Будников Алексей : другие произведения.

Огниво Рассвета. Глава 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В этой главе мы вначале несколько отойдем от злоключений ГГ и пронаблюдаем небольшой "флешбэк" без участия Феллайи, но с уже знакомыми персонажами, которым некий неожиданно объявившийся незнакомец предлагает "взаимовыгодное деловое предложение". А после вновь встретимся с героем, который, после пережитой в подземелье кровавой бани, окажется в доме весьма загадочного человека...

Глава пятая

  
   - Тати, милорд, подчистую слямзили последние капустные запасы, - нервно тараторил, глотая окончания и заливаясь тремя потами, одетый в мешковину крестьянин лет сорока.
   Он находился в обширной тронной зале герцога Дориана Ласа, располагаясь в паре десятков шагов от самого восседавшего на высоком белокаменном троне, устало подперев кулаком висок, виланвельского набольшего. По обе руки от него, на креслах поменьше, находились два советника: справа - колдун Фарес эль'Массарон, слева - Хардваль Керсин, крупный вельможа, городской казначей и знатный кутила.
   Крестьянин стоял, покорно преклонив голову и теребя в ладонях снятую при входе потрепанную шерстяную шапку. Он боялся даже глаз оторвать от выложенного ровной плиткой снежного пола, теснимый под гнетом упавшего на него взора правителя Севера и приближенных сановников, а также обступавших залу по краям гвардейцев.
   Переминаясь с ноги на ногу перед невысокой, о пяти ступенях, ведшей к трону лестницей, мужик тяжело сглотнул и продолжил:
   - И это не в первый раз, милорд. Давеча они и свеклу, и картошку заграбастали. Всякий раз амбар запираю, и всякий же раз он взломанным оказывается. Я уже и так, и этак, и собаку на охранение оставлял, и сам глаз не смыкал, и замочищу вот такенную вешал. Все без толку. Коль эти вредители продолжат у меня таскать, так я детей да скотину вовсе без еды оставлю. А своеручно ворюг прогнать мне не в подъем...
   - В какой час они обычно заявляются? - обрывая вергасившего поселенца, спросил его Лас.
   - Точно не скажу, милорд. Верно, ночной порой, милорд, - живо ответствовал крестьянин, мелко кивая.
   - Ожидай мой отряд к заходу солнца.
   -...Благодарю, милорд, - спустя несколько секунд неловкого молчания еще чаще закивал головой мужик, начав пятиться, однако глаз по-прежнему не поднимал. - Я вам непомерно признателен. Покорнейше благодарю вас, милорд.
   Едва крестьянин, ударяя челом чуть ли не о пол, скрылся за приоткрытыми дверьми залы, как Дориан Лас позволил себе, измученно выдохнув, откинуться на жесткую тронную спинку.
   - Как же мне опостылели все эти слушания, - проводя ладонью по лицу, высказался северный владыка. - Всечасно одно и тоже: разбойники, паразиты, заморозки, дряхлые клячи, искореженные плуга...
   - У селян не так много проблем, - вполголоса подметил советник-вельможа. - И носят они не столь глубокий характер. Ваша задача - лишь выслушивать и принимать решение...
   - Я знаю, в чем состоит моя задача, Хардваль, - сердито прервал его Лас. - Не тебе меня учить.
   - Прекрасно это осознаю, милорд, - так же не повышая тона, сказал казначей. - Я клоню лишь к тому, что работа хоть и рутинна, но пустякова. Все же, это ваши люди, подданные, и их нужно выслушивать, как бы вы к этому не относились. Всего-то раз в сезон можно уделить внимание вопросам толпы.
   - В Омут их вопросы. Это была абсолютно полоумная идея, давать крестьянам возможность вести диалог с правителем. Домашняя скотина не курсирует к своим хозяевам по темам недокорма или излишне морящей пахоты. Я смыслю трудности того селянина. Если дело заходит о грабеже, то, безусловно, в моих интересах все разрешить, но вспомни, дорогой Хардваль, как много таких "достойных" проблем нам доводится слышать за весь процесс? Одну? Две? Не более. Достаточно просто грамоту с прошением принести, коли помощь занадобится, но устраивать эти хлеборобские разбирательства, да к тому же тратить на них целый день, самое малое, неразумно.
   - Будь оно настолько неразумно, как вы глаголете, то разве ваш мудрый дедушка, да озарит его путь свет Пятерых, принял бы решение о введении слушаний?
   - Проблемы у подданных появляются лишь тогда, когда власть припускает тугие узды самовластия, - ушел от ответа Лас. Впрочем, упрекнуть его в этом, само собой, никто не осмелился. - Если не давать им возможности приступать порог дворца и сбрасывать на чужие плечи свои житейские трудности, то никаких трудностей и не возникнет. Народ ленив, Хардваль. Хотя лень, как известно, способна торить самые короткие тропы - это может произойти лишь в умелых руках и при дельной голове. А у наших недалеких деревенских невеж, лень даже не тщится выйти за грани банального алырства. И выходит, что мы только поощряем это алырство, позволяя людям жаловаться мне по всяким пустякам. Большую часть из всего высказанного здесь они сильны решить самостоятельно. Однако, раз дана возможность стряхнуть этот донимающий комок своих прозаичных проблем на чужие плечи, то почему бы не воспользоваться таким шансом?
   - Разум людей подвижен, милорд, - подключился к прениям эль'Массарон. - Ныне их воззрение сместилось в сторону имения определенных прав...
   - Потому что мы допустили это смещение, - снова прервал уже другого собеседника герцог, зло ударяя кулаком по подлокотнику. - Держи волка на привязи - и он не посмеет откусить кормящую руку. Лишь благодаря ей вольготный зверь сможет выжить взаперти, и здесь инстинкт самосохранения вынужденно возобладает над спесью и жаждой возмездия. Но только дай ему почувствовать запах воли, дай выбор и какие-либо привилегии - перегрызет тебе шею при первой подвернувшейся возможности. Кто-то спрашивает ведомого на забивку барана, стремится ли он стать ужином? Нет, мы лишь делаем то, что угодно нам, не отвлекаясь на надуманные права. Свобода - самая глупая и бесполезная идея, лишь тормозящая рост цивилизации. Она разобщает умы. Только в кулаке сурового правителя народ можно держать совокупно, единым целым, способным противостоять любой напасти. А созданием прав мы чуть ли не подталкиваем людей к бунту, к свержению нас самих.
   - Я не в силах вас переубеждать, милорд, - кивнул колдун. - Однако едва ли этот процесс обратим. Мы с каждым днем движемся к новому обществу, хочется нам того или нет. Так, видно, распорядилась Судьба. Вы весьма вольнодумны, герцог Дориан, и всегда таковым являлись. Но не думаю, что это позволит обратить поступь прогресса вспять. Над некоторыми вещами наш ум не властен.
   Эти слова эль'Массарона заметно расхолодили владыку. Былую бунтарскую страсть в глазах сменило отрешенное равнодушие, заставившее герцога на некоторое время, сжав губы, замолчать.
   - На сем окончим этот напрасный диспут. Иначе до полуночи здесь проторчим, выслушивая народные роптания. - Лас недовольно взмахнул головой, выдохнул, возводя повыше властный подбородок, и звучно приказал: - Пусти следующего!
   Неподвижно стоявший у дверей, точно бронзовое изваяние, гвардеец дернулся, быстрым громыхающим шагом выступив за полуоткрытую створку. И спустя несколько секунд в тронной зале появился новый гость. Внешне он разительно отличался от предыдущего посетителя: высокий, около шести с половиной футов, широкоплечий, одетый в черный, точно сама ночь, плащ в пол, из-под которого выглядывали лишь неестественно мелкоразмерные для такого бизона сапоги, и с наглухо покрытой тесным капюшоном головой. Особенно выдавалась массивная спина - казалось, будто за ней, под тканью, прятался еще один человек.
   Держа руки в замке на уровне пояса, пришелец широкой и томной, отдававшейся эхом по всем углам поступью, направился к герцогу. Тот, увидев необычного визитера, весь подобрался на троне.
   - Что-то он не похож на обычного селянина, - перегнувшись через подлокотник поближе к герцогу, шепотом приметил Хардваль.
   Дориан Лас промолчал, продолжая осматривать с каждым мигом все приближавшуюся к нему темную фигуру. Каких-либо великосветских встреч он на сегодня не назначал. Оттого рука сама собой, неспешно, потянулась к устроившемуся на подставке за троном взведенному арбалету.
   - Вы как всегда правы, милорды, - вдруг забасил гость, остановившись у подножия лестницы. Видно, со слухом у него все было более чем прекрасно, раз он смог расслышать шушуканья казначея. - Я не с ваших весей. И это тоже ни к чему. - Человек указал одетой в антрацитового цвета перчатку рукой на мирно стоявший подле Ласа самострел. - Я прибыл не по вашу душу.
   Северный владыка замер, еще более пристально, сощурившись, посмотрев на пришельца. Но, спустя пару мгновений, уступил, возложив обе руки на трон.
