Бригадир Юрий Алексеевич
Мезенцефалон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 5.40*99  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я - генетический алкоголик... Повесть - финалист премии "Национальный бестселлер" - 2008.
Повесть - финалист премии "Национальный бестселлер" - 2008. Первый полный вариант вышел в альманахе "Литературные кубики" (распространяется бесплатно).
Обложка [Литкубики]
Второй вариант, слегка исправленный, вышел отдельной книгой здесь.
Позже вышла аудиокнига.

Юра Дикий по прозвищу "Китаец" спал на лавочке ебалом вверх. 600 грамм водки, медленно рассасываясь, спали в нем. Китаец спал почти не нарушая тишины, спокойно и безмятежно. Душа болталась в нем, пушистая и белоснежная, как облака в небе. Они неслись над ним, приобретая причудливые, философские очертания, создавая корабли, замки, пивные кружки с чудовищной пеной, неведомых никому животных, женщин с невероятными прелестями и огромные стаи птиц. Душа Китайца трепетала, парила в нем и пару раз в шутку покидала тело, снова возвращаясь. Сердце, отравленное алкоголем, билось устало и ненадежно, но - с юмором, оттого и билось еще, уже давно обреченное остановиться. Китаец улыбался во сне как Будда. Солнце, пробиваясь через облака рисовало на нем золотые, священные пятна тепла и света. Пятна множились, перетекали по телу, сливались в одно большое пятно, исчезали и снова появлялись. Яблони цвели над Китайцем, махровые, уже начинающие опадать. Лепестки падали на лицо, на живот, на ноги, листья шелестели над ним от легкого майского ветра. Ходили рядом дети нарядные с воздушными, блядь, шарами, мамы их, в платьях весеннего цвета, голуби с металлическими крыльями, кошки с опаловыми глазами, черти с хвостами и другие галлюцинации, ждущие своей очереди. Но поебать было все Китайцу - он спал, как ангел. Гармония цвела, пухла и беременела на глазах. Подбежал молодой, неопытный, весь играющий мышцами бульдожик, заглянул в ебало Китайцу, увидел вечность - и отпрянул весело, почуяв доброту вселенскую и покой. Маленькими своими, но мощными ножонками рванул на запах помойки - голубых же кровей, нет слаще для породистой собаки, чем затолкать морду свою в отбросы и тут же получить пиздюлей от фасонистой хозяйки. Хозяйка на Китайца взглянула, оттопырив мизинец, фу, какой, блядь, пассаж и все такое. Но даже ей, знающей много умных слов и фамилий, не испортил настроения индифферентный Юра Китаец. Это все была поза, дурь, воспитание - и мизинец, и Дебюсси, и бульдог, кстати - начинающий выходить, тварь, из моды и потому уже не шарман, а унутре-то она была Манька с лесоперевалки и знала с детства все и понимала и принимала... Пошла дама дальше, не нарушив гармонии, за что ангелы китайцевы сказали ей отдельное гран-мерси. А Китаец спал с трепетавшей внутри душой - будто птицей, улыбался сказочно, бесстрашно, беззлобно, удивительно. Летели облака, летели лепестки яблонь, летели птицы в небе и сон был - как простыня белая, не черный вот, а белый квадрат, да такой, что глаза во сне взрывались - нет наяву такого белого цвета, искрящегося, глубокого, резкого, сильного. Ах, как я бы бегал в табуне!!!... Пару раз пытался во сне Китаец перевернуться на бок, да начинала водка внутри как-то не так рассасываться и опять он крутился на спину и смотрел в небо через листья и лепестки закрытыми своими глазами. Не было проблем, не было судьбы, не было завтра и уж тем более - вчера, а были только клубящееся облаками небо, запах яблоневых лепестков, шелест листьев и трепет души, которая все шалила, временами покидая тело и возвращаясь, трепетала страстно, молодо, безбашенно, мощно, словно в последний раз наслаждаясь. В голове Китайца, на белом квадрате, летели снежные лебеди, мчались в клубах выдыхаемого пара ирбисы, погружались в воду белые медведи, искрились простыни, провисевшие целый день на морозе, перья-вееры раскрывались, словно взрываясь... и была голова полна светом, инеем и покоем.
Я смотрел на это чудо с высоты шестого этажа в окно, полный своими самыми мерзкими, срочными и даже просроченными проблемами. Я стоял у окна на кухне, которое выходило во двор и смотрел на Китайца, чувствуя между мной и ним огромную космическую разницу. Я уже давно должен был сесть за компьютер и работать, но не было сил. То есть - сил не было уже давно, было только чувство долга... Но я все оттягивал момент погружения в цифровое болото до последнего. Я попил кофе, я сожрал котлету и все смотрел на Китайца, который лежал внизу, как сельдь - ни петь, ни свистеть, ни совокупляться. Потом я пошел, все же, в другую комнату, к компьютеру, но сразу вернулся, чтобы еще раз глянуть на судьбоносного и святого Китайца. Собственно, на этом и началась эта годовая, забубенная история о мезенцефалоне, или ПОВЕСТЬ О...

Мезенцефалон

Повесть

Мезенцефалон (mesencephalon) - средний головной мозг позвоночных.
Временами работает.

Мезенцефалон-депо (mezencepholoni-depo) - препарат для плацебо-терапии алкоголизма.
Та же хуйня.


