Бурланков Николай Дмитриевич : другие произведения.

Взгляд Ворона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть в том же мире, что и "Хладомир"

   ВЗГЛЯД ВОРОНА
  
  
   Пролог.
   Послушайте меня, старого мудрого ворона! Я прожил на свете триста лет, я видел расцвет держав и их падение, видел людские страдания и радости; поверьте мне, я знаю, о чем говорю.
   Создавая Яродрем, Творцы дали ему все: и весну, полную цветов и птичьих трелей, и жаркое лето, утопающее в зелени лесов и садов, и благодатную золотую осень, когда природа одевается в лучшие краски и дарит человеку свои плоды; и недолгую, но снежную зиму, завывающую под окнами частыми метелями, когда невысокие домики севинов превращались в снежные холмики. Людям не доставались плоды с неба, им приходилось прикладывать усилия, чтобы весь год жить в довольстве, но усилия эти не были чрезмерно большими, и у обитателей этой земли оставалось достаточно времени и сил, чтобы радоваться снежным горкам, тайным лесным тропам или тихим омутам.
   Но, видно, чтобы не была их жизнь слишком счастливой, Творцы послали севинам напасть в лице сьорлингов. Эти умели воевать. Небольшие ополчения севинских деревень не могли противостоять боевым отрядам, сходившим с драконоголовых кораблей, и вскоре весь благодатный край был покорен северными воинами, угнездившимися в воздвигаемых тут и там каменных замках.
   До прихода сьорлингов севины не вели большого каменного строительства, лишь иногда сооружая храмы в малодоступных местах. Но теперь любой город считал своим долгом обзавестись каменной крепостью, а небольшие землевладельцы возводили замки наподобие сьорлинговских или башни, тонкими иглами вонзающиеся в небо.
   Жизнь с просторов полей переместилась в тесноту городских стен, степи же были отданы во власть птиц, диких скакунов и отрядов разбойников, рыскающих от деревни к деревне. И птицы, перелетая от одного селения к другому, от города к городу, узнавали многое, недоступное людям.
   Однако, я не буду повествовать о падениях держав или становлении миров. Вернее, не они будут в центре внимания. Ибо для каждого человека его личная трагедия - это трагедия всего мира, а его смерть - это и есть конец света. Каждый смотрит на мир своим собственным взглядом; посмотрите же теперь глазами ворона.
  
   Часть 1. Придворный мудрец.
  
   Глава 1. Башня.
   У самого высокого окна одинокой башни, вознесшейся к небу на полпути от города до подножия гор, окна, в которое могли заглянуть лишь птицы, стоял седовласый старец в долгом холщевом одеянии.
   - Я познал все тайны жизни, - медленно говорил он своему ученику, молодому человеку в ярком наряде. - Я знаю все тайные течения сил этого мира, я знаю причины величия и падения держав, я знаю, как создавать - и как разрушать. Сегодня я познаю последнюю тайну - тайну смерти. Мой дух и мое тело готовы к переходу через рубеж, из-за которого никто еще не возвращался.
   - Ты познал все, - согласился ученик, осмелившись нарушить молчание. - Но ты еще ни разу не применил свои знания!
   - В этом и есть подлинное совершенство! Применить свои знания - значит, стать рабом своих страстей. Направить великое таинство мудрости для угождения своей плоти или даже души - значит оскорбить его. Иметь возможность сделать все, но ничего не желать для себя - вот истинное величие.
   Старец сделал шаг от окна - и вдруг рухнул замертво. Со звоном ударились о каменный пол ключи, висящие у его пояса. Ученик с криком бросился к нему, но было поздно: сердце мудреца остановилось.
   - Как же так? - прошептал ученик. - Ты ничего не пожелал для себя; а для других? Кто теперь вылечит Лию?
   Некоторое время он молча сидел на коленях возле тела учителя, то ли в беспамятстве, то ли в оцепенении. Наконец, дремота спала с его плеч, он поднялся, поднял учителя - тот оказался удивительно тяжелым, несмотря на свою худобу, - и перенес в спальню, на холодную старческую кровать.
   Во всей башне не было ни души. Тишина придавила ученика, пригнула к полу, и он, сгорбившись, словно разом состарившись на многие годы, побрел по давно знакомым переходам и лестницам.
   Но с каждым шагом спина его распрямлялась, а лицо светлело.
   - Что же, - пробормотал он. - Раз учитель отказался это сделать - значит, это сделаю я.
   Сняв с пояса покойного тяжелую связку ключей, он с легким трепетом в душе направился в книгохранилище.
   Хозяин никогда не допускал ученика в эту сокровищницу мудрости человеческой, чем всегда считал юноша книгохранилище. Лишь иногда выносил учитель редкие крупицы знаний, заставляя ученика их выучивать; и сейчас, нарушив запрет и войдя сюда самостоятельно, юноша ощутил небывалое волнение. Поначалу, увидев огромные тома, вдохнув запах древних знаний, он почувствовал головокружение. В припадке восторга он бросился к книгам, лихорадочно стал листать их, точно надеясь сразу найти в них ответы на все вопросы, но постепенно успокаивался. Выбрав наиболее нужные, если судить по названиям, книги, он погрузился в их изучение, старательно запоминая прочитанное.
   Ему попались рассказы о древних колдунах, наводивших порчу на людей, и предание о маге Хладомире, якобы научившемся изменять структуру этого мира, за что он и был принят в число Творцов. Что значит "изменять структуру мира", сказано не было - или он не понял - но догадался, что это ему тоже не помешало бы. Однако более ученик ничего найти не смог, что указывало бы на причины болезни; зато очень много - о том, как ее лечить.
   Когда за окном стало темнеть, первичная радость сменилась разочарованием. Сначала в душе появилось раздражение от непонимания прочитанного, но, оторвавшись от чтения и поразмышляв, ученик убедил себя, что это просто его знаний недостаточно, чтобы проникнуть в суть этих глубоких мыслей. Потом, еще ему попадались книги, в которых как бы говорилось не все. То есть, это были не книги в полном смысле этого слова, а, скорее записи учителя своим ученикам, в которых разобраться, не слышав всего, что говорил учитель, было невозможно. Однако, чем дальше ученик углублялся в чтение, тем больше убеждался, что в книгах сохранена не мудрость, а скорее глупость человеческая. Несколько раз подряд он встречался с измышлениями о его родном крае, написанными явно людьми, никогда тут не бывавшими, но при этом учившими других об устроении мира.
   Не меньшее удивление у него вызывали и книги по целительству. Две книги об одной и той же болезни могли говорить прямо противоположное; и, если следовать всем советам, то больной должен был умереть от голода, ибо одни говорили не есть одно, другие - другое... Не зря учитель обычно сам выбирал, что сказать своему ученику.
   Чем чаще попадались ему записи, противоречащие его собственному опыту, тем меньше доверия у него вызывали книги. Он уже думал, насколько мудрым был его учитель, не пускавший его в книгохранилище. Истинная мудрость передается от учителя к ученику, от отца - к сыну, живет среди людей, постигается на собственном опыте, и только измышления одинокого зазнавшегося разума предают немому листу.
   Сделав это открытие, юноша почувствовал приступ голода. Он спустился в столовую, расположенную в нижнем ярусе, тогда как книгохранилище занимало весь верх башни, и собирался заняться приготовлением ужина, когда резко зазвенел входной колокольчик.
   За дверью стояла внушительная делегация человек из десяти самого разного возраста, но все как на подбор богато одетых.
   - Мы к почтенному Грасту, - произнес первый из них, седой высохший старик в черной одежде.
   - Почетнный Граст умер сегодня утром, - отозвался ученик.
   - Умер?! - не сдержал гость невольного восклицания. - Как не вовремя!
   По толпе гостей пробежал недоверчивый шопот.
   - Смерть редко приходит во время, - пожал плечами ученик и повернулся, собираясь закрыть дверь.
   - Погоди, - остановил его старший. - Ты, должно быть, его ученик? Как твое имя?
   - Мирко Взутич, - поклонился ученик.
   - Башмачник? - переспросил вельможа.
   - Сын башмачника, - уточнил Мирко. Как видно, гость владел севинским наречием, но только поверхностно.
   - Тем не менее, Граст выбрал тебя своим учеником. Давно ты у него?
   - Пять лет было минувшей зимой.
   - Стало быть, ты тоже кое-что успел набраться от его мудрости. Нам некогда выбирать. Завтра утром к нашему дану Коворну прибывает сам правитель Оттар Кардракмар, и придворный мудрец нам необходим для церемонии. Ты заменишь Граста!
   - Тебе не кажется, что правитель отнесется достаточно странно к мудрецу моего возраста? - усмехнулся Мирко.
   - Мудрость зависит не от длины бороды, а от содержимого головы, - возразил гость. - И если ты не будешь нести полную чушь, то правитель только порадуется, что в нашей земле столь молодые люди достигают подобных почестей!
   - Иными словами, ты предлагаешь мне стать придворным мудрецом у нашего дана?
   - По крайней мере, на ближайшие несколько дней, - ответил гость.
   - А потом?
   - Дальнейшее будет зависеть от тебя, - вельможа переступил порог, почти силой вдавив Мирко обратно в башню. - Я введу тебя в суть дела, так что позволь нам войти!
   - Раз уж вы вошли, помогите мне похоронить учителя! - с вызовом попросил Мирко.
   - Похороны ему мы устроим после отъезда правителя. А пока - Дарин и Вар, помогите перенести тело в подвал! Думаю, ничего с ним не случится, погода еще холодная.
   Вчетвером они поднялись в спальню мудреца. Вельможа присел на край кровати, взял холодную руку покойного.
   - От чего он умер? - не оборачиваясь, спросил он ученика.
   - Думаю, сердце остановилось. Еще с утра он был бодр и весел, проводил со мной обычное занятие, и вдруг сделал шаг - и упал мертвым.
   - Да, на теле никаких следов насилия, - кивнул вельможа, точно до сих пор он подозревал, что это ученик убил своего учителя. - Несите, - указал он сопровождающим.
   В скорбном молчании они спустились в зал.
   - Меня зовут Доран, - соизволил, наконец, представиться знатный гость. - Я - Хранитель дворца дана Коворна. Все важные дела всегда проходят через меня, и по любому вопросу правитель советуется со мной.
   - Значит, к тебе я и должен обратиться с вопросом, что же я получу за то, что соглашусь?
   Доран понимающе поглядел на юношу.
   - Ты не так прост, как другие твои соотечественники. Чего же ты хочешь за свою службу?
   Мирко некоторое время размышлял, не покажется ли он хранителю дворца слишком жадным, но, наконец, решился.
   - Есть одна девушка... Уже пять лет она лежит почти без движения, лишь изредка приходя в сознание. Никакие усилия врачей не смогли привести ее в чувство. В книгах Граста я тоже не нашел, как лечить ее болезнь. Может быть, личный врач дана Коворна...
   - Конечно, - Доран облечгенно выдохнул. - Конечно, он осмотрит эту девушку сразу, как только Оттар уедет от нас. Кто она, как ее найти?
   - Ее зовут Лия, она из рода Радимов.
   - Я знаю, о ком ты говоришь, - кивнул Доран значительно. - Я знаком с ее родителями. Пять лет, говоришь? Любопытно...Сколько ей сейчас лет?
   - Недавно исполнилось восемнадцать, - ответил Мирко.
   - Значит, тогда ей было тринадцать... Да, все может быть.
   - О чем ты говоришь? - насторожился Мирко. -Ты знаешь, что с ней?
   Доран помолчал, точно размышляя, стоит ли говорить Мирко то, о чем тот должен был догадаться сам - или не знать вовсе.
   - Не хочу тебя пугать, но, боюсь, наш придворный врач уже сталкивался с подобными случаями. И из тех, к кому его звали - впрочем, обычно звали слишком поздно...
   - Значит, и ваш придворный врач не знает, как это вылечить? - упавшим голосом спросил Мирко.
   - Он стар и мудр, я не могу утверждать... Словом, я не могу ничего обещать, кроме того, что он посетит Лию из рода Радимов.
   - Спасибо и на том, - вздохнул Мирко. - Что я должен делать?
   - Завтра на рассвете придешь к боковой калитке замка дана Коворна. Назовешься и скажешь, что ко мне. Тебя проведут.
   Заполнившие башню гости так же внезапно исчезли, и Мирко остался один в давящей тишине.
   Глава 2. Торжественный прием.
   Со всех концов земли во дворец съезжались даны и канхарты, прослышавшие о приезде верховного правителя. Город, обычно тихий, заполнился множеством людей в праздничных нарядах, оживились торговые ряды и лавки ремесленников. С высоты птичьего полета было видно, как из-за самого окоема, с берега моря, который смутно различался на западе, от первых отрогов гор, высившихся на севере, из необъятных просторов степей, простершихся с востока и с юга, стекались в замок вереницы гостей.
   Но совершенно немыслимыми были и меры предосторожности, принятые по случаю приезда Оттара Кардракмара. Толпами по улицам ходили вооруженные воины, на всех перекрестках и во всех воротах стояли наряды, приезжающих и входящих досматривали, невзирая на лица, с ног до головы.
   Мирко, как и все, подвергся досмотру и после него был допущен в замок.
   - В чем ты пришел? - напустился на него Доран. - Где парадное облачение Граста?
   Мирко пожал плечами:
   - Не хочешь же ты, чтобы я надевал наряд покойного?
   Доран горестно вздохнул и, ничего не сказав, сам бросился подбирать Мирко наряд, который бы, по его мнению, подходил придворному мудрецу.
   - Помни, - напутствовал по ходу Доран молодого человека, - больше молчи с умным видом. А если уж чувствуешь, что надо что-то ляпнуть - ляпай лучше из книг, чем из головы. Это иногда производит хорошее впечатление.
   - Человек выглядит бестолковым, - возразил Мирко, - не столько от врожденной глупости, сколько от желания показаться умным - или из страха показаться глупым. Тогда он и "ляпает" что-то, не подумав и не разобравшись, к чему он это говорит.
   Доран молча поглядел на юношу - и промолчал сам.
   Вскоре Мирко был облачен в длинную хламиду темно-синего, почти иссиня-черного цвета и такого же цвета остроконечную шапку. Доран придирчиво оглядел его с ног до головы и, еще раз горестно вздохнув, отправил в парадный зал, где уже собирались гости, ожидающие прибытия Оттара Кардракмара.
   Птицы стаями вились у распахнутых окон в ожидании угощения; но света, проникающего сквозь окна, было слишком мало, чтобы осветить все помещение. В духоте факелов блистали серебром и золотом темные наряды вельмож. Незаметно в дверях появился пожилой кругленький человек с добродушной улыбкой и беззвучным смехом. Смеялся он очень охотно, заговаривал со всеми, кого встречал, и медленно продвигался к середине зала, почти неуловимыми взглядами осматривая помещение. За ним, скрестив руки на груди, следовал молодой высокий севин с равнодушным, если не сказать скучающим выражением лица.
   Мирко присматривался к этой парочке некоторое время, и чем больше смотрел, тем более убеждался, что не ошибается.
   - Задор! - окликнул он севина - сопровождающего, когда те оказались рядом.
   Тот медленно повернулся на окрик, точно вспоминал давно забытое в своей жизни.
   - Садор, - поправил он Мирко. - Меня зовут Садор.
   - Что, встретил старого знакомого? - усмехнулся старичок, сопровождаемый Садором. - Наверное, очень старого?
   - А Оттар уже прибыл? - спросил растерявшийся Мирко первое, что ему пришло в голову.
   - Еще ночью, - кивнул старичок. - Он уже в замке.
   - Как же он проехал, что его никто не видел? - удивился Мирко. Старичок возвел глаза к небу:
   - Кто может проследить путь нашего правителя! Поговорите пока; я думаю, тут можно расслабиться, - он дружественно хлопнул Мирко по плечу. - У Коворна возле каждого кирпича по охраннику. Нечасто моему телохранителю удается поговорить с приятелем.
   Беззвучно рассмеявшись, старичок отошел к Дорану и окружавшим его вельможам.
   - Почему Садор? - удивился Мирко. - Надеюсь, ты меня-то помнишь?
   - Помню, конечно, - отозвался Садор. - Только старое мое имя осталось в старой жизни.
   - А это что за старик?
   - Гвен Кремор, ближайший друг и соратник Оттара Кардракмара, - ответил Садор. - Без него правитель не принимает ни одного важного решения.
   - Ты далеко продвинулся, - кивнул Мирко. - Хотя, я помню, когда ты уходил, мечты у тебя были иными.
   - А ты, судя по твоему наряду, тоже покинул затворничество? - спросил Садор. Мирко смутился:
   - Меня попросили побыть вместо моего учителя на торжественном приеме. Он был придворным мудрецом, но внезапно умер вчера, и я его заменяю.
   Садор понимающе кивнул.
   - У того, кто тебя попросил, изощренное остроумие.
   - Почему? - удивился Мирко.
   - Думаю, на правителя произведет впечатление и твой наряд, и выглядывающие из него мальчишеские щеки.
   - Да ладно! - отмахнулся Мирко. - Сам-то: мы думали, он в отшельники подался, а он оказался при дворе Кардракмара!
   - Так получилось, - пожал плечами Садор, явно уходя от ответа. - Если и рассказывать об этом, то не здесь и не сейчас. Не расстраивайся: как говорится, мудрецу важна голова, а не то, что на ней надето.
   - Доран сказал то же самое, - кивнул Мирко примирительно.
   - Кремор подает мне знак, - произнес Садор. - Сейчас появится правитель; мне пора.
   - Вечером, когда торжественный прием окончится - заходи, посидим, поговорим! - предложил Мирко.
   - Надеюсь, Кремор меня отпустит, - кивнул Садор. - Ты все там же, в доме родителей?
   - Да, только теперь один, - произнес Мирко.
   - Вот как? Я не знал... - грустно сказал Садор. - Ладно, непременно зайду.
   Правителя все не было; зато в зале стали появляться дамы. Блистая нарядом и драгоценными камнями, вошла первая красавица двора, дочь одного из канхартов Дая Видран. Синее платье, синие сапфиры в серьгах и на венце, украшавшем распущенные по плечам, как требовала мода, светлые волосы создавали впечатление, что и глаза ее пронзительно синие; но при ближайшем рассмотрении становилось заметно, что на самом деле они почти бесцветные, водянистые, охотно отражающие синий блеск камней.
   Вокруг Даи тут же закружились молодые вельможи. К ним, улыбаясь направо и налево, приблизился Гвен Кремор в сопровождении Садора. Кремор что-то произнес; красавица засмеялась, а Мирко успел заметить, как глаза ее скользнули с любопытством по молодому охраннику Кремора.
   - Придворный врач тоже не сможет помочь Лие, - произнес кто-то негромко за спиной Мирко.
   Юноша в удивлении повернул голову. Рядом с ним, вжавшись в колонну, стоял человек неопределенного возраста и вида - не то бодрый старик, не то спившийся молодой; не то разорившийся вельможа, не то разбогатевший селянин.
   - Ты от Дорана? - так же негромко спросил Мирко.
   - Ты сам решишь, от кого я, - загадочно отозвался незнакомец. - Придворный врач осмотрит, но он не знает причины болезни. Тот, кто прислал меня, может помочь тебе. Только и ему нужна твоя помощь.
   - Ладно, говори, что вам нужно, - быстро согласился Мирко.
   - Это нужно тебе не меньше, чем нам, - произнес незнакомец. - Ты не делаешь нам одолжения, а помогаешь своей земле.
   - Пусть будет так, - нетерпеливо настаивал Мирко, однако незнакомец не торопился.
   - После окончания приема к тебе подойдут и скажут все.
   Незнакомец словно растворился в камне - более Мирко его не видел, и к выходу он не проходил.
   - Повелитель Камангара, владелец обеих Навварий, владыка Южного предела, канхарт Золотого Острова, кунган Ольгарта - Оттар Кардракмар! - громогласно объявил глашатай.
   Резкая волна пробежала по рядам собравшихся, те расступались, отодвигались от входа, давая дорогу правителю.
   В сопровождении нескольких придворных в залу вошел быстрым шагом высокий седовласый человек в темном наряде. Следом за ним спешила толпа гостей, в том числе и сам хозяин замка, дан Коворн, невысокий полный человек. Рядом с ним выделялись разодетый юноша чуть старше Мирко, смотрящий на всех вокруг с видом непреодолимого превосходства, и высокий тощий вельможа со смуглым лицом и тонким прямым носом, характерным для токомуров. Доран и Кремор незаметно присоединились к вошедшим.
   Пройдя в середину зала, Оттар резко остановился и повернулся. Толпа, точно два крыла, разошлась - и снова сошлась у него за спиной.
   - Я рад видеть стольких доблестных данов в этом зале! - заговорил Оттар. Впрочем, радости в его голосе не слышалось. - Мне понадобятся воины, много воинов. Положение наше весьма суровое. В северных землях гулы объявили о своей независимости, и в Навварии поднял бунт наш наместник! Сейчас, как никогда, нам нужна сплоченность. Поэтому всех, кто помнит свою присягу и готов отправиться в поход за славой и добычей, я жду в своем войске. Я поговрю с каждым, и мы решим, скольких воинов должен он привести и какие у него будут задачи.
   - А как поведет себя Йострем? - осторожно спросил Коворн. - Если мы отправим наших воинов на север, то с юга и запада наши границы с Йостремом оголятся, и можно ожидать...
   - Если тебя так волнует, что сделает Йострем, то вот - посланник Йострема, дан Йонард, - быстро представил Оттар высокого токомура. - Он только что заверил меня, что Йострем всячески поддержит нас в нашей справедливой борьбе.
   Йонард молча поклонился. Оттар продолжил:
   - Коворн! Подойди. Я хочу решить с тобою некоторые дела.
   Коворн несмело приблизился. Доран сделал Мирко приглашающий знак рукой, и юноша поспешил влиться в толпу, окружившую правителя.
   - Я предлагаю тебе стать моим наместником в столице, - произнес Оттар. Коворн поклонился:
   - За что такая честь?
   - Ты мне кажешься надежным человеком, а нынешний мой наместник, дан Вогуром, оказался предателем. Кроме того, в твоем роду были гулы, и ты лучше найдешь с ними общий язык, а они составляют значительную часть населения Навварии.
   - Я рад, - вновь поклонился Коворн. - Только как же я займу это место, если его занимает дан Вогуром?
   - Вот потому я тебе его и предлагаю, - усмехнулся Оттар. - Выгонишь его и займешь его место. А чтобы земли твои не захтрели без правителя, вместо тебя здесь останется мой сын Ойнал, - он указал на молодого человека возле себя. Тот лениво кивнул окружающим.
   - Иными словами, ты хочешь отобрать родовое владение дана Коворна и отдать ему должность наместника? - спросил Мирко, сам удивляясь своей смелости. - Но ведь это неравноценный обмен! Наместник правит лишь до тех пор, пока это угодно хозяину, а хозина можно изгнать только силой.
   - Это кто тут такой умный? - недовольно нахмурился Оттар. Мирко, несмотря на предостерегающее одергивание Дорана, выступил вперед.
   - Я занимаю место придворного советника дана Коворна и обязан следить за соблюдением его интересов!
   - Похвально, - усмехнулся Оттар, разглядев, что юноша перед ним ровесник его сына. - Но несмотря на твой важный пост, ты еще должен помнить о своем возрасте и не встревать в разговор старших!
   - Прошу прощения, - Мирко поклонился, отступая назад.
   - Нет уж, раз ты начал говорить, продолжай. В чем еще ты считаешь интересы твоего хозяина ущемленными?
   - Ты предлагаешь ему шкуру неубитого медведя, как говорят у нас, - набравшись наглости, продолжал Мирко. - Дана Вогурома надо еще изгнать, а хватит ли у дана Коворна сил и опыта для этого?
   - Не волнуйся, в этом я ему помогу, - усмехнулся Оттар. - Верные мне рыцари из северных областей уже движутся к столице, и с юга я надеюсь привести значительное войско. Как показывает пример Вогурома, служба в столице - очень доходна, раз он сумел навербовать стольких сторонников. Так что ты ничего не потеряешь, а, возможно, приобретешь. Ну, так каков будет твой ответ? - настойчиво спросил Оттар дана Коворна.
   Коворн оглянулся в поисках поддержки и, различив взгляд Мирко, кивнул ему головой.
   - Я полагаю, что нельзя дать ответ одним днем, - произнес Мирко.
   - То есть, ты хочешь поторговаться и предложить свои условия? - хмыкнул Оттар. - Что же, даю тебе три дня на раздумье.
   - А потом? - уточнил Мирко.
   - А потом место своего наместника предлагать уже не буду. Заберу землю даром. Устроит?
   - Хорошо, - прошептал дан Коворн. - Я подумаю.
   Доран поддержал с трудом стоящего на ногах хозяина и повел его в боковую комнату, так что Оттар и его люди остались полными хозяевами. Мирко поспешно последовал за Коворном.
   - Кто тебя просил встревать? - грозно зашипел на него Доран.
   - Оставь его, Доран, - простонал дан Коворн. - Он правильно встрял. Оттар даже задумался над его словами. Ты смелый парень, - Коворн нашел в себе силы приподнятсья с кресла, куда его усадил Хранитель дворца. - Мало кто осмеливается возразить нашему Верховному правителю. Но что же мне делать?
   - Не соглашаться, - решительно сказал Мирко.
   - Помолчи, - указал ему Доран. - Ты слышал, что сказал Оттар? Что отберет землю силой.
   - Но на каком основании? - не унимался Мирко. - Или что - он полновластный хозяин в жизни и смерти любого своего подданного?
   - Пусть говорит, - позволил Коворн. - Дело в том, господин мудрец, что у нас заключен довольно строгий вассальный договор. Я обязуюсь выполнять все его приказы. Разумеется, когда я подписывал такой договор, я не думал, что он дойдет до подобных требований. В конце концов, если он захочет, чтобы я сам покончил с собой - что, я тоже должен буду это выполнить? Иными словами, я подписал договор, надеясь на разумность правителя. И теперь он потрясает моим вассальным договором и требует, чтобы я отдал свою землю его сыну!.. Не для того я вкладывал столько усилий, чтобы отдать нажитое какому-то выскочке. Так что... Думай, господин мудрец, на тебя у меня последняя надежда!
   - У тебя есть дочь, - предложил Мирко. - Ты можешь ее выдать замуж за Ойнала и оставить свои владения в своем роде.
   - Что? Выдать Наю за этого?... Господин мудрец, я ждал более умных мыслей! Ная... Ей всего двенадцать лет; да и вряд ли правитель готовил своего сына для брака с моей дочерью! По меньшей мере, он будет искать ему невесту среди дочерей правителей Йострема или Дивианы...
   Мирко вдруг вспомнил книгу по истории, котрую ему некогда давал прочитать Граст - и нужные страницы точно сами начали перелистываться у него в голове.
   - Если положение его действительно настолько серьезно, как он говорит, он не будет ссориться с теми, кто ему еще верен, - заговорил Мирко. - Достаточно тебе просто настоять на своем, решительно ему отказывая в этой просьбе - но при этом предлагая всяческую помощь и заверяя в своей преданности - и он согласится с тобой.
   - Решительно отказывая... - усмехнулся Коворн. - Ты видел, скольких воинов он привел с собой?
   - Подумай, как эти воины, по большей части - уроженцы соседних земель - отнесутся к подобной несправедливости, учиненной над одним из них? Нет, он не станет с тобой ссориться. Сейчас, после измены Вогурома, он не доверяет никому, пытаясь везде поставить своих людей, но он не сможет свирепствовать бесконечно.
   - Надеюсь, ты прав. Итак, что ты предлагаешь?
   Мирко помолчал, собираясь с мыслями.
   - По сути, Оттар сейчас ничем не управляет, - начал он степенно. - В единственном крае, принадлежащем лично ему - в Навварии - идет междоусобица, дан Вогуром со своими сторонниками отбивается от Северных рыцарей, верных Оттару. Далее к северу - Пустынная долина, где уже давно хозяйничают только шайки разбойников. Еще севернее - земли почти независимые, где всем заправляет торговый союз Северная звезда. Велигорье у нас под боком, и все мы знаем, что это такое. Правители радуются, что тамошние хротары держат в порядке горные проходы и платят дань, а уж навязывать им свою волю никто из канхартов не осмелится. Остаются южные земли, где четыре великих канхарта - ты, правитель Золотого острова, правитель Южного предела и правитель Призаливья - еще сохраняете верность Оттару. Но у вас есть близкий и очень сильный сосед - Йострем. Что будет, если вы захотите откачнуться к нему? А поступок Оттара - если он и вправду решит отобрать у тебя родовое владение - восстановит против него и остальных канхартов. Сейчас он пытается диктовать свою волю, еще проявляет строптивость, но надо осознать, что он от вас зависит больше, чем вы от него - и с этой мыслью идти к нему на переговоры. Пусть злится - он не может ставить свои условия.
   Коворн задумался.
   - То, что ты говоришь - справедливо, но когда Оттар вновь вернет былую силу и восстановит свою власть - как он отнесется ко мне тогда?
   - Это будет еще нескоро, - уверенно произнес Мирко. - До той поры надо оказывать Оттару всяческую поддержку, и, я полагаю, если ты своими усилиями поможешь восстановить его власть - не очень при этом напоминая о своих благодеяниях и не усиливая явно своего влияния - он забудет об этом случае.
   Коворн посмотрел на Дорана:
   - Граст был неплохим учителем, а, Доран? То, что советует этот юноша, весьма разумно.
   - Попробуй, дан Коворн, - кивнул Доран. - В любом случае, ты ничего не теряешь.
   - Оставьте меня, - велел Коворн. - Мне надо еще подумать.
   Мирко и Доран вышли в большой зал. Оттар уже ушел отсюда в трапезную, гости потянулись за ним, и зал быстро пустел. Оставшиеся слуги гасили факелы и открывали небольшие окна, закрытые из страха перед неведомыми стрелками.
   - Ну, что же, неплохо, - похвалил Доран. - Во всяком случае, лучше, чем я ожидал. Ты показал себя действительно как придворный мудрец, способный отстоять интересы своего господина. Чего ты хочешь в награду?
   - Я уже говорил, - напомнил Мирко.
   - Ах, молодость! - усмехнулся Доран. - Но согласись - это несерьезно. По крайней мере, этого мало. Даже если девушка встанет на ноги, как вы будете жить? Ты что, полагаешь, что сможешь ей понравиться, оставаясь башмачником?
   Мирко невесело усмехнулся:
   - А ты полагаешь, как большинство сьорлингов, что нет большего счастья, чем добиться положения при дворе?
   - Разумеется! - убежденно воскликнул Доран. - Те, кто заявляет, будто их это не привлекает, просто боятся царящей там острой борьбы!
   - Вот именно, - пожал плечами Мирко. - Должен тебя огорчить: большинство севинов равнодушно к призрачному блеску вашего двора и предпочитает наслаждаться природой.
   - Человек ищет наслаждение в общении с природой, если более он нигде добиться ничего не смог. - усмехнулся Доран с видом превосходства; но в глазах его мелькала неуверенность. - Вы застряли в развитии и варитесь в собственном соку, потому именно сьорлинги завоевали севинов, а не наоборот.
   - Я не очень понимаю смысла твоего замечания, - произнес Мирко. - Ты хочешь меня обидеть? Или ты хочешь утвердиться в собственном превосходстве, связанном с твоим происхождением? Ни то, ни другое тебе не удастся: я не обидчив, а что касается происхождения, то ты и сам в душе понимаешь, что не оно определяет значимость человека.
   - Что же тогда? - спросил Доран, точно подначивая Мирко.
   - Вообще говорить о собственной значимости глупо, - отвечал ученик мудреца. - Зачем все время сравнивать себя с другими? Мне не надо знать, что я делаю это лучше всех; достаточно того, что я делаю это, и меня и моих близких устраивает то, как я это делаю. Если я стреляю из лука, я не должен быть первым лучником в мире - мне достаточно знать, что я попадаю со ста шагов в ветку дерева.
   - Но не сравнивая себя с другими - как ты узнаешь, чего же ты стоишь на самом деле?
   - Сравнивая себя с другими, ты узнаешь не то, чего ты стоишь на самом деле, а чего ты стоишь по сравнению с этими другими. А истинную свою цену все равно знаешь только ты сам. И чем лезть в бесконечное состязание за блага этого мира туда, где и так полно желающих - лучше просто заниматься тем, что приносит пользу и удовольствие тебе и твоим близким, и если им это нравится - какой еще оценки тебе надо?
   - От состязания отказываются только из страха проиграть, - убежденно заявил Доран.
   - Вы - может быть, - ответил Мирко. - Наверное, вы просто не можете себе представить, что можно спокойно жить, не пролезая изо всех сил наверх, не отталкивая других и не получая удовольствие от того, что прошел еще по чьей-то голове - а просто от того, что нужен кому-то. Не от того, что ты самый первый, но от того, что ты это можешь. От того, что ты делаешь, что бы ты ни делал.
   - Вот про это я и говорю, - кивнул Доран. - Вы привыкли довольствоваться очень малым и не стремиться к большему. А если нет желания борьбы, нет и воли к победе, нет стремления к независимости. Не кажется тебе верным, что если народ не может отстоять свою свободу - значит, он изначально предназначен жить в рабстве?
   - Не я определял предназначение народам, - отозвался Мирко. - И, думаю, не ты. Может быть, ты хочешь сделать меня своим союзником и пытаешься убедить в своих ценностях? Это тоже напрасно: я их все равно не приму.
   - А зря, - покачал головой Доран. - Так устроена жизнь: не ешь ты, едят тебя.
   - Может быть, - хмыкнул Мирко. - Но если даже ты ешь других, тебя все равно съедят.
   - Одним словом, ты не хочешь, - нахмурился Доран. - Отказываешься. Что же. Не разочаруйся. Когда Лия придет в себя, она может оказаться совсем другой, чем ты ее помнишь.
   Они раскланялись, и Мирко вырвался из замковых стен на свежий воздух.
   Глава 3. Прошлое Садора.
   Город, разросшийся на месте севинской деревни, продолжал ее запутанную застройку во все стороны, и проследить путь одинокого странника не всегда было под силу даже птицам, оглядывающим город с высоты. Но этих двоих не заметили бы даже орлы, спустившиеся с гор. Они словно выросли из-под земли перед Мирко, и тот вздрогнул, едва не ткнувшись носом в первого из преградивших ему дорогу. Это был высокий человек в дорогом наряде, в легкой шапке с пером и выбивающимися из-под нее кудрявыми волосами, и в длинном кафтане. Спутник его был уже Мирко знаком - это тот самый неприметный, непонятной внешности человек, что заговорил с ним утром.
   - Я обещал, что к тебе подойдут, - произнес серый человек.
   - Да, - кивнул Мирко, - и обещал сказать, что вам надо.
   Высокий внимательно оглядел его с ног до головы.
   - Полагаешь, с ним можно договориться? - спросил серого с сомнением.
   - Вполне, - кивнул тот. - У него нет выбора.
   - Выбор есть всегда, - возразил Мирко, не зная, к чему было замечание серого, но чувствуя, что ему не хочется с ним соглашаться.
   - Давно ты знаешь Мастера? - спросил высокий.
   - Мастера? - переспросил Мирко.
   - Того охранника Кремора, с которым ты сегодня разговаривал, - напомнил серый.
   - Задора? Мы росли вместе, - ответил Мирко уклончиво.
   - Он же старше тебя, - недоверчиво заметил высокий.
   - На три года, - уточнил Мирко.
   - Это что же, Мастеру всего...
   - Двадцать три, - поспешно сказал серый.
   - И мы его называем мастером! - усмехнулся высокий. - Ну, у тебя есть еще и другие пути. Итак, слушай. Ничего плохого мы у тебя не просим. Просто нам надо знать точно, когда Оттар Кардракмар покинет замок Кремора и куда он направится.
   - Зачем?
   - Хотим устроить ему подарок, - ответил серый.
   - Так и спросили бы у него.
   - Дело в том, что Оттар не любит нежданные подарки, - объяснил высокий. - Но наш ему понравится, за это я ручаюсь. Вот мы тебя и просим узнать, у Садора ли, или через дана Коворна - когда и куда поедет Оттар, и какой дорогой. За это лучший лекарь, какой только есть на нашей земле, осмотрит Лию и скажет, как ее вылечить.
   - Значит, вам нужно только узнать, какой дорогой поедет Оттар и когда? - Мирко облегченно вздохнул. - Так я сегодня же спрошу Задора! Только скажите, кто вы, чтобы я мог сказать Задору, для кого я это спрашиваю.
   - А вот этого делать не надо, - быстро произнес высокий. -Не надо говорить Садору, зачем ты это хочешь знать. Просто полюбопытствуй, когда он уезжает.
   - А... - у Мирко снова появились сомнения. - После этого ваш врач точно придет?
   - Обещаем, - кивнул высокий. - Ступай - и смотри, не проговорись о нашей встрече! Подарок испортишь.
   - А кто поручится мне, что он сможет вылечить Лию? - продолжал беспокоиться Мирко. Его собеседники переглянулись.
   - Ну, если ты такой недоверчивый... - высокий протянул Мирко небольшой сверток.
   - Только не опять книга! - с тоской воскликнул Мирко, разворачивая сверток.
   - Не волнуйся. Ее написал тот, о ком мы говорим. Прочитай - и увидишь, знает ли он, в чем дело.
   Оглядевшись по сторонам, собеседники Мирко свернули за угол - и исчезли. И даже самый зоркий орел не разглядел бы их дальнейший путь.
   Мирко же направился к своему дому, сильно озадаченный минувшим разговором. Слова про "подарок", который они хотят сделать правителю, не очень его убедили, и внутренне он понимал, что замышляют они что-то недоброе; но с другой стороны, его просили всего лишь узнать, когда его друг уедет... Должен же Садор знать, когда он покинет свой дом? А что такого спросить у друга, сколько еще он пробудет здесь?.. И хотя Мирко почти убедил себя подобными соображениями, на душе было скверно. Он попытался отвлечься изучением книги, которую дали ему его новые знакомые, но мысли прыгали далеко. Тогда Мирко занялся приготовлением праздничного ужина, но даже на кухне недавняя встреча не выходила у него из головы, и когда раздался стук в дверь, Мирко едва не подскочил на месте.
   - Заходи, - попытался он приветствовать Садора как мог радостнее.
   - Ты основательно приготовился к встрече, - усмехнулся Садор, разглядев накрытый стол. - Один живешь?
   - Да, после смерти родителей живу один. Да я и дома бывал довольно редко, - Мирко усадил приятеля в кресло. - Больше жил у Граста.
   - Это тот мудрец, который заходил к твоим родителям еще в пору твоего малолетства? - уточнил Садор.
   - Да, он взял меня в ученики, - Мирко почему-то смущался об этом говорить. - Что мы все обо мне! Лучше ты расскажи, как тебя занесло в личную охрану самого Оттара Кардракмара?
   - Ну не в охрану Оттара, а всего лишь его приближенного - правда, такого приближенного, ближе которого, наверное, у Оттара и нет никого, - задумчиво произнес Садор.
   - Как же ты к нему попал? И почему сменил имя?
   - Имя мне заменил мой нынешний хозяин, Гвен Кремор. Задор звучало слишком сложно для уха сьорлинга, и он выбрал более привычное. Правда, на сьорлингском оно означает "спасенный дикарь", - усмехнулся Садор, - но я не обижаюсь. Я слишком многим обязан Кремору. А попал я к нему... - Садор вновь задумчиво помолчал. - Он сам меня взял. Из рудников Велигорья.
   Мирко присвистнул. Если севин из Яродрема оказался на рудниках Велигорья - значит, за этим скрывалась очень темная история. Просто так туда не попадали.
   Чтобы как-то загладить неуютный вопрос, Мирко пригласил друга к столу.
   - Угощайся. Но не забывай рассказывать. В свое время ты ведь ушел к последователям учения Ли-ронд?
   - Я много с тех пор где побывал, - отозвался Садор. - Учение Ли-Ронд мне показалось слишком жестким, чтобы не сказать - жестоким. Бездушным - это уж во всяком случае. Не зря еще его последователей называют Равнодушными.
   - Почему?
   - Ли-Ронд - Путь Воды, или еще - Назначение Воды. Как вода стремится к морю, не зная о нем, но на своем пути одни препятствия обходит, а иные разрушает, и ничто не может ей помешать - так и человек должен жить, не задумываясь о смысле своей жизни, позволяя внутреннему потоку его жизни нести его, но никаким внешним препятствиям не дано заставить его свернуть или остановиться. Вот этот отказ от себя, подчинение - не вполне, быть может, мне понятному - "внутреннему потоку", стремление неизвестно к чему - и при этом полное наплевательство на то, что происходит вокруг тебя мне и претили сильнее всего. Их идеалом было совершенное знание - и совершенное невмешательство в окружающий мир.
   - Вот как! - не сдержался Мирко.
   - Что тебя удивило? - спросил Садор.
   - Нет, совсем не то, что ты говорил о себе. Скорее, то, что я вдруг узнал о своем учителе. Оказывается, он тоже был поклонником Ли-ронда!
