Бурланков Николай Дмитриевич : другие произведения.

Лад и Лада. Часть1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Думаю, что здесь описаны события до последнего ледникового периода...

   Высоко в горах жил мудрый старик. Он был столь стар, что никто не помнил, как его назвали в детстве; теперь же его все звали просто Мудр. Впрочем, и звать-то его было некому, ибо вместе с ним жил лишь один человек - Странник. Он пришел к Мудру лет десять назад, наслышанный о великой мудрости этого человека, и напросился к нему в ученики.
   Они стояли перед обрывом, и перед ними расстилалась обширная равнина, радующая глаз своей зеленью. Там внизу жили люди.
   -Я хочу спросить тебя, -Странник оторвался от созерцания и повернул лицо свое к Мудру.-Ты много говорил мне о жизни, поведай же теперь о себе. Почему силу знания, которую принял я от тебя, ты не передашь людям, чтобы они избавились от многих страданий и бед?
   Мудр ответил не сразу.
   -Ты знаешь, как страдает медведь, попавший в ловушку, - произнес он наконец. - А пробовал ли ты освободить его? Ты пытаешься помочь ему - но он раздерет тебя в клочья.
   -Ты хочешь сказать, что люди страшнее раненого медведя?
   -Да.
   Они помолчали. Странник привык доверять своему наставнику, но сейчас он не соглашался с ним.
   -Ты считаешь, что помощь нужна, чтобы сделать человека счастливым. А я полагаю - само счастье человека состоит в том, чтобы помочь другому. Так что если бы не было людей - я пошел бы выпускать медведя из ловушки.
   - В тебе бродят силы, непостижные мудрости. А в нашем с тобою знании не осталось места для помощи; с какого же боку ты ее приставишь к своей жизни?
   - Сверху,- отвечал Странник.- Она важнее мудрости. Мудрец - даже такой, как ты,- подобен путнику, который в одиночку пробирается по неизведанной земле; лишь иногда он проводит другого туда, где прошел сам, лишь изредка говорит он о тех местах, где побывал. Я же хочу научить людей ходить вместе - и они заберутся в края, недоступные одиночкам.
   - Попробуй, - сказал на это Мудр. - Не стоило мне учить тебя, если бы не удалось тебе добиться большего, чем мне. Я собрал мудрость и передал ее тебе; поступай с ней, как знаешь.
   Потом Странник спустился на равнину, а Мудр стоял над обрывом и смотрел ему вслед.

Часть 1. Маленький Лад.

Глава 1.Проповедник.

  
   - Лад! Эй, Лад!
   В неплотно закрытый ставень ударил комок земли - и с шумом осыпался. Лад попытался натянуть одеяло на уши - но, узнав зовущий его голос, поспешно вскочил.
   За окном стояла Лада и - надо же такое невезение - усмехающийся Излов. Радость Лада тут же пропала.
   - А мы собираемся на площадь, слушать Броду, - произнесла Лада. - А ты все еще спишь?
   - Вот ведь нет у вашего Броды печалей! - сонно отозвался Лад. - Только ходит, людей смущает. Мне бы его заботы.
   - Так кто тебе мешает? - усмехнулся Излов, широким жестом приглашая Лада выступить перед народом. Лад задумался.
   - Кто же меня слушать будет? Брода - уже почтенный человек, а я кто?
   - Так ведь и Брода не сразу стал почтенным, - заметила Лада. - Ну, ты идешь?
   Вдалеке послышался голос бродячего вещуна. Лад все еще колебался.
   - Ступайте, я сейчас приду.
   Лада с Изловом отправились на площадь, а Лад стал поспешно одеваться. Потом выскочил из дома так, чтобы мать не заметила, и поспешил за ними.
   - Я говорю для тех, кто хочет меня слушать. Прочие же - закройте окна, завалите двери камнями и залезьте головою под одеяло, дабы ни один звук от меня не достиг ваших ушей!
   Так говорил бродячий проповедник, или, как его звали, Брода.
   - Средь оставшихся, я знаю, многие люди слышали о свободе. Многие знают, что свобода нужна им. Многие даже знают, свобода от чего им нужна. Но скажите мне - а для чего вам нужна свобода?
   "Была бы она у меня, я бы придумал, что с ней делать, - подумал Лад. - Только не нужна она мне. Не хочу я избавляться от своей заботы. А без заботы - для чего и жить?" Изо дня в день он думал о Ней. Он вздыхал о Ней, тосковал и мучался в безысходности... И он чувствовал себя вечным страдальцем, которого никто не сможет понять. Ни один человек. Разве кто-то хоть когда-то мучался, как он? Почему же она не выберет его? Имя ее - Лада; неужели ей непонятно, что самим Небом предначертан их союз?
   - Тот силен, кто знает, чего он хочет; тот, кто знает, чего он хочет - свободен. Только можете ли вы спросить себя, чего вы хотите, и ответить сами себе? Вот что еще я вам скажу, что вы слышали уже от других: путь у каждого свой. И путь к свободе у каждого свой. Я не могу сказать вам слова, единственно верные для всех, но если вы придете ко мне, я постараюсь научить вас, как узнать, чего вы хотите, и вы сами сможете познать свободу...
   Еще довольно смутное решение толкало его вперед, пока он не увидел Ладу, и рядом с ней - Излова. И рука Излова... Да как он вообще смеет? Излов спокойно и уверенно обнимал Ладу, и та даже не отстранялась.
   "Ах, так даже?" - он стиснул зубы. Кулаки сжались - и тут же вновь разжались: можно, конечно, наброситься на Излова, только это значит быть побитым, а проиграть на глазах у Лады - такого удовольствия он им не доставит. Почему даже она никак не разглядит: может, он не так хорош и силен, как Излов, но кто другой любил бы ее так сильно, как он? Неужели и она видит лишь внешнее? Жизнь не может быть такою! Жизнь должна быть справедливой! А почему одним все, а другим ничего?
   Он вспомнил проповедника. Тот говорил о том, как стать сильным. И о том, как стать свободным. "Значит, тот силен и свободен, кто знает, чего он хочет? Ну, положим, я знаю, чего хочу, и где?"
   - А вот пришел и наш великий охотник,- провозгласил Излов. Лад стиснул зубы, памятуя, что издеваться тому осталось недолго.
   - А вы, стало быть, всяких там бродяг слушаете? - с вызовом спросил он, и Лада с вызовом - впрочем, веселым - ему ответила:
   - Да, слушаем. И бродяга этот много мудрости говорил.
   - Откуда он вообще взялся? - спросил Лад.
   - У них в двух днях пути отсюда есть община,- увлеченно стала рассказывать Лада,- он звал нас туда.
   - И вы?..- с тоскою, ревностью, злостью спросил Лад.
   - Далеко больно. Я бы пошла, да вот Излов говорит...
   - Да,- Излов всматривался в дальний конец деревни, где собиралась толпа молодых людей.- Ты уж прости меня, но я тебя оставлю. Под защитой нашего великого воина! - плюнув таким образом еще раз в душу Ладу, он ушел. Лад поглядел ему вослед. Тот сам подсказал ему, что надо делать. Он сам хотел, сам напрашивался. Сам виноват.
   - Побежал,- усмехнулся он, поворачиваясь к Ладе - и увидел, что она тоже смотрит вслед ушедшему.- Еще бы - его там ждут.
   - Да, ребята на охоту собрались, - подтвердила она.
   - Ты и вправду так думаешь?- он даже не обратил внимания на упоминание об охоте, хотя в ином случае взвился бы наверняка.
   - А почему нет?
   - Да мне так показалось...
   - Что?
   Лада замерла, глядя на него.
   - Ну, мне показалось, что на охоту он ходит с меньшей радостью, чем...
   - Чем куда?
   Лад боялся переиграть, и стал медленно рассказывать:
   - Просто ведь на том конце живет Тина?
   Тина действительно жила на том конце, и он даже видел как-то, как они переглядывались с Изловом, так что Лад уже и сам поверил в то, что рассказывал.
   - Ну и что? - она затаила дыхание.
   - Мне почудилось, что он побежал даже с радостью. Вообще, я думал, так лишь за девками бегают.
   Лада помолчала, вздохнула - и со всего размаха залепила по его покрасневшим щекам крепкую оплеуху. Потом бросилась прочь, а он смотрел ей вслед, глупо и самодовольно усмехаясь. Он задумал - и у него получилось! А, как говорится, лучше прыгать через яму в два шага шириной - и перепрыгнуть, чем в десять шагов - и не перепрыгнуть. Он, правда, тогда не подумал, что может из этого выйти.
   Проповедник уже ушел, но люди, слушавшие его, не расходились. Перед ними вышел Вопрошатель, их, деревенский.
   - Ишь, разохотились!- с насмешкою произнес он.- Ждете, когда он вам свободу принесет в мешке? Знаете, он из соседнего села, так там его тоже слушают. И от чего они освободились? Знаете вы, что того, кто приходит к нему, он заставляет воду ему таскать? И те, кто мечтает о свободе, влачат жизнь у него в рабстве? Это, конечно, их дело. И ваше тоже.
   Люди молчали, а Вопрошатель расходился:
   - От забот своих не уйдете. Или забыли вы о бродягах, убивающих любого путника, кто к ним попадется? Лишь за оградою села мы можем быть спокойны. А земля скудеет, и беднеют урожаи...
   - Да уж, - буркнула какая-то женщина подле Лада,- у тебя, небось, запасы не оскудели.
   Но прочие слушали внимательно.
   - Скажу я вам истину, от чего можете вы стать свободными. От жизни своей вы можете стать свободными. А ежели стесняет вас ограда - ну, что же, выйдите за нее, и, верно, обретете вечную свободу.
   Слушатели уходили подавленные, словно побитые за желание недозволенного. Из года в год тяготело над людьми проклятие - сражаться за собственную жизнь; и подумалось Ладу, что, может быть, это и верно: главная свобода - свобода от жизни. Надо было пахать землю, убивать зверей на охоте, строить и чинить дом, рубить дрова... Для чего надо? Для того, чтобы жить. А для чего надо жить?
   Но даже мрачные мысли, навеянные Вопрошателем, не уняли злорадства по поводу удачной мести Излову. Ладу по крайней мере хотелось дождаться завтрашнего утра и посмотреть на недовльную его физиономию.
   Физиономия Излова появилась над Ладом, когда тот только просыпался, и была она не просто недовольной. В сенях раздался шум, такой, что, казалось, рушатся стены.
   Лад приподнялся, и тут же к нему влетел разгневанный Излов.
   Родители и братья Лада уже встали и ушли; сам он безбожно продрых чуть ли не до полудня. Солнце заливало светом комнату - и лицо Излова, светившееся бешенством. Увидев, что Лад сидит и смотрит на него, он занес уже кулак - Лад съежился под одеялом,- но передумал и спокойным, однако дышащим угрозою голосом произнес:
   -Вот что, парень. Я тебя жду на поляне за деревней. Зачем - сам знаешь. Жду, пока солнце не окажется над Старым дубом; потом приду сюда и убью, где бы ты ни прятался.
   Сказав так, Излов повернулся и ушел, а Лад остался приходить в себя и соображать, не приснился ли тот ему. Похоже было, что не приснился.
   С тяжелой головой Лад выполз из-под одеяла. Кажется, вчера он перестарался, и тот теперь отыграется сполна. Вызов брошен, и ежели он откажется, ему не дадут носа из дома высунуть - он будет опозорен на всю жизнь. Но ежели пойти, то позора на всю жизнь не будет, только и жизни не будет тоже. Лад охотнее бы вышел один на один против медведя, чем против Излова - с медведем скорее уцелеешь. Правда, на медведя Лад тоже не ходил.
   С опаской Лад выглянул в окно - Солнце неуклонно поднималось. Скоро тень от дуба ляжет у подножья дерева. Проклятый Вещун! Это он вчера смущал его! Почему бы не умереть вчера? Но умереть никогда не поздно, и коли жить незачем, так ему скоро устроят прощание с жизнью.
   Лад огляделся в поисках оружия, которое можно прихватить с собой. А вправду, зачем жить?.. Ну, нет! Спасительной мыслью промелькнул образ бродячего вещуна. Ведь по его словам вчера стал действовать Лад. "Надо знать, чего ты хочешь". Ну, сейчас-то Лад точно знал, чего он хочет. Он хотел остаться в живых.
   Вещун втянул его, значит, должен придумать, как его вытащить. Говорили, он живет в соседней общине. Боясь собственной тени, Лад вылез через окно ( которое выходило на улицу прямо возле двери, и почему было не выйти в дверь, Лад так потом и не понял) и, оглядываясь, кинулся к воротам.
   *************************************************************************
   Заседание Совета Вопрошателей.
   - Итак, друзья, - Груз, Вопрошатель Земли, опустился на место Главы Совета. - Начнем, с вашего позволения. Кстати, я не вижу Света, Вопрошателя Звездного неба. Что с ним?
   - Он отправился в горы, - поклонился, привстав с места, Зарень, Вопрошатель Деревьев. - Ему сказали, что в горах чище воздух и ярче звезды, и он намеревался провести там несколько дней в своих Вопрошаниях.
   - О горах у нас тоже сегодня будет вопрос, - кивнул председатель. - Но сперва я хотел бы разобраться с другим. Начнем без Света. Стало быть, возник спор меж Лилом, Вопрошателем Воды, и Вадуйей, Вопрошателем Ветра, о том, к чьему веденью отнести дождь. Дождь, без спора, состоит из воды, но приходит из облаков, собираемых и гонимых ветром.
   - Я бы, с позволения Председателя, задал еще один вопрос, - поднял руку Ярень, Вопрошатель Огня. - А откуда берутся сами облака? Не стоит ли передать их в ведение Света, Вопрошателя Звездного Неба?
   - Его сейчас нет, и в его отсутствие мы этот вопрос обсуждать не будем, - строго отклонил предложение Груз. - По поводу дождя какие еще будут мнения?
   - У Лила и без того обширное поле деятельности, - заметил Зарень. - Он постоянно тревожит и моих подопечных, когда они пьют воду из земли. Тут, кстати, и с тобой, почтенный председатель, он пересекается.
   - Мне кажется, - подала голос единственная женщина в Совете, Ласка, Вопрошательница Зверей, молодая и красивая, - что дождь разумнее доверить кому-то из учеников.
   - Да, и скорее - ученику Вадуйи, - задумчиво подтвердил Ярень.
   - Почему? - недовольно нахмурился Лил.
   - Как мне представляется - я, конечно, далек от ваших знаний, но кое-что понимаю, - так вот, в дожде намного больше воздуха, чем воды.
   - Странное замечание, - склонил голову председатель. - Но мысль Ласки мне кажется здравой. Всех ли устроит, что обязанность вопрошать Дождь возьмет на себя один из учеников? Кто именно - мы еще обсудим.
   Вопрошатели, кроме Лила, нагнули голову в знак согласия.
   - Хорошо. Теперь вопрос о горах, и здесь я попрошу нашу очаровательную Ласку, Вопрошательницу Зверей, занять мое место, ибо я не имею права председательствовать в вопросах, касающихся меня лично.
   Молодая девушка кивнула царственной головкой, украшенной каштановой копной волос, и прошествовала к месту, освобожденному Грузом.
   - Итак, уважаемые Вопрошатели, - начала она, - вопрос был подан мне нашим нынешним Главою, Вопрошателем Земли, и Ярнем, Вопрошателем Огня. Почтенный Груз, изучая Горы, пришел к выводу, что их породил Огонь, до сих пор бушующий в недрах Земли и вырывающийся порою на поверхность. Стало быть, горы не принадлежат безраздельно к его ведению.
   - Можно было бы тоже отдать горы в ведение ученика Груза, - задумчиво предложил Зарень.
   - Только горы, в отличие от дождя, не идут, а стоят на месте, значит, чтобы их вопрошать, он должен будет всегда отсутствовать на совете, - возразил Груз.
   - Это не беда, - произнес Ярень. - Молодые ноги легко одолеют путь до гор и обратно. Хоть иногда, но он будет появляться среди нас.
   - Стало быть, и этот вопрос решен, - подвела итог Ласка, вновь уступая место Грузу.
   - Осталось обсудить, кто же будут эти два ученика, - добавил Груз, торопливо беря в руки председательский посох.
   **********************************************************************
   В деревне давно все легли спать. Успокоился Излов, в поисках Лада перерывший всю округу и долго еще после заката сотрясавший воздух своим рыком. Где-то перетявкивались собаки; нежно трещали сверчки. Ясное иссиня-черное небо отдавало весенним холодом.
   Лада поежилась, кутаясь в платок, и собралась идти в дом. Она не заметила, как очутился возле их дома этот человек; а когда заметила, кричать почему-то не захотелось.
   - Тсс! - он умоляюще приложил палец к губам. - Мне только одну ночь переночевать.
   - У меня родители, братья, - ответила Лада, пожимая плечами. - Надо их спросить.
   - Можете всем говорить, что я у вас был, только, прошу, после того как я уйду.
   Человек был уже в возрасте - лет под сорок, без бороды, с короткими волосами, высокий и гибкий, как лесное дерево.
   - Проходи, - Лада открыла перед ним дверь.
   Отец Лады встретил нежданного гостя сначала с топором в руке - но через несколько мгновений вдруг бросил топор и принялся обниматься с ним, хлопая по спине и плечам.
   - Ну, проходи за стол, - отец понизил голос, опасаясь разбудить жену и младших детей. - Сейчас найдем, чем тебя встретить. Как тебя к нам занесло?
   - Не суетись, - попытался остановить его гость. - Я неприхотлив, в еде не нуждаюсь.
   - Да брось, обидишь!
   Отец-таки уломал его, и Лада бросилась накрывать на стол, а потом сама уселась на скамейку, ожидая услышать рассказ странного гостя.
   - Это, стало быть, дочь твоя? - глянул на нее пришелец.
   - Старшая. У меня уж четверо детей - две дочери, два сына! А ты как живешь?
   - Так же, как и тогда. Я стал тем, кем собирался.
   - Значит, ты одинок? - спросил отец с некоторым страхом. Гость покачал головой.
   - Нет. Я именно тот, кем хотел быть - значит, со мною весь мир.
   - Ну, я еще тогда тебя не понимал. Что же тебе смогли дать твои Вопрошатели?
   - От них я тоже ушел, - признался гость, с охотою принимаясь за еду, поставленную перед ним Ладой.
   - И где ты живешь?
   - Везде - и нигде. Я преследую... тех, кого считаю врагами этого мира - повсюду, где сумею их отыскать. И, чтобы они меня не нашли, я каждый день - в новом месте. Потому они, надеюсь, уже бросили меня искать.
   - Ну, я всяких там врагов не боюсь, - с некоторой даже обидой произнес отец. - У нас-то ты задержишься?
   - У тебя четверо детей, - напомнил гость. - И ты даже не представляешь, с чем мне приходится сталкиваться.
   - Ну, драконы всякие, это я понимаю, - кивнул отец. Гость с улыбкой покачал головой:
   - Драконов мне пока встречать не приходилось. Но злая воля способна навредить хуже стада драконов - таких, каких только описывают в преданиях. Злая воля не ведает границ, и стены для нее - не преграда. Единственное спасение от нее - это незнание. Пока ты ей не встал на пути - она тебя не тронет. Но если попадешься хоть случайно,.. - гость замолчал.
   - Ах, Скор, Скор! Ты так и остался торопыгой. Сколько лет я живу на свете - а не видел никакой злой воли. Зло я видел - только от дури и лени человеческой. А ты услыхал байки бродячего Вопрошателя - и сразу создал целый мир из нескольких слов.
   - Ты знаешь предание? - искоса глянул на него Скор. - Про Вопрошателей? Ведь первым Вопрошателем - потому он так и назвался - был Вопрошатель человеческих душ. И он узнал много. Слишком много. Так много, что не смог справиться с собственным знанием, и часть его пролилась на землю - и на вопрошаемые им души. И они, узнав о себе так много, овладели невиданной силой - но они не знали всего. И как малые дети, забавляющиеся с огнем в печи, они выпустили скрытые силы. И от них много горя произошло, так много, что с тех пор Вопрошатели зареклись обращаться к людской душе, пока не постигнут сил природных.
   - А ты, значит, гоняешься за теми заблудшими душами? - спросила Лада, осмелев. Скор повернулся к ней с улыбкой:
   - Сейчас я гоняюсь только за спокойным уголком на ночь. Пора спать.
   Лада ушла, но слышала, как гость и хозяин долго еще совещались о чем-то за столом.
   *******************************************************************************
  
