Брыксин Владимир Ильич : другие произведения.

Саламандры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История из недавнего прошлого или недалекого будущего

   СА­ЛА­МАН­Д­РЫ
  
   “Де­ти в под­ва­ле иг­ра­ли в гес­та­по:
   Звер­ски за­му­чен сан­тех­ник По­та­пов”.
   (Из школь­но­го фольк­ло­ра)
  
  
   Про­бе­гая трус­цой по школь­но­му ко­ри­до­ру, физ­рук Боб­слей при­тор­мо­зил у две­рей в де­ся­тый класс и пре­ду­пре­дил, что пре­по­да­ва­тель ис­то­рии Еле­на Ар­кадь­ев­на за­дер­жит­ся ми­нут на де­сять-пят­на­дцать.
   - Что­бы ти­хо бы­ло! Ты, - ткнул он паль­цем в здо­ро­вя­ка Фе­сен­ко, - за по­ря­док от­ве­ча­ешь.
   - Физ­культ при­вет! - от­са­лю­то­вал Фе­сен­ко и, не ус­пе­ла за физ­ру­ком за­хлоп­нуть­ся дверь, предъ­я­вил клас­су вну­ши­тель­ный ку­лак. - Ти­хо у ме­ня! Ро­га по­об­ло­маю! У ис­то­рич­ки за­держ­ка!
   В клас­се за­ржа­ли.
   - То-то, я смот­рю, Боб­слей ка­кой-то взъе­ро­шен­ный, - том­но по­тя­ги­ва­ясь, про­пе­ла ры­жая Лиз­ка Бо­ри­со­ва.
   - Ты бы, Ли­зонь­ка, по­го­во­ри­ла с ис­то­рич­кой по ду­шам. Не­ра­вен час - глу­по­стей на­де­ла­ет! А у те­бя боль­шой опыт, - пред­ло­жил Ди­ма Шар­ко, эле­гант­ный от­лич­ник и ком­со­моль­ский ак­ти­вист, - в оби­хо­де Па­па Мюл­лер.
   Ры­жая за­пус­ти­ла в Па­пу учеб­ни­ком, но не по­па­ла. Раз­вер­нув, как пав­ли­ний хвост, стра­ни­цы, учеб­ник ис­то­рии при­ткнул­ся к нож­ке пар­ты.
   - Ике­ба­на, - Па­па Мюл­лер под­нял учеб­ник и сдул с не­го пыль.
   Пов­ска­кав с мест, ре­бя­та раз­бре­лись по клас­су. Сра­зу на­ме­ти­лось не­сколь­ко обо­соб­лен­ных групп, вер­нее - кла­нов.
   Од­ним из них - “кам­чат­кой” - за­прав­лял вы­со­кий брю­нет по про­зви­щу Ква­кер. Взгро­моз­див­шись на пар­ту, он пред­став­лял по­след­ний аль­бом ан­самб­ля “Mot­ley Crue” - “Girls, girls, girls”. Пред­став­лял на все го­ло­са, ими­ти­руя од­но­вре­мен­но и дробь удар­ных, и про­тяж­ные всхли­пы ба­са, и ре­ак­тив­ный ги­тар­ный “за­пил”. Да­же вос­тор­жен­ные во­пли бес­но­ва­той тол­пы фа­нов ухит­рял­ся вос­про­из­во­дить на гу­бах мно­го­ли­кий, как Янус, Ква­кер-син­те­за­тор. Здесь же, на сту­ле, вы­про­став “ко­зу” из об­ре­зан­ной шо­фер­ской пер­чат­ки, за­ис­ки­ваю­ще “бал­дел” вес­нуш­ча­тый Ко­ро­лев, на­ме­ре­вав­ший­ся по окон­ча­нии сей­ше­на вы­про­сить диск для пе­ре­за­пи­си.
   Чуть по­одаль, за­жав ла­до­ня­ми уши, ти­хий Ва­ля Штер­ман уг­лу­бил­ся в шах­мат­ный жур­нал.
   Тол­стяк Ке­во­сян, кот из по­ро­ды со­зер­ца­те­лей и ком­мен­та­то­ров все­го и вся, рас­пу­шив хвост, слад­ко дре­мал на соб­ст­вен­ном лок­те.
