Развернись моя гормонь, что-то сердцу тошно. 
Выпить красного вина, грусть свою залить? 
Взять и плюнуть мне на всё, так разве-ж это можно? 
Ты-ж не сможешь всё равно ничего забыть! 

Кровью зарево горит, небо давит тучами, 
Не поют в саду уже больше соловьи. 
Только пьяная гормонь душу людям мучает, 
Заставляет их страдать за грехи свои. 

Не дают уснуть в ночи ветра завывания, 
Словно ведьмы на шабаш в кучу собрались. 
Делят души меж собой, лишь слышны стенания, 
Вот уже и за мою кажется взялись. 

Люди мечутся в ночи, в грязном, чёрном поле, 
Всё пытаются судьбу как-то обмануть, 
В фраках, золоте, мехах- только всё в неволе, 
Лишь страданье и любовь верный к небу путь. 

Мне-б немного отдохнуть, посидеть на травке, 
Только пьяная с косой за спиной стоит, 
Злобно, гадина, глядит, словно ждёт затравки, 
И её моя усталость вряд-ли убедит. 

Крестным знаменем , страна, дыры залатала, 
И иконы в холода жарко греют печь, 
И молитву, Отче наш, долго вспоминала, 
Да души остаток видно ей не уберечь. 

Что-то стало на душе очень неспокойно, 
В церковь что-ли мне пойти, замолить грехи, 
Только вижу как живут батюшки привольно, 
Видно Дъявол там живёт, Господи прости! 

"За какие прегрешенья эти мне страдания" 
Ночью тёмною, безлунной я в бреду шептал, 
Слышал лишь в ответ я волчьи, вьюги завывания, 
"Он за вас, за всех беспутных, жизнь свою отдал!" 

Жызни смысл, значения осознать пытаемся, 
И словцо заветное пытаемся понять, 
На любовь и жалости мы не откликаемся, 
И остатки совести мы хотим унять. 

Развернул свою гормонь, а меха дырявые, 
Вместо музыки рыданья страшные слышны, 
Так и жизни наши, братцы, ветхие, трухлявые, 
Души наши, словно камень, Богу не нужны.