   - Может быть, - согласился гость. - Это учение было очень распространено среди любителей мудрости. Я не знаю, как сторонники этого учения оправдывают существующие среди них кланы наемных убийц; во всяком случае, они никого не осуждают.
   - И ты... - предположил Мирко. Садор кивнул.
   - Ты почти угадал. Нет, я не был в таком клане, наоборот - меня попытались туда заманить, а когда я отказался, продали на рудники. Не знаю, почему не убили. Может быть, жадность обуяла - все-таки, на руднике им за меня денег дали.
   - Где же ты успел еще побывать? - перевел Мирко разговор.
   - Я был в Дивиане, где почитают Сохранившего и учат любви к миру. Вообще, в большинстве земель поклоняются трем Творцам, по-разному, в каждой на свой манер, но именно к ним обращают свои молитвы. Я встретил только у Ильвов очень любопытное учение, которое, я слышал, в тайне разделяют маги. Там говорится о некоей изначальной силе, пронизывающей все сущее, которой Творцы лишь воспользовались, чтобы обустроить наш мир. Но не спрашивай меня подробнее: Ильвы очень неохотно делятся своими знаниями с людьми других народов.
   - А почему тебя называют Мастером? - спросил Мирко.
   Садор усмехнулся.
   - Ты уже слышал об этом? Расскажу. Ты знаешь о Варионе?
   - Нет, - ответил Мирко.
   - Тогда это довольно длинная история.
   Садор откинулся в кресле и прикрыл глаза, с удовольствием погружаясь в воспоминания.
   - Как всегда, все началось с ильвов. Они в далекие времена через танцы и музыку выражали свое видение мира, вливались в Поток времени, как они это называли. Потом Токомуры несколько приземлили это направление, сделали более практичным. Мудрецы токомуров говорили так: "После того как человек учится ходить, движения его становятся очень однообразны. Ткач умеет ткать, плотник - махать топором, женщины общаются с веретеном и посудой... Мы застываем в наших движениях, они становятся отточенными - и обездушенными. А чем большим числом движений владеет человек, тем лучше у него работает голова, тем лучше у него здоровье". И они стали искать новые движения, которые способен совершать человек. С течением времени стали проводить Варионы - Праздники Тысячи движений. Чего там только не увидишь! Люди прыгают, ходят на головах, танцуют, кувыркаются, машут мечами, руками и ногами... Лучшим, нашедшим наибольшее количество самых интересных движений, дают звание Мастера. Вот, на одном из таких праздников я и отличился, показав ряд движений с мечом. Так что это не кличка, а звание. Позже сьорлинги сделали из этого учения чисто боевое искусство, умение нападать и защищаться. Но зато под их покровительством многие мастера смогли продолжать свое дело. Кстати, следующий Варион должен состояться в вашем городе через неделю. Поначалу Оттар хотел присутствовать на нем, и я было обрадовался, что смогу еще раз принять в нем участие, но восстание Вогурома вынуждает его торопиться.
   - И когда он собирается уезжать? - спросил Мирко, чувствуя себя последним мерзавцем. Садор пожал плечами:
   - Кто его знает? Но где-то на этой неделе. Оттар любит держать всех в неизвестности. Кремор считает, что это - из страха покушения.
   Мирко облегченно вздохнул. Он уже и не так был рад возможности вылечить Лию, лишь бы не пришлось потом корить себя за вылетевшие не вовремя слова.
   - Ты очень сильно изменился, - произнес Мирко. - Раньше имя Задор тебе подходило как нельзя больше, а сейчас ты стал очень спокойным.
   - Год на рудниках хорошо успокаивает. Но на самом деле я чувствую некоторое внутреннее спокойствие, которое обрел, когда побывал в Дивиане у людей, исповедующих Равновесие.
   - А, знаю, слышал, - кивнул Мирко. - Равновесие добра и зла, на любой добрый поступок должен приходиться уравновешивающий злой, и наоборот, а то, если будет слишком много добра - это так же плохо, как и слишком много зла.
   Садор хмыкнул.
   - Многие любители поразить воображение слушателя представляют равновесие добра и зла, примерно так, как ты говоришь. "Все должно уравновешиваться, - говорят они, - нельзя быть слишком хорошим или слишком плохим. Все должно быть в меру ". Хотя не кажется тебе, что тут есть некоторая странность? Вот, тебе хорошо, а потом еще лучше, а потом еще - что тут плохого? А вот когда тебе плохо, а потом еще хуже, а потом еще - ты сразу это чувствуешь, и хочешь что-то изменить.
   - Ну, наверное, не все нам дано понять, это что-то из глубинной логики Творцов, - предположил Мирко озадаченно. Садор покачал головой.
   - Дело в том, что говорящие так подменяют понятия, ибо в том учении, где говорится о равновесии, вообще нет ни слова о добре и зле!
   - Что же тогда понимается под равновесием?
   - Очень просто, - усмехнулся Садор. - Например, в человеке есть различные устремления, таланты, привычки. Когда все это правильно сочетается, человек живет счастливо. А когда появляется одна необузданная страсть, человек начинает разрушать и себя, и жизнь окружающих, и все это плохо кончается, в том числе и для него. Или, скажем, жизнь в лесу. Волки едят зайцев, зайцы едят кору деревьев. Если убрать волков, - например, истребят охотники - зайцы расплодятся и съедят всю листву, и лес погибнет. Правильнее даже было бы равновесие называть упорядоченностью, когда у всего есть свое место, и никто не выходит за рамки, ему отведенные. Плесень в сыре весьма вкусна и полезна, а вот в углу дома или на хлебе - уже нет.
   - То есть, можно сказать, что равновесие - это и есть добро, а нарушение его - и есть зло?
   - На привычном нам языке - пожалуй, что так, - кивнул Садор. - И сам понимаешь, что в этом случае равновесие добра и зла есть просто бессмысленный набор слов. Правда, равновесие совсем нарушить невозможно, оно само по себе восстанавливается, когда все его нарушители погибнут, истребив друг друга. Другое дело, что такой исход не всех устраивает.
   - Но почему, если равновесие - это хорошо, его пытаются нарушить?
   - Тому есть разные причины, - весомо ответил Садор. - Накпример, появление нового всегда приводит к нарушению равновесия. Поэтому прежде, чем новое найдет свое место, происходят войны и преступления, насилие и жестокость. Но потом все равно все упорядочивается.
   Садор глянул в высокое окно, проделанное почти под самой крышей для определения времени по звездам. Яркая звезда как раз появилась в окне.
   - О-о, мне пора, - встал Садор из-за стола. - Засиделся я у тебя. Вкусно готовишь!
   Мирко поклонился:
   - Я рад, что тебе понравилось. Мы еще, надеюсь, увидимся?
   - Непременно, - кивнул Садор, выскальзывая за дверь.
   Наутро Мирко предстояла нелегкая обязанность. Доран обещал, что сегодня придворный врач осмотрит Лию и вынесет свой вердикт, и надо было подготовить родителей Лии к визиту врача.
   Со времени начала своего ученичества у Граста Мирко бывал в доме Радимов едва ли не чаще, чем у себя. Отец Лии, коренной севин, один из городских старейшин Велимир, происходил из древнейшего севинского рода Радимов, чьи корни уходят к незапамятным временам Предначальной эпохи, когда небольшое племя Радимов высадилось на земле Яродрема. Это уже потом из него вышли многочисленные ныне племена, в том числе и племя севинов, а тогда, тысячелетия назад, было всего несколько семей под началом Радима, приходящегося отцу Лии дальним, но прямым предком.
   Мать Лии была сьорлингского рода, дочь купца. Таким образом, в жилах Лии текла кровь обоих народов, населяющих Яродрем, и потому Лия представляла собой истинного жителя этой земли, соединяющая оба ее начала.
   Несмотря на несчастье с их дочерью, родители Лии вовсе не упали духом. Перепробовав все средства, чтобы вернуть Лие здоровье, (правда, придворного врача им еще не присылали), они смирились, решив, что, видно, судьба у них такая - ухаживать за дочерью, находящейся в беспамятстве, - и что Лие суждено находиться в беспамятстве, пока не случится что-то - кто знает, что? Мирко они всегда были рады, и ему нравилось бывать у них.
   Странной была болезнь у Лии. Она едва дышала, не выходя из забытья, проглатывала несколько капель настоек, которыми поила ее мать, почти не шевелилась, но при этом в лице ее не появлялось ни бледности, ни теней под глазами, и, по свидетельству матери, пролежней на теле тоже не было.
   Велимир с утра был не в лучшем настроении.
   - Найдите хоть одного севина, поднявшегося выше торговца - члена городского совета! - шумел он, когда вошел Мирко. - Нет, не найдете - все, что только можно, заняли они!
   - Ну, что ты, успокойся, - уговаривала его жена. - Разве мы плохо живем?
   - Пока - нет; но кто знает? Оттар приехал набирать армию, и если сьорлингов зовут добровольцами, то севинов погонят силой. А тогда никто не скажет, кто из нас вынужден будет сложить голову на чужбине за дело, до которого ему как до Северных островов! Вот, и Мирко может попасть. Или ты, Мирко, наверное, не против был бы поучаствовать в боях?
   - Лучше в качестве полководца, чем простого воина, - усмехнулся Мирко. - Я говорил с Дораном, Хранителем дворца, и он обещал сегодня прислать придворного врача, чтобы он осмотрел Лию.
   - Придворного врача? - удивилась мать Лии. - Так высоко мы не забирались.
   - Да зачем это? - нахмурился Велимир. - Все равно ничего не скажет, а мы только будем зря надеяться.
   - Ну, откуда ты знаешь? - напустилась жена. - Вдруг что-то он сделает, как-никак, осматривает самого дана Коворна и его дочь...
   Однако, долгий осмотр, который врач - пожилой седовласый сьорлинг в длинном сером наряде - проводил, многозначительно покачивая головой, действительно ничего не дал.
   - М-да... - врач поднялся от кровати. - Очень странный случай. Я встречался с подобными, но там... М-да...
   - И что же нам делать? - спросила мать.
   - А что и раньше, - ответил врач. - Настоечки подавайте. Что вы даете? Да, это для бодрости хорошо. Думаю, раз она до сих пор жива, то ее внутренние силы сумеют одолеть болезнь. Хотя, хорошо бы, им кто-нибудь помог.
   - Но как? - воскликнул Велимир.
   - Не знаю, не знаю. Я посмотрю, подумаю. Но все равно, благодарю за такую возможность - познакомиться с этой болезнью. Извините за беспокойство.
   Перед уходом от Радимов Мирко всегда, обязательно, хотя бы несколько мгновений сидел в комнате один, наедине с Лией. И сейчас он, хотя слезы опять его душили, он все-таки сдерживался, боясь обидеть девушку. Он держал ее руку, гладил ее своими ладонями, и тихо говорил:
   - Не переживай. Я все равно найду способ вылечить тебя.
   И когда он уже встал, ему показалось, как веки Лии слабо вздрогнули.
   Уйдя от родителей Лии, Мирко решительно отправился искать своих вчерашних знакомых. И вновь, как вчера, те сами его нашли.
   - Ну, что сказал Садор? - грозно спросил высокий.
   - Что уезжают они, во всяком случае, не завтра, - ответил Мирко.
   - Ты издеваешься? Нам нужен точный день, даже час, а ты заявляешь такое - и надеешься на награду?
   - Я не говорил о награде. Только скажите все-таки, зачем вам это знать?
   Собеседники быстро переглянулись.
   - Просто так мы этого все равно не скажем. Вот если ты присоединишься к нам, станешь одним из нас - тогда тебе откроется то же, что знаем и мы, - торжественно сказал высокий.
   - К вам - это к кому? - уточнил Мирко.
   - Сперва ты должен дать согласие присоединиться, - настаивал высокий.
   - Как же я могу согласиться неизвестно с чем! - возразил Мирко. Серый усмехнулся:
   - Ну, тогда довольствуйся тем, что мы сказали. И постарайся использовать этот день с пользой, чтобы завтра ты смог нам сказать больше!
   Они исчезли так же внезапно, свернув за угол. Мирко остался в одиночестве и в еще более расстроенных чувствах, чем вчера.
   Глава 4. Покушение.
   Утром к Мирко явился посыльный от Дорана. Правитель требовал к себе своего "придворного мудреца".
   - Три дня, которые нам дал Оттар на раздумье, истекают завтра, - напомнил дан Коворн. - Что мы ему ответим?
   - То, что я тебе сказал, - произнес Мирко. - Держи себя уверенно, соглашайся помочь всем, чем угодно, но землю не отдавай.
   - Легко тебе говорить - не отдавай! Нет уж, пойдем вместе, - кивнул головой Коворн. - Ты будешь присутствовать при нашем разговоре.
   - Как скажешь, - согласился Мирко.
   - В таком случае, незачем откладывать на завтра. Поговорим с ним сегодня же!
   Оттар занимал во дворце отдельное крыло с несколькими башнями, связанными переходами. У всех входов в его крыло стояла его личная стража, и даже хозяина замка пропустили далеко не сразу.
   Недалеко от дверей личных покоев Оттара они встретили Садора; тот поклонился им молча и прошел было дальше, но Мирко окликнул его:
   - Так когда тебя ждать в гости?
   - Сегодня зайду, - отозвался тот, скрываясь за поворотом.
   - Не отвлекайся, - сердито приказал Коворн.
   В покоях Оттара, кроме Ойнала, Кремора и двух стражников, сидели еще несколько канхартов, приехавших с правителем.
   - Ну, что? Ты пришел согласиться? - вместо приветствия спросил Оттар.
   Коворн замялся. Мирко опять вмешался раньше него:
   - Приветствуем достославного Оттара! Да пребудет его держава в процветании.
   - Ты говоришь так, словно сам - посол другой державы, а не наш подданный, - усмехнулся Оттар. - К делу! У меня не так много времени, до завтра я должен разделаться с вашим вопросом!
   Мирко тут обратил внимание, что все вещи уже упакованы в сундуки и ящики, в комнате остались только стол и стулья, принадлежащие хозяину замка. Видимо, не сегодня - завтра Оттар собирался уехать.
   Коворн набрался смелости и выпалил:
   - Я решил, что должен отказаться от твоего предложения стать наместником Навварии! Равно как и землю свою не собираюсь никому отдавать. Однако на меня можешь всецело рассчитывать как в военных, так и в мирных делах.
   Оттар резко вскочил, и, словно по команде, вскочили остальные канхарты. В комнате сразу стало не продохнуть.
   - Он решил!.. - уничтожающим взглядом Оттар посмотрел на дана Коворна. - Он решил! За тебя тут решаю я! Ойнал! Останешься в замке; дан Коворн введет тебя в дела управления его - вернее, теперь твоей - землей. Все, пора собираться. Господа, завтра я вас жду с раннего утра, - обернулся Оттар к канхартам.
   - Погоди! - окликнул его Мирко. - Почему ты считаешь себя вправе так поступить?
   Не поворачиваясь, Оттар кивнул Кремору:
   - Как, они еще здесь?
   И по знаку Коворна к Мирко и хозяину замка направились двое охранников.
   Дан Коворн вывалился за дверь и гневно повернулся к советчику:
   - Ну? Этого ты ждал?
   - Спокойно, дан Коворн, - успел вымолвить Мирко.
   - Спокойно? - обрушился дан Коворн на него. - Спокойно? Если бы ты только мог представить, чего я лишаюсь! Если бы ты знал; а, впрочем, что ты можешь знать? Вон отсюда; и чтобы я более тебя тут не видел!
   Мирко не стал спорить. Видимо, его краткая придворная жизнь завершилась; нельзя сказать, что он сильно о том сожалел, но то, в каком виде ему указали на дверь, его возмутило.
   - Всего доброго, дан Коворн, - поклонился он язвительно. - Надеюсь вскоре услышать твои извинения.
   - Что? - взревел дан Коворн; но, оглядевшись, вспомнил, что находится не на своей части дворца и унял свой гнев. Мирко, не оглядываясь, сбежал по лестнице и покинул замок.
   Его уже поджидали. Почти на том же месте его новые знакомые незнакомцы внезапно преградили ему путь.
   - Ну? Что ты узнал? - начал разговор, как всегда, выскоий.
   - Завтра утром Оттар уезжает из дворца и отправляется на Север, к горам, - произнес Мирко.
   - Это точно?
   - Что завтра утром уезжает - точно, можно сказать, он сам это мне сказал. Что на север - тоже почти без сомнений. Он собрал всех своих сторонников, которых привез с юга, и велел им завтра быть у него. Вряд ли он поведет их домой.
   - Все это как-то зыбко, - неуверенно предположил серый.
   - Нет, Борко, парень прав, - возразил высокий. - Я сам видел приготовления. Ну, спасибо тебе! Встретимся завтра вечером!
   До прихода Садора Мирко не мог успокоиться. В конце концов, дан Коворн сам должен был понимать, у кого спрашивает совета! А он сперва поверил Мирко, а потом, когда он ошибся, его во всем и обвинил. Хотя Мирко все равно не мог поверить, что он ошибся. А Оттар? Наглый высокомерный тиран! То ли наглости, то ли глупости у него много, что он так разговаривает с теми, на кого опирается его власть?
   - Как смеет один человек указывать другим, что им делать? - спросил Мирко у друга, когда они вновь сидели за ужином. - Какое право имеет один помыкать другими? Кто решает, кто имеет такое право, а кто нет?
   - Кто смеет - тот и имеет право, - отозвался Садор.
   - Как это? - удивился Мирко.
   - Подумай сам. Тот, кто имеет достаточно смелости - или наглости, если угодно, - чтобы приказать другому, тот и приказывает; а это уже дело второго, подчиняться или нет. И если тот подчинился - стоит ли теперь ему возмущаться!
   - Но ведь если не подчинишься - у второго сила, он тебя в лепешку раздавит!
   - А откуда у него сила? Все оттуда же, от тех, кто тоже согласился подчиниться. Они его поддерживают, ибо думают точно так же: что другие, подчиненные их хозяину, сотрут их в порошок, если они не подчинятся.
   - Значит, если сговориться...
   - Да, если сговориться, то можно... Только это часто очень удобно - когда за тебя думают и решают. И многие предпочтут подчиняться, лишь бы не думать самим. И только когда тебе навязывают такое, чего уж ты никак выносить не можешь, ты вдруг вспоминаешь, что все люди изначально равны, что какое он имеет право... А вот нет, хочешь и рыбку поймать, и ног не замочить? Не получится. Либо ты поступаешься свободой - и получаешь человека, который за тебя решает все, в том числе и то, чего бы ты не хотел - либо ты обо всем думаешь сам.
   - Да, - согласился Мирко. - Только даже если я готов думать обо всем сам, мне этого не позволят другие, которые не готовы.
   - Да никто не может человеку позволить или не позволить, кроме него самого! От любых соседей можно убежать; вот только ты хочешь еще и жить среди них, но чтобы они тебе не мешали! А тут надо уже разбираться, чего ты больше хочешь.
   - Ага, и некоторые, кто выбирать не хочет, просто подчиняют себе соседей, чтобы те делали то, что надо ему! - хмыкнул Мирко. - Вот почему люди стремятся к власти!
   - По большому счету, стремление к власти над людьми есть следствие той же лени, а вовсе не стремления к свободе, - резко высказал Садор.
   - Почему?
   - А подумай сам! Зачем еще надо управлять другими людьми - как не для того, чтобы они делали для тебя то, что лень делать самому? Стремление к золоту - это частный случай стремления к власти. Если у тебя много золота, ты платишь другим, и ничего не делаешь, а они все делают за тебя. Так что желание свободы тут ни при чем.
   Мирко наконец внимательно посмотрел на друга.
   - Какой-то ты взволнованный сегодня, - предположил он. Садор усмехнулся.
   - Ты прав. У меня из головы не выходит мой ученик, которого мне привел Кремор неделю назад. Он поражал меня с самого начала - все схватывал на лету, стоило мне показать движение или даже рассказать о нем. А потом он начал удивлять меня своей - не то чтобы глупостью, но полным отсутствием себя. Он все стал повторять за мной! Он стал копировать мою походку, мою речь. Я смотрю на него - и вижу в нем себя. Иногда я уже не могу вспомнить, он ли это сделал, или я, он или я это сказал...
   - А зачем его привел Кремор?
   - Он часто приводит ко мне учеников, чтобы я обучал их различным движениям - как правило, боевым. Я занимался с половиной охраны Оттара и со всей охраной самого Кремора. Но этот ученик - его зовут Тротт - не входит ни в одну охрану. За него Кремора попросили какие-то его друзья; не знаю, кто.
   - И только это тебя беспокоит?
   Вместо ответа Садор вновь поднял взгляд к часовому окошку.
   - Пойду я. Завтра утром мы уезжаем, знаешь?
   - Да, Оттар сказал, - кивнул Мирко.
   - Ты так легко говоришь об этом, словно Оттар - твой близкий друг, - усмехнулся Садор.
   - Я не привык делить людей на высших и низших, - ответил Мирко. Садор повел бровью с некоторым удивлением.
   - Вы едете на Север? - перевел разговор Мирко на другое.
   - Да, на войну, - кивнул Садор. - Оттар горит желанием разделаться с Хартагом. Но войска выступят только через неделю, пока что Оттар хочет остановиться у своих сторонников в Навварии.
   - А почему он не хочет плыть морем?
   - Не знаю, - пожал плечами Садор. - Может, боится.
   - Сьорлинг, который боится моря? - удивился Мирко. Садор улыбнулся:
   - Меня сейчас уже ничего не удивляет.
   Рано утром длинный обоз из повозок, охраняемый сотней всадников, выступил из ворот замка. Их путь пролегал мимо высокой башни мудреца, где в подвале до сих пор лежало позабытое тело Граста, по извилистой дороге к горам, чьи подножия скрывал густой лес, начинающийся внизу мощными дубами и поднимающийся вверх по склонам стройными соснами.
   Причина, по которой правитель выбрал сухопутный путь вместо более быстрого морского, действительно лежала в страхе, но вовсе не в страхе перед морем, как предположил Мирко. Просто почти все море возле берегов Навварии было в руках ольгартийских пиратов, многие из которых тайно - а многие и явно - служили дану Вогурому Хартагу. А флота, способного противостоять им, у южных земель не было.
   Оттар ехал в стройном возке, запряженном четверкой вороных лошадей, в самой середине вереницы. Прямо за ним следовал возок Гвена Кремора, где напротив молчащего хозяина сидел Садор, равнодушно глядя в окно. Затем следовало пять всадников, потом снова повозки и всадники по бокам, и в конце еще несколько конных сопровождающих.
   - Изменились эти места с тех пор, как ты на них смотрел в последний раз? - спросил Кремор у своего охранника. Садор покачал головой:
   - Все как будто застыло, словно время не властно над ними.
   Он выглянул из окна и присмотрелся к приближающимся деревьям. Обоз уже ступил под своды леса, и решительно углублялся в чащу. Начался подъем, листва шелестела - тревожно, как показалось Садору - и деревья кланялись под порывами ветра.
   Внезапно Садора охватило странное предчувствие.
   - Срочно прикажи остановить обоз! - он вскочил, едва не ударившись головой о потолок возка.
   - Что ты так обеспокоился? - удивился Кремор; однако давнее знакомство убедило его, что Садор напрасно волноваться не станет, и он отправил скакавшего рядом вестового к Оттару с предложением остановиться.
   - В чем дело? - раздалось из передового возка. Правитель высунулся из окна с недовольным видом.
   - Посмотрите на деревья! - Садор на ходу соскочил на землю. - Нам нельзя идти в лес!
   - Глупости! Едем быстрее!
   Но кони не успели ступить и шагу, как вдруг ветер усилился. Его порыв побежал откуда-то сбоку, от невидимого берега моря, и странный треск стал примешиваться к его шелестению. А потом вековые сосны покачнулись, и дубы подломились у основания - и лес начал рушиться.
   Деревья падали друг на друга, все быстрее и быстрее, точно бежала к берегу огромная морская волна - и вот, с грохотом огромные стволы обрушились на дорогу. Взбесившиеся кони прыгали, взвивались на дыбы, опрокидывали повозки - и бились в судорогах, а сверху падали деревья, разбивая повозки и придавливая людей.
   Раньше, чем Кремор успел возразить, Садор схватил его за шиворот и выволок из повозки. Прямо возле них обрушилась сосна, превратив их возок в щепки; Садор швырнул хозяина к основанию сосны и кинулся к возку правителя.
   Тот уже лежал на боку, кони с диким ржанием бились на дороге, и правитель пытался вылезти из опрокинутого возка - а сверху устремилось на них новое дерево, сухими ветвями нацеливаясь на Оттара.
   Одним невероятным прыжком Садор преодолел расстояние до возка правителя и выдернул Оттара через окно, разодрав на нем одежду. В следующий миг возок разлетелся на куски, но они успели отскочить на несколько шагов, и только оцарапанное лицо правителя было платой за его спасение.
   Внезапно все прекратилось. Дорога стала шире на добрых несколько десятков шагов в обе стороны, всюду лежали поваленные стволы, из-под которых раздавались стоны. Не осталось ни одной целой повозки, из всего отряда на ногах стояли только полтора десятка воинов. Кони по большей части успели разбежаться, порвав постромки, за исключением тех, что были сразу придавлены повозками.
   Уцелевшие воины, обнажив мечи, оглядываясь, медленно стягивались к правителю. Сейчас они были на редкость беззащитны; достаточно было нескольких метких лучников, чтобы окончательно расправиться с ними. Однако, ни одного выстрела не раздалось из чащи, и ни одного вражеского воина не было поблизости; и только птицы, кружившие над лесом, видели трех человек, стремительно пробиравшихся по лесу к опушке.
   Дикими глазами Оттар оглядывал место побоища. Хромая, к нему подошел Кремор. Правитель повернулся к нему с безумным выражением во взоре.
   - Что это было, Гвен?
   - Кто-то подрубил деревья вдоль дороги, - Кремор провел рукой по гладкому срезу пня, оставшегося от поваленного ствола. - Дальше продолжать путь нельзя, это слишком опасно. И мы не дотащим поклажу. Придется дожидаться остальных.
   - Это проклятый Коворн! - прохрипел Оттар. - Вот как он мне отплатил...
   - Я предупреждал тебя вчера, что нельзя будить ярость в своих союзниках, - напомнил Кремор. - Но ты ведь никогда не слушаешь меня, а я дурного не посоветую. Однако, что же нам теперь делать?
   - Раз вперед путь закрыт, идем назад, и разберемся с этим предателем! - воскликнул Оттар. Кремор покачал головой.
   - Идти к Коворну, даже если это не он, сейчас нельзя. Нас слишком мало. Скорее, он только обрадуется, что его враги сами пришли к нему в руки.
   - Но там остался Ойнал! - простонал Оттар.
   - Если остался, - жестко сказал Кремор. - Сперва мы все выясним. Садор! У тебя в городе был знакомый, который, кажется, служит у Коворна придворным мудрецом. Башня, которую мы проезжали, принадлежит мудрецу; у твоего приятеля должны быть ключи от нее. Ступай в город, разыщи его и приведи сюда с ключами! А мы пока попробуем дотащиться до нее.
   - Можешь принести одни ключи, без него, - добавил Оттар. - На случай, если он будет упорствовать. А если будет сильно упорствовать, можешь принести ключи вместе с его рукой.
   - Ступай, и торопись! Сейчас дорого каждое мгновение! - напутствовал Кремор своего охранника. - А вы пока вытаскивайте раненых и смотрите, что из поклажи уцелело, - велел он оставшимся воинам.
   Вскочив на одну из уцелевших лошадей, Садор помчался в город.
   Глава 5. Следствие Гвена Кремора.
   Мирко не горел желанием встречаться с Оттаром и его людьми. Отдав ключи Садору, он быстрым шагом отправился в замок правителя. Хотя ничего зазорного в его решении не было, шел он крадучись, пробираясь от дома к дому и более всего боясь увидеть своих новых знакомых.
   Вскоре его провели в покои Дорана. Брови Хранителя Дворца удивленно поползли вверх, но на лице скорее была радость, чем негодование.
   - Что тебя привело к нам? Я думал, после того как правитель накричал на тебя, ты больше не появишься.
   Мирко неопределенно качнул головой; это движение можно было истолковать и как сожаление о случившемся, и как несогласие с поведением правителя.
   - Дело в том, что Оттар вернулся, - произнес Мирко.
   Доран опешил.
   - Чего ему понадобилось?
   - Не знаю. Но сюда он не поехал, остановился в башне Граста.
   - Которого я обещал похоронить, - вспомнил Доран. - Только больно уж много забот на меня свалилось... Чего же он хочет?
   - Я не видел его, но, по-моему, вернулся он не по своей воле.
   - Как это понимать?
   - Что-то его сильно напугало в пути. Что-то или кто-то.
   Доран размышлял несколько мгновений.
   - Пойдем.
   Они прошли через парадный зал, где Ойнал в окружении придворных дам расточал свою любезность Дае Видран.
   - Свалился он на мою голову, - проворчал Доран. - Этот требует себе почета, будто он сам правитель. Еще посол Йострема сидит у нас - говорит, что приехал исключительно чтобы присутствовать на Варионе! А у каждого свита человек по полсотни, да еще даны, съехавшиеся к правителю, уезжать не торопятся... Вот только возвращения Оттара мне сейчас не хватало!
   - Я же запретил его сюда пускать! - вскинулся Коворн, увидев, кто пришел с Дораном.
   - Ты выслушай, что он скажет, - возразил Доран.
   Не прошло и получаса, как дан Коворн во главе пышной свиты выступил к башне мудреца, где остановился Оттар. Спустя еще час они подошли к башне.
   - Приветствую Оттара Кардракмара, - поклонился дан Коворн. - Рад, что ты счел возможным задержаться в наших гостеприимных краях!
   - Рад? - дверь распахнулась, и Оттар сам выскочил из-за нее. - Ты - рад? Ах, ты... Да я ж... Где Ойнал? - вдруг резко спросил он.
   - Развлекается, - отозвался Доран из-за плеча дана Коворна.
   - Ах, развлекается... Ну, с ним я тоже поговорю.
   - Да ответь мне, чем же я так тебя расстроил, что ты по возвращении не соизволил появиться у меня, а выбрал это заброшенное место?
   - И ты еще спрашиваешь? Что же, ты не знаешь, что творится в твоих землях?
   - Возможно, случилось что-то, что заставило тебя так поступить? - выдал Коворн совершенно бессмысленную фразу. Оттар хмыкнул, успокаиваясь.
   - Да, случилось. Случилось то, что на мою жизнь было совершено покушение! Я потерял более полусотни человек, еще три десятка ранены и сейчас лежат между жизнью и смертью! Так что теперь мне нужны очень веские доказательства того, что ты не имеешь к этому отношения. Во всяком случае, пока я не увижу Ойнала, я не покину этой башни.
   - Дозволь, по крайней мере, прислать тебе своего лекаря для твоих раненых, и все необходимое для жизни здесь, - предложил Коворн. Оттар криво усмехнулся:
   - Дозволяю.
   Несколько данов остались вместе со своим господином, остальные удалились вслед за Коворном. Проводив их, Гвен Кремор в сопровождении Садора поднялся в одну из верхних комнат, оставив правителя изливать свою ярость на вновь пришедших.
   - Ну, что ты думаешь по этому поводу? - спросил Кремор своего охранника.
   Садор знал это настроение хозяина, когда ему надо было поговорить с кем угодно, хоть со стенкой - но так, чтобы никто больше о его словах не узнал. Для этой цели Садор, никогда не распускающий язык, подходил как нельзя лучше. В глубине его души уже хранилось множество тайн, выползи наружу хоть малая часть которых - и многим бы не поздоровилось. Однако Кремор совершенно доверял своему охраннику.
   Садор пожал плечами.
   - Думать - это не мое дело.
   - И правильно, - кивнул Кремор. - Каждый должен заниматься своим делом. Я буду думать, а ты - смотреть и слушать. Ведь это только благодаря тебе мы с правителем сейчас все еще живы!
   Садор скромно кивнул. Кремор стал бродить по комнате, то подходя к окну и зачем-то выглядывая в него, то медленно отодвигаясь к двери.
   - Итак, посмотрим, кому это могло быть надо, - наконец, заговорил он. - Всех многочисленных личных врагов Оттара в расчет принимать не будем - никто из них не обладает такими возможностями, чтобы менее чем за сутки - а мы сами только накануне решили, когда и по какой дороге поедем, - подготовить столь грандиозную ловушку. Кто остается? Во-первых, конечно, дан Хартаг - но его люди вряд ли проникли бы через горы таким большим отрядом, чтобы за одни сутки успеть подрубить целый лес! Далее, конечно, Йострем, он всегда заинтересован в том, чтобы у нас была неразбериха, но его стиль - это яд, кинжал или большое вторжение. От двух первых у нас надежная защита, а третьего пока нет. Далее, конечно, дан Коворн, тут Оттар прав. У него есть все возможности и очень существенный повод.
   - Но он радушно встретил нас, - возразил Садор.
   - А что ему было делать, раз покушение не удалось? Только скорчить благожелательное лицо. И, наконец, местные севины из тех борцов против всех сьолингов, что время от времени разбойничают на торговых дорогах. Странно при этом, что они не перестреляли нас из луков, которыми так славятся севинские разбойники.
   - Наверное, полагали, что одних деревьев хватит, чтобы разделаться с нами, - заметил Садор.
   - Может быть. Однако, они не сделали попыток завладеть поклажей - а с нами была почти вся казна! И способ, который они выбрали, не самый лучший - с точки зрения целостности добычи. Следовательно, тут действовали не просто разбойники, а действительно желавшие гибели правителя. Но почему же они не стали стрелять?
   Гвен повернулся к Садору.
   - У тебя ведь были знакомые в городе? Тот же Мирко, изображавший придворного мудреца... Ты не думаешь, что нападавшие могли испугаться тебя?
   - Нет, это не может быть Мирко, - решительно замотал головой Садор. - Я знаю его с детства.
   - Люди меняются, - заметил Кремор. - И ты ведь наверняка рассказывал ему о наших планах, о том, когда мы собираемся уезжать?
   Садор вздрогнул. Действительно, Мирко спрашивал об этом на каждой их встрече! Но это казалось вполне естественно - надо же было приятелю знать, когда они смогут встретиться в следующий раз.
   - Если он и узнал о ваших планах, то не от меня! - резко бросил Садор.
   - Ну, что ты, разве можно обижаться на старину Кремора! - Гвен Кремор примирительно потрепал Садора по плечу. - Ты же помнишь, я забочусь только о нашем общем благе. И если Мирко связан с нашими врагами, тебе же будет лучше, если мы сами поговорим с ним.
   - Но ведь не сам он организовал покушение! - произнес Садор, скрывая мучительные сомнения. Кремор усмехнулся:
   - Нет, конечно. Вот он и должен нам рассказать, кто с ним связан. И лучше будет, если он сам придет ко мне.
   Внизу послышался новый шум - там прибыл Ойнал, сын Оттара, с целым обозом подарков от Коворна. Среди сопровождающих Ойнала Садор увидел и Тротта, своего ученика - его Оттар приставил к сыну в качестве личного охранника. Тротт тоже разглядел учителя и молча ему поклонился.
   Во внешности Тротта, невысокого коренастого крепыша с короткими гладкими черными волосами, явно проглядывали черты хротаров, но по складу характера он больше напоминал ильвов. Несколько замкнутый, погруженный в себя, он почти ни с кем не общался, кроме Садора, и сейчас в свите Ойнала держался особняком.
   Гвен Кремор подошел к Оттару.
   - Нам надо поговорить спокойно, без лишних ушей - тебе, мне и Ойналу. Поднимемся наверх.
   Они вернулись в комнату, где Гвен Кремор строил свои умозаключения, и расположились в креслах. Садор встал позади Кремора, Тротт застыл за спинкой кресла молодого Кардракмара. Правитель оглядел их с ухмылкой и ничего не сказал.
   - Итак, по размышлению я пришел к выводу, что у случившегося может быть две причины. Первая - это, как ты справедливо заметил, - не приподнимаяс с кресла, Гвен Кремор слегка поклонился правителю, - дан Коворн. У него есть и основания, и средства совешить это.
   - Вот, я же говорил! - воскликнул Оттар.
   - Но может быть и обратное - это кто-то из числа недоброжелателей наших и Коворна, которые хотят поссорить нас перед лицом внешнего врага.
   - Тогда - это только дан Вогуром, - заявил Оттар.
   - Да что случилось-то? - не выдержал Ойнал. - Мне кто-нибудь объяснит? Или меня так и будут держать за маленького мальчика, которому слова нельзя сказать в разговоре взрослых?
   - Дан Коворн ничего тебе не говорил? - спросил Кремор.
   - Он сказал, будто на вас напали, - отозвался Ойнал. - И что ты требуешь срочно меня к себе. А толком никто ничего не объяснял.
   - Ну, вот и помолчи и послушай, - произнес Оттар. - Сам все узнаешь из нашего разговора.
   - Кто-то подрубил лес на пути нашего следования, - решил все-таки объяснить Кремор. - И толкнул одно дерево, после чего все деревья обрушились на дорогу, разнеся наш обоз в щепки. Уцелело всего полтора десятка человек, считая тех, кого ты видишь здесь.
   - Да, действительно, странно, - заметил Ойнал, выслушав Кремора. - Если бы на моего венценосного родителя покушались всерьез, то любой лучник подстрелил бы вас из кустов. Похоже, им нужна была отнюдь не твоя смерть, а, скорее, твой гнев, - обернулся он к отцу.
   - Меня это очень утешает, - хмыкнул Оттар. - Только если бы не этот молодой человек, - Оттар кивнул на Садора, - гневаться мне пришлось бы уже в чертогах Сохранившего!
   - Собственно, я не об этом хотел поговорить, - прервал их спор Кремор. - Я могу лишь сказать, что не знаю, кто это сделал и с какой целью. Но, как ни странно, хотя дан Коворн вполне может оказаться главным виновником, нам безопаснее будет не в этой башне, а в его замке.
   - Иногда ход твоих мыслей меня поражает, - покачал головой Оттар. - Что мне делать в замке моего врага?
   - Раз он не посмел поднять на тебя руку, пока ты был у него в гостях, значит, он не хочет выглядеть злодеем, убившим своего господина. И пока мы будем у него в замке, что бы с тобой ни случилось - виноват будет он. А он вряд ли захочет ссориться со всеми остальными данами, которые вряд ли одобрят такой поступок. Потому, как ни странно, он будет тебя беречь лучше любого войска охранников. А вот в этой одинокой башне мы совершенно беззащитны - наш десяток не сумеет отбиться и от мелкого отряда, а устроить подкоп, как они устроили завал, думаю, нашим врагам не составит труда. Поэтому нам лучше перебраться под защиту стен замка: там, если наш враг - дан Коворн, он не рискнет действовать против нас, а мы сможем следить за его действиями; а если это кто-то еще, ему придется убрать и дана Коворна, ведь мы будем жить под одной крышей и есть из одного котла.
   Далеко не убежденный, Оттар в сомнении размышлял.
   - Наконец, все даны, поддерживающие тебя, в этой башне не поместятся, тогда как в замке они всегда будут рядом, - добавил Кремор.
   - Ну, хорошо, - неохотно согласился Оттар. - Ойнал, скажи, чтобы грузили наш груз на твои повозки. Мы отправляемся в замок.
   - Садор, друг мой, - обернулся Кремор к своему охраннику. - Разыщи своего приятеля и скажи, чтобы после обеда зашел в замок, ко мне. Ступай прямо сейчас.
   Садор кивнул и направился к двери. Кремор поднялся его проводить. Вместе они вышли в коридор.
   - Еще лучше будет, если ты сам его привезешь. Если нас еще не будет в замке, подождете, пока мы подъедем. Дело такое, что не терпит отлагательств.
   Взгляд Кремора неотступно следовал за Садором, пока тот не покинул башню. Тогда Кремор обернулся к двоим охранникам, маячившим в нижней зале:
   - А вы отправляйтесь следом за ним!
   Доехав до дома Мирки, Садор так и не решил, что же он будет делать. Оставалась слабая надежда, что того не будет дома, но она погасла, когда за дверью раздались шаги.
   - Привет! - радостно встретил друга Мирко. - С чем на этот раз?
   - Вот что, - медленно начал Садор. - Гвен Кремор хочет с тобой поговорить.
   - О чем?
   - Он уверен - ты знаешь, кто устроил сегодняшнюю засаду на нас.
   Мирко резко опустил глаза.
   - А почему он думает, будто я что-нибудь ему скажу?
   - Я так и думал, что ты это ответишь, - мучительно покачал головой Садор. - Но это не тот вопрос, где стоит геройствовать. Кто они тебе?
   - А тебе почему я должен говорить?
   - Потому, что я твой друг, и знаю Кремора. Поэтому я знаю, что можно ему сказать, а что - нет.
   - Может быть, - пожал плечами Мирко. - Только и тебе мне сказать нечего.
   - Напрасно ты так, - тряхнул Садор головой. - Если бы ты мне все рассказал, я бы знал, как сделать, чтобы Кремор от тебя отстал; а если ты будешь упорствовать - он все равно тебя достанет.
