|
|
Игорь Бурдонов
Н А Ч А Л О
тетрадь вторая
сентябрь 82 - апрель 83
|
|
Это начало скорее следовало бы назвать итогом.
И все же это начало,
потому что настоящий итог большого куска жизни
в нем самом не может быть осознан и реализован.
Плод прожитого времени может оказаться разительно несхож
- как несхожа бабочка с гусеницей,
или яблоко с яблоневым цветом.
Но тем и ценно начало, что оно богаче итога:
как самое первое впечатление бывает истиннее
всего последующего опыта.
|
1
БУНТ
Мы двигались маршем, сметая с пути
Ограды, заборы, столбы, фонари,
И звери бежали, и вяли цветы,
И люди стояли, кричали: - "Смотри!
Смотри, как они ничего не боясь,
И даже, о боже! как будто смеясь,
По нашим дорогам гурьбою идут,
И скачут, и пляшут, и песни поют!"
Мы шли по лугам и лесам напрямик.
И песня на взлете срывалась на крик.
И грохот вколачивал в череп земли:
Ракеты, машины, дома, корабли.
Нарушен порядок, обычай, покой.
И нам не простили обиды такой.
И люди кричали: - "Держи их, держи!"
Повсюду точили кривые ножи.
Земля не просохла еще от росы -
По следу промчалися гончие псы.
Облава! Охота! Охотничья страсть!
И каждый стремится точнее попасть.
Вот падает тот, кто у нас впереди.
И кто-то на выстрелы хочет идти.
И кто-то спешит за кусты уползти,
Смеется и плачет и шепчет "прости".
День кончился: солнце прожгло горизонт.
И ночь раскрывает подержанный зонт.
Вернулись порядок, обычай, покой.
А трупы засыпали теплой землей.
И все хорошо!
|
2
Неслышно крадусь я в ночной тишине
За линию света, что делит планету
На две половины: на ту и на эту.
Ночь за спиною и ночь впереди -
Я посреди!
Светит прожектор с обеих сторон.
Кто в середине - тот окружен.
Как на ладони виден он
Через прицел!
Страшно, страшно, страшно мне...
|
Я ушел от синих
И пришел к чужим -
Голубым.
Рассказал секреты,
В тайны посвятил.
Звонкие монеты
В награду получил.
А потом обратный
Совершу поход.
Стану я богатым -
Куплю самолет.
Улечу навеки
В дальние края.
Там голубые реки
И синие моря.
А люди разноцветные,
Как радуга-дуга.
И никаких секретов
От злейшего врага.
|
4
НОЧНОЙ ДИАЛОГ
Это было так красиво!
Тихо падала звезда,
Небосвод черкая криво,
Исчезая навсегда.
- Я проделал вычисленья,
И скажу, что не летит
Тихо и криволинейно
Ни один метеорит.
- Может то была комета?
Инозвездный звездолет?
- Ты не слушаешь ответа:
То был просто очень дальний
Реактивный самолет.
- Загадай желанье...
|
5
* * *
Здравствуй, утро голубое!
Здравствуй, белая роса!
В небе месяц тонкой льдинкой тает...
|
* * *
По прерии пыльной
Дорогою длинной,
В пути охраняя фургон,
Скакали ковбои,
Ведя меж собою
Религиозный спор.
"Как можно поверить в Исуса Христа?
Смиренье, терпенье, ношенье креста...
Сомнителен путь ко спасенью.
И чем же презренна людей нагота?
И грех ли акт совокупленья?
Быть может, нам даст на вопросы ответ
Аллаха суровый пророк Магомет?
Хотелось бы верить, да вот ведь беда:
Нельзя рисовать ни коня, ни кота.
Пусть будет гарем, но к чему паранджа?
А если поверить в перевоплощенье?
В нирване, как в ванне, топить все сомненья?
Однако, позвольте, зачем нам покой?
И чем же он лучше могилы сырой?
Без женщин, вина и удачи шальной?
Выходит, ребята, что как ни крутись,
Ничем не приятна загробная жизнь.
На этом лишь свете опасность и риск,
И вольного ветра ликующий свист.
Лови миг удачи за хвост - и держись!"
Так крикнул товарищам юный ковбой
И лошадь поднял на дыбы.
