Он называл себя Эргосс. Вряд ли многие помнили, какое имя дали родители непутевому сыну. Точнее, помнили это лишь документы архивов. Ну а спросить их было некому.
С ранних лет Эргосс ненавидел ведьм. Детские сказки не пугали его, но их мораль он понял хорошо - колдуньи и ведьмы подлы и опасны, а убить их - значит совершить доброе дело. Во дворе он был заводилой во всяческих играх вроде "поймай ведьму", которые пользовались определенной популярностью у его приятелей и особой неприязнью со стороны их родителей. Так или иначе, годы уходили и Эргосс рос. Его настольными книгами стали исследования по истории инквизиции и мрачно известный "Молот ведьм". Родители до поры до времени не обращали внимания на увлечения сына, пока при уборке не нашли у него под кроватью дюжину обструганных кольев, склянку с видимо освященной водой и мощный фонарь. Конечно же, они не знали, что их сын прячет это вовсе не из-за страха перед нечистью. Эргосс, как здравомыслящий человек, не удосужился рассказать им о задуманном походе на близлежащее кладбище, тем более, что большую часть его запасов родители так и не нашли.
Осень долго баловала город необычной теплотой. Кровавые закатные бабочки листьев кружились на ветру, когда Эргосс шагал по полузабытым тропинкам. Мир вокруг знал, что он изменил своим обычным путям. Вместо того, чтобы ехать на ежедневную тренировку, Эргосс пошел на местное кладбище. Расположенное в центре города, оно уже давным-давно не использовалось и почти не охранялось. Заросший кустарником и деревьями, сплетенными с многочисленными оградами, погост превратился в настоящий лабиринт, по которому даже сторожа не решались ходить по ночам. Причиной этого страха были вовсе не суеверия - кладбище облюбовали подростки, игравшие в дьяволопоклонников. До недавнего времени ритуалы в основном повторяли их обычное времяпрепровождение - выпивка, наркотики и оргия в конце. Но затем появился учитель. Обряды стали более полноценными - осквернение могил, жертвоприношения, попытки призвать Сатану...
Всего этого не знал Эргосс, идущий по пустынной тропинке к старой часовне, чудом уцелевшей в этой агрессивной среде. Конечно же, она была заброшена и всячески осквернена снаружи, но окованная сталью дубовая дверь выдержала и неоднократное поджигание, и многочисленные попытки взлома. Эргосс поступил проще - с ближайшего дерева перебрался на крышу и отогнул один из листов жести. Здесь был его второй тайник.
Часовня встретила Охотника тишиной и едва ощутимым запахом плесени. Эргосс зажег пару свечей и коротко помолился перед уцелевшей иконой. Задуманное им вовсе не совпадало с учением православной Церкви, но отступать он не собирался.
Угас закат и кладбище окутал мрак. Дороги назад не было. Догорели свечи в пустынной часовне и погост наполнился тишиной. Ненадолго. Притаившийся в одном из полуразрушенных склепов Эргосс услышал шум продирающихся по зарослям людей и их отвратительные сквернословия. Выждав полчаса, он неслышной тенью выскользнул из своего укрытия и стал подкрадываться к источнику шума и света.
Первый увидел его, когда до костра оставалось лишь несколько шагов. И вовсе не из-за того, что Эргосс неслышно ходил - просто крики заживо горящей кошки не давали сатанистам услышать его шаги. И когда он нанес первый удар, крики продолжали звучать в его ушах. Клинок двигался слишком быстро для одурманенных, да они и не слишком понимали, что происходит, пока их главарь не рухнул в костер, лишившись головы. Дальнейшее напоминало бойню. Последний из сидевших у костра пришел в себя, лишь почувствовав тугие узлы веревок. Забрызганная кровью белая маска склонилась над ним.
- Назови сообщников, еретик. Облегчи душу перед смертью.
Дикий вой обреченного взбудоражил округу. Пока проснувшиеся жители названивали в милицию с невнятными требованиями "утихомирить проклятых бандитов", Эргосс уже был далеко. Теперь он знал гораздо больше, чем вначале - несколько имен и адресов. Обратного пути не было.
Родители Эргосса не решились подавать заявление о пропаже сына, когда прочли его дневник и послушали вечерний выпуск новостей. Больше они его не видели.
Спустя несколько месяцев Эргосс отказался от охоты на сатанистов. Их обряды были нелепы и не несли печати силы, и хотя они творили зло, Охотник от них отвернулся. Зло творили не только они, а бороться с неизбежным он не собирался. Эргосс сосредоточился на ведьмах.
