- Убери с моих глаз эту гадость! - из путаных мыслей в реальность меня вернул не самый добрый тон моего отца. Он раздражённо показал на меч Набериуса. На мгновение мне показалось, что я поняла, почему никогда не видела этого оружия в руках отца: он его попросту ненавидел.
- Ты ведь не мой... отец! - я снова встала в защитную стойку, словно этот некто мог напасть на меня. Между тем, я с жадностью разглядывала лицо гостя: папа совсем не изменился внешне, точно такой же, каким я видела его на фотографиях и в обрывочных воспоминаниях, оставшихся из детства. Я помнила цвет его глаз: такие же голубые как у меня... У меня ли...? Последнее время я всё меньше была похожа на ту девочку, что он, наверняка, помнил сам. И сейчас, на этом лугу, словно прошлое и нынешнее столкнулись, превращая всё в какой-то безумный балаган.
- Нозоми, неужели там совсем задурили тебе голову? - отец тяжело вздохнул и потёр щеку рукой, не зная, как начать разговор. Спустя столько времени, что он был мёртв, он словно вернулся откуда-то издалека, вернулся, как моряк из дальнего плавания, или учёный из экспедиции, оттуда, куда не ходят поезда, не летают самолёты. Где нет никакой связи и письма не доходят. - Мы в Эдеме, в райских садах. Мне рассказали, что с тобой произошло, но они всё же готовы тебе всё простить. Даже то, что ты лично убила нескольких ангелов. И... О боже, моя маленькая девочка убила ангелов, подумать только...
Я растерянно опустила меч, но всё же отступила на шаг назад, продолжая смотреть на своего отца, и не могла поверить, что это он. Я столько лет училась жить без него, столько лет старалась идти вперёд, не оглядываясь, потому что боялась, что прошлая жизнь окажется лучше той, что мне готовит судьба. И сейчас я понимала, что реальность, какой бы она ни была, одинаково убога и жестока по отношению ко мне: что если бы Патрик выжил, я бы просто рожала новых полезных охотников Ордену, а его смерть ничего особо и не изменила.
- Нет... Это ложь... Я не должна тут находиться... - меня снова ощутимо тряхнуло от нервов. Осознание пришло слишком быстро: здесь нет живых. Мой отец ведь по-прежнему мёртв. Чуда не произошло. Во всяком случае, не так, как мне хотелось бы.
- Всё, что они тебе наговорили - вот это ложь. Сам Создатель пришёл за тобой, вырвав из лап нечестивца. Нозоми, пожалуйста, убери меч. Здесь никто не хочет тебе зла, - отец протянул мне руку, улыбаясь так, как я и запомнила. Разве что теперь ему не приходилось наклоняться ко мне, чтобы заглянуть в глаза.
Шорох перьев за спиной заставил меня молниеносно обернуться: я была настолько напугана происходящим, что реагировала на всякий звук рядом с собой. Два ангела, похожие друг на друга как две капли воды, стояли в нескольких шагах от меня: с короткими белоснежными волосами, голубыми глазами и с одинаковыми золотыми украшениями на изгибах крыльев. Без оружия и доспехов, в одеждах, похожих на туники римских сенаторов, они стояли, демонстрируя всем своим видом добрый посыл. Но я всё равно угрожающе развернула меч в их сторону, решив, что то, что предстало передо мной в виде моего отца, несёт куда меньше угрозы. Или же мне просто хотелось так думать, потому что, несмотря ни на что, я не могла смириться с мыслью о том, что мой отец замешан во всех делах и договорённостях с Орденом. А ангелы же наделали мне достаточно гадостей за эти месяцы, и доверять им от одного только безобидного вида я не собиралась. Тем более, после того, что я видела в Геенне.
- Пришли убить меня? - я демонстративно задала этот вопрос на языке падших.
Судя по вздоху со стороны отца, ему не понравилось то, что я позволяю себе такие выходки, но как только ангелы заговорили в ответ, он явно растерялся. Я не сразу поняла, что они обратились ко мне всё на том же языке, не выражая никакой неприязни к моему выбору:
- Вы наша гостья, - оба ангела поклонились мне, окончательно открываясь для удара. - Мы рады видеть вас в Эдеме и готовы всячески услужить вам.
- Где Роберт? Я хочу его увидеть.