  

Глава 2. Бегство.

  
   Через час тяжелого бега, оглядываясь и задыхаясь, со страхом ожидая, что Излов бросится за ним в погоню, Лад решил подумать, зачем он сбежал.
   Лад жил с этой жуткой мыслью - что он никому не нужен - с ранних лет. Люди! Людям нужен великий охотник, такой, чтоб он бил без промаха - а он на что? Приносить охотнику его добычу? Людям нужен великий пахарь, такой, чтобы плуг на себе тащил - а он на что? Сбивать ржавчину с плуга? Людям нужен великий воин, такой, чтоб одолел любого врага - а он на что? Подносить стрелы? Да кто ж такие эти люди, что решают, кто нужен, кто нет - они-то кому нужны? Так что может быть с тайной надеждой - " Не получилось здесь, получится там"- он и сбежал из деревни. Где-нибудь, когда-нибудь, он будет кому-нибудь нужен, а тот (вернее, та) будет нужен ему. Почему бы нет?
   Меж соседними деревнями пролегала едва заметная тропа, по которой редко кто ходил; может быть, бродячий проповедник был единственным, кто проходил здесь последние несколько лет. Ладу начали припоминаться рассказы об ужасах, ожидающих путников за оградою деревни, и шаг его замедлился. "Но ведь проповедник-то ходит! Так, может, и я пройду?"
   Он зачем-то пригнулся и, крадучись и озираясь поверх высоких зарослей травы, осторожно зашагал дальше, время от времени принимаясь искать пропадающую тропу. К концу дня дорога привела его на пригорок. Взобравшись, Лад увидел соседнюю деревню.
   Как и его родное село, она была окружена изгородью из расщепленных по всей длине бревен. Над оградой желтели соломенные крыши. Ворота в ограде смотрели прямо на Лада; створки были слегка приоткрыты. Лад не спеша спустился с пригорка и заглянул в ворота.
   -Эй! Ты кто такой?
   Изнутри к воротам подошли трое парней видом чуть старше Лада. В первый миг он дернулся было назад, бежать отсюда, но удержался и, сообразив, сколь нелеп его вид с головой, просунутой меж створок ворот, вошел внутрь.
   - А... Проповедник в вашем селе живет?
   - Проповедник? Ты про Броду, что ли? - парень повернулся к спутникам.- Еще один искатель истины явился!
   Парни разразились натянутым смехом - так, когда никто не хочет отступать от других. К Ладу забрались нехорошие мысли, но он терпеливо ждал, дабы не гневить парней.
   - Ступай через всю деревню,- отсмеявшись, объяснил первый.- Брода живет у дальних ворот. Да не забудь дорогу, по которой туда пойдешь - тебе еще пригодится она, когда возвращаться будешь!
   Лад кивнул, пробормотав под нос благодарность, и, не осмеливаясь поднять глаз, прошмыгнул мимо парней, провожавших его смешками.
   Дом Броды стоял у самой изгороди, выделяясь от остальных большим размером - и шумом, доносящимся изнутри. Лад несмело постучал - решимость его стремительно исчезала, но отступать было поздно. На стук его дверь открылась, и перед Ладом возник человек лет тридцати, в длинной холщевой накидке, с бодрым взглядом и длинными черными кудрями.
   - Ты ко мне? - спросил он, и Лад узнал голос проповедника. За его спиной Лад разглядел шумящую толпу народа: двое дрались на палках, еще двое самозабвенно орали друг на друга, третий, закрыв глаза, сосредоточенно ощупывал бревенчатую стену дома. При словах хозяина все поглядели на Лада, смутив его еще больше; проповедник обернулся к ним:
   - Продолжайте, продолжайте. Пойдем в дом,- обратился он уже к Ладу.
   Они прошли в небольшую светлую комнату, где окно выходило на улицу и шум со двора был не так слышен.
   - Садись,- проповедник указал Ладу на скамью, пододвинул к нему кувшин и кружку. - Итак, откуда ты и чего ждешь?
   - Я... Из соседней деревни. Я слышал твои слова вчера утром.
   - Значит, ты целый день ничего не ел, - Брода поставил перед Ладом миску с кашей. - И чего ты ждешь?
   - Ты говорил об освобождении...
   - И предупреждал, что у каждого свой путь к свободе. Ты знаешь что-нибудь о пути, о котором я говорил?
   - Нет. Потому и пришел - чтобы знать.
   - Ну, что же... Попробую тебе рассказать, а потом ты решишь, что будешь делать.
   - То есть как? - забеспокоился Лад. - Что мне надо будет решать?
   - Это мы и должны выяснить, - успокоил его хозяин.
   Он взял в руки кружку и встал у окна, оборотясь лицом к Ладу.
   - Большую часть того, о чем я говорю, придумал не я. Лет пятнадцать назад я повстречал Странника, которого считаю своим наставником, но надеюсь, что тоже смог ему помочь.
   ­- Странника?
   - Да, так его зовут. Он создал общину, и люди из его общины разбросаны по всему свету; но сердце общины расположено в десяти днях пути отсюда, там живет сам Странник. Там, в нашей общине, люди помогают друг другу ступить на путь Освобождения. Как ты, быть может, слышал, главная несвобода человека не извне, а изнутри него.
   - Как так?
   - Допустим, приехал князь с десятью воинами в вашу деревню и приказал строить ему хоромы.
   - Какой князь?
   - Ага, вы даже не знаете, кто такой князь. Ну, просто человек во главе своих воинов. Что вы ему ответите?
   - Да пошлем просто!
   - Тогда он подожжет чей-нибудь дом, а кто будет недоволен - расстреляет из луков. Не сам, конечно, его воины. И под их надзором вы будете строить.
   - Не будем.
   - Возможно. Тогда они будут убивать вас по одному - пока уцелевшие не согласятся.
   - Что же, мы будем сидеть и смотреть?
   - Ага, замечательно! Значит, с этой стороны на вас принуждения нет. Но есть такие, что подчинятся; а раз так, то не князь, не его воины их заставили - они заставили себя сами. Вот это принуждение и идет изнутри нас. А скажи мне, если придет к вам человек и попросит помочь ему построить у вас дом - что вы ответите?
   - Ну, не знаю, за всех не скажу... Поможем, наверное.
   - Значит, когда мы собираемся что-то делать, не обстоятельства нам мешают, а наши собственные запреты, наше желание и нежелание...
   - Ну, знаешь! Когда мой брат свалился с дерева, он вовсе не желал ломать себе ногу, однако сломал! До сих пор хромает.
   - Ты можешь мне не поверить, но я скажу, что он действительно мог ухитриться ее не сломать. Да и если бы он не хотел достаточно сильно, он бы вообще не стал падать!
   - Однако упал. А от хромоты его теперь вылечить можно?
   - Можно, - протянул проповедник.- Беда лишь в том, что мы редко знаем, чего хотим.
   - Это ты говорил, - кивнул Лад.
   - И буду говорить, хотя обычно слова уводят от мысли. Итак, снова мой вопрос - чего ты ждешь?
   - Того, о чем ты говорил - освобождения.
   - И ты знаешь, на что ты готов пойти ради него? Ведь желания наши имеют различную ценность.
   Лад задумался. Кто знает, что он получит здесь? Правда ли все так, как думает его собеседник, или сам Странник? Но возвращаться домой ему все равно нельзя.
   - А на что надо пойти?
   - Дело это нелегкое, и уж во всяком случае долгое. Путь твой может затянуться, да дело и не только в тебе. Здесь, например, меня и тех, кто за мною последовал, не очень жалуют, так что дело может дойти и до драки...
   - Ну, я готов, смотря как долго придется учиться.
   Брода улыбнулся - довольно мягко, так что Лад, с вызовом принимавший всякую улыбку, на этот раз не обиделся.
   - Это зависит от тебя. Если хочешь поскорее, то тебе стоит отправиться в общину к Страннику, я расскажу тебе, как туда попасть.
   - А ты почему живешь здесь, и своих учеников учишь здесь?
   - Они привязаны к дому; а если тебя ничего не держит...
   - Нет-нет! - поспешно воскликнул Лад.
   - И если решение твое твердо, то отправляйся. Путь туда для одиночки почти безопасен; впрочем, если хочешь, подожди меня: я пойду туда через месяц.
   - Дойду я, - отвечал Лад, и не желая казаться трусом, и приходя в ужас от мысли о потере целого месяца.- А почему тебя здесь не любят?
   - Не всегда жалуют тех, кто берется помогать, когда не просят. Представь, что один человек пришел к соседу и предложил:" Давай, я вскопаю твой огород." - " У меня вскопан огород",- отвечал сосед." Ну, давай я перекрою тебе крышу," - предложил наш человек. Тогда сосед возмутился:" Чего тебе надо от меня? Говори, и ступай отсюда." Так как человеку ничего не было надо, он молча ушел.
   - Ну и ладно, - вставил Лад.
   - Конечно. Помощь надо уметь принять - помощь надо уметь предложить. Жизнь, наверное, намного сложней, чем мы пытаемся ее представить - но все-таки намного проще, чем мы о ней думаем. Так вот, приходит наш человек к другому соседу, и тоже предлагает вскопать огород. " Давай," - обрадовался тот, и человек вскопал ему огород." Может, ты и крышу мне перекроешь?"- спросил сосед, и человек перекрыл ему крышу." Может, ты мне и дров нарубишь?" Стал человек рубить дрова, но от голода и усталости выронил топор." Что же ты: на ногах не стоишь, а лезешь в работники!"- укорил его сосед и прогнал.
   - Скотина! - высказался Лад.
   - А может, он просто не догадался, что работника еще и кормить надо? Наш человек с ним об этом не договаривался.
   - Ну а человек наш и вовсе дурак.
   - Не без того, - согласился Брода. - Только тут ведь какая сложность - кто его знает, как тебя поймет другой человек? Всего не предусмотришь, но ведь объединиться с кем-то намного лучше, чем жить одному. Свобода для двоих куда выше свободы для одного...
   От этих слов проповедника Лад вспомнил о Ладе, и слезы обиды и непонятости навернулись на глаза ему. Брода заметил его грусть, но не стал спрашивать.
   - Я говорю, но ты слушай и думай сам. В нас живет мудрость, скрытая от нашего взора. Мы чувствуем ее, но не можем высказать словами. Мы можем строить здания из слов сколь угодно красивыми, но они будут уводить нас прочь от нашей мудрости, ибо в них лежит предопределенность, а в мудрости, не выразимой словами, скрыта свобода. Наверное, мы тогда и ощущаем себя свободными, когда живем по ней - а мы можем жить по ней. Так что вся сложность в том, чтобы докопаться до нее.
   Брода поставил кружку на стол.
   - Ну, если ты решил отправиться в путь, то пора ложиться спать. Переночуешь у меня на сеновале, возьми вон одеяло, а завтра поутру я выведу тебя на дорогу.
   Наутро Лад проснулся от шума с улицы. Перед домом, кажется, собралась толпа, о чем-то гневно орущая. Лад вбежал в горницу: хозяин спокойно сидел за столом, слегка отодвинув его от окна, и прихлебывал из чаши.
   - Чего им надо? - испуганно спросил Лад. Брода пожал плечами:
   - Кто их знает?
   - Что же ты сидишь, когда они зовут тебя? - вскричал Лад. Брода спокойно улыбнулся в ответ:
   - Неужели мне надо прерывать завтрак из-за каких-то орущих молодчиков? Кстати, присаживайся. Тебе еще надо собраться в дорогу.
   Лад подошел к столу, поглядывая за окно. Там собралось человек шесть, трое из них едва держались на ногах, и судя по тому, что они приперлись в такую рань, они не проснулись так рано, а еще не ложились.
   - Обращать внимание на всякого пьяного человека, которому вздумалось с тобой заговорить, выйдет себе дороже. Он тебя не понимает, а тебе у него понимать нечего.
   - Но как же можно не ответить? - возмутился Лад.
   - Кому?
   Лад присел за стол с возмущением в душе. Для него было явно - Брода струсил, хоть и не подает виду. Наверное, Лад потому и спешил его обвинить, известно ведь, что сильнее всего нас раздражает в других то, чем грешим мы сами. Брода не стал намекать Ладу на это, лишь молча поглядел на него. Лад смутился.
   Покричав, толпа разошлась - кто допивать, кто досыпать. Брода поднялся, взял с лавки котомку.
   - Я собрал здесь тебе еды на десять дней. Тут лепешки, сушеное мясо; в лесу, наверное, уже поспели ягоды, я надеюсь, их не все обобрали те, кто ходят вдоль тропы.
   Лад последовал за ним. Он не понимал хозяина этого дома, и потому еще стремился уйти; непонятное, но тревожное чувство гнало его дальше и дальше от родного села.
   Брода вывел его за ворота.
   - Отсюда начинается дорога в общину Странника. По тропинке ты дойдешь до следующей деревни; если не боишься встречаться с чужими людьми, можешь пройти через деревню, а если не хочешь - обойдешь кругом по полю. К вечеру дойдешь до леса; на опушке увидишь развесистый дуб. Умеешь лазить по деревьям?
   - Люблю даже, - ответил Лад поспешно.
   - Так вот, в кроне дуба я устроил шалаш - строил для себя, но сгодился он и другим. Там переночуешь. Дальше тропа ведет лесом; можно идти и вдоль опушки, но там начинаются владения князя, который очень не любит нашу общину, так что там опасно спрашивать дорогу к нам.
   - А в лесу дикие звери? - спросил Лад.
   - Были, - усмехнулся Брода. - Но их разбойники переловили.
   - Там еще и разбойники? - ужаснулся Лад.
   - Совсем мирные разбойники, - вступился за них хозяин. - Грабят только ночью, а днем отдыхают невесть где. Ну, в худшем случае, отберут котомку; если их не выводить из себя, они руки не распускают.
   - Что же, просто отдать?
   - Знаешь, я был у них несколько раз, говорил с ними об учении Странника, и они меня не тронули. Впрочем, с меня взять было нечего. Они же не из озорства воруют, им жить как-то надо, они и добывают, что могут, охотой, а остальное - у проходящих мимо. По-моему, помочь бедным людям не зазорно, а? - на сей раз в улыбке Броды сквозило откровенное лукавство. - Но ты с ними, скорее всего, не встретишься. Когда пойдешь по тропе, поглядывай на деревья по сторонам - я на многих устроил себе "гнезда". Так что с наступлением темноты залезай на дерево и сиди до утра - никто тебя не тронет.
   - А разбойники?
   - Что ж они, дураки по деревьям лазить? Но у меня к тебе просьба: если все-таки к ним попадешь, не строй из себя героя. Уступить восьми мужикам для одного не зазорно. Да, на развилках я на ближайших деревьях вырезал стрелки, куда идти; они могли зарасти, но ты держись более широкой тропы. Как выйдешь к морю, так, считай, и пришел. Ну, что, решишься идти? Можешь и отказаться: можешь остаться у меня, можешь вернуться домой.
   Вопрос был проверкой. На миг ноги Лада сами повернули в сторону дома, но потом ему вдруг представился грозный образ поджидающего его Излова. И Лада будет навсегда потеряна. А он должен вернуться победителем!
   - Что же ты, зазря котомку мне собирал? - сказал Лад. - Давай, я пошел. Спасибо.
   - Дойдешь - передай поклон от Броды Страннику. И если встретишь разбойников, тоже можешь передать им от меня приветствие. Счастливого пути!
   Начались долгие дни дороги, когда Лад просто шел, стараясь не потерять тропу и выискивая пометки Броды. К вечеру он уже сидел на дубу, на подкладке из сухой травы, прикрывающей наваленные сучья, а с восходом Солнца был в пути.
  

