Постапокалиптика про мутантовъ - гл. 2
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Вторая постапокалиптическая глава.
|
Глава 2. Тревоги, которые нас пеленают
1. Веселин Панайотов, этнограф
Вот и дотряслись на броне по скверной дороге от замка Брянск и до самой конечной станции - без крупных остановок. И, конечно, прибыли первыми. Надо же: по пути не попалось ни одного сколько-нибудь заметного городка, ни селения, одни блок-посты человеческого Заслона, а вокруг леса вымахали, да изредка - полвека не кошеные поля. Эти пейзажи Веселин запомнит, чтобы затем убедительно вписать зарисовки мутантского быта в физико-географический контекст.
Дорога перед БТРом завершилась аккуратной петлёй в тошнотворно пахнущей роще из одних лишь хвойных берёз. Или это ёлки с мертвенно-белыми стволами? Как ни назови, а мутант-деревья старыми понятиями не ухватишь. Потому рощица - хоть из одинаковых деревьев, а всё же смешанная. На сей раз это генетическая смесь внутри самих растений.
- Отсюда, стало быть, пешком, - пробормотал Веселин Панайотов.
- Стало быть, - подтвердил рядовой Рябинович, видимо довольный, что дальше ему не ехать. Отсюда этнографов поведут уже другие проводники - с экзотической внешностью под стать злосчастным берёзам.
А БТР дальше не подбросит. Ибо нет для него дороги. А дороги нет потому, что войска МЧС - хотя официально и не воюют с мутантами, но то - официально. Если же по сути - обе стороны дают поводы к вражде. Набеги на человеческие деревни, снабжение Заслона оружием - любой повод вполне достаточен для крупной драки.
- Что, выгружаемся? - спросил Костич у капитана Нефёдова.
- Не торопитесь, - предостерёг тот.
Ага, понял Веселин, сперва капитан пошлёт своих людей на разведку, те убедятся в безопасности здешнего места. Потом, наверное, придётся дождаться двух отставших БТРов, и только тогда, когда пан Кшиштоф изволит пересчитать свою экспедицию по головам, а полковник Снегов предложит письменно подтвердить её сохранность ("Всё точно, без потерь? Распишитесь!") - тогда и Нефёдов выпустит вверенных его заботам южных славян для "дальнейшего пешего следования" к центру мутантского ареала.
- Шутов, Рябинович, Седых - осмотреть местность! - ожидаемо скомандовал капитан (Веселин порадовался, что логически предугадал его действия). - Остальным машину не покидать до их возвращения.
Последнее Нефёдов добавил в основном для пассажиров.
Трое рядовых спрыгнули с брони, взяли автоматы на изготовку и с быстротой уверенности замелькали между стволами хвойных берёз. Эти ребята знали, как прочесать неприятную рощу, в дополнительных инструкциях капитана не нуждались, так и он им не стал подробно разъяснять, что кому делать. Видно, доверяет своим подчинённым, как и те ему. Не случайно вчерашнего кабана угробили все сообща, "капитан со товарищи" с автоматами наперевес.
Не покидать БТР? Ну и не надо. Мы пока подготовимся к пешему походу. Веселин слазил в багажный отсек за рюкзаком, порылся в поисках специальных блокнотов для этнографических записей. Да, все на месте. Покуда девственно чисты. Шариковые ручки тоже в порядке, в достаточном количестве. Фотоаппарат? Работает даже он.
Панайотов собрался уже вернуть рюкзак в багаж, но передумал, расположился с ним на броне - всё равно ведь скоро выступать. Или всё же не так скоро? А, какая разница...
- Не терпится тронуться дальше? - усмехнулся профессор Милорадович, показываясь из люка.
Да, нетерпение - это есть. Выходит, и со стороны заметно.
- Место здесь неприятное, - вздохнул Веселин, - эти деревья. И запах. Как что-то скисло.
- А дальше будет приятнее? - Ратко хмыкнул и отвернулся, показывая, что вопрос риторический. Конечно, он прав. Чем далее к центру ареала, тем болезненнее для природы последствия мутагенов. И человеку на такое больно смотреть.
- Запах исходит от деревьев, - заметил Костич. Он уже с момента остановки сидел на броне и внимательно рассматривал эти бледные стволы, ковёр из опавших иголок, шишки да серёжки в дружном соседстве на ветвях. - Когда дерево одно, особого запаха не уловишь. Но в роще - другое дело.
- Уж не знаю, что там в чём киснет, может, еловые фитонциды в берёзовом соке, - добавил Веселин, - но рот всё время наполняется слюной. Так и тянет плеваться! Кажется, что слюна ядовита.
- Аналогично, - кивнул Костич. - боюсь, если нас вовремя не отпустят её исторгнуть, мы тут всё загадим вокруг БТРа! - он расхохотался.
- А по плотности плевков, - ввернул и капитан Нефёдов, - определят, сколько мы тут простояли. - он подмигнул учёным. - Не обижайтесь, уважаемые. Харкайте себе на здоровье, можете даже спрыгнуть наземь, только не надо удаляться от БТРа. Мало ли? - судя по тону, уверенному и с ленцой, капитан вовсе не опасался засады, просто считал нужным подстраховаться.
