Морозное утрецо то, да? Холод совсем обуял, дышишь, а пар из орта так и валит, свои беловатые клубы испарения. Конечно ноябрь на дворе, листьев на деревьях почти и не осталось, так кое-где, да и мы не по погоде одеты. Так спецовки с фирменной эмблемой команды путешествующей по запреткам, да и толку от них ноль, если только летом в них хорошо, а в ноябрь простите, что-нибудь зимнее хочется. Есть и нас бронники, а что толку? Сейчас оружие пошло, бронник вместе с телом насквозь пробивает, оставляя за собой дырку диаметром 30 см, так что на Бога надейся, а сам не плошай, из прочих атрибутов шапки кой какие и рюкзаки походные. Так и живем.
Оружие у нас тоже имеется, ну а куда в запретку без него? У кого автоматы новой модификации, ну это так, для запреток пукалки, АК- 12. А все благодаря катастрофе ядерной. Тогда начитавшись фантастики всякой, люди артефакты искали, а что вы думаете? Нашли паршивцы.
"Огненные стержни" называется, так батарейки типа. Они-то мощность автоматов и увеличивают, да и скорострельность повышенная. Батарейки эти в систему охлаждения как-то засунули, подключили, вот и стреляют. Пули тоже, какие-то светящиеся, энергией от них веет. Артефактов тоже куча всякая, да и ну их. Эти переделки всем в отрядах кто по запреткам специалист дают, да только я свой в лагере оставляю, а с собой красавицу всегда беру. Лет пять назад выменял, за артефакт один, Сайга-12К, ух обожаю, обычная, без переделов. Ну да ладно.
Нас пятеро, сидя в кузове ЗИЛа сто тридцать первого, трясемся, водила наш Сашка, отличный он парень, дело свое знает, мчит во весь опор, дело то пустяковое, до колхоза и обратно в лагерь к теплу и еде, от холода дрожим, не подготовились мы к погодным условиям. Улыбаемся, смеемся, кто полынь покуривает, пока можно курить, не на задании, ну вообще то и на задании, но лишь в пути.
Мы отряд, который ездит на зачистки территорий от всякой нежити, упырей, да и мутантов. Напротив меня сидят Шприц, хороший он парень, Артемка, до запреток и ядерной катастрофы на врача учился, только не долго, курса два. Но что почем и как лечить знает. Странный он со временем становится. Иногда сидит, а глаза в кучу и смотрит в точку, не моргает, и так минут 15. Думает о чем то. А когда отходит, достает фляжку браги и глоток отпивает. Хорошая брага у него то, сам готовит, выпьешь, а тепло так и приятно по организму разливается. Пить стал часто, правда. Видать гложет что-то. Но дело знает, вот как бы и медик в нашем отряде. Рядом с ним Оулсен, огромная детина, с рыжей головой.
На моей стороне сидят Крот и Денис, молоденькие, жалко мне их, вторая зачистка у них, страха не подают, но по ним видно, глаза...все глаза, они выдают.
В запретке можно всякого насмотреться, и мертвецов ходячих, зомби они что ли, мутанты всякие и не только люди, но и животные мутирующие, да всякой дряни полно.
Мы своего рода тоже мутанты. Ну, нам так не говорят. Отряд "Неунываки", такое в народе нам прозвище дали, набирают только из людей, что до катастрофы жили, иногда и исключения есть, у многих гены есть особенные вот как у нас пятерых. Мы, по мнению ученых из лагеря устойчивы к мутациям и радиации, поэтому и гоняют в запретки.
Вот и сейчас в колхоз едим, опять там у них какое-то чудо свершилось.
Так-то это и вовсе не колхоз, это мы его так в отряде называем, "Колхоз Светлый путь", там квакеры живут. Хутор это в двадцать домов возле болота, с населением в сорок человек. Община у них там, никого чужого жить не берут, да и девок своих к чужим не подпускают. Все браки внутри общины, так и выродятся скоро. Квакеры почему, да потому что жаб огромных в болоте нашли, приручили да и выращивают как свиней. Да и сами на жаб похожи стали, кожа зеленоватая вся в бородавках и в пятнах темных. Говорят странно, через слово у них ква вылетает, ну и шут с ними, жабы....тфу на них.
А жабы эти, что взамен свиней, килограмм под шестьдесят вырастают, вот квакеры ими и питаются. Только, но одно есть, наши очкарики, те, что ученые, еще, когда постановили, кожа у этих жаб ядовитая, рукой коснулся ничего, а на утро, вся кожа, мышцы и сосуды расплавились, так и будет тебя этот яд неделю точить пока кости одни не останутся. Боль адская, самая страшная смерть в запретках.
А у квакеров видать иммунитет, на жабий яд. Вот и колхоз и живет их, считай за счет жаб. Все люди к ним за мясом едут, выбора нет, вкусное оно, да и не дорого. Вообще много чем на хуторе поживиться можно. Кожу жабью возделывают как-то особым способ и отличную одежду делают, холод не пропускает, тепло, не выпускает, чудо. Правда, дорого очень. Да и квакеры первые догадались из полыни сигареты делать, сам у них покупаю, только много курить ее нельзя. Пачка в неделю а то и того меньше.
Искурится можно запросто и умереть, но, а нам, то что? Людям докатастрофным, к табаку приученным, отличная альтернатива, да и на зачистке порой курить хочется. Устанешь когда или мысли тебя грузят, расслабляет хорошо.
Друг у меня один был еще в старом отряде, только набрали нас. Паша Туберкулез, вот на первой зачистке в Светлом пути и познакомился с полынью.
Лет пять это назад было. Прибежал к нам тогда жабенок маленький, в лагерь. Лагерь то у нас хороший. Половина состоит из землянок, вторая из палаток. Палатки это так для теплого времени, в основном в двухэтажных землянках обитаем. Народу не много. Пять отрядов по пять человек, главный самый, что в вагоне от поезда живет, кучка ученых, теток пять, что по кухне и уборке, да и сторожевые, лагерь тоже охранять надо.
Так значит стоит этот жабенок в лагере у нас, плачет, мол, помощь нужна, отец послал. Ночью жаб кто-то их ворует, две недели так. И ни следа, ни зацепки нет. Но, а нам, то что? Неунываки для этого и созданы. Помощь всякую и защиту мирному населению оказывать.
Ну, мы и поехали, тоже пятеро. Я, Шприц, Оулсен, Пашка Туберкулез, и Перекись. Отличная бабенка была, спуску никому не давала. Красавица не расскажешь на словах, как сейчас помню. 24 года ей тогда было. Ребят наших не подпускала и за километр, все принца на белом коне ждала. А кто пошалить с ней думал, била как заправский мужик, драться умела и очень хорошо. А как пела, заслушаешься, бывало, вечером у костра сидим, кто-нибудь гитару достанет и понеслось. Лен, ну спой, спой. А она и пела. Романсы старинные. Ух, и хорошо было. Единственная девушка за всю историю в отрядах. Так и полегла на первом задании.
Приехали, осмотрелись. Местных опросили, да толку мало, стали ночи ждать. Залегли в засаде возле фермы квакеров. Ну как фермы, возле болота, где они жаб растят. Всю ночь в карауле да толку. Так и проворонили, жаб сперли. Днем отоспались в кузове автомобиля, ночью опять караул. Только засаду на этот раз на деревьях чуть дальше хутора сделали. Залезли на сосны, почти на макушках и сидим. Ждем, а чего ждем, не знаем. Пашка то не простой был, а с особенностью. Поддалось его тело радиации как сладкому наркотику, да это ничего, наоборот ученые одобрили, мутировало оно чуть-чуть. Слух и обоняние как у собаки стало, звуки, и запахи за три километра слышал.
Сидим целый час, не пошевелится и спать охота мочи нет. Тут Пашка сигнал жестом падает, идет кто-то, в метрах двухсот от нас.
