Мир спит в обьятьях ветра. Вечный странник реет над просторами отражений, носится в поисках неведомого смысла. Старые сказки говорят, что ветер - это вздох Небесного Архонта, а бури приходят, когда он вздрагивает во сне. Конечно же, тех, кто видел Ветроград собственными глазами, уже почти не осталось, но они могли бы доказать, что ангел на вершине башни дышит гораздо тише.
Поют нежные колыбельные ветра. Им нравится убаюкивать детей - ведь каждый смертный лишь дитя перед лицом муссонов, бризов или буранов. Но среди тысяч отражений есть те, кому ветра отдают особое предпочтение. Потомки жителей Ветрограда, отражения Небесного Архонта, словом, те, в чьих жилах течет древняя кровь, чистая и неоскверненная голубая субстанция, эликсир воздуха.
Мы вряд ли узнаем, кем на самом деле была Триша, Бегущая за ветром. С рожденья воздух вокруг нее отражал ее настроение, но чем старше становился странный ребенок, тем большую власть над аэром он обретал. Но немногие знали, что имеется и обратная связь - Триша сама была подобна ветрам и иногда, поддавшись их зову, уходила в путешествия сладко-бесцельные, дезориентированные блуждания по лабиринтам, где смешивались реальность, сны и иллюзии отражений. Словно сорванный с дерева осенний лист, неслась Бегущая за ветром по калейдоскопу отражений, не задевая ничего на пути, оставляя за собой соленый вкус вечности на губах видевших ее.
Так прошло детство Триши. Молодость принесла ей некую нежную грусть по ушедшим дням, она, казалось, стала мудрее, а ветра делились с ней своим древним знанием. Иногда занятые мамы, выпуская детей погулять во дворе, видели, как с ними говорит подозрительная, на их бдительный взгляд, девушка в черном плаще с россыпью светло-соломенных волос. Но когда они выбегали наружу, ее уже не было. Триша исчезала в тупиках подворотен, скрывалась в бурлящей толпе рынков и толкучек, уходила в закрытые двери чердаков и технических сооружений. Ветер таился в складках ее плаща, он дарил ей свою свободу и звал вперед. Трише не стоило останавливаться - штиль был врагом всех ветров, а остановиться для нее значило добровольно сдаться смерти. Так шептали ей ветра, и у нее не было причин им не доверять. Аэр кружился по просторам измерений, и длинные ноги Бегущей не знали усталости. Беседы со случайными путниками, ночи в номерах роскошных отелей, неожиданно пустых квартирах, в шалашах и стогах сена, завтраки в дешевых пиццериях и званые ужины с неизвестными - Триша давно перестала удивляться обстоятельствам. Была ли это удача или всезнание ветров, судьба или случайность - Триша просто продолжала идти вперед. Встречались ей и частые спутники, с которыми вера вели ее к неизвестной цели - быть может, хотели, чтобы не только они могли помочь Бегущей на ее путях?
Седой юноша, назвавшийся Корвусом, три месяца шел с ней по руинам неведомых городов. Он не скрывал, что родом не из этих мест, но о цели своего путешествия умалчивал. У ночных костров, робко потрескивавших в уголках гулких залов, они делились историями из прошлого, и огонь начинал гаснуть, если его не кормили словами. Трише жаль было расставаться со ставшим почти родным Корвусом, но умел быть убедительным. Они расстались там, где начиналось сердце этого отражения - Корвус скрылся в лабиринтах полуразрушенных стен, а Триша, повинуясь указаниям ветра, выбила слабо заколоченное трухлявыми досками окно и вышла в километре от города из полуразрушенного гаража механизаторского лагеря.
Рыжий чудак Фома, художник и скрипач, любивший пить чай на краю окна вечером. Если бы это было окно четырнадцатого этажа, Триша бы с ним не познакомилась. Но порыв ветра - ее ветра - чуть было не оборвал забавы Фомы, и она сочла за нужное извиниться... В тот вечер они гуляли по аллеям безлюдного осеннего парка, любимого парка Фомы, который он называл своим "храмом Заката". Впервые тогда Триша поняла людей, отказавшихся от путешествий, поняла, но не приняла. Наутро ветра унесли ее прочь и дорогу назад уже было не отыскать. И конечно же, Ансельм - беловолосый прохожий с Плачущей площади, встреча с которым сопровождалась необычными даже для Триши событиями. Она была убеждена, что чудовищный житель подвала не оставил его в живых, и винила во всем себя. Ведь цепочка событий началась с ее ветра. Триша мучила себя угрызениями совести, она стыдилась своего малодушия, она хотела бы остаться и сразиться с демоном. Тем неожиданней и радостней была новая встреча с Ансельмом - живым и здоровым. Триша не обратила внимания на то, как сбивчиво он лгал о произошедшем в подвале, главным для нее был тот факт, что он жив. Ансельм, в свою очередь, быстро понял, чем ему может послужить подобная дружба. Из тех опытов призывания, что он успел провести, стало ясно, что мало толку спрашивать, не зная, как поставить вопрос. Ему позарез нужны были знания о истинном облике сущего, а обьяснения Триши были чисты от заезженных терминов и обыденных суеверий. Волшебство было ее частью, и она говорила о нем просто и бесхитростно, не как о науке, а как об обычной жизни.
Триша была очарована теми знаниями, которые ненарочно демонстрировал Ансельм, его уверенностью и настойчивостью в поиске истины, его характером и образом. Он ни разу не пытался свернуть диалог в обычное для парней русло, он интересовался не ее внешностью, а ею самой. Он не сказал ни слово о дружбе или о чем-либо большем, но слушал ее так внимательно, что Триша была покорена. Когда они расставались, Триша предложила ему увидеться снова. Ансельм был только рад услышать подобное предложение, но тут появилось условие. Для того, чтобы иметь возможность найти его, Трише нужно было провести ритуал - накинуть на Ансельма и на себя чары, которые она назвала Привязью Ветра. В ее интерпретации это было нечто вроде маячка, но на самом деле Привязь была способна на гораздо большее.
Кто знает, была ли Триша осведомлена о возможностях Привязи, или использовала ее случайно, инстинктивно, по велению сердца и ветра? Или не знала, что спектр возможностей кажущихся простыми заклятий зависти от силы использующего? Ансельм ощутил шелест ветров и радость Триши, движение облаков и танец пылинок. Его чувства словно очистились от мутной пелены смертного несовершенства, он словно родился заново. Разум Ансельма работал с кристаллической ясностью, и он понял, что терять время нельзя. Триша обьяснила, что побочный эффект - побочный! - пройдет через несколько часов. Распрощавшись, Ансельм поспешил в свою лабораторию. Триша ощутила, как некая цель охватила Ансельма, но почему-то решила, что это сюрприз. Она легко рассмеялась и снова двинулась вперед, увлекаемая ветром. Узы Привязи пока не давали ей о себе знать.
Ансельм вихрем влетел в сумрачный подвал дома на Плачущей площади. Он быстро провел уже знакомый ритуал и призвал очередного инфернала. Жирная туша демона лоснилась и источала зловоние сточной ямы. Смрад резанул обостренные чувства Ансельма, но он заставил себя сосредоточиться.
Где в этом городе хранятся книги с рабочими заклятиями о призвании? - задал он вопрос и был немного удивлен, разобрав в клокотании демона адрес, известный ему не понаслышке. Адрес старой церкви в сердце не менее Старого Города.
Ансельм шагал к Храму Всех Святых, который стоял на перекрестке главных дорого Старого Города. Где-то в нем скрывались нужные ему знания. Знания, способные дать ему то, что он так долго искал. Власть.