А старый ковбой лишь качал головой
И шляпу придерживал левой рукой.
В повозке гремели гробы.
|
7
* * *
История
Как перезрелая девица
Не любит правды, падкая на лесть.
Ее покрытые косметикой страницы
Я все пытаюсь правильно прочесть.
Как тут напудрено, румяна и белила.
Столетний грим, слоеный как пирог.
Как мне узнать, что было и не было?
Как мне найти трепещущий исток?
Но можно ль смыть слоеные столетья
С ее благообразного лица?
Что если вместо мировых ответов
Вдруг обнаружишь череп мертвеца!
|
8
Создан я рукой чудесной
Для чудесного полета.
Никому не интересный
Пропадаю на болоте.
В белом небе за болотом
Ходит время стороной.
Выползаю по субботам
Заколдованной змеей.
С громким стуком расправляю
два крыла.
Хвост чешуйчатый свиваю
в два кольца.
И с великою печалью
и тоской
Огнедышащей качаю
головой.
|
9
* * *
Меня сегодня расстреляют
У белокаменной стены.
Они, наверное, не знают,
Что нет загробной стороны,
Что сердце гонит кровь тугую,
Что ветер резок и пахуч,
Что я люблю траву простую
И с неба падающий луч.
Что жизнь - когда все это вместе,
И только - здесь, и только - раз.
Иначе разве можно метить
В живую точку между глаз?
|
10
* * *
На берегу Оки-реки
Стоит деревня Рыбаки.
Живут там только рыбаки
И ловят только рыбу-кит.
Но я спросил у рыбака:
Достаточно ли велика,
Достаточно ли глубока,
Достаточно ли широка
Ока-река
Для рыбы-кит?
Рыбак с улыбкой говорит:
Неподалеку у пруда
Стоит деревня Борода,
А повернешь за поворот -
Стоит деревня Длинный Кот.
Но вот что странно: у пруда
Никто не видел никогда
Длиннобородого кота!
А в это время поплавок
Из виду кто-то уволок.
За ним ведро, садок, сачок,
Кусты, дорогу, ближний стог,
Деревню, солнце, облака...
И стала темная река.
Спросил я тихо рыбака:
Быть может это рыба-карп?
Ответил шепотом рыбак:
Скорее это рыба-рак!
Тут из деревни Рыбаки
Пришли на берег рыбаки.
И с ними вместе я всю ночь
Ловил большую рыбу-ночь.
|
* * *
Как могу я любить эту Землю?
Ведь она лишь частица пыли
На долгом Млечном Пути.
Это было бы несправедливо
В отношеньи других частиц.
Как могу я любить Вселенную?
Это значит любить все сразу,
Не деля на добро и зло,
Не имея точки опоры,
Не смея ненавидеть,
Не чувствуя ничего.
|
12
* * *
Когда я умру - не копайте могилы.
Я не хочу, чтобы мокли и гнили
Бессмертные атомы!
Сожгите меня и развейте меня на все стороны.
Я не хочу, чтобы были в стене замурованы
Бессмертные атомы!
Хочу после смерти
Под солнцем и ветром
Свободно летать!
|
13
МЕТРО
В лабиринтах подземелья
Лампы солнечного дня
Непрерывное движенье
Увлекает и меня
Гул подземных электричек
В тихом шорохе толпа
Вниз по лестнице струится
Бесконечный водопад
Распадаются потоки
И сливаются опять
Сами двигаются ноги
Невозможно устоять
Каждый жаждет исключенья
Жизнь особо строит он
Но необщие движенья
Слиты в общем подземельи
Там где правит безраздельно
Гидравлический закон
|
14
Утро.
Небо голубое с проседью.
Белая роса на земле.
Между ними
Летит неподвижно
Иероглиф
Сосны.
И я
н
а
б
л
ю
д
а
ю
и
у
д
и
в
л
я
ю
с
ь
Красоте. Уж слишком она проста.
|
15
Поздним осенним мокрым вечером
на окраине парка
я стою, прислонившись
к стволу березы.
А мой непоседливый пес
то по тропе убегает к ограде парка
и лает на дома,
горящие мощным двенадцатиэтажным
прожектором окон,
то подбегает ко мне
и прыгает, пачкая лапами мое пальто,
и рычит недовольно.