Подождали, смотрим вниз, и правда идет. Жаб в лапах тащит. Вот тут страха мы первый раз и натерпелись. Огромный, метров 7 ростом, весом тонны две. Идет к болоту, то ли медведь такой толи тварь, какая не разобрать. Глаза красным светом горят, что делать, не знаем.
Спустились, а до рассвета часа три еще, и не зги не видно. Ну, мы за медведем нашим.
Шли тихо, да все равно эта тварь нас заметила. И видать первая и решила напасть. Резко развернулась, жаб этих покидала и на нас.
Делать нечего надо бой принимать. Патронов нам тогда мало давали, и в ходу еще МП-40 немецкие с войны были, да и сейчас по две обоймы в руки. Так если сами у барыг не купим, больше не дадут.
Медведь этот ринулся на Ленку, та, что Перекись, да быстрый оказался гад, так с размаху лапой и махнул ее метра на три от нас. У нас паника, только Пашка не растерялся на то и командир отряда был. Первым огонь открыл. Да толку мало было. Стрелять и мы начали. А Медведю этому хоть бы хны, как будто кожа из стали какой сделана.
Благо, у Туберкулеза граната была, да только приказ у нас был, тварей всяких неведомых еще науке живьем брать. А как брать то? Ленка в крови валяется, что с ней, жива или нет, не знаем, да и некогда. Шприцу бы ей помочь, да он и струсил, забился под куст в слезах, так и просидел там, может и спасла ему жизнь тогда его "отвага".
Живым тогда мы медведя и не взяли, а в лагерь к очкарикам тушу привезли. Пашка тогда гранату кинул прямо в пасть медведю нашему, так у того пол морды и разорвало, повсюду, кровь, мозги его. Я дрожу, тогда как девка плохая, слезы у самого пошли, Шприца не видно, Оулсен Ленку на руках тащит, она вся в крови. Положил ее на землю, а пульса уже и нету, говорит детина рыжий нас, что-то о словах последних ее. Мол ребенок какой-то в собачьих скалах, помогите ему, а дальше Оулсен и не разобрал. Умерла Ленка наша. Жалко мне ее тогда так стало. Слезы даже пошли. Только Пашка крепким оставался.
Подошел ко мне и говорит, что же Андрюха подводишь меня, сколько доверия было к тебе, а ты.....и влепил мне пощечину. Тут меня как молнией пронзило. Понял я свою вину, сплоховал, подвергся страху, а Ленку, не могу жалко, любил я ее как сестру или может как дочь. Пашка потом всем выговор влепил и в наказание отправил за "хрусталем" артефакт такой, говорят, силы пополняет, и раны заживляет.
Эх, а Ленку то не вернуть. Шприц, когда отошел от стресса долго пытался ее мертвое тело оживить, да толку. Так и замкнулся после этого. Вот и сейчас мало говорит, много пьет. Теперь и додумался, вину на себя взял. За смерть Перекиси. Тело, так там ее и кремировали, приказ такой у нас, если кто во время зачистки погибнет, после выполнения задания, тело сжечь на месте. Случаи были, тела оживали после смерти, а потом людей ели. Так и ее сожгли.
Медведя этого огромного квакерам показали, жабам их больше ничего не вредило, а вот в награду они и дали нам квакерских сигарет, пачек двадцать, тоже удовольствие не дешевое. Вот Пашка и скурился, полынь содержит вещество какое то в себе, от него мозги плывут, да глюки посещают, а дальше смерть. Вот Пашка и курил, сначала так баловался, а потом до пачки в день дорос, а дальше глубже, стал, чуть ли не каждый день квакеров навещать. Сначала с ума сошел, возомнил себя, каким-то отцом, мол, он спасение только знает, как этот мир сохранить и улучшить, а потом как то ночью из лагеря сбежал, больше и не видели, погиб где-нибудь в запретках.
Меня тогда командиром назначили. Много народу в команде поменялось за место Ленки и Пашки, вот и сейчас Крота с Денисом взяли, эти уж послекатастрофные, совсем юнцы. В запретку ходили уже, дикое поле зачищать от кромов, мутанты это все, крысы такие с ребенка ростом, вроде разумные, а вроде и нет. Кого убили, а кого в лагерь для экспериментов. Кромы тоже разные бывают, есть дикие, что на четырех лапах передвигаются и людям вредят всячески, а есть, кто по эволюционной лестницы вверх поднялся. Говорить пытаются, жилища первобытные строят, одежду кой какую носят. Мол, разумом наделяются. Знал я такого крома. В лагере у нас жил, его еще до меня принесли. Тоже на зачистку поехали, ничего не нашли, кроме крома этого, он тогда как ребенок был годовалый, так к отряду и прибился. Слова разные говорить научился, по кухне помогал теткам, мы его и называли все Дедой. Вот в прошлом году и помер.
А сейчас с новичками этими, Кротом и Денисом, опять в Светлый путь. Давненько ничего от квакеров не слышно, да и мяса жабьего с сигаретами из полыни купить надо в лагерь, вот и посмотрим, что экспедиция наша принесет, глядишь мирно все да тихо, оружие и не пригодится.
Зябко в кузове то, пока подремлю, ехать долго еще. Дорога изведана, боятся нечего, к вечеру обернемся. Ну а пока спать.
Чудесный маленький дом, такой белый, как первый снег. Чистый и нежный. Четыре окошка, крыша покатившиеся, крыльцо старинное. Но даже эти пустяки не портят общего антуража красоты.
А вокруг туман, не видно ничего кроме этого деревенского домика, и тишина. Тишина не пугающая, как затишье перед бурей, а наоборот, какая-то в ней сладость успокоения. И так в ней приятно, что аж тошно. Не по-настоящему как то это. Не может быть такого в нашей жизни. А сладость тишины постепенно нагнетает, и все так противно, да и тошно.
И вдруг, время остановилось. Дверь на крыльце этого маленького как будто кукольного домика, на секунду, на мгновение приоткрылась.
О чудо, сами ангелы запели свои райски баллады именно здесь, с открытием двери. На пороге появилась, чудесная, нет, не то слово, сама красота сущего мира девушка. И такая она милая, что хочется только и смотреть на нее всю оставшеюся жизнь на этой проклятой ядерным взрывом планете. Ее кожа, не забываемого цвета, цвета жизни всех млекопитающих, цвета парного молока. Такое ощущение, что эта самая девушка, стоящая на пороге, только первый раз вышла на солнце, не капли загара, только парное молоко.
От нее так и веяло девственной чистотой, и вся эта девушка такая милая и красивая, даже на вид нежная. И почему то красота то ее угнетает, сладостно угнетает, что тошно.
А она все манит и манит тебя ручкой своей нежно. А ты дурак размякший, бежишь к ней уши развесив. Нет в тебе стержня волевого.
Бежишь, все бежишь и бежишь к ней, а прибежать не можешь. Домик этот с девушкой все дальше и дальше отдаляется, чем ты ближе продвигаешься. Замкнутый круг. И вот на мгновение, кажется, ты уже пришел, схватишь девушку за руку, чтобы обнять, а в ответ тебе так она ласково улыбнется, пальчиком помашет строго. И все по новой. Никогда не придти. Замкнутый круг.
От тишины все больше становится тошно, да и от девушки и ее красоты нежной, тоже тошно. Сладкий дурман, как снотворное. Кажется, уснешь и не проснешься больше, смерть.
И в мгновении все рушится, на пороге появился странный такой тип, позади девушки в белом прозрачном платье.
Черный человек что ли, как у Есенина, помните поэт такой, был в стародавние времена. Ну, так вот от него только и исходит злость и отвращение. Но хоть это на реальность похоже.
Время вновь пошло. Неведомая рука запустила механизм. И ты, наконец-то добираешься до крыльца с девушкой. А чувство такое, что девушку надо обязательно спасти, но каждый шаг приближает ее гибель.
