Буланов Константин Николаевич : другие произведения.

Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.24*139  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К внимаю мореманов и просто любителей альтернативной истории. Уже написано немало произведений посвященных Русско-Японской войне 1904-1905 годов, но ведь и до нее в мире хватало конфликтов имевших немало шансов повлиять на восприятие Российской Империи "ведущими игроками". А уж если за коррекцию истории берется вооруженный знаниями о грядущем признанный мастер своего дела, которому на сей раз было суждено выжить, врагам Государства Российского остается только скрипеть зубами. Убираю большую часть текста по договору с издательством

ВЫМПЕЛ МЕРТВЫХ.

БАЛТИЙСКИЕ КОНДОТЬЕРЫ.

  
  

Пролог

  
   - Как любит говорить мой отец - "Сбылась мечта идиота!" - не в силах скрыть расплывающуюся по лицу улыбку, пробубнил себе под нос тридцатилетний начинающий "капитан морского флота". Появившись на свет в семье с уходящими в глубь веков морскими традициями, он не смог пойти по стопам родителей и стать инженером-кораблестроителем, ибо взросление и становление личности пришлось на непростые девяностые и начало двухтысячных, являвшихся не самыми лучшими для людей подобной профессии временами. Да и мозги, откровенно говоря, подкачали в физико-математическом направлении. В военно-морской флот, по стопам деда и прадеда, тоже не сильно тянуло по все той же причине - каждый день хотелось кушать, а по новостям год за годом утверждали, что родная армия и флот не живут, а выживают. Именно по этой меркантильной причине в конечном итоге в качестве трамплина в светлое будущее был выбран экономический университет, оконченный через пять лет с красным дипломом. Вот только то ли трамплин оказался не сильно высоким, то ли погода не летной, но за двенадцать числившихся в трудовой книжке лет, едва удалось накопить на однушку в хрущевке да подержанный Форд. И как бы не тянуло в море, осуществление мечты раз за разом приходилось откладывать на потом - уж больно много просили даже за самый скромный и небольшой катер. А ведь хотелось не небольшой! Хотелось такой, чтобы можно было и родню покатать и друзей. Да и в отпуск на несколько недель смотаться по морям и рекам родины куда-нибудь. И вот, свершилось! Как его учили в университете - "Если будет спрос, то будет и предложение". А таких как он по стране оказалось немало, потому и нашлись люди, готовые исполнить их мечту за сравнительно приемлемые деньги.

0x01 graphic

   В результате встречи двух таких людей старая спасательная шлюпка, успевшая послужить еще в советском торговом флоте и прихваченная кем-то шустрым при распиле этого самого флота, обрела вторую жизнь. Впрочем, родной в этой самой шлюпке, помимо самого корпуса, осталась разве что винто-рулевая группа. Все же остальное пришлось монтировать заново. Да, зачастую в ход шли пролежавшие на складах или у кого-нибудь в загашнике столь же возрастные, как и сама шлюпка, детали и комплектующие. Но бюджетные ограничения не позволяли шиковать, да и при должном хранении вряд ли что-либо могло испортиться в том же ручном насосе Гарда, что дополнял уже смонтированную на будущем катере помпу с механическим приводом, необходимость наличия которой заказчику доказывали в продолжительном и жарком споре увенчавшемся победой "судостроителей". Естественно, полностью обновилось и пламенное сердце плавсредства. Поскольку родной двигатель оказался скручен и продан еще в незапамятные времена, на возрождаемую из небытия шлюпку смонтировали пусть и не новый, но куда более мощный импортный двигатель, как раз прошедший капремонт. И по заверениям "реаниматоров", прикрывших двигатель стальным коробом выстланным шумопоглощающими материалами, звук работающего дизеля не должен был начинать выводить из себя всех находящихся внутри уже спустя час плавания. Корпус же по желанию нового владельца, решившего в полной мере сохранить непотопляемость своей покупки, обзавелся лишь новыми, большими по размерам, иллюминаторами взамен потускневших от времени прежних недоразумений, так что катер со стороны все так же выглядел смешным толстячком. И дабы подчеркнуть столь потешный вид, он получил соответствующее наименование с раскраской. Перемежающиеся желтые и черные полоски, а также прорисованные глаза и усики, на фоне которых заметно выделялось нанесенное по обоим бортам белой краской - "Шмель", действительно делали его похожим на неторопливое и пухлое насекомое. Но если работы на корпусе, по большей части, ограничились косметическими изменениями, то салон преобразился кардинально, превратившись в весьма уютную жилую каюту с отгороженными от рубки миникухней, спальней и даже вынесенным в нос закутком биотуалета. На место многочисленным лавкам и поручням пришли фанерные стены и палуба, обшитые для удовлетворения эстетических чувств клиента вагонкой. А в качестве двух спальных мест установили самые обычные нижние койки, срезанные из советских же купейных вагонов.
   И вот, к концу лета зарегистрированный в ГИМС катер класса река-море "Шмель" был спущен на воду. Единственным недостатком заказа было место забора покупки - Калининград. Естественно, по согласованию с осуществлявшей ремонт фирмой, катер можно было доставить в родной Санкт-Петербург, но такая услуга по цене чуть ли не равнялась половине цены самого катера и потому, подгадав на работе отпуск как раз к моменту спуска долгожданной покупки, Иван собрал чемоданы и на пароме рванул в Калининград.
   К его величайшему сожалению, разбить о стеклопластиковый борт катера обязательную бутылку шампанского не представлялось возможным, но, тем не менее, брызги игристого вина окропили его корпус, так же как и осколки разбитой прицельно о якорь бутылки.
   - Что же, примите мои искренние поздравления! - улыбнулся владелец небольшой семейной фирмы, которая, собственно, и осуществляла все работы. - Я, как старый моряк, понимаю вас, как никто другой. Свое первое судно, как первая любовь - будешь помнить о ней всю жизнь.
   - Спасибо, Виктор Борисович! Это ведь была не только моя мечта, но и всех моих предков. Жаль только, что дед не дожил. Зато теперь с отцом на всех выходных будем по Финскому заливу или Неве ходить!
   - Что же, для начала неплохо. А там, глядишь, и на океанскую яхту заработаете! - подмигнул старик Ивану и хлопнул его по плечу, - Ну, идемте, оформим последние документы, да подскажу к кому обратиться насчет топлива и припасов. Кстати, с путем следования уже определились?
   - Конечно! Я же к этому походу пол года готовился. Недоставало лишь документов регистрации собственности на сам катер, чтобы все оформить должным образом еще в Петербурге. Так что и в Литве и в Эстонии меня уже ждут, не дождутся. Осталось только подать все документы в их консульства здесь, в Калининграде, да малость подождать.
   - Это хорошо. И не забудьте в обязательном порядке перед выходом в море отметиться у наших пограничников! А то был у меня года два назад один клиент, так его наши же погранцы чуть не расстреляли. Не поверите, ни одного документа не оформил! Да еще и удирать принялся, когда его окликнули!
   - Бывают же такие люди! - искренне удивился Иван. - И что с ним потом было?
   - Что было, что было. Срок получил! До сих пор сидит! Так что с пограничниками лучше не шутить.
   - Да я это как-то и раньше понимал. - усмехнулся Иван, - Вы лучше подскажите, где здесь можно за недорого эхолот для рыбалки прикупить, да куда лучше на экскурсию сходить. Время как раз будет, пока прибалтийская бюрократическая машина осилит пережевывание моих документов, а когда я еще здесь появлюсь - одному Богу известно.
   Далеко не один день пришлось провести в ожидании оформления всевозможных бумажек, без которых любой человек числился, как известно, всего лишь букашкой, но двадцать девятого августа, огласив напоследок стоянку маломерных судов противным гудком, "Шмель", отдав швартовый, покинул город, где он обрел вторую жизнь. Под ногами мерно тарахтел откапиталенный 30-тисильный Volvo Penta MD2040, который мог бы показаться чересчур слабым для катера водоизмещением в 8,5 тонн, но, как показал забег на мерной миле, двигатель вполне обеспечивал максимальную скорость в 7 узлов и это при полных топливных баках на полтонны дизеля. Крейсерский же ход варьировался в районе 5,5 узлов, так что "Шмель" оказался именно тем, что и требовалось получить - непотопляемым в силу заложенных при рождении конструктивных особенностей, не загубленных проведенной модернизацией, неторопливым и экономичным летним домиком на воде, который позволял выбираться даже в прибрежные морские просторы.
   Поначалу, поход в родной порт лишь радовал, давая возможность наслаждаться детской мечтой, но уже на подходе к Таллину былой энтузиазм остался далеко за кормой. Все же ходить в одиночку на такие расстояния оказалось не слишком весело. Уже не единожды Иван успел проклясть себя за прижимистость, что не позволила раскошелиться на авторулевого, но каждый раз внутренний хомяк лишь разводил лапками и делая честные-честные глаза, демонстрировал абсолютно пуской кошелек, как бы намекая, что в данном конкретном случае виновата не его сестра - прижимистость, а все тело разом, не озаботившееся зарабатыванием достаточного количества материальных средств.
   За все девять дней осточертевшего пути единственным более-менее интересным событием оказалась встреча с целой сборной солянкой европейских тральщиков. Чего они все забыли в литовских территориальных водах было неясно, но наличие под боком дюжины тральщиков навевало на не слишком веселые мысли о возможной встрече с одной из 80 тысяч мин вываленных в эти воды за две мировые войны, с которыми даже через пятнадцать лет после окончания Великой Отечественной боролся еще его дед. Но рефлексии по данному поводу длились недолго и забылись через пару дней.
   В Таллине Иван решил передохнуть перед последним рывком к родным берегам и с превеликим удовольствием погулял по городу, где посетил памятник установленный в память об экипаже пропавшего без вести сто двадцать лет назад броненосца "Русалка". Памятник благополучно пережил Первую Мировую, Гражданскую и Великую Отечественную войны и даже новые власти страны не посягнули на память русских моряков, даже подкидывали средства на содержание всей композиции в относительном порядке, что не могло не радовать. В конечном итоге, набравшись впечатлений и затарившись топливом и провиантом, он завалился спать, так как собирался выйти пораньше, чтобы попытаться добраться до Кронштадта за один день. Вот только неожиданно подвел будильник, и потому отдать швартовый удалось лишь в половину девятого утра.
   Первый час пути прошел спокойно - тихое море и синее безоблачное небо грели душу и радовали глаз. И потому, внезапное появление прямо по курсу натуральной стены из тумана оказалось настоящим шоком. Причем, создавалось такое впечатление, что туман, подобно живому существу, сам наползал на небольшой катер. Возвращаться назад в Таллин совершенно не хотелось и понадеявшись на недорогую спутниковую систему навигации прикупленную еще год назад, он вошел в туман, мгновенно осознав, что сильно переоценил свои способности - управлять, ориентируясь лишь по спутнику и не видя даже носа своего катера оказалось невозможно чисто с психологической точки зрения. Туман был настолько густым, что, казалось, его можно черпать ложкой. На некоторое время паника застила разум и чтобы не натворить бед, он решил остаться на прежнем курсе, хоть тот и вел, чуть ли не напрямую в Хельсинки, а не к родному Санкт-Петербургу.
  

Глава 1. Живые и мертвые.

  
   Донимавшая его последний год головная боль вновь дала о себе знать с самого утра, и оттого настроение было препаршивым. Стук в дверь отдался в голове такой болью, будто он не отдыхал последние дни, а беспробудно пил. Причем, пил исключительно горячительные напитки, от которых на следующий день неизменно навещает Бадун Иванович. С трудом поднявшись с кровати, он посидел несколько секунд, чтобы прийти в себя и наконец, смог заставить себя дойти до двери. Будучи не только командиром корабля Российского Императорского Флота, но и дворянином, Виктор Христофорович, тем не менее, никогда не имел в кармане лишних денег, и потому слуг в его семье не держали. Что, впрочем, было в порядке вещей для большинства как флотских, так и армейских офицеров живущих исключительно на положенное им жалование. Супругу же с детьми он отправил назад в Петербург еще несколько дней назад, потому, когда вестового не было под рукой, все приходилось делать самому, независимо от самочувствия. Удерживая на лбу намоченное холодной водой полотенце, капитан 2-го ранга отворил дверь квартиры и увидел на пороге того самого положенного по занимаемой должности вестового.
   - Ваше высокоблагородие, господин старший офицер послали за вами и велели напомнить, что мы должны сняться с якоря через два часа. - оттарабанил вытянувшийся по стойке смирно матрос.
   - Да, братец, помню. Все помню. - с тяжелым вздохом протянул Иениш и пригласив вестового зайти в квартиру, вернулся в свои апартаменты. Багаж был уже собран, оставалось только надеть мундир, да присесть на дорожку. Окинув взглядом комнату, он помассировал виски и понял, что больше сюда не вернется. Тогда, в самом конце морской компании, при заключительных зачетных стрельбах у него произошел особенно сильный приступ, после чего пришлось надолго слечь в кровать. Все доктора, к которым он обращался, после продолжительных, но не приносивших результатов процедур, лишь разводили руками, советуя оставить мостик корабля и перейти служить на берег. Для капитана 2-го ранга, разменявшего пятый десяток, это означало окончательно распрощаться с будущей карьерой и делом всей жизни. Однако, судя по тому, что, не смотря на болезнь, то и дело отправлявшей его на койку, никто не пытался поставить вопрос о его непригодности к службе на кораблях, командованию Иениш виделся ценным офицером и незаменимым специалистом. Все же далеко не любого офицера ставили командиром корабля в учебно-артиллерийском отряде Балтийского Флота. Подобная должность давала немало, но и требовало многого. И всей своей жизнью он доказал, что был достоин своего звания и должности, если не большего. Морское училище, Морская академия, Михайловская артиллерийская академия, участие в кругосветном плавании и 22 года беспорочной службы - все это выделяло его среди сотен и тысяч офицеров Российского Императорского Флота имевших куда как более скромные познания в науках и материальной части, не говоря уже об опыте. Он прекрасно знал, что ввиду нехватки кораблей на флоте и избытка офицеров, вынужденных прозябать на берегу, на его должность мгновенно найдутся десятки желающих, стоит командованию принять решение о его списании на берег, и потому, не смотря на мучавшею его болезнь, из последних сил старался выполнять свои обязанности с максимальной эффективностью. Все же, в конечном итоге именно он отвечал за выучку и навыки тех, кому предстояло служить России на всех прочих кораблях флотов и флотилий его необъятной родины, и потому оставить мостик на попечение недостаточно подготовленного офицера, не имел никакого морального права. Но в последнее время мигрень накатывала все чаще и чаще, так что намедни он даже был вынужден подать рапорт на имя командовавшего учебно-артиллерийским отрядом Балтийского флота, контр-адмирала Бурачека Павла Степановича, с просьбой заменить его в предстоящем выходе. Составляя рапорт, Иениш понимал - это конец. Командир, ослабший настолько, что не смог привести свой корабль назад в Кронштадт, уже не мог рассчитывать сохранить свою должность на следующий год. А ведь для ценза столь необходимого для получения следующего звания требовалось проплавать хотя бы еще один год, после чего уже можно было подумать о списании на берег. Но в то же время он не имел никакого права рисковать кораблем и экипажем, и потому рапорт был составлен и подан. Однако, судьбе было угодно, чтобы броненосец вернулся на зимнюю стоянку под началом своего командира, поскольку назначенный для его замены капитан 2-го ранга Траубе внезапно слег с сильнейшей ангиной и еще долгое время вынужден был провести подальше от холодного моря с ветром и поближе к теплой кровати с микстурами.
   В конечном итоге, после продолжавшейся несколько дней переписки с контр-адмиралом и командиром канонерской лодки "Туча", выход был назначен на девять часов утра 7-го сентября. На Балтике уже начинался сезон штормов, и потому откладывать возвращение в Кронштадт становилось более невозможным.
   Хлопнув по коленям, он резко поднялся с кровати и покачнулся - все поплыло перед глазами, так что пришлось ухватиться за спинку тяжелого, сделанного из дуба, стула, чтобы не упасть. Простояв так с минуту, капитан 2-го ранга выдохнул и твердым шагом покинул спальню.
   Пока вестовой занимался размещением небогатого багажа своего командира, Иениш сидел с закрытыми глазами в пролетке и глубоко дышал, пытаясь привести сознание и тело в норму. Как он ни старался держаться молодцом, путь до порта удалось перенести с трудом, что лишний раз подтвердило его полную неготовность к выходу в море. И только чувство долга все еще держало его на ногах. Из-за того, что голова раскалывалась, ему даже пришлось совершенно отказаться от завтрака, так что на борт "Русалки" поднялся злой, голодный и мучимый болью человек, но никак не доблестный капитан 2-го ранга Российского Императорского Флота.

0x01 graphic

   Не смотря на то, что первый участок пути казался совсем небольшим - всего пятьдесят миль, для столь старых кораблей как "Туча" и "Русалка", не способных даже в далекой юности похвастаться скоростью более девяти узлов, он становился довольно продолжительным. Особенно это касалось броненосной лодки с ее совершенно изношенными механизмами. К тому моменту как "Русалка" на черепашьем трехузловом ходе выползла с рейда, ушедшая вперед канонерка уже шла как минимум вдвое быстрее и судя по тому, что на ней собирались поставить паруса, "Туча" вскоре могла прибавить еще пару узлов, став абсолютно недосягаемой для броненосной лодки.
   - Николай Николаевич, принимайте командование. - передать командование старшему офицеру было единственным, на что у Иениша хватило сил, после того как он прибыл на корабль. Из-за недомогания он даже не смог присутствовать на мостике, когда мимо проходил вельбот с командующим эскадры. Вновь показавшись на мостике после снятия с якоря, он кое-как продержался, пока "Русалка" выходила с рейда, но уже через час вновь был вынужден передать управление старшему офицеру, - Идем вслед за "Тучей", Николай Николаевич. Скорость у них, конечно, больше, но постарайтесь не отставать более чем на две мили. Судя по тому как колеблются показания барометра, нас по пути может серьезно потрепать шторм, так что следует держаться как можно ближе к "Туче". Все же когда чувствуешь под боком плечо товарища, становится немного легче.
   - Постараемся не упустить их, Виктор Христофорович. Хотя, судя по тому как вокруг нас собирается туман, из виду мы их можем потерять и довольно скоро.
   Передав командование старшему офицеру, Иениш с трудом добрался до своей каюты и буквально рухнул на небольшую койку. Ему и без "подарков" погоды было настолько плохо, что он даже не заметил заметно увеличившуюся со временем качку, предвещавшую неспокойный путь его кораблю и команде. И только когда вестовой, по прямому приказу старшего офицера, буквально растолкал командира, тот ощутил, как сильно достается старому кораблю от разошедшихся вод Балтики. Поддерживаемый вестовым, он с трудом взобрался из темных недр "Русалки" на мостик, дважды при этом приняв бодрящий ледяной душ - время от времени волны перекатывались через низкий борт броненосной лодки и заливались во все встреченные на пути щели и отверстия, потихоньку затапливая корабль. Трап, ведущий на мостик, тоже не стал исключением и потому появившийся на нем капитан 2-го ранга выглядел совсем удрученно - к болезненному виду добавилась промокшая насквозь одежда и всклокоченная борода.
   - Что случилось, Николай Николаевич? Непогода разгулялась? - пытаясь перекричать шум разбивающихся о борт волн и гул ветра, Иениш чуть не ударил старшего офицера головой в нос, так близко он склонился к нему.
   - И это тоже, Виктор Христофорович. - прокричал в ответ Протопопов, но затем указал в сторону левого борта и добавил, - Но я вас просил позвать по другому поводу. Вы только взгляните на это!
   Проследив взглядом за рукой старшего офицера, Иениш с удивлением обнаружил идущую в четверти кабельтова необычную лодку. Выкрашенная в черно-желтые полосы, она напоминала большую отъевшуюся медом пчелу. Но, что было более удивительно, лодка двигалась без какого-либо дыма. На ней вообще отсутствовала дымовая труба. А палуба, впрочем, как и просматривающаяся рубка, оказались полностью прикрыты со всех сторон, так что внутрь лодки не могла пробраться даже малая капля воды.
   - Что это? Напоминает подводную лодку Джевецкого.
