...
  - Счастливого пути! - пожелал ему вместо этого Бларп. - Спускайтесь, Чичеро, и знайте, что я вам верю. Я знаю о месте встречи с Дрю и некромантами в шёлковых рядах Карамца; если ваша идея мёртвой разведки увлечёт Драеладра, я вас там найду.
  Ну что ж, подумал Чичеро, это гораздо лучше чем вообще ничего! Полсланник Смерти вступил на верёвочную лестницу и бодро заскользил вниз, понемногу догоняя своих базимежских и клямских спутников.
  
  Глава 11. Страдали древеса
  
  А с Кло и его спутниками, отправившимися жечь костры в леске, порушенном Омом накануне захвата чёрными стражниками, таки ничего плохого не случилось. Правда, это ещё пришлось специально выяснять. Не дождавшись возгорания костров, обеспокоенный Дрю из Дрона послал туда небольшую разведывательную группу с Омом во главе, а поскольку беспокойство его от этого не прошло, вскорости явился и сам.
  Застал он странную картину: великан с обиженным видом суетился у огромной кучи веток, щепок и стволов, чиркал огнивом и во всю мощь своих лёгких пытался раздуть огонь. Вокруг его не состоявшегося кострища с сомнением на лицах стояли Кло, Амур и остальная ватага.
  - Мы всё это уже пробовали. Не горит! - устало говорил Кло под руку великану.
  - Как же не горит, когда это дерево? - сердился Ом. Он уже второй раз не на шутку обиделся на свои деревья: немало для великана, от природы доброго и покладистого.
  - Послушай, Ом, - сказал Дрю, - ты не сердись; всё правильно. За Порогом Смерти деревья просто не горят. И на дубины тоже не годятся.
  - Как так не горят? Как так не годятся?
  Дрю из Дрона невесело улыбнулся:
  - Я ведь бывал за Порогом Смерти раньше, когда граница проходила западнее Дрона. Да я прорву лет провёл в этом Западном Запорожье! Учился в университете Приза, проходил подготовку посланника Смерти в Абалоне. Поверь мне, Ом, деревья здесь точно не горят.
  - Что, никогда не горят?
  - То есть абсолютно.
  Ом разогнул согбенную спину, но вовсе не расслабился, а скорее, надулся и обиженно засопел:
  - Что же мне сразу не сказали? Я бы не стал ломать своих любимых деревьев...
  - Я не знал, как именно и когда древесина за Порогом Смерти теряет свои свойства, - объяснил Дрю, - и уж точно не думал, что это происходит само собой. Раньше, судя по летописям прошлых эпох, деревья чем-то опрыскивали специальные отряды убивающих живое мертвецов.
  - Что, все-все деревья?
  - Думаю, это не так сложно. С растениями у этих отрядов было куда меньше хлопот, чем с людьми и животными. Ведь они (растения), где проросли, там и стоят всю жизнь, и не надо за ними по лесу бегать. Исключением среди растительного мира служат лишь деревья Буцегу - но это исключение подтверждает правило.
  - А что, деревья Буцегу способны убегать от карательных отрядов? - спросил уже не Ом, а кто-то из других незадачливых поджигателей дров.
  - Скорее преследовать, - тонко улыбнулся Дрю и задумался. Раньше ему не случалось вспоминать о деревьях Буцегу как о своих союзниках. Да и можно ли назвать союзниками эти огромнейшие деревья, принадлежащие ко Второй расе? Чтобы деревья Буцегу, чей необузданный нрав вошёл в легенды, и в самом деле стали союзниками, нужен как минимум герой-укротитель, и не менее сильный, чем легендарный Ашогеорн.
  - А ведь луга Гуцегу, где произрастают такие деревья, тоже нынче попали в Запорожье, - заметил Кло, подумавший о том же самом.
  - И деревьям это не понравится, - поддержал его Амур, - не понравится, что Шестая раса передвинула свой Порог Смерти, а с ними не посоветовалась.
  - Уже не понравилось! - убеждённо проговорил Дрю, но тут же засомневался. - Вот только... Вряд ли деревья Буцегу в самом деле могут представить угрозу для Шестой расы. Вы же видите, что здесь с обыкновенными деревьями творится! Древесина не горит и становится ломкой. Не думаю, что есть какие-то деревья, которых это перерождение не коснётся.
  Не дождавшись возгорания костра, мёртвая ватага потянулась было в обратный путь, в сторону деревни Клёц, где было место последней стоянки, но Дрю её остановил. Посовещавшись с Омом, он предложил поменять основное место дислокации:
  - Мы здесь собрались в полном составе, ведь так? Поэтому, чем возвращаться к Клёцу, займём-ка мы лучше замок Мнил. Вон он рядом стоит бесхозный! Пусть неказист, а всё же замок. Если случится нам от кого-то обороняться, лучше это делать в замковых стенах, чем в здешних лужках, лесках и болотцах.
  - От кого же мы будем обороняться? - поинтересовался Пендрис.
  - Боюсь, что от изгнанного карательного отряда, - заявил Дрю, - ведь Кайл из Хэрда проигрывать не любит и не умеет. Того и гляди, вернётся взять реванш. Он-то, в отличие от инквизиторов, прекрасно понял, что пойманные им мертвецы были не перепуганными слугами Ома, а бандитами с болот под Базимежем.
  Да и как было этого не понять высокомерному Кайлу, раз уж за пойманных им спутников Ома к нему явился просить самолично Дрю из Дрона.
  * * *
  Заняли замок Мнил. Его помещения были достаточно вместительны, чтобы мёртвая ватага Дрю разместилась в них со всеми удобствами. А что замок был пуст, хоть шаром покати, так мертвецам было не привыкать. В Базимеже они жили вообще в развалинах - и ничего. Правда, там без всяких затруднений жглись костры, и на них готовилась еда. Но мёртвые и без еды могут протянуть куда дольше живых. Не сколь угодно долго, но всё же долго. И голода особенного не почувствуют.
  Правда, к мёртвой ватаге прибились уже и живые - двое охотников на чешуйчатых выдр из-под Клёца, впервые обнаруженные Амуром. Вот живые сильно страдали. Их донимал даже не голод - голодали они пока всего сутки, а до тех пор у них оставались какие-то взятые с собой продукты. Охотники боролись с каким-то странным онемением конечностей - симптомом неведомой болезни, как определил Пендрис, что-то понимавший во врачебном деле. Стоило заболевшим заснуть и пару часов провести без движения, как руки и ноги отказывались им повиноваться, их приходилось растирать, чтобы вернуть чувствительность.
  Да, за Порогом Смерти многое меняется. И болезни здесь не такие, как в мире живых, а совсем-совсем новые. Охотники из-под Клёца потому и вышли к банде Дрю, что надеялись на медицинскую помощь. Иначе они бы несколько раз подумали, прежде чем решились связаться с такой большой группой неплохо вооружённых мертвецов.
  Охотники вышли к банде сразу после её вселения в замок Мнил. Безошибочно определив главного в Дрю из Дрона, сидевшем на ступенях крыльца в окружении Кло, Пендриса и Амура, они с ходу обратились к нему - и чуть не совершили фатальную ошибку. Дело в том, что за спиной младшего из охотников виднелся арбалет, а ненависть Дрю к этому виду оружия и его носителям оставалась горячей со времени трёх арбалетных обстрелов, которые ему пришлось вынести на собственной шкуре.
  Кло, Пендрис и Амур, завидев арбалет за спиной парня, покосились на него с сожалением: молодой ведь, не пожил ещё. Эх, да явись он не пред очи самого Дрю, ему бы мигом посоветовали спрятать это смертоносное изделие для ленивых куда подальше, а лучше - выбросить.
  Начал разговор охотник постарше, вооружённый длинным охотничьим луком, особенных чувств у Дрю из Дрона не вызвавшим. Охотник назвался Калебом, а спутника своего отрекомендовал как Дуо. По его словам, они с Дуо жили в Дроне, где снимали угол в беднейшей части города. Промыслом чешуйчатых выдр занялись совсем недавно, надеялись разбогатеть, но всё напрасно: прошли по всему Дрону чиновники из Мертвецкого приказа, велели всем живым выметаться подобру-поздорову за пределы Цанцкого воеводства, подлежащие присоединению к Западному Запорожью. Калеб и Дуо на свой страх и риск остались в запрещённой местности: надеялись набить много зверя и откупиться от проверок. Но не учли они того, что все чешуйчатые выдры сбегут от приближающегося Порога Смерти.
  - Откупиться от проверок? Мечтатели! - усмехнулся Кло, для которого столкновение с карательным отрядом было ещё живо в памяти.
  А Дрю из Дрона ничего не говорил, только, стискивая зубы, любовался изящным прикладом арбалета, выглядывающего из-за спины Дуо.
  Амур и Пендрис, заполняя паузу, стали интересоваться расценками: почём нынче в Дроне идут свежезаготовленные чешуйчатые выдры, а сколько бы они стоили в Кляме, в Цанце. Калеб отвечал, с недоумением посматривая на молчащего Дрю, к которому была обращена его первая речь. О расценках в Цанце, говорил Калеб, ему ничего не известно, а в Клям возить добытых выдр себе дороже, там рынки обложили такими пошлинами, что мама дорогая, а гильдия бальзамировщиков слаба, поэтому хорошо не заплатит...
  - Арбалет... Зачем арбалет? - произнёс, наконец, Дрю, в упор глядя на Дуо.
  - Вы хотите знать, почему не охотничий лук? - переспросил тот. - Дело в том, что я плохо стреляю из лука, почти совсем не умею. А арбалет в своё время освоил...
  - В какое же это своё время?
  - Я - беженец из Цанца, - признался Дуо. - В своё время - это до прихода карликов. Я тогда был смотрителем дозорной башни. Той самой, которая стоит у Большой тропы мёртвых близ поворота на Цанц. Да вы меня можете помнить, посланник Дрю!
  Дрю из Дрона с удивлением присмотрелся к парню, столь неожиданно назвавшему его имя, и по мере узнавания расслабился, смягчился и отрывисто расхохотался каким-то своим мыслям. Кло, Амур и Пендрис, а также Калеб в изумлении переводили взгляды с хохочущего Дрю на Дуо, изобразившего на лице вежливую улыбку.
  Под недоумёнными взорами Дуо принялся объяснять, не делая, впрочем, понятнее реакцию Дрю:
  - У нас на дозорных башнях на вооружении стояли арбалеты. Это чтобы для живых было опасно, а для мёртвых - не очень. Вот я и практиковался: как выдастся свободное времечко, стрелял из башни по деревьям. Наловчился! А когда в Цанц пришли карлики, рассердились и стали кругом людей резать, я с этим арбалетом и убежал. Он и на охоте мне удобен: из лука-то я не очень...
  Дрю наконец отсмеялся и сказал парню:
  - А у тебя ведь, охотник Дуо, не простой арбалет, а исторический!
  - Исторический?
  - Ага! Это первый арбалет из множества арбалетов, поднятых на меня! Это ведь тебя я, помнится, за попытку мне угрожать выкинул с башни. Думал, убьёшься, а ты ничего - поправился!
  - Вот-вот! Вспомнили! - лицо Дуо просияло, словно само воспоминание о полёте из башни наземь вызывало у него ностальгическое удовольствие.
  А дальше Дрю произнёс нечто парадоксальное, в стиле своих былых озарений.
  - Береги свой арбалет, Дуо, - сказал он, задумчиво глядя вдаль, - по всему видать, арбалет это не простой. Он - мать всем остальным арбалетам.
  * * *
  Сидение в замке Мнил растянулось почти на неделю. Дрю из Дрона ожидал подхода своего университетского товарища с отрядом для реванша, потому не торопился уходить к чёрной стене и искать место для подкопа. Но Кайл из Хэрда так и не вернулся (поди, усомнился в возможности своего реванша в ближайшее время). Вместо него в гости к Ому заехал причисленный к сонму инквизиторов Югер из Гарма.
  Наблюдательные посты, с толком расставленные Дрю на всех вероятных направлениях подхода неприятеля, вовремя доложили о прибытии экипажа великана, запряжённого десятком мёртвых бескрылых лошадей-тяжеловозов. Поскольку Югер прибыл один и явно не с официальным визитом, Дрю принял решение великана впустить, а лишних людей спрятать, дабы взору милостивого спасителя бедного Ома предстал лишь благодарный хозяин, 'управляющий' Кло и пятеро 'слуг'.
  Сам Дрю вместе с остальными бандитами, чьё присутствие в замке разрушало 'легенду', закрылся в подвале, вверяя ситуацию испытанной хитрости Кло и пробуждающегося ума Ома. И Кло с Омом не подвели.
  Югер убедился в верности решения, принятого инквизиторской тройкой, видя Ома и Кло в добром здравии на прежнем месте. Правда, отсутствие угощения дорогому гостю сурового инквизитора покоробило, и стоило бедному Ому заикнуться, что в замке вообще нет ничего съестного, как Югер велел 'управляющему' и пятерым 'слугам' выстроиться перед собой в подобострастно внемлющую линейку - и с таким остервенением всех распекал (особенно Кло), что нагнал на них страху едва ли не большего, чем нападение карательного отряда. Логика в его обвинениях была, хотя несколько прямолинейная: если в замке закончилась пища, то кто же в том виноват, как не управляющий замком?
  Впрочем, отсутствие еды в замке Мнил суровый Югер отнёс за счёт сложностей перехода с пищи живых на пищу мёртвых. Он не поленился в течение получаса втолковывать 'управляющему', что ему не следует надеяться на запасы пищи живых, пребывая за Порогом Смерти. Отныне, когда не только все растения в Цанцком воеводстве, но и все продукты сельского хозяйства обращаются в непригодную для питания труху, единственным верным источником поддержания посмертия становится подлинная пища мёртвых, покупать которую надлежит на ярмарках в пещерных городах. Она там и раньше продавалась, но редко кто её покупал по причине дороговизны, теперь же - придётся.
