Весь день пансионерки занимались тем, что обсуждали утреннее происшествие. Мы с подругами также обговаривали его. Из нас троих Алиса особенно любила посплетничать. После обеда она ходила из комнаты в комнату и собирала всю информацию о беременной девушке. Я узнала от нее же, что несчастную звали Луиза. Рыженькая подруга была крайне возмущена, что такая бомба смогла пройти мимо нее незамеченной. Оказывается много, кто знал, о тайной беременности. Потирая злорадно руки, молча ждали, когда новость дойдет до Мойры и эта бомба взорвется. Старожилка мало кому нравилась. Пользуясь тем, что она здесь дольше всех, она задирала нос и строила из себя первую красавицу. От нее ожидали большей скромности, раз ее так долго никто не выбирал, но Луиза считала, что именно поэтому она имела полное право на лидерство в пансионе.
- На одну кандидатку меньше, - прокомментировала Злата новости от Алисы. Она с невозмутимым видом, стояла пред включенным лазерным экраном и листала на нем ленту новостей. - Одно место в пансионе освободилось. Ждите новенькую девушку, а то и нескольких. В следующем месяце в Нью-Тауне будет ежегодный съезд Защитников, и как ожидается, Мойра будет устраивать смотрины в пансионе несколько раз в день. Все надеются на резкий прирост Защитников через два месяца.
- Наконец-то! Хоть одна хорошая новость! А то, слушаешь - сколько и где их погибло, и совсем грустно становится, – сверкнула радостной улыбкой Алиса. Она прошлась к своей кровати и взяла с прикроватной тумбочки фоторамку. Внутри нее, сменяя друг друга, бегали фотографии вампира в разных ракурсах. Нам всем выдали по такой рамке. Чтоб мы смотрели на них и привыкали к их внешнему виду. Алиса исправно, согласно приказу Мойры, смотрела на фото по нескольку раз в день. Злата время от времени поглядывала. А я сразу же выбросила свою рамку в мусоропровод. Насмотрелась я на их лицо предостаточно. Врезалось в память так, что не сотрешь. От одного воспоминания трясти начинало.
- Думаю, я уже привыкла к их глазам, - удовлетворительно произнесла Алиса и бережно вернула рамку на место. – Я точно готова к смотринам. Дефлорацию прошла, книжки по истории их создания несколько уже прочитала. Будет теперь о чем с ними поговорить.
- Ну, раз ты утверждаешь, что все знаешь, - хитро улыбнулась Злата, - то ответь мне на вопрос: кто в их сообществе самый главный? Кого они альфой называют?
- А вот и не подловила! – хихикнула Алиса. – Нет у них главного. И стремления к подчинению себе других у них нет. Братство и равенство между ними. А значит и мной командовать мой Защитник не будет. Я буду для него главной!
- Чем только Луиза думала? – покачала головой Злата. – Променять такую уникальную возможность обрести лучшую жизнь на сиюминутное удовольствие.
- И не говори, - согласилась Алиса, - да еще так по-глупому. Куда она теперь пойдет? К родителям на шею сядет? Уж они то очень рады будут. Не от хорошей жизни мы все в программу записывались.
- Думаю, она избавится от ребенка, - размышляла Злата. – А потом придет сюда, и будет умолять госпожу Мойру взять ее обратно. Но после аборта ее не возьмут. А если родит, то куда ребенка денет? При живом родителе в приют детей не берут.
Алиса присела на свою кровать. Ее милое лицо посерьезнело. Тень страха мелькнула в глазах и заставила помрачнеть.
- А если она его за стеной оставит? - понизив голос до шепота, спросила она.
-Узнают про это быстро и оправят следом туда же, - жестко ответила Злата.
В свете обсуждаемой подругами темы у меня появились много вопросов к своему плану спасения. А, что мне делать со своим ребенком? Идея забеременеть уже не выглядела такой простой и привлекательной. Ее следовало тщательно обдумать и все просчитать. Все последствия и как их потом решать. Но проблема в том, что не только на это, но и на саму реализацию плана у меня оставалось слишком мало времени. А еще нужно получить разрешение от Мойры на выход в город.
