Аннотация: Финалист конкурса "Минипроза", тема "Альтернативное фентези". Писался по ряду субъективных причин очень тяжело. Судя по отзывам, этот мир заслуживает не рассказа, а романа, который я может быть когда-нибудь и напишу.
Человек, наделенный властью, редко оказывается свидетелем важных событий. Хорошие, а чаще плохие новости ему приносят на блюдечке доброхоты. Жрецу неслыханно повезло увидеть необычайное происшествие своими глазами. Туманным, что естественно для джунглей, утром Жрец прогуливался вдоль границы селения в сопровождении привычной свиты. Увиденное тайфуном развеяло безмятежность мыслей. Молодой человек решительным, хотя и нетвердым шагом пересек поляну и наткнулся на Пляшущее Дерево. Сейчас юноша стоял, прижавшись лбом к коре, а вокруг собиралась толпа.
К Жрецу подбежал Помощник, в обязанности которого входило докладывать начальству новости, желательно раньше, чем начальство узнает их само.
- Это живец, работает с плотниками, зовут его Резчик, - сообщил он извиняющимся тоном.
Помощнику не везло, Жрец узнал пострадавшего сам.
Много лет назад, когда религиозная карьера еще не привлекала его, Жрец изобрел Пляшущие Деревья. Более того, он сам оживил страшилу, о чем сейчас вспоминал с неохотой. Точнее, никто не осмелился бы напомнить ему эту подробность.
Выбрав впоследствии скромную роль послушника, Жрец надеялся, что никогда больше не услышит об оживлениях. К великому его огорчению, в обязанности Жреца входило принимать работу живцов. Так золотарь, выбившись в люди, мечтает навсегда забыть о дурнопахнущем прошлом, но, уже обосновавшись в чистом шатре старосты, узнает, что ему каждый день придется решать проблемы с переполненными выгребными ямами.
Еще больше, чем в хорошей канализации, селение нуждалось в страшилах, а следовательно и в живцах.
Лес полон жизни. Всякое существо здесь стремится утолить голод за счет кого-нибудь меньше ростом и не стать обедом для кого-то крупнее себя. Умерев, несчастный кормит многих - растения благодарны ему за удобрение, червяки за кров и стол, не говоря уже о хищниках, готовых поужинать как телом почившего, так и меньшими собратьями, уже начавшими трапезу.
Люди леса наблюдают буйство жизни весь свой век. Можно простить, что они считают жизнь чем-то утомительным и даже неприличным. И если продолжение своего рода люди воспринимают с должным смирением, и даже готовы терпеть, когда их соседи дают жизнь маленькому вопящему соседику, то прочие оживления вызывают у людей отвращение. Хотя жители селения и готовы пользоваться результатом.
В лесу можно было бояться всего и всегда. Нашлись умные люди, догадавшиеся поклоняться страху, а потом использовать его, как мы используем любых богов. Идея проста - создать собственных чудищ, чтобы бояться только их.
Страшилы не делали разницы между людьми и дикой природой, готовые напасть на любое приблизившееся к ним существо. Но люди научились в совершенстве от них уворачиваться. Человек не мог наткнуться на Пляшущее Дерево. Как и на любого страшилу, бродившего по границам селения. Чудища двигались хаотически, с точки зрения обитателей леса, но подчинялись ритму, единому для всех страшил. Ритм этот за много поколений впитался в людей, передавался по наследству раньше, чем ребенок делал первый шаг или говорил первое слово. Творцы придумывали страшил ужасающими, а живцам оставалась самая малость - заставить это работать.
Жрец еле заметно пошевелил рукой, и два послушника подвели Резчика, оторвав его от дерева. Под глазом у парня темнел синяк.
Никто в джунглях не мог себе позволить стоять на месте слишком долго. Если, конечно, хотел оставаться прежним собой. Несчастное Дерево уже оплели лианы, пускающие корни под кору, древоточцы превращали ствол в лабиринт, а парочка дятлов долбила кору в поисках древоточцев. Оттанцевавшееся Пляшущее Дерево на глазах превращалось в труху, чтобы на его месте вырос маленький, постоянно меняющийся кусочек джунглей.
