Луч света кое-как пробивался сквозь не совсем плотно закрытые шторы. Странное, однако, изобретение человека-шторы. Для чего они пригодны? Неужели они нужны, лишь чтобы предотвратить нападение света на наш сон, или, чтобы предотвратить атаку всяких лишних мастей извне? Я больше склоняюсь ко второму варианту, хотя особо большим умом никогда не отличался. Шаловливый луч легонько пощекотал веко правого глаза. Немного поворчав, Грег медленно открыл глаза, дабы нежные хрусталики его глаз не пострадали от игривых забав лучика.
Усталость. Единственное, что он чувствовал сейчас. Она присутствовала во всех его членах. Вчера его бросила Мари. О, Мари, девушка с изысканным изгибом линий тела, с аристократически белой кожей и голубой кровью в тонкой сетке вен. В композиции с постоянным румянцем на щеках и алыми губами, она была удивительно похожа на Белоснежку. Их роман продлился три месяца. Рекордное количество времени для Грега.
Он лежал и ворочался с боку на бок в бесплодных попытках заставить себя почувствовать сожаление или тоску от расставания со своим темноволосым ангелом. Но, увы. Ничего. Только усталость. Господи, а как бы Грегу хотелось хоть раз в своей жизни почувствовать ту искру любви, которая просачивается сквозь сердце, растекается пламенной лавой до конечностей и остается там, пока не затвердеет, и тогда, уже новая любовь постигла бы его за брошенное тело. Как бы хотелось ощутить горечь утраты и пощупать свое разбитое вдребезги сердце. Усталость и страсть-единственные из чувств, которые являются спутниками Грега. А еще воспоминания! Ну конечно же! Как я мог о них забыть! Они питают его. И вот картина: бренное тело Грега трупом лежит на белом снеге простыни, глаза уставились в потолок, рассматривая на нем трещины, созданные по их собственному мнению, Сальвадором Дали.
Это произошло во время очередной беседы с лучшим другом. Грег сидел на берегу реки. Внезапно он увидел силуэт девушки, судя по изгибам линий ее тела, силуэт совсем юной девушки. Она проворно скинула легкое ситцевое платье, оголив все свои женские прелести. Грег будто заворожен был этим зрелищем. Тут девушка взглянула на него, озорная улыбка осветила ее лицо, возбуждающе вылезли соски,- бац- и водная гладь скрыла ее всю, вплоть до нежных розовых пяточек.
***
Трагедия разбитого человеческого сердца, что может быть забавнее. Различные мысли заполонили голову Грега. Вчера его (!) Белоснежка ушла. Грег петляет по закоулкам своего сердца, разума, своих членов и никак не находит, а она так нужна ему, эта трагедия, можно сказать, жизненно необходима.
В окно забарабанил дождь. Пришли Вера. Она всегда приходит с дождем. Вера удивительна. Она являет собой все сразу: надежду, любовь, смирение, доброту, ярость, умиротворение, уродство и красоту души человеческой. Вера есть его отдушина, часть его сознания, его второе "я". Вера-это "другой он".
-Рассказывай, горемыка. Что у тебя приключилось?
Грег не пошевелился.
-Она ушла. К какому-то французу, который наобещал золотые горы, или что там обычно старые толстые дядьки с натертой до омерзительного блеска лысиной обещают молоденьким девушкам, даже если в них нет и крупицы таланта.
-В тебе играет ревность, Грег? Ты прекрасно знаешь, что не будешь ни с одной из тех, что соблазнил. Все мы от рождения, по природе и от Бога одиночки. Некоторые со временем пускают в себя других людей и сами не понимают, насколько они этим загрязняют свое нутро, свою душу. Но только не ты, Грег. Ты слишком сильно любишь себя, ты никого не впустишь надолго, ибо знаешь, что это может пагубно на тебе сказаться и впоследствии привести к коллапсу твоего мира. Ты был рожден одиночкой, им и умрешь. И, знаешь, Грег, это еще не самая ужасная кончина.
Вера с нежностью коснулась его щеки.
-Единственное,-продолжала она- что у тебя есть-это я. И меня у тебя никто не отнимет. Ведь я-часть тебя, в некотором смысле ты и есть я.
Грег угрюмо молчал.
-Ах, Вера,-начал он- как же хочется влюбиться! До потери пульса! Чтобы дышать этой женщиной, закутываться в ее нежность, утопать во впадине меж округлых грудей, ласкать ее бессчетное количество раз, лобызать и обожать.
Глаза Веры вмиг подёрнулись грустью.
-Любовь проходит, Грег, какой бы сильной она ни была. У всего есть свой срок годности. Любовь закончится, и все, что у тебя останется, это ты да твоя жизнь.
