Аннотация: Все империи создавались, достигали расцвета и потом рушились... И их обрушение начиналось с гибели людей, работавших на их благо
Расцвет и падение империй.
В 1904 году погиб адмирал Макаров, и с этой гибелью многие связывают наше поражение в Русско-Японской войне.
В 1855 году погиб возглавлявший оборону Севастополя адмирал Нахимов, и это привело к быстрому поражению в Крымской войне.
Генерал Скобелев погиб не в бою, но в самом расцвете сил, хотя с ним связывалось "возрождение Суворовской славы" русского оружия.
С одной стороны, гибель всегда ходит рядом с военными. И смерть в бою или в расцвете сил не есть что-то экстраординарное. С другой стороны, полководец часто должен принять участие в бою лично, чтобы своим примером подбодрить подчиненных -- несмотря на риск, что в случае его гибели битва может быть проигранной. Но как-то удивительно к концу существования Российской империи много появляется смертей ее именно наиболее выдающихся деятелей, и каждый раз эта смерть оказывается фатальной, точно приближая катастрофу.
В 18 веке Суворов или Ушаков много раз бывали в гуще боя и много раз рисковали жизнью, однако уцелели. 1812 год не пощадил многих наших генералов, однако сохранил верховных главнокомандующих -- Кутузова, Беннигсена, Барклая де-Толли... Смерть Багратиона привела к потере Багратионовых флешей - и к отступлению с Бородинского поля в итоге, - но не привела к проигрышу в войне.
Между тем, чем более ранние этапы мы посмотрим -- тем более частое участие в сражении полководцев мы там увидим. Причем не то чтобы средства уничтожения стали более сокрушительными -- в Первую и Вторую мировую они были еще более страшными, однако генералы, тоже бывавшие на передовой, хотя иногда и гибли (Ватутин), но эта гибель не оказывалась столь фатальной.
А в более ранний период -- Петр 1 регулярно ходил в атаку в первых рядах (даже когда в этом не было особой необходимости), практически все князья -- полководцы времен Русско-Польской войны -- Хованский, Долгоруков, - побывали в гуще сражений и уцелели... Складывается впечатление, что "случайная смерть в бою" не совсем случайна -- точно раньше, когда империя создавалась и зарождалась, она сама хранила своих героев, а теперь у "империи вышел срок", и все, кто теперь пытается ее спасти, просто обречены на уничтожение...
В том смысле, что у любого явления или объекта есть зарождение -- рост -- пик развития -- спад и угасание, теория Гумилева пересекается с теорией исторического развития, существовавшей по крайней мере со времен Геродота, и вроде бы описывает очевидную истину. Правда, Гумилев связывает историческое развитие с развитием конкретного народа -- этноса, сводя процессы исторические к процессам даже наверное биологическим. Между тем, история все-таки общественная наука, а общество может состоять из разных этносов (по крайней мере, из представителей разных этносов), хотя, возможно, и при чьем-то доминировании. Возможно и другое -- один этнос будет разбит на несколько. И с "угасанием" общества оно вполне может раздробиться на ряд народов, а вовсе не существовать в виде одного реликта.
Но что интересно, общество тоже вполне может быть описано в таких же терминах: зарождение (сложение), рост, пик развития, спад -- и угасание, разбивание общества на другие или включение его остатков в другие сообщества. Этим история принципиально отличается от социологии, для которой общество есть нечто застывшее, существующее сию секунду -- и которое и есть объект социологии. Это примерно как разница между космологией и астрономией -- хотя астрономия и дает основной источник информации для космологии, но космология как раз рассматривает "наблюдаемую картину неба" в ее развитии.
Если обществом мы признаем "наиболее самодостаточную структуру из людей", то на сегодня можно заметить, что это понятие несколько вышло -- с одной стороны -- за рамки "страны", хотя с другой -- может оказаться даже внутри одной страны несколько разных "сообществ", практически не взаимодействующих друг с другом. При этом можно сказать, что общество стремится стать "политически независимым", то есть, его политические границы стремятся совпадать с его границами реальными -- с теми, в пределах которых живут его реальные члены, относящиеся к данному обществу. Потому где-то -- хотя возможны самые разнообразные конфигурации, особенно в переходные периоды -- границы стран совпадают с границами "самодостаточных сообществ".
На данный момент есть две довольно любопытные конструкции: это Европа, стремящаяся к объединению, но при этом экономически очень сильно зависящая от Китая и других соседей, и Россия, в которой, напротив, складываются ряд сообществ, практически независимых друг от друга.
Страны Африки, страны Азии -- в общем-то, представляют из себя сравнительно замкнутые сообщества, в которых разве что небольшая верхушка завязана на торговлю с Европой и США, а основная масса живет практически натуральным хозяйством.
Развитие транспорта и связи приводят к тому, что более крупные сообщества могут считать себя едиными, то есть, позволяют увеличивать масштабы -- но сути происходящих процессов в обществе это не меняет.
Итак, удивительно, что большинство существующих ныне стран в той или иной форме проходили чере период Империй.
В современном понимании Империей называют любую крупную - по сравнению с другими державами этого же времени - страну. Правда, у этой страны должно быть еще и достаточно централизированное управление.
С чем в обществе может быть связан период "роста", "накопления сил"?
Поскольку общество состоит из людей (вообще говоря, не напрямую, но здесь мы пока структуры общества касаться не будем), "рост" и "накопление" связаны с тем, что все большее количество людей связывает свою деятельность с этим обществом -- либо по корыстным соображениям, то есть, связывая рост личного благосостояния с ростом благосостояния общества, либо по соображениям философским, религиозным, идейным и т.д. - в общем, начиная служить этому обществу.