Глава 3. На дереве.

  
   Спать на ветках деревьев - в этом было нечто захватывающее. Правда, толком выспаться не удавалось: чтобы просто пошевелиться, приходилось просыпаться. Сто раз за время пути Лад начинал корить себя, что вообще отправился в эту дорогу, но чем больше он корил себя, не сбавляя шага, тем сложнее было вернуться. Все дальше уходила от него родная деревня, и все ближе были холодные вершины гор, цепью встающие на Севере, далеко за лесом. Их снежные пики различались порой в просветах, когда Лад забирался на дерево.
   Троп попадалось немного, так что сбиться было трудно, но больно уж давно Лад не встречал человеческого жилья. Лад и представить себе не мог, как много места в мире, где вовсе не бывает людей. Откровенно признаться, тут, в лесу, ему было спокойнее, чем в деревне, под надзором селян. Там все время боишься что-то сделать не так; а тут ежели что сделаешь не так - ругать будет некому. Правда, может быть, сразу съедят.
   Но хотя воображение подсказывало ему всякие страхи, на деле он ничего страшного не встречал. Птицы и мелкие зверьки суетились вокруг, а хищники к тропе старались не приближаться. И когда среди ночи его разбудил треск костра, разведенного поблизости, он даже забыл поначалу испугаться. Испугался, только когда проснулся окончательно.
   Неподалеку от тропы играли тени от языков пламени, высвечивая бородатые лица. Люди негромко о чем-то переговаривались; а Лад лежал и думал, как давно он уже не говорил с людьми. Взять с него, в конце концов, было нечего, и он уже всерьез вознамерился слезть с дерева и направиться к людям, когда мимо дерева в сторону костра прошел еще один путник. При сознании, что он не одинок, храбрости у Лада прибавилось, и он, стараясь все же держаться незаметно, слез с дерева и поспешил за путником.
   - Не позволите присоединиться к вашему огню? - путник заговорил молодым спокойным голосом.
   - Отдых у нашего костра дорого может стоить, - люди оживились. - Ну-ка, выкладывай, что у тебя в кушаке!
   - Богатство мое - не в кушаке, а в голове, - усмехнулся путник. - Знание - вот единственное мое достояние.
   - Что проку в твоем достоянии! - с досадой воскликнул первый из разбойников.
   - Смотря какое знание хранит твоя голова, - спокойно отвечал путник. - Все, что ты носишь с собой или хранишь в доме, может быть отнято у тебя; только то, что ты хранишь в своей голове, твои знания и навыки, не могут быть у тебя отняты. Важно не иметь свой дом, а уметь его построить.
   Разбойники, явно огорченные, что с путника взять нечего, уселись обратно к огню. Лад остановился; приближаться сейчас было, пожалуй, опаснее: двое бесплатных гостей - это уж слишком для любителей чужого добра.
   Но костер трещал так заманчиво... Словом, Лад вышел-таки на поляну.
   - Вечер добрый, - сказал он смущенно.
   Лица у разбойников вытянулись.
   - Опять какого-то замухрышку принесло. Садись, что уж теперь, - указал ему главарь.
   На огне жарилась разделанная туша зверя, определить, какого, Лад бы теперь не взялся. Вокруг нее собралось человек пять разбойников, путник и Лад. Главарь попробовал еще раз мясо, оглядел гостей и скрепя сердце принялся оделять едой всех.
   - Ты, путник, кем будешь? - расспрашивал он между делом.
   - Меня называют Свет, - скромно отвечал путник. - Я являюсь одним из Семи Вопрошателей.
   - Да ну? - кое-кто даже перестал жевать. Лад тоже замер.
   Хотя свой Вопрошатель был в каждой деревне, но это, скорее, было данью обычаю. Встретить истинного Вопрошателя, одного из Семи, было большой редкостью. О них ходило множество преданий.
   - Так ты нам тогда, наверно, можешь и дом в один миг соорудить, и любое добро из дерева добыть! - воскликнул разбойник из молодых. Свет улыбнулся:
   - Ну, Вопрошатели никогда не растрачивали свои силы на подобные задачи. А потом, я занимаюсь другим. Я - Вопрошатель Звездного неба.
   У главаря, а с ним у двоих разбойников постарше, любопытство к гостю сразу остыло. Зато молодые, и Лад в том числе, обступили его еще плотнее:
   - И что ты там видел?
   - А далеко до неба?
   - А почему месяц бывает то круглый, то узкий?
   Свет рассмеялся:
   - Не думал, что на Звездное небо так много обращают внимания.
   - Эх, - мечтательно признался тот, кто задал третий вопрос. - Сколько раз - лежишь, бывало, ночью, смотришь на небо - и так вдруг внутри тебя все сожмется, вроде как страшно - но не страшно совсем. И столько всего сразу думается, а словами сказать - так, вроде, и нечего.
   - Я тебя понимаю, - Свет тихо покачал головой. - Я от того и пошел в ученики к Вопрошателям. На небе и вправду много дивного случается. Спрашиваете, далеко ли до неба? Далеко... Но лучше бы было еще дальше.
   - Это почему? - главарь чутким слухом уловил в словах гостя неведомую угрозу.
   - Толком я вам вряд ли объясню. Скажу только - уходите отсюда на юг, как можно дальше.
   - На юг, конечно, давно податься стоит, - кивнул один из старших разбойников. - Путников тут почти не осталось, одни голодранцы вроде вас, или целые отряды воинов ходят.
   - Да не в этом дело, - главарь неотступно смотрел на Света. - Ты, Вопрошатель, что-то скрываешь. Небо, что ли, на нас падает?
   - Небо - не небо, а беда может быть немалая. Везде, где я проходил, говорил я людям, чтобы уходили на юг; но только не верят люди. Привыкли жить в своих насиженных местах, не хотят покидать дома и поля.
   - А с чего тебе верить, коли ты толком ничего не говоришь! - ответил главарь.
   - Не хочу вас пугать, поскольку сам еще не уверен. Но лучше перестраховаться, чем погибнуть от неосторожности. Если вы решили уходить - уходите и не медлите. Может, все и обойдется. А может, и нет.
   Разбойники замолчали в задумчивости.
   - Ладно, - заявил, наконец, главарь. - Утром разберемся. Спать пора.
   Когда в утреннем тумане Лад проснулся, то увидел, что Свет уже сидит у костра и задумчиво глядит в огонь.
   - Ярень, Вопрошатель огня, умеет делать настоящие чудеса, - признался он Ладу. - Я видел, как он добывал огонь почти из ничего. Кажется, он может заговорить любой пожар и пройти невредимым сквозь пламя.
   - А ты что можешь?
   - Мои умения скромнее, - улыбнулся Вопрошатель. - Но наблюдение за далекими звездами острит зрение, и я теперь могу различить черты лица человека даже в темноте, и увидеть свет костра в лесу за десять полетов стрелы. А что касается тайных знаний - так ведь на то и Вопрошатели, чтобы спрашивать, а не рассказывать.
   Лад понял это как намек, что его расспросы неуместны. Свет сам поспешил перевести речь на другое.
   - А ты куда направляешься по этому лесу?
   - Я иду в общину Странника, - неожиданно честно признался Лад.
   - Значит, нам по дороге, - обрадовался Свет. - Я тоже хочу поговорить с этим человеком; мне много рассказывали про его дивные умения.
   Из-под накидки вылез молодой разбойник, тот, что вчера более других расспрашивал Света о небесных делах.
   - Ты еще не ушел! Вот повезло! Я всю ночь не спал, боялся, ты уйдешь. Я просить тебя хотел... - парень вдруг замялся. - Возьми меня в ученики!
   - Ученичество у Вопрошателя - нелегкое дело, - сказал Свет с сочувствием. - Это не то, что жизнь разбойника.
   - Я знаю. Но все равно...
   - Хорошо. Только что скажет ваш главарь?
   - А что он скажет? - испуганно парень оглянулся на вдруг выросшего у него за спиной главаря.
   - Он уходить отсюда все равно не хотел, - хмыкнул главарь. - Ну, коли за тобой увязался - пусть идет. Не мне спорить с Вопрошателями. Ступайте. Только на дорогу мне вас снабдить нечем!
   - Сами прокормимся, - отозвался Свет. - Как тебя звать? - обернулся он к парню.
   - Хитром меня кличут, - отозвался парень.
   - Хитр? - уточнил Свет с улыбкой.
   - Хитер, - поправил парень, краснея.
   - Ну, это дело твоих родителей, как тебя назвать, - пожал плечами Свет. - Идем, пожалуй. Ты готов? - обратился он к Ладу. Лад молча кивнул.
   В дороге со спутниками оказалось значительно веселее, чем без них. Причем Хитер был страшно любопытен и готов был спрашивать обо всем, что видел; а у Света, кажется, были ответы на все вопросы.
   К ночи они забрались на дерево и устроились в развилке ствола. Свет внезапно вновь стал задумчивым, увидев звездное небо.
   - Посмотрите! Не видите ли вы там - во-он там, между этих двух ярких звезд - еще одной?
   - Да я там вижу их с десяток, - пожал плечами Лад. - Ты какую имеешь в виду?
   - Одну из них, - усмехнулся Свет. - Да, я как-то забыл, что вы не так внимательно их изучали, как я, и для вас не каждая звезда имеет такой же смысл... Прошу прощения. Одна из тех звезд движется.
   - Ни одна из них не движется, - уверенно заявил Лад. - Все на своих местах.
   - Движется, - вздохнул Свет. - Просто ты этого не замечаешь.
   - У меня самое острое зрение в нашей деревне! - возразил Лад обиженно.
   - Не огорчайся. У меня зрение острее, чем у любого моего знакомого, но я тоже не могу заметить, как она движется, просто посмотрев на небо. В течение многих ночей я смотрел на небо, и различил все-таки едва уловимое смещение этой огненной точки по отношению к другим звездам.
   - Это как же - она движется, а нам кажется, что она стоит? - возмутился Лад.
   - Завтра утром попробую объяснить, - Свет перевернулся на бок и спокойно уснул.
   Утром он, однако, объяснять сразу ничего не стал, только, прежде чем спускаться с ветвей на землю, выискал в просвете меж вершинами деревьев вершину горы, теряющуюся в тумане, и попросил запомнить, где она находится. Весь день они шли по лесу, но по левую руку, обращенную к горам, понемногу деревья редели, и к вечеру дальние горы можно было различить даже с земли, а не только с верхушки дерева.
   - Нашли вершину горы, о которой я говорил утром? Мы одолели дневной переход, а она стоит словно все там же. А вот дерево рядом с нами - мы идем, и оно уходит назад. Это из-за того, что дерево близко к нам, а гора далеко - и потому гора как бы идет вместе с нами, а дерево остается позади. Ну, - Свет замялся, видя, что слушатели не вполне его понимают, - гора тоже уходит назад... Вот смотрите, как вы думаете, гора - она большая?
   - Наверное, - кивнул Хитер.
   - А отсюда кажется не такой уж и большой. Так вот, и путь, который мы проходим по отношению к горе, он тоже большой, но отсюда кажется маленьким. Понятно?
   Лад с Хитром неуверенно кивнули.
   - Ну, вот, - удовлетворенно продолжал Свет. - А посмотрите теперь на звезды. Мы можем идти очень быстро и очень долго - а они останутся все там же. Значит, звезды куда дальше этой горы - сразу вам скажу, намного дальше. Ну, а вот если бы на вершине горы развели костер, как бы мы его увидели? Как маленькую точку, почти как звезду. А если звезды дальше - значит, они настолько же ярче костра на горе.
   Рассказчик перевел дух.
   - Я сам до всего этого додумался, - не без гордости сообщил он. - Мой предшественник и учитель оставил мне очень много знаний, но, как мне кажется, он почти не задавался вопросом - что же такое звезды и как они далеко от нас.
   - И... Что такое звезды? - настороженно спросил Хитер.
   Свет улыбнулся.
   - Завтра поговорим.
   Для Света звезды были друзьями; он мог говорить с ними, называя по именам. Лад взглянул на небо - и оно в ответ посмотрело на него с молчаливой угрозой. Лад был для неба чужаком, и свет далеких звезд не согревал пришельца. Они, светившие всем, видели все- но не замечали никого. Где-то там, в перепутье звездных дорожек, плелись судьбы земли, неведомые живущим на ней; так важно было им знать, какой случится урожай, пойдет ли дождь, случится ли нежданный мороз, или иное бедствие, или война, или голод и мор - а все это было столь безразлично далеким холодным светилам.
   - Зря ты о них так, - покачал головой Свет. - Они совсем не холодные. Они горячее самого горячего костра, и они могут поведать тебе обо всем, что тебя волнует - надо только правильно научиться понимать их язык.
   Утром горные хребты отвернули в сторону, забирая на север, и взгляду путников открылась морская гладь, убегающая до окоема. Всюду, доколе хватало глаз, до самой излучины гор на обрывистый склон с шумом набегали невысокие волны - и отступали, пятясь. Лес редел, выбираясь на берег моря. Они приближались к цели путешествия.
  