- Это невозможно, достопочтенный гость, - ангел не изменил тон. - Зухар, он же Асмодей, он же, как вы его называете, Роберт, изгнан из Эдема спервоначала и навсегда, и не в наших силах изменить это решение. Однако мы можем оказать ему помощь и исцелить его.
Новость, что нефилим всё ещё жив, радовала. Но предложение мне не понравилось: исцелить? Да он от злости зелёным станет и точно изрубит их в фарш, стоит хотя бы одному ангелу попасться на глаза. Или же ангелы сами сделают из него отбивную, лишь бы избавиться от этой многовековой головной боли. Тем более, сейчас, когда он в очередной раз лишился почек и наверняка вот-вот выплюнет лёгкое.
- Только троньте его! - я опустила меч, показывая, что готова выслушать их, но на своих условиях. Лучше пусть они держатся от него подальше. Я была уверена, что Роберт сможет залечить ранения самостоятельно, без посторонней помощи. Но то, что ангелы знают его местоположение, предлагая свою помощь, настораживало. Давно они вот так вот наблюдают за нами с облачка?
- Вы наша гостья, - повторили они. Или ангелы были не в курсе поступка Загана и того, что его сила теперь была во мне, и отсюда такая любезность. Или они в курсе, и поэтому пытались не накалять обстановку, поэтому мне прощали моё не самое дружелюбное поведение. - Мы рады вас видеть. Но все же мы просим вас отдать оружие. Оно вам тут ни к чему, - стоящий справа ангел изобразил плохо подделанные положительные эмоции: смесь улыбки и оскала, отчего я даже немного растерялась. Никак не ожидала, что для того, чтобы договориться со мной, Эдем пришлёт тех, кто меньше всего похож поведением на людей, но, похоже, этим вопросом ангелы были озабочены в самую последнюю очередь. - Вам никто не причинит зла.
Пожалуй, сейчас я вполне могу попросить их больше не пытаться при мне изображать такое. Они походили на людей с парализованными лицевыми мышцами. На их фоне их падшие братья в демонстрации эмоций продвинулись очень далеко. Честное слово: если этот цирк продлится хотя бы ещё час, я точно кого-нибудь из них убью.
Туман мало-помалу таял, и мир вокруг обретал краски. Место, где я оказалась, представляло собой огромный сад: таких размеров, что больше напоминал лес. Но всё вокруг было слишком аккуратным и выверенным для дикорастущих растений: словно под шаблон короткая трава, цветы всех возможных оттенков, которые, на первый взгляд, росли сами по себе, но всё равно ощущалось, что и для них тут есть правила. Абсолютная гармония и никакого хаоса и выбора. В отличие от Геенны, я узнавала цветы и деревья: тут был и клён, и каштан, и липа. Ромашки, красные маки, полевые цветы, вроде лаванды и люпинов, прямо как на утопичных открытках с дикой природой, которые принято присылать из отпусков. С веток пели птицы, радуясь появившемуся солнцу. Бабочки порхали с цветка на цветок, гудели пчелы и шмели. Жизнь, можно сказать, била ключом. Судя по температуре, тут было начало лета. Вечного лета.
А я стояла всё на том же месте и крутила головой, пытаясь сориентироваться, где именно нахожусь, и что происходит. Но первым делом я заставила меч раствориться в воздухе: черта с два я вложу им его в руки добровольно.
- Они сказали отдать, а не спрятать! - послышался у меня за спиной окрик отца. Я с трудом удержалась от желания послать это "нечто" подальше, кем бы или чем бы оно ни было, хоть самим богом.
- Вы думаете от того, что покажете мне моего отца и пообещаете помочь Роберту, я сразу кинусь вам на шею? - я вновь обернулась к папе или тому, кто принял его облик.
Не так я представляла нашу встречу спустя столько лет и, казалось бы, непреодолимую для простого человека преграду в лице смерти. Действительно, теперь, когда вся правда всплыла, когда моя мать мне все рассказала, а Люцифер "любезно" передал титул и дела Набериуса, и я прекрасно понимала, где ложь, в которой я росла, а где горькая правда, мне не особо хотелось с ним разговаривать. Действительно ли он в курсе, что произошло, или ему все описали в двух словах, не вдаваясь в подробности, как раньше он рассказывал все мне? Что он мне скажет на все мои обвинения? Попросит прощения? Он уже заплатил свою цену, наивысшую из возможных для любого живого существа.