  Когда же Ом робко заикнулся, что у него в замке нет не только еды, но и денег, знаток нравственного долга мертвецов Югер наставил его на путь истинный, предлагая послужить во славу Владыки Смерти. За службу - какова бы она не была - Владыка платит очень щедро. На эти деньги потом и можно будет накупить много снеди из ассортимента пищи мёртвых - всяких там червей, жуков, тараканов и многоножек, на худой конец - зёрнышек подземельного граната.
  Ом задумался над тем, по какой же линии ему лучше всего отправиться служить, но всё выходило так, что какую бы службу не выбери, ему для неё не хватало ума. Это и Югер был вынужден признать, и страсть Ома к праздности и привычка к лентяйству впроголодь временно восторжествовали.
  Тогда Югер стал склонять Ома к вступлению в Лигу великанов - организацию хоть и не имеющую прямого отношения к службе Владыке Смерти и Шестой расе, но очень пользительной для дела Смерти. Загвоздка была в том, что членство в Лиге великанов не приносило доходов, а, напротив, требовало уплаты членских взносов. Об этом Югер, который в Лиге великанов как раз председательствовал, почему-то забыл, и Ом, замороченный доводами инквизитора, совсем уж было в неё вступил, не находя слов для возражения, но бдительный 'управляющий' оказался на высоте. Тонкий вопрос Кло об условиях вступления в Лигу великанов вызвал гневную отповедь Югера, но Ому позволил воздержаться от бессмысленного шага.
  Тем визит инквизитора и завершился.
  Когда Югер, провожаемый вышедшими на крыльцо Омом, Кло и пятерыми 'слугами', отправился восвояси, Дрю из Дрона выбрался из подвала и, подойдя к участникам беседы с инквизитором, обо всём их расспросил. Кло в ярких красках обрисовал визит Югера, его наставления 'управляющему', 'слугам' и хозяину Мнила.
  Дрю слушал, улыбаясь артистичной передаче 'управляющим' наивных интонаций Ома и скромному хвастовству, с которым Кло упомянул собственный вклад в беседу. Когда же рассказ, растянувшийся едва ли не на большее время, чем сам визит Югера, с блеском завершился, Дрю из Дрона сказал лишь одно:
  - Пора собираться!
  * * *
  Перед тем, как покинуть замок Мнил, Дрю поговорил с Омом наедине. Хотелось, чтобы великан сам принял решение, оставаться ли ему в замке, где он вполне защищён от многих неприятностей и угроз Шестой расы столь счастливо найденными на подоконничке документами, или отправляться вместе с бандитами, за компанию с которыми он может очень серьёзно поплатиться. Ом отвечал особенно долго; точнее, само решение им было принято практически сразу же, но облечение этого решения в слова, как обычно, затянулось.
  - Я... это... - тянул он паузы, словно ожидая подсказки, - я лучше... это самое...
  - Останешься в Мниле?
  - Нет, не то! Я... боюсь... этого...
  - Отправляться с нами к чёрной стене и делать под неё подкоп?
  - Нет, не то! Я... не хочу... вступать в эту...
  - Лигу великанов?
  - Да! Но боюсь, что...
  - Придётся вступить?
  - Да, если я здесь останусь, - выдохнул Ом. - И... потому... я лучше...
  - Уйдёшь с нами?
  - Да! Не хочу... это... служить. А тут... - Ом беспомощно обвёл рукой замок, прихватив, наверное и всё Запорожье, - боюсь, придётся.
  - Я рад твоему решению, друг! - с чувством произнёс Дрю из Дрона. - И нам очень пригодится твоя помощь, когда мы начнём подкоп. Ведь не зря мы разыскали в Клёце лопатку тебе по размеру!
  - Только я это... - похоже, у великана было какое-то дополнительное условие участия в экспедиции к чёрной стене.
  - Что это?
  - Хочу взять барабан... - виновато признался Ом. - Но я буду... очень тихо стучать. Никто не услышит.
  Когда Ом закончил свою медлительную речь, все были уже в сборе. Осталось подождать лишь самого Ома - когда он сбегает за барабаном, оставленным где-то во дворе замка.
  - Идём назад по той же тропе через болота, - выдал Дрю план движения, - по дороге прихватываем все оставленные лопаты. Главное - не забыть найти лопаточку Ома.
  Когда мёртвая ватага Дрю выходила из замка, стоял штиль, установившийся в здешних местах за последнюю неделю. Правда, стоило пройти пару сотен шагов в сторону болота, как с юго-западной стороны налетел лёгенький ветерок, приятно обдувающий мёртвые лица. Но вот странность: этим самым лёгким ветерком выкорчевало сосны, сломало и повалило ели, в щепы раскрошило дубы.
  
  Глава 12. Скулили словеса, что сказано их мало
  
  Рэн из Мэрта, оставленный некромейстером Гны за главного на холме близ города Цанц, был очень горд своим успехом. Не успели некроманты сойти с холма в направлении Цанца, а незаметный прежде мёртвый паренёк приосанился и принялся отдавать команды. И вроде бы, говорил всё правильно и по делу, советовал не в меру любопытным своим товарищам не высовываться вслед уходящим Гны и Флютрю, а не в меру разговорчивым - вести себя потише, но что-то в его командах было явно не то. Некая нарочитость в тоне, которым они отдавались, вызывала у одёргиваемых волю к намеренному сопротивлению.
  Может быть, сам Рэн из Мэрта был не очень-то уверен в своём праве и умении командовать, может, озорная страсть к злоупотреблению властью давно сидела в его душе, но, скорее всего, здесь сыграло и первое и второе. Неодолимое желание сделать то, чего не умеешь - это ли не корень всех бессмысленных поражений?
  Факт в том, что вместо того, чтобы всем холмом наблюдать за успехами Гны и Флютрю, спутники некромантов спорили за право такого наблюдения с решившим немного покомандовать Рэном. Момента, когда Гны и Флютрю вошли в город, увлечённые перепалкой бандиты не отследили. Не поняли и того, каким образом это проникновение вообще удалось.
  Только что некроманты беседовали с двоими угрожающего вида стражниками, вышедшими им навстречу, а затем - скрылись из виду. Переместились, что ли? Или стражники их поймали: всяко ведь бывает! Может, следует срочно бежать на выручку? Ибо кто ж мы здесь, если останемся без попечения мудрого Гны? Рэн из Мэрта хотел было скомандовать что-нибудь решительное, чтобы их слаженная группа, обсевшая холм, в мощном слаженном броске к стенам Цанца отбила некромантов. И скомандовал бы, если бы эту идею первым не высказал кто-то из выискавшихся оппонентов его главенству. А раз так, ему осталось рявкнуть противоположное:
  - Эй, прекратить панику! Гны приказал ждать его здесь, значит останемся здесь!
  И ведь правильно скомандовал, чётко и хладнокровно сориентировался по ситуации! Ну как бы они разыскали Гны и Флютрю, если бы добежали до стен Цанца и схватились с чёрными стражниками? Тем более, что точно неизвестно, схвачены ли некроманты, и стоило ли поднимать весь сыр-бор.
  Больше всех разорялся, выказывая неподчинение Рэну, коротышка Банн из Баларма. Ему, поди, тоже хотелось покомандовать остальными, вот он и мутил воду. Этот Банн был сынком управляющего замком Баларм и, верно, привык, что весь мир в стенах замка в отсутствие великана-хозяина стелется перед его грозным папашей. Рэн из Мэрта в том Баларме как-то раз побывал, и собственными глазами видел. Зверем был в былые годы управляющий Балармом, чистым зверем. Да только выгнали его в шею из Баларма вместе с семейством. За самоуправство и выгнали. И поделом!
  И вот теперь Банн из Баларма, прекрасно помня, что Рэну из Мэрта известно о печальной судьбе зарвавшегося его папаши, вступает в ненужные пререкания только затем, чтобы унизить его в глазах товарищей. Нет, такое ни в коем случае нельзя спускать! И Рэн произнёс язвительно:
  - Если некоторые будут много выступать, не подчиняясь моим приказам, Гны по возвращении с ними разберётся!
  - Не вернётся Гны, - с горечью откликнулся Банн, - он схвачен стражниками и вовремя нами не отбит только по твоей глупости и трусости.
  - А ну прекратить панику! Гны вас по возвращении...
  - Слышали уже про панику, - едко процедил Банн, - а за некромейстера ты не расписывайся! Если вернётся он, то с тебя же, выскочки, и спросит!
  - Я всё ему расскажу! - пообещал Рэн.
  - Конечно, расскажешь! Только на то и способен - рассказывать! А сам-то...
  Тут Рэн из Мэрта влепил Банну звонкую оплеуху, чем окончательно вывел его из себя.
  В общем, слово за слово - сцепились парни, да покатились по склону, ломая встречные колючие кусты. Разнимать их никто не торопился, только Бром из Цанца, пожилой рассудительный мертвец, укоризненно произнёс, ни к кому в отдельности не обращаясь:
  - Как не стыдно! Мёртвые, а ведут себя хуже живых! Хуже даже карликов!
  Внизу склона сынку балармского управляющего пришлось очень несладко, но он нашёл в себе силы вывернуться из захвата Рэна и бросился наутёк, к самой вершине холма, где в окружении колючих кустов росла одинокая сосна. За неё он и забежал, используя дерево как естественную преграду.
  - Ага, понял, гадёныш, что некромейстер Гны не случайно назначил старшим меня, а не тебя? - крикнул ему вслед ответственный командир.
  - Да что ты знаешь о резонах Гны? Молчал бы уже! Не дорос ещё за старших соображать! - раздалось из-за сосны; этот сынок балармского управляющего, видите ли, был на пару лет старше Рэна.
  Видя, что мерзостный Банн так и не желает ему подчиняться, Рэн из Мэрта бросился к нему - и поймал, поскольку тот замешкался. Справедливость снова восторжествовала, пойманный злопыхатель вновь оказался во власти заместителя Гны, одно расстраивало Рэна: мертвецы почти совсем не чувствуют боли. Последнее обстоятельство позволяло усердно избиваемому им Банну смеяться ему прямо в лицо.
  И тут Рэн из Мэрта совершил то, что он в дальнейшем опознал как первую свою ошибку. Он схватил гадостного Банна и шваркнул его по сосновому стволу упрямо задранным балармским носом. Кто же мог предполагать, что сосна этого удара не выдержит? Она выглядела такой крепкой...
  Немая сцена настала на холме, когда сосновый ствол - отлично просматривающийся из Цанца - накренился набок и стал неудержимо заваливаться.
  - Доигрались! - констатировал пожилой Бром из Цанца, - А я предупреждал.
  Банн из Баларма ошеломлённо вертел головой, причинившей сосне такое разрушение, Рэн из Мэрта тоже был не в состоянии что-либо скомандовать, а сосна всё падала, падала. Её падение, казалось, длилось так долго, что весь Цанц уже мог собраться на городских стенах, поголовно недоумевая и тыкая в её направлении указательными пальцами.
  Когда ствол всё-таки приземлился, замершие бандиты опомнились. Раздались крики:
  - Бежим! Пока не поздно!
  В ответ Рэн из Мэрта резко скомандовал:
  - Стоять! Некромейстер приказал нам ждать его на этом холме!
  На сей раз, как ни странно, бандиты его послушались. По всему видать, впечатлило их поваленное дерево. Подумали, будто Рэна силушкой Смерть не обделила, раз такие серьёзные деревья запросто рушит.
  Выглянув из-за куста в направлении городских стен, Рэн не заметил ничего подозрительного. Неужто пронесло? Неужто внезапного падения сосны никто не заметил? Какое-то время незадачливый заместитель Гны напряжённо ожидал, что из ближнего к холму пролома в стене вот-вот начнут выбегать стражники, но всё оставалось тихо. Тогда он сказал, глядя с высоты на расположившихся ниже товарищей:
  - Видели? Ничего не случилось. А вы уже бежать собирались, паникёры!
  Последнюю фразу Рэн впоследствии вспоминал как вторую свою ошибку.
  А через непродолжительное время после падения сосны из пролома в городской стене вышли Гны и Флютрю. Сомнения в том, что это они, ни у Рэна, ни у других мертвецов не возникло. Кому же было появиться ещё, как не Гны и Флютрю? Их некромантские мантии были с холма отлично видны.
  Некроманты не торопились, должно быть, Гны, по своему обыкновению, что-то обдумывал, замедляя ход. Двигались они также весьма разумно - не прямо к холму, а чуть в сторону - чтобы не навести на холм подозрения тех стражников, которые смотрят им вслед от городских стен. У Рэна при виде Гны просто от сердца отлегло: теперь-то он избавится от пригнувшей его к земле ответственности, и всё будет вновь легко, светло и хорошо.
  Перед самым подъёмом на холм некроманты остановились и с некоторой тревогой на лицах о чём-то переговорили, то и дело посматривая вверх. Это они заметили, что с холма пропало дерево, догадался Рэн, вот и пытаются уразуметь, что же у нас такое случилось. Некроманты - мертвецы наблюдательные.
  С великой осторожностью и, судя по особым приёмам жестикуляции, прибегая к каким-то некромантским оберегам, Гны и Флютрю стали взбираться на холм со стороны, не просматриваемой из Цанца. Радостный Рэн из Мэрта готов был выйти им навстречу впереди всех оставленных на него мертвецов, но что-то его останавливало; возможно, он был обездвижен некромантскими оберегами.
  Где-то в трудных для понимания дальнейших событиях притаилась третья на сегодня ошибка Рэна. И ошибка сия была уже окончательной, ибо взошедшие на холм Гны и Флютрю оказались вовсе не Гны и далеко не Флютрю. Упавшие с них личины открыли две совершенно незнакомые Рэну некромантские физиономии. Судя по возгласам других бандитов на холме, подмену некромантов обнаружил не только заместитель Гны. Тут и подменыши забеспокоились, напряглись, встали спина к спине против хмуро выглядывающего из-за кустов бандитского люда. Только вот оплошностью двоих пришлых некромантов с толком воспользоваться так и не удалось: неожиданно выяснилось, что холм давно уже окружён многочисленными стражниками в чёрных латах.
  * * *
  Стражники в чёрном деловито повязали своих пленников, легко и непринуждённо скрутив за спиной бандитские руки. У них для врагов Шестой расы были припасены заговорённые верёвки, узлы на которых не развязывались без специальной команды некроманта. Лучше бы Гны нас связал такими верёвками перед своим отходом, чем назначал главного, самокритично думал Рэн из Мэрта. И правда, стоило бы кое-кого вовремя обездвижить - прежде всего Банна и самого Рэна.
