Буров Владимир Борисович
Бин Фрай

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая Книга романа РАЙ. Этот роман РАЙ в 2-х книгах, а также роман ЗВЕЗДА СОБАКИ тоже в 2-х книгах - являются Илиадой и Одиссеей нашего времени.

ВЛАДИМИР БУРОВ

  

РАЙ

БИН ФРАЙ!

  

0x01 graphic

   No 2014 -
   All rights reserved. No part of this publication may be reproduced or transmitted in any form or by any means electronic or mechanical, including photocopy, recording, or any information storage and retrieval system, without permission in writing from both the copyright owner and the publisher.
   Requests for permission to make copies of any part of this work should be e-mailed to: altaspera@gmail.com
  
  

В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация.

  
  

Published in Canada by Altaspera Publishing & Literary Agency Inc.

  
  
   О книге.
  
   Было найдено Тайное Завещание Столыпина, что каждый русский должен иметь триста тысяч на книжке, и три тысячи каждый месяц. Теперь в Раю оно выполнялось.
   Дан приказ:
   - Ему на Запад, - ей:
   - Зав столовой в Кремле.
   Тетя:
   - Все хотят меня иметь, но не многие заслуживают.
   - Посылай всех к Гудериану! Он у нас учился.
   Прибор точности - Настоящее.
   Они били первыми.
   Торг у костра. Борис Бер и Нано с одной стороны, а с другой Ад и Уп.
   - Не продается вдохновенье?
   - Так можно рукопись продать!
   - Попал ли Каин под программу защиты свидетелей? - спрашивает Бонни.
   Последовательность событий читатель выстраивает сам. И он ее неоднократно меняет, встречаясь с очередными противоречиями. Не будет ничего страшного, если он так и не сможет до конца ее выстроить. До сих пор еще никто не смог выстроить линейную последовательность событий, которые произошли после Воскресения Иисуса Христа.
   Ты сам - Компьютер.
   С одесского кичмана бежало два урькана.
   Завершают роман два фрагмента. Это рассказ о том, почему Леонид Ильич любил целоваться. И рассказ о том, что не верно играть роль Высоцкого в кино в маске. Аргумент, что Высоцкого не поймут все люди, - неверен. Если не поймут Высоцкого, то, как они будут понимать Иисуса Христа? А ведь Отец Наш Небесный, посетил Землю в роли Своего Сына, именно для того, чтобы Его поняли.
   Ответ на призыв Первой Книги:
   - Бин Фрай!
  
  
  
  
   Рай
  
   Часть Третья - Продолжение
  
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
   А другой он говорит. Сверхсекретная связь миров. Тост. Сын за отца не ответчик. Текст - артефакт человеческого сознания. Твои три точки! Чаша Грааля, дарующая жизнь вечную. Точность. Двоичная Система. Принцип безошибочности Библии. Обратное невозможно.
   Появление волхва.
   Снились Дусины клеёнки цвета беж и нахальные шпиёнки с Бангладеш.
   Прибытие нового гостя. Тридцатая любовь Марины.
   Вчера закончилась война.
   Дар Достоевского. Нет в жизни счастья.
   - Я сделал вас свободными.
   Язычники. Формула счастья по Библии.
   Тактика для взятия Зимнего дворца.
  
  
   Далее Венедикт Ерофеев пишет, что первый волхв за все время сказал только одну фразу, что, мол, Эстэ хорош, потому что поднял тост за сам народ. Фраза эта кажется двусмысленной. Ибо в чем заключается:
   - Осмелился! - Эстэ. Сначала перебил всех своих, а потом осмелился поднять тост за них? В чем же здесь противоречие? Противоречия нет. Ибо не все слова являются делами. И с точки зрения первого волхва по имени Робот Эстэ этим умело пользуется. Бросает армию под гусеницы танков Хи, потом:
   - Кается! Поднимает тост за павших - значит кается. Это трудно, очень трудно, но он делает это. Поэтому Робот пишет:
   - Осмеливается! - даже кричит он.
   Повторяю:
   - Это не дела. - Он строит дом. А другой он говорит:
   - Я построю дом. - Это разные вещи. Ведь второй и не собирается строить дом. Для него дело это слово. Сначала было дело - это когда разгромили армию - потом слово - это когда помянули погибших ребят добрым словом. Повторяю:
  
   - Здесь нет покаяния! Для этого тоста не нужна смелость. Вроде бы зачем Эстэ давать этому Роботу десятку по пятьдесят восьмой? Он ведь пытался его восхвалять. Дело в том, что Эстэ был посвящен в ССС - сверх секретную связь - миров. Не важно, что другие в это не верили - закон-то существовал! Закон Природы. И даже больше, точнее: и даже дальше. То есть, чтобы увидеть его нужен еще более мощный телескоп, чем был у современных ученых. Но Иисус Христос его увидел. И на основе этого видения рассказал, что такое покаяние.
   Он сказал:
   - Не ставьте памятников праведникам. - Тост - это тот же памятник.
  
   Можно на Трехцветной Площади поставить памятник репрессированным, вместо мавзолея, можно около каждой школы в каждом селе и городе поставить памятники репрессированным, как это хотел сделать Гайдар - бесполезно! Это не поможет. Потому что и в этом случае вы остаетесь:
   - Язычниками! - И все дело в существовании этой сверх секретной связи. В связи между отцом и сыном. Один из волхвов говорит, что:
   - Сын за отца не ответчик! И это один из основных тезисов Эстэ.
  
