В помещении было темно, горели лишь пара свечей, освещая большое богатое кресло и сидящего в нём человека, читающего толстую, рассыпающуюся от старости книгу. Ещё издали Сара заметила, что у этого человека хорошее настроение: ноги, лежащие одна на другой, покачивались в стороны, а свободная рука играла с застёжкой на цветном халате. Он смотрел в книгу и не реагировал на женщину, хотя знал и прекрасно слышал, что она идёт.
- Я давно не видел тебя, Сара, - лишь когда та оказалась в комнате, произнёс мужчина, убрав с правого глаза окуляр.
- Теперь насмотришься, - ответила она, снимая с головы ободок, и, найдя столик у зеркала, положила его туда. - Ты ведь слышал, что произошло в столице?
- В ту же ночь, когда это и произошло. - Мужчина положил между листов закладку, а потом и вовсе закрыл книгу, отдав всё своё внимание собеседнице. - А ты, как всегда, приветлива.
Сара расправляла волосы, глядя в зеркало. Ей не пришлось просить своего друга поднести свечу поближе - он догадался до этого сам.
- Чтобы ты знала... мне жаль Джекса.
- Я почти поверила, - кивнула женщина, чувствуя, как к горлу подступает ком. Ей хотелось убить этого человека. Очень сильно этого хотелось. Она поспешила перевести тему. - Я бежала из города. Похоже, кто-то слышал наш разговор с Джексом, когда я сказала, что собираюсь отомстить за него.
- Ты всегда отличалась аккуратностью, - сказал мужчина. Саре вовсе не было смешно, но пришлось наигранно улыбнуться. Она взглянула на него.
"О Боги!" - пронеслось в голове. - "Он постарел всего на два года, а если судить по лицу, то на все десять. Неужели я собираюсь это сделать?"
- Почему ты пришла ко мне, а не к своему брату? - спросил мужчина, поймав её взгляд.
- К Марику я поеду чуть позже. До тебя было ближе. Могу я отправить к нему голубя? Нужно сказать, чтобы обождал со своим переворотом.
- Ты доверишь такие сведения птице?
- Пожалуй. Птицы хотя бы не умеют разговаривать.
- Ну, хорошо. Утром можешь отправить голубя, - увидев, что Сара закончила с волосами, мужчина убрал свечу на место. Шаловливый огонёк играл с его тенью на стене. Тень ещё сильнее отражала старость хозяина. Женщина отвела взгляд.
- Ты затеяла очень крупную игру, - обратился к ней собеседник, вновь зажав окуляр между переносицей и веком, чтобы лучше видеть.
- Не впервой.
- А для крупной игры нужны деньги, Сара. Много денег.
- Знаю. Потому я и решила принять твоё предложение.
Мужчина выпучил глаза от удивления, и едва удачно лёгший окуляр выпал, повиснув на тонкой нити, обвитой вокруг уха. В его взгляде читалось довольство.
- Сколько тебе нужно?
- Много. Очень, очень много, - Сара сделала паузу. - Двадцать тысяч.
- Двадцать тысяч... Да, это действительно крупная сумма...
- Слитков, - добавила Сара.
Мужчина даже не успел насадить окуляр на место, как тот вновь повис и закачался маятником.
- Что? Что ты несёшь? Двадцать тысяч слитков? Это же... казна Валанхогга... Извини, но даже ты не стоишь таких денег.
- Да, ты прав. Но я предлагаю не только себя. Нам обоим выгодно... - Сара схватилась за голову. Мысли путались. - Ах, потом объясню. Сейчас же мне нужно всего пятнадцать тысяч монет. Остальное - потом, когда я вернусь с севера.
- Пятнадцать тысяч. Хм, - стерев выступивший пот со лба, собеседник стал прикидывать что-то в голове, после чего вымолвил, - Три раза.
- Хорошо.
- Когда? - нетерпеливо спросил мужчина.
- Когда захочешь.
- Как насчёт... сейчас? - его глаза засияли озорным блеском.