  Чёрным стражникам легко было сохранять спокойствие, ведь никто им и не подумал оказать сопротивление. Только в ответ на вопрос командира стражников, кто из скрывавшихся на холме бандитов будет за главного, Рэн и Банн вновь затеяли спор, отсуживая друг у друга сию честь. Их спор стражникам не понравился, а подменному Флютрю, по его словам - так даже напоминал попытку некромантского словоплетения, потому оба назвавшихся главными понесли суровые побои. Впрочем, стражники их били пусть и старательно, но без азарта.
  Сперва претендентов на главенство били просто так, потом стали спрашивать о цели их присутствия на холме, да ещё о том, что за некромант пришёл к Цанцу вместе с отрядом. Банн промолчал, а Рэн попытался лжесвидетельствовать. Мол, действительно прибился к их отряду некий вразумлённый Смертью некромант-самоучка, похвалялся сходить на спор в Цанц и разведать обстановку, но увы, глупо попался. Рэн надеялся усыпить бдительность стражи, намеренно обесценивая опыт и способности Гны.
  Когда вопросы закончились, стражники продолжили избиение по инерции. Банн под ударами сцепил зубы и закрыл глаза, Рэн же находил возможность смотреть по сторонам, замечать детали. Зачем? Грела его какая-то невнятная надежда на возвращение Гны. Вот вернётся Гны, а у оставленного им за главного Рэна - по крайней мере всё, что можно, разведано. Потеряно, правда, тоже - всё, что можно. В обстановке полной потери всего для уверенности, что некромейстер ещё вернётся и всех спасёт, оснований уже не оставалось никаких, но надежда-то исходит из иных оснований. Ибо если допустить, что Гны никого не спасёт - тогда всё бессмысленно! Вот и наблюдал Рэн за неприятелем, понимая одно: если удастся спастись, его наблюдения пригодятся.
  Некроманты, участвовавшие в захвате его отряда, как на взгляд Рэна, выглядели довольно колоритно. Первый - принятый за Флютрю - то и дело отдавал командиру стражников какие-то крайне важные распоряжения, суетливо демонстрируя свою значимость (тот его слушал, не возражая, и лениво выполнял). В паре же со вторым некромантом этот выскочка вынужденно играл ту же роль младшего коллеги, которую при Гны выполнял Флютрю. И пусть подлинный-то Флютрю держался, конечно, гораздо скромнее, чем этот, но что-то общее между ними угадывалось, быть может, скрытая неуверенность в себе? Этого некроманта, как заметил Рэн чуть погодя, и звали очень похоже: Плю. Где Плю, там и Флютрю, хоть плюнь, хоть разотри.
  Второй некромант, первоначально принятый за Гны, был старше Плю и, несомненно, куда опытнее и сильнее. В его безукоризненно вежливых проявлениях сквозило не показное, а подлинное чувство собственного достоинства благородного мертвеца, не нуждающееся в подтверждениях. К стражникам этот некромант не обращался, разговаривал только с Плю. Имени этого некроманта Рэну не довелось услышать, лишь звание: магистр.
  Магистр некромантии - это ведь очень-очень серьёзно, порой даже серьёзнее, чем некромейстер того или иного пещерного города! Вот и этот магистр, с безмятежной улыбкой прогуливавшийся по холму, пока стражники вязали бандитов, казался Рэну из Мэрта наделённым такой силищей, с которою, пожалуй, и никакому Гны не совладать.
  В пугливом воображении наслышанного о цанцких событиях Рэна мелькнула даже страшная идея, уж не магистр ли Гру собственной персоной прогуливается перед ним? Тот самый, который, по уверениям Бларпа Эйуоя с летучего замка, накануне продвижения Порога Смерти взял Цанц под своё временное правление. Но добавочные обстоятельства побудили Рэна отказаться от этого предположения и немного успокоиться. Ведь что тогда говорил Эйуой: магистр Гру был вынужден принять свой истинный облик - то есть облик бородавчатого карлика. Этот же магистр - ничуть не карлик, и не слишком-то бородавчатый. И даже прежнее человеческое тело, в котором сидел бородавчатый карлик Гру, выглядело не так, как у этого магистра. Где лысина? Где тяжёлые веки, нависающие над маленькими поросячьими глазками? У этого-то - седые волосы до плеч, а глаза большие и слишком даже выразительные: из них смотрит на мир 'вежливый лёд неминуемой Смерти', как сказано когда-то некромейстером.
  - Интересно... - промолвил магистр, завидев поломанные кусты и ствол сосны, пострадавшей в недавней стычке Рэна с Банном.
  - Что, магистр? - подобострастно откликнулся Плю и засеменил в его сторону.
  - Нет, ничего. Показалось... Пустяки! - но магистр всё же нагнулся и придирчиво рассмотрел упавший ствол дерева с разных сторон.
  Заглядывая через его плечо, Плю тоже порывался что-то рассмотреть. Но вряд ли ему было понятно, что именно надо рассматривать и знаки чего искать. Напряжение его небезграничного ума уловил даже избиваемый стражниками Рэн из Мэрта, которому, право же, было некогда вчувствоваться в детали эмоциональных состояний окружающих лиц.
  - Показалось, Плю, показалось! - повторил магистр и младший некромант нехотя втянул любопытную шею.
  Стражники между тем закончили как с избиением Рэна и Банна, так и с наложением на каждого из бандитов заговорённых уз. Связывая их теперь между собой за завёрнутые за спину руки, счастливые освободители холма готовили колонну пленников, чтобы гнать её до стен Цанца своим ходом. Самоотверженного наблюдателя Рэна из Мэрта поставили замыкающим, и, даже когда колонна тронулась, он долго ещё мог любопытствовать диалогом двоих некромантов, к сожалению, довольно пустым.
  - Или может быть?.. Но нет. Нет, ерунда, - задумчиво произнёс магистр, окончательно уже отворачиваясь от павшей в драке сосны.
  - Что вам показалось, магистр? - не утерпел Плю, - вас чем-то обеспокоила эта сосна?
  - Сосна? Нет, Плю. Сосна как сосна. Обеспокоить меня она не успела, - улыбнулся магистр не столько собеседнику, сколько каким-то собственным мыслям.
  - Вы меня заинтриговали, магистр...
  - Я не интриговал вас, Плю. Извините, - последнее было сказано со всей мерой холода, сверкавшего в ледяных глазах магистра.
  Плю тут же кинулся оправдываться:
  - Нет, это вы меня извините, магистр, я просто...
  - Вам было угодно знать, что мне показалось, не так ли? Так вот, милейший Плю: кажущееся магистру - это личное дело магистра. Я не буду перед вами отчитываться за всё, что мне показалось. Вы просили меня научить вас изготавливать огромные мёртвые шары - наподобие тех, которыми я пробил городские стены Цанца. Извольте. Я это хорошо умею, я вас научу. Но все мои ошибочные суждения останутся при мне. Ясно ли я выразился?
  Плю униженно забормотал извинения, но на верхушку холма, где остался ствол дерева, хранившего непознанную им тайну, по пути к стенам Цанца украдкой несколько раз озирался. Далась им обоим та сосна, в самом-то деле!
  Спотыкаясь на крутом склоне, вереница пленных базимежских бандитов потянулась к Цанцу, верёвка дёрнулась, и Рэн из Мэрта, теряя равновесие, стартовал со своего завидного начальничьего поста на вершине холма, на котором его оставил Гны.
  * * *
  Войдя в круглый пролом, у которого недавно пропали Гны и Флютрю, командир стражников остановил процессию, поджидая плетущихся сзади некромантов. Рэн получил возможность осмотреться. Цанц, как было видно уже на подходе, здорово погорел. Стоявший в цепи пленников через человека от Рэна пожилой Бром из Цанца обратил его внимание на один из прогоревших домов и гордо сказал:
  - Вот здесь раньше обитал я! Это мой дом.
  Гордость Брома была понятной, пусть и несколько запоздалой: всё-таки иметь свой дом в Цанце, центральном городе воеводства - признак немалого успеха (жизненного и посмертного).
  - Мало же от него осталось! - заметил Банн, стоявший между Бромом и Рэном.
  - Хорошо прогорел! - с каким-то странным удовольствием подтвердил Бром. - Этот дом ведь у меня карлики забрали. Стало быть, сгорел он у них, а не у меня. И поделом мерзавцам!
  - А вон и сами карлики! - сказал Рэн.
  Неподалёку от пепелища дома Брома он как раз заметил изрядную груду аккуратно сложенных карличьих тел.
  - Нет, это не те! - с сожалением констатировал Бром, - мои были из армии Ундикравна и носили форменные латы с жёлто-розовыми гербами.
  Действительно, трупы карликов в большинстве своём не были облачены в армейские латы и скорее принадлежали одной из распространившихся в окрестностях Цанца мародёрствующих групп, чем армии Великого народа Отшибины, приведённой в Цанц под жёлто-розовыми знамёнами вождём Вродом Занз-Ундикравном.
  Когда подошли задержавшиеся в хвосте процессии некроманты, они не сразу объяснили командиру отряда стражников, куда вести пленников, а сперва занялись двумя чем-то провинившимися стражниками, стоявшими в проломе (как оказалось, теми самыми, что и впустили в город Гны и Флютрю).
  - Магистр, прошу вашего совета, - молвил Плю с демонстративным смирением, - как вы знаете, некий неизвестный некромант, который прежде входил в состав ныне захваченного нами отряда, дерзко проник в город, используя изощрённые словоплетения. Сейчас он - по глупости - забрался в пещерную часть Цанца, а поскольку подземные выходы завалены, его поимка - вопрос времени...
  - Плю, неужели вы в самом деле хотите, чтобы я его ловил в этих заваленных подвалах? - отозвался магистр с насмешкой в голосе. - Да кто он такой?
  - Его поимка на моей собственной совести, - поспешно напомнил Плю. - А кто он такой, не знаю. Сам он не назвался, но полностью подчинил своей воле вот этих стражника и десятника, поскольку выведал их имена. Мне удалось снять наложенные на них словоплетения, но этот нарушитель, зная имена, может в любой момент их вновь подчинить - и прорваться из города. В том-то и загвоздка, что если...
  - Да. Понятно. Нет ничего проще, - отозвался магистр, не дослушивая. Подойдя к стражникам, он попросил их назваться. Те назвались Ригом из Герла и Омфалом из Шкмо.
  - Шкмо? Шкмо... Напомните мне, пожалуйста, что это за Шкмо? - спросил магистр у Плю.
  - Это деревенька в земле Менг, расположена близ Менгорма... - стал делиться своими познаниями выскочка-некромант.
  - Ладно. Не важно. Мы это всё равно поменяем, - оборвал Плю магистр и вновь обратился к Омфалу:
  - Итак, Омфал из Шкмо, именем наземной некрократии и по воле Владыки Смерти нарекаю тебя отныне Зепом из... из Батурма!
  Вслед за этим новое имя и место происхождения получил десятник Риг из Герла. Как и в случае с Омфалом, магистр не слишком долго думал, к какому населённому пункту его приписать, и для этой цели выбрал ещё один из замков Клямщины - Гарм.
  Пытаясь всё запомнить, стоявший замыкающим в колонне пленников Рэн из Мэрта чуть не запутался в именах Рига и Омфала - старых и новых. Может, некромейстеру и не понадобятся все эти подробности, подумалось Рэну. Но затем он строго, на правах добросовестного заместителя Гны, сказал себе, что его заместительское дело - запомнить, а уж какими сведениями некромейстер воспользуется, а какими нет - это уж сам Гны будет решать.
  - И что, поможет? - удивлённый простотой решения вопроса, уточнил Плю.
  - Да. Поможет. Разумеется! - кивнул магистр. - Как видите, защищая наших стражников от нечестивых словоплетений, я обратился напрямую к авторитету Владыки Смерти. Теперь ни один даже погрязший в ереси некромант не преодолеет моих запретов. Ибо лишь милостью Владыки Смерти он и остаётся некромантом.
  - Я поражён вашей логикой! - просиял Плю.
  А Рэн из Мэрта, слушая магистра, стал всё более проникаться уверенностью, что это таки Гру. Пусть не в своём подлинном обличии, пусть в каком-то совсем неузнаваемо новом человеческом теле, но Гру. Да больше просто и некому...
  * * *
  Обезопасив пролом от возможных попыток Гны просочиться наружу из города, некроманты вспомнили о пленниках, и Плю велел командиру стражников вести их к тюрьме, располагающейся в подземной крепости. Охрану прохода в пещерную часть Цанца магистр по собственной инициативе переименовал - на всякий случай, хотя Плю, понизив голос, намекнул на каких-то новых, более совершенных охранников, которые вот-вот прибудут в Цанц и займут их место.
  Рэну из Мэрта становилось ясно, что кольцо вокруг не пойманных ещё Гны и Флютрю сужается, и в душу его, томящуюся в 'призрачной шкатулке', висящей в мешочке на поясе, вползала тревога. Чтобы не дать себе отчаяться, он продолжал всё подмечать.
  Подземная крепость, куда их провели по подъёмному мосту над глубокой пропастью, выглядела неприступной. Она располагалась, как и следовало ожидать, сразу же у входа в собственно пещерный город. Такое положение позволяло, в теории, защитить более важную пещерную часть Цанца от нападений с поверхности земли. Реально же эта крепость оставалась единственной не пострадавшей частью города, а защитила ли она хоть кого-то, кроме себя, от вспыхнувшей здесь резни... Бром из Цанца уверял, что защитила, хотя очень не бесплатно.
  В крепости магистр распрощался со своим коллегой и куда-то ушёл (наверное он здесь, в крепости, и обитал). Плю оставался при пленниках: ему ещё предстояло снять наговоры, наложенные на узы пленников, когда тех начнут разводить по тюремным камерам. Но выведя захваченных бандитов в глубокий тёмный коридор с зарешёченными дверями, стражники медлили предпринимать дальнейшие действия. Отчего именно, стало ясно, когда в тюремный коридор спустился высокий военачальник с неприятным надменным выражением на круглом лице.