Должно быть, он зовет меня.
Но куда?
Мой пес уж давно не похож на волка,
звериной тропою бегущего в темном лесу
по волчьим своим делам.
Но все же мой пес никак не привыкнет
к бегущим автомобилям,
бросается каждому вслед
и лает, глотая пыль,
не догоняет.
Мой пес подбегает ко мне
и встает на задние лапы
и смотрит на меня
сквозь мохнатую шерсть
большими глазами.
Что я могу сказать тебе, пес,
мой верный пес?
Мы с тобой заблудились
на окраине парка.
Пора возвращаться домой.
|
16
Люди!
Не жалко ли вам собак?
Давайте выберем остров безлюдный
посреди какого-нибудь океана
подальше от наших столиц.
И на большом пароходе
привезем на остров собак -
по одной от каждого народа.
Можно по две.
И не забудем побольше костей
из ресторанов наших столиц.
Люди!
Когда мы убьем друг друга
в огненном смерче
ядерных взрывов,
по крайней мере,
будет кому завыть
от тоски
и оплакать нашу судьбу.
Согласитесь хотя бы на это!
|
17
Из цикла " Немного английского "
В парке пустынном опавшие листья
Землю покрыли осенним ковром.
Юная мисс и юный мистер
Вместе гуляют аллеей извилистой,
Вместе гуляют под общим зонтом,
Под черным огромным зонтом.
Вот к юной мисс обращается мистер
(И капли срываются с края зонта):
"Не правда ль, красивы опавшие листья?"
И юная мисс отвечает: "О, да!"
Молча они продолжают движенье,
Лужи одной стороной обходя.
Вновь юный мистер, дрожа от волненья,
Спросит: "Не правда ль, красивы деревья?"
И юная мисс отвечает: "О, да!"
Мостик над речкою выгнут дугою,
Быстро бежит под ногами вода.
Случайно к руке прикоснувшись рукою,
Сказал юный мистер, почти не дыша:
"Не правда ли, в речке красива вода?"
И юная мисс отвечает: "О, да!"
За поворотом аллеи извилистой
Мистер и мисс постепенно сокрылися.
Я же стою, размышляя о том,
Как славно порою гулять под дождем,
Под собственным,
черным,
огромным
зонтом!
|
18
В карстовом заказнике областного значения
под городом Пущино-на-Оке расставлены
таблички со стихами Вл. Солоухина о любви
к природе.
На берегу Оки
в камнях известняка
шумели родники
с холодною водою.
И чтоб наверняка
затронуть за живое:
старинной ивы ствол,
и мостик, и скамья.
И солнце шло за холм.
И сумерки тихи.
Уже скучаю я.
Уже пишу стихи.
|
19
Не ходите босиком.
Не дурите йогой.
Что вам нужно от Него? -
Не тревожьте Бога.
Если стало скучно жить,
И тоска заныла,
Нужно выпить и забыть.
Так всегда и было.
Или вот еще совет:
С головой в работу.
Чтоб выныривать на свет
Только по субботам.
Дом, ребенок и жена,
Перекур, зарплата...
Ну, ей богу, на хрена
Вам Махабхарата?
|
20
Он искал в науках музы.
Он писал стихи.
Говорил, что музыка -
Пятая стихия.
Он зимой по белу снегу
Бегал босиком.
Ясно всем: он был в телеге
Пятым колесом.
Между тем, он был женат,
И имел дитя.
В наше время быть распятым
Так смешно! Хотя...
С ним в сравнении - Пилатом
Не кажусь ли я?
|
21
Собралась у нас богема.
На ковер турецкий сели.
Итальянский куплен вермут -
Приготавливать коктейли.
Я к гостям со всем вниманьем.
Я включил магнитофон.
Говорят: "Пускай играет,
Создает приятный фон".
Об искусстве и науке
Говорили до рассвета.
Как утопленники звуки
Плыли в дыме сигарет.
Разошлись, когда охрипли.
Я сижу один, смущен:
Мой ковер осыпан пеплом
И, кажется, прожжен.
|
22
П Л А Ч
Лес за речкой солнце щупает.