   - Да, Виктор Христофорович, что-то такое есть. Но я попросил вызвать вас на мостик по другой причине. С нее фонариком постоянно передают один и тот же сигнал, который никто не может прочитать. У нас подобная комбинация точно не встречается. Видимо, иностранец. Не рассчитывал на такую непогоду, выходя в море, и увидав военный корабль, решил попросить помощи. Если у них там такой же педальный привод как у лодки Джевецкого, то люди наверняка уже выбились из сил. Мы сейчас даем пять узлов, а они от нас не отстают, если не нагоняют. Представляете, как надо крутить педали, чтобы так ходко идти да еще в такую погоду!
   - Что же, сигнальте им, чтобы сближались. Попробуем взять на буксир. Хотя, в такую непогоду его может и сорвать. Но, по крайней мере, возьмем людей на борт. Если уж нам на "Русалке" приходится несладко в такую погоду, представьте себе, какого приходится людям на такой утлой скорлупке.
   Пока офицеры обсуждали диковинную лодку, та, получив разрешение подойти, изменила курс и начала сближаться с броненосной лодкой. И хоть "Русалка" плохо управлялась на такой скорости, чудная лодка довольно ловко притерлась к борту, защитившему ее на время от накатывающих волн. Стоило же ее перекатам на волнах войти в унисон с броненосцем как на ее борту откинулся вверх внушительных размеров люк, из которого показался человек с хорошо различимым на бледном лице оттенком страха.
   - Sorry sirs, I've lost orientation in the fog and afraid that I don't have enough experience and knowledge to gain the shore myself. Can I follow you ship until the fog is gone? - прокричал так и не покинувший своей лодки нежданный гость, после чего расплылся в нерешительной улыбке.
   - Англичанин, что ли? - поинтересовался Иениш у старшего офицера.
   - Не думаю, Виктор Христофорович, уж больно коряво говорит. - тут же ответил Протопопов.
   - О! Так вы говорите по-русски! - все же расслышав за разгулом стихии родную речь, обрадовался Иван. - Вы русские?
   - Конечно! Капитан 2-го ранга Иениш. - представился командир корабля
   - Капитан 2-го ранга Протопопов. - представился вслед за ним старший офицер. - С кем имеем честь?
   - Иван. Можно просто Иван. Владелец "Шмеля". - он похлопал борт своего катера. - Надеюсь, я не сильно отвлекаю вас? Видите ли, это мое первое плавание. Перегоняю свою покупку в Кронштадт. - он вновь нежно похлопал борт катера, - И переоценил свои способности. Кто же знал, что на море опустится столь густой туман. А тут еще и спутниковая навигация вышла из строя. И рация молчит. Так что я совсем отчаялся, но внезапно увидел перед собой ваш корабль и понял, что вы - мой единственный шанс на благополучный исход путешествия.
   - Что же, кидайте швартовый, попробуем взять вашу лодку на буксир. Но при таком волнении трос может не выдержать, так что я бы посоветовал вам перебраться к нам на борт. - выслушав краткое повествование незнакомца и отнеся совершенно непонятные слова на счет бушующих волн и свистящего в снастях ветра, надежно глушивших куда более слабые по силе голоса людей, прокричал в ответ Иениш.
   - Благодарю, но "Шмель" способен выдержать даже штормовые волны. Его специально проектировали для подобного. Да и буксир мне не нужен, я вполне могу дать и большую скорость, чем сейчас. Так что просто хотел получить разрешение идти поближе к вам, чтобы не потеряться в тумане. Как говорится, вместе веселее. Кстати, примите мое искреннее восхищение - ваш корабль настоящий шедевр реставрационных мастерских. Это надо же, даже силовая установка - паровая! Скажу честно - я первый раз в жизни вижу судно с настоящей паровой машиной. Да что там я, даже мой дед не успел застать на службе настоящих пароходов! - не смотря на обусловленные погодой сложности в общении, не смог не восхититься Иван.
   Воцарившуюся после его слов тишину нарушали лишь шум ветра игравшего с мачтами броненосной лодки, да рокот волн, раз за разом пробующих на крепость ее борта.
   - Вот как? - нарушил затянувшееся молчание старший офицер "Русалки" и переглянувшись со своим командиром, на изможденном недомоганием лице которого явно читалось непонимание, поинтересовался, - И какие же силовые установки двигали корабли, на которых имел честь служить ваш дед?
   - Дизельные двигатели, да паровые или газовые турбины. А какие еще то? - недоуменно пожал плечами неожиданный попутчик и чуть подумав, добавил, - На кораблях с атомными реакторами он точно не ходил. - Он хотел сказать еще что-то, но очередная, особо высокая, волна, перекатившаяся через броненосную лодку, обрушилась на Ивана и увлекла его внутрь "Шмеля". Промокший насквозь он вскоре вновь показался в открытом люке, - Так я смогу следовать у вас под боком, господа? Я бы и рад пообщаться, но, боюсь, погода к этому совершенно не располагает!
   - Конечно, можете следовать рядом с нами. - прокричал в ответ также промокший насквозь старший офицер, поскольку капитана корабля, потерявшего всякие силы находиться на мостике, уже тащили вниз вестовой с одним из сигнальщиков. Как бы Протопопову ни хотелось продолжить беседу со столь непонятным человеком с целью прояснения многих неясных ему фраз, брошенных назвавшимся Иваном господином, но окружающая обстановка диктовала свои условия, и потому разговор неизбежно откладывался на неопределенное время.
   Следующие пару часов прошли в неравной битве со стихией. Если при выходе с рейда Ревеля силу ветра определили в 3 балла, то чуть более чем за четыре часа он окреп настолько, что уже можно было смело говорить о полноценных 6-ти баллах, неуклонно приближающихся к 7-ми, суливших немалую опасность для столь низкобортного корабля как "Русалка". Потому было немудрено, что броненосную лодку, не отличавшуюся хорошей управляемостью даже в молодости, мотало на волнах, как пьяного по буеракам. Впрочем, не отставала от нее и желто-черная лодка, пляшущая на поверхности моря подобно поплавку. Несколько раз Протопопов наблюдал, как она полностью скрывается под водой, встречаясь с действительно большой волной, но каждый раз вновь появлялась на поверхности, как ни в чем не бывало.
   Трижды старший офицер посылал матросов к командиру, но тот никак не желал приходить в сознание, что бы те ни предпринимали. А ситуация тем временем ухудшалась с каждой минутой. Разошедшаяся стихия кидала старый корабль так, как ей было угодно. Слабая машина не могла дать достаточную мощь, дабы противостоять столь высоким волнам, что умудрялись перекатываться вдоль всего корабля. Нагоняя его с кормы и обрушиваясь на палубу и рубку, они спокойно доставали до самого носа, заставляя находящихся на мостике моряков трепетать в ужасе. Более современные корабли еще смогли бы справиться с налетевшей бурей, но построенная на заре появления стальных бронированных кораблей "Русалка", по сути, являлась пробным шагом и потому не могла похвастаться достаточной живучестью. Перекатываясь через корабль, волны не только разбивали и уносили в морскую пучину все, что не было намертво приклепано или прикручено, но также заливали лодку через многочисленные вентиляционные раструбы, люки и зазоры между палубой и башнями, заткнуть которые было нечем, так как все деревянные штормовые крышки люков оставили в Кронштадте еще в начале весны. Да и будь они на корабле, ставить их было никак нельзя, поскольку старенькая машина буквально задыхалась, не имея достаточной тяги, и закупоривание имеющихся отверстий непременно привело бы к затуханию топки и потере хода, что в сложившихся обстоятельствах являлось смертным приговором для корабля и всей команды. Но все больше прибывающая вода, с отводом которой имеющиеся помпы никак не могли справиться, также приближалась к топке, не оставляя кораблю шанса на спасение.
   - ...Виктор Христофорович, да проснитесь же! "Русалка" гибнет! - наконец, вырвавшийся из уст лейтенанта Бурхановского крик души добрался до сознания командира, и тот резко приподнялся на своей койке, будто ничего и не было. - Виктор Христофорович, вы очнулись! Слава Богу!
   - Лейтенант Бурхановский? Что случилось? - не удержавшись, Иениш крепко приложился головой о стену каюты, - Эка меня мотает. - потерев ушибленную голову, он тяжело вздохнул, - Все же пора подумать о списании на берег.
   - Да это не вас мотает! Это всех мотает! Мы попали в шторм! Корабль заливает! Помощник старшего инженера говорит, что еще десять минут и прибывающая вода зальет топку! - не смотря на то, что лейтенант старался говорить как можно более сдержано, его губы заметно подрагивали, да и в голосе нет-нет, да проскакивали истерические нотки.
   - Проводите меня на мостик. Я должен сам ознакомиться со сложившейся ситуацией. - ухватившись за плечо лейтенанта, Иениш с трудом поднялся с койки.
   - На мостик никак нельзя, Виктор Христофорович. Да туда и не пробраться - вода смывает вниз всех, кто пытается подняться. А те, кто находятся на мостике, намертво привязаны к поручням, чтобы их не смыло.
   - Тогда ведите в машинное отделение. - не смотря на то, что лодку нещадно болтало, они все же смогли спуститься по узким переходам к стальному сердцу "Русалки", где тут же убедились в масштабе трагедии - колышущаяся в машинном отделении вода почти вплотную подступала к открытой топке, в которую чумазые, как черти, кочегары, выбиваясь из последних сил, закидывали остатки относительно сухого угля.
   Разглядев механика, колдовавшего у надрывающейся машины, Иениш, спустившись по колено в воду, принялся пробираться к нему, - Ян Карлович! - убедившись, что его заметили, он продолжил, - У нас есть шансы?
   - Никаких. - утерев со лба пот, покачал тот головой, - Тяга упала настолько, что все водоотливные помпы встали. Так что недолго нам осталось барахтаться, Виктор Христофорович. Минут десять и топки зальет.
   - В таком случае поддерживайте пары еще пять минут, а после закрывайте топки и покидайте отсек. Я прикажу спускать шлюпки.
   - Слушаюсь! - выкрикнул, услышавший командный, не подразумевающий отказа, голос Иениша, механик.
   - А теперь, лейтенант, идем на мостик!
   - Слушаюсь, господин капитан 2-го ранга! - взбодренный уверенностью командира, лейтенант вытянулся по струнке смирно, хотя во мраке машинного отделения этого было и не видно.
   Преодолевая встречный поток воды, раз за разом обрушивающийся на голову, и перешагивая через пытающихся скрыться в недрах корабля от разбушевавшейся стихии матросов, они с большим трудом смогли выбраться на мостик, где страховавшие офицеров двое матросов тут же принялись приматывать обоих канатами к поручням. И сделали это они весьма вовремя, так как очередная обрушившаяся на корабль волна сбила с ног всех находившихся на мостике и если бы не страховка - непременно утащила кого-нибудь в море.
   Убедившись, что непогода и не думает отступать, Иениш полностью осознал, что как только машина встанет, счет жизни корабля пойдет на минуты, и потому более не сомневался, отдавая приказ.
   - Всем внимание! - стараясь перекричать рев ветра и волн, завопил во всю мощь своих легких и голосовых связок капитан 2-го ранга, - Корабль обречен! Приказываю спускать шлюпки! И постарайтесь передать нашему попутчику просьбу о помощи. - Иениш кивнул в сторону только что зарывшейся в очередную волну необычной шлюпки. - Может, сможет принять хоть кого-нибудь на борт.
   - Слушаюсь! - с трудом развязав промокший насквозь канат, лейтенант скатился с открытого мостика и исчез внутри корабля.
   - Теперь вся надежда только на чудо. - тихо проговорил Иениш и покрепче ухватился за поручень. Больше от него не зависело ровным счетом ничего. С этого момента все было в руках божьих.
   Вскоре на палубе появились первые вылезшие из недр броненосца матросы. Цепляясь за все что еще не было смыто за борт, они принялись пробираться к двум оставшимся на борту шлюпкам и последнему весельному катеру. Куда делись еще три шлюпки и катер правого борта, можно было легко догадаться, наблюдая за тем, как очередная волна, прокатившись вдоль всего броненосца, чуть не утащила с собой двух матросов.
   Не смотря на противодействие погоды, команде удалось довольно споро спустить по шлюпке с каждого борта и в них уже начали грузиться первые счастливчики, когда к правому борту подошла черно-желтая лодка и оставаясь метрах в десяти от борта броненосца, чтобы избежать столкновения, уравняла скорость, оказавшись напротив мостика. Примерно через минуту из распахнувшегося люка на палубу броненосца полетел канат. Первая, впрочем, как и вторая и третья попытки оказались неудачны, и канат то и дело заканчивал свой путь в водах Балтики.
   Тем временем, забитая до отказа шлюпка начала отходить от правого борта "Русалки". Матросы даже успели опустить немногочисленные сохранившиеся весла в воду, когда очередная нагнавшая броненосец волна кинула корабль на лодку и та с жутким треском набора и костей моряков разлетелась в щепки от последовавшего страшного удара. Из двух десятков матросов, что успели занять в ней места, на поверхности осталось не более половины, да и тех с каждой новой волной становилось все меньше.
   Иван даже толком не успел испугаться, когда совершенно неожиданно, одним рывком, приблизившийся к его катеру корабль, раздавил своим корпусом забитую под завязку людьми спасательную шлюпку. Подходя для оказания помощи к явно терпящему бедствие попутчику, ему и в голову не могло прийти, что столкновение с таким кораблем может поставить крест как на существовании "Шмеля", так и его жизни. Нет, он, конечно, понимал, что возможный удар сможет нанести определенные повреждения стеклопластиковому корпусу его катера, но лишь произошедшая на глазах трагедия заставила понять, насколько сильно он недооценивал силу воздействия пары тысяч тонн стали на хрупкую скорлупку корпуса маломерного судна - сказывалось отсутствие грамотного технического образования.
   Проводив шокированным взглядом брошенную очередной волной теперь уже на левый борт тушу корабля, Иван передернул плечами и наскоро перекрестился. Все же, будучи относительно молодым человеком, он все еще воспринимал смерть как нечто абстрактное - то, что ждет его где-то там, в далеком будущем, пока вот так не столкнулся с ней лицом к лицу. И только посмотрев на ее "радушную улыбку" и манящий пойти вместе с ней пальчик, осознал насколько сильно он, оказывается, хочет жить! В мире даже не существовало таких слов, что могли бы описать в полной мере его желание жить! А пока мозг метался в водовороте панических мыслей, дрожащие от холода и страха руки сами по себе принялись делать то, что должно. Вновь втянутый внутрь катера канат был скручен в круг и брошен в сторону все еще видневшихся над водой голов.
   Наблюдавшие с мостика "Русалки" за разыгравшейся трагедией смогли насчитать лишь троих счастливчиков, кому повезло уцепиться за прилетевший из идущей рядом лодки канат и быть по очереди втащенными в нее. Еще двоим не повезло. Уже находясь рядом со спасительным люком, они не смогли удержать окоченевшими в холодной воде пальцами канат, и были утащены коварными волнами на дно. Остальные же скрылись под водой еще раньше.
   А пока по правому борту кидаемой волнами из стороны в сторону броненосной лодки гибли люди, от ее левого борта отвалили последние катер со шлюпкой, в которые уже успели погрузиться не менее полусотни человек. Впрочем, удаляться от "Русалки" они не спешили и пара прыгнувших с борта в воду матросов, что только-только выскочили из недр корабля, вскоре были споро втащены товарищами на борт и так переполненного гребного катера. Именно в этот момент все находившиеся на мостике почувствовали, что машина "Русалки" встала. Старый броненосец благодаря инерции еще с минуту смог бороться со стихией, но потом все же полностью потерял управление, хотя и до этого с большим нежеланием слушался руля и принялся разворачиваться бортом к волне, что окончательно подводило черту к его существованию.
   - Всем покинуть корабль! - вновь взревел Иениш и на удивленный взгляд старшего помощника все еще стоящего на мостике добавил, - Немедленно выполнять! - для наглядности указав на раскачиваемые волнами пусть и крохотные, но шансы к спасению. Верить в то, что утопивший его "Русалку" шторм пожалеет утлые суденышки он, проведший в море большую часть жизни, никак не мог, хоть и очень хотел.
   - Ваше высокоблагородие, - появившийся из недр корабля матрос вцепился в поручень и пытаясь перекричать рев стихии, принялся докладывать, - машинное отделение и артиллерийские погреба полностью затоплены. Господин помощник старшего инженера велели передать, что "Русалка" набрала слишком много воды и продержится от силы еще пять минут.
   - Понятно. Ты вот что, братец, передай всем, кто остался внизу, чтобы выбирались на палубу и по способности спасались.
   - Слушаюсь, ваше высокоблагородие! - проорал матрос и вместе со следующей волной скрылся в недрах "Русалки".
   - Виктор Христофорович, вам бы тоже не мешало подумать о возможности перехода в шлюпку. Все же ваше здоровье... - старший офицер хотел сказать что-то еще, но, наткнувшись на жесткий взгляд командира, тут же осекся.
   - Командир на корабле - первый после Бога и последний, кто имеет право покинуть его борт. Так что, Николай Николаевич, вы, пожалуйста, ступайте, а я еще немного задержусь на мостике моей "Русалки".
   - Пожалуй, я тоже задержусь. - усмехнулся в ответ старший офицер и проследив взглядом за тем, как очередная волна накрыла с головой пытавшегося вплавь добраться до лодки матроса, обратился к рулевому, - Ты, братец, тоже ступай. Мы с Виктором Христофоровичем сами тут управимся.
   - Слушаюсь, ваше высокоблагородие. - закивал матрос и только принялся отвязываться от поручня, как вновь накрывшая корабль волна переломила мачту. С хрустом та обрушилась прямо на мостик, придавив рулевого и отбив руку старшему офицеру, так что единственным не пострадавшим остался только сам Иениш.
   Подставивший волне борт корабль раз за разом принялся получать ощутимые удары, раскачивающие его все больше и больше. В результате, последние средства спасения были вынуждены начать отходить подальше от броненосца, чтобы не разбиться о его борт в щепки подобно своей менее везучей товарке, оставляя на произвол судьбы остальной экипаж. При этом несколько выскочивших на палубу матросов, не видя иного шанса на спасение, принялись прыгать в воду, дабы вплавь добраться до кажущихся сейчас такими безопасными деревянных суденышек, но оказались отброшенными накатившей волной на борт корабля и мгновенно ушли под воду. Вот только даже тем счастливчикам кому повезло найти место в спасательных средствах, оказалось не по силам бороться с разошедшейся стихией, не смотря на прилагаемые нечеловеческие усилия и трещащие от натуги весла. Очередная накатившая волна подхватила шестиметровый ял, как ничего не весящую щепку, и кинула его прямо в борт развернувшегося броненосца. Пройдя над скрывшимся под волной бортом "Русалки", шлюпка разлетелась вдребезги, столкнувшись с кормовой башней главного калибра. Возможно, кинь кто-нибудь взгляд на корму корабля в этот момент и его вывернуло бы наизнанку от жуткого зрелища насаженного на ствол, закрепленного на башне главного калибра орудия противоминной артиллерии тела матроса. Но пара пришедших следом четырехметровых волн мигом смыли малейшие упоминания о произошедшей трагедии, выскоблив корпус броненосной лодки до зеркального блеска.
   Катер же, имея вдвое больше весел и изрядно мотивированных жутким зрелищем матросов налегавших на них, увлеченный той же волной смог проскочить в считанных сантиметрах перед носом броненосца и теперь три десятка находившихся в нем человек, неистово молясь, изо всех сил старались удержать катер по волне. Оставшиеся же на "Русалке" без малого сотня душ после отхода последней возможности на спасение оказались предоставлены самим себе.
   Понимая, что раненный старший офицер, который с большим трудом смог отвязаться от поручня, не в состоянии в одиночку вытащить из-под обломков мачты потерявшего сознание рулевого, командир все же оставил свое место на мостике и помог Протопопову вызволить матроса и стащить с заливаемого волнами открытого мостика вниз, где им удалось укрыться от сшибающих с ног волн за носовой башней главного калибра. Там уже прижимались к холодной броне двое матросов из артиллеристов, с надеждой в глазах неотрывно следящих за двуцветным катером, который, преодолевая штормовые волны, сантиметр за сантиметром приближался к борту агонизирующего корабля.