   - Но я и не собирался от него бегать! Если он хочет что-то от меня услышать, пусть спросит, если знаю - я отвечу. Я ни в чем не виноват, ничего не знаю, и скрывать мне нечего. Я приду к нему - когда, ты сказал, он меня ждет?
   У Садора упало сердце.
   - Если ты придешь к нему, вряд ли ты от него уйдешь. У Кремора вспоминают даже то, чего никогда не знали, и каются в том, чего даже не думали совершать.
   Мирко поднял глаза в удивлении.
   - Как ты можешь служить такому человеку?
   - Он не лучше и не хуже других, - ответил Садор. - Это нужно правителю, а Кремор всего лишь выполняет свою работу. Значит, эти люди тебе так важны?
   Мирко вновь подавил страстное желание все рассказать Садору, вспомнив о Лие.
   - Я не знаю никаких людей. С чего ты-то взял, будто я связан с теми, кто на вас покушался?
   - А разве это не так? - Садор поймал взгляд друга и долго смотрел в его глаза. Мирко наконец в смущении опустил голову.
   - Мой тебе совет - уезжай из города. Это ненадолго, Оттар не может здесь сидеть вечно, у него слишком много дел. Как он уедет - возвращайся и живи прежней жизнью. А до той поры спрячься.
   - А ты?
   - Вернусь к Кремору и постараюсь его убедить, что ты ничего не знаешь.
   Садор открыл дверь. На пороге стояли двое людей Кремора. Садор узнал их, хоть и переодетых простыми горожанами. Один из них молча качнул головой, давая знак ему и Мирко следовать за ним.
   Садор долгим взглядом посмотрел на полуденное солнце. Кремор знал, что ему ничего не стоит справиться с этими двумя. Но знал Кремор и то, что Садор ни за что не будет этого делать...
   Тяжело крякнув, Садор присел и плавно развел руки, точно собираясь прыгать в воду. Но оба стоявших на пороге вдруг рухнули беззвучно на землю.
   - Теперь поступай, как знаешь, - обернулся Садор. - А мне надо прибыть к Кремору раньше, чем он пошлет за тобой кого-то еще.
   Обоз Оттара еще тащился от башни к замку, когда Садор подскакал к нему с двумя соглядатаями, перекинутыми через круп лошади. Выискав повозку, в которой ехал Кремор, Садор подъехал и сбросил перед ним обоих сторожей.
   - Чего ты их мне притащил? - брезгливо поморщился Кремор.
   - Я не думал, что заслужил твое недоверие! - произнес Садор. - Как ты можешь посылать за мной доносчиков?
   - Ты слишком много себе позволяешь! - повысил голос Кремор. - Не забывай, кто ты такой, чтобы ставить мои действия под сомнение. Насколько я понимаю, ты позволил Мирко скрыться?
   - Я передал ему твою просьбу, и он собирался придти к тебе после обеда, как ты просил, - ответил Садор. Кремор усмехнулся:
   - Посмотрим, подождем. Но ты, наверное, сам не понимаешь, насколько это серьезно. Ты отпустил нашу единственную зацепку, и теперь никто нам не скажет, откуда враг нанесет новый удар.
   - Мирко тоже этого не знает, - сказал Садор. - Я поговорил с ним. Если уж мне он не открыл ничего, значит, ему на самом деле ничего неизвестно.
   - У меня разговаривали и не такие, - с неожиданной злостью произнес Кремор. - Ладно, унеси этих двоих в обоз и возвращайся. Подождем обеда.
   Хоть и напуганный Садором, Мирко все-таки решил сходить к Кремору. В конце концов, он свято верил, что не будет тот свирепствовать в гостях, и должно же быть хоть что-то человеческое межу людьми! Однако, он не успел пройти и нескольких шагов, как перед ним возникли двое, один высокий, другой серый.
   - Куда это ты собрался? - грозно спросил высокий.
   - Утром вас это почему-то не интересовало, - пробурчал Мирко.
   - Ты отвечай! - подскочил серый. - Не забывай, мы еще не закончили кое-какие дела!
   - Да, вы мне должны выполнить свое обещание, - ответил Мирко.
   - Нет, это ты сперва должен выполнить свое, - злорадно произнес серый. - Оттар все еще жив, так что ни о какой плате за услугу речь идти не может.
   - Постойте, у нас в договоре не было речи о его смерти! - воскликнул Мирко. Его собеседники спешно оглянулись.
   - Ты не кричи, дурная голова, - шопотом осадил его высокий. - Это не те слова, которые произносят громко. Да, речи не было, но ты должен был понимать, что мы не на прогулку хотим его пригласить. Иначе - о чем мы просили тебя молчать, на что требовали твоего согласия? Это только если ты очень не хотел понимать, ты не понял, но за недогадливость наказывают. Так что, если хочешь, чтобы договор остался в силе, сделай так, чтобы мы смогли добраться до Оттара.
   - Вы могли до него добраться сегодня утром, - возразил Мирко. - Разве я виноват, что у ваших людей руки не так приделаны?
   - Поговори, поговори, - кивнул серый. - Посмотрим, что ты скажешь в застенках у Кремора!
   - Откуда вы знаете, что я иду к Кремору? - удивился Мирко.
   - У нас везде есть свои люди, - усмехнулся высокий. - Помни - если Кремор хоть что-то о нас узнает, ни Лия, ни все ее семейство до вечера не доживут!
   - Да что ж вы! - воскликнул Мирко, но двое его собеседников исчезли, как всегда внезапно.
   Решимость поговорить с Кремором у Мирко улетучилась окончательно. Ворота городской крепости были пока открыты, и, опасаясь, что скоро в них начнут всех проверять, Мирко прямо с того места, где стоял, отправился за город, чтобы посидеть на берегу речки и подумать, что же ему делать дальше.
   - Итак, он не пришел, - произнес Кремор, когда солнце стало опускаться к горизонту. - И скорей всего, его уже нет в городе. Эта нитка оборвалась, и я не очень представляю, за что теперь зацепиться.
   - Поступим, как всегда поступали в подобных случаях, - заметил Оттар. - Пиши указ, и мы вывесим его на главной площади.
   Солнце еще не зашло, когда на здании городского совета появился указ, подписанный Оттаром Кардракмаром, правителем Камангара:
   "Я, волею Творцов правитель Камангара, объявляю: если тот, кто посмел поднять руку на моих воинов, придет с повинной, то ни один житель Яродрема не пострадает. Если же виновный в нападении не объявится через три дня, то за каждого убитого воина Камангара будет сожжена одна севинская деревня. И так будет продолжаться, пока виновный не отыщется и не будет наказан.
Оттар Кардракмар".
   Гости заняли те же покои, в которых они останавливались перед отъездом. Только было здесь теперь не так людно. Всех приходящих Кремор велел проводить прямо к нему. Однако первым с утра к правителю пришел посол Йострема, дан Йонард.
   - Я шел поговорить с Оттаром, не согласится ли он присутствовать на празднике Варион, что устраивается в городе на следующей неделе. Но то, что я увидел на главной площади, меня повергло в ужас. Неужели вы и вправду собираетесь сделать то, что написано в вашем указе?
   - Если слова не подтверждены делом, им нет никакой веры, - отозвался Оттар. - Разумеется, я сделаю так, как сказал.
   - Это же совершенное варварство! - вскричал посол. - Ни один уважающий себя человек в Йостреме не согласится иметь дело с теми, кто готов унчтожить сотни ни в чем не повинных людей, вместо того чтобы найти одного виновного.
   - Может быть, это и варварство, но очень действенный способ, - заметил Гвен Кремор. - В конце концов, достаточно объявить, что так будет, и вы увидите - через пару дней люди сами приведут к нам виновных.
   - То есть, вместо того чтобы самим справляться с возложенными на вас обязанностями, вы перекладываете их на плечи простых людей? - возмутился дан Йонард. - Разве их дело вести раследование, искать виновных? А если они ошибутся и просто откупятся одним из своих, чтобы спасти остальных? Как вы определите, тот ли перед вами человек, которого вы ищите? А тот, настоящий злодей, продолжит свое злодейское дело. Подумайте, наконец, и о безопасности правителя - ведь в отместку, или просто чтобы показать вам, что вы ошиблись, настоящий преступник может учинить что-нибудь еще.
   - Мы над такими тонкостями никогда не задумывались, - проворчал Оттар. - Ладно, Гвен, завтра снимешь мой указ. А до завтра пусть повисит.
   Глава 6. Торг.
   От берега моря стены города отделяло обширное поле, по которому синими петлями бежала река. Город не стали строить возле воды из опасения набега морских разбойников, и в удобной гавани на месте впадения реки в море со временем образовался порт, связанный с городом прямой дорогой.
   Море в Яродреме - закатное. Именно на закате, когда наполненная за день лучами светила морская гладь золотится бесконечными дорожками, здесь появлялись горожане, оторвавшиеся от своих насущных дел и отправившиеся в дальнюю прогулку. В уютных рощах, разбросанных там и сям по высокому берегу, горожане находили отдых и спокойствие, которого им так не хватало в повседневной жизни; а вид необъятного морского простора навевал мысли о вечном.
   Однако небольшая группа людей, собравшихся на опушке одной из рощиц, вовсе не собиралась отдыхать. Люди оживленно спорили, и лишь появление Велимира из рода Радимов заставило их замолчать.
   - Не будем совершать обычных обрядов, ибо дело у нас далеко не праздничное, - произнес Велимир. - Итак, нам надо решить, что же делать? С одной стороны, выдавать одного из нас не позволяет ни совесть, ни обычай; с другой стороны, по вине одного могут пострадать многие невиновные.
   - Жаль, ему не удалось то, что он собирался, - произнес высокий человек в дорогом наряде, в легкой шапке с пером, свисающим за ухо.
   - Ты знаешь, Хлуд, насилие - это не наш путь! - возразил Велимир.
   - Правильно, все вы боитесь делать грязную работу, и кому-то приходится за вас отдуваться!
   - Я не приветствую насилие не потому, что боюсь совершить плохое деяние, - заметил Велимир. - Достаточно посмотреть в глаза тому, на кого ты хочешь поднять руку, чтобы увидеть в нем отражение себя! И убивающий другого - убивает себя. И если это кому-то нравится, он может продолжать, но в конце концов погибнет сам, разрушив и свою душу!
   - Довольно, - прервал его Хлуд. - Я понял тебя, почтенный Велимир. Мы не для того, чтобы спорить, сошлись сегодня.
   Он обернулся к прочим собравшимся.
   - Итак, господа, у сьорлингов есть один подозреваемый - Мирко Взутич, но он исчез вчера вечером, и неизвестно, где находится. Значит, либо нам самим надо его найти, либо отдать сьорлингам кого-то другого.
   - Мирко не может быть замешан в этом деле, - решительно возразил Велимир. - То, что он случайно оказался поблизости, не говорит о его виновности.
   - У тебя к этому парню особое отношение, - произнес пожилой полный севин с золотой цепью на шее. - Не тебе его судить. А что, если он и вправду виноват?
   - Вы хотя бы знаете, что случилось? - спросил Велимир. - Лес, по которому проезжал правитель, оказался подрублен и рухнул ему на голову!
   - К сожалению, не попал, - усмехнулся Хлуд. Велимир мелком глянул на него и продолжал:
   - Неужели вы полагаете, что Мирко проделал это в одиночку? Разумеется, тут нужны силы десятков человек, и кто-то их туда привел, указал место и время. Вот этого человека нам и надо найти!
   - А почему ты считаешь, что Мирко не может быть зачинщиком? - спросил севин с цепью. Велимир покачал головой.
   - Откуда? Почти вся его жизнь прошла на моих глазах, я знаю его друзей, знаю его возможности. Наконец, ему это совершенно не надо, ибо никогда в жизни он не задумывался над вопросами взаимоотношений севинов и сьорлингов.
   - Вот и объясни это Кремору, - задумчиво сказал Хлуд. - Может быть, покушение было надо тебе?
   Велимир замолчал в изумлении от подобного неожиданного обвинения.
   - Оставь нашего уважаемого старейшину в покое, - попросил севин с цепью. - Мы все знаем, что ты давно метишь занять его место.
   - Я буду говорить откровенно, друзья мои, - Хлуд вышел в середину круга, образованного слушателями. - Если мы хотим освободиться от власти сьорлингов, нам не выстоять одним без союзников. Те слишком воинственны, и даже если мы выгоним тех, кто сейчас правит нами, вместо них придут другие, более жадные и успешливые. Поэтому надо выбрать такого союзника, который бы надежно прикрыл нас от их вторжения, с одной стороны, а с другой - не вмешивался бы в наши дела. Разумеется, я говорю о Йостреме. Земли его лежат за Заливом, мы будем его окраиной и сможем спокойно жить по нашим законам, неся лишь определенную повинность деньгами и людьми. С другой стороны, он достаточно могущественен, чтобы не допустить сьорлингов в наши пределы.
   - Об этом надо поговорить с даном Йонардом, послом Йострема - может ли он поручиться, что нам сохранят наши обычаи и права? - произнес севин с цепью.
   - Не рассчитывай на это, - произнес Велимир. - Земли наши слишком богаты, чтобы Йострем оставил нас в покое. Ведь и сьорлинги не по злобности своей держат нас в черном теле - боятся, что лишатся доходов с нашей земли! И если мы пустим сюда токомуров, все повторится; а менять шило на мыло я не хочу.
   Он помолчал, оглядывая соратников.
   - Вот мое предложение. Мы подойдем к Оттару и попросим его отложить исполнение своих угроз хотя бы на две недели, и за это время пусть он тоже приложит усилия к поиску виновных. Если же виновные не найдутся, я, как старейшина севинов, готов собою искупить вину одного из наших собратьев.
   Севины расходились подавленные. Когда поляна опустела, из рощи вышел Мирко, испуганно озираясь.
   Теперь он знал по крайней мере, как зовут обоих его преследователей.
   Внизу, у подножия замка, уже подступала ночь, но верхние окна еще ярко горели отсветами заката. Садор направлялся к своему покровителю с просьбой - раз уж они здесь, быть может, тот позволит ему принять участие в Варионе?
   В переходе он встретил Ойнала, как всегда в окружении дам. Держа под руку Даю Видран, Ойнал что-то говорил ей на ухо; Дая мило улыбалась - и вдруг замешкалась на миг, встретив глаза Садора. Быстро отведя взор, она, быть может, слишком поспешно прошла мимо, так что сын правителя с удивлением почувствовал силу, с какой его тащит за собой эта хрупкая девица.
   - Оттар велел его не беспокоить, - встретил Садора один из местных охранников, стороживших переход, - а тут внизу собрались представители севинов, просят их принять. Тебя Кремор послушает, а Оттар послушает Кремора. Неудобно мне заставлять их ждать, почтенные люди все-таки.
   Садор кивнул и поспешил наверх по крутой винтовой лестнице.
   Вернувшись, Оттар занял те же покои, в которых останавливался до отъезда. Их не успели еще толком прибрать и сейчас лихорадочно наводили порядок, стараясь не попасться на глаза правителю. Впрочем, Оттар почти не замечал ничего вокруг.
   - Планы придется поменять, - говорил Кремор. - Если раньше мы собирались быстро проникнуть во владения Вогурома и поднять там восстание против него, то теперь...
   - У него нет никаких владений! - оборвал его Оттар. -Все, чем он владеет, он получил от меня!
   - Да, и сейчас распоряжается там, как у себя дома, - кивнул Кремор. - Так вот, нам понадобится, во-первых, весь наш флот, который сейчас расположился в Заливе против Йострема, во-вторых, помощь севинов.
   - Только после того, как они выдадут преступника, - отрешенно заметил Оттар.
   - Даже если они его не выдадут! - возразил Кремор. - Оставь расправу до победы. Потом, когда Вогуром будет в твоих руках, можешь посмеяться над своими врагами, но до тех пор постарайся обратить их в своих союзников. Кто бы они ни были!
   - Хорошо. Что я должен сделать? - устало произнес правитель. Кремор хотел ответить, но в этот миг в дверь заглянул Садор.
   - Представители севинов просят принять их, - сказал он.
   Кремор быстро взглянул на правителя.
   - Это удача, Оттар! Не упусти ее.
   - Проси! - Оттар ответил приближенному взглядом, ясно говорящим: "не учи того, кто в этом разбирается лучше тебя".
   Пришедших было трое: коренастый Велимир, возглавляющий пришедших, долговязый Хлуд и полный Людим с золотой цепью на груди.
   - Чего вам надо? - несколько нелюбезно спросил Оттар, незаметно делая знак рукой. Тут же в дверь вошел слуга с подносом, на котором лежали лучшие южные фрукты, и поставил его рядом с правителем.
   Велимир с Людимом почувствовали себя неловко - оторвали человека от ужина. Но Хлуда смутить было не так легко.
   - Мы видели твой указ. Неужели ты и впрямь готов так поступить?
   - А ты подвергаешь слова своего повелителя сомнению? - нахмурился Оттар.
   - Нет-нет, - поспешно встрял Велимир. - Мы не за тем пришли сюда, чтобы просить тебя отменить указ. Но мы пришли просить милосердия.
   - К кому? К негодяю, поднявшему руку на своего господина?
   - Мы не знаем, кто он, - продолжал Велимир. - То, что ты разоришь наши селения, не поможет тебе наказать преступника. Мы же предлагаем тебе всяческую помощь в его поимке, ибо он так же очернил и нас, как и себя. И если в течение двух недель он не будет пойман, я сам, поскольку являюсь старейшиной севинов, готов ответить пред тобой и собственной жизнью искупить вину своего сородича.
   Оттар немного помолчал.
   - Я готов принять ваши предложения, - величественно кивнул он наконец. В такие мгновения он был неотразим. - Мне не нужны ваши жертвы, но мне нужна ваша преданность.
   - Мы сделаем, что ты скажешь, - поклонился Велимир.
   - Итак, поскольку я отправляюсь на войну, мне надо, чтобы вы на свои средства собрали два полка по тысяче человек в каждом. Руководителями полков я назначаю тебя, - он указал на Хлуда, - и тебя, - лицо правителя повернулось к Велимиру. - А если вы считаете себя недостаточно сведущими в военном деле, каждому из вас я дам в помощники опытного воина из числа знатных, но обедневших данов. Эти полки должны быть готовы в течении месяца. Ну, а после победы, я считаю, будет уже неприлично считаться старыми обидами и искать виноватых. Завтра же я сниму так напугавший вас указ, если вы согласны с моими предложениями.
   - Да будет так, - поклонился Велимир. - Мы принимаем твои условия и выполним то, что ты от нас просишь.
   Представители севинов неторопливо вышли из покоев Оттара, провожаемые Садором.
   - Как ты можешь так унижаться перед ним? - тихо спросил Хлуд Велимира. Тот поднял глаза на спутника:
   - Признание силы противника не унижает более слабого.
   - А тебе, Людим, он даже не предложил возглавить полк! - обернулся Хлуд ко второму спутнику. Тот помотал головой с незлобивой улыбкой:
   - Нет-нет! Наверное, он разглядел, насколько я непригоден к ратному делу.
   Когда Садор вернулся, Кремор смеялся своим беззвучным старческим смехом, потирая руки.
   - Блестяще, Оттар, блестяще. Ты на удивление легко взял себя в руки перед этими "почтенными севинами".
   Оттар неторопливо, с чувством собственного достоинства, протянул руку к блюду с фруктами, стоявшему на столике.
   - Чего же ты ожидал от человека, более тридцати лет постигавшего науку правления? - ответил он с явно различимым самодовольством. - Думаю, они сами теперь поняли, кто в доме хозяин. Чего тебе? - обернулся он к Садору. Тот поклонился:
   - Через два дня в городе будет праздник Варион. И я хотел бы принять в нем участие.
   - Ну, разумеется, - кивнул Кремор. - Тем более что и твой ученик, Тротт, тоже изъявил желание там участвовать. Сходи утром к Йонарду, он занимается записью участников и всей организацией праздника.
   Поклонившись хозяину с искренней благодарностью, Садор вышел.
   - Ты же хотел его наказать за то, что по его вине скрылся этот, ученик мудреца, - удивился Оттар. Кремор загадочно улыбнулся.
   - Я ведь добрый хозяин, а Садор - верный слуга. Если я прав, сама жизнь накажет его, если же я ошибался - к чему осквернять себя наказанием?
   Несмотря на позднее время, в доме Радимов было многолюдное сборище. Люди шумели, и Велимир напрасно пытался их успокоить. Громче прочих звучали голоса Хлуда, Людима и, как ни странно, Прии, жены Велимира, вовсе не севинки по происхождению.
   - И чего ради ваш договор? - спрашивала она, обращаясь к мужу. - Наши парни сложат головы в чужом краю, невесть за что - чем это лучше, нежели погром, обещанный Оттаром?
   - Во-первых, - сосредоточенно отвечал Велимир, пытаясь не утратить спокойствие мысли посреди гама, - многие наши парни сами не прочь повоевать на чужбине. Добыть себе славу и достояние, причем, заметьте, не грабежом своих, а за счет сьорлингов, всю жизнь грабивших нас! Во-вторых, пойдут туда только те, кто сам захочет или те, кому нечего терять. В погроме же пострадали бы все. В-третьих, обратите внимание, Оттару пришлось признать, что мы тоже можем держать в руках оружие, то есть, он перестал смотреть на нас как на быдло и стал смотреть как на воинов!
   - Вернее, как на быдло с оружием, - вставил Хлуд. Собравшиеся невесело рассмеялись.
   - Лучшие наши молодцы уйдут на чужбину служить жертвами чужому Богу Войны, - покачал головой Людим. - Ясно, что Оттар будет их ставить на самые опасные места и бросать в самое пекло. И мало кто из них вернется домой.
   - Что же, вы предлагаете мне пойти и отказать Оттару, пусть горят наши деревни?
   - Это ты сам решай, - усмехнулся Хлуд. - Только из-за твоего решения могут пострадать невиновные, помни об этом!
   - Я помню, - повысил голос Велимир. - Я помню также, что добровольцы, идущие под знамена Оттара - а мы будем принимать только добровольцев - спасают свои дома, своих родных и близких, и уже этого достаточно, чтобы оправдать их жертву. И, наконец, я помню о том, что, если Оттар вернет себе столицу при нашей помощи, он вряд ли сможет легко об этом забыть.
   Хлуд несогласно передернул плечами и вышел из душной комнаты на весеннюю темную улицу. Неслышно к нему приблизился незнакомый слуга в темных одеждах.
   - Хлуд из рода Говоров? - осведомился он. Хлуд кивнул удивленно. Слуга протянул ему клочок пергамента и тихо удалился.
   В пергаменте стояли слова:
   "Тот, кого вы ищете, будет на празднике Варион. Он там будет заметен, так что не промахнетесь. И на этот раз доведите дело до конца!"
   Подписи, разумеется, не было, но Хлуд, кажется, знал, от кого исходило послание. Впрочем, лишь птицы, если бы умели читать, могли бы прочитать странные слова у него через плечо.
  
  
   Часть 2. Праздник Тысячи движений.
   Глава 1. Выход Мастера.
   Как справедливо поведал Садор, Варион изобрели ильвы. Впрочем, все, имевшее очень долгую историю, принято было приписывать ильвам. Три народа, согласно преданиям, первыми заселили эти земли, омываемые морем: ильвы, хротары и токомуры. О тех далеких временах не сохранилось сказаний, тогда, видимо, не было государств, не велись войны, и все обитатели земли жили в согласии с ней и друг с другом. Ильвы выбрали себе леса Иль-Фрама, но жили там не как дикие охотники или собиратели, как вели себя иногда сьорлинги, заброшенные из города в лес, а в удивительном единении с лесом, создавая произведения искусства, до сих пор поражающие мир, из цветов, деревьев и собственных мыслей. Высокие, белокурые и голубоглазые ильвы были народом молчаливым, предпочитающим общаться с природой и друг с другом не посредством слов, но образами, создаваемыми их душами, и непрестанным движением. И даже два других народа, претендующих на древность происхождения, хротары и токомуры, признавали первенство ильвов как в постижении мудрости мира, так и в устроении собственной жизни.
   Хротары поселились в горах, в Велигорье, но тогда они не были неустанными рудокопами и ремесленниками, какими их знали сейчас.Постигая скрытые тайны гор, хротары тоже научились творить, только из неживого камня, поэтому их произведения считают менее возвышенными, чем живые творения ильвов. Зато невысокие коренастые хротары были куда более общительны, и знания, полученные от ильвов, несли во все уголки земли, движимые своим неуемным любопытством. Хротары были первыми торговцами, и лишь много позже их оттеснили из торговых дел свирлы.
   Токомуры же, доблестные кочевники, вольно заселившие просторы Великих равнин, были первыми, кто начал создавать государство. Именно их Творцы наделили неуемной жаждой быть первыми, жаждой состязания, жаждой признания и поклонения. Наверное, именно поэтому пришедшие позже сьорлинги и севины считаются родичами токомуров, ибо им присуще такое же стремление к славе. Хротары и ильвы же довольствуются тем, что они делают, и не стремятся подчинять себе других; однако и свою свободу никому продавать не собираются. Потому земли ильвов и хротаров всегда, хотя формально и входили в состав многочисленных держав, оставались практически независимыми; земли же, населенные Дорами (варварами, как высокомерно прозвали сьорлингов и севинов токомуры, за что сами и поплатились - когда ильвы сочли пришельцев родичами токомуров, за последними тоже закрепилось это прозвание), непрерывно страдали от войн, восстаний, завоеваний, порабощений и на краткий миг обретали свободу, чтобы тут же вновь ввязаться в войну с соседями. Ибо тот, кто хочет повелевать другим, если достанет силы - будет повелевать, а не достанет - будет подчиняться.
   Так вот, ильвы праздновали Варион как день безудержного танца. Токомуры же, переняв праздник у ильвов, сделали его состязанием - ибо какой Дорам интерес просто так прыгать, если ты тем не докажешь, что ты самый лучший? Ильвы с этих пор мало принимали в нем участие, зато три основных народа Доров - сьорлинги, токомуры и севины - выставляли на праздник очень большое количество желающих.
   К празднику стали готовиться задолго до его начала. Большая поляна в излучине реки возле города, покрытая невысокими холмами и редкими одинокими деревьями, была отведена под проведение праздника. Здесь поставили невысокий помост для выступающих и скамьи для судей, укрытые от солнца или возможной непогоды плотным навесом. Зрители должны были расположится на склонах окрестных холмов.
   И судьи, и участнки начали съезжаться к месту праздника уже за месяц до его начала. Судьей мог быть только тот, кто не меньше трех раз получал на подобных состязаниях звание Мастера, и у Садора иногда мурашки пробегали по телу, когда он понимал, насколько люди, сидящие на месте судей, превосходят его по мастерству. Правда, на сей раз традиции изменили в угоду правителю. Председателем судей выбрали Оттара - исключительно из почтения к правителю, но никак не за его заслуги в деле развития Вариона. Йонард, посол Йострема и один из обеспечителей праздника, правда, говорил, что "настоящий Мастер выступает так, что и простой зритель видит его мастерство", и потому голос Оттара как простого зрителя очень важен, но все понимали истинную причину, почему Оттар стал председателем. Впрочем, мастера, собравшиеся в судействе, были настолько обласканы славой, что могли поделиться ею без чувства зависти.
   Каждый город, принимающий участников Вариона, сам решал, какую награду получит победитель в дополнение к званию Мастера. В землях токомуров это часто бывали породистые скакуны - токомуры чтили свое кочевое прошлое. Сьорлинги не скупились на дорогое оружие. Севинские старейшины решили сделать наградой золотой кубок, сработанный местными умельцами. Кубок уже красовался перед местом председателя судей, и с него не спускали глаз двое стражников.
   Среди участников было несколько ильвов - правда, не из Иль-Фрама, а из более отдаленной земли, Великолесья, заселенной ильвами позже, когда они познакомились с севинами и во многом смешались с ними, переняв от них и любовь к состязаниям. Были двое хротаров - Тротт и какой-то неизвестный Садору пожилой человек, удостоенный уже однажды звания мастера. Более всего было, конечно, токомуров из Йострема и Дивианы, причем многие были Садору хорошо известны - он встречал их на прошлом Варионе.
   Зрители стали занимать места вокруг помоста с самого раннего утра. Холмы покрыли пестрые одежды любителей зрелищ, располагающихся на заблаговременно принесенных подстилках или прямо на земле. Мальчишки с удовольствием забрались на ветки деревьев, откуда открывался хороший обзор.
   Не решаясь приблизиться, Мирко стоял в отдалении, на опушке рощи на другой стороне реки, откуда тоже было видно происходящее, хотя и не так отчетливо. На праздник стоило посмотреть; к тому же, помня о рассказе Садора, Мирко почти не сомневался, что тот тоже примет участие.
   Каждая роща, каждая поляна здесь была Мирко знакома с детства. Сколько раз, несмотря на запрет родителей, они с Лией убегали за реку, бродили в жарком разнотравье, скрываясь в высокой траве почти с головой. Именно здесь он понял впервые, что любит ее. Но так и не успел об этом сказать.
   Солнце поднялось над рощей, в которой прятался Мирко, на высоту еще одного высокого дерева, когда на поляну стали выходить судьи и именитые гости, места для которых в первых рядах охранялись стражниками. Несколько торопливо и суетно пришли именитые горожане: Велимир, Хлуд, Людим и другие. Появились придворные дамы, среди которых блистала нарядами и красотой Дая Видран. В кольце телохранителей вышел Ойнал, сын Оттара, нынешний формальный правитель Яродрема. За ним следовал дан Коворн с приближенными. Последним к помосту судей приблизился Оттар, окруженный плотным строем стражи. Знаком отпустив стражников, Оттар занял отведенное ему место председателя и, кивнув, дал знак начать выступления.
   - Надеюсь, сегодня будет, на кого посмотреть, - произнесла Дая Видран достаточно громко, чтобы ее слышали в судейской ложе. Ойнал, сидевший неподалеку, обернулся к ней; она горделиво кивнула ему головой.
   Как всегда, в местах больших сборищ людей появились торговцы сладостями, напитками и всевозможной мелочью, на которую всегда находится спрос. Кремор, пришедший вместе с Оттаром, не дал стражникам уйти, а расположился вместе с ними между скамьями судей и помостом для выступающих, обозревая и зрителей, и участников. Увидев торговцев горячительными напитками, Кремор тихо отправил к ним троих стражников, чтобы вывести их за пределы поля, что, после недолгих возмущенных воплей торговцев и зрителей, и было проделано.
   Оттар переглянулся с Кремором и даном Йонардом и важно кивнул участникам.
   Начались выступления, и судьи, общим числом двенадцать, пристально впились взглядами в помост. Одни делали какие-то пометки в списках участников, а один сухонький старичок с белой бородой клинышком вязал узелки на веревке, не заглядывая в список, развернутый перед ним.
   Садор, записанный последним, и выступать должен был в самом конце. У него было время понаблюдать за своими соперниками. А посмотреть было на что.
   На участников смотрели сотни глаз - прекрасные дамы, умудренные опытом судьи, друзья и близкие. Но для того, кто выходил на помост, не существовало ничего вокруг, кроме непрерывного потока его движения, подхватывающего его - и влекущего за собой.
   У некоторых выступление было сродни танцу без музыки. Другие просто показывали набор удивительных движений, выкручивая руки назад, прыгая выше судейских мест и громким топотом едва не проламывая помост. Третьи демонстрировали бой с невидимым врагом или сразу со многими врагами, и к этим выступающим присутствующие на празднике сьорлинги относились с наибольшим уважением. Многие использовали в своих выступлениях оружие и другие предметы: палки, мячи, один даже показывал движения с полными винными бутылками без пробок, ухитряясь не разлить их содержимое.
   Выступление Тротта Садор смотрел с особым вниманием. Безусловно, молодой его ученик подготовился очень хорошо, и ему было, что показать. С чувством гордости Садор смотрел на его движения, хотя в глубине души понимал, что тут не столько его заслуга, сколько природный дар Тротта и его усердие в занятиях. Тротт изображал бой одинокого воина, вооруженного копьем, против множества всадников. Катаясь по помосту, размахивая копьем, Тротт то и дело вызывал вздох восхищения со стороны зрителей, и, кажется, многие уже поглядывали на судей, полагая, что те решат в его пользу. Однако, выступления еще не закончились.
   До Садора оставался еще один участник, и он отвлекся, чтобы подготовиться. Забыв обо всем: о топоте, раздававшемся с помоста, о гуле толпы зрителей, - он встал чуть в отдалении от помоста, закрыв глаза, и поднял руки к небу. По всему телу прокатился знакомый трепет, понемногу усиливаясь, захватывая руки, ноги, кончики пальцев. Каждая мельчайшая частица его тела вбирала в себя ощущение весеннего ветерка, жаркого солнца, пение птиц и шелест травы; и вот, в душе раздалась неслышимая другим музыка, подхватившая его - и повлекшая за собой.
   Когда Садор вышел на помост, его хозяину пришлось признать, как многого он еще о своем охраннике не знает. Сказать, что выступление Садора отличалось каким-то невиданным разнообразием движений, было бы, пожалуй, неправильно, многие участники до него показывали подобное; но у Садора движения выполнялись с небывалой легкостью и завершенностью. Это был и танец, и бой с врагом, вернее, это был как бы парный танец-борьба со своей тенью. Некоторые судьи из токомуров, склонные к мудрствованиям, увидели в этом выступлении скрытый смысл борьбы с темным началом в себе. Другие - сьорлинги, в основном - поразились обилию смертоносных ударов, которые содержались в движениях Садора: никто не сомневался, будь в том месте, куда касалась рука или нога выступающего, живой враг, ему бы не поздоровилось. Зрители же просто восторженно наблюдали за этим полетом, когда человек почти не касается земли - и в то же время стоит на ней удивительно твердо, и иные из молодых зрителей, завороженные и увлеченные выступлением, незаметно для себя стали двигаться в такт движению Садора.
   Мирко на своем берегу реки тоже узнал Садора. Некоторые движения, которые он смог различить в общем потоке несущегося Садора, он даже попытался повторить, благо, тут за ним никто не наблюдал. Но вышли они вовсе не так легко, как, ему казалось, они должны получиться. А Садор спокойно то опускался, почти распластываясь по земле, то подскакивал, пролетая по помосту, и, казалось, все это дается ему совершенно без напряжения, тогда как у Мирко после двух повторов пот полил градом.
   Когда Садор завершил изящным прыжком и поклонился судьям, по толпе прошелся вздох сожаления. Выступление Садора не оставило равнодушным никого, и даже его соперники в душе признавали, что победителем должен быть он.
   Голоса судей разделились. Шестеро, в том числе самый старый член судейства и дан Йонард, стояли за то, чтобы присудить победу Садору, пятеро других склонялись к Тротту. Все обернулись к председателю, который, по традиции, имел право решающего голоса, если голоса делились поровну.
   Оттар медленно встал.
   - У Тротта и у Садора очень похожие выступления, - произнес Оттар, - но у Садора движения слишком мягкие. Тротт же продемонстировал нам настоящий танец Воина. Я отдаю победу ему.
   Йонард хмыкнул и промолчал. Оттар же продолжал.
   - Мы просмотрели блестящие выступления на празднике Варион. Обычно под конец выпускают самых плохих выступающих, сегодня же именно последние показали высшее мастерство. Поэтому я хочу вручить этот кубок вместе со званием мастера...
   Оттар был грубо прерван. Садор метнулся к нему и раньше, чем Оттар успел даже испугаться, оттолкнул его левой рукой - а правой перехватил в воздухе летящую стрелу.
   Толпа загудела, но даже ближайшие к помосту зрители не могли сообразить, что произошло. Просто некое замешательство; все были уверены, что церемония сейчас продолжится.
   К Садору ринулась стража, но их остановил Кремор.
   - Откуда это? - он взял из багровеющей ладони Садора, на которой отпечатался четкий след, сломанную стрелу - Садор переломил ее пальцами, когда хватал. - Немедленно! - повернулся Кремор к стражникам, - прочесать толпу! У кого найдете лук - немедленно взять! Вы четверо, - выделил он самых крупных охранников, - отведете правителя в замок. А вы, - Кремор повернулся к Йонарду, - продолжайте. Останься, Садор, я справлюсь без тебя.
   Вмешательство стражников несколько испортило настроение зрителей, но стражники Кремора были людьми подготовленными, они не распихивали толпу локтями и щитами, а мягко просачивались, стараясь никого не пугать - видна была наука Садора. Впрочем, тут она не помогла: неизвестный стрелявший как сквозь землю провалился, и, хотя осматривавшие с высоты судейского помоста дозорные не увидели никого, кто бы выбирался из толпы с намерением скрыться, тем не менее стрелок как-то сумел исчезнуть.
   Правитель в окружении стражи и Кремора быстро удалился с поля, не возражая своему верному советнику. Кажется, Оттар был так потрясен, что сам не мог разобраться: может быть, ему стоит разозлиться на Садора, столь грубо с ним обошедшегося? Однако Кремор что-то тихо говорил на ухо правителю, и тот постеменно успокаивался.
   Дождавшись восстановления спокойствия, дан Йонард взял церемонию в свои руки.
   - Как ни прискорбно, но я должен не согласиться с мнением нашего председателя, - произнес он. - И только что случившееся происшествие это только доказывает. Безусловно, Садор проявил не только большее мастерство, но и ловкость, и сметливость, и наблюдательность. Я предлагаю вручить кубок ему. Будут ли возражения? - обернулся он к остальным судьям. Те молча, все как один, покачали головой.
   - Итак, я провозглашаю Мастером этого Вариона Садора, уроженца Яродрема.
   Под одобрительный гул толпы Садор принял из рук дана Йонарда золотой кубок.
   Хотя выступления завершились, расходиться зрители не торопились. Праздник продолжался, и люди отправились гулять по берегу реки в небольшие рощи, раскиданные тут и там. В растекающуюся толпу, в которой растворились уже участники выступлений, незаметно влился и Мирко, направляясь к городу.
    
   Глава 2. Договор.
   Садор успел не только перехватить стрелу, но и заметить стрелявшего, и, как ему показалось, узнал того. Это был Борко, некогда тоже служивший последователям Ли-Ронда. К тому времени, когда к ним пришел Садор, Борко пробыл в общине Ли-ронда уже почти десять лет. Он в совешенстве овладел приемами, как спрятаться на ровной местности, как пробираться незамеченным в самые тайные уголки, как обмануть преследователей, кроме того, очень хорошо, чтобы не сказать превосходно, стрелял из лука. Но у него был один недостаток, мешавший ему выйти из ученичества и стать одним из братьев - он был до невозможности труслив. На ответственные задания его никогда не посылали, и как раз незадолго до того, как Садор - не совсем по своей воле - покинул общину Ли-Ронда, Борко сам ушел от них. Видимо, теперь он обосновался здесь, у себя на родине, вот только - чем же он занимается?
   Всю церемонию награждения Садор не сводил глаз с Борко. А тот, как ни в чем не бывало, сидел на вершине небольшого холма у корней дерева совсем неподалеку от помоста, и обломки лука торчали из-под корней. На ветках дерева сидели мальчишки, чтобы удобнее было наблюдать выступления, вокруг холма ходил народ. Казалось бы, не заметить стрелявшего Борко было невозможно. Но стражники искали по низам, не веря, что преступник может выставляться на всеобщее обозрение, а первое правило, которому учили поклонники Ли-Ронд - "будь невозмутимым, и тебя ничто не сможет коснуться".
   Когда праздник закончился, Садор не спеша направился за Борко. Тот не стал посвящать теплое весеннее время неспешной прогулке по берегу реки, а сразу направился в город. Садор усмехнулся про себя: Борко постиг науку прятаться самому, но не научился распознавать слежку за собой. Может быть, был слишком уверен в себе, в своем умении, так что даже не предполагал, будто кто-то может его выследить. Поэтому появление перед ним Садора воспринял как что-то невероятное.
   - Ты?! А разве... Разве ты не на церемонии вручения награды?
   - А разве ты не слышал, как председатель отдал награду Тротту? - решил Садор разыграть "простачка". - Его выступление понравилось больше моего.
   - Да, но дан Йонард решил передать кубок тебе, поскольку ты спас правителя...
   - От твоей стрелы? - в упор спросил Садор. Борко вздрогнул - и сделал вид, что не расслышал.
   - В него ведь стреляли... Ах, ну, да, ты же сам поймал стрелу. Блестяще поймал, я вижу, ты совсем не утратил навыков! Впрочем, наверное, стрелок был никудышным.
   - Борко, хватит притворяться. Я видел, что это ты стрелял!
   Борко, уже пришедший в себя от первого удивления, насмешливо посмотрел на преследователя:
   - Для чего бы мне? Кто мне Оттар - кровный враг? Или у меня он отобрал мои родовые владения? Или я - сторонник дана Вогурома? Нет, все эти дела от меня далеко...
   - Однако ты слышал о них, - заметил Садор. - Возможно, ты сделал это ради денег. Ты ведь всегда отличался жадностью, и при этом неплохо стрелял из лука. Я только не могу понять, почему тогда, в лесу, ты не рискнул выстрелить, а здесь - рискнул?