Люди могли себе позволить не слишком суетиться - спокойно поесть, побеседовать на полянке и даже устроиться на ночлег - только потому, что за них плясали Деревья и другие страшилы, распугивая всех вокруг.
- Я не рассчитывал, что страшилы будут служить вечно, - сказал Жрец, обращаясь вроде бы к Помощнику.
На всякий случай Помощник сделал виноватое лицо.
- Но чтобы остановить их так легко, чуть ли не взглядом! - Жрец восхищенно цокнул языком.
- Интересно, - спросил Жрец у Помощника, - это связано с даром живцов?
Помощник притворился невидимым. Жрец наконец перевел взгляд на Резчика.
- Но как тебе это удалось? Без искры, просто посмотрел и все, полная остановка?
Послушники встряхнули парня.
- Джунгли плачут, - всхлипнул Резчик и, закатив глаза, обмяк.
***
Племянница Жреца готовилась к свадьбе. Мерила Настоящее Платье, втридорога купленное у пустынников. Такие берегли для особых случаев, каковым свадьба считалась по праву. Впрочем, Жрец мог позволить подобную роскошь себе или любимой племяннице, и не только на праздник. Никто и не ждал, что столь могущественная персона будет расхаживать по селению в плетенке из лиан.
Смотрелась Племянница в зеркало, также любезно отданное пустынниками в обмен на Старые Вещи и кроличье мясо.
Девушка выбрала себе очень приличную партию. В этом сходились и ее мать, и добрый дядюшка. Говорун, как звали жениха, вел торговлю с пустынниками, тем самым оказывая неоценимую пользу родному селению.
Жрец похвалил наряд, после чего, немного робея, спросил:
- Милая, ты не слышала, случайно, про Слезы джунглей?
Племянница смерила дядюшку холодным взглядом и процедила возмущенно:
- Думаешь, что можешь так запросто спросить приличную девушку о подобной гадости?
После чего красотка гордо покинула помещение. Только Племянница могла себе позволить говорить со Жрецом в таком тоне. Ее мать с легкой укоризной, но не более того, взглянула на брата и последовала за дочерью, видимо утешать.
***
Поляну окружали щиты из Старой Материи. Разлом, до которого в меру осторожная команда могла дойти за два дня, чернел пещерами. В них обломки минувшего находились в изобилии, нетронутые временем. Пустынники, ценившие Старые Вещицы до дрожи, упоминали возраст в тысячу лет - срок, недоступный пониманию суетных лесных жителей.
Преимуществ у Старой Материи было множество. Ни дождь, ни ветер, ни рухнувшее дерево ее не портили, а живая природа - главный источник разрушения в лесу, сторонилась ее как чумы. Даже трава не росла вокруг щитов на шаг в каждую сторону. Стоило ли гадать, из чего было построено все в Роднике, от сараев, заваленных барахлом, до вполне комфортабельных жилых домов и самого видного здания в селении - Храма.
Сегодня на поляне творец-плотник представлял страшилу, сделанного из связанных прутьями коряг.
- Ну-с, что вы нам предлагаете? -спросил Жрец доброжелательно.
- Я назвал свое творение "Бродящий Медведь", Великий, - робея ответил творец.
- И что он должен делать? - Жрец привык, что из творцов приходится тянуть каждое слово.
- Он будет ходить вокруг поселка. Думаю, что десятка Бродящих Медведей хватит, чтобы распугивать тварей в округе. Главная проблема, чтобы, встречаясь, Медведи не передрались.
- Ну, это задача живца. Начнем, пожалуй.