   - Тогда, кто же ты? Откуда явился и зачем пожаловал к моему двору? И почем стоишь перед правителем с укрытой головой и не преклонив колена?
   - Правителем? - гость, как показалось, коротко усмехнулся. - Я из тех, над кем не высятся правители.
   Услышав эти слова, Лас недоуменно переглянулся с советниками. Отчего Гильдия решила нанести ему столь неожиданный визит? Она не подсылала переговорщиков уже несколько лет, а теперь, даже не уведомив самого герцога заранее, вдруг объявилась.
   - Вот как. - Владыка Севера ничуть не смутился этому заявлению. - Чем ты можешь подкрепить свои слова?
   - Верно, - подключился Хардваль. - Да и не богат ли туловищем для такой профессии?
   Визитер, недовольно покачав головой, выдохнул и скинул капюшон. Однако наблюдать его лицо полностью по-прежнему не представлялось возможным - часть от носа и до самой шеи скрывала тканевая полумаска. Единственной примечательной чертой, которую можно было подчеркнуть, оказались узкие рубиновые глаза, что словно мерцали в пробивавшихся сквозь высокие окна тронной залы солнечных лучах. А также светлые, с соломенным отливом, ниспадавшие на плечи волосы.
   Гость чуть приспустил воротник, жалуя на всеобщее обозрение выжженное над левой ключицей клеймо: спящая гиена, позвонки которой венчали недлинные шипы, и застывшие над каждым ее ухом изображения лучистой звезды и полумесяца. Отметина занимала, самое большее, две фаланги в диаметре, однако, если хорошенько приглядеться, на ней можно было заметить даже приоткрытый глаз дремлющего хищника. Поистине виртуозная работа.
   - Извольте, письменной грамоты при себе не имею, - заговорил вор, накидывая обратно свой капюшон. - Слишком неотложным оказалось дело, так что на ее написание время решили не выделять.
   - Пустое. Этого вполне достаточно, - кивнул Дориан Лас, мельком глянув на своих советников. - Говори.
   - У Гильдии есть к Вашему Высочеству деловое предложение.
   Герцог озадаченно поднял бровь. Чтобы воры заявлялись к кому-то стороннему с подобными изречениями, тем более без предупреждения и обсуждали все не в сугубо интимной обстановке - сие смотрелось форменной несообразностью. Видно, дело было и впрямь весьма спешным.
   - До нас дошли сведенья, - меж тем продолжал гость, - что близ Виланвеля имеется тайник. Мертвый канал, если быть точным. Подземный торговый путь, следовавший из бывшего Имлусгайда в северную столицу.
   - И причем здесь я?
   - Дело в том, что путь этот был секретным, а обращали по нему отнюдь не самые рядовые грузы. А именно разного рода артефакты, кои приобретались Певчими Лугами для изучения и... - гильдиец помедлил, повернув голову в сторону Фареса, - иных целей.
   В ответ на это, колдун лишь недоверчиво сощурил глаза, не решаясь ничего комментировать.
   - Но вот незадача, - причмокнул визитер, - много лет назад туннель постиг обвал, заточивший под собой последний следовавший по нему обоз. Получив соответствующее сообщение от своего представителя, сопровождавшего груз, Луговники тут же выдвинулись к подземелью. Однако и здесь невезение сопутствовало колдунам. Высланную группу, по публичной версии, схватила какая-то разбойничья шайка, обчистила, вырезала, а учитывая то, что среди магов имелись дамы, еще и... - гильдиец, из этичных соображений, опустил последнюю и без того всем ясную деталь. - Помимо горсти монет, нескольких трупов и лошадей в руки бандитов попал также отворяющий подземелье "ключ". После долгих, но, увы, тщетных поисков грабителей и молчания попавшего под завал товарища, колдуны пошли на довольно жесткий шаг. Дабы те, кто завладел их ключом, не имели даже мнимой возможности раскрыть секрет следовавшего по каналу обоза, Луговники решили разрушить печать ведших в подземелье врат...
   - Ближе к делу, вор, - прервал рассказ герцог Дориан. - Историй я за сегодня и так наслушался сполна.
   - Но, благодаря нашему всенезабвенному братству, наконец появился способ отворить створы, - немного помолчав, точно подбирая слова, высокомерно продолжил гость. - Нам удалось сделать то, что многие годы не покорялось столичным колдунам - отыскать утерянный ключ. Оставшиеся же осколки печати хранятся в Певчих Лугах, и без них врата в движение не привести. Посему, Гильдия предлагает сделку. Мы предоставим вам как ключ, так и эти самые осколки - ваша же сторона выполнит оставшуюся часть работы: прибудет на место и извлечет на свет покоящийся в подземелье груз. Добычу разделим пополам.
   - А отчего вам не сделать все самим? - вступил с вопросом Хардваль. - Почему вы обращаетесь со столь незатейливыми условиями к кому-то иному?
   - У Гильдии есть дела поважнее, нежели посылать своих членов расхищать древние завалы, - качнув головой, пояснил визитер. - Мы - воры, а не горнорабочие. Вы же располагаете тысячами крепких воинов, готовых по вашей указке лезть хоть в самую пучину Омута. Оттого выполнение этой задачи вам костью поперек горла не встанет.
   Выслушав вора, герцог задумчиво потер подбородок. Предложение выглядело очень заманчивым, даже слишком, и потому Ласа терзали сомнения. Не слишком ли все просто? В особенности если брать в расчет то, что сделку ему предлагало настолько скрытное и прагматичное братство?
   - Не знаю, милорд, - прошептал над ухом Фарес. - Неумеренно странным видится мне как этот визит, так и сам договор. Ужель Гильдии и верно больше не к кому обратиться?..
   - Так оно и есть, милорд советник, - вместо герцога, ответил вор. - Ваш город лежит меньше чем в полудне езды от цели. Тем паче, что у Виланвеля и Гильдии с незапамятных времен складываются довольно тесные отношения.
   - О какой сумме идет речь? - вдруг выступил с вопросом Дориан Лас, тут же собрав на себе недоуменные взгляды советников.
   - Милорд... - негромко начал Хардваль, но его оборвал зычный ответ гостя:
   - Содержимое обоза оценивается в более чем пятьсот тысяч золотых ферравэльских марок.
   Вняв этой цифре, герцог вновь, молча и отрешенно, потупил взор.
   - Ваше Высочество, не стоит принимать столь рискованные решения не уделив должного времени совету, - зашептал казначей.
   Фарес подхватил:
   - Господин Керсин прав, милорд. Необходимо собрать совет и обсудить все детали сделки. Кто знает, каким местом оно по итогу сможет нам выйти...
   - Гильдия не будет ждать, - вступил в прения вор. - Ведь совсем скоро в Лугах проведут инстроляцию. Я прав, господин эль'Массарон?
   Маг, явно не ожидая услышать от гостя подобных знаний, несколько растерянно кивнул. На вопросительный взгляд герцога, Фарес ответствовал:
   - Это такая процедура, милорд. Хранящиеся в Певчих Лугах артефакты испускают довольно опасное, а главное не растворяющееся само по себе, как привычная магия, излучение. Оно буквально впитывается в окружающий воздух, оседает на стенах, полу, потолке, вследствие чего могут образоваться губительные для человеческого организма пары. Поэтому подобные реликвии содержатся в специальных изоляторах, которые, раз в полвека, дабы, так сказать, обеззаразить, обрабатывают особым раствором...
   - При этом все артефакты извлекают наружу, - дополнил колдуна представитель Гильдии. - Сам по себе изолятор абсолютно неприступен. Во всяком случае, для простых смертных, вроде нас. - Он усмехнулся. - Теперь же, когда осколки вынесут подышать свежим воздухом, у нас появится осязаемый шанс завладеть ими, открыв путь к настоящей сокровищнице. Впервые за пятьдесят лет. Большая удача, не находите?
   - Да уж, удача... - прицокнув, сказал герцог, не дав возможности высказаться рвавшимся чародею и казначею. - Однако, раз подобные артефакты способны "заразить" даже специальные изоляторы, то чего говорить о простом подземелье, верно?
   - Верно, - поняв, к чему клонит Дориан Лас, согласился вор. - Однако вероятность того, что единственный покоящийся под грудой камня артефакт смог зачумить огромный подземный коридор крайне мала. Вашим людям нечего опасаться. Вернутся целыми и невредимыми. Разве что чуть прокашляются от морозного и влажного подземного воздуха.
   Фарес эль'Массарон машинально кивнул, словно соглашаясь с доводами гильдийца.
   - Однако, если я все правильно понял, этот тракт принадлежал Певчим Лугам, и именно по нему чародеи получали ценные магические раритеты. Так отчего же они оставили их лежать погребенными под обвалившимся камнем? Неужто не существовало иного способа отворить секретный ход?
   - Никаким дубликатом ключа, как мне ведомо, Луговники не располагали. А по поводу окольных путей открытия запечатанных волшбой врат вам, верно, получше меня разъяснит господин эль'Массарон.
   - Фарес! - вдруг озарено возгласил герцог, поворачиваясь к старику. - Ты ведь числился в общине Певчих Лугов. Неужто тебе вовсе ничего не известно о подземелье?
