Вывернув на финишную прямую, ведущую к двери Блэк, Химка споткнулся от неожиданности. У самой двери в её гостиную стояла та самая незнакомка, что жаждала познакомится с Чернушкой.
Сапфо Гр-р-рг-ррггр-р прождала парня, пообещавшего привести свою сестру, до глубокой ночи. В конце концов до неё дошло, что что-то пошло не так, и дальше ожидать бесполезно. Так и не сомкнув глаз, едва дождавшись рассвета, Сапфо полетела выяснять, что случилось. После долгих расспросов ей удалось найти нужную комнату, но там за исключением стойкого запаха перегара уже никого не было. Где искать парня, было неясно. После некоторых размышлений Сапфо догадалась, что это можно спросить у его обворожительной сестры, и побежала туда, но возле двери по своему обыкновению застеснялась и остановилась в нерешительности. Вдруг из-за поворота показалась необычная компания. Впереди шёл, пошатываясь, высокий, невероятно уродливый человек. За ним передвигались ещё двое: красноглазый худышка с поросячьими ушами и длинноносый тип с усами таракана и странным головным убором на макушке. Последним ковылял Её брат. Увидев Сапфо, он замер, потряс головой и медленно, но решительно направился к ней.
Химка застыл. Что же делать? Впрочем, вариантов не было. Чем раньше переговорить, тем раньше Чернушка нальёт лекарство. Ангел вздрогнул от перспективы объяснения, разогнал дурные мысли и пошёл к незнакомке. Кстати, надо всё-таки узнать, как её зовут.
- Привет вчера ты так и не представилась как тебя зовут я передал Блэк но она кажется не заинтересовалась, - выпалил Химка на подходе, стараясь дышать в сторону.
- Привет! - улыбнулась Сапфо. - Меня зовут Сапфо Гр-р-рг-ррггр-р, можно просто Софа. А как тебя зовут?
- Химка, просто Химка, - превозмогая головную боль, растянул губы в приветственном оскале Серахимиоль. Надругательство над организмом откликнулось молодецким ударом кузнеца, оккупировавшего его мозг, отчего заключительная часть улыбки превратилась в гримасу, так напугавшую проходившего мимо архидьявола, известного садиста и убийцу, поступившего сюда в поисках новых жертв, что он тут же сбежал из Академии и остаток жизни провёл, выращивая ромашки.
- Вах, какой клубнычка! - выдал героически Мамука. - Прынцесса, бюдэшь маей жэной? Младшэй, лубымой, да?
- Замолчи, упырь! - Гром попытался принять высокомерную позу. - Она будет моей наложницей. Для смертной женщины это величайшая честь!
- Ну... - смутилась Софа, - Понимаете, я не интересуюсь мужчинами...
- У Софы очень правильный... то есть неправильный.. или правильный?.. вкус. Она интересуется только женщинами, - Химка, зная, как себя чувствуют приятели, счёл нужным прояснить ситуацию до предела.
Вампир и дроу попытались осознать сказанное, но добились только усиления головной боли. Дружный стон вызвал реакцию тихо стоявшего до того Лапы, как был единогласно сокращён Лапапиндрусик.
- Может, уже зайдём уже? - предложил он.
- Ой, а можно, я с вами? - спросила Софа. - Я хочу у неё самой спросить. Только ты представь меня, а то неприлично так.
- Химка неопределённо махнул рукой и распахнул дверь.
* * *
Три девицы под окном... Тьфу! Три соседки под дверью растерянно совещались. Выглядело это примерно так:
- Но надо же что-то делать... - Ларка.
- Что делать, что делать... Стучать! - Брунгильда (для подруг - Бруня) нерешительно поскреблась в дверь к Блэк.
- Но так она не услышит! - Пэрла.
- Лезть к ней в спальню не буду, и вам не советую. Сказала - убью! - и убьёт. Правильная девка, у такой слово с делом не расходится! - отрезала Брунгильда.
- Но надо же что-то делать... - Ларка.
Корень зла заключался в том, что пора было идти на занятия, а их соседка всё спала, и что делать, было совершенно неясно.