   **************************************************************************
   Исчезновение Лада не вызвало оживления не только в деревне, но даже в его родной семье. Лада пыталась выяснить у его родных, что случилось с их сыном, но мать, всплакнув - более для приличия, как показалось Ладе, - ответила, что Лад всегда был непутевым; отец недовольно произнес, что "проголодается, набегается - вернется", а братья его, весело пересмеиваясь, сказали, что "наконец-то их младший отправился учиться уму-разуму". После подобных разговоров ей стало понятно, откуда у Лада взялись те черты, что так сильно ее отвращали: это безмерное себялюбие, желание быть первым - и при этом совершенное нежелание что-нибудь для этого делать. С детства к нему относились как к чему-то неважному, кому ни одного дела и доверить нельзя - и он так и стал себя воспринимать, попутно пытаясь доказать всем, что это не так.
   Поразмышляв, Лада пришла к выводу, что если Лад куда и подался, то только в соседнюю деревню, к проповеднику. Когда парни собрались везти туда обоз дичи, добытой в лесу (соседи жили на реке, вдали от леса, и снабжали их деревню рыбой, они же платили им дарами леса), Лада попросила Излова заглянуть к Броде и спросить о Ладе. Излов долго хмурился, но согласился.
   Охотник Скор, заглядывавший к отцу Лады в день неудавшегося поединка Излова с Ладом, пропал утром и более не показывался. На вопросы Лады отец отвечал загадочной улыбкой, но рассказывать не спешил, и Лада, знавшая отца куда лучше, чем он - ее, в конце концов решила дождаться, пока он все расскажет сам.
  
  

Глава 4. Спор.

  
   В Общине обитало несколько десятков человек - пожалуй даже, более сотни. Каждый занимался своим делом, и на пришельцев не обратили ровным счетом никакого внимания, пока Свет не поймал какого-то парня, бегущего по двору, и не спросил, где найти Странника.
   Парень задумался.
   - Думаю, вы его не найдете. Он сам находит того, кого хочет найти, а без его желания найти его никто не может.
   - Обнадеживающее начало, - усмехнулся Свет. - Стало быть, если он посчитает нас недостаточно важными гостями - он так и будет от нас прятаться?
   - Он не прячется, - отозвался парень. - Просто его никто не может найти.
   - Я не очень понимаю твою игру словами, - потряс головой Свет. - Если он есть, но его никто не может найти - значит, он прячется.
   Парень вздохнул тяжело, точно готовясь втолковывать невтолковываемое.
   - Прячутся - это когда как-то ограничивают свою свободу. А он делает, что хочет, но его никто не находит, если он сам этого не захочет.
   Свет повернулся к спутникам.
   - Обидно. Я полагал, Странник захочет сделать хоть что-то для сохранения мира, в котором он живет. А раз мы его не находим, значит, его это нисколько не волнует.
   - По-моему, вы еще и не пытались его искать, - произнес слегка насмешливый, но очень спокойный и уверенный в себе голос.
   Парень немедленно вытянулся по струнке. Гости обернулись.
   Перед ними стоял высокий человек, явно не старый, чтобы не сказать "молодой", но по голосу и взгляду его чувствовалось, что он успел пожить на свете. Одет он был в длинную серую накидку, подпоясанную веревкой, и плетенные сандалии. Длинные русые волосы густой копной падали на плечи; вообще, с первого взгляда казалось, что голова у него - самая крупная часть тела.
   - Добрый день, - приветствовал он их. - Надеюсь, вы не для красного словца стали упоминать о спасении мира?
   - Значит, ты и есть Странник? - уточнил Свет. - У нас к тебе дело.
   - Проходите, - Странник широким движением руки пригласил гостей в главное здание, стоящее посреди двора. Это здание было приземистым, но очень длинным, протянувшимся из конца в конец двора, и еще загибающееся концами в сторону ворот.
   - Итак, чем могу помочь?
   Свет покосился в ту сторону, где остался первый встреченный ими ученик общины.
   - Я слышал, ты учишь людей быть свободными, а судя по поведению этого парня, они тут задавлены твоею волей совершенно!
   Странник улыбнулся.
   - Чтобы учение начало приносить плоды, в него должны поверить, а для этого следует доверять учителю. Так что на первых порах доверие ко мне должно быть не поколебимо ничем, и лишь потом, когда они постигнут многое и сами придут к освобождению, им можно будет начать сомневаться... Я помнил, что Вопрошатели косо смотрят на меня и мою общину, но все же мне кажется странным, что ты, придя за помощью, начинаешь с упреков.
   - Как ты догадался, что я из Вопрошателей? - удивился Свет. Странник вновь добродушно усмехнулся:
   - Это не так трудно, как тебе кажется. Так что же понадобилось Вопрошателям от того, кого они объявили Изгоем?
   - Это понадобилось не им. Полагаю, ты и сам хочешь жить, и хотел бы, чтобы дело твое не погибло?
   Хотя сказано это было с вызовом - Свет, самый молодой из Вопрошателей, явно робел перед Странником и пытался справиться с робостью путем насмешек, - хозяин спокойно кивнул и ответил:
   - Хотел бы, конечно. Только все мы все равно смертны.
   - И ты сможешь спокойно смотреть, как будет гибнуть целый мир?
   - Если ничего нельзя будет сделать - да. Я буду спокойно смотреть, ибо зачем суетиться, когда суета неуместна?
   Свет смутился. Он сам залез в образ пекущегося о судьбах мира и не мог теперь просто попросить Странника. Тот пришел на помощь.
   - Ты расскажи, что случилось - или может случиться, - а мы потом решим, что можно сделать.
   Свет еще некоторое время поколебался.
   - В твоей общине все решаешь ты один?
   - Смотря какой вопрос. Если он касается только меня, мы не созываем общий совет.
   - Мне нужно знать, на что способны вы все, каждый в отдельности и все вместе, самое сильное ваше деяние.
   Странник удивленно поднял брови.
   - Видимо, с одной стороны ты считаешь наши занятия дурными, но с другой полагаешь, что мы можем многое, неподвластное обычным людям?
   - Я видел, что могут твои ученики. Порой это действительно выходит за пределы моего понимания. Вопрошатели, как вы знаете, с неодобрением относились к вашим занятиям. Ибо вы обращаетесь к самому темному и опасному месту во Вселенной - к человеческой душе.
   - Что проку тебе в познании целого мира, если ты боишься обратиться лицом к собственной душе? - вопросил Странник, впрочем, так, что вопрос его не требовал ответа. Свет понял это:
   - Я пришел не спорить, а просить о помощи. Всюду ходят слухи о дивных способностях, которые удалось тебе открыть в своих учениках. И теперь эти дарования нужны всем.
   - Наконец-то, ты дошел до главного. Ты хочешь, чтобы я позвал всех?
   - Да. Может ли такое быть, что кто-то из твоих учеников способен на большее, чем ты сам?
   Странник задумался.
   - Вполне. У них много способностей, сокрытых даже от меня.
   - Тогда собери всех.
   Свет ощутимо нервничал, и даже мало что понимающие Лад и Хитер встревожились.
   По слову Странника ученики бросили свои занятия и собрались в большом просторном зале посреди дома, рассевшись по лавкам, расставленным рядами. Несколько смущаясь, Свет вышел вперед; Лад и Хитер сели с краю на лавке.
   - Этот человек - Вопрошатель Звездного неба, - представил Света Странник. - Он просит нашей помощи. Будь добр, расскажи всем, в чем дело, - Странник отступил, предоставляя слово гостю.
   Ободренный доброжелательным тоном Странника, Вопрошатель начал.
   - Мне сложно объяснить вам то, что понял я, ибо сам я наблюдал за небом очень долго и хорошо представляю себе... Дело в том, что Вопрошатель Звездного Неба появился недавно, мой предшественник был первым, кто занял это место. Говорят, поначалу Вопрошатели сильно сомневались, нужно ли оно вообще. Но оказалось, что жизнь наша очень сильно зависит от Звездного Неба, и, как я теперь убедился, не только жизнь, но и смерть. А потому прежде всего предлагаю вам: уходите на юг.
   Свет помолчал, переводя дух. Выступать перед столькими слушателями ему было вновинку.
   - Чем же столь страшным грозит нам Звездное небо? - спросил Странник. Свет откашлялся.
   - Если я скажу тебе, что с неба вот-вот упадет огромный камень - ты ведь не испугаешься? А такой огромный, какой правда на нас летит, ты себе и вообразить не сможешь.
   - Это, небось, Внут с Радом в кости играют, - рассмеялся один из учеников. - У них кости знаешь, какие? Ого-го!
   - Так ведь и на юге, я полагаю, от этого лиха не спасешься, - рассудительно заметил Странник.
   - Куда он упадет, я, конечно, толком не знаю, но страшное самое - не в одном этом камне. Мне надо еще получить некоторые разъяснения от нашего председателя, Вопрошателя земли Груза, чтобы разобраться в этом самому, но суть я представляю себе так, что от этого камня, словно волны по воде, пойдут страшные бедствия, и одним из главных будет холод. Страшный мороз, который людям не вынести. Чем ближе к северу, тем сильнее будет этот мороз. Даже если камень не упадет, он, пролетев возле нас, вызовет такие же волны, как ветер, мчащийся над водой. И я даже боюсь представить, чем это может грозить.
   Свет опять умолк. Слушатели перешептывались, пытаясь решить, как относиться к речи Света: то ли как к бреду, то ли как к откровению.
   - На небе нет камней, - произнес наконец один из сидящих в первом ряду.
   - На небе есть все, что и на земле, и еще много чего, - возразил Свет. - Неужели вы никогда не слышали о Гром-камнях?
   - Хорошо. Чего же ты ждешь от нас? - спросил Странник. Свет растерялся.
   - Но я полагал... Быть может, у вас есть возможности как-то отвернуть этот камень, или остановить его?
   Странник покачал головой.
   - Мы можем научить тебя, как жить, но мы не можем отвратить смерть, если она предрешена.
   - Но для чего тогда нужны все ваши способности, если они не могут спасти жизнь людям? - чуть не плача, спросил Свет.
   - Они просто есть, - отвечал Странник. - Я мог бы спросить: " А для чего нужны ваши знания?" - однако предвижу ответ. Ты скажешь что-нибудь вроде: " нельзя идти вперед, не осмотревшись". Однако нельзя вечно смотреть, никуда не двигаясь.
   - В чем же смысл вашего познания?
   - А кто сказал тебе, что у всего должен быть смысл? Мы только знаем, что смерть нашего тела - это еще не смерть.
   - Но другие-то этого не знают! - вскричал Свет. - Хотя бы научите остальных!
   - Слишком мало времени, чтобы люди изменились. Если ты хочешь спасти тела людей, обратись к Дальним - у них много искусных приспособлений.
   - Я слышал о них достаточно, чтобы понять, что они не помогут никому, кроме себя, - с досадою воскликнул Свет. - Но хоть что-то ты можешь сделать?
   Странник помолчал.
   - Когда, ты полагаешь, должен упасть камень?
   - Месяца через два.
   - Ждите меня.
   Странник ушел, и долго его не было. Ученики, оторванные от своих занятий, стали уже скучать и роптать, когда Странник вошел вновь. Выглядел он измученным и усталым, но в глазах блестел озорной свет.
   - Должен тебя огорчить - твои предсказания не вполне точны.
   - Как это? - насторожился Свет.
   - Весь мир не погибнет. Но совсем избежать удара нельзя - это предрешено. Более я не смогу ничего тебе пока объяснить. Даже многим, давно проходящим обучение, это объяснение показалось бы странным.
   Свет рывком поднялся.
   - Что же! Я вижу, у нас с тобой разный взгляд на жизнь. Ты полагаешь себя вправе судить, что должно быть, а что - нет; я же пытаюсь постичь, что есть на самом деле. Наверное, правы те, кто учит, как надо жить. Но они правы, ибо говорят, что получится в итоге. А если жить иначе, получится другое. Главное - это что ты хочешь получить в конце, и иметь возможность выбирать, так жить или иначе. И я хочу не того же, что хочешь ты.
   Странник, казалось, собирался что-то возразить - но вместо этого дружелюбно спросил:
   - Куда ты отправишься теперь?
   - Пойду все-таки в город Дальних. Может быть, они окажутся не такими себялюбивыми, как о них говорят, и у них найдется способ спасти всех - и вас в том числе!
   - Глад, проводи гостей на кухню, - попросил Странник. - Там вас накормят перед дорогой. А потом Глад и Храм проводят вас до перевала, за которым начинается дорога в город Дальних.
   Лад сперва дернулся следом за Хитром и Светом, но вспомнил, зачем он пришел сюда - и остался.
   - Ты не идешь с ними? - спросил Странник испытующе.
   В душе Лада боролись сомнения. С одной стороны, он уже свыкся с обществом Света и даже готов был стать его учеником - учение же Странника вызывало у него неосознанный протест. И в споре, как показалось Ладу, Свет явно вышел победителем. Но с другой стороны, он шел именно сюда, он поверил Броде и вдруг все перерешить казалось неправильным.
   - Я хотел бы учиться у вас, - выдавил он, наконец.
   - Что же, - кивнул Странник, - ступай поешь вместе с друзьями и возвращайся.
   После обеда Свет и Хитер распрощались с Ладом.
   - Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении, - говорил Свет.
   - Когда увидимся в следующий раз, думаю, вы меня не узнаете, - отвечал Лад, не очень, впрочем, веря в свои слова.
   Когда Лад вернулся в главный зал, Странник все еще сидел там в окружении учеников.
   - ... Я не могу ответить вам, погибнем ли мы. Все в этом мире взаимосвязано, и пытаться рывком, не осознавая последствий, переменить ход событий - глупо и даже опасно. Да, нам грозит большая беда - но мы с вами знаем, что потеря земного мира - это еще не самая большая потеря; хоть и досадно будет его лишиться. Крепите свой дух, дабы он не распался от таких испытаний. А там... кто знает, быть может, мы сумеем восстановить разрушенное.
   Видно было, как сильно смутил учеников рассказ Света. Однако понемногу слова Странника, несущие удивительную уверенность в своей правоте, хоть и не обещали ничего радужного, разгоняли тоску.
   Вскоре появились провожатые, посланные с Вопрошателем Звездного неба.
   - Мы встретили в предгорье двух людей Дальних, - пояснили они свое быстрое возвращение, - и Вопрошатель с учеником отправились к ним.
   - Никогда еще Дальние не появлялись в нашей округе, - заметил один из старших учеников.
   - Ты прав, это на них непохоже, - согласился Странник.
   - А кто такие Дальние? - решился спросить Лад.
   - Мы называем их Дальними, потому что они пришли издалека, - охотно объяснил Странник, - хотя, скорее всего, это наша переделка их слова "тальн" - "человек". Они же себя называют "таланд" - "народ", а землю свою, лежащую где-то за морем - "а-таланд". Учитель мой в юности жил среди них и рассказывал мне, что нет народа более мудрого - но и более жестокого. В незапамятные времена они приплыли на нашу землю и основали город, откуда совершали походы вглубь земли и захватывали рабов и добычу. Потом, однако, Вопрошатели сумели объединить наших князей против Дальних, и те были разбиты в жестокой битве, хотя наших погибло неисчислимое множество. Тогда был заключен договор между Дальними и Вопрошателями, по которому Дальние не смеют вмешиваться в дела земель, где почитают Вопрошателей, и не сходят с гор. Теперь, видимо, что-то переменилось...
   Лад был в довольно смятенном состоянии, услышав все это, а потому Странник напомнил:
   - Все мы когда-нибудь умрем, и недостойно человека пытаться избежать неизбежного. А сейчас давайте вернемся к занятиям.
  