  - Тысяцкий Отт из Дахо! - шепнул Бром, хорошо знавший важных людей в Цанце до отшибинского нашествия. - Всё меняется, а он на месте.
  Отт прошёлся вдоль объединённой верёвками вереницы пленников, вглядываясь в лица, словно искал знакомых. Но знакомых лиц не оказалось, и тысяцкий, развернувшись, двинулся к выходу, тем самым выдавая стражникам молчаливое разрешение начинать растасовывание бандитов по камерам.
  - Сразу видно, что сейчас Отт в городе оставлен за начальника! - поделился своим выводом Бром.
  - А-а, так мы с ним коллеги! - пошутил Рэн.
  Банн молча скрипнул зубами.
  Не успели ещё стражники всех пленников развести по камерам, как к некроманту-выскочке Плю пришли огорчительные для него вести. Вбежавший в коридор запыхавшийся стражник доложил:
  - Только что два человека в некромантских мантиях, заморочив стражу, прошли мимо крепости, выбрались из пещерного Цанца и покинули город через Мертвецкие ворота.
  - Как? А вы куда смотрели? - взвизгнул Плю и в неудачной попытке сурово скрипнуть зубами прикусил губу, отчего во все стороны брызнул розовый бальзам.
  * * *
  Поскольку некромант, снимавший магические печати с верёвок, опутывавших руки пленников, не закончил своего занятия и выбежал прочь, а простые стражники развязать заговорённые узлы на верёвках затруднились, последних троих узников - Рэна, Банна и Брома - наскоро впихнули в одну мелкую камеру, нисколько не заботясь об их удобстве.
  В душе Рэна из Мэрта боролись радость и печаль: радость за Гны и Флютрю, которые счастливо избежали расставленных им ловушек, печаль за себя и вверенных ему некромейстером людей. Ведь Гны уже на свободе, а они - здесь! И чтобы некромейстеру им помочь, ему надо оказаться снова здесь, а здесь ему лучше не оказываться.
  - Э-эх, помяните мои слова, нескоро мы теперь услышим какие-нибудь новости! - взялся поучать связанную с ним магической верёвкой молодёжь пожилой Бром из Цанца, тщетно пытающийся удобно примоститься каменном на полу камеры с вывернутыми за спину руками. Он был не прав, этот Бром. Новости ещё предстояли, и какие!
  Прошло совсем немного времени, и возбуждённые голоса стражников, доносящиеся до Рэна, Банна и Брома откуда-то сверху, стали предвестниками очень яркой новости. Такой доселе и не бывало. В городе свирепствовало побоище, по всей видимости, спровоцированное Гны. Стражники, кем-то посланные на защиту некрократических ценностей, решительно схватились с шестирукими чудовищами из Шестой расы; вышло много жертв.
  Двоих из этих стражников - тех самых Рига из Герла и Омфала из Шкмо, которых Рэн пытался запомнить под новыми именами, обезоруженных провели по тюремному коридору их товарищи. Своды пещерной тюрьмы сотрясались от громких слов, произносимых Ригом и Омфалом. Ни тот, ни другой не желали поступаться некрократическими принципами, оба свято верили в некрократические свободы и пуще всех растоптанных надежд и упований желали возродить недостижимое торжество некрократической законности. Просто прелесть, что за ораторы были эти два стражника! Любо-дорого было послушать, то-то собралось зевак из числа стражников в чёрном.
  Вбежал и безмерно рассерженный Плю. С его языка слетали громкие ругательства в адрес стражников, а другие, скрытые ругательства прятались, проглатываясь почти без остатка. От произнесения этих ругательств второго рода Плю воздерживался не зря, ибо вскоре в тюремный коридор спустился и его горячо уважаемый магистр.
  Впрочем, до появления магистра Плю успел провести два довольно сумбурных и бестолковых допроса. Первым долгом он, заглядывая через решётки, отыскал камеру, в которой сидели на полу связанные между собой Рэн, Банн и Бром, после чего велел дежурному стражнику её отпереть. Заходя с недоброй улыбкой, он процедил:
  - Ах, вот вы где, бандитские предводители!
  - Нет, предводители - это они; я в этой камере случайно! - поспешил отмежеваться от Рэна с Банном предусмотрительный Бром.
  - Так знайте же, предводители, нам всё известно! - рявкнул Плю, не обращая на Брома внимания. И вам, как главарям, придётся заплатить за всё!
  Рэн и Банн закивали в знак понимания тяжести своей участи, но тут Плю наперекор всякой логике воскликнул:
  - А ну рассказывайте, что за некроманты были с вами, и какие цели вы преследовали в Цанце? - тем самым показывая, что известно ему отнюдь не всё.
  Тут Банн неизвестно чего устрашился и сказал:
  - С нами был цанцкий некромейстер Гны и ещё некромант Флютрю из Отшибины. А хотели мы просто пройти через Цанц в нижние туннели, чтобы уйти из-за Порога Смерти куда-нибудь к Карамцу. Вот и всё.
  И Рэн из Мэрта тоже ответил:
  - С нами был магистр Гру со своим ассистентом. А хотели мы захватить Цанц, чтобы навеки в нём поселиться. Только и всего.
  Лицо выскочки Плю исказилось ещё более.
  - Врёте, мерзавцы, оба врёте! - заорал он и вдруг в порыве гнева принялся их лупить наотмашь своими слабосильными кулачками. После профессионального избиения стражниками рукоприкладство некроманта выглядело уж совсем смешно и трогательно.
  Второму допросу Плю попытался подвергнуть двоих сбрендивших стражников из камеры напротив. Но на все вопросы они отвечали теми же самыми лозунгами, которые произносили и так. От такого обилия некромантских свобод и торжеств у кого хочешь крышу снесёт, но Плю, общаясь с ними, на что-то надеялся, и таки не зря. В одной из связанных за спиной рук стражника по имени Омфал некромант заметил какой-то накрепко зажатый предмет.
  - Что это? - кивнул он на эту руку тюремщику.
  - Не знаем, - отозвался тот, - нам до сих не удалось разжать эту руку...
  По жесту Плю десяток стражников навалился на руку Омфала, пытаясь её разжать, и вот, наконец, при слабом свете тюремных магических факелов блеснула золотая пластинка. Лишённый этого предмета, Омфал в голос зарыдал, а Плю прочитал надпись:
  - Ага: 'Посмертие. Свобода. Законность. Некрократия'... Но это же знак некромейстеров пещерных городов! Значит, всё-таки, здесь был Гны...
  Вот тут-то в тюремном коридоре и появился магистр, раздосадованный, но собранный.
  - Вот стражники, которых вы только что переименовали, воспользовавшись именем Владыки Смерти, - без выражения сообщил ему Плю, чьё лицо стало напоминать неподвижную маску.
  - Да. Вижу! - вздохнул тот, - Признаю, что я сильно недооценил противника, ведь первое его проникновение в город отдавало такой кустарщиной...
  - Наш противник - Гны! - пролаял Плю, чья каменная маска уже не выдерживала бури эмоций.
  - Да. Я уже понял. Сожалею. Конечно, Гны лучше иметь не в противниках, но, увы, он уже зашёл так далеко, как ни один некромант до него. Дерзнул покуситься на имена, святые для каждого мертвеца.
  - Не только имена! - Плю издал хриплый рык, переходящий в писк. - Гны спровоцировал бойню, в которой наши стражники схватились с арахноидами из Шестой расы. Более сорока наших лучших людей искрошены жуткими трёхручными мечами, убиты оба арахноида, присланные нам в помощь. Не оправдаемся! Из участников бойни уцелели лишь эти двое, по сей момент говорящие всякие непотребства, - Плю кивнул на переименованных, но так и не спасённых от тлетворного влияния некромейстера стражников Рига из Герла и Омфала из Шкмо.
  - Печально, печально, - согласился магистр, - но скажите мне, Плю, где же сейчас находится некромейстер? Не знаете? Совсем недавно он вышел через Мертвецкие ворота, теперь же с шумом вернулся. Зачем, как вы думаете? А вот зачем: он почему-то хочет отбить у нас своих товарищей. Следовательно, он где-то рядом. Всё, что нам остаётся, это достойно его встретить. И когда он придёт, его фокусы со словами (даже со святыми для нас словами!) ему более не помогут. Уж это-то я обещаю!
  - Ой-ё! - раздалось из камеры с замороченными стражниками. - Пропали Некрократические Свободы! Попирает нога супостата былое Торжество Некрократической законности!
  - А ведь дело говорят! - ухмыльнулся магистр.
  
  Глава 13. Красавица мертва
  
  Базимежские бандиты и клямские наложники спускались по протянувшейся от замка до земли верёвочной лестнице на каменистое плато, на северо-востоке граничащее с широким песчаным морем - языком пустыни, протянувшимся сюда аж от Уземфа. Глядя единственным глазом Дулдокравна с синих небес на расстилавшиеся пейзажи, посланник Чичеро не просто наслаждался видами здешней природы, раскалёнными на солнце. Он переживал светлые ностальгические чувства, ибо давно сроднился с ныне обозреваемой местностью.
  Озираясь по сторонам, Чичеро занимался не только лицезрением сегодняшних красот, но как бы и красот давних, сохранённых в памяти. Тем глубже было его самопогружение. И тем резче момент соприкосновения с почвой.
  Спустившись вслед за полутора десятками своих попутчиков, посланник Смерти очутился в эпицентре спора с истеричными нотками. Ближе всего к истерике подошли впечатлительные наложники. Только что они спросили у кого-то из базимежцев, где же проходит желанная дорога на Карамц. А что могли ответить бандиты с базимежских болот, если происходили они в основном из окрестностей Дрона, Цанца и Кляма, и восточнее земель Отшибины не забирались никогда.
  Один лишь Дгай родился в Глукще, ближайшем к Карамцу пещерном городе. Но и он был не в курсе, где они сейчас, в каком направлении искать нужную дорогу, и где, если глядеть отсюда, лежит Великий Карамц - цель их неблизкого пути:
  - Я, правда, не слишком-то знаю местность к югу от Карамца. Мой Глукщ находится на северо-западе, вот оттуда бы я привёл вас к Карамцу с закрытыми глазами. А так, чтобы вывести вас, мне потребуется сперва сыскать дорогу...
  - Теперь понимаем! Поганцы драконы высадили нас специально посреди пустыни, где нас никто не спасёт, и мы никому ничего не расскажем! - навзрыд проговорил Лейн, демонстрируя на лице верхние степени адской муки.
  Многие наложники горестно закивали, повторяя:
  - Посреди пустыни, какой ужас!
  Это при том, что пустыня с каменистого плато, на котором они находились, была попросту видна, причём сверху; на самом же плато росли и деревца - дикие оливы, и травка кое-где. Чтобы оказаться посреди пустыни, к этой пустыне надо ещё как минимум, спуститься, а тогда уж - идти по ней, куда глаза глядят и ругать драконов.
  - Дорога между Карамцем и Адовадаи лежит куда западнее, - объяснил Чичеро. - Но место, в котором нас высадили, окружено городами малой и средней величины. На северо-западе - Нефотис. На западе - Вытрокеш. На юго-западе - Тиавло. На востоке - Флёр. На юго-востоке - Лопволарое...
  Уверенно высыпая на головы собравшихся было паниковать спутников эти не особенно им полезные названия, Чичеро скорее создал у них иллюзию стабильности, чем дал надёжные ориентиры. Но для артистов наслаждения его слов было достаточно, чтобы успокоиться. Все эти Джамил, Зульфио, Зухр и т.д. вплоть до Гюльча с Атаем, конечно, и не думали ориентироваться в предстоящем пути самостоятельно. Им было достаточно, что есть некто, кто их поведёт, и его уверенность в себе позволяла им расслабиться.
  - На дорогу, ведущую к Карамцу от Адовадаи, мы можем выйти через Вытрокеш или Нефотис; есть ещё кружная дорога через Флёр, но туда нам не надо, - дополнил Чичеро картину уже для базимежцев.
  - А как лучше идти? - спросил Клех.
  - Конечно, через Нефотис. К нему нас выведет вон тот скальный хребет, похожий на спящего пса.
  - Значит, мы не заблудимся? - на всякий случай уточнил Зухр, якобы вникая в суть сказанного.
  - Даже если перепутаем направление, не заблудимся. Куда ни пойди, наткнёшься на жильё. Это если, конечно, в пустыню специально не сунемся...
  - Посланник Чичеро, вы так прекрасны в своей уверенности! - с горячим чувством воскликнул наложник Зульфио.
  - И мы все глубоко потрясены вашими географическими познаниями, - наложник Лейн склонился в поклоне, заодно пряча следы вчерашнего удара по лицу, полученного от Клеха.
  Не дослушивая всех, кто рад был отпустить ему комплимент, Чичеро двинулся к указанному им хребту. Наложники и начинающие торговцы людьми дружно потопали следом. Подходя к хребту - не слишком высокому, но угрожающих очертаний, спутники Чичеро стали с опасением поглядывать на обрывистые склоны и нависающие карнизы.
  - Не пугайтесь, - предупредил посланник повисающее в воздухе отчаяние впечатлительных артистов постельных утех, - здесь есть удобная тропинка, которая выведет нас на хребет. Она откроется за белой скалой в форме лотоса.
  Как и предсказал Чичеро, тропинка, ведущая на хребет, обнаружилась вслед за белой скалой. Тропинка была проходима, но достаточно крута. Не желая портить товар, базимежские бандиты поддерживали клямских наложников в особенно трудных и опасных местах. Те их изысканно благодарили. Впрочем, основная часть благодарностей адресовывалась толковому проводнику.
  - Вам, посланник, ведомы все тропы нашего мирового яруса, - тяжело дыша на подъёме, не уставал его хвалить Джамил, - воистину, даже семеро Божеств, сотворивших наш мир, не знают его лучше!
  С высоты хребта открылся чудесный вид на каменистое плато и лежащую за ним пустыню. Взгляд в другую сторону позволял увидеть два небольших городка - Вытрокеш и Нефотис, как и было обещано.
