Аннотация: Фэнтези в классическом жанре меча и магии. Чуть больше меча и чуть меньше магии.
Виктор Буркон
КОЛЛЕКЦИОНЕР
Глава 1. Послы императора
Кен просыпался тяжело, липкая, серая дрёма никак не желала отпускать его из своих цепких объятий. Всё ещё плохо соображая со сна, он приподнялся над своим ложем, заработав при этом противный приступ головокружения, вызванный не столько шевелением, сколько приторным ароматом местных благовоний. Его замутило. Наверно, так давал о себе знать кальян с тем крепким, забористым зельем, что он курил накануне. Усилием воли подавив накатившую тошноту, Кен разлепил глаза и раздражённо уставился на разбудивших его людей.
- Тысяча извинений высокочтимый господин! - виновато бубнила напомаженная старуха, в который Кен признал хозяйку одного из местных домов свиданий. - Безмерно скоблю, что прерываю ваш сон, но вас, господин, ожидают во дворце! Сам Гашибей-хан послал за вами! - с придыханием сообщила она, не забыв отвесить подобострастный поклон.
Похоже, не так-то часто наместник приглашал на аудиенцию её клиентов, вот старуха и расчувствовалась, лебезя больше обычного и беспрестанно кланяясь.
- Сагиб надо идти! Гашибей-хан не любит ждать, сагиб! - настойчиво добавил темнокожий человек, стоящий у самой двери.
Кен хорошо знал, что этот старый, проверенный воин, преданный телохранитель и ближайший советник, говорит всегда по существу. Похоже, ситуация, и вправду не терпела отлагательств.
"Но что это за дело, которое не может подождать до утра? - удивился Кен. - Неужто войска Кулай-хана приближаются к городу? Да нет, это вряд ли. После давешней битвы Кулай-хан едва ли наскребёт больше двух тысяч нукеров, с таким жалким войском он не посмеет высовываться. Значит тут что-то другое".
Продолжая размышлять о причинах внезапного переполоха, Кен поднялся с постели и принялся медленно натягивать одежду на своё голое, липкое от пота тело. Только сейчас он заметил рядом с собой девушку, стыдливо прикрывшую наготу шёлковой простыней. Кажется, её звали Орхидея или Хризантема, а может быть Лилия. Он постоянно путал "танцовщиц" из местных домов свиданий и эти их "цветочные" имена.
- Слышь, Тальвар, - отвернувшись от девушки, спросил Кен. - Как думаешь, что там случилось? Чего это Гашибей-хану не спится посреди ночи?
- Не знаю, сагиб, - покачал головой телохранитель. - Но я на всякий случай поднял наших людей. Пусть будут во всеоружии.
Кен одобрительно кивнул, подобная предосторожность была совсем не лишней. Здесь, в постоянно грызущихся меж собой южных феодах, срочный вызов к правителю мог означать всё что угодно, от внезапного военного похода до немилости и плахи. И в том и в другом случае помощь дружины Кену может понадобиться.
Умывшись и пригладив на скорую руку взлохмаченные волосы, Кен шагнул к двери.
- Господин, а деньги? - не выдержала хозяйка борделя.
Не останавливаясь, Кен зачерпнул в кошеле горсть монет и небрежно швырнул их старухе.
- Тысяча благодарностей, высокочтимый господин! - загнусавила та и поползла по ковру, торопливо собирая рассыпавшееся серебро.
Тем временем, Кен вышел во двор и с удовольствием вдохнул тёплый ночной воздух, свободный от запаха приевшихся благовоний. Оглядевшись, он заметил неподалёку от входа свой паланкин, окружённый дюжиной мускулистых носильщиков. Там же стояли стражники из его личной охраны. При виде начальника они вытянулись по струнке.
- Доброго вам, капитан! - прогавкал крепыш сержант, выделявшийся среди остальных громадным размером и всклокоченной чёрной бородой.
Этого великана звали Гиперион Гепрузоро, но Кен для удобства и хохмы ради сократил его имя до клички Гипгеп. Прозвище прилипло к сержанту, и теперь Гипгепом его величали все сто пятьдесят наёмников Кеновой дружины.
- Здорово Гипгеп, вижу, ты бодрячком, - кивнул крепышу Кен и, не тратя попусту время, уселся в носилки. Место напротив занял Тальвар.
Носильщики крякнули, поплевали на руки, и взвалили паланкин себе на плечи. Воины окружили их по периметру, и вся процессия медленно потянулась к дворцу наместника.
***
Малый придворный совет, составленный из ближайших к Гашибей-хану людей, собрался в третьем дальнем дворе дворца правителя. Тут в прохладном шелесте фонтана, среди апельсиновых деревьев и роскошных цветников, располагалась мраморная беседка, выбранная наместником для подобных целей.
Согласно местным обычаям, собравшиеся расселись прямо на полу, покрытом в несколько слоёв дорогими коврами. Председательствовал, как водится, сам Гашибей-хан, изнеженный толстяк лет сорока-пятидесяти. Не смотря на простодушное лицо и женственные манеры, этот самовластный чиновник отличался повышенной жестокостью, и Кен всегда рядом с ним держал ухо востро. Сегодня это могло стать особенно актуальным, так как наместник выглядел встревоженным, хотя и не подавал вида. Небрежно развалившись на целой груде шёлковых подушек, толстяк посасывал мундштук кальяна, выпуская время от времени клубы ароматного дыма.
Остальные участники совета тоже были хорошо знакомы Кену. По левую руку от наместника расположились придворные чародеи Абдал Джамаль и Раби Цуян, место справа заняли заслуженные старики-генералы Мурза-паша, Ага-паша и Ходзин-паша. Наёмников, составлявших едва ли не половину армии наместника, представляли капитаны Рекс Курт и, собственно, Кен Абара.