Наоборот, спад силы обусловлен как раз тем, что новые поколения, новые люди связывают свои интересы, свою деятельность уже не с этим обществом. Очевидно, что такое возможно только при появлении альтернативы -- если альтернативы нет, сколь бы плохим данное общество ни было, оно будет существовать и самоподдерживаться, ибо оно обеспечивает существование людей в нем. Альтернативы могут появиться как извне -- какое-то новое сообщество образовалось за границами, - так и внутри (возникновение новых общин, религиозных течений и т.д.). Потому, когда историки говорят, что "Рим погубили варвары и христианство" - это где-то справедливо. Но дело было не в физическом развале -- а в развале "векторном", в появлении новых направлений, в которых можно было двигаться. Так, "варварские королевства" показали новый способ существования, отличный от Римской империи. Причем первым таким "королевством" было готское, затем гуннское. И хотя гунны в летописях Византии и Рима выглядят дикими варварами, кровавыми и жестокими -- то, скажем, в "Сказании о Нибелунгах" Атли (отображение Аттилы) хотя и не является образцом гуманизма, но тем не менее выступает как восстановитель справедливости.
То есть, возникли новые направления приложения своих трудов -- не только на благо "императора", но и на благо "варварских вождей" (которые этнически часто оказывались ближе населению Империи, чем далекие римские императоры). Ну, а христианство показывало как раз духовную альтернативу.
В Средневековой Европе происходил рост сразу нескольких "центров силы". Их конкуренция между собой вызвала, с одной стороны, довольно быстрый "перегрев" и потому достаточно короткий "имперский период" -с другой, бурный всплеск, ибо "центры" состязались друг с другом именно за "приложение сил" своих подданных. То есть, чтобы силы их направлялись именно на интересы данного объединения, а не какого-то другого (более всего делили Германию, как оказавшуюся в окружении таких "центров силы" - Австрии, Франции, Пруссии).
Наиболее просто получить "развал империи" в период Торговой империи. Развал Польши начинается с периода, когда дворяне получают свои блага не за службу, а путем торговли -- а торговым центром в этот период становится Англия. И хотя торговый оборот Речи Посполитой в 16-17 вв растет, однако за право торговать с Англией и Францией шляхтичи оказываются конкурентами -- и потому редко выступают сообща, их частные интересы уже направлены вовне своего общества, которое рассматривается ими только как источник ресурсов для торговли с другими "сообществами". Что в итоге и приводит к ее разделу -- хотя в 12-13 вв. она довольно успешно противостоит натиску немецких феодалов, а в 15 веке наносит поражение Тевтонскому ордену, становящемуся ее вассалом.
Так вот этим -- направлением интересов, деятельности большинства членов данного общества -- и можно объяснить загадочную цепь смертей в конце существования Российской империи. Она на самом деле не случайна. Если в иерархии каждый нижний чин служит высшему, но при этом все вместе они служат чему-то единому, высшему для всех -- низший легко отдаст жизнь за высшего, ибо жертвует не ради даже конкретного человека -- ради будущего. Если это будущее туманно и непонятно, если никто не связывает будущее с процветанием своего общества -- появляется загадочная "цепь случайностей", которая всего лишь показывает, как люди на своих местах работают "спустя рукава". Если раньше это отдельные случаи (которые легко выявляются и наказываются, ибо большинство не такие), то теперь это становится настолько массовым, что скорее обратное -- честное выполнение своего долга -- становится исключением.
Показателен эпизод из фильма "Адмирал Ушаков -2. Корабли штурмуют бастионы", когда "злобные интриганы" подослали убийцу -- но юнга заслонил собой адмирала. Это, конечно, фильм, но надо полагать, что на тот момент именно с адмиралом связывали славу России в целом -- к которой относили и себя.
Еще более показателен недавний случай с крушением "Булгарии". Когда все знали прекрасно, что теплоход неисправен, что "все плохо" - но ради чего выполнять все предписания, если "и так все плохо"? Сменился, говоря терминами Гумилева, "Императив поведения". Причем примерно так же, как в Речи Посполитой -- для каждого "феодала" (того, кто чем-то владеет) его владения -- лишь источник доходов для торговли с -- в итоге - "заграницей", а потому из "владения" выжимаются все соки для зарабатывания денег, которые потом тоже выводятся за границу или вкладываются опять же в заграничные товары...
Видимо, в 17 веке, хотя полководцы и шли в гущу сражений -- но их берегли. К концу 19 века беречь их стало некому, большинство даже офицеров смотрело "в сторону". Военная служба утратила свою привлекательность, как и служба государству вообще. На некоторое время появление нового "императива" в лице революции слегка выправило ситуацию, но дальше развал пошел еще более быстрыми темпами...
Аналогичную картину, на самом деле, можно наблюдать в большинстве империй -- как одно и то же дело, получавшееся в начале пути легко, в конце требует все больших усилий. В конце существования Римской империи "последние римляне" Аэций и Бонифаций режут друг друга... Англия в 20-м веке просто плюнула на свои колонии, даже не пытаясь их удержать.
Одним словом, есть удивительная -- хотя объяснимая -- закономерность: если люди действуют заодно, то гибель даже одного из них не приведет к катастрофе -- ибо всегда найдется другой, готовый его заменить -- но при этом такие гибели происходят куда реже, ибо есть готовность даже пожертвовать собой ради другого (а в крайнем случае -- хотя бы выполнить свой долг). Если люди смотрят "на сторону", то отдельные индивиды, еще стремящиеся действовать на "общее благо", быстро гибнут, не поддержанные большинством -- и система начинает разваливаться еще быстрее...