   - Нет, милорд, - обреченно покачал головой маг. - К приближенным архимагистра я никогда не относился. Когда я покидал стены Лугов, то добился лишь степени мейстера, коих в те годы бродило по залам академии более сотни. Оттого в самые сокровенные чертоги колдовского братства меня впускать отнюдь не намеревались. Но могу сказать, что подобные секретные пути сообщения у нас действительно имелись. А раз по ним перевозили столь ценные и опасные грузы, то, могу предположить, что и запирались они на весьма изощренный замок, к которому, по соображениям безопасности, имелся всего лишь один ключ.
   Вняв этому, герцог заметно помрачнел. Появившейся на его лице взволнованности тут же и след простыл.
   - Но, тогда получается, что они запирали людей под каменной толщей? - высказал не обращенный ни к кому конкретно вопрос герцог.
   - Именно так, - кивнул гильдиец. - И людей, и имлусов, и прочих, кто сопровождал обоз. Луговники - народ довольно мнительный и несказанно жадный, не имеющий полного доверия даже к самому королю. А грузы из Имлусгайда шли очень для них драгоценные. Потому они и отправляли в эту закупоренную с обеих сторон трубу своего отнюдь не самого ведущего представителя, которому было бы по силам разве что магическую депешу им отослать, не более. Ведь своды того туннеля давно ходили ходуном. Оттого потерять там, если вдруг что, какого-нибудь захудалого подмастерью для луговничьих верхушек серьезным ударом по кадровому резерву бы не стало. Гораздо страшнее представлялось то, если бы обоз, наплевав на согласованный график и поддавшись корыстолюбию, решил несколько раньше покинуть стены подземелья, направившись с магическим добром отнюдь не в сторону Корвиаля. Дабы избежать подобного самоуправства и было решено не предоставлять торговой группе ключ от тайного подземного канала. Вдобавок маги самолично встречали обозы, чтобы после, расплатившись за товар, пустить его в обратном направлении.
   - Однако, откуда Гильдии может быть известно, что артефакт по-прежнему покоится под завалом? - не стерпел и вмешался в разговор Хардваль. - Что его обвалом не разбило в пыль?
   - Вы недооцениваете наших осведомителей...
   - Они что же сильны видеть сквозь камень?
   - В том числе.
   Казначей всплеснул руками. Его лицо исказила едкая ухмылка.
   - Вы не считаете, что ваше предложение звучит крайне тревожно? - обратился Лас к гостю.
   - Мните, что Гильдии взбрело в голову вас подставить? - вопросом на вопрос ответил вор. - Во имя чего? Коли бы нам действительно занадобилось вам подгадить, то, уверяю вас, мы бы сделали это абсолютно безмолвно. Однако Гильдия лично приступает порог вашей обители, вынося на обсуждение обоюдовыгодное дело, а вы думаете усомниться в его подлинности?
   - Именно, "моей обители", - грозно вымолвил герцог. - Законы здесь властвуют также мои и вопрос, раз уж он был мною изъявлен, не должен пропасть втуне. Посему я должен знать, все ли нюансы данной операции учла Гильдия? Быть может, вы просто недоговариваете каких-либо деталей, порешив, что это не моего ума дело.
   - Все нюансы учтены... - помедлив, присмиревшим голосом издал вор. - Вашему Величеству не за что опасаться. Мы никогда не принимаемся за не всецело чистые дела.
   - Охотно этому верю.
   - Все же мне эта затея видится не самой благопотребной, милорд, - зашептал Фарес. - Но, если Ваше Величество действительно заинтересовалось данным предложением, то вновь призову вынести его обсуждение на полный совет...
   - Решайте, герцог, да поскорее, - резко сказал вор и поднял голову, стягивая накидку мрака со скрывавшей рот полумаски. На миг рубиновым отсветом сквозь поселившуюся под капюшоном тьму блеснули глаза гильдийца. - Эти переговоры и без того продолжались дольше, чем им было изначально отведено. Под вашим боком возлегает целый золотой бархан. Не желаете им завладеть - воля ваша. Гильдия найдет другого подельника. Ваша кандидатура казалась нам наиболее выгодной, потому как не пришлось бы снаряжать в долгую дорогу целую экспедицию, а потребовалась бы лишь небольшая группа, что воротится взад уже к следующему солнцу. Настала пора дать окончательный ответ, герцог, и более не сотрясать понапрасну воздух. Сейчас время нам обоим дорого.
   Но Лас молчал, опустив глаза. В его голове боролись два извечных противника: инстинкт самосохранения, подпитанный мнительностью к нежданно пожаловавшему гостю, и страстное любопытство, жажда познания и наживы. Точно виртуозные фехтовальщики, они кружились вихрем, изредка прорывая искусно выстроенную оборону соперника и мельком жаля того своими тонкими шпагами. Однако, это были слишком легкие уколы, точно комариные укусы. Никто из соперников не мог нанести сокрушающего, ставящего точку в битве удара, сразившего бы наповал. В такой ситуации принято бросать жребий, однако род Ласов славился своей рассудительностью. Впрочем, это отнюдь не означало, что все принимаемые этой семьей решенья имели исключительную всеобщую пользу и не претерпевали зубодробительного фиаско. Оттого герцог продолжал метаться, безмолвно глядя в одну точку. Молчали и расположившиеся подле советники. Свой суд они произнесли, и, зная своевольство Дориана Ласа, просить и убеждать его сверх уже высказанного им представлялось полнейшей бессмыслицей. Тем паче, что слова старого придворного колдуна и склонного повесничать казначея едва ли возымели на разум герцога хоть какой-то вес.
   - И все же... - негромко развеял Лас объявшую зал немоту, поднимая тяжелый взор на загадочного визитера, словно тщась прорваться сквозь укрывавшую его лицо пелену мрака. - Гильдия не принимает невзвешенных решений.
   Услышав это, советники с еще большим трепетом посмотрели на своего владыку, но говорить не дерзали. Гость мельком зашаркал по полу, переставляя начинавшие ныть от неподвижной позы ноги. Под полумаской сейчас, наверняка, растянулась широкая горделивая ухмылка.
   - Милорд, - негромко начал колдун, приблизившись к Ласу на расстояние локтя, - нам все одно доподлинно неизвестно, что именно скрывается под завалами. Возможно, тот артефакт опасен. Вы можете напрасно угробить с десяток своих подданных.
   - Дорогой мой Фарес, - еще тише, переходя на шепот, отвечал герцог, - не мне объяснять тебе устройство магических артефактов, и что они испускают определенные ощущаемые чародеями импульсы. Хочешь сказать, что коли запахнет жаренным, ты этого не почуешь?
   - Маловероятно. Да и если моего нюха и коснется подобный запах... Постойте, - вдруг прервал сам себя Фарес, исподлобья воззрившись на владыку Севера, - ужель вы хотите послать меня к подземелью?
   - Именно, друг мой, - без тени сомнения ответствовал тот.
   - Но, милорд... Я уже в летах. Мой нос утратил былую остроту...
   - Неужели он не способен учуять даже всесветную угрозу? - то ли всерьез, то ли наоборот в насмешку спросил Лас. - Подумай сам, Фарес, на что способен один-единственный, пролежавший под камнем невесть сколько лет артефакт?
   - Если он был угоден Певчим Лугам - то на многое.
   - Так ли сильно угоден, раз маги, гораздые рисовое зернышко, несущее в себе хотя бы крупицу магии, на дне морском отыскать не приложили и толики усилий, дабы его возыметь?
   - Нам не ведома ситуация изнутри...
   - Брось, Фарес, - отсек явно уставший от сомнений придворного колдуна герцог. - Даже если вы и разбудите в недрах туннеля древнее зло, то тебе все одно терять особо нечего. И так живешь неприлично долго.
   Чародей шутки не оценил, продолжая так же хмуро смотреть на зажегшегося искрой азарта повелителя. Заметив это, тот несколько посерьезнел:
   - Вдобавок мне нужен свой человек, который сможет проследить, чтобы отряд не сразила падучая от лицезрения покоящихся в подземелье благ. А там, я уверен, не одними только артефактами удастся поживиться. Ведь не зря имлусов за любовь к украшениям называли сороками. В этом вы, кстати, похожи... Я переговорю с Альретом, попрошу предоставить пару десятков крепких юнцов из академии, которых особо не жалко.
   - Поймите, милорд, раз сама Гильдия боится соваться в то подземелье, то нам и подавно стоит поостеречься.
   - Фарес, повторяю, коли запахнет чем-то чрезвычайным, ты тут же пригонишь эту отару обратно. Но если все пройдет гладко... Тебе придется закупать сотню-другую новых кошелей, - игриво ощерился герцог.
   - Как прикажете, милорд, - спустя несколько немых секунд, томно выдохнув, повиновался придворный маг.
   Дориан Лас одобрительно кивнул и тут же переключил все свое внимание на гильдийца:
   - Что от меня требуется?