   Не смотря на то, что повернувшийся бортом к волне броненосец, работая этаким волноломом, несколько смягчал удары стихии приходившиеся на прикрывшийся его корпусом катер, подводить "Шмеля" для съема с тонущего корабля людей Иван попросту не мог себя заставить - слишком сильно его впечатлило зрелище разлетающейся в щепки шлюпки. Но и оставлять людей на погибель не позволяла совесть. Потому, коря себя на все лады одновременно за нерешительность и безрассудство, он подвел катер на полтора десятка метров к кораблю и встав к тому носом, принялся потихоньку сокращать расстояние, то и дело давая задний ход, поскольку волны и так сносили обреченный корабль в его сторону. Тут главным было не упустить момент и не позволить бывшему попутчику оказаться слишком близко к внезапно начавшей казаться столь хрупкой скорлупке корпуса "Шмеля", дабы не отправиться в морскую пучину вместе с ним из-за пробитого или раздавленного борта.
   Убедившись, что ему удалось нащупать безопасную дистанцию и подобрать постоянную скорость заднего хода, Иван прокричал в жилой отсек, где ютились ранее вытащенные из воды матросы, открывать люки по обоим бортам и выбрасывать в сторону носа канаты. Все же из-за конструктивных особенностей его катера прямо по курсу хоть что-либо видеть мог только он, да и то благодаря работающему на максимальной скорости дворнику установленному вместе с новым лобовым стеклом, взамен крошечного иллюминатора.
   Впрочем, один спасательный круг на борту его катера уже имелся, впрочем, как и один же спасательный жилет, потому, в сторону броненосца вскоре полетели не голые тонкие канаты, за которые мгновенно деревенеющими в воде пальцами было практически невозможно зацепиться, а обладающие положительной плавучестью и знакомые любому моряку средства спасения, к тому же хорошо заметные на воде благодаря ярко красному цвету.
   Сказать, что столь толстый намек был мгновенно понят оставшимися на броненосце - значило не сказать ничего. Оба составлявших компанию офицерам матроса мгновенно, не раздумывая, прыгнули с короткого разбега за борт и активно работая конечностями, погребли в сторону начавших тут же удаляться спасательных средств. И на сей раз стихия смилостивилась над людьми, позволив обоим вполне успешно добраться до катера и быть втащенными на его борт.
   Казалось, что все остававшиеся на борту "Русалки" только и ждали именно этого момента. Хлынувший на верхнюю палубу людской поток мгновенно наводнил относительно безопасные места за башней главного калибра и надстройкой, так что вскоре там было уже не протолкнуться. Особенно сильно на фоне остальных выделялись кочегары и машинная командра. Черные от угольной копоти, с красными от раздражения глазами и пышущим от тела жаром, мгновенно испарявшим вокруг них всю висящую в воздухе водяную взвесь, они походили на жителей преисподни, что явились на грешную землю за душами проклятых. Вот только здесь и сейчас у набившихся на верхней палубе людей имелось куда как больше дел, чем бояться выходцев из преисподни. В данный момент они испытывали настоящий животный трепет перед разбушевавшейся стихией и не желали отвлекаться на что-либо иное.
   Стоило вновь мелькнуть в воздухе двум размытым красным объектам, брошенным со стороны катера, как в воду разом сигануло не менее десятка человек, наперегонки устремившихся к той единственной соломинке, что могла помочь им удержаться на этом свете. Правда, уцепиться за спасательный круг и жилет сумели не больше полудюжины. У кого-то свело судорогой конечности, кто-то оказался погребен очередной накатившей волной и более не выплыл на поверхность, а кого-то разошедшееся море пронесло мимо последнего шанса на спасение и увлекло в свои суровые неведомые дали.
   Индифферентное наблюдение за всем происходящим уже смирившегося со своей судьбой Иениша было прервано рухнувшим буквально ему на ноги лейтенантом Бурхановским. Встряхнув головой и скинув заволакивающую разум пеленой безразличия навождение, капитан 2-го ранга воззрился на офицера, которого совсем недавно посылал на верную погибель.
   - Все покинули внутренние отсеки корабля? - проорал Иениш, обращаясь к явно ошалевшему от всего происходящего лейтенанту. А о том, что лейтенант находится явно не в себе, можно было судить не только по безумно вытаращенным глазам, но и по вцепившейся в рукав кителя командира руке, что в иной другой обстановке являлось бы чем-то невообразимым.
   - Не могу знать, Виктор Христофорович! Я добрался до машинного, чтобы передать ваш приказ и сразу кинулся в кормовую башню. Но одно могу сказать точно - когда я выбрался на палубу, за мной уже никого не оставалось. - притянувшись поближе к капитану 2-го ранга, едва успел прокричать тот в ответ, как очередная обрушившаяся на броненосец волна сбила его с ног и увлекла за борт вместе со все еще удерживаемым командиром.
   Человеческий организм - это такая сволочь, которая хочет жить независимо от мыслей зарождаемых в разуме. Оказавшись под водой и оставшись без доступа воздуха, он требует сделать вдох, для чего заставляет человека двигать себя вперед и когда направление движение совпадает с границей между небом и водой, происходит чудо. Вот и желавший уйти вместе со своим кораблем капитан 2-го ранга Иениш, вместо того, чтобы смиренно погрузиться в темные воды Балтики, получив к изрядному количеству ранее разошедшегося по организму кортизола ядреный заряд адреналина, вынырнул на поверхность и явно подхваченный кем-то за шиворот вскоре обнаружил себя держащимся за спасательный круг, стоило ему проморгаться от попавшей в глаза воды. Причем, спасательный круг не просто безвольно болтался по поверхности моря, а целенаправленно подтягивался к распахнутому настеж люку потешного катера.
   Будучи втянутым внутрь, все последующее время он лишь отстраненно наблюдал за тем, как активно работающие стесанными до мяса и кровоточащими руками матросы, упираясь ногами в борт утлого суденышка, раз за разом вытаскивают практически с того света одного человека за другим. Впрочем, наблюдателем выступал не он один. Немалое число тех, кто уже оказался внутри катера, смогли найти в себе силы лишь на то, чтобы забиться в угол подальше да потемнее. И капитан 2-го ранга не мог их судить. Даже он, старавшийся держать себя все это время в руках и было смирившийся со скорой гибелью, не смог побороть накативший животный страх, стоило только осознать себя в относительной безопасности.
   Скольких еще удалось спасти, Иениш так и не смог подсчитать, но вскоре катер оказался забит людьми так, что моряки буквально сидели друг у друга на головах, а работающие без устали спасатели подтягивали к борту все новых и новых. С немалой внутренней радостью он отметил среди спасенных своего старшего офицера, с которым дружил уже долгие годы. Обнаружился тут и лейтенант Бурхановский, ставший невольным виновником его спасения. Последним же из офицерского состава и вообще последним спасенным оказался помощник старшего инженера-механника Лев Ян. Его едва успели втащить внутрь, как впереди раздался жуткий скрежет, сопровождаемый изрядной порцией мата из рубки катера и крышка одного из люков буквально впечаталась в борт, а сам катер на какие-то секунды сильно накренился на левый борт и даже частично ушел носом под воду, отчего во все еще раскрытый люк правого борта мгновенно хлынул поток обжигающе-холодной воды, но все же смог вырваться из цепких лап смерти и выпрыгнул обратно на поверхность, выравниваясь на киле подобно неваляшке.
   Очумевшие еще больше от произошедшего матросы, мгновенно задраили оба люка, отсекая оставшихся снаружи от всякой возможности к спасению. Рассчитанная некогда на тридцать человек, бывшая спасательная шлюпка, не смотря на значительную перестройку внутреннего пространства, смогла вместить двадцать восемь членов экипажа погибшего броненосца, но всего один человек да к тому же являвшийся пришельцем из будущего смог увидеть последние мгновения жизни старого корабля. Очередная, особо высокая волна, ударившая в борт и так изрядно переваливающейся с борта на борт "Русалки", не только играючи швырнула броненосную лодку почти вплотную к катеру, но и перевернула ее вверх килем и та, зацепив последней уцелевшей мачтой "Шмеля", попыталась утянуть катер под воду за компанию с полусотней попавших в образовавшийся водоворот людей, как бы подтверждая все жуткие народные сказания о тех существах, именем которых окрестили броненосец при закладке. Все это заняло считанные секунды, так что Иван даже не успел толком испугаться. Точнее, он не успел испугаться еще больше, поскольку ноги, руки и губы у него безостановочно тряслись уже как минимум час - с того момента как Балтика начала показывать свой буйный нрав.
   Правда, последний привет от погибшего корабля не остался без последствий. Хлесткий и тяжелый удар стальной мачты не только разбил носовой иллюминатор по левому борту, но и пробил немалую дыру в верхней части корпуса, так что продолжавшие накатывать на "Шмеля" волны принялись потихоньку затапливать расположенный в носовой части гальюн, откуда вода тут же устремлялась в жилой отсек и подпалубное пространство.
   Все бы было ничего, но неожиданно заскрежетал и вскоре встал механический водоотливной насос в результате чего оставшееся время буйства стихии, спасенные моряки, сменяя друг друга, были вынуждены дергать туда-сюда рычаг ручной помпы. И пусть в условиях, когда еще больше усилившийся шторм испытывал на прочность "Шмеля", кидая его как заблагорассудится, подобное действо больше походило на выступление гимнастов в цирке, и все без исключения набили себе немало синяков и шишек, встречаясь всеми частями тела с деревянной обшивкой салона при очередном крене, но данное монотонное занятие хоть как-то помогало притупить невеселые мысли и отвлечся от творящегося вокруг. Да к тому же разогретое физической работой тело куда лучше переносило неприятные ощущения от промокшей насквозь пусть и отжатой одежды и продолжавшей плескаться под ногами холодной воды, что проникала в образовавшуюся пробоину с каждой новой волной. Остальные же, в перерывах между работы у помпы, наплевав на все условности, жались друг к другу, не взирая на должности и звания, но больше не с намерением согреться, поскольку система отопления шлюпки исправно поддерживала весьма комфортную температуру, а из желания почувствовать под боком плечо товарища, что оказалось жизненно необходимым в столь критической ситуации. Лишь потерявших сознание через пару часов мытарств Иениша и рулевого Медведева постарались разместить с относительным комфортом, уложив их на две же имевшихся лежанки и накрыв шерстяными одеялами.
   За три часа борьбы со стихией, старший офицер броненосца лишь пару раз протискивался в крохотную ходовую рубку катера, но, понимая, что ничем не может помочь их спасителю и дабы не отвлекать того от управления, которое, надо сказать, осуществлялось весьма необычно, капитан 2-го ранга Протопопов, лишь молча наблюдал и морально поддерживал заметно нервничающего Ивана. Причем, зачастую он даже не мог сообразить, что именно делает их новый знакомый. Тот, время от времени, стучал ладонью и даже кулаком по непонятному прибору, светящемуся холодным синеватым светом, да ругался себе под нос, видимо от того, что наносимые удары не приводили к желаемому результату. Также, щелкая небольшими рычажками на очередном неизвестном устройстве, он подносил ко рту черную коробочку соединенную витым шнуром с этим самым прибором и раз за разом запрашивал помощь, повторяя переводимое, но при этом абсолютно непонятное словосочетание, как будто пытался дозвониться до кого-то, причем находясь в море!
   - Мэйдэй, мэйдэй. Меня кто-нибудь слышит? Катер "Шмель" запрашивает помощь. Мэйдэй, мэйдэй.
   - Прошу простить меня, Иван. - вспомнив имя их спасителя, обратился к тому Протопопов, - Но что вы делаете?
   - Как что? Сами что ли не видите? Пытаюсь вызвать помощь. Но, по всей видимости, рация накрылась медным тазом. Сколько я ни старался, так и не смог ни до кого докричаться. Сплошные шумы в эфире. Сами послушайте. - Иван щелкнул одним из расположенных на рации тумблеров и в рубку ворвался непонятный шорох, какой капитану 2-го ранга прежде слышать не доводилось. - И так на всех каналах! - удрученно продолжил хозяин катера, -Вдобавок система ориентации вышла из строя. Нет сигнала связи со спутником. Так что я даже не представляю, куда забросил нас этот шторм. Хорошо хоть компас в порядке. Если в ближайшие десять минут не смогу ни до кого докричаться, возьму курс на юг - мимо прибалтийского побережья всяко не промажем. А уж там доберемся до какого-нибудь городка, да сообщим о случившемся полиции. Чем быстрее власти начнут спасательную операцию, тем больше шансов у ваших товарищей на спасение. - море уже начало заметно успокаиваться и потому стало возможным попытаться подойти к берегу и при этом не быть размазанным по прибрежным скалам.
   - Да, да. Вы, несомненно, правы! Просто я никогда не сталкивался с подобным устройством. Это что-то новое? Кто-то сумел решить проблему передачи данных беспроводным методом, да еще соединив получившееся устройство с телефоном?
   Недоуменно воззрившись на своего собеседника, Иван, наконец, смог как следует изучить его с ног до головы и закрыв глаза, потряс головой.
   - Да не. Бред какой-то. - едва слышно пробурчал он себе под нос. - Точняк реконструкторы. - добавил он после недолгого размышления.
   - Кстати, прошу прощения, я же так и не представился должным образом. Все же ситуация не располагала. - распрямившись, насколько это позволяла высота крохотной закрытой рубки, одернув все еще мокрый и оттого липнущий к телу китель, офицер слегка кивнул головой и щелкнув каблуками, отрекомендовался, - Протопопов, Николай Николаевич. Капитан 2-го ранга Российского Императорского Флота. Старший офицер броненосной лодки "Русалка".
   - О-Очень приятно. - нервно сглотнул Иван и перекрестился. Подождав некоторое время и убедившись, что это не видение, и человек представившийся офицером царского флота не исчез, Иван решил уточнить, - А не подскажете, Николай Николаевич, какое сегодня число?
   - Седьмое сентября 1893 года.
   - Вот как? 1893 год. - нервно усмехнувшись, повторил Иван, - А на моих часах. - он постучал пальцем по экрану ноутбука, к которому был присоединен GPS навигатор, - Седьмое сентября 2013 года. И насколько я знаю, броненосная лодка "Русалка" пропала без вести вместе со всем экипажем 120 лет назад. И обнаружили ее совершенно случайно лет десять назад - в 2003 году. Так что прошу перестать шутить, Николай Николаевич, если, конечно, это ваше настоящее имя, и сообщить мне, кем вы являетесь на самом деле. Я все понимаю, шторм, стресс, катастрофа, гибель вашего судна и товарищей. Но не стоит столь сильно вживаться в выбранную для себя роль, как бы вы не любили исторические реконструкции. Все же ситуация не располагает к глупым шуткам.
   - Не имею представления, о чем вы говорите, но я действительно Протопопов, Николай Николаевич, старший офицер броненосной лодки "Русалка". - растерялся офицер, не ожидавший услышать нечто подобное.
   - Хорошо, хорошо. Как вам будет угодно. Только полицейским потом этого не говорите. Мне то все равно, а вас за подобные речи вежливые люди в белых халатах в один момент в желтый дом определят. Глазом моргнуть не успеете.
   - В желтый дом? - с каждым словом речь собеседника становилась все более непонятной для капитана 2-го ранга, но сумасшедшим тот не выглядел, хотя говорил о невероятных вещах.
   - Ну да. В психиатрическую клинику. Если вы и дальше будете представляться человеком, пропавшим без вести 120 лет назад.
   - А, по вашему мнению, сейчас 2013-й год? - стараясь не выдать мимикой или интонацией пренебрежение к явно психически больному человеку, поинтересовался Протопопов.
   - Вообще-то да. - усмехнулся в ответ Иван. - И если вы не верите мне, то прошу удостовериться самостоятельно. - открыв на ноутбуке календарь, он повернул компьютер экраном к своему собеседнику, - Видите, техника врать не будет. 7-е сентября 2013 года. Три часа двенадцать минут. Еще бы связь со спутником была. Эх. Но, чего нет, того нет. Не надо было покупать GPS и рацию китайского производства. Первое плавание, а уже все вышло из строя.
   - Что это? - пропустив мимо ушей все, что говорил ему собеседник, капитан 2-го ранга вперился взглядом в экран ноутбука.
   - Ноутбук. Что же еще? - и видя не наигранное непонимание в глазах своего собеседника, принялся перечислять, - Портативный компьютер. Электронная вычислительная машина. Как вам еще то объяснить?
   - Вычислительная машина? Что-то вроде механической вычислительной машины Холлерита или арифмометра Однера? Но к чему она здесь? На каких принципах работает? И вообще что она может доказать?
   - Тяжелый случай. - глядя на своего собеседника, вздохнул Иван. - Вы, прошу прощения, из какой пещеры выбрались, Николай Николаевич? Даже самые малые дети в отдаленных африканских деревнях знают, что такое компьютер. А вы мне тут про какие-то арифмометры рассказываете. Я, конечно, человек не глупый и знаю, что такое арифмометр. Но подобные механические машины прекратили использовать еще пол века назад. Сейчас нечто подобное только в музеях и можно найти. Но мы что-то отвлеклись от темы. Сейчас на дворе 7-е сентября 2013 года. И это есть факт по той простой причине, что мне уже 30 лет, а родился я в 1983 году. Логично? Да и все это оборудование никак не могло быть произведено в 19 веке, поскольку технологии, позволяющие изготовить их, появятся не раньше второй половины 20 века. Так что давайте заканчивать этот фарс. Время поговорить у нас еще будет, а сейчас нам надо добраться до ближайшего берега. Кстати, как там остальные? Раненых нет?
   - Многие сомлели от усталости. Синяки, ссадины, порезы - наличествуют практически у всех. Наш командир и рулевой лежат без сознания. Рулевого оглушило обрушившейся мачтой. Мы ему обмотали голову относительно чистой рубахой и кровь вроде уже не идет. А командир весь последний год жаловался на постоянные головные боли и особенно сильно сдал в последнее время. Ну и просто промокли все насквозь отчего изрядно продрогли. Неплохо было бы проветрить салон, а то воздух уж больно спертый, но открывать люки без вашего дозволения я не рискнул. Кстати, как там снаружи? Вроде болтанка стала заметно тише.
   - Вы правы. Шторм потихоньку стихает. А что касается проветривания, то как бы все не заболели. - покачал головой Иван. - У меня ведь и предложить для согреву нечего. Разве что несколько сменных рубах, если они еще не промокли. Да пара бутылок рижского бальзама. Полагаю, глоток-другой сейчас не помешает никому.
   - Никогда не слышал о подобном напитке, но если он даже самую малую толику поможет согреться, то конечно. - не стал спорить Протопопов, который и сам был не против опрокинуть стопку другую чего-нибудь покрепче.
   - Сейчас все будет. - понятливо кивнул Иван. Прибрав газ и зафиксировав штурвал простым стальным рычагом, что калининградские "кулибины" установили ему в качестве хоть какого-нибудь помощника после отказа от авторулевого, он вслед за Протопоповым пробрался из рубки в жилой отсек, где все же смог с трудом протиснуться к койке, в ящике под которой хранились все небогатые припасы. Правда, чтобы достать их, пришлось потревожить лежавшего на ней человека, но тот не очнулся, даже когда стоявшие рядом матросы приподняли лежанку.
   Помимо сухой одежды, до которой вода так и не добралась и двух тут же пошедших по рукам бутылок, Иван вытащил аптечку и первым делом сменил эрзац повязку у пострадавшего рулевого на нечто более-менее достойное называться таковой. Следом растолкал Иениша и скормил ему пару таблеток аспирина. Еще с четверть часа ушло на обработку многочисленных ссадин у всех прочих собравшихся в лодке, благо запасов обеззараживающих средств, бинтов и пластырей в аптечке вполне хватало. Также, убедившись, что воды Балтики, наконец, угомонились, Иван позволил ненадолго открыть люк правого борта "Шмеля". Открывать сразу оба видилось слишком рисковым в плане создания сквозняка. Ворвавшийся внутрь свежий прохладный воздух и вид успокоившегося моря, буквально вдохнул жизнь в людей. Однако, этот приятно холодящий освежающий ветерок вполне серьезно грозил подорвать здоровье моряков и потому через минуту под огорченные вздохи моряков люк был вновь задраен.