И на последнем человеческом шаге ее жизнь прерывается. Человек в черном проходится острым лезвием по горлу девушки, хлынула кровь из горла. Половина капель попала тебе на лицо. Бездыханное тело девушки упало тебе на руки. Все в крови. От белоснежного платья не осталось и следа. Оно все в крови, и цвет такой у крови как у самой яркой розы. А лицо ее такое знакомое такое родное, только вот вспомнить ни как не удается. Кто же она?
И все в округе за место белоснежного тумана, приобрело цвет кровавого оттенка, вперемешку с еще большим угнетением. А человек в черном все смеется, тряся своим гадким лицом, обезображенным шрамом, как в народе говорят "от уха да уха". И страшный он такой, шрам его. А вот остальные черты никак не запоминаются. Вроде смотришь в его лицо, а через секунду не помнишь ничего. И смех у него такой злой, гадкий, знакомый до боли. Слышал раньше, а когда вспомнить нельзя . И с последним смехом все обрывается. Темнота и пустота.
Проснулся я не от холода пропитавшего ЗИЛ, а от того что он заглох. Открыл глаза, в кузове никого. Только шум на улице. Башка болит, засунул руку в карман, долго возился там, нащупать никак не могу. Ах, вот она, заветная пачка сигарет. Поскорее бы закурить, может боль, пройдет головная. Поднес спичку к сигарете, поджег. Ух, хорошо так дым, по легким расходится начал. Хорошо так стало. И меня как будто осенило. Сон мне снился, только вот какой. С каждой затяжкой, какие-то отрывки. Дом, девушка, туман и все. Как отрубило. Тфу, это. Отмахнул рукой дым, Сайгу свою через плечо, и из кузова. Надо разобраться все-таки что происходит.
Возле движка ЗИЛовского устроили возню Оулсен и Сашка водитель наш. Видать все отбегал наш тарантас свое. Давно уже на службе в отряде. До меня еще по запреткам колесил. Не факт что починят. Может и пешком придется в лагерь вернуться. Если все гладко конечно будет, ну а там посмотрим.
Шприц сидел в это время под деревом, загрустил опять старина, задумался о чем-то своем, только и прикладывается к фляжке, в других отрядах это строго на строго запрещено. Ну, я разрешаю. Пусть пьет по чуть- чуть. А того от него толку вообще не будет. Эх, старина, скоро на пенсию ему, а он ведь на пять лет младше меня. Год остался как медику, в 41 пойдет. Да и вообще стариков как мы особо не жалуют в отрядах, не держат долго. Да и половина не доживает. Запретки съедают. Вы не устойчивы к радиации и мутации. Тфу, чушь это. Мы в "Неунываках", кто в зачистках участвует, как батарейки пустые, носители что ли. Всю дрянь в себя всасываем, накапливаем, а когда переполняемся, все конец. Умираем и в утиль. Мне 45, держусь еще, лет 5 точно отработаю. А потом будь что будет. Семьи нет, детей нет. Да и остальных тоже, только наше братство семья для нас. Хоть щенка себе, что ли завести.
Оулсен хоть и скрывает, но тоже стресс большой пережил. Раньше обычный парень был, а как семью потерял, во время катастрофы, в камень превратился да в грубую силу. Фотку старую постоянно, возле сердца носит. Семья у него настоящая была, жена, два сына и дочка крохотная. Все потерял. Вот и живи, как хочешь. Фотку достанет, посмотрит, перекрестится, и дальше в путь тварей всяких убивать. Он никого не жалеет, есть возможность уничтожить, в пыль превратить, воспользуется.
Новички наши курят стоят. Ну, пускай покурят. Мало их еще знаю, но в них уверен. Не подставят, чувствую. Если бы не чувствовал не взял бы в отряд.
С машиной не известно, скоро ли, долго ли. А задание надо выполнять.
По памяти прикинул, идти осталось километра два пешим ходом, ну за полчаса должны обернуться.
Своим опричникам приказ отдаю, рюкзаки и автоматы взять и вперед до колхоза пешком. Сашку оставил с машиной возиться. Если починит приехать за нами.
Ну, тронули. Я, Шприц, Оулсен, Денис и Крот. Приказ понятен. Рюкзаки взяли свои походные. Без них тоже нельзя. В них мы храним дополнительные патроны. Гранаты, не большой запас еды, лекарств. И так по мелочи. Даже счетчик замиряющий радиацию есть один на отряд.
Шли не долго. И правду за полчаса дошли до "Светлого пути". И диво дались. Дома пустые, ни следа квакеров, даже жаб в болоте нет. Как будто тут и нежил никто и никогда.
Крот у нас следопыт и мастер разведки. Хоть и 21 и послекатастрофный но дело свое знает. Быстро так все облазил, проверил. И заключение свое вынес. Нам на усмотрение вынес. Квакеров говорит тут месяца три нет, и тот вывод от того что костер вон там месяца три назад разжигали и следы кое какие имеются. Только Крот, хотел нам, что-то еще сказать, все оборвалось. Почувствовал я только сильный удар в затылок, да резкое потемнение в глазах. Слабость такая по венам от болевой точки растеклась, что и силы держаться нет. Сознание я и потерял.
Очень сильно болела голова, что не удивительно. Глаза я так и не рискнул открыть. Было не много страшно, к моему удивлению. Вроде столько лет в запретках, а кстати сколько? Да и сам уже не помню. Мне кажется, что всю жизнь послекатастрофную. Э, да нет. Не всю. Года три точно пытался выжить. Все семью свою пытался найти, отца с матерью. Любил их очень, а сейчас, зараза, даже не могу лиц вспомнить. А они ведь меня воспитали, вырастили, отучили. Родители они же мне все-таки. Родная кровь. Эх, скучаю я порой по ним. Бывало, придешь усталый, грустный или обидел кто, мамке голову на плечо так аккуратно положишь, она жалеет, все рукой своей родной по голове гладит. Не могу я такие вещи долго вспоминать, много всякого я видел, и мертвецов живых, и медведей огромных, и прочей дряни за свой большой опыт, страшнее всего конечно люди были. Нацисты всякие, радикалы, сектанты, ни кого не жалел, нужно было убить, убивал. Но как только про родителей вспоминаю, слезы на глазах наворачиваются.
За три года, что пытался выжить и родителей искать, всякого навидался, может и опыта набрался. И работал на пвседозаводе, мелочь получал как зарплату. Денег то никаких нет больше в мире нашем, документы тоже не действуют. Сейчас только энергия ценится. И энергонакопитили. То есть батарейки сейчас как деньги. Но вот мне там и платили 2 штучки в день, а что такое 2 батарейки по нашим дням. Чашка кофе с пирожком, ночлег в самой ужасной лачуге, да обойма для ТТ. За все это надо платить по 2 батарейки, итого 6, приходилось выбирать либо есть, либо спать.
Работал, по батарейке откладывал. Так и накопил на свое путешествие. Купил рюкзак, винтовку Мосина, пригоршню патронов. И в путь. Только недолго я гулял тогда, в одном кабаке оглушили, и очнулся я уже в рабстве. Работорговцы повязали и уже на рынок везли продавать. Но, а потом известно. "Неунываки" спасли. Они тогда долго этих бедуинов запретки выслеживали. Отряд 5 человек, всех тогда положили. В нем еще тогда Пашка Туберкулез служил, молодой такой был. Интересно, жив он или нет?
Меня тогда завербовали, видимо ученым приглянулся и в учебку. Ну а там к Пашке молодому командиру, дослужился он, и все. Дальше знаете.
Глаза я все-таки решился открыть. Ну, все равно как то мутно видел. Видимо прикладом оглушили, раз голова так сильно болит. Я очень сильно хотел встать, но не получалось. Я был связан. Как и все остальные из моего отряда. Только Оулсена не видно было, и куда он подевался?