   - Самая малость, - моментально ответствовал вор, явно предвкушавший такой вопрос. - Как только мы заполучим осколки, то всенепременно известим вас, после чего Вашему Высочеству нужно будет лишь послать своему столичному текстильщику депешу о безвременном заказе зимней ткани. В его пущенном на Виланвель фургоне мы и спрячем ключ и осколки. Они, насколько нам известно, немалы и довольно увесисты. К тому же транспортировать такой груз голым не получится, потребуется особый, гасящий чары сундук, дабы ценные артефакты, едва они покинут стены академии, не смогли унюхать самые верные луговничьи Ищейки. Этим также займется Гильдия. Мы запрем ларец, а ключ от него, для пущей надежности, вошьем в одну их сырьевых тканей.
   - Но у Купечества все расписано, - сомнительно проговорил Лас. - Они будут не готовы выполнить срочный заказ.
   - Мы не станем пользоваться услугами купечества, - деловито возразил визитер. - Думаю, на доставку груза самому герцогу Севера добровольцы найдутся. Впрочем, так будет даже лучше. Одинокая безликая повозка явно привлечет меньше внимания, нежели пестрый купеческий караван.
   Герцог ответом удовлетворился.
   - Однако получается, что, когда мы извлечем осколки из сундука, они вновь станут видимыми для Луговников?
   - Не совсем так. Даже после этого отворяющие камни надолго сохранят свою "безароматность". За это время ваши люди успеют обнести подземный тракт вдоль и поперек, воротиться, обзавестись потомством и, возможно, только тогда осколки вновь начнут подавать признаки жизни... По завершении работы пустите камни в обратном направлении любым удобным для вас способом, а там, в Корвиале, мы обо всем позаботимся. Магики никогда и не прознают о наших шалостях.
   - А если они уличат пропажу прежде, чем вы возвратите артефакты обратно в академию?
   - Исключено, - уверенно отрезал гость. - Мы заменим осколки копиями.
   - Как оно у вас все гладко получается, - настороженно вступил в диалог Фарес. - Это где же живет такой мастер, что способен изготовить столь безукоризненную подделку магического артефакта?
   - Если бы мы были сильны создать "безукоризненную подделку", то нам оказался бы без проку оригинал. Досконально сымитировать артефакт невозможно, да и это не имеет никакого смысла, ведь отдельные элементы смогут легко затеряться в царящей в Лугах "какофонии" запахов. Мне ли вам об этом говорить, благочтимый мейстер эль'Массарон?
   Колдун не ответил, с косым прищуром глянув на вора.
   - А как быть с нашей находкой? - переключил внимание гильдийца обратно на себя Дориан Лас. - Ей тоже полагается подобный сундук?
   - Сомневаюсь. Артефакт пассивно пролежал под камнем несколько десятилетий, за которые большая часть его запаха должна была выветриться. Впрочем, даже если он и будет испускать легкие импульсы, то Луговники едва ли сочтут их за проявление чрезвычайной магической активности. А когда в их головы-таки закрадутся подозрения, артефакт уже давно будет возлегать в сокровищнице какого-нибудь восточного султана.
   Гильдиец вновь поднял голову на Фареса, но тот лишь презрительно отвел взор, открыто не желая продолжать с ним беседу.
   - Конечно, без охраны Певчие Луга не обходятся, но Гильдия и не таких умудрялась оставлять с носом. Впрочем, даже если мы оплошаем, что исключено, и нас поймают за руку, то вы все равно останетесь ни к чему не причастны. Ведь нас никто не нанимал, никаких письменных соглашений заключено не было.
   - Верно, - это дополнение еще больше приободрило герцога. Он выпрямился, возложив руки на тесаные подлокотники, и, наконец, заключил: - Да будет так. Я принимаю ваше предложение.
   Советники, в ответ на это, казалось, должны были вспыхнуть яростной переуверяющей тирадой, принимаясь снова с пеной у рта доказывать сомнительность данного предприятия. Но они молчали, томно, даже как-то траурно, закатывали и прикрывали глаза, откидывались на спинки кресел. После произнесенного владыкой Севера вердикта, их слова теряли всякий смысл. Если они дотоле вообще имели таковой.
   Дориан Лас встал, медленно, сохраняя приемлемое высокому положению достоинство, спустился по лестнице, и, в скрепление сделки, пожал протянутую первой, покрытую перчаткой ладонь визитера. После, не задерживаясь у подножия, герцог, с не меньшей чинностью в походке, вернулся к своему трону.
   - Прелестно, - с плохо скрываемым удовлетворением в голосе кивнул гость. - Я немедленно сообщу Гильдии о вашем решении и мы приступим к действию. Отправьте голубя текстильщику через два дня, на заре, и в письме велите фургону отправляться на следующее утро. К этому моменту наши люди как раз успеют осуществить свою часть работы. Благодарю за ваше внимание, добрый герцог, почтенные советники, - кланяясь каждому, произносил вор, начиная пятиться. - С вами приятно иметь дело.
   Едва последний уголок плаща внезапно объявившегося делового партнера покинул тронную залу, как по ней, вдогонку, раздался басовитый приказ:
   - Следующий!
  
  

***

   Пробуждение далось нелегко. Разум еще некоторое время пребывал в состоянии полусна, отчего я толком не чувствовал ни рук, ни ног, ни тверди под собой. Тяжело разомкнулись веки, и глаза, заместо ожидаемого синего, далекого неба, узрели распростершийся над ними плоский, составленный из молодого дерева потолок, с линиями застоявшейся пыли между досок. Сказать, что я удивился такой картине - значит не сказать ничего, однако затуманенная голова не позволяла мне сейчас о чем-то помыслить. Это окутавшее рассудок смятение удалось рассеять, лишь когда, спустя десяток секунд моего бестолкового взирания в дощатый потолок, по нему бесстрастно прошуршала, словно ведомая незримым подметальщиком, небольшая щетка для мытья посуды. После этого слабость в теле вмиг растаяла, а ошеломленные глаза широко раскрылись.
   Я аккуратно приподнялся на локтях, перевалившись набок. Как оказалось, все это время моя плоть возлегала на приставленной к стене и укрытой белоснежной периной кровати, внутри не самой просторной, сколоченной из очищенных древесных стволов лачуги. По правую руку расположилась лакированная дверь, под которой, у самого порога, виднелся окантованный железом люк, ведший, по всей видимости, в погреб. На нем, столь же невозмутимо, как и виденная мною несколькими секундами ранее щетка на потолке, сама по себе трудилась швабра, изредка забредая на приставленную рядом тумбу с полной вазой ромашек.
   К противоположной, украшенной узорчатым красно-черным гобеленом стене был приторочен высокий сливочного цвета сервант, просторный комод и напольное овальное зеркало-псише. Также, заметно выделяясь чернильно-черным силуэтом, мутно полыхал небольшой камин, от которого, несмотря на его сравнительно скромные размеры, исходил весьма ощутимый жар. На железной перекладине над пламенем висел покрытый сажей чайник.
   Что же касается стены напротив меня, то ее практически полностью занимало панорамное окно с парой форточек, под которым разместился массивный бурый стол на пухлых витых ножках. За ним, спиной ко мне, сгорбившись восседал седой человек в невзрачной кофейного цвета пенуле, что-то усердно вычерчивавший гусиным пером. И, вероятно, не ведавший о моем пробуждении.
   Но мне отнюдь не хотелось его окликивать, вопрошать, кто он такой и где я очутился. Отчего-то больше прочего я сейчас желал как можно скорее покинуть стены этой лачуги и впредь никогда не встречаться с сидевшим впереди писарем. Неизвестно, для каких целей я ему вдруг занадобился. Едва ли кто-то исключительно из благодушных побуждений решился бы приютить в своем доме ободранного, окровавленного, возлегающего на груде камня, пепла и костей незнакомца. Во всяком случае, я бы точно не решился. А вот если моя персона втихую исчезнет из его дома, то такое развитие событий едва ли послужит мне во вред. Какого-нибудь мальчишку-слащавца за подобный поступок бы точно съела совесть, но не меня. И ежу понятно, что после творившегося в подземелье кровавого пиршества, гудевшего и грохотавшего, наверняка, на лигу окрест, проявлять участливое отношение к выползшему из этого Омута лохмотнику простой человек не станет. В таком случае следует ожидать пристального внимания скорее со стороны короны или Лугов. А о подобном знакомстве я сейчас мечтал в последнюю очередь... Да, недавняя встреча с самой Смертью сделала меня еще более осмотрительным.
   Я осторожно осел на постели. Благо, лежбище не стало предательски скрипеть или шуршать покрытием. Однако случился иной, менее ожидаемый мною эпизод, от которого чуть не затрещали в момент сжавшиеся в оскале зубы. Совершенно позабытое раненое плечо не преминуло напомнить о себе в самый неподходящий момент, вспыхнув режущей болью от локтя до самой шеи. Мне едва удалось проглотить так и норовивший выскочить из глотки мучительный всхлип.