   Де­воч­ки сби­лись в тес­ный кру­жок над “Бур­дой”, а дол­го­вя­зый Пу­зы­рев вы­тя­ги­вал и без то­го длин­ную шею, си­лясь за­гля­нуть им че­рез пле­чо.
   Во­об­щем, ат­мо­сфе­ра впол­не се­мей­ная, да­же идил­ли­че­ская.
   - Пар­тай­ге­нос­се Шел­лен­берг, - не­ожи­дан­но об­ра­тил­ся к маль­чи­ку сво­его кру­га Ни­ки­те Ко­мо­ву Па­па Мюл­лер. - А как там по­жи­ва­ет наш друг Штир­лиц?
   - Мои лю­ди док­ла­ды­ва­ли, что вче­ра его опять ви­де­ли у гос­ти­ни­цы “Ор­ле­нок”, - по­ды­грал Ни­ки­та, то бишь герр Шел­лен­берг.
   Ры­жий, са­мый ма­лень­кий в клас­се Але­ша Пи­ме­нов, за­брав­ший­ся бы­ло с го­ло­вой в соб­ст­вен­ный порт­фель, мгно­вен­но пре­кра­тил мы­ши­ное ше­бур­ша­ние и за­та­ил­ся. На­вис­шие над порт­фе­лем пле­чи под­ра­ги­ва­ли.
   - Ну, ты, всад­ник без го­ло­вы! Че­го опять на­тво­рил? - крик­ну­ла с пер­вой пар­ты ком­сорг Бе­лен­ко­ва.
   - Мо­жет, он встре­чал­ся там с рус­ской “пиа­ни­ст­кой”? - вы­ска­зал пред­по­ло­же­ние Па­па Мюл­лер.
   - Вы за­бы­вае­те, пар­тай­ге­нос­се, что рус­ская “пиа­ни­ст­ка” на­хо­дит­ся в на­шей кли­ни­ке. В на­стоя­щий мо­мент из ее чре­ва из­вле­ка­ют ра­дио­пе­ре­дат­чик. Про­гло­ти­ла в мо­мент за­дер­жа­ния. Из­вле­ка­ют без нар­ко­за, про­шу от­ме­тить, - Ни­ки­та-Шел­лен­берг под­нял вверх ука­за­тель­ный па­лец.
   - На­ши пар­ни на Вос­точ­ном фрон­те и не меч­та­ют о кли­ни­ках. Ста­кан спир­та вме­сто эфир­ной мас­ки, а ме­ст­ная ане­сте­зия - су­ро­вые кре­щен­ские мо­ро­зы.
   - Рус­ские “пиа­ни­ст­ки” - то­же на­род яд­ре­ный! Ве­ри­те ли, пар­тай­ге­нос­се, что­бы скрыть свою на­цио­наль­ность, орет ис­клю­чи­тель­но по мор­зян­ке: три точ­ки - три ти­ре - три точ­ки...
   - На­де­юсь, с рус­ским ак­цен­том?
   - Ско­ро уз­на­ем. В ка­че­ст­ве опе­ра­ци­он­ных сес­тер там за­дей­ст­во­ва­ны два на­ших де­шиф­ро­валь­щи­ка.
   - Хва­тит тре­пать­ся! - оса­ди­ла бол­ту­нов ком­сорг Бе­лен­ко­ва. - Что еще этот олух вы­ки­нул?
   - Ни­че­го страш­но­го, - рас­плыл­ся в улыб­ке Ни­ки­та-Шел­лен­берг. - Ос­тав­шись без свя­зи, наш друг Штир­лиц, ес­те­ст­вен­но, ищет но­вые ка­на­лы. По­то­му-то, та­ясь, и при­ста­ет к ка­ж­до­му ино­стран­цу с па­ро­лем.
   - Не был я вче­ра у “Ор­лен­ка”. Я с се­ми до де­вя­ти уро­ки го­то­вил, - про­гу­дел из порт­фе­ля “наш че­ло­век в Бер­ли­не”.
   - Вот имен­но. С де­вят­на­дца­ти до два­дца­ти од­но­го, - рас­сме­ял­ся Ни­ки­та-Шел­лен­берг.