Шутова, Рябиновича и Седых не было где-то с полтора часа (или больше?). Этнографу Панайотову, конечно, неоткуда знать, как скоро им следовало провернуться, но к концу ожидания он беспокойно заёрзал на броне и стал вторично перепроверять рюкзак. Сербские учёные - те успокоения ради затеяли узко-специальный спор о какой-то малоизвестной работе Вука Караджича. Солдаты - впились взглядами в берёзовые стволы. Даже капитан Нефёдов напрягся да помрачнел, слушая лесную тишину. Хоть подробных инструкций разведчикам он и не давал, но вряд ли отпускал их просто побродить по округе в своё удовольствие.
- О, наконец! - первым заметил мелькание зелёного камуфляжа между бледных стволов солдат по фамилии Елохин. В голосе его звучало облегчение, но расслабляться никто не стал.
Разведчики вернулись вчетвером - вот так номер, подумалось Веселину, когда он рассмотрел их фигуры. А было-то всего трое: Шутов, Рябинович, Седых. Кто-то здесь лишний!
Ага, вон тот лишний. Идёт вторым, стазу за Шутовым. Морда красная - будто обморозил когда. Растресканные губы. А черты лица совсем невыразительные. Но резкие. Глубоко посаженные глаза, сплюснутый нос, лошадиная челюсть. Мутант! Ну да, уж мутанта ни с кем не спутаешь. Только разве с другим таким же.
- Проводника привели, - подал голос Рябинович, - настоящего.
- А откуда видно? - спросид капитан Нефёдов.
- Так при нём пропуск - на него самого и на всю экспедицию.
- Проверили?
- Так точно, мой капитан!
- Имя! - Нефёдов обратился к мутанту. В целом доброжелательно, хотя и не без настороженности.
- Сопля, - ответствовал проводник. Ай да имечко у парня.
- А скажи мне, Сопля...
- Нужно Щепаньски! - перебил его мутант.
- Он будет говорить только с начальником экспедиции, - пояснил Седых. - Такие у него указания.
- Ладно, - пожал плечами Нефёдов, - пускай ждёт. Щепаньски явится с минуты на минуту.
И как в воду глядел. Вдали едва отчётливо затарахтел мотор второго БТРа.
2. Алексей Иванович Сергеев, капитан войск МЧС
Вот и доехали!
БТР полковника Снегова и начальника этнографической экспедиции Щепаньски напоследок взревел чадящим мотором и остановился в трёх метрах позади головной машины. Облако паров солярки рассеялось, но свежесть на путников не снизошла. Мерзко пахли мутант-деревья.
Цепкий взгляд капитана Сергеева прошёлся по людям на броне и вокруг нефёдовского БТРа. Ну понятно: стоянка ещё не организована, пассажиры только ждут позволения сойти, но разведка проведена - и... Ага! Уже явился проводник со стороны мутантов и у людей Нефёдова с ним состоялся контакт. Что ж, это пора доложить полковнику.
- ...Так значит, все ракеты, что упали под Брянском, были выпущены по Москве? - нетерпеливо переспросил кто-то из учёных.
- Ну, большинство и до Брянской области не долетело... Извините! - капитан оборвал увлекательный рассказ о происхождении мутантов из Дебрянского ареала - к явному сожалению троих чешских сподвижников пана Кшиштофа, что оседлали броню напротив него. Мантл, Хомак и Клавичек - так их звали, этих внимательных слушателей. Сергеев не исключал, что от мстительного пана незадачливым коллегам рано или поздно перепадёт. А тем, поди, и невдомёк окажется...
Да, капитан-златоуст Сергеев уже давно, с раннего утра перестал бередить польские раны. Он заговорил об истории мутантов здешнего ареала - почти полностью великорусского. Тут чехи и расслабились. Здраво рассудили: почему бы не узнать кучу интересных подробностей о зоне, в которую они едут? Оно-то разумно... Да только ненависть пана Кшиштофа имела в виду их недальновидный здравый смысл.
Мантл, Хомак и Клавичек слушали обидчика-капитана - вот что перевесит. А ещё профессор Щепаньский не преминёт истолковать их поведение как дезертирство с его личной 'холодной войны', как переход на сторону соперника-полковника, как предательство интересов Европы... Ведь пан Кшиштоф - это и есть лучшая и большая часть Европы, они у себя в Чехии разве не знали? Стыдно, товарищи чехи!
Впрочем, любопытные господа антропологи остались на броне, а рассказчик давно уже юркнул в распахнутый люк БТРа и рапортовал полковнику Снегову (при чём, разумеется, присутствовал и мрачно-враждебный Щепаньски - куда же без него, в самом деле!).
По давнему обыкновению, Алексей Иванович Сергеев мыслями гулял вокруг да около, но докладывал - строго по делу. Так, мол, и так, мой полковник, добрались до конечной точки маршрута, обстановка спокойная, людьми с головного БТРа встречен высланный мутантами проводник.
Снегов слушал с невозмутимым видом, а вот Щепаньски при упоминании о проводнике так и встрепенулся. Из слов Сергеева пан мог бы заключить, будто представитель мутантов там, на стоянке, уже давно общается с Нефёдовым и его солдатами. И не сказать, чтобы хитрый капитан сию двусмысленность допустил по наивности.
Полковник лёгким кивком дал понять, что принял информацию и больше Сергеева не задерживает. Зато польский учёный, мрачный, словно туча, двинулся к десантному люку вперёд капитана. Как-то он теперь поговорит с вольным сыном мутантского ареала?
Пусть! Пусть профессор Щепаньски раскроется: он ведь так нервничает, когда в планы его махинаций кто-то вмешивается!
Сергеев поспешил вслед за сердитым поляком, предчувствуя: вот-вот разыграется комедия!