Вдоль стены из щитов сидели рядком на бревне испытатели - восемь человек, различающихся возрастом, занятием и темпераментом. Им предстояло решить, ужасен ли новый страшила. Пока что бесформенная груда деревяшек, лежащая посреди поляны, не способна была напугать и ворону. За то и ценили творцов, что они могли увидеть в такой груде возможность ужасать. Живцу оставалось малое - заставить ее работать.
В сторонке от зрителей посапывал на травке Резчик- герой, умудрившийся остановить Дерево. Жрец шевельнул подбородком и послушники бросились будить парня.
Поддерживать вертикальное положение Резчик не мог. Но опьянение, как и похмелье, никогда не мешало живцам работать. Наоборот, в невменяемом состоянии они справлялись куда лучше. Резчик же махал дрожащими руками и трезвел на глазах. Искра не появлялась.
- Уберите это с глаз долой, - брезгливо приказал Жрец.
Живца, похоже что бывшего, увели.
На поляне в разумном отдалении толпились зрители. Видимо, они успели заготовить достаточно припасов, чтобы тратить время на зрелища. И племянница нашла в себе силы оторваться от предсвадебных забот и развлечься. Ее сопровождал жених. Увидев заминку, точнее катастрофу с живцом, парень подошел к Жрецу.
- Прости, Великий, кажется, я могу помочь.
- Ты можешь оживить это? - Жрец, думая о своем, махнул рукой в сторону груды бревен.
- Да, Великий, я умею оживлять, я уже пробовал.
Племянница запоздало приблизилась к ним.
- Милый, ты что надумал?
Милый взмахнул руками, между ладоней вспыхнула белая искра, вызвавшая у зрителей привычную гримасу отвращения.
Деревяшки зашевелились, оформились в фигуру, двинувшуюся, скрипя, на испытателей. Те ахнули.
Начиналась привычная работа - опросить испытателей, напуганы ли они, до какой степени напуганы и как силен этот страх в сравнении с вызываемым прочими страшилами. Опрос показал, что Бродящий Медведь вполне ужасен. Творец мог гордиться.
Медведь обходил свои владенья - недельку побродит, если справится, на помощь ему создадут еще с десяток.
Жрецу предстояла задача труднее и печальнее. На щеке у новоявленного живца алел след ладони - все пять пальцев. Так племянница порадовалась перспективе стать женой живца. Пришла очередь Жреца.
- Ну что же, друг мой, ты прекрасно справился. Поздравляю с открывшимся талантом. Надеюсь, ты понимаешь, как важна работа живца для селения.
Говорун смущенно улыбнулся.
- Храм не разделяет предубеждение многих людей против живцов, - добавил Жрец, - а люди будут иногда вести себя не лучшим образом.
Парень потер горящую щеку.
***
У людей леса не было ритуала становления мужчиной, болезненного и опасного для жизни. Чтобы стать, например, творцом, надо просто вырезать из дерева или вылепить из глины страшненькую фигурку. Чтобы стать живцом, и того меньше - создать между ладоней белую искорку. Но для будущего охотника испытание все-таки было предусмотрено - мальчика выпускали за пределы селения, охраняемые страшилами, в лес. При этом давали любое оружие, какое нашлось у него в доме или какое одолжили ему друзья, одежду и обувь. Задача испытуемого - пробыть в джунглях три часа и вернуться живым и почти здоровым - то есть сохранить все конечности.
Человек, которого звали Гончим, не только сохранил свое тело, но и принес тушку кролика, которого поймал голыми руками. С тех пор он каждый год на спор догонял кролика и ловил его руками за задние лапы. И не изменил традиции, став главным охотником селения.
Жрец с Гончим рассматривали место, где еще вчера плясало Дерево. К вечеру здесь уже обосновалась росянка, с интересом тянувшаяся к людям.
- Скоро здесь увидят тигра, помяни мое слово, Великий. - Гончий пребывал в скверном настроении, и было от чего.
Молодой охотник протанцевал мимо них, выманивая Бродящего Медведя. Страшила последовал за ним, примяв несчастный хищный цветок. Дыру в обороне закрыли.