  - Мы в очередной раз поражены вашим знанием этих мест, - ахнул Зульфио, завидев на горизонте и желанную дорогу на Карамц.
  - И ваша великая способность ориентироваться, - добавил Зухр, - выше всяких мыслимых похвал!
  - Я в этой местности не раз бывал, и не только в посмертии, но даже при жизни, - усмехнулся Чичеро.
  - Вот как? - поразился Клех из Цанца. - И что же вас занесло в эту глушь?
  - Я преследовал драконов, - просто ответил Чичеро, но, видя по лицам, что последуют новые вопросы, поспешил разъяснить свой ответ:
  - Здесь, в условном треугольнике между Карамцем, Адовадаи и Флёром, особенно часто летают драконы. Мне - в бытность ещё живым человеком - как-то раз понадобилось с парочкой драконов потолковать. Я их искал - и нашёл. Но пока нашёл, каждую скалу здесь облазил...
  - И конечно же, в этом была замешана женщина, - понимающе заметил Зульфио. Как он догадался?
  Да, женщина была. Звали её Бланш, и происходила она из Флёра - одного из названных им спутникам небольших городов, окаймляющих нынешнее место высадки из драконьего замка. Этот Флёр - необычный город в здешних местах; выстроили его, по всей видимости, переселенцы с запада, из мест, оказавшихся за Порогом Смерти давным-давно...
  - Расскажите же, милый Чичеро, расскажите! - хором попросили Гюльч и Атай, которые, небось, повсюду ходили исключительно вместе и обнявшись. Они-то друг друга нашли, но истории про женщин их почему-то тоже интересовали.
  - Да нечего тут рассказывать! - вздохнул Чичеро. - Искал, нашёл, потолковал. Обошлось без битвы с драконом. Разошлись мирно.
  - И правильно! - похвалил его действия Джамил, старший из наложников. - Я как вспомню тех четверых драконов из замка, так желание стать героем мигом пропадает. Честное слово!
  Посланник Смерти не ответил, он двинулся по скальному хребту, погружённый в припоминание намеренно забытых при давнем обряде перехода в посмертие здешних событий. Да и не только здешних.
  Они с Бланш прожили несколько лет в Адовадаи - солнечном городе на берегу моря Ксеркса. Там были потрясающе красивые скалистые берега, испещрённые множеством гротов. Когда море штормило, песчаную береговую полосу скрывали его зеленоватые воды, и подняться наверх по скользким скалистым склонам становилось почти невозможно. Отваживался ли на такое кто-то ещё, кроме Чичеро и Бланш?
  Иной раз непогода их настигала на Крабовой скале, поднимавшейся из моря у самого входа в бухту Адовадаи. Накат бывал столь сильным, что высокая скала обращалась в низенькую площадку, полностью омываемую волнами бушующего моря. Им приходилось целыми днями дрожать, обнявшись на этом клочке суши (живые ведь обострённо ощущают холод), и, чтобы отвлечься от плещущей на них стихии, вести долгие разговоры о сокровенном. Вот тогда-то Чичеро и рассказал своей Бланш, что мечтает стать посланником Смерти. И кто его за язык тянул?
  Бланш происходила из рода, вынужденного бежать от продвигающегося на восток Порога Смерти. Чичеро прекрасно об этом знал. В городе Флёр, где Бланш родилась, как и в Адовадаи, где они с нею жили, мертвецов вообще не жаловали. И стоило Бланш только представить, что она сидит на скале в обнимку с будущим мертвецом, как между ними разразилась такая буря, которая и не снилась неоднократно битому цепями морю Ксеркса. Буря на скале, буря вокруг, буря в живых душах, не прикоснувшихся ещё к холодному и вечному богатству посмертия.
  Потом было много тягостных ссор под изящными экзотическими пальмами и некрасивых скандалов среди всемирно известных висячих садов Адовадаи. Бланш в расстроенных чувствах куда-то уходила. Чичеро её не останавливал, ему и самому хотелось выбраться из цветущего великолепия приморского города, скрыться от глупых попрёков Бланш, пусть даже и в те самые распечённые на солнце пустынные скалы близ Тиавло, куда, по её словам, удалялась от него она. Наверное, в этих самых скалах в дни размолвок с Чичеро его ненаглядная Бланш из Флёра и свела знакомство с драконами, которые её в конце-то концов и унесли.
  Когда это случилось, Чичеро решил, что драконы её похитили. Ещё бы: они прилетели за ней к стенам Адовадаи и здесь, на глазах у всего приморского рынка её забрали. Правда, она не кричала 'Помогите!', и даже махала знакомым с небес красным платочком. Но чего не вытворишь со страху, когда тебя похищают драконы средь бела дня при всём честном народе?
  Вот тогда-то Чичеро и отправился вдогонку за драконами, не слишком даже хорошо представляя, где они могут гнездиться. Будущий посланник Смерти прошагал от Адовадаи до Флёра, оттуда до Карамца, оттуда до Адовадаи, потом обошёл все населённые пункты в треугольнике между ними. Он разыскивал драконов, чтобы вызвать виновника на поединок. Если бы поединок состоялся, и Чичеро в нём выжил, ему сейчас было бы чем развлечь спутников, желающих скоротать время пешего пути до Карамца. Но вместо битвы произошёл примирительный разговор. Драконы объяснили пылкому мстителю, что его попытки вернуть Бланш из Флёра бессмысленны, и Чичеро согласился с их доводами, так как сам заранее знал об их справедливости. Вот и вся история - не слишком-то увлекательная, да и не так давно освежённая в мёртвой памяти. Что здесь его личные воспоминания, а что с его давнишних собственных слов пересказал Флютрю?
  - Ну ладно, посланник Смерти! - сдался Джамил, всё ещё пытавшийся его растормошить. - Не хотите рассказывать о своей красавице - и не надо! Лучше мы всемером расскажем вам о своей!
  - О Лулу Марципарине Бианке? - живо откликнулся Чичеро, не забывая следить за дорогой.
  - Нет, - усмехнулся бывалый наложник, - уж извините, посланник Чичеро, но с вашей недавней невестой у нас была просто работа. Приятная, но работа: ничего личного. Всего три года мы провели с Лулу Марципариной у неё в замке Окс, и большого успеха у госпожи не достигли: пусть нами она не пренебрегала, но и в любимцах мы не ходили. Нет, что вы, посланник, не о прекрасной Лулу пойдёт речь, ибо ещё до неё была у нас семерых другая возлюбленная, в неустанной заботе об ублажении которой мы и состоялись как артисты чувственных утех. Вот это, скажу вам, была женщина так женщина! Сердце обливается кровью пополам со слезами горькой печали, когда подумаю о том, что более не суждено нам её встретить живой и отзывчивой к нашим трепетным ласкам...
  - Что же с ней случилось? - из вежливости спросил Чичеро.
  - Умерла! - горестно вздохнул Джамил. - Ну, или, если выразиться точнее, вошла в посмертие.
  * * *
  Проход по скальному хребту, спуск с него и пыльная дорога к Нефотису обещали быть украшены занимательной историей, отвлекающей Чичеро от воспоминаний о делах прижизненных. И Джамил, и Зухр, и Лейн, и Зульфио, и Гюльч с Атаем - все, или почти все наложники, казалось, готовились наперебой поведать о своей единственной любви...
  - О прекрасной Оксоляне лучше всех нас расскажет Хафиз, - заметил Зухр, - он в нашей семёрке не только художник телесных радостей, но и артист слова! Какую поэму он посвятил нашей возлюбленной, когда она была ещё жива для плотских утех!
  Чичеро с удивлением воззрился на самого молчаливого и скромного из наложников. Хафиз? Кажется, испытание драконами подозреваемых в краже синего камня - единственный раз, когда ему привелось слышать имя Хафиза и его тихий голос. Выходит, этот молчун - поэт? Что ж, послушаем...
  - Нет, - сказал Хафиз со слабой улыбкой, - не стану я рассказывать о нашей общей возлюбленной.
  - Но почему? - изумился Джамил.
  - Ибо другая женщина похитила моё сердце, - скромно молвил Хафиз. - Я позабыл свою поэму, ибо нет в ней более ни слова правды. Я позабыл образ прекрасной Оксоляны, ибо затмила его своими лучами иная дивнобёдрая царевна...
  - Полно, Хафиз, да кто же она? - поражённый признанием товарища Зухр не рассчитал силу своей картинной жестикуляции и чуть не столкнул его со скального уступа на острые камни глубоко внизу. Глядишь - и тот, чьего ответа он добивался, угодил бы в пустые миры без надежды на посмертие.
  - Вижу, мой друг, что в глубине души ты не желаешь услышать моего ответа! - вздохнул Хафиз, едва удерживаясь на самом краю. - И ты вправе корить меня за предательство нашей общей любви...
  Занимательный рассказ понемногу оборачивался перепалкой. Джамил, Зухр, Лейн, Зульфио и Гюльч с Атаем старательно скрывали свою смехотворную обиду на Хафиза и умоляли удовлетворить их умело разогретое любопытство. Тот же в порыве уничижения призывал все беды земли себе на голову, но мастерски держал интригу, не признаваясь, что за новая звезда взошла на его одиноком небосклоне. В том, что поэт рано или поздно назовёт имя своей последней возлюбленной, Чичеро не сомневался, ведь Хафиз на своём опасном уступе таки удержался и с тех пор очень внимательно глядел под ноги.
  Базимежские бандиты, глядя на спектакль, устроенный их клямскими знакомцами, в основном тихо посмеивались. Обещанный же рассказ о возлюбленной семи наложников если и заинтересовал их, то не настолько, чтобы его торопить. Клех из Цанца, проникшийся надеждами на барыши от работорговли, весьма добродушно подтрунивал над Лейном, азартно боровшимся за своё право знать новое предпочтение коллеги. А ведь этого самого Лейна этот самый Клех намедни так припечатал кулаком, что с его красивого лица ещё не скоро сойдёт 'клеймо хозяина'.
  Путники уже спустились по мелкой осыпи с безымянного хребта в долину Нефотиса, когда сдавшийся Хафиз назвал долгожданное имя. И хорошо, что имя прозвучало не во время спуска: не один из спутников скромничающего поэта от неожиданности полетел бы кубарем по сыпухе, да и сам и Чичеро в том числе.
  - Прошу многомудрого посланника Смерти Чичеро Кройдонского меня простить, но моя истинная возлюбленная - это не кто иная, как его невеста - Лулу Марципарина Бианка, - со смиренной дерзостью сообщил Хафиз, кланяясь посланнику в ноги.
  - Вот те на! - только и сказал Чичеро. Он не почувствовал себя оскорблённым, как того опасался Хафиз. Ну не обижаться же ему на наложника, воспылавшего подлинной страстью к своей госпоже! И всё же его посетили странные неопределённые чувства.
  - Да ты что? - накинулись на Хафиза товарищи. - Да как такое возможно? Влюбиться после истинного совершенства тела и души Оксоляны - и в кого? В Марципарину? В эту холодную кривляку, вы уж извините нас, посланник Чичеро, само вырвалось! В зажатую, скованную предрассудками вечную девушку, отдающуюся любому самцу ради пустой видимости страсти? В куклу, чуждую истинных художеств тела, прямолинейную в выборе наслаждений и даже - предпочитающую живым мертвецов? Да где были твои глаза, твои руки и твоё естество, дорогой наш Хафиз, если такое несчастье могло с тобою стрястись?
  Всю оставшуюся дорогу до Нефотиса, столь же пыльную, как и накануне посмертия Чичеро, уязвлённые наложники выказывали Хафизу своё презрение, непонимание, недоумение - не забывая просить прощения у Чичеро, достоинства невесты которого они поневоле обсуждали. Чичеро рассеянно кивал в знак того, что зла на артистов наслаждения не держит, мысли же его были далеко. Картинка Бланш, его первой женщины, которую он некогда недели напролёт искал в здешних местах, потускнела и осыпалась, затерявшись в рыхлой почве под ногами. Отныне посланник вспоминал Марципарину.
  Хотя и вспомнить-то было почти что нечего. Их отношения начались недавно и длились недолго. Начались этой осенью, длились по эту зиму. Для Чичеро к моменту встречи с Марципариной отошла в прошлое не только жизнь, но и первое посмертие. Посланник Смерти был уже не просто мертвецом, но мертвецом убитым - незавидная участь. И три живых карлика, усилиями коих Чичеро существует и функционирует по сей день, в пору первой - осенней - встречи с Марципариной были уже на своём посту под чёрным плащом посланника.
  Впрочем, Лимн, Зунг и Дулдокравн в час встречи с Марципариной не были ещё окончательно подчинены волей Чичеро. Они пытались действовать в собственных интересах, и отношения с будущей невестой посланника строили соответственно. Хотя при чём тут карлики? Нет, все его отношения с Марципариной были выстроены Марципариной, и только ею. Она 'предпочитает мертвецов'? Ну да, мертвецов, а не живых карликов. Потому-то ей был столь желанен сам Чичеро - неудачливый участник поединка с Живым Императором, а не управляющиеся под плащом с его мёртвым телом Лимн, Зунг и Дулдокравн.
  'Лулу Марципарина Бианка, можно просто - Бяша!' - так представилась она посланнику Смерти в ту первую встречу, когда она сидела на бортике фонтана, отгородившаяся от всего мира томиком Зраля. Их окружал зеркальный зал подземного дворца высокопоставленного отца шаловливой Лулу - тогдашнего Управителя Цанцкого воеводства Умбриэля Цилиндрона. Торжественный симпозиум, собранный Цилиндроном в честь своей дочери. Совместные с тремя карликами попытки Чичеро избегнуть судьбы, настойчивые признания Бяши, увенчавшиеся требованием Цилиндрона взять её замуж. Страхи карликов обнаружить перед невестой Чичеро, что они - совсем живые. Досада Чичеро, что важное задание, полученное от магистра Гру этой навязавшейся ему невестой донельзя осложняется.
  Что было потом? Обряд обручения, проводимый в главном храме Смерти подземной части Цанца некромейстером Гны. Только нет, перед обрядом - ещё одна встреча с Бяшей. Её белое тело стонет и выгибается в руках двоих чёрных наложников - любимых наложников, живших с ней в Цанце, а, не тех обиженных на госпожу 'артистов насладжения', которые нынче взъелись на выбор Хафиза, ибо годами ждали её внимания в замке Окс, что на Клямщине.