И комедия разыгралась. Правда, совсем не такая, какой он её себе представлял. Поляки ведь тоже умеют держать удар. И, если удар не термоядерный - то даже обращать его к собственной выгоде. Игроки! Не стоит их способности недооценивать.
То пан профессор сидел мрачнее тучи, а тут вдруг вышло ясное солнышко. И всеми лучиками излилось на краснолицего зачуханного красавца с тяжёлой нижней челюстью.
- Как зовут тебя, друг? - мягко спросил любезный пан.
- Сопля! - поклонился мутант-проводник. В поклоне у него из носу действительно выскользнула сопля преизрядной длины - словно документ в подтверждение имени. Мутант ловко утёр документ рукавом и выпрямился.
- Сопля? Как мило! - пан Кшиштоф позволил себе похихикать.
- Сопля польщён, - покраснел и без того красномордый типчик, - Сопля премного наслышан. Сопля может проводить дорогого друга Щепаньски до нашей радостной столицы. Сопля и сам будет рад.
- Не надо 'Щепаньски'! - поморщился пан и дружелюбно предложил, будто бы отказываясь от сложного титулования: - Для тебя, друг Сопля, я отныне просто - э... пан Кшиштоф!
Величавой получилась простота. Но собеседник не в обиде.
- Сопля благодарит пана Кшиштофа, - с готовностью закивал проводник. Мелко так затряс головой, недалеко разбрызгивая содержимое носа. Стараясь - чтобы не на обувь снисходительного пана.
- Йозеф, а не осталось ли у нас сладкого печенья? - обернулся пан Щепаньски к нерасторопному Грдличке. Тот поспешно скрылся в люке БТРа, разыскивая припасённые для туземцев пакеты вкусностей. - Вы ведь любите сладкое печенье, друг Сопля?
- Сопля очень любит сладкое печенье! - подхватил мутант.
Теперь, когда их контакт налажен, Кшиштоф Щепаньски может дать отдых лицу и, сбросив ласковую маску, вволю посверкать глазами на русских военных - отныне с презрительно-победоносным видом. Да, на одном из поворотов он их всех 'обошёл'. Правда, признаемся: на том повороте никто с ним тягаться и не рассчитывал.
Хотя нет, почему же никто: а сам-то Сергеев? Хотел ведь рассорить поляка с мутантами, но импровизация - не удалась.
3. Кшиштоф Щепаньски, начальник экспедиции
Ха! Ха! Ха! Они хотели перевербовать Соплю - вот ведь тупая брянская военщина! Они, наверное, сильно удивлялись, отчего это Сопля не соглашался с ними разговаривать и требовал пана Щепаньски. Думали, что взять с глупого мутанта? Он ведь так мастерски пускает сопли!..
Встреча и знакомство прошли блистательно. Авторитетный учёный с ходу подчинил своему обаянию наивного туземца. Заглядение.
А никто из этих солдафонов МЧС даже не догадался, что Сопля и пан Кшиштоф раньше встречались. Тем более никто не просёк - при каких именно обстоятельствах. Когда и где. Ах, время и место сильно бы удивило некоторых примитивных мужланов. А встревожило бы - не то слово!
Но Сопля - каков актёр! Университетов не кончал, считать умеет разве только до пяти, простак простаком, но когда нужно - так ловко сыграет себя же самого, что всякий умник поверит в любую дурацкую небылицу. Одному пану Щепаньски с такой лёгкостью никто бы не дал себя запутать. Ум-то не спрячешь, особенно когда им зарабатываешь.
Подошёл Грдличка, поднёс пакет со сладким печением для Сопли. А сам - так и норовил что-то шепнуть на ухо боссу. Пан Щепаньский с отчётливо выраженным раздражением его отстранил. Ну как не понять, что сейчас не время? Даже если возник срочный секрет - лучше его оставить при себе, не секретничать столь явно при дорогом друге. Эх, Йозеф, учиться тебе - не переучиться, неуклюжий человечишка...
- Так когда экспедиция выступает, милый пан Кшиштоф? - спросил краснолицый мутант. - Сопля уже готов, он поведёт. Надо чтоб до заката пройти болото...
- Вот-вот и выйдем, без задержек, - ответил пан профессор, - только подождём отставший бронетранспортёр... Йозеф, да что с вами? - этот непонятливый Грдличка снова принялся что-то шептать. - Да говорите же в голос! Что случилось?
- Я ведь как раз о третьем БТРе... - извиняющимся тоном промямлил Грдличка. - Тут только что позвонил Горан...
- Да? И когда они обещают быть?
- Не знаю, - развёл руками олух, - надеюсь, что уже скоро. У них...
- Избавьте нас от подробностей об их проблемах! - зло бросил пан.
- Так ведь же... Хорошо, пан Кшиштоф! - сдался Грдличка и отошёл. Самое время. Его озабоченной физиономии тут не место. Идёт первый официальный контакт европейских учёных с представителем дебрянских мутантов: разве можно не заметить?
- Как ты слышал, друг Сопля, - продолжил пан Щепаньски, - третий БТР с моими людьми прибудет уже скоро. Как только прибудут - мы сразу выступаем.
И да, нечего рассиживаться. Давно пора прощаться с грубой солдатнёй и их плебеем-полковником. Тем паче, что на прощание у пана профессора есть для полковника пара ласковых слов и обещаний. Таких, что грубиян крепко задумается на обратном пути в Брянск. Как не задуматься?