Жрец подозвал Помощника.
- Ты видел синяк на лице Резчика?
- Конечно, Великий.
- Резчик ударился о дерево? Мне фингал не показался свежим. Такой насыщенный синий цвет.
- О нет, Великий, дерево здесь ни при чем. - Помощник обрадовался, что может быть полезным. - Я выяснил, накануне Резчик подрался. С тремя охотниками.
Помощник осторожно взглянул на Гончего. Тот выглядел спокойным.
- Это не первый случай. Живцов бьют, Великий.
- Живцов бьют? - переспросил Жрец. - За что же?
- Резчик ел рядом с охотниками. Людям это не нравится.
- Я поговорю с ребятами, - поморщился Гончий. - Все должно иметь меру. Живцы - такие же члены общины, причем очень полезные.
- Ну хорошо, живца поколотили. Прискорбно, но не в первый раз, полагаю. Это не объясняет, как он остановил Дерево. А также, почему он больше не может оживлять. Я не помню случаев, когда живцы теряли свой дар. А ты, дружок? - Жрец взглянул на Помощника.
Помощник поежился, старательно отводя взгляд.
- Я расспрошу людей, Великий.
Гончий присвистнул. Жрец обернулся, увидев, как через поляну шел Резчик. Вид у него был такой же невменяемый, как и утром. Он подошел к границе, не обращая внимание на Жреца с Гончим.
- Джунгли плачут, - пожаловался Резчик Медведю.
Страшила замер. Резчик потрепал его по каменной морде и проследовал в лес.
- Куда он... - Гончий выругался, подозвал к себе молодого охотника, тот ринулся вслед за Резчиком. Вернулся минут через десять, понурый, шепнул что-то на ухо Гончему.
Помощник, глядя на охотника, скривил лицо.
- Друг мой, - спросил Жрец ласково, - как тебя зовут?
- Его имя - Прыгун, - подсказал заинтересовавшийся Гончий. - Очень способный мальчик.
- Прыгает, наверное хорошо?
Гончий и Прыгун вежливо хохотнули.
- Скажи мне, Прыгун, из-за чего вы подрались с Резчиком, мир его праху?
Гончий покосился на Жреца, но сразу взялся за Прыгуна.
- Это ты с друзьями избил живца? Отвечай Великому, скотина.
- Ну-ну, не пугай юношу. Прыгун, я ни в чем тебя не обвиняю, но мне хотелось бы знать, что между вами произошло. Я слышал, вы не поделили еду? Он пытался что-то у вас отнять?
- Ха, - ответил Прыгун. - Этот дохляк не посмел бы.
- Так что же произошло? Мне говорили, что он просто сидел рядом?
- Ну да, Великий. Сидел и мешал нам есть, слизняк.
- От него плохо пахло?
- Не помню такого, Великий.
- Так чем же он испортил вам трапезу?
Прыгун замялся.
- Отвечай Великому, - прикрикнул на охотника Гончий.
- Сначала мы не дергались, Великий. А потом Силок сказал, что у него еда шевелится. Ну я и подумал, кто знает, что у паразита на уме. Щелкнет пальцами...
- Что за бред, - взорвался Гончий.
- Не бред, - неожиданно уперся Прыгун, - у Ловкача на той неделе еда убежала изо рта. Все знают.
Помощник кашлянул.
- Ты что-то хотел сказать? - осведомился Жрец.
- Это не тот Ловкач, что ел на спор живых лягушек?
Прыгун промолчал.
- Ясно, - сказал Жрец.
- Друг мой, - обратился он к Помощнику, - я хочу знать, что Резчик делал после, хм, ссоры с охотниками, вплоть до злосчастного утра, когда он убил Дерево.
- Известно, что делал, - откликнулся Помощник. - Резчик баловался соком крабового дерева. И я сам видел, как он вечером слизывал капли с коры. Нескольких капель хватило бы, чтобы Резчик уснул до утра.