   - От­стань­те от не­го. И так на­пу­га­ли маль­чи­ка до по­лу­смер­ти,- за­сту­пи­лась Лиз­ка Бо­ри­со­ва.
   - Лиз­хен, вы ис­то­чае­те свет сво­его сия­ния на не­дос­той­ный пред­мет, - про­мур­лы­кал тол­стяк Ке­во­сян.
   - У них, ви­дать, “со­юз ры­жих”. Вто­рой фронт го­то­вят, - хмык­нул Ни­ки­та-Шел­лен­берг.
   - Бу­дем ста­вить во­прос о Пи­ме­но­ве на бю­ро! - трес­ну­ла ку­ла­ком по пар­те ком­сорг Бе­лен­ко­ва.
   На этом мож­но бы­ло бы по­ста­вить точ­ку. Од­на­ко, об­щие сло­ва - пре­ро­га­ти­ва по­ли­ти­ков. Па­пу Мюл­ле­ра как ис­то­го про­фес­сио­на­ла и че­ло­ве­ка су­гу­бо прак­ти­че­ско­го ин­те­ре­со­ва­ли под­роб­но­сти.
   - А что это за па­роль, с ко­то­рым он при­ста­вал к ино­стран­ным гра­ж­да­нам? - спро­сил Па­па.
   - Наш друг Штир­лиц го­во­рил, ци­ти­рую: “Do you want to ex­change any­thing from things for cav­iar?” - до­ло­жил Ни­ки­та-Шел­лен­берг.
   - Чё это он ска­зал? - за­хло­пал гла­за­ми, как став­ня­ми, здо­ро­вяк Фе­сен­ко.
   - Учи­те язы­ки, юно­ша, - улыб­нул­ся Па­па Мюл­лер. - Штир­лиц, будь­те лю­без­ны пе­ре­вес­ти па­роль для на­ше­го не­да­ле­ко­го дру­га.
   - Учи­те язы­ки, юно­ша! - пе­ре­драз­ни­ла Па­пу Лиз­ка Бо­ри­со­ва. - То­же мне, фра­ер! Пи­мен, по­шли это­го при­дур­ка по-на­шен­ски!
   - Бо­же, как пат­рио­тич­но! - об­лиз­нул­ся кот Ке­во­сян.
   Ма­лень­кий Але­ша Пи­ме­нов чуть не по по­яс втис­нул ху­день­кое тель­це под­ро­ст­ка в объ­е­ми­стый порт­фель о двух бле­стя­щих зам­ках, сплошь за­ля­пан­ный пе­ре­вод­ны­ми кар­тин­ка­ми с кра­сот­ка­ми и знат­ны­ми “ме­тал­ли­ста­ми” и, как улит­ка, за­та­ил­ся в сво­ем не­на­деж­ном до­ми­ке.
   - Штир­лиц, вы вы­ну­ж­дае­те нас при­бег­нуть к си­ле, - ска­зал Ни­ки­та-Шел­лен­берг.
   Класс за­та­ил ды­ха­ние и при­бли­зил­ся к шут­ни­кам. Да­же Ква­кер обор­вал на по­лу­вы­до­хе свое фи­ли­гран­ное ги­тар­ное со­ло на гу­бах.
   - Фе­сен­ко, ты на­зна­ча­ешь­ся Хол­тоф­фом. Учи­ни-ка ему до­прос с при­стра­сти­ем! - рас­по­ря­дил­ся Па­па Мюл­лер.
   - Очень не­прак­тич­но вы­ка­лы­вать крас­ные звез­ды на гру­ди игол­кой от цир­ку­ля, - пре­дос­те­рег тол­стяк Ке­во­сян.
   - Я к вам в гит­ле­рю­ген не на­ни­мал­ся, - по­ло­мал­ся для при­ли­чия Фе­сен­ко.
   - Не вред­ни­чай, Фе­сен­ко! Те­бя кол­лек­тив про­сит. Дай ему ме­ж­ду глаз, что­бы стра­ну не по­зо­рил! - по­про­си­ла ком­сорг.
   - Ты что про стра­ну за­гнул, ры­ло? - спро­сил Фе­сен­ко, за ши­во­рот вы­во­ла­ки­вая Пи­ме­но­ва из порт­фе­ля.
