Аннотация: Как введение новых источников повышает точность выводов и как удлиннение цепочек исследователей их понижает
Об историографии, логике и теории вероятности.
К сожалению, по данной теме основательно в свое время потоптались Фоменки, почему сейчас подобные рассуждения воспринимаются как моветон; однако в самой постановке вопроса содержится очень много здравого (и, к слову, если подходить здраво, а не заведомо подгоняя решение под ответ, теория Фоменко просто не может возникнуть).
Так вот, с точки зрения логики, любой исторический текст есть набор утверждений (такой-то пошел туда-то, такой-то стал тем-то, умер тогда-то, такой-то родился там-то тогда-то - тут аж два утверждения в одном), каждое из которых может быть истинным или ложным. Всякие эмоциональные утверждения типа "и так этого мерзавца настигла кара Божия" есть просто совокупность большого числа утверждений (и порождает наибольшее число споров и написанных научных томов) (что такое мерзавец, можно ли считать мерзавцем того, кто сделал то-то и то-то, правда ли его настигла именно Божия кара, а не случайность, не людской гнев и т.д.), но, в конце концов, тоже могут быть сведены к набору утверждений, каждое из которых так же может быть истинным или ложным.
Если "источник надежный" - это значит, что у него основная часть утверждений истинна. Однако это не значит, что ВСЕ его утверждения истина! Это означает, что число неверных утверждений мало, т.е., вероятность того, что какое-либо утверждение ложно - невелика.
А теперь насколько слов о том, почему я с недоверием отношусь к историографии.
Пусть мы имеем очень "надежный источник", у которого вероятность истинного утверждения 9/10, т.е., на 9 верных приходится не более 1 неверного (но проблема в том, что мы тогда не жили, и точно не знаем, какие из утверждений истинны, а какие ложны, и если мы какую-то часть его утверждений подтвердили из "независимых источников" - археологией, хронологией и т.д., - то мы экстраполируем данную "надежность" на остальные его утверждения).
Пусть теперь этот источник исследует очень хороший историк, который с вероятностью те же 9/10 правильно этот источник понял, перевел, интерпретировал и т.д. При этом, если мы читаем его ПЕРЕСКАЗ первоисточника, его интерпретацию - мы уже получаем "источник" с надежностью всего 8/10. Еще один исследователь - столь же надежный - уменьшит "надежность" до 7/10, а после пяти "рук" вероятность правдивых утверждений снизится до 1/2 - "можа, правду люди кажуть, а, можа, и брешуть"(с)
Т.е., если мы читаем работу, основанную на работе предшественников, которая основана на работе предшественников - и так всего четыре-пять раз, это почти то же самое, что мы читаем фэнтези (там тоже случайно можно угадать, как на самом деле было). И это у нас хороший случай - весьма надежный источник и очень хорошие исследователи!
Как с этим бороться? Только одним способом - увеличивать число первоисточников.
Что происходит в этом случае? Если у нас есть хотя бы два первоисточника, то даже если у каждого надежность 50% (в точности как в приведенной выше формуле "можа, правду кажуть, а можа и брешуть"), там, где они пересекаются (т.е., говорят об одном и том же одно и то же) - вероятность, что оба врут, уже всего 25%, и т.д.
Разумеется, это при условии, что источники независимы (скажем, "Сокровенное сказание монголов" и Лаврентьевская летопись - написаны на разных языках примерно в одно и то же время в разных местах). Если один цитирует другой - точности и надежности нам это никак не добавляет. Напротив, это вносит дополнительные ошибки: по сути, такой "источник" есть еще одно звено "исследователей", со своими ошибками, неверной интерпретацией и т.д. И опираться на него еще хуже, чем на "исторические труды", ибо тут мы никак не можем оценить надежность.
Таким образом, при увеличении цепочки исследователей одного и того же источника число ошибок накапливается, и надежность снижается; при увеличении числа первоисточников надежность, напротив, повышается - при условии независимости первоисточников, что есть отдельная тема исследования.