Из-за речки тянет гарями.
Что наделала я, глупая, -
полюбила я татарина.
Едет он ко мне по мостику
на лошадке на лохматенькой.
Почему с такою злостию
лай собачий по-над хатами?
Едет улицей широкою,
кудри черные волнуются.
Отчего же вдруг заохали
люди все на нашей улице?
Говорила ли мне матушка:
- Он тебе не будет парою.
Ты забыла ли, что батюшка
был убитый за Непрядвою?
Не люби ты, дочка, ворона.
Как введешь его ты в горницу?
Там икона чудотворная.
Он другому Богу молится.
Отвечала ли я матушке:
- Бог простит меня, неправую.
У него ведь тоже батюшка
был убитый за Непрядвою.
- Он другому Богу молится,
говорит слова нерусские.
- Что же делать, если горлица
о любви поет без устали?
- Не ходи ты за поганого.
То не горлицы, а вороны.
- Отпустите без приданого,
да на все четыре стороны!
Слышу, слышу у околицы
перестук копыт и ржание.
Матушка, не надо ссориться,
обнимите на прощание.
Ветер, ветер, остуди меня.
Дождик, дождик, вымой волосы.
Милый, милый, осади коня,
я сорву с земли два колоса.
Я сорву с земли два колоса,
погляжу назад немножечко.
Ах, в глазах круги и полосы.
Поцелуй меня, ну что же ты!
Ты гони коня подалее,
пока солнышко не скроется.
Не гляди, что я печальная,
завтра мы услышим горлицу.
|
23
БЫСТРЫЙ ТАНЕЦ
В вихре танца все смешалось
и слилось в далекий круг.
Лишь лицо твое осталось
и сплетенье наших рук.
Только долгая улыбка,
только твой летящий взгляд.
Будто время стало зыбко,
опрокинувшись назад.
Будто слиты все мгновенья
от начала всех миров
в непрерывности творенья
этой музыки без слов.
Но уже струна заныла,
от бессилия звеня.
И в глазах твоих застыло
отражение меня.
Разом смолкли барабаны.
И разомкнуто кольцо.
И твоих волос туманы
тихо пали на лицо.
|
24
Из цикла " Про собаку "
Из цикла " Немного английского "
Я вышел из дома еще до рассвета
в пальто длиннополом и старых штиблетах.
В лесу по тропинке от инея звонкой
я неторопливо гуляю с болонкой.
И руки в карманы засунув поглубже,
иду, огибая замерзшие лужи.
И вижу, как слева под лапой еловой
незрелое солнце подняться готово.
Болонка, задравши у дерева ножку...
но мы отвлеклись от рассказа немножко...
Я дальше гуляю с болонкой своей.
Вдруг вижу в просвете еловых ветвей
навстречу идет не спеша по дорожке
блондинка в дубленке и модных сапожках.
А рядом, слегка натянув поводок, -
прекрасно упитанный мраморный дог.
И солнце, созревши, светило вовсю
красивой блондинке, красивому псу.
Как оба они молоды и прекрасны!
Пожалуй, я вышел гулять не напрасно.
Пожалуй, скажу "Добрый день!" для начала.
И шляпу уже с головы приподнял я.
Но гордо прошествовав мимо меня,
они удалились, молчанье храня.
Я шляпу надвинул обратно на нос.
Подумать - подумал, но не произнес.
И только болонка, себя не сдержав,
сказала им вслед осторожное: "гав!"
|
25
ПРО КОШКУ
Кошка шипящая
у-
грожающе
с шерстью стоящей
дыбом.
Кошка бегущая
крыши карнизом
гордо несущая
ры-
бий хвост.
Кошка уставшая
кошка лежащая
лижущая
свой хвост.
Кошка смотрящая
не-
мигающе
стрелки зрачков вертикально стоящие
компасом хищным с пути уводящие
в чащу нечистых
сил и чудес
в черные чаны чужих небес.
Кошка
мой
домашний бес.
Ночью бессонной
глаз зеленый
по биссектрисам
всех углов.
Кошка, моих
не трогай снов!
Брысь!!
|
26
ДИАЛОГ НА ТРОИХ
Может быть, поговорить о Сальвадоре?
Говорят, у них там страшная буза.
