Вера никогда не любила Новый год. Всё и всегда одинаково скучно: провожаем старый год, слушаем Куранты и встречаем новый. Много едим и много пьем. Поездка в Ялту с шумной компанией, должна была украсить событие, но случилось нечто большее. Этот Новый год был другим...
***
Сейчас она была так близко, что дувший с моря холодный ветер спутал наши волосы. Я все давно придумала. Еще по дороге в Ялту. С утра, как только увидела её в холле гостиницы, я думала только о том моменте, когда мы останемся вдвоем. Не известно почему, я была уверена, что Вера согласится на прогулку по берегу. И в ресторане отеля попросила бармена налить мне глинтвейн в термос.
- Можно туда чуть больше корицы, - я мямлила дрожащим от возбуждения голосом, протягивая термос. - И имбирь.
А потом прижимала к себе глинтвейн, спеша в номер. Там, отдышавшись, я позвонила ей.
- Привет. Ты не спишь?
- Нет, что-то не хочется. А ты?
- Может, сходим на берег?
- Не знаю...холодно. И нужно успеть переодеться к празднику, - от её тихого голоса у меня кружилась голова.
- Успеем переодеться! - я чувствовала, что сейчас сорвусь, и начну умолять пойти со мной.
- Ну, ладно. Я через пять минут буду внизу.
И из трубки понеслись гудки. Я не помню, как спустилась вниз, как мы вышли на набережную. Порыв ветра, сорвавший капюшон с Вериной головы, и рассыпавший её рыжие волосы по плечам, вернул меня в реальность.
Мы уже с полчаса жались друг к дружке, дрожа от холода, на узком коврике, постеленном на парапете. Глинтвейн из термоса был наполовину выпит. И я ловила моменты, когда она поворачивалась ко мне, и мои губы уже в который раз, словно невзначай, касались её лица.
***
Я, прищурившись, пыталась смотреть на море. Вглядывалась, и ловила движение волн, угадывая их в темноте по белым вспененным гребешкам. Глаза слезились от дувшего в лицо ветра. Пахло морем, корицей, вином и чем-то еще - горьковато-терпким. Голос Мары тихо шелестел рядом, она читала стихи...Не свои... Я слушала, закрыв глаза, и мне было тепло. Никогда мне не было так уютно и хорошо. Вот она романтика! Вечер, море, стихи ... и целый термос глинтвейна.
***
- Мой Бог!
Какая малость
Для счастья нам двоим нужна!
Лишь рук твоих
Невидимая шалость,
И тихий голос,
Говорящий, - Да!
Хочу, чтоб капельки росы,
От страсти
Нежно пламенея,
Не высушили в нас души,
Не обожгли,
А лишь согрели.
Чтобы, сливаясь воедино,
Дыша в потоке бурных чувств,
Животной страстью
Сатанея,
Не растеряли пылкость душ!
Когда на пике вожделенья
Поднимется внутри волна,
Смывая прочь
Обиды и сомненья...
И возвращается со дна...
А на рассвете
Свежий ветер
Нам тихо за окном шептал,
Что не грешны
Движенья
Эти
И губ
Пленительный
Оскал...
Вера таяла от обволакивавшего, грудного голоса Мары...
Мара взяла её за руку. Пальцы едва касались кожи на запястье, настойчиво проникая под перчатку. Мягкие губы нежно обжигали прикосновеньем. На какой-то миг Вера напряглась, пытаясь отодвинуться, но безумие укрыло её с головой. Закружилась голова, и уже не нужно было ничего говорить. Мара взяла в ладони её лицо, потом провела рукой по волосам, и осторожно сжав волосы на затылке, слегка потянула назад. Вера, запрокинув голову и приоткрыв губы, выдохнула. А после задохнулась от поцелуя Мары. И весь мир растаял вместе с ней. Вере хотелось кричать, несвязно и восторженно, хотелось зазвучать тысячами литавр, уже звенящих в её голове. В какой-то момент, единственная здравая мысль прорвалась сквозь эмоции, желая прекратить всё, но язычок разжал зубы, и проник дальше, заглушая рассудок.
- Вера! - резкий окрик заставил вздрогнуть обеих.
- Нам пора...уже зовут...идти нужно! - севшим от частого дыхания голосом, Вера шептала, запутавшись в Мариных волосах.
- Милая... постой... подожди...
Они снова забылись в долгом поцелуе. Целая вечность или один миг.
Опустошенные, они стояли рядом и смотрели на море. Холодный ветер пенил волну, бросая на кромку льда.
- Теперь пойдем? Искать нас будут.
Мара нежно сжала пальцы Веры.
- Интересно, Новый год наступил или мы еще успеваем?
- Успеваем. Фейерверка не было, - Вера накрыла её пальцы своей ладонью.