   Еще через час катер, наконец, достиг берега и приткнулся к ближайшему небольшому галечному пляжу встреченному по пути вдоль побережья, невдалеке от которого виднелись крыши домов. Стоило килю катера заскрежетать по отполированным за миллионы лет набегающими волнами камням, как из распахнувшихся люков с обоих бортов хлынул поток истерически смеющихся людей. Игнорируя изрядно холодную воду, матросы, поднимая тучи брызг и погружаясь в воду почти по грудь, один за другим покидали вытащившую их с того света скорлупку. Едва же выбравшись, на берег, они падали на колени и со слезами на глазах припадали губами к твердой земле. Наверное, только тот, кто уже успел распрощаться с жизнью и чудесным образом умудрился уцелеть в морской катастрофе, мог понять какого это - просто стоять на земле. Какое это непередаваемое счастье.
   - А вы что же не присоединитесь к своим знакомым? - обратился Иван к двум оставшимся на борту мужчинам, облаченным в форму капитанов 2-го ранга образца начала прошлого века.
   - Невместно командирам показывать слабость перед нижними чинами. - ответил за обоих Протопопов.
   - Да-а-а. - протянул Иван, - Видно, серьезно вас по голове приложило. Такое пережить, а все продолжать играть комедию с вживанием в роль царского офицера.
   - Что вы имеете в виду? - поинтересовался недавно пришедший в себя Иениш все еще продолжавший занимать койку.
   - И вы туда же? - ужаснулся Иван, - Только не говорите мне, что вы тоже капитан 2-го ранга Российского Императорского Флота!
   - Но это именно так. А вас чем-то не устраивает общество русских офицеров?
   - Нет, что вы! Общество русских офицеров меня вполне устраивает. У меня много бывших одноклассников стали офицерами, да и среди друзей имеются офицеры армии и полиции. Так что с этой стороны все в порядке. А вот общество не совсем адекватных людей мне не слишком импонирует. Вы уж не обижайтесь. - улыбнулся своим гостям Иван.
   - И что же позволяет вам считать нас неадекватными? - чувствуя себя очень неплохо после принятых таблеток, продолжил интересоваться Иениш.
   - Да хотя бы причисление себя к флоту исчезнувшему вместе со страной почти век назад. - пожал плечами Иван. - Я, конечно, слышал о реконструкторах, что время от времени обыгрывают сражения давно минувших войн и для того собирают те немногие сохранившиеся вещи и вооружение, в том числе оставшиеся с царских времен. Но, право слово, не стоило столь сильно вживаться в свою роль. Хотя, если вы не пожалели денег на постройку судна повторяющего очертание древнего броненосца, то я со своими советами, наверное, ни разу не к месту. Правда, то, что оно утонуло так же как и ее оригинал, заставляет задуматься о существовании злого рока. Это надо же! В точности повторить судьбу броненосца "Русалка"! В голове не укладывается! А я как раз вчера посещал мемориал возведенный в память об экипаже "Русалки", когда был в Таллине.
   - Мемориал? - удивился Протопопов, - И где это такой город - Таллин? Никогда о таком не слышал.
   - Ну да, мемориал. Тот самый, на котором высечены имена всех членов экипажа пропавших без вести вместе с броненосцем. А Таллин - это столица Эстонии, если вы запамятовали, господа. Хотя в царские времена он, вроде, назывался Ревель. Но да кому я это рассказываю! Такие как вы должны знать о нем куда больше моего!
   - А не могли бы вы описать, как он выглядит? - Иениш вновь взял разговор с их спасителем в свои руки.
   - А чего там описывать? Давайте лучше фотографии покажу. - и начав пробираться обратно в рубку, Иван еле слышно пробормотал, - Может хоть они вам мозги прочистят.
   Фотографии народ впечатлили. Фотографии народ поразили. Фотографии народ погрузили в ступор. Впрочем, как и сам цифровой фотоаппарат. А уж когда Иван случайно перелистнул дальше и нечаянно показал фотографии со своего отдыха, где он позировал на фоне огромного парома, следующие пол часа ему пришлось провести в качестве гида, рассказывая о том, что народ видел на каждой новой фотографии. Особенно сильно его новых знакомых впечатлили изредка попадавшиеся на заднем фоне автомобили и девушки в бикини, то и дело мелькавшие на фотографиях сохранившихся в памяти со времен последнего отпуска. Никакого вуайеризма! Исключительно эстетическое наслаждение!
   - А что такого? - невозмутимо ответил он на два вопросительных взгляда, обладатели которых к тому же могли похвастаться покрасневшими ушами. - Девушки то вон какие красивые! Грех было не заснять такую то красоту!
   - Так значит то, что вы говорили мне, было правдой, и вы в самом деле попали к нам из 2013 года? Немыслимо! - глазами размером с блюдца уставился на Ивана старший офицер погибшего броненосца.
   - Что? Как из 2013-го? - дернулся на кушетке Иениш, бывший не в курсе первой беседы Протопопова с их спасителем.
   - Да хватит уже придуриваться! - наконец, не выдержал Иван. - Я, конечно, все понимаю. Гибель судна, друзей и знакомых - это, несомненно, немалый стресс! Но все должно быть в меру! И групповое помешательство в том числе! И вообще, если уж вы решили, что я провалился к вам из будущего, то рассмотрите еще и возможность того, что это вы попали в 2013-й год! А теперь прошу меня извинить. Пойду, попробую опять вызвать спасателей. Может, рация все же соизволит заработать.
   К величайшему сожалению Ивана железный ящик все так же продолжал выдавать лишь хрип вперемежку со скрежетом, а мобильный телефон и GPS-навигатор не могли поймать сеть. Оставалось надеяться, что сошедшие на берег матросы уже смогли добраться до местных жителей и вызвали помощь.
   От занимательного слушания фонового шума, от которого уже начала побаливать голова, Ивана отвлек показавшийся в рубке Протопопов.
   - Прошу прощения Иван, не знаю вашего отчества. - слегка смутился офицер
   - Иванович. Да, да! Не надо на меня так смотреть! Я - Иванов Иван Иванович! Отец в свое время пошутил, а я теперь всю жизнь мучаюсь. - пробурчал последние слова Иван.
   - Я и не думал ... - сказать, что же он не думал, Протопопов так и не смог, будучи не в силах подобрать слово, которое не обидело бы их спасителя, и потому просто повертел рукой, пытаясь изобразить жестом то, что именно он не думал.
   - Ну, я так и понял. - хмыкнул в ответ Иван, полюбовавшись эволюциями кисти своего собеседника.
   - Так вот, Иван Иванович. Не могли бы вы еще уделить нам толику вашего внимания? Один из матросов только что сообщил, что местные рыбаки приняли в дома всех выживших и теперь отогревают их всеми доступными средствами. К тому же, староста послал гонца за полицейским. Так что рано или поздно, но помощь придет. А пока не могли бы вы утолить наше любопытство?
   - Почему нет? - пожал плечами Иван. - Все лучше, чем слушать этот шум. - он кивнул на хрипящую рацию.
   - Иван Иванович, как бы для вас это дико не звучало, но мы действительно офицеры Российского Императорского Флота. - дождавшись, когда их собеседник присядет на кушетку, взял слово Протопопов, заодно сообщая командиру как зовут их спасителя. - Я очень прошу вас, дослушать нас до конца и только после этого делать выводы. - Дождавшись утвердительного кивка, капитан 2-го ранга продолжил, - Я не знаю, как вам доказать сие в настоящий момент. Все наше имущество и бумаги ушли на дно вместе с "Русалкой". Но стоит нам оказаться в ближайшем городе, как вы сами убедитесь, что сейчас на дворе 1893 год от рождества Христова. - переведя дух и переглянувшись с Иенишем, он продолжил, - В то же время мы готовы поверить, что вы попали к нам из будущего. Все те устройства и картинки, что вы продемонстрировали нам, в самом деле являются немыслимыми. Но куда более интересным является информация о будущем. Не могли бы вы ознакомить нас хотя бы в общих чертах с тем, что может произойти вскоре. А также, почему вы упомянули, что Российская Империя перестала существовать.
   Тяжело вздохнув, и внутренне поморщившись, Иван, тем не менее, решил, что уж лучше хоть о чем-то поговорить с его невольными гостями, чем тупо сидеть в тишине.
   - Ну что же, я не очень силен в истории. Изучал, конечно, в школе и университете. Но с тех пор прошло столько лет, что я никак не могу назвать себя большим специалистом.
   - Может, озвучите хотя бы самые крупные события?
   - Что же. Насколько я помню, в следующем году начнется война Японии с Китаем. Закончится она в 1895 году полным разгромом Китая. Примерно в этот же промежуток времени императором России станет Николай II. Честно скажу, не помню, что и когда случится с Александром III, но то, что смена императора произойдет - это точно. Мне почему-то засела в мозг жалоба одного знакомого нумизмата, что, заняв престол, Николай II принялся вести настоящую войну с серебрянными монетами, на которых был отчеканен профиль его отца, и потому подобные монеты достойного качества найти практически невозможно, разве что за совсем уж немыслимые деньги. И последние монеты с профилем Александра III были выпущены как раз в 1894 году. По 1896-му году не помню ничего. В 1897 году здесь, на Балтике, утонет броненосец "Гангут". В последующем году начнется Испано-Американская война. Американцы перетопят часть испанского флота и отберут у них какие-то колонии. Какие - точно не помню. В 1899 году начнется Англо-Бурская война, в результате которой Англия получит контроль над территорией содержащей огромные запасы золота и алмазов. В 1900 году в Китае произойдет так называемое "Боксерское восстание", когда китайцы попытаются выдворить из своей страны всех колонизаторов. Но сводные силы европейских держав, а также России и Японии, разобьют их довольно быстро. В 1903 году американцы, братья Райт, осуществят первый полет на аппарате тяжелее воздуха, что станет началом развития самолетостроения. А в начале 1904 года Япония незадолго до официального объявления войны нападет на нашу тихоокеанскую эскадру. Несколько броненосцев и крейсеров будут выведены из строя минными атаками и не потонут только потому что их успеют выбросить на мели. Затем Японцы запрут наш флот в Порт-Артуре и начнут высаживать десант, который разгромит все наши сухопутные части. Все попытки прорваться из Порт-Артура для соединения с подкреплением отправленным с Балтики провалятся. В результате, когда последние боеспособные корабли Балтийского флота после тяжелейшего перехода встретятся с японским флотом, произойдет самое позорное сражение в истории нашего флота. Несколько наших броненосцев и крейсеров будут потоплены, а остальные спустят флаги или интернируются в ближайших нейтральных портах. Из всей эскадры останется лишь один легкий крейсер да пара эсминцев, которые смогут убежать от преследователей. После этого остатки тихоокеанской эскадры будут затоплены экипажами в Порт-Артуре и крепость сдастся. Или последнее произошло еще до Цусимы? - потер в задумчивости подбородок рассказчик, - Уж простите, точно всего не помню уже.
   - Как? - еле слышно выдавил из пересохшего горла Иениш. - Как такое могло произойти? Какие-то японцы громят наш флот! Да кто вообще слышал хоть что-нибудь о японском флоте! Один старый казематный броненосец, что чуть моложе нашей "Русалки" и десяток относительно современных крейсеров! Все остальное - сплошная рухлядь. Как они смогли одержать верх над нашим флотом!?
   - Факторов на самом деле было много. Неудачные проекты наших кораблей. Дрянное качество их постройки. Не взрывающиеся снаряды. Отсутствие достаточного опыта у экипажей. Нехватка дальномеров. Скорая и трагическая гибель тех немногих адмиралов, что пытались сделать хоть что-нибудь. Но самое главное, наверное, то, что японцы годами готовились именно к войне с Россией. А мы, как всегда, делали вид, что служим. В результате, десятки погибших кораблей и десятки тысяч павших солдат и моряков, а также полное политическое унижение как страны в целом, так и власти. Что, в конечном итоге, привело к настоящей трагедии.
   - К настоящей трагедии? - изумился Иениш. - Да что может быть более страшным!?
   - К примеру, гражданская война.
   От последней фразы Ивана оба офицера вздрогнули как от удара током.
   - Боже. - прошептал Иениш.
   - Да вас же немедленно надо доставить к императору! - чуть ли не выкрикнул вскочивший со своего места Протопопов.
   - Смеетесь? - воззрился на него Иван. - Даже если предположить, что я все таки провалился в прошлое, во что я не верю, то мне еще не надоело жить. Вы хоть представляете себе, что станет с человеком обладающим знанием будущего? - посмотрев на недоуменный взгляд офицера, Иван тяжело вздохнул, - Да меня уже через час, как котенка, утопят в ближайшем озере, море или ведре - зависит от того, что окажется под рукой. Я ведь обладаю информацией о том, какие ошибки наделали сильные мира сего, и к каким трагическим результатам это привело. Если хорошо покопаться в памяти, я могу вспомнить, кто из министров или великих князей был шпионом или просто агентом влияния того или иного государства. Кто кого собирается убить, кто планирует государственный переворот. Да и вообще... Одним словом, долго я не проживу. Да и император, возьмись он вычищать авгиевы конюшни, тоже долго не протянет. Что-что, а убийство императоров - это наша национальная забава. Своей смертью разве что Петр Великий умер, да и тот в результате болезни. Всем остальным либо помогли, либо не мешали уйти.
   - Да как вы можете такое говорить! - вновь вспыхнул Протопопов. - Чтобы кто-то поднял руку на императора!
   - Совершенно спокойно. - сказал, как отрезал, Иван. - Ведь все это - древняя история. Архивы рассекретили. Информация была предоставлена населению. Изучай - не хочу.
   - Вы сказали, что Никой II будет последним императором. Что с ним случится? - задавив тяжелым взглядом старшего офицера, готового взорваться очередным негодованием, поинтересовался Иениш.
   - Расстреляют вместе со всей семьей. В подвале дома купца Ипатьева. Если мне не изменяет память, произойдет это в Екатеринбурге.
   - Всех?
   - Да. И жену и дочерей и единственного сына. Даже прислугу не пожалеют.
   - А что же великие князья Георгий Александрович и Михаил Александрович?
   - Это братья Николая II? - уточнил Иван, проигнорировав недовольно скорченные лица офицеров, услышавших подобное явно пренебрежительное обращение к членам царской семьи. - Если опять же память не изменяет, Георгий умер от какой-то болезни задолго до революции. А Михаил отречется от престола вслед за братом, после чего также будет убит. Вроде солдаты подняли его на штыки. Или это они кого-то из генералов на штыки подняли? - слегка нахмурился Иван, пытаясь припомнить прочитанное лет десять назад.
   - Прошу прощения, Иван Иванович, но как офицер Российского Императорского Флота, я не могу не донести данную информацию до государя императора. - официальным тоном сообщил Иениш, сверля настороженным взглядом собеседника.
   - Так доносите. - усмехнулся Иван. - Только обо мне попрошу не говорить ни слова. И когда будете доносить, советую удостовериться, что лишние уши вас не услышат. Вообще, советую общаться исключительно записками, после чего все их непременно сжечь. Так будет надежней. А после, сразу хватайте всю свою семью в охапку и бегите. Бегите в столь забытые богом края, где вас никто никогда не подумает даже искать. Или вы хотите подписать смертный приговор своей семье? - И тут неожиданно для всех Иван рассмеялся, - Ну надо же! Я всерьез рассуждаю о том, как выжить в прошлом, будто я поверил, что произошло перемещение во времени! До чего дошел!
   Ошарашенный Иениш смотрел на сидевшего перед ним молодого человека и пытался собрать мечущиеся в голове мысли. С одной стороны долг перед императором и отечеством обязывал его немедленно скрутить их спасителя и в кратчайшие сроки доставить непосредственно к государю. С другой стороны, Иван Иванович был абсолютно прав. Считать божьими агнцами сидящих в верхах людей было чрезмерно наивно. Даже на флоте гуляли такие интриги, что можно было диву даваться. Адмиральские погоны желал примерить каждый мичман. Но мичманов были тысячи, а адмиралов единицы. Вот и открывались год за годом не самые лучшие стороны многих знакомых офицеров, цепляющихся за возможности получить очередное звание и достойное назначение. До убийств конкурентов, конечно, не доходило. Во всяком случае, Иениш хотел в это верить. Все же каждый год не один морской офицер отходил в мир иной задолго до достижения старческого возраста. Но подсидеть или выставить дураком - могли, как бы не пытались замалчивать подобные случаи, дабы не выносить сор из избы. И если подобное творилось во флоте, то, что уж было говорить о масштабе всей империи, а то и мира! Тут уж точно не обладающие должным влиянием и связями люди были обречены, владей они столь невероятными знаниями. И как правильно заметил их спаситель, даже императоры не были защищены от "несчастных случаев или смертельных заболеваний". Причем, если самого Иванова еще могли умудриться как-то сберечь, то всех успевших оказаться радом с ним могла постигнуть незавидная участь. Все это он и высказал своим собеседникам, но только после того как лично задраил единственный остававшийся открытым люк.
   - И что вы прикажете делать? Служить дальше как ни в чем не бывало и смотреть на то, как гибнет родина? - все так же излишне эмоционально воскликнул Протопопов.
   - Несомненно, нет, Николай Николаевич. Но, как правильно сказал Иван Иванович, представь мы его как гостя из будущего, и наш спаситель может оказаться под ударом. Однако, имеющаяся у Ивана Ивановича информация, несомненно, должна быть доведена до его императорского величества. Может, у вас имеются какие-либо идеи, как это организовать, не подставляя вас, Иван Иванович?
   - Имеются. Но пока я не удостоверюсь, что действительно попал в прошлое, озвучивать их не стану, чтобы впоследствии не считать себя идиотом. А сейчас предлагаю вам сойти на берег вслед за остальными и позаботиться о своем здоровье. Все же в отличие от вас я уже переоделся в сухое, и мои шансы заработать простуду куда как меньше ваших.
   - Ваша правда, Иван Иванович. - согласно кивнул Иениш. - Вон, тот же капитан 2-го ранга Траубе, что должен был заменить меня в этом выходе, слег с сильнейшей простудой и хорошо, если не дойдет до воспаления легких.
   - Да уж - последнее - верный смертный приговор. - поежился Протопопов и шмыгнул носом. - Было бы глупо спастись с гибнущего корабля и умереть дома в кровати от простуды. Не такая смерть должна быть у офицера военно-морского флота.
   - Ничего страшного. - отмахнулся Иван и сходив в рубку, вернулся с ярко-красной сумкой аварийной судовой аптечки, - У меня тут и горчичники и капли для носа и бисептол имеются. Если в деревне лекарств не найдется, у меня все равно на всех хватит. Будем бороться с вирусами на ранней стадии заболевания, чтобы не доводить до тяжелых случаев. Идемте, господа. Как говорится - раньше сядем, раньше выйдем.
   - Ну и шуточки у вас, Иван Иванович. - покачал головой Иениш, внутренне содрогнувшись, поскольку за потерю корабля и гибель большей части экипажа он вполне мог оказаться если не за решеткой, то в Сибири, да еще и с неподъемным долгом на шее за утерю вверенного ему имущества - редкие прецеденты на флоте имели место быть.
   Деревенька оказалась совсем небольшой - полтора десятка весьма старых, но содержащихся в приличном состоянии домов образовывали единственную улицу. Командовавший размещением моряков лейтенант Бурхановский встретил начальство на подходе, выскочив из крайнего дома. Он уже успел сменить свою промокшую насквозь форму на застиранную, но сухую и теплую деревенскую одежду, отчего испытывал явный дискомфорт. Особенно, давая рапорт в подобном виде.
   - Господин капитан 2-го ранга, все спасшиеся распределены по двое на каждый дом. В настоящее время местные бабы пробуют их врачевать всем, что имеется, а мужики затапливают бани. Данный дом отведен вам и господину старшему офицеру. - лейтенант указал на дом старосты и неожиданно даже для самого себя чихнув, продолжил доклад, -Всего спасшихся двадцать восемь человек, включая вас. Вот список.
   - Благодарю, Григорий Васильевич. А теперь приказываю вам идти отдыхать и лечиться. Наш спаситель, господин Иванов, выявил желание помочь и с врачеванием, поскольку имеет в наличии необходимые средства и начнет он, пожалуй, с вас.
   Вид деревни и местных жителей с первого взгляда сильно поколебал уверенность Ивана в том, что он все же находится в своем времени. Домотканая одежда старых фасонов, отсутствие следов электричества, телевидения или хотя бы радио. Даже привычного вездесущего мелкого мусора и того нигде не было! Ни бычка от сигарет, ни смятой пивной банки - вообще ничего. Да и убранство первого же посещенного им дома никак не соответствовало 21-му веку, а вот 19-му вполне.