Сара пожала плечами, показывая безразличие.
- Можно и сейчас.
Он встал с кресла, торопливо раздеваясь. Женщина отвернулась, снимая тонкие бархатистые перчатки. В этот момент, чтобы отвлечь себя от предстоящего, она намеренно забивала голову посторонними мыслями, и пришла к действительно интересующему её вопросу.
- Я надеюсь, ты готов на случай, если начнётся нашествие с востока?
Перчатки упали на пол, затерявшись в темноте. Сара радовалась тому, что горящих свечей было всего две. Когда это начнётся, она постарается незаметно задуть одну. Её руки принялись возиться с застёжкой на поясе.
- Да у меня есть человек на востоке. Если у берега Эслады что-то произойдёт, я узнаю первым.
Сара, наконец, справилась с застёжкой. Она уже слышала, как её друг сбросил с тела халат. Ей не хотелось поворачиваться, но она повернулась.
* * *
Волна накатила неожиданно, взметнув поплавок кверху, а затем встряхнув его и накрыв толстым слоем морской воды. Тонкая дощечка потонула в бурлящем, разбитом рябью месиве, и Лурис остановил взгляд на том месте, ожидая, когда она вновь всплывёт на поверхность. Однако ж, сколько бы он не сверлил глазами водную гладь, ничего не происходило. Вскоре его руки почувствовали сопротивление лески. Выругавшись, рыбак потянул удочку что было сил, и, когда добыча повисла на леске в метре над водной поверхностью, радостно вскрикнул. Но было бы лучше ему побыстрее снять добычу. Провисев так несколько секунд, рыба попыталась вырваться. Её усилия не оказались напрасными, крючок выскользнул из широко распахнутого рта, и рыба канула в глубину.
- Дьявол! - крикнул Лурис.
Сплюнув в воду, он вгляделся в горизонт. Ему нравилось рыбачить по вечерам, когда, наловив достаточно рыбы, можно, не сходя с пирса смотреть на закат, окрашивающий небо и воды Эслады в багровые оттенки. Сейчас солнце опустилось столь низко, что уже касалось краем линии горизонта. Закат вот-вот должен был начаться
Со стороны берега редкой дробью по брусчатке слышались шаги. Лурис уже знал, кто идёт.
- Осторожно, там одна доска хлипкая! - громко сказал он.
Услышав предупреждение, посетитель причала аккуратно перешагнул через опасное место и подошёл к рыбаку.
- Смотрю, дела у тебя так себе, - сказал сын местного сапожника Лен Тайлинген, заглянув в бадью Луриса, где судорожно водили жабрами две средние рыбёшки и одна мелкая.
- Да. Под водой словно мор прошёлся. Рыб осталось совсем мало, а те, что остались - сильные, борятся до последнего. Не хотят в ведро.
Лен хлопнул друга по плечу.
- Брось. Завтра наверстаешь. Пошли в таверну. Свейн там рассказывает про Руперта...
- Сейчас. Смотри. Сейчас будет.
Лен и без лишних разъяснений понял, что Лурис имеет в виду медленно садящееся за горизонт солнце. Оба парня внимательно всмотрелись в границу между морем и небом.
- Вот. Вот видишь! Как я и говорил: парус. Его сложно заметить. Кроме как на закате и вовсе невозможно. Но вон он - прошмыгнул мимо.
- У тебя зрение, как у ястреба, Лурис. Но у меня - так себе. Есть там, что или нет...
Договорить парню не дал крик, донёсшийся со стороны входа на пристань. Ковыляя и придерживаясь за горб на спине, к ним со всех ног бежал Свейн - низкорослый уродливый паренёк. Его бы наверняка пинали и оскорбляли на каждом углу, если бы не его характер - Свейнер был заводным, весёлым и искренним, и всегда являлся душой любой компании.
- Быстро он рассказал историю, - удивился Лен.
Свейнер уже почти добежал до них. Бег давался ему с большим трудом.
- Да, Свейн, осторожно - там одна доска...