Лишь трое присутствующих не являлись постоянными участниками этого сборища. Они сидели отдельно, прямо напротив Гашибей-хана, и в своих бархатных камзолах сильно выделялись на фоне "местной" публики, обряженной в шёлковые халаты и разноцветные шапочки.
- Мы собрали вас здесь, чтобы заслушать послание нашего суверена, - важно объявил Гашибей-хан, когда с приветственными церемониями было покончено и все наконец-то расселись. - Ибо солнцеподобный правитель империи Акан, луноликий покровитель Южных феодов, император Леопольд-второй изъявил нам свою милость, направив сюда своих уважаемых послов.
Тут взгляды придворных обратились на троих человек, прибывших из столицы Акан и доставивших письмо императора. Кен тоже рассмотрел их повнимательней. Старшему из послов было слегка за пятьдесят, в его бородке, постриженной модным клинышком, уже проглядывала седина, а на лице появились первые морщины. Двоим другим Кен бы не дал больше тридцати. Оба выглядели опытными воинами и, судя по богатству одежды, так же как их старший товарищ представляли высшую имперскую знать, никак не ниже барона.
- Сейчас уважаемый Абдал Джамаль зачитает нам послание императора, - продолжил тем временем Гашибей-хан и, повернувшись к советнику, махнул рукой: - Давай уже, начинай.
Джамаль встал, раболепно поклонился наместнику, бережно взял в руки письмо Леопольда второго, трижды приложил его ко лбу, бормоча молитвы, снова поклонился, но теперь уже письму и, наконец-то покончив с церемониями, сломал сургучную печать. Прочистив горло вежливым покашливанием, он торжественно прочитал:
"Гашибей-хану наместнику трона в Хараджане.
Мыимператор Леопольд II изъявляем вам свое большое благоволение. В эти смутные,нелёгкие для нашей династии годы, когда множество наших старинных вассалов проявляет преступное неблагоразумие и потворствует гнусному мятежу, затеянному изменником Д'Аржи (да будет его имя проклято в веках!), вы остаётесь верным слугой и опорой императорского трона. Сиё благородство, сия алмазная твёрдость и сия преданность заслуживают самой достойной награды!
Настоящим посланием официально извещаем, что в благодарность за ваши заслуги перед троном вы получаете титул герцога Киджо. Вам и вашим законным наследникам передаются в вечное владение города Соба и Киджо с прилегающими землями на восемьдесят вёрст в округе. Согласно уставам и традициям империи Акан, вам, как властителю вверенных территорий, передаётся право распоряжаться жизнью и душой людей простого сословия, доверяется вершить суд и собирать налоги от имени императорской короны.
По получению сего послания вам надлежит немедленно принять указанные владения под своё начало. Вам должно в кратчайший срок обеспечить соблюдение законов и порядков империи на вверенных вам территориях.
И помните: мы всегда благосклонны к нашим верным слугам, но к ослушникам и изменникам мы всегда беспощадны.
Леопольд II, Император"
Когда отзвучало последнее слово, в беседке повисла гробовая тишина. Наместник и его приближённые молча осмысливали услышанное.
"Да уж, старина Леопольд подложил наместнику знатную свинью, - усмехнулся про себя Кен. - Чего только стоит это сомнительное назначение. Подумать только: герцог Киджо!"
Всё дело в том, что города Киджо и Соба уже больше года находились на контролируемой мятежниками территории. Так что невинная с виду фраза "принять указанные владения под своё начало" по сути подразумевала, что новоиспечённому герцогу предлагается взять их силой. А учитывая, что партия Д'Аржи была сейчас не менее, а может быть даже и более могущественна, чем партия короны, с жалкой армией Гашибей-хана нечего было и думать о завоевании этих земель.
"К тому же этот тон послания? Прям не письмо, а приказ какой-то! - продолжал поражаться Кен. - Конечно город Хараджан, где Гашибей-хан числится наместником, официально считается составной частью империи. Однако, я думал, всем давно известно, что и Хараджан и остальные южные феоды живут самостоятельно. Плевать они хотели на желания и приказы столичной власти!"
Да, с этой точки зрения письмо императора можно было расценить как прямое оскорбление местного владыки.
"Но хуже всего звучит последняя фраза: "беспощадны к ослушникам". Что это вообще такое? Император угрожает нам?" - удивился Кен.
Похоже, остальные участники совета мыслили примерно также, и первым не выдержал Ходзин-паша:
- Какая-то чушь! - брызгая слюной, прорычал он. - О чём только думает этот пустоголовый император? Как может господин Гашибей-хан уйти из Хараджана в Киджо? На кого он оставит свои земли? Стоит увести войска и этот шакал, Кулай-хан, сразу займёт город!
- Это неслыханно! - закивали головами оба других генерала. - Господин Гашибей-хан не станет совершать подобную глупость.
"Поосторожней старичьё! Не забывайте, что этот пустоголовый император всё ещё наш суверен, и у него всё ещё есть половина империи в подчинении", - холодно подумал Кен, но вслух произнести остерёгся.
А вот послам, вернее одному, старшему из них, хватило-таки храбрости сказать нечто подобное вслух:
- Таков ваш официальный ответ? - с ледяной улыбкой поинтересовался он. - Тогда я буду вынужден сообщить императору, что Гашибей-хан считает Хараджан своими землями! Не кажется ли вам, что это равносильно измене?
Своими смелыми словами посол вмиг охладил пыл генералов, попутно заработав уважение Кена.
"Какой же силой воли надо обладать, чтобы в подобной ситуации вести себя так спокойно? - восхищённо подумал Абара. - Будь я проклят, этот человек недаром ест свой хлеб! Но теперь у наместника осталось лишь три варианта. Первый: втихую устранить послов и попытаться замять всё произошедшее. Второй: открыто воспротивиться императорской власти, тем самым, присоединившись к мятежу. Ну и третий последний: принять новое назначение и постараться потянуть время. Так что же выберет Гашибей-хан?"
