Аннотация: Фрагмент из романа Владимира Брянцева "ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ"
...Время - великий врачеватель и утешитель для человека. Да еще любимое ремесло. Вот благодаря ему и уравновесилось все помаленьку в жизни дальнобойщика Вадима Бута. На одной чаше весов - отсутствие семьи, как-то оправданное в собственных глазах несовместимой с "семейностью" избранной раз и навсегда профессией. На другой - сама профессия, не дающая возможности своей динамичностью закостенеть человеку, и позволяющая в дальних рейсах видеть разные страны в ярких красках меняющихся времен года. Да и получать деньги за эти рейсы-путешествия тоже немаловажно. Большинство же, ведь, за подобные развлечения платит туристическим фирмам и платит немало.
А есть и такие, кто никогда не пробовал, какой он на вкус - насыщенный адреналином и взвинчивающий тонус организма воздух странствий. Может, и не попробуют никогда. Да им и не надо. Их удел - стабильность, деленная для перебивания прелого духа пресности на ровные дольки днями календаря и разбавленная легким хмелем ежегодных праздников.
Вадим Бут был точно не из их числа. Его бодрило хрупкое равновесие подогнанного под его суть мирка, где в приоритете - постоянное движение и эксклюзивная осознанная свобода. Но в этом была какая-то противоестественность, раз жизнь с таким упрямым постоянством стремилась нарушить это равновесие.
Через два года после смерти матери Вадим потерял еще одного близкого человека, с которым они были близки и по духу, и по восприятию окружающего мира. Отличались только тем, что Вадим был одинок, а у брата была семья. Сергей, как и Вадим, топтал трасы протекторами шин грузовика на дальних рейсах. Ходил, в основном, на Россию, куда не нужны были визы, и можно было брать с собой в поездки жену, которую Сергей очень любил и невыносимо страдал в разлуках. Из-за этого и не стремился на европейские перевозки, как Вадим его не уговаривал.
- В Россию я, братка, за недельку обернусь, - отвечал, неизменно приукрашивая речь юмором, Сергей, - ведь могу валить "по-черному", не то, что ты в своих европах. Я транспортнику стольник суну в щелку приоткрытой двери, он и махнет жезлом довольный - езжай, мол. Даже холод в кабину не успею впустить. Какие там у меня тахограммы. Это вы - "западники" законопослушные.
Так он спешил к своей Алюне. Жену Аллу брат всегда называл только так: "Алюня моя!" Вадим, наблюдая этот фейерверк чувственности, и завидовал, и боялся подобного для себя. Пресловутое ревниво-обостренное чувство независимости срабатывало, как антивирусная система в компьютере, и мигало красными сполохами в мозгу: "Опасность!" Но он был искренне рад за Сергея и Аллу.
Виделись братья нечасто. Пока была жива мать, красный "Рено" Вадима или белая "Вольво" Сергея то и дело взбадривали патриархальный пейзаж, оставаясь ночевать на сельской улице. Случалось, даже, что иногда везло и пересечься братьям в этой хате, где пролетели такие золотые годы их летнего детства. Ох, и воспоминаний было!
Но, все же больше по телефону общались. Колесная жизнь ломала запланированность встреч. За три дня до смерти родной тети ушел Сергей в рейс на Нижневартовск и вернулся только, когда уже отпоминали по ней девять дней. Потом он заезжал в село проведать могилу, но уже Вадим был в рейсе. Вот такая их жизнь - дальнобойщиков. Только раз после этого и увиделись братья.
На стоянке под Полтавой успел заметить Сергей ярко-красную кабину "Рено", и сердце екнуло. Он не ошибся, - это была автопоезд брата, который уплетал в придорожном кафе непревзойденные полтавские вареники. Братья остались ночевать на той пристани дальнобойщиков, чтобы вволю наговориться, навспоминаться. Как будто чувствовали, что видятся в последний раз.
Обратная загрузка у Вадима в тот рейс была из Австрии на Москву. Шел через Брест, минуя Украину. В дозвоне целых три недели был лишь на корпоративной роуминговой сим-карте, номер которой знали только на его фирме. Знал и брат. Но Алле был известен только украинский телефон Вадима. На этом номере он и обнаружил, когда въехал, наконец, на злосчастном автопереходе "Троебортное" в покрытие украинских операторов мобильной связи, несколько пропущенных звонков и страшную эсэмэску, отправленную одиннадцать дней назад: "Вадик! Сергей погиб".