Вдруг распахнулась входная дверь и в комнату ввалились четыре пьяных урода и законченная сволочь (а как ещё назвать девушку, которая настолько красивее тебя?). "А ну, брысь!", - скомандовал урод, опознанный Брунгильдой как брат Блэк, и, разогнав деморализованное ополчение, распахнул дверь с криком:
- Хватит спать! Дай опохмелиться!
Тьма заснула уже под утро. Почти всю ночь она честно прождала своего противника в месте, назначенном для дуэли. Поняв перед рассветом, что её впервые в жизни банально продинамили, неудачливая дуэлянтка растерялась. Только этим объясняется тот факт, что вместо того, чтобы хлопнуть дверью в гостиную посильнее и, разбудив этим соседок, сорвать раздражение на них, девушка прокралась к себе на цыпочках, хлопнула бутылку водки и завалилась спать прямо в дуэльном костюме.
Ласковое "Ты куда пиво задевала, зараза?!" в ухо, если отвлечься от конкретики, удивительно гармонизировало с настроением Чернушки при насильственном пробуждении. С трудом продрав глаза, она увидела чудную картину. Возле неё стоял похмельный ангел, а в дверях торчали и с безмолвной надеждой смотрели три мужские и одна женская фигуры. На заднем плане маячили робко затихшие соседки.
- ..., ... ... ..., ... ..., ... тебя ... в ... ..., по ...! - сказала Чернушка, подумала немного, выругалась и поинтересовалась: - Это что, вас пятерых ещё и поить, за то, что вы меня разбудили?
- Четверых, - Химка для верности пересчитал на пальцах. - Пятая - Софа, она не похмеляться, она тебя хочет, я же говорил тебе вчера.
Брунгильда, Ларка и Пэрла заметно расслабились и приязненно улыбнулись доброй, милой, симпатичной красотке.
- С лесбиянками не сплю! - отрезала Тьма. Обвела тяжёлым взглядом собутыльников ангела и возмутилась:
- Ах ты, сволочь длинноухая, так вот почему ты не явился на дуэль! Я торчала там всю ночь, а ты в это время спирт лакал! МОЙ спирт!
Очаровательно улыбнувшись, она добила,
- Будет пиво. Остальным будет. А тебе - нет.
Гром бросился в отчаянную атаку.
- Я пришёл! Хочешь убить - убей. А так поступать, как ты - бесчестно!
- Вот пришёл бы тогда и туда, когда и куда договаривались, убила бы. А теперь живи и мучайся похмельем. А кого поить МОИМ пивом, я сама разберусь! - отрезала Тьма.
Брунгильда уважительно покачала головой. Если бы перед ней стояла не человек, а валькирия, она уже принесла бы ей клятву верности.
- Эй, девчонки, пиво будете? - уточнила внезапно успокоившаяся Чернушка и, дождавшись положительного ответа (Бруня уважала воду Одина с детства, Ларка заробела отказаться, а Пэрла, как и всякая речная нимфа с удовольствием пила любую водосодержащую жидкость), достала семь бутылок "Жигулёвского".
Да, она предпочитала именно эту марку, а всех снобствующих идиотов, пытавшихся указать ей на плебейские вкусы, лишала жизни с истинно королевской величественностью.
Химка сорвал пробку тренированными пальцами, приложился к бутылке одним долгим глотком на добрый стакан, остановился, умиротворённо вздохнул и добил стеклянную поллитру - других пивных бутылок подружка не признавала.
Мамука впился зубами в пробку, одним движением челюстей сорвал её и припал к горлышку. Высосав содержимое, он улыбнулся и попытался признаться в любви своей "пэри".
Лапапиндрусик открыл бутылку об косяк, выпил половину, посмотрел на оставшееся, подумал и отдал остаток дроу.
Гром посмотрел на него, как на спасителя, хотел что-то сказать, но слова застряли в горле, точнее в горлышке бутылки, уже воткнутой в рот.
Брунгильда ловко вскрыла бутылку рукояткой кинжала ("Это не оружие!" - доказывала она на входе, - "Это часть одежды! А вдруг кому-то понадобится последнюю помощь оказать? Каждая валькирия обязана сделать это!"), помогла подругам и привычно прикончила бутылку из горла. Пиво было так себе. Бывало и лучше, но бывало и куда хуже.