- Капли на коре, - заметил Гончий, - они ведь похожи на слезы?
***
В обязанности Жреца входит не только принимать работу творцов и живцов. Не только пресекать злоупотребление расслабляющими средствами (или поощрять оное в красивых ритуалах).
- Не скажете ли, друг мой, насколько популярен сейчас в народе сок крабового дерева?
- Не слишком, Великий, - отозвался Помощник, - точнее, совсем не популярен. В ходу больше волчьи ягоды.
- Разве они не ядовитые? - искренне удивился Жрец.
- Только не вместе с лимонником.
Главная задача любой религии - мир и покой в душах людей. Или хорошо просчитанное и направленное возбуждение.
- Кто же подсунул Резчику сок? - спросил Жрец сам себя.
Помощник встрепенулся:
- Сейчас узнаю, Великий!
Жрец хотел было остановить парня, но передумал. Исполнительность дурачков делает чудеса. Если вопрос задал начальник, само собой разумеется, что ответ существует, и найти его легче легкого, надо только постараться.
Жители леса редко ходят одни. Не всякий хищник рискнет напасть на стаю, а если и рискнет - схватит кого-то одного и бежать. И чем больше народу в стае, тем меньше шансов, что в кусты утащат тебя.
И в селении, со всех сторон защищенном страшилами, напичканном Старыми Вещами, люди помнят о пользе скоплений. При любом тревожном сигнале они собираются в толпы.
В храме знают, что внушить мысль легче толпе, а пугать лучше одиночку. Поэтому жрецы одобряют толпы, собранные ими, для собственных храмовых целей, несомненно служащих интересам всего народа.
Хуже, если жрец узнает, что толпа собралась, когда она уже пошла громить что-то. Или кого-то. Чтобы завести толпу, достаточно маленького повода.
- Вы посмотрите на ее палец! - кричала мать.
Девчушка предъявляла публике царапаный палец, мать столь же демонстративно на него дула. Публика поддерживала страдальцев сочувственными возгласами.
Рядом могучие мужики втаптывали в грязь несчастную росянку, на беду проросшую в том же месте. Вроде бы враг повержен, но как-то слабоват для народного гнева. Толпе нужна жертва посолиднее. Лучше всего, если жертва как раз в это момент ввинтится в толпу с крайне уместным вопросом: "А что, собственно, произошло?".
Сначала толпа помолчала, напугав жертву до паралича. Люди уже поняли, что нашли виновника, но нужен кто-то, способный внятно, а лучше громко сформулировать почему именно этот.
- Вчера здесь плясало Дерево.
Толпа согласно кивнет.
- Живец ткнул его пальцем, и Дерево в труху рассыпалось.
- Точно, - подхватила мать пострадавшей, - мой брат своими глазами видел! Ткнул пальцем, а палец-то искрит!
- А вечером и Медведя, каменного, также в порошок!
- Мешал им страшила? Скажи мне, - самый громкий обращается конкретно к жертве, которая, естественно, оказывается живцом, - мешал он вам?
И кончилось, разумеется, привычным:
- Бей живцов!
Люди в джунглях относятся друг к другу по-доброму. Максимум, что грозит человеку от собратьев - пара затрещин, синяк под глазом не страшнее полученного несчастным Резчиком. Джунгли не помнят случая, чтобы человек убил человека или искалечил. Для этого есть окружающий мир. Толпа не станет разрывать жертву на лоскутки, просто двинет разок по голове, чтобы не трепыхалась, подхватит на руки и вынесет за кольцо страшил. А там найдутся желающие на бесплатный обед.
***
Жрец узнал о погроме не от Помощника и даже не от Гончего, опоздавшего с новостью на четверть часа. Племянница фурией ворвалась в храм, накинулась на дядюшку с кулаками и упреками, а когда Жрец схватил ее и потряс слегка, приводя в чувство, разрыдалась. Сквозь всхлипы Жрец разобрал, что Говорун и был тем несчастным, попавшим толпе под горячую руку.