Однако ради своей же безопасности тут, мне стоило бы сменить гнев на милость. И пусть в глубине души я всё же рада видеть папу, но не более того. Сомнения и внутренние противоречия раздирали меня, и я не знала, как поступить. Правила игры в Эдеме уж точно не мне выбирать, и мои выходки будут так же, как и в Геенне, терпеть до определённого предела. Но что будет со мной потом? Мысли никак не удавалось унять: они просто проносились в голове с невероятной скоростью, а вопросов становилось с каждой секундой всё больше. Строя предположения и догадки, я ни разу не дала самой себе чёткого ответа, и это пугало. Я просто стояла и молча смотрела на того, ради кого я попала во всю эту историю, ради кого заключила договор с падшим ангелом. Знает ли он об этом? Сказали ли ему, что Маргарет хотела меня убить за всё это?
Неожиданно папа сорвался с места и зашагал ко мне, словно получил откуда-то приказ, а стоило ему приблизиться, как он заключил меня в объятия:
- Нозоми, я так скучал по тебе... Как ты выросла, - услышала я его сдавленный голос у себя над ухом. - Как я рад тебя видеть.
Мгновение поколебавшись, я обняла его в ответ и закрыла глаза, пытаясь не показывать всех тех эмоций, что сейчас буквально разрывали мой разум на сотни частей. Папа.
Ангелы никак этому не препятствовали. Просто стояли рядом и молча смотрели на происходящее.
- Я рад, что для тебя все закончилось, девочка моя. Всё теперь хорошо. Тут они не доберутся до тебя, - папа отстранился от меня и, взяв за плечи, заглянул мне в глаза. - Всевышний защитит тебя от этих чудовищ.
- Они не чудовища, - я покачала головой, нахмурившись, но тут же поспешила отвести взгляд. - Они странные, но они не чудовища.
- Ты забыла, что они сделали с десятками тысяч людей? За что Орден бьётся? Что они сделали с Атлантой?
Последний вопрос заставил меня упереться взглядом в отца. Откуда он вообще в курсе всего, что происходит в Гайе? Как они вообще тут взаимодействуют с материальным миром живых? Мне понадобилась вся смелость, чтобы удержать голос ровным:
- Я многое поняла о них, побывав в Геенне. Вы слишком... поверхностно о них мыслите.
- Ох, - пробормотал отец, выпуская меня. - Они действительно неплохо тебя обработали.
- Они мои друзья! - я повысила голос, сама того не желая.
- Они высшие хищники! Не может ягнёнок дружить со львом! Не на Земле и уж точно не в Аду!
- Да ладно, а то ж я не заметила! Ты и половины правды мне не говорил. Никто мне ничего не говорил. Ты даже про мою мать мне врал! Как я тебе могу верить?!
Моё самообладание оказалось пустым звуком: сколько я себя ни уговаривала, а всё равно оттолкнула от себя отца и отпрянула от него, словно он был поражён заразной болезнью. Я ожидала, что папа обидится на это, но он словно бы ожидал от меня такой реакции, поэтому просто стоял и смотрел на меня, ожидая, когда я выговорюсь и успокоюсь. Я же зло посмотрела на ангелов:
- Там, внизу, остались мои друзья! Отзовите войска, эта бойня не нужна. Вы не понимаете, что уничтожите их и Гайю?
- Зло должно быть уничтожено, на то воля нашего Отца, - совершенно без эмоций отозвался один из них. - Он приказал оставить в живых лишь Велиала и Асмодея.
- Что? - я не могла поверить своим ушам.
- Велиал необходим для разделения душ, в последующем он будет так же уничтожен. Асмодей же обречён на вечные скитания в качестве наказания за свою дерзость, - все таким же ровным тоном сказал второй ангел.
- На вечные скитания? В разрушенных мирах? Вы тут совсем с ума сошли, что ли? - кристальный меч сам собой скользнул мне обратно в руку. - Прекратите бойню! Вы вздумали уничтожить два мира просто потому, что так кто-то сказал? Вы же должны защищать невинных и слабых!
- Приказы Отца не обсуждаются, - ответили хором небесные солдаты, с некоторой неуверенностью глядя на оружие в моих руках. Приказ приказом, но жить им всё же хотелось.