Но очень важный момент: надежность повышается для тех утверждений, которые содержатся в ОБОИХ (во всех) источниках. А вот которые содержатся только в одном, или противоречат друг другу - про них ничего сказать нельзя.
Т.е. опираться можно только на ту часть первоисточника, которая пересекается с другими. Сейчас же очень модно "ввести в оборот новый источник" и "рассказывать, как там на самом деле было". Тогда как введение в оборот нового источника, содержащего дополнительные подробности или противоречащего предыдущим, не уточняет картину и не опровергает ее: он подтверждает существующую картину в тех частях, в которых пересекается с уже известными, и "делает ее недостоверной" в остальных частях - которые не содержатся в нем, но содержатся в других, или которым он противоречит.
Справедливо замечание, что введение в оборот пусть вторичного источника, но содержащего ссылки на какой-то неизвестный нам первоисточник, увеличивает "число известных нам первоисточников" - однако тут надо учитывать, что введение такого "вторичного источника" сродни введению еще одной прослойки исследователей, а потому все ошибки, содержавшиеся в первоисточнике, у этого вторичного источника только усиливаются. Конкретный пример - Иордан, опиравшийся на предшественников (Приска, Орозия, ряд других). Во-первых, не всегда понятно, что он у кого взял. Во-вторых, даже если он где-то цитирует Приска - он далеко не всегда отделяет слова Приска от уже своих обобщений и выводов. Не все его источники известны. Потому, скажем, его описание внешности гуннов почему-то считают восходящим к Приску - тогда как в первый раз он явно неправильно цитирует Аммиана Марцеллина (когда у последнего упоминается "огромная неотесанная глыба с глазами-дырами", у Иордана возникает "неоформленный комок с дырками вместо глаз", что явно дает совершенно разные образы), а во второй и вовсе переносит собственные представления о гуннах вообще на конкретно Аттилу (описание Аттилы у Приска отсутствует, но СЧИТАЮТ, что оно у него есть, просто не сохранилось). Т.е., получается, что мы делаем выводы о "недошедшем до нас первоисточнике" - не корректные; и в ряде случаев, когда потом все-таки этот первоисточник доходит, это можно проверить (как, скажем, цитаты Гомера у Геродота и Страбона можно сравнить с самим текстом Гомера).
Еще один момент. Византийские источники 13-14 вв называют "скифами" и половцев, и гуннов, и татар.
Кто-то из историков один раз отождествил скифов с половцами - и после этого ВСЕХ скифов, упоминаемых византийскими историками, стали отождествлять с половцами, хотя это, вообще говоря, ниоткуда не следует.
Скажем, Акрополит пишет, что
Таким образом кесарь Стратигопул и все бывшие с ним римляне и скифы (потому что в войске его были и они) очутились внутри города
Посему царь на скорую руку посылает против него кесаря Стратигопула, дав ему немного побольше восьмисот вифинских воинов и поручив в случае нужды набрать потребное количество во Фракии и Македонии.
В целом утверждения друг другу не противоречат (во Фракии и Македонии Стратигопул мог набрать и "скифов", только неясно, кто под скифами понимается) - но однозначно, утверждение, будто Стратигопул взял Константинополь с "отрядом из 800 половцев" - не верно.
Итак, доверять утверждениям, содержашимся в двух независимых источниках, можно только в той части, где они друг друга подтверждают, но не в той, где они противоречат или "дополняют" друг друга.
Если у нас только один источник (например, Геродот) - мы можем считать то, что он говорит, ложным или истинным - проверить это все равно невозможно. Ну, что-то можно подтвердить археологией, однако в силу своей единственности, мы вынужденны ему доверять, если нет каких-то независимых источников, его опровергающих или противоречащих. При этом, там, где они его опровергают, это нисколько не умаляет достоверности тех его частей, о которых "других источников" по-прежнему нет, т.е., там он "настолько же недостоверен", как и там, где его "опровергли". Зато там, где он подтвержден - его достоверность возрастает.