Жажда
 Лучезарное одиночество
  Кино говно точка ру
   Продолжение следует

Жажда


В конце концов это все меня заебало... Желание выпить уже не было невыносимым - оно стало единственным. Бегающие экспедиторы, менеджеры, приросшие к телефонам, операторы, приросшие к клавиатурам и я, приросший ко всему этому... Сероватый офисный пластик делает жизнь такой же... сероватой, слегка гудящей, привычно мигающей и скучной. Я уже весь был в этой серости, весь, с потрохами. Частица офиса. Шестеренка в торговом механизме. Другие шестеренки думали, что работают на генерального директора. Это было правдой, но лишь частично и с такими нюансами, что правда становилась ложью. Я бы не узнал этого никогда, если бы не моя профессия. С какого-то момента любой системный администратор - мина замедленного действия. Она может взорваться, а может и не взорваться. Сисадмин со стажем теряет любопытство, ибо невольно знает уже слишком много. Ни одна пизда в крупной фирме даже не подозревает о том, насколько ценен и, одновременно, опасен сисадмин. Если его не кормить он становится таким троянским конем, что проще уж пристрелить. Меня кормили и кормили неплохо. Испытывал ли я при этом чувство благодарности? Нет. Но я так же не испытывал никакой злобы и уж, тем более, никакой классовой вражды. Правильно понятое место под солнцем позволяет занимать это место вечно. Народная, но очень тонкая и восточная мудрость. Относится ли эта мудрость ко мне? Частично... Потому что ангел у меня есть, как и каждого на земле, но он черного цвета... Предавать других я не умею, а вот себя - легко...
Генеральный директор Костя полдня сидел у себя в кабинете и вяло тормошил сервер. Обычная сетевая активность на грани ни хуя неделания. Я посмотрел на этот график и понял, что меня все заебало. И я пошел к нему. Секретарша Таня кочан головы, естественно, повернула, улыбнулась, но не остановила и не спросила меня - куда и зачем, потому как сисадмин - это святое и он знает, что делает. Такой же неприкосновенностью пользовались в закрытом акционерном обществе "Циклон" еще только три человека: начальник службы безопасности, главбух и кассир Клава, которую лично Костя имел сомнительное удовольствие драть на офисном кожаном диване. Что интересно - Таню он не драл, вопреки расхожему народному поверью, но это не от проснувшейся неожиданно совести, а чисто по делу. А дело было в том, что как-то года четыре назад он нанял длинноногую модель и тут же начал ее трахать. А потом она начала трахать его. А потом пришли истинные хозяева "Циклона", слегка похожие на людей, и выебли самого Костю. Ибо, как Косте объяснили, в первую очередь секретарша должна работать, а не посылать клиентов по телефону на хуй и не строить из себя пуп земли. Потом похожие на людей хозяева "Циклона" забрали модель вместе с триппером и отчалили. Следующую секретаршу Костя выбирал из десятков самых разнообразных созданий. Пока шел конкурс, на ее место села девочка из бухгалтерии, мгновенно разобралась с поставщиками и клиентами, обставила свое рабочее место, как хотела, сделала себе разлапистый структурированный файл в Access'е, куда внесла всех опездолов с телефонами и фотографиями, а потом Костя как-то позабыл о конкурсе, потому что дело и так вертелось и никто уже клиентов на хуй не посылал, а даже наоборот - девочка их мгновенно передавала в лапы ушлых менеджеров. В общем, Таня за короткое время стала незаменимой, нужной и неприкосновенной. Костя сильно ее ценил и о сексе даже не помышлял. Ибо есть кого. Кассиршу, например.
Костя - здоровый тридцатипятилетний мужик с круглой гладкой мордой. Не дурак. Дурака хозяева "Циклона" не взяли бы. Бывший спортсмен. То ли боксер, то ли борец, уже не помню. Мне он не сказать чтоб друг, а так - хороший знакомый. Это позволяет мне не напрягаться в общении. Что есть - то есть. Если ты, Костя, в бартерных своих операциях соображаешь хорошо, то не еби мне мозги, когда говоришь о компьютерах, а покупай то, что я говорю. И сую я ему счет с компьютерной фирмы. И такое у него на лице просветление наступает! Иногда он чешет затылок и говорит - а на месяц нельзя оттянуть? В большинстве случаев, конечно, можно, но попробуй - скажи ему так! Где месяц - там и год... В общем, если я прихожу к нему в кабинет - это его не очень радует, ибо опять этот хуев сисадмин будет требовать чего-то ему одному понятного и дорогого, блядь!
Но в этот раз я ничего не прошу, он это чувствует и даже как-то рад. Насколько вообще может быть рад генеральный директор системному администратору.
- Садись, - сказал он, кивая на стул, - кофейку попьем, а то я что-то продрог... Сейчас, - он нажал кнопки на телефоне, - Таня, будь добра, сделай нам как обычно!
У него было прохладно от работающего дурниной кондиционера. Май, поздний, горячий бушевал на улице, воздух рябил, плясал и колбасился над асфальтом. Там, где над головой не было крыши, а было небо - звенело почти готовое лето. Лето, в которое мне хотелось упасть, как в воду - навзничь...
- Я в отпуск, - сказал я.
- Да но проблемо!, - повеселел еще больше генеральный Костя. - До какого?
- Я в СВОЙ отпуск...
- Блядь. - Костя нервно застучал по столу пальцами. - Ну вот на хуя, скажи ты мне, мне эта петрушка???
Я улыбнулся. Не очень, кстати, весело.
- Костя, я тебе еще две недели назад сказал - может быть, забухаю. Ты знаешь, что я бы не стал это делать без предупреждения, я тебе еще два года назад говорил, что бухло - это только вопрос времени и когда мне будет невмоготу - я уйду. Ты знал - кто я, что я и где я...