   Тяжело вздохнув и чертыхнувшись про себя, он решил временно откинуть всякие мысли и принялся за оказание медицинской помощи. Помимо лейтенанта Бурхановского в доме оказался помощник старшего инженера-механика Лев, до последнего пытавшийся выжать из машины погибшего броненосца максимально возможную мощность. Вообще, то, что он сумел выбраться из самых низов "Русалки", было из разряда фантастики, но, тем не менее, он уцелел. Однако, долгое нахождение в холодной воде после жара машинного отделения не замедлило сказаться на здоровье и сейчас, укутанный сразу в несколько одеял, он заходился в сухом кашле. Впрочем, примерно в таком же состоянии оказались практически все моряки, за исключением пары особо сильных организмов, подкрепленных уже в деревне крепким самогоном.
   Следующие три часа слились для Ивана в сплошной конвейер: померить температуру, наложить пару горчичников, предотвратить попытки их сорвать, закапать в хлюпающий нос капли и скормить таблетку бисептола. Некоторым, помимо стандартного набора, доставался разведенный в воде колдрекс или облегчающие откашливание средства.
   День уже шел к закату, когда изрядно уставший Иван опустился на лавку перед тарелкой с исходящей паром наваристой ухой. Забыв обо всем на свете, он на пять минут погрузился в мир грез, пока тарелка не показала дно, а деревянная ложка не оказалась вылизана до блеска. Сытный суп не только заткнул ворчавший уже пару часов желудок, но и растекся приятным теплом по всему телу. Тут же захотелось прилечь куда-нибудь на часик-другой, но у судьбы в лице двух офицеров Российского Императорского Флота имелись совсем иные планы на выжатого морально и физически времяпроходимца.
   - Иван Иванович, не уделите нам с Николаем Николаевичем еще толику вашего внимания? - обратился Иениш к начавшему клевать носом спасителю.
   - Конечно. - тут же вскинулся Иван и растер лицо ладонями, чтобы прогнать сонливость. - Только не здесь. Сами понимаете, господа.
   - Несомненно, Иван Иванович. Может, пройдем в баньку? Мы с Николаем Николаевичем уже успели оценить всю ее прелесть. Да и вам не мешало бы погреться. Все же вы тоже успели почувствовать на себе холод балтийских вод, и лишь смена белья вряд ли может полностью уберечь от простуды. Хотя, ваши волшебные таблетки и порошки буквально вдохнули в меня новую жизнь! Давно я себя столь легко не чувствовал.
   - Банька - это хорошо! - тут же согласился Иван, - Только мне надо наведаться в катер за сменой белья и полотенцем. Заодно и аптечку в нем оставлю, чтобы под ногами не мешалась.
   Взбодрившись пробежкой в холодной воде до катера и обратно, Иван буквально пулей влетел в небольшую потемневшую от времени баньку и со стоном наслаждения растянулся на лежаке. Дав Ивану минут пять просто погреться, офицеры проследовали в парилку следом ним.
   - Вас веничком попарить, Иван Иванович?
   - Если вам не трудно, Николай Николаевич.
   - Ни в коей мере. - достав из бадьи замоченные веники, Протопопов стряхнул с них лишнюю воду на каменку, отчего баня мгновенно заполнилась приятно покусывающим паром, и принялся потихоньку нагонять тепло к спине и ногам Ивана, захлестывая его вениками от потолка.
   - Знаете, господа, - нежась от окутавшего тело тепла, посмотрел на офицеров Иван, - походив по деревне, я готов поверить в тот факт, что на дворе отнюдь не мое время. Слишком многих вещей ставших привычными даже в самых глухих деревушках моего века я не смог найти здесь. И это сразу бросается в глаза. Посему, я готов принять за данность свое попадание в 1893-й год. И, скажу честно, от этого мне становится страшно. Ведь это значит, что я потерял абсолютно все. Родители, родные и друзья, всё знакомое мне осталось где-то там - многие года вперед. Если, конечно, это самое будущее вместе со всем в нем сущим не исчезло в момент моего появления здесь.
   - Отчего же оно должно было исчезнуть, Иван Иванович? - поинтересовался Иениш.
   - Вы знаете, в будущем будет создано множество художественных произведений и фильмов на тему путешествий во времени.
   - А фильмы это, простите, что такое? - уточнил раскрасневшийся от жара и махания вениками Протопопов.
   - Сейчас это называется синематограф или кинематограф. Если он, конечно, уже существует. Я, честно признаться, не помню, когда именно появилась эта сфера развлечений.
   - Не приходилось слышать ни о чем подобном. - покачал головой Иениш. - А что этот кинематограф из себя представляет?
   - Если объяснять в двух словах, представьте себе, что каждое действо, к примеру, человека, было запечатлено на фотографии, а после десятки тысяч фотографий сложили вместе и начали перелистывать их с такой скоростью, что складывается впечатление реального действа.
   - А! Понял! Что-то вроде волшебных панорам. Только они все рисованные, а не фотографические. Но все равно, занятное зрелище, стоит сказать.
   - Занятное! - хмыкнул Иван, поняв, что именно его собеседник имеет в виду. - Интересно, что бы вы сказали про фильмы созданные в цвете и длящиеся несколько часов, при том, что картинка на экране выглядит в точности как реальность. А на экране в этот момент творят волшебство, сражаются многотысячные армии или сходятся в бою флоты.
   - Это, должно быть, невероятное зрелище. - представив себе описанную картинку, согласился Иениш.
   - Именно так и есть. - подтвердил Иван. - И вы сможете оценить хотя бы пару подобных фильмов, поскольку они хранятся у меня на ноутбуке, и я смогу вам их продемонстрировать. Но это чуть позже. Возвращаясь же обратно к теме нашего разговора, могу сказать что фантасты, писавшие книги и сценарии, выдвигали огромное множество идей и версий взаимодействия прошлого и будущего в случае ситуации подобной моей. И мне очень хорошо запомнилось следующее - "Будущее не предопределено". То есть тот факт, что вы остались живы, уже изменил знакомый мне ход истории. В результате, может случиться так, что любой или каждый из тех, кому не суждено было выжить в моем прошлом, привнесут в реальность какое-либо действие или знание, что изменит ход истории. Вот, к примеру, вы, Виктор Христофорович. Оставшись в живых, вы сможете продолжить службу и к началу Русско-Японской войны иметь уже адмиральские погоны. Значит, вы сможете стать командующим одной из эскадр и не совершить ошибок тех, кто вел эскадры в бой в известной мне истории. Но можете совершить другие. В результате опять же выживут те, кто должен был умереть, а погибнут те, кто должен был выжить. Они в свою очередь совершат или не совершат того, что было в моем прошлом. И так далее. Принцип домино, понимаете? Был даже один такой фильм, назывался - "Эффект бабочки". В нем группа ученых зарабатывала тем, что отправляла экскурсии в прошлое. На сотни тысяч лет назад - во времена динозавров. Они точно знали место, которое должно было быть уничтожено скорым взрывом вулкана и потому могли не бояться осуществлять в нем какие-либо действия. Но однажды один из туристов споткнулся и раздавил сидевшую на дереве бабочку. И это тут же стало отражаться на их времени. Ведь эта бабочка не должна была погибнуть в том извержении. Она должна была улететь и опылить цветок или росток. Этот росток должен был вырасти в дерево, которое, прожив многие века должно было, к примеру, сломаться от старости и упав, раздавить хищника за долю секунды до того как тот собирался разорвать свою жертву. Выживший зверь совершил еще что-то повлиявшее на течение истории. В результате, за тысячелетия накопилась такая волна изменений, что их настоящее начало меняться на глазах. Буквально из ниоткуда принялись появляться неизвестные ранее растения и животные, начавшие уничтожать человечество. Представьте себе - погибла всего лишь одна маленькая бабочка, но в результате человечество едва не было полностью уничтожено! Естественно, в фильме доблестные ученые смогли вновь пробиться в прошлое и предотвратить гибель этой самой бабочки. Но вы то все не бабочки, а значит и ваше воздействие на мир будет куда масштабнее и быстрее отражаться в ходе мировой истории! Что уж говорить обо мне! Я ведь вообще могу перевернуть весь мир с ног на голову! Однако, тут вступает в конфликт тот простой факт, что если мы изменим известную мне историю, мои родители, а до них мои деды и бабки так и не встретятся и в результате я не появлюсь на свет. А если я не появлюсь на свет, как я смогу попасть в 7-е сентября 1893 года и спасти вас?
   - Это же получается какой-то замкнутый круг. - спустя минуту размышлений выдал Иениш.
   - Вот именно! Одно радует, я еще не начал исчезать, буквально растворяясь в воздухе, а значит, вселенная приняла факт моего появления в этом времени. Во всяком случае, хочется в это верить. - рассказывать же о сюжетах фильмов серии "Пункт назначения" он не стал, дабы не делать из людей параноиков.
   - И что вы намерены делать?
   - Наверное, осуществлять мечту всех книжных попаданцев, как авторы-фантасты у нас стали назвать людей провалившихся в прошлое. Буду помогать родине в силу своих знаний и возможностей.
   - Весьма отрадно такое слышать, Иван Иванович. Но если вы не желаете раскрывать себя, как же вы сможете помочь?
   - Я уже размышлял об этом и пришел к выводу, что смогу составить доклад для Александра III о шагах предпринимаемых Англией и не только ей по постепенному ослаблению и дальнейшему разделу Российской Империи. Все же я обладаю рядом знаний, которые сейчас не известны, но могут быть проверены и подтверждены. И если сопоставить вместе несколько подобных примеров, картинка сможет сложиться в одно целое. Данный доклад я, к примеру, попрошу передать императору одного из вас, если у вас появится возможность попасть на аудиенцию к владетелю земли русской.
   - Англия, конечно, постоянно пыталась давить на Россию. Стоит только вспомнить войны с Османской империей. Но отчего вы желаете выдать в качестве основного врага именно ее? Все же самая вероятная кандидатка в невесты наследника престола - внучка английской королевы.
   - А это как раз один из тех факторов, что я упомяну в своем докладе. Заполучить подобного агента влияния - да это же мечта любой службы разведки! Кто, как не супруга будущего императора, сможет в конечном итоге влиять на принятие им тех или иных решений? А что касается вопроса - почему основной акцент я делаю именно на Англии. Так именно потому, что она как раз и осуществляет все то, что я буду описывать. Во всяком случае, попадавшаяся мне на глаза информация говорила именно об этом. Просто, в силу отсутствия у России должной службы разведки и контрразведки, подобная информация не попадает на стол императора. А ведь Александр III один из немногих русских правителей, кто имел достаточно как личной, так и государственной силы, чтобы дать по рукам зарвавшимся островитянам.
   - Иван Иванович, а когда вы сможете предоставить данный доклад, и как вы его залегендируете. Сами понимаете, обвинения подобного масштаба - это не базарная клевета. Просто так на слово никто не поверит.
   - Не поверит. - тут же согласился Иван. - Именно поэтому я собираюсь использовать знания из будущего о событиях, которые будут иметь место в скором будущем, чтобы убедить императора в правдивости изложенных в докладе сведений. Сам же назовусь, к примеру, вольным стрелком, которому в один не очень прекрасный день посчастливилось захватить дилижанс с сейфом, но внутри вместо ожидаемых звонких монет оказался архив какого-то англичанина. Большая часть бумаг из него были сожжены за ненадобностью в костре вместо дров, а вот папка с надписью "Россия" оказалась в моих руках, поскольку, будучи русским по рождению, я решил поинтересоваться ее содержимым.
   - Но ведь в таком случае данная папка должна была оказаться у вас на руках. - Протопопов тут же указал на самую видимую брешь в плане собеседника.
   - К сожалению, сама папка и все бумаги оказались уничтожены во время произошедшего шторма. Попавшая в катер вода размыла чернила и превратила бесценную папку в комок никому ненужной расползающейся бумаги. Так что информация сохранилась только здесь. - Иван постучал себя пальцем по лбу. - Надеюсь, ваша честь офицеров позволит вам донести до императора правдивую информацию именно в подобном ключе, не вдаваясь в детали моего происхождения?
   - Но в таком случае как же представлять вас?
   - Голым, с шашкой в руке и верхом на белом коне! - не сдержался Иван от бородатой шутки и от души рассмеялся, увидев полное недоумения лицо старшего офицера. - Шутка! Ха-ха-ха-ха! Расслабьтесь, Николай Николаевич.
   - Ну и шуточки у вас, Иван Иванович. - покачал головой Протопопов и тяжело вздохнув, отложил веники. - С вашего позволения, я немного передохну. А то упарился.
   - Конечно, Николай Николаевич. Честно говоря, вы и меня совсем упарили. - усмехнулся Иван.
   - Но чем же вы намерены заняться? - вопросительно уставился на собеседника Иениш.
   - Если говорить о ближайшем времени - добычей первоначального капитала. И я рассчитываю на вашу всемерную помощь и поддержку, господа. Тем более, что я вполне готов поделиться по справедливости.
   - И чем же именно вы готовы поделиться, Иван Иванович? Несметными древними сокровищами, которые намерены отыскать? - рассмеялся Протопопов, и чуть было не подавился, услышав ответ.
   - В точку, Николай Николаевич! Вам ведь, насколько я понимаю, не удалось заработать несметных богатств во время службы? Так может я смогу помочь вам немного в данном деле? - В ответ на вопросительный взгляд офицеров, Иван, устроившись поудобнее, продолжил, - Помните, я рассказывал вам про ноутбук?
   - Ваш портативный компьютер, как вы его еще обозвали. - уточнил Иениш.
   - Совершенно верно. Так вот, в этой черной коробочке хранится масса информации, Виктор Христофорович. К сожалению, немалая ее часть является неактуальной, в виду времени, в котором мы с вами живем. Но, тем не менее, и для нас найдется кое-что интересное. В свое время при подготовке к плаванию мне удалось раздобыть так называемый "Атлас погибших кораблей". В двух словах - это карта Балтики с указанием точных координат лежащих на дне кораблей, что были когда-либо обнаружены. - Убедившись, что ему удалось заинтересовать собеседников, Иван продолжил, - Как я уже говорил, большая часть данной информации на сегодняшний день не актуальна, поскольку многие из указанных судов и кораблей еще не утонули, а то и не построены. Но и для нас имеются несколько очень любопытных объектов. Подскажите, на какой глубине могут работать водолазы в нынешние времена?
   - Пятьдесят метров - максимум. И то, опускаться на подобную глубину весьма нежелательно. Есть, конечно, индивидуумы способные на большее, но подавляющая часть ниже спуститься не смогут.
   - Этого вполне хватит. - удовлетворенно кивнул Иван. - Я вновь проверю имеющуюся информацию, и может смогу найти еще что-нибудь интересное. Но как минимум одно судно лежащее на глубине в 40 метров ждет не дождется новых хозяев его сокровищ. Поэтому, Виктор Христофорович, Николай Николаевич, для вас будет первое партийное задание - раздобыть водолаза, а лучше двух со всем необходимым снаряжением, самого грамотного штурмана, пару небольших паровых судов и набраться терпения. Будем искать сокровища погибших кораблей!
   - Значит, у вас имеются координаты, по которым на дне лежат корабли с сокровищами. - поглаживая растрепавшуюся бородку, задумчиво произнес Иениш, - Это весьма интересно! - темные мысли по поводу возможного возмещения ущерба казне за утерю корабля заставили капитана 2-го ранга мгновенно ухватиться за предложенную новым знакомым идею.
   - Да! Пусть там и не залежи золота с бриллиантами. Но нам должно хватить.
   - Вы так говорите, будто знаете, что именно в трюмах этих кораблей.
   - Примерно знаю про груз одного судна. - в улыбке змея искусителя расплылся Иван. - Имущество императорской фамилии, что так и не доплыло до нового владельца еще во времена Екатерины II. Как вы полагаете, если вдруг на рынке появятся сокровища, исчезнувшие в морской пучине более века назад, у нас возникнут проблемы с императорской семьей?
   - Ну и вопросы вы задаете, Иван Иванович. - покачал головой Иениш. - На поверенного я не учился и потому не имею ни малейшего представления о принадлежности кладов подобного рода. Хотя, с другой стороны, право нашедшего бесхозный корабль в международных водах на само судно и весь его груз пока еще никто не отменял. В случае же с территориальными водами, нашедший может рассчитывать на половину. Но тут не абы какой купчина. Тут императорская семья! А потому привычные правила в данной ситуации неуместны.
   - Ну да, ну да. Мы все равны, но кое-кто все же равнее. - усмехнулся Иван. - Эта истина не потеряет актуальности никогда. С другой стороны, даже если император повелит вернуть сокровища его семье, он вряд ли откажет нашедшим в достойном вознаграждении. Во всяком случае, хочется на подобное рассчитывать.
   - Честь императорской фамилии превыше презренного металла. - пробурчал со своего места упаренный Протопопов.
   - Ага. То-то большая часть великих князей за звонкие монеты, отчеканенные из этого самого презренного металла, готовы активно сотрудничать с разведками иностранных государств или разворовывать богатства родины. И это факт, господа!
   - Ох, Иван Иванович, будь на вашем месте кто другой, я бы уже приложил такого наглеца кулаком. - осуждающе покачал головой Иениш.
   - Ну, мараться о меня целому капитану 2-го ранга никак не стоит. - усмехнулся Иван, - Все равно никакого пиетета перед императорской фамилией я не испытываю. Как бы дико для вас это ни звучало. Хотя, как человека, нынешнего императора я уважаю. Все же на фоне остальных он далеко не худший из правителей нашего многострадального отечества.
   - Потому и не бью. - улыбнулся в ответ Иениш. - Ведь это не ваше непосредственное пренебрежение к достойным людям, а результат воспитания в иные времена и при иных правителях.
   - Может и так. - не стал спорить Иван. - Но вернемся к нашим сокровищам. Сможете достать все необходимое?
   - В ближайшее время нас ожидает разбирательство по поводу гибели "Русалки" и возможно, суд. Так что непосредственно находиться рядом с вами мы вряд ли сможем. Однако, у меня имеется немало хороших знакомых и потому водолазное снаряжение мы совершенно спокойно сможем позаимствовать в Кронштадтской водолазной школе, вместе с обслуживающим персоналом. Но в подобном случае они рано или поздно узнают, что мы обнаружили.
   - А если пообещаем поделиться? - потерев подбородок, уточнил Иван. - Все же одних водолазов будет недостаточно. Мало ведь будет найти судно, его еще потом вскрывать и очищать трюм от песка и ила, что скопились внутри за столетия. Понадобятся насосы, кран, лебедки. Много чего!
   - В принципе, все перечисленное у них имеется. Единственной проблемой является отсутствие судна. А договориться проводить учебные погружения водолазов в интересующем нас квадрате вполне возможно. Но делиться придется. Причем со многими.
   - Со многими - это скверно. Самим бы хватило. - пробурчал Иван. - К тому же, нам пока и делиться-то нечем. Сперва, надо найти само судно.
   - Ну, координаты у вас имеются. Глубину знаете?
   - Сорок один метр.
   - И глубина известна. Остается протралить этот участок моря и все.
   - А у вас уже и тралы имеются? Просто, историей развития минного вооружения я не интересовался и не в курсе развития средств борьбы с минами.
   - А чего там сложного? - пожал плечами Иениш, - Между двумя судами протягивается длинный трос, утяжеленный посередине свинцовыми грузами и неспешно буксируется вслед за идущими параллельно судами. Если какой объект на дне будет, трос непременно за него зацепится.
   - Н-да, такими методами мы провозимся не один год. К счастью, у меня имеется куда более совершенное средство обнаружения подводных объектов. Покупал для рыбалки, но и для поиска затонувших кораблей он должен сгодиться. Во всяком случае, производитель гарантировал четкую картинку на глубинах до трехсот метров. Правда, в пресной воде. Но будем надеяться, что на сотню метров вглубь Балтики он тоже достанет. Все же вода здесь не сильно соленая.
   - И что же это за средство такое интересное?