Подтверждать источник можно не только из других источников. К слову, археология подтверждает источник весьма опосредованно. Т.е., скажем, в источнике описан город, и на том же месте найден город (как с Троей и Шлиманом). Тот ли это город? Должны ли совпадать описания домов, площадь, население, богатство города? В чем именно можно считать подтверждением?
Аналогично у Геродота описан город Гелон в земле Будинов. Он описан как очень большой, и аналогичный по размерам найден возле Ворсклы (Бельское городище). Можно ли его отождествлять с Гелоном и считать это археологическим подтверждением?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, а в чем именно состоит утверждение автора (Геродота, в данном случае). По его словам, Гелон - это город греческих поселенцев в земле будинов, очень большой, "в их земле только гелоны - земледельцы, а остальные - кочевники". Т.е., во-первых, Геродот утверждает, что в Гелоне живут греки, во-вторых - что они земледельцы, в-третьих, что вокруг живут кочевники, в-четвертых, что он расположен в земле Будинов в пятнадцати днях пути вверх по Танаису, и в-пятых, что город имеет стены тридцать стадиев в длину каждая.
С Бельским городищем совпадение только по последнему пункту (размеры). Но учитывая положение ("места захоронений", т.е., тайные места), вряд ли Геродот мог знать об этом пункте. Бельское городище возникло слиянием трех поселений, и все три - никак не греческие; следов проживания греков там не найдено.
Таким образом, возможны несколько вариантов:
1) Геродот совместил описание нескольких городов в скифской земле в один (в одном живут греки, и он в земле Будинов; другой - большой, от него размеры; в третьем живут земледельцы, четвертый расположен там, где указал Геродот - т.е., за Доном, а не у Днепра)
2) Геродот "ошибся", т.е., правильно указал размеры, но почему-то перепутал население, местоположение и занятия жителей
4) Геродот все указал правильно, просто до сих пор Гелон еще не найден
5) Геродот вообще все сочинил.
Любой из этих вариантов в нашем случае равновероятен. Хотя в последнем могут быть сомнения, ибо нет дыма без огня, и даже если это легенда - то не от Геродота, а от его информаторов.
Для выбора из трех остальных вариантов необходимо просканировать и перелопатить "землю Будинов" (которые, по Геродоту, жили за Танаисом - т.е., на левом берегу Дона - в пятнадцати днях пути к северу); и если там ничего подходящего не найдется (а раскапывать там начали сравнительно недавно) - тогда можно говорить, что, видимо, именно Бельское городище послужило прототипом, и Геродот "ошибся" в населении и местоположении.
Коснусь вдруг всплывшего недавно вопроса об Иване Грозном. Тут тоже очень интересно, а КАКИЕ есть независимые источники и что из них можно получить?
Получается любопытная вещь. У нас есть наши летописи о правлении Грозного, есть много документов об опричнине, есть Разрядные книги. С другой стороны, есть сочинения Штадена, Горсея, Флетчера и других "иностранных гостей".
В последнее время об Иване Грозном мнения решительно поляризуются (этого я никогда не понимал - что за стремление сотворить себе кумира? Я бы еще понял, если бы памятники Грозному ставили в 16, в 17, даже в 18 веке - Петр считал Грозного своим "духовным предшественником", вот он бы и увековечивал его память; но сейчас-то чего ставить? До такой степени обеднела земля Русская, что уже и увековечивать некого, только Маннергейма и Ивана Грозного?), что, скорее, говорит о желании внести раскол в общество, нежели о желании разобраться в истине; но тем не менее, я попытаюсь высказать свое мнение.