Пэрла выпила свою бутылку спокойно. По её виду нельзя было сказать, как она оценила угощение.
Ларка сделала глоток, страдальчески скривилась, недоумённо оглядела остальных и героически допила остальное.
Тьма смаковала своё пиво по глоточку. Поступок урода она заметила, не сочла его настолько существенным, чтобы отвлекаться от процесса, но зарубку в памяти сделала, и можно было быть уверенным - отомстит с особым цинизмом.
Софа стояла и страдальчески смотрела на предмет своего обожания.
Когда пиво кончилось, Брунгильда заметила:
- Если мы не поторопимся, опоздаем на занятия.
Чернушка задумалась. Блэк поступала учиться, а значит, надо держать слово и идти. Завтрак... она вспомнила столовую и постановила считать пиво питательным напитком.
- Ну так пошли. Кстати, братишка, ты бы представил своих собутыльников моим соседкам.
- Так, длинноухого зовут Гром, просто Гром (дроу попытался принять величественный вид), он дроу, если кто не понял; того, что в кепке - Мамука, он из редкой породы горных орлов... ой, вампиров (орёл задрал клюв и хищно посмотрел на девушек); это Лапа, свою расу скрывает, но по виду - гоблин-переросток (инкуб стеснительно потупился). Ну, Софу я уже представлял, она... Софа, да кстати, какой ты расы?
Сапфо покраснела.
- Я полукровка. Мама - горгона...
- Постой! - перебил её Химка. - У горгон же вместо волос - ядовитые змеи. А ещё они окаменяют взглядом. Это кто ж твой папа - тупой... ой, герой?!
- Так я же говорю - полукровка я. У мамы змеи, а у меня обычные волосы. А папа не герой. Просто мама ему ничего сделать не может ни взглядом, ни волосами. Он горный тролль.
Ангел представил живую каменную статую в два человеческих роста и понимающе кивнул.
- Так, это валькирия Брунька, - решила Тьма ускорить действие, - это речная нимфа Пэрла, но можете звать ее Пэри, а это дриада Ларка. Всё, пошли, а то и впрямь опоздаем.
Не затрудняя себя переодеванием, Тьма отправилась грызть гранит науки в измятом после сна дуэльном костюме. Робкое замечание Софы предмету своего обожания "Приличным девушкам не пристало ходить в штанах", Чернушка с блеском парировала фразой:
- Приличным девушкам не пристало спать с девушками! Отсюда вывод я приличная, а вот с тобой надо еще разобраться!
* * *
У входа в аудитории мальчики традиционно пошли налево, девочки - направо. Зайдя в класс Тьма, моментально оценила диспозицию и скривилась. Первые ряды довольно просторной аудитории, оккупировали глупо хихикающие мавки и летавницы. Далее расположилась стайка всем недовольные эльфиек, которые тут же были наречены как "Куры", парочка демониц, гномка, с заплетенной в косички бородой, баньши, классическая вампирша и полукровка из оборотней. Не успела Чернушка занять последнюю парту, как открылась дверь и пиво, до сей поры мирно плескавшееся в желудке, попросилось выйти наружу фонтаном. На пороге стояла самая настоящая Крестная фея. Маленькая, пухленькая старушка, кружевной чепчик, прикрывающий седые кудельки, пенсне, из-под которого как два револьвера глядели добрые-предобрые глаза, ослепительно голубое платьице и маленькие хрустальные туфельки. Она так была похожа на сдобную булочку, что у Тьмы незамедлительно заболели зубы.
Усевшись за стол, бабулька обвела притихший класс суровым взором и, блестя фарфоровыми зубами, сообщила, что ее зовут Карамельная радость, и она будет вести предмет "Веероведение".
Проведя перекличку, старушенция, вместо того чтобы самой впасть в летаргический сон и дать подремать другим, целый час голосом, напоминающим рев охотничьего рога циклопов, распиналась о том, как с помощью веера вести молчаливый разговор с понравившимся молодым человеком.