   - Называется - эхолот. Он посылает в воду звуковой сигнал, и когда тот отражается от дна, ловит его и на основе расчета времени отсылки и приема сигнала, сопоставляя его с данными по распространению звуковой волны в воде, выводит на экран все встреченные на пути звуковой волны объекты. Правда, аппарат у меня совсем небольшой и донельзя бытовой, а не специализированный. Отец у меня с удочкой всегда любил посидеть, вот для него и брал. Так что обследуемый участок тоже не сильно широким будет. Но, на мой взгляд, это все же лучше предложенного вами способа. Единственная проблема в том, что для его работы нужно электричество определенного напряжения и силы тока, которое в настоящее время можно получить только на моем катере. Вот только в силу особенностей моего катера, мы вряд ли сможем использовать его в поисковых работах - его топливные баки отнюдь не бездонны и как минимум треть я уже потратил. А дизельное топливо еще вряд ли известно.
   - Я о таком топливе и не слышал. Что оно из себя представляет?
   - Это относительно тяжелые фракции оставшиеся после переработки нефти и выделения из нее бензина и керосина. Но все же более легкие, нежели битум. К тому же там еще целый цикл очистки требуется, чтобы не засорять двигатель и топливопровод всяким шлаком.
   - Керосин, бензин и соляровое масло - вещи известные. Машинные и цилиндровые масла как и дегтярные, тоже из нефти получают. А вот про дизельное топливо слышал не приходилось. Видимо, действительно еще не научились выделять. - подтвердил догадку Ивана Протопопов.
   - Вообще-то, у дизельного топлива имеется простонародное название - соляра. И оно как раз очень созвучно с названным вами среди прочего соляровым маслом. Но даже если данное масло является подобием дизельного топлива, заливать его в баки моего катера - значит подписать двигателю смертный приговор. Мне еще когда подбирали дизель, накрепко вбили в голову одну простую мысль - заправляться можно только очень качественным топливом. Потому, ходить своим ходом мне пока противопоказано. Во всяком случае, пока химики не смогут разобраться в химическом составе имеющегося на борту "Шмеля" топлива и после повторить его уже в местных условиях.
   - А если ваш катер буксировать за пароходом?
   - Это можно. - кивнул Иван. - Топливо, конечно, будет расходоваться при зарядке батарей того же эхолота, но не столь сильно как при поддержании самостоятельного хода.
   - Значит, понадобится нанять два парохода. Или пароход и большой паровой катер. - подвел черту под коротким рассуждением Иениш. - Аренда небольшой паровой яхты на месяц встанет рублей в триста. Снаряжение одолжим в водолазной школе. А водолаз у нас и свой имеется. Один из спасенных вами матросов как раз был водолазом на "Русалке". Полагаю, ни заработать лишний червонец, ни отблагодарить своего спасителя, он не откажется. Что касается финансирования, то тысяча рублей у меня найдется, так что с наймом судов проблем встать не должно.
   - Я тоже смогу предоставить четыреста рублей. - подтвердил Протопопов. - К сожалению, большими накоплениями не располагаю.
   - Ну а с меня только информация. - развел руками Иван, - Поскольку все мои невеликие финансы сейчас не стоят ровным счетом ничего. Таких денег еще в природе не существует.
   - Ничего страшного, Иван Иванович. Ваш вклад в любом случае наиболее ценен.
   - Ну и отлично! А теперь давайте ка обсудим, на чем еще мы сможем заработать, чтобы успеть подготовиться к грядущей войне с Японией. Все же такой шанс дать по носу Англии и при этом изрядно подзаработать упускать нельзя!
   - И на чем вы собираетесь зарабатывать в грядущей войне?
   - Конечно же, на старом добром каперстве! Вы хоть представляете себе, сколько судов и грузов мы сможем прибрать к рукам за полтора года войны, если успеем подготовить небольшую эскадру каперов? Это же миллионы фунтов стерлингов! Ну и, естественно, помощь нашим войскам. Куда уж без этого. Главное, успеть построить достаточное количество небольших и быстроходных кораблей, а также озаботиться базой и рынком сбыта. А потому, уже сейчас наш путь должен лежать в Азиатско-Тихоокеанский регион! Кстати, вы не в курсе, что сейчас твориться на Курилах и Сахалине?
   - Не хочу вас обидеть, Иван Иванович. Я, конечно, не в курсе, что происходило с морским правом в ваше время, но сейчас каперство запрещено. - тут же обломал все чаяния и надежды гостя из будущего Протопопов. - Еще в 1856 году Россия совместно с ведущими европейскими державами подписала декларацию о запрете подобного рода деятельности. Потому, данное ваше предложение видится совершенно необдуманным и не имеющим почву под ногами прожектерством.
   - Конечно это чистой воды прожектерство! - нисколько не обиделся Иван. - Я озвучил то, что первым делом пришло мне в голову. И раз каперство, как таковое, запрещено, нам надо всего-навсего придумать, как официально преобразовать презренное ныне каперство в благородный и совершенно законный отъем материальных ценностей у противника. Благо, времени еще в достатке.
   - А ведь вы не совсем правы, Николай Николаевич. - пришел на помощь их общему спасителю Иениш. - Парижская морская декларация от 16 апреля 1856 года не несет строжайшего запрета на каперские действия. Ознакомившись с ней в свое время, я могу сказать, что составляли ее весьма хитро. С одной стороны, все подписавшиеся под ней страны обязались не применять каперов друг против друга в случае начала боевых действий. Заметьте! Друг против друга! Про остальные же страны было сказано, что до них лишь будет доведена информация о подписанной декларации с пожеланиями в будущем следовать ее духу. Но не более того! Никто не собирался насильно склонять остальных к отказу от каперства и уж тем более превращать иностранных каперов в новую категорию международных преступников, подобно обычным пиратам. И если с Англией нечто озвученное Иваном Ивановичем точно не пройдет, то с той же Японией все далеко не столь очевидно.
   - Даже если все так, его императорское величество никогда не позволит кому-либо из его подданых очернить имя России подобными деяниями. - продолжил гнуть свою линию Протопопов. - Он столько лет отдавал все силы на недопущение различных войн, что никак не сможет согласиться на предлагаемую вами авантюру, как бы завуалирована она ни была.
   - Узнает про будущее, что ждет его страну, согласится. - недобро усмехнулся Иван. - Или сопьется и умрет еще раньше. - добавил он секунд через десять. - Но одно из двух - точно. Иначе все пойдет тем же путем, что уже однажды было. Во всяком случае, было для меня...
   Затянувшийся на долгие часы разговор был прерван старостой, сообщившим их благородиям о прибытии полицейского. Но поскольку солнце уже давно скрылось за горизонтом, а со свечами и керосиновыми лампами в деревне было туго, все разбирательства было решено оставить до утра. Тем более что полицейский, получив подтверждение от офицеров, что в деревне расположились на постой спасшиеся с утонувшего броненосца матросы Российского Императорского Флота, обещал появиться с утра в более представительной компании.
   Естественно, всю ночь Иван провел в беседе с Иенишем и Протопоповым. Слишком многое следовало успеть обсудить до появления нежелательных свидетелей. На сей раз в качестве укромного места был выбран стоявший на якоре "Шмель". Правда, всем опять пришлось промочить ноги, но, оказавшись на борту, переговорщики растерли их прихваченным самогоном и замотали свежими портянками, так что о холоде можно было не беспокоиться. И только разбухшая от влаги деревянная обшивка салона источала неприятный запах сырости, но на него перестали обращать какое-либо внимание довольно скоро.
   Лишь когда стрелки на часах засвидетельствовали наступление половины десятого утра 8-го сентября, к деревне подкатила целая кавалькада из телег и кибиток, сопровождаемая двумя десятками конных. Иван не разбирался в существующих типах войск, но Протопопов, кинув один лишь мимолетный взгляд, авторитетно заявил, что это драгуны.
   Наблюдая за тем, как разодетые в вековой давности костюмы и мундиры многочисленные члены прибывшей делегации мгновенно разбрелись по деревне, а частью направились к пляжу, в сопровождении спешившегося эскорта, Иван чертыхнулся про себя и повернувшись к все еще находящимся на борту офицерам, констатировал - Похоже, пора заканчивать наш затянувшийся разговор?
   Пробравшись к люку и бросив быстрый взгляд на берег, Иениш устало кивнул, - Да, дорогой наш Иван Иванович.
   - В таком случае, не стоит затягивать с прощанием. Где меня искать вы знаете. Сами составляли все инструкции. Так что, ни пуха вам, ни пера и до скорой встречи, господа.
   - К черту, Иван Иванович. - первым крепко пожал протянутую руку Протопопов и закатав штанины, спрыгнул из люка в воду.
   - До встречи, Иван Иванович. - последовал примеру старшего офицера Иениш, - Я не знаю, как скоро смогу быть свободным в перемещениях после всего произошедшего, но как только появится возможность, непременно тут же приеду к вам. А до тех пор следуйте утвержденному плану. И верьте, ни я, ни Николай Николаевич не выдадим вашей тайны. Клянусь честью!
   Махнув на прощание рукой, Иван задраил люк и, пробравшись в рубку, довольно споро отчалил от берега. Кинув напоследок взгляд на пляж, он хорошо рассмотрел, как собравшиеся на нем люди принялись размахивать руками, стараясь привлечь его внимание, а вышедший из воды Иениш отдал ему честь и тут же поспешил обуться, дабы не застудить ноги - впереди имелось немало неотложных дел и валяться в кровати с температурой он себе позволить никак не мог.
  

Глава 2. Сокровища погибших кораблей.

  
   Весть о гибели броненосца вызвало натуральную бурю в обществе. Два месяца со страниц газет не сходили материалы о "Русалке" и ее жертвах. Публиковались некрологи со сведениями о погибших. Выдвигалась инициатива подготовить брошюры с портретами офицеров и нижних чинов, чтобы вырученные деньги направить их семьям. Гибель броненосца стала наиболее обсуждаемой темой года и потому привлекла к себе немало внимания. И все без исключения газеты задавались одним и тем же вопросом - по какой причине герой, сумевший вырвать из рук смерти немногих счастливцев из экипажа погибшего броненосца, скрылся и не дал о себе знать даже после опубликования информации о назначении немалой денежной награды. Каких только предположений не высказывалось по этому поводу. И то, что он мог быть контрабандистом, и то, что в спасении участвовало какое-то новое секретное военное судно с секретным двигателем, поскольку кто-то из матросов обратил внимание на отсутствие в лодке паровой машины. Но, более всех прочих общавшиеся с решившим остаться неизвестным героем офицеры "Русалки" хранили гробовое молчание на любой вопрос о его личности.
   Одновременно с неумолкающими газетчиками по старой русской традиции в верхах принялись искать виновных в гибели корабля и большей части экипажа. Так военно-морской суд, собранный по прямому указу Александра III, разбиравший в октябре 1893 года "Дело о гибели броненосца береговой обороны "Русалка"", признал командовавшего учебно-артиллерийским отрядом контр-адмирала Бурачека виновным в том, что все распоряжения по совместному плаванию броненосца "Русалка" и канонерской лодки "Туча" он сделал не лично, а через своего флаг-капитана, помимо этого в вину ему вменяли недостаточную осторожность в выборе погоды отправления кораблей в поход, а также противозаконное бездействие власти и слабый надзор за подчиненными. Но отделался он довольно легко - объявлением выговора в приказе. Иениша обвиняли в том, что он вышел в поход, будучи изрядно больным, что привело к невозможности полноценного командования вверенным ему кораблем. Спасло капитана 2-го ранга только то, что он заранее подавал рапорт с просьбой заменить его, но единственно возможный сменщик сам слег в кровать с тяжелым заболеванием, не оставив Иенишу иного выхода. Так что по распоряжению императора Виктор Христофорович получил следующий чин, не смотря на не выплаванный ценз, и был выпнут в отставку по состоянию здоровья без какого-либо неподъемного ярма на шею, чего столь сильно опасался сам Иениш. Командира канонерской лодки "Туча", капитана 2-го ранга, Лушкова обвиняли в оставлении своего флагмана в условиях плохой видимости и в назидание остальным сняли с должности командира корабля, а после отрешили от должности с потерей прав службою приобретенных, без права в течение трех лет вновь поступать на службу. Хорошо еще что чин, ордена и другие знаки отличия ему сохранили. Одним словом, макнули многих лицом в грязь, но, дабы не выносить сор из избы, следственная комиссия в своем окончательном выводе отнесла погодные условия к основным причинам гибели броненосца наравне с конструктивными особенностями и возрастом корабля.
   Созданный же "Коммитет о погибших на броненосце "Русалка"" пусть и не столь быстро как хотелось бы, но все же распределил пособия между семействами погибших. Правда, иждевенцами были признаны лишь вдовы и дети не вернувшихся из своего последнего похода моряков, которым назначили полную пенсию по первому разряду раненых. В результате, вдовам офицеров устанавливалась годовая пенсия в 500 рублей, матросов - 60 рублей, детям-сиротам по 160 и 40 рублей соответственно. Также при достижении последними 21 года им полагались единомоментные выплаты в 2000, 3000 и 400 рублей для сыновей, дочерей офицеров и детей матросов соответственно, с целью чего на их имена в Государственном банке Российской империи были отложены потребные суммы для наростания процентами. На этом официальная часть и закончилась.
   Однотипную с "Русалкой" броненосную лодку "Чародейка" проверили на техническую годность и убедившись, что корабль в относительном порядке, не стали исключать из списков флота по причине острой нехватки даже учебных кораблей, тем более что в этом году у берегов Кореи погиб на камнях броненосный фрегат, значившийся по новой системе классификации кораблей крейсером 1-го ранга, "Витязь" и были списаны четыре последних деревянных парусно-винтовых корвета, а количество офицеров достигших звания, с которым уже было необходимо занимать должности на кораблях 2-го ранга, только возросло. К тому же, в строю все еще оставались куда более старые и менее мореходные мониторы, списание которых могло поставить крест на карьере многих молодых офицеров, не смотря на околонулевую боевую ценность данных плавающих раритетов. Протопопова и всех остальных спасшихся перевели на берег во флотский экипаж, после чего и сдали дело в архив.
   Одновременно с судебными разбирательствами были организованы поисковые работы. Старший офицер "Русалки" смог определить примерные координаты гибели корабля и в означенном районе вскоре появилось не менее десятка кораблей Балтийского флота, принявшихся протраливать дно в надежде зацепить ушедший под воду броненосец. Знай они, что "Русалка" упокоилась на недосягаемой в нынешние времена глубине в 74 метра, поиски, несомненно, были бы окончены во избежание трат средств, которых как во все времена и так не хватало. Но, единственный располагающий данной информацией человек в это время был слишком занят, чтобы докучать своими советами господам офицерам Российского Императорского Флота, тем более что выслушать его согласились бы разве что трое из них, непосредственно обязанных ему своими жизнями.
   Три дня прождал Иван в указанной Иенишем небольшой бухте. Немногочисленные продукты закончились уже на второй, и потому старого отставного моряка принесшего помимо весточки от Иениша корзину с нехитрой снедью он встретил хоть и настороженно, но с радостью. Да и натянутые струной нервы отпустило - все же капитан 2-го ранга не стал сдавать его никому, и сейчас его не вязали жандармы, а угощали еще теплым черным хлебом, копченой рыбой да вареными яйцами под домашний квас.
   Старик ушел из флота по выслуге лет вслед за своим последним командиром, давним другом отца Иениша, у которого немало лет прослужил вестовым, да так и остался у того в услужении.
   - Чудная у вас лодка, вашбродь. - поцокал языком старый моряк, осматривая небогатое убранство "Шмеля". - Ни парусов, ни весел не видно. Паровой машины тоже не видать. Как ходить-то на ней?
   - Да какое я благородие, Степан Архипыч. - отмахнулся, чуть ли не давящийся ароматным деревенским хлебом Иван, - Так, голь перекатная. Из всего имущества только этот катер и остался. Да и дворян в своих предках не припоминаю. Иваном кличте, не обижусь. А что касается машины, то имеется такая. Новейшая разработка! Потребляет жидкое топливо взамен угля и не требует пара для работы.
   - Чего только не придумают. - вновь цокнул языком старик. - Я когда службу начинал, пароход дивом дивным казался, а теперяча куда ни глянь, только трубы дымят. Парусов все меньше и меньше на горизонте видно. Бывает так, придешь в порт или прогуливаешься по набережной, дабы на море одним глазком глянуть, а ни одного паруса не видать. Только гарь гроздями висит.
   - Время идет. Техника развивается. - пожал плечами Иван. - Кто знает, что будет лет через пятьдесят? Может люди уже на летучих кораблях ходить по небу будут.
   - Это как же? Как птицы? - удивился моряк.
   - Не думаю что столь элегантно. - усмехнулся Иван, - Но явно быстрее.
   - Хотелось бы увидеть. - мечтательно улыбнулся старик.
   - Может и сподобимся.
   - Хотелось бы. - вновь вздохнул старик и с кряхтением поднялся на ноги. - Подсоби ка мне, Ваня, с яхты твоей сойти. Дряхлый я стал, чтобы по люкам таким ползать. Это в юности я мог по реям, как мартышка африканская, скакать, а сейчас не каждая прогулка с легкостью дается.
   Хоть "Шмель" и нельзя было назвать низкосидящим, уже к вечеру первого дня проведенного в этой бухточке, катер все же лег на усеянное галькой дно, когда нагнанная штормом предыдущего дня вода полностью отступила от берегов, потому Иван спустил кормильца на относительно сухие камни, протянув следом опустошенную корзину.
   - Ты, Ваня, завтра меня не жди. Только послезавтра вновь наведаюсь. Как раз твой проводник прибыть должен.
   - Хорошо бы. - поежился Иван, - А то я тут уже все, что можно, в костре спалил. Ночью так вообще холод до костей пробирает.
   - Ну ничего. Сейчас кистью поработаешь и согреешься. - каркающе рассмеялся моряк. - Работы, конечно, не много. Но хоть какое-то разнообразие.
   Кинув взгляд на сгруженные с телеги бочонки с белилами и три грубых кисти, он лишь кивнул. Забавная раскраска под шмеля показалась слишком весомой уликой, по которой его могли найти и потому, прежде чем вести катер в какой-либо порт, сперва, требовалось привести внешний вид "Шмеля" в менее привлекающий взгляды. С той же целью была привезена сколоченная на скорую руку прямоугольная конструкция, призванная имитировать дымовую трубу после окраски и крепления на выступающей рубке катера. К сожалению, заказать изготовление округлого муляжа из жести за столь короткий срок не представлялось возможным. Да и обшить катер сверху доской, конечно, тоже не мешало, ибо его монолитный стеклопластиковый корпус не походил ни на что извесное ныне, но для столь крупной маскировки ни сил, ни средств уже не было.
   Начав с днища, чтобы дать белилам хоть какое-то время подсохнуть до спуска катера обратно в воду, Иван, заляпанный краской с ног до головы, закончил с работой лишь к полудню 12-го сентября. Еще через пять часов в бухту, пыхтя высокой дымовой трубой, вполз небольшой паровой катер, на носу которого восседал Степан Архипыч.
   Иван, не имея на катере кормовых люков, прозевал этот момент и когда в борт постучали, приложился головой о фанерную панель потолка, дернувшись от неожиданности. Лишь донесшийся снаружи знакомый голос успокоил готовое выпрыгнуть из груди сердце.
   - Ваня, ты внутри?
   - Да, Степан Архипыч. Сейчас выйду. - подскочив с кровати, Иван высунулся в приоткрытый люк и тут же уперся взглядом в покачивающийся у кормы "Шмеля" паровой катер. Помимо уже знакомого деда на нем находились еще трое: бородатый рулевой, чумазый от угольной пыли кочегар и к величайшему изумлению Ивана - статная дама. Катер не мог подойти ближе, из-за опасения сесть на камни и потому пришлось кидать на него швартовый трос, чтобы тот сдернул "Шмеля", благо из-за начавшегося прилива на камнях покоился только нос. И пусть приливы на Балтике были совсем небольшими, увеличение уровня воды в бухточке даже всего на полтора десятка сантиметров могло подсобить в этом деле.
   Многочисленные потуги стащить "Шмеля" с каменной тверди увенчались успехом лишь спустя полчаса, когда прилив еще немного приподнял его над дном. Казалось бы - какие-то пять лишних сантиметров, но именно их так не хватало для успешного завершения дела.