Поздно. Слишком поздно Лурис вспомнил про сломанную доску. Сорвавшись в щель, нога Свейнера зацепилась за острый край облома, и парень полетел вперёд, встретившись в конце с бадьёй Луриса. Рыбак похолодел, наблюдая, как его и без того скромный улов движется в сторону воды. Каким-то чудом бадья остановилась на самом краю пристани.
- Орк бы тебя побрал, Свейн! Ещё бы чуть-чуть и... Что случилось?
- В деревню приехал торговец, - у горбатого парня был гнусавый, едва разборчивый голос. - Я почти дорассказал историю про Руперта...
- Торговец? - переспросил Лен.
- Да, жирный такой, рожа пухлая, перстни на пальцах. Всё, как положено.
- Ах ты засранец! - послышалось со стороны входа на пристань. Обернувшись, все увидели Руперта - сына кузнеца. Он был неприлично крупным для своих лет. Его лицо было залито потом, под широкими скулами играли жвалки.
- Ты зачем рассказал всем эту историю! - продолжал он кричать на Свейнера. - Там же был отец! Он мне только что всыпал за тот молот. Я тебя сейчас убью!
Здоровяк задрал рукава серой кузнечной рубашки и побежал к компании.
- Спасите! - заорал горбатый парень. - Он же меня сейчас и вправду покалечит.
- Да! Убей его, Руперт! - кинул за спину Лурис, сворачивая удочку. - Да, и будь осторожен. Там одна...
Поздно. Рыбак вновь опоздал с предупреждением об опасном месте, и нога Руперта провалилась в отверстие в пирсе. Однако здоровяк оказался менее удачливым, чем его предшественник, и, сломав две соседние с поломанной доски, плюхнулся в холодную морскую воду. Пристань держалась на двух столбах, расположенных в конце, под ногами Луриса. От столкновения со здоровяком вся пристань шатнулась, и бадья, стоящая на краю, перевалилась и тоже упала в воду. Обрадованные неожиданному спасению рыбы скрылись в глубине, прощально виляя чешуйчатыми хвостами.
- Руперт! Да чтоб тебя! - сквозь смех Свейнера заорал рыбак. - Орки! Что я скажу отчиму?
- Наверняка тому торговцу потребуется остановиться в таверне, и твой отчим обогатится парой монет и будет в хорошем настроении, - сказал Лен после того, как не в силах сдерживать смех прохохотал вместе со Свейном добрые полминуты.
- Ну, может ты и прав, - вздохнул неудавшийся рыбак, смотав наконец удочку. - Ладно, пойдёмте в таверну. Посмотрим, что там за торговец.
- Только сначала меня выловите, - напомнил о себе Руперт с шипением выплюнув морскую воду. Свейнер вновь залился смехом.
* * *
На небе уже стали появляться первые звёзды, когда они добрались до таверны. Ещё издали почувствовался сладкий запах плюшек и пирогов с ягодами. Похоже, Халия и Геранд, мать и отчим Луриса, сегодня решили постараться, дабы произвести на гостя хорошее впечатление.
Войдя в завсегда душное помещение, четвёрка присоединилась к толпе, окружившей барную стойку. Немалых трудов им стоило пробиться сквозь заслон, чтобы хоть на носках можно было разглядеть, что происходит. Трактирщик Геранд уступил своё рабочее место старосте деревни, господину Налниму, и человеку в порванном сине-красном сюртуке. Вопреки рассказам Свейнера, мужчина вовсе не был толстым, лишь слегка полноватым, а лицо, на котором читалась усталость и негодование, и вовсе не подходили под описание парня: нос с небольшой, едва заметной горбинкой, густые, почти сросшиеся у переносицы брови, короткая борода. Он выглядел весьма грозно, что, если верить рассказам балаболов, пьющих в таверне, было редкостью для купцов.
- Вы не ответили мне на самый главный вопрос: что это за поселение?
- Говорили же вам, господин купец, - спокойным голосом сказал стоящий рядом с ним босяк с длинными, закрученными кверху усами. - Ремек мы. Ре-мек.