Но, пока тетива не спущена, очередь думать за паном Кшиштофом. Как бы половчее высказать рвущиеся из раскалённого сердца слова? Как бы поточнее спланировать действия?
От встречи с добрым знакомым у профессора потеплело на душе, хотя поведение Грдлички здорово подпортило настроение. Непринуждённость ушла, не осталось и следа. Гладкое течение беседы подёрнулось досадливой рябью. Лишнее напряжение в теле как возникло, так и не пропало до конца беседы. Вопреки отточенным аристократическим навыкам, пан Щепаньски хотя и стоял прямо перед раболепно склонённым Соплёй, но вместо уверенности ощущал нарочитость и искусственность своей осанки. Тьфу!
Разговор сам собой скомкался, и пан Кшиштоф многие вопросы к Сопле отложил на потом. А ведь сейчас, в ожидании отставшего БТРа - их бы и решать, вполне подходящее время.
А Грдличка упрямо пытался довести до босса какие-то свои вопросы. Только милостивый пан отвернулся от счастливого его вниманием мутанта, настырный чешский антрополог - снова тут как тут:
- Простите ещё раз, пан профессор, но мне кажется, вам всё-таки необходимо знать. У них там раненые. Внезапное нападение свиньи.
- Свиньи? - в одном слове пан Щепаньски вместил целый колодец сарказма.
- Но свиньи в большинстве случаев намного агрессивнее кабанов, - как истинный учёный-естественник, Грдличка, разумеется, наивно вступился за животное, - я немного занимался этологией и могу свидетельствовать...
- Бросьте-ка, Йозеф, - отмахнулся пан, - что там за раненые?
- Зоран Бегич и русский капитан.
- Зоран? Это жалко...
- Ещё Горан сказал, раны тяжёлые, но опасности пока нет. Потому принято решение в Брянск не возвращаться, а ехать сюда...
- Они рассматривали идею вернуться в Брянск?
- Только как вариант, - быстро уточнил Йозеф. - И Горан, конечно, сразу воспротивился. Теперь они несутся сюда со всей возможной скоростью...
- И когда будут? - начальнику экспедиции хотелось точности.
- Э... Я спрашивал, но Горану трудно оценить расстояние. Он ушёл от прямого ответа. Обещал, что приедут быстро...
- Как? Ему, картографу - 'трудно оценить расстояние'? - попробуй тут не вскипеть, когда среди твоих людей одни идиоты.
- Полагаю, за час-полтора доедут точно, - прикинул Грдличка. Сам прикинул, без ссылки на болвана-Бегича.
- Хорошо, обождём час-полтора, - скрипнул зубами пан Кшищтоф. - Ах да... Раненые - они смогут самостоятельно идти? По лесу, по болоту.
- Думаю, смогут...
- Думать не надо! - оборвал пан. - Надо перезвонить Горану.
- Я пробовал набирать его номер, - вздохнул Йозеф, - не отвечает. Видно, ему совсем неудобно разговаривать.
Ещё бы не неудобно! Близнеца его ранило, вот парень и запаниковал! Утерял даже элементарные навыки картографа, не говоря уже о повышении квалификации в школе для спецагентов. А трубку не берёт, потому как - трепещет. Жалкая душонка!
Ну ничего - любые час-полтора уйдут в прошлое. Раз Горан Бегич стесняется отвечать по телефону, ответит по приезде. За всё ответит, и за молчание тоже. И раненый Зоран не избежит вопросов. Знал ведь, подлец, кого подставляет своим ранением.
Час-полтора пан Щепаньски молча ожидал попавший в историю третий БТР. Упрямый Йозеф время от времени пропадал из виду, чтобы в очередной раз тщетно вызвать Горана. Другие члены этнографической экспедиции потеряно слонялись по роще вблизи двух БТРов, рядом с которыми в кучу сложили свои рюкзаки да сумки. Спиной к экспедиционным пожиткам, но лицом к российским БТРам на ковёр из опавших берёзовых иголок уселся Сопля. Проводник ждал от пана Кшиштофа скорой отмашки на выступление.
Спустя час-полтора злополучный БТР не приехал. Подождали ещё столько же. И ещё. Стемнело. Сопля до сумерек сидел 'как на иголках' в прямом и переносном смысле, затем расслабился. Видать, всё боялся встретиться с ночной теменью посреди ботот, а тут понял, что поход по болотам на сегодня отменяется.
Русские военные тоже догадались, что расставание с ними откладывается. В предсумеречный час они занялись устройством лагеря. Переставили БТРы - друг напротив друга, вокруг площадки у сложенных экспедиционных вещей. Натянули две большие камуфляжные армейские палатки - одну себе, другую для учёных. Капитаны Нефёдов и Сергеев лично расставили часовых где-то на подходах к лагерю и на единственном подъезде.
Около полуночи Грдличка, по его словам, таки дозвонился до Горана Бегича. Картограф ответил, что их БТР - оказывается - сильно отстал, но зато уже подъезжает. С минуту на минуту появится.
Однако, не появился. К утру, когда рассвет выбелил стволы мутантских берёз, лагерь сохранился в прежнем составе.
Вот канальство! Что за Бермудский треугольник?
На куче берёзовых иголок проснулся Сопля. Встал, потянулся, подошёл:
- Ну что, дорогой пан Кшиштоф? Выступаем, или ещё повременим?
- К сожалению, я не могу с точностью сказать, когда к месту встречи подъедет третий бронетранспортёр, - профессору пришлось выдавить из себя одно из тех признаний, которые никак не укрепляли авторитет начальника. Но не признаться - уронить авторитет ещё глубже.