Глава 5. Обучение.

  
   Поначалу Лад никак не мог отделаться от ужаса, что вот-вот случится нечто, чего он даже вообразить себе не в силах, и как можно думать о чем-нибудь еще - однако все, живущие в Общине, спокойно продолжали свое обучение, и Лад тоже понемногу успокоился: нельзя вечно жить в ожидании неведомой опасности.
   Для начала его позвал к себе Странник.
   - Итак, чего бы ты хотел?
   - Я хотел стать свободным, - ответил Лад, как когда-то Броде. - Вот только сейчас, перед лицом надвигающейся гибели, мне кажется уже недостойным думать об этом. Все мои заботы, мучившие меня, представляются теперь такими мелкими!
   Лад сам удивился словам, вылетевшим из него, и с некоторым испугом ждал, что ответит Странник.
   - Это уже хорошо, - усмехнулся тот. - Хорошо, что твои заботы кажутся тебе мелкими. Но поверь: для свободного человека даже угроза всеобщей гибели покажется мелкой!
   - По сравнению с чем?
   - С теми возможностями, которые перед ним открываются. Свет не зря пришел к нам: люди наши действительно могут многое.
   - Однако ты не смог ему помочь!
   - Я НЕ СТАЛ ему помогать, а это разные вещи.
   - Откуда я знаю, не смог - или не захотел?
   - Это должен знать не ты, а я, - осадил наглеющего Лада Странник. - В этом, в частности, и состоит свобода: делать только то, что захочешь, и хотеть именно того, что делаешь.
   - Я много чего хочу, - хмыкнул Лад. - Однако от многого приходится себя удерживать, а остального я просто не могу...
   - А в этом другая сторона свободы. Ты тем более свободен, чем больше ты можешь. А совершенно свободный может все. Его нельзя принудить сделать что-то, что не нужно ему, сам же он может добиться всего.
   - Это похоже на Бога, а не на человека, - покачал головой Лад. Странник вновь усмехнулся.
   - Поживи у нас. Я вижу, тебе хочется, чтобы я убедил тебя, но словами убедить невозможно: можно лишь доказать чужую неправоту. А со временем ты сам поймешь, что к чему, т? ли здесь, к чему ты стремился, или ты опять вообразил невесть что, а действительность вновь над тобой посмеялась.
   Лад покраснел: Странник, казалось, прочел его мысли.
   - Не так давно к нам пришел Борон, молодой ученик твоих лет. В его комнате хватит места для двоих. Борон! Принимай гостя.
   Борон оказался полноватым круглолицым парнем, очень подвижным, несмотря на свои объемы. Главное, что понравилось Ладу - от него совершенно не исходило никакой насмешки; может быть, он сам слишком часто ей подвергался из-за своей полноты и знал, как это неприятно.
   - Вот тут мы и живем, - Борон привел Лада в просторную комнату с одним окном в дальней стене. Возле двух стен стояли широкие лавки, вполне могущие служить кроватями. - Располагайся.
   Вечером их позвали к Страннику.
   - У меня для вас поручение. Завтра будет очень сложное занятие; раздобудьте где-нибудь больших камней, каких только сможете поднять вдвоем. Тележку вам дадут, и лом тоже. Привезите таких камней пять или шесть; сколько влезет на телегу. С утра прямо и отправляйтесь, чтобы успеть до обеда.
   Впрягшись в тележку, парни с утра направились в сторону гор.
   - Туда идти еще ничего, - говорил Борон. - Вот как мы обратно тащиться будем?
   Поначалу они явно переоценили свои силы, попытавшись выворотить из земли камень размером с них самих. Он им понравился, ибо уж больно близко к воротам находился. Но, промаявшись и даже не сдвинув с места, оставили все-таки это намерение и пошли дальше.
   - Как же мы узнаем, можем мы такой камень поднять или нет, если не попробуем? - вздыхал Борон. - А будем все пробовать - до обеда не управимся.
   - Постой, - Лад остановился, заметив у подножия сосны знакомый предмет. Это был посох Света.
   Ни один степенный путник, которому доводилось постранствовать, не отправляется в путь без подходящей дорожной палки. Она поможет и отбиться от непрошенного зверя, и послужит опорой при ходьбе, и узелок с пожитками на ней нести удобнее, чем в руках. Свет с собой пожитков не носил, но с посохом ходил постоянно. Тот служил ему для каких-то наблюдений за звездным небом: иногда Свет устанавливал посох на землю и ходил вокруг него, поглядывая через вершину посоха на звезды. Потому его посох и можно было сразу узнать: к нему была привязана небольшая веревка с грузом, служившая отвесом. В то, чтобы Свет просто так бросил своего верного спутника, верилось с трудом.
   - Надо отнести это Страннику, - сказал Лад. - Пусть попробует объяснить, как посох тут очутился.
   - Возьмем на обратном пути, - предложил Борон. - Нам еще палок сейчас не хватало.
   Однако, выворачивая камни из земли, парни так умаялись, что напрочь забыли о брошенном посохе, и лишь потом, вернувшись в Общину, вспомнили. Лад подумывал было просто рассказать о находке Страннику, но тот еще посмеется, что у них не хватило сил взять палку, или пошлет проверить - а там ничего не найдут...Так оплошать Лад не хотел, и решил, что на следующий день сам сходит еще раз.
   После обеда полагался отдых, а затем учеников пригласили в зал. Здесь на помосте уже красовались принесенные Ладом и Бороном камни.
   Когда вошли все ученики, проходящие первую ступень обучения, появился Странник.
   - Задание очень простое. Нужно поднять один камень и перенести его на десять шагов.
   Воцарилось молчание. В первых рядах кто-то сдавленно хихикнул.
   - Хват! - вызвал Странник первого ученика - того самого, что встречал их у дверей, когда он со спутниками пришел к Общине. - Возьми камень.
   Хват оглянулся с надеждой, но, не встретив поддержки, подошел и, вздохнув, взялся за камень, который Лад и Борон вдвоем еле взгромоздили на тележку.
   По залу пронесся вздох удивления: огромный камень легко оторвался от помоста и взмыл в воздух, открыв изумленное лицо Хвата.
   - Теперь неси, - велел Странник.
   Посмотрев на него, Лад заметил, что Странник неотрывно смотрит на Хвата, точно подталкивает того собственной волей.
   - Опускай, - разрешил Странник. Камень стукнулся о помост. Хват горделиво оглядел собравшихся и направился на свое место.
   - Кто еще желает попробовать свои силы? - спросил Странник.
   После такого выступления захотели почти все. И каждый ученик легко справлялся с огромными глыбами, только Борон и Лад, натаскавшиеся их за утро, сидели в углу с поникшим видом.
   - Борон, теперь ты, - велел Странник.
   - Я... - Борон смутился. - Я потом как-нибудь.
   - Хорошо. Только не вздумай их поднимать в мое отсутствие, - строго велел Странник. Ученики засмеялись было, но взгляд Странника их остудил.
   - И вам всем тоже не советую пока пробовать подобное дело в одиночку! Ответьте мне, что вы чувствовали, когда несли камень?
   - Мне показалось, что и меня, и камень точно подхватила струя воды - и несет, и не надо ей сопротивляться! - ответил Хват.
   - А мне просто стало очень спокойно, - сказал второй.
   - А я вообще ничего не почувствовал, - заметил третий.
   - Главное - вы все успокоились. Любой из вас может вспомнить мгновения, когда он прекрасно себя чувствовал и с высоты своего понимания посмеивался над теми, как другие мучаются, совершают ошибки, трусят или недопонимают... Но почему-то, когда самим вам приходится оказаться в такой ситуации, вы разом теряете свое спокойное состояние и ведете себя ничуть не умнее тех, кого осуждали. Хват, помнится, очень даже волновался, когда вышел на помост. А между тем, очень легко не допустить этого. Достаточно в тот миг, когда что-то случилось, вспомнить себя в том состоянии, безмятежном и спокойном, и понять, что ты нынешний, подхваченный потоком идущего из глубин души страха, сомнения, оцепенения - это не ты, ты смотришь со стороны - и весь гнев пройдет мимо. Так вот, пока вы не научились сами достигать такого состояния своей души, пока вам, чтобы успокоиться, нужен окрик учителя - не пытайтесь делать то, что, как вам кажется, выше ваших сил. И с этой точки зрения Борон прав, отказавшись. Просто он еще не так поверил в себя - и в меня, - как вы.
   Лад с жуткой досадой отметил, что его Странник даже не вызвал. Однако, когда ученики уже расходились, Странник удержал Лада и позвал с собой выйти на двор.
   - Думаешь, почему я тебя не вызвал?
   Лад снова поймал себя на том, что Странник словно читает его мысли.
   - Ты спорил со мной - значит, ты не вполне мне доверяешь. А чтобы успокоиться, нужно, чтобы ты доверял совершенно: не мне, так себе, не себе, так судьбе, или кому угодно: но должно быть что-то, в чем ты не сомневаешься.
   - Я не сомневаюсь в том, что я существую, - хмыкнул Лад. - И в том, что у меня не хватит сил поднять такой камень в одиночку.
   - Ты полагаешь, Хват намного сильнее тебя? Однако у него хватило.
   - Ты ему помогал, я видел, как ты на него смотрел! - с горечью высказал Лад.
   - Я помогал ему только успокоиться, сил ему сверх тех, что есть у него, я никаких дать не могу. Но ты не вызвался сам, потому что не верил, что я помогу тебе.
   Лад то краснел, то бледнел, но наконец сознался:
   - Да. Не верил.
   - Напрасно; но, возможно, вас учат не быть излишне доверчивыми, или тебя очень часто обманывали. Что же, попробуем продолжить так, чтобы тебя не смущали насмешки других учеников. Ступай за мной.
   Странник обернулся на пороге в дом:
   - Да, и захвати в мою комнату вон то бревно.
   Здоровенная оглобля, прислоненная к забору, в первый миг не показалась Ладу очень уж тяжелой. Однако при первой же попытке ее ухватить она выскользнула и упала на землю. Лад попытался ее поднять - и всякий раз, не удерживая, ронял снова. Когда Странник вышел посмотреть, почему ученика так долго нет, Лад сидел на земле в обнимку с бревном и плакал навзрыд.
   - Ну, и зачем ты с ним обнимаешься? - нахмурился Странник. - Думаешь, оно тебя послушает, пожалеет и пойдет само?
   Лад обиженно поднял взгляд. Учитель что, издевается? Но, столкнувшись с улыбающимися глазами Странника, безудержно заулыбался в ответ.
   - Вставай, и берись за один конец. Донесем вдвоем.
   Странник легко поднял ближний к себе конец бревна, и Ладу пришлось сделать то же.
   - Поглубже берись, поглубже, - понукал учитель. Лад послушно перехватился ближе к середине. Рука налилась тяжестью, но бросить было уже стыдно.
   - Возьмись обеими руками, - посоветовал Странник. - Дорогу в мою комнату знаешь? Тогда веди.
   Лад, обливаясь потом, тащил бревно, а Странник сзади разглагольствовал:
   - Глупо преклоняться перед бревном, или лить слезы, или даже гневаться на него. Гнев достоин в бою, на противника, преклонение положено богам, а слезы приличны в горе, когда ничего уже изменить не можешь. А вот не к месту испытывать чувства не стоит. Нужно точно понимать, кто перед тобой, и чего он заслуживает. Мы пришли; а ты, между прочим, нес бревно в одиночестве.
   - Как? Ай! - Лад от неожиданности разжал руки, и бревно немедленно упало ему на ногу.
   - М-да, разум излишне буйный, - покачал головой Странник. - Так, я просто слегка придерживал один конец, а вся тяжесть досталась тебе. Так что, как видишь, сил у тебя хватает, только расходуешь ты их не на то, на что следует. Больше на злость на себя, на других, и так далее. Думаю, ты успокоишься.
   - Что же, - с обидой спросил Лад, потирая ушибленную ногу, - тот, кто никогда не кричит, выходит, все может?
   - Нет, - Странник присел на лавку. - Мало внешне быть спокойным; вернее, это как раз совсем необязательно. Ты еще не видел, как я умею сердиться; и, правду сказать, не желаю тебе этого увидеть. Но главное - нужно доверять себе, или той силе, что тебя наполняет. Ступай. Только не пробуй поднимать камни!
   Сказано это было, видимо, с расчетом на то, что Лад немедленно побежит их поднимать. Ибо Лад именно так и поступил. Упоенный то ли гневом на Странника, то ли сознанием собственного могущества, он вбежал в зал и рывком поднял над головой самый большой камень. Гордость наполнила его; и в тот же миг ноги задрожали, руки ослабли, камень выскользнул, гулко ударился о помост и проломил его.
   - Завтра возьмешь доски и заделаешь дыру, - сзади раздался голос Странника. - А пока иди отдыхай.
   С дрожащими руками и ногами Лад вернулся в комнату к Борону и повалился на кровать.
   - Зря я сюда пришел, - выдавил он с трудом.
   - Я тоже иногда так думаю, - согласился Борон. - Да только где еще найдешь таких удивительных людей, умеющих такие удивительные вещи?
   - Мне больше по душе учение Вопрошателей, чем Странника, - признался Лад.
   - Правильнее сказать - тебе по душе то, как ты понимаешь их учение, - возразил Борон.
   - Разумеется, - с раздражением хмыкнул Лад. - Трудно представить, чтобы мне было ближе то, как их учение понимаешь ты.
   - Да, но правильно ли ты понимаешь и тех, и других? - в глубоком раздумье произнес Борон, и Лад от удивления даже приподнялся на кровати.
   - Я часто себя спрашиваю, - продолжал Борон, обрадованный, что его слушают. - Вот я слышу слова, и как-то их понимаю. А откуда я знаю, что понимаю их точно так же, как и тот, кто их говорит? Вот ты говоришь: "трава зеленая", и я тоже говорю "трава зеленая", но вдруг мы имеем в виду под зеленым совсем разные цвета? Я же не могу забраться тебе в голову и посмотреть, как именно ты видишь то, что называешь зеленым?
   В напряжении понять, что говорит Борон, Лад уснул.
   Утром он честно отправился чинить сломанный помост. В зале его уже ждали доски и молоток, а также набор шипов для скрепления досок. Все камни загадочным образом из зала исчезли.
   Несколько раз Лад примерял подобранные доски к пролому, боясь опять опозориться, несколько раз опять принимался их подтачивать, как вдруг из-за занавески, отделяющей выход из зала в соседнюю комнату, он услышал смутные голоса. Слова были непонятны, но звучание голоса завораживало, и он, приподнявшись, стал слушать.
   - Ты весь состоишь из убеждений - о том, каким должен быть ты, каким должен быть мир, какой ты есть или какой есть мир. Вольно или невольно, ты начинаешь подгонять действительное под груз своих представлений. И не только твой разум составляет свои убеждения. Убеждениями - о том, какими должны - или являются - все, обладают части твоего тела, а еще есть груз памяти твоих предков - то, что иногда называют предустановлением. Все это налагает огромные путы - на наши желания, на наши возможности. Когда действие не просто совершается - как могло бы быть, - но обязательно притягивается к каким-то, заранее установленным, представлениям о нем, это нарушает свободное течение жизни.
   - Однако, если каждый человек находится в плену своих убеждений - или, правильнее сказать, пред-убеждений, - почему тогда одним живется лучше, другим хуже?
   -У тех, кому, как ты считаешь, повезло, выбранная ими дорога на один краткий миг совпали с неведомыми никому путями этого мира. В следующий миг жизнь изменится - и их пути разойдутся, и те, кто был успешлив сейчас, окажутся на самом дне, те же, кто влачил жалкое существование, вознесутся. Но ни тем, ни другим нельзя отдать предпочтение, ибо никто из них не ощущает истинного биения жизни, находясь в плену своих убеждений.
   - Но с чем можно сравнить человека без убеждений?
   - Представь себе реку. Она катит свои воды к устью, не задумываясь о цели; если встречается запруда - она поднимается и размывает преграду или обтекает ее; если сменится уклон - она потечет в другую сторону. Можно сказать, что она стремится к устью - но только мы думаем так; сама же река просто течет, подчиняясь изгибам земли. Ибо само ее устье окажется там, где она выберет, но никак не устье определяет, куда реке течь.
   - Значит, ты предлагаешь просто покорно плыть, подчиняясь мимолетным желаниям или давлению судьбы?
   - Трудно понять то, что скажу я сейчас. Даже многие, достигшие высокого уровня, не могут этого постичь. Мы несем груз ограничений не только собственного опыта. Только когда ты откажешься от того, что считаешь собой, от того, что накопил за годы жизни, от всего, что считаешь ценным, когда поймешь, что тебя нет - и в то же время ты есть все - в этот миг ты освободишься от груза предопределенности. Но это надо не просто понять умом, это надо почувствовать всей душой, надо ощутить всем телом и каждой частицей своего разума. Когда ты откажешься от своего пути, навязываемого остальному миру, когда его путь станет твоим, когда ты будешь жить его законами и говорить на его языке - тогда и твои пути могут стать его, и ты сможешь по своему желанию вести за собой весь мир. Когда дыхание его станет твоим, тогда ты ли делаешь то, чего желает он, или он делает то, чего желаешь ты, - будет одно и то же... А теперь, - громко произнес Странник, явно обращаясь к Ладу, - иди сюда и расскажи нам, что ты понял.
   Смущенный Лад вышел из-за занавеси. В комнате сидели Странник и Храм, один из старших учеников.
   - Я не нарочно, - потупясь, признался Лад.
   - Ты-то, конечно, нет, - согласился Странник. - Но, как ты, надеюсь, поймешь вскоре, все, что происходит здесь с тобой, происходит очень даже нарочно. А вот с какой целью - это решать тебе... Так что же ты понял?
   - Я понял... Ну, то, что я понял, можно сказать: чтобы стать собой, нужно отказаться от себя.
   - Звучит красиво, - кивнул Странник. - Но понимаешь ли ты, что стоит за этой красотой слов?
   - Не уверен... - протянул Лад.
   - Как твоя починка? - внезапно спросил Странник.
   - Осталось только приколотить, - обрадованно ответил Лад.
   - Ну, ступай, приколоти, и можешь сегодня сходить погулять, отдохнуть.
   Лад быстро вставил доски на место, закрыв дыру, и с чувством выполненного долга отправился на прогулку. Он собирался найти виденный им вчера посох, однако, сколько он ни описывал круги по тем местам, где собирали они с Бороном камни, так ничего и не нашел. То ли сам он ошибся, то ли посох уже подобрали.
   Прогулявшись, он все-таки решился сказать Страннику о своей находке. Как-то переменилось в душе Лада отношение к главе Общины после событий минувшего дня и услышанного сегодня. Странник выслушал Лада очень внимательно.
   - Ты не помнишь, куда собирался пойти Свет после того как поговорит с нами и с Дальними?
   Лад напрягал память изо всех сил, но ничего вразумительного сказать не мог.
   - Не старайся, - посоветовал Странник. - Лучше расслабься и успокойся. Насколько я помню, он говорил, что ему надо получить разъяснения от Груза, их председателя... Значит, туда он и шел. Спасибо, Лад, что не побоялся рассказать. Вопрошателям это очень поможет.
   И Странник быстро вышел, а Лад, как всегда, остался в недоумении: уж не слышал ли Странник вчерашний его разговор с Бороном?
  