- Я хочу знать официальное государственное название. То, что написано у вас, уважаемый староста, на бумаге.
- Какой такой ещё бумаге? - чертыхнулся господин Налним. Он был одет в обычную домашнюю одежду. Видно, не успел нарядится в свой любимый балахон с серыми вырезами. На самом деле, когда-то они были белого цвета.
- Бумаге, которую вам подписал барон или лорд этой земли, уж не знаю, куда вас относят к Куастоку или к Ретанне.
- Вы не горячитесь так, уважаемый Кейнар Ригинс, вольный купец южных и северных стран...
- Можно просто: господин Кейнар, - поправил старосту торговец.
- Господин Кейнар. Нет у меня никакой бумаги и не было никогда. Без таковой живём и не тужим.
Купец его уже не слушал. Его руки ловко развернули лежащую на стойке карту, которая так и норовила сжаться обратно в трубчатую форму. Торговец ткнул пальцем в точку на куске пергамента и прошёлся едва ли не по всему западному берегу Эслады.
Нету, господин Налним, такого поселения в нашей с вами стране. Вот, посмотрите: Хенсток, Тревия...
- Нет, нет, они севернее нас, - сообщил староста.
- А к югу от них и вовсе сплошные леса. Нету вашего села на карте.
- А вы лучше посмотрите. Может, чего пропустили, - предложил всё тот же усатый босяк.
- Как же я мог пропустить! Вот, гляньте! Я ехал с дочерью из Куастока по тракту. Пересёк лес и вот это озеро. Проехал мимо городка Эйсгена. Я там никогда не торгую, конкуренты - сущие собаки. Готовы перерезать глотку за медяк. Затем я поравнялся с берегом и выехал вот по этой дороге. Тут-то на меня напали бандиты. Если бы дочка не закричала, я бы их и вовсе не заметил - пристрелили бы, как зверя. Бросил товар и поскакал сразу поближе к лесу, где и заприметил эту чуть видимую за поваленным деревом дорожку. Подумал, раз дорога есть, значит люди ходят, а заметить эту тропинку разбойникам сложнее будет. Однако ж, посмотрите, - торговец вновь прильнул к карте. - Первый поворот к берегу ведёт в деревню Хенсток, а вы говорите, она севернее. Стало быть, нету вас на карте.
- А я всегда говорил, - радостно выпалил трактирщик. - Никто про нас не знает. Посему у Тревийских и Хенстокских зерно забирают, а у нас нет.
- Вы не платите налоги? - удивился купец. - Вот так да! Когда-нибудь вам за это здорово прилетит, если доживёте. Вы бы хоть указатель поставили, чтобы люди знали, что дорога эта не к обычному рыбацкому месту ведёт, а к поселению.
- Уже ставили и не раз, - Лен вздрогнул, услышав из толпы голос отца. У Дена Тайлингена был своеобразный грубый и одновременно с тем весёлый тембр. - Я лично вбивал несколько. Но их кто-то ломает и уносит, чему я не удивляюсь. В последнее время развелось слишком много бандитов и прочей шпаны. Для них кража или убийство - каждодневное дело. Наверняка, нашими указателями решили разжечь костёр.
- Что ж, надеюсь вы из числа порядочных людей и дадите мне переждать у вас ночь, - спрятав карту, обратился к старосте торговец.
- На этот счёт можете не беспокоиться, - успокоил его господин Налним. - Есть наше село на картах или нет, гостей у нас принимают как положено. Геранд накормит вас с дочерью и подготовит для вас спальные места.
- Премного благодарен. О вашем селе я рассказывать никому не буду в знак благодарности. Глядишь, так и проживёте свой век, не заплатив в казну ни монеты...
- А вы, господин купец, стало быть, в разных краях бывали. Повидали много чего, - Геранд помедлил. - Может, если дел прочих нет, посидите с нами, расскажите чего. А то новости к нам доходят только с уст соседей - Хенстокских в основном, да и те давнишние.