- Да знал я... - Костя перестал стучать по столу. - и то, что бухаешь ты не по-детски, и то что сорвешься рано или поздно, все знал... Все равно... хуево как-то...
- Ты не переживай. Больше чем надо. Серегу - сам знаешь - я натаскал тоже не по-детски, а сейчас он, чтобы доказать тебе, что он тоже не хуй в стакане, - я покачал головой, - без меня вырастет на глазах... Да и не тебе он будет доказывать, а себе. Это ты для него хуй в стакане и промежуточная стадия. Береги его.
Серега - новый, быстрорастущий, совершенно оторванный от мирской жизни компьютерщик, которого я полгода назад порекомендовал в штат. Он не был нужен ни тогда, ни сейчас. Он будет нужен завтра. Когда уйду я.
- Вернешься? - спросил Костя. Я помолчал. Солнце било прямо в жалюзи, пронзая плотную ткань вертикальных полос. Полосы вспыхивали золотом. Там, за ними, а еще за стеклами бесновался май. Асфальт обжигал, наверное, ноги, если пройтись по нему босиком. Или еще не обжигал? Май - не июль... земля еще холодная... Босиком...
- Я тебе нужен?, - спросил я.
Костя встал, не отвечая, со своего роскошного, кожаного, регулируемого хуй знает в скольки направлениях кресла и пошел к офисному холодильнику, открыл его, посмотрел тупо внутрь, достал один пузырь - поставил, другой - поставил, потом залез в морозилку и вытянул оттуда ледяную бутылку подарочной "Сибирской", ноль семьдесят пять.
Постучавшись, зашла Таня с кофе на подносике - две чашечки, как обычно, поставила на край стола. Босиком... А солнце ласкает снаружи землю - как в последний раз... Птицы, поди, щебечут... Коты валяются на крышах, как сельди...
- Таня, это... Совещание у меня...
- Вам, Константин Григорьевич, что-нибудь еще к совещанию?, - спросила умная Таня, увидев в руке у босса ледяной пузырь с водкой.
- Рюмки, хлеб, минералку... Стаканы еще. Никого не пускать. Нет меня.
Распорядившись таким образом Костя опять сел в кресло, покачался на нем и заговорил:
- Я тебе вот что, Бриг, скажу... Нужен, не нужен - это все лирика. Вполне может быть, что и не нужен. Вот и Серега тебя заменит. А вот... выйди я сейчас в соседнюю комнату - тишина, все работают, слова лишнего не скажут, разъеби я кого - утрутся молча, неправ я буду - все равно промолчат, сидеть будут, очереди своей ждать... Что, трудно им людьми остаться? Не дрожать, не лизать жопу, глаза не опускать? Из, блядь, ста или - сколько там сейчас? - людей, не людей - не знаю, единиц, в общем - из этих ста кто мне в ебало правду скажет? Ну, Петрович, да Гена, да ты вот... Из ста! Сколько раз было - рушится все, боятся признаться, пока, блядь, сам говна не увижу... А уж как вкладывают друг друга! Пока я в силе - так и будет. А представь, развалится завтра "Циклон", все на улице окажемся - банкротство там, или еще какая хуйня. Да элементарно - каждый мне в морду плюнет и детям своим накажет. Эксплуататор, блядь, трудового народа. А я пешка, Бригадир. Просто - пешка. Надо мной такие люди, что лучше бы тебе не знать...
Зашла опять Таня, уже с большим подносом. Сгрузила все это на стол, расставила и исчезла. Костя взял со стола пачку "Честерфильд", вытащил сигарету, закурил...
- Я, Бриг, устал не меньше, а может и больше твоего. Вот тут у меня уже этот "Циклон"! - Костя провел ребром ладони по горлу, - Но я, в отличие, от тебя никуда не могу уйти. Ты такого рабства, Юра, ни в каком, блядь, учебнике не видел, в каком я нахожусь... "Нужен"... Да не нужен ты мне, как работник, до хуя таких, извини, блядь, сисадминов... Просто... Ты уйдешь, и уже останется двое. Двое, с кем я могу человеком себя почувствовать... А потом, например, один. А там уже.., - он махнул рукой, - ... эх, да что, блядь, говорить!
Костя взял бутылку и нацелился в рюмку, которая стояла ближе ко мне.
- Я не буду! - сказал я.
- Не понял! Ты ж забухал!
- Не забухал... Забухаю. Завтра.
- Хм. - покачал бутылкой Костя, - тогда на хуй рюмки...
Он взял один стакан, налил его наполовину, поставил, взял литровый пластик минералки, налил другой стакан по самый край, поставил... Положил сигарету в сияющий хрусталь пепельницы, взял стакан водки, повернул голову в сторону, выдохнул и в два спортивных глотка вылил в себя ледяное пламя "Сибирской". Не переводя дыхания, взял стакан с минералкой и вылил туда же... Взял опять сигарету, выдохнул и затянулся.
- Неделю не пил, понимаешь! Повода не было. Его и сейчас нет, а выпить хочется.
Я понимал. Я вот теорию относительности не понимал и, видимо, никогда, слава богу, не пойму, а Костю я понимал и был ему благодарен не за то, что он босс, а за то, что он тоже меня если и не понимал, так хоть старался понять... Казусы общения... Пазлы сосуществования... Загадки социума... В общем - хуйня всякая. Май за золотыми полосами жалюзи истекал пивом и медом... Босиком...
- Значит, так, - сказал Костя, затаптывая в хрусталь сигарету, - месяц отпуска с завтрашнего дня с последующим, блядь, увольнением. Пиши заявление, пусть хоть у тебя все будет нормально, раз уж у всех, твою мать, не получается. Чем могу, одним словом. В кассе к вечеру получишь и зарплату и отпускные, я сейчас в бухгалтерию позвоню. Сереге объясни все и ко мне, засранца, отправь на ковер - пугать буду... И вот еще что..., - он слегка подумал, - возьми-ка ящик, блядь, бартера с кладовки возле кассы... Коньяк там есть этот... казахстанский... Три звезды. Не знаю - откуда в степи коньяк, но пить его наши грузчики пьют, а тебе не один ли хуй чем похмеляться... Ключ у Клавы. Скажешь, что я разрешил...