Глава 6. Второе заседание совета вопрошателей.

  
   Груза не было на его председательском месте, и по-прежнему отсутствовал Свет. Прочие Вопрошатели сидели на своих местах, но вид у всех был крайне встревоженным.
   - Почему мы узнаем вести из слухов, а не от самого Света? Куда он подевался? - недовольно вопрошал Зарень.
   - Ходят слухи, будто Дальние, до сих пор жившие на северном побережье, намереваются двинуться вглубь нашей земли, - говорил Ярень. - Груз отправился выяснить, так ли это и чем нам может грозить их поход... А вот и он!
   Груз ворвался, точно лавина или водопад, с грохотом опустившись на свое место.
   - Что случилось? В чем дело? - загомонили Вопрошатели.
   - Погодите. Воды! - пересохшими губами выдавил Груз. Ласка подала ему кувшин; Груз долго пил, не отрывая губ, наконец отер бороду и заговорил.
   - Вести у меня очень неприятные. Судя по всему, Свет узнал что-то важное, причем важное для всего мира. И Дальние перехватили его, дабы только они одни знали это.
   - Послушайте, это невозможно! - воскликнул Лил. - Из поколения в поколение передавался этот договор с Дальними, что они не трогают ни земли Вопрошателей, ни нашего уклада!
   - Времена меняются, - пожал плечами Груз. - Свет, однако, успел пустить кое-какие слухи. Я встретил его ученика; бедный парень еле держался на ногах и почти утратил способность связно говорить, но все повторял: "Надо уходить на юг!" Кажется, он сильно переживал, что не смог отстоять своего учителя, и почти тронулся умом. Но, думаю, в его словах есть какой-то смысл.
   - На юг... - проворчал Зарень. - Ясно, что на юге жить хорошо; да кто же нас туда пустит? Каждый народ живет на своей земле, своим обычаем, и не очень жалует пришельцев!
   - Кажется, Дальние решили не спрашивать разрешения, - произнес Ярень, поглядывая на Груза в ожидании подтверждения своим догадкам. Груз кивнул.
   - Увы, это так. Они действительно готовятся к большому походу, а кроме как на нас, идти им некуда.
   - Наверное, тоже собрались на юг, по совету Света, - буркнул Вадуйя. - Не зря же они его захватили!
   - О чем вы говорите? - возмущенно произнесла Ласка. - Дальние захватили одного из нас, может быть, даже пытают его - а мы сидим и обсуждаем, зачем они это сделали. Надо же его спасать!
   - Если твои подопечные, достопочтенная Ласка, подскажут тебе, как это сделать, мы будем очень благодарны, - несколько язвительно ответил Ярень.
   - Тихо! - прервал их разговоры Зарень, внезапно насторожившись. - Видите? Деревья заметили приближающегося чужака.
   - Да, птицы тоже встревожились, - подтвердила Ласка, всматриваясь ввысь.
   - Надо встретить его, если он идет к нам, - решил Груз. - Следовало бы, конечно, мне выйти навстречу гостю, но я черезчур запыхался, торопясь на собрание, и буду рад, если кто-нибудь другой возьмет на себя эту обязанность.
   - Я встречу его, - предложила Ласка.
   Изящной кошкой скользнула она к выходу из рощи, скрывающей место собрания Вопрошателей, и вскоре Вопрошатели потеряли ее из виду. А она внезапно выросла из травы перед медленно едущим на лошади Храмом, учеником Странника, тщетно пытающимся угадать, где находится вход к Вопрошателям. Все залито было солнцем, птицы порхали в звенящем мареве, прищуренные глаза слипались сами собой, и Храм едва не свалился с лошади, когда перед ним возникла стройная Вопрошательница в легком наряде.
   - Кого ты разыскиваешь в этих краях? - спросила она звонким голосом.
   - Мне сказали, где-то возле этого леса живут Вопрошатели, - осторожно ответил Храм.
   - Разве ты не знаешь, что Вопрошателей нельзя тревожить по пустякам? - спросила она. Храм пожал плечами.
   - Мне велели сообщить им кое-что, а уж пустяки это или нет - думаю, они сами решат. Ты, видно, знаешь, как их найти, проводила бы?
   - Отпусти коня и ступай за мной, - кивнула Ласка. Храм покорно соскользнул с блестящей спины животного и, не тревожась за его дальнейшую судьбу, пошел за провожатой.
   Вопрошатели с нетерпением ждали их прихода. Груз поднялся-таки со своего места и в сопровождении остальных вышел под сень деревьев.
   Храм без страха оглядел собравшихся.
   - Мой учитель, Странник, просил передать вам,.. - начал он.
   - Странник? Ты - ученик Странника? - засуетились Вопрошатели. - И ты осмелился явиться сюда?
   - Я полагаю вас достаточно умными людьми, чтобы, несмотря на вашу нелюбовь к моему учителю, все же выслушать его посланника, - не смутившись, ответил Храм. Удивленные Вопрошатели, сгрудившись возле своего председателя, ожидали, что он скажет.
   - Не так давно к нам в общину приходил один из вас, Вопрошатель по имени Свет, - продолжал ученик. - Он предупреждал об опасности, грозящей нашему миру, и говорил, что опасность эта исходит от звезд. Правда, что за опасность, он точно не сказал, ибо собирался посоветоваться с вашим председателем, Грузом, о том, чем именно может грозить нам падение на Землю огромного небесного камня.
   - Гром-Камень? - с удивлением переспросил Груз. - Они, конечно, иногда падают, но никогда нельзя знать заранее, когда упадет следующий, и опасностью он может грозить только тому, кому упадет прямо на голову. Но почему он не пришел ко мне?
   - От нас он направился к Дальним, просить помощи у них. Однако по дороге туда с ним что-то случилось, потому Странник и отправил меня передать вам слова вашего друга.
   - Свет еще молод, - задумчиво произнес Груз. - Ему могло померещиться все, что угодно. Однако Дальние тоже встревожились, а для этого у них должны быть очень веские основания. Мы благодарим тебя, юноша, и твоего учителя, хотя и не одобряем то, чем вы занимаетесь. Ты можешь возвращаться с чувством выполненного долга.
   Храм не успел опомниться, как яркий солнечный свет, ослепивший его после полумрака деревьев, ударил ему в глаза. Он стоял на опушки леса, и его конь бежал к нему из глубины поля.
   После ухода Храма Вопрошатели стояли, задумавшись. Наконец, Груз позвал их обратно на совет.
   - На нас лежит большая ответственность, - произнес Груз. - Нам предстоит принять решение, когда мы далеко не все знаем. Возможно, лишь юношеская пылкость Света подвигла его искать ответа у Странника и у Дальних; какая беда привиделась ему, можно только догадываться. Посланный Странника поведал нам лишь то, что понял сам; уверен, что и им Свет не сказал всей правды.
   - Полагаю, что, раз Свет - один из нас, мы не должны сомневаться в его выводах, - заметил Вадуйя.
   - Никто не сомневается в его выводах; но мы не знаем, к каким выводам он пришел! - возразил Лил. - Мы знаем только то, что нам пересказали другие. А судить с чужих слов...
   - Но давайте исходить из того, что знаем, - предложил Зарень. - Если, по словам посланника, опасность грозит от летящего к нам Гром-Камня - почтенный председатель, чем это может грозить?
   - Я ничего не знаю, - развел руками Груз. - Если бы знать, как о нем узнал Свет, каких он размеров, как быстро летит - тогда бы я мог о чем-то рассуждать, но просто так... Просто так могу предположить все, что угодно: от того, что можно спать спокойно, ибо нам ничего не грозит - до того, что можно спокойно спать, ибо все равно никому не суждено завтра проснуться!
   Вопрошатели, все до единого, вздрогнули при этих словах.
   - Вы забываете о словах ученика Света, - напомнил первым взявший себя в руки Ярень. - Пусть даже он был не в себе, но почему-то считал, что всем надо уходить на юг. Почему?
   - Наверное, по мнению Света, удар придется на север, - предположил Груз неуверенно. - И, видимо, он полагает, что на юге от этого можно спастись. Первое, что, как я полагаю, всем надо сделать: оповестить всех своих учеников об опасности, идущей с севера - и, главное, о походе Дальних. Далее, как справедливо предлагает уважаемая Ласка, следует предпринять все возможные усилия для освобождения Света. Только он может нам дать окончательный ответ. Итак, после того как вы передадите слышанное тут своим ученикам, собирайтесь здесь - и мы попытаемся успеть что-то изменить.
  
   *********************************************************************************
   Деревенский Вопрошатель после долгого отсутствия объявился, наконец, в деревне и срочно стал созывать всех жителей на собрание. Отлучки его и раньше случались время от времени: говорили, что Великие Вопрошатели иногда созывают своих учеников на состязание, на котором выбирают преемников себе. Но никогда он еще не возвращался в таком волнении.
   - Слушайте меня все! - кричал он, надрывая голос. - Бросайте свои дела, бросайте свои дома, берите только самое необходимое - и в путь! Мы должны успеть покинуть эти места до того, как сюда придет вечная зима...
   Жители удивленно пожимали плечами, переглядывались: с чего вдруг должна придти вечная зима в разгаре лета?
   - Так сказали Вопрошатели, - решительно пресек тот разговоры. - А они никогда не ошибаются. Не только зима грозит нам, сказали они: с севера идут на нас Дальние, те, кто не знает пощады и не ведает жалости. Чтобы спастись самим, надо уходить на юг.
   Селяне стояли в растерянности. Внезапно рядом с Вопрошателем возник Скор.
   - Вы пойдете на юг? - охотник вышел вперед, раскинув руки, точно стряхивая с себя оцепенение страха. - Вас пугают неведомой опасностью - и вы бросите свои дома, свои посевы, и пойдете на юг, отнимать землю у других? Когда грозит беда - надо идти ей навстречу, надо бороться с ее причинами - а не покорно, словно скот, бежать туда, куда тебя гонят. Зима грозит суровая? Запасайте дрова, утепляйте дома, присыпайте их землей; готовьте запасы, спешите в лес - но куда вы пойдете? Кто из вас готов придти к таким же, как вы, и прогнать их самих с насиженных мест? Или вы пойдете жить из милости, куда вас пустят, не зная, выгонят вас завтра или нет? Вы согласны так жить?
   Толпа зашумела невнятно, но возгласы молодых парней: "Нет!" - можно было различить; и еще слышны были вопросы старших: "Кто это такой? Откуда он взялся?"
   - Я - тот, кто всю жизнь боролся с недругами людей, - ответил Скор. - Я знаю, о чем говорю. Тот, кто не боится и не хочет бежать, молодые охотники, ступайте за мной - не на юг, а на север, навстречу опасности! Мы пройдем по всем деревням, мы соберем войско - и Дальние вернутся, откуда пришли; а если еще кого-то сумели убедить их Вопрошатели, и они придут сюда - говорите им то, что сказал вам я, и пусть они возвращаются. От смерти не убежишь; так лучше встретить ее лицом к лицу, чем в позорном бегстве!
   Излов повернулся к Ладе:
   - Пойми! Я должен идти с ним!
   - Ты сам не понимаешь, во что ввязываешься! - Лада закусила губу. - Никто не знает, что нам грозит; что, если тут что-то случится, а тебя не будет? Что мы будем делать?
   - Уходите, - пожал плечами Излов. - Вы- уходите, а мы будем защищать ваш уход.
   - Как же так, - Лада отвернулась и проглотила слезы. - Ведь мы же собирались пожениться этой осенью...
   - Вот как вернусь, все образуется - так сразу обязательно! - Излов наклонился поцеловать ее, и она покорно разрешила. Вокруг Скора уже собралось десятка два охотников; растерянные старшие не посмели их удержать.
  