   - Жлоб ты, Фе­сен­ко! Боль­шой, а без гар­мош­ки! - ска­за­ла Лиз­ка Бо­ри­со­ва.
   - Мо­ло­дец, Бо­ри­со­ва! Сло­во в сло­во пе­ре­ве­ла, - рас­сме­ял­ся Па­па Мюл­лер.
   - Так ты это, гад, про ме­ня! - рас­тре­во­жен­ный бу­гай за­ло­мил Пи­ме­но­ву ру­ку за спи­ну.
   - Ой, бо-о-льно! - вы­со­ко, по-коз­ли­но­му, за­бле­ял тот.
   - Ты ему луч­ше две­рью паль­цы при­ще­ми, - по­со­ве­то­ва­ла ком­сорг Бе­лен­ко­ва.
   - Пра­виль­но, пар­тай­ге­нос­се ком­сорг! Вре­мя мо­дер­ни­зи­ро­вать ме­то­ды след­ст­вия. Ста­вить их, так ска­зать, на про­мыш­лен­ную ос­но­ву, - под­дер­жал Ни­ки­та-Шел­лен­берг.
   - Не­со­мнен­но, во­прос о ме­то­дах след­ст­вия име­ет для нас пер­во­сте­пен­ное зна­че­ние. Осо­бен­но с уче­том обо­ст­ре­ния клас­со­вой борь­бы в эпо­ху по­строе­ния со­циа­лиз­ма, - с вос­точ­ным ак­цен­том ска­зал тол­стяк Ке­во­сян. В ак­цен­тах он был до­ка.
   - Пусть не об­зы­ва­ет­ся! Да еще по-ино­стран­но­му!
   За оби­ды Фе­сен­ко пла­тил спол­на. Учить­ся на ошиб­ках, да­же соб­ст­вен­ных, ле­нил­ся.
   - Да не про те­бя я! От­пус­ти! Стейт­сов я “утю­жил”. Ик­ру на шмот­ки ме­нял, - про­пи­щал Пи­ме­нов, сво­бод­ной ру­кой раз­ма­зы­вая сле­зы по ще­кам.
   - Осо­бен­но вы­со­ко ко­ти­ру­ют­ся шу­зы фирм “Кон­верс”, “Ри­бак”, “Са­ла­ман­дер”, а так­же май­ки “Ди­ор” и “Кап­па”, - вы­дал справ­ку кот Ке­во­сян.
   - Об­ма­ну­ли? Да? Сво­ло­чи! - оби­жен­но про­тя­нул Фе­сен­ко и, не зная, на ко­го пе­нять, на вся­кий слу­чай по­обе­щал: - Я те­бе, Бо­ри­со­ва, но­ги-то твои длин­ные из за­да по­вы­дер­ги­ваю - спич­ки встав­лю!
   Лиз­ка толь­ко раз­ве­ла ру­ка­ми.
   - А ты хит­рый, су­кин сын! - с ка­ким-то да­же вос­хи­ще­ни­ем бро­си­ла она Па­пе.
   - Мне по шта­ту по­ло­же­но, - рас­плыл­ся в улыб­ке тот. - Кста­ти, я дав­но по­доз­ре­вал, что Штир­лиц ра­бо­та­ет на аме­ри­кан­цев.
   - Дос­та­ли вы ме­ня, чу­ва­ки! - всхлип­нул Пи­ме­нов. - Ма­ло, фир­мач взгрел - май­ку ол­до­вую втю­хал, - еще и свои це­п­ля­ют­ся.
   - Мы те­бе не “свои”! - крик­ну­ла ком­сорг.
   - Вот она - це­на пре­да­тель­ст­ва! Май­ка - да еще но­шен­ная! Не гус­то, - по­ка­чал го­ло­вой Ни­ки­та-Шел­лен­берг.
   - А сколь­ко, по-твое­му, в са­мый раз? Что­бы не про­де­ше­вить? - спро­си­ла Лиз­ка Бо­ри­со­ва.
   - Мы, Бо­ри­со­ва, и о тво­ем мо­раль­ном об­ли­ке по­ста­вим во­прос на со­б­ра­нии, - при­гро­зи­ла ком­сорг Бе­лен­ко­ва.