- Тогда мне придётся поговорить с ним самой.
- Это невозможно. Лишь если Отец сам пожелает этого.
- Я сделаю так, что пожелает, - внутри меня разгоралась злоба. Я выдернула откуда-то из глубин себя чувства Велиала, ненарочно ломая барьеры, созданные Гекатой. Не знаю, как так получилось, но я словно обрела целостность: уцепилась за нить где-то в глубине сознания и дёрнула на себя что есть мочи, разматывая тонкое плетение заклятий. На мгновение закрыв глаза, я увидела все то, что видит он, услышала его голос, его мысли. Увидела рядом с ним преданных ему падших, увидела раненых и убитых, превращающихся в мгновение ока в пепел. Его злость наполнила меня, его уверенность стала моей. Рука с силой сжала рукоятку меча. Резонанс отозвался с новой силой, теперь став похожим на настоящую бурю. Или же моё сознание, которое успело отдохнуть, восприняло всё по-новому. Открыв глаза, я была уже не человеком. Несмотря на то, что мысли принадлежали мне, Велиал без труда взял под контроль моё тело, даже находясь в другом мире, готовый помочь мне, если уж не собственным мечом, то хотя бы защитить, что ему дорого.
- Она восстановила связь с падшим, - заметил один из ангелов, повернув голову куда-то в сторону, словно там находился кто-то ещё, но похоже, это было чем-то вроде "рации", какими пользовались между собой Тени.
Этого момента словно кто-то только и ждал: почти сразу на меня упала тень. Обернувшись, я увидела его. Я видела сотню ангелов, пусть краем глаза, но образ этого словно чей-то невидимой рукой был вырезан в моем сознании, хотя с ним я никогда не встречалась лично, - Михаэль.
Архангел медленно опустился на землю, обдав нас ветром, поднятым взмахами крыльев. Одетый в блестящие серебряные доспехи, с длинным алым плащом за спиной. Его едва кудрявые волосы, почему-то золотистые, едва касались плеч. В лучах солнца казалось, что вокруг его головы сияет нимб. Голубые глаза, греческий профиль, но лицо немного вытянутое, однако эмоций на нем не больше, чем у камня. Стоило мне его увидеть, как внутри меня всё сжалось от страха. Один его вид и мой страх перед ним оборвали тот хрупкий мостик с королём Геенны, и я снова стала слабой, хоть и очень упрямой девочкой.
Глядя на него, я понимала, в чём разница между ним и Велиалом с Люцифером. Если правители Тёмного трона были изящны и аристократичны, то Михаэль представлял собой красоту физической силы и воинственности. Почудилось, что так должен был в итоге выглядеть Марбас, если бы остался в Эдеме, если бы ему не пришлось подстраиваться под окружающий его агрессивный и изменчивый мир. Михаэль и Орфаниэль выглядели как воины, которым не надо скрываться в тёмных щелях, боясь, что их заметят и убьют. Братство, каким бы сильным ни было, проигрывало тем, на чьей стороне осталась Благодать Отца. Ассасины стремились быть как можно более незаметными: на их стороне были ловкость и незаметность. Неудивительно, что ангелы Эдема воспринимали их едва ли не как крыс.
- Буяним? - голос неожиданно приятный, хоть и строгий. Ангел посмотрел на меня, давая понять, что, кроме как меня, ему подозревать в неподчинении тут некого.
- Она требует отозвать войска, - пожаловался один из близнецов. - И отказывается передать свой меч.
- Велиал вечно портит всё, к чему прикоснётся, - Михаэль безбоязненно подошёл ко мне и выхватил меч у меня из рук с такой лёгкостью, словно я была не сильнее трёхлетнего ребёнка. Оставалось только расплакаться и побежать жаловаться родителям. Впрочем, мой отец тут, далеко бежать не надо. Только вот он явно не на моей стороне в этом споре.
В это мгновение я поняла, что, в общем-то, с таким количеством духовной силы, какой обладал Михаэль, архангел мог спокойно держать в руках оружие падших, не боясь за то, что может быть изувечен скверной, заточённой в них.