Сопля обречённо вздохнул. И пану Щепаньски показалось, что он разгадал причину. Наверное, проводник опасается наказания старейшин племени за нерасторопность.
Мутантам, посланным с поручениями, лучше их выполнить точно и вовремя, а не то за ослушание светят всякие беды. И неровен час - соплеменники таких ослушников долго разбираться не станут. А попросту съедят - могут, кстати, и заживо.
4. Юрий Михайлович Багров, капитан войск МЧС
- Кость-то цела?
- Да вроде... - и нога на осторожную проверку отзывается сильной болью.
Как-то всё глупо, больно, гадко. Кровищи натекло! Хорошо, хоть артерию мерзкая тварь каким-то чудом не задела. А то ведь было недолго превратиться в одноразовый кровяной фонтан. Тут бы всё и закончилось.
- Эй, пацаны! Где у нас жгут?
- На, скорей перетягивай!
Раненые лежали на окровавленных кариматах поверх густой придорожной травы. Их только что сняли с брони. Расположили, можно сказать, с удобством. Отдыхай - не хочу.
Вокруг изувеченной ноги капитана суетились Хрусталёв и Гаевский. Оба в своё время закончили какие-то фельдшерские курсы. Ну, чтобы остановить кровь, их скромных познаний хватило. Перетянули вены повыше раны - на сгибе колена. Окровавленную брючину бесцеремонно срезали.
Зорану первую помощь оказывал башенный стрелок Погодин. Тот когда-то получал высшее медицинское образование - вот и занялся более тяжёлым ранением. Именно он рылся походной аптечке БТРа, тогда как Хрусталёв и Гаевский потрошили индивидуальные медпакеты.
- Так, теперь ищи антисептик.
- Есть йод. На, держи! Только на рану не лей - болевой шок будет.
- Я аккуратно, тампоном. Кстати, где тампон? Ага, спасибо.
Ай!!! Если это не болевой шок, то что тогда?.. У-у-у-у... Чтоб тебе!..
- О, гляди: кровоостанавливающая повязка!
- Покатит.
- Рану промыл? Хорошо продезинфицировал?
- Да вроде...
- Ну, наматывай. Да не так! Вот как надо... Теперь бинтом.
...Они ещё учатся на мне, гады! Несправедливо, но как тут не заругаешься?! Руки у парней совсем не стоят. Фельдшера, блин! Забинтовать рану - и то проблема.
Багров кипятился, ругался, рычал на неповоротливых рядовых - но то про себя. А вслух произнёс только требование поскорее вколоть обезболивающее. И то - сиплым ослабленным голосом, далеко не командирским тоном.
- Есть в таблетках. Пойдёт? - спросил Хрусталёв.
Ясно, что пойдёт! Капитан с ходу разжевал три таблетки, не дожидаясь возвращения Гаевского с кружкой воды. Ну ладно: коли рана забинтована, то её по крайней мере не видно. Будет удача - так заживёт. А что там со словенским суперменом? Вот уж бедняга так бедняга: его живот вскрыло под бронежилетом, точно консервным ножом!
Погодин как раз заканчивал промывать широченную дурно пахнущую рану Зорана - кишки повреждены, как пить дать, а то и мочевой пузырь. Отчего вместо бронежилетов не придумали бронехалатов? Сам раненый находился без сознания. Это ему ещё повезло.
- Что с ним, ефрейтор Погодин?
- Скверно, мой капитан, - ответил тот, - в полевых условиях - никаких шансов. Надо срочно везти обратно в Брянск, только боюсь, не довезём. Такие раны...
Да уж, известно, какие. Что с шинами БТРа, то и с животом словенца. К горлу подкатила тошнота, Багров перевёл взгляд на Горана Бегича. Тот и сам пребывал в полубессознательном состоянии - сидел на корточках у ног брата и всматривался ему в лицо тупым неподвижным взглядом.
- А этот в трансе, - кивнул на него Гаевский. - Близнецы такие вещи глубоко переживают...
- Нет, я в порядке! - поспешно возразил Горан, стряхивая с себя оцепенение. - Доктор! Вы сказали, дело скверно. Но насколько скверно? Есть ли надежда?
Поразительно, насколько происшествие со свиньёй исправило его русский язык! Только час назад изъяснялся на ломаном, а после встряски заговорил куда как чище - словно на родном...
- Спасти вашего брата могут в хорошо оборудованной операционной. Значит, надо поскорей возвращаться к замку Брянск. Другого выхода не вижу... - Погодин выжидательно поглядел на капитана. Да, кому как не ему брать на себя ответственность, приказывая БТРу вернуться.
Отдаст ли он такой приказ? Да или нет?
Пока он раздумывал, Погодин извлёк из аптечки тюбик с гелем для заклеивания ран и стал широким слоем наносить на чудовищную дыру в животе Зорана. Гель понемногу закрыл кровавую расселину. От глаз, но не от судьбы.
- Что, зарастает? - спросил Мамедов. Победитель злобной свиньи тоже стоял поблизости.
- Поможет на первых порах, - с сомнением произнёс Погодин. - Авось до Брянска и довезём...
- Я пока не принял решения, - капитану Багрову пришлось о том напомнить.
- Да, конечно.
Увы, надолго этого решения не отложишь, а передать некому. Если бы только осталась возможность связаться с полковником Снеговым... Но увы: радиостанция побывала в ремонте, техники из неё потихоньку выпаяли ценные микросхемы. И давно их пропили.
