- Девочки, быстренько приводим себя в порядок, Дмитрий Леонидович практикантов водит по палатам. Губки, глазки, халатики. Светочка, давай я тебе причёсочку поправлю.
Светлана в палате самая тяжёлая, оперировали её всего несколько дней назад. Опухоль головного мозга. Дмитрий Леонидович, заведующий отделением и один из лучших хирургов в городе, лично заходит каждое утро: 'Ну, как у нас дела, Светлана Николаевна?', и Светочка слабо отвечает: 'Ой, плохо, доктор'. Доктор с непроницаемым видом распоряжается насчёт очередной пункции и меняет что-то в листке назначений.
Светлане почти пятьдесят, но характер красавица-казачка имеет горячий и выглядит так, что хоть сейчас снимай в ремейке 'Тихого Дона'. Накануне операции Света устроила в отделении скандал, не давая состричь длинные роскошные волосы. И так убивалась, что у неё зашкалило давление, а проведение плановой операции стало под угрозу. Был вечер, дежурного врача сразу найти не смогли, и медсёстры с санитарками, боясь сорвать завтрашний план, приняли небывалое решение - обрили Светочкину голову только там, где необходимо, чуть повыше шеи, а остальные волосы пообещали тщательно замотать бинтами. Света, убедившись, что уродство не заметно под оставшейся шевелюрой, успокоилась и уснула почти счастливой. Как наутро с врачом объяснялись дежурные, никто не слышал, но на косы больше не покушались.
...Надежда Ивановна, старшая медсестра, ловко справляется с бинтами и вмиг сооружает на голове Светы сногсшибательную чалму, достаёт из тумбочки косметичку и зеркальце.
Заведующий подводит студентов к кроватям, отвечающая за палату молоденькая Марина Сергеевна, чуть заикаясь, зачитывает истории болезней. Даже слушать диагнозы страшновато, а пациентки сейчас почему-то совсем не выглядят больными, и подкрашенные реснички и щёчки здесь, похоже, ни при чём. Доктор, известный не только как гениальный хирург, но ещё и как самый импозантный мужчина в травматологии, ничего этого будто и не замечает. Демонстрирует практикантам снимки и оперированные части тел, что-то объясняет, спокойно переходит к очередной подопечной.
- Ну, как у нас дела, Светлана Николаевна?
- Ой, плохо, доктор.
- Ну, раз губки накрасила, значит, не так уж плохо. Не очень ровно, правда...
Доктор, улыбаясь, выходит из палаты, а возмущённая Света впервые после операции живо вскакивает с кровати и бросается к тумбочке в поисках зеркала.
2. Дядя Доктор и Таня
Саша учился в медицинском и по ночам подрабатывал санитаром в травматологическом центре. Работником был исполнительным, и, несмотря на возраст, вид имел очень важный.
Сашу недолюбливали пациенты. Если в другие смены можно было поспать чуть подольше, то Саша в шесть утра без лишних разговоров включал в палате свет и не успокаивался, пока всем не измерит температуру и давление. К лежачим вечно приставал с клизмой, ходячих в самый неподходящий момент выгонял из палаты для кварцевания. Придирался к продуктам, которые передавали родственники, гонял из туалета курильщиков, когда на ночь закрывали выходы из отделения.
Сашу недолюбливали другие санитарки. За дотошность и нравоучения.
Сашу недолюбливали даже медсёстры, потому что мечтал он после защиты диплома попасть в интернатуру именно сюда, в отделение плановой нейрохирургии. Все понимали, что с такой настырностью парень далеко пойдёт. И придётся, возможно, рано или поздно попасть под его строгое руководство.
Все звали между собой Сашу не иначе, как 'дядей Доктором' и потихоньку над ним подтрунивали. До той поры, пока в седьмой палате не появилась новенькая.
Таня жила в соседнем районе, в небольшом посёлке. В одиночку воспитывала двоих пацанов, и сама была похожа на мальчишку - маленькая, тонкая, с короткой растрёпанной стрижкой. А её не слишком, как оказалось, юный возраст (девушке уже исполнилось тридцать два) выдавал только жёсткий характер.
И первым испытал на себе этот характер дядя Доктор. По обыкновению придираясь, он имел неосторожность указать Тане на беспорядок в тумбочке, и тут же был спокойно послан по известному адресу. Ахнула самая пожилая из соседок Лидия Васильевна, кто-то хихикнул, а Саша застыл в изумлении.