***
31 год,-размышлял Грег. Тридцать один, а у меня никого. Был правда Миша из России, преинтересный собеседник, писатель, да и тот отдал концы. Передоз в порыве найти вдохновение. Так вот, этот самый Миша, когда узнал, что Грег намеревается заделаться писателем, крайне удивился и изрек очень мудрую вещь.
-Друг мой, быть писателем это больше проклятье, нежели дар. Когда пишешь, волей-неволей, выливаешь на бумагу всю свою подноготную, выворачиваешь себя наизнанку. Рождаешь множество рассказов, романов, быть может, даже стихов и в каждом произведении оставляешь немалую толику себя(разумеется, если ты хороший писатель). Ты получаешь славу, овации, вроде бы все у тебя есть, о чем мечтать можно, а на деле у тебя самого главного не остается- себя самого. Вот так и размениваешься на книжки да на популярность. А себя ведь уже не вернешь, дорогой мой, потерян.
С тех пор Грег никогда больше не задумывался о сотворении своих собственных произведений.
***
Жизнь, как она есть, никогда не прельщала Грега. Вечно в поисках приключений, тучи совращенных женщин, он никак не мог найти себе пристанища, он знал свое "я", но никак не получалось отыскать то место, где бы он чувствовал себя не лишним.
Когда ты всю свою сознательную жизнь одинок, это накладывает определённый отпечаток. Ты становишься как будто калекой. Нет, твой разум цел, но искалечена душа. Что бы там ни говорила Вера, человек хоть и одиночка, но существо стадное. Засыхает душа, трескается от недостатка нежности, сострадания, милосердия, доброты, дружбы. Все пропитано одиночеством и отчаянием, застарелой болью, временным одичанием. Грег стал до ужаса скуп на чувства, никакие слова не способны тронуть его душу и сердце. Он словно каменный исполин. К счастью, на данный момент времени, это его абсолютно не смущает.
Сколько Грег себя помнит, он никогда ничего не боялся. С самого начала он не ждал для себя счастливого конца. Запомни, Грег,-твердил он себе,- все люди в жизни уходящие и приходящие, пассажиры, что едут с тобой в одном трамвае. Рано или поздно, все сойдут и останешься ты и Вера. Вера и ты. Порой Грег сам уже не понимал , что это, его философия жизни или же просто внушение.
Темным утром Грег сидел в Ричмонд-парке, что в Англии. Он никак не мог понять каким образом здесь очутился. Опять эти глупые проделки Веры. Есть у нее такая привычка: напоить Грега до беспамятства, завладеть его телом и -опа!- наутро Грег мог оказаться и чаще всего оказывался в другом городе или даже стране.
В такие моменты он ненавидел Веру лютой всепоглощающей ненавистью, каждый раз убеждал себя, что впредь такого не повторится больше, но уступал ей снова и снова.
Вот и сейчас... Слегка моросил дождик, наигрывая нежную мелодию с помощью листьев деревьев, под которыми сидел Грег.
Иногда ты чувствуешь, как умираешь, будучи живым. В глазах трескается отражение мира, внутри надламывается стебелек твоего "я" и ты умираешь. В этот момент настает время Веры.
По тропинке шла девушка с собакой.
-Сэр, вам нужна помощь? Уж больно у вас измученный вид.
Грега словно передернуло. Никто и никогда еще не обращался к нему просто так, из сострадания. Он знал , что Веры не будет больше недели; она всегда пропадала после своих выходок, опасаясь ярости Грега.
-Вы знаете, мисс, мне совсем некуда идти. Я давным-давно продал свою квартиру здесь. Через неделю мне нужно улететь в Неваду,а пока надо придумать, где остаться.
-Думаю, я могу вам помочь. Идемте! Ну же!
Грег замер в нерешительности. Он никогда ничего не делал без ведома Веры.
***
Первое, о чем подумал, открыв глаза, Грег, это то, что еще вчера он жил в самом что ни на есть унылом сентябре, а сегодня, ему приветливо машет рукой октябрь.
Вот уже три дня Грег живет у Коллинзов, как у Христа за пазухой. Уже заказан его билет в Неваду, благо Вера не забрала кредитку. Коллинзы воистину удивительны. Особенно Салли. Та Салли, что подобрала его в парке. За несчастные эти три дня она успела стать "его" Салли. Как страшно себе признаться, что ты влюблен по-настоящему. Хоть и давно этого жаждал. Говорить или нет ей об этом? Только вот, когда Грег ее видит, все слова заканчиваются, сердце убегает в пятки, все замирает. В общем, все как в лучших сопливых фильмах про любовь. В принципе, в Салли не было ничего такого, что могло бы зацепить. Не красавица и не уродина. Да и умом особым не блещет. Но вот ее глаза. Один взгляд заставлял бренное тело Грега замереть на месте, когда в ту же секунду сердце начинало биться так, будто это птица, пытающаяся вырваться из оков. О Боже, эти глаза... В них будто вылили океан, в океан окунули звездное небо, присыпали это все душистой лавандой и подогрели на солнечном свете.