Оказалось нас всех оглушили. Связали и куда-то приволокли.
Перед глазами стояла следующая картина. Впереди нас стояла огромная толпа квакеров. Здесь все были, вся их деревня. И маленькие и большие и даже женщины, что было странным для их обычаев. Дальше располагался деревянный помост.
Что же это такое? Что здесь происходит, меня все больше интересовало. Местности я не узнавал, да после такого удара я бы Христа не узнал.
На помосте стоял мужчина, по-видимому, во всем черном. Лица его не было видно, еще было мутно в глазах. Его окружали еще трое в зеленых балахонах, сложив руки возле груди для молитвы.
Был и еще один, стоял такой огромный, с рыжей головой. Кто же это? Балахона на нем не было, похоже на нем были камуфляжные штаны и тельняшка. Он стоял, склонив лицо вниз, не разглядеть кто это. Но почему то....неужели это Оулсен?
Да, что он там делает.
Помост окружали еще пять человек в балахонах, но только не простые это были ребята. Держали они новенькие SIG-516, эти малышки я всегда узнаю, даже после удара. Только, но одно есть. Автоматы эти стояли бешеных денег. В запретках только на черных рынках встречал и с дефектами. А эти абсолютно новенькие. На солнце так и играли свежей краской. Может просто старье чинили. Шут его знает.
На помосте началось оживление. Человек в черном начал говорить:
- "Братья и сестры, дети мои! К вам призываю я, ибо вслушаться в мои слова необходимо, в них узреете спасение вы" - Закончил говорить человек, голос у него такой знакомый, как, будто я скучал по нему, или так хотел вспомнить сильно. Может и знакомый, много всяких чудиков встречал в жизни. А квакеры ему в ответ и вторят. "Восславится наш жабий бог! Квааа!"
Вот тебе на! Да тут целая секта сформировалась. Квакеры и так в какой-то вере жили не разборчивой, а тут еще под дулом автомата и в не то поверишь.
Черный человек продолжил: " сегодня к нам в идиллию мирской жизни, проникли не верные. И благодаря нашим братьям мы их удачно задержали. Эти нелюди, отступники правильной веры, послушники сатаны, и главные враги нашего великого Бога, грозили вашим жизням братья и сестры. Они хотели убить вашего Бога, наставив на него свои "адские палки", но все хорошо мы их задержали! И теперь эти твари связанны!" - это что же получается, это про нас, что ли эта скотина так выражается? Ну, гнида, выживу, лично закопаю!
" Один из них, пошел на контакт братья! И осознал свою ошибку! Именно он, этот большой брат стоящий рядом со мной!" - продолжил Черный, показывая на парня в тельняшке. - " Он братья, решил перейти в руки наши и принять спасения от нашего любимого, всемогущего Бога. Но он должен доказать! Да, дети мои. Настала пора испытать нашего нового брата!" - квакеры бурно это восприняли, повсюду только и слышались радостные выклики.
Я посмотрел на остальных, из своего отряда. В сознание пришел только Денис.
У него всю лицо было в синяках и ссадинах, верхняя губа лопнула, на кулаках была кровь. Мне было интересно, что произошло, но ответить Денис не мог. У него в орту был кляп. Все святые, что же здесь происходит.
Бог квакеров снова заговорил: " Новый брат, ты должен принести нашему Богу великую жертву, отказаться от прежней жизни, ты готов?"
" Да, я готов" - промямлил детина.
Ну, точно это Оулсен. По голосу узнал. От кого, но только не от него ожидал я предательства
" Но не только этого хочет наш Бог, он хочет крови! Ты, готов?" - спросил у Оулсена Черный.
" да, я готов..." - решительно все-таки Оулсен, пошел на это, хоть и опять себе под нос мямлил.
"Хорошо! Да! Брат, ты и в правду готов! Принесите ритуальный топор братья!"
Вот это вот жабьи люди восприняли вообще с восторгом! Вся толпа закинула головы назад, их шейные пузыри раздулись, видимо совсем уже в жаб превратились, квакеры. И зазвучала странное жужжание в воздухе. Похожее на брачные песни жаб по весне. Обычно бывает так, куча жаб собирается где-нибудь в заводи или болоте, и начинают петь. Квакать на все голоса. Вот сейчас было именно такое.
Откуда-то с зада помоста появился еще один в балахоне. В руках он нес топор, видимо ритуальный. Поднялся этот парень или жабенок, по ступенькам и сует топор в руки Оулсена, а жабья песня все играет и играет.
" Принеси кровавую жертву! Убей одного из своих товарищей, брат" - заявил черный человек.
Оулсен задумался на мгновенье, но видимо решил все-таки действовать. Спустился с помоста и направился прямиком к нам связанным. Вот это да! Дрянь, какая, пригрели змею на груди.
Он шел, медленно считая свой каждый шаг, гладя двумя пальцами лезвие топора. 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1 и все конец, пришла к нам смерть в лице нашего друга.
Он возле нас, выбирает.
" Простите, это ради них, ради жены и детей, за кровавую монету, их бог воскресит моих любимых, если уверую" - сквозь слезы мямлил рыжая детина.
Своей огромной рукой, он схватил за волосы избитого Дениса и потащил за собой на помост.
" Ты сделал свой выбор, брат! Убей, неверного! Ты же веришь мне? Убей!" - слышал я слова Черного человека, но только уже не чисто, а каким-то отдельным эхом, гудом в ушах. От злобы и ненависти мне хотелось кричать и рвать все тут в округе.
Оулсен кинул бедного парня на деревянный пол помоста. Песня квакеров прекратилось, теперь только было слышно от них " Убей! Убей! Убей!"
Рыжий предатель занес топор над головой. Я больше не мог себя сдерживать и единственное, что я смог сделать, это закричать:
- "Неееееееееетт!"
Оулсен остановился. Квакеры все кричали и кричали "Убей! Убей! Убей!"
" Ты их воскресишь брат, это под силу нашему Богу" - подталкивал человек в черном.
И Оулсен больше не держал себя. Топор пополз вниз с бешеной силой и скоростью Оулсена.
Как будто молния ударила в помост или гром ударил. Такой последний был звук. Голова покатилась вниз по помосту. Кровь забрызгала лицо и руки предателя, даже на лицо Черного человека упала, пара капель, осветив на его лице шрам "от уха, до уха", но это даже его обрадовало. Толпа квакеров радостно ликовала. Только теперь я его разглядел его шрам. Мне не было интересно. Я смотрел на голову Дениса. В его глаза.
В них был такой яркий, жизненный блеск. Он застыл в его глазах. Бедный парень погиб ни за что. Напрасно.
А глаза так и горели жизнью, только вот какой?
У меня не было больше сил, и я заплакал. Я отомщу за Дениса!
Было холодно, вокруг только не ощутимый глазами холод, пробирающий до нутра. Лежал снег, но его нельзя было потрогать, поесть как в детстве, или просто слепить снежок и кинуть в соседа по парте.
Много снега, кругом как будто пустыня Сахара, но только песка вокруг нигде не увидишь. Снег, снег и еще раз снег. Снег лежал на земле, снег валил клубами с неба, снег на воде и в воде. Кругом один снег. Антарктида? Нет. Что-то другое и зловещее, холодно? Я бы не сказал. На данной территории, обычная погода. Холодно только душе, от своих собственных мыслей.
Хочется бежать, отсюда. Бежать как можно дальше, чтобы исчезнуть, испариться, уничтожить самого себя.
И мне только оставалось что бежать, я не мог смотреть на этот ужасный снег. Вперед и только вперед. Ты бежишь и бежишь, еще дальше. На столько, сколько возможно. И вдруг все исчезает в один момент, ничего нет. Воздуха в легких не хватает, я падаю. Хочется отдышаться. Но ничего уже нет, ни снега, ни холода. Есть только ветер, шепчущий тебе на ухо одно единственное, простое слово: "Беги"
Ну так не хочется. Есть только желание, инстинкт. Просто лечь и спать, спать на холодной земле.