   Плащ с меня, как оказалось, сняли, равно как и рубашку, и на голом теле красовался ладно обмотавший плечо и часть груди полотняный бинт с обширным багряным пятном. Впрочем, перевязи подверглась не только рана от арбалетного болта. Правое предплечье и живот от нижних ребер до самого таза также были увиты белыми лентами - видно, случай в пещере не дался мне совсем без увечий. Хотя особой боли от этого я не ощущал, а посему могу предположить, что бинт наложили, скорее, ради профилактики. Видно, этому человеку я был нужен живьем. Но для чего? - ответ на этот вопрос мне решительно не хотелось узнавать.
   Похоже, бежать придется практически нагим, а учитывая, что солнце, если судить по пробивавшимся сквозь окно косым лучам, поднялось еще не слишком высоко, такой поход вряд ли окажется приятным. Но не страшно, и не такое миновали. День разгорится, потеплеет, а уж одежду мне найти труда не составит.
   Я тягуче встал - обнаженные стопы повстречались с мохнатой овечьей подстилкой, но спустя шаг уже оказались на холодном и гладком паркете. Дверь, если меня не обманывали глаза, не была заперта ни на щеколду, ни на повисшую с рамы цепочку. И данному событию я был несказанно рад. Не придется возиться с замками, что едва ли, при всей моей сноровке, явилось бы абсолютно бесшумным процессом. Мне оставалось лишь приоткрыть створку и ступить за порог, а там уже нестись со всех ног, желательно в какую-нибудь чащу или болото. Главное, чтобы мой пленитель не прознал о бегстве раньше времени и не застал мою полуголую фигуру мчащейся по открытому полю.
   Но, разумеется, все прошло совсем не так, как бы мне того хотелось. Когда до спасительной створки оставалось чуть больше шага, швабра, досель мирно сметавшая с угла паутину, резко двинулась вбок, за секунду протиснувшись под дверную ручку и наглухо подперев выход. Я растерянно врос в землю. Мой план за мгновение рассыпался прахом.
   - Ты куда-то спешишь? - раздался из-за спины спокойный чистый голос.
   - Слушайте, - я моментально обернулся, нервно забормотав в ответ, - я не знаю, кто вы...
   - Вильфред Форестер, - старик перебил меня, перегнувшись локтем через спинку стула. Большими молочными камнями сверкнули раздувавшие мочку уха широкие серьги. Белая, равно как и сжимаемое в деснице перо, окладистая борода старика кончиком ниспадала на плечо. Серебристые глаза смотрели холодно, словно пронзая меня насквозь. - Будем знакомы.
   - Милорд Форестер, я вам бесконечно благодарен за врачевание и приют. Но мне нужно идти. Вы можете этого не понимать, - или понимать, что еще хуже, - но я, верно, сотворил нечто... ужасное. И если меня найдут под крышей вашего дома, то несдобровать нам обоим.
   - За меня можешь не беспокоиться, - выдержано кивнул старец. - А что касается тебя... По твою душу уже являлись вчерашним утром. Но я тебя не выдал. И да, ты действительно сотворил не самое доброе деяние, которое я бы хотел с тобой обсудить. Поэтому, будь так любезен, присядь.
   Он протянул морщинистую ладонь, указывая на кровать.
   - То есть, как это, "вчерашним утром"? - искренне изумился я. - Как долго я здесь нахожусь?
   - Присядь, - повторил мой собеседник. - Все обсудим.
   Больше упираться я смысла не видел и смиренно повиновался. Только мне стоило усесться обратно на кровать, как Вильфред Форестер поднялся со стула, выдвинул тихонько скрипнувший комодный ящик, изъял тюк бинтов.
   - Но сначала сменим перевязь.
   Он подошел ко мне, опустился на корточки, принявшись с хирургической тщательностью неспешно разматывать покрывавшую мое плечо ткань. Стоит отдать старику должное, особого неуюта от этой процедуры я не почувствовал. Разве только, когда налипшая к застывшей крови перевязь отказывалась покоряться по-хорошему, с трудом отслаиваясь, практически отрываясь от моего тела, ранение давало о себе знать, но все одно - эта боль была практически неощутима. Спустя несколько секунд использованный и чуть отдававший смрадом бинт комком улегся у постельной ножки.
   - Восстановление идет даже скорее, чем я того ожидал, - причмокнул Вильфред Форестер, с прищуром осматривая розоватую рану. - Даже удивительно. А еще более удивительно, как под твою первую перевязь не забралась какая-нибудь гадость и не сгноила плечо ко всем бесам. Целитель тебе попался явно не самый стоящий.
   - На более тщательное лечение мне времени не выделили.
   Старик ухмыльнулся, приступив к накладыванию свежего бинта. Я же продолжил с не меньшей дивой осматривать трудившиеся сами по себе в разных частях комнаты швабры, веники, щетки, совки да тряпицы. Поразительно, как этот человек, Вильфред Форестер, умудрялся контролировать так много предметов разом, при этом уделяя внимание совсем иному занятию. На вид - утварь, как утварь, самая обычная, чего-то особенного или тем паче волшебного в ее строении я не приметил. Мне впритрудь давалось наскоро соткать хотя бы один-единственный пламенный лоскуток, а старик управлял таким количеством вещей и внешне даже не выказывал от этого какой-либо усталости или напряженности. Я вовсе не удивлюсь, если за пределами дома еще самосильно собирается урожай с грядок, а овец пасет летающее пугало.
   - Ты тоже на такое способен, - вдруг заговорил старик.
   - То есть? На что способен?
   - Заставить разного рода вещи парить по твоей указке. И отнюдь не только это. Ты ведь не лишен магической силы, верно?
   Я нерешительно промолчал. Впрочем, чародею едва ли был важен мой ответ.
   - Я понял это, лишь когда учуял твою кровь. Если не считать за доказательство сковывавшие твои руки магические кандалы.
   Только сейчас я обратил внимание на чуть поалевшие от продолжительно сжимавшей их стали свободные запястья.
   - Снять браслеты удалось в два счета, так как нечто разрушило блокирующие волшбу каменья. Не знаешь, к слову, что именно?
   Его вопрос не встретил в ответ ничего, окромя моей недогадливой немоты.
   - Я предполагаю, - меж тем продолжал старик, - что это было колдовство. Причем, вероятнее всего, разряд молнии. Более того, ты не был прямым адресатом. Удар пришелся во что-то иное, в тебя же либо отскочило, либо прошло по цепи.
   После этих "догадок" меня чуть ли не кинуло в холодный пот. В воспоминаниях сразу всплыл озадаченный лик Бьерна, за секунду до того, как вылетевшая из сферы блиставица обратила стражника в пепел... Теперь я проникся к этому Вильфреду Форестеру еще большим недоверием, почти граничившим со страхом.
   - Ты умело таишь свой дар, юноша, - вновь заговорил старый маг, не стирая с лица невозмутимой всезнающей мины. - Но, когда прояснилась твоя истинная сущность, дело заиграло новыми красками.
   Жилистые руки повязали узел, слегка дернув за полоски бинта. Старик поднялся, отошел, присел обратно на свой крепкий деревянный стул. Я безмолвствовал, ожидая новых, затрагивающих мою персону реплик, при этом ощущал себя, словно после знатной, напрочь отшибшей память попойки, вынуждавшей наутро выслушивать обо всех сотворенных мною в хмельном состоянии деяниях. Только вот чутье мне подсказывала, что масштаб эти деяния имели весьма немалый, раз оказаться мне довелось в доме подобного человека.
   - И да, если тебе так интересно, у меня ты пролежал чуть более суток. А вчера, спустя пару часов после восхода, мой дом посетила дюжина виланвельских гвардейцев с расспросами о произошедшем. Скрыть от их взоров твое смиренно почивавшее тело было не так сложно. - Он с довольным видом потер руки, и от этого жеста мне стало совсем не по себе.
   - Зачем? - выдавил из глотки вопрос я.
   - Что "зачем"?
   - Зачем вы спрятали меня? Раз явилась сама гвардия, значит действительно случилось нечто серьезное.
   - Верно, - утвердительно кивнул старик. - Однако их мужицкие умы даже не представляют, насколько... Посему мне было много выгоднее оставить тебя здесь и самолично все выведать, чем отдавать такой кадр в руки несведущих.
   Он, одной рукой поймав подлетевшую невесть откуда жестяную кружку, отпил, поставив сосуд на гладкую столешницу.
   - Итак, - начал колдун, - как же получилось, что я ночью наткнулся на твое полуобморочное тело в глухом лесу, подле сравненного с землей холма? Обрушить целый холм... - Он вдруг снизил тон, встряхнув головой. - Немыслимо... Мне нужно знать все, что ты видел, слышал, чуял и ощущал в том подземелье. Все.
   Поначалу я хотел было спросить, откуда старику ведомо, что мне довелось находиться в приснопамятной пещере, и что именно там разыгралось смертоубийственное представление, однако быстро проглотил свой вопрос. Несмотря на то, что я не знал об этом старике абсолютное ничего, помимо имени и наличия у него весьма незаурядных способностей, мне Вильфред Форестер виделся персонажем с отнюдь не заурядным складом ума. И уж явно способным распознать любую ложь. Посему я не таясь решил выпалить ему абсолютно все, причем в самых пестрых красках. Хуже от этого мне станет едва ли.