Практически все придворные быстро пришли к тем же выводам и, ожидая ответа на свой вопрос, уставились на толстяка-наместника. Тот же продолжал молчать, помрачнев, словно грозовая туча. Тяжёлая внутренняя борьба отразилась на его лице. Прошло несколько томительных минут, прежде чем он, наконец, заговорил:
- Нижайше прошу прощения за грубость моих невежественных подчинённых! Я обязуюсь наказать их со всей строгостью! - пообещал наместник и театрально погрозил кулаком своим присмиревшим генералам. - Нет слов, чтобы достойно описать великую благодарность, испытываемую мной к нашему господину за столь высокое назначение. Однако горькая печаль разрывает мне сердце при мысли о том, сколько понадобится времени для исполнения его священной воли. Нужно раздобыть денег, собрать войска, подготовить порох и провиант, - голос Гашибей-хана обретал силу по мере того, как он продолжал говорить. - А вас, уважаемые послы, я попрошу заверить императора в моей вечной преданности. Завтра же я напишу ответ и подготовлю дары...
"Ага, значит, он выбрал последний вариант, - саркастически усмехнулся Кен. - Трусливо, но может быть и правильно. Кто знает..."
Больше на совете не произошло ничего значительного. Завершив все положенные по такому случаю церемонии, наместник проводил послов и распустил придворных, задержав при себе лишь нескольких, самых близких людей. Кен, не входивший в этот узкий круг, направился к воротам дворца, где ранее оставил свой паланкин и свою охрану. Теперь он собирался поехать домой и наконец-то выспаться, но судьба распорядилась по-другому. В нижнем зале дворца неподалёку от выхода, он столкнулся с послами императора, которые, похоже, кого-то ждали. Кен кивнул и собирался пройти мимо, однако старший из послов неожиданно остановил его.
- Позвольте поинтересоваться, не вы ли тот самый Кен Абара, владелец амулета силы знаменитого хольда Асарада? - вежливо спросил он.
Давненько Кен не слышал этого имени, но амулет силы, являвшийся источником нынешней власти и могущества Кена, и правда раньше принадлежал хольду Асараду. Однако это было давно, пора бы уже прекратить вспоминать это имя!
- Я хольд Кен Абара, владелец амулета силы знаменитого хольда Кена Абары, - холодно ответил Кен, но, вспомнив хорошее впечатление, произведённое ранее послом, слегка оттаял и добавил: - У вас ко мне какое-то дело?
- Простите, я вовсе не хотел вас обидеть, - извинился посол. - Нужно было проверить, что вы это вы. Есть некоторые вопросы, которые я хотел бы обсудить лично с вами.
Абара невольно оглянулся по сторонам, желая убедиться, что их не подсушивают. Будет нехорошо, если о странном интересе посла к его персоне доложат Гашибей-хану.
- Я понимаю ваше беспокойство, - ответил на его мысли посол. - Здесь неудобно говорить. Давайте где-нибудь встретимся, там, где нет лишних глаз и лишних ушей.
Кен промолчал, прикидывая в уме, плюсы и минусы подобной встречи.
"Чего вообще ему от меня нужно? - терялся в догадках он. - Любопытно, конечно, но стоит ли связываться?"
- Кстати, у меня есть письмо, адресованное вам одним старым другом, - добавил посол, заметив колебания Кена.
"Письмо от старого друга? Кто бы это мог быть?" - пуще прежнего засомневался Кен.
- Ладно, - наконец сдался он. - Жду вас через час в "Эльхаябе". Надеюсь, вам хватит ума прийти инкогнито?
- Ну разумеется, - усмехнулся посол.
***
Час спустя три закутанные фигуры вошли в отдельную комнату, заказанную Абарой в "Эльхаябе", одном из популярнейших домов свиданий в Хараджане. Прислуга тут давно привыкла к посетителям, скрывающим своё лицо, и эти трое тоже не привлекли особого внимания. Скинув дорожные плащи, императорские посланцы предстали перед Кеном в своём привычном виде.
- Для начала представимся, а то формально мы так и не познакомились, - сказал старший из трёх послов, который, как уже понял Кен, был среди них главным. - Я барон Вильтор Дюпюи.
- Сэр Алан Шарк. Шевалье Мишель Кольбер, - по очереди представились двое других.
- Моё имя вы уже знаете, - буркнул Кен. - А это Тальвар, верный мне человек, при нём можете говорить открыто, - кивнул он в сторону своего телохранителя.
- Хорошо, - согласился барон и, не затягивая, перешёл прямо к делу:- Думаю, вначале вам стоит прочитать письмо, всё остальное обсудим после.
С этими словами он достал из потайного кармана квадратный конверт и протянул его Абаре. Тот взял послание и внимательно осмотрел печать. На сургуче остался оттиск некоего дворянского герба, абсолютно ему не знакомого. Кен, озадаченный больше прежнего, вскрыл конверт и быстро пробежал глазами следующие строки:
"Кену Абаре
Друг мой! Жалею, что не могу лично поприветствовать тебя, как то подобает делать старинным приятелям, однаконадеюсь, что такая возможность мне вскоре представится.
Давненько мы с тобой не виделись. Уже два года минуло с нашей последней встречи, но я по-прежнему тебя частенько вспоминаю. Возможно потому, что в нынешнем моём положении очень трудно завести таких надёжных друзей. Веришь ли, я достиг того, к чему так долго стремился. Теперь я гвардейский генерал,частенько бываю на приёмах у самого Императора!Но всё это мне принесло не радости, а наоборот, сплошные печали, ибо судьба империи сейчас висит на волоске. Да что там судьба империи, судьбавсего мира решается у нас на глазах!
А ты, кстати говоря, в эти смутные годы поступаешь безответственно, прячасьв вашем захолустье. Хотя не мне тебя судить, я-то прекрасно знаю причины твоих поступков.