Все вокруг начинает укачивать, воздух становится таким сладким и дурманящем. Глаза постепенно закрываются, все ниже и ниже.
Только ветер шепчет: "Беги"
Пошел дождь. Просто бешеный ливень, как из ведра. Но это был далеко не дождь, не было капель состоящих из воды. Это был не приятный и не бодрящий дождь. Капли обжигали, соприкасаясь с кожей, было очень больно. Желание спать резко исчезло. Конечно, когда на тебя падает сверху кислота, обжигая как самый жаркий огонь, куда тут спать. На коже, не прикрытой одеждой оставались, ожоги. Красные маки разъедали участок кожи вплоть до мяса. Ничего не оставалось, как бежать, бежать, что было сил, из последнего дыхания.
Бежать, бежать и еще раз бежать. Только бег как символ жизни, мог спасти тебе жизнь. И я бежал. Пока силы совсем не кончились.
Дышать было нечем, легкие совсем были пустыми, я глотал воздух ртом как рыба ну суше. Но никак не мог надышаться. Казалось, все мои действия лишены смысла.
Жутко кололо в боку. Из носа пошла кровь. Я чувствовал, как сознание покидает меня, и я скоро упаду и больше не встану. Так и умру здесь. А где, кстати, это здесь? Понятия не имею.
Из последних сил, каких не было вовсе. Я побрел дальше, задыхаясь на каждому шагу. Дождь кончился. Да и капли последнее время уже не обжигали. Забыл про них или не думал, не знаю. Я шел, уткнувшись лицом вниз. Сколько так шел, не знаю. Я уже ничего не знаю. Я уже ничего не понимал. Да и я не был уверен, что я это я.
Я продолжал идти. Дышать становилось легче. Силы вновь наполняли мой организм. Где то вдалеке святило солнце, становилось очень жарко, да уж, что за погода здесь такая.
Казалось, что с каждым шагом, температура повышалась на один градус плюс. Очень жарко. Пот шел ручьем с меня. Пропитывая мою одежду. Пот лил с головы на глаза, склеивая мне веки. Я уже ничего не видел. Жарко, градусов 40 - 46, наверно я умер и попал в ад. А теперь горю за грехи, и за то, что разучился молиться и верить в Бога. С закрытыми глазами я прошагал еще несколько шагов и уткнулся во что-то твердое. О, чудо! Я прозрел.
Мои глаза открылись. Жарко больше не было. Солнце не светило. Пот не лил с меня, и одежда была сухой.
Передо мной стоял деревянный указатель, краска на нем давно выцвела, но надпись я различил. "Страна тысячи погод"
Интересное название, но что бы оно значило?
Я побрел вперед. Впереди была огромная пустыня, под ногами хрустел песок. Действительно погода здесь менялось ежеминутно и климат тоже.
По моим подсчетам я шагал уже около часа, по огромной пустыне. Здесь не было никого на сотни километров. Я так думал, до следующего момента. Пока не увидел их.
Сотни, нет тысячи, а то и миллионы теней, смутно напоминающих человеческие образы, шныряли по пустыне. Вот те да. Заблудшие души, наверно. Повсюду раздавались их голоса. Иностранные, русские и сотни других неизвестных мне языков говорили здесь. Кто-то умолял спасти их, кто-то просил о помощи, одни тени успокаивали других, мол, что все будет хорошо, ты в лучшем месте. А кто-то просто ходил и думал вслух о своей жизни. А сделанном и не сделанном, о мироздании. Рай? Ад? Или совершенно другое место, куда попадали души после смерти. Ни одна религия не говорила нам об этом. Но факт на лицо. Место это есть. Население в виде теней присутствует. Мертвые? Скорее всего, ищущие.
Я побрел дальше. На одиноком камне посреди пустыни сидела в задумчивой позе, тень. На мой взгляд, она о чем-то думала. Но только вот о чем? Подойдя поближе, мне долго казалось, что тень знакома. Но только вот кто это?
О, боги. Я вспомнил. Я узнал, и радости моей нет предела. Так долго я тебя не видел, не говорил с тобой. С радостным криком я побежал вперед.
"Пашка! Это же ты! Пашка! Друг мой, брат. Пашка родной ты мой человек"
Но фигура похожая на Пашку не реагировала.
"Ну что ты меня узнал что ли , Пашка друг? Это же я Андрюха. Ну, помнишь, нет?" - как то с обидой произнес я.
Но от тени не было эмоций.
" Пашка, ну что ты молчишь, скажи хоть слово? Что с тобой произошло, куда ты пропал?" - все настаивал я.
Я долго пытался поговорить с Пашкой, причем уверенность, что это он, все больше нарастала.
Но вдруг он посмотрел на меня. Точно Пашка, да это он. Только вот ни глаз, ни лица не видно, на то она и тень.
" Спаси ее" - как мертво произнесла тень.
" Пашка, дружище, я так рад тебя видеть. Кого ее? Ты о чем" - осознав, что Пашка заговорил, спросил я.
" Спаси ее, девушка в белом платье. Спаси ее, в ней вся суть и судьба. Спаси" - все мертвее процеживал из своих губ слова Пашка.
" Пашка, но кто она? А ты то, сам мертв? Пашка ну скажи?" - допрашивал я.
Но лучше я бы не спрашивал. Это его разозлило. Как и остальные тени в прочем. Все население пустыни разом взмыло в воздух. Их лица ну или то, что напоминало лица, превратились в искореженные черепа. Все они летали вокруг меня. И мне кажется в этот момент на всех языках мира, и на древних и на мертвых, я услышал "Сдохни!"
Тени превратились в зловещие фигуры, пролетающие через меня. Каждая хотела высосать из меня жизнь, убить и превратить в тень. Они все летали и летали. Каждая проходившая через меня тень уносила на выходе частичку моей маленькой души. Было очень больно, как будто хирург делает мне операцию без наркоза.
" Хватит, прекратите! Отстаньте от меня! Я так больше не могу!" - кричал, обливаясь слезами я.
Тени исчезли. Осталась только Пашкина.
" Спаси девушку в белом!" - прошептала она.
С последней буквой своих слов тень, развив скорость, направилась ко мне в нутро. Пронизавший до боли, все мое туловище и душу.
Я открыл глаза.
Я открыл глаза, вокруг было темно. Только свет из маленького дверного окошка придавал внятные очертания дверного проема. Мне просто снился сон. Обычный сон, угнетающий меня. Сны, правда, такие, что потом думаешь, сон тебе снился или в правду все было.
Мы находились в камере. Вроде как при очень слабом освещении мне удалось разглядеть, напротив, сидит Крот. Шприца не было не видно.
У меня опять болела голова. Хотел было пошарить по карманам, сигареты достать и покурить, но понял, что спецовки моей нет, на мне только тельняшка и штаны. Ремень и обувь с курткой бесследно пропали.
Очень сильно хотелось пить. И единственное, что я смог промолвить, своим засохшим горлом: "Пить....."
Человек, казавшийся мне Кротом встал. Он подошел к темному углу и поднял какую-то емкость. Ведро, понял я.
Взяв ведро он подошел ко мне, прислонив краешек ведра к мои губам. В емкости была вода. Как же это хорошо. Не холодная и не теплая, комнатная. Вода разливалась по моему горлу, проникая по каждым отдаленным участкам моего организма. Я пил долго, не мог насытиться. Вода была такой вкусной и приятной. Просто сама жизнь лилась из ведра. Помните как в даосизме, вода бесконечна и бессмертна, так как служит на пользу другим. Напившись вдоволь я попытался привстать, но сил не было, я упал. Смог только опереться об стенку и сесть.