Тяжело отходил от шока. Онемел и омертвел. Зная, что телефон Аллы уже сообщил ей, что он в дозвоне, Вадим понимал, что надо звонить и что-то говорить, как-то утешать, какие-то слова сочувствия находить или рыдать, в конце концов, в трубку - что-то надо было делать сейчас, немедленно, сию минуту. Ведь противоестественно и аморально это дурное молчание его в этой страшной ситуации.
И Вадим, как сомнамбула, набрал номер. В трубке послышалась мелодия вызова: "Эх, путь-дорожка фронтовая. Не страшна нам бомбежка любая..." Песня звучала и звучала - на том конце все не брали трубку. И вдруг до Вадима начало доходить, что слышит он рингтон мобильника брата, - Вадим в этом душевном ступоре случайно набрал его номер. "...А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела..." - телефон мажорно вбивал в барабанные перепонки знаменитую шоферскую песню. Вадим выпустил мобильник из руки.
Он не то, что рыдал, Вадим чуть ли не выл, как искалеченный пес. В очерченном кабиной грузовика своем мирке он превратился в комочек-астероид, которого неумолимо затягивала космическая "черная дыра" абсолютного одиночества.
Подошедший таможенник, что было намерился поинтересоваться, почему водитель не оформляется, увидел через стекло кабины отталкивающее и уникальное в своей неестественности зрелище рыдающего мужика и, пораженный, оставил того в покое.
Через два дня Вадим передаст машину подменному водителю и уйдет в отпуск. Переночевав в своем пустом доме, он утром наберет номер Аллы и, мужественно вытерпев ее рыдание, спросит сухо и утробно: "Где это случилось?" Получив ответ, скажет все тем же бесцветным голосом: "Держись, Алла. Держись. Я на сорок дней буду".
Он в тот же день уедет в Киев. Возьмет билет на московский автобус и через десять часов попросит водителя остановить возле контрольного пункта дорожной полиции города Сухиничи. Вадим ступит в серость нехотя отступающей ночи и долго будет стоять на обочине, не решаясь подойти к все отчетливее проявляющемуся в свете наступающего утра покореженному остову тягача "Вольво" с белой кабиной.
- Ты кто такой? - фамильярно кинет через губу подошедший мент. - Документы есть?
Вадим достанет паспорт. Не сводя взгляда с погибшего в этом чужом полуцивилизованном краю шведского красавца, спросит полицейского:
- Где это случилось? Я его брат.
Тот повернется, глянет безразлично на развороченный остов и протянет Вадиму паспорт:
- Полтора километра отсюда в сторону Брянска. Наш, видимо уснув, вышел на встречку, а ваш никак не среагировал - скорее всего, тоже спал. И лоб в лоб оба в лепешку. Тахограммы у обоих "черные". Ваш почти сутки без сна валил где-то с Урала. - Полицейский поправил автомат на плече. - Куда спешат, куда спешат? Всех денег все равно не заработаешь, а жизнь одна, - философски заметил он. - Я через полчаса буду ехать в ту сторону. Если хочешь, подвезу.
Вадим найдет силы залезть в покореженную кабину. Среди месива вещей, составлявших еще совсем недавно скромный быт и уют дальнобойщика, а теперь покрытых заплесневелой сыростью и бурым оттенком смерти, Вадим найдет то, за чем он приехал сюда, - телефон брата. Вытрет полой расстегнутой ветровки липкий дисплей и ткнет скрюченным пальцем трясущейся руки в кнопку. Он панически боялся обнаружить в этих развалинах жизнь. В пантеоне уместны лишь бездыханные реликвии и символы. Но презирая все правила, батарея квелыми вздохами еще успеет зачем-то высветить последние исходящие и входящие звонки.
Последний звонок Сергея любимой жене был за четыре с половиной часа до роковой минуты. Он не хотел тревожить ее среди ночи. Наверное, готовил сюрприз разбудить утренним "Привет, Алюня!" уже с границы и, может, вместо поцелуя запустить ей с кассетника Митяева: "С добрым утром, любимая, милая ты моя..."
Последний входящий был через двенадцать дней после его гибели. От Вадима. От брата.
Вадим похоронит умерший телефон на месте аварии в пропитанном соляркой черном песке истерзанного кювета. Как будто памятник поставит, только ему одному и ведомый, и видимый. Но не посмеет удалить из своей телефонной книги набор цифр с подписью: "Братыно"...
Роман Владимира Брянцева "ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ" доступен в магазинах электронных книг Литрес,Андронум и др.
https://pda.litres.ru/vladimir-bryancev/doroga-v-odin-konec/chitat-onlayn/
https://andronum.com/product/bryantsev-vladimir-doroga-v-odin-konets/