Однако не кажется ли тебе, что ты там засиделся? Может быть пришло время вернуться в столицу? Время громко заявить о себе?
Слыхал ты на своих окраинах стал довольно известным, так какой теперь смысл продолжать прятаться там? Тем более, когда твоя сила так нужна нам здесь?Ежели дело в деньгах, то тут ты сможешь получить столько сколько пожелаешь.
Однако я перехожу черту, бумаге нельзя доверять слишком много. Прошу тебя, отнесись серьёзно к моему предложению, которое изложит тебе на словах человек, привезший это письмо. Знай, ему можно всецело доверять.
P.S. При дворе тебя ожидает одна молодая особа, с которой ты когда-то был хорошо знаком. Тебе стоит вернуться, хотя бы ради неё.
Остаюсь твоим верным другом,Керим эль Балья"
Сказать, что письмо удивило Кена, значит, ничего не сказать. Он был просто ошарашен.
"Керим стал генералом? Частенько бывает у императора?" - никак не мог поверить он.
Конечно, Кен хорошо помнил, каким амбициозным человеком был Керим. Тот всегда бубнил о своей великой судьбе, о своём предназначении, но, честно говоря, Абара никогда не относился к этому бреду всерьёз. И тут вдруг такое!
Наконец, смирившись, с этой поразительной новостью, Кен ещё раз прочитал постскриптум.
"Так при дворе меня ждёт молодая особа? - повторил про себя он. - Кто же? Леона?"
Это полузабытое имя всколыхнуло в душе Абары какие-то, не совсем определённые чувства. Он глубоко вздохнул и, оторвавшись от чтения письма, поднял глаза на Вильтора Дюпюи.
- Так, значит, вы посланец Керима? - спросил он. - Керим тут пишет, что самое важное вы сообщите мне устно.
- Да, - подтвердил барон. - Именно так.
- Ну, валяйте тогда, - разрешил Кен.
Посол набрал полную грудь воздуха, собрался с мыслями и принялся говорить:
- Начну с того, что императору очень нужна ваша помощь. Настолько, что он готов платить любые деньги. Слышите, любые! - акцентировал он.
- Неужто так припёрло? - язвительно поинтересовался Абара.
Однако Дюпюи пропустил эту колкость мимо ушей и продолжил:
- Наверно тут, на окраине империи, вы мало интересуетесь мятежом Д'Аржи и ходом сражений с повстанцами?
- Ну да, у нас тут своих повстанцев хватает, - усмехнулся Кен.
- А между тем, война с Д'Аржи превратилась в битву за выживание всего человечества! - с пафосом заявил барон.
- Да что вы говорите, - снова съязвил Кен. - А вот Гашибей-хан меня недавно уверял, что важнее битвы с Кулай-ханом на свете ничего не бывает. А ведь Кулай-хан его родной брат...
- Тут шутки не уместны, - грубо оборвал его Дюпюи. - Я говорю абсолютно серьёзно!
Кен замолчал, впечатлённый взрывом эмоций этого доселе спокойного человека, а тот вдохновенно продолжил:
- Всё дело в том, что армия императора теперь сражается не только с повстанцами Д'Аржи, но и с колдунами глоранами. Это куда более серьёзный противник! Государство глоранов де-факто поддержало мятежников и теперь идёт непримиримая война за господство: люди против глоранов. Если победят они - мы навсегда станем их рабами, если победим мы, то сохраним свободу. Третьего не дано!
Он говорил убедительно, но Кена его речь не слишком-то впечатлила, ведь он уже слышал нечто подобное раньше. Два года назад. И, кстати, тот человек высказывал ещё одну мысль, не слишком согласующуюся со словами Дюпюи.
- Одна моя знакомая, между прочим ясновидящая, говорила примерно то же, что и вы, - перебил имперского посла Кен. - Но, кроме того, она объяснила мне кое-что про характер глоранов. Видите ли, они практически бессмертны, а бессмертие порождает чудовищный эгоизм. Для глоранов нет ничего ценнее их собственной жизни, поэтому-то никто из них не станет участвовать в людских разборках ни на стороне мятежников, ни на стороне императора.
- Истинная правда! - с жаром поддакнул барон. - Их мерзкий, трусливый характер мы хорошо изучили за последнее время. Но всё-таки есть кое-что, что вы не учитываете.
- И что же это? - поинтересовался Кен.
- А то, что сейчас глораны вынуждены бороться за свои драгоценные шкуры, ведь об их участии в организации мятежа теперь стало общеизвестно. И когда Д'Аржи падёт, император немедленно объявит глоранам полномасштабную войну, - пояснил Дюпюи.
Кен обдумал слова барона и, согласившись в целом с его доводами, перешёл к сути дела:
- Допустим, вы и правы. Допустим, император действительно ведёт борьбу за судьбу всего человечества. Но причём тут я? Зачем я вам так нужен?
Посол, похоже, ждал этого вопроса, и заготовил ответ заранее. Правда, начал издалека:
- Не знаю, слышали ли вы или нет, но мятежники с какого-то момента совсем перестали применять огнестрельное оружие, - сообщил он. - Поначалу наши стратеги удачно пользовались этим обстоятельством. Число мушкетёров и пушек в императорских войсках было утроено, и повстанцы стали терпеть одно поражение за другим. Казалось, мы решительно побеждаем. Но тут глораны сделали свой ход. Они предоставили сторонникам Д'Аржи новое оружие - магические самострелы и катапульты. Внешне они самые обыкновенные, однако, силой, приводящей снаряд в движение, в них является магия. Такое оружие по скорострельности, дальнобойности и точности заметно превосходит наше.
- Это ж совсем как амулеты силы хольдов! Неужели глораны решились делать их массово? - удивился Абара.