Ближе к вечеру я решилась действовать! Чем дольше тяну - тем больше вероятность, что у меня ничего не выйдет. Я не успею найти себе мужчину. Уговорить его сделать мне ребенка и потом еще разделить со мной бремя его воспитания. Примерно так я себе это нарисовала.
В своей привлекательности я не сомневалась. В приюте жили и мальчики. Так совпало, что все они были меньше меня по возрасту, но, тем не менее, даже в таком юном возрасте они старались привлечь мое внимание. Мне было смешно, а других девочек это злило. Мало того, что всю заботу общей мамы забрала на себя, так еще и мальчишки за мной гурьбой ходили. Подруг в приюте у меня так и не появилось. Зато недругов было - хоть отбавляй. И вот надо же было судьбе так повернуть все, чтобы в пансионе Мойры я столкнулась со своей неприятельницей.
Я вышла из комнаты, чтобы поговорить с Мойрой. Попросить разрешения на выход в город хотела. Как раз направлялась к ней, когда меня встретила на пути правая рука директрисы Камилла. Спросила - не к нашей ли я благодетельнице иду?
- Да, к ней.
- Отлично! Я как раз за тобой шла. Она хотела тебя видеть.
Дверь в кабинет директрисы на мой стук отъехала в сторону, и я шагнула в помещение.
- Госпожа Мойра…- начала я и резко смолкла. Директриса находилась не одна в комнате. Она стояла около панорамного окна, сложив руки за спиной, смотрела на огни вечернего города. Словно хозяйка мира, созерцающая свои владения. Возможно слухи, что она не гласная хозяйка Нью-Тауна не преувеличены? Со стороны выглядела она именно такой. Вдобавок сзади нее на коленях стояла девушка, подчеркивая ощущение ее власти над другими людьми.
Да, что все так пресмыкаются перед ней?!
На мой голос седовласая женщина, и девушка одновременно обернулись. Я столкнулась взглядом с посетительницей Мойры и остолбенела. А она от шока осела на пол. Мы узнали друг друга…
Ванесса Гамильтон. Моя бывшая соседка по спальной комнате в приюте. Старше меня на три года. Неприязнь между нами зародилась при первой же встрече. Отчетливо помню, как это было. После того как Сальма оставила меня одну в спальне в нее вошла девочка. Осторожно, крадучись и оглядываясь назад, словно опасалась, что ее поймают за чем-то нехорошим. Выглядела она ничем не примечательно. Кожа смуглая. Глаза карие как у всех. Темные волосы заплетены в две косы. С выражением недоумения на лице она рассматривали меня, когда подошла ближе. Я решила, что она видела, как меня вели в спальню, и пришла познакомиться раньше остальных детей. Я приготовила блокнот, чтобы написать свое имя, но девочку не оно интересовало.
- Ха-ха! Вот так уродина! – вдруг рассеялась она. – Ты плохо видишь? Линзы зеленые, зачем в глаза вставила?
Я, опешив от такого приветствия, написала в блокноте: «Это не линзы». И показала ей написанные слова.
Девочка прочитала. Скривила презрительно губы, а потом неожиданно резко вскинула руку к моему лицу и ткнула мне в глаз пальцем со словами: «Сейчас это проверим!»
Я беззвучно вскрикнула и прикрыла пострадавший глаз ладонью. Смотрела на нее вторым глазом, не понимая, что ей от меня нужно. Что за поведение такое?! А она, осознав, что я немая, весело заулыбалась.
- Надо же, - протянула она, - еще и разговаривать не умеет. Может, притворяешься? Давай и это проверим, а? – и она потянулась ко мне, чтобы ущипнуть за щеку, но я поймала ее руку за палец и вывернула его вверх. Она закричала не своим голосом от боли. На ее дикий ор прибежали все.
Как потом выяснилось - я сломала Ванессе указательный палец. И приобрела врага в ее лице. Она житья мне не давала – все мстила за свою травму. Мне самой было непросто, общаться с другими детьми, а она с особым удовольствием настраивала против меня девочек, называя меня сумасшедшей. Я агрессивная и со мной лучше не разговаривать. А еще я клевещу на наших героев Защитников. Лишь когда она покинула приют через четыре года, я смогла свободно вздохнуть и более или менее наладить общение с другими детьми.
И вот я снова встретила Ванессу. В кабинете Мойры.