   **********************************************************************************
   Храм вернулся на шестой день после своего отъезда. Он единственный из старших учеников умел договариваться с конями, так что те соглашались нести его на своей спине, и потому смог обернуться так быстро. Говорили, что подобным искусством еще владеют Дальние, но те используют всевозможные приспособления, чтобы заставить коня сделать то, что хотят от него, и тайну этих приспособлений они держали при себе.
   Храм сполз со спины коня - и его чуть живого унесли в дом. Конь, повинуясь знакам Странника, дал себя увести, и вскоре Странник поспешил к своему ученику. А потом по Общине поползли диковинные слухи, будто сама Вопрошательница зверей Ласка, когда-то наделившая Странника даром разговаривать со зверями, принимала Храма, Вопрошатели выслушали слова ученика и даже готовы идти на примирение, чтобы справиться с грозящей бедой. Вновь всплыла память об этой неведомой угрозе; и головы многих задирались к небу, чтобы рассмотреть, что там творится.
   - Так и надо, очень хорошо, - Странник внезапно возник возле двух учеников, особенно сильно задиравших подбородки. - Будете стоять до вечера, следить, чтобы с неба ничего не упало. А вечером вас сменят Глад и Борон.
   Странник каждый день придумывал новые и новые занятия своим ученикам. Борон поник головой, пошел готовиться к ночному дежурству. Лад, тоже поначалу глазевший на небо, поспешно опустил взгляд и затерялся в толпе учеников.
   Хотя из дома Лад не принес никаких светлых воспоминаний, и, даже сильно напрягшись, мог вспомнить только попреки родителей и насмешки братьев - в последнее время он с удивлением стал замечать, что тоскует по дому. А главное - все чаще пред ним представала Лада, с живостью умопомрачительной, так что Лад мог рассмотреть все веснушки на ее лице. Наверное, учение Странника помогало: Лад словно заново начал узнавать мир, даже то, что, казалось, давно знал. И память возвращалась: такой яркой, какой не всегда и во сне можно увидеть ее картины.
   В смущении бродил Лад по окрестностям, разрываясь между утраченным прошлым и зловещим будущим, как вдруг его нагнал Странник.
   - Ты можешь сходить домой, - предложил он. - Завтра я пошлю двоих старших учеников в деревню за припасами, можешь пойти с ними.
   Лад испуганно посмотрел на Странника:
   - Ты считаешь, я не справлюсь?
   - Смотря с чем, - улыбнулся Странник. - Только ты сам можешь назначить себе время, когда тебе уйти отсюда. Сейчас же я просто предлагаю тебе сходить домой на время, проведать своих, узнать, как они живут.
   - Нет! - испуганно вскрикнул Лад, вновь вспомнив Излова - и тоже с такой живостью, с какой никогда его еще не вспоминал. И повторил спокойнее и с убежденностью:
   - Нет.
   - Как знаешь, - Странник, казалось, погрустнел. - Несколько учеников собрались пойти завтра вместе с добытчиками. Если надумаешь, можешь тоже идти.
   Лад кивнул - но ничего не ответил. В комнате он нашел Борона, наслаждающегося последними мгновениями сна перед ночным бодрствованием.
   - Тебе не кажется, что Странник следит за каждым из нас? - спросил Лад проснувшегося приятеля.
   - Следит? - удивился Борон. - С чего ты взял?
   - А откуда тогда он знает обо всех моих словах, мыслях, даже таких, о которых я никому не говорил?
   - Вот именно, - спросил Борон. - Если даже он следит за тобой, знать о твоих тайных мыслях он никак не может!
   Лад хмыкнул и лег спать, а Борон ушел смотреть на звезды - как и велел ему Странник.
   За утренней едой Странник, как обычно, говорил напутственную речь на день. И снова показалось Ладу, что Странник очень по-особому на него посмотрел, когда произносил слова:
   - ... Если никому и ничему не доверяешь, всегда найдешь способ истолковать случившееся с тобой наихудшим для себя образом. Только такое истолкование будет ничуть не ближе к истине, чем самое лучшее для вас. Не старайтесь оценивать случающееся с вами мерками самого себя - но пытайтесь ощущение себя раздвинуть на весь мир...
  

Глава 7. Нашествие.

  
   Князь Велимир был ревностным поклонником Вопрошателей, чтил их и всячески ублажал - потому они и выбрали свое нынешнее место собраний в его земле. Одним из первых он узнал о нашествии Дальних, и известие это повергло его в полное оцепенение. Он знал древние предания, какой ценой были укрощены Дальние; если они вновь вырвались из отведенных им границ, удержать их будет невозможно.
   В землях князя царили разброд и шатание. Кто-то торопливо собирался, заколачивал дом и уходил в указанном Вопрошателями направлении; кто-то брал рогатину, топор или лук и шел в войско к князю - давать отпор незванным гостям; третьи - таких было больше всего - перешептывались между собой о грозящей беде и продолжали жить своим чередом.
   Двор князя стоял несколько на отшибе от ближайшего селения. Он был обнесен высоким частоколом; в середине двора высились хоромы, воздвигнутые в два яруса - невиданное дело в иных местах! Говорили, их создали еще в ту пору, когда заключили мир с Дальними - один из предков Велимира был тогда во главе ополчения, разбившего Дальних, - и те как знак добрососедских отношений помогли князю построить эти хоромы. Сейчас на высокое это строение смотрели недоброжелательно, как на вражеского человека в своем стане.
   На дворе толпилось множество вооруженного народа, и вокруг ограды был разбит обширный стан: ополченцы жгли костры, готовили пищу, точили оружие... Только князь не появлялся, никак не мог набраться сил, чтобы выйти к людям, ожидающим его слова. Эти люди поняли из пророчеств Вопрошателей только одно: на них идут Дальние. Какой еще опасностью грозили Вопрошатели, люди не знали, а потому надеялись защититься оружием. Об этой тайной опасности и князь знал очень мало, но понимал, что Дальние идут не просто в разбойный набег, они идут спасать свою жизнь - а, значит, и война будет не на жизнь, а на смерть.
   Небольшой отряд из двух десятков человек, возглавляемый высоким человеком с суровым лицом, подошел к княжескому двору.
   - Где князь? - поднимая руку, громко произнес предводитель.
   - Князь Велимир советуется с Вопрошателями, - отвечал ратник.
   - Я хочу тоже говорить с ним, - Скор передал свое копье Излову, поднял вверх пустые ладони в знак того, что ничего дурного не замышляет. - Подождите меня здесь, - кивнул он спутникам.
   Стражник внимательно его осмотрел, наконец кивнул головой:
   - Пошли.
   Стражник провел Скора в небольшую горницу на верхнем ярусе хором, поднявшись по скрипучей лестнице. Никаких Вопрошателей в горнице не было, Велимир сидел один, мрачный, в углу на лавке; иногда он вскакивал и принимался ходить от стены к стене; то вдруг замирал, прислушиваясь к гомону ополчения за стенами хором.
   - Приветствую тебя, князь, - Скор поклонился, прижав правую руку к сердцу.
   - Чего тебе надо? - недружелюбно спросил князь.
   - Я знаю, почему Дальние идут на тебя.
   - Я тоже знаю, - хмыкнул князь. - Они спасают свою жизнь.
   - А знаешь ли ты, кто им угрожает?
   - Весьма смутно, - признался князь.
   - Давай порассуждаем. Твои земли первыми подвергнутся удару Дальних. Возможно, твои люди сумеют даже остановить нашествие - но твоя земля будет обескровлена. Кому это выгодно?
   - Другим князьям, - пожал плечами Велимр. - Но ни один из них не смог бы вынудить Дальних нарушить древний договор. Дальние все-таки боятся Вопрошателей.
   - Зато есть те, кто их не боится и даже враждует с ними. И эти люди находятся в твоей земле!
   Велимир задумался.
   - Ты говоришь об Общине Странника?
   Скор внимательно посмотрел на князя.
   - Да. У них хватит сил на то, чтобы согнать Дальних с их насиженных мест.
   - Но у них бы хватило сил справиться с нами и без Дальних - если бы они захотели, - возразил Велимир.
   - С вами - но не с Вопрошателями. Вопрошатели никогда не вмешиваются сами. Они только наблюдают природный ход вещей - и могут предупредить, но не приказать. Люди верят им, а надо убить самую веру - тогда люди пойдут за Странником.
   Велимир задумался.
   - Ты предлагаешь разогнать эту общину?
   - Я предлагаю, пока не поздно, послать переговорщиков к Дальним - и все с ними выяснить. Пусть удар Дальних обрушится на Общину.
   Князь почесал в затылке.
   - Ты владеешь языком Дальних?
   - Да, - склонился Скор.
   - Тогда иди ты как переговорщик, - разрешил Велимир. - Я доверяю тебе. Если сумеешь остановить нашествие - все люди нашей земли будут тебе благодарны.
   - Я не за благодарность это делаю. Это мой долг, - Скор повернулся и вышел.
  
   *********************************************************************************
  
   Обычай стоять и наблюдать звездное небо прижился в Общине. Безо всякого понукания по двое учеников выходили на ночь следить за небом; иногда ученики даже спорили за право стоять в эту ночь.
   Но, как всегда, случилось все неожиданно. Дни шли; страсти, разгоревшиеся поначалу, улеглись, и все реже под вечер можно было увидеть ученика, поднимающего глаза к темнеющему небу.
   Луна успела умереть и снова появилась на небе, и в свете ее тонкого серпа Лад и Борон возвращались с вязанками дров из соседнего леса. Во дворе их встретил Странник.
   - Я все-таки хочу спросить у вас напрямую: готовы ли вы остаться здесь, зная, что нам грозит - или предпочтете вернуться в свои семьи и вместе с ними разделить судьбу?
   - А что нам грозит-то? - спросил Борон. - Толком ведь никто ничего не знает. Вон уже сколько ждем - а ничего не летит. Где эта небесная беда, которой пугал нас Вопрошатель?
   - Вон она, - Странник поднял руку к звездному небу.
   Лад и Борон выронили вязанки - и, затаив дыхание, подняли глаза. Там, в половине, дальней от месяца, среди разбросанных повсюду мелких точек простерлось длинное туманное пятнышко, закрученное наподобии кленового семечка. С одной стороны оно было плотнее, с другой выглядело как бы размазанным по небу.
   - Летит, - прошептал Борон.
   - Летит, - подтвердил Странник.
   В ту ночь тревога стояла по всей земле. Многие заметили это пятно на небесном склоне; войско Дальних, двигавшееся по горным дорогам, остановилось в замешательстве; и одинокий путник, пробирающийся ему навстречу, тоже с удивлением следил за небесной гостьей. И в стане князя Велимира не спали, стоя глазели на небо, и по всем деревням и селениям; только в общине Странника спокойно спали все, кроме Лада и Борона.
   Утром возле Общины появились первые разъезды Дальних. К ограде подъехало несколько всадников; они привезли связанного человека, и глава подъехавших постучал в ворота.
   Дальние были в просторных нарядах, сверкали смуглой кожей, и их темные волосы были заплетены в тугие косы.
   - Мы хотим говорить с вами, - обратился глава Дальних к Страннику, вышедшему встречать гостей, на понятном для всех языке.
   Странник поклонился и, ни слова не говоря, повел их в зал. Связанного потащили следом.
   - Этот человек утверждает, - глава Дальних ткнул связанного кулаком, - что именно вы напустили на нас Падающую Звезду.
   Странник усмехнулся.
   - Мы не можем разобраться с земными делами - где уж нам вмешиваться в дела небесные? Нет, этот человек ошибается. Ты и сам это понимаешь.
   Дальний нахмурился.
   - Он говорит, и мы сами это знаем, что люди твои наделены сверхъестественными способностями.
   - Мои люди не могут ничего такого, чего не мог бы обычный человек. Только дары их более разнообразны, чем у других людей.
   - Значит, вы не можете отвести от нас Падающую Звезду? - в упор спросил Дальний.
   - Нет, - ответил Странник. - К нам уже приходил один человек с подобной просьбой, и ему я сказал то же самое.
   - Я знаю, - кивнул гость. - Но я полагал, мне ты скажешь другое.
   - Если бы хотел солгать - сказал бы, - поклонился Странник. - Но я говорю правду.
   Дальний поднялся.
   - Этого человека мы отдаем вам, - он брезгливо указал на Скора. - Делайте с ним, что хотите. Он наговаривал на вас; думаю, вы найдете, как ему ответить.
   - Найдем, - кивнул Странник.
   Дальние вышли, оставив связанного. Странник наклонился, развязал путы, стягивающие Скора.
   - Беги, и предупреди князя и Вопрошателей! Пусть решают, что делать; ты видел силы Дальних, и знаешь, кто их предводитель.
   - Кто? - Скор потер затекшие руки, скривился. - Вот этот - их главный?
   - Да. Это Корн, глава крепости. Говорю тебе - Дальние не ведают жалости.
   Скор хмыкнул.
   - Никакое творение людей не обладает жалостью. А вы наплодили их слишком много.
   - Я не буду с тобой сейчас препираться, - Странник поднял невольного гостя за руку. - Быть может, ты убедишься когда-нибудь, что ошибаешься. Сейчас торопись, предупреди князя Велимира. Мои ученики проводят тебя тропами в обход войска Дальних.
   - Мы же всегда враждовали с князем! - удивился Храм.
   - Ты хочешь, чтобы нам больше было не с кем враждовать? - усмехнулся Странник. В лице его появилось странное спокойствие, какое бывает, когда человек решается на что-то очень для себя нежелательное.
   Между тем отовсюду стали появляться отряды Дальних. Одни проходили лесом, другие появлялись прямо перед оградой Общины. Ученики с замиранием сердца смотрели на идущих в полном вооружении воинов. Доспехи Дальних представляли великую загадку даже для Вопрошателей. На головах у них были глухие шлемы, в которых нельзя было различить даже щели для глаз. Тело сплошь покрывала чешуйчатая броня, которую не брали копья и стрелы селян. Мечи же Дальних с легкостью рубили древки копий и резали кожаные доспехи, а стрелы пробивали противника навылет с расстояния сотни шагов. И вот, сотни таких воинов шли и шли мимо ограды, держа оружие наготове; а по бокам ехали всадники.
   Появился крупный отряд, четко печатающий шаг. Доспехи его воинов были украшены яркими перьями, на левой руке каждого висел щит, укрывающий почти с головы до ног. В середине отряда ехал Корн и еще несколько всадников - те, что приезжали утром. Теперь они тоже были закованы в доспехи, только головы оставались открытыми - видимо, глава Дальних не любил париться в шлеме.
   Сбоку от отряда, в окружении стражи, ученики увидели Света. Он был связан и держался, казалось, только на охватывающих его веревках. Голова его безвольно болталась из стороны в сторону. Справа и слева от него ехали двое всадников; к их седлам были привязаны веревки от Света; они тащили спотыкающегося Вопрошателя за собой по пятам.
   - Слушай меня, Храм, - заговорил Странник необычно торжественно. - Если на сей раз я не буду столь удачлив, как был раньше, ты остаешься главным в Общине. Я успел передать тебе почти все, чему научился сам; остальное ты сможешь понять и без моей помощи. Если понадобится помощь, попытайся найти Броду. Он был моим лучшим учеником за все эти годы.
   - Что ты задумал? - дернулся к нему Храм. Странник остановил его рукой:
   - Всем оставаться за оградой и не высовываться!
   И он с легкостью перепрыгнул через ограду и направился к отряду. Воины наставили копья на него, укрыв предводителя щитами, но Корн придержал коня и выехал навстречу.
   - Если твои люди могут хоть что-то из того, что приписывает им молва, то присоединяйся к нашему войску. Из твоих людей получатся замечательные разведчики, изготовители и даже воины.
   - Я слышал, Дальние не прощают отказа, - Странник посмотрел на Корна снизу вверх.
   - Ты верно слышал, - Корн сделал знак рукой, и из-за строя щитов появились лучники с горящими факелами на груди. Стрелы, обмотанные паклей, уже затлели в их руках - и тогда Странник начал свой танец.
   Никто и никогда не видел такого танца. Странник был сразу как бы во многих местах. Разом упали зажженные стрелы - упали под ноги стрелкам, и лопнула их тетива. Лучники отшатнулись. Корн шарахнулся под защиту воинов - но стена щитов разлетелась под руками Странника. Он прошел сквозь строй ратников, словно не заметив его - и Корн обратился в бегство, понукая коня, только крикнув что-то своим воинам. Что он кричал, несложно было догадаться.
   Со всех сторон обрушились на Странника удары. В бессильной ярости носились за ним воины Дальних -падали, натыкались друг на друга, с дикой злобой набрасывались на своих, потеряв голову, пытались настичь Странника - и всякий раз Странник, не прерывая плавных движений, уклонялся от удара, оказывался в другом месте... Наконец до его учеников дошло, куда он стремится.
   Последним прыжком Странник подскочил к Свету и, одним ударом руки разрезав стягивающие его веревки, коротко крикнул:
   - Беги! - и обернулся к обступающим их Дальним.
   Казалось, Свет сейчас же и упадет под ноги воинам. Но словно замедлился бег времени, и Дальние словно замерли, и Странник успел подхватить Света на руки, закрыв от мечей воинов своей спиной. Он увернулся от нескольких бросившихся ему наперерез Дальних, выскочил перед оградой - и тут Дальние начали стрелять.
   Странник донес Света до ограды и, легко приподняв, передал ученикам:
   - Держите!
   И упал ничком. Вся спина его была утыкана стрелами.
   Дальние замерли. Пятеро старших учеников кинулись к телу учителя, покинув ограду - и Дальние отшатнулись. В их движениях читался страх: если один смог сделать так много, что смогут пятеро? Подбирая раненых и оглушенных - но не было ни одного убитого, - отряд отступил от ограды Общины.
   Странник был еще жив, когда его внесли во двор, хотя каждая из ударивших его стрел была смертельной. Его положили на живот на плаще, расстеленом посреди двора.
   - Не вышло, - с грустью прошептал он. - Переоценил себя. Вот и поплатился. Надеюсь, вам удастся больше, чем мне.
   Он замер и больше не шевелился - а ученики, не веря, стояли вокруг и ждали, когда он продолжит свою последнюю напутственную речь.
  

