Стройка. Дом. Квартира на седьмом этаже. В ванной комнате свет от лампы на полу освещает стены из кирпичей красного цвета, напоминающие руины Брестской Крепости-Герой... Повсюду беспорядок: разбросанные инструменты, осколки тех же кирпичей и множество мелкого хлама. А эта пыль, не доконца ещё осевшая от штрабовки, окончательно создает мрачный вид местности после бомбежки. Всюду шум. Кто-то кому-то что-то кричит. Снизу доносится знакомый мат прораба. Так паршиво на душе! А ещё нужно какие-то трубы прокладывать...
И только сейчас остро осознал: "Ну почему не сдал грёбаную сессию в универе?!"
Вечерний Париж сверху особенно красив! Всё в огнях, всё светится: мосты, под которыми течет темная река Сена (хотя днем цвет воды грязно-мутный) освещенная огоньками вдоль парапетов; яркие теплоходы с веселыми, но усталыми туристами медленно плывут к конечной станции; вдали видны огни пирамиды во дворе Лувра; хорошо освещенный, небольшой футбольный стадион, где тренируются дети. Гулкое движение автомобилей, автобусов, мотоциклов, которые как и люди внизу направляются своими неведомыми маршрутами. Очень много негров и арабов. Сверху это похоже на один огромный механизм, где всё взаимосвязано.
И хочется почувствовать эту европейскую жизнь, проникнуться ее историей, окунуться в эту сказочную атмосферу, понять суть европейского народа...
- Санек, ты что ли?! - гул механизма разбивается громким голосом какого-то мужчины, - Не верю своим глазам!
- Серега! Не может быть! Вот это встреча!
Я обернулся взглянуть на них.
- В Москве года три не виделись, а на Эйфелевой башне встретились! Надо же...
И я почувствовал суть... Только не европейского - Славянского народа!
В первый раз всегда очень болезненно. Ходишь из комнаты в комнату, из угла в угол - места себе не находишь. Непонятно что делать, как быть. Мечишься по квартире, охваченый паникой. Не можешь слушать грустные песни - слезы наворачиваются. Еда вообще резко потеряла вкус. Зайдешь на балкон - седьмой этаж. Глянешь вниз - нет, не смог бы всетаки... И падаешь на колени от безысходности, посреди комнаты: "Господи, если ты есть, пожалуйста дай мне ещё один шанс! Всего один. Больше ничего не прошу. Обещаю, что поверю в тебя! Обещаю, что ни о чем и никогда не попрошу тебя больше! Только помоги, пожалуйста..."
Вечером она позвонила...
И уже в армии, в наряде, часа в два ночи. Со шваброй в руках. Всегда на стреме, не идет ли сержант проверить работу - тогда уже начинаешь показывать скорость и технику уборки помещений. Ещё раз вспомнишь грёбаную сессию. Но уже вскользь. Уже не до нее...