Признаться, мне было нелегко принять решение написать эту, своего рода политическую исповедь. В течение нескольких лет я активно участвовал в жизни российского троцкизма, выступал с теоретическими статьями, отражающими точку зрения троцкизма, агитировал людей за троцкизм. Вначале мне казалось, что именно троцкизм является наиболее последовательным, истинно революционным течением, продолжением учения Маркса и Ленина. Я был полон энтузиазма и верил что я и мои товарищи на правильном пути.
Но уже с самого начала на этом радужно оптимистическом полотне стали проявляться темные пятна. Придя в троцкизм, я сразу же окунулся в атмосферу взаимного недоверия и нелепой вражды между троцкистскими организациями. То, из за чего вспыхивал периодически весь этот сыр-бор казалось мне до того второстепенным и малозначащим, что иногда вызывало оторопь. Уже позже я понял, что это не случайность, а закономерность - организация, существующая ради самой себя, а не ради идеи, именно и должна быть погружена в такую атмосферу. Но тогда я подавлял в себе внутренний голос сомнения. Дух организационного патриотизма, старательно культивируемый троцкистскими сектами, захватил и меня. Вскорости, как человек мыслящий и пишущий я столкнулся с еще одним неприятным фактом - необходимостью постоянной самоцензуры. В троцкистских сектах существует неприкосновенный канон догматики, который каждый адепт обязан строго чтить. Сомнения в неприменимости того или иного положения, высказанного Троцким десятки лет назад, в другой исторической эпохе, расцениваются как переход на сторону врага - нет, не буржуазии, а "сталинизма". И действительно, я заметил, что психология большинства троцкистов такова, что своим ближайшим врагом они считают не буржуазный режим, а "сталинистов", приписывая им все грехи - от неудавшейся революции в Германии (как будто революция это вещь, зависящая от решений нескольких бюрократов в Кремле), до краха СССР (который произошел по вине не "сталинистов", а предельно выродивщейся госкапиталистической номенклатуры).
Другим открытием для меня стала характерная черта внутренней жизни троцкистских организаций - искусственно создаваемая атмосфера фарисейского единомыслия и угодничества по отношению к мнению лидера (неподотчетного рядовым партийцам, так как его статус, как правило, не формализован).
Долгое время я страдал болезнью примиренчества по отношению к этим негативным явлениям, в сущности являющимися прямым указанием на идейный и организационный оппортунизм троцкизма. Осознание порочности идеологии и практики троцкизма привело меня к решению порвать с этим течением.
Как и заграницей, в России троцкизм улавливает политически неопытную молодежь в сети оппортунизма своей псевдореволюционной риторикой, уводя ее в сторону от магистрального пути марксистской теории и практики. Как правило, по своему социальному составу это студенчество и деклассированные элементы, т.е. выходцы из далеких от рабочего класса слоев.
Не способный, в силу своего догматизма, двинуть марксистскую мысль вперед, пораженный на корню язвой сектантства и мелкотравчатого вождизма, троцкизм является не чем иным, как резервным, после социал-демократии, эшелоном оппортунистической гегемонии над рабочим классом.
Я от души желаю тем искренним революционерам, которые еще находятся в плену троцкизма, решительно порвать с этим течением - это необходимый шаг, для того чтобы выйти на дорогу революционного марксизма. Тем же молодым людям, которые еще только вступают на поприще революционной политической борьбы, я товарищески советую не растрачивать свою энергию зря и не приносить ее на алтарь бесплодных усилий троцкистов и мелких амбиций их "вождей". Подобно былинному русскому богатырю вопиет возмущенная несправедливостью чистая душа: "Есть ли в поле жив человек?!" И встают из заболоченных углов призраки троцкизма и охмуряют борца, и уводят его за собой, дабы не победил он главного своего врага - поганое Идолище, Капитал.
Прим.
--
Метанойя (греч.) - изменение сознания, нравственное очищение.