- Нет, - возразил Дюпюи. - В отличие от настоящих амулетов силы, эти самострелы работают за счёт магии волшебника глорана, который должен находиться где-то поблизости. Поэтому-то сейчас в каждом значительном отряде мятежников обязательно присутствует хотя бы один глоран. Он никогда не высовывается, действует всегда из-за спины людей, но от этого не менее опасен. Да что там говорить, с появлением нового оружия императорская армия абсолютно утратила инициативу. Мы попросту проигрываем.
- И тут появляюсь я! - снова сострил Кен.
На этот раз посол не только улыбнулся шутке, но даже соизволил на неё ответить:
- И тут появляется Керим эль Балья, - передразнил Кена он. - Генерал Балья сумел собрать вокруг себя нескольких хольдов и доказал на деле, что их совместные действия являются сильнейшим оружием империи. Теперь мы все верим, что обладатели амулетов силы станут ключом к нашей победе.
- Ясно, - протянул Кен. - Понятно теперь, для чего я вам нужен.
- Да, - кивнул барон Дюпюи. - Но не только вы. Нам нужны все хольды и все наёмники, состоящие на службе у таких изменников трона, как Гашибей-хан. В этом-то и состоит истинная миссия нашего посольства. А письмо императора лишь предлог.
- Ну, с этим всё понятно, - улыбнулся Кен. - Теперь вернёмся к оплате. Давайте-ка, обсудим её поподробнее.
При этих словах барон заметно поморщился. Как истинному патриоту и потомственному дворянину, ему претил интерес наёмников к финансовой стороне вопроса. Но всё же он выполнил просьбу Абары и повторил:
- Император согласен платить столько, сколько попросите. В пределах разумного, конечно.
- Пределы, знаете ли, у всех разные, - расхохотался Кен. - Три тысячи золотых мне. По сотне Тальвару и моему сержанту, ну и по десять монет на рядового латника. Всего около пяти тысяч карадо. Устраивает? - навеселившись вволю, предложил он.
Названная сумма была неприлично завышенной, но барон Дюпюи и глазом не моргнул:
- Торговаться считаю ниже своего достоинства, - ответил он.
- Мне нравятся ваши принципы! - с саркастической ухмылкой одобрил Кен. - Давайте подписывать договор и раз уж мы договорились, половину денег гоните вперёд. Не обязательно золотом, можете дать банковский вексель. Мы, знаете ли, тут не в каменном веке живём.
Барон, кивнул, достал заранее заготовленные бумаги и потянулся к писчим принадлежностям. Когда же контракт был подписан и вместе с именным векселем перешёл в руки Абары, тот сообщил следующее:
- Существует как минимум два человека, способных помешать выполнению нашего договора. Первый - мой нынешний хозяин Гашибей-хан. Не думаю, что он обрадуется моему внезапному уходу. Второй - его брат Кулай-хан. Этот злопамятный "господин" имеет на меня зуб, ведь именно мой отряд в последнем сражении задал ему изрядную взбучку. Сейчас у него мало людей, всего пару тысяч бойцов, но на мою дружину хватит с избытком. Если Кулай-хан узнает, что я ухожу из Хараджана, то, как пить дать, устроит мне засаду.
- На счёт Гашибей-хана можете не беспокоиться, - заявил барон Дюпюи. - Об этом вопросе мы с генералом Балья продумали заранее. Завтра я попрошу наместника разрешить вашему отряду сопровождать посольство до границы империи. Не думаю, что после сегодняшнего Гашибей-хан откажет мне в подобной малости.
- Но тогда засады Кулай-хана нам не избежать, - возразил Абара. - Дело в том, что у Кулай-хана в городе полным-полно шпионов. Всё что будет известно при дворе, станет известно и ему.
- Эту проблему вам надо решить самостоятельно, - отрезал Дюпюи. - В конце концов, вы же знаменитый хольд, великий воин и предводитель прославленной дружины!
Кен согласно кивнул и глубоко задумался, однако в голову не приходило ничего путного. И тогда, видя затруднительное положение своего капитана, на помощь к нему неожиданно пришёл Тальвар. Наклонившись к самому уху Абары, телохранитель в нескольких коротких фразах изложил свой план.
- Хм, может сработать, - похвалил Кен, затем, повернувшись к послам, пересказал предложенный Тальваром план действий:
- Попробуем перехитрить Кулай-хана: через шпионов сообщим ему ложный маршрут, а сами тайно пойдём обходной дорогой. Когда Кулай-хан раскроет наш обман, его люди будут караулить нас совсем в другом месте.
- Но как мы можем быть уверенны, что фальшивая информация достигнет Кулай-хана вовремя? Ведь мы даже примерно не представляем, как быстро городские слухи доходят до его ушей. Вдруг он не успеет перебросить войска на подложный маршрут? - выразил сомнения Дюпюи.
- В этом-то вся и фишка, - улыбнулся Кен. - Тальвар уверяет меня, что владелец чайханы на базарной площади, один из шпионов Кулай-хана, а, кроме того, он держит связь с хозяином, посредством голубиной почты. Стоит там обмолвиться о нашем походе, как эта информация в буквальном смысле полетит к Кулай-хану.
- Да, это может сработать, - одобрил барон. - Надо лишь грамотно "проболтаться".
- Доверьте это нам, - неожиданно попросил один из младших послов. - Мне кажется, если информация будет исходить от нас, людей "неместных" ей больше поверят. Вроде как заезжие дурачки опростоволосились.
- Пожалуй, - согласился Кен.
- Тогда давайте обсудим маршрут, - кивнул барон.
- Ага, - согласился Абара.
Глава 2. Кошки мышки
Утром третьего дня, когда небо на востоке начало розоветь, а петухи на бедняцких подворьях запели свои песни, отряд капитана Абары покинул Хараджан сквозь северные ворота. Согласно приказу наместника он должен был сопроводить посланников императора к границам подвластных Гашибей-хану земель, а после вернуться обратно. Стражники ворот, загодя предупреждённые об этом, не задавали лишних вопросов.