   Точно не скажу, как долго продлился мой рассказ. Пришлось начать с диалога за завтраком в герцогской обители, общо поведав и о моем славном ограблении, а окончить уже, непосредственно, разящими все на своем пути блиставицами. С особым интересном, как я заметил, Вильфред вслушивался, когда речь заходила о Фаресе эль'Массароне.
   - Почти потерял чутье? - поразился услышанному колдун, усмехнувшись. - Да мейстер эль'Массарон уже десять лет, как полностью "утратил нос". Видно, решил солгать, дабы Лас не прогнал взашей такого безусловно полезного мага и не нашел ему более молодую и способную замену.
   Это, впрочем, был единственный комментарий, который чародей позволил себе за время моего повествования. По его окончании, Вильфред задумчиво откинулся на спинку стула.
   - Это все?
   - Все, - кивнул я.
   Маг хмыкнул, приложив указательный палец к щеке.
   - То есть тебя даже не посвятили в суть? Просто нагрузили возом вздора и недоговорок, одели ошейник да пустили вместе с остальными? Занятно. Нешто они действительно не ведали об истинной природе места, которое спешили разграбить? Хотя да, возможно. Фареса никогда особо не ценили в Лугах, он точно ни о чем не мог знать. А герцог и прочие - подавно... Где они могли достать ключ?.. Гильдия? Смешно. У них нет ресурсов для поиска подобных вещей. И осколки! Выкрасть из-под носа столичников? Сомнительно и нерезонно даже для самых отчаянных воров...
   Вильфред не смущаясь общался сам с собой, потупившись и с каждым новым предложением все сильнее сбавляя голос. Наконец, он замолчал, продолжая так же пристально вглядываться в пол.
   - Откуда, говоришь, шел фургон? - вдруг вскинул голову колдун, да так резко, что я мельком вздрогнул от неожиданности.
   - Из Корвиаля, - быстро ответствовал я. - Без сомнений.
   - Из Корвиаля... - тихо пробурчал старик. И вновь умолк, поникая взглядом и застывая бездвижным изваянием.
   Не сказать чтобы от этих его размышлений мне становилось легче или хотя бы на толику прояснялась случившаяся ситуация. Во что я вляпался на этот раз? Куда влез, чье гнездо разворошил? Что-то мне подсказывало, колдун знал правильные ответы или, по крайней мере, о них догадывался. Но делиться явно не стремился. Во всяком случае, пока.
   - Что-то я совсем пропал в своих мыслях, - неожиданно-бойко вскочил на ноги старик, подходя к камину и голыми руками снимая с перекладины чайник.
   - Я рассказал вам все, что знал, - негромко заговорил я, когда колдун снова многозначительно примолк. - Теперь вы позволите мне уйти?
   - Уйти?! - засмеялся Вильфред Форестер. - Побойся Богов, юноша. Ты ранен, да к тому же заляпан разящим за лигу магическим знаком. За него будь благодарен той пещерной сфере. Вдобавок всюду рыскают Ищейки Певчих Лугов, что учуют твой запах, едва ты отдалишься отселе на пару сотен ярдов. Поэтому лучше тебе пересидеть у меня, пока этот след не сойдет. Снимать его собственноручно я не стану - вмиг навлеку на нас нежелательных столичных гостей. Так что я бы на твоем месте носа из моей обители высовывать не стал. Чувствуй себя, как дома.
   - Тогда вы, быть может, хотя бы посвятите меня в суть дела? - в лоб спросил я, потеряв терпение от хвостовилятельных рассуждений мага. - Что произошло той ночью?
   - Этого я и сам пока до конца не сознаю, - несколько насупившись проговорил он, откупорив протяжно лязгнувшую крышку чайника. Заглянул внутрь. - Слишком все запутанно в твоих рассказах... И вообще, чем вопросами меня допытывать, поди, лучше, воды с колодца наноси. А то и впрямь чай заваривать не на чем.
   - Но вы же сами минуту назад сказали, что мне не следует ступать за порог этого дома.
   - Не переживай, - махнул рукой старик. - Над этой долиной давно висит самотканый купол, под которым тухнет запах любой ворожбы. Вплоть до леса ты можешь гулять спокойно, но вот что дальше - забудь. И хватит уже препираться! Кадки снаружи на пороге. Колодец прямо от двери, шагов восемьдесят. В поле не заблудишься. И поспеши, утра здесь холодные, а нутро согревать чем-то надо. В шкафу найдешь меховую куртку, сапоги и свою рубаху. Ее я, кстати, любезно постирал, выгладил и заштопал. Равно как и тебя. Не стоит благодарности.
   - А вдруг мне придет в голову сбежать? - поднявшись с кровати, спросил я стоявшего ко мне спиной колдуна.
   Он неспешно обернулся, взглянув на меня с сардоническим укором:
   - Если ты так мечтаешь попасть в гниющую корвиальскую темницу, а на следующий день, спозаранку, уронить голову в корзину палача, то я тебя не держу.
  
  

***

  
   Наполнить ведра водой оказалось не так просто, как мне думалось. Вертелу и лебедке явно давно не уделяли должного ухода. Первый удалось провернуть лишь после нескольких жестких рывков, когда напрочь проржавевший механизм, с хрустом и скрипом, наконец, сдался, принявшись спускать в туннель закрепленную на индевелом канате бадью. Благо, мороз еще не зашагал по этим краям в полную силу, и вода под землей не успела замерзнуть. В таком незавидном случае, я бы, конечно, мог приложить немного волшбы и растопить парализовавший жидкость лед. Но колдовать в сложившихся обстоятельствах мне хотелось в последнюю очередь. Впрочем, возможно, магическая долина Вильфреда Форестера никогда и не знавала ни серьезных заморозков, ни засухи, ни грозовых ливней.
   Интересно, раз уж старик настолько силен, то неужто не мог велеть ведрам самостоятельно нагрести влаги из колодца? Отчего послал водоносом именно меня, израненного юношу, которому, к тому же, совсем не желательно покидать его лачугу? Инстинкт начальника что ли взыграл? Готов поспорить, гостей хибарка Форестера не принимала давненько. Но неужели его радушье настолько запылилось и обросло плесенью, что он абсолютно бесцеремонно решился выгнать нездорового гостя на сырой холод по водицу? Ох, неспроста это все. А еще говорил мне про "воз вздора и недоговорок", когда сам отнюдь не чурается умалчиваний. Впрочем, быть может, оно и к лучшему. Безусловно, я хочу и, наверное, должен знать, что произошло в подземелье той ночью. Но Вильфред Форестер явно не дурак и получше меня представляет, что и когда следует мне поведать. Однако, это не означает, что я намерен сидеть, словно кролик в шляпе, безропотно ожидая, когда же меня вытащат-таки за уши на свет. Я ведь не клубнику на соседнем огороде потоптал. Неизвестно, к чему приведет (или уже привело) произошедшее в пещере. Пускай и не моя рука пробудила и взъярила дремавший артефакт, но я состоял в походной группе, а значит, так или иначе, буду считаться пособником, взломавшим тайный луговничий путь и пытавшимся выкрасть магическую реликвию. Возможно, какую-то малую часть обвинений с себя смыть и удастся, но полностью избежать наказания, если меня схватят, не получится. Впрочем, в этом случае хотя бы было понятно, чего мне стоило ожидать: от суда и темницы, до плахи. А вот для чего я понадобился старику Вильфреду Форестеру - загадка, узнать решение которой мой разум одновременно и горячо желал, и отчаянно страшился.
   Когда я со взваленной на шею жердью и парой полных ледяной воды ведер подступал к двери приютившего меня дома, то уже практически не чувствовал собственных пальцев. Во всем ворохе теплых вещей, занимавших порядка половины внутренностей огромного шкафа, Вильфред Форестер не смог отыскать хотя бы рваной пары перчаток. Поэтому сейчас кружка крепкого обжигающе горячего чая была бы как раз кстати. Тем более на ту воду, которую я натаскал, впору напоить целую когорту.
   Я поставил бадьи на порог, обтер ноги о входной половик, и уже готовился открыть исходившую теплом от пламеневшего в доме камина дверь, как моего слуха коснулся приглушенный голос мага. Он доносился изнутри, речь была ясной и четкой, пускай и тихой из-за разделявшей нас створки. Так что это не походило на, как я уже успел уяснить, присущие колдуну рассуждения вслух. Старик явно вел с кем-то диалог.
   Медленной украдкой отступив от двери, я обошел дом, подойдя к широкому панорамному окну. Что-то мне подсказывало, этот визитер наведался к магу не просто так, по старой дружбе. Наверняка снова пришли с вопросами о произошедшем, поиском причастных или свидетелей. Заявляться в дом при таком разговоре у меня не было ни малейшего желания.
   Я осторожно заглянул в окно. Однако, кого бы то ни было, окромя самого старика Форестера, мне углядеть не удалось. Он стоял чуть согбенно, глядя во вдруг сильно разгоревшийся камин, в одной руке сжимая высокий посох. Витое дерево с оплетенным ветвями навершием, коим служила жемчужного цвета сфера. По видневшимся на стволе прожилкам то и дело пробегали мерцающие оранжевые змейки, точно пульсом расходясь от теснящей их старческой десницы. Посох достопамятного Фареса эль'Массарона в сравнение со столь изящной работой смотрелся лишь неказистой детской поделкой.