   - Когда - тогда? - продолжал гнуть линию полного непонимания Борко.
   - Борко, мне наплевать, по большому счету, что и зачем ты делаешь. Но Оттар уверен, что в заговоре против него состоит мой друг, а вот на это мне уже не наплевать. И ты сейчас пойдешь со мной и подтвердишь моему хозяину, что Мирко тут ни при чем.
   - С чего ты взял? - хитро прищурился Борко. - Почему ты решил, что Мирко ни при чем? У него были свои причины стрелять в Оттара.
   - Может быть, и были, но стрелял ты.
   - Судят не руку, а голову, - возразил Борко. - Он просил меня сделать это.
   - Но зачем ему? - Садор был поражен. Такой оборот ему в голову не приходил.
   - Спроси у него.
   - Да брось! Борко, ты не так дешево продаешься, чтобы сын башмачника мог купить твои услуги.
   - Он близок с Велимиром, главою севинов. Ты давно здесь не был, и многого не знаешь. А севины в последнее время очень недолюбливают своих хозяев-сьорлингов.
   - И что же, ты теперь утверждаешь, что это - из-за Велимира? А я вот, например, видел, как трое старейшин приходили к Оттару, и слышал, о чем они говорили. И Велимир был настроен очень миролюбиво к Оттару.
   - Потому что знал, что недолго тому осталось свирепствовать, - Борко сжался, но продолжал настаивать на своем. - Зачем раньше времени выдавать свои планы? Можно и потерпеть последние дни.
   - Я просто не понимаю, зачем убирать Оттара? Вместо него будет сын, Ойнал, и все останется по-прежнему?
   - Э, нет! - не выдержал Борко. - Именно сейчас в стане сьорлингов распри, и, убери мы Оттара, Ойналу бы почти ничего не досталось - у него нет поддержки с Севера, которая была у Оттара, у него нет собственного авторитета, за которым бы пошли, и нет присяги на верность со стороны людей, которые, быть может, еще и не захотят ее дать. Так что сейчас - самое время!
   - Да ты говоришь, как завзятый заговорщик! - произнес Садор с насмешкой. - Только не рассказывай теперь, будто у тебя не было личного побуждения стрелять в Оттара.
   Борко поспешно замолчал.
   - А я тебе скажу, почему ты не стал стрелять в первый раз, - продолжал Садор. - Испугался ты, понадеялся на силу деревьев! Не стал дожидаться, чем там кончится, а сбежал побыстрее. И здесь ведь тянул до последнего, только когда уже стало ясно, что Оттар вот-вот уйдет, рискнул, а то бы совсем засмеяли, наверное, свои же. Только кто же тебя посылал на такие дела? Сам бы ты никогда не осмелился. Только по приказу, причем того, кого ослушаться нельзя - но кто плохо тебя знает... Хлуд, наверное, тебе приказывал, он всегда отличался любовью к подобным личностям, вроде тебя.
   Зажатый в угол Борко нашел в себе силы усмехнуться:
   - Да кто он такой, твой Хлуд? Так, шуму много, толку мало. Я знаю других людей, до которого Хлуду как до звезды.
   - Любопытно, - оживился Садор. - Кто же это?
   - С чего бы мне откровенничать перед тобой? Спроси Мирко.
   - В таком случае, идем со мной. Не хочешь говорить мне - расскажешь Кремору.
   - Идем, - рассеянно согласился Борко, глядя по сторонам. - О! А вот и Мирко!
   Садор быстро обернулся. Действительно, по другой стороне улицы шел Мирко, потерянный и несчастный. Он часто останавливался и рассматривал дома, точно искал что-то.
   - Мирко! - окликнул его Садор негромко. Тот радостно вскрикнул и поспешил к нему; но когда Садор вновь посмотрел туда, где стоял Борко, того уже не было.
   Досадливо крякнув про себя, Садор пошел навстречу другу.
   - Ты же знаешь, что тебя ищут в городе! - упрекнул он Мирко.
   - Знаю, - кивнул Мирко. - Но делать мне более нечего. Надо рискнуть.
   - Мирко, было бы лучше, если бы ты мне все рассказал, - покачал головой Садор.
   - Я бы рассказал, если бы сам все понимал, - вздохнул Мирко. - Вот что. Слушай. Ступай в замок и забудь об этом. Обо мне, и вообще. Если все будет благополучно, я сам тебя разыщу, и тогда все расскажу, а пока не спрашивай ни о чем.
   - Все-таки, я бы лучше пошел с тобой, - предложил Садор.
   - Нет! - с жаром вскричал Мирко. - Прошу тебя, оставь меня. У меня осталась последняя надежда, не отнимай ее.
   - Ну, хорошо, - пожал плечами Садор. - Тогда буду ждать от тебя вестей в замке.
   - Вот именно, - вздохнул Мирко с облегчением.
   Садор, оглядываясь, направился в другую сторону, туда, где высился над городом замок Коворна, но перед тем как свернуть за угол улицы, успел заметить, как Мирко нерешительно постучал в дверь одного из домов. По крайней мере, Садор знал, где искать своего друга, если тот долго не подаст о себе знать.
   В полутемной прихожей Мирко встретил Борку, как ни в чем не бывало вышедшего из глубины дома.
   - Проходи, - пригласил он гостя.
   В соседней комнате его ждал Хлуд.
   - Зачем ты пришел? - спросил хозяин дома не очень вежливо. - Имей в виду, если кого-нибудь из нас схватят, ты не получишь ничего!
   - Я ничего и не прошу, - сказал Мирко вдруг ставшим хриплым голосом. - Мне бы только увидеть вашего хваленого мага, а там...
   - Чтобы его увидеть, надо расправиться с Оттаром, - напомнил Хлуд.
   - Не знаю, устроит ли вас то, что я хочу предложить, - продолжал Мирко. - Вы же знаете, что Кремор ищет виновного в покушениях на Оттара.
   - Да, но он считает, что это - ты! - произнес Борко, вдруг вынырнув откуда-то сбоку.
   - Так вот... - Мирко говорил, ни на кого не глядя, словно боялся, что любая случайная мысль собьет с него решимость. - Именно это я и предлагаю. Я пойду к Кремору и скажу, что сам готовил оба покушения и сам хотел смерти Оттара. У меня были причины - из-за размолвки Оттара и дана Коворна меня выгнали из замка. Я хотел отомстить сначала Оттару, потом Коворну. Но бегать мне надоело, и я пришел сдаться.
   Хлуд с Борко слушали его со все возрастающим изумлением. Хотя Борко и пускал слухи, будто именно Мирко - главный виновник покушений, однако ни он, ни Хлуд не ожидали, что Мирко сам примет на себя такую роль.
   - Никого из вас я не выдам. Пусть будет, что будет. Мне только надо, чтобы маг сам мне пообещал, что вылечит Лию.
   - Мы ему передадим, - заверил Хлуд.
   - Нет, - упрямо повторил Мирко. - Я должен сам с ним поговорить.
   - А потом привести к нему ищеек Кремора! - возмущенно заметил Борко.
   - Если он настоящий маг, то ему не страшны простые стражники, - сказал Мирко. - А нет - так и мне ради него рисковать не стоит.
   - Да, но поверит ли тебе Кремор? - усомнился Хлуд.
   - Я сделаю так, что поверит, - ответил Мирко.
   Хлуд и Борко переглянулись.
   - А зачем нам надо, чтобы ты жертвовал собой? Справиться с Оттаром это никак не поможет, - заметил Борко.
   - Не скажи, - возразил Хлуд, уже захваченный идеей Мирко. - Если Оттар будет уверен, что разделался с врагом, то перестанет прятаться, и мы сможем попытаться еще раз... Вот только надо, чтобы ты был убедителен! А потом... Если через месяц отсюда выступают наши полки, в дороге мы найдем способ подобраться к Оттару. Опять же, случайная стрела, когда Садора не будет поблизости... Хорошо, мне нравится твое предложение. Главное, чтобы ты сам себя убедил, что это сделал именно ты. Давай обсудим мелочи. Как ты подготовил первое покушение?
   Мирко прикрыл глаза, точно боялся встретиться взглядом с хозяином.
   - Я был у Оттара наконуне, и увидел, что он собирается уезжать. В гавани кораблей, чтобы перевезти весь его отряд, не было, значит, он собирался отправляться по суше. Через горы только одна дорога, она проходит по лесу, и в нем я за ночь подрубил деревья.
   - Один?
   - Нет, я нанял лесорубов. Заплатил деньгами, которые нашел у Граста в башне.
   - Про корабли ты ведь только потом догадался? - уточнил Хлуд. Мирко молча кивнул. Хлуд хмыкнул.
   - Значит, мы полагались на твои догадки. Ладно, не будем отвлекаться. Продолжай.
   - Именно поэтому я не поехал сам встречать спасшихся к башне Граста, а отдал ключи Садору. Я боялся встречаться с ними лицом к лицу. И мне было досадно, что покушение сорвалось.
   - Складно. А что со вторым случаем?
   - Я наблюдал за выступлениями с другой стороны реки, и, когда увидел Оттара, говорящего заключительную речь, да еше обидевшего моего друга, я снова воспылал гневом и, вытащив лук, выстрелил.
   - Не пойдет, - покачал головой Хлуд. - С той стороны реки дострелить до места судей невозможно, это Кремор сразу сообразит. Лучше так: наблюдал ты с другого берега, потом, видя, что никто не обращает на тебя внимания, перебрался в брод и смешался со зрителями...
   - Из которых никто не заметил лука у него через плечо, - с иронией произнес Борко.
   - Лук был спрятан в твоем тайнике, под корнями дерева. Туда же ты положил его обломки, сломав лук сразу после выстрела. Можешь показать им это место для убедительности.
   - Могу, только скажите, под каким деревом.
   - Как раз на расстояни выстрела от помоста, шагах в пятидесяти, на холме, по направлению к реке. Обломки и сейчас там должны лежать, - обернулся Хлуд к Борко. Тот кивнул.
   - Хорошо, - согласился Мирко.
   - Запомнил? - недоверчиво переспросил Хлуд. Мирко повторил.
   - Перешел вброд реку и через толпу пробрался к тайнику между корнями дерева. Там сидел, пока Оттар не встал. Тогда достал лук, выстрелил, сломал лук и обломки положил обратно.
   Хлуд одобрительно покачал головой.
   - Пойдет. А почему ты решил сдаться?
   - Потому что услышал, что за каждого убитого сьорлинга Оттар пригрозил сжечь по деревне, и не захотел, чтобы страдали невиновные.
   - Не думаю, что Кремор поверит таким благородным порывам, - заметил Борко.
   - Мы для них загадка, - лукаво произнес Хлуд. - Может быть, и поверит. Но лучше скажи, что просто устал бегать и надеешься на милосердие правителя.
   - Да, - не удержался Борко от ехидного замечания. - Может быть, он тебя не четвертует, а сразу повесит.
   - Прекрати, - одернул его Хлуд. - Не запугивай парня раньше времени, а то передумает. Посиди здесь, я переговорю с магом, - указал хозяин на кресло возле стены. Мирко опустился туда молча, на Борко он внимания старался не обращать.
   Хлуд отсутствовал довольно долго, потом за стеной послышались голоса, и хозяин, выйдя из дверей, пригласил Мирко следовать за собой.
   Мирко встал и, покачнувшись, едва удержался. Тело было удивительно легким, только ноги стали какими-то деревянными. Он прошел за Хлудом в соседнюю комнату, где стоял высокий токомур в темном наряде, в который переоделся из праздничного одеяния, в котором сидел на судейском месте.
   - Значит, это ты, - Мирко обнаружил, что ничуть не удивился, когда обещанный маг оказался послом Йострема.
   - Да, - кивнул дан Йонард. - Должен тебе сказать, что обязанности посла при дворе Оттара меня несколько связывают, но по большому счету государственные дела занимают меня очень мало. Есть вещи куда более значительные, и ты о них в свое время узнаешь.
   - ТАМ мы все узнаем, - горько усмехнулся Мирко. Почему-то вдруг ему стало ужасно жалко себя. Узнает ли когда-нибудь Лия, на что он пошел ради нее?
   - Надеюсь, мы свидемся раньше, чем попадем ТУДА, - отозвался дан Йонард.
   - А ты действительно можешь вылечить Лию?
   Дан Йонард широким движением пригласил Мирко сесть и сам устроился на кресле рядом.
   - Я тебе расскажу кое-что, а ты сам решай, что я могу.
   С этой болезнью лекари разных стран ничего не могли поделать, и она ставила всех врачевателей в тупик. Непонятная смерть поражала людей там и тут, вроде бы без причины, иногда во цвете лет, иногда после долгой болезни, но чаще всего - после ссоры с близкими. Знахари искали средство от этого, но все их усилия были, как правило, тщетными, ибо их звали слишком поздно. А причина была очень простой. В некоторый миг человек вдруг просто понимал, что жить незачем! Он не желал дальше находиться в этом жестоком и грубом мире, и все попытки его вытащить встречали отчаянное сопротивление с его стороны. Он не верил близким, не верил друзьям, он не верил самому себе, и его душа решала, что ей легче покинуть это тело, чем терпеть такие мучения.
   Но иногда, на самом пороге, когда уже, казалось бы, все было кончено, душа вдруг задерживалась. Тело начало свое неотвратимое движение к гибели, и поделать ничего было нельзя - и тогда душа делала единственное, что могла: она как бы останавливала тело между жизнью и смертью. И столкнуть его в ту или иную сторону могли только близкие люди.
   - Значит, и ты ничего не сможешь? - обреченно прошептал Мирко, подумав о Велимире и Прие.
   - С твоей помощью - смогу, - ответил дан Йонард. - Ты ведь правда любишь Лию?
   - Да, - неожиданно твердо ответил Мирко.
   - Тогда, надеюсь, Оттар сразу тебя не казнит. А вот когда ты будешь лежать в заточении, подумай еще раз, когда и из-за чего свалила Лию эта болезнь. Найди то, что отняло у нее любовь к жизни, и - мысленно, впрочем, не мне тебя учить, - скажи ей о своей любви. Только искренне, со всей отдачей, ибо терять тебе уже будет нечего! А моя роль будет скромной - уловить твой посыл и направить его в нужное русло. И расстояние между нами значения тогда иметь не будет.
   - Попрошу тебя об одном одолжении, - сказал Мирко, словно не отсюда.
   - Проси, - согласился дан Йонард.
   - Если все так, как ты говоришь, и у меня получится, сделай так, чтобы она пришла посмотреть на казнь.
   - Это дело чести - доказать тебе, что и наша часть договора выполнена, - кивнул дан Йонард. - Обещаю - ты увидишь ее.
   Мирко кивнул в знак благодарности, но сил говорить у него уже не было. Ему не терпелось побыстрее закончить все. А вечером, если он еще будет жить, в тишине, оставшись один - он сделает то, о чем говорил маг.
   - Я попробую этим же вечером, - произнес все-таки он. Йонард пожал ему руку.
   - Не расстраивайся раньше времени. Тебе нужно закончить одно дело, значит, тебе еще рано уходить из жизни.
   В замке дана Коворна бушевал оттаявший правитель. Когда они с Кремором добрались до спасительных стен, Оттар вывалил на приближенного град вопросов, на которые тот не знал, что отвечать.
   Когда подошел Садор, неся в руках золотой кубок, Оттар накинулся и на него.
   - И ты еще осмеливаешься хвастаться наградой, которая тебе не принадлежит!
   - Если ты прикажешь, я отдам ее Тротту, - спокойно ответил Садор.
   - Успокойся, Оттар! - увещевал его Кремор. - Согласись, ты сам сделал не лучший выбор.
   - Может быть, но так явно пренебречь моим решением! Дан Йонард забыл, что он у меня в гостях! Или, может быть, вы все разыграли представление со стрелой, чтобы награда досталась тебе?
   - Может быть, - поклонился Садор. - Но ведь я мог и не поймать стрелу. Стрелок был очень метким.
   Оттар внезапно умолк, пораженный этим соображением, но тут же разошелся вновь.
   - Уверен, что это сделал Мирко! - шумел он. - Кто еще осмелился бы стрелять в меня на людях, так нагло и самоуверенно?
   - Однако, его никто не видел, - возразил Кремор.
   - Думаю, лучше всего спросить об этом его самого, - вставил Садор.
   - Как ты себе это представляешь? - нахмурился понемногу успокаивающийся Оттар.
   - Дело в том, - поклонился Садор, - что Мирко стоит у входа в замок и просит его принять.
    
   Глава 3. Конец Оттара Кардракмара.
   Кремор хотел допросить главного виновника беспорядков последних дней внизу, в замковом подвале, но Оттару было лень спускаться, и он велел привести Мирко сюда, наверх, в его комнату.
   Когда Мирко вошел, перед ним за столом сидели Оттар и Кремор, чуть поодаль стояли двое охранников и Садор. В душе Мирко встрепенулась надежда, но Кремор поспешил загасить ее.
   - Садор, сходи к дану Йонарду и пригласи его к нам. Думаю, ему тоже будет интересно послушать нашего гостя.
   - Разве ты не можешь послать обычного слугу? - возразил Садор. - Мое место должно быть возле тебя.
   - Именно поэтому я тебя и посылаю, чтобы дан Йонард понял, насколько это важно, что к нему пришел не какой-то слуга, а мой личный охранник. И потом, наверное, ты его хочешь поблагодарить за награду, - не спросил, а скорее приказал Кремор.
   Садор печально взглянул на Мирко, но возражать не стал. Он видел, что друг его добивается какой-то цели, но какой - понять решительно не мог. Кремор поднялся с кресла, подошел к своему телохранителю и отвел его в сторону.
   - Садор, я понимаю твои чувства, но ты должен решить. Я понимаю, что Мирко - друг твоего детства, но сейчас речь идет не о детских шалостях. Ты связан клятвой верности мне и Оттару, я не хочу напоминать, чем ты обязан мне, но напомню, если придется. Ты верный слуга, вернее, был верным до поры до времени; так не разочаровывай меня! Выбирай, кто для тебя важнее! Если ты снова не подчинишься моему приказу, имей в виду, мое доверие к тебе очень сильно упадет.
   Садор выслушал молча, кивнул и ушел, и надежда Мирко сменилась беспросветным отчаянием. Мирко слышал обрывки слов Кремора, и по тому, как поступил Садор, понял, что тот сделал выбор в пользу хозяина, значит, помощи от него ждать было нечего. Впрочем, это и понятно: зачем Садору жертвовать всем, что у него есть, своим положением, доверием правителя, ради человека, с которым он пять лет не виделся? Пока было можно, он помогал; теперь Мирко должен выкручиваться сам. Но выкручиваться было поздно.
   А потом, в глубине этого отчаяния, стала вызревать безудержная, наплевательская злость, и даже - ликование. Ибо вдруг Мирко понял, что терять ему, по сути, нечего, зато приобрести он может очень многое.
   - Что ты хочешь нам сказать? - спросил Кремор, чуть подавшись вперед, тогда как Оттар, напротив, откинулся на спинку кресла. Мирко передернул плечами, возвращая себе уверенность.
   - Я хочу сознаться в том, что это именно я устроил два покушения на жизнь правителя Оттара Кардракмара.
   - Продолжай, - лениво кивнул Оттар. - Дану Йонарду ты потом повторишь самое занимательное.
   - Я нанял лесорубов, чтобы они подрубили лес на пути вашего следования. И потом я стрелял из лука на празднике.
   - А лесорубы не спросили, зачем тебе столько леса? - понимающе спросил Оттар.
   - Зачем им спрашивать, если платят? - возразил Мирко.
   - Отлично. И чем таким я тебе досадил, что ты вознамерился меня извести? - продолжал Оттар, наслаждаясь сознанием собственного превосходства над жертвой.
   - Ты отнял землю у дана Коворна, - глядя Оттару в глаза, заявил Мирко. - Он был моим хозяином, а после этого выгнал меня.
   - Так тебе тогда на дана Коворна и злиться! - заметил Оттар.
   - Нет, правитель. Ты не помнишь, как было дело? Именно я посоветовал ему не соглашаться на твои условия, и ты, как разумный правитель, не должен был обижать преданного слугу!
   - Не забывайся! - Оттар даже встал с кресла. - Или ты хочешь сказать, что я - не разумный правитель?
   - Это тебе виднее, - Мирко уставился в стену слева от себя. Оттар подошел и ножнами от кинжала повернул его голову к себе.
   - Ну, ты же мой подданный. И как тебе живется под моим руководством?
   - Хочешь знать правду? - Мирко вновь взглянул в глаза правителю. - Так знай - плохо живется. И не только мне, но и всему моему народу! И я могу только жалеть, что мои покушения не удались!
   Оттар резко ударил ножнами по лицу юноши, и тот закусил губу, чтобы не вскрикнуть. На щеке отпечаталась багровая полоса.
   - Держи себя в руках, - спокойно посоветовал Оттар, выложившись в своем ударе. - И тебя не будут бить. Итак, ты, вместе со своим народом, ненавидишь меня? Надо было все-таки спалить пару деревень, - повернулся он к Кремору. - Ибо чего они еще заслуживают?
   - Ты бы лишь еще сильнее разозлил их против себя, - ответил Кремор. - А как верно заметил наш гость, обижать преданного слугу неразумно!
   - Стало быть, ты решил наказать меня за обиду дану Коворну, - подвел итог Оттар. - Значит, главный виновник, все-таки, наш хозяин, - заметил он, обращаясь к Кремору.
   - Нет, - твердо ответил Мирко. - Дан Коворн ничего не знал. И дело не только в нем.
   - В ком же еще? - спросил Оттар с любопытством.
   - В том, что нет в твоем государстве никакой справедливости, - горячо произнес Мирко.
   - Слушай, он начинает меня раздражать, - Оттар отступил за кресло Кремора. - Предлагаю сразу его повесить. Ты как считаешь?
   - Считаю, что за два покушения на жизнь самого правителя это слишком легкая смерть.
   - Ну, а что тогда? Ты у нас мастер по части пыток и казней, придумай что-нибудь!
   - Я думаю, сначала надо выспросить все, что он знает. Ты слышал, он говорит, что в народе многие думают так же - так выясни, кто именно!
   Мирко понял, что сказал лишнее, но поделать было уже ничего нельзя. И, как назло, тут же стали крутиться в голове имена Велимир, Хлуд и Йонард.
   - Я не спрашиваю имени, когда слышу слова из толпы, - ответил он вслух.
   - Это гордое заявление, - Оттар снова подошел к Мирко. - А кто ты такой, чтобы иметь собственную гордость? Ученик мудреца? Сын башмачника? А ну, становись на колени! На колени, я сказал! - Оттар снова замахнулся для удара. Мирко зажмурился, но не выполнил приказа, когда ножны снова оставили на лице багровую отметину. Оттар сделал знак одному из стражников. Тот подставил копье, и Мирко сам не понял, как оказался на коленях, уткнувшись лицом в стол.
   - И свяжи его на всякий случай, - приказал Оттар, садясь в кресло. - Так кто тебе говорил, рассказывай? Мы тебя слушаем.
   Мирко молчал, тяжело дыша, пока стражник связывал у него за спиною руки.
   - Упертый, - покачал головой Оттар. - Хорошо, буду спрашивать сам. Уж не слышал ли ты таких речей от дана Коворна?
   Мирко молчал, только стиснул крепче зубы.
   - Гвен, ну подействуй как-нибудь на него! - Оттар хлопнул приближенного по плечу. Кремор пожал плечами:
   - Думаю, если ему пообещать легкую смерть, он заговорит.
   - Вряд ли. Он ведь пришел сюда сам, не рассчитывая на снисхождение. Кстати, а почему ты пришел?
   Мирко поднял глаза и прошептал:
   - Вам не понять.
   - Нехорошо ты себя ведешь, - покачал головой Оттар. - Мы с тобой по-хорошему, а ты с нами как?
   - А если по-хорошему, так развяжите меня и отпустите, - отозвался Мирко. Оттар делано рассмеялся.
   - Ну, ты загнул. То есть, ты пришел нам рассказать, как ты нам смерти желал, а мы тебя так просто отпустить должны? Вот если бы я так поступил, ты мог бы говорить, что в моем государстве нет справедливости. Ведь даже если нищего на торге покалечат, и то учиняется дознание и виновного наказывают. А ты хочешь, чтобы того, кто покушался на самого государя, отпустили безнаказанно?
   - Но ведь судишь ты, - возразил Мирко. - Разве может быть справедливым суд, где пострадавший и судья - в одном лице?
   - Только такой суд и может быть справедливым, ибо только пострадавший знает, как тяжело ему пришлось! - ответил Оттар, перегнувшись через стол. - А все эти разговоры о беспристрастности судей - так, болтовня. Если судья сам не пострадал, то все сводится к тому, нравится ему обвиняемый или нет. А вот когда тебя задели, ты будешь как следует судить.
   - Позволь перебить тебя, повелитель, но мне кажется, у нас еще будет время порассуждать и поспорить, - произнес Кремор. - Сейчас нам главное - выяснить, кто еще замешан в этом деле, пока сообщники его не успели скрыться. Что бы Мирко ни говорил, он не мог справиться один. Поэтому, если он не хочет говорить по доброй воле, придется применить другие средства развязывать язык. Спустимся в подвал.
   - Ступайте, - махнул рукой Оттар. - Я подожду здесь.
   - Почему вы не верите, будто я действовал один? - Мирко вдруг испугался. Он не знал, что было там, в подвале, но от слов Кремора веяло такой тьмой, что сердце на миг остановилось.
   - А почему мы должны тебе верить? - удивился Кремор, уже вставший с кресла и выбирающийся из-за стола. - Я с большим основанием полагаю, что ты просто хочешь отвлечь наше внимание от других заговорщиков, зачем и пришел сюда. По глупости, или у вас какой-то рассчет - не знаю, но ты зря сюда пришел, парень. Это я тебе могу наверняка сказать.
   Стражники подняли поникшего Мирко с пола. В тот миг ему стало окончательно ясно, что он погиб, причем не спас и никого из тех, кого хотел спасти. Но в тот миг глубинная гордость опять стала просыпаться в нем, и он вновь вспомнил Лию. И более не думал уже ни о чем.
   Легким движением плеч он освободился от рук стражников:
   - Оставьте! Я сам пойду.
   Бровь Кремора удивленно дернулась. Мирко посмотрел на него.
   - И что ты собираешься делать со мной? Бить? Ломать кости? Резать пальцы? Смотри!
   Выгнув руки, он схватил связанными руками наконечник копья стражника, смотрящий на него, и сжал ладонями. Удивленный стражник попытался выдернуть копье. Острый край впился в ладони, огнем обжег мозг. Мирко тяжело задышал, но не выпустил наконечник, только сильнее сжал пальцы.
   - Впечатляет, - кивнул Кремор. - Может, сразу и пальцы себе отрежешь? Мне меньше работы.
   Мирко между тем, словно в исступлении, подтянул к себе копье и начал старательно перерезать ремень, стягивающий ему руки. Стражник, наконец, выдернул свое оружие, снова огненным смерчем пройдя по изрезанным ладоням, но ремни уже лопались. Мирко повернулся к Кремору. С ладоней темными струями капала кровь.
   - Вот так, - он пошатнулся.
   - Эй, эй! - окликнул его Оттар. - Перевяжите его, а то он истечет кровью раньше, чем что-нибудь скажет.
   Руки Мирко обмотали тряпицами и снова связали - на всякий случай, - только теперь не сзади, а спереди. В дверь между тем постучали.
   - Усадите его где-нибудь, чтобы не мозолил глаза, - велел Оттар. - Кто там?
   В комнату вошел дан Коворн в сопровождении своей юной дочери Наи. Девушка - скорее, еще девочка, - следовала за отцом, потупив глаза.
   - Позволь поговорить с тобой наедине, - попросил хозяин замка.
   - Пришел давить на жалость? - жестко спросил Оттар. - При Креморе можешь говорить все.
   Дан Коворн покосился на стражников. Оттар понимающе усмехнулся.
   - Ладно. Постойте за дверью, - велел он охранникам.
   - Посмотри на этого ребенка, которого ты лишаешь всего, - произнес дан Коворн, выдвигая дочь вперед. - Мало того, что ты отнял мои земли, ты теперь и меня отправляешь в поход, не оставляя мне выбора. С кем останется она? Как будет жить?
   - Добрые люди позаботятся, - лениво отозвался Оттар.
   - Ты, что ли, тот добрый человек? - горестно спросил хозяин замка. - Кому нужна сирота без приданного?
   - Ну, так уж и никому? - делано удивился Оттар. - Война жестока, у нее жертвы не только воины. Пусть дочь твоя утешается, что ее отец пал смертью храбрых на поле боя.
   - И ты полагаешь, что кто-нибудь будет тебе служить, если ты так поступаешь с преданными тебе людьми? Ты не боишься, что, когда ты выведешь войска на битву с Вогуромом, все твои воины, как один, перейдут на его сторону?
   - Так. Кажется, вот и еще один заговорщик, - мотнул Оттар головой, обращаясь к своему приближенному.
   - Нет-нет! - испуганно воскликнул дан Коворн. - Я ни в коей мере не оспариваю твоего права управлять нами! Но как ты можешь быть уверен в верности людей, служащих тебе, если так с ними поступаешь?
   - Я покажу тебе, почему буду уверен в твоей верности, - проирзнес Оттар, вдруг посуровев. - Кремор! Возьми его дочь и отведи в подвал. Она останется у нас, пока мы не подавим бунт и не вернем наши земли.
   Он дернул девушку за руку, и та, в испуге оглянувшись на отца, едва не упала, пробежав к Оттару.
   - Стой! - Мирко, про которого забыли и правитель, и Кремор, вскочил и бросился между правителем и Наей. - Отпусти девушку! Что ты за правитель, если прикрываешься ребенком?
   - Ты зарвался вконец, - с плохо сдерживаемым гневом произнес Оттар. - Нельзя влезать в дела, которые тебя не касаются. Пора тебя проучить.
   Он свободной рукой вытащил кинжал из ножен и занес его для удара, подступив к Мирко. Острие кинжала нацелилось юноше в глаз.
   За один миг перед взором Мирко вдруг пронеслась картина, как на своем выступлении Садор уходил от невидимого нападения - и Мирко почти упал вниз, распластавшись над полом и выставив ногу в сторону.
   Неизвестно, что проносилось тогда перед глазами Оттара. Не успев остановить своего грозного движения, правитель зацепился за ногу Мирко, нелепо повернулся, заскребя ногами по полу, попытался ухватиться за Наю, испуганно отпрянувшую от лезвия кинжала, взмахнул руками и рыбкой полетел на пол.
   С криком Кремор бросился к правителю, но было поздно: вынутый правителем кинжал подвернулся под его тело, и Оттар с размаху рухнул на него грудью, захрипел, вздрогнул два раза, выгибаясь и силясь подняться, потом вытянулся на полу и более не шевелился.
   Кремор на миг склонился над правителем, чтобы убедиться, что тот не дышит - и повернулся к Мирко.
   - Тебе конец, парень, - спокойно произнес Кремор.
   Мирко попятился.
   - Беги вниз по лестнице, - одними губами прошептал дан Коворн, прижимая к груди дрожащую Наю.
   Мирко развернулся и побежал.
   - Ты, хозяин, - Кремор повернулся к Коворну, - командуй закрыть ворота, зови охранников!
   - Стража! - сдавленно крикнул дан Коворн.
   Узкая лестница винтом спускалась вниз. На двадцатой ступени Мирко столкнулся с Садором.
   Садор остановился, оглядывая забинтованные руки друга, и Мирко тоже замер в ожидании, ибо уже не знал, что решит Садор.
   - Через двор не беги, - посоветовал Садор внезапно. - Сойди спокойно и ступай к боковой калитке. Если побежишь - бросятся ловить. Главное - спрячь руки под рубашкой. Калитка пока открыта.
   - Спасибо, - хрипнул Мирко и снова кинулся вниз.
   Кремор меж тем пытался привести правителя в чувство, но это было напрасно, и Кремор сам прекрасно это понимал.
   - Ты никого не встретил? - удивился Кремор, глядя, как Садор вбегает через ту же дверь, через которую вышел Мирко.
   - Нет, - твердо соврал Садор.
   - Он не мог далеко уйти. Беги к нашим, скажи, чтобы оцепили замок, никого не выпускали! Канхарты должны принести присягу новому повелителю, Ойналу Кардракмару.
   Взглянув на бездыханное тело Оттара, Садор побежал выполнять распоряжение Кремора.
   Глава 4. Исцеление.
   Мирко не успел далеко убежать, когда услышал за спиной приближающийся цокот копыт. "Вот и все, - пронеслось в голове. - И стоило убегать". Однако сзади раздался знакомый голос дана Йонарда.
   - Странно видеть тебя разгуливающим по улицам, когда ты должен быть в замке, - догнав беглеца, Йонард придержал коня и сейчас возвышался над Мирко почти вдвойне, рассматривая связанные руки Мирко. - Меня специально пригласили на твой допрос, чтобы я убедился в справедливости правителей Камангара и опроверг бы слухи об их "варварстве". Но тебя, похоже, отпустили?
   - Нет. Мне дали убежать.
   - Любопытно, - дан Йонард перегнулся через холку коня, который уже начал нетерпеливо перебирать копытами, и быстрым движением развязал руки Мирко. - Каким образом?
   Мирко отвернулся.
   - Оттар погиб.
   - Вот как! Блестящая работа! - похвалил Йонард.
   - Но я тут совершенно ни при чем! - возразил Мирко.
   - Какая теперь разница! Оттар мертв, и это главное. Кремор, конечно, постарается скрыть это, но шила в мешке не утаишь - так у вас, кажется, говорят?
   Мирко с тоской оглянулся по сторонам, опасаясь погони. Дан Йонард заметил этот взгляд.
   - Не бойся. Я отправляюсь в замок узнать подробности, а ты ступай к Хлуду и спрячься пока у него. Увидишь, скоро начнутся большие дела. Я в тебе не ошибся. Только ни в коем случае не заходи к себе домой - там тебя ждут люди Кремора.
   - А наш договор?
   - Все остается в силе. Ведь ты сделал даже больше, чем собирался! Встретимся вечером у Хлуда.
   Нельзя сказать, что Хлуд обрадовался появлению ученика мудреца, но весть о смерти Оттара его взбодрила.
   - Чему ты радуешься? - нахмурился как всегда внезапно появившийся Борко. - Теперь в поисках Мирко перероют весь город и для устрашения вздернут десятка два горожан.
   - Когда ты стрелял в него, тебя это не волновало, - заметил Хлуд. Борко смущенно умолк. - Не волнуйся, ничего не будет, - продолжал хозяин. - У нового правителя, Ойнала, далеко не такое блестящее положение, какое было у его отца. С севером связи нет, и там, скорее всего, предпочтут освободиться от власти Камангара, чем приносить присягу его сыну. Наввария тоже потеряна; остаемся только мы. Нет, теперь Ойнал будет искать с нами дружбы еще сильнее, чем его отец. Конечно, ему захочется посвирепствовать, но есть еще Кремор, а он знает, что можно делать, а что нельзя.
   Йонард появился довольно быстро, особенно если учесть, что из замка никого не выпускали. Вести его были обнадеживающими.
   - Кремору удалось заставить всех, кто был в замке, принести присягу верности Ойналу, сыну Оттара, но это - только канхарты Яродрема и немногие, приехавшие из Призаливья. Да и они вряд ли будут долго соблюдать клятву, вырванную силой. И Ойнал при мне объявил, что примет присягу у севинских старейшин.
   - А как они объяснили смерть правителя? - спросил Хлуд, поглядывая на Мирко.
   - Внезапно скончался, - ответил Йонард. - Представить, что правитель погиб в битве, как любят сьорлинги, у них никак бы не получилось, поскольку война - только через горы; признать, что его убил злоумышленник - значит, показать, что все их безумные меры безопасности были напрасными; ну, а сказать, что он сам напоролся на собственный кинжал - значит, бросить тень на умение правителя владеть оружием. Так что, они выбрали самое безболезненное. Видимо, раз причина смерти - "случайность", то гонений не будет, и Мирко нечего опасаться. К чему искать злоумышленника, если нет злоумышления?
   - Его могут тайно убрать, чтобы не мешался, - заметил Борко. Йонард пожал плечами:
   - Зачем? Имело бы смысл публично казнить его, в назидание другим, а тайно, чтобы никто не узнал - поступить так значит признать свою слабость. Ойнал на такое не пойдет.
   - А Кремор?
   - А что у Кремора на уме, не дано знать никому, - ответил дан Йонард. - Мы долго говорили в замке, и я проголодался. Хлуд, вели подавать на стол.
   - Но если меня не ловят, я могу, значит, вернуться домой? - спросил Мирко.
   - Я бы не торопился, - возразил Йонард. - Кремор мог еще и не отменить своего распоряжения. А попасться по дурости, когда все уже позади, было бы обидно. Кроме того, нам еще многое надо обсудить.
   - Подожди до вечера, - предложил Хлуд. - Вечером я отправлю слугу, он проверит, свободен ли твой дом от засады, и там решишь, что тебе делать.
   Находиться в доме Хлуда было тяжким наказанием, ибо не испытывал к нему Мирко никаких теплых чувств, хоть, кажется, и должен был благодарить, ведь это именно Хлуд привел его к Йонарду. Но не проходит даром готовность распроститься с жизнью, и обратное возвращение давалось болезненно. Более всего Мирко хотелось уйти к себе домой, спрятаться там и никого не видеть. А сосредоточенное лицо Хлуда, насмехающееся лицо Борко или умиротворенное дана Йонарда постоянно напоминали Мирко о произошедшем только что, и он не находил себе места.
   - Идемте за стол, - пригласил Хлуд. - За хорошим обедом мрачные мысли сами собой пропадают.
   Гостинная Хлуда была убрана скорее под стать обиталищу богатого дана из Йострема, а не севинскому старейшине. Вся обитая красным бархатом, привозимым из Дир-Амира, с балдахинами, нависающими над местами для почетных гостей, с высокими зарешеченными окнами и отдельным входом для слуг с переменами блюд, она производила сильное впечатление. Дану Йонарду Хлуд уступил место во главе стола, сам сел рядом с Борко. Мирко с удивлением отметил, с каким почтением оба его знакомых относятся к токомуру.
   А дан Йонард, вооружившись ножом, с охотой углубился в поданное жаркое.
   - Выходит, мы добились, чего хотели, и одним злодеем стало меньше? - произнес Борко радостно. - Это, наверное, стоит отметить.
   Хлуд быстро выставил на стол несколько бутылок вина из Южного предела. Дан Йонард, насмешливо улыбаясь, взял протянутую чашу.
   - Вы меня поражаете. Вроде бы взрослые люди, а ведете себя, как дети.
   - Почему? - с некоторой обидой и вызовом произнес Хлуд. - Разве мы не сделали что-то на самом деле великое?
   - Да ведь это только дети воображают себя отважными витязями и ищут дракона, которого могли бы одолеть! Многие, мнящие себя героями, думают, что со злодеем надо бороться, чтобы спасти мир, дать людям свободу, избавить страну от тирании, сделать мир лучше... Однако, справившись со злодеем, они ждут, что люди будут их теперь носить на руках, а когда этого не происходит, сами начинают становиться мелкими тиранами, обвиняя людей в неблагодарности.
   - А разве не так? - спросил Мирко. - Ведь они помогли людям, а те забыли о благодеянии.
   Дан Йонард вновь покачал головой, то ли возражая, то ли смакуя вино, и продолжал:
   - Злодей лишь потому злодей, что будит зло в тебе и в других, и потом использует его в своих целях - ваш страх, злобу, гнев, ненависть... Из страха люди служат ему, и главный их враг - не тот, кто их принуждает служить, а их собственный страх. Из страха и ненависти с ним начинают борьбу, и когда ты побеждаешь злодея - ты побеждаешь это зло в самом себе. В том твоя награда, и для этого ты выступаешь против него, сам становясь лучше.
   - Вот о чем никогда я не думал, так это чтобы самому становиться лучше! - объявил Борко презрительно. - Это все выдумки наших мудрецов - о самосовершенствовании, о смысле жизни, о борьбе добра и зла. Я так понимаю, что раз мы добили Оттара, то теперь Яродрем свободен, и нам по праву причитается слава освободителей.
   - Тогда иди и объяви об этом, - предложил Йонард. Борко смутился. Маг кивнул понимающе:
   - Видишь, злодей еще жив, раз ты чего-то боишься. Или ты считаешь несправедливым приписывать себе заслуги Мирко? Ведь по справедливости, Оттар погиб из-за него, а не из-за тебя.
   - Да, а ты дважды провалил покушения на Оттара, - подтвердил Хлуд, чтобы окончательно добить Борко. Тот замолчал. Мирко покосился на Хлуда: он не испытывал доверия к этому человеку, уж больно охотно он ухватился за предложение, чтобы Мирко взял на себя общую вину. То есть, конечно, Мирко сам предложил, но все-таки...