Объявления в газетах как способ поиска он с негодованием отверг - обманщики и шарлатаны не сознавали даже, чем они называют себя в погоне за денежками наивных простаков. Охотник обратился к опыту многих поколений инквизиторов и нашел ответ. Ведьмы всегда жили в деревнях. Ими-то и решил заняться Эргосс, наслышанный о так называемых "бабках" и их белой,черной и красной магии.
Маленькое село было погружено во мрак и лишь в одной хате на окраине горел неяркий свет. Ни одна собака не подала голоса, когда по улочке шел Эргосс. Все вокруг утопало в сонном тумане. Звуки тонули в вязком мареве. Стоя у ограды, Охотник обнажил меч. Чуть напрягая зрение, он мог видеть, как смешной плетень, заросший сорняками, светится подобно гнилушкам в лесу.
Двери хаты со скрипом отворились и оттуда вышла страшная карга. Всклокоченые седые патлы, огромный крючковатый нос, множество бородавок - классическая яга из детских сказок. Бормоча какую-то тарабарщину и баюкая на руках черного кота, старуха пошла за дом, к такому же старому, как она сама, сараю. Белая тень у ограды скользила за ней. И снова Эргоссу повезло. У плетня росла старая груша, по которой он и перелез во двор, избегая касаться светящихся прутьев. В правой руке Охотника появился из рукава старенький обрез, заряженный изрубленной серебряной цепочкой. Почти неслышно открылась перед ним дверь сарая. Потолок был увешан пучками трав и веток, оплетен густой паутиной. В дальнем углу склонилась над перевернутым крестом бабка, зажигая свечи и бормоча заклинания. А перед Эргоссом стоял кот. На глазах он стал расти, становясь размером с собаку, затем с теленка... Охотник выстрелил, когда кот был величиной с лошадь. И - ничего. Только мерзкое хихиканье в углу. "Иллюзия" - решил Эргосс и выстрелил со второго ствола в угол, где копошилась старуха. Звон разбитого стекла - и зеркало осыпалось грудой осколков. И снова злой смех. Смех и скрип двери.
Когда Эргосс бросился к выходу, было поздно. Дверь была заперта и на яростные удары не реагировала. Чуткие ноздри уловили запах дыма. Опьянение боем ушло, сменившись паникой. Охотник должен был разделить участь жертв.
За стеной хихикала колдунья, поджигая сарай со всех сторон, а внутри искал выход Эргосс. Искал и не находил. Не было ни гнилого чердака, ни глубокого подвала. Маленький подпол лишь задержал бы агонию - задохнуться в дыму или поджариться под углями - выбор невелик. И отчаявшийся Охотник выбрал казавшееся ему верным решение.
В доски пола вонзился меч и Эргосс опустился перед ним на колени в жадной, откровенной, торопливой молитве. Он не просил помощи или спасения телу или душе. Он благодарил за то, что успел сделать, за то немногое зло, которое он успел очистить. Дым ел глаза, обжигал нос и легкие. Кожа горела от жара и начинал тлеть белый плащ.
Старуха стояла у порога и смотрела на пылающий сарай. Односельчане бегали к пруду с ведрами, поливая близлежащие строения и даже не думая тушить сарай. Ведьма была уверена - Охотник не уцелел. "Не мне погибать от рук сопливого мальца, - думала она, - если меня до сих пор не смогли победить намного более умелые Охотники".
Только ее кот не стоял спокойно у ног хозяйки, а бежал по заснеженным полям, уходя от одному ему ведомой опасности. Когда же ведьма заметила его пропажу, было уже поздно. Не в силах поверить, что имп бросил ее, она подошла к пожару, рассчитывая в свете огня увидеть, где он сидит. Лучше бы она этого не делала.
Старуха повернулась спиной к огню, всматриваясь в сумрак двора. А сзади из яростного ада пожара вышел Эргосс. Он уже не был человеком - как раскаленный добела металл сияло его лицо. От белой полосы стали в руках отскакивали искры и вихрился за плечами горящий белый плащ. В ужасе бежали прочь соседи и пожарные, и не видели, как вырвался наружу черный дух рассеченной надвое ведьмы.
Эргосс исчез, и выжженные следы потерялись в пепле дома колдуньи. Он познал смысл неизвестно откуда взятого им изречения: "Великий Инквизитор лично познал пламя и ужас ада, чтобы подобно огню очищать души грешников."