   - Ко­ле­суе­те, что ли?
   - Свя­щен­ная ин­кви­зи­ция не об­ре­ме­ня­ет се­бя каз­ня­ми и рас­пра­ва­ми. За сим ма­лым осу­ж­ден­ных пе­ре­да­ют свет­ским вла­стям, - на­пом­нил тол­стяк Ке­во­сян.
   - Про­ра­бо­та­ем. Да так, что на всю жизнь за­пом­нишь! - по­обе­ща­ла ком­сорг.
   - Я, ко­неч­но, по­ни­маю, что каз­ни и рас­пра­вы, без­ус­лов­но, ин­те­рес­ная те­ма. Но да­вай­те не бу­дем уг­луб­лять­ся в ис­то­рию. С это-то что де­лать? - ука­зал на Пи­ме­но­ва Ни­ки­та-Ше­ллен­берг.
   - Ро­га ему по­об­ло­мать!
   Рас­пи­рае­мый от оби­ды Фе­сен­ко жа­ж­дал удов­ле­тво­ре­ния.
   - Пред­ла­гаю, не от­кла­ды­вая, про­вес­ти со­б­ра­ние с ре­зо­лю­ци­ей о пе­ре­да­че Пи­ме­но­ва пра­во­ох­ра­ни­тель­ным ор­га­нам. За связь с ино­стран­ца­ми и про­па­ган­ду чу­ж­дой идео­ло­гии, - не за­мед­ли­ла ком­сорг Бе­лен­ко­ва.
   - “За­чем тра­вить пса­ми, коль мо­жем за­грызть са­ми”, - про­ци­ти­ро­вал клас­си­ка Па­па Мюл­лер. - Ре­шим по-се­мей­но­му. Без ру­ко­при­клад­ст­ва.
   - Ты что, Па­па, в об­ще­ст­во ох­ра­ны жи­вот­ных за­пи­сал­ся? - Ни­ки­та - Шел­лен­берг да­же при­встал от изум­ле­ния.
   - Чу­ва­ки, я вам ка­лен­да­ри по­да­рю! Япон­ские. Две... нет... три шту­ки... Па­пе, Ни­ки­те и Бе­лен­ко­вой, - за­ки­нул удоч­ку Пи­ме­нов, де­лая че­ст­ные гла­за.
   - А мне? - за­сто­нал Фе­сен­ко.
   - А те­бе - по гу­бе! Ты - шав­ка! И об­рыв­ку туа­лет­ной бу­ма­ги с Мик­ки Мау­сом об­ра­ду­ешь­ся! - не вы­дер­жа­ла Лиз­ка Бо­ри­со­ва.
   Тут уж рас­смея­лись все: и Па­па, и Ни­ки­та, и Бе­лен­ко­ва... Уни­зить сла­бо­го: кайф так се­бе - сред­ний. То ли де­ло бу­гая раз­ма­зать!
   - Ча-а-во?! - по-бы­чьи на­кло­ня го­ло­ву, Фе­сен­ко дви­нул­ся на Лиз­ку.
   Но та не рас­те­ря­лась. Мгно­вен­но вы­та­щи­ла из ры­жей коп­ны за­кол­ку и сжа­ла ее в ку­ла­ке.
   - То­ре! То­ре! - при­гла­шаю­ще за­ур­ча­ла Бо­ри­со­ва, по­иг­ры­вая пле­ча­ми и бед­ра­ми.
   - Дер­жу па­ри. Один к трем. На Бо­ри­со­ву, - пред­ло­жил тол­стяк Ке­во­сян.
   Же­лаю­щих спо­рить не ока­за­лось.
   Фе­сен­ко ос­та­но­вил­ся, с опа­ской по­гля­ды­вая то на ры­жую фу­рию, то на под­ра­ги­ваю­щие кон­цы за­кол­ки в Лиз­ки­ной ру­ке.
   - Лад­но. Жи­ви уж! - раз­ре­шил он.
   И то­гда сло­во взял Па­па Мюл­лер.