Вот ирония судьбы: чтобы сбить с толку пронырливых близнецов Бегичей, заранее предполагалось им говорить, что радиостанция не работает, связаться с профессором Щепаньски невозможно. И на тебе пожалуйста - радиостанция действительно замолчала.
Ну - ладно. Сейчас подумаем и решим. От замка Брянск уже далеко отъехали. Возвращаться туда - куда дольше, чем добраться до цели. Доживёт ли Зоран Бегич - ой, не факт: что-то он совсем плох. Если умрёт по дороге, капитан Багров останется кругом неправ.
Если же решить - не вернуться, а сперва добраться до цели? До неё уже близко. Пара часов - и не к чему придраться, приказ выполнен. Там всю полноту ответственности возьмёт полковник Снегов. Скорее всего - пошлёт раненого к замку Брянск. Выйдет почти то же, но - честно, законно. И дорога то удлинится от силы часов на восемь...
Ага, но ведь каждый час на счету. Что, как этот козёл Бегич по дороге всё-таки откинет копыта? Выйдет - опять-таки из-за него, капитана Багрова. Который вместо чтобы спасать особо ценную жизнь словенского учёного...
Ой! Нога так и полыхнула огненной болью. Неразрешимая дилемма не отвлекла, а лишь усилила страдания.
Значит так! С самого начала: если БТР возвращается к Брянску... Эх, так и хочется последовать примеру Зорана. Отрубиться - и ничего уже не решать. Чего вы хотите с раненого героя?..
- Ну что, Погодин, довезём ли?
Тот, понятное дело, пожал плечами. Нет, мол, дорогой мой капитан, не съедешь...
- А если мы вернёмся к Брянску, довезём словенца живым... - капитан поморщился, так как рана опять бунтовала. - Точно ли в замковом лазарете найдётся всё, что нужно?
Погодин скривился:
- Не знаю... Операционная там, конечно, есть...
Вот и ответ. 'Момент истины'. Багров усмехнулся с грустным облегчением. 'Не знаю' в сочетании с такой гримасой на лице медика недвусмысленно означает 'никак нет'. Так и копья ломать нечего, если шансов у раненого учёного никаких. Везти его куда-то - не везти... К чему лишние мучения?
Горан Бегич тоже услышал главное. Он вскочил на ноги, принялся суетливо ходить взад-вперёд по грязной дебрянской дороге, потом скрылся за БТРом. А прежде, чем скрылся, воровато оглянулся, причём его рука метнулась к уху.
Звонит, понял раненый капитан. У парня есть телефонная связь с начальством экспедиции. Ловко! Так чего ж до сих пор... Какого же!..
Когда встревоженный близнец тяжёлого трёхсотого вернулся из-за бронемашины, Багров огорошил его прямым вопросом:
- Скажите, Горан, у вас ведь есть возможность связаться с БТРом, в котором едет пан Кшиштоф?
Вопрос был почти риторическим, но ушлый словенец - ну надо же - стал возражать.
- Нет, у меня никак не есть такая возможность! - сверкнул этнокартограф искренним взглядом, не ведающим фальши. А в речь его вернулась принуждённость и неверность в построении фраз.
5. Горан Бегич, этнокартограф
- Скажите, Горан, - спросил капитан Багров, с трудом привставая над туристическим ковриком, на который его уложили, - у вас ведь есть возможность связаться с БТРом, в котором едет пан Кшиштоф?
Ну ничего себе вопросец! Горан не имел времени обдумать ответ, и потому произнёс первое, что возникло на языке, хорошо натренированном выкручиваться и лгать.
- Нет, у меня никак не есть такая возможность! - сказал и сам ужаснулся. Может, он сейчас подписал смертный приговор брату. Капитан Багров нуждается в мобильной связи, чтобы известить полковника. Не поставит Снегова в известность - не поедет спасать Зорана. Ведь ясно же, как днём!
Если брат теперь погибнет, Горан этого себе никогда не простит. Да и переживёт ли? Ведь это брат! Это всё равно как ты сам под другим именем.
Но сказанного не вернёшь. Горан скрыл свой тайный телефон - и теперь не сможет его обнаружить. Значит, и сам не сможет по мере надобности перезванивать Грдличке. Ведь раз капитан его заподозрил, будет теперь начеку, чтобы уличить.
Надо было признаться. Что бы ни говорил пан Щепаньски перед экспедицией, что бы он ни сказал потом, а всё же брат - всегда ближе и важнее начальника. Или уже нет?
Может, признаться ещё не поздно. Нет, поздно. Ведь одно дело просто сознаться, что у тебя есть телефон, а другое - объяснять, зачем тебе взбрело скрывать его от русских военных. Кто скрывает телефоны - тот уже не просто учёный. Он шпион. А к шпионам отношение особое. И если ты шпион, то и брат твой шпион, а зачем тогда военным этого брата-шпиона торопиться спасать?
Как ни пойди, кругом шах и мат. И кто поверит, что в мире нет предопределения?
С чего начался этот узел, из которого нет сил выбраться? С дурацкого ответа раненому капитану? Нет, раньше. С идиотского 'геройства' вдвоём с братом на броне? Никто не подозревал свинью в такой прыгучести - это да. Но узел завязался раньше свиньи. БТРы впереди встретились с мамонтом и перестраховщик Грдличка позвонил предупредить. Всё по тому же дурацкому телефону, будь он трижды неладен...