Как я много раз говорил, единственное, за что можно "уважать" или не уважать руководителя страны - это за его кадровую политику. Т.е., за то, какие цели он ставит, каких людей назначает для их достижения и как проверяет результат (и что делает после проверки с невыполнившими задачу: снимает, или меняет цель. Кстати, неважно, что потом делают с несправившимися: рубят головы, или отправляют в отставку, или переводят на другую работу - это уже зависит от "эпохи"; но вот сам факт реакции на невыполнение должен быть).
Вот эти вещи руководитель может себе позволить, и "общество" признает за ним такое право (снимать и назначать - руководителей войска в походе, глав приказов, послов и т.д.).
Могу сказать, что, скажем, с этой точки зрения Петр как руководитель был никакой - с кадрами у него была проблема во всем. Почти все - от проверки качества сукна мундиров и строительства кораблей до руководства полками - он пытался делать сам, не передоверяя даже Меншикову (может, и правильно). Втереться к нему в доверие, как показывает опыт Шереметева, которого царь расцеловал за то, что тот пришел в европейском камзоле, было нетрудно. В общем, не удивительно, что после смерти Петра все его дела заглохли, ибо дела были именно лично его, все эти "птенцы гнезда петрова" без него оказались никем, занявшись дележкой власти.
И то же самое, увы, верно и в отношении Грозного. Вот кадровая его политика прекрасно видна по Разрядным книгам - наиболее документальным источникам, и наиболее беспристрастным, ибо отражали именно кадровые назначения.
Так вот, возможно, Штаден врет насчет зверского убиения Челядина Грозным - но фамилия Челядина после начала опричнины из Разрядных книг пропадает. Возможно, Воротынский не был убит или казнен на следующий год после битвы при Молодях - однако "на него возложена опала" (правда, надо отдать должное: сын его в разрядных книгах мелькает). Ну, и Курбский до Опричины мелькает почти в каждом походе на важных должностях, а потом пропадает. Не вдаваясь в подробности предательства Курбского, сам факт предательства не последнего человека говорит все-таки о какой-то неправильной политике руководства (если генерал во время войны убегает к противнику, причем, не рядовой генерал, а один из руководителей похода, отличившийся до того - должна быть серьезная угроза для него; я даже не представляю, можно ли такое сделать из корысти - что надо предложить человеку, чтобы он стал рядовым воеводой у противника, лишившись всех почестей у своих?. И если Власов, с которым сравнивают Курбского, ПОПАЛ в плен - то Курбский удрал в Литву своей волей).
Бесспорное присоединение Казани (где Курбский тоже засветился), Астрахани и Сибири (еще в 1560 году, о чем редко вспоминают) - происходит в "первый период" правления Грозного. Когда он еще весьма юн (до его тридцатилетия). Казань вовсе взята, когда ему 22 года - поход вряд ли подготовлен лично им. А руководят страной те самые "злобные бояре", борьбой с которой и оправдывают сейчас введение Опричнины. Т.е., эти "злобные бояре", доставшиеся Ивану в наследство от отца и матери, сохранили государство до его совершеннолетия, не дав растащить по уделам, руководили походами и войнами - и вдруг становятся "врагами государства"? Как-то это очень странно.
Даже если рассказы о жестокости Грозного преувеличены, сам факт разгона того руководства страны, которое и привело к достижениям, которые ставят Грозному в заслугу, уже говорит о странной кадровой политике.
Ну, и если Опричнина была очень ценным вкладом в управление и развитие страны - зачем было ее потом разгонять и отменять? Минимум один раз Грозный явно совершил "кадровую ошибку": либо когда вводил ее, либо когда разгонял. Одно из двух; его апологетам предлагаю выбрать самостоятельно.
Ну, а рассказы о его зверствах действительно исходят больше от наших недоброжелателей и скорее всего имеют один источник (того самого Штадена), так что в самом деле могут считаться "неподтвержденной информацией" (хотя по официальным каналам их выдают за "чистую правду")
Тема про Грозного позволяет затронуть еще один момент. Как раз те самые "обобщающие утверждения". Т.е., по мнению, скажем, Штадена, Грозный был "злодеем, убившим доброго и несчастного Челядина, любимого народом". По мнению апологетов Грозного, царь был "справедливым, каравшим измучивших народ междоусобицами и мздоимством бояр".