... и вышел я в 17:15 на крыльцо и не стало больше в "Циклоне" системного администратора Юрия. А стал в "Циклоне" системный администратор Сергей и свалилось на него счастье. Root, unlimited, supervisor со всеми правами, сервер на Xeon'е, Novell пятерочка с переходом на шестерочку, файло без границ и куча кровожадных юзеров. В общем: ебись - не хочу, расти во все стороны, нет тебе с этого дня запрета и контроля тоже нет, а есть охуенная, блядь, ответственность, и жить тебе теперь с оглядкой и думать - что говоришь, и обожать свою работу, потому как - нет другого пути и жизни для тебя тоже другой нет... Судьба. Хорошо это или плохо, но - судьба. Судьба, блядь. Фатум, планида, фортуна... Или не фортуна... А я на крыльце - вышел, сердце внутри болтается, беснуется май вокруг, воробьи охуевшие прыгают, стрекочет в газоне членистоногое какое-то, а в глазах моих - дикость, усталость и цифровое безумие...


Лучезарное одиночество


Это уже было. У Неруды. В "Признаюсь - я жил". Я это... спиздил просто без зазрения совести и ни мало этим не побеспокоился. Потому как - каждый день солнце над планетой с безбашенной, нечеловеческой красотой встает и всё - на бис... Хороший восход должен повторяться вечно. И фраза - ничто нам не запретит ее, сияющую, повторять...