Она необыкновенна при всей своей обыкновенности. Ее глаза были больше , чем мир, в них сокрыта тайна, в них история, в них спрятана вселенная. Именно эти глаза сейчас смотрели на Грега и улыбались. Сегодня в доме они остались одни. Шаловливая мысль пулей пронзила висячую конечность Грега. В штанах стало тесно. Он понял, что любит. Все предположения о влюбленности разлетелись вмиг. Он любит! Эти изящные тонкие плечи, пухлые, еще детские губы. Как же он ее хочет. До исступления, до безумия.
Он серьезно посмотрел на нее.
-Салли... Кажется у меня к тебе эти... Как их там... Бабочки...
В ее глазах застряло изумление.
-Я уж думала ты мне этого никогда не скажешь.
Одним резким движением руки он привлек ее к себе. Губы страстно впились в нежную кожу на шее. Он почувствовал, как Салли растаяла в его руках.
Она стала первой девственницей, с которой Грег лег в постель. Несмотря на всю свою популярность у женщин и богатый сексуальный опыт, Грег всегда сторонился невинных девушек. Слишком уж большая ответственность. Но Салли... С ней все совсем иначе. Неужели это правда любовь? Это был лучший секс в его жизни. Хотя нет, с этой девушкой он занимался любовью.
***
На душе было, мягко сказать, паршиво. Уже третью неделю Герг в Неваде. Запах тухлятины сопровождает его повсюду. Он знал, что это гниет его душа. В кармане лежит пачка писем от Салли. Она, как и обещала, пишет каждый день. Грег проклинал себя, как только мог. Но он четко осознавал, что слишком слаб и труслив, чтобы пойти против Веры.
Когда в очередной раз он забылся с отвратительной проституткой, пришла Вера.
-Привет, милый.
-Здравствуй, Вера.
-Снова грустишь? Мы же обо всем договорились.
-Отпусти меня к ней, Вера. Я разучился жить без нее! Мне не надо без нее!
-Ты ведь знаешь, милый, ты не можешь никого любить. Ты другой, Грег. Ты мой. А эта мимолетная привязанность скоро пройдет.
-Тебе не понять, Вера...
-Как и тебе, Грег. Помни, мы с тобой одно. Я знаю твое нутро даже лучше, чем свое. Ты одиночка, милый, смирись.
Увлекшись разговором с Верой, Грег и не заметил, как проститутка обиженно хлопнула дверью. Через пару минут наш герой в который раз принял то, что Вера всегда права и постепенно засыпал под ее тихое мурлыканье.
День и ночь сменяли друг друга с невероятной скоростью. Грег написал несколько статей и, выручив за них неплохие деньги, решил, что ближайшие месяца три вполне может обойтись без работы. Жизнь протекала довольно спокойно, наполненная виски, случайными друзьями, шлюхами и, конечно же, Верой. После того происшествия с Салли, она почти не покидала его. Тем не менее, Грег никак не мог заставать себя перестать думать о Салли. За столько лет он научился прятать некоторые мысли от Веры. Впервые за все время, что он жил, женщина умудрилась задеть Грега. Можно даже сказать, что он вправду полюбил Салли. Как ни странно, хоть любовь его не приносила особой радости, Грег был счастлив лишь от того, что любит. Все было, конечно же, не так как он читал в книжках, и он никогда не сможет быть с Салли. Но одна лишь мысль, что он тоже может любить, что это чувство живет в нем, делала Грега самым счастливым. Моментами он даже подумывал выбраться из сетей Веры и жить свободно, однако, осознавалл, что слишком труслив и безволен.
В дверь постучали.
-Привет, Грег.
На сотую долю секунды Грегу показалось, что он умер. Салли смотрела прямо в глаза. Она совсем не изменилась. Все тот же мягкий и одновременно стальной взгляд.
Они поговорили часа три. Грег чувствовал себя абсолютно нагим. Не в плане физическом, а в плане моральном. Что-то невероятное, неописуемое творилось у него в душе. Никогда и ни перед кем он обнажал себя до такой степени. Салли говорила, что любит его и просила попробовать начать заново. Не повторять, не продолжать, а именно начать заново.
Салли стала первым человеком, которому Грег решился поведать о Вере. Он был уверен, что после этого она уйдет.
-Грег, ты меня любишь?
Она была крайне серьезна. Удивительно, но этот вопрос не поставил его в тупик.
-Да.