- Ну, если угостите выпивкой, то, так и быть, посижу.
Толпа вокруг барной стойки быстро расползлась по всему помещению. Забряцали кружки, зашипел льющийся в них эль, послышались хлопки в ладоши. Таверна наполнилась привычными звуками.
Лурис и Лен с трудом выбрались из образовавшейся неразберихи. Вскоре их каким-то образом отыскал Свейн.
- Вы тоже про это подумали, когда торговец сказал о бандитах? - спросил он, почёсывая горб свободной рукой. Другая рука сжимала кружку.
- Да, это без сомнений те типы, что обосновались в нашем старом местечке, - сказал Лен. Лурис же молчал, задумчиво потирая подбородок и сверля взглядом пол.
- Мой сегодня что-то слишком разговорчивый и весёлый, - сквозь зубы прошипел он. - Небось опять с матерью свои полежанки задумали.
- А мой - наоборот, - выпалил невесть откуда взявшийся Руперт. - Молчит и не умничает, как обычно. Злой. Видно, достанется мне завтра.
Лурис почему-то перестал супиться и, вытянув шею, высматривал кого-то в толпе.
- Купец сказал, что ехал с дочерью. Никто её не видел? - спросил он.
- Что, тоже задумал полежанки? - поинтересовался Свейнер.
- А ты к Лурису с такими претензиями не приставай, - влез Руперт. - Ему сейчас на девок засматриваться - самый раз. Тебе-то полежанки светят только с гоблином.
- А тебе - со слепой медведицей, и то если в берлоге будет вонять хуже, чем от тебя.
Руперт попытался отвесить шутнику подзатыльник, но Свейн увернулся, и рука пролетела над горбом.
- Иди сюда!
Начавшаяся очередная драка между этими двумя балбесами не отвлекла Луриса от поиска гостьи, а Лен, поняв, что его друзьям есть чем заняться и без него, вышел на улицу. Он хотел поговорить отцом, которого видел выходящим из помещения чуть ранее, о работе на завтра. Этим утром парень склеил целых пять пар сапог и надеялся, что назавтра ему придётся работать меньше.
Зайдя в дом, Лен услышал храп и огорчённо вздохнул. Ден Тайлинген уже спал, прислонившись спиной к печи. Будить его было бесполезно - за девятнадцать лет своей жизни Лен уже успел понять, что сон отца крепок, как самый древний дуб на этом свете. Парень взглянул наверх, где на стене висел блестящий в лунном и звёздном свете отцовский доспех, который, как рассказывал Ден, был выигран в карты. На нагруднике и латных перчатках красовались зелёные рисовки драконов. Лен вспомнил, как этот доспех сорвался со стены и упал на спящего отца. Тому пришлось перевернуться на другой бок, но просыпаться он и не думал.
Ночь предстояла холодная, Лен накрыл отца ещё одним одеялом, чтобы тот не простыл, как в прошлый раз, и покинул дом, возвращаясь в таверну к своим друзьям. На небе сияла звёздная россыпь из тысяч, десяток тысяч сверкающих точек. Было безумно красиво. Уже перед входом в таверну уши Лена вдруг уловили звуки, доносившиеся с конюшен. Прихватив на всякий случай тяжёлую мотыгу, стоявшую у двери, парень тихо двинулся к стойлам.
- Давай Акарлас, не упрямься, - уже перед поворотом услышал он тихий женский голос.
Незнакомка тянула морду лошади за поводья, пытаясь загнать животное ближе к столбу у стены таверны и была в двух шагах от того, чтобы столкнуть задницей фонарь, который она поставила на вертикальный брус и опёрла о стену. На ней была походная одежда.
- Ты сейчас обожжешься, - сказал ей Лен, кладя оружие на землю, чтобы не напугать гостью.