Я готовился к одиночеству месяц. Методично, ничего не пропуская. Только распиздяй моего масштаба может так педантично готовится к своему грехопадению.
Для начала я подготовил компьютер. Из трех полуразобранных я, потратив два дня, собрал один боевой. Классический корпус InWin с 300-ваттным, но неродным блоком питания, Delta Electronics. Легендарная мама 8RDA+. Не менее легендарный Barton 2500+. На него я поставил тонколепестковый веер кулера Zalman, что тоже не хуй с горы. Два Кингстона по 256 метров DDR400. Барракуда на 120 гигов. Еще один Seagate, но не Барракуда, а U6 на 80 гигов засунул в рэк. Титан 4200 - классика NVIDIA. 3COM-овская сетевуха. Aver-овский тюнер. Хакерская, без выебонов, клава Mitsumi. Logitec-овская мышь. Тошибовский комбик. Самсунговский монитор 900NF. Ну, флопик-хуёпик, web-камера. Неувядающий, вечный, как колонны Парфенона, Русский Курьер. И дистанционный пульт, он же - тыкалка, он же - лентяйка от "Скорпиона". Все. Есть в жизни щасте!
Но это - аппаратное счастье. Еще есть счастье программное. Для начала - 98-ая русская Винда, на случай падения основной системы. FAT32. Вторым номером, а вернее, как раз - первым - XP анлийская + MUI+SP1. NTFS. Все заплатки. NOD32, Outpost, Ad-Aware, PGP. Офис, Фотошоп, Корел. Карта города, телефонная база, адресный стол. Light Alloy, JetAudio, все кодеки нужные, ну и - часть ни в красную армию, но вдруг пригодятся. PowerDVD. Ридеры. Вьюеры. Твикеры. Один твикер, в смысле. Час посидел - пошинковал Винду, как Василий Иванович - шашкой. Теперь каждый сервис на учете и то - под запретом. Опера. Мышь летучая. Тотал Коммандер. Far. Горячие клавиши настроил для пульта. Открыть-закрыть. Кино-музыка. Громче, блядь, тише. Вообще, шат ап. Ну и - power on-power off. С дивана можно не вставать. Дальше - чтиво, музыка, фильмы. 200 штук с локалки фильмов закачал. А так же всю библиотеку Мошкова. Шансон с классикой, чуть-чуть рока и совсем на донышке - чего-то народного. Каретного ебанул метров 500, картинок с девками и порнухи. Подумал, убрал порнуху, девок оставил. Подумал, убрал девок, оставил порнуху. Плюнул, убрал к ебеням часть фильмов, оставил всех девок, закачал еще порнухи и еще эротики. Забегая вперед - долго не мог понять между ними разницу, пока не въехал, дебил, что границы нет, а есть лента Мёбиуса, у которой, как водится - две стороны, ан это только если в статике смотреть, а если по ней шароёбиться, то сторона, блядина, одна, да еще и не кончается! У меня попутно вопрос возник, вот если, например, я девушку в баре снимаю, то в каком месте эта эротика переходит в порнуху? Один скажет - на улице, когда я ее галантно лапать начинаю, а другой ляпнет - в постели, когда она мне гондон напяливает... Но сдается мне, порнуха начинается в том самом баре, потому как - я шёл туда почти для этого и она - не подснежники собирать. А когда в дыму цветном, в мареве, в музыке и в пиздобольстве глаза наши встретились - не мораль и не воспитание сработали, не джентльменство ёбаное, не советы из журнала "Как стать звездой", а жаберные крышки и боковая линия... Подумал я еще и остановился на этом... А потом еще подумал и выдернул из жопы компьютера RJ-45 на хуй, ибо все - Рубикон перейдён, мосты сожжены, мне нужен только я...
Так что стало мне счастье еще и тут. Оставил я на этом свой компьютер, остальные запчасти на полку в кладовке сложил. Ушли туда - скази диск и, соответственно, контроллер к нему, карта видеозахвата, внешний CD-RW, хаб восьмипортовый, корпуса, оверклокерские примочки, а так же бобина болванок noname на 100 штук и прочая хренотень.
Ну, пошли на кухню... Там дел тоже - невпроворот... Знал бы я заранее, что Костя мне ящик коньяка подарит - обязательно бы корректировку сделал, но я не знал. И потому - готовился основательно. Расчет предварительный был у меня на месяц, дальше - тишина (это если в переводе Лозинского, а если в переводе Пастернака, то - дальнейшее - молчание). Но хуй с ним, с Гамлетом... По бутылке водки в день "Гвардейской", итого - 30 штук. Полтора ящика. Стоит 25 штук в кухонном столе, а 5 - уже в холодильнике. "Карачинская" с лебедями - запивать. 15 штук. 12 в столе, 3 в холодильнике. Пиво. Ну, пиво я не очень... Поэтому - всего две двухлитровки "Багбира", и то - хуй его знает, понадобятся ли. Так, может догнаться когда...
Еда. Белки, типа, жиры и, блядь, углеводы. Соответственно, мясо - 10 кило, масло оливковое - огромная бутыль, сахар - 5 кг в пакетах в столе. Это, так сказать, база. Яйца - забил все углубления в холодильнике, хлеб - 5 булок в пластике там же, дабы не высох. Молоко - 5 пакетов длительного хранения, потом придется выйти в свет, докупить. Сельдь. В горчичной заливке. Обратно ж пять баночек. Сок. Виноградный. "Чемпион". Пахнет "Изабеллой" и это радует. Сколько? Правильно - пять литровых пакетов. Сыр. Ну, этого немного - чисто по утрам, когда не будет сил готовить. Где-то кило швейцарского. Колбасы нет и не будет. ЛУК! С кулак головки, 5 килограмм, ядреный - страсть! Три! Три трехлитровых банки классических огурцов - в прозрачном, как слеза, рассоле плавают хрустящие изумрудные красавцы среди смородиновых листов, чесночных головок и прочих прелестей. Три! Литровых три банки маринованных грибочков! Умереть, бля - не встать! В соплях, в слезе блестящей, в горошках перца, как живые, как в тот день, когда родились на свет! А в углу, в кладовочке, мешочек картошечки отмытой, просушенной, ждущей сковородки раскаленной и сала! А сало - сало это святое. И потому в морозилке в холстине шмат с прослойками крупной солью сверкает, а чесночины в нем спят, врезанные, впаянные, вплавленные внутрь заботливой хозяйкой. Хорошо!
А еще - чай черный гранулированный, не сильно запашистый, зато крепкий, как чёрт, мертвого разбудит, кофе - НесКафе Голд, две банки стограммовых, шоколад "Победа" - настоящий, не соевый, крепкий, горький, военный какой-то, не даром так, поди, назван! И все из еды... Соль считать не будем и перец тоже...
Я все выкинул, все что мешало, весь мусор неделю назад. Бумаги, мануалы старые, инструкции, коробки из-под аппаратуры, непишущие ручки, куски карандашей, компашки ненужные - много компашек. Все, в чем сомневался - выкинул. Все, в чем не сомневался - в шкаф на полки распихал, а потом еще раз выгреб и еще раз половину выкинул. Отмыл всю квартиру, перестирал все и выдохся. В планах был еще балкон. Был. Но - не стал. Фатум, блядь. Энтузиазм - вещь недолговечная.