В голове было только две мысли, почему Оулсен убил Дениса и где Шприц. Первым делом я решил уточнить Крот ли напротив меня.
" Крот это ты?" - брякнул я.
"Да, товарищ капитан, это я" - ответил мне парень оказавшиеся к моему удовольствию Кротом.
" Откуда вода? Где мы, где Шприц, что с телом Дениса?" - последовал от меня ряд вопросов Кроту.
" Не знаю, с чего начать, с хорошего или плохого. Ну, наверно как вы поняли мы в камере" - начал, было, Крот
" Сколько, кстати, я был без сознания?" - перебил невежественно я.
" Не знаю. Часы у меня отняли, при аресте. Вы пролежали по моим подсчетам часов десять. Ну, или около того. И так мы в камере, под арестом у сектантов. Воды принесли они, между прочим, и еду. Хотите есть?"- спросил при своем рассказе Крот.
" Не стоит. Докладывай дальше." - желал я узнать что произошло, пока я был без сознания.
" Ну, так вот. Сектанты оказались во многом гуманистами, и любителями всего, что создал их бог. Вот и принесли еду с водой. Шприца забрал сразу как нас суда поместили Человек в черном со своей охраной. Куда повели его я не знаю. А , да. Мы под землей. Оказывается у них тут целый город, сеть землянок. Тут теперь живут. Ну а вот про Дениса, чертовщина ей богу. Вы когда вырубились, такое началось, что не приведи Господь. Голову Дениса забрал, главный их в черном, и насадил на копье, сказав так будет с каждым врагом их веры, а вот с телом Дениса вообще жесть. Тело его кинули в толпу квакеров, ну а там......вообще они его сожрали. Разорвали на части. Повсюду кровь, кишки. Ужас, фу" - отчитался Крот
" Да уж. Вот как они с Денисом. Ну, Гады" - мне не дали довести свою речь до конца. Дверь открылась.
В нее вошли один квакер в белом балахоне и один с автоматом в зеленом, лица его не было видно. На нем была черная не проницаемая маска. Вот как значит, у них и деление на должности есть. В белом наверняка монах или как там его, а вот в зеленом охрана. Но кто тогда в черном?
" Братья, меня зовут жабах Михаил. Я один из служителей нашему Великому Богу. Мы приносим вам глубочайшее сожаления по поводу гибели вашего товарища. Но такова цена за жизнь вас и принятия веры бывшем Оулсеном, ныне учеником жабахов Кузьмой" - начал умеренно и не спеша говорить квакер в белом.
" Великий и мудрый правитель города квакеров, властелин наших сердец, умов и равноподобный Великому Богу, решил. Вы должны жить и принять веру в Великого Бога, как ваши собраться. Вам на то он дает думать три дня, а пока до утра вы будете сидеть в камере. Завтра утром мы за вами придем. И вы сможете спокойно находиться и жить три дня, напоминаю, Квакенбурге. Если же вы отвергнете предложения Великого и мудрого правителя, ваши души и тела пойдут на благое дело" - закончил говорить посланник.
" Интересно, на какое же?" - огрызнулся Крот.
" Вы станете дарами нашему Великому Богу. Всего доброго, братья! Ква" - вырвалось напоследок у квакера.
Посланники ушли, закрыв за собой дверь. Оставив нас с мыслей о неминуемой смерти.
" Капитан, вы слышали это. Принять их веру? Да, что мы жабы болотные, молиться, кому не стоило. Я не хочу умирать, я такой молодой, хм....хм....хм" - заплакал Крот.
" И что значит "как ваши собраться"?" - я задумался.
Крот находился в истерики. Он долго плакал. Но меня это не могло отвлечь. Меня волновало другое. Неужели Шприц, тоже предал нас и переметнулся?
Дверь открылась. На пороге стоял веселый, ни как обычно, а прям радостный жизни Шприц.
Таким Шприца я еще никогда не видел, а столько вот лет вместе с ним, бок обок, а он такой. Что это значит, ни мне, ни Кроту понятно не было. Угашенный что ли? Опять наверно свою фляжку выглушил до дна, вот и ухмыляется. А может, и нет, шут его знает.
" Ну, как вы тут нормально? Да, вот и славно. Я вообще в порядке, давно так хорошо себя не чувствовал. Просто заряд бодрости какой-то. Вообще хорошо. Ну, что вы загрустили?" - радостно тараторил Шприц
" Ты, где был, Артем? Куда тебя водил этот парень в черном?" - командным голосом как следователь я вел дознание.
" Вы не поверите! Я был в самом удивительном месте на земле, в нашем мире которого больше нет. Я был в нирване, нет, я был в раю. Человеком в черном вылечил мою депрессию, он прогнал мою агонию. Андрей Федорович, ты помнишь Ленку? Да наверняка, ты ее помнишь" - вот это начал диалог Шприц.
" Да, я ее помню. Хорошая была девушка, как там говорилось в прошлой жизни, царствие ей свое" - не с грустью я выдавил слова.
" Понимаешь, Андрей Федорович, когда она.....погибла. Я винил только себя. За то, что я тогда струсил, спрятался в кустах как последний трус, плакал, трешься в истерике, а ведь мог спасти ее, остановить кровь из ее ран. Оказать первую медицинскую помощь, открыть огонь по тому медведю. Я спрятался. Она......погибла. Просто Андрей, прости, что уж так вот просто к тебе обращаюсь, не первый год знаемся, любил я ее и до сих пор люблю" - признался нам вдруг Шприц.
" А тут этот в черном, ты вспомни Андрей, сколько я пил, ды я постоянно пью. Все боль свою глушил, думал и пил, а теперь даже и не хочется. Вылечил он меня. Дал мне, что я хотел. Он и всем даст, правда Бог их велик и могуч. Вы только не подумаете ничего такого, но стар я стал. Сколько мне? Сорок, сорок пять, пятьдесят лет, видите даже не помню, сколько мне лет. Наши даже до таких лет не доживают. Я все по запреткам, мутанты и прочая дрянь кругом. Устал я не могу больше, хватит. Довольно! Я с квакерами решил остаться, здесь жить буду, хорошо мне с ними. Счастлив я!" - закончил свою внушительную речь Шприц.
Крот как будто совсем озверел, быстро поднявшись с пола нашей камеры, он схватил Шприца за грудки.
" Ты что падаль, совсем свихнулся от бражки своей! Твари они, не человеки, не человеки они, пойми ты это. Они Дениса убили! А ты тварь на их сторону, как крыса с тонущего корабля! Убью гад!" - Крот, закончив говорить, отпустил Шприца и замахнулся на него кулаком.
Время как будто остановилось. Летящий кулак Крота, замер. Мне бы команду отдать, как командиру отряда, а я не могу и слова сказать. Мол, отставить самосуд, а язык и не вертится. Мне бы драку прекратить еще в корне, в зародыше. Но не могу. Может быть, я тогда возненавидел Шприца за его предательство. И на подсознательном уровне, желал сам ударить Артема.
Тем временем Крот, ударил по лицу Шприца. Разбив ему губы, очень сильно, кровь стекала по подбородку Шприца, капая ему на тельняшку. Удар, еще удар, Крот совсем взбесился, он бил с огромной силой Артема. Пока тот не упал на пол.
У Шприца все лицо было в крови, очки разбиты. Тельняшка вся в каплях крови. Он лежал на полу и к моему удивлению смеялся, смеялся как меленький ребенок. Он не ответил ни разу на удары Крота, просто стоял и получал по лицу кулаками напарника.
" Отставить! Вы, что совсем все с ума походили, один убил товарища, второй морду разбил третьему, а тот смеется! Что здесь происходит?" - наконец-то я очнулся и включил командира.