   - Так или иначе, мы оба понимаем, к чему это приведет, Рагораль, - говорил колдун в очаг. - Этот момент должен был когда-то настать.
   - Должен? - вдруг донесся из камина гулкий глас. Огненные язычки колыхнулись в такт слову. Пламя, как мне показалось, словно соткало смутное, с едва различимыми чертами лицо. Впрочем, возможно, это был лишь плод моего воображения. - Ты же знаешь, я никогда не верил во все эти предписания.
   - Не о предписаниях речь. Цепь с момента своего сотворения была хрупкой. И вот теперь, когда одно звено разрушено, разорвется и весь остальной ряд. Это лишь вопрос времени. Однако кому-то, видимо, опостылело ждать, и он решил приблизить исход.
   - Вероятно, ты прав, - отозвалось пламя, вновь заколыхавшись, точно на суровом ветру. - Все наши попытки восстановить поток пропали втуне.
   - Мы и не способны на это, - хмуро покачал головой маг.
   - А кто тогда способен, Вильфред?
   - Тот, кому велено, согласно прорицанию Чтеца.
   - Брось это, - мощно всколыхнулось пламя. - Снова ты за свое. Коли верить словам Чтеца, тогда, как ты помнишь, это должен быть потомок Трелона, если не физически, то нутряно, согласно приписываемым ему талантам. Подобного просто так не отыщешь.
   - Все предсказания довольно туманны...
   - Именно поэтому я им не доверяю.
   - Но ничего другого нам не остается. Только верить. Ибо мы бессильны оказать сопротивление грядущему хаосу.
   - Кончим тему немощи, Вильфред. И так довольно о ней наслушался. Тебя только не хватало... - исходивший из камина голос затих, на некоторое время совсем замолчав. - Удалось что-то узнать?
   - Удалось, - кивнул колдун и огонь, будто предвкушая грядущую речь Вильфреда, разгорелся еще ярче. Видневшиеся в свечение темные пятна, точно глаза, чуть поднялись, выжидательно уставляясь на мага. - Я нашел... мальчика.
   - Мальчика? - непонимающе проговорило пламя. - Какого еще мальчика? Он замешан в произошедшем?
   - Возможно, - не стал скрывать старик. - Я ясно ощутил на нем сильное пятно силы, по своему происхождению напоминающее Соборную Звезду. Если я не ошибаюсь, именно она дремала под Виланвелем?
   - Не ошибаешься. И что дальше? Он знает того, кто за всем стоит? Кто выкрал осколки? И с какой целью?
   - Нет, - отрезал Вильфред, и огонь поник воображаемой головой. - При моменте разработки плана он не присутствовал. Мальчик, можно сказать, сам того не ведая, невольно оказался в сердце событий. Поразительно, как он смог пережить подобный магический выплеск... Однако, по его словам, среди тех, кто проник в Жилу, присутствовал также Фарес эль'Массарон.
   - Аред эль'Массарон?.. - в задумчивости понизил голос огонь, но спустя несколько мгновений вдруг взвился: - Помню! Он не так давно связывался со мной, докладывал о случайном выбросе силы. Якобы один из герцогских холуев не нарочно уронил его посох, после чего на стволе выступила трещина, через которую и просочилась вырвавшаяся из узилища магия. Что старый маг забыл в Жиле?
   - Он предводительствовал экспедицией.
   - И что с того? Как это нам поможет?
   - Вероятно, колдун знает об истоках кампании не меньше, чем сам герцог Лас или сир Гамрольский, отпустивший на свидание со Смертью два десятка своих подчиненных.
   - Ничего удивительного. Где Дориан, там и его обожаемый капитан Альрет. Но ты сказал, что Фарес "знает"? Неужели он тоже выжил?
   - Нет.
   - И как ты собираешься... - начал голос из камина, но вдруг, захлебнувшись вопросом, умолк.
   - Именно так, Рагораль, - поняв, о чем собиралось спросить пламя, подтвердил старый маг. - Если мы хотим выведать о заказчике, то иного пути у нас нет. Развязывание языков герцога и капитана стражи займет несравнимо больше времени. К тому же, я уверен, что они уже давно сидят в седлах, гоня коней к границе королевства.
   - Вильфред, ты, видно, забыл, почему тебя отстранили и едва не вздернули? Если в Лугах кто-либо узнает, что ты взялся за старое...
   - Не узнает, - прервал колдун. - Я тщательно сокрою следы магии так, что самый носастый из ваших псов не учует.
   - На это ты способен, верно... В таком случае поступай, как считаешь нужным. Не мне тобой командовать.
   Неожиданно колдун обернулся, впившись глазами точно в то место, где мгновение назад находилась моя развесившая уши голова. Я с большим усилием смог оторвать словно примерзшее к стеклу лицо, только теперь понимая, что от холода уже практически не чувствую даже собственного языка. Столь долгое и бездвижное пребывание на морозе, пускай и не самом лютом, сковало мое тело до кончиков волос. Я с трудом шевелил пальцами. Оставалось надеяться, что моя отслоившаяся от окна туша не слишком громко рухнула гузном на землю. Внимать этому разговору мне определенно положено не было.
   - Переговорим позже, - быстро буркнул колдун.
   Пламенный отсвет на стекле потускнел, и я, взывая к одеревеневшим конечностям, вскочил на ноги. Схватил мирно стывшие на пороге бадьи, отцепил их от плечистой жерди, после зажав ее подмышкой, и ногой толкнул входную дверь.
   - Чего так долго? - обернулся Вильфред Форестер, закрывая дверцы шкафа.
   - Ваш колодец, знаете ли, не самой первой свежести, - как можно более непринужденно ответствовал я. - Мне понадобилось вложить немало усилий, прежде чем он по-человечески заработал. Куда ставить?
   Колдун кивнул в сторону ближайшего угла.
   - А чего же ты не использовал магию, дабы привести его в порядок?
   - Я подумал, что это может привлечь чьи-нибудь глаза, - пожал плечами я, опуская ведра на пол.
   Форестер ухмыльнулся.
   - Нет, едва ли. О творящейся в этой долине ворожбе могу прочуять только я и никто более... Как твое имя? - вдруг спросил маг после недолгого молчания, когда я принялся расчехлять куртку.
   - Феллайя.
   - Скажи мне, Феллайя, - медленно начал Вильфред Форестер, короткими шагами подступая к столу, - после случившего в лесу с твоим разумом не происходило никаких... сбоев?
   - Не понял, - покривился я, присаживаясь на кровать.
   - Твоя голова не рождала каких-нибудь видений, галлюцинаций? Или, быть может, необычных снов?
   У меня моментально перехватило дух. Сон. Тот самый, что я видел сегодня. В нем и верно содержалась толика... необычного. Он был каким-то настоящим. Слишком настоящим для простой ночной фантазии. Но откуда колдун мог о нем прознать? Я уже и сам успел позабыть о сновидении... Впрочем, чему удивляться? Не исключаю, что этот колдун и мысли читать способен.
   Приметив мой ошеломленный лик, Вильфред Форестер выдал очередную выразительную ухмылку.
   - А это важно? - только и смог выдавить из себя я, косясь на колдуна.
   - Видеть сны, описывающие былое или грядущее, смертным не дано. Посему грезы, зачастую принимаемые людьми за вещие, на самом деле таковыми не являются. Однако накануне ты соприкоснулся с мощной древней силой, и кто знает, как оно могло отдать тебе в голову. Такие встречи никогда не проходят бесследно. Значит, ты все же что-то видел, так?
   Я несмело кивнул.
   - Рассказывай, - не смея больше затягивать, сказал маг, присаживаясь рядом.
   И я пустился в очередное затяжное повествование. Причем теперь Вильфред Форестер гораздо чаще останавливал мой поток речи, уточняя некоторые детали, либо дополняя их. К сожалению, я не помнил дословно весь диалог Ласа с неожиданно пожаловавшим гостем. Такие тонкости сна всегда практически полностью вымываются из памяти после пробуждения. Однако в моем разуме четко отложился образ вора, и сам колдун нередко заострял свое внимание именно на этом персонаже, вынуждая меня конкретизировать абсолютно все: от деталей одежды до точнейшего описания клейма и голоса визитера. А также как можно более емко воспроизводить его деловое предложение.
   - Интересно... - проговорил Форестер, когда я кончил свой рассказ, и вновь погрузился в безмолвные раздумья. Вскоре мне стало совсем невмоготу терпеть эти недомолвки, и я думал выступить с прямым вопросом о разъяснении сложившейся ситуации, как колдун вскинул голову: - Говоришь, ты расположен к магии?
   - Не мастер, - чуть оторопев от неожиданности, ответил я, запинаясь, - но некоторые азы знаю.