  И вот, наконец - последние, зимние встречи с Бяшей в замке Окс - в замке наслаждений, где между нею и Чичеро, собственно, впервые и расцвело нечто, что можно было бы назвать любовью. Именно по Оксу запомнили посланника Чичеро семеро наложников-артистов наслаждения, идущих ныне рядом с ним к невольничьим рынкам Карамца. Сам посланник наложников невесты запомнил плохо - не слишком значительны эти птицы, чтобы их запоминать.
  Запорошенные снегом крыши, обледеневший подъёмный мост, противоположный берег рва, где бродит 'дикая охота' - вот что запомнилось в Оксе. И полная открытость перед невестой, и принятие ею троих живых карликов как неизбежности любви к избранному мертвецу. И тройственная страсть возлюбленной, изведанная каждым из карликов: Лимну досталась Лулу, Зунгу - Марципарина, Дулдокравну - Бианка. И краткость счастья с невестой, ибо в Окс Чичеро отпросился всего лишь на месяц.
  Отпросился у великана Плюста, хозяина Глюма - ужасного замка-тюрьмы, от пребывания в котором даже у мертвецов поднимаются дыбом волосы. Хитрый Плюст знал, чем удержать своих гостей. У каждого мертвеца он крал киоромерхенную суэниту - ту самую 'призрачную шкатулку', куда при введении в посмертие сгружалась мертвецкая душа. Такого хода от вероломного великана мертвецы не ждали, ибо все уставы некрократии гарантировали вечную святость и неприкосновенность их суэнит.
  Когда же великан Плюст был повержен силой огненной плети Бларпа Эйуоя, и Чичеро, наконец, покинул Глюм на правах свободного мертвеца, своей возлюбленной невесты он в Оксе не застал. Её вместе с ближайшей подругой - госпожой Кэнэктой - куда-то унёс белоснежный дракон, замаскированный под зимний пейзаж. Опять унёс дракон! Второй случай в личной истории Чичеро, если считать и жизнь и посмертие. О, вечное повторение пройденного!
  С тех пор прошло добрых три месяца, весьма урожайных на события: заговорщики сместили официального отца Марципарины с занимаемого поста, в Цанце случилось некрократическое вече, пригласившее в город карликов, Чичеро присоединился к Дрю из Дрона и некромейстеру Гны, взбунтовавшимся против магистра Гру, но главное - передвинулся Порог Смерти. Все места, где Чичеро встречался с милой Бяшей, в одночасье оказались за чёрной стеной. Казалось бы, всякая надежда вновь увидеть возлюбленную осталась в былом, но нет же: прилёт Бларпа Эйуоя на воздушном замке её оживил.
  Чичеро не успел толком расспросить Эйуоя о судьбе Бяши, хотя понимал, что тот должен бы о ней знать. Но увы, посланника Смерти сперва захватили иные вопросы, казавшиеся более значимыми (мёртвая разведка, будь она неладна!), а потом его с поличным захватили драконы (ультрамариновый камень из святилища, будь ему... хорошо на прежнем месте!). До постыдного инцидента с камнем Чичеро мог надеяться, что доверяющие ему драконы не станут препятствовать его встрече с Лулу Марципариной Бианкой, коль скоро и её саму они не столько похитили, сколько спасли от ищеек Владыки Смерти. Но нет, не судьба!
  Выдворение из небесного замка поставило жирный крест не только на многих начинаниях Чичеро, но и на личных отношениях. Э-эх! Не везёт делах, не везёт в любви, может, повезёт в Смерти?..
  - Посланник Чичеро, - вклинился в ход его воспоминаний наложник Джамил, - не иначе, как совокупною ценою предельного напряжения наших воль, нам удалось-таки убедить неразумного Хафиза. Он расскажет!
  - Что расскажет? - сразу не понял Чичеро.
  - Историю нашей жизни и отношений с прекрасной Оксоляной, конечно, - напомнил тот.
  * * *
  Чичеро приготовился было слушать поэму, но упрямый Хафиз его уведомил, что поэма об Оксоляне им действительно и прочно забыта, а значит, единственное, на что могут рассчитывать заинтересованные слушатели, так это на изложение основных событий данной поучительной истории. Собственно, только это Хафиз и пообещал своим настырным товарищам.
  Рассказ о прекрасной Оксоляне уместно начать с её знаменитой бабушки, в честь коей её и назвали. Старая Оксоляна происходила из западных земель - то ли из Отшибины, то ли из Цанцкого воеводства. Известно лишь то, что её в детском возрасте похитили кочевники одного из воинственных племён картау, промышлявших набегами и разбоем в годы Опасного Лихолетья. Потом картау продали девочку торговцам с невольничьего рынка в Карамце, а может быть, выменяли на изящное карамцкое оружие, к которому всегда питали слабость. В Карамц вскоре прибыл царевич из Уземфа, пленился красотой будущей бабушки Оксоляны и выкупил её за большие деньги. Его увлечение длилось столь необычно долго, что он назначил девушку своей любимой женой.
  Уземфом к тому времени не одну сотню лет правили мёртвые властители. Само царство Уземф изначально сложилось на основе огромной песчаной пустыни с разбросанными по ней оазисами. Пустыня лежала на перекрёстке торговых путей из Карамца в Южную Эузу, из Западной Эузы в Лопволорое и ещё каких-то менее значимых. Уземф богател и процветал, пока развивалась торговля в сопредельных с ним землях, но после принятия его властителями посмертия в этих богатых местах стало опасно сокращаться население.
  Сказать по правде, население сокращалось везде, где посмертие вводилось массово, ведь мертвецы в большинстве своём не могут размножаться, но Уземф с его пустынным ландшафтом и многовековой традицией кровной мести подходил к опасной черте с наиболее полной очевидностью. Ещё бы минуло не более полувека, и от некогда богатейшего царства осталось бы лишь несколько полузанесенных песками оазисов, да горстка мертвецов, слоняющихся между ними под палящим солнцем.
  Царевич, который приобрёл бабушку Оксоляны, также в свою очередь принял посмертие и воссел на трон. Но царствовал он недолго - и был последним мёртвым правителем Уземфа. В погибельной распре с претендующим на трон двоюродным братом он сгинул, не оставив после себя наследников мужеского пола. Вот тогда-то на смену мёртвым правителям Уземфа пришли живые правительницы, и бабушка Оксоляны оказалась первой из них.
  Царицы Уземфа старались радоваться жизни во всех её проявлениях, поощряли свой народ размножаться и сами подавали пример. Оживилась и торговля, ведь Эуза отбросила то сдержанное неприятие, которое у неё прежде вызывали мертвецы, правящие Уземфом. После смерти царицы Оксоляны на трон претендовал было мёртвый царевич Кучук, но старшие сёстры ему воцариться не дали. Посмертие не делает человека бессмертным, как бы царевичу того ни хотелось, а коварных старших сестёр у него было множество.
  Прекрасная Оксоляна, о которой стремились поведать наложники, была младшей дочерью прошлой правительницы Уземфа - царицы Будур. В правление этой особенно любвеобильной царицы большое распространение получили мужские серали. Разумеется, и младшую царевну добросердечная Будур не могла оставить без невольничьей ласки. Основа сераля прекрасной Оксоляны была заложена в тот день, когда девочка впервые увидела свет.
  Маленькие мальчики, обещавшие стать первыми красавцами царства Уземф, были собраны мудрыми наставниками на мужской половине одного из секретных дворцов правительницы, отданных под специальные школы наслаждения.
  Воспитание этих мальчиков было подчинено одной великой цели - служить украшением жизни прекрасной царевны. Сколько их было в самом начале: тысяча? Две? Они знали, что не каждому из них доведётся прикоснуться к прекрасному телу госпожи, но готовились к этому прикосновению с малолетства. Во славу прекрасной Оксоляны мальчики проходили раннее обучение у прославленных жриц любви в примыкающем к покоям самой царицы Будур монастыре Сладострастия. Им было суждено постигнуть все триста тридцать три премудрости любовной науки и пятьсот пятьдесят пять искусств любовного наслаждения, а притрагиваться к оружию строго запрещалось, ибо оружие делает мужчину грубым.
  Жрицы любви нещадно отбраковывали не оправдавших доверие мальчиков, а по мере того, как они достигали подросткового возраста, требования к их красоте, уму, артистизму, ловкости и выносливости резко возрастали. Для встречи с госпожой жрицы отобрали всего девятерых: Зарина, Джамила, Гюзель-Саида, Хафиза, Зухра, Лейна, Зульфио, Гюльча и Атая. Этим счастливцам удалось провести с госпожой счастливейшие годы своей жизни и ежемоментно радовать её вершинами своего сладостного ремесла.
  А как хороша была прекрасная Оксоляна! Глаза, подобные заморским фиалкам, ланиты, точно цветки лотоса, перси, соперничающие с дынями на базарах Карамца. И как она двигалась, разметавшись по коврам, устланным её неустанными любовниками! В круглосуточных забавах с нею девятеро счастливцев забывали о том, кто кому приходится рабом, а кто госпожой, всех уравнивала страсть!
  У прекрасной Оксоляны были завистницы. Старшая сестра Будула воспылала дикой ревностью к её сералю и, подкупив алчного слугу, велела отравить кушанья, коими наложники царевны подкреплялись после ночных сладостных трудов. Зарин и Гюзель-Саид умерли в ужасных мучениях, и безутешная Оксоляна оплакивала их участь несколько лет, упорно отказываясь мириться с вероломной отравительницей. Вот с тех пор их и семеро, как говорил Хафиз с рыданиями в голосе, роняя горькие слёзы в пыль дороги к Нефотису.
  Но самое страшное испытание ожидало сераль Оксоляны впереди. Прекрасная царевна была очень любознательна и страшно любила путешествовать по дворцам своей матери, разбросанных по пустынным владениям Уземфа. За пределы родной страны мудрая царица Будур её не пускала, ведь кто знал, каких идей наберётся наивная царевна в суровой Эузе, в развратном Карамце, в алчной Отшибине, либо в Цанце, населённом высокомерными мертвецами.
  Увы, царица Будур умерла, и трон заняла та самая завистливая сестра Будула, которая однажды уже подсылала отравителей к близким Оксоляны. Новая царица не чинила препятствий для дальних путешествий своей нелюбимой сестры, и царевна Оксоляна воспользовалась моментом, чтобы выехать из Уземфа, прихватив свой любимый сераль и верного мёртвого слугу Ынышара.
  Царевна посетила знаменитый крытый рынок и древние храмы Великого Карамца, прогулялась под висячими садами Адовадаи, совершила прогулку на небольшом корабле по морю Ксеркса, побывала в отшельнических гротах Глукща и в подземном монастыре Смерти, что у самой полосы варварских погостов. Тут бы царевне и вернуться, обогащённой новыми знаниями, и скромно ждать на родине смерти очередной царицы Уземфа. Но нет же: в Глукще она свела знакомство с местными мертвецами-аристократами, да ещё с несколькими некромантами, которые пригласили её отправиться в паломничество к Старым Некрополям, расположенным 'тут совсем недалеко' - в Нижней Отшибине.
  А в Нижней Отшибине прекрасной царевне встретился магистр некрополей Гру, немедленно убедивший бедную девушку в тщете жизни и вечной пользе посмертия. В те дни верные наложники Джамил, Хафиз, Зухр, Лейн, Зульфио, Гюльч и Атай ласкали свою госпожу с удвоенной страстью, дабы отвратить её от горьких дум о бренности жизни. Но даже они всемером не могли изгладить морщины памяти о Смерти на её совсем ещё юном лице.
  Прекрасная Оксоляна провела в Отшибине целый год. Финалом пребывания стал обряд посмертия, проведенный над нею некромантом Флютрю. Магистр Гру, накануне обряда втолковывал царевне, что посмертие сделает её ещё краше, и что Флютрю - один из лучших его учеников, которому он верит почти как себе.
  И как же горестно было увидеть милую Оксоляну лимонно-жёлтой под цвет использованных бальзамов! Как долго плакала сама царевна, глядясь в дорогое карамцкое зеркало! И с негодованием отворачиваясь, и снова глядясь!
  Но внешний вид прекрасной Оксоляны не составил главной её потери. Когда она понемногу отошла от горечи лицезрения перемен, то обратилась к своему верному сералю с просьбой дать ей забыться в объятиях всех семерых искусников. Артисты наслаждения, не ведая высшего счастья, как услужить своей госпоже, обещали стараться изо всех сил. Они повиновались любому капризу, проявили чудеса мастерства, но тщетно. Прекрасная Оксоляна, промучившись всю ночь, выгнала их из своей постели, рыдая в голос от того, что ничего не ощущает.
  Дальнейшее путешествие уземфской царевны напоминало похороны. Она ездила по городам, силясь обрадоваться достопримечательностям - и не видела в них ничего вдохновляющего. В эти дни прекрасную Оксоляну мог утешить добрым словом и личным примером один лишь мёртвый слуга Ынышар. Свой живой сераль мёртвая царевна более не желала видеть, и настолько, что готова была его продать за бесценок.
  Впрочем, продажа получилась выгодной. Посетив город Цанц с его знаменитой парадной лестницей и зеркальным залом управительского дворца, прекрасная Оксоляна нашла достойного покупателя. Дочка Управителя Цанцкого воеводства - Лулу Марципарина Бианка - положила глаз на её потрёпанный в пути сераль, а сам управитель по имени Умбриэль Цилиндрон обещал уплатить любую цену.
  - ...Вот и весь рассказ, - закончил Хафиз, - грустный и немного смешной. Осталось добавить всего ничего. Лулу Марципарина Бианка, наигравшись с нами в Цанце, отправила нас в замок Окс, тут же по случаю приобретённый у одной обнищавшей великанши. Наше место в Цанце быстро заняли другие мастера любовного ремесла, потом и они бывали сосланы в Окс вслед за нами. Не мы были последними у порывистой в утехах Лулу, но зато мы у неё были первыми. Кто-то из нас семерых. О посмертии же прекрасной Оксоляны мои товарищи скорбят до сих пор. Я их прекрасно понимаю, хоть скорбь и убивает удовольствие.