Один из водил "Циклона" подвез меня с ящиком казахского трехзвездочного коньяка к подъезду и даже помог это все запихать в лифт. Прощаясь с ним, я дал ему от щедрот одну бутылку, двери лифта съехались и я вознесся вверх, к небу. Небо было близко - на пятом этаже. Щасте - есть... Я понял это, когда дверь квартиры за мной закрылась, но еще я ощутил пустоту. Очевидно, счастье и пустота - близнецы-братья...
Казахский трехзвездочник отправился в кладовку до лучших времен. Мне так показалось правильней. Ну, не зря же я готовился совершенно только мне нужным образом. Я ничего не имел против казахского коньяка, и ничего не имел против Кости, подарившего мне это чудо природы, но линия поведения уже была выработана и утверждена.
Я сел на диван и закрыл глаза. Под веками проносились цифровые головастики. Два с половиной года информационного безумия... Без отпуска, без больничных и с редкими выходными. Иногда мне казалось, что я тоже имею сетевые имена, как и любой другой компьютер. Виндовское, новелловское, линуксовое.. не мой комп, не желязяка, а я сам. Глюк такой, посетив меня однажды, почти не уходил, я пытался по ночам менять себе айпишники, ставить на себя самбы и расшаривать желудок. Я бывал дома только для того, чтобы спать. Я заметил, что жены нет только через неделю после ее ухода, по внезапно посетившему меня сексуальному желанию - ночью вдруг хуй встал, как дед мороз и так и простоял до ура, хотя сам я спал, витая в тридцатидвухбитном облаке. Еще через неделю я вспомнил ее сотовый и позвонил по причине отсутствия в доме жрачки, чистого белья и еще невиданного в природе свинарника. Оказалось - ее нет уже месяц... или два месяца. И - вообще нет. Для меня. В ту ночь у меня был повод напиться, но не было желания...
Вот некоторые говорят - любовь... Я, наверное, забыл - как любить. Небесное создание, которому я читал стихи и целовал в попку, исчезло из моего сердца навсегда. Загадка, блядь... Квадратура круга. Гипотеза Римана. И долг, и порядочность, и совесть тут не при чем... Сегодня тебе нравится Гендель. А завтра - ни хуя... Кого за это пиздить - Генделя? Не надо никого за это пиздить. Это, вроде как, отражение внутреннего твоего развития. Прогресс, регресс там или вообще деградация. И оттого перестает тебе нравится виртуоз Гендель. И глыба Толстой. И пронзительный Левитан. А начинает тебе нравится дурь Рахманинова, ехидство Достоевского и еблан Пиросманишвили. Это они в иерархиях своих - на разных полках, в разных купе и разной значимости. Это пидоры культуроведы им рейтинги раздают. А внутри у меня - они так вот и обитают... Либо нравятся. Либо нет. Потому и живут вместе группа "Ленинград" и Бетховен. Шекспир и Веничка Ерофеев. Леонардо Да Винчи и безвестный мудила с Красного проспекта, который нарисовал однажды мою ненаглядную так, что я и сейчас на этот портрет дрочу. Хотя и не жена уже, и с другим сожительствует, и не вернется никогда... А и правильно... Что возвращаться. В одну реку дважды не поссышь... Так говорил величайший философ Саша Зоткин, мой собутыльник, мой друг и уже покойничек. Там, где сейчас он - вечно струятся серебряные водопады. И сидит мой кореш и читает под оливой своего любимого постмодерниста Жака, блядь, Дерриду.
Но это - к слову. Я говорил про любовь, про Генделя и про жену. Так вот - желание трахнуть ее у меня еще есть. А вот любить уже скучно. Так Хемингуэй где-то написал в одном из рассказов: "Скучно любить"... Иногда я думаю - а если б у нас были дети - что бы изменилось? Любил бы я ее и дальше? Гипотеза Римана, римейк. Пусть уж лучше так. Я ничего не должен. И она ничего. Блядь, да если б все так разводились! Вот бы где счастье-то было! Отдельное нам обоим за все это спасибо. Я сохраню ее в сердце, бывшую жену мою. Не а первом месте, не в центре и не поперек всех. А там, в дальнем уголочке, где шумят тополя и липнет на лицо пух, да ветер ласкает загорелые ноги, да бьется вена под кожей, да хуй стоит так, что лебедкой не согнуть... Она меня из трехлетнего запоя вывела, на Энгельса, 17 отвела, снотворным нервы лечила, терпела дома ненавистные ей компьютеры. Со стороны глядя - разве ж от таких мужей бегут. От пьяных бегут, деспотов, маньяков сексуальных, Тайсонов доморощенных, изменщиков коварных... жадных, злых, недоумков, ревнивцев... А тут не пил человек, не курил, не дрался, по бабам не шароёбился, работал - как черт. Ушла... И правильно сделала. Не надо скучно любить. Лучше уж вообще не любить. В пизду...
...Пьянство у нас в роду - генетическая проблема. Папа, деда, прадеда. Каждый день - краше в гроб кладут. Старости, как таковой ни у кого не было. Болезней тоже. Одна болезнь - алкоголизм. Дремучий какой-то, ядреный, то ли от здоровья немереного, то ли от дурости. Поллитра - даже не доза, а так - апперетив. Дабы проснуться, например. Или вместо валерьянки. Литра - еще туда-сюда, не есть баловство, но и не в дугу однозначно. Потому как в дугу - это полтора-два. А при хорошей закуске... В общем, у деды рекорд был - семь поллитровок с сургучной пробочкой в день. Побить я его, конечно, не пытался, а приближался два раза и оба раза - в реанимацию и оттого пришел к выводу, что род, типа, того - мельчает... Или водка совершено не та, что раньше... Но это уже на совести изготовителей. Другой распространенной проблемой в нашей семье было ничем неприкрытое разпиздяйство и желание работать предпочтительно только головой. Отсюда у нас невьебенное количество всяких бухгалтеров, педагогов, ученых и вот теперь - еще и компьютерщиков. Клинических случаев постоянно физического труда наблюдалось мало, хотя каждый представитель семейства безруким абсолютно не был и время от времени гегемонил всласть. Я вот, например, гипсокартонщик и столяр, понимаешь, станочник. Давно я уже этим не занимаюсь, но инструмент холю и лелею. Дрель хилтиевская, перфоратор бошевский, кнауфовские прилады для гипса, а также гордость моя и сокровище - лично где собранный, а где изготовленный столярный набор, а так же головка фрезерная новосибирского инструментального завода с подсечным комплектом ножей. Дает она изумительное качество реза, ибо на головке два ножа и две подсечки одинаковой формы. Подсечка как бы подминает волокно, не дает древесине скалываться, а нож из пластины толстой, мало вибрирует, потому и волны на погонаже нет. Но это все - пройденный этап. Память, ностальгия и мемуарный понос. Сейчас я, блядь, сисадмин бывший и мудила в запое.
В запое? Я открыл глаза. И пошел на кухню к холодильнику. Начнем с пива, однако. "И пьяницы с глазами кроликов... "In vino veritas!" кричат"... Блок, блядь, худосочный...
Пиво, вообще то, я брал чисто для баловства. Ну, чтобы было. Но энтропия корежит и не такие установки. Я взял двухлитровку "Багбира" и приложил ее ко лбу. Май за окном бесновался, над раскаленным асфальтом мерцали шейдерные драконы и цифровались... то есть шифровались. BestCrypt, ебёна мать... О чём это я? Ах да, "Багбир"... Баночка селедочки в горчичном соусе, вилочка, хлебушек, высокий пивной кристально чистый стакан... Все это - на журнальный столик перед диваном. Нежно открутил голову пивному пластику - я не делал этого уже совершенно не помню - сколько. Золотое шипение, легкая пена, по краю стакана - вглубь, в недра поплыли янтарные волны, внутри которых с ума сходили мелкие пузырьки. Долил доверху и шапка пены набухла, а потом с одного края рухнула вниз мелким водопадом... Аккуратно открыл сельдь. Вилкой наколол кусочек. И взял стакан.
Кроме жажды алкогольной была внутри меня еще и обычная жажда, поэтому ни вкуса, ни запаха я не почувствовал, а только заглотил, как наживку, пиво в три глотка и тут же еще налил. Вот второй стакан уже имел вкус, цвет и запах.
А мозг ни хуя не отстранялся, не отдыхал и не желал идти в отпуск. Стакан - это конус минус конус, говорил он. Потом конвертируем в сетку. Потом вертексы выбираем и масштабируем, пока формочка элегантной, почти женской не станет. Чтобы талия у стакана была, чтобы он в руку, как влитой ложился. Пена, типа - система частиц. Хотя нет, лучше сфера и зашумление. Фрактальное, например. Исказить мало-мало, приплющить. Ну, материал стекла в библиотеке есть, чуть изменить прозрачность и цвет. Наклеить битмап логотипа на поверхность. С пеной... с пеной придется помараковать. Был где-то снимок пены в высоком разрешении... Найти, отсечь лишнее, в Фотошопе перехуячить и сверху-то и прилепить. Один источник света справа сверху сзади на прожиг и на тень. Будет заебись, только долговато рендеринг при таком рейтрейсинге. А еще один источник прямо в стакане утопить и засветится пиво - что тебе солнышко! Фоном, например, можно лес или джунгли, а лучше градиент без выебонов - чтобы не отвлекало. Потом рендерим это все и уже дальше насилуем в Фотошопе. Например - голуби белые полупрозрачные или, опять же белые лошади - фантомы, облака можно. Искорку на бочок стакана четырехконечную скошенную. Не переборщить только. Ну и надпись. Типа - "Таким вы еще не похмелялись!". Или, например... Фоном пламя сделать. Огня у меня дохуя в клипартах. А внизу у стакана - лед, иней, кристаллы... Сам стакан весь в измороси. Надпись каким-нибудь стилизованным под каббалу шрифтом. "Пиво из ада. Всегда ледяное". И пипл схавает.
Пиво из этого самого ада внутри одного из пиплов, а конкретно - меня, наконец шевельнулось и первая порция алкоголя за два с половиной года попала в кровь... Мир изменился. Он сначала сузился до размеров ауры, а потом распух, взорвался, разнесся, как на дрожжах во все стороны и дальние границы его помчались куда-то в другие галактики...
Я не умею делать что-то в меру. Не получается. Менталитет, блядь, другой. Иногда я завидую обывателям и не вижу в этом слове ничего оскорбительного. Обыватель - тот, кто умеет и хочет быть. Другими словами - кто не ебёт себе и окружающим мозги, не ищет второго смысла и не имеет камня за пазухой, что бы это ни значило. Еще более другими словами - кто живет в социуме по правилам и учит, твою мать, этому и своих сопливых детей, и своих собак, и даже свои растения. Поэтому там, где цветет и пахнет сам обыватель, плохо цветет и пахнет сорняк, бандюга и сифилис. Газоны, пластиковые окна, 95-ый бензин, зажигалка "Zippo", перманентный кредит и знакомый стоматолог - это всё элементы существования совершенно правого и совершенного довольного жизнью обывателя. А почему же? Почему же я? Им не становлюсь? Хм.