-Тогда поехали со мной. Не бойся жить, Грегори! Мы переживем все, мы победим. Лишь бы этого сам хотел. Ты хочешь этого?
Трехминутное молчание оказалось слишком уж угнетающим. Салли встала и направилась к двери.
Все смешалось. Одно решение может изменить всю его жизни раз и навсегда. Отказаться от Веры, жить без Веры. Жить спокойно. Это казалось чем-то невероятным.
-Постой, Салли, я с тобой.
***
Прошло три года с тех пор, как Грег ушел с Салли. Это был самый тяжелый выбор в его жизни, но он доказал себе, что все еще способен на поступки. Сейчас он живет на Холборн, в Лондоне, в красивой съемной квартире, пишет статьи для "the Gardian". В общем, он обычный мужчина, живущий с женщиной, которую он любит. Уже третий год Грег посещает психолога.
Поначалу было невероятно тяжело. Он не привык жить без Веры. Он не привык ощущать себя без Веры. Нет Веры-нет Грега. Так она всегда говорила. Оказывается она врала. Теперь ее нет. А он есть. Пускай он есть всего лишь на половину. Но есть. Три года прошло. А он порой все еще скучал по Вере, вспоминая ее нежный голос и такое родное лицо.
Признаться, Вера засела в нем основательно. Она пропала уже год и 9 месяцев назад. Психолог постоянно проводили сеансы гипноза и выписывал лекарства со странными названиями.
Мысль, что Вера ушла навсегда не давала ему покоя. Да, он был вполне счастлив с Салли. Но его преследовало ощущение, что он неполноценен. Будто взяли и вырезали какую-то важную часть. Он четко осознавал, что это хорошо, что это правильно, что он без нее. Ведь есть Салли. Реальная и любящая. Салли, которая никогда не сделает больно и не оставит его, как это делала Вера.
В тот день психолог отменил сеанс. Салли ушла за продуктами.
-Ну, здравствуй, милый. Я знаю, ты очень скучал. Я чувствую это.
На пару минут жизнь в Греге остановилась. Неужели она вернулась?
-Ах, Грег, неужели ты мог подумать, а главное поверить в то, что какой занюханный докторишка вынет меня из тебя? Ты же умен, Грегори. Я твое главное наваждение. Я часть тебя. Я твоя Вера. И я-навсегда. Как бы ты ни старался, ты не избавишься от меня. Даже если ты вывернешь себя наизнанку и выстираешь свое нутро. Я в тебе, Гергори. Я -это ты. Поиграли и хватит. Пойдем домой.
Будто и не было этих трех лет. Как послушай пес Грег встал и поплелся за Верой. Непонятно почему, но сердце его ликовало.
Вернувшись домой, Саллии обнаружила записку. С одним-единственным словом :" Прости".
***
После своего возвращения Вера встала очень злой. Она творила, что хотела. Она мстила за ту боль, что Грег принес, сбежав от нее. Каждый день Грег просыпался в новом городе или даже стране. Однажды, воспользовавшись моментом ( Веры не было рядом), он вскрыл себе вены.
Худой и бледный мужчина сидел рядом с Грегом.
-Я не могу тебя забрать, Грегори. Еще слишком рано.
-Но, сэр, это мой осознанный выбор. Я хочу этого.
-Смерть не выход из создавшейся ситуации. Я хотел бы тебе помочь, но не могу. Она найдет тебя, куда бы ты не бежал, пойми. Тебе нужно выжечь ее из себя. Выкопать, искоренить. Тебе нужно успокоение. Ты можешь покончить с ней, лишь уcпокоившись внутри.
Хозяйка комнаты зашла, дабы подать Грегу ужин. Увидев его бездыханным, она сразу вызвала скорую.
Грега поместили в местную психиатрическую лечебницу и пичкали успокоительными. Вера не отходила от него ни на минуту.
***
Высокогорный мужской монастырь впечатлял своей красотой. Я всегда приезжаю сюда во время отпуска, собираю с монахами травы целебные. Этим летом я познакомился с удивительным человеком . Его зовут Георгий. Он постригся в монахи уже более восьми лет назад. У него всегда был печальный взгляд. Самый печальный из всех что мне приходилось когда-либо видеть. До пострига его звали Грег.
Наконец-таки ему удалось избавиться от Веры. Он ушел от нее к Богу. И лишь сейчас, спустя столько лет, он начал понимать, как сильно она его любила. Любила по-своему. Дико и необузданно.
Он любил ее, но никогда не понимал этого. Даже мысли такой не мог допустить. Его любовь к ней была вселенской, она была больше его самого и никак не вмещалась в его сердце.
И каждый раз, когда она приходила к нему во сне, он просыпался и шептал:"Прости меня, моя Вера".