- А он, что немой или просто поговорить нельзя? - решила наконец продемонстрировать заинтересованность материалом Тьма.
- Деточка, в приличном обществе есть вещи, которые не принято обсуждать вслух, - по-отечески просветила Приторная Гадость.
- А какие вещи не принято обсуждать? - Чернушка с детства отличалась любознательностью. Откровенно говоря, это и стало одной из главных причин появления Мироздания.
- Например, не принято вслух договариваться о свидании на глазах родителей или дуэний или отказать поклоннику публично, прибегая к словам, - с фальшивой улыбкой ответила фея, начиная наливаться дурной кровью.
- А что, послать идиота нельзя? - Чернушка была сама непосредственность.
С передних рядов раздался жеманный смех, и презрительный голосок:
- Из какой помойки вылезла эта тупая крыса, она что, никогда не вращалась в свете?
Тьме немедленно захотелось повесить обидчицу на её собственных кишках, но перед глазами встал ехидно скалящийся братец Свет, и пришлось ограничиться всего лишь проклятьем в адрес нахалки. Отныне вместо прекрасной девы из Вечных лесов мужчины будут видеть горбунью, усыпанную бородавками. Но душа не унималась и требовала более наглядного реванша. Под сереброволосой красавицей вдруг подломился стул, мелькнули кривые, волосатые ноги в лиловых панталонах и раздалась отборная матерщина.
- Ай-яй-яй, а с виду приличная дочь Звезд! - деланно удивилась Чернушка, наблюдая за попытками эльфийки встать с пола. Почему то ноги у той постоянно разъезжались, и она снова и снова падала с гулким стуком, набивая на лбу шишку.
Экзекуция могла продолжаться вечно, тем более, в беспорядочных ударах об пол уже начал вырисовываться блюзовый ритм, но веселье прекратила фея, вызвав санитаров. Те бодренько отволокли пострадавшую в больничное крыло и перепоручили ее заботам целителя, работающего также на полставки некромантом.
Наконец, в классе был наведен порядок, и Подруга Кариеса раздала всем учебные пособия, дабы отработать жест "Пошёл ты лесом" (Концы едва раскрытого веера, опущенные вниз, изящно покачиваются, изображая походку, затем веер резко раскрывается на сто восемьдесят градусов, одновременно переворачиваясь вверх, и застывает. Длительность покачивания обозначает степень нерасположенности дамы).
Привычная к мечу, мозолистая рука Тьмы, никак не могла справиться с расписным веером из закалённой в огне шкуры Василиска. Оный предмет вел себя как живой, и так и норовил или выпасть из внезапно вспотевшей ладони, или нанести колющий удар наподобие гладиуса. Чернушка обвела взглядом, от которого у демонов приключались инфаркты, окружающих её девушек и оглушительно чихнула. В воздухе стояла пыль, поднятая усиленно махающими инвентарем будущими примерными супругами. Вдруг она заприметила Бруньку, пытающуюся не метнуть веер в голову фее. Глаза девушек встретились, и между ними промелькнула искра понимания.
Через мгновенье они приняли боевые стойки, и окружающее пространство взорвалось серией приемов фехтования, изящно парируемых противницами. Веера кололи и рубили, бросались в захват, парировали удары, несли хаос и разрушение не успевшим убраться с их пути, натужно скрипели, но пока выдерживали напор яростных атак. Чернушка и валькирия кружили по комнате, круша мебель и топча дико визжащих незадачливых девиц, не успевших убраться с пути двойного торнадо. Венчал какофонию звуков свист осколков упавших на пол при разрушении шкафа бюстов основателей Академии, которые успешно выполняли роль оружия дистанционного поражения.
Внезапно всё перекрыл истерический выкрик неизвестно откуда взявшегося ректора:
- Немедленно прекратить! Блэк! Брунгильда! Немедленно в мой кабинет!
В учебном заведение была хорошо развита сеть стукачей и наушников. Когда горячка боя отпустила девушек, они смогли по достоинству оценить размах разрушений: класса больше не существовало, а на качающейся люстре, как попугай на жёрдочке, нахохлившись, сидела Крестная Фея.