" А ну, рядовой Крот, быстро отойдите в угол камеры, старший сержант Сидоров, встать!" - начал командовать я
Крот послушно отошел в угол, а Шприц так и не встал. Только лежал и смеялся. Что же такое с ним?
" Вы все грешны и абсолютно не правы, скоро настанет второй конец света, но только не уничтожение, а спасения наступит тогда. Придут другие более совершенные, новые совсем новые люди. Они научат нас, как восстановить мир, возродить цивилизации! Тогда наступит спасение. Я больше не старший сержант Сидоров, я больше не врач отряда "Неунываки" по кличке Шприц, я больше не человек по имени Артем. Я абсолютное никто, я существующее ничто. Я часть вселенной как братья и сестры Великого Бога. Я принял веру Великого Бога, и отдался в правление черного человека, теперь я не один. И я счастлив. Мы не рабы Великого, как в старом мире, мы его братья и сестры, мы одно целое, он наш учитель, но не хозяин. Он учит любить всех и вся в округе, я вас люблю, поэтому не ответил на удары Кроту. Я прозрел и получил совершенство" - захлебываясь кровью вперемешку с выбитыми зубами заявил Шприц
" Да ты просто тварь предал нас и Дениса, ты не чем не лучше Оулсена" - кричал из дальнего угла Крот
" Все, прекратите вы оба. Если Шприц, или кто он теперь там, решил так, пусть будет так. Надеюсь ему не нужно в знак признания и посвящения приносить жертву кровью. Завтра утром мы выйдем и осмотрим подземный город, у нас три дня до новой жизни или три дня до кончины. Шприц, ты наш друг, мы принимаем твой выбор. И так слушайте мой приказ, ложиться всем спать, до утра, чтобы я вас не слышал и не видел, все понятно?" - командным тоном я приказал на правах командира.
Всем было все понятно. И мы легли спать. Даже Шприц послушался или кто он теперь там.
Спать приходилось на полу, ни каких кроватей, конечно, не было, куча соломы накиданной на пол. Но выбора нет, мы легли спать.
Я долго не мог уснуть, Крот давно храпел, во сне бормоча всякие слова, не понятные моему слуху.
Шприц давно храпел, валяясь рядом на соломе с Кротом. Конфликт конфликтом, но сон примиряет всех. В глазах медленно темнело и в скорее я уснул.
Наутро я проснулся раньше всех, в камере уже была еда и ведро питьевой воды. Посреди камеры стоял маленький столик, которого вчера не было. На нем три тарелки с мясом. Ммм.....с мясом жаб конечно, вкусное оно, хоть и отвращение какое-то теперь к нему. Был и вкусный свежевыпеченный хлеб, который могли печь только квакеры. Нет, пекли его все, но у них он был особенным. Были и какие-то овощи, к мясу. Даже пару сигарет положили рядом с тарелкой.
Курить хотелось очень, я не курил с того момента как сломалась машина, интересно как там Сашка.
Благо спички к сигаретам прилагались. Первым делом я, конечно же закурил, взяв одну сигаретку. Сладко так стало на губах, и в легких приятно начал клубиться дым. Смаковав сигарету, я думал обо всем происходящем с нами. Принимать веру в жабьего бога не очень-то хотелось, да и умирать тоже. Что делать, понятия не имею. Была одна идея, но как ее реализовать, я не знал. Нужно было бежать, но как. Я знал только два ориентира, опушку, на которой казнили Дениса, и наша подземная тюрьма. Есть три дня, чтобы выяснить и составить план побега. Всего три дня. Может и справимся.
Вскоре проснулись Крот и Шприц. Затянувшись, последний раз, я принялся, есть теплое, вкусное, жареное мясо. Вприкуску с хлебом. Было вкусно, тем более, что я давно не ел. Как и ребята.
Дверь распахнулась, на пороге стоял тот самый жабах Михаил с тем же охранником. А может и не с тем, они все же в масках, кто их разберет.
" Братья, приятно почивать, мир вам и Великого Бога в счастье. Властелин хочет, чтобы вы соответствовали правилам гостей, и передает вам эти одеяния в качестве подарков. В течение трех дней вы находитесь в городе как почтенные гости, ходите, где хотите, изучайте нашу веру. А вот и сами подарки переодевайтесь и пойдем на экскурсию" - протягивая нам три балахона коричневого цвета закончил жабах Михаил.
Нас долго вели по туннелям. Все больше я думал, глядя на эти туннели, что их вырыли огромные кроты. На самом деле не удивительно. Может и такие твари есть в нашем мире. Шириной подземные проходы были около трех метров, в высоту около пяти, можно смело приезжать сюда на танках и все тут к их жабьей бабушке разнести, если в живых останемся.
На каждой стороне туннеля были массивные двери, даже пару раз перепадали и стальные. Может здесь до катастрофы был бункер, а может, какое бомбоубежище?
Долго мы шли по переплетениям, артерий жабьей жизни под землей. Самым удивительным было электрическое освещение туннеля. Но откуда у жаб, тем более под землей электричество? Каждый метр с потолка свисала лампочка, освещая свой участок светом. Прямо как раньше, когда в каждой комнате был свет, горели несколько лампочек, работал телевизор, гудел морозной накипью холодильник. Электричество, вот что делало людей людьми.
Наша кампания в лице Шприца, Крота, двух охранников в закрытых масках, парня считавшего себя священником культа и меня. Шла шаг в шаг. Михаил о чем-то всю дорогу бубнил, я не слушал. Старался пропускать мимо ушей, думал о всякой всячине. Большей степенью о побеге, возвращении в лагерь, мобилизации "Неунывак" и уничтожения всего в округе.
В конце туннеля, там, в дали, виднелся свет. Какой-то особенный, живой, не электрический. Подойдя наконец-то до финишной черты, я поразился. То, что я видел, было действительно странно.
Огромная пещера, как сердце собирающие в себе все артерии, пещера собрала в себе множество входов и выходов.
Пещера была просто огромной, нет, она была как Марианская впадина, но только под землей. Но откуда, же шел этот живой, приятный свет?
Подняв голову вверх, где то там, на высоте 20-ти этажного дома, я увидел дыру в земле. Именно она пускала под землю дивный свет и свежий воздух.
Но чудесам не было предела. В этой пещере раскинулся город. Множество домов в пять этажей, в каждом из окон горел свет, в каждом окне кого-то ждали домой, в каждой квартире кому то готовили ужин. Посередине находился девятиэтажный дом. Вокруг находилось множество охранников в балахонах и масках. Наверно, там сидит "человек в черном".
Возле домов гигантов, для нашего времени такое встретить, что в средневековье Христа, находились маленькие домики, раскинутые как грибы после дождя на полянке.
Повсюду бегали ребятишки, играли, кричали, дрались, как настоящие дети, как до катастрофы. Но только вот это поколение детей уже было как вылитые жабы. Просто жабочеловеки, или жабы, передвигающиеся на двух ногах. Но откуда их столько? Год, два назад квакеров было всего человек сорок, а теперь их за сотню. Может больше. При желании могли все в округе захватить и управлять, вот и были бы люди рабами жаб мутантов, так и погибло бы человечество. И никакие "Неунываки" не помогли бы. Одни мы за порядком следим, больше никого нет. А тут целая армия с офигенным оружием.
По периметру находилось девять сторожевых башен, защита на должном уровне для сложившийся ситуации, кто мы в течение трех дней, гости дружелюбно принятые хозяином или заключенные в тюрьме?
Увидел я так же вдалеке закоулков города квакеров три торчащие выше домов трубы, с разных сторон. Из них валил белый как при производстве на заводе дым. Может правда заводы, я тогда точно от удивления помру.
Целая цивилизация выросла под ногами за пару лет, а мы и не знали. Тут мир развивается по новой, но как, как все это произошло так быстро.
" Извините.....эм...Михаил. Если позволите? А что это за трубы, из которых валит дым?" - не выдержал я и спросил у нашего экскурсовода.