Очень любят в исторической литературе "обобщающие работы", где описано, "как жили скифы", "как жили гунны", "как жили татары". Однако нельзя забывать, что даже современные исследования жизни "диких племен" (Амазонии, Крайнего Севера, Африки и т.д.) грешат излишними обобщениями и навязыванием своей точки зрения. Т.е., автор часто склонен принимать то, что случилось лично с ним, за некое общее явление. А обобщение возможно только тогда, когда это ПРИНЯТО, т.е., этому учат детей, или взрослых, попадающих в определенную среду (в армию, в аппарат управления и т.д.).
Например - небольшое отступление. Я не склонен думать (хотя есть работы, доказывающие, что это не так), что у Солженицына приводимые им факты все выдуманы. Не исключено, что ему рассказывали что-то такое, и даже очевидцы, а что-то, возможно, даже видел он сам. Однако ОБОБЩАТЬ, утверждая, что так ПРИНЯТО было поступать в советской системе, он права уже не имел. Тем более, что поскольку в 1938 году в основном посадили и расстреляли тех, кто зверствовал в 1937 году, т.е., в самой системе произошло серьезное замещение кадров - сказать, что "система это поощряла", было бы явно поспешным. Т.е., отдельные случаи изуверства существовали как в Англии, так и в США, и во Франции, и в СССР, и в царской России; существуют и сейчас (достаточно почитать новости). Дальше вопрос, как на это реагируют. Если это поощряют - то да, это система. Но если происходит смена и посадка тех, кто так поступал - явно, это не поощрение подобных деяний. А потому обобщения Солженицына однозначно НЕ правомерны. Хотя сами случаи и могли иметь место.
Но тут вина не столько его (сам человек имеет право на любое мнение), сколько тех, кто его распиарил. Потому нынешние течения "на борьбу с Солженицыным" ничуть не лучше течения по его пиару - ибо опять борются со следствием, а не с причиной.
Аналогично у Геродота: он рассказывает, что у "скифских царей через год после похорон выбирают пятьдесят лучших юношей и приносят в жертву"
Вообще, жертвоприношения в захоронениях скифских царей обнаружены, так что отрицать это трудно.
И СКОРЕЕ ВСЕГО, был какой-нибудь царь, пытавшийся уподобиться восточным царям по пышности и величию, который и впрямь приказал принести в жертву аж 50 лучших юношей.
Но утверждать, что это было ПРИНЯТО (при смерти каждого царя приносить в жертву 50 юношей) - явно, опять же, нельзя.
Т.е., если мы имеем какое-то обобщающее утверждение, скорее всего, имел место какой-то ОДИН факт, вписывающийся в него. Но вот считать, что это было ПРИНЯТО - мы на основании этого утверждения не можем.
Потому с большой осторожностью следует относиться, скажем, к рассказам Плано Карпини о "железной дисциплине в войске монголов" - скорее всего, опять же, это относится к небольшой группе личной гвардии Чингис-хана (ведущей свои традиции, скорее всего, еще к китайской гвардии или к войску государства Западное Ляо), но никак не применимо ко ВСЕМУ войску (что пытаются сделать современные исследователи, утверждая, что во ВСЕМ войске, вторгшемся, скажем, на Русь, были подобные порядки - при том, что войско состояло из множества народов, и успеть ввести во всех народах подобные правила просто не было времени).
Так вот, возвращаясь к Грозному. Есть конкретные ДЕЙСТВИЯ. Никто не спорит, что он "казнил бояр". Вопрос - он их казнил СПРАВЕДЛИВО или по самодурству?
Очевидно, что опять же в силу неоднократности этого события возможны и "ошибки" в самом справедливом законодательстве и делопроизводстве, и в самом самодурстве возможны здравые решения. Но вопрос в СИСТЕМЕ.