Размышляя, Горан тревожно тискал в кулаке незаметную гарнитуру, пока она не издала жалобный хруст. Опять доигрался! Ну что ты будешь делать? Теперь даже если обманешь бдительность Багрова и его солдат - иди пойми, удастся ли в следующем разговоре с Грдличкой хоть что-нибудь услышать. Хотя...
О, осенила Бегича блестящая мысль, можно притвориться, будто гарнитура сломана чуть раньше. И тогда - всё списать на полоумную свинью. Животина-то умерла, она теперь будет не против...
Но опять Горан упустил главное: жизнь горемычного брата. Что с ним такое сегодня деется? Ясно что: паника! Паника? Паника!!! Нет, так нельзя, пора успокоиться. Успокоиться! Успокоиться, чертей тебе в кашу!!!
Но как же тебе успокоиться, когда ты вот-вот останешься совсем один?
Как?!!
Надежда пришла, откуда Горан не ждал.
Горислав Чечич, третий учёный-пассажир в БТРе, малозаметный тихий македонец, который всю дорогу мирно просидел в десантном отсеке, ни разу не навестил близнецов, прописавшихся на броне, и всем своим видом словно просил: 'Забудьте о моём существовании!' - причём своего добился.
Так вот, этот самый Чечич вышел словно из слепого пятна и придержал Горана за локоть. Бегич в ответ чуть не взвился с пол оборота, но чудом сдержался. Докумекал: Чечич ни к кому зря не пристанет, видать - у него серьёзное дело. Так и оказалось.
- Не надо возвращаться, - сказал Чечич, - спасение впереди.
- А? Почему? - только и выдохнул Горан (оказывается, он минуту назад задержал дыхание, а сам и не заметил).
- В мутантском ареале действует 'Евролэб', - Чечич без лишних преамбул ляпнул главное. Там новейшее медицинское оборудование, которое в операционной Брянска никому даже не снилось.
- Что? Серьёзно?! - Горан боялся поверить. - Но откуда?
- Оборудование? - буднично переспросил македонец. - Сбросили с вертолёта. В рамках гуманитарной инициативы 'Хирурги через заборы'. А врачи - набраны из германских волонтёрских организаций. Приехали туда специально лечить мутантов, но и Зорану будут рады помочь. Он ведь свой.
Да? А ведь это меняет дело! Горан повернулся на каблуках скрипучих ковбойских сапог и быстрым шагом, почти бегом, направился к задумчивому капитану Багрову. Пока не поздно, надо его обрадовать. Сказать, что Зорану с БТРом по пути. Ещё бы не хватало, чтобы капитан пошёл на жертвы ради доставки брата в бесперспективный замок Брянск!
6. Юрий Михайлович Багров, капитан войск МЧС
Капитан выслушал Бегича и Чечича всё так же полулёжа на каримате. Тяжело раненого словенца Хрусталёв с Гаевским уже понесли устраивать в БТРе, а с Багровым остался Погодин - осмотреть и рану и перевязку. Пока Зорана бережно уносили, капитан продолжал мучительно выбирать: в какую же сторону ехать. Югославы это решение здорово облегчили.
Значит, только вперёд...
- Оборудование 'Евролэб'? - удивился Погодин. - Да, такое должно бы ему помочь. Там новейшая установка для переливания крови - а после клыков той свиньи, будем реалистами, заражение крови обеспечено...
- И чем оно грозит? - напрягся Багров.
- Известно чем - летальным исходом...
Врач-стрелок осёкся - заметил, как Багрова от его откровенности передёрнуло. Заражение обеспечено? Грустно слышать. Как-никак, капитан и сам отведал свиных клыков, а вот счастья посетить 'Евролэб' ему, поди, не дождаться. Он ведь не мутант и не евроучёный. Простой командир БТРа.
- Значит, я не жилец? - за уточнением спряталась угроза.
- Нет, - поправился Погодин, - я имел в виду именно рану Бегича. Согласитесь, мой капитан, случай куда тяжелее вашего. Что у него в брюшной полости, страшно и представить. Я вот - не решился. Вглубь не пошёл, а позаклеивал, что мог, снаружи. На первое время хватит, но интоксикации внутренних органов не миновать...
Надо надеяться, что Погодин потому так превозносит мутантскую операционную, что крепко повздорил с медиками в Брянске. Те не приняли его незаконченного высшего медицинского, заявили: недоучку-де не возьмут. А может, дело в спиртном. Погодин прикладывается, это каждый заметит. Вот его и попросили вон - тоже обычное дело.
Собственно, после того он и пошёл в башенные стрелки БТРа - и всякому теперь объясняет, что карьеру по специальности ему помешала справить медицинская мафия.
- А что нечистоплотная свинья теми же клыками порвала вам ногу, - вёл дальше врач-недоучка, - так ведь нога - не брюхо. На худой конец, ампутация решит все проблемы.
- Ампутация? - Багров даже поперхнулся этим словом.
- Брянские хирурги своё дело знают, - нехотя признал Погодин, - но рисковать эти ребята не любят. Гангрене предпочитают профилактику. Как увидят: дело худо - сразу режут конечность к чёртовой матери.
Стать инвалидом? Капитан скрипнул зубами, которыми крепко зажимал стреляющую боль из раны. Нет, мы так не договаривались! Если оно и лучше погибели - то на самую малость.
- Но есть шансы, что пронесёт, - успокоительно протянул Погодин.
Теоретические шансы-то есть...