" Это три великих завода дарующих жизни обители, построенными первыми пророками из рода своего. Благодаря равноподобному Великому богу, мы ушли под землю, где нашли все то, что нужно для жизни. Великую линию жизни, реку с чистой пресноводной водой, растения которые пошли в еду, и прибавляют энергию. Чистый и полезный воздух, в конце концов, мы смогли подняться по эволюционной лестнице за одно поколение. Не все, конечно, приняли великую форму Бога, но большинство. А новые поколения, родившиеся в инкубаторе, и есть великий пик эволюции Божьей формы." - закончил жабах.
" Простите, а что эти заводы производят?" - продолжал расспрашивать я.
"Тот, что дальше всех, это гидроэлектростанция, как завещали первые из своего рода, второй закон Великого Бога гласит: Слава Науке! Мы высокообразованная раса, стремимся развиваться. Второй завод, производит продукты питания. Три цеха, одни собирают, вторые очищают и перерабатывают, третьи запечатывают и относят по девяти районам города на прилавки. Хочу сказать, сразу. Товарно-денежных отношений у нас нет, каждый получает еду и одежду просто так, по нужде своей! Ибо, как гласит третий закон: мы все равны и созданы по подобию Божьему. Последний завод так же делится на три цеха, одни занимаются полностью мясом, вторые одеждой, третьи предметами быта." - оживленно рассказывал Михаил о жизни в городе.
" А вот раньше, там наверху, вы производили сигареты. Нет ли сейчас у вас немного, уж очень курить хочется?" - решил перевести тему, пока я изучал город, и обдумывал побег.
Крот все прогулку молчал, опустив глаза вниз, загрустил совсем. Наверно, понял. Шансов на побег нет.
Шприца вообще было не понять. Вчера если вчера было, так радовался пребыванию здесь, а сейчас уныл, молчал, так себе шел вслед за нами.
"Сигареты и алкоголь являются грехами по Великому богу. Именно отказом от всего наша раса смогла стать развитой и сильной как сейчас, мы виток творения Великого Бога, в нас спасение планеты и цивилизации. Как завещали первые из своего рода, дав нам первый закон: Эволюция путь к Богу, деградация путь к самоуничтожению. Властелин приказал гостям ни в чем не отказывать, я думаю я смогу вам помочь с сигаретами." - закончил свою пламенную реплику Михаил.
Второй час мы сидели в подобии жабьей столовой. Совсем как в прошлом, далеком и безоблачном. Не плохой антураж, мне здесь нравилось, несколько столиков для посетителей и кухня, отгороженная стойка, за которой стоял повар. Огромный жабочеловек с большим кухонным тесаком в руках, такой парень может привидеться только в кошмарном сне. Но здесь кормили славно. Запах вкусной еды спокойная обстановка заставляют ненароком забыть о том что ты пленник и через два дня умрешь, а твое бездыханное тело сожрут те квакеры у которых за место горла жабьи мешки.
За нашим столиком сидели я, Крот, Шприц и наш чудной проводник Миша, не хотелось мне его Михаилом звать. Охрана та, что в масках осталась ждать у выхода.
На стол нам поставили огромную, нет просто гигантскую сковороду с мясом, от него так пахло, так пахло, ммм....что слюнки не заставили себя ждать. Принесли каждому и по какой-то похлебке, от которой весело струился вверх горячий пар. Горячее, как давно мой желудок не встречался с ним. Поставили, какие-то салаты и каждому по кружке, какого-то пойла, может чай это был, а может и нет.
Михаил присоединился вместе с нами к удивительному обеду.
Честно говоря я уплетал за обе щеки, а вот Шприц не притронулся, в отличие от Крота и Михаила.
"Михаил, а вот вы скажите, что за еду нам принесли, такая вкусная?" - неожиданно для всех проснулся Крот.
" В сковороде просто жареное мясо, вам как почетных гостям сделали двойную порцию, салат из овощей, выращенных в наших теплицах на пятом туннеле, ну и конечно наш особый напиток, чай, к вашему удивлению который мы производим сами" - рассказал нам о еде Михаил.Все было потрясающе вкусно, давно я так не ел. Теперь меня ничего не отвлекало, я мог спокойно поговорить с проводником. Попытаться хоть что узнать наводящими вопросами. Но, тяга закурить преобладала.
" Миша, ты мне обещал достать сигареты как почетному гостю, не забыл?" - как странно было обращаться к этой твари или наивысшему пику развития жизни на земле, простым русским именем Михаил.
" Прощу прощения, все будет сделано" - легким движением руки или что там у него, Миша подманил охранника. Видимо все было запланировано.
Охранник подошел, к нашему столу и сунул мне пачку сигарет, полную, не распечатанную. Пачка выглядела как настоящая. Зеленого цвета, с надписью "Ква", на логотипе Жаба в цилиндре. Вот правда где цивилизация возрождается.
Я достал одну спросив у нашей хоть и не дружной кампании, не против ли они, что я закурю. После утвердительных покачиваний, я взял сигарету в зубы. Только было хотел поискать спички по карманам или зажигалку, тот охранник подбежал ко мне. Ну, думаю крышка. Проверка была. Сейчас расстреливать начнут, а он мне зажигалку подносит подкурить. Во дела. Наверно три дня и, правда, трогать не будут.
Затянулся и диву дался, табак. Да такой хороший. Я его лет двадцать не курил, а тут табак. Хорошо, и так меня все это расслабило и чай их и сигареты, стресс улетучился.
" Ну, Миша, рассказывай. Все нам поподробнее о вашей жизни, заинтересовывай нас" - начался мой допрос.
" Равный Богу приказал отвечать на все ваши вопросы, только вас Андрей Федорович приказано, по случаю отправить к самому Великому" - вот это и ответ на все мои вопросы.
В голове сразу родилась идея, когда поведут в обитель, видимо та девятиэтажка, раздобыть хоть какое-то оружие, взять Черного человека в плен, и спокойно сбежать отсюда ко всем чертям. Только вот вопрос где потом Крота и Шприца искать.
" И так мысль следующая, Михаил. Я пойду к Великому. Но мне нужно чтобы уважаемые товарищи Крот и Шприц ждали меня рядом с обителью, я так понимаю это девятиэтажный дом в центре города?" - распорядился я.
" Для ваших друзей, предназначено другое мероприятие. Они не посмотрели еще город" - отрезал Миша
" Хорошо, дайте нам пять минут поговорить наедине" - остаться втроем отдать приказы и все решение.
" Я согласен вам две минуты" - согласился жабах.
Михаил и охрана вышли из столовой. В помещении остались только мы втроем и повар занятый своими делами по кухне.
" И так план такой. Я иду к Черному. Когда зайду внутрь раздобуду оружие, беру в плен Черного. Приказы вам. Михаила оглушить первым и с собой его, охранников убрать, переодеться в их костюм, забрать оружие. Ждать моего выхода." - вот и весь план.
" Не пойдет. У нас ничего не получиться. Есть два дня в запасе, сегодня осматриваемся и завтра, третий день бежим. Мое мнение такое." - выразился Шприц, а я думал он против нас.
" Послушайте меня, я наблюдал все дорогу пока мы шли, осматривался. Слишком много туннелей, куда идти пока не ясно. Нужен тот туннель, из которого идет чистый воздух или ветер, я не знаю. Но именно он ведет наружу. Вот мой план, ждать" - Денису стоило доверять, как-никак по разведки мастер.
" Ребят, хоть пускай это и опрометчиво с моей стороны, но надо действовать. Выхода нет. И времени тоже, поэтому как командир приказываю выполнять порученное, следовать приказу пока не поступит вводных" - пускай мы умрем, но попробуем.
" Ничего у вас не выйдет" - послышался откуда то неизвестный доселе голос.