Роль прикрытия для отряда исполнили двое послов, Алан Шарк и Мишель Кольбер, ехавшие верхом и возглавлявшие колонну наряду с Абарой и его телохранителями. Третий посол, барон Дюпюи остался в Хараджане. Он планировал продолжить выполнение своей тайной миссии и переманить на сторону императора других наёмников из числа присягнувших Гашибей-хану.
- Хвала богам! Пока что всё идёт как по маслу, - облегчённо пробормотал Алан Шарк, когда городские стены остались далеко позади.
Услыхав его слова, Абара саркастически усмехнулся.
- И каким же богам вы возносите хвалу? Местным "Мосгулу" и "Хератоту" или столичным?
- Вообще-то я чту Инго, - неуверенно ответил сбитый с толку посол. Он явно не понимал, к чему клонит молодой хольд.
- А я вот, на вашем месте, не слишком бы доверял богам, - важно сообщил Кен. - Свою судьбу надо определять самому!
Вообще-то, отеческий тон Абары, в данном случае был не совсем уместен, ведь посол выглядел куда старше, носил высокий дворянский титул и в целом имел полное право оскорбиться, услышав подобные нравоучения из уст двадцатилетнего юнца, пусть даже и знаменитого хольда. Но Шарк был не из обидчивых, поэтому он лишь спокойно возразил:
- А разве не боги сделали вас таким, какой вы есть? Разве не они отдали в ваши руки амулет силы Асарада?
- Мне его никто не отдавал, - мгновенно набычился Кен. - Я честно победил Асарада и забрал его амулет! Собственными руками!
Накалившуюся обстановку поспешил разрядить второй посол, шевалье Мишель Кольбер:
- Ну-ну, господа, не нужно ссориться! Нам ещё вместе ехать и ехать, - вмешался в разговор он. - Что до меня, то я считаю, что каждый из вас по-своему прав. С одной стороны боги управляют нашей судьбой, изредка предоставляя нам шанс. С другой стороны только мы сами можем этот шанс заметить и воспользоваться им. Вот как-то так.
С этим трудно было поспорить, и зарождавшаяся ссора, затихла сама собой. А чтобы окончательно закрепить успех, шевалье Кольбер поспешил перевести разговор на другую тему:
- Кстати, если уж мы всё равно об этом вспомнили, так уж ли хорош этот самый амулет? Неужто молва нисколько не преувеличивает? - поинтересовался он у Абары.
Как всякий хольд, Кен страшно гордился своим амулетом силы, поэтому вопрос посла просто не мог не задеть его за живое.
- Мой амулет один из самых древних, - важно сообщил Кен. - В те времена глораны делали их на совесть. Это после они стали добавлять в амулеты всякие подлянки и разные ограничения. В моём ничего подобного нет. Это абсолютное оружие!
Заметив, что его речь не слишком-то убедила собеседников, Кен предложил:
- Что попусту говорить? Давайте я вам лучше покажу!
Не дожидаясь возражений, Абара выхватил свой меч, в рукоять которого он когда-то вставил амулет Асарада.
- Смотрите, - велел он, подняв клинок над головой.
В то же мгновение возле гарды меча возникла и стала расползаться в разные стороны какая-то густая, прозрачная масса. Буквально за пару секунд она превратилась в огромный пузырь, накрывший собой практически весь отряд наёмников.
- Что это? Вода? - поинтересовался Алан Шарк.
- Не угадали, - усмехнулся Кен. - Это воздух. Сила моего амулета: создание вязкого воздуха. По своим свойствам он и правда напоминает воду, но в нём вполне можно дышать.
- Любопытно, - пробормотал Кольбер.
- А теперь выстелите в него, - предложил Кен, заметив за спиной Кольбера короткий лук.
Посол понимающе кивнул, снял с плеча лук и, туго натянув тетиву, пустил стрелу в полупрозрачную стенку пузыря. Стрела воткнулась в неё словно в вату и, потеряв скорость, медленно опустилась на землю.
- То есть стрелы вашему отряду не страшны, - подытожил Шарк.
- И пули и ядра тоже, - прибавил Кен и, в порыве внезапной откровенности, пояснил: - На самом деле, мой нынешний отряд сражается практически так же, как когда-то сражалась знаменитая "когорта печали" возглавляемая Асарадом. Это он придумал стратегию применения вязкого пузыря.
- Стратегию? И в чём же её суть? - уточнил Шарк.
- Посмотрите туда, - махнул на свою дружину Кен. - Не замечаете ничего необычного?
Оба посла уставились на сильно растянувшуюся колонну наёмников. Воины Абары медленно шагали пешим строем, поднимая за собой целые тучи пыли. Каждый из полутора сотен бойцов был одет в одинаковый металлический доспех и нёс на плече длинное двухсаженное копьё. В целом, ничего примечательного, разве что громадный сержант, заросший чёрной бородой до самых глаз, да знаменосец, несущий красный штандарт с изображением растопыренной пятерни. Хотя, если хорошенько подумать, отряд Абары выглядел как-то простовато для своего довольно известного предводителя. Дружины других столь же знаменитых капитанов, сплошь состояли из закованных в броню всадников, поддерживаемых конными же стрелками. Мобильность кавалерии особо ценилась наёмниками с точки зрения тактики, а, кроме того, всадникам больше платили. Лишь начинающие командиры, не успевшие заработать ни славы, ни денег, собирали пешие отряды копейщиков, но даже они никогда не использовали такие длинные копья, крайне неудобные в мелких стычках. Заметив эти странности, послы указали на них Абаре.
- Верно! Мы сражаемся в пешем строю, так как верхом, на полном скаку, поддерживать магический пузырь достаточно сложно, - пояснил Кен.
- А с копьями что? - спросил Шарк.