   Угрюмо запыхтев, паровой катер в сгущающихся сумерках на четырех-пяти узлах принялся буксировать "Шмеля" в сторону Ревеля, но через полтора часа пристал к обветшалому деревянному причалу у небольшой рыбацкой деревушки.
   Перебравшийся с катера на пристань старик, принял брошенный Иваном линь и одним забитым в мышечную память движением привязал его к деревянной тумбе. Зафиксировав "Шмель", он бросился обратно к паровому катеру и помог сойти на причал даме, после чего, бурча себе под нос, долго отсчитывал заскорузлым пальцем засаленные мятые рубли так же бурчащему рулевому. Стоило священнодействию расчета окончиться, как катер, более не задерживаясь, дал ход и подымил дальше в сторону Ревеля.
   - Здравствуйте, дорогой Иван Иванович. - к мнущемуся у люка "Шмеля" Ивану подошла сошедшая с катера дама. - Меня зовут Иениш, Мария Алексеевна, супруга Виктора Христофоровича. - сделав книксен, она тепло улыбнулась ему и протянула затянутую в белоснежную перчатку руку.
   Слегка приложившись к руке, как это показывали в фильмах, Иван представился в ответ, не смотря на то, что дама уже знала его имя и отчество, - Иванов, Иван Иванович - просто хороший человек.
   Показав доброжелательной улыбкой, что оценила шутку, Мария Алексеевна слегка покачала головой, - Вы себя недооцениваете, Иван Иванович. Для моей семьи, вы не просто хороший человек, вы ангел-хранитель, что присмотрел за моим дорогим супругом в момент крайней нужды. И за сие я и наш сын будем обязаны вам по гроб жизни. Мой супруг просил оказать вам всю возможную поддержку до тех пор, пока будет идти разбирательство по факту гибели "Русалки", и пока он сам не сможет нанести вам визит. К сожалению, мои возможности не сильно велики, но будьте уверены, всем, что окажется нашей семье по силам, мы вам поможем.
   - Благодарю, Мария Алексеевна. Приятно осознавать, что здесь и сейчас мне есть на кого надеяться. Я полагаю, Виктор Христофорович сообщил вам, что в силу ряда причин я не имею возможности стать публичным лицом. Да и мое нахождение на территории Российской Империи временно не следует афишировать.
   - Да, супруг особенно упирал на тот факт, что самостоятельно вы не имеете возможность действовать или показываться где бы то ни было под своим истинным видом. Правда, не означил причины подобной необходимости. Однако, я прекрасно понимаю, что у флота имеются свои тайны, которые не следует знать никому лишнему.
   - Пусть оно именно так и остается, Мария Алексеевна. Хотя бы в течение месяца.
   - Можете полностью на меня рассчитывать, Иван Иванович. Нигде и никому я не пророню ни слова о вашей персоне.
   - Степан Архипыч, на ваше молчание я тоже рассчитываю.
   - Что же мы, не разумеем? Тайна, она и есть тайна, чтоб никто о ней не ведал.
   - Благодарю вас обоих за понимание. - слегка склонил голову Иван. - А теперь, если не возражаете, к делу. Сперва, требуется скрыть данный катер от лишних глаз. И желательно вообще вытащить его на берег и запереть в сарае. Степан Архипыч, полагаю, что данный вопрос именно по вашей части.
   - Это можно. - кивнул отставной моряк. - Здесь же и можем оставить. - он махнул рукой в сторону берега, где на покрытом водорослями песчаном пляже притулились семь рыбачьих баркасов. - Деревенька тут тихая. Лишних никого не бывает. Тут моей сестры семья живет, так что будет кому присмотреть за вашим катером. А вот что с сараем делать, даже и не знаю. Ежели строить, то рублей пятнадцать только на доски потребуется. Плюс работа. А у нее семья и так немалая. Каждая копейка на счету. - как бы извиняясь, развел руками старик.
   - Не беспокойтесь, Степан Архипыч. И за работу и за материал я заплачу. - тут же успокоила принявшегося чесать затылок моряка Мария Алексеевна.
   - Ну, ежели так, то все устрою. И лошадок для вытягивания катера на берег и постройку сарая. Не сомневайтесь.
   - В таком случае хотелось бы встать на побывку в какой-нибудь дом. Желательно, хорошо отапливаемый. А то за последние пять дней я изрядно продрог, проводя день и ночь в катере. Да и помыться бы не мешало.
   Поняв, отчего под конец замешкался новый знакомый, Мария Алексеевна извлекла из ридикюля изящный кошелек и протянула Ивану сложенную вдвое пачку банкнот, - Вот, Иван Иванович, возьмите. И даже не думайте отказываться! - женщина грозно погрозила пальчиком замявшемуся Ивану. - Вы ни в коей мере не находитесь на чьем-либо содержании. Это лишь скромная благодарность за спасение моего супруга и его подчиненных. К тому же, всем доподлинно известно, что вы имеете полное право получить назначенную самим государем премию за спасение "Достойных сынов отечества". - дама явно процитировала слова из речи Александра III, что была опубликована во всех российских газетах. - А там, если мне не изменяет память, говорилось о сумме несравненно более высокой. Потому, ваша честь может быть спокойна. Если вы все же посчитаете себя обязанным возместить данные средства, что лично я сочла бы за оскорбление, вы будете иметь на это все возможности.
   - Благодарю, Мария Алексеевна. И все же, не смотря на ваши слова, произнесенные, несомненно, от души, я сразу верну вам затраченные средства, как только представится такая возможность. Я помогал попавшим в беду людям не за награды, а потому что не мог поступить иначе. Впрочем, как и любой другой приличный человек. - взяв протянутые деньги и не считая, убрав их во внутренний карман куртки, Иван вновь обратился к своим собеседникам, - Должен сказать, что я не был в России, очень давно. Десятки лет. И за прошедшее время полностью утратил возможности отслеживать реалии жизни на родине. Не могли бы вы меня проконсультировать по вопросам цен, моды, принятого стиля общения? Хоть последние годы я и жил среди русских, но в тех краях царили весьма свободные нравы, и потому мне не хотелось бы попасть впросак из-за какой-либо мелочи.
   - Конечно, Иван Иванович. Как я уже говорила, можете полностью рассчитывать на мою поддержку.
   - Мария Алексеевна правильно говорит, Иван. - кивнул стоящий рядом с ней старик, - Ты человек правильный, такому грех не помочь. Помогу чем смогу, подскажу все, что сам ведаю. А теперь давайте ка собираться. Нечего здесь на ветре торчать. Застудитесь еще. Пройдемте в дом моей сестры. Там разговор вести куда сподручней будет. Заодно и ухи наваристой отведаете. Уха у Аглаи больно добрая выходит!
   За четыре дня, что Иван провел в деревеньке Костиранна, местные мужики, кто не был занят в морском промысле, с удовольствием подзаработали на нежданно свалившемся на голову барине. "Шмеля" не только вытащили на берег, но и водрузили на подпорки, вокруг которых вскоре вырос добротный сарай, поскольку, смекнув, что навсегда катер на их берегу не останется, а сарай лишним точно не будет, не стали экономить на строительстве, тем более что самим ни за что платить не пришлось. Иван же отмылся, отъелся, отогрелся и даже частично улучшил маскировку своего катера, обшив его фальшбортами из тонких досок, так что вскоре был вновь готов к труду и обороне. А трудов впереди виделось немало. И в числе первых, помимо дальнейшей судьбы катера со всем его снаряжением и легализации, стояли деньги. Причем не деньги, а ДЕНЬГИ! Уж ежели какая-то высшая сила предоставила ему шанс оказаться в прошлом, чем в его время грезили сотни писателей, то почему было бы не испытать свои силы на ниве попаданчества.
   Немало книг о подобных персонах было прочитано им со времен студенчества, так что примерный список первоочередных дел обязательных к исполнению был составлен еще во время робинзонаты в небольшой бухточке. Составлен, отредактирован, обсмеян и сожжен. К величайшему сожалению, без денег и связей нечего было и мечтать оказать какое-либо влияние на судьбу России и мира. Да и знаний способных устроить революцию в техническом прогрессе в голове не имелось. Какие-либо основы и общие сведения - да, а мелочей, в которых, как известно, завсегда и скрывался дьявол - нет. И даже то немногое имущество, что попало сюда вместе с ним на катере, не могло особо помочь по причине отсутствия производственной и научной баз необходимых для их не только производства, но даже изучения.
   Ноутбук тоже не мог порадовать обилием сверхсекретной и сверхнужной информации. Десяток книг, фотографии, пара-тройка фильмов, сотня-другая песен, которые вряд ли могли прийтись к данному времени, за исключением единиц и то только после определенной переделки. Стандартный офисный набор и немногочисленные игры, бесполезные без дисков за исключением бессмертных сапера и пасьянса. К тому же, уносить ноутбук от катера не имело смысла, поскольку батарея обеспечивала от силы два часа работы, а вечно сидеть в небольшой деревеньке виделось абсолютно бесперспективно.
   Единственным полезным приобретением оставался скаченный когда-то давно атлас кораблекрушений, на котором ученые-энтузиасты указывали координаты и наименования, обнаруженных на дне Балтики погибших кораблей. Скачивал он его в надежде соединить с навигационной программой, но сие оказалось невозможно, а вычищать компьютер от ненужной информации, когда на жестком диске оставалось еще немало свободного места, не имелось никакого желания. И хоть большая часть изученных данных оказалась пока еще необъективна, по причине отсутствия этих самых судов и кораблей на дне и даже в ближайших планах производства, несколько точек, поставленных на карте и сопровождаемых скупыми данными, оказались настоящим подарком небес. Ведь напротив каждой из подобных точек неизвестные составители атласа указывали особый статус древних парусников, как носителей сокровищ. Награбленные или накупленные произведения искусств и сундуки с монетами делали их желанной добычей для черных археологов, и потому подобным местам крушений придавался особый статус охраняемых зон, появление в которых запрещалось всем гражданским судам.
   Вот именно на разграблении этих, пока еще никем не обнаруженных и соответственно не тронутых судов, Иван и планировал собрать первоначальный капитал. Что именно везли суда отмеченные на карте особенным образом, он практически не знал, лишь краем глаза пройдясь по комментариям к атласу при первом знакомстве, но собирался это вскоре выяснить. И помощь Иениша в этом деле была более чем необходима. Осень во всю вступала в свои права и Балтика становилась все более недоступной для человека, а ждать пол года до весны, сидя на шее у семьи капитана 2-го ранга, чье будущее пока что выглядело довольно туманно, ему не хотелось. К тому же, требовалось перебраться с территории будущей Эстонии, на территорию будущей Финляндии, поскольку именно в ее территориальных водах покоились все три "билета" в обеспеченное будущее. А, не имея каких-либо документов, сделать это оказалось весьма затруднительно. И даже паспорт крестьянина, выкупленный у семьи недавно почившего рыбака и слегка подделанный с помощью конопляного масла и сажи, дабы привести год рождения в паспорте в соответствие с внешним видом Ивана, не позволил бы беспрепятственно передвигаться по территории огромной империи. Лишь наличие дворянки Иениш Марии Алексеевны, готовой подтвердить, что крестьянин Виринус состоит у нее в услужении, позволило перебраться из Ревеля в Гельсингфорс, где Ивана поджидала двадцатиметровая паровая яхта и большой паровой катер с водолазным снаряжением и двумя водолазами - Виктор Христофорович, не смотря на дела связанные с расследованием гибели броненосца, смог организовать наем потребного Ивану оборудования и водолазов. Причем, оба водолаза оказались военными моряками и одного из них Иван уже знал - матрос 1-й статьи Иван Репин являлся одним из немногих счастливчиков оказавшихся на борту "Шмеля" после гибели "Русалки". Тот, по всей видимости, был особо проинструктирован Иенишем насчет их общего спасителя и потому не кинулся сразу обниматься, а лишь горящим взглядом, да крепким рукопожатием выдал свою радость от встречи и одновременно выказал благодарность этому человеку. Еще один водолаз - матрос 1-й статьи Арсений Коротаевский оказался лучшим инструктором Кронштадтской водолазной школы, которая сейчас в полном составе, включая снабженцев и врачей, занималась поиском погибшего броненосца. Лишь давнее знакомство Иениша с врачом водолазной школы Шидловским Францем Ивановичем, с которым они не один год проходили на "Витязе" под командованием тогда еще капитана 1-го ранга, а ныне контр-адмирала Макарова, позволило ему выдернуть хотя бы одного водолаза получившего по официальной версии сильное переохлаждение и оттого отправленного на излечение. Чего это стоило капитану 2-го ранга, когда каждый водолаз был на счету, Иван не знал, да и знать не хотел. Для него главным был результат. А результат как раз сейчас стоял перед ним и ждал распоряжений. Конечно, он ждал распоряжений не от крестьянина Виринуса, а от встретившего на борту арендованной яхты свою супругу капитана 2-го ранга Иениша, в распоряжение которого поступал на целый месяц.
   Вырвавшийся из столицы буквально на два дня, Иениш смог уделить встрече с супругой всего пару часов, чтобы успеть на поезд идущий обратно в Санкт-Петербург. Именно это мог бы подтвердить возможный наблюдатель, будь такой приставлен к офицеру. На тот же факт, что супруга морского офицера прибыла в сопровождении слуги, мало кто обратил бы внимание, особенно если был плохо знаком с четой Иениш не державшей доселе никого в услужении. Но никаких наблюдателей не было и в помине, а потому некому было удивляться, отчего капитан 2-го ранга Российского Императорского Флота вместо того, чтобы уделить все свое немногое время общению со своей второй половинкой, последние пол часа шептался о чем-то с ее слугой.
   Прежде чем заняться непосредственно поисками, Иван на арендованной яхте сходил за своим катером, немало обрадовав жителей рыбацкой деревеньки, что свежеизготовленный сарай поступает в их полное распоряжение и лишь проверив эхолот в действии, приступил к своим основным обязанностям в поисковом отряде - пялиться в экран.
   Поднятый на палубу небольшой яхты водолаз благодарно принял в руки кружку обжигающе горячего чая и припал посиневшими губами к живительной влаге. Тепло, ухнувшее с первым же глотком в желудок, мгновенно принялось растекаться по всему организму, пробиваясь к успевшим окоченеть, не смотря на шерстяные штаны, носки и перчатки конечностям.
   - Нашел! - расплылся в улыбке матрос 1-й статьи Репин, - Парусник! Старый! Саженей двенадцать в длину! Точно не разобрать. Муть сплошная! Лежит почти на ровном киле, чуть завалившись на правый борт. Палуба вроде чистая, так что можно попробовать проникнуть внутрь.
   - Молодец Репин! - хлопнул матроса по плечу Иван, - Сейчас отдыхай. А часа через два спустишься еще раз вместе с Арсением. Попробуете пробраться внутрь. Получится - хорошо, не получится - да и черт с ним. Лебедкой люк подцепим и дернем. Зря что ли ее с собой везли?
   - Слушаюсь, Иван Иванович. - кивнул водолаз, и как только его полностью извлекли из костюма, отправился греться в машинное отделение яхты, где для них с Коротаевским уже давно была устроена кушетка. Все же без малого две недели день изо дня обоим приходилось по несколько раз спускаться в не самые теплые воды Балтики, стоило эхолоту вывести на экран нечто, напоминавшее лежащий на дне корабль.
   При новом погружении сдернуть люк трюма ему так и не удалось. А вот двери в ютовую надстройку легко поддались ломику и при свете ручного водолазного электросветильника, который Репин не держал в руках со времен выпуска из водолазной школы, довольно скоро обнаружил в капитанской каюте несколько десятков золотых табакерок, что хранились во вскрытом им сундуке.
   Эйфория, нахлынувшая на водолаза, чуть не стоила ему жизни. Стараясь захватить сразу все, он забыл об осторожности и едва не порвал тянущийся следом за ним шланг. Лишь наличие напарника спасло водолаза. Тот, заметив зацепившийся в дверном проеме шланг, успел дернуть Ивана назад, предотвратив разрыв. Лишь ощущение прошедшей поблизости тени смерти позволило матросу справиться с золотой лихорадкой.
   Прихватив каждый по паре золотых табакерок и сложив остальное обратно в сундук, водолазы потихоньку покинули внутренние помещения судна, постоянно контролируя состояние друг друга. Теперь-то они знали, где и что надо искать в следующий спуск и потому размер очередной добычи обещал быть куда солиднее. Оставалось только найти сумку покрепче да побольше.
   Никогда еще Ивана Репина не качали на руках. Разве что мамка баловала его сим действием в первый год после рождения. Но после подъема, стоило ему предъявить первые доказательства успеха их мероприятия, восемь рук мгновенно подхватили его и под троекратное "Ура" принялись подбрасывать над палубой. В конечном итоге, чуть не утопив водолаза, собравшиеся на палубе шесть человек с блеском в глазах принялись разглядывать заигравшие на солнце коробочки из чистого золота.
   - Там их несколько десятков. - кивнул на находящуюся в руке Ивана табакерку водолаз, - Я сперва хотел сразу все захватить, но складывать было некуда. Пришлось все обратно в сундук убрать. И рядом еще один сундук стоял. Но я его еще не вскрывал.
   - Ничего, и до него руки дойдут! Никуда не денется! - усмехнулся Иван, - А трюм не поддался?
   - Нет. Люк разбух - с места не сдвинуть.
   - Вырвем. Теперь-то точно вырвем! - усмехнулся он и любовно огладив табакерку, передал ее в руки следующего.
   Как Репин с Коротаевским ни рвались, в очередной спуск под воду их отпустили только через два часа, но на сей раз, снабдив немалых размеров котомками. Так, до конца дня они успели сделать еще три захода, полностью опустошив оба сундука в капитанской каюте и добавив к табакеркам два десятка золотых и серебряных часов.
   На следующий день с помощью лебедки уже к полудню удалось сорвать трюмный люк и поднявшиеся после очередного погружения водолазы, путаясь в словах и размахивая руками, принялись обрисовывать степень своего удивления от лицезрения кареты из чистого золота.
   - Не думаю, что она сделана из золота. - спустил с небес на землю разошедшихся матросов Иван. - Представляете, сколько бы она весила, будь изготовлена из чистого золота? Да ее земля не держала бы. Так что, скорее всего это просто позолота. Но и ее мы в любом случае поднимем. Только не сейчас. А еще что там было?
   - Ящики с посудой. - пожал плечами его тезка. - Кружки, тарелки. Белые с узорами.
   - Битые?
   - Вроде нет.
   - Фарфор. Тоже, небось, для императорской семьи везли, так что и цены должен быть не малой. Особенно теперь!
   - Так что, будем поднимать тарелки?
   - Конечно! Только не сами. А то замучаетесь туда-сюда мотаться. Сейчас утяжелим ваши котомки, хотя бы тем же углем и будем спускать их вниз. А вы аккуратно, по одному предмету за раз, будете укладывать в них тарелки, кружки и вообще все что под руку попадется. Долго, конечно, провозимся. Но зато наверняка ничего не разобьем.
   Уже через три дня небольшой салон арендованной яхты и ненамного большие салоны катеров напоминали антикварный магазин. Сотни столовых приборов и фарфоровых статуэток, на прокладку которых ушла абсолютно вся одежда, кроме вещей, что были надеты на моряков, заняли все свободное пространство. В результате, на вечернем совещании было принято решение сходить в Турку для разгрузки и пополнения припасов. Причем, паровой катер должен был оставаться на месте и отгонять местных рыбаков, что уже пару раз совались поинтересоваться, кто это хозяйничает в их вотчинах. И только военно-морская форма водолазов, находившихся на яхте, мгновенно притупляли их любопытство. Лезть в дела военных дураков было мало.
   День ушел у Ивана на перевозку находок в снятый Иенишем для проживания супруги дом. Причем, наиболее ценные находки из драгоценных металлов были сразу свезены ею в банк и упрятаны в сейф для лучшей сохранности. Не смотря на то, что средства Иениша и Протопопова заметно сократились, их вполне должно было хватить еще на месяц поисковой работы, и потому Иван не рискнул соваться к имевшимся в городе ювелирам с предложением о покупке одной из табакерок. Да и масштаб давней столицы княжества Финляндия не внушал надежд на хорошую цену. Подобные вещи следовало продавать исключительно в Санкт-Петербурге или, в крайнем случае, в Москве.