Если мы опять обратим внимание, что почти все достижения Грозного совершены в первую половину его правления, до введения Опричнины - это и Земская реформа, и Судебник, и Военная реформа, и введение "обязательного начального образования", и присоединение новых земель от Казани до Сибири - то получается, что именно те, кто проводил все эти преобразования (а в отличие от Петра, Иван Грозный знал о разделении труда и лично не бросался всем заниматься, ставя туда правильных людей - имена их можно найти в Разрядных книгах, там десятки и сотни имен), и были разогнаны и казнены в Опричнину. Так что одновременно уважать достижения царя по расширению земель и Опричнину крайне затруднительно. Как и обвинять бояр в желании "растащить Русь" - и признавать достижения Руси по укреплению власти и расширению территории (ибо все это совершалось еще в юности Ивана Грозного, с теми самыми "злобными боярами", что достались Ивану по наследству, тут Разрядные книги списки бояр на разных должностях почти не меняют, от малолетства Ивана до 1560 года).
Потому отрицать факт казней, как и факт НЕСПРАВЕДЛИВЫХ казней - затруднительно. И видимо, в самом деле царь отличался самодурством и тот, кто мог влезть к нему в доверие, и руководил "кадровой политикой". Поначалу, видимо, это была его жена либо ее родичи (уж простите, но я не испытываю ненависти к "династии Романовых", как, впрочем, и обожания именно династии - "сын за отца не отвечает", и каждый человек, какого рода бы он ни был, сам заслуживает свое место и уважение, хотя в 16 веке и думали иначе). После ее смерти - как раз начало Опричнины - видимо, родичи Темрюковны. К концу жизни Ивана выдвигаются Бельский и Годунов (даже шептались о том, что они царя отравили - любопытно, что аналогичные байки ходили и про Меншикова, якобы отравившего Петра).
Так что обобщать,опять же, какие-то события, имевшие место в правление Ивана, на ВСЕ его правление, явно неправомочно (был период "бурного роста", потом сменился реальным упадком в виде Опричнины).
Ну, и почему теория Фоменко не могла быть правильной: именно потому, что в любом тексте содержится МНОГО утверждений. И даже если ЧАСТЬ их неверна - ЧАСТЬ (пусть и небольшая) все равно будет верной. А достаточно, чтобы правильным было хотя бы одно утверждение из дошедших до нас текстов (по поводу времени или места рождения какого-либо исторического персонажа), чтобы никакие манипуляции с отождествлением разных эпох стали невозможными. Что не отрицает, на самом деле, что при описании одной эпохи вполне могли пользоваться ДЕТАЛЯМИ другой. Но, разумеется, если совпадают части - отсюда никак не следует, что совпадает целое.
Так вот, подведу итог:
1)Всякий исторический источник может рассматриваться как совокупность логических утверждений о событиях, имевших место в конкретное время в конкретном месте. Любое такое утверждение может быть как истиной, так и ложью.
2) Их отождествление с современной датировкой и местом, их перевод на современный язык - производится историками с определенной погрешностью, что увеличивает "разброс" и уменьшает вероятность, что утверждение будет истиной.
3) Удлиннение цепочки исследователей (как современных, так и древних) приводит только к увеличению погрешности, т.е., к уменьшению числа правильных утверждений
4) Увеличение числа источников, вводимых в оборот, увеличивает надежность тех утверждений, которые присутствуют во всех источниках, но ничего не говорят о верности тех утверждений, которые присутствуют только в одном или двух (которые могут оказаться зависимыми)
5) Вывод: всякое исследование должно базироваться на как можно большем числе независимых (желательно, вообще разного происхождения: археология, физика, биология, геология, география, химия и т.д.) первоисточников (если это документы - то желательно со сканами или фотокопиями оригиналов, в которых можно разобрать исходный текст и сравнить с переводом), и как можно меньше зависеть от работы "предшественников" в данном вопросе.