   - Со злодеем понятно; а откуда это зло, которым он пользуется и с которым я должен бороться, взялось во мне? - спросил Мирко, полагая, что маг заговорил не спроста. Дан Йонард снова ответил не сразу, долгим глотком осушив чашу.
   - Когда-то ты сам, быть может, по незнанию, или по глупости, или посчитав более важным другое, впустил в себя какую-то из этих злобных сущностей. Ибо, хотя это принято считать "качествами человека", это отдельные сущности, живущие сами по себе. Тех, кто создает эти сущности, можно назвать Творцами - хотя они могут быть обычными людьми. Наверное, первые были созданы Творцами, но любой из нас сам может сотворить нечто, что станет подобным разрушительным началом.
   - Но так же, наверное, можно сотворить и что-то хорошее?
   Дан Йонард усмехнулся.
   - Хорошее оно будет только до тех пор, пока не станет слишком большим. Любая сущность, живущая в умеренном ограничении другими, в правильном сочетании, может быть полезна и только украшать наш мир. Но попадаются и такие, что с самого начала пытаются вырваться из всех границ. И вот, попав в твой разум - или зародившись в нем, - она начинает расти, обретать конкретные очертания - и требовать воплощения в жизнь. Порою говорят: "эта мысль совершенно овладела им" - это как раз о такой сущности. Она набирает силы по мере того, как ты думаешь о ней, и наконец становится сильнее тебя, подчиняет тебя - и ты все силы направляешь на то, чтобы она родилась, стала реальностью. Она ведет тебя - уже не ты управляешь своим разумом, а она. Эта мысль может быть внушена тебе со стороны, а может просто случайно залететь в твой ум. И вот, ты кладешь жизнь и силы на то, чтобы воплотить что-то - мечты о мести, или о власти, или о завладении вожделенной женщиной - а оказывается, тебе самому это было совсем и не надо. Это та самая сущность жила за счет твоих мыслей о ней, а теперь, получив от тебя все, что можно, она покидает тебя, уходя к другому - но уже более сильная, и другому справиться с ней будет сложнее.
   - А как же мечты о справедливости, или о красоте? - удивился Мирко.
   - Ничто не принесло столько страданий людям, как мечта о справедливости, - неожиданно резко ответил дан Йонард. - Ибо мечта есть, но каждый понимает справедливость по-своему, и, воплощая свою мечту о справедливости, он может разрушить вдребезги чей-то чужой, уже созданный, мир.
   - Потому мы и считаем, что мир создан тремя Творцами, - заметил Хлуд. - Воплотивший творил сущности, Оспоривший смотрел, как они друг с другом соотносятся, есть ли меж ними равновесие, а Сохранивший решал, как именно их уравновесить и что делать с теми, кому нет пока противовеса. Все стихии, люди, духи, животные и птицы, деревья и цветы - все держится именно на таком уравновешивании.
   Мирко слышал уже нечто подобное от Садора, но сейчас, видимо, Йонард затеял этот разговор совсем с другой целью.
   - Все верно, Хлуд, - кивнул Йонард. - И наша задача, если мы видим, как что-либо выходит из своих границ, создать что-то, ей противодействующее.
   - Но для чего Творцы создали такое... - с непониманием произнес Мирко. - Такое, что не может остановиться?
   - Ты хочешь, чтобы я ответил тебе за Творцов? - спросил дан Йонард. - Что ж, скажу, как я думаю. Иногда человек сам слишком слаб, или глуп, и не видит, что, если ничего не делать, он медленно скатится в пропасть. И чтобы его вытянуть из его дыры, Творцы посылают ему страсть. Не думая, откуда она взялась и зачем она нужна, человек начинает выбираться, следуя ее велениям - но тут главное вовремя остановиться, а этого почти никто не умеет делать.
   За столом воцарилось молчание. Все старательно жевали, обдумывая услышанное; но продолжать разговор Йонард не собирался.
   Только когда слуги Хлуда убрали со стола, и сам Хлуд с Борко вышли в другую комнату, Мирко осмелился спросить, к чему дан Йонард заговорил об этом.
   - Ты считаешь мое желание помочь Лие такой же бессмысленной страстью?
   - Тебе виднее, - отвечал маг. - Но то, как ты себя ведешь, убеждает меня в этом.
   - То есть, ты не хочешь мне помогать?
   - Отчего же? Я от этого получу больше, чем ты - если, конечно, все пройдет успешно. Но лично для тебя я бы не советовал этого делать. Прошло пять лет... Все могло перемениться. Откуда ты знаешь, какой она очнется? Откуда ты знаешь, что будешь испытывать к ней ты?
   - Какая разница! - горячо вскричал Мирко. - Ведь не ради себя я это делаю. Я только хочу, чтобы она поправилась, а какая она будет, как я на нее посмотрю - разве это имеет значение?
   - Все имеет значение. Никто не знает, каким станешь ты после этого. Это может потребовать слишком больших усилий, ты надорвешься, и будет два больных вместо одного. А может... Впрочем, даже я не знаю, что может быть.
   - Это не важно, - убежденно произнес Мирко.
   - Что же, дело твое . Я вижу, тебе в доме Хлуда несколько не по себе, дождись возвращения его посланника и отправляйся к себе. Отоспись, а в полночь можешь начинать.
   - Разве ты не должен быть рядом? - удивился Мирко.
   Дан Йонард покачал головой.
   - Никто не должен быть рядом с тобой. Любой отвлекающий звук, запах, свет может сбить твой настрой, тебя должна окружать только спокойная, привычная обстановка. Лучше лежать на кровати с закрытыми глазами.
   - Хорошо, - согласился Мирко. - Но ты не договорил, что же получишь ты от того, что поможешь мне?
   - Позволь, я скажу это тебе потом, после удачного окончания, - ответил дан Йонард спокойно, но очень твердо, так что Мирко больше не расспрашивал.
   Вскоре слуга Хлуда вернулся от Мирко и сообщил, что его дом пуст. Видимо, Кремор собрал в замок всех верных себе людей, а держать засаду против бесполезного теперь врага было напрасной роскошью.
   Выйдя на улицу, Мирко вдруг обнаружил, как яростно стучит у него сердце. Чем ближе был миг, которого он ждал пять лет, тем сильнее было волнение. И он еще надеялся, что это сделает кто-то другой, искусный врач, знахарь, колдун - а оказалось, все зависело только от него. Уползшая было в замке Коворна жажда жизни с яростной силой возвращалась вновь, бешеным током крови растекаясь по телу.
   В некотором забытии он добрался до своего дома. Тут все было по-старому, даже пыль не успела осесть на полках и скамьях: всего три дня назад он ушел отсюда, а казалось, будто давным-давно.
   Он присел на краешек лавки. И почти тут же его мысли понесло, повлекло туда, куда манило его самого уже много дней. В голове начали складываться картины дома Велимира; он видел, как лежит на своей кровати Лия, как мать ее хлопочет на кухне, самого Велимира пока нет, но его ждут... Мирко всматривался в бледное, исхудавшее лицо Лии, и видел, как она страдала все эти годы. Где-то далеко возникла мысль, что надо, по совету Йонарда, добраться до кровати, но сил уже не было - вернее, казалось, что он более не тут, в своем доме, а там, возле кровати Лии. Он присел на край ее кровати и взял ее руку, как делал всегда, заходя к ней. Рука была холодной. "Очнись!" - слабо позвал Мирко. Лия не шелохнулась. Он осторожно погладил ее руку, потом сжал, зажмурив глаза, пытаясь проникнуть в ее мысли, позвать ее душу, измучившуюся в одиночестве. "Вернись!" - произнес он громче.
   Он ощутил, словно от него исходит сияние, и каким-то иным знанием понял, что становится лучезарной звездой, и через него в этот мир входит любовь, свет и жизнь. А потом на языке стали вертеться слова, ища выхода, и он сказал, повторяя каждый раз все сильнее и сильнее, древнее заклинание, всплывшее в его голове. Он не знал, откуда взялись эти слова, но ухватился за них, как за последнюю надежду, и почти прокричал их, не слыша себя, но ощутив, что в словах этих таится огромная сила.
   "Всю мою любовь
   Возьми себе,
   Всю свою боль
   Отдай мне."
   Он твердил это снова и снова, и вдруг страшная боль скрутила его, и, уже теряя сознание, он успел заметить в окне розовый отблеск на самой высокой замковой башне.
   И перед глазами Лии тоже была розовая башня, возвышающаяся над городом. Она лежала, глядя в окно, и мерно дышала, пытаясь осознать, что же произошло.
   - Мама! - позвала она.
   - Бегу, дочка! - отозвалась Прия привычно - и лишь войдя в комнату дочери, поняла, в чем дело.
   Очнулся Мирко только к утру. Медленно сполз с лавки, подошел к зеркалу - и с трудом узнал себя. Он постарел лет на двадцать. Лицо избороздили морщины, в волосах появилась седина. Словно бы в самом деле он забрал всю немощь Лии - и взял ее на себя.
   Оглядываясь, словно вор, он вышел в сумерки. Только бы не увидели, твердил он про себя, только бы не увидели... Так, почти на ощупь, он добрался до дома Велимира.
   Там, в верхней комнате, где, как он знал, была ее спальня, горел свет. Там был Велимир, и его жена, и там была Лия. Мирко дернулся было войти к ним - и тут же испуганно отпрянул. Таким его вряд ли хотели там видеть.
   Он стоял один и смотрел, как она оглядывается по сторонам, точно в первый раз видит этот мир... И на душе было совершенное умиртворение. Он вдруг ясно понял, что не нужна ему никакая другая награда, и являться сейчас к Лие, рассказывать, что он для нее сделал - это будет только унижением себя. В конце концов, он сделал это потому, что так было надо.
   На улице стали появляться первые прохожие, и Мирко поспешил домой.
   Утром он слег с сильнейшей лихорадкой.
     
   Глава 5. Сущность мира.
   Нет, мои милые птенчики: хотя Оттар Кардракмар умер, а Лия ожила, это еще далеко не конец истории. Как верно заметил дан Йонард, главное - это одолеть не злодея, а зло в себе, а с ним борьба еще только началась.
   Почти непрерывно со дня смерти Оттара Кремор был озабочен тем, чтобы удержать немногое, оставшееся от его державы. Своенравный Ойнал все время брыкался, пытаясь показать, кто настоящий хозяин, и Кремору приходилось воевать на две стороны: ловить разбегающихся канхартов и унимать разбушевавшегося правителя. Норовом Ойнал удался весь в отца, но вот разумностью сильно ему уступал, и Кремор уже не один раз вздыхал, с грустью вспоминая покойного.
   Оттара похоронили со всеми возможными почестями, и на следующий день Ойнал после долгих уговоров со стороны Кремора объявил, что отныне сьорлинги и севины будут равны в его державе, и завтра он намерен принять присягу у севинской знати.
   - Я слышал, у тебя поправилась дочь? - обратился Ойнал к Велимиру, пришедшему после погребения выразить свои соболезнования.
   - Да, Творцам было угодно, чтобы это свершилось, - ответил Велимир.
   - Почему бы тебе не представить ее к нашему двору? - предложил Ойнал. Велимир смутился:
   - Благодарю за честь, но она пять лет была между жизнью и смертью, и совершенно отвыкла от наших обычаев.
   - Тем лучше! Значит, она не закоснела в привычках, как иные из наших дам, - с застывшим выражением на лице он кивнул заигрывающей с ним из дальней двери Дае Видран. - Нам нужна свежая струя в этих душных стенах.
   Велимир поклонился и ушел, унося из замка ощущение чего-то не то зловещего, не то просто неприятного. Далеко не сразу он решился привести Лию, и прошло более недели после присяги, прежде чем Лия появилась при дворе Ойнала Кардракмара.
   Ойнал почти каждый день устраивал приемы в замке, завоевывая расположение местных канхартов и старейшин. Средства на это уходили огромные, но Кремор не смущался: Яродрем один был богаче остальных земель Камангара, вместе взятых, и главное было удержаться здесь. А там можно было и начать вновь покорять отпавшие земли, как уже неоднократно случалось в истории рода Кардракмаров.
   Наутро с некоторым смущенным трепетом Велимир привел Лию в замок. Девушка смотрела вокруг огромными глазами, запоминая и жадно впитывая все, что пропустила за пять лет. Дая Видран прошла мимо с поджатыми губами.
   - Какое старье! - произнесла она негромко, осматривая наряд Лии, обращаясь вроде бы к своим подругам, но так, чтобы гостья слышала.
   Лия в недоумении обернулась к ней. Однако к ним уже спешил широкой походкой сам Ойнал.
   - Приветствую вас! О, какой отменный вкус у вашей дочери! Этот наряд так ей идет.
   Дая Видран поспешно отступила в толпу придворных.
   - Как жаль, что я не имел счастья видеть твою дочь ранее, - говорил Ойнал, и Велимир чувствовал, как тает внутри него отцовское сердце. - Она, бесспорно, заслуживает самых высоких похвал и самого высокого места при дворе.
   - Это слишком лестно для меня, - произнесла Лия, опустив глаза.
   - Ничуть, - Ойнал был настойчив. - Прошу сопровождать меня. Сегодня на обеде место этой севинской розы подле своего правителя.
   Велимир слегка нахмурился - Ойнал проявлял слишком большую прыть.
   - Прошу в обеденный зал, - объявил Доран, Хранитель дворца.
   - Кстати! - Ойнал окликнул хозяина замка, дана Коворна. - Помнится, у тебя был какой-то юноша, придворный мудрец. Отец очень хвалил его, говорил, что разумом он совсем не так юн, как годами. Почему я его давно не видел?
   - Он... - дан Коворн застыл на мгновение. - Завтра же он предстанет перед тобой.
   И, повернувшись к Дорану, прошептал:
   - Найди его где хочешь! Чтобы завтра к утру он был в замке.
   Дома у Мирко никто не открывал, несмотря на настойчивые удары в дверь. К нему несколько раз наведывался Садор, пытаясь узнать, как у него дела, но дом стоял пустым, точно вымершим. Впрочем, Садор решил, что Мирко все еще прячется, опасаясь преследования Кремора, и, оставив ему в двери записку, что Кремор утратил мысли о мести, перестал навещать дом друга. Доран же был более настойчив. Не получив ответа, он отдал приказ слугам:
   - Ломайте дверь!
   - Тут можно влезть через окно! - заметил один из слуг, осмотрев дом.
   - Давай, - кивнул Доран.
   Слуга нырнул в окно. Через миг внутри послышались звуки ударов, и слуга выкатился через вдруг распахнувшуюся дверь.
   За ним появился Мирко в измятой одежде, со взъерошенными волосами и с обломком стула в руке.
   - Да на кой... - начал он возмущенно, но, увидев Дорана, замолк.
   - Чего надо? - спросил он не очень любезно.
   - Завтра тебя требует к себе правитель.
   - Я еще не услышал его извинений, - гордо бросил Мирко.
   - Парень, не испытывай его терпения! - возвысил голос Доран. - Тебе и так дали возможность вернуться туда, откуда с позором изгнали. Дважды такой возможности не предствится.
   - А я и не просил, - отвечал Мирко с вызовом. - Раз он меня зовет, значит, это я ему нужен. Так вот, он выгнал меня с позором, чего я не заслуживал. Поэтому, если ему есть нужда во мне, пусть сперва извинится.
   - Ты в конец зазнался, - покачал головой Доран. - Кто ты такой, чтобы перед тобой извинялся владелец Яродрема?
   - Бывший владелец Яродрема, - с издевкой поправил Мирко.
   - А по чьей вине он стал бывшим? Мы войдем или так и будем шуметь у тебя на пороге?
   - Входите, - Мирко посторонился, с неохотою впуская посторонних в дом.
   Мимоходом он глянул в зеркало, впервые за последние почти две недели. С удивлением увидел там свое прежнее отражение, только взгляд стал какой-то другой, то ли более жесткий, то ли более старый. Мирко невесело усмехнулся про себя и повернулся к Дорану.
   - Так все-таки, я думаю, дан Коворн сам должен был понимать, чем рискует, а не обвинять первого попавшегося. Да, я не учел бешеного нрава Оттара; но если сейчас дан Коворн окажется в чести у нового правителя, то все может поменяться. Согласись, я сделал достаточно, чтобы исправить свою ошибку. Пусть же и дан Коворн сделает хоть что-то.
   - Если мне не изменяет память, он уже помог тебе спастить от Кремора, - произнес Доран, оглядывая дом. - Парень, ты тут, похоже, месяц не прибирался! Завтра же пришлю к тебе поломойку и слугу. И наряд, конечно, тебе нужен новый. Ладно, наденешь то же, что на тебе было в первый день, когда ты у нас появился. Я все думаю, не пригласи я тебя тогда, может быть, все было бы хорошо? И Оттар был бы жив, и дан Коворн своего владения бы не лишился. Кстати, ты знаешь, что та девушка, помочь которой ты просил меня в ту нашу встречу, сегодня была в замке?
   - Правда? - вздрогнул Мирко от странного чувства.
   - Да, ее привел отец. И за обедом она сидела возле нашего правителя, нашедшего ее очень привлекательной.
   В полумраке прихожей никто не заметил, как у Мирко сжались кулаки.
   - Хорошо, завтра я буду у твоего хозяина, - выдохнул Мирко. - А пока мне надо придти в себя. Я очень долго болел.
   Выходя из дома Мирко, Доран беззвучно рассмеялся, потирая руки. Все-таки, он умел убеждать людей.
    
   С утра на внутреннем дворе замка собравшиеся канхарты придались своей народной забаве: забиванию веревки. Игра состояла в том, что через высокий крюк или ветку дерева перебрасывали веревку, так чтобы оба ее конца были равной длины, и двое игроков вставали друг против друга с гладкими палками в руке. Задача была в том, чтобы, не касаясь веревки руками, только нанося по ней удары палкой, заставить ее свалиться на свою сторону. Если кто-то считает, что это очень просто - пусть попробует. Если, напротив, кому-то кажется такое невозможным - опять же, пусть испытает сам. Удары часто приходились по самим участникам, что вызывало бурный восторг зрителей, среди которых были и дамы.
   Игра была в самом разгаре, когда Доран подошел к дану Коворну, разгоряченному, как все остальные, и сообщил, что Мирко в замке.
   - Веди его сюда, - велел канхарт. - Ойнал просил представить Мирко ему, вот пусть и познакомятся.
   - В чем дело? - рядом появился Ойнал, вытирая потную шею шелковым полотенцем. Дан Коворн поспешно поклонился.
   - Мирко, занимающий должность придворного мудреца, прибыл в замок и ждет твоих распоряжений.
   - Ну, вот сейчас пойдем в главный зал, там и поговорим. Веди его туда, - велел Ойнал и быстро отошел обратно к кругу играющих.
   Сегодня Ойнал - вернее, Кремор - собирал гостей по случаю начала лета. Поход на дана Хартага решили отложить, пока не станет ясно, кому из старых вассалов Камангара можно доверять, и все предавались мирным забавам, наслаждаясь жарким летним солнцем. Ойнал предложил выехать за реку, поохотиться в поле, и его предложение с жаром поддержали. Севинские старейшины, правда, отказались от приглашения, ибо не столь блистательно держались в седле, как сьорлингские рыцари, но их отсутствие, похоже, ничуть не огорчило Ойнала. Перед выездом он все-таки предложил всем собраться в замке, дабы отметить праздник сообща, и гости уже заполнили главный зал.
   - А, вот и моя прелестная Лия, - Ойнал, раскрасневшийся от недавнего состязания, поспешил навстречу Велимиру, вошедшему с дочерью. - Как я рад тебя видеть. Надеюсь, отец отпустит тебя вместе с нами?
   Велимир твердо покачал головой:
   - Она лишь недавно встала с постели после болезни, и посадить ее верхом можно только если желать, чтобы она вновь заболела.
   - Ну, нет, разумеется, я этого не желаю. Раз такова воля отца, приходится подчиниться, но завтра, я полагаю, мы вновь встретимся.
   Он взял Лию за руку и провел к возвышению для почетных гостей мимо Даи Видран, гневно сверкнувшей глазами им вслед.
   - Позволь с тобой поговорить, - поклонился Кремор, выйдя из толпы придворных прямо перед лицом правителя, так что тот не мог от него ускользнуть.
   - Подожди меня одно мгновение, - Ойнал с неохотою отпустил руку Лии и взглянул на Кремора, из-за плеча которого выглядывал Садор. - Только пусть твой громила тоже отойдет.
   - Погуляй, Садор, - велел Кремор. - Ответь мне, чего ради ты ухаживаешь за этой девушкой?
   - Как же? - хитро взглянул на него Ойнал. - Ты сам говорил, что я не должен делать разницы между севинами и сьорлингами и что они сейчас все равны в нашей державе. Я поухаживал за Даей Видран, теперь за Лией Радимич - по-моему, это будет как раз честно!
   Кремор покачал головой.
   - Ты немного забываешь о разнице наших обычаев. Для любой из наших девушек большая честь, если она стала предметом любви своего правителя. Но для севинов так явно ухаживать можно, только если собираешься на девушке жениться.
   - А что? - подмигнул Ойнал. - Почему бы и нет? Мне кажется, она будет более послушной и верной женой, чем эти разряженные дочери канхартов.
   - Ты это говоришь серьезно? Потому как если ты внезапно охладеешь к Лие и увлечешься еще кем-то, то вместо укрепления отношений с севинами мы получим ненависть с их стороны, ибо это будет оскорбление Велимиру, одному из влиятельнейших людей в их народе. С другой стороны, если ты и дальше будешь ей оказывать такие знаки внимания, ты восстановишь против нас наших же канхартов, которых явно оскорбит, что их дочерям ты предпочел дочь подчиненного племени.
   - И что ты предлагаешь?
   - Одно из двух: либо ты откровенно говоришь с Велимиром, объясняешь свое поведение желанием добиться дружбы севинов и прекращаешь ухаживания, либо ты женишься на ней.
   - Нет, погоди! - испуганно воскликнул Ойнал. - Я так не согласен. Если уж я должен видеть кислые лица этих севинских старейшин, должен же я получать хоть какое-то удовольствие от того, что занимаюсь завоеванием их дружбы? Любовь их дочерей была бы неплохой наградой, тем более что севинские девушки на самом деле отличаются удивительной свежестью. Видимо, сказывается то, что они живут не в замках, а в деревянных домах на открытом воздухе. Но жениться - это и в самом деле слишком отчаянный шаг. Вот его, боюсь, наши канхарты никак не поймут. Скажут: "ухаживать - ухаживай, но нашему правителю в жены нужна дочь достойного правителя, скажем, из Йострема или из Дивианы". А тут вдруг какая-то севинка.
   - Я тебя предупредил, - пожал плечами Кремор.
   - Ну, так и скажи, что делать!
   - Я тебе сказал. Если же ты хочешь и рыбку поймать, и рук не замочить - говори с Велимиром.
   В замешательстве Ойнал оставил Кремора и подошел к Лие. Однако сказать, будто слова Кремора его напугали, было бы явным преступлением против истины, ибо скорее они лишь разожгли в нем желание добиться любви Лии любой ценой.
   - Поверь, мне будет очень не хватать тебя на сегодняшнем празднике. Если ты пожелаешь, я даже готов бросить их всех - и отправиться только с тобой вдвоем куда-нибудь к берегу моря...
   - Нет, зачем же, - сказала Лия испуганно. - Разве может правитель оставлять своих слуг?
   - На то он и правитель, чтобы делать то, что он хочет, а они слуги, чтобы ему служить, - ответил Ойнал. - Пусть развлекаются сами, а мы найдем другие развлечения.
   - Мне, правда, тяжелы долгие поездки, - сказала Лия, потупив глаза. Ойнал немедленно перевел разговор:
   - Ну, тогда не будем огорчаться и подождем другого раза. Я хочу сделать тебе маленький подарок.
   - Какой? - спросила Лия с любопытством.
   - Узнаешь вечером, - ответил Ойнал.
   В это время в зал вошел Мирко Взуттич. На нем было то же самое длинное темно-синее одеяние, в котором он в первый раз вошел в этот зал. И чувствовал он себя в нем все так же неловко.
   Едва войдя, первое, что он заметил - это Лию рядом с Ойналом, и на душе у него стало еще тяжелее. Однако виду он не подал, прошел весь зал и, дойдя до возвышения, степенно Ойналу поклонился.
   - А, это и есть тот самый Мирко, который едва не лишил меня нынешних владений? - высокомерно произнес Ойнал. - Покойный отец мой говорил, что слова твои были бы очень мудрыми, если бы исходили из мудрых уст. Он даже сам к ним прислушивался. И едва не послушался! Но я умею ценить умных людей и прощать наши старые разногласия. Насколько я знаю, тебя держит дан Коворн в качестве своего советника; предлагаю перейти ко мне на ту же должность.
   - Правитель, - Мирко склонился, глядя краем глаза на Лию, - я еще слишком молод, чтобы советовать другим. Могу только стать слугой, чтобы со временем достичь нужной мудрости.
   - Ну, слуг у нас и так хватает, - усмехнулся Ойнал. - Я дважды не предлагаю. Как знаешь.
   Мирко поклонился и отступил в толпу, пытаясь поймать глаза Лии. Она же упорно отводила глаза, не желая встречаться с ним взглядом.
   - Всех прошу к воротам! - объявил Ойнал.
   Люди стали пробираться к выходу, и Лия осталась одна. Мирко поспешил подойти к ней.
   - Лия! Здравствуй. Я рад тебя видеть в добром здравии, - начал он, хотя слова точно присыхали к языку.
   Ойнал внезапно остановился рядом с ними.
   Лия медленно повернула голову к Мирко.
   - Уходи. Где ты был, когда я болела? Почти месяц прошел, как я встала на ноги - а ты ни разу не появился. Я столько раз вспоминала о тебе - а ты? Где ты был? Наверное, пьянствовал где-то, то-то у тебя теперь такой вид. А сейчас, когда меня позвали ко двору - ты пришел, прибежал. Конечно, вдруг стала нужной. Иди сперва проспись да приведи себя в приличный вид, а потом поговорим!
   Мирко сглотнул обиду. Ему и впрямь захотелось напиться и забыться. Подумалось, что лучше бы он и не выходил из лихорадки. Наверное, можно было объясниться, что он тоже болел, рассказать, что он ради нее сделал - но внезапно ему стало противно. Оправдываться? В присутствии этого? В конце концов, она не просила ее лечить.
   - Я тоже болел, - выдавил он из себя.
   Закусив губу, он развернулся и почти бегом бросился прочь.
   До вечера он бродил по городу, боясь встретить знакомого, бросаясь в переулок, когда замечал знакомое лицо. Не выдержав неизвестности и непонимания, на закате отправился в дом Велимира.
   Велимир сам его встретил, хотя вид у старейшины был несколько побитый.
   - Заходи, заходи. Давно тебя было не видно. Где ты пропадал?
   - Болел, - ответил Мирко так же мимоходом.
   - Так что же весточки не прислал? Мы бы тебя... Впрочем, ладно. К тебе и Садор заглядывал несколько раз.
   - А где Лия?
   - У себя. Только... Она занята.
   - Чем это?
   Велимир улыбнулся, только улыбка вышла несколько жалкой.
   - Ну, чем может быть занята девушка в ее возрасте? Нарядами. Ей правитель прислал личного портного, чтобы снять мерку и сшить новое платье по ее выбору. Вот, они сейчас выбирают, какого оно будет цвета, вида и ткани.
   Мирко хмыкнул и направился к двери.
   - Куда ты?
   - Лишний я тут, - ответил Мирко. - Я ведь в тканях ничего не смыслю.
   - Погоди, - Велимир почти силой протащил Мирко на кухню.
   Спустя некоторое время они сидели друг против друга за бутылкой вина и открывали друг другу душу.
   - Думаешь, мне это сильно нравится? - говорил Велимир. - Я ведь помню слова - "не в свои сани не садись". И я знаю нравы сьорлингов, да и самого Ойнала успел изучить. У него же девок немеряно! И уж чего он с моей дочерью крутит, могу догадаться. У нас же теперь как бы любовь, а то, что они из нас три века кровь сосали, это все, забыто! Вот он и решил, для "упрочения дружбы"...
   - Но меня-то она за что прогнала? - спросил Мирко, сдерживая слезы.
   Велимир нагнулся к нему через стол, похлопал по плечу.
   - Подумай, она же столько болела! Она почти ничего не помнит. Может, и тебя уже позабыла. Давно же вы с ней друзьями были! В детстве еще. А сейчас другая жизнь. И двор этот ей успел голову вскружить.
   Лия так и не вышла, и Мирко ушел от Велимира почти за полночь. Когда дорогу ему преградил высокий тощий человек, он даже не испугался.
   - Я предупреждал тебя, - произнес Йонард.
   - Значит, ты знал? - Мирко почти накинулся на мага с кулаками. Йонард легко увернулся.
   - Нет, конечно, - продолжал он, как ни в чем не бывало. - Знать я не мог, но предполагал. И, как видишь, оказался прав. Вот только ты словно бы не знал, что так могло быть.
   - Но почему так случилось?
   Йонард пожал плечами.
   - Чего ты от нее требуешь? Благодарности? Она даже не знает, что это ты ее поднял. Подумай, зачем ты это сделал? Она тебя просила? Нет. Она воспринимает это как само собой произошедшее. Значит, ты сделал это для себя, хотел ты этого сам, вот и не расстрайвайся, что она не испытывает такой глубокой признательности, на которую ты в тайне рассчитывал.
   - Да я все понимаю, - почти простонал Мирко. - Только...
   - Только обидно? - продолжил Йонард. - Что теперь страдать? Страдание тебе не поможет. Если ты хочешь что-то изменить, послушай, что я тебе предлагаю.
   - Да, - кивнул Мирко, вдруг заинтересовавшись, чего это маг его ищет. - Ты обещал еще сказать, что же ты сам получил от нашего договора. Неужели ты так мечтал убить Оттара?
   - Нет, - отозвался Йонард равнодушно. - Войдем, если позволишь?
   Мирко с удивлением обнаружил, что они стоят возле его дома.
   - Войдем, конечно.
   Йонард зажег свечу и поставил на стол, и в слабом ее свете видно было только его бледное лицо.
   - Убить Оттара - это, конечно, серьезное дело, но это было нужно Хлуду, Борко и другим. Тому, кто постиг то, что знаю я, уже нет дела до подобных мелочей, как жизнь правителя, борьба за освобождение от угнетателей или всеобщее счастье.
   - Мелочей? - удивился Мирко.
   - Конечно. Оттар мешал моим планам, и я благодарен тебе, что ты помог от него избавиться, но сам ты стоишь куда больше, чем Оттар или Ойнал, или чем весь ваш Яродрем.
   - С чего бы у меня такая ценность? - спросил Мирко настороженно.
   - Я объясню тебе. Магов в нашем мире очень много, и работают маги довольно просто. Помнишь, я говорил тебе про сущности? Все эти сущности некогда были созданы Творцами, и маги всего лишь используют их силу для своих надобностей. Они делают один простой ход: объединяют все разнородные силы в один круг, и, управляя этим кругом, управляют и сущностями. Но никому из них не дано ничего привнести в этот мир или насовсем убрать из него.
   Йонард помолчал.
   - Посмотри на пламя свечи. Оно ярче окружающей тьмы, и ты считаешь пламя - отдельной сущностью. Если присмотришься, ты увидишь, как оно светлеет к середине и темнеет к краям. Тогда ты скажешь, что пламя само состоит из других сущностей. Но, на самом деле, нет ни пламени, ни его частей. Это ты выделяешь из окружающего тебя мира части, а потом складываешь их в своем мозгу. Творцы подбросили нам наше окружение, предоставив нам делить его на части, и для нас творение состоит не столько в том, как ты по-новому сложишь детали, сколько в том, как ты мир существующий на эти детали разложишь. Чем удачнее разделение - тем лучше получается творение.
   Мирко напрягся. Винные пары понемногу улетучивались.
   - Если ты делишь речь на слова, ты можешь создать из них фразу, которая смысла не имеет. Сколько сказителей просто разбивают старые предания на куски и складывают из них как бы новые, по сути, ничем от старых не отличающиеся? Но если ты делишь речь на смыслы, если ты говоришь ими, глубинными смыслами, тогда бессмысленной фразы не получится. И иногда, быть может, раз в поколение или в эпоху, рождается такой сказитель, создающий предание, не похожее на все, созданное до него. Оно будет состоять из знакомых слов - но слушающие его постигнут новое, тот смысл, который и создал сказитель. Гора не состоит из камней, но от горы можно отбить камень, из которого потом построят дом. В горе не было дома, но камни из нее сложили дом, и можно сказать, что гора превратилась в дом! Вот мы так и поступаем: разбиваем гору и складываем ее вновь. Разделяем наш общий мир на понятия, с которыми нам удобнее работать, и складываем потом из них собственный мир, который показываем друзьям и близким. Но цельная ваза и ваза склеенная - это не одно и то же, и дом, сложенный из камней, не так прочен, как цельный камень. Однако есть и иной путь. Можно не просто делить мир на части - можно самому эти части создавать, совершенно уподобившись Творцам!
   Дан Йонард встал, отошел от стола - и растворился в полумраке, откуда звучал только его негромкий голос.
   - Есть нечто, превыше нашего понимания, прежде всего потому, что разум наш - это часть его, а не может часть постичь целое... Если хочешь, назовем это Силой; нельзя сказать, что Она - выше Творцов, но Творцы - это тоже часть ее, осознавшие себя отдельными частями и сумевшими выделиться из этой силы. Она не имеет никаких свойств - и в то же время содержит все мыслимые и немыслимые свойства; ее невозможно увидеть - но ты видишь ее каждый миг; нет ничего, чего бы не было в ней, и в то же время в ней нет ничего... Она не имеет ни начала, ни конца; хотя, что я говорю: время - это тоже лишь часть ее, вернее, одно из ее бесчисленных свойств. Разум - это тоже ее часть, та часть, что обладает свойством выделять из этой силы отдельные части, выделять из бесконечности нечто обозримое... Так, единое разделяется на части разумом, и потом разум вновь может сложить из них новый мир, который другой разум тоже сможет воспринять, ибо они - части единой силы. Творцы выделили из нее то, что мы называем нашим миром. Нам, живущим в нем, приходится комбинировать те части, что нам предоставили творцы; но можно проникнуть в суть этой силы, увидеть ее в капле воды - и тогда ты получишь неисчерпаемые возможности.
   Так вот, ты получил такую возможность - заглянуть в суть этой силы. Через таких, как ты, в мир может придти новое. Совсем новое. То, что не будет простым соединением старых частей, как рисунки диковинных зверей, когда лошади приделывают голову тигра. Ты можешь стать родоначальником нового мира, с новыми законами, быть может, непохожими на наши. И что рядом с этим смерть Оттара? Я очень давно искал эту возможность, и я нашел ее в тебе.
   - Что же я должен сделать, чтобы стать творцом? - спросил Мирко обреченно.
   - Вот этого не знаю, - признался Йонард. - Это можешь знать только ты.
   - Сейчас я ничего не хочу, - сказал Мирко. - Все, что я делал, было напрасно.
   - Ты жалеешь о том, что сделал?
   - Нет, конечно, - ответил Мирко решительно. Он и вправду не жалел. И даже - даже был искренне рад, что Лия здорова. Но обида от этого не утихала.
   - Но ты не получил того, что хотел? Кто знает, быть может, даже болезнь Лии была нужна лишь затем, чтобы ты раскрыл свои возможности?
   - И все-таки, если бы она была со мной, я бы знал, для кого творю новый мир, - прошептал Мирко.
   Дан Йонард внимательно на него посмотрел.
   - Что же, предлагаю тебе такой план. Вижу, ты сам еще не можешь управлять собственным даром, так что мы поможем тебе. Ты хочешь вернуть Лию? Что для этого надо? Подумай, предлагай!
   - Она считает, что я - конченый человек. Ойнал вскружил ей голову, и она уже никого, кроме него, не видит.
   - Так что же, всего-то убрать Ойнала? - спросил Йонард.
   - Нет! - громко воскликнул Мирко. - Ни в коем случае. Просто его убрать - это не поможет. Она должна сама убедиться в том, какой он есть. И в том, какой есть я.
   - Сильное заявление, - кивнул Йонард. - В том, какой есть Ойнал, она, я думаю, скоро сама убедится. Ну, а ты, если будешь сидеть и страдать, никак себя не раскроешь. Вот если бы ты появился перед ней во главе блестящего войска, как победитель вступил в город и бросил все земли к ее ногам...
   - Да, - глаза Мирко загорелись. - Тогда она бы посмотрела и на меня. И уже не смогла бы сказать, что я - конченый человек.
   - Ну, что же, - Йонард сдержал усмешку и заговорил как мог серьезнее. - В Проливе, в двух неделях пути отсюда на корабле, нас ждет флот Йострема, подчиняющийся лично мне. На нем размещено большое войско. Оно ожидает только моего знака, чтобы переправиться через Пролив и ступить на земли Яродрема. Если мы сегодня же отплывем из города, то уже через месяц ты сможешь ступить в город во главе победоносного войска Йострема.
   Мирко посмотрел на Йонарда, как мальчишка, которому впервые дали поиграть настоящим мечом.
   - А можно?
   - Если это поможет тебе осознать, кто ты есть и что ты можешь, то можно все.
    
   Глава 6. Западня.
   Появившись ненадолго в замке, Мирко снова пропал, даже не поздоровавшись с Садором. Не привыкший обижаться ни на друзей, ни на врагов, Садор, скорее, был встревожен этим обстоятельством, ибо оно явно свидетельствовало, что Мирко чем-то сильно сбит с толку. Однако, следующим утром дом друга вновь оказался запертым и безжизненным.
   Садор навестил Велимира, но тот тоже ничего не знал о судьбе Мирко.
   - Боюсь я за него, - покачал головой старейшина. - Сильно он вчера был на Лию обижен.
   - Да, я знаю, он был влюблен в вашу дочь. А теперь Лия очень часто появляется рядом с Ойналом. Сам-то ты что думаешь об этом?
   - Пока еще ничего не думаю, - ответил Велимир. - Или стараюсь не думать. Ты ближе к правителю, может быть, сам что расскажешь?
   Садор покачал головой.
   - Лия, наверное, так и осталась в душе той тринадцатилетней девочкой, на которую свалилась эта болезнь. Тогда не удивительно, что блеск двора ее соблазнил. Но Мирко, в самом деле, не заслуживал той отповеди, какую она ему прочитала.
   - Да я знаю, - развел руками Велимир. - Только ведь она меня слушать теперь не желает. Зазналась. Правда, я думаю, скажу я тебе, что она просто сама чувствует себя виноватой перед Мирко, вот и пытается обвинить его. А нет бы поговорить с ним да прощения попросить... Гордая стала. С ней, видишь ли, сам правитель за ручку ходит. А Мирко, говоришь, опять пропал? Ну, найдется, не маленький уже.
   - Если бы дело было только в нем... Ты знаешь, что он пришел тогда, в день смерти Оттара, в замок и сказал, что это он подрубил лес на пути Оттара, так что мы чуть не погибли, а потом стрелял в него?
   - Мирко? - удивился Велимир. - Да не мог он такого сделать.
   - Сделать не мог, а сказать мог. И в смерти Оттара, хоть и говорили, что там несчастный случай, тоже ведь он виноват.
   - Каким образом? - Велимир продолжал удивляться все больше и больше.
   - Мне рассказал это Кремор со строгим наказом никому не говорить, - отвечал Садор, - но я полагаю, что тебе можно доверять, если ты тоже пообещаешь не говорить.
   - Я нем, как могила, - поспешно произнес Велимир. Садор помолчал, размышляя, стоит ли говорить, но все-таки решил сказать.
   - Впрочем, Мирко там виноват лишь тем, что защищался, однако Оттар налетел на собственный кинжал, которым хотел ударить его.
   - А Мирко не так прост, как я думал! - воскликнул Велимир. - Молодец! Однако, ты теперь полагаешь, что его могли...
   - Я думаю, - с трудом выговорил Садор, - что после того, как Ойнал слышал их разговор с Лией, он мог приказать убрать соперника - просто так, на всякий случай.
   Велимир вздрогнул.
   - Тогда, может быть, хорошо, что Лия на него пока не смотрит? - предположил он. - Ведь пока Ойнал думает, что Мирко ему не опасен, зачем его трогать?
   - Может быть, и так, - кивнул Садор. - Раз ты ничего не знаешь, я пойду искать в других местах.
   Ничего не придумав, Садор решил обратиться к Кремору. В конце концов, лучше, чем его хозяин, вряд ли кто-то умел находить потерянное и разгадывать сокрытое.
   - Я обещал тебе не трогать твоего приятеля, - недовольно произнес Кремор. - А теперь ты еще просишь меня помочь его найти? Не слишком ли?
   - Нет, я просто боюсь, как бы наш молодой правитель не наделал глупостей.
   - С него это станется, тут ты прав, - рассмеялся Кремор беззвучным смехом. - Что же, я поспрашиваю кое-кого. А что знаешь ты сам?
   - Ничего. Его нет дома, и его друзья не знают, где он.