Только после этого пришел Гончий и рассказал, как выдергивал охотников из толпы, приводя их в чувство окриками и оплеухами. Его подчиненные, опомнившись, не пытались образумить народ, нет, но искали по всему Роднику живцов, собирали их в охотничьем шатре, там и остались сторожить.
Пришла очередь Жреца. Безумие прихожан - вина Храма.
Послушников он, конечно, взял с собой, но, увидев паству - найти толпу было не трудно по шуму и следам разрушений, - оставил свиту в отдалении.
Вздохнул про себя: "Стар я для песнопений", но запел древний гимн без слов. Жрецы Храма не зря служили пастырями душ. Они знали ключи к потаенным дверцам, к шкафчикам, о которых простые люди и не подозревали. Неуловимо измененный ритм, управляющий каждым движением жителя леса с рождения, отпирал дверцу, ведущую прямо в теплую постель. Людям неудержимо захотелось спать. Они не падали прямо на месте, но, шатаясь, расходились по домам, способные думать только о простынях.
А Жрец все пел и пел. А потом осел на руки Помощника, наконец отыскавшего начальника, уставший, как после дня тяжелой работы.
В Храме горевала Племянница.
***
Они явились в Храм ранним утром.
Раньше Жрец уже видел пустынников. Настоящий Платок на голове - повязан так, чтобы можно было быстро подвязать свободный конец поверх носа и рта. Настоящий Плащ до пят. Вся эта бесценная, по меркам селения, одежда покрыта толстым слоем пыли. Бесстрастные глаза и добрая улыбка идиота.
- Его имя - Книжник, - представил спутника Говорун.
- Вообще-то меня зовут Изучающий Старые Книги, иначе - Библиотекарь или Архивариус, но вы можете меня называть Книжником. Я не обижусь.
- Очень приятно, Архивариус, - приветливо сказал Жрец и повернулся к Говоруну. - Не ждал увидеть тебя живым, друг мой.
- Спасибо Книжнику! - воскликнул Говорун, - Я лежал в лесу, уже оплетенный травой...
Юноша показал ожоги от ядовитых стеблей на руке.
- ... зверина пускала слюни практически надо мной, в голове шум, двинули мне чем-то тяжелым, - тут Говорун спохватился и добавил, - Великий.
- Продолжай, - благосклонно кивнул Жрец.
- И тут чудо - появляется Книжник, и я свободен, чудовище куда-то убегает. Такое чувство, что лесу вовсе нет до нас дела.
- Как же вы вернулись? Или толпе тоже не было до вас дела?
- О нет, взволнованные люди - это проблема, - встрял Архивариус. - Никогда не видел, чтобы столько людей так беспокоилось одновременно.
- Ну да, жители пустыни куда спокойнее нас, обитателей джунглей.
- О да, гораздо спокойнее.
- Но, повторюсь, простите, Архивариус, мое любопытство, как же вы вернулись?
- Мы просто зашли в селение с другой стороны, где не было никого, кроме ваших чудных деревянных зверюшек.
- Вы обошли поселок лесом? Это же добрых полчаса пути, - изумился Жрец.
- Да, - просто ответил пустынник.
- Это оказалось совсем не трудно, - Говорун лучился энтузиазмом, - на нас никто ни разу не напал, даже кусты будто бы раздвигались.
- Я должен поблагодарить вас за спасение этого юноши. Что привело вас к нам в гости? Могу ли я чем-то помочь?
- Можете, - встрепенулся пустынник и ткнул желтым ногтем в сторону Говоруна. - Я хочу, чтобы он провел меня к Старым Вещам.
- Мы давно торгуем с Книжником, - сообщил Говорун виноватым тоном. - Вчера, когда мы отсиживались у меня дома...
- Прекрасный шатер, - вставил пустынник.
- ... я рассказал ему о пещерах, где мы находим эти сокровища. И он загорелся там побывать.