Это кажется, или кожа на покорёженной ноге покраснела? Однако, симптом. И вокруг - никак, потеплело? Даже от земли через каримат пышет жаром. Или?.. Или это начинается жар у самого капитана Багрова? Главное, если ему так уже душно и жарко на свежем воздухе, то каково теперь будет сидеть в БТРе? Как в топке! Только не сидеть, а лежать, как положено грузу триста. И, лёжа, пытаться командовать. Перспективочка!
- А что, давно туда сбросили медлабораторию? - спросил Багров у знатока Чечича, - А то как-то не до конца верится...
- Примерно три года назад, - ответил тот.
Что ж, очень может быть. В то время воздушное пространство над зоной расселения мутантов наши ещё не до конца перекрыли. Да и как перекроешь, если с юга к дебрянскому ареалу примыкает ЧНР - Черниговская народная республика. Дружественная России, но, однако же, независимая. Посоветуешь, да не прикажешь.
Черниговцы - те издавна воюют с мутантами, причём на два фронта. С юга на них лезут орды из Великой Чернобыльщины, а с севера - устраивают набеги уже наши, дебрянские выродки. То замок Нежин осадят, а то и сам замок Чернигов штурмовать пробуют. Но всё - наземными силами. А коли самолётами мутанты не летали, то черниговцам и ПВО не требовалась.
Три года назад было так - до памятной бомбардировки Прилук правозащитной авиацией Европы. Тут-то в ЧНР и одумались, оснастили пограничные замки ракетами 'земля - воздух', чем окончательно перекрыли воздушные каналы вооружения дебрянцев. С тех-то пор и учёные, которые желают изучать мутантов из-под Брянска, вертолётом добираться опасаются. Им приходится трястись в древних БТРах с патрульными войсками МЧС - только так и доедут.
Не все доедут. Но у тех, кто не дразнит свиней-мутантов, есть неплохой шанс.
Гаевский и Хрусталёв устроили в БТРе носилки с раненым Зораном - и вернулись с другими носилками за капитаном. Выглядели при том слегка встревоженными.
- В чём дело? - кивнул им Погодин.
- Зоран плох. Не кончается ли? В сознание не приходит, покраснел, пот с него в три ручья льётся.
А заодно и я покраснел, и с меня льётся, подумалось Багрову - и его тут же прошиб озноб. Тоже какой-то нездоровый.
- Будем надеяться на лучшее, - ответил фельдшерам врач, - я извёл на его живот весь запас заживляющего геля. Чем-то, да поможет. До операционной протянет, а там уже - дело за искусством хирурга.
Хрусталёв и Гаевский осторожно подняли носилки с Багровым, понесли к бронемашине, стараясь двигаться плавно. Или - делая вид, что стараются. На БТРе носилки принял Мамедов - и установил в проходе, рядом с погружённым в сон Зораном.
Точно в катафалке, с иронией подумал капитан, только что не ногами вперёд. Он протянул руку, чтобы потрогать лоб словенца. Вроде и не горячо, даже прохладно. Либо с ним не всё так плохо, либо плохо - с нами обоими.
Значит, пора трогаться, раз надо успеть.
- Все на месте? Калинин, заводи мотор!
Тотчас взревело - водитель кинулся исполнять, не дождавшись дополнительных указаний. Пары солярки окутали БТР, противные до рвоты. А жарко-то как! Чисто духовка.
Калинин - низенький водитель с озабоченным лицом - обернулся со своего места и растерянно поглядел на капитана Багрова. Да-да, приятель: ты ведь не выяснил, куда ехать. А перекрикивать шум мотора - до чего же непосильный труд. Что же будем делать?
- Калинин спрашивает, в какую нам теперь сторону? - с усмешкой молвил Мамедов. - Чтобы, значит, не перепутать ненароком.
Водитель часто закивал, показывая, что вопрос и правда исходит от него. Пусть не заданный, но доступный прочтению на лице.
- Только вперёд! - отозвался Багров с уверенностью, одолевающей немощь. - К берёзовому тупику. И как можно скорее. Лучше напрямик, срезая углы.
Ага, окольными дорогами уже вдоволь поездили, чтобы сбить с толку неприятельских картографов Бегичей. Теперь - забота другая: поскорее бы на неё, главную дорогу. И айда догонять обе ушедшие вперёд машины.
И вот уже мотор ревёт, БТР скачет по неровностям дороги и междудорожья. Каждый толчок отзывается болью в ране, а Зорана Бегича - того просто в судороги бросает, и брат его, стараясь удержать от падения едва одушевлённое тело, не знает уже, что кричать водителю: то 'Скорее!', то 'Потише!', а то всего понемногу в одном ёмком матерном посыле.
И у Багрова - сходное впечатление, что едут они даже слишком быстро, но приближаются к цели медленными черепашьими шажками.
7. Веселин Панайотов, этнограф
О поставках Нефёдовым оружия бойцам из Заслона (никаким не 'мьютхантерам', Милорадович прав!) Веселин твёрдо решил особенно не распространяться. Уж нам-то, болгарам, влезать в эти дрязги между Россией и антирусскими силами в Европе - как минимум неразумно. Лучше хранить нейтралитет. 'Нам, болгарам, всё равно!'.
Разумеется, если профессор Щепаньски, либо кто-то из его ближних сподвижников задаст прямой вопрос - тут уж этнограф Панайотов сообразит по обстановке. Но набиваться на такой вопрос сам не станет. Пусть сами спросить догадаются, если так уж охота знать.