В далёком-далёком детстве в нашем старом уютном дворике с наступлением сумерек из окон двухподъездного четырехэтажного дома неслась одна и та же вечная фраза: "Миша (Ваня, Коля, Петя, Гиви, Абдулазип), домой!". Мальчики с ещё лысыми яйцами, будущие владельцы мира и его окрестностей, иногда безропотно, а чаще скрипя молочными зубами, с неохотой исчезали один за одним. Сумерки становились гуще, опосля чего превращались в ночь и неизвестность. Как-то раз меня не позвали. Уж не знаю, вернее, не помню, что там за хрень в семье случилась, но в этот вечер я первый раз в жизни оказался беспризорным. А когда все малолетние гангстеры, краснорожие индейцы и бледнолицые засранцы, а так же немцы с русскими и прочие космонавты растворились в бездонных дырах подъездов... В общем, я остался один...
И подул ветер. И зашумели деревья. И дворовые коты превратились в чудовищ с горящими неоновыми глазами. По темно-фиолетовому, почти черному небу плыли гигантские облака, стирающие на хуй звезды легким движением усталых крыльев. Сверкающая сатанинскими лагунами и пляжами луна купалась в них, выворачивая душу наизнанку. Кусты сирени, песочница, сарай с продавленной крышей, легкомысленные днем цветы, трава под забором, раскачивающиеся с замогильным видом качели на, как пить дать, намыленных веревках - отчего они, блядь, качаются? - и все это во мраке, в блестках, в осколках стекла в траве, в небе, в сердце... Я сидел на лавочке. Мне казалось - я один не только в этом дворе, я один вообще в мире. Пара-тройка горящих в доме окон только усиливали это ощущение. В их желтом свете я заметил пляску ночных насекомых. Они сверкали своими телами, описывая круги смерти. Сходящие с ума от кровавого голода комары лезли мне в уши. Над чердаком дома появилась бесшумная крылатая тень. Ее движения не были похожи на движения птицы. Это охотилась летучая мышь - существо страшное, грациозное, мистическое... Где-то в траве, выдуманное, никогда никем не виданное, стрекотало насекомое. Туманом заволокло сердце. Я смотрел на дом и думал - они там, а я здесь... Я здесь, а они там. В их жизни сейчас все проходит, как всегда. Мятная паста, земляничное мыло, теплое молоко. Поцелуй на ночь, белая простыня, тиканье часов. А в шесть утра зазвучит гимн Советского Союза... Завтра я буду такой же, как они. Но сейчас я - другой. Я понял это и первый раз, на какое-то время, перестал быть ребенком. Сатанинские материки и океаны луны отражались в моих глазах.
Саша Зоткин как-то сказал: "Дети никогда не становятся взрослыми. Они просто эта... умирают...". А и правда - глядя на какого-нибудь чиновника версия о его детстве выглядит ни в красную армию... В ту ночь я, дитё неполовозрелое, конечно, еще не умер. Но понял - есть мир и есть я. То есть - других людей нет и не предвидится...
В тот вечер я довел гуляние своё до абсурда, до одиночества, до лунных лагун и до тумана в сердце. Маленькая победа над собой и над своим страхом. Потом я воевал со своими мускулами, мозгом, легкими, кожей и кровью. Всю жизнь.
Я боялся боли. Именно поэтому обе руки мои, от локтей до пальцев - в пятнах ожогов. Один имеет форму чайки. Почти мхатовской. Фокуса тут не было. А была брошка. Ее надо было раскалить над костром, пока она не начала светится, потом закатать левый рукав, потом положить брошку на руку и, не смотря на шипение, прижать ее тампоном из стеклоткани правой рукой на три, примерно, минуты. Все это время надо было рассказывать анекдот, пробираясь, как когда-то пел Окуджава, сквозь туман от пролога к эпилогу... Честно говоря, я тогда обоссался, но никто этого не заметил. Анекдот был смешной, а после трюка я, выкурив сигарету, съебался. Исторический роман... Сочинял я понемногу... Почему-то именно с этой песней связан в моей голове этот эпизод. Ассоциация. А боли больше я не боюсь. Терпеть не мог - да, и сейчас, блядь, терпеть не могу, но - не боюсь.
В институте сказали - блокада у тебя. Левой ножки пучка Гисса. С сердцем у тебя, типа, непорядок. Хуйня. Из всех видов спорта выбрал тот, что нельзя было никак. Марафон. Лунные лагуны меня спасли. На последних трех километрах. Больше я ничего не видел. А потом еще один марафон. И еще. И нехуй мне указывать.
Водку я пил стаканом. Хлебушком занюхаю - и натюрлих.