   - Слу­шай ме­ня, Пи­ме­нов, - ска­зал он. - Я ведь знаю, что ты за жук. И Ни­ки­та, и Бе­лен­ко­ва... Все зна­ют. Один ты пре­бы­ва­ешь в бла­жен­ном не­ве­де­нии. Очень мне хо­чет­ся, Пи­ме­нов, что­бы и ты осоз­нал, что ты есть за гни­да! Труд­но? Ко­неч­но, труд­но! Но ведь и мед­ве­дей учат. Все дос­ти­га­ет­ся прак­ти­кой. А по­то­му ста­но­вись, со­кол мой, на ка­рач­ки и ис­пол­ни нам круг по­че­та, при­го­ва­ри­вая: “Вни­ма­ние. Го­во­рит Мо­ск­ва. Ра­бо­та­ют все ра­дио­стан­ции Со­вет­ско­го Сою­за и Цен­траль­ное те­ле­ви­де­ние. Пе­ре­да­ем со­об­ще­ние ТАСС. Слу­шай­те: я, Алек­сей Пи­ме­нов, - гни­да! Гад пол­зу­чий! Кто со­мне­ва­ет­ся, мо­жет убе­дить­ся сам.” Толь­ко так, ду­маю, вдол­бить в те­бя - кто ты есть на са­мом де­ле!
   - Ух, ты! - толь­ко и смог вы­мол­вить Фе­сен­ко.
   - Пусть ком­со­моль­ский зна­чок сна­ча­ла сни­мет, - ска­за­ла ком­сорг Бе­лен­ко­ва.
   - А у не­го нет знач­ка, - при­щу­рил­ся Ни­ки­та-Шел­лен­берг.
   - Есть! Есть у ме­ня зна­чок! - за­кри­чал Пи­ме­нов и, ото­гнув лац­кан пид­жа­ка, предъ­я­вил всем свой зна­чок, при­шпи­лен­ный с внут­рен­ней сто­ро­ны.
   - Кон­спи­ра­тор, - объ­яс­нил тол­стяк Ке­во­сян.
   Фе­сен­ко об­лиз­нул за­со­хшие гу­бы и, ни­кем не по­ну­кае­мый, дви­нул­ся к Пи­ме­но­ву.
   - Ща... Мы его по­ста­вим... В по­зу... - про­хри­пел он.
   - Да что вы! Что вы, чу­ва­ки! Фа­ши­сты, что ли!
   Об­хва­тив обеи­ми ру­ка­ми порт­фель, Пи­ме­нов по­пя­тил­ся к сте­не.
   - Ща уз­на­ешь... Кто мы есть!
   Фе­сен­ко над­ви­гал­ся мед­лен­но, но не­от­вра­ти­мо.
   - Так возь­ми­те! Все возь­ми­те! По­да­ви­тесь! - взвизг­нул Пи­ме­нов. Из порт­фе­ля в ли­цо Фе­сен­ко по­ле­те­ли па­ке­ты “Маль­бо­ро”, пла­стин­ки фрук­то­вой жвач­ки, от­крыт­ки и ка­лен­да­ри, жур­нал “Мю­зикл экс­пресс” и мно­гое, мно­гое дру­гое.
   Бу­гай, опе­шив, при­тор­мо­зил.
   - Ис­пол­нять! - крик­нул Па­па Мюл­лер.
   - Здесь сле­ду­ют дол­гие и про­дол­жи­тель­ные ры­да­ния, вре­ме­на­ми пе­ре­хо­дя­щие в ис­те­ри­ку, - в ско­боч­ках пе­ти­том по­яс­нил кот Ке­во­сян.
   Фе­сен­ко уже за­нес над Пи­ме­но­вым свою ка­раю­щую длань...
   Но тут, как бог из ма­ши­ны, в эпи­цен­тре со­бы­тий не­ожи­дан­но ма­те­риа­ли­зо­ва­лась Лиз­ка Бо­ри­со­ва. Под­тя­нув юб­ку на бед­рах, она с трес­ком вы­ло­жи­ла на пар­ту под нос Па­пе Мюл­ле­ру свою строй­ную нож­ку в мод­ной им­порт­ной туф­ле. Все за­мер­ли от не­ожи­дан­но­сти.