  К Нефотису пропыленные путники добрались затемно. Весёлой толпой вломились в здешний трактир 'Женщина и Смерть', совершенно пустой в это время суток. В прежние годы Чичеро знавал этот самый трактир под вывеской 'Зуб дракона'. Видать, сменился хозяин, поменялось и название. Новое название трактира наводило на мысли о трёх женских судьбах, по-разному столкнувшихся со Смертью. Бланш и Бяшу от мертвеца Чичеро унёс дракон, царевну же Оксоляну спасти от посмертия оказалось некому!
  Засыпая в трактирном номере, Чичеро вслушивался в переругивание своих карликов. Ничуть не проникнувшись превратностями женских судеб, Лимн, Зунг и Дулдокравн спорили всё о том же: кто стянул в замковом святилище камень? Оправдываться опять выпадало Зунгу.
  
  Глава 14. И люди, как трава
  
  Дрю из Дрона во главе своего отряда легко шёл по болотной тропе. Задержка в замке Мнил, так или иначе, себя оправдала: инквизиторствующий великан Югер навестил Ома и убедился, что у него всё в порядке. Но теперь хотелось бы как можно скорее очутиться с лопатами перед чёрной стеной.
  Дрю не сильно-то верил в действенность подкопа, но попробовать-то стоило, хотя бы даже затем, чтобы убедиться: подкоп таки был невозможен, а значит, сия возможность выбраться из за Порога Смерти им не упущена, и можно смело придумывать следующий план.
  К бывшему месту бандитского лагеря в руинах Базимежа подходить было глупо, ведь это место наверняка связывалось карателями с бандой Дрю; к счастью, существовала обходная тропа. Ею и воспользовались, отрядив лишь Амура и Кло для разведки обстановки в развалинах.
  Вернувшись, разведчики доложили, что следов большого карательного отряда они не видели; вместе с тем Базимеж сообща посетили три осторожных в своём движении человека, очень легко ступающих по почве, предположительно - карлики. Они здесь покрутились, обнаружили наши маршруты следования и ушли.
  - Карлики? - задумался Дрю. - Уж не Чичеро ли это возвращался на своём белоснежном замке? Тогда он мог выпустить Лимна, Зунга и Дулдокравна на поиски, надеясь, что мы ушли недалеко.
  - Что ж, мы действительно недалеко ушли, - хохотнул Кло, - топчемся по одному и тому же болоту.
  - Надеюсь, замок ещё раз вернётся, - сказал Дрю, вступая на тропу, огибающую Базимеж.
  - Это для чего же?
  - В нашем отряде опять появились живые. Сдать бы, - Дрю говорил о Калебе и Дуо, двух охотниках, прибившихся к банде в районе Клёца и Мнила. Охотники ещё крепились, но неведомая болезнь вторгалась в их живые тела, заставляя неметь и холодеть конечности.
  - Да уж, не вовремя эти двое на нас вышли, - констатировал Амур, оглядываясь на охотников, еле волочивших ноги, - вот если бы они нас нашли до прилёта замка, то гуляли бы уже по ту сторону Порога Смерти вместе с Чичеро и остальными живыми...
  - Так до прилёта замка мы им были не нужны, - напомнил Кло, - били они своих чешуйчатых выдр, пока те от Порога Смерти не сбежали, и горя не знали!
  - Лучше заранее познать горе, - наставительно произнёс Дрю, - чтобы счастье не зависело от чешуйчатых выдр.
  * * *
  Теперь отряд двигался на юг от Базимежа - в том удобном для движения направлении, которое было первоначально отвергнуто, чтобы заглянуть в Клёц за лопатами. Здесь местность была в целом посуше, и на пути несколько раз встречались покинутые стоянки карликов-мародёров. О том, что стоянки принадлежали именно карликам, свидетельствовали трупы самих карликов, нет-нет, да и попадающиеся у давних кострищ. В большинстве своём трупы принадлежали карликам-мертвецам, погибшим насильственным образом. Было понятно, что оказавшись запертыми за Порогом Смерти, эти отшибинские скандалисты тут же принялись грызться между собой. И, кромсая друг друга длинными ножами, выпускать наружу их дешёвые оранжевые бальзамы.
  Глядя на покинутые карличьи стоянки, Дрю из Дрона начинал думать, что и к Базимежу не возвращался небесный замок с Чичеро на борту, а попросту забегали эти мародёрствующие недобитки.
  Среди трупов карликов попадались и умершие живые. Причём на этих телах вовсе не обязательно обнаруживались явные следы увечий, повлекших гибель. Некоторые выглядели даже не до конца отошедшими, просто оцепеневшими. Не скосила ли их та же самая болезнь, против которой ныне пытаются бороться злополучные Калеб и Дуо?
  Одну из карличьих стоянок, определённо, разгромил карательный отряд. Десяток перепачканных оранжевым бальзамом карличьих трупов был кем-то аккуратно выложен в ряд для тщательного осмотра. Вещи, извлечённые из карличьих мешков и карманов, разложенные тут же, также пребывали в порядке. Видать, командир чёрных стражников, руководивший нападением и обыском, принадлежал к людям аккуратным и от подчинённых того же требовал.
  - Южнее мы не пойдём, - сказал Дрю, - навестившие карликов стражники пришли со стороны Гуцегу. Если сунемся на южные луга, будем у них, как на ладони.
  - Стало быть, отсюда на восток по первой же подходящей тропе? - уточнил Пендрис.
  - Именно.
  Можно было свернуть на восток и пораньше, но и теперь не стало поздно. Важно лишь помнить об осторожности на южной оконечности болот, где банда Дрю - не хозяйка. Тропинок здесь много, болота уже мелеют, вот и заходит с лугов Гуцегу всякий, кому интересно: мародёрствующие карлики и стражники, аккуратно складывающие трупы.
  Не желая излишних встреч, Дрю из Дрона требовал от следующего за ним отряда быстроты перемещения, на которую тот, однако, не был способен. Дрю периодически останавливался и дожидался отстающих - всегда одних и тех же. Ватага мертвецов, пользуясь преимуществами посмертия, могла бы идти, не сбавляя темпа, дни и ночи, но присутствие двоих живых охотников, да ещё не вполне здоровых, ощутимо тормозило продвижение.
  - А не на юг ли мы сейчас идём? - выразил недоумение внимательный Амур, когда в восточном направлении болота не закончились там, где им надлежало.
  Что ж, очень может быть... Они шли по болотной тропе ночью при слабом лунном свете, не имея чётких ориентиров, а утром болота окутал туман. Не мудрено было сместиться к западу и затем вместо востока повернуть на юг. Значит, впереди таки Гуцегу?
  Вдруг впереди послышались голоса и шум движения большого количества людей. Они шли столь близко, что не будь тумана, их было бы отчётливо видно, да и отряд Дрю не ушёл бы незамеченным. Идущие впереди Дрю из Дрона и Амур из Кляма застыли, пригнулись и по цепочке передали шагающим следом сделать то же самое. Отряд послушался на диво слаженно, только макушка высоченного Ома некоторое время всё ещё торчала из тумана: до великана нелегко доходил шёпот спутников. К счастью, омова макушка осталась незамеченной чёрными стражниками (а судя по звукам в наступившей тишине, там впереди шли именно они).
  - Как думаете, сколько их там? - прошептал Амур, когда топот, лязг доспехов и отрывистые слова команд затихли вдалеке.
  - Около сотни, - без труда определил Дрю, - похоже, это тот самый отряд, который положил карликов на последней виденной нами разорённой стоянке.
  - Почему вы так решили?
  - Слаженно шли, - объяснил Дрю, - хорошо вымуштрованы.
  - И то верно, - согласился Амур.
  - Но что теперь? Двигаться им вслед, кажется, глупо... - заметил неслышно подошедший Пендрис.
  Дрю подумал и направил Амура вперёд - поглядеть на оставленные стражниками следы.
  Возвращаясь, Амур улыбался.
  - В чём дело? - спросил Дрю.
  - Там, чуть впереди, наша тропа пересекается с другой, побольше. По ней и проследовали чёрные стражники. Судя по оставленным следам, их где-то от семидесяти до ста...
  - И что же в этом весёлого?
  - Я догадался, куда именно прошли стражники.
  - Куда же?
  - К Базимежу! - прыснул Амур, закрывая рот рукой.
  - Как к Базимежу? - не понял Пендрис.
  - Мы сделали круг по болотам, - объяснил Амур. - Это и не мудрено, так как была ночь, сейчас туман, да и сами болота меняются. Но, пройдя вперёд, я всё-таки узнал ориентиры. Южная башня, помните? Мы в паре часов к югу от Базимежа, а стражники как раз пошли на север.
  - Интересно, найдут ли они нас там? - с усмешкой пробормотал Дрю.
  Яснее ясного было, что пора возвращаться той же тропой, по которой пришли. Дрю надеялся, что стражники в базимежских руинах задержатся, и его отряду с ними удастся разойтись. Но не мешало бы поторопиться. Иначе стражникам таки посчастливится на обратном пути к их месту базирования (а это где-то в Гуцегу).
  - Возвращаемся! - задумчиво скомандовал Дрю.
  - Хорошо, хоть на той тропе, которой прошёл карательный отряд, мы не натоптали, - прокомментировал Амур.
  Но как только Дрю стал перестраивать своих людей для отхода, откуда-то сзади донеслись встревоженные крики. Кажется, кричали замыкающие шествие Кло, Калеб и Дуо.
  - Окружают! - кричал Кло, которому в этих вопросах можно было верить. О чём кричали охотники за чешуйчатыми выдрами, Дрю не очень-то разобрал.
  - Стражники! Обошли, гады. - поспешил высказаться в ответ Амур. В руке его возник метательный нож, скорее всего бесполезный в условиях густого тумана.
  - К бою! - выкрикнул Дрю, выхватывая меч и бросаясь в направлении криков.
  - Бей стражников! - заревел выступивший из тумана Ом, потрясая кулачищами.
  Бой в тумане обещал выдаться безжалостным и полным неожиданностей. Неведомое заранее Дрю количество и вооружение врагов, зашедших с тыла, не позволяло прикидывать, оправданным ли выйдет решение ввязаться в бой, зато оставляло простор для надежды: что, если количество и вооружение врагов как раз подходящие? Одно посланник Смерти понял наверняка: якобы прошедшие мимо стражники его переиграли. И он таки просчитался, поверив в своё допущение.
  - Да там карлики! - воскликнул Кло, по-видимому рассмотрев нападающих сквозь пелену тумана.
  - Да я с самого начала говорил, что карлики! - вскричал Дуо. Сухо тенькнула тетива арбалета, ей отозвался возглас боли.
  А потом заговорили карлики.
  - Не стреляйте! - раздалось несколько надтреснутых карличьих голосов. - Мы пришли с миром. Надо поговорить.
  - Сколько вас? - с подозрением крикнул Дрю. Меч он прятать не торопился.
  - Семеро, - ответили карлики, - и один уже больно ранен!
  - Что ж, подходите! - позволил Дрю.
  Семеро мёртвых карликов вынырнуло из тумана. Дрю сразу заметил, кто из них 'больно ранен': в шее одного из подошедших торчал арбалетный болт. Раненый капризно сипел о том, что стрелявшего должны ему выдать для расправы. Тот из семерых, который выглядел начальником, гневно на него шикнул, пообещав, между прочим, отрезать беспокоящую часть тела. Раненый заткнулся.
  - О чём вы хотите поговорить? - спросил Дрю.
  - О совместных действиях, - отозвался предводитель семёрки, - у нас общий враг. Стражники.
  С тем же успехом, усмехнулся про себя Дрю, можно сказать, что у его банды со стражниками есть общий враг. Карлики. Вслух же спросил:
  - Как вас зовут, и чем вы семеро можете быть полезны в борьбе против стражников.
  - Стап из Дыбра, - назвался главный карлик, - семеро же нас только сейчас. Вообще же нас, объединившихся против стражников представителей Великого народа, на болотах действует гораздо больше. И многое можем! - упоминание о Великом народе дало повод Стапу и остальным карликам комично задрать носы в осознании своего величия.
  - Меня зовут Дрю из Дрона, - сказал Дрю.
  - Наслышаны, - признался главарь карликов.
  - Что ж, подходите ближе, поговорим! - предложил Дрю, - сесть не приглашаю, здесь на болотной тропе не рассядешься. Ваши предложения?
  Семеро карликов из тумана приблизились. Судя по насупленным лицам, обращение к банде Дрю им давалось нелегко. Тот же, у кого из шеи торчал арбалетный болт, и вовсе смотрел бешенными глазами.
  - Нас много на болотах. Нас больше сотни! Мы дезертировали из армии Ундикравна, и теперь сами себе хозяева. И мы - Великий народ, который не привык просить о помощи, - похвалился Стап, - но продвижение Порога Смерти на восток застало нас врасплох, и мы теперь вне закона, так же как и вы. У нас нет пропусков - этих дурацких магических свитков, выписанных Мертвецкими приказами.
  - Охотно верю, - проговорил Дрю.
  - Со стражниками не договоришься. Убивать их - так присылаются всё новые и новые. В общем, мы здесь на болотах тонем с вами в одной лодке! - суровая прямота последней метафоры нелегко далась карлику.
  - Чего же вы хотите от нас?
  - Не помощи, нет! - с вызовом заявил Стап. - Просто, чтобы продержаться подольше, нам нужно действовать сообща. Нас больше, зато за вас - великан! Мы разглядели его следы, когда шли по вашим пятам.
  Дрю улыбнулся. Он был наслышан об особом страхе карликов перед великанами. Вот из-за чего отшибинский Великий народ смирил свою гордыню и явился просить об объединении доселе ненавистных ему людей среднего роста! Просто этот Стап сильно преувеличил боевые возможности Ома, понадеялся спрятаться за широкой великаньей спиной. Ах, впечатлительная мелюзга отшибинская!
  Стап постарался не заметить усмешку Дрю. Ему ведь надо было договориться с атаманом людей из Базимежа, а не разругаться с ним. Видать, припекло!