Дайте в руки мне баян -
Я порву его к хуям!

Все время я помнил - не было стариков у нас в роду. Не получалось как-то. А значит - и не надо.
Жена, понимаешь... На вечеринке, после литры как минимум. Разрешите представиться, поручик Ржевский. А сказал, по причине алкогольной дикции примерно как: "Разрешите преставиться!". Весь в конфетти, в блестках каких-то, сигара - у меня хуй тоньше, чем эта сигара, где я её взял, интересно? - амиго еще тот и лошадь - явно за углом и тоже пьяная... А дама серьёзная, холёная, красивая - жуть, шея лебединая, ноги в разрезе вечернего платья мелькают - повеситься хочется. Какой там танец - послала по интеллигентному, сверху вниз посмотрела. Какой-то хуй с бугра в галстуке-бабочке: "Молодой человек, оставьте даму в покое!". Ах, как не хватает иногда светскости! Деревня! Морда маргинальная! Никакого понятия о приличиях. Это потом меня она научила - какой вилкой пиво открывать, а какая - так, для понта... О чем говорить, как кушать, с какой стороны даму держать и все такое... А тогда я без особой злобы, кстати, бабочконосцу лбом-то переносицу-то и разбил. А заодно и очки, там случайно висящие. А почему лбом? А руки заняты! В одной, как уже говорил - сигара - толще хуя моего, а в другой - шарик воздушный. Ну, в общем - пассаж и, наконец-то, второй акт корпоративной вечеринки. Бабочконосец, закрыв личико, приседает, ловит запчасти очков. Охранник у входа зевал весь первый акт - оживился, лезет ко мне, кому-то ногу придавил. А танец же! Голые спины, декольте... Джентльмены галантны и хорошо пахнут. Охранник в конце концов давит еще одну ногу, но неудачно. Такая неземная туфелька, даже не туфелька, а пластиночка с ремешочками. А у него, у охранника - 44-ый! И фасон - спецназ отдыхает. Дама взвыла матом. Джентльмен, не долго думая, хлещет негодяя по ебалу. Но ведь охранников-то ещё двое! И бегут они, как ниндзи, и видно по их лицам, что скучно сегодня не будет...
Скучно, конечно, не было. Затесавшиеся в корпоративную вечеринку приглашенные три гостя имели долю в бизнесе и каждый по телохранителю. Телохранители скучали кто в машине, кто в зале, в общем - были рядом. Джентльмен, дама которого лишилась дня на три-четыре своей сексуальной походки, был одним из VIP-гостей. Телохранители сцепились с охранниками. Два других VIP-гостя, поняв, что идет операция по захвату их, любимых, достали по волыне. Администратор ресторана, поняв, что ежели что, то очень скоро он станет администратором шашлычной, мгновенно позвонил в ментовку, откуда прибыли люди в черном. В общем, давно путём не отдыхавшие люди получили, наконец, то, что хотели.
Не участвовали в этом празднике жизни только три человека. Я, моя будущая жена и бабочконосец, оказавшийся ее двоюродным братом. Поняв, что веселье затянется, мы переждали это все в комнате для приват-разговоров... Вернее, дело стало так. Она потащила туда лечить кузена, а я решил выяснить - как вообще дела и не надо ли добавки.
Небесное создание меня на дух не переваривало. Ее трясло от одного моего вида. Отчего и решил я на ней жениться... Вот оно мне надо было? Это похлеще марафона... Берется человек, терпеть тебя не могущий. И делается человек, бесконечно тебя любящий. Попутно я и сам влюбился. Мендельсон, кольца, все такое. Прости меня, Ленка, за то, что я сделал невозможное... И спасибо тебе за то, что ты, наконец, поняла это. И бросила меня к хуям собачьим.

...Я не включал компьютер, не включал свет, я все сидел в темной комнате, изредка выходя поссать. Окно за шторами было открыто и я слышал мир. Голоса. Автомобили. Шаги. Лай собаки. Но все - редко и все негромко. Еще я слышал своё сердце. Потом я лег головой на подушку и, не раздеваясь, уснул... Завтра будет отпуск. Сисадмин умер. Да здравствует мёртвый сисадмин...


Кино говно точка ру


IF MEMBER OF "Cyclon-B" THEN
MAP INS S16:=SYS:\VIP\Black_Cash
END
WRITE
WRITE "Welcome to the VIP zone of the Corporation \7"
WRITE
;Drugim tut delat nehuj...
FIRE PHASERS 9 TIMES

Нет, девять - это я залупил... Это много, тем более в отпуске. Сценарий входа в нетварь просто промчался в моем мозгу, слегка зацепившись на излете. За секунду до пробуждения я начал подключаться к серверу по имени "Cyclon" и завис. Через лет сто, я думаю, это уже не будет утренним глюком просыпающегося индивидуума, а обыденной ситуацией - примерно как чашка кофе. Хорошо это будет или плохо - не имеет значения и нас, уродов, никто спрашивать не будет, как не спрашивают нас сегодня - хотим ли мы глядеть рекламу. Нам ее просто тупо показывают, а мы её просто тупо смотрим. В следующем веке вживленные под кожу органические чипы загрузят нам поутру новости, погоду и, до кучи, пару оргазмов, ибо ощущения - это всего лишь электричество и ничего более. Сдается мне, мой будущий правнук вырежет у себя эти чипы без наркоза с шутками и прибаутками. Или - выжжет раскаленной брошкой. Лунные лагуны, блядь...
Я открыл глаза. По потолку шароёбился солнечный зайчик. Штора на приоткрытом окне едва шевелилась, и я слышал это. День начался с давно потерянного ощущения - НЕ НАДО НИКУДА ИДТИ! То есть, теперь, по большому счёту, любое мое телодвижение диктовалось только опять же моим, разлагающимся от усталости, мозгом... Ну что, что он мог умного такого надиктовать? Цифры болтались внутри черепной коробки. По сути - две. Ноль, как отсутствие заряда, и единица - как его присутствие. Иногда с ужасом понимаешь, что все мировые информационные технологии, многократно увеличивая мощь и скорость, не освоили не только пяти пальцев, а даже и фигу. В ней, родимой, три пальца. А в самом навороченной супер-пупер вычислительной системе с её бесконечно размножающимися кластерами - всего только два. Называются они 0 и 1. "На свете много, друг Гораций... а может, нету ни хуя"... Александр Зоткин, полное собрание сочинений.
В общем, от мозга сегодня ничего не требовалось. На что он отреагировал неожиданно ранним пробуждением и списком задач на ближайшие 8 часов. Таблица в голове возникла, отсортировалась сначала по времени, потом по имени, потом по никому неизвестному принципу. Мозг торжествовал, ибо работал, как сервер - даже когда его нужность под вопросом. Зайчик на потолке замер, потом задрожал, потом метнулся в окно и исчез. Мозг выдал совершенно бесполезную информацию, типа: "Бликующая хромированная часть иностранного, по всей видимости, автомобиля"... Через секунду родилось логическое продолжение: "Бля буду, Петрович на работу поехал!". Я с мозгом спорить не стал. Мало того, таблицу даже просмотрел в режиме чтения, с отключенной на хуй записью, ибо править я ничего не собирался. Получилось следующее:

1. Поссать.
2. Водные процедуры.
3. Сто грамм под огурец.
4. Жарить мясо с луком.
5. Включить компьютер и загрузить в Light Alloy список фильмов. Начать просмотр.
6. 50 грамм под мясо. Гоу ту 7.
7. Гоу ту 6, иф в плепорцию зен 8.
8. Медитировать. Гнать уже ни к чему.
9. Space. То бишь - приостановить просмотр.
10. Ванна. В ней сто грамм под огурец и легкий тюнинг пивом.
11. Space, неожиданно перекликающийся со вторым смыслом - космос.
12. Космос сам по себе, созерцание, просветление, встреча нового года по календарю Трансплутона, прослушивание музыки, кажущейся мне легкой.
13. Медитативное трансцендентальное психоделическое поссать.

Хм. Я расправил крылья.

(Продолжение следует...)
Оценка: 5.40*99  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"