   - Полез в окно к девушке, не удержался и сорвался со стены, - предположил Кремор, рассуждая вслух. - Нет, это я так... Вот что действительно странно и куда больше меня беспокоит, это то, что дан Йонард, посол Йострема, внезапно стремительно отбыл на родину, даже не зайдя попрощаться с нашим правителем. Это может означать только две вещи: или у него там в Йостреме вдруг заболела теща, или Йострем готовится воспользоваться смутой у нас, чтобы поживиться за наш счет. И, поскольку Йонард, насколько я знаю, не женат, и тещи у него нет, то остается только второй вариант.
   - Значит, ты не поможешь мне? - расстроенно спросил Садор.
   - Помогу, раз сказал! - ответил Кремор. - Тем более, судя по тому, что я знаю, у меня есть основания связывать исчезновение Мирко и отплытие Йонарда.
   В расстроенных чувствах Садор ушел от своего хозяина, и почти бесцельно бродил по переходам замка, когда неожиданно увидел прямо перед собой Даю Видран.
   Не показав своего удивления, он только упрекнул себя за полную потерю бдительности. На месте Даи Видран мог быть и вражеский воин.
   - Не кори себя, - заговорила она проникновенно. - Я одна знаю здесь все переходы и тайные комнаты. Ты никогда не заглядывал за эту занавеску? - отдернула она легкую ткань, которая, казалось, скрывала небольшое окно. За ней оказался коридор, освещенный издалека тусклым светом.
   Садор вспомнил ее взгляд, который она бросила на него тогда, месяц назад, когда они, свита Оттара, только появились в замке. Внезапно кровь прихлынула к его щекам. Дая сделала вид, что не заметила этого.
   - Идем сюда, - позвала она за занавеску, и Садор подчинился.
   - Я давно за тобой наблюдаю, - продолжала она быстро, оглядываясь по сторонам и подходя к Садору все ближе. - И ты кажешься мне самым порядочным из всех, кто обитает в замке. Мне надо хоть кому-то довериться! Дело в том, что мне угрожает опасность.
   - Тебе? - переспросил Садор.
   - Да. Ты знаешь, я имела неосторожность поверить тому, кого вы называете нашим правителем... И он обманул меня. Теперь же, зная, что я не прощаю обид, он вряд ли позволит мне спокойно расхаживать по замку.
   Садор тяжело вздохнул. Ввязываться в разборки поругавшихся влюбленных он совсем не собирался.
   - Почему ты так о нем думаешь? - спросил он вслух.
   - Потому что я его хорошо знаю! Поверь, Лия ему тоже не нужна. Он бросит ее, как бросил меня, когда она ему надоест.
   - Это слишком жестокая шутка над чувствами, - горько усмехнулся Садор.
   - Да, он заманивает ее подарками и знаками внимания. Эта наивная дурочка пошла за ним, стоило ее поманить пальцем! А он воспользовался ее наивностью. Я знаю, этим он оскорбил твоего друга. Но еще он оскорбил этим и меня. И теперь - теперь мне покоя не будет. Или он, или я, третьего не дано.
   - Чего же ты хочешь? - спросил Садор.
   - Ну, сделай же что-нибудь! - требовательно произнесла Дая. - Ты такой сильный и мужественный...
   Садор почувствовал, как ростки лести, словно вьюн, оплетают его изнутри.
   - И ты хочешь, чтобы я поднял руку на своего господина?
   Дая подняла взгляд и, глядя ему в глаза завораживающим взором, тихо сказала:
   - Разве у такого, как ты, может быть господин? Или ты назовешь своим господином человека, способного оскорбить девушку, изменить своему слову и готового бросить все государство ради минутного увлечения?
   Садор осторожно снял ее руку со своего плеча.
   - Я встречу его и поговорю с ним, - поклонился он. - Сегодня же вечером.
   - Сегодня вечером он будет один прогуливаться перед домом Велимира, - быстро произнесла Дая и исчезла.
   Хотя правителем считался Ойнал и потому именно Кремор должен был являться на доклад к Ойналу, часто происходило наоборот: Ойнал заходил в комнату своего приближенного в поисках совета. Вот и сейчас он медленно поднялся до верхнего яруса, на котором остановился Кремор, и, помявшись перед дверью, вошел.
   - Приветствую молодого правителя, - Кремор слегка приподнялся в кресле, с извиняющимся видом разводя руками. - Стар я стал, чтобы легко бегать по лестницам с докладами, прости, что не встречаю, как положено.
   - Сиди, чего уж, - отозвался Ойнал. - Раз уж я поднялся сюда, последние несколько шагов меня не спасут... Ты, я знаю, следишь за всем; ты знаешь, что в последнее время делает Дая Видран?
   Кремор улыбнулся уголком рта, но тут же вновь стал серьезным.
   - Ты, все-таки, определись, кто тебе нужен, Лия Радимич или Дая Видран?
   - Мне не нужна Дая! - запальчиво ответил Ойнал. - Но она на меня смотрит таким волком с того мгновения, как в замке появилась Лия, что я начинаю бояться и за свою жизнь, и за жизнь Лии!
   - Как ты заговорил, - одобрительно покачал головой Кремор. - Похоже, Лия тебе совсем не безразлична! Может быть, ты надумал все-таки жениться на ней?
   - Ну, нет, до этого пока не дошло, - ответил Ойнал, поспешно вновь принимая свой насмешливый вид. - Однако, я знаю, у Даи были весьма влиятельные поклонники, вроде дана Дворлинга, да и отец ее пользуется уважением канхартов, так что я не знаю, что она выкинет. А хотел бы знать!
   Кремор, слегка покачиваясь с пятки на носок, внимательно посмотрел на высокого гостя:
   - Пожалуйста. Ее видели в обществе Садора.
   Ойнал досадливо хмыкнул.
   - Мне она, конечно, уже поднадоела, но отдать ее Садору - это слишком высоко поставить его.
   - Думаю, она и сама его не возьмет, - отозвался Кремор. - Скорее всего, она хочет его использовать.
   - Тем не менее, ты не находишь, что Садор черезчур зазнался? Нечего разевать рот на хозяйский кусок! Пусть помнит свое место. Надо его проучить.
   - Садор - хороший и верный слуга, - заметил Кремор.
   - Однако любая вещь со временем приходит в негодность, и когда есть, чем ее заменить, ее выбрасывают!
   - У тебя есть кем заменить Садора? - спросил Кремор.
   - Тротт, мой охранник, ничуть ему не уступает! - гордо заявил Ойнал. - Причем куда меньше болтает, совершенно не лезет в мои дела и никогда не отлучается от моей двери.
   - А кто же будет оберегать меня на старости лет? - притворно огорчился Кремор. - Впрочем, поглядим, сможет ли твой Тротт справиться с моим Садором. И если Тротт проиграет, в чем я не сомневаюсь, пеняй на себя!
   - А вот поглядим! Готов побиться об заклад!
   Кремор покачал головой:
   - Не стоит. Лучше бы тебе заняться делами государственными, чем устраивать развлечения. Пора собирать войска!
   - Зачем? - удивился Ойнал.
   - Странный вопрос. В сердце твоей державы бушует мятеж, который мы так и не смогли подавить, а ты спрашиваешь, зачем собирать войска? И вот тебе еще новость: сегодня дан Йонард, посланник Йострема, отбыл на корабле в южную сторону, видимо, к себе на родину. Это может означать только то, что Йострем готовится к войне с нами. Учитывая количество их войск на наших границах, в этом можно не сомневаться.
   - Ладно, я займусь этим. Когда проучу Садора и Даю.
   - Ступай, - рассмеялся Кремор. - Только не увлекись.
   Дая точно знала своего бывшего возлюбленного. Едва стемнело, Ойнал тайком вышел из ворот и быстро направился к дому старейшины севинов.
   Однако вместо Лии у дверей его ждал Садор. И в душе Ойнала шевельнулся очень отчетливый страх.
   Однако, не подав виду, он гордо шагнул ему навстречу:
   - Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен беречь покой своего господина, Гвена Кремора?
   - Правитель, - поклонился Садор одним наклоном головы. - Позволь сказать тебе, что твое увлечение Лией Радимич...
   - Еще один! - возмущенно вскричал Ойнал. - И ты взялся читать мне нравоучения? Да ты кто такой? Уж если я от Кремора такого не терплю, неужели ты думаешь, что буду слушать его слугу?
   - Я не только его слуга, - твердо продолжал Садор. - Я - друг того человека, у которого ты увел девушку.
   - Да где же этот человек? Или сам он боится высказать свои права? Прячется за спиной друга?
   - Я у тебя хотел бы спросить, где он.
   - Что-о? - возмущенно протянул Ойнал. - Ты еще осмеливаешься обвинять меня в том...
   - Прости, но у меня есть основания так считать. И я не позволю, чтобы ради ничтожной забавы оскорбляли моих друзей.
   - Ты забылся вконец! Завтра же ноги твоей не будет у Кремора!
   - Может быть, - Садор скрестил руки на груди. - Но сегодня твоей ноги не будет у Лии Радимич!
   - Ты мне надоел. Тротт! - громко позвал Ойнал. Из темноты, словно сгустившись прямо из воздуха, выступил перед Садором его ученик.
   - Убей его, - велел Ойнал.
   Одетый в темное, безмолвный, коренастый, Тротт спокойно подошел и поклонился учителю.
   - Тротт, отойди, - велел Садор. - Тебя это не касается. Ойналу ничего не угрожает.
   Тротт, казалось, не слышал. Он встал в боевую стойку и начал медленно приближаться к своему учителю.
   - Тротт! - Садор повысил голос. - Ты знаешь правило: учитель не может поднять руку на своего ученика. Зачем же ты...
   Вместо ответа Тротт быстро нанес удар Садору в лицо. Привычка сработала раньше, чем мысли: Садор отбил удар, но покачнулся.
   - Тротт?- протянул Садор в недоумении. А тот быстро переместился и ударил Садора в бок ногой.
   Снова Садор успел уйти от удара, но снова едва не потерял равновесие.
   - Тротт, прекрати! - попросил Садор.
   - Полно, Садор, - сказал Ойнал. - Брось препираться и дерись, как подобает мужчине.
   - Это подло: выставлять против меня моего ученика, - обернулся к нему Садор. - Я давал клятву не причинять ему вреда.
   - Хватит прятаться за отговорками, - зло произнес Ойнал. - Не можешь драться, так упади перед ним на колени и моли о пощаде.
   В тот же миг Тротт достал Садора ударом в спину, когда тот повернулся к правителю. Нога Садора подломилась, он чуть не упал на одно колено, но устоял, хотя дыхание едва не пресеклось.
   Тротт совершал какой-то странный танец. Садор не сразу понял, в чем дело, пока не заметил, как, стоит ему повернуться или наклониться - и Тротт немедленно повторял это движение. Вскоре у него появилось впечатление, будто он смотрится в зеркало. Сделав шаг, чтобы разбить ненавистное стекло, Садор вдруг получил удар в лицо и с трудом устоял на ногах.
   На какой-то миг Садору удалось стряхнуть наваждение, и он отбил еще несколько ударов Тротта, но потом снова ему начало казаться, будто он дерется с самим собой: так похожи были движения Тротта на его собственные. А Тротт продолжал мягко ходить вокруг, покачиваясь вместе с учителем, повторяя все, что делал тот, и вдруг, когда Садор перестал различать, где он, где его ученик, бросился вперед и нанес двумя руками удар в грудь.
   Садор захрипел и закачался.
   - Добей! - велел Ойнал.
   - Прекрати! - из дома выскочила Лия. - Остановись, что ты делаешь!
   Она чуть-чуть опоздала: Тротт уже подскочил к упавшему Садору и несколько раз ударил в голову и в грудь. Любого другого они сразили бы насмерть, однако Садор был еще жив.
   Ойнал посмотрел на слабо шевелящееся перед ним в пыли тело и приказал своему верному телохранителю:
   - Отойди! Довольно.
   Тротт послушно отошел. Ойнал приблизился к Садору и удовлетворенно произнес:
   - Ну, что, Мастер? Ты понял, кто ты есть? Ты понял, кто настоящий мастер? Ты понял, кого ты должен слушаться?
   Садор не отвечал. Глаза его закатились, изо рта высунулся язык, он задыхался, пытаясь захватить ртом воздух.
   - Пойдем, дорогая, - подал Лие руку Ойнал.
   - Нет, ты не можешь оставить его здесь!
   - Отчего же? Он получил то, чего хотел. Надеюсь, это доставит удовольствие пославшей его Дае Видран.
   - Я не пойду с тобой, - отстранилась Лия.
   - Что? Ну, хорошо, я пришлю за ним слуг, они отнесут его в замок. Довольна?
   - Я не пойду с тобой! - громко произнесла Лия, отступая в дом.
   - Вот как? Я всеггда подозревал, что севинки настолько дики, чтобы отвергнуть любовь правителя. Ну, что же, и ступай к своему батюшке, живите в своем свинарнике! Больше чтобы я тебя в замке не видел!
   Всхлипнув, Лия скрылась за дверью. В это время из-за угла появилась еще одна тень. Казалось, она колебалась, подойти или нет, но правитель развеял ее сомнения.
   - О, моя дорогая Дая! - приветствовал ее Ойнал. - Какая неожиданная встреча! Давно я тебя не видел; надеюсь, ты простишь мне эту забывчивость?
   - О, мой повелитель, - потупилась Дая. - Я думаю, жемчужное ожерелье из Бросс-Клагана поможет мне простить тебя.
   - Завтра же оно будет у твоих ног, - произнес Ойнал. - Идем, тут слишком грязно для наших чистых чувств.
   Садор слабо пошевелился, но этого не заметили. Позже, придя в себя от внезапного разрыва с Ойналом, Лия послала отца посмотреть, что там с Садором и принести его в дом, однако, когда Велимир вышел на улицу, там никого не было.
   Двое в темных повязках на лице погрузили Садора на повозку и тихо вышли из города, миновав стражу. Кажется, Садор был без чувств; но когда повозка пересекла реку, внезапно из нее раздался всхлип, похожий на сдавленный смех.
   Смеялся Садор. Увидев склонившуюся над ним темную повязку, он полушепотом произнес:
   - Ну, вот... - каждое слово давалось с трудом. - Я все-таки помог помириться двум влюбленным.
   Произнеся это, Садор вновь потерял сознание.
  
   Часть 3. Нашествие.
   Глава 1. Великий Йострем.
   Войска Йострема наступали тремя рукавами. Один покорял Призаливье, растекаясь по берегу Великого залива; второй был направлен в Южный предел. Третий же, главный по силе и по значению, нацелился на столицу Яродрема, прикрывающую выход из горной дороги через Велигорье. С легкостью опрокидывая сопротивление небольших отрядов местных канхартов, войско стремительно текло к горам, отрезая врагу пути к отступлению и прижимая его к морю. Едва лишь замечали жители в жарком летнем небе поднимающийся вдалеке над дорогой столб пыли, как спешили уйти в лес, бросив пожитки, чтобы спастись от непобедимой лавины.
   В то же время флот Йострема двигался вдоль побережья, чтобы отсечь врагу и морской путь для бегства. Несколько самых быстроходных кораблей, не опасаясь пиратов, постоянно курсировали возле западного побережья Яродрема, откуда начинался торговый путь к северным землям.
   Йонард окружил Мирко двенадцатью военными советниками, и Мирко, надо отдать ему должное, внимательно выслушивал их советы. Несмотря на это, именно на Мирко лежало верховное руководство главным войском, и его распоряжения выполнялись незамедлительно. Но как же сладко захватывало дух, когда по одному его приказу отряды снимались с лагеря, опытные воины прерывали отдых и, верные долгой выучке, немедленно выступали в поход, готовые к бою; когда вдалеке пылали замки, взятые посланными отрядами, а перед Мирко склоняли головы пленные канхарты. И, посылая очередной отряд взять деревню, поселение или замок, Мирко с чувством гордости оглядывал себя со стороны и мстительно думал, как Ойнал сейчас в окружении девиц бессовестно пьянствует в замке, а случись ему оказаться на месте Мирко - и он бы, верно, растерялся. И чем дальше, тем сильнее хотелось Мирко, чтобы именно таким увидела его Лия, увидела бы, сравнила - и поняла, как жестоко ошиблась.
   Один раз только шевельнулось в нем странное чувство, похожее на сомнение в правильности того, что он делает. Они проезжали мимо сожженной деревни, и возле дороги лежало бездыханное тело. Мирко даже не разглядел, кто там - мужчина или женшина, поспешно отвернулся, но потом подумал, что лучше было бы посмотреть, ибо весь день его мучало не то любопытство, не то страх: кого же убили его воины?
   Войска двигались по зеленой равнине, прорезанной тонкими синими жилками рек и украшенные то тут, то там темными шапками рощ. Йонард с крупными силами следовал за войском Мирко на расстоянии дневного перехода. На всякий случай, как он объяснил. Впрочем, помощи от него пока не требовалось, Мирко прекрасно справлялся сам.
   Более всего его терзало опасение, что Ойнал успеет сбежать через горы. И, отобрав самых быстрых всадников, Мирко отправил их вперед, чтобы обогнуть город и сесть в засаду в предгорном лесу, изрядно прореженном, правда, недавними событиями, но еще достаточно обширном, чтобы укрыть большой отряд.
   Едва всадники ускакали, как двое из них вернулись, сопровождая одинокую скрипучую повозку, по сторонам которой шагали двое, одетых в темные наряды, несмотря на летнюю жару.
   - Кого везете? - выехал Мирко к ним навстречу. За последний месяц он научился держаться верхом не хуже, чем любой из канхартов, и всегда с гордостью выезжал перед воинами.
   - Мы скажем об этом только дану Йонарду, - первый поднял голову, и Мирко узнал Хлуда.
   - Прежде чем вы встретите дана Йонарда, вам придется пройти лагерь моих войск, а через него вас не пропустят без моего разрешения, - произнес Мирко внушительно. Второй, в котором безошибочно можно было угадать Борко, явно заволновался, поглядывая то на Хлуда, то на повозку. Хлуд переглянулся с ним и махнул рукой:
   - Сам смотри.
   В окровавленных, плохо наложенных повязках на охапке сена на телеге лежал тот, в ком Мирко с трудом узнал Садора. Он лежал без движения, пребывая в забытьи.
   - Что с ним? - встревоженно спросил Мирко.
   - Мы подобрали его в городе, возле дома Велимира, - ответил Хлуд. - Что там было - неизвестно, но дан Йонард нас просил, если будет такая возможность, доставить ему этого человека. Возможность была, и мы везем.
   Мирко повернулся к иссеченному шрамами пожилому воину, одному из приставленных к нему Йонардом.
   - Оповестите дана Йонарда, что мне надо с ним встретиться. Причем, если он изыщет такую возможность, пусть сам приедет в мой лагерь. А вы, - он взглянул на всадников, сопроводивших повозку, - ступайте догонять своих. Благодарю за бдительность!
   Взгляд Мирко вновь опустился на лицо Садора.
   - Везите его в мой шатер. И лекаря моего туда! - это был уже клич к окружающим его воинам.
   Садора перенесли внутрь шатра и уложили на подушки. Он так и не пришел в себя; хотя, как показалось Мирко, забытье Садора понемногу переходило в сон. Мирко попытался, как раньше, пробудить его усилием своей воли - но словно что-то перекрыло ему путь к душе Садора.
   Привезшие его непрошенные гости молча сидели в шатре, с удивлением глядя на Мирко.
   Дан Йонард изыскал возможность и прибыл сам. Едва он вошел, Хлуд и Борко невольно поднялись на ноги; Йонард поспешно сделал им знак оставаться на месте.
   - Что же, это хорошо, что Садор здесь. Мирко, ты можешь поднять его на ноги?
   - Не знаю, - отвечал Мирко, смущенный собственной неудачей. - Знать бы, что с ним произошло.
   - Он слишком горячо поговорил с правителем, и охранник того, Тротт, избил его.
   - Тротт? Его ученик? Да неужто он мог...
   - Он все мог. Для того Кремор и приставил Тротта в ученики Садору, чтобы со временем заменить непокорного севина на более покладистого хротара. И Тротт был изначально воспитан так, что слово хозяина - закон. Но если Садор сначала изучил танец Тысячи движений, и лишь потом поступил на службу Кремору, то Тротта сразу готовили в охранники. Он не постигал науку красоты движений. Он готовился использовать ее, чтобы убивать.
   Йонард быстро вскинул глаза на Борко, и заметил, как тот прячет лицо от его взгляда.
   - Однако, это ты пригласил меня, и я хотел бы знать, зачем, - спохватился дан Йонард, обращаясь к Мирко.
   - Хлуд сказал, что они везли Садора к тебе. Я хотел бы знать, зачем.
   Йонард вежливо улыбнулся:
   - Хотя Садор и твой друг, но наши дела с ним тебя не касаются. Садор вон тоже попытался влезть в твои дела, и вот что с ним случилось.
   - Почему он пытался влезть в мои дела? - удивился Мирко.
   - Как ты думаешь, о чем он поговорил с Ойналом перед тем, как его избил Тротт? О твоей Лие!
   - Откуда ты все это знаешь? - не поверил Мирко. Йонард вновь улыбнулся, на сей раз покровительственно:
   - Ведь я все-таки маг. Так что поверь мне, в мои дела тебе лучше не соваться.
   - Однако, если ты задумал против Садора что-то недоброе, я не позволю тебе забрать его.
   Дан Йонард успокаивающе похлопал Мирко по руке:
   - Не волнуйся. Если бы я задумал недоброе, я бы приказал оставить его лежать там, где его нашли Борко и Хлуд. Вряд ли бы он пришел в себя сам; да и Тротт мог вернуться добить врага. Наконец, думаю, и Борко бы не остановился перед необходимостью перерезать ему горло. А для чего мне тащит его через вражеские земли, если я хочу просто разделаться с ним?
   - Может быть, и не просто, - буркнул Мирко.
   - Если ты мне не доверяешь, - произнес Йонард, - то оставь его пока при себе. Я сам хотел просить тебя заняться его излечением. Оповести меня, когда он придет в себя.
   И уже выходя, он негромко бросил Борко:
   - Следи за ним, чтобы не сбежал! Головой отвечаешь.
   Мирко присел у постели израненого друга.
   - Оставьте меня! - произнес он, обращаясь к Хлуду и Борко. Те переглянулись, но перечить не стали, поднялись и вышли, опустив полог шатра.
   Мирко сел и снова попытался сосредоточиться. Он начинал беспокоиться, ведь Йонард сказал, что у него редкий дар, он может сам творить такое, что не подвластно прочим магам - а до сих пор у него ничего не получалось. Тогда, с Лией, на него словно снизошло озарение, но с тех пор - ни разу подобного не повторялось. А что, если Йонард ошибся, и Мирко на самом деле - обычный человек, лишенный каких бы то ни было способностей? Тогда Лия права. Он не стоит ее...
   Спокойствие, которого он так добивался и так жаждал, не приходило. Но когда он открыл глаза, то увидел, что Садор приподнялся на локте и внимательно на него смотрит.
   - Не надо, - произнес Садор, заметив взгляд Мирко. - Не пытайся меня лечить магическими штучками. Я получил то, что положено, и раны затянутся со временем, это дело только мое.
   - Да у меня и не выходит. Вышло один раз... А, может, и там дело не во мне совсем...
   Садор внимательно посмотрел на него.
   - Так это ты поднял Лию?
   - Не знаю, - признался Мирко. - Тогда я был уверен, что я. Я просто чувствовал, как взял ее за руку и вытащил ОТТУДА. Но сейчас думаю - может быть, и моя седина мне привиделась?
   - Какая седина? - Садор заморгал глазами, вглядываясь в прическу Мирко.
   - Ее уже нет. Я потом две недели болел, на ноги не вставал, и она прошла.
   Садор хмыкнул.
   - Да, ты и верно не так прост, как кажешься. Велимир про тебя так и сказал.
   - Ты видел его?
   - Видел.
   - И как там они?
   - Лия поругалась с Ойналом, если тебя это волнует. А ведь знаешь, если я правильно тебя понял, она должна была тебе руки целовать, а она так с тобой поступила.
   Мирко потупился.
   - Ойнал правитель, как-никак.
   - Именно что как-никак! - в Садоре на миг вспыхнул гнев, смешанный с обидой за свое поражение. - Никакой он не правитель, все решает Кремор! А Ойнал только развлекается.
   - Я так и думал! - во внезапной вспышке радости Мирко вскочил с края кровати. - Так тем лучше! Мы избавим наш народ от такого правителя!
   - Мы? - удивился Садор. - Кто-мы?
   - Ты не знаешь, что сейчас я возглавляю войско Йострема, которое идет победным шагом к столице Яродрема?
   Садор сел на кровати.
   - Однако, я многого о тебе не знал. Ты возглавляешь войско? И как тебя занесло?
   - Йонард мне поручил им командовать.
   - Вот как? - Садор замолчал. - А сам Йонард где? - спросил он после долгой тишины.
   - Во втором войске, что идет следом.
   Садор кивнул понимающе.
   - Значит, не совсем доверяет. Подстраховывает. Похоже на него.
   - А какие у тебя с ним дела?
   - У меня с ним - никаких. А у него ко мне было несколько вопросов... Впрочем, увидимся с ним и все выясним. Меня больше занимает, какие у тебя дела с ним, что ты стал пользоваться таким его доверием?
   - Он сказал, у меня редкий дар... Он ведь сам маг, и это он тогда помог мне вылечить Лию.
   - Что? - Садор чуть не подскочил на кровати. - Йонард - маг? Вот это новость! Да, он сильный воин, он трижды становился мастером Вариона, но я никогда не слышал, чтобы он проявлял хоть какие-то магические способности.
   - А откуда же он тогда узнал, что случилось с тобой?
   - А он знал? - Садор огляделся. - Может быть, ты мне объяснишь, где я и как я сюда попал?
   - Ты в лагере моего войска, а привезли тебя Борко и Хлуд, они и сейчас караулят у входа. Сказали, что им Йонард велел тебя привезти.
   Садор задумался.
   - Вот их мне только не хватало. Где Борко - там обязательно какое-нибудь темное дело! Поверь мне, я с ним уже сталкивался! Я бы уже подумал, что и Тротта тогда Йонард подослал, только вот знаю, что его подослал Ойнал... Нет, как Йонард узнал, что со мной, я не знаю, это надо спросить у него. Но маг... Может быть, конечно, он в последние годы чего-то и добился, он давно пытался выучиться магическому искусству, но, сколько я о нем знаю, его всегда постигала неудача. И если ты считаешь, что это он тебе помог с Лией, то, боюсь, ты ошибаешься: ты все сделал сам. И, наверное, именно твое искусство его и заинтересовало.
   - Да, - признался Мирко. - Он сказал, что я могу сам творить новое в этом мире. Я могу прикоснуться к Изначальному источнику всего, и, зачерпнув из него, принести в этот мир такое, чего никогда в нем не было.
   - Изначальный источник? - нахмурился Садор. - Я знаю это учение. Не думал, что Йонард им увлекается. Да, там есть такое: существует Единое начало всего, начало бесконечное, непостижимое - но содержащее в себе все. И некоторые, увидев и постигнув это начало, могут стать проводниками в наш мир новых сил, как Солнце, каждый миг дающее свет всем.
   Мирко завороженно кивнул:
   - Именно так он и говорил. Ну, может, другими словами, но смысл был такой. И он хотел у меня научиться, как же прикасаться к этому единому началу. Только я сам этого не знаю.
   - Я мог бы тебе рассказать, - Садор приподнялся на локте. - Ответ и у тебя, и у Йонарда, перед глазами, но только он в упор не хочет его видеть! И, видно, ждать ему прозрения до скончания века!
   В этот миг в шатер вошел Йонард.
   - Я услышал конец твоей пламенной речи, - произнес он спокойно. - Я готов подождать, хотя и не так долго. Ты можешь ходить? Я хотел бы обсудить наши дела без посторонних ушей.
   - Нет уж, говори при Мирко, - возразил Садор. - Он знает почти все. И, кстати, не мешало бы перед ним извиниться - зачем ты назвался магом?
   - Я думаю, ты, Мирко, вполне поймешь меня и держать обиды не будешь, - дан Йонард спокойно подошел к молодому полководцу, но Мирко почему-то попятился. - Ты искал мага, а мне был нужен ты. Я представился магом, чтобы в тебе самом пробудить твои силы. И разве ты остался недоволен?
   Мирко пожал плечами:
   - Нет, мне не в чем тебя упрекнуть. Но тогда как ты узнал, что будет с Садором?
   Йонард хитро прищурился:
   - Так, может быть, все-таки, у меня есть магические способности? Может быть, Садор попросту клевещет на меня? Почему это я не мог знать, что с ним будет? - он посмотрел на Садора. Тот молчал, раскинувшись на кровати.
   - Однако, нет, магия тут ни при чем, - рассмеялся Йонард. - Еще при расставании я намекнул Дае Видран, что она может обратиться за помощью к твоему другу. А Борко я велел следить за Садором и домом Велимира. Так что у меня было не предвидение, а, скорее, планирование. Я, конечно, не знал, чем кончится дело, но тут уже и Хлуд с Борко не сплоховали, верно выбрали момент.
   - Так зачем тебе нужен я? - спросил Садор настойчиво.
   - Сейчас скажу. Только ты мне ответь, я не расслышал: кого ты считаешь виновником происходящего? Не пытайся меня сделать единственным виноватым. Приказы здесь отдает твой друг, Мирко. И, наверное, у него больше любви к своим ближним, если он отворачивается, когда видит мертвое тело!
   Дан Йонард посмотрел на Мирко, сжавшегося в углу шатра.
   - Тебе нет теперь обратной дороги, - произнес он то ли успокаивающе, то ли подписывая приговор. - Твои же собственные сородичи осудят тебя, если ты, встав во главе вражеской армии, вдруг бросил ее. Не становись дважды предателем! Тебе теперь можно вернуться только победителем.
   Он перевел глаза на Садора.
   - А тебя ждут другие люди. Ты их хорошо знаешь. Они побывали на руднике, куда ты был отправлен, спустя год после твоего ухода туда, и не нашли тебя, причем хозяин рудника точно знал, что тебя выкупили, правда не мог сказать, кто. Ты знаешь слишком многое и слишком ценен для общины Ли-Ронд, чтобы они могли тебя просто убить. Тебе придется вернуться к ним и завершить то, ради чего они тебя приняли.
   - Значит, это было просто наказание? - в голосе Садора звучало разочарование. - А я думал, им денег не хватало. Но вот чего я не ожидал, так это того, что ты тоже имеешь отношение к Ли-Ронду!
   - Ни малейшего, - серьезно подтвердил Йонард. - Просто они попросили меня им оказать услугу, и я согласился. Так что теперь тебе придется отправиться туда, откуда ты ушел столь поспешно.
   - Уж извините, - скривился Садор, - но только обратно я не пойду!
   - Посмотрим, - Йонард махнул рукой, и в шатер вошли Борко и трое воинов. - Не советую сопротивляться. Ты еще слаб, а я, как ты знаешь, тоже вписал несколько строк в историю Вариона.
   - Я никуда не пойду отсюда, - Садор снова улегся на кровать. - Я вообще еще не могу ходить.
   - Тебя отнесут, за это не беспокойся, - заверил Йонард. Садора подняли за руки и за ноги - он и впрямь не пытался сопротивляться - и гости ушли, а Мирко остался один, переживать вдруг свалившуюся на него душевную пустоту.
   Глава 2. Бегство.
   Садора везли в повозке между двумя войсками, Мирко и Йонарда. В самой повозке сидели двое стражников, два всадника ехали по бокам, это не считая Борко и Хлуда, сидевших на облучке повозки; кроме того, руки Садору на всякий случай связали.
   Однако, видеться с ним Мирко разрешили: наверное, Йонард боялся уронить достоинство молодого полководца, которого в его собственном войске куда-то не пускают.
   - Зря ты ввязался в это дело, - покачал головой Садор, когда Мирко, отдав коня подошедшему слуге, устроился рядом с ним на копне сена. - Ничего, кроме кусания локтей, ты в итоге не получишь.
   - Но и возвращаться с позором я не собираюсь, - гордо вскинулся Мирко. - Чтобы в меня тыкали пальцем и кричали: вот, он продался Йострему, и даже воспользоваться своей изменой не смог!
   - Так что тебя больше беспокоит: то, что ты продался Йострему, или то, что за это ничего не получил?
   Мирко поглядел в сторону горизонта.
   - Я не вернусь без Лии. Или не вернусь совсем.
   - А если ты ей не нужен? - строго спросил Садор.
   - Тем хуже для нее. И для меня.
   Садор приподнялся на связанных руках.
   - Пока еще ты не натворил непоправимого - хотя ты и так уже достаточно натворил! - подумай, может быть, просто придти и извиниться?
   - Мне не за что извиняться. Она сказала, будто я ни на что не способен. Что же, она увидит, на что я способен.
   - Если захочет увидеть, - возразил Садор. Мирко тяжело на него посмотрел:
   - Лучше пусть будет ненависть, чем равнодушие. По крайней мере, ей придется обо мне вспомнить.
   - Или постараться забыть, - продолжал настаивать Садор. - Кому нужны твои подвиги, если ничего, кроме озлобления, они не вызывают?
   - Творцы не сотворили бы злобу, если бы она была не нужна. И я чувствую, что сейчас иду туда, куда должен идти, пусть даже весь мир против меня ополчится!
   - О-о... - протянул Садор. - Что-то мне слышится знакомое в твоих словах. Ты же просто одержим своей ненавистью к Ойналу! Вернее, твоя обида на Лию выросла и переросла в гнев, но почему-то ты злобишься не на нее, а на правителя.
   Мирко вздрогнул. Ему вспомнились слова Йонарда о сущностях, что порою овладевают душой человека и заставляют его идти, несмотря ни на что, к им нужной цели. Однако тут же эта мысль удрала в испуге, почувствовав, как против нее поднимается все существо Мирко.
   - К чему мне злобиться на нее? В чем она виновата? В том, что за то время, пока была в забытьи, не повзрослела? А вот Ойнал подло воспользовался ее наивностью!
   - Что до подлости, то не могу с тобой не согласиться - у Ойнала она есть, - кивнул Садор. - Только вот я думаю, что Йонард, устроивший ловушку на меня, вряд ли ему в том уступает. Хотел бы я знать, ради чего Йонард согласился помогать моим собратьям по Ли-Ронду? Деньги его не прельщают, у него одна страсть - обучиться магическому искусству. Наверное, те пообещали ему какую-нибудь книгу о магии... Зато теперь я понимаю, чего испугался Борко, когда готовил первое покушение на Оттара. Как раз того, что ненароком убьет и меня, и потом Ли-Ронд ему этого не простит!
   Громкое фырканье Мирко означало его несогласие с выводами Садора.
   К повозке стремительно подлетел конный вестник.
   - Нас атакуют! - выкрикнул он.
   - Что? Нас атакуют? - удивился Мирко. - Ну, это уже наглость. Скачи к передовому полку, вели занять оборону! Позором для нас будет, если мы потеряем хоть одного человека!
   Он обернулся к Садору:
   - Прости, я тебя покину. Мы потом продолжим разговор.
   - Беги, беги, - кивнул Садор. Мирко так очевидно пытался копировать Йонарда, что становилось смешно. Правда, Садор вспомнил, как Тротт копировал его самого, и не до конца сросшиеся ребра заболели вновь.
   Мирко вскочил в седло и погнал коня к передовым разъездам.
   Там творилось нечто невообразимое. Ни разу за весь поход ни один противник не рисковал нападать на сильное войско Йострема, предпочитая обороняться, и, должно быть, воины вообще перестали ожидать нападения. Поэтому внезапная атака нового отряда произвела небывалое замешательство: первые ряды стремительно покатились назад, смешавшись с основными силами. Началась паника и давка.
   Собрав возле себя сохранивших спокойствие всадников, Мирко велел останавливать бегущих любыми средствами. Всадники устремились в толпу, работая плетками как по коням, так и по беглецам.
   Высящиеся над отступающими всадники, размахивающие плетками, смогли все-таки остановить казавшуюся уже безумной толпу. Нападавшие, дав последний залп из луков, быстро покатились назад, туда, откуда они неожиданно возникли.
   - За ними! - повернул коня Мирко. - Не дайте им уйти.
   За небольшим холмом оказалась долина реки, пройдя по которой, нападавшие и смогли появиться перед войском незамеченными. На крутом обрыве кони преследователей смешались и едва вновь не образовалась давка; однако, опытные всадники сумели удержать своих скакунов и, кто спустившись к воде, кто скача по берегу, устремились в погоню.
   Внимание всех, оставшихся в тылу сражения, было приковано к происходящему впереди. Оба всадника по сторонам повозки Садора ускакали, пешие тоже подались вперед, и даже Хлуд и Борко вглядывались в ряды наступавших, пытаясь понять, кто же это оказался таким отважным - или таким безумным.
   Убедившись, что на него никто не смотрит, Садор перекувырнулся назад, через низкий борт повозки, и откатился в кусты. Полусогнувшись, он короткими перебежками направился к ложбине реки, придерживая связанные руки перед грудью, и вскоре скрылся за обрывом.
   В город прибывали беглецы, рассказывающие слухи один страшнее другого, о безжалостности идущего на них войска и о его непобедимости, однако город еще не перешел на осадное положение, и даже готовиться к обороне его правители не начали. Кремор, однако, спустился с башни и добрался до покоев правителя, чтобы сообщить ему последние новости и хотя бы подтолкнуть к действиям.
   Ойнал беспокойно ходил из угла в угол, в то время как спокойный Кремор, стоя перед ним в небрежной позе, безжалостно докладывал:
   - С севера доносят: Торговый союз "Северная звезда", признававший себя подданным Камангара, рухнул под напором разбойников в горных перевалах. Совет, возглавлявший Союз, распался, многие погибли. Теперь этих союзников у нас нет.
   - Они давно собирались отделиться, - махнул рукой Ойнал. - Это не новость.
   - Из Навварии сообщают: дан Вогуром разгромил всех канхартов, еще хранивших верность роду Кардракмаров, и готовится к походу на юг.
   - Пусть готовится. Велигорье его задержит.
   - Наконец, с юга движется войско Йострема, истребляя всех сопротивляющихся. Они уже, по последним сведениям, пересекли границы Яродрема.
   Ойнал остановился перед Кремором.
   - Ты хочешь сказать, мы окружены?
   Кремор спокойно кивнул.
   - Да. В море тоже полно кораблей Йострема. У тебя, насколько я понимаю, есть три выхода: первый - попытаться все-таки собрать силы и отстоять остатки своей державы. Второй - стать вассалом Вогурома. Думаю, ему будет приятно стать повелителем рода, который ему принес столько хлопот. И третий - сдаться на милость Йострема, который обожает публично казнить захваченных в плен врагов.
   - Что же предлагаешь ты?
   Кремор пожал плечами.
   - В данном случае придется выбирать тебе. Я понимаю, что удержать Яродрем мы не сможем, но если ты выберешь путь с честью погибнуть - что же, я достаточно пожил на этом свете. Однако, если ты решишь сдаться кому-либо из наших противников, я думаю, мне найдется работа у любого из них, и с голоду я не умру. Так что, поскольку советником при правителе мне уже не быть ни в каком случае, я равнодушен к любому исходу. И выбор исключительно за тобой.
   Ойнал хотел ответить, но в это время открылась дверь, и в комнату ввалился Садор. На запыленной рубашке в тех местах, где некогда сломанные кости порвали кожу, опять проступила кровь, он тяжело дышал и смотрел то на правителя, то на советника тяжелым взглядом.
   Ойнал в испуге отступил, Кремор, напротив, поспешил к Садору.
   - Где ты пропадал? Я уже не надеялся увидеть тебя живым!
   - Я был в войске Йострема. Они подошли на два дня пути отсюда.
   - Уже? - Кремор тоже, кажется, был напуган, утратив самообладание. - Быстро же они движутся. Много их?
   - Значительно больше, чем можем выставить мы. В первом войске несколько тысяч человек, и следом идет второе, больше первого.
   - Откуда ты все это знаешь? - усомнился Ойнал.
   - Мне довелось говорить с их предводителем.
   - Вот как? Значит, сопротивление бесполезно! - воскликнул Ойнал.
   - Сопротивляться никогда не поздно, если только не сидеть, сложа руки! - возразил Кремор. - Ты сказал, что говорил с их предводителем; ты знаешь его?
   - Да. Их предводитель - Мирко Взуттич.
   - Мирко? - взвился правитель. - Это тот самый, которого я чуть не сделал своим советником? Да я...
   Ойнал вдруг замолчал, точно внезапно пришедшая в голову мысль сковала ему язык. Когда он заговорил снова, гонор его пропал.
   - Это ведь он за Лию мне взялся отомстить!
   - Очень может быть, - кивнул Садор. - Я ведь предупреждал тебя.
   - Замолчи! - одернул его Кремор. - Ты устал сейчас, ступай, отдохни. Возможно, скоро нам вновь понадобятся твои услуги.
   Садор молча вышел; Кремор же поспешно повернулся к правителю.