- Тут тебе не Геенна, - продолжил Михаэль, глядя на меня сверху вниз. Он был выше меня на две головы, и я порядком стушевалась, находясь в его тени. - Тут свои правила, будь добра им следовать. Никакого оружия, оно дозволено только ангелам. Тебе оставили физическую оболочку, потому что так нужно Отцу, но поверь мне, я не буду терпеть твоих капризов и истерик, пусть тебя сюда и привели как гостью.
- Я на треть ангел, - найдя в себе силы, огрызнулась я.
- Мы подумаем над этим, - Михаэль развернулся ко мне спиной, едва не зацепив сложенными крыльями, и пошёл прочь, сжимая мой меч. - У меня нет времени с тобой нянчиться. Советую тебе пересмотреть своё поведение, потому что иначе тебя ждёт изоляция. Иракиил, Верамиэль, разрешаю применить силу, если она продолжит использовать нечистую кровь или магию. А вообще, займите её чем-нибудь, чтобы не мешалась под ногами.
Архангел развернул крылья и взмыл в воздух. Невесть откуда к нему присоединились ещё несколько солдат, и они растворились в облаках.
* * *
Отец старательно пытался не замечать моего раздражённого выражения лица: деловито вёл за руку куда-то, миновав луг и ручей. То и дело я опасливо задирала голову, наблюдая за тем, как ангелы кружат среди облаков. Отсюда, снизу, они походили на хищных птиц, впрочем, с такого расстояния их легко можно было перепутать с какими-нибудь ястребами или орлами. Два выделенных для моего сопровождения ангела шли следом, не разговаривая ни с нами, ни между собой. А вот отец без устали мне что-то говорил, но я совсем не слушала его. Не хотела, да и просто не могла сосредоточиться на его словах, погрузившись в свои мысли.
- Куда мы идём? - поинтересовалась я наконец, когда мы миновали ещё один ручей: мои кроссовки неприятно чавкали, а джинсы липли к ногам. Хотя у меня почему-то даже мыслей не было о том, что здесь возможно простыть.
- Я же только что тебе сказал, - отец остановился и посмотрел на меня, нахмурившись, но я снова подняла взгляд к небу. Патрик проследил за мной, видимо, понимая, что от этих кружений над нами я испытываю, мягко говоря, дискомфорт.
- Повтори, пожалуйста. Я... устала и не могу сейчас нормально воспринимать информацию.
- Из-за твоего физического тела тебе определённо нужны условия лучше, чем остальным. Точнее, не лучше, просто другие. Меня попросили всё организовать, - на этот раз тон отца был сух, словно он растерял всё счастье от нашей встречи.
- Круто, - согласилась я с ним. - К слову, в Эдеме все так, как ты, выглядят? В смысле, ты достаточно материален для того... кто мёртв уже почти двадцать лет, - для объяснения я сжала собственное запястье, не желая прикасаться лишний раз к отцу.
- Меня попросили, - повторил он. - Чтобы тебе тут было спокойнее. Хотя, можно сказать, я сам убедил их в том, что если я предстану перед тобой в такой оболочке, тебе будет привычнее и спокойнее.
- Я видела души в Геенне, в Лимбе, они в виде крохотных светящихся шариков порхают туда-сюда, я называю их светлячками. А в Кругах... - я замолчала, не решаясь продолжить. В памяти всплыли мученические гримасы душ самоубийц, заключённых в корявые деревья, окружённые всякими хищными тварями. Вспомнилось, как они тянули ко мне свои руки, пытаясь вымолить прощение, словно я была для них мессией, и убить. Ощущение очень странное, если честно, когда тебя одновременно боготворят и ненавидят.
- Обычно я "светлячок", - поспешил заверить меня отец. - Здесь нет никаких зверств и чудовищ, Нозоми, тебе не нужно бояться.
Мне очень хотелось ответить, что зверств нет, потому что у Эдема теперь два других мира для этого: ни один нормальный правитель не будить гадить там, где ест. Уверена, что местное руководство думает в точности так же, как и правители остальных миров.
- Что мне сделать, чтобы ты перестала видеть в нас врагов?
- Для начала не нужно было меня красть. А ещё раньше не нужно было меня пытаться убить. Если бы не Роберт и остальные, я бы была уже мертва! - проворчала я, увеличивая расстояние между нами, когда отец снова потянулся, желая обнять и успокоить. - Могу целый гневный опус написать про то, что такие, как они, творят, - я указала на Иракиила и Верамиэля, которые так и маячили у меня за спиной, делая вид, что совершенно не интересуются нашим спором. Правда я совсем не разбиралась в том, кто из них кто.