   Спустя два дня к двум покачивавшимся на волнах бочкам и стоявшему неподалеку катеру подошла все та же яхта тянущая на буксире "Шмеля", но уже с палубой полностью заставленной ящиками с паклей. Иван опасался возможности начала очередного шторма, что могло уничтожить все результаты их работы по поиску судна, но на сей раз Балтика оказалась милосердна к его планам.
   Еще пять дней ушло на подъем и доставку на берег драгоценного груза со "Святого Михаила" пока единственным, что еще можно было поднять, не осталась карета. Причем, обнаружение под конец работ нескольких килограмм золотых украшений для мебели в двух ящиках запрятанных в трюме оказалось приятной неожиданностью. Все же если даже брать золото по весу, это соответствовало нескольким тысячам рублей. А такие деньги лишними быть никак не могли.
   Но все хорошее когда-либо заканчивается. Подошло к концу и терпение природы - на Балтике начался сезон штормов и даже участвовавшие в поиске "Русалки" суда свернули все работы и расползлись по своим портам. Теперь вести какие-либо подводные поиски можно было начать не раньше будущей весны.
   Иениш все еще был занят разбором произошедшей катастрофы и потому оставшиеся до начала ноября дни Иван прожил в снятом капитаном 2-го ранга доме, изображая из себя слугу, сторожа и истопника - всех в одном лице. Компанию ему составляла лишь Мария Алексеевна. Не смотря на замечания Ивана, что он и сам может о себе позаботиться, супруга Виктора Христофоровича настояла на отведении ей роли кормилицы и вообще главной по хозяйству. Она же взяла на себя заботы по покупке продовольствия, видя, как тяжело давались выходы в город Ивану. Все же, не имея достойных документов удостоверяющих личность, тот чувствовал себя не в своей тарелке. Правда, шиковать особо не приходилось - большая часть средств ушла на премии экипажу яхты и водолазам, которые, получив на руки по полугодовому жалованию, изъявили желание сходить на поиски и в будущем году, если у господ нанимателей появится подобное желание.
   Выдавшееся свободное время Иван потратил на составление отчета, что должен был лечь на стол императора и написание дневника будущего. За пару дней натренировавшись орудовать пером и при этом не ставить особо много клякс, Иван с головой ушел в свой труд и прерывался только на еду, да дела по дому требовавшие грубой мужской силы. Мария Алексеевна, привыкшая за долгие годы проводить время в одиночестве, не мешала Ивану в написании его трудов и лишь изредка журила, если тот засиживался допоздна.
   Иениш появился только в первых числах ноября. По его внешнему виду было видно, что последние месяцы теперь уже бывший офицер Российского Императорского Флота провел отнюдь не на курорте. Ввалившиеся щеки и мешки под глазами вкупе с общей бледностью, наглядно демонстрировали усталость стоявшего перед Иваном человека.
   - Добрый день, Иван Иванович. Прошу прощения, что не появлялся ранее. Но, к сожалению, я не имел ни малейшей возможности вырваться из столицы. - поздоровался с открывшим дверь Иваном Иениш.
   - И вам здравствовать, Виктор Христофорович. Можете не утруждать себя объяснениями. Газеты я читал каждый день, так что в курсе событий. И скажу честно, вы счастливчик. В иные времена за подобное расстреливали. Да вы проходите, чего в дверях стоять.
   - Умеете вы, Иван Иванович, человека поддержать. - грустно усмехнулся Иениш и закрыв за собой дверь, принялся снимать пальто, - А что, в ваши времена и правда за такое расстреливали?
   - В мое уже нет. Срок дать могли - это да. А вот во времена моего деда - легко. И за меньшее расстреливали.
   - Суровые, видать, были времена. - покачал головой Иениш.
   - Не то слово!
   - Расскажете?
   - Нет. Лучше налью вам чаю. Самовар как раз подоспел. Мария Алексеевна вышла купить свежей выпечки, а я над ним священнодействовал.
   - Чай будет весьма кстати. А то погода теплом не радует. - устроившись на старом скрипучем стуле и сделав первый глоток из поданной чашки, Иениш осмотрелся в комнате, - А вы как здесь поживаете? Не скучали?
   - Мне скучать было некогда. - пожал плечами Иван, - Творил! Можно так сказать. А вот Марии Алексеевне пришлось убивать время изучением добытых нами с глубин Балтики фарфоровых изделий. Полагаю, что теперь она знает каждую трещинку и завитушку на их узорах. Что же вы так, Виктор Христофорович? Почему не позволили вернуться супруге в Санкт-Петербург? Тем более у вас там сын без присмотра!
   - Не беспокойтесь, Иван Иванович. Сын сейчас в кадетском корпусе, так что родительский пригляд ему не был особо нужен, а будь моя супруга дома, она лишь сильнее волновалась бы, видя меня ежедневно в подобном состоянии. Оттого я и телеграммы всего пару раз присылал. Незачем ей лишний раз нервы портить.
   - Ну, теперь то вы свободны распоряжаться своим временем, и я бы посоветовал провести его с супругой, дабы нагнать упущенное за долгие годы службы. Надеюсь, ваши дела позволят вам подобное времяпрепровождение?
   - Благодарю, дела, с учетом всего случившегося, весьма неплохи. Пусть и списали, но очередное звание и полную пенсию дали. Так что позаботиться о семье я смогу. А что касается моего будущего времяпрепровождения, то кому как не вам лучше об этом знать?
   - А мне то откуда знать? - удивился Иван. - Я не пророк. Будущее людей не вижу. Тем более, что в моей истории вы пропали вместе со своим кораблем.
   - В таком случае, может, подскажете, к чему мне теперь стремиться? Куда направлять свои силы? Все же кто как не вы, обладатель сакральных знаний, может дать дельный совет?
   - Что же, возвращаясь к нашему давнему разговору. То, что вы выжили, естественно, не сильно повлияет на скорое будущее в масштабе всего мира. Но, к примеру, уже лет через десять выживший артиллерист с "Русалки" сможет удачно поразить корабль противника и тем самым поспособствовать его уничтожению. Уничтоженный корабль противника позволит одержать верх в битве. Выигранная битва позволит изменить ход войны. И так далее и тому подобное. И уже через пол века будущее может стать полностью отличным от того, что известно мне. Это как концентрические круги на воде от брошенного камешка. Первая волна в первый миг своего существования вполне скромная и простирается на небольшую площадь, но за ней следует вторая, третья, четвертая. И в тот момент как образуются последующие волны, первая распространяется уже на куда большую площадь. Вот и в нашем случае вполне возможно подобное воздействие на развитие истории.
   - Если смотреть с такой стороны, то все ваши знания о будущем и в самом деле более не смогут быть неизменными. Вы поэтому не желали знакомить нас с подобной информацией?
   - В том числе.
   - А если бы вас попросил рассказать о будущем государь император? - глядя прямо в глаза собеседника, поинтересовался Иениш.
   - Лично?
   - Да.
   - Я бы ни в коем случае не стал бы давать ему советы как поступать. Информацию бы предоставил - это да, а вот советы оставил бы при себе.
   - Отчего же так?
   - Это ваше время, Виктор Христофорович. Это его страна. Императора с малых лет учили управлять огромным государством в современных условиях. Как, по вашему, что может насоветовать такому человеку обычный приказчик, пусть и из будущего? Да я ведь не разбираюсь даже в самых простых житейских вещах, которые для вас являются привычными! Поэтому, я все же предпочел бы отделаться докладом о кознях англичан и прочих союзничков. Но, как я понимаю, подобный доклад возможно передать исключительно из рук в руки.
   - Вы совершенно правы. К сожалению, мне не удалось добиться аудиенции у его императорского величества. Мою персону не желают видеть в ближайшее время. Но если бы мне удалось?
   - Хм. В таком случае мне было бы, что предложить почитать Александру III. Вот только современная мне орфография весьма отличается от принятой в настоящее время. Может ли это быть проблемой?
   - У вас в будущем изменился язык? - уточнил слегка удивившийся Иениш.
   - Скажем так. Упростился. Были упразднены лишние буквы из алфавита. Изменились правила построения предложений. Так что там все понятно, просто, поначалу будет непривычно и казаться безграмотным. Мне ведь тоже, сперва, оказалось тяжеловато читать газеты. Но ничего. Привык. Если желаете, могу дать вам ознакомиться с рядом записей.
   - Это было бы весьма кстати.
   - Сейчас принесу. - вернувшись из своей комнаты, Иван положил перед гостем стопочку в десяток листов.
   - Концепция развития линкоров. - прочитал вслух Иениш и кинул вопросительный взгляд на собеседника.
   - Они придут на смену броненосцам. - тут же пояснил Иван.
   - Вот как? - тут же уткнувшийся в текст Иениш более не проронил ни слова, пока не дочитал все до последней буквы. - Так вот какие корабли покоряют морские просторы в ваше время?
   - Нет, Виктор Христофорович. В мое время развитие оружия достигло таких высот, что броня более не спасает корабли. Поэтому броненосных кораблей ни у кого не осталось. Их стало слишком невыгодно строить и эксплуатировать. То, что я описал, активно воевало в последний раз в середине 20 века.
   - И какой же основной класс кораблей в ваше время?
   - Эскадренные миноносцы и фрегаты. Есть еще крейсера, но далеко не у каждой страны.
   - У России есть? - не смог сдержаться капитан 1-го ранга в отставке.
   - Имеются. Причем, самые мощные в мире. Вот только их большую часть давно пора списывать в утиль. А новые строить нет ни финансовых, ни физических, ни научных возможностей. Это сейчас за год-два-три можно разработать проект крейсера. В будущем же это может затянуться и на десяток лет, если не больше. Да потом еще на строительство от пяти до десяти лет.
   - Так долго? Да у нас броненосцы быстрее строят! Что же вы там, в будущем, напридумывали, что корабли столь долго строятся?
   - Много чего, Виктор Христофорович. Всего и не упомнишь. Но, насколько я помню, основными проблемами помимо регулярного финансирования были вооружение, системы разведки и целенаведения, а также силовые установки. А непосредственно корпус могли закончить и за пол года.
   - Ну, в наше время ситуация складывается примерно так же. Пока наши заводы произведут машины или пока их доставят из той же Англии, пока выточат орудия главного калибра. Годы и проходят! А корпус крейсера и сейчас могут построить пусть не за пол года, но за год точно. В результате, корабль устаревает еще до того как выходит со стапеля. Возьмем к примеру погибший у берегов Кореи "Витязь", на котором я имел честь ходить артиллерийским офицером. Не прошло и трех лет со дня принятия в состав флота, как изменившаяся концепция крейсеров мгновенно превратила его в представителя устаревшего класса.
   - Вот и в наше время точно такие же проблемы, разве что наши крейсера по водоизмещению превосходят современные броненосцы, а эскадренные миноносцы будут побольше нынешних крейсеров 1-го ранга.
   - И зачем же минным кораблям такие размеры! - вновь не смог скрыть удивление Иениш.
   - В наше время эсминец - это основная боевая единица любого развитого флота. Можно сказать - многоцелевой корабль, способный выполнять любые задачи на приемлемом уровне. А название класса сохранилось исторически.
   - Боже, сколько же всего интересного содержится в вашей голове, Иван Иванович!
   - Вот тут я возражать не буду. И потому хотелось бы сохранить эту самую голову на плечах.
   - Не беспокойтесь. Мы о вас никому ничего лишнего не выболтали. Клянусь честью!
   - Это радует. - забрав свои рукописи, Иван вернул их в свою комнату и обновил чашки душистым чаем. В этот момент скрипнула входная дверь и в комнату буквально влетела Мария Алексеевна.
   В очередной раз поговорить мужчинам удалось только вечером. И то завершилась беседа о развитии судостроения весьма быстро, стоило Ивану передать Иенишу папку со своими записями, что он предполагал предоставить императору. Тот потратил на ознакомление с материалами и обсуждение с Иваном тех или иных фактов часа три, после чего был уведен супругой спать, что с давно пошатнувшимся здоровьем ему было крайне необходимо.
   Лишь в полдень следующего дня, обдумавший полученную информацию Иениш, постучался к Ивану для продолжения прерванной беседы. В отличие от доклада для императора, в беседах Иван зачастую давал свою оценку событий и выдвигал порой невероятные предложения, абсолютно не свойственные современнику Иениша. Впрочем, многие из них откровенно ужасали отставного капитана 1-го ранга своей откровенной жестокостью и подлостью, что ли. Совсем не таким он когда-то представлял себе светлое будущее. Тем не менее, оснований не верить гостю из будущего у него не было никаких и потому, приструнив собственную совесть и офицерскую честь, Иениш старался не реагировать слишком бурно на высказываемые Иваном предложения.
   Тем не менее, зрелое зерно в рассуждениях Ивана о хотя бы "относительно честных способах отъема денег у населения" имелось. И высказанная им в день первой встречи идея каперства путем многочасовых обсуждений не была окончательно похоронена как неосуществимая, а эволюционаровала в весьма жизнеспособную схему. Требовалось лишь найти подходящий корабль, набрать умеющую держать язык за зубами команду, да заручиться поддержкой императора. Все же никто не мог запретить частному лицу преподнести подарок одной из воюющих стран в виде яхты находящейся в его собственности и сразу же поступить на службу в качестве добровольца вместе со всей командой, что мгновенно превращало бы подобных солдат удачи из пиратов в официальную боевую единицу флота, для чего, правда, пришлось бы действовать именно под флагом "нанимателя". А вот поддержка со стороны императора была как раз необходима для получения со стороны поддерживаемого государства достойного вознаграждения. Естественно, не могло идти и речи о каких-либо официальных бумагах подписываемых между двумя государствами ради предоставлению какому-то отставному капитану 1-го ранга возможности нажиться на очередной войне. Но ведь этого как раз и не требовалось! В подобной щекотливой ситуации более чем достаточно было обозначить хотя бы устно свои намерения, да закрепить договоренность крепким рукопожатием, тем более если помимо повышения собственного благосостояния подобный "доброволец", несомненно, поддерживал своими действиями интересы России.
   По сути, получалась та же частная военная компания, о которой тоже успел поведать Иван, но созданная с учетом реалий современного мира и общества. Все же одно дело, когда тебя считали жадным до денег наемником, согласным на любую гнусность ради лишнего рубля и совсем другое - представать в глазах обывателей в романтическом амплуа добровольца, сражающегося за свои идеалы и справедливость. И пусть все более-менее осведомленные люди располагали бы информацией о том, кто ты есть на самом деле, общество непременно смотрело бы на тебя через призму розовых очков. Особенно, если в средствах массовой информации то и дело всплывали бы статьи нужной направленности. Все же время доказало, что выигранная информационная война зачастую приносила куда больше дивидентов, нежели победа в решающем сражении.
   В той же грядущей Японо-Китайской войне нанятый одной из сторон конфликта рейдер мог рассчитывать на невероятно богатый улов. В мирное же время крепкие, способные постоять за себя мужики, имея за спиной в качестве поддержки солидную военизированную пусть и неофициальную организацию, вполне могли заниматься той же золотодобычей, обживанием дальневосточных регионов России, где, по словам Ивана, находились огромные запасы морских ресурсов. На одной рыбе Камчатки и золоте Клондайка и Юкона, о которых, к удивлению Ивана, еще никто ничего не слышал, люди, не чурающиеся тяжелого физического труда, могли заработать миллионы. И уже эти миллионы можно было смело пускать в организацию производства всевозможных товаров имевших фурор в будущем. Дело оставалось за первоначальным капиталом, разрешением властей и непосредственно подборкой людей и техники.
   Причем, выслушав все приведенные собеседником доводы, Иениш склонен был согласится, что подобная "организация" не только в короткие сроки могла окупить свое создание и позволить ее учредителям заиметь интересы во многих уголках мира, но и неизменно помочь укреплению обороноспособности Российской Империи - хотя бы в плане предоставления родине своих сил и вооружения в случае возникновения подобной необходимости. А то, что необходимость возникнет, он уже точно знал. Как осознавал и тот простой факт, что никто, ни в адмиралтействе, ни в армии, не начнет чесаться, пока не получит увесистый пинок под зад от государя императора. А ведь чесаться надо было начинать! И срочно! Одни данные о полнейшей нулевой ценности таранных форштевней в будущих сражениях и огромной уязвимости расчетов не прикрытых броней артиллерийских орудий требовали немедленного пересмотра всех проектов готовящихся к закладке кораблей. А ведь по данным Ивана еще имелись немалые проблемы со снарядами, минами, системами управления огнем и конечно же качеством постройки кораблей на отечественных верфях, не говоря уже о компетентности большей части адмиралов. И если с техническими проблемами еще можно было бы хоть что-нибудь предпринять в плане их исправления или совершенствования агрегатов и боеприпасов, то хоть как-то повлиять на разумы адмиралов нечего было и мечтать. Внутренне Иениш даже признавался самому себе, что император и тот не сможет навести порядок в командовании флота - не дадут. И это пугало по-настоящему.
   Весь ноябрь Иван так и прожил в съемном доме под присмотром четы Иениш, которые с энтузиазмом взялась за облагораживание своего гостя и придания ему подобающего интеллигентному человеку облика, поскольку для широкой публики была придумана легенда о вернувшемся из Африки соотечественнике, прожившим на черном континенте десятки лет. Под эту легенду вполне успешно ложился непривычный язык, изобилующий множеством непонятных фраз, незнание норм приличий принятых в обществе и жизни в России в целом. Вечерами же Иван тренировался, развлекая своих строгих и упертых педагогов россказнями о жизни в Африке, главным образом составленных на воспоминаниях о приключениях Алекса Квотермейна. Все равно проверить всю ту ахинею, что он нес с умным видом, не представлялось возможным.
   После таких вечеров Мария Алексеевна на полном серьезе даже предлагала ему попробовать себя на литературном поприще, настаивая на том, что, имея столь богатую фантазию, Иван смело мог рассчитывать на несомненный успех.
   Немало бесед Иениш с Иваном имели по поводу информации, которой в конечном итоге предстояло попасть на стол российского самодержца. Порой, оба увлеченно принимались за раскрытие аспектов того или иного исторического факта или события и просто-напросто теряли ход времени, прерывая свои посиделки далеко за полночь. А бывало и так, что мнения собеседников становились диаметрально противоположными. В такие дни оба к вечеру хрипели сорванными голосами, как старый граммофон и пару раз Марии Алексеевне даже приходилось выступать в роли миротворца, вновь сводя вместе, двух упертых и не желающих более общаться друг с другом мужчин.
   Также Виктор Христофорович за этот месяц дважды наведывался в столицу, выступая в качестве сопровождающего ценного груза, что был с немалым трудом поднят со дна Балтики. Благодаря огромному количеству соломы и ветоши, которыми прокладывали приборы, до конечного пункта назначения удалось довезти абсолютно все, не смотря на попытки грузчиков уронить или с кхеканием закинуть в вагон или телегу очередной ящик с драгоценным, но хрупким содержимым. Золотые же изделия были вывезены в конце месяца, когда Иенишы в сопровождении слуги покинули Гельсингфорс.
   И уже в начале декабря 1893 года столицу Российской Империи взбудоражила очередная новость. В салонах ведущих антикваров и ювелиров Санкт-Петербурга появились считавшиеся давно утерянными предметы мейсенского фарфора и табакерки работы известных французских мастеров Пьера Жаррена и Франсуа Марто. Первая же партия, состоящая из половины всех находок, была выкуплена столичными антикварами в общей сложности за немыслимые сто тысяч рублей, так что вложившиеся в дело Иениш и Протопопов в одно мгновение превратились в весьма состоятельных людей. Не забыли офицеры и водолазов, на которых у них имелись вполне определенные планы на будущий год. Обоим вдобавок к предыдущей премии презентовали по пятьсот рублей, отчего матросы прежде никогда не державшие в руках таких деньжищ поначалу немного растерялись. Хорошо хоть Иениш подсказал им как с умом потратить свалившееся на голову богатство, а не кидаться во все тяжкие.
   В связи с наступающим рождеством столь редкие подарки, неожиданно появившиеся в продаже, мгновенно нашли новых владельцев. Всего за три недели столичные антиквары распродали сданные Иенишем сокровища с немалой выгодой и с нетерпением ожидали его появления в их конторах после окончания празднеств, поскольку работать в праздники людям их уровня и достатка считалось моветоном.
Оценка: 6.24*139  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"