Да, я слышал, Сальвадоре этот Доли
на задах рисует жуткие глаза.
Ах, эти черные глаза на Черном море,
и эти черные тела на берегу...
Я берегу таблетки эти от запора.
Позор агрессору! Повесить на суку!
Ну, будь здоров! Давай, и чтобы без икоты,
чтоб все нормальненько, чтоб все как у людей.
Чего ты плачешь? Что случилось? Эй, чего ты?!
- Ох, стало жалко сальвадоровых детей...
|
27
УТРО НОВОГО ГОДА
Из дома вышел -
на какой планете я?
Утро дня
такое голубое -
молиться утру
хочется -
слов не знаю.
Деревья -
все
поголовно
уже молятся,
заломили руки в экстазе
с лицом
таким просветленным,
что его уже и не видно -
только руки танцуют.
И даже чья-то могучая дача
с мансардами для стихов,
с этажеркой окон
имеет стены
наивно розовые.
Снег
на солнце замешанный круто
искрится и шипит
бродит и бодрит -
наклонись, зачерпни и выпей! -
прими причастие.
К лику солнца лицом повернись -
полнеба света!
Зажмурься -
круг пылающий кожей чувствуется.
Господи!
На какой планете я?
себя не знаю!...
|
28
* * *
Но все же скачут рыцари
с опущенным забралом
с копьем наперевес,
на бой готовый правый
и праведную месть,
за честь всех леди мира,
во славу Короля!
Как роботы Азимова,
не знающие зла,
покорны лишь Закону они
Круглого Стола.
На вечном поле брани
они за нас за всех
не знают колебаний
и веруют в успех!
|
29
ДЕРЕВЬЯ В ОТТЕПЕЛЬ
Дубы темнеют потными боками,
и ель испачкана смолой.
Берез промокшие бумаги
висят меж небом и землей.
|
* * *
Кто-то утром вынул нож,
разбросал горстями дождь,
небо выскоблил до блеска,
и за лес закинул леску,
наживив на свой крючок
темной тучки червячок.
И теперь сидит и ждет,
когда солнышко взойдет.
|
31
ГОРОД И НЕБО
Два великана
тысячеглазых,
руками упершись в плечи,
друг другу смотрели в очи.
И это казалось навечно.
Но ближе к полуночи
первый из них,
не выдержав, смежил веки,
забывшись в глубоком сне.
И снилось ему до рассвета,
что долго другой великан
над миром безмолвно летал,
сверкая бессонно
тысячью узких глаз,
все время навстречу
верхнему ветру,
гнавшему ветхие тучи...
|
32
МЕДЛЕННЫЙ ТАНЕЦ
Пойдем станцуем, крошка,
под этот старый блюз.
Прижмись ко мне немножко,
изображая грусть.
Ты покрасней смущенно,
когда волос коснусь
твоих полувлюбленно
под этот старый блюз.
Я здесь немного с ритма
в волнении собьюсь.
Пусть будет старой рифма,
как этот старый блюз.
Закончилась пластинка,
затих наш старый блюз.
Послушай, ты ж была блондинкой!
в тот прошлый раз,
двенадцать лет назад...
|
33
АЛЛЕРГИЯ
Сено везут
на грузовике по городу.
От запаха резкого
окна домов
слезятся стеклами
и громко чихают
двери больших подъездов.
Машина петляет
по улицам и переулкам
и запах сушеной травы
вплетается в утренний смог.
|
34
* * *
Белый рассвет.
На поляне в лесу
белая лошадь снимает росу.
Лошадь, танцуя, по кругу бежит.
Дядя в ушанке с веревкой стоит.
"Ай, молодец! Ай, красавца какая!"
Лошадь, наверно, его понимая,
легким копытом траву приминая,
дальше по кругу бежит.
|
35
* * *
Тысячи девушек в тысяче окон
жестом твоим поправляют
тысячи прядей у тысяч висков,
тысячью рук мне приветливо машут,
в тысячецветный уют приглашая,
в дом, который зовется твоим...
Вот я у тебя.
У окна ты одна.
И прядь единично висит у виска.
И жест уникален.
И голос твой неповторим.
Но ночь распускается тысячью звезд.