   - Если во всем виновата эта девушка, то самое разумное для нас сейчас - отдать ее Мирко, и пусть успокоится.
   - Что?! - возмутился Ойнал. - Откупиться своей девушкой? Да за кого ты меня принимаешь?
   - Ну мы же не будем просто предлагать ее в обмен на уход из Яродрема войск Йострема! - воскликнул Кремор, возмущенный тупостью Ойнала. - Нет, мы пошлем ее как полномочного нашего представителя, для переговоров, а уж как там сложится - посмотрим. Надо только намекнуть ей, что подобный исход переговоров нас бы вполне устроил. Она останется с Мирко, он остановит войска, а ты тем временем используешь второй свой выход.
   - Какой?
   - Договариваться с Вогуромом. С Йостремом договориться надежды нет, сопротивляться - мы просто не успеем собрать достаточно сил.
   - Погоди, я тебя перестал понимать, - нетерпеливо оборвал Кремора правитель. - От Йострема ты хочешь загородиться Лией, и тут же говоришь, что договориться с ним нет надежды.
   - Неужели ты думаешь, - произнес Кремор насмешливо, - что только страсть Мирко подвигла все эти тысячи воинов в поход? Нет, Лия всего лишь может задержать их наступление, уговорить одного Мирко, но его сменит другой полководец - и нас сметут. Не знаю, кто и как вручил Мирко руководство армией, но наверняка за ним идут другие войска, у которых вполне конкретный приказ. Однако любая задержка нам на руку. И раз первым напал на нас Йострем, значит, надо договариваться с Вогуромом - раньше, чем он тоже нападет. Поэтому возможность задержать войска Йострема, отправив к ним Лию как бы для переговоров, нельзя упускать!
   - Да, только захочет ли идти к этому недоучке Лия, - высказал Ойнал. Кремор усмехнулся:
   - Ты все еще тешишь себя надеждой, что она продолжает любить тебя? Может быть и так, но она никогда в этом не признается, после того как ты у нее на глазах ушел в обнимку с Даей Видран!
   - Тем более она не согласится нам помогать, - сокрушенно покачал головой Ойнал.
   - Смотря как об этом заговорить, - заметил Кремор. - Отец ее мечтает выступить спасителем своей земли, и, думаю, вряд ли он откажется от такой возможности.
   - Тогда надо вызвать ее отца и передать, чего мы ждем от него и от его дочери, - сказал Ойнал.
   - Да, - кивнул Кремор, - только одна незадача: никого из нас он видеть не хочет...
   - Какое мне до этого дело? Или он уже не считает себя моим подданным? Так я напомню ему его присягу!
   - В присяге не сказано, что он должен посылать свою дочь для переговоров к врагу. Так что лучше поручи говорить с Велимиром Дорану, Хранителю Дворца. С ним Велимир поладит быстрее. А ты собирайся - пока путь свободен, мы должны успеть уйти в горы!
   Когда Доран постучал в дверь Велимира, хозяин сам вышел на порог и решительно перегородил вход.
   - После того как вы оскорбили мою дочь, ни один сьорлинг сюда не войдет! - объявил он.
   - Поверь, почтенный Велимир, я не имею к оскорблению твоей дочери никакого отношения, - спокойно ответил Доран. - И сейчас не то время, чтобы заниматься препирательствами из-за старых обид. Или ты не слышал, что войска Йострема наступают на нас? У нас есть сведения, что руководит войсками Мирко Взуттич, с которым твоя дочь была в хороших отношениях. И что он пошел на это из-за любви к ней.
   - Неужели он способен ради своей страсти предать огню собственную землю? - усомнился Велимир.
   - Наверное, так велика его страсть, - ответил Доран.
   - В любом случае, Лие не о чем говорить с предателем, - гордо бросил Велимир и хотел закрыть дверь, однако Доран мягко, но настойчиво ее удержал.
   - Быть может, Мирко и предатель, но речь идет не только о твоей жизни или жизни твоей дочери. Речь идет обо всей вашей земле, по которой движется беспощадный враг. Не думаю, что под властью Йострема вам будет жить лучше, чем под властью Камангара. И мы предлагаем тебе выступить спасителем своей земли - разве не об этом ты мечтал?
   - Не мне ты предлагаешь, а моей дочери, - горестно воскликнул Велимир. - Ойнал хочет откупиться ею? Но я не собираюсь спасать его такой ценой! Ойнал должен собирать войска, готовиться к битве - тогда я его поддержу. А нет - пусть бежит на все четыре стороны, он более мне не повелитель!
   - Ты понимаешь, как называются твои слова? - спросил Доран с угрозой.
   - Я прекрасно понимаю, - ответил Велимир. - Если вы не готовы сражаться, мы сами будем защищать наши дома. Ступай, и скажи своему правителю - выбор за ним.
   И прежде, чем Доран успел возразить, Велимир быстро захлопнул дверь.
   Однако не прошло и минуты, как дверь открылась, и оттуда вышла Лия, одетая в дорожное платье.
   - Я слышала, что ты сказал. Я хочу поговорить с правителем.
   В замке спешно готовились к бегству. Конюхи запрягали повозки, с верхних ярусов стаскивали мешки и сундуки, и десятки воинов бестолково бегали вверх и вниз по лестницам.
   Ойнал стоял потерянный, глядя из своей комнаты на предотъездную суматоху. Кремор успокаивающе положил руку ему на плечо.
   - Ты рассудил верно.
   - Я понимаю, но... Как-то это не вполне достойно правителя.
   - Ну, об этом надо было думать раньше, - развел Кремор руками. - Сейчас сокрушаться поздно, надо искать любой выход.
   - К Гвену Кремору! Вестовой от дозорных! - в комнату влетел запыленный гонец.
   - Ты выслал дозорных? - спросил Ойнал, и в его голосе удивление смешивалось с досадой: он прекрасно понимал, что сам должен был отдать приказ о дозорных, однако и не подумал об этом.
   - Разумеется, - ответил Кремор спокойно и кивнул вошедшему. Тот заговорил заплетающимся языком:
   - Путь к горам преграждает отряд Йострема, прибывший, видимо, недавно: лошади отряда, пасущиеся в предгорье, еще в мыле. Однако численность этого отряда неизвестна, там не менее нескольких сотен лошадей.
   - Считая по одной сменной, как принято у всадников Йострема, и того, что у страха глаза велики, будем считать - около ста всадников, - рассуждал Кремор. Возможно, мы сумеем одолеть отряд сами до подхода основных сил, а, может быть, придется договариваться. Во втором случае опять все будет зависеть от Лии.
   В дверь постучали; на пороге стояли Доран и Лия.
   - Мы как раз о тебе говорили, девочка, - ласково подошел к ней Кремор. - Поверь, если бы не крайняя нужда, мы бы не пошли на это средство. Но у нас нет ни сил, ни времени, чтобы подготовить отпор врагу, а Мирко, твой бывший друг, похоже, намерен просто истребить род Кардракмаров!
   Потупив глаза, Лия приблизилась к Ойналу.
   - Я хорошо знаю Мирко. Может быть, я сумею уговорить его не причинять тебе вреда...
   - Да, - излишне горячо воскликнул Ойнал, - ступай, попытайся уговорить его! Обещай ему все, что угодно, лишь бы мне позволили уйти в Навварию! А там - там мы посмотрим, кто кого. Велигорье им не взять, и когда они обломают зубы о горные крепости хротаров, мы еще посчитаемся - и с Мирко, и с Йостремом.
   - Как высоко ты оценил этого севина, - усмехнулся Кремор. -Поставил на одну ступень с могущественнейшей державой нашего времени! Ступай, девочка, поговори с Мирко. Садор с Дораном тебя проводят.
   Едва вышла Лия, Ойнал с возмущенным видом повернулся к Кремору:
   - Зачем ты послал с ней Садора?
   - Это единственный наш человек, которому она доверяет, - спокойно ответил Кремор. - Если ты за него волнуешься, то напрасно: он себя в обиду не даст.
   - Может быть, она ему и доверяет, - сдерживая тяжелое дыхание, произнес Ойнал, - зато я не доверяю ему.
   - Вот это вторая причина, почему я его отослал. Тротта нам вполне хватит. И довольно препираться! Не теряй времени. Надо попытаться самим пробиться к горам.
   Глава 3. Передовой отряд.
   - Итак, Садора вы все-таки упустили, - Йонард грозно осмотрел потупившихся, как нашкодившие ребятишки, Хлуда и Борко. - С Оттаром справиться не смогли, с Кремором тем более, и даже когда Садор сам попал вам в руки, вы и то его не удержали. Спрашивается, зачем вы мне такие сдались? Ответ - ни за чем. Так что вы свободны, вольны гулять на все четыре стороны.
   Хлуд мрачно смотрел на распекающего его вельможу исподлобья, и чувствовалось, что более всего ему неловко из-за присутствия здесь Мирко, в шатре которого Йонард и устроил свое разбирательство.
   - Неужели ты так много потерял из-за бегства Садора? - спросил Мирко.
   - Если бы потерял много, они бы так легко не отделались, - ответил Йонард. - А я всего лишь их отпускаю, отказываюсь от их услуг.
   - Кажется, они придерживаются другой точки зрения, - заметил Мирко, указывая на печальные выражения лиц Хлуда и его спутников.
   Йонард резко повернулся к нему.
   - На один и тот же вопрос не может быть двух точек зрения! - неожиданно отрезал он. Мирко вздрогнул, однако сумел возразить:
   - Мой учитель говорил обратное: пока не сумеешь найти семь точек зрения на одну проблему, нельзя говорить, будто ты ее понял.
   - О, да, это принято говорить у мудрецов: иная точка зрения, взгляд со всех сторон. Однако если ты задумаешься, то поймешь, что все это - пустая болтовня!
   - Почему?
   Йонард с видимым удовольствием, проступавшим на его лице, когда он принимался объяснять то, до чего додумался сам, ответил:
   - Очень просто. Например, посмотри с двух точек зрения на один дождь. Если один говорит, что дождь - это хорошо, а другой - что плохо, то, скорее всего, первый - это замученный засухой земледелец, мечтающий о живительной влаге для полей, а второй - путешественник, которому дождь размоет все дороги. То есть, это не просто две разные точки зрения, но и точки зрения на разные предметы: один смотрит на дождь и на поле, другой - на дождь и на дорогу. И спорить им, по большому счету, так же бессмысленно, как и рыбе с птицей, где лучше жить: в воде или в воздухе. Кому, как говорится, как. Но вот если два путника начинают спорить, и один говорит, что в дождь идти легче, а другой - что труднее, то тут один из них, наверное, ошибается. На одну проблему не существует двух точек зрения; разные точки зрения говорят о том, что все спорящие говорят о разных проблемах! Ну, и в нашем случае, я думаю, и ты, и они, - Йонард кивнул на молча стоящих Хлуда и Борко, - согласитесь, что лучше лишиться только хозяина, чем головы - а то, что они по своему разгильдяйству сделали, может стоить головы всем нам! Как ты думаешь, куда отправится Садор?
   Мирко пожал плечами:
   - В город, наверное.
   - Вот именно! К своему господину Гвену Кремору! И, значит, уже сегодня вечером в городе будут знать, кто на них идет, сколько у нас войска и как с нами поступать. Они прекрасно знают и тебя, и меня, и могут найти на нас управу, даже не вступая с нами в сражение! Потому мой тебе совет: оставь всю свою пехоту на меня, бери оставшуюся конницу и скачи к городу, обложи ворота, чтобы никто не мог ни войти, ни выйти! Иначе мы, подойдя, нарвемся на засаду или на приближающиеся полки Вогурома.
   Мирко кивнул и быстро вышел.
   Не прошло и получаса, как тысячный отряд конницы, выступив из лагеря, помчался на север.
   Солнце начинало уже клониться к закату, когда за холмами перед всадниками вдруг распахнулась равнина, сливающаяся вдалеке с морской гладью, позолоченной огненными лучами, а с севера прикрытая огромными вздыбленными кручами Велигорья, вершины которых скрывались грозовыми облаками.
   - К нам кто-то едет! - сообщил дозорный, но Мирко уже и сам разглядел трех всадников, скачущих к ним по равнине.
   В середине ехала девушка, и Мирко узнал ее, несмотря на расстояние. Узнал - и отвел глаза.
   - Пропустите их! - отдал он распоряжение дозорным, глядя в сторону гор.
   Девушка ехала в седле боком. Когда их окружили всадники Йострема, три гостя остановились. Садор бросился помочь Лие сойти с коня, но она легко соскочила сама и сразу направилась к Мирко.
   - Я прибыла как посол правителя Камангара, Ойнала Кардракмара, чтобы узнать, по какому праву вы вторглись на наши земли и разоряете их?
   По толпе солдат пронесся хохот. Лия не смутилась.
   - А кто ты такая, чтобы выступать как посол? - надменно вскинул голову Мирко, поворачиваясь к ней. - Жена правителя? Или любовница?
   - Не смей оскорблять посла, и к тому же девушку! - выступил вперед Садор. - Сам Ойнал вручил ей все полномочия, чтобы вести переговоры. Она - дочь старейшины севинов, ее сопровождает Хранитель дворца Яродрема, дан Урнал Доран, и они могут говорить от лица всех народов, населяющих Яродрем.
   - Что же, я слушаю, что вы можете предложить. Хотя, мне кажется, теперь поздно договариваться, когда наши войска стоят под стенами города.
   - Никогда не поздно решить дело миром, - произнесла Лия. - Учтите, что мы готовы сопротивляться, а рано или поздно здесь появятся войска Вогурома Хартага, желающего прибрать к рукам весь Камангар. И тогда только от нас будет зависеть, на чью сторону склонится победа.
   - От вас - это от кого? - переспросил Мирко. Лия не смутилась:
   - От нас - это от людей, населяющих Яродрем. Тот, кого поддержит народ, и сможет удержаться здесь. Но если вы будете сжигать деревни, вытаптывать поля и разорять города, вам не дождаться нашей поддержки.
   - Грозные, но бессильные слова! Помнится, почтенный Доран некогда сам меня уверял, что севины рождены, чтобы жить в рабстве? Так что не тем, кто рожден для рабства, ставить условия своим будущим хозяевам.
   Солдаты вокруг одобрительно засмеялись. У Лии обиженно дернулась бровь, Садор тяжело засопел.
   - Тогда у севинов не было вождей, способных повести их за собой, - ответил за них Доран. - Теперь же против вас будут бороться все, вместе, севины и сьорлинги, плечо к плечу, и пусть у севинов нет боевой выучки, но мужества и стойкости им не занимать, и там мы посмотрим, чего стоит ополчение, готовое драться до последнего!
   - То есть, почтенный Доран, ты признаешь, что нам всего лишь не хватило выучки, чтобы отстоять свою независимость, и предназначение для рабской жизни тут ни при чем? Ты признаешь, что мы прекрасно можем жить и без хозяев со стороны? - спросил Мирко. - Ты признаешь, наконец, что не только стремление стать первым при дворе заслуживает уважения и может быть целью? Оказывается, и другие цели человека тоже не ставят его в положение раба? А, стало быть, если сейчас я выгоню в Заохранье вашего Ойнала, быть может, мы, севины, сможем наконец сами построить свою жизнь, не слушая приказов завоевателя?
   - Кто же оставит в покое такую богатую - и такую беззащитную землю? - возразил Доран. - Неужели ты думаешь, что твои нынешние хозяева позволят тебе предоставить Яродрему независимость, а не будут драть с него три шкуры?
   - Как драли вы? Я думаю, что найду способы убедить правителей Йострема. Поэтому, если вы выступаете от лица народов, населяющих Яродрем, то я хочу сделать вам другое предложение: выгоняйте Ойнала, признайте добровольно верховенство Йострема, и мои войска уйдут, чтобы оберегать границы от вторжения Вогурома, Дивианы или Дир-Амира.
   Послы переглянулись.
   - По-моему, нам надо уходить, - прошептал Садор. - Мирко уперся, и теперь его не сдвинуть. Мы ничего не добьемся, только потеряем время.
   - Но ведь это же Мирко! - возразила Лия. - Ты говорил, что он...
   - Да, но у него случаются приступы упрямства, когда он не видит ничего вокруг, а тогда спорить с ним бесполезно.
   - Я все-таки попробую. Если он вправду был готов отдать жизнь...
   - Иногда человеку проще отдать жизнь, чем поступиться одной из своих мелких привычек или убеждений, - покачал головой Доран. - Но попробуй - что мы теряем?
   Лия выступила вперед:
   - Скажи, ты говоришь так оттого, что вокруг стоят твои воины, и ты боишься уронить перед ними свое достоинство? Если мы будем беседовать наедине, ты скажешь то же самое?
   - Разумеется, - медленно выговорил Мирко.
   - Тогда давай все же пройдем в шатер, и там ты повторишь все, что говорил нам.
   - Пожалуйста! - со смешком согласился Мирко.
   - Предводитель... - осторожно коснулся его плеча один из сотников. Мирко быстро обернулся к нему:
   - Не волнуйся, мне нечего опасаться. Но если все же со мной что-то случится, запомните мой приказ: их отпустите без препятствий, сами же отправляйтесь к городу, выставите разъезды против всех ворот и станете лагерем между городом и горами, ближе к лесу. Там должны быть наши.
   Сотник отошел, недовольно качая головой, Мирко же пригласил гостей следовать за собой.
   Первым войдя в шатер, он, стоя спиной ко входу, дождался, пока все гости войдут, после чего быстро обернулся и произнес:
   - Так вот, говорю вам, я не собираюсь отступать, пока Ойнал не покинет город.
   - Ойнал уже покинул город! - произнес Доран с горечью. Все в изумлении на него посмотрели.
   - Да, правитель бежал, бросив нас, - повторил Доран.
   - Ты знал - но согласился ехать с нами? - удивился Садор. Доран кивнул головой:
   - Зачем нужен предводитель, думающий только о спасении собственной жизни? Без него нам будет легче защищаться.
   - Но я шел только против него, - произнес Мирко. - Куда он поехал?
   - Не знаю, думаю, что к горам, - пожал плечами Доран.
   - Много ли с ним людей?
   - Около сотни; он забрал всех конных воинов, бывших в городе.
   - Ну, тогда он все равно не прорвется. Мой передовой отряд его задержит, а тем временем подойдем и мы. Нам остается только подождать, пока его приведут в мой шатер.
   - Мирко! - позвала Лия. - Ты ведь никогда не был таким кровожадным! Откуда в тебе это желание поставить врага на колени? За что ты его так ненавидишь?
   - Тебе нужно это объяснять? - скривился Мирко в подобии ухмылки. - САМА ты не понимаешь, ЗА ЧТО я его - нет, не ненавижу, это слишком громко - но так не люблю?
   - Тебе нужна я? Вот, я сама пришла к тебе!
   - Чтобы спасти его!
   - Нет, Мирко. Я просто не хотела, чтобы ты совсем потерял надежду вернуться обратно. Ты зарвался так далеко, что чем дальше, тем труднее тебе отступиться; но пока не поздно - отпусти его, вернись сам!
   - Вернуться? Куда? Да, мне нужна ты - но как я забуду весь позор, которому ты подвергла меня на глазах у всех? Как ты меня называла? Я понял, кто я для тебя на самом деле! Так что теперь, пока все, кто был свидетелем моего позора, не придут и не признают, что это не так, мне покоя не будет.
   - И ты собираешься поставить на колени всех канхартов, всех воинов, всех придворных, что были тогда в зале? Один миг твоей жизни - а ты готов сломать жизни всем, кто был его свидетелем?
   - А я, как я смогу жить с этим? - Мирко указал на свое сердце. - Вот здесь оно живет и горит, каждый день, едва я вспоминаю тебя - я вспоминаю и то, как ты меня прогнала! И, клянусь, Ойнал будет стоять передо мной на коленях и просить пощады!
   - Не клянись в том, что не сможешь выполнить, - покачал головой Доран. - Ойнал тоже горд, и скорее умрет, чем будет просить пощады. Что же ты, убьешь его? Будешь пытать?
   - Нет, мне довольно сознания того, что мы поменялись местами, - ответил Мирко. Внезапно он почти закричал на Лию:
   - Но как ты могла?! Да, тогда я был сыном башмачника, а Ойнал - правителем, и ты выбрала его. А сейчас я - предводитель победоносного войска, Ойнал же ударился в бега - и ты пришла ко мне. Так кто тебе нужен, человек - или владыка народов? Или ты, как и Доран, не мыслишь жизни без борьбы за власть, без пускания пыли в глаза другим, без потрясания побрякушками, чтобы завидовали, чтобы боялись, чтобы...
   - Я поняла, что нам не о чем говорить, - вдруг глухо сказала Лия. - Наверное, ты и вправду думал не обо мне, ибо если бы я была тебе хоть чуть-чуть нужна, ты бы понял меня. А теперь - оставайся, лелей свою ненависть, которая проникла в тебя лишь потому, что ты почувствовал себя обиженным и никому не нужным.
   - Проникла в меня? - в удивлении переспросил Мирко. Его словно что-то отпустило. - Постой! - он схватил Лию за руку, когда она уже хотела выйти из шатра. - Прости! Да, я не подумал. Я был слишком озабочен собой, да, ты права. Я забыл, как долго ты была не здесь... Но я надеялся... Я говорил с тобой!
   - Вот потому я и здесь, - тихо ответила она.
   Мирко оглянулся на Садора и Дорана:
   - Вы позволите, мы поговорим наедине?
   - Конечно, - Доран собрался было уйти.
   - Нет, вы оставайтесь, мы пойдем, прогуляемся, - остановил его Мирко. - Ты не возражаешь? - спросил он Лию. Та одобрительно кивнула.
   Молча они прошли до выхода из лагеря. Часовые в недоумении смотрели на них, но никто не рискнул остановить предводителя.
   Так, держась за руки, они дошли до речки, текущей меж невысоких холмов. Мирко сбросил кафтан, расстелил на траве, как когда-то, в детстве, когда они убегали без спроса, не захватив с собой ничего из дома. Они сидели рядом, глядя на медленно текущую реку, покрытую длинными тенями холмов, слушали негромкий плеск воды и молчали.
   Первой заговорила Лия.
   - Я все знаю, Мирко. Садор мне рассказал. Я знаю, что ты сделал. И, поверь, мне - мне очень стыдно за то, что я тогда говорила.
   Они сидели на берегу, и волосы их соприкасались.
   - Почему ты не пришел сразу? Почему не рассказал этого еще тогда?
   - Зачем? Ты не видела, каким я стал. Я чувствовал себя стариком, которому осталось жить несколько дней, словно я всю жизненную силу передал тебе. И зачем такой я был бы тебе нужен? Придти и требовать благодарности?
   - Ты всегда страдал гордыней, - вздохнула Лия. - Но сейчас ты не выглядишь старым.
   - Наверное, поэтому Йонарду я и понадобился. Я так хотел быть с тобой, что две недели пытался вернуть себя прежнего, создавая себя заново. Я не знал, получилось ли у меня, пока случайно не посмотрел в зеркало. А потом я пришел - но только ты уже ушла.
   - Прости меня.
   - Я не могу на тебя сердиться. Я понял, что мне остался только тот выход, который предложил Йонард.
   - Какой?
   - Он сказал... Он говорил, есть Единое начало всего. Вернее, нечто, из чего все исходит - и куда все возвращается, но при этом все является его частью, и оно есть во всем. И некоторые люди, вместо того чтобы вечно переставлять кубики, предоставленные нам, могут черпать напрямую из этого источника и создавать новые законы, новые народы, новые миры... Он сказал, что я - один из таких людей. И он готов помочь мне открыть в себе это.
   - А зачем - он не сказал тебе?
   - Садор говорил, что Йонарду самому не терпится стать магом, и он ищет любые способы научиться магическому искусству. Может быть, он надеялся научиться у меня.
   Лия помолчала, глядя на Мирко.
   - Ты знаешь, пока мы ехали от города, мы говорили не о том, как вести переговоры - мы говорили только о тебе. Он многое мне рассказал, и об этом учении тоже. Садор считает, Йонард хотел просто использовать тебя.
   - Может быть. Но лучше пусть меня используют, чем бросают!
   - А использованную вещь потом тоже бросают! Он ведь не сказал тебе главного, хотя должен был знать. Ведь в этом же учении есть и ответ, как образуется связующая нить человека с Единым началом. Наверное, он плохо учил, или не захотел увидеть этот ответ. А все очень просто, только дело в том, что эта связующая с Единым нить называется Любовью, и лишь обладающий безграничной любовью ко всему сущему, тот, кто полностью принимает все, что окружает его, только он способен творить новое, способен привести в мир что-то, не бывшее тут раньше. И, наверное, у тебя была такая любовь - в тот миг, когда ты пытался вылечить меня. Потому ты и привлек его внимание. Но без любви не получится ничего!
   - Неужели? - Мирко почти упал спиной на склон. - Неужели у меня больше нет любви?
   - А ты посмотри, что ты делаешь! - произнесла Лия. - Ты видел пожары, встающие за вашим лагерем? Ты видел разоренные города и деревни? Ты видел убитых твоими доблестными воинами?
   - Видел... Один раз, - почти шепотом произнес Мирко.
   Он зажмурился, уронив голову между коленей. Словно совершенно по-новому он увидел все, что творилось с ним последний месяц. И вдруг понял он, почему не смог помочь Садору, и откуда взялась гложущая его ненависть... А герой - тот, кто сумел победить зло в самом себе.
   - Кто вы? - услышал он испуганный голос Лии.
   Мирко поднял голову - и вдруг увидел выросших по бокам незнакомых людей в светлых одеждах; а потом тупой удар по голове погасил свет.
   Глава 4. Суд.
   Величественный закат золотил округу, прорываясь сквозь закрытые веки. Мирко с трудом разлепил глаза. Ноги были ватными, и он не удивился, обнаружив, что его тащат, держа за руки, двое. В одном из своих носильщиков он узнал Садора.
   Вокруг толпились сотни вооруженных людей, в основном, молодых, но были и почтенные мужи. Кое-кто был одет в кольчугу, но большинство - в кожаные безрукавки или в стеганные телогрейки для защиты от стрел; а из оружия редко у кого был меч: по большей части, для ближнего боя - топоры, переделанные из тех, которыми колят дрова, и рогатины, с какими ходят на дикого зверя. Много было и лучников; у этих вообще никакой защиты не было, кроме легких кафтанов и рубах.
   - Кто все эти люди? - удивленно спросил Мирко у Садора. Тот поднял голову:
   - Наши. Оказывается, Велимир честно выполнил свое обещание, данное покойному Оттару. Тот просил его собрать полк из добровольцев в тысячу человек, и Велимир тут же отправил по деревням послание с призывом собираться в этой деревне. Вот они и собрались здесь все. Я, как оказалось, своим освобождением тоже должен быть им обязан: парни из подкрепления, что одним из последних шло сюда, увидели вашу армию и напали на нее, даже не подумав, сколько вас и чем это может им грозить. Из них мало кто добрался до места сбора, но шороху они навели много. Вот и тебя их дозорные выследили и привели сюда.
   - Зачем же было бить по голове? - слабо простонал Мирко.
   - Не забывай: ты - предводитель вражеской армии.
   - Да? Может быть, ты знаешь, где она, моя армия?
   - Знаю. Разыскивает тебя. Мы сидели в твоем шатре и ждали вашего возвращения, но раньше вас появились твои воины и сказали, что тебя кто-то похитил. Они честно выполнили твой приказ, отпустив нас; Доран поскакал в город, а я решил попытаться тебя разыскать, и мне повезло больше, чем твоим всадникам. Вернее, меня здешние молодцы сами нашли.
   - И куда нас теперь тащат?
   - Понятия не имею. Тут всем распоряжается Велимир.
   - А где Лия?
   - Ее увели к нему. Судя по виду отца, он был очень недоволен поведением своей дочери.
   Они пришли на главную площадь деревни, одной из многих, раскиданных по округе. Здесь собралось множество народу, мелькали кое-где жители деревни, но в основном стояли воины, с лицами напряженными и суровыми. В одном месте кольцо зрителей разрывалось, выставляя на обозрение странный помост, обнесенный оградой; за оградой стояла скамья, а по сторонам от нее - четверо охранников, вооруженные лучше других, в остроконечных шлемах и блестящих кольчугах, с длинными копьями в руках.
   - Что вы задумали? - с беспокойством Мирко обратился ко второму своему носильщику, коренастому севину в возрасте.
   - Старейшина придет, он и скажет, - нехотя отозвался тот. - Давай его туда.
   Охранники посторонились, и Мирко опустили на скамью.
   Вновь раздался гул: из дома вывели под охраной Лию и тоже провели на помост. Лицо девушки было заплаканным, она и сейчас еще всхлипывала и сутулила плечи. Сев на скамью, она даже не взглянула на Мирко; облокотившись на ограду, она уронила голову на руки и вновь зарыдала.
   - Лия, что ты? - как мог участливее спросил обеспокоенный Мирко. Он попытался обнять ее; резко вырвавшись, она вскочила и бросилась бежать, но двое охранников с ее стороны грубо усадили ее обратно.
   - Перестань, - тихо произнес Мирко. - Объясни толком, в чем дело?
   - Зачем я только с тобой связалась! - беззлобно, с какой-то обреченностью выговорила Лия. Мирко вздрогнул. Он лихорадочно перебирал в голове, чем еще мог он обидеть девушку, или ее отца - но кроме главного своего преступления, в котором Лия никак повинна не была - во всяком случае, если и была, то очень косвенно, - никаких грехов за собой не находил.
   - Да что же случилось?
   Лия только всхлипнула и отвернулась. Мирко поискал в толпе Садора, но тот куда-то исчез.
   Чувствовалось, что ничего хорошего нынешнее собрание ни Мирко, ни Лие не сулило. До Мирко только сейчас начало доходить, что именно он совершил в глазах этих людей. Для них он не был несчастным возлюбленным, несправедливо отвергнутым. Он был разорителем их деревень, и пощады они ему давать не собирались. "Да что вы, я же никого не жег и не убивал, не грабил!" - хотелось ему крикнуть им. Однако и воины его убивали и жгли не по своей воле, а по его приказам. И даже сильнее страха за свою жизнь - быть может потому, что Мирко все еще не верил, будто его собрались наказать по всей строгости древних законов, - его мучала неизвестность, в чем же Велимир решил обвинить Лию, раз поместил с ним на одну скамью.
   В третий раз зашумела толпа, на сей раз приветственно. Из дома вышел Велимир, в долгом торжественном облачении севинского старейшины, сияющем белизной, с золотой цепью на груди, и с невероятно бледным лицом. В движениях его зрителям почудилась суетливость и неуверенность.
   Велимир взошел на помост, но встал в стороне от сидящих на скамье, точно боялся приближаться.
   - Приветствую вас, братья мои! Сейчас время заката, время, когда мы вершим справедливость, дабы и Солнце, яркое и всевидящее, и звезды, далекие и неисчислимые, равно взирали на свершающееся. Восславим же животворящее Солнце, дарующее свет и силу всем нам! Попросим предков наших, взирающих на нас очами звезд, даровать нам справедливость и милосердие!
   Мирко услышал странное пение, в котором угадывался напев, знакомый ему с детства, но звучащий совсем по-иному, торжественно, медленно и печально. Он вздрогнул - и тоже встал, и присоединил свой голос к общему хору. Обратив взор к заходящему солнцу, люди пели, и удивительное чувство очищения охватывало их.
   Но вот пение прекратилось, и лица вновь повернулись к Велимиру.
   - К сожалению, Людим, третий старейшина, не смог присутствовать здесь, но я вижу почтенного Хлуда и прошу его быть рядом со мной.
   Мирко заметался взглядом - и с упавшим сердцем разглядел высокого второго старейшину, пробирающегося сквозь толпу. Если Хлуд здесь, то милости ждать не приходилось.
   - Нет, почтенный Велимир, - произнес тот, не дойдя до помоста нескольких шагов. - Это прежде всего твое дело, я не могу тебе в нем советовать. Реши сам, чего они заслуживают, и мы поддержим твое решение.
   Велимир помолчал, переступив с ноги на ногу.
   - Да, я знал их когда-то, - тяжело выговорил он. - Она была моей дочерью, а он - моим другом... Но судите их так, словно бы я не имею к ним никакого отношения, ибо пусть не замутит ваш взор жалость ко мне!
   Толпа ахнула.
   - Многие из вас не знают, что они сделали... - голос Велимира окреп и понесся над толпою. - Я расскажу. Один из них... Привел войска иноземцев на свою землю. Он руководил ими, отдавал приказы, он не был простым воином, которого мы могли бы простить, ибо воин лишь исполняет чужую волю... Он хотел этого, из своей жадности забыв о том, где он родился. Другая же... - тут старейшина молчал гораздо дольше. Вдруг, собрав остатки силы, резко выкрикнул: - Подчинившись захватчику, продала нашу землю за жизнь своего любовника!
   - Не было этого! - с рыданиями подняла голову Лия. Велимир не шевельнулся в ее сторону.
   - В трех злодеяниях повинна она. В том, что презрела семейный долг и честь нашу. В том, что согласилась служить тому, кто бросил нас, хотя должен был первым выйти на нашу защиту, согласилась помогать отступнику! И в том, что, увидев бывшего своего возлюбленного, сговорилась с ним против нас!
   - Ну неправда же, - с мольбой Лия обвела глазами площадь. Зрители смотрели по-разному, однако сочувственных взоров было мало. Лия вновь опустила голову и спрятала лицо за длинными распущенными волосами.
   - Нам дадут сказать, или ты все решил? - вдруг охрипшим голосом спросил Мирко. Велимир не ответил.
   - Сейчас вы услышите рассказ, как мы смогли захватить этих преступников, - продолжал он вести собрание.
   К помосту вышел молодой воин. Сбивчиво он поведал, как ходил в дозор к лагерю чужеземцев, как заметил на берегу мило беседующих Мирко и Лию, как с товарищами подкрался к утратившим осторожность врагам и пленил их.
   - Здесь не хватает одного свидетеля, Дорана, - произнес Велимир. - Именно он приходил к нам и своими речами увлек мою дочь. Именно он сопровождал ее в лагерь врага. Думаю, он более других мог бы нам рассказать.
   - А мне ты уже не веришь? - прошептала Лия. Вновь тщетно - Велимир сделал вид, что не слышит. Кажется, он уже на что-то решился, и боялся остановиться хоть на мгновение, чтобы не передумать.
   - Будет ли справедливо выслушать Велимира и не дать слова нам? - выкрикнул Мирко в отчаянии.
   - Что же, говори, - внезапно согласился Велимир.
   В голове Мирко испуганно метались обрывки мыслей, но вдруг он увидел Лию, сидевшую рядом, и что-то как будто лопнуло внутри. Пропал страх, пропало беспокойство, Мирко заметил, как еще дрожат его руки - но в душе разливалось блаженное спокойствие. Он знал, что делать.
   - Я не первый раз стою перед судом, - начал он. - Оттар меня судил; не думал я, что и свои тоже будут. Но я не о том! Я не понимаю, почему Велимир хочет обвинить свою дочь, чем она ему так досадила, но могу сказать одно: не сделала она ничего дурного. Да, свою вину я не отрицаю. Я не думал... Не знал, как оно будет. Я хотел отомстить Ойналу Кардракмару, и все, а вот как оно обернулось... Но Лия-то здесь при чем? - во внезапной ярости повернулся он к Велимиру. - Что ты на нее валишь все грехи? Она хотела не любовника своего спасти, как ты его назвал - она хотел тебя, и твой город, и эту деревню спасти, только не знала она, что приказ уже отдан, и что бы ни случилось со мной, войско пойдет вперед! Да, и я не знал, что увижу ее... И вот сейчас говорю: если она в чем и виновата, то только в любви... к своей земле.
   - В твоих устах это звучит не очень убедительно, - громко сказал Хлуд из своего угла. Мирко с непониманием воззрился на него и замолчал. Однако, кажется, мнение относительно Лии у многих было поколеблено.
   - Помни, - Мирко нагнулся к самому ее уху, - они подойдут к тебе только когда меня уже не будет!
   Лия улыбнулась сквозь слезы:
   - Спасибо. Только напрасно все это. Отец уже решил что-то, а теперь не знаю, кто может его остановить.
   Несколько человек подошли к толпе со стороны дозорного холма и стали решительно пробиваться к помосту.
   - Вы слишком громко кричите, - выступил вперед Садор. - Не забывайте, поблизости бродят вражеские разъезды, я видел один неподалеку. Велимир, не кажется тебе, что ты очень не вовремя затеял свой суд?
   - Перед тобой - два главных виновника этой войны, а ты говоришь - сейчас не время с ними разбираться? - удивился Велимир.
   - Тогда и я должен стоять рядом с ними, - ответил Садор. - Я тоже сопровождал Лию в лагерь врага, хотя мог и отговорить.
   - Ты всего лишь исполнял свой долг. Они же... Они действовали по своему выбору, за что и должны понести наказание.
   - Или тебя оскорбляет, что они - твои близкие люди? - спросил Садор. - К чему устраивать сейчас судилище? Не из страха ли, что тебя обвинят в укрывательстве врагов, потакая своим личным чувствам? Но только очень слабый и трусливый человек способен пожертвовать своими близкими, лишь бы о нем не подумали плохо! - громко произнес он.
   Велимир вздрогнул, будто его ударили.
   - Меня не заботит, что обо мне подумают, - резко бросил он. - Если бы на их месте были другие люди, я бы не колеблясь приговорил их к смерти! Почему же ради того, что эти люди мне близки, должно быть сделано исключение?
   - Именно ради того, что они близки тебе, - повторил Садор последние слова Велимира. - Тебе не кажется, что ты своим поступком словно бы пытаешься откреститься от них, чтобы на тебя не пала и тень подозрения, будто ты им сочувствуешь и одобряешь их действия?
   Велимир стиснул цепь на груди так, что массивные кольца прогнулись, как бублики.
   - Не надейся укрыться от осуждения, - безжалостно продолжал Садор. - Если твой приговор будет мягким, скажут, что ты был снисходителен, потому что это - твои близкие. Если слишком суров - тебя обвинят в том, что ты забыл о голосе крови, о простой человеческой отцовской любви. Не знаю, какое обвинение страшнее.
   - Да! - возвысил голос Велимир. - Я не имею права судить их. Я снимаю с себя обязанности судьи.
   - А тебе никто и не доверял их судить, - заметил Садор. - В древнем законе сказано, что не может отец свидетельствовать против сына или дочери, жена - против мужа. Тем более судить их. Но ты остаешься нашим главою, и как люди смогут вынести приговор, который будет тебе не по душе?
   Велимир тяжело вышел на площадь перед помостом.
   - Он прав! - провозгласил он. - Я не имею права оставаться вашим вождем. Пусть Хлуд, второй после меня старейшина, займет этот пост. А мое место - рядом с дочерью.
   И, быстро сорвав с себя цепь, швырнул ее в пыль. А потом, словно в этом рывке растратил последние силы, медленно, еле переставляя ноги, направился к помосту.
   Из толпы возник Хлуд, явно нацеливаясь на брошенную цепь.
   - Хлуд, клянусь Творцами, не тебе ее поднимать! - выкрикнул Садор.
   - Что за поклеп? - обернулся Хлуд.
   Народ зашумел, понеслись недовольные голоса, грозившие перейти в кровавые стычки - но вдруг, словно сорняки, выдергиваемые опытным садовником, зрители бросились в разные стороны. Охранники с помоста сначала подались вперед, словно бы надеялись увидеть, в чем дело, а потом сломя голову помчались прочь. Со стуком упали брошенные копья. Велимир попытался остановить бегущих, но и его увлекло потоком.
   - Уходи в дом! - крикнул Мирко Лие, поднимая копье.
   А в деревню по одному из проулков на полном скаку ворвались всадники Йострема, рубя направо и налево.
   Глава 5. Битва у подножия гор.
   Толпа с криками стала разбегаться. Многие бросали оружие, перескакивали ограды, стремясь побыстрее укрыться от клинков, другие бестолково метались под копытами коней, когда те, становясь на дыбы, с истошным ржанием опускались на головы бегущих.
   - Становись! - бешено закричал Садор, бросившись навстречу людскому потоку. - Рогатины опустить!
   Новички (как называли их севины, "небывальцы", не бывавшие еще в бою), отпрянувшие от врага, остановились в замешательстве. Подхватив рогатину, брошенную одним из беглецов, Садор выставил ее навстречу несущемуся всаднику, и тот повис на ней, сбитый силой собственного удара; освободившийся конь его уже мчался где-то вдалеке.
   - Теснее, теснее! - рядом с Садором возник Мирко, сжимая в руках такое же копье. - Нельзя их выпустить из проулка на площадь!
   Друзья молча обменялись взглядами.
   Теперь уже всадники попятились перед плотным строем пехотинцев, ощетинившимся смертоносными жалами копий.
   - Ур-ра! - закричал кто-то, и "небывальцы" вздрогнули и неуклюже побежали на врага, выставив копья.
   В узком проходе между домами всадникам было не развернуться, противостоять копейщикам они не могли. Заворотив коней, всадники стремительно понеслись прочь.