   - Ви­дишь? “Са­ла­ман­д­ра”, - при­ня­лась тол­ко­во вдалб­ли­вать она Па­пе. - Верх ко­жа­ный. Ко­жа на­ту­раль­ная. Прав­да, не че­ло­ве­чья. Но ты не оби­жай­ся. Где ее нын­че взять, че­ло­ве­чью? За­то ко­лод­ка ли­тая. По­дош­ва риф­ле­ная. А вот это­го га­да в кру­жоч­ке ви­дишь? Это и есть са­ла­ман­д­ра. Фир­мен­ная мар­ка то есть. Что де­ла­ем даль­ше? Даль­ше я сни­маю туф­лю, бе­ру ее за каб­лук и этим вот га­дом, ко­то­рый в кру­жоч­ке, на­чи­наю хле­стать по гад­ским мор­дам! Бун­да­со­вые лей­бо­ла кле­ить! Те­бе, Па­па, Ни­ки­те, Бе­лен­ко­вой. А так­же хо­лую ва­ше­му, Фе­сен­ко, в от­дель­но­сти. Все вы, мра­зи, од­но­го по­ля яго­ды! На­до бы за­од­но и ду­ра­ка Пи­ме­но­ва от­ме­тить. Да ему и без ме­ня дос­та­лось.
   За­вер­шив свою ти­ра­ду, Лиз­ка при­ня­лась стя­ги­вать туф­лю с но­ги.
   И вдруг:
   - Лю­бишь ты, Бо­ри­со­ва, свои пре­лес­ти де­мон­ст­ри­ро­вать, - по­слы­ша­лось от две­ри.
   В про­еме, соб­ст­вен­ной пер­со­ной, стоя­ла пре­по­да­ва­тель ис­то­рии Еле­на Ар­кадь­ев­на.
   - Опять Штир­лиц вы­шел су­хим из во­ды! То­ва­ри­щу Се­ме­но­ву не при­дет­ся ужи­мать­ся в го­но­ра­рах, - про­ком­мен­ти­ро­вал ее по­яв­ле­ние кот Ке­во­сян.
   И в оче­ред­ной раз класс гря­нул друж­ным сме­хом. Но то был, ско­рее, смех об­лег­че­ния.
   - Иди-ка к дос­ке, Бо­ри­со­ва, - ска­за­ла Еле­на Ар­кадь­ев­на, уса­жи­ва­ясь за стол и рас­кры­вая жур­нал. - Нож­ки нож­ка­ми, но про­де­мон­ст­ри­руй нам те­перь и свои зна­ния. Что бы­ло за­да­но на се­го­дня? Пат­рио­тизм со­вет­ско­го на­ро­да в пе­ри­од В.О.В.? Итак, про­шу...
   - Я не го­то­ва, - ска­за­ла Лиз­ка Бо­ри­со­ва, сра­зу по­гру­ст­нев.
   - Че­го и сле­до­ва­ло ожи­дать! Пи­ме­нов, мо­жет, ты ей по­мо­жешь?
   - Еле­на Ар­кадь­ев­на, у ме­ня зуб бо­лел! Всю ночь му­чал­ся! - за­ску­лил Пи­ме­нов, при­жи­мая ру­ку к ще­ке.
   - По­нят­но. Зна­чит, так: Бо­ри­со­ва по­лу­ча­ет свою за­кон­ную еди­ни­цу. А с то­бой-то, Пи­ме­нов, что де­лать? Лад­но. В сле­дую­щий раз от­ве­тишь. Став­лю те­бе точ­ку.
   - Я от­ве­чу! Че­ст­ное сло­во - от­ве­чу! - клят­вен­но за­ве­рил Пи­ме­нов, при­жи­мая ру­ку на сей раз к серд­цу.
   Пре­по­да­ва­тель ис­то­рии оки­ну­ла класс взгля­дом.
   - Но кто же нам все-та­ки рас­ска­жет о пат­рио­тиз­ме со­вет­ских лю­дей в пе­ри­од В.О.В.? Ди­ма Шар­ко, на­де­юсь, ты-то го­тов?
   - Все­гда го­тов! - от­ве­тил Па­па Мюл­лер, уве­рен­ным ша­гом на­прав­ля­ясь к дос­ке.
  
   Ноябрь 1987 г.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"