И я ухожу по аллее седых фонарей.
Вот я оглянулся - и, черт побери, непонятно!
Опять силуэт твой размножился тысячекратно
и взгляд твой единственный
я не могу различить...
|
36
В сутолоке мнений и учений,
в громожденьи взлетов и падений
есть и это...
Нынче очень модно
Запад одряхлевший презирать,
мудростью Востока упиваясь,
думать, будто что-то понимаешь,
и мосты железные сжигать.
Древней пылью сумрачно дыша,
не иметь в кармане ни гроша,
и, вступив в какое-нибудь братство,
с упоеньем ночью заниматься
вместо размышлений - медитацией.
Выбрать, наконец, одну из вер,
и на лбу оттиснувши печать,
не желать отныне замечать,
как кривится высохший Вольтер.
|
37
* * *
В парке снег хирургически чист
Пальцы длинных ветвей забинтованы
Восходящего солнца лучи
Растекаются в разные стороны
Я пришел принимать процедуру
Очищения утренним светом
Леса древняя аппаратура
Включена дуновением ветра.
|
38
* * *
Некрасивая девушка
слишком умна
чтобы просто грустить об этом,
выбирает она
изощренный путь
разоблачения света.
Трезвым взглядом она подмечает
все нелепости нашей жизни
никому ничего не прощает
и ночами себя укоряет
за мечты о прекрасном принце.
|
39
Из цикла " Немного английского "
В твоей норе всегда тепло,
уют и вкусно пахнет.
В моей норе всегда темно,
паук в углу - и тот зачахнет.
Ты пригласи меня к себе на чай с вареньем,
А я об этом напишу стихотворенье.
Я напишу его рукою каллиграфа,
И шляпу старую достану из-за шкафа.
И на углу, там, где киоск "Союзпечати",
Куплю букет фиалок и забуду сдачу.
Я у порога постучу три раза тростью,
Меня услышишь - дверь откроется для гостя.
И уходя, я помашу тебе рукою,
И осторожно за собою дверь прикрою.
И под луной туманно-желтою и крупной
Я закурю свою прокуренную трубку.
Вслед за луной, такою желтою, как булка,
Всю ночь домой буду идти по переулкам.
|
40
* * *
В конце зимы при солнечной погоде
бывает так тоскливо на душе,
что даже лучший в мире чай
не может
дурные тучи разогнать.
Тогда я пью с друзьями просто водку,
и горячусь в ненужном, долгом споре.
А за забором
моя тоска - сиротка:
во взгляде чистом - жалобный укор.
Но ничего! Я скоро лягу спать,
и на полях античного Морфея
ее я буду долго утешать,
и может быть
к рассвету отогрею.
|
41
В СТАРОМ ГОРОДЕ
Горбатая улочка с плоскими стенами,
с пристальным взглядом в глазницах домов,
с вечной границей света и тени,
с готическим эхом шагов.
Здесь старый философ глядел из окна,
как рыцарь в доспехах влезал на коня.
Аптекарь в подвале снадобья мешал,
а в доме напротив играли хорал.
Промчались века и рассыпаны в прах
ландскнехт и аптекарь, купец и монах.
На улице старой давно не живут,
по улице старой туристов ведут.
Вот гид торопливый зовет меня в круг:
"Кучнее, товарищи, станьте вокруг!
Вы видите памятник энного века,
творенье, увы, мастеров неизвестных.
В подвале когда-то работал аптекарь,
а в доме напротив - известный маэстро.
А рядом философ родился и умер.
Товарищи, меньше, пожалуйста, шума!"
Туристы ушли, опускается вечер.
В домах не зажгутся уютные свечи.
Ни звука органа, ни стука подков.
Ложатся на улицу тени домов.
И двери не скрипнут, не стукнет окно.
Холодно, скучно, темно.