   - Наша взяла! - закричал радостно какой-то парень. Мирко невесело улыбнулся.
   Когда стих перестук копыт, севины принялись собирать раненых и убитых. Над площадью повис долгий стон. Садор поднял затоптанную в пыль золотую цепь и в сопровождении Мирко и нескольких сотников отправился искать Велимира.
   - Никто более тебя не достоин носить ее, - протянул Садор знак старейшины Велимиру. - Прими начало над своим войском.
   - Я отказался от звания старейшины! - возразил Велимир. - Пусть кто угодно теперь командует. Вон хоть Мирко, у него опыта больше. Или лучше всего ты сам.
   Садор поклонился.
   - Я неплохой воин, но в полководческом деле понимаю немного. А Мирко, бесспорно, имеет опыт, но вряд ли за ним пойдут. Слишком свежи твои обвинения против него. Так что кроме тебя, возглавить нас некому.
   - Я тоже не силен в руководстве войсками, - признался Велимир.
   - Если ты согласишься выслушать мои советы, я мог бы кое-чем помочь, - произнес Мирко. Велимир посмотрел на него, и в этом взгляде разом были и страх, и ненависть, и жалость, и - как показалось Мирко - раскаяние.
   - Говори, - кивнул Велимир.
   - Сколько собралось у тебя человек? - спросил Мирко для начала.
   - Должна была быть тысяча, но, по-моему, подошло больше, особенно после того как вы разорили южные деревни. Оттуда притекло больше всего добровольцев, и все очень озлоблены.
   - А сколько у Йонарда? - спросил Садор.
   - Тысяча всадников в передовом отряде и семь тысяч пехоты и двести всадников - во втором.
   - Семь тысяч! - ахнул кто-то из сотных.
   - Но это неважно, сколько у кого войск. Будь у нас хоть в десять раз больше -мы не выстоим против опытных бойцов. Сейчас на нас налетел только один разъезд, а все побежали.
   - Это от неожиданности! - воскликнул другой сотный.
   - Конечно, от неожиданности, - подтвердил Садор. - Потом они собрались и обратили врага в бегство.
   - Может быть; но все равно я сомневаюсь, что мы выстоим.
   - Что же делать?
   - Прежде всего, надо сниматься с лагеря и уходить. Уходить всем, и воинам, и жителям деревни. Они знают, где мы, и скоро тут появится все войско Йонарда. У нас тысяча человек - а у него тысяча только в передовом отряде; и самое разумное, что мы можем сделать - это прорваться в город. Там долго можно будет удерживать осаду, запасов должно хватить.
   - Если только Ойнал не увез все, - буркнул Велимир. - Надо послать гонца, что мы идем, чтобы открыли ворота. По возвращении Дорана город сел в осаду, ворота закрыты, и нас просто истребят перед ними.
   - Часовые-то там остались? -спросил Садор.
   - Наверное; около сотни городовой стражи.
   - Надо подобраться на выстрел из лука и послать письмо со стрелой, - предложил Мирко. - Думаю, найдутся умелые стрелки.
   - Найдутся, - вперед совсем неожиданно вышел Борко.
   - Тебя-то каким боком сюда занесло? - спросил Садор в изумлении.
   - Да уж, наверное, у меня с Йонардом счеты будут поболее твоих, - ответил Борко, стараясь не глядеть в лицо Садору.
   - Пусть так, - согласился Мирко. - Собирайте лагерь, а мы с Садором отправимся к холмам на разведку.
   Их никто не остановил, и даже Велимир, дернувшийся было послать стражников вослед Мирко, лишь махнул рукой.
   С невысокого холма, завершавшего собою цепь холмов, разбросанных по эту сторону реки до самых предгорий, хорошо был виден и город, и разбитый к северу от него лагерь всадников Йострема. Вокруг города черными точками носились конные разъезды.
   - Вон они, - Садор указал на далекое облако пыли, встающее над южной дорогой. Мирко всмотрелся.
   - Подойдут еще до темна. Значит, придется уходить и от них. А вот от двоих уйдем уже вряд ли.
   - Тогда будем прорываться ночью, - предложил Мирко.
   - Тебе виднее, но я бы попытался сейчас, - возразил Садор. - Пока не подошли.
   - Всадники перехватят, - покачал Мирко головой. - Надо хоть немного научить наших им противостоять.
   Садор внимательно посмотрел на Мирко и протянул ему руку:
   - Идем. Я рад, что мы вновь на одной стороне.
   Мирко кивнул, крепко пожав протянутую руку.
   В деревне царил переполох. Жители торопливо собирали самое ценное, выгоняли скотину - и устремлялись к лесу, спускающемуся с гор на равнину. Садор подошел к Велимиру.
   - Всех мы научить не успеем, выдели мне сотню парней поспокойнее и посмышленее. И отбери еще стрелков получше - им на рожон всадника не принимать, но пусть посмотрят.
   Велимир кивнул и хотел уйти, но наткнулся на Мирко.
   - Лию надо отправить с селянами! - сказал тот. Велимир покачал головой.
   - Вместе мы или спасемся, или погибнем. Она пойдет с нами.
   Очень быстро лучшие, на взгляд сотников, бойцы собрались вокруг Садора.
   Садор быстрым шагом прошелся вдоль неровного строя.
   - Встать в два ряда! - отдал он приказ. Парни неловко засуетились. Садор шел, тыкая пальцем в каждого и распоряжаясь:
   - Ты - направо, ты - налево, ты - направо, ты - налево...
   Вскоре по обе стороны от Садора выстроились по шеренге. Парни стояли, переминаясь с ноги на ногу и судорожно сжимая в руках копья.
   - Что вы сделаете, услышав приказ: "Упереть копья"? Смотрите на меня внимательно: упираете нижний конец копья возле правой ноги, приседаете и обеими руками направляете копье на врага, - Садор присел сам, и ратники неуверенно повторили его движение. - Стоять, стоять так! Ни один всадник вас так не достанет, лошади не дуры, чтобы лезть на копья! Вы, правда, его тоже вряд ли достанете, но это нам и не нужно. Пробуем. Упереть копья!
   На Садора мигом наставились два грозных ряда копий.
   - Сгодится. Пойдете по краям нашего войска, будете прикрывать остальных.
   - А зачем приседать? - спросил кто-то.
   - А затем. Всадник тебя не достанет своим копьем, у него оно покороче будет, а из-за твоей спины может стрелять лучник. Или ты хочешь, чтобы он стрелы тебе в спину садил?
   - Понятно, - махнул рукой спрашивавший.
   Смотревшие на упражнение отобранные лучники загудели, обсуждая услышанное.
   - Так. Теперь - кругом! - оружие нацелилось в разные стороны от Садора. - Стрелки - сюда! Упереть копья! Целься! Пли!
   Выстрелив, лучники торопливо побежали собирать свои стрелы.
   - Сойдет. Теперь главное - запомнить все это твердо, так, чтобы и почесаться не могли, не вспомнив, что делать по моему приказу!
   После подготовки воинов - долгой, как показалось Мирко, но все же слишком короткой, - Садор вернулся к Велимиру:
   - Мы готовы.
   - Тогда строимся.
   По совету Мирко, войско должно было идти плотным строем, пятьдесят человек в глубину и двадцать - в ширину. Два крайних ряда составили те, с кем только что провел занятия Садор, за ними шли лучники, потом, глубже - остальные по своим сотням и десяткам. Борко, Велимир, Мирко и Садор встали в первый ряд. Хлуд снова где-то затерялся.
   Медленно и неповоротливо полк выступил в сторону, противоположную той, куда убежали селяне. Сперва двигались на юг, к броду. За переправу Садор боялся более всего, но брод как раз оказался достаточно широк, чтобы полк, подняв тучи брызг, преодолел его, не нарушая строя. Несколько всадников Йострема, стороживших его, умчались в лагерь, не связываясь с превосходящими силами.
   - Скоро здесь будут все, - заметил Мирко.
   Быстро, почти бегом полк преодолел пологий подъем от реки и вышел на равнину, где не так давно устраивался праздник Варион. И почти в одно время с ними огромная толпа всадников появилась у северных холмов, ограждавших поле.
   - Стой! - скомандовал Велимир. Полк вздрогнул - и замер. Всадники тоже стояли, ждали.
   - Если мы будем стоять, подойдет Йонард, - заметил Садор. - Нам надо двигаться вперед.
   - Согласен, - сказал Мирко. - Могут люди идти быстрыми пробежками, шагов по двадцать? Нам до ворот осталось совсем немного!
   - Попытаемся, - отозвался Велимир. - Вперед! Бегом!
   Полк пробежал двадцать шагов, спотыкаясь - но удерживая строй. Тут же всадники рванули с холма им на перехват - и полк, точно налетев на преграду, остановился.
   - Упереть копья! - приказал Садор.
   Вновь пробежала по рядам затихающая волна - и против всадников стоял непоколебимый строй копий. Они снова замерли.
   - Достанем их из лука? - спросил Садор. Мирко покачал головой.
   - Ни до них, ни до стены пока не добьем. Надо еще несколько перебежек.
   Второй раз всадники остановились намного ближе к полку. Из строя севинов вылетело несколько стрел, правда, бессильно упавшие к ногам коней.
   - Вперед! - вновь прозвучал приказ Велимира.
   Всадники помчались вперед, словно тоже услышали эту команду, помчались, стремясь быстрее преодолеть расстояние выстрела.
   - Упереть копья! - прогремел Садор. - Лучники! Целься! Пли!
   Всадники заворачивали коней, но многих настигли стрелы. Отъехав на безопасное расстояние, воины Йострема принялись оживленно обсуждать что-то, указывая руками на Мирко, стоявшего в середине первой линии.
   - Вот и все, - произнес Мирко обреченно. - Теперь и для них я такой же предатель.
   Велимир обернулся на него.
   - Мы еще не дошли до ворот, - напомнил он.
   А с другой стороны реки уже появились стяги головных отрядов основных сил Йонарда.
   - Держать строй! - рявкнул Садор на небывальцев, в замешательстве нацелившихся бегом бежать к воротам.
   - Борко! - позвал Велимир. - Пришел твой час.
   Стрелок вышел вперед, немного гордясь общим вниманием, отчего походка его была слегка неуклюжей. Один миг он выбирал цель, потом стрела сорвалась с тетивы и полетела к стене, унося вместе с наконечником привязанный кусок бересты с письмом Велимира.
   Стрела влетела в бойницу стены и пропала. Между тем войско Йонарда, сгрудившись на другом берегу реки, решило начать переправу. Ряд за рядом воины погружались в воду, ощупью нашаривая дно. Возле брода носились по другой стороне всадники, от основных сил к передовому отряду и обратно.
   А в городе отпирать ворота не торопились. Вообще никакого движения не было заметно на стенах. Может быть, стрела Борко упала слишком далеко от стражников, или вовсе те куда-то ушли, но никакого ответа не последовало.
   Недолго думая, Борко выстрелил еще раз, уже обычной стрелой. Вновь ничего.
   - Подержи, - Борко передал лук Мирко и, нырнув пластом в траву, быстро пополз к воротам.
   Долгое время его не замечали не только враги, но и свои. Лишь когда он поднялся во весь рост у ворот и отчаянно заколотил в створки, от всадников отделились несколько человек и помчались к нему.
   - Пли! - выкрикнул Садор. Ему не потребовалось объяснять, куда надо стрелять, однако всадники скакали слишком быстро и слишком в сторону, чтобы стрелки сумели взять упреждение. Большинство стрел ушло в траву; одна лошадь покачнулась, замедлив свой бег, но остальные без устали гнали коней.
   - Вперед! - снова прозвучала команда Велимира, и измученное ожиданием войско побежало к воротам.
   Однако, они опоздали. Борко уже лежал без движения, по траве расползался кровавый след, а с холмов к ним опять неслись все всадники, в твердом намерении никуда их не отпустить.
   До ворот оставалось рукой подать, но уже появились на этом берегу первые ряды пехоты противника. Если ворота не откроют сейчас же, зажатых у стены севинов просто перебьют.
   - Открывайте же! - громко крикнул Садор, так, что у Мирко заложило уши.
   Что-то зашевелилось на стене, сверху выглянул старый ратник:
   - Я один остался, все остальные ушли!
   - Куда ушли, с кем? - не поверил Садор.
   - К морю ушли! Еще до полудня.
   Выяснять, кто и зачем ушел к морю, времени не было.
   - Открывай же быстрее! - взмолился Велимир.
   - Я один не сумею, - покачал головой ратник. - Подождите.
   Но ждать было некогда. Всадники Йострема смешались с пехотой и теперь угрожающе наседали. Им не надо было останавливаться после каждых двадцати шагов, и они приближались хоть и неторопливо, но все же слишком быстро.
   - Отойдем! - решил Мирко. - Обойдем город и подойдем к другим воротам.
   - Налево! - скомандовал Садор, и войско неуклюже поползло вдоль стены.
   Окончательно стемнело, и, не зная, сколько врага и куда он направится, Йонард отвел свои войска, оставив лишь редкий строй часовых.
   У ворот с другой стороны, на небольшом отдалении от города, севины наткнулись на следы стычки. Никто никуда не ушел; несколько десятков воинов дана Коворна во главе с ним самим полегли здесь до единого человека. Кто-то перехватил их; должно быть, те самые разведчики, что были отправлены Мирко самыми первыми.
   - Но ведь еще должна быть городская стража! - недоумевал Велимир. - Как понимать слова ратника?
   Одинокий патруль в испуге умчался в темноту. Кто-то успел выстрелить ему вслед, но стук копыт показал, что всадник успел ускакать.
   - Не может же она оставить ворота без охраны? - помотал Велимир головой, даже не обратив внимания на всадника. - Людим! Людим!
   - Надо отойти к горам, - произнес Мирко. - Ночью, конечно, вряд ли они сунутся, но если все же рискнут, мы окажемся в ловушке. А в лесу в ловушке окажутся они!
   - Но до ворот два шага! Выломать их, да и все! - решил Велимир.
   - Мы не успеем восстановить их до утра, - покачал головой Садор. - И утром в сломанные ворота войдут враги. Да и на шум могут примчаться всадники.
   - Что же там стряслось? - недоумевал Велимир. - Когда я уходил, Людим оставался за главного и должен был следить за порядком. Неужели...
   - До утра нас все равно никто не пустит, и будет прав, - заметил Садор. - Кто угодно может прикрыться пленными, заставив осажденных открыть ворота на знакомый голос! Так что подожди до света. А пока отправимся к горам.
   На пути у них располагалась башня мудреца. Мирко решил, что в любом случае не помешает ее занять: с ее вершины открывается широкий обзор, и оборонять ее очень легко. Двери оказались открытыми.
   В подвал башни перенесли всех погибших людей дана Коворна и тело Борко - единственного со стороны севинов, погибшего в этой битве. Похороны будут устроены после, когда завершится битва - чем бы она ни завершилась. Однако севинов ждала и малая удача: среди тел воинов дана Коворна оказался один живой, только оглушенный. Он пришел в себя от ночной прохлады и хотел уползти, но звуки голосов заставили его прятаться еще некоторое время, пока он не убедился, что это - свои.
   От него и узнали, что случилось в городе. После бегства Ойнала в замке все словно посходили с ума. С главной башни замка было видно, что возле леса Ойнал нарвался на вражеских всадников и после неравного боя бежал куда-то на восток. Дан Коворн долго смотрел на это, но на помощь не поспешил, точно обрадовался, что тот бежал.
   Вскоре вернулся Доран, и от него узнали, какие силы идут на город. Дан Коворн решил попытаться уйти морем и отправился разведать дорогу. У ворот его встретил Людим с городской стражей и напомнил о его долге канхарта. Дан Коворн ответил, что у него еще есть долг перед дочерью и отшвырнул его крупом коня; впрочем, кажется, Людим остался жив, а вот стражники за его спиной, шагнувшие было ему на выручку, многие были перерублены воинами дана Коворна. Впрочем, и тем не удалось далеко уйти: прямо за воротами их поджидали те, кто гонялся за Ойналом. После этого ворота в городе закрыли наглухо, никого не впускают и не выпускают, и кто там распоряжается - неизвестно, скорее всего, кто-то из десятников, а он сделает только то, к чему привык, пока не появится начальство.
   - А что с дочерью Коворна? - спросил Мирко.
   - Осталась в замке, вместе с другими. Коворн не рискнул сразу тащить за собой всех, и, как выяснилось, правильно.
   - А сам Доран?
   - Он, может, отойдет до завтра, но после бешеной скачки, когда его сняли с коня, он едва мог говорить, не то что ходить. Старость не радость, прямо скажу!
   Мирко оглядел своих соратников.
   - Оставим его здесь, и еще два десятка человек. А остальные - за мной!
   Разъезд не успел ничего осознать, когда поднявшиеся из травы лучники расстреляли его почти в упор. За лучниками, пригнувшись, мчались копейщики. В лесу послышались истошные вопли, звон стали, потом стал разгораться костер. И при свете его севины смогли оценить, что они сотворили.
   В засаде в лесу оставались немногие, с появлением основных сил Йострема большинство присоединилось к отряду всадников, сочтя, что опасаться больше нечего. Теперь почти полсотни воинов лежали убитыми - заколотыми, застреленными, - и на месте их ночевки разбивали свой лагерь севины.
   А на поле Вариона расположились воины Йострема, частой сеткой дозоров опутав округу. Торопливо разбивали палатки, и не зря была эта поспешность: в небе сгущались тучи, наползавшие с гор.
   А перед рассветом хлынул ливень.
   Дождь лил неистово, развозя грязью дороги, наполняя реку, затопляя броды. Запахи летнего утра были смыты, и взамен появился запах прелых листьев, гнилых деревьев и грязи. Сгрудившись у еле теплившихся костров, севины потирали замерзшие руки и на попытки сотных построить их отвечали неразборчивым бормотанием.
   К полудню ливень сменился осенним дождиком. Устав от бесконечных струй воды, многие с тоской стали поглядывать на стоявший совсем недалеко город, и вот тогда без приказа начали строиться и выбираться к опушке.
   Йонард тоже не дремал. Не рискуя приближаться к самым стенам города, хотя оттуда и не доносилось ни единого выстрела, он разделил войско на две части и вывел его с востока и с запада, отделив врага от обоих ворот.
   С мрачной решимостью разглядывали севины оба крыла вражеского войска. Им делиться надобности не было. Оставалось сосредоточить все силы на одном направлении - и надеяться, что в городе успеют открыть ворота.
   - Нет, - вдруг возразил сам себе Мирко. - Надо оставить хотя бы несколько десятков - отражать второе крыло. Может быть, мы его оттянем, и оно не успеет ударить основным силам в спину.
   - Мы? - удивился Велимир. - Ты сам хочешь пойти с этими немногими?
   - Да, если у кого и есть надежда оттянуть Йонарда на себя, то это у меня. Я понимаю, что мне всего лишь дали поиграть в солдатиков, у Йонарда были свои планы, и если я просто приду и скажу: "вот я, отведи войска" - он рассмеется мне в лицо. Но все-таки, я ему нужен, и, скорее всего, он постарается не упустить случая меня захватить. Поэтому надо, чтобы во главе небольшого отряда я открыто проскакал к башне. Это отвлечет его силы, и вы сможете прорваться к восточным воротам.
   - А ты вернешься к своему хозяину! - зло бросил Велимир.
   - Не думаю, что он захочет меня принять обратно. Он ведь уверен, что это я возглавляю твой полк, его люди видели меня. Вряд ли он так легко забудет предательство. Так что лучшее, на что я могу рассчитывать - это стать его пленником, которого будут кормить и держать на коротком поводке. Тебя не устраивает такое наказание?
   - Я с тобой! - встал рядом с ним Садор.
   - И я! - внезапно вышла вперед Лия.
   - Ты пойдешь в середине отряда, вместе со мной! - резко бросил Велимир. - Что же, я остаюсь один? Ну, удачи вам... Кто еще с вами отправится?
   - Отец, я не вернусь в город! - сказала Лия.
   - Я сказал - в середине отряда, и побыстрее! - не оборачиваясь, Велимир прошел к первой линии построившегося полка.
   Около двух десятков добровольцев собралось вокруг Садора и Мирко. Они должны были пойти первыми, а остальные под прикрытием леса отойти к Востоку и оттуда ударить на Йонарда. Торопиться ни Мирко, ни Садору было некуда, и они неспеша, чтобы было хорошо видно их уверенную походку и врагам, и своим, направились к одинокой башне.
   Остальной отряд медленно втянулся обратно в лес и двинулся меж деревьев к Востоку. Битва началась.
   Глава 6. Одинокая башня.
   Под серым беспокойным дождиком Ойнал лежал в грязи возле раскидистого дерева, боясь приподнять голову. Кремор спокойно стоял, прислонившись к стволу, и оглядывал кусты напротив через дорогу.
   - Пригнись! - сдавленным шопотом велел ему Ойнал. Кремор покачал головой:
   - Кто будет меня потом разгибать? Я староват уже для ползания по грязи.
   - Но нас заметят!
   Кремор развел руками:
   - Значит, судьба такая. Тебе полезно поваляться: ты вырос во дворце, но все-таки изначально ты - сьорлинг, а, значит, должен стойко переносить любые невзгоды. Вот и пообтешись, да посбивай с себя дворцовый лоск.
   Из двух сотен человек, что повел Ойнал на прорыв к горному перевалу, сейчас рядом с ним оставалось всего трое. Остальные большей частью разбежались или сдались, этим удалось уйти, уведя предводителя. Возглавлял их Тротт; они сидели под деревом возле Кремора, равнодушно - а, вернее, безнадежно - глядя на дождь.
   - Кто же там сражается? - удивленно повернулся Ойнал к Кремору. Вдалеке, на равнине перед городом, постепенно откатываясь к горам, шла битва: носились всадники, летели стрелы, доносились крики и звон оружия.
   - Те, кого ты должен был возглавить, вместо того чтобы бежать в горы, - безжалостно ответил Кремор.
   - Во имя Оспорившего! Ты же сам предложил мне этот выход! - Ойнал даже решился приподняться от земли. Кремор жестким движением бровей заставил его улечься обратно:
   - Но ты был вправе выбирать! Так что теперь не жалуйся.
   - А я не жалуюсь, - Ойнал сел. - Слышишь? Кто-то скачет?
   Сквозь стук капель по листьям можно было различить частый чавкающий звук, быстро приближающийся.
   - Дворан! Приготовь лук, - велел Кремор. Один из сидящих воинов нехотя поднялся, вытаскивая оружие.
   - Кто бы это ни был, бей в лошадь. Потом разберемся, - уже почти шопотом добавил Кремор.
   Появился всадник. Продрогший гонец торопился к городу, еще не зная, что тот осажден; увидев нацеленный на него лук, успел поднять коня на дыбы - и рухнул вместе с конем в грязь.
   В один миг Тротт оказался рядом с ним и вытащил всадника из-под содрогающегося тела коня.
   - Кто таков? - грозно спросил Кремор. Гонец внимательно вслушался в его голос и промолчал.
   - Должно быть, он из Йострема. Обыщи его, - велел Кремор Тротту.
   За пазухой у гонца нашли письмо для дана Йонарда.
   - А вот с этим уже можно появиться у Йонарда! - оживленно произнес Кремор, прочитав письмо.
   - Что там?
   - Знаешь ли ты, что Вогуром перешел горы и вторгся в Призаливье? Теперь дану Йонарду мы необходимы не меньше, чем Вогурому - как-никак, ты законный правитель этих мест, и тот, кого мы поддержим, и сможет здесь закрепиться. А наш главный недруг, бывший начальник войска Йострема, теперь сам пытается воевать с собственной армией.
   - Что? Этим сборищем мужланов командует Мирко?
   - Ты верно меня понял, - кивнул Кремор.
   - И что ты теперь хочешь предпринять? - с опаской спросил Ойнал.
   - Хочу предложить свои - прости, наши - услуги Йонарду по усмирению местного населения. Ну добей же его, и пойдем! - приказал Кремор Тротту. Ойнал зажмурился и лишь услышал глухой удар и стон.
   То, что они разбиты, Велимир понимал с ужасающей ясностью с самого начала. В общем-то, у него и не было цели одержать победу, он понимал, что это невозможно при подобном соотношении сил и умения; главная задача, которую он ставил, была прорваться в город. Однако и этого Йонард ему не дал, перехватив все ударные отряды, посланные на прорыв. Жестокая свалка завязалась у ворот; и в этот миг Велимир заметил, как Лия бегом бросилась к одинокой башне.
   Как ни странно, дела у отряда Мирко и Садора шли куда лучше, хотя им противостоял сам дан Йонард. Их отряд зашел к противнику с запада, издалека, давая возможность тем, кто еще оставался в башне, присоединиться к войску Велимира. Сперва на них не обращали внимания, но, понеся первые потери, стали разворачиваться в их сторону. Тогда сломя голову они бросились обратно к лесу.
   По грязи всадники не могли мчаться быстро, и отдельных преследователей, кто успевал их догнать, беглецы, внезапно остановившись, принимали на копья. После чего вновь подпускали врага на расстояние выстрела и, пользуясь тем, что они - на подъеме, а враг - внизу, оставались в недосягаемости для йостремских лучников. Кроме того, севины натирали свою тетиву воском, йостремцам же подобная хитрость была незнакома, и в дождь их луки били намного хуже. Численность врага была сейчас скорее помехой, чем помощью; однако большинство в малом отряде стали уже уставать.
   - Пора отходить к башне, - решил Мирко.
   Войско Йонарда следовало за ними на расстоянии выстрела, и странно было видеть темную громаду армии, преследующую небольшую кучку храбрецов. Крылья армии разошлись в стороны и медленно обходили их с двух сторон; чтобы выбраться из окружения, нужен был стремительный бросок. И они побежали.
   Тут же побежали и преследователи. Появились всадники, заходящие наперерез; однако прямо перед их носом беглецы успели вбежать в башню и закрыть дверь. Снаружи отпереть ее теперь было невозможно.
   - Слушайте меня внимательно, - произнес Садор, обращаясь к уцелевшим спутникам. - Если хотите еще добраться до дому живыми, то сейчас сделаем вот что. Здесь можно сидеть долго, но рано или поздно дверь они высадят, и тогда не пожалеют никого. А потому выскакиваем все вместе и бежим в сторону Велимира. Когда за нами погонятся, мы с Мирко отстаем и займем оборону в башне, вы же продолжаете бежать как можете быстро. Как только стена вас скроет, преследователи отстанут - рисковать им нет никакого основания.
   Они подошли к двери, Садор выглянул в узкое окошко.
   - Пошли! - крикнул он, и севины стремительно побежали. Всадники тут же развернулись за ними, и тут Мирко увидел, на что способен Садор в бою.
   Два первых всадника рухнули вместе с их конями, поваленные немыслимым ударом в прыжке. Затем Садор сбросил еще одного всадника и подвел коня беглецам:
   - Садись ты, ты держись за стремя, скачите, быстро! - распорядился он. Скорость беглецов возросла; а всадники, пораженные невиданным умением Садора, придержали коней, решив дождаться подхода пехоты.
   - Вперед! - Садор и Мирко, наставив рогатины на врага, побежали в атаку, и всадники, которых было раз в десять больше, поспешили отступить.
   - Ну, все, - Садор весело рассмеялся. - Отсюда нам больше дороги нет. Если не завалялся подземный ход.
   Мирко покачал головой. Граст, бывший хозяин башни, не удосужился продумать пути к отступлению.
   - Ну, пойдем наверх, оттуда посмотрим на сражение, - предложил Садор.
   На вершине башни стояла девушка, в задумчивости глядя на вскипающую у дальних ворот схватку. Замок Коворна загораживал часть битвы, но видно было, что со стен начали стрелять в йостремцев, и дорога к воротам очистилась. Видимо, Доран, наконец, оправился, и, возможно, Людим присоединился к нему.
   - Лия?! Зачем ты здесь? - вскричал Мирко в ужасе. - Разве ты не знаешь, что тут сейчас будет? Сюда вот-вот ворвутся люди Йонарда, и тогда не пожалеют никого!
   - Вот и хорошо, - прошептала Лия.
   - Что ты говоришь? - со страхом спросил Мирко. Лия поглядела на него:
   - А подумай сам - как мы будем жить с этим? Отец был прав. Я тогда не понимала его, думала, он просто так злобится - но ведь любой встречный может бросить нам в спину: "вон идут эти"... И за "Этими" будет скрываться все самое презренное... Каждый день и ты, и я, даже если согласятся нас простить, нам будут припоминать, как ты шел сюда во главе тех, а я... Нет, нам нет дороги назад. Так что хорошо, что тут все кончится!
   Садор подмигнул им:
   - По крайней мере, вам выпало счастье умереть вместе!
   Второе крыло войска Йонарда нацелилось в тыл дружине Велимира, но опоздало: ворота лязгнули, и, огрызаясь стрелами и копьями, войско севинов втянулось в темный провал.
   Огромными стаями слетались птицы к месту битвы, черные вороны мелькали повсюду в струях дождя.
   - Посмотри, кого я привел тебе, - Хлуд и несколько десятков стражников провели к дану Йонарду Ойнала и Гвена Кремора. - Считай, что ты выиграл войну: хозяин этой земли в твоих руках!
   - Не торопись, - Гвен Кремор мягко отвел острие копья, направленное ему в спину. - Хозяин этой земли сейчас сидит в городе; однако с нашей помощью ты можешь сделать так, чтобы никто больше его не поддержал.
   Дан Йонард сурово оглядел и пленников, и Хлуда.
   - Он осажден, и помощи ему ждать неоткуда, так что мне от тебя вряд ли что-то надо, - ответил он Гвену Кремору.
   - Но долго ли ты сможешь его осаждать? Город хорошо снабжен едой и водой, там собралось более тысячи воинов - долго ли ты сам протянешь во враждебной стране?
   - Достаточно, чтобы разделаться с тем, кто меня предал!
   - Но ты не знаешь, что времени у тебя почти не осталось - войска дана Вогурома сошли с гор в Призаливье и напали на твои гарнизоны!
   - Плевать! Я не уйду отсюда, пока не разделаюсь с Мирко! - в ярости бросил Йонард. - На это у нас времени хватит.
   Миг он размышлял.
   - Оставьте заслон против обоих ворот, чтобы враг не надумал устроить вылазку. Всех конников туда и две тысячи пехоты. А остальные - к башне! И ты, Кремор, пойдешь со мной. Я знаю твой ум, надеюсь, ты мне поможешь.
   Мирко и Садор лихорадочно таскали наверх книги, посуду, стулья - все, чем можно было обкидывать нападающих. Упав с такой высоты, даже тонкая книжка могла серьезно покалечить. Между тем войска Йонарда с обеих сторон стягивались к башне, и друзья разом улыбнулись, Мирко - с поздним пониманием, Садор - с гордостью:
   - Смотри, сколько народу собралось против нас двоих!
   - Троих, - выдавил Мирко.
   - Лия пусть остается наверху, туда не сразу доберутся. Ты тоже сначала обкидывай, чем можешь, потом спустишься ко мне. Самое слабое место - дверь. Но если встать за нею, они будут проходить по одному, и, наверное, с полчаса я смогу ее удерживать. Потом отступим на лестницу. В общем, человек тридцать они потеряют, прежде чем войдут сюда. Если только вперед не пойдет сам дан Йонард.
   И едва услышал Мирко это имя, он вдруг замер, словно давно ожидаемое озарение наконец снизошло на него.
   - Лия! - закричал он что было сил. - Сюда, скорее! И ты, Садор, идемте!
   Мирко затащил их в небольшую комнату сразу направо от лестницы, с одиноким окном, забранным решеткой.
   - Нет, дорогие мои! Не будет битвы. Я не знаю, готовы ли вы мне довериться, но сейчас я чувствую, что нам нечего терять - зато мы можем спокойно уйти отсюда!
   Лия посмотрела на него с сомнением, в котором читалось опасение за его разум.
   - Нет, я не сошел с ума. Дайте мне ваши руки!
   Лия, все еще не понимая, о чем он, вложила свою холодную ладонь в его пышущую жаром руку. Садор же отступил.
   - Я понял тебя. Тебе нужно сосредоточиться, а я покараулю дверь. Спасай Лию, за меня не беспокойся.
   Садор скрылся за дверью, и Мирко, сжав руку Лии, закрыл глаза.
   Снова появилось ощущение, которое он уже испытал однажды: словно он стал звездой, огненным Солнцем, заливающим светом своим окрестные миры. Этот свет не проникал в него извне, он рождался в нем самом, по велению души, рождался из того самого источника, из того, чему не было ни названия, ни начала, ни конца. И в тот миг он понял слова, некогда запавшие ему в душу: сами Творцы для своих миров являются источниками света и жизни. Глядя на Солнце, мы каждый день заглядываем в глаза Творцам... И через них, через лучезарные звезды, в наш безбрежный мир вливается новое, то, что потом получит форму и содержание, а пока есть просто бытие, жизнь сама по себе, существование, не обретшее значения - но уже любимое своим создателем... Вот она, связь с Единым источником, они - словно ворота в бесконечность... Вот о чем были древние предания, вот почему призывали севины справедливость милосердных звезд... И ему предстояло стать таким же источником. Сможет ли он вернуться? В тот миг он об этом не думал. Перед глазами все яснее возникали картины нового мира, все отчетливее становящиеся по мере того как он думал о них. Горы поднимались из глубин, и моря начинали бушевать над бездонными провалами, и зеленели леса, расцветали сады... И сам он шел по цветущему саду, по длинной дорожке, усыпанной песком, к светлому дому, где на пороге ждала его Лия...
   Только на миг он остановился. "Нет, друг мой Садор, сначала ты". И перед ним встала другая картина: одинокий странник идет по горам, все выше и выше, нехоженными тропами к неведомым высотам. Он одинок, но таким был его выбор, и на лице его светится спокойная улыбка.
   Теперь оставалось завершить то, что он замыслил для себя и для Лии, и несколькими широкими мазками, словно мысли его были кистью, он оживил увиденное. Голоса птиц послышались у него над головою. Он огляделся - и увидел, что стоит на опушке леса, а рядом с ним стоит она...
   Дверь рухнула под яростными ударами.
   - Обыскать все! - прорычал Йонард. В числе первых он взбежал по лестнице, но нигде не было ни одного намека на противников.
   Следом за ними вошел Кремор.
   - Странно, - произнес он, когда, тяжело отдуваясь, поднялся по лестнице к открытой двери в комнату. На пороге уже стояли Йонард и воины, в недоумении оглядываясь. - На улице дождь, слякоть, сыро и пасмурно; откуда же здесь взялось такое благоухание цветов?
    
   Родословная Кардракмаров.
   Здесь мы рассматриваем только главную ветвь рода, считающегося главой сьорлингов, и только людей, последовательно возглавлявших свой род на протяжении многих веков. Описание всего рода заняло бы слишком много места и времени.
   Годы правления.
   Оттар I - 1-14 гг. Эпохи Пришествия.
Оттар II - 28-38 гг. Эпохи Пришествия.
   Эпоха Пришествия потому так и называется, что это - первые года появления сьорлингов. Они появляются еще как вожди дружин, наемники, порою становящиеся князьями, или как пираты. Так, в перерыве между правлениями двух Кардракмаров в Камангаре правил севин Вячеслав, откуда можно сделать вывод, что эта земля была в большинстве своем еще населена севинами. Пиратский же набег на южные земли привел к тому, что часть сьорлингов осела в Великих равнинах и Иль-Бьоне. Полную родословную в столь отдаленные времена проследить очень трудно, и в хронологии присутствуют лакуны.
   То же положение сохраняется и в Первую (Древнюю) эпоху. Здесь участвует еще один представитель Кардракмаров, но, по всей видимости, уже как наемник Токомуров.
   Оттар Ш - 186 г. Эпохи пришествия - 44 г. Древней эпохи. Правление рода Кардракмаров в Южных землях. Видимо, это представитель боковой ветви Кардракмаров, поскольку в следующие исторические эпохи этот род вновь появляется на Восточных землях.
Тронтар I - 44 -63 гг. Древней Эпохи.
Орлав I - 64-80 гг. Древней Эпохи.
Дорун - 80-103 гг. Древней Эпохи.
Орлав II - 103-125 гг. Древней Эпохи.
   Далее опять наблюдается лакуна, до начала Второй эпохи (Эпохи Великих царств). Что любопытно, обычно наиболее прославленными на историческом поприще были представители рода Кардракмаров, носящие имя Оттара.
   Оттар IV - 204 г. Древней Эпохи - 11 г. Второй эпохи
Pуннар I - 11-25 гг. Второй Эпохи
Оттар V - 25-41 гг. Второй Эпохи
Ремнал - 41-44 гг. Второй эпохи
Донкар I- 44-68 гг. Второй эпохи
Донкар II - 69-98 гг. Второй эпохи
Гвен Кардракмар, по прозвищу Легкая рука - 98-108 гг. Второй эпохи
Орлав Ш - 108-134 гг. Второй эпохи
Руннар II - 134-156 гг. Второй эпохи
Руннар Ш - 156-172 гг. Второй эпохи
Радор I -172-196 гг. Второй эпохи
Оттар VI - 196 г. Второй эпохи - 27 г. Третьей эпохи.
   В Третьей (Смутной) эпохе начинается последовательное продвижение Кардракмаров на Запад. Когда Оттара сменил его дальний родственник, Донкар III, Кардракмары как раз занимают Яродрем, Южный предел и Навварию.
   Донкар Ш - 27-52 гг. Третьей эпохи.
Дворан I - 52-62 гг. Третьей эпохи
Аннатар I - 62-84 гг. Третьей эпохи
Дворан II - 84-101 гг. Третьей эпохи
Радор II - 102-130 гг. Третьей эпохи
Гор Кожаный парус - 130-151 гг. Третьей эпохи
Торемон I - 151-186 гг. Третьей эпохи
   Согласно делению Сирагунда, раз в несколько сотен лет в мире происходит некоторое оживление, знаменующее начало новой Эпохи, но после нескольких лет активных войн и строительства все снова затихает, государства постепенно распадаются на мелкие владения сыновей правителей, в море опять начинают процветать пираты, в горах - разбойники, редкие караваны движутся по обезлюдевшим дорогам из города в город, и жизнь как бы останавливается. В такие периоды представители рода Кардракмаров, как правило, славились пиратскими набегами на побережье.
   Эпохи, однако, не имеют строгой длительности. Как правило, их начало как раз связано с восшествием нового, активного правителя, и, таким образом, новая эпоха начинается через несколько лет после его воцарения.
   Аватар I - 186 г. Третьей - 19 г. Четвертой (Кровавой) эпохи
Оттар VII - 20 - 56 гг. Четвертой эпохи.
Аннатар II - 56-73 гг. Четвертой эпохи.
Арот I - 73-85 гг. Четвертой эпохи.
Торемон II - 86-102 гг. Четвертой эпохи.
Радор III - 102-130 гг. Четвертой эпохи.
Ойнал I - 131-154 гг. Четвертой эпохи.
Дулан и Ойкар, братья-близнецы, погибшие в междоусобице - 154-160 гг. (почти все время их правления шла междоусобная война)
Торемон Ш Миротворец - 160-202 гг. Четвертой эпохи.
Аннатар Ш - 204 г. Четвертой - 17 г. Пятой эпохи.
Арот II - 17 - 26 гг. Пятой эпохи.
   В Пятой эпохе корабелы Кардракмаров нашли обширные земли к Западу от материка и попытались их колонизовать, но столкнулись с мощным сопротивлением местных племен, а также с противодействием других мореходов - искателей легкой добычи, возглавляемых родом Хартагов из племени Свирлов (Саавирла). Именно к этому времени восходит начало кровной вражды между этими двумя родами (в четвертой эпохе они сталкивались, но более как наемники противоборствующих сторон, и кроме вражды, также заключали и союзы, и даже вели совместные действия против Агларонда). Наиболее яростно она проявилась в Шестой эпохе, где действовал талантливейший полководец, известный в истории, дан Румат Хартаг.
   Кулфин - 26-62 гг. Пятой эпохи
Оттар VIII - 63-86 гг. Пятой эпохи
Аватар II - 86-98 гг. Пятой эпохи
Ольвин - 98-105 гг. Пятой эпохи
Торемон IV - 105-128 гг. Пятой эпохи
Арот Ш Долгожитель - 128-174 гг. Пятой эпохи
Оттар IX - 174 г. Пятой эпохи - 31 г. Шестой эпохи (Корабелов)
Ойнал II - 32-60 гг. Шестой эпохи
Ойнал Ш - 60-82 гг. Шестой эпохи
Руммир I - 82-101 гг. Шестой эпохи
Оттар Х - 101 г. Шестой эпохи - 21 г. Седьмой эпохи (Триумвирата)
Руннар IV - 21-55 гг. Седьмой эпохи
Орлав IV - 55-87 гг. Седьмой эпохи
Руммир II - 87-102 гг. Седьмой эпохи
Оттар XI Старый - 103 г. Седьмой - 29г. Восьмой эпохи (Полководцев)
Ойнал IV - 29-31 гг. Восьмой эпохи.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"