- Ну, это-то как раз наша фишка, - усмехнулся Абара. - Когда мы сходимся с врагом лицом к лицу, я ужимаю пузырь так, что вражеские бойцы оказываются внутри его стенки. В вязком воздухе трудно шевелиться, они копошатся там словно мухи, угодившие в мёд. А мы, с нашими длинными копьями остаёмся снаружи и легко их уничтожаем.
- В этом и заключается суть стратегии, Асарада? - уточнил Кольбер.
- Да, - подтвердил Кен. - Но я её улучшил, - гордо добавил он. - Дело в том, что его отряд, знаменитая "когорта печали", имел одну серьёзную слабость - хотя он и был неуязвим для стрелков противника, те, при условии некоторой подвижности, также оставались неуязвимыми для него. Скорость у копейщиков крайне низкая и избежать столкновения с ними не составляет особого труда. Я поначалу не знал, что с этим делать, бывало, битва превращалась в изнурительное противостояние - ни мы их достать не могли не они нас.
- И что же вы придумали? - всерьёз заинтересовался Кольбер.
- Взгляните туда, - ткнул пальцем в хвост колонны Кен.
Там, позади вереницы копейщиков, медленно катились по дороге большие телеги, везущие запас провианта и нехитрый скарб наёмников. На последней из них послы с удивлением заметили среднего размера мортиру. А Кен, довольный произведённым эффектом, пояснил:
- Мне сразу пришла в голову мысль усилить свой отряд походной артиллерией. Но я не мог этого сделать, пока не научился создавать и удерживать отверстия в стенке защитного пузыря. Зато теперь, с этим умением, мы можем бомбардировать врагов, оставаясь в полнейшей безопасности.
Кен выглядел таким гордым и самодовольным, что Шарк просто не сумел сдержаться и съязвил:
- Раз ваша дружина столь могуча, чего же мы прячемся от какого-то там Кулай-хана? - с невинной улыбкой поинтересовался он.
Почувствовав насмешку, Абара насупился, но, всё же, пояснил:
- Мы не прячемся, мы лишь обходим засаду. Не хочется этого признавать, но Кулай-хан довольно хитёр. Имея десятикратный перевес по численности войск, он может придумать нам какую-нибудь подлянку. К тому же у него могут оказаться чародеи, а против магических атак моя дружина не выстоит.
- Ясно, - протянул Шарк, с плохо скрытой ухмылкой.
- Зря смеётесь, - холодно произнёс Кен. - Из Хараджана в империю идёт несколько дорог, но все они проходят по ущельям. Даже никудышный стратег легко сумеет организовать там засаду. Когда же мы выйдем из ущелий на перевал, Кулай-хан окажется позади. И я гарантирую вам, что он не посмеет нас преследовать. А если всё-таки посмеет, то я продемонстрирую вам, что значит сразиться с Абарой в честной схватке!
Ладно вам, господа, прекращайте собачиться! - снова выступил в роли миротворца Кольбер. - Не думаю, что слава капитана Абары родилась на пустом месте, - попенял он своему коллеге. - И, кстати, могу я посмотреть ваш амулет поближе? - спросил он у Кена и протянул руку, чтобы взять его меч.
- Боюсь, что нет, - неожиданно отказал тот.
- Почему? - удивился посол.
- Думает ты его поломаешь, - снова съязвил Шарк.
- Вовсе нет, - возразил Абара. - Просто мой амулет защищает мощная магия. Никто кроме меня не сможет взять его в руки. И если я отдам его вам - вы просто умрёте, причём довольно неприятным образом, - со зловещей ухмылкой пояснил он. Затем, повернувшись к Шарку, уточнил: - Так что, может, хотите попробовать?
- Нет уж! - непроизвольно отшатнулся тот.
***
В течение дня отряд Абары двигался по окружающей Хараджан плодородной равнине. Всё это время дорога петляла между просторных полей, оросительных каналов и аккуратных, заботливо возделываемых виноградников. Был самый разгар сезона сборки урожая и батраки, в больших соломенных шляпах, работали на полях, невзирая на жару и палящие лучи южного солнца. Сельское хозяйство в этих местах было всем - средством прокорма крестьян и источником богатства высшей знати, поэтому Гашибей-хан уделял много внимания его развитию и защите. Так в каждой встреченной ими деревне был свой небольшой гарнизон стражников и обязательная смотровая вышка. Отряду Абары приходилось постоянно останавливаться и предъявлять подписанную наместником подорожную. Однако в этом был и свой плюс - бдительность стражи делала данный отрезок пути вполне безопасным. Для Кулай-хана устроить засаду здесь, на равнине было практически нереально.
Лишь ближе к вечеру наёмники достигли предгорий Требта. Тут завершалась граница возделываемых земель, а доселе широкая дорога из Хараджана в империю, превращалась в три пути, расходящихся веером по соседним ущельям, и если Кен с послами не просчитались, то на одном из этих путей, в крайнем справа ущелье, их должна была поджидать засада Кулай-хана. Вторая дорога, проложенная по центральному ущелью, хоть и являлась наиболее короткой, для их отряда была не совсем удобна, поскольку вела к землям барона Виго. Этот меркантильный дворянин устроил на одном из своих перевалов укреплённую заставу и собирал дань с проходящих путников. Оставался третий, крайний слева путь и именно им отряд Абары планировал проскочить опасный участок.
Едва колонну наёмников обступили первые, ещё невысокие горы, Кен явственно ощутил нехорошее предчувствие. Места, где им предстояло пройти, и в самом деле, будто специально были придуманы для засады: узкая, в ширину телеги, дорога, петляла вдоль каменистого берега бурной, громко ревущей речушки. Окаймлявшие её холмы, поначалу низкие и голые, быстро сменились крутыми, поросшими густой растительностью склонами. А временами то слева, то справа от колонны наёмников вырастали отвесные скалы, наводящие на мрачные мысли об опасности камнепада. Бывало на них даже падали камни. В такие моменты воины нервно искали глазами солдат противника, но всякий раз причиной обвала оказывались горные козы, напуганные появлением людей.