Схожу-ка я лучше в кино!
|
42
ПРОЩАНИЕ В КАФЕ
Я ем апельсин
И пью красное вино
Ты сидишь напротив
Мы молчим потому что играет музыка
Твои волосы отросли до плеч и завиты в кольца
Твои губы накрашены
На твоем пальце сверкает кольцо
с сердоликом с сердоликом
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
В твоей руке сигарета
И синяя струйка дыма поднимается к потолку
У твоих глаз морщинки
Твое платье подобрано тщательно
синего синего цвета
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
Ты склонила голову набок
В твоей сумочке ключ от квартиры
В твоей квартире уютно и мягко лежат подушки
И шотландский плед
в желтую желтую клетку
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
Играет музыка
Люди танцуют
Твои глаза за ресницами как за бойницами
И гладкая кожа рук и гладкая кожа шеи
скрываются за рукавами и воротом платья
А волосы пахнут все так же твоими духами
сиренью сиренью
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
вечер вечер
вечер
|
43
НАШИ ПИСЬМА
Наши письма как большие пузыри надутые дыханием
горячим плывут по небу дня покачиваясь
Толстопузы как богини купающиеся в солнечных лучах
визжащие от восторга как розовые поросята -
выводок дивный известного хряка Самсона
рекордсмена в летах и медалях
Или по небу ночи меж звездами длинно скользят как
тени плащей ниспадающих складками с высоких плеч
высоких фигур соприкасающихся головами на краю
Вселенной обдумывающих судьбы мира
Да полно!
Наши письма заткнуты зажаты сдавлены и спрессованы
в пачках трясущихся в брюхе железном почтового
вагона глотающего пыльные дымные дали железных
дорог пахнущих смазкой колес или в крайнем случае
в серебристом округлом брюхе крылатого брюхатого
лайнера зависшего в облаках неопознанной тарелкой
В дилижансе почтовом гремящем жестяными дверцами
как жестяными крыльями качающемся на рессорах как
на зеленых холмах раскинутых по сторонам покрытых
потертым ковром луговых цветов
Перетянутые резинкой в кармане курьера зажавшего
шпагу между колен ведущего тонкие диалоги с
попутными дамами в платьях прошедшей эпохи
Да полно!
Наши письма зашиты в скоросшиватель запихнуты на
полку между кредитом и дебетом на пожелтевшей
бумаге покрытые пылью от которой чихает и кашляет
и сморкается в огромный клетчатый носовой платок
старик архивариус
И когда он сморкается то снимает очки в круглой
железной оправе и не может прочесть без очков ни
строчки
Наши письма в бабушкиной шкатулке фальшиво
подделанной под старину под эпоху прапрапрабабушки
когда в подобных шкатулках хранились письма с
сургучной печатью и большою красивою вязью гусиным
пером изображающей подпись
Наши письма заложены в книги на втором ряду на
антресолях "стенки" в стиле "ретро" засушены между
страницами как лепестки васильков колокольчиков и
ромашек и страницы испачканы соком застывшим
причудливой кляксой
Да полно!
Наши письма запущены в мусоропровод и спирально
спикировали штопором навечно вонзившись меж
черствою булкой и старой подметкой когда-то
французских сапог
Наши письма облиты слезами и вздохами слетались
медленно к огню камина и долго горели чернея
причудливой тенью дрожа и махая крыльями белых
строк
Наши письма забыты случайно свалились со шкафа при
переезде на новую квартиру и разлетелись по полу
опустевшей комнаты с отодранными обоями свисающими
лоскутами со стен как старая кожа пресмыкающегося
внутри которого мы жили
Да полно!
Наши письма невесомы и легки
Как слетающие с яблонь лепестки
Опадут они и будет перегной
Ветви яблони склонятся над землей
Потому что ближе к осени на них
Много яблочек румяных налитых
И зимой когда метели за окном
Я очищу тебе яблоко ножом
О господи!
Наши письма с нас слезают как старая кожа
пресмыкающегося покрыты орнаментом дивным музейной
ценности - нынче такие не носят
Наши письма в почтовых ящиках как повестки с
надписью "Явка обязательна!"
Наши письма живущие самостоятельно в эпоху
телефона и телеграфа которые есть средство
коммуникации тогда как письма есть жанр - они
путешествуют и при наличии марок могут объехать
весь свет вместо нас
Наши письма написаны и отправлены а мы остаемся и
получаем чужие письма отправители которых
занимаются неизвестно чем когда мы читаем их
письма
Мы истлеем а письма наши останутся пожелтеют от
времени и станут хрупкими тогда как нас вовсе не
будет
Наши письма...
|
|