Таня продолжала заниматься своими делами, и он, так и не придумав, что ответить, позорно ретировался. Когда дверь за беглецом закрылась, палата содрогнулась от хохота. Смеялась даже Наташа, которой после операции на позвоночнике любые резкие движения и встряски причиняли боль.
Утром Саша впервые забыл раздать градусники. Больше, правда, такого с ним не случалось, но все обитатели отделения заметили, что маленькое неприятное происшествие как-то странно на него повлияло. Саша притих и вёл себя непривычно. Не умничал, как прежде, и ни к кому не приставал. А в седьмую палату заходил почти на цыпочках. И на Танюшу старался не смотреть. Некоторые Сашу даже жалели - что с ним происходит?
Первой не выдержала Лидия Васильевна:
- Что-то вы к нам теперь редко заходите, Саша. У вас всё в порядке? Может, случилось что?
- Все в порядке. Нормально я к вам захожу. Просто вы здоровые больные, а у меня есть совсем больные больные, - Саша понял, что сказал что-то не то, покраснел и тут же выскользнул за дверь.
Лидия Васильевна повернулась к Тане:
- Влюбился в тебя парень, деточка.
- Разве? И что? Это пройдёт.
- А ты присмотрись, не такой уж он вредный, каким хочет казаться.
- Лидия Васильевна, не выдумывайте. Зачем мне этот мальчишка? У самой двое.
Лидия Васильевна попыталась ещё сказать, что в этом возрасте мальчики очень быстро взрослеют и становятся мужчинами, но Таня лишь пожала плечами, и разговор затух.
Девушке, и правда, было не до влюблённых санитаров. Предварительный диагноз подтвердился - аневризма. Дмитрий Леонидович, завотделением, получив результаты обследования, сразу зашёл в палату.
- Я вам советую согласиться на операцию. С аневризмой головного мозга можно прожить до глубокой старости. А можно умереть, просто чихнув. Решать вам.
Таня на операцию согласилась, её включили в план и начали готовить какими-то уколами и таблетками. Было даже немного странно, что она так спокойна, не занозу из пальца доставать будут. Может, она чего-то не поняла? И лишь однажды, когда Наташа жаловалась на боль и повторяла, как боится даже чихать, Таня тихо сказала:
- И я боюсь чихать.
Часто Таня уходила в отделенческий 'зимний сад' - закуток в конце коридора с несколькими тощими растениями в кадках - и подолгу разговаривала с подругой, у которой оставила детей. Но, в остальном, вела себя, как прежде. И, как прежде, игнорировала несчастного дядю Доктора. А он, услышав о предстоящей операции, как-то совсем потух.
Почти ничего не отразилось на Танином лице, даже когда накануне операции она узнала, что подруга с мальчиками из-за сильных морозов не смогли к ней выбраться. Только замолчала надолго.
Женщины с разговорами к ней не приставали, все помнили это своё состояние 'накануне'. Разве что немного удивлялись Таниным нервам.
А вечером Наталья, разрабатывая отказавшую из-за позвоночника ногу, добрела до конца коридора и замерла. В зимнем саду стояли двое. Таня тихонько плакала в белый Сашин халат, а парень осторожно и нежно гладил её по обритой только что голове. Наталью они не заметили, и женщина, поражённая, постаралась исчезнуть настолько быстро, насколько позволяла нога.
Таня вернулась в палату, как всегда, невозмутимая. Такой же спокойной она выглядела и утром, когда её укладывали на каталку, бинтовали ноги, ставили катетер и увозили в неизвестность.
Никому Наташа не рассказала о том, чему стала свидетельницей. Только что-то тёплое разливалось в груди, когда она думала об этих двоих. И даже позвоночник, кажется, уже не так болел. На душе было хорошо и светло, и женщина с замиранием ждала продолжения.
Но ничего такого не последовало. Танина операция прошла нормально, уже через несколько дней пациентка вполне сносно себя чувствовала. На Сашу она не смотрела. А потом уехала в свой богом забытый посёлок.
И всё-таки продолжение эта маленькая история имела. Через несколько месяцев по больнице прошла волна разговоров. После защиты диплома Саша, поругавшись с родителями, уехал из города и устроился фельдшером на ФАП в том самом, Танином посёлке. Жалко только было, что не придёт в отделение такой серьёзный интерн, будущий врач и руководитель. Хотя, кто знает?