|
|
||
Я не за милостыней тянусь к тебе рукой, | ||
I
Я не за милостыней тянусь к тебе рукой,Иль прогони, иль душу мне открой. День без тебя - несносная разлука, Час вместе мы - и вновь всё та же мука. Ужель моя безудержная страсть Без всякого следа должна пропасть, Не пробудив в тебе ответного огня? И я бешусь, судьбу свою кляня. И ты снисходишь... Жалость иль каприз? Так на сомлевший брег слетает свежий бриз, И оживают сонные аллеи О, как тогда я безусловно верю! Как подаяние, ловлю я голос твой, Хоть, впрочем, чем не милостыня покой? II
Хоть, впрочем, чем не милостыня покой, Что на душу туманной пеленой Твоей небрежной ласкою опущен? Я слеп и нем, и мне как будто лучше. Утихомирился сомнений шумный рой, Но нет, не отдыхаю я с тобой, А от усталости в забвенье ухожу, Но так же близок к ревности ножу. О, эта ревность, крест несносный мой! И в помыслах я чист бываю лишь порой, Но чаще в лабиринтах я кружу И третьего ищу и нахожу. А повод к ревности найдется ежечасно, Подаренный тобою безучастно. III
Подаренный тобою безучастно Миг радости бывает так нечасто, За верную любовь скупы твои награды, А мне иль все иль ничего не надо. Нелепая, обидная игра, Я понимаю, что бежать пора, Что не любим, что я иду ко дну, Но улыбнешься мне - и снова я в плену. И сам себе я становлюсь вдруг в тягость, Но как преодолеть мне эту слабость? Марионетка, клоун, нищий, шут, А милостыню так редко подают. Живу, пока моей ты потакаешь страсти, Но мы расстались - и я вновь несчастлив. IV
Но мы расстались - и я вновь несчастлив, И сердце разрывается на части, Все валится из рук, отрады нет ни в чем. Я - раб под беспощаднейшим бичом. Быть может, мне ты не желаешь зла? Тебя влечет невинно новизна? Дивишься непонятной сей беде, Забавен сумасшедший мой удел. Не вижу этой пытке я конца, Ждет та же участь каждого глупца. Кто раз доверился бесовскому созданью, Тот дорогой за это платит данью. Я то взбешен, то на тебя молюсь, И тем разительней моя слепая грусть. V
И тем разительней моя слепая грусть, Что ею, как вином, безмерно я упьюсь. Ждёт тяжкое похмелье впереди И боль непреходящая в груди Давно забыло сердце, верный друг, О том, что в жизни может быть досуг, Взаимопониманья мерный ритм, И днем и ночью, бедное, болит. От муки вряд ли мне найти спасенье, Ведь компромисс - для избранных решенье, Не жив, но цел - я на исходе сил, Но не стихает мой любовный пыл. И я себе в унынье признаюсь, Что и разлук боюсь и встреч с тобой боюсь. VI
Что и разлук боюсь и встреч с тобой боюсь, Не сразу понял, думал: обойдусь, В руках себя держал до времени, пока Не поманила легкая рука. Я прибежал, надеждою томим, И стал покорнейшим слугой твоим. Хоть гордости не стану занимать, Смотри, мой Бог, меня и не узнать! Рассудка голос заглушила страсть. За что тебе дана такая власть? И пусть не по карману мне цена, За общие грехи один плачу сполна. Но все надеюсь, на свой риск и страх, Отчаявшись, искать покой устав. VII
Отчаявшись, искать покой устав, Гордыню далеко свою убрав, Забыв про самолюбие, про честь, Люблю тебя, ты ж обожаешь... лесть. Да только лгать в глаза я не привык, Фальшивить не умеет мой язык, Но надо! И в досаде, неумело Впервые я взялся за это дело. Уроки лицемеров и лжецов Свели меня с ума, в конце концов. И чем безумнее был ложный этот труд, Тем крепче становились узы пут. Пусть правды нет, пусть совесть нечиста, Я припадаю к сладостным устам. VIII
Я припадаю к сладостным устам И жизнь опять прекрасна и проста, И нет в ней ни печалей, ни обид, Ни безответной проклятой любви. Обрел все то, о чем мечтал всегда, Взошла моя заветная звезда, Успокоение, уверенность в себе... Я вышел победителем в борьбе. Так чудится, пока ты ласкова со мной, Но далеко не кончен этот бой. Не будет победителей, отнюдь, И горечи придется мне глотнуть. Пока же счастлив я, нет сладостней тенет, И нежности твоей предела нет. IX
И нежности твоей предела нет, Сама любовь, весенний первый цвет. И таю я, как будто новичок, И снова попадаю на крючок. И смех и слезы, и ни да, ни нет, А, в общем-то, затасканный сюжет. Прекрасно понимаю это все, Я, как и многие, доверчивый осел. И, как осел, упрям и бестолков. Избавиться пора бы от оков, А не бродить в тоске на поводке, Позорно подчинясь обманчивой руке. Хоть часто бит, но лаской чуть согрет, И, кажется, опять надежды брезжит свет. X
И, кажется, опять надежды брезжит свет, Но от тебя услышу ли ответ? Пусть завтра мы увидимся опять, Я за полночь сажусь тебе писать. Лист скомканный летит, перо спешит, И шепчут за окном березы мне: "Пиши", И нет нужды, что утро на дворе, Спасенье в убегающем пере. Ты спишь, твой безмятежен сон, А я тем временем судьбу швырну на кон, Я вправе ждать удачи: есть предел, Есть мера невезения в судьбе! Как ты щедра со мною на рассвете! Но слишком равнодушны ласки эти. XI
Но слишком равнодушны ласки эти, И я уж не единожды приметил: Ты смотришь сквозь меня, но что тебя влечет? Со мною рядом ты, а думаешь о чем? О чем твои печали и тоска, Когда я рядом? Вот моя рука, Я весь, как на ладони, пред тобой, ткрой же сердце мне свое, открой! Кто я тебе? Лишь временный слуга? Но каждая минута дорога! Из кожи лезу вон, стараюсь услужить, Мне кажется, что без тебя не жить. Не любишь ты меня, в твои попал я сети, Так всех подряд ласкает теплый ветер. XII
Так всех подряд ласкает тёплый ветер, Как ты меня, и, верно, рядом третий. Уйти бы мне, но только ты скажи, Чтоб не осталось между нами лжи. Ведь всё равно: так дальше жить нельзя! Любимая, открой скорей глаза! Давно пора закончить наш роман, А я не в силах - твой сильней дурман. Тобою болен я - так вылечи скорей! Нас не разлить водой - так ты разбей! Не взять мне в толк, хотя бы в стенку лбом, Какая радость жить тебе с рабом? И твоего признания всё жду Я, стиснув зубы, как больной в бреду. XIII
Я, стиснув зубы, как больной в бреду, На ревность в исступленье нападу.