Отец закатил глаза, не забыв при этом сложить руки на груди, демонстрируя, что я его довела. Он и при жизни так делал, поэтому сейчас это ввело меня в ступор: всё ещё не хотелось верить, что это он, и всякий раз я одёргивала себя, не позволяя радоваться, что мы снова вместе, пусть и при таком неблагоприятном для меня стечении обстоятельств.
- Нозоми, - произнёс он едва ли не по слогам, одёргивая меня тем самым.
- Что? - я с вызовом посмотрела на него.
- Когда ты успела стать такой упрямой?
- Если бы ты был живым, то заметил бы, что я повзрослела, - слова сорвались с языка раньше, чем я успела подумать о том, насколько обидно они в данном случае звучат. Отец опустил плечи и теперь выглядел так, словно я отвесила ему пощёчину.
- Я тебя не узнаю... Ты как с цепи сорвалась.
- Скажи спасибо им всем, - я кивнула на ангелов. - А ещё своей старшей дочери и своей жёнушке. Каждый встречный-поперечный хочет меня убить! А если не убить, то выкрасть, даже не считая нужным объяснить, зачем это надо! А если я сопротивляюсь, то уничтожает всё, что мне дорого. Что ты ожидал от меня? Наивных детских взглядов и мыслей о радужных единорогах? Что?
Папа промолчал, продолжая вглядываться в моё лицо, словно бы ища в моём взгляде ту маленькую робкую девочку, к которой привык, пока был жив. Но время неумолимо, и весь тот период, когда его не было рядом, между нами разверзлась пропасть. Я через слишком многое прошла, чтобы оставаться всё той же тихоней. И сейчас, столкнувшись со своим прошлым, я вдруг поняла, чего так боялся Асмодей, пытаясь оградить меня от всего. Случись так, что и он вдруг исчез, а потом мы снова встретились, он бы точно так же пытался найти знакомые черты, которые стёрли жестокость и боль.
- Слишком многое произошло, чтобы я оставалась прежней, - наконец, сказала я, вкладывая в слова просьбу о снисхождении к моему поведению. - Слишком много лжи и слёз. И ты оказался не последней пешкой в этой игре, папа.
Патрик, помедлив, кивнул:
- Я знаю, и мне очень жаль, что я был так далеко и ничем не мог тебе помочь, честно.
Вот и всё наше приветствие. Всё, что мы хотели сказать друг другу всё это время, обернулось просто ссорой и взаимными обвинениями, а потом примирением, таким ненадёжным и хлипким, что было страшно за каждое следующее слово, которое будет сказано.
Вспомнилось напутствие Баала, когда я отправлялась из его замка в имение Набериуса: "...между вами уже пропасть длиной в жизнь, и скорее ты преодолеешь её, присоединившись к ним, чем наоборот...". Мой отец всё тот же, каким я его и запомнила, до последней морщинки в уголках глаз. А вот я уже не та. Он встал в одной точке жизненного пути и теперь уже никогда не изменится, а я же продолжаю двигаться дальше, продолжаю изменяться: ломаюсь и собираюсь заново, каждый раз, словно картинка в калейдоскопе, в нечто новое.
- Идём, тут всего ничего осталось дойти, ты отдохнёшь, и мы всё обсудим, - папа взял меня за руку, а я и не думала сопротивляться. Голову занимали сейчас только две мысли: как мне отсюда выбраться и что стоит говорить отцу, а что нет, ведь он словно невзначай упомянул, что сотрудничает с Эдемом. Только вот с кем именно? Михаэль явно заинтересован в моём появлении тут меньше, чем в возможности расквитаться с ускользнувшим от него во время Восстания Люцифером. Они настолько архаичные враги, что об этом даже в Писаниях сказано.
Отец вывел меня на очередной пятачок зелени, правда, ее было куда меньше, и места едва хватало для цветастого навеса, натянутого под деревьями, который скорее должен был защищать от солнца или дождика, чем создавать ощущение полноценного убежища. Под навесом располагался низенький, но длинный стол и пара дюжин подушек. Всё это выглядело как декорации к фильму о Востоке и кочевниках, набредших на роскошный оазис.