- Путешествия к пещерам долго и тщательно готовятся. Нужны походные страшилы, танцоры, которые смогут посменно их вести, охотники, носильщики, знатоки Старых Вещей, чтобы отобрать нужное.
- Ничего этого не надо, - возразил пустынник. - Мы легко и быстро дойдем до пещер и возьмем только то, что сможем унести. Юноша - свидетель, я способен ладить с джунглями. И не волнуйтесь, я щедро расплачусь за эту любезность. Мы можем составить список...
- Я - Жрец, забочусь о душе, мирские вопросы вы обсудите с нашим другом, - Жрец указал на Говоруна.
Тут в Храм ворвалась племянница, ее встреча с женихом началась столь бурно, что аудиенцию пришлось прекратить.
***
- Насколько мы знаем, никто из живцов не погиб, - сообщил Гончий. - Я привел в чувство охотников и они охраняли их дома. Но поколотили всех. Крабовые деревья мы также охраняем, хотя лучше бы выкорчевать, благо их мало.
- Не понимаю. Деревья эти старше меня. Никому и в голову не приходило пить их сок. И вдруг Резчик дорывается до проклятых Слез и крушит нашу оборону. Почему?
- Что ж тут непонятного? Ты знаешь, Великий, что до погрома пустынник жил в селении неделю, в гостевом шатре?
- Он-то тут при чем? - изумился Жрец. - Что может знать пустынник о крабовом дереве или другом нашем питье, расслабляющем ум?
- Мы говорим о племени, способном делать Настоящие Вещи из песка? О людях, гуляющих в джунглях как в своем шатре? Мы вообще не в курсе, что они знают и умеют.
- Может быть и не только его. Расспроси Говоруна, чем они занимались, о чем говорили, а главное, как развлекались эти дни.
- Но зачем пустыннику спаивать Резчика?
- Есть кое-что, недоступное талантам пустынников, - вкрадчиво сказал Гончий, - они не умеют создавать страшил. И еще, Великий, ты обратил внимание, как пустынники любят Старые Вещи? И ведь у них много общего. Все в джунглях шарахаются от тех и других, как от огня. Когда Книжник вернется из похода, он будет знать, как пройти к пещерам. И наш бедный народец станет ему только мешать. Живцов они, может быть, и подберут.
- Дорогой Гончий, - сказал Жрец, - я понимаю, ты в некотором роде отвечаешь за безопасность селения от нашествий "извне". Но в данном случае ты сгущаешь краски. Мы торгуем с пустынниками даже не годы, а поколения. К взаимному удовольствию и пользе. С чего же подозревать их сейчас во всех грехах? Сделаем так: пошли в поход с нашими друзьями охотника посмышленей. Пусть смотрит, что да как.
- Уже послал, Великий. Полчаса назад Говорун, Книжник и Прыгун отправились к пещерам.
В Храм вбежал запыхавшийся Помощник.
- Великий и ты Гончий, беда с живцами. Они уходят в лес. И останавливают страшил. Беда!
***
Гончий на поляне тренировал охотников, обучал их чему-то, явно не относящемуся к ловле зверей. По крайней мере стрельба из луков залпом не слишком полезна на охоте.
В то же время четыре молодых человека стояли на пороге Храма, не в силах заставить себя войти. Девушка, пришедшая с ними, помогала им увещеваниями, криками и даже пинками.
В конце концов Жрец через послушника пригласил их зайти.
- Я рад, что не все живцы растворились в джунглях этим утром. Вы не слишком пострадали ночью?
- Все живы, - ответила девушка. - Дядя, мы к тебе по делу.
- Как интересно! Могу я поинтересоваться, кто такие "мы", дорогая?
- Мы протестуем против пренебрежительного и жесткого отношения к живцам. Эти люди так важны для селения, а относятся к ним как к грязи!
- Храм никогда не поощрял предубеждений против живцов.
- Этого мало. Никто в Роднике не возьмется за оживление, пока отношение к нам не изменится. Люди должны нас уважать!