Однако девушка всё же напугалась, услышав резкий незнакомый голос. Взяв себя в руки и поняв, что опасность ей не грозит, она переставила фонарь подальше. Тайлинген усмехнулся и, подойдя ближе, отобрал у неё поводья. Зачерпнул рукой немного овса из ведра и, приманив лошадь к столбу, принялся завязывать путы вокруг упряжи.
- Акарласу было тесно в том стойле, куда его поставил ваш конюх, - между тем оправдывалась дочь купца. - Он привык к просторным городским конюшням.
- Да, - не сразу ответил Тайлинген. - Хенк тот ещё жлоб. В таком стойле и мне было бы тесно.
Незнакомка усмехнулась, и на этом разговор оборвался. Чтобы его возобновить, Лен решил познакомиться.
- Кала, - ответила на его вопрос девушка. - Кала Ригинс.
- Я Лен Тайлинген. Твой отец, кажется, довольно знатный человек.
- Мы обычная купеческая семья. Наша мать умерла во время эпидемии, - она не назвала болезнь согласно примете, но Лен прекрасно знал, что она имела в виду девичий мор. Его мать, а также матери Руперта и Свейна умерли от того же. - Отец только любит хвастаться своим положением. На самом деле, он не так уж и успешен. Кстати, что он там говорил?
- Вроде бы он ничем не хвастался. Его попросили рассказать несколько историй в уплату за спальные места для вас двоих и еду.
- Истории? Вы тут даже не знаете историй?
Несмотря на то, что вопрос звучал несколько обидно, Лен не подал вида.
- Ну, знаем несколько. Но в основном, пересказываем раз за разом историю "о падении горной цитадели".
- Хм, в первый раз слышу.
- Ты что? "Над небом и землёй кружа, ветра свистели, злилась мгла, и снег, идущий не спеша, взвивался кверху. Шли дела. Как вдруг в один прекрасный день затихли ветры, снег исчез. И длань, невидимая всем, вжималась в той скалы обрез. Колдун, ведомый королём, гигантов полк зачаровал, чтоб ни о них и ни о нём, никто в очах не узнавал..."
- "И подождав тот самый миг, когда в стене пробили щель, он купол магии воздвиг, чтоб не позорить цитадель". Да, я слышала её. Только у нас её называют "О великом походе великанов".
- Так себе название, - Лен затянул последний узел и отряхнулся. - Всё, теперь ваша лошадь проведёт эту ночь в удобстве. Пойдём в таверну, я познакомлю тебя кое с кем.
Она ему улыбнулась и они вместе зашагали к двери.
Внутри тем временем Кейнар дорассказывал предысторию своей поездки в портовый городок Гайнс, по пути к которому на него и напали разбойники. Лен и Кала подошли к лавкам, на одной из которых спиной к ним сидел Лурис.
- Эй, Лур. Глянь... - позвал его было Лен, но друг дал ему знак подождать. Он слушал торговца.
- А зачем вы вообще поехали по этому тракту? Можно же было по западному, там безопаснее, - спросил Ригинса кто-то из постояльцев.
- Торопился я. Грамота проходная истекает. А без неё на запад от Ретанны не попасть.
- Что за грамота такая?
- Выданная самим королём Ричардом. Сейчас через границы Столичного и Ретаннского графств никого не пускают без грамоты. К сожалению, бандитам досталась и она. Теперь не знаю, как на запад бежать буду.
- Бежать? Это от кого же вы, господ Кейнар, бежать собрались в столичные земли? От нас, невежд?
- Так вы что же не слышали? - торговец даже перестал пить. - Уж об этом-то вам должно быть известно. Вся страна гудит. С моря к нам орки на своих галерах плыть собрались. Разорять нас будут. Орде их нет числа, и вовсе не известно, справится ли наш король с этой напастью. Но одно известно точно: тем, кто живёт по берегу Эслады грозит верная гибель. Бежать вам нужно отсюда.
По всей таверне недовольно зашумели. Лен посмотрел на своего друга. Лурис слушал купца, но его взгляд смотрел в никуда. Он слушал его, и перед глазами словно наяву вновь проплывал белый парус, тающий в лучах садящегося солнца.