Глава 8. Удар.

  
   Мимо Общины шло и шло войско Дальних - а ученики стояли над телом учителя и не знали, что делать. Наконец, Храм, оставленный Странником за старшего, пришел в себя.
   - Надо похоронить учителя. Дым, помоги.
   Вдвоем с еще одним старшим учеником они подняли его и унесли на задний двор. Пока их не было, остальные приводили в чувство Света. Один из младших сбегал на кухню, принес ведро воды; после того как на лицо Свету плеснули водой, тот закашлялся и сел, вытирая глаза.
   - Лад? - Свет обрадованно увидел знакомое лицо. - Ты здесь. А где Странник?
   - Он погиб, спасая тебя, - довольно-таки зло сказал Храм, только что вернувшийся. Руки его были испачканы землей и соком травы.
   Свет сел, обхватив колени руками, и долго молчал.
   - Я не знал, что так будет. Я пришел к ним просить помощи - а они выспросили меня обо всем, что я знаю, а потом схватили и заперли, чтобы больше никто этого не узнал. Проверив все, что я говорил, и убедившись, что я говорил правду, собрались бежать...
   - И взяли тебя с собой? - усмехнулся Храм.
   - Они полагали, я могу их предупреждать и дальше. Только не верили, что я буду помогать им по своей воле. Раньше я думал о них лучше.
   - Ты ждал, что они согласятся погибнуть, когда могут отвоевать место для жизни у других? - с горечью спросил Храм. - Учитель ведь говорил тебе - никто не в силах отвратить этот удар. И потом он говорил мне: Дальние сами заслужили такую погибель своей жестокостью. А ты попытался их спасти. И теперь они спасутся, зато другие погибнут! Ступай к своим Вопрошателям, теперь ты можешь рассказать им все, что не успел сказать я.
   - Ты говорил с ними? - Свет потянулся к Храму, ухватил его за руку. - Ты рассказал им?
   - Да. Все, что слышал от тебя.
   - Благодарю тебя. Сколько я мучался в плену, думая, как их предупредить! - Свет поднялся, готовясь идти.
   - Он сейчас не пройдет далеко, - заметил Дым. - Вся окрестность занята войсками Дальних; не для того Странник погиб, вытаскивая Света, чтобы тут же он снова попал к Дальним.
   - Ладно. Отправляйся спать, - распорядился Храм.
   Свет ушел - и с его уходом разразилась настоящая буря. Одни требовали, чтобы им, наконец, объяснили все; другие кричали, что ни мгновения тут больше не останутся, им надо бежать, спасать родных; несколько человек просто плакали, поглядывая на небо. Храм и Дым, наконец, навели порядок.
   - Что же мы будем делать? - веско спросил Дым.
   - Будем жить, как жили, - ответил Храм. - Заниматься. Продолжать дело учителя. Стоит ли нам бояться падающей звезды? Странник говорил нам еще тогда, когда Свет первый раз рассказал о ней, что потеря земного существования - это не самая большая потеря, лишь бы сохранить спокойным дух.
   - Я не о звезде сейчас говорил, хотя и дух наш нельзя назвать спокойным. Я говорил о нашествии Дальних. Тогда речи о нем не было, мы не знали, как отзовутся слова Света. И сейчас Дальние идут убивать наших - твоих и моих! - родных.
   - Какое нам дело до творящегося в этом суетном мире? - воскликнул Храм. - Разве мы не знаем, в чем - истинная ценность?
   - Мы - знаем, а вот они - нет. И ты считаешь, что мы можем просто бросить их? Не кажется ли тебе, что это будет уже не спокойствие, но трусость?
   Храм тяжело посмотрел на Дыма.
   - Я должен сохранить Общину. Так заповедал мне Странник.
   - Ты не сможешь ее сохранить. Ты - один из нас, тебе не будут доверять так же безоглядно, как доверяли Страннику. Пройдет лет десять, пока возродится его учение и за тобой пойдут - но вот будет ли кому идти?
   Лад подумал, что сейчас Храм, наверное, ударит Дыма. Ведь тот усомнился, что Храм способен выполнить волю учителя! Но Храм вдруг изменился в лице, только не так, как обычно об этом говорят. Однако, все заметили эту перемену. До того в лице его была горечь утраты и явная озлобленность - и вдруг оно стало спокойным и даже величественным.
   - Ты прав. Те, кто считает так же, как Дым, пусть выходят по правую руку от меня, - он широко указал рукой на пустынный двор. - Те, кто хочет просто уйти или продолжить дело общины в другом месте - оставайтесь до завтрашнего утра, пока не пройдут Дальние, а потом ведите Света к Вопрошателям. Там мы и встретимся.
   Ученики снова загомонили. Старшие выступили по правую руку Храма спокойно и уверенно, а вот среди младших начался раздор. Никто не хотел уступить другому, но видно было, как многие боялись. Пришлось Храму впервые применить свое умение разбираться в людях, чтобы понять, кто вышел вслед за старшими учениками по убеждению, а кто - из страха прослыть трусом. Лад был в числе последних.
   - Если вы все хотите идти, придется оставлять кого-то силой, - пожал плечами Храм. - Лад и Борон, присмотрите за Светом. Вы, - он указал еще на троих учеников, - соберите самое ценное, что остается в Общине, и завтра уйдете с ними, - он кивнул на Лада с Бороном. Остальные - готовьтесь. Ночью надо будет разоружить отряд Дальних - только так мы сможем достать оружие.
   - Ура! - тихо выкрикнули готовящиеся к походу.
  
   *************************************************************************************
  
   Скор успел подойти к двору князя почти в тот же миг, когда из леса на холме начали появляться первые отряды Дальних. На вопрос князя Скор коротко ответил:
   - Нам придется драться. Дальние идут на нас, - откуда стало ясно, что попытка переговоров к успеху не привела.
   Велимир, наконец, очнулся. По его приказу соседнюю деревню разобрали по бревнышку на укрепление лагеря, остававшиеся там жители были отправлены в лес. Туда же Велимир поставил небольшой отряд ополчения - в засаду и для защиты жителей. Начальником над ним он сделал Скора. Остальных воинов князь собирался расположить на укреплениях, понимая, что в открытом бою против Дальних они не выстоят.
   Отряды Дальних прибывали и прибывали. Они выходили из леса четким шагом, ряд за рядом, и строились на холме. Вскоре стало ясно, что их - почти столько же, сколько и собравшихся против них ополченцев, а, может быть, даже больше, и силы опять приготовились покинуть князя.
   Как ни странно, вид прибывающего войска противника даже взбодрил ополченцев. Враги оказались не неведомыми существами, как рисовало их воображение, а обычными людьми, только укрытыми броней. И те из охотников, кто ходил порой в одиночку на медведя, сейчас, поплевав на руки, деловито перехватывали рогатину и начинали прикидывать, где у воина Дальних самые уязвимые места.
  
   *************************************************************************************
   Лад печально бродил по опустевшему дому. Все было напрасно. Он пришел сюда лишь затем, чтобы увидеть падение Общины - а может быть, и всего мира. И порою ему приходила в голову мысль, кажущаяся ему потом бредовой: а не убеги он тогда от Излова - может быть, и вообще ничего не было?
   Потом он вспоминал все слова Странника, сказанные тем и на каждодневных напутственных речах, и в разговорах с глазу на глаз. Словно бы Лад должен был понять что-то важное... Но вспоминалось только, что ученик должен безоглядно доверять учителю.
   - Ну, я собрался, - Борон взгромоздил на лежанку плотно набитую котомку. - Завтра пойдем домой.
   - Да опомнись, Борон! - вдруг закричал на него Лад. - Дома твоего скоро не будет, мы и добраться не успеем!
   В глазах Борона запрыгали недоверчивые огоньки - а потом заблестели слезы. Скривившись, он сел на лавку. Лад поспешно вышел из дома.
   Загорались огоньки звезд. Луна вроде бы пополнела, и больше стал туманный серп Падающей звезды. Теперь Ладу казалось, он может различить, как она на глазах растет и приближается. Не отрываясь, стоял он на крыльце, и не заметил, как сзади подошел Свет.
   - Да, это она, - негромко произнес он. - Иногда я надеюсь, что ошибся, и она пронесется мимо - но знаю, что даже если так, она все равно пройдет слишком близко, чтобы мы могли уберечься от нее.
   - Пойдем ночью, - предложил вдруг Лад. - Ты ведь уже оправился? Зачем дожидаться утра.
   - Пойдем, - согласился Свет. - Буди своих товарищей.
   Оглядываясь по сторонам, шесть пригибающихся теней выскользнули из покинутого насовсем дома.
   Они шли за войском Дальних след в след, то и дело натыкаясь на остатки их стоянок. Видимо, тут войско устроило привал; было опасение нарваться на заночевавших Дальних, но путникам повезло - тропа вдруг свернула в сторону от главной дороги.
   - Быстрее, - торопил Свет, поглядывая на небо.
   А в лесу струилось душистое лето, и там, где деревья чуть-чуть расступались, за ноги начинала хватать густая трава; стоило же вступить туда, где деревья гуще, и под ногами упруго подавался мох. Дважды путники встречали рассвет в лесу; ночью же идти было светло, ибо проглядывало сквозь листву новое светило, становящееся все больше. Утром второго дня они вышли к опушке леса.
   Здесь, на небольшой полянке, скрытой последними деревьями, собрались жители деревни и стоял отряд ополченцев во главе со Скором. Свет с радостным криком устремился к ним. А один из ополченцев с не менее громким криком бросился навстречу путникам, только крик был не столько радостным, сколько угрожающим.
   - Это ты, подлец! Вот ты и попался!
   С ужасом Лад увидел приближающегося Излова, размахивающего кулаками. "Стоило и убегать", - мелькнуло в голове, и Лад, не раздумывая, бросился обратно в лес.
   Между тем обе стороны готовились к битве. Дальние деловито готовили тараны для штурма укреплений; ополченцы, напротив, усиливали частоколы и засеки, наваливали землю с тыльной стороны валов. Никто не торопился нападать.
   Внезапно от холма, занятого Дальними, раздались приветственные крики; потом радость сменилась гневом, ибо вышедший последним отряд вдруг свернул в сторону укреплений, радостно размахивая руками и совсем не соблюдая строя. На ходу подошедшие снимали шлемы, и вскоре защитники устремились к ним навстречу с раскрытыми объятьями: это подошли на подмогу ученики Общины Странника в доспехах, снятых с Дальних; сами плененные воины Дальних связанными шли в середине отряда.
   Излов первым утомился от погони и, тяжело дыша, заковылял обратно на опушку. Лад не сбавлял хода; позади ему все мерещилось грозное дыхание Излова, и он остановился, только когда окончательно заблудился в лесу.
   Вокруг на немыслимую высоту вздымались деревья, сходясь вершинами под самым небом; а небо быстро темнело. И в это время, при свете сотен факелов, Дальние пошли на приступ.
   Блестели доспехи, отливая кровавым. Глухие безглазые шлемы покачивались в такт поступи. Шаг сотен ног сотрясал землю. Дальние наступали молча, только лязгал металл.
   Темнота сомкнулась вокруг. Стоя на укреплениях, защитники ждали приближения врага. Но самым своим краешком человеческий глаз отмечал бледный свет, поднимающийся над лесом.
   Далекий вой зверей в лесу разорвал тишину. Сегодня Звезда была еще больше.
   - Смотрите! Она движется! - прокричал молодой воин.
   Поступь Дальних замедлилась - и вот их строй, ряд за рядом, остановился. Головы поднялись к небу, как бесчисленное количество раз поднимались они за минувшие дни во всех концах света. И стало заметно, как белое светило, занявшее своим сиянием полнеба, медленно ползет к окоему. Бледная паутина света, сквозь которую проглядывали звезды, ширилась; но главная опасность таилась не в ней, а в небольшом плотном пятне, только-только показавшемся над лесом - и тут же скрывшемся вновь.
   К горлу прилила странная тошнота, точно кто-то потянул все тело вверх, неумолимо отрывая от земли. Голова закружилась, ноги подкашивались... Многие попадали навзничь, утратив ощущение верха и низа.
   - Дождь! Огненный дождь!
   Темный свод неба озарился мириадами ярких вспышек, проносившихся - и гаснущих. Они вспыхивали чаще и чаще, точно предвещали появление своего средоточия, самого сердца огненного дождя, чего-то, чему не было сравнения в людском языке.
   Люди замерли, подняв головы - и наконец увидели, как огненный хвостатый шар вылетел из-за леса и стрелой пронесся по небу, и с каждым мигом шар становился все больше. Он скрылся в стороне гор, и через мгновение страшный удар повалил всех, кто стоял на ногах, и слегка лизнули в щеки первые языки ветра.
   На один долгий миг наступила тишина. А потом над горами взвилось пламя, и новый толчок, сильнее прежнего, сотряс землю.
   Огненные расселины побежали по треснувшей тверди земли. Дома, высившиеся над землей, рухнули, словно песчаные. Пожарами змеились леса; деревья падали, точно сухая трава под ветром, не выдержав напора урагана. Каменная твердыня Дальних в горах сложилась - и развалилась мелкими обломками. А потом далеко в море встала чудовищная волна, ее было видно над лесом, над горами; она приближалась, становясь с каждым мигом все больше. Жившие на побережье пытались бежать прочь от берега, укрыться в лесу, в горах - и понимали, что поздно. А волна медленно, словно с неохотой, приближалась - и поглощала развалины домов и крепостей, леса и холмы, поля и реки, и не было никого, кто бы мог рассказать, что происходит в ее глубине.
   Над землею выл ураган, бросая наземь всех, кто осмеливался подняться. Он носил выкорчеванные деревья и обломки скал, и обрушивалась порою с небес разящая крошка из мельчайшего песка, водной пыли и камней. Рушились скалы, горы изрыгали огонь, горели леса, и надо всем этим шел нескончаемый дождь из воды и пепла.
   На глазах позднее лето сменялось ранней зимой. Звезды затмило нескончаемыми тучами, изо рта валил пар, густея с каждым мгновением. Тело пробирал озноб, и били нескончаемые порывы ветра, срывая с земли все, над ней возвышавшееся. Наконец стена воды рухнула в сердцевину земли, извергнув клубы пара; новый удар прошелся по всем жилам земли, и мир погрузился во тьму...
  
  
  
   Пролог.
   Часть 1. Маленький Лад.
   Глава 1. Проповедник
   Глава 2. Бегство.
   Глава 3. На дереве.
   Глава 4. Спор.
   Глава 5. Обучение.
   Глава 6. Второе заседание Совета Вопрошателей.
   Глава 7. Нашествие
   Глава 8. Удар.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"