- "Нас"?
- Я замещаю здесь моего жениха.
- Рад, что ваша помолвка в силе, дорогая. Когда же вы успели помириться?
- Мы и не ссорились. Я немного расстроилась, когда узнала, что он стал живцом, но потом поняла, что своим поведением только усиливаю несправедливость. Я не хочу быть женой презираемого существа. Пусть народ поймет, насколько важны живцы для каждого в селении.
- Боюсь, что для акции выбрано не самое лучшее время. Именно сейчас нам нужны ваши таланты как никогда, друзья мои.
Молодые люди хотели что-то сказать, но Племянница их перебила.
- Тем лучше, дядя, тем лучше. Ты - Жрец, если ты не объяснишь людям их ошибку, никто этого не сделает!
- Хочу вас спросить, друзья мои, у вас не было желания как-то успокоиться, расслабиться после ночных неурядиц?
- С тех пор как мы создали наше Общество, - ответила за всех Племянница, - никто из нас не притрагивается к расслабляющему. Если ты это имел в виду.
- Очень хорошо. Ценю вашу принципиальность. Но ответьте мне на важный вопрос. Никто не предлагал вам попробовать сок крабового дерева? Экзотический напиток, покойный Резчик его любил.
Парни затрясли головами, энергично отрицая такую возможность.
- Может быть, кто-то из ушедших живцов потреблял этот сок?
Гост, хмурясь от усердия, начали вспоминать.
- Гончар любил волчьи ягоды.
- А Нытка баловался малиной.
- Малиной? - чуть ли не хором воскликнули Жрец с Племянницей.
- Она очень расслабляет, если заедать ее сушеной мятной гусеницей.
- Какая гадость, - сморщилась Племянница.
- И никакого крабового дерева?
- Нет, Великий, мы о таком не знаем.
- Так. Слушайте меня очень внимательно, друзья мои, - сказал Жрец неожиданно жестко. - Я обещаю, что отношение к вам изменится. Я лично об этом позабочусь. Через два часа мы начнем оживлять страшил. Творцы уже готовят их. И если хоть кто-то из живцов проигнорирует церемонию, я также лично натравлю на него все селение. И желающие наказать вас за нерадивость найдутся. Может мне поверить
- Дядя!
- Я все сказал. Теперь вам следует подготовиться. Собраться с мыслями, успокоиться. Заранее жалею того, кто сегодня не справится с обязанностями. Вы свободны. А ты, дорогая, потрать на меня еще десять минут. Пожалуйста.
***
- Когда ты придумала это ваше "Общество"?
- Ну как же, после той церемонии, когда опозорился Резчик, а мой ненаглядный рвался его заменить.
- Ты только там узнала о его, хм, новых способностях?
- Конечно!
- Не ври. Я хорошо тебя знаю. Ты рассердилась, но не удивилась. Дай угадаю, как было дело. Говорун играл искорками уже несколько дней, ты на него сердилась, отговаривала. Но уже тогда ты думала об этой дурацкой позе, дескать, попляшете у нас без живцов. Так?
- Чушь!
- Одних ты могла уговорить, а других только заставить. Ты откуда-то узнала о крабовом дереве и пристрастила к нему Резчика.
- Что ты несешь, дядя!
- Ты знала, что такое Слезы джунглей еще до церемонии. Взвилась как уколотая.
- Ну да, живцы жаловались, что им снится этот плач. Мой милый рассказывал, он давно с ними якшается. Уж извини, что я тебе нагрубила, но я уже по уши была сыта живцами и их проблемами.
- Ты встречалась с пустынником?
- Ну да, Говорун нас знакомил.
- Книжник упоминал о крабовом дереве?
- Да нет же. Забавный дяденька, спокойный такой, брошку мне подарил к свадьбе.
- Какую брошку?
- Вот эту, - Племянница показала украшение.
- Красивая. Ничего не понимаю. Извини, родная. Ступай и не сердись. Я должен подумать.