   - Азы?.. - негромко пробурчал Форестер, потирая бороду. Встал, громко топоча подошел к комоду. Открыл нижний ящик, достав из его глубин огарок свечи. Воротился, протянул мне. - Зажги.
   - Для чего? - непонимающе покривился я.
   - Хочу оценить твои способности.
   - По свечке?
   - Да, - без смущения ответил маг.
   Я осторожно принял восковой цилиндр в руку, принявшись оглядывать его со всех сторон. В чем каверза, господин Вильфред? Вы просите меня просто возжечь пламя на фитиле, пускай и не используя кремня с кресалом? Создать один маленький магический язычок огня? На этом все?
   - Ну, ладно, - не скрывая своего сомнения, проговорил я.
   - Только один последний штрих, - останавливая движение моей уже поднимавшейся руки, сказал чародей. Он легко взмахнул ладонью - и заливавшийся невысоким пламенем камин вмиг затух, оставив плясать в темном зеве портала лишь бледный остаточный чад и едва различимые красные искорки. - Вот теперь приступай.
   Старик присел на корточки и с неподдельным любопытством, будто он ребенок, а я - ярморочный фокусник, схватил взглядом черный крючок фитиля. Однако сколько я не призывал на помощь свое магическое естество, оно отвечало гробовым молчанием. Моя рука напряженно изламывала пальцы, вращаясь вокруг свечи, но желаемый пламенный язычок так и не появлялся.
   Что за дела?! Я делал все ровно то же самое, что в допросной камере или на той сосновой опушке. Однако безрезультатно. Неужели моя сила до сих пор не успела восстановиться? Нет, не может быть! Немыслимо!
   - Понятно, - наблюдая за моими тщетными попытками сплести простейшее заклинание, на выдохе произнес Вильфред Форестер. Снова взмахнул рукой - камин как ни в чем не бывало разошелся ярким жаром, затрещали черные морщинистые поленья. - А теперь?
   Я недоверчиво взглянул на колдуна, но тот лишь кивнул, указывая на свечку. Моя рука произвела пасс, ничем не отличающийся от проделанных вхолостую несколько секунд назад - и на фитильной головке, без тени сопротивления, взыграл маленький рыжий лоскуток.
   Колдун ехидно ухмыльнулся, взирая то на огонь, то на мою озадаченную физиономию.
   - Ты, как мне понимается, даже не подозревал, что твоя магия является всего лишь составной? - деловито поинтересовался чародей, но, приметив мое еще больше исказившееся от недоумения лицо, пояснил: - Ты лишь вбираешь нужную тебе силу извне, пропускаешь через себя, разлагаешь и преобразуешь ее. Иными словами, чтобы сотворить пламя, тебе требуется поглотить энергию уже имеющегося неподалеку пламени. Хотя, если бы ты был хорошим составным магом, то мог бы без проблем зачерпнуть необходимые элементы из оставшегося после угасания камина дыма или, например, из солнечных лучей... Бедно, чего и говорить. Я бы, наверное, мог обучить тебя этому искусству, однако от подобной практики я давно отошел, а вспоминать былые годы нет ни сил, ни желания. Да и для недалеких караванщиков подобных трюков должно быть более чем достаточно, дабы уверовать в твою безусловную непобедимость и всемогущество.
   Маг, облизав два пальца, затушил плясавший язычок, встал.
   - Хотя не скажу, что ожидал увидеть иной уровень твоих способностей...
   Он вдруг осекся, застыв на месте. Поднял только погасившие пламя перста, с сомнительным прищуром посмотрел на оставшиеся на подушечках едва заметные следы сажи, потер друг о друга. Перекинул глаза на меня. От этого взгляда все мое нутро вмиг сжалось, забившись мелкой дрожью. Что за подозрения вдруг взяли этого старика?
   Вильфред Форестер вновь присел на полусогнутых, качнув головой на по-прежнему сжимаемую мной в руке свечу.
   - Еще раз, - тихо и спокойно промолвил он.
   Я, не осмелившись задавать каких-либо вопросов, повторил действие. На черном шнурке фитиля вновь воспрянул яркий живой лоскуток.
   Маг уперся руками в пол, пододвигаясь поближе к огоньку. Глаза взволнованно забегали по язычку, уделяя внимание каждой точке на его рыжем тельце. Форестер открытой ладонью прошелся сначала высоко над свечкой, точно пытаясь ощутить ее жар, а после уже касаясь верхушки сплетенной моими силами яркой субстанции. Продлился сей осмотр порядка минуты, после чего колдун погасил фитиль, снова удивленно уставившись на свои пальцы.
   Внезапно он вскочил на ноги. Открыл скрипучий ящик стола, извлекая несколько свернутых в свитки бумаг, уголек, широкий циркуль, линейки и иные, впервые увиденные мной приспособления, разложил на столешнице. Принялся с ученой остервенелостью что-то вымерять и вычерчивать, поглядывая то на бумагу, то кидая беглый взор сквозь окно на небеса. А также едва слышно и невнятно бормоча, что я был не в силах разобрать даже отдельных слов.
   - Милорд Форестер, - боязливо начал я, - в чем дело?
   Но маг в ответ лишь вскинул указательный палец, пришикнув. Я мог, конечно, зайтись бурной тирадой, повелев чародею немедленно обо всем рассказать, но не стал, понимая, что это ни к чему не приведет. Поэтому мне оставалось лишь смиренно сидеть в ожидании каких-либо реплик старика. Впрочем, они не заставили себя долго ждать. Опосля полминуты, Форестер оперся руками на края исчерченной им бумаги, пробегая взглядом по каждой линии, словно перепроверяя самого себя. Затем решительно обернулся, посмотрев на меня из-за плеча:
   - Я передумал, - громко сказал он, начав ступать в направлении шкафа. Отворил расположенную над ним антресоль, одну за другой являя на свет старые, с пожелтевшими страницами, пухлые книги. Подступил ко мне, вручил внушительную гору чтива в подставленные руки. - Завтра начнем обучение. Все равно надо чем-то заниматься, пока с тебя не сойдет магический след. А пока, вот тебе литература. Прочти до завтра сколько сможешь. Читать, я надеюсь, научен?
   Я кое-как кивнул, подпирая подбородком переплет верхней книжки, и опешившими глазами смотря на чародея.
   - Прекрасно. Спать будешь в мансарде. - Из-за шкафа, паря невысоко над полом, показалась грубосколоченная сучковатая лестница, преставившись к открывшемуся на потолке дощатому люку. - А то меня измучило влезать под крышу, пока ты возлегал без сознания на моей кровати. Взбирайся. Я поставлю чайник.
   - Вильфред, - встряхнув головой, обратился к старику я. - Кто... вы такой?
   - Теперь я твой учитель. Этого тебе пока должно быть достаточно. А сейчас - вверх по лестнице. Солнце еще высоко, поэтому ни что не должно помешать плодотворному чтению. Но на всякий случай. - Вдруг не пойми откуда вынырнул стакан со свечой, воспарив вверх и скрывшись в объявшем чердак полумраке.
   Вильфред повернулся, отходя к своему столу. По всей видимости, что-либо объяснять он решительно не собирался, и мне, как бы не хотелось обратного, пришлось прикусить язык. В конце концов, сейчас только его дом мог стать для меня приютом. И, если я правильно оценил местность, совершая поход к колодцу, стены лачуги отдалены от большого города примерно на десяток лиг, исходя из характера и глухоты местности. Вероятно, коли мне взбредет в голову уйти, то скорее меня учуют луговничьи Ищейки, чем я набреду на крепостные врата. Так что, желал я того или нет, придется мириться со всеми выходками этого несколько полоумного старика, покуда он позволяет мне задарма греться и питаться в его обители.
   Восход на мансарду оказался не из легких. Когда идешь по узким, хрустящим под твоим весом ступеням, толком ничего не видя перед собой из-за стопки тяжеленных книг, то меньше всего внимания уделяешь скорости своей поступи. Однако, несмотря ни на что, подняться удалось без калечащих происшествий, и я, едва ноги коснулись половиц, несколько непочтительно сбросил с себя бумажные труды, давая отдохнуть начинавшим тихонько постанывать рукам.
   Чердак был невысок, поэтому приходилось не только преклонять голову, но и значительно гнуть спину. Пяток шагов в длину, а в ширину ровно столько, сколько требуется для более или менее свободной лежки. Комнату освещало одно-единственное, снаружи располагавшееся точно над входной дверью, треугольное окошко. Подле него, зажатым меж клином уходившими вверх стропилами, раскинулся неубранный и слегка пыльный, как и все вокруг, спальник с стоявшей на нем, любезно поданной "учителем" Форестером, свечой. Другим вещам под острым и низким сводом места не нашлось.
   Не теряя времени понапрасну, я завалился на оказавшийся к большому удивлению довольно-таки мягким спальный мешок, раскрыл первую попавшуюся из сваленной рядом кучи книгу. И погрузился в чтение.
  
   "Мы те, над кем не высятся правители" - девиз высшего воровского сообщества, Гильдии.
   Четвертая из семи ступеней академической иерархии Певчих Лугов.
   Первая ступень академической иерархии Певчих Лугов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"