Так продолжалось довольно долго, отряд Абары успел далеко углубиться в ущелье, когда навстречу им из-за поворота дороги, выехал человек, сидящий верхом на тощем ишаке. Телохранители Абары мгновенно среагировали на угрозу и сорвались вперёд, оставив своего капитана наедине с послами.
- Что там ещё? - занервничал Алан Шарк.
- Сейчас узнаем, - ответил Кен. - Тальвар быстро разберётся и доложит.
Кен оказался прав, Тальвар вернулся обратно всего через пару минут, причём в сопровождении захваченного человека, оказавшегося седым стариком.
- Это всего лишь Зухеш, - лаконично сообщил телохранитель. - Выслушай его, сагиб, он говорит кое-что любопытное.
- Что ещё за Зухеш? - раздражённо переспросил Кольбер.
- Так, один мой знакомый, - отмахнулся от посла Кен и, перейдя на местный диалект, заговорил со стариком.
На самом деле Зухеш для Кена был не просто знакомым, скорее кем-то вроде информатора или даже агента. Старик давно жил в этих горах, промышляя сбором трав для кальянных смесей. Год назад у него возникли трения с поселившейся по соседству разбойничьей шайкой, а Кен, в то время как раз выслеживал её по поручению наместника. Тогда Зухеш и капитан Абара смогли помочь друг другу и до сих пор поддерживали взаимовыгодные отношения.
- Ну что там? - нетерпеливо спросил Шарк, едва старик закончил говорить.
- Похоже, впереди засада, - озадаченно пробормотал Кен. - Зухеш собирал травы и случайно увидал в зарослях десятки вооружённых людей. Ему повезло, и он сумел убраться незамеченным, - тут Абара задумался, прикидывая варианты, затем решительно добавил: - Выходит Кулай-хан осведомлён о наших истинных планах!
- Не стоит верить первому встречному! - возразил Кольбер. - Кто знает, может старикашку подослали, чтоб обмануть нас и не дать нам пройти! Может он провокатор!
- Зухеш не провокатор! - осадил посла Абара. - В этом я могу поручиться.
- Пусть так, - согласился Кольбер. - Но откуда Кулай-хану знать наши намеренья? Скорей всего он просто подстраховался и разместил небольшие дозоры солдат на каждой дороге, а старикан как раз на них наткнулся. До выхода из ущелья не так много осталось. Пойдём вперёд и запросто прорвёмся!
Однако второй посол, Алан Шарк неожиданно поддержал Кена в этом споре:
- Но если среди нас есть предатель? - предположил он. - Если такой человек действительно существует, он мог легко сообщить наши планы Кулай-хану, хотя бы через того же чайханщика. В этом случае, пойдя вперёд, мы попадём прямо в пасть к голодному тигру!
- И что же вы предлагаете? - почти что перешёл на крик шевалье Кольбер. - Неужто хотите вернуться? Когда мы так далеко зашли?
- Да. Всё-таки лучше перестраховаться, - подтвердил Кен. - Пойдём другой дорогой.
- Какой? - заорал Кольбер. - Той, где вероятность засады практически сто процентов? Или той, где нужно отвалить монет барону Виго?
Кен не нашёлся, что сразу ответить. Он понимал, что в словах посла есть определённый смысл, впрочем, как и в словах его коллеги, Алана Шарка. Кроме того, Абару продолжало беспокоить нехорошее предчувствие. Наконец, сделав над собой усилие и отрешившись от эмоций, Абара ещё раз хорошенько обдумал сложившуюся ситуацию. После длительной паузы он заявил:
- Пойдём через земли Виго.
- Ну да, вы сейчас богаты, - усмехнулся Кольбер. - Действительно, почему бы вам не поделиться с этим жадным старикашкой? Только вот, по слухам, он не признаёт векселя. Есть у вас золото?
- Я много слышал о Виго, - перебил Кен. - Говорят, барон очень тщеславен, и если императорские посланники лично попросят его пропустить моих людей, он наверняка разрешит. Правда придётся завернуть к нему в замок. Конечно это крюк, но что поделаешь?
- Я решительно против! - заявил Кольбер. - По-вашему у нас уйма времени? Так вот, сообщаю вам, что нас ждут в столице. И сумма, которую мы вам заплатили, включает в себя премию за скорость. Я не могу позволить вам задерживаться!
При этих словах Кен поморщился. Какой же сложный этот Кольбер! Как же достали такие наниматели! Впрочем, они почти всегда такие.
- Ладно, - вздохнул Кен. - Как вам другой вариант: моя дружина пешим ходом направится прямиком к заставе Виго. А мы с вами поедем к барону в замок и испросим разрешение на проход. Поскольку мы будем верхом, то, вероятно, успеем догнать дружину ещё на подходах к заставе.
Посол замолчал, прикидывая что-то в голове, затем уточнил:
- Сколько людей вы хотите взять с собой?
- Тальвара и ещё человек десять телохранителей, - ответил Кен. - Остальных оставлю на Гипгепа.
- Ну, хорошо, - подумав, согласился посол. - Такой вариант мне кажется вполне приемлемым.
***
Едва решение было принято, Абара развернул дружину и повёл её в обратном направлении. Теперь, когда ненужно было опасаться внезапного нападения, наёмники шагали много быстрее, однако Кен прекрасно понимал, что эта скорость, в конечном счёте, может выйти им боком. Воины уже сутки провели на ногах, без нормального отдыха, и держались лишь на "морально-волевых". Поэтому на рассвете, когда отряд вернулся к перекрестку трёх дорог, Абара скрепя сердцем решил организовать привал:
- Гипгеп, командуй остановку, - поравнявшись с сержантом, приказал он.