  - Стражники прочёсывают болота раз за разом; а сейчас вот пошли и к вам в Базимеж, - продолжал карлик. - Если мы объединим усилия, то утопим карателей в их собственных бальзамах.
  - Утопим. А дальше?
  - Дальше Шестая раса пришлёт новый отряд, побольше, - признал Стап, - наверное, мы и с ними справимся. Но рано или поздно нас выбьют с этих болот. Лучше, чтобы позже.
  - Не радостная перспектива. Даже если позже.
  - А что, есть идея получше? Но если мы сами уйдём с болот, нас выловят ещё быстрее. Там, на твёрдой земле, будут не только чёрные стражники. Там ещё рыцари Ордена посланников Смерти на крылатых конях. А ещё чёрные пауки из Шестой расы...
  - Да, за Порогом Смерти есть и не такие прелести, - добавил Дрю, - так вот: намерены ли ваши люди из Отшибины здесь оставаться?
  - А что же делать? - в словах Стапа зазвенело отчаяние. - Ведь врата Порога надёжно охраняются, да в них и не прорвёшься, даже если обмануть всех часовых. Мы для себя уже поняли: отшибинцами нам больше не быть; придётся стать запорожцами.
  - Да уж, Запорожье, это уж точно Отшибина во всех отношениях, - вполголоса пошутил Кло, но осёкся под взглядом Дрю из Дрона.
  Поскольку славные сыны Великого народа в ответ на неуместную шутку насупились пуще прежнего, Пендрис, что-то смысливший во врачевании ран у мертвецов, предложил Стапу:
  - Давайте я осмотрю шею вашего товарища.
  Карлик с засевшим в шее арбалетным болтом было заупрямился, но предводитель на него резко и досадливо прикрикнул:
  - Эй, Трюмз! А ну не выступать, а то голову откручу насовсем, нечего лечить останется!
  Трюмз покорился судьбе и даже не пискнул, когда Пендрис взялся за оперение торчащей из его шеи маленькой тяжёлой стрелки и ловким движением обломал его. Пока человек пыхтел над карликом, пытаясь протолкнуть дальше засевший в шее предмет, предводители вернулись к своему судьбоносному разговору. Стап спросил:
  - Неужели вам известно, как можно покинуть Запорожье?
  - Подкоп, - просто ответил Дрю.
  Он назвал ключевое слово своего плана, так как уже принял решение, что согласится с предложением карликов о сотрудничестве. Пусть даже это те самые карлики, которые мародёрствовали и зверствовали на дорогах Цанцкого воеводства с момента гибели своего вождя Занз-Ундикравна. И те самые, которых его собственный отряд за это нещадно уничтожал в течение последних месяцев.
  - Подкоп под чёрную стену? - поражённо воскликнул Стап. А что, получится?
  - Пока неизвестно, - честно признался Дрю, - но попытаться в любом случае стоит. В отличие от ваших людей, среди нас точно никто не собирается оставаться... запорожцами.
  * * *
  С карликами договорились. Теперь отряд Дрю двигался на восток, прихватив троих из семёрки, в том числе раненного Трюмза. Карлик брёл хмурый, бормоча проклятия, но чувствовал себя гораздо лучше. Пендрису таки удалось извлечь арбалетный болт у него из шеи - и заткнуть растревоженную рану во избежание потери бальзама чем-то более безопасным, завязав сверху тряпицей.
  Стап и ещё трое отправились на запад, в известное им место - извещать остальных своих соплеменников о достигнутой с Дрю договорённости. Идея подкопа карликов проняла, правда не сразу. Но когда Стапу были предъявлены взятые с собой лопаты, а среди них - лопаточка Ома, весь скепсис растаял без следа. Подкоп под чёрную стену - штука такая, которую проще всего выкопать великану, а пролезет в неё легче всех, несомненно, карлик. Вдохновение на лице Стапа при виде лопат было такого заразительного свойства, что Дрю надеялся: оно передастся всем запорожским отшибинцам, которым только будет сообщено об идее подкопа.
  К ночи укрытые туманом болота остались на западе, впереди во тьме замаячила какая-то высоченная преграда, закрывшая луну, а под ногами отряда Дрю заскрипела трава. О том, что трава может так скрипеть, Дрю ранее не догадывался. Скрип стоял такой, как от снега в трескучие морозы. Но снега никакого на земле не лежало, да и откуда ему взяться в пору весеннее-летнего порубежья.
  Склонившись к почве, Дрю стал обследовать едва заметную в сгущающейся тьме траву. Она была травой - во всей определённости своего обычного произрастания, кроме разве таинственного скрипа. Когда же происхождением непонятного звука заинтересовался Амур, то пришёл к неожиданному выводу:
  - Знаете, что происходит? Трава со скрипом исчезает под нашими подошвами. Вот, поглядите: скрипнула - и её уже нет.
  - Удобная трава для следопытов! - похвалил это чудо природы подошедший Кло.
  - И неудобная для тех, кто, как мы, пытается не оставить следа, - вздохнул Амур.
  - 'Не оставляющий следа...', - вспомнил Дрю, - в 'Книге семи божеств' это сказано о человеке.
  - А я слышал, что кто-то из мудрецов говорил, будто живой человек подобен траве, - решил блеснуть эрудицией Кло.
  - Это сказал Блез из Приза, - уточнил Дрю. - Только он имел в виду не всякую траву, а именно тростник. Или камыш, я уже не помню.
  - Кстати о живых людях! - раздался встревоженный голос подошедшего Пендриса. - Охотники на чешуйчатых выдр очень плохи.
  - Что с ними? - оторвался Дрю от обследования травы под ногами.
  - Совсем не могут идти. С полдороги от места встречи с карликами они стали сильно отставать; пришлось их нести...
  - Кто их нёс? - спросил Дрю, но тут же увидел ответ на свой вопрос: мимо, громко скрипя огромными ступнями по исчезающей траве, прошагал Ом, держа под правой мышкой Калеба, под левой же - Дуо.
  Оба живых охотника выглядели не просто затрудняющимися переставлять ноги; они смотрелись не очень-то живыми. Может, старина Ом их сильно прижал ненароком? Или просто под великанскими подмышками их так укачало?
  Амур, также заметив плачевное состояние Калеба и Дуо, попытался их окликнуть, но ни малейшей реакции не добился. Словно два мешка с солью из Адовадаи, висели несчастные жертвы неведомой болезни. А мешки с солью в обычных случаях никому не отвечают.
  - Привал! - скомандовал Дрю. - Ом, спусти-ка на землю охотников!
  Ом, прежде чем подчиниться, спросил:
  - А на этой трескучей траве им ничего не сделается?
  - Боюсь, что уже ничего, - ответил Дрю, и когда Ом послушно уложил Дуо с Калебом на странную траву Запорожья, спросил у склонившегося над ними Пендриса:
  - Они ещё дышат?
  - Пока что да! - Пендрис казался даже немало удивлённым. Шутка ли: так выглядеть, и ещё дышать...
  - А почему остановились? - спросил кто-то.
  - Если мы снова не сбились с пути, то чёрная стена где-то здесь, перед нами, просто на фоне ночи её не видно, - произнёс Дрю, - а раз так, нам нужно искать укромное место для подкопа, и при этом не наследить. Заметили, что здесь за трава растёт?
  Траву заметили: Ом уже некоторое время из чистого озорства топал по ней своими ножищами и смеялся, как счастливый ребёнок. Понимая, что лужайка и без него изрядно вытоптана, великана никто не останавливал. Пусть порадуется: ему ведь скоро придётся много копать!
  В ожидании утра и лучшей видимости ватага уселась прямо на исчезающую траву, да на липкую почву под нею. Ждать предстояло недолго: уже начинало сереть. В предрассветный час Дрю сделал неприятное для себя открытие: на месте ночного выхода из туманных болот никакой чёрной стены не просматривалось. Преградой, за которую зашла луна, выступили горы: обыкновенные человеческие горы, правда, скалистые, вздымавшиеся ввысь совершенно отвесно, а кое-где даже нависающие над скрипучим лужком мрачными карнизами. На такие скалы даже при большом желании не заберёшься. Высоченная же чёрная стена Порога спряталась где-то за ними.
  Дождались рассвета. С первыми лучами, окрасившими ночное Запорожье хоть в какие-то цвета, Кло и Амур одновременно присвистнули. Краски лугового мира, тянувшегося за пределами туманных болот до самых гор, выглядели несколько необычно. Скрипучая трава оказалась не зелёного, а желто-бурого цвета и поражала взор богатством тошнотворных оттенков. Под ногами она не то, чтобы исчезала, а превращалась в однородную немного липкую массу. Гадость какая-то, а не трава, одним словом. И эта гадость теперь украшала одежду и обувь расположившихся на травке бандитов.
  Дрю, который единственный из мертвецов своей банды раньше бывал за Порогом Смерти, особенно не удивился и не заинтересовался.
  - В Запорожье зелёной травы вообще не бывает, - припомнил он, - правда, не всякая трава хрустит, да ещё к подошвам липнет, но цвет у неё здесь всегда такой - не совместимый с жизнью.
  Следы банды Дрю на желто-бурой лужайке выделялись с куда большей отчётливостью, чем на тонком слое мокрого снега. Пендрис попытался очистить свои одежды от превращённой травы, да где там! Расстроившись, он предложил здесь не задерживаться, а убраться подобру-поздорову. Резон в его словах присутствовал: не надо большой сноровки в следопытском деле, чтобы найти банду там, куда она по этой травке зайдёт. Оставалось одно: наследить здесь побольше, запутывая следы, а потом вернуться к болотам и выйти из них в другом месте, менее заметном для рыщущих вокруг карательных отрядов.
  Дрю задумался. Предложенный Пендрисом план был тем уместнее, что и подхода к чёрной стене с противного жёлтого луга, по-видимому, не было. Скалистые серокаменные горы, закрывавшие обзор, не подпускали к стене, а кроме того породы, из которых эти горы состояли, не внушали оптимизма никакому энтузиасту подкопов. Одно дело прорыть подземный ход в обыкновенной земле, совсем другое - долбить серый камень.
  - А что это за горы-то? - заинтересовался Кло, впервые отрывая взор от травы под ногами.
  - Серогорье, - ответил Дрю, - в этом месте почти к самым болотам подходит юго-западная, полностью неприступная сторона хребта Серогор.
  - О! - обрадовался карлик Трюмз. Вот не ожидал! Так это наши места: земли Великого народа...
  - Да, - заметил Дрю, - кажется, часть Отшибины ныне вошла в состав Запорожья. За этими горами расположена долина Збуш Книл, если не ошибаюсь.
  - Так эти песоголовцы нашу родную Отшибину поделили! - люто скрипнул зубами Трюмз.
  - Нет, - рассудительно сказал другой карлик, старший из оставленных Стапом, - долина Збуш Книл, если не ошибаюсь, гораздо дальше, а здесь - просто горы необитаемые.
  - Так и гор жалко! - процедил Трюмз. - Ведь это наши горы, они сгодятся нам...
  - А что, если вместо подкопа мы полезем вверх по горе? - предложил Амур. - Не исключено ведь, что гора выше чёрной стены.
  - Исключено, - успокоил его Дрю. - То немногое, что мне известно об устройстве Порога Смерти, говорит о высоте чёрной стены, превышающей все возможные естественные преграды.
  - Эти горы от века неприступны, - добавил рассудительный карлик. - На них ни здесь не залезть, ни в долине Збуш Книл не спуститься. С таким же успехом можно пытаться совершить восхождение на саму чёрную стену.
  - А я бы попробовал, - похвастался Трюмз, - только у меня шея болит. И плохо поворачивается.
  А вот третий карлик из оставленных Стапом в отряде, оказавшийся и не больным, и не рассудительным, за идею залезть на гору ухватился, и чуть было прямо сходу на неё не полез; так что Дрю пришлось его специально убеждать повременить с восхождением.
  Подумав над предложением Пендриса и инициативой рвущегося в гору карлика, Дрю принял решение:
  - К болотам не возвращаемся, остаёмся здесь, просто отходим под прикрытие гор, где и станем лагерем. Желающие штурмовать этот склон горы... что ж, могут попытаться. Но главные надежды я связываю с разведкой места для подкопа. Кло и Амур, выберите себе пару смышленых спутников. Пойдёте под линией гор на северо-восток. Когда встретите чёрную стену, пройдётесь вдоль неё на север. Ясно, что искать?
  - Укромное, не просматриваемое место (может, за холмом каким-то). И чтобы земля была не слишком каменистой... - сообразил Амур.
  - Точно!
  - А что будем делать с нашими еле живыми охотниками? - спросил Пендрис.
  - Захватим с собой, положим около лагеря, где они не будут никому мешать, - решил Дрю, - ведь никакой другой помощи мы им уже оказать не сможем. К счастью, в Запорожье совсем не осталось ворон и прочих падальщиков.
  - Может, прирежем их, чтобы не мучились? - предложил кто-то милосердный из бандитов.
  - Да, лучше прирезать, - поддержал его пострадавший от арбалетного болта карлик Трюмз. Рана у него на шее затягивалась быстро, как и на всяком мертвеце, и уже позволяла говорить в полный голос. Но рана на карличьем самолюбии продолжала ныть. Уж кого-кого, а Дуо этот злопамятный сын Великого народа зарезал бы не из чистого милосердия. Ну, а Калеб - тот бы за компанию пострадал.
  - Резать, или не резать, это внутреннее дело нашего отряда, - сказал Дрю отшибинцу-запорожцу, - а стало быть, моё.
  Тот закивал, улыбаясь некоему своему резону, возможно такому: режь, или не режь, а обидчика всё же постигнет смертельная кара. Скорая и неминуемая.
  Что ж, подумал Дрю, всё так: надежд на новый прилёт белоснежного замка, который вовремя подберёт этих живых, почти не осталось, и во враждебном жизни Запорожье месть Хрюмпа того и гляди, свершится сама собой. А всё же торопить события нечего, пусть, пока дышат, полежат на травке. До явных признаков разложения. Вот когда запах пойдёт - тогда и закопаем...
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"