   Вик Феев, которому, как я думаю, неизвестна ССС, сказал логично и разумно, что это просто смешно.
   - Дети репрессированного тоже репрессировались. Если не отказывались от связи со своим отцом или матерью.
   Следовательно, утверждение, приписываемое Эстэ просто обман? Наглый обман, основанный на двоичной системе исчисления? Как прояснил Профессор в свое оправдание, вылезая из-под стула:
   - Я же преподаю в детском саду, дорогие мои друзья! Хочу, чтобы из моих детей выросли настоящие историки. Поэтому применяю в обучении двоичную систему.
   - Запутался Профессор в компьютерах, - сказал Со.
  
   - Не в компьютерах дело, друзья мои, - сказал чуть не плача Профессоре. - Я для моих историков применяю более веселую двоичную систему. Систему счета Аркадия Райкина.
   - Как это? - раскрыл от удивления рот Виктор.
   - Ну, два пишем, а восемнадцать на ум пошло.
   - Ужас! - закричал Вик Феев. - Это же надо так людей обманывать. Я знаю ваши восемнадцать. Это высота колокольни, с которой... точнее, в которой вы свою тайную власть прячете. Шесть плюс шесть плюс шесть плюс шесть - это и есть ваши восемнадцать процентов, которые пошли на ум.
  
   Нет, пишет автор, слова Эстэ чистая правда. Сын за отца не ответчик. Правда эта не абсолютная, а существует только при одном условии:
   - Бога нет. - Эта установка Новой России после семнадцатого года, принимается учеными, как истина. И не оговаривается, а просто это хорошо, демократично, и принимается по умолчанию. И профессор Бонди по умолчанию вводит посылку:
   - Бога нет. - И называет это наукой. И... И находит у Пушкина ошибку. Он даже не рассуждает, что, мол, Пушкин ошибся, если Бога нет, и прав, если Бог есть. Он говорит просто:
  
   - Пушкин ошибся. - И ошибается сам на все сто процентов. Ибо Бог не исследуется здесь напрямую, а только рассматривается текст Пушкина. Чтобы быть правым профессор просто опускает очевидную истину:
   - Вход в прошлое идет из настоящего. Прежде чем попасть в прошлое к Царю и Пушкину, надо сначала в настоящем поднять книгу. По сути дела это и есть доказательство существования Бога. Но в данном случае можно и не поднимать этот телескоп, рассматривается просто текст. Так почему же отрицается существование этого текста, существование очевидного?!
   Ответ до банальности дается простой:
  
   - Текст - это артефакт человеческого сознания. Устроенного совершенно несовершенно. - Получается, прав был Черчилль, назвавший русских гиппопотамами.
   Ответ, однако, еще проще:
   - Нет веры в ССС. - Ведь Иисус обвиняет не русских, а евреев в отсутствии у них ССС. Значит, это они орангутанги и гиппопотамы.
   Вера отличается от науки не незнанием, а более длинным телескопом. У веры телескоп больше, чем у науки. И величина, на которую этот прибор длиннее есть величина перехода Гегеля. Величина перехода количества в качество. Значит, она невидима. А невидима, потому что находится вне человека. А где? В другом человеке. Это те же три точки, или три круга в другом человеке. Твои три точки!
  
   Сын может ответить за отца только если он увидит в отце свои три точки. И только тогда отец твой может покаяться, если ты возьмешь вину его на себя. Это и есть Чаша Грааля. Дарующая жизнь вечную.
  
   Отсюда и следует утверждение записанное в Библии:
   - Не придавайте большого, тем более решающего, значения историческим фактам и документам. - Почему?! Что достовернее исторического факта? Что достовернее прошлого? Ответ:
  
   - Настоящее!
   Именно об этом и говорит Иисус Христос, когда обвиняет евреев в язычестве. В том, что они ставят памятники прошлому, потому что думают, что его нельзя исправить. Не верят, что прошлое можно исправить настоящим.
   Любой документ прошлого сомнителен. Вот третий волхв таскает с собой огромный том Британской энциклопедии. Зачем? Там документально зафиксирована его правота.
  
   - Вот! - кричит он, - здесь все записано. - Но, как говорится, все, да не все. Умник Вася ссылается на свой том Британской энциклопедии, мол, не только поверьте, но и:
   - Проверьте. - Только здесь, как в случае с Пушистым Профессором, та же двоичная система. Два процента пишем - восемнадцать на ум пошло. Если бы действительно стали проверять его том Британской энциклопедии, оказалось бы, что истина, о которой говорит Вася, находится не в этом томе, а в другом.
  
   - Ничего страшного, - говорит он, - это можно съездить в Британию и посмотреть, как оно есть на самом деле.
   - Так поздно будет, Вася, - говорит ему Со.
   - Почему?
   - Уже до этого просмотра отправят всех противников этого документа на лесосеку, - отвечает умнейший Со. - Пока вы будете читать, они будут лес валить для вашей энциклопедии.
   Между прочим, этому Умнику Васе надо сразу давать пятнашку за разделение Эстэ на двух людей.
  
   Не в том смысле, что он был таким и другим.
   - Просто, - поясняет Вася, - он не Эстэлин, а ... и назвал имя, которое для русского слуха имеет транскрипцию:
   - Эм и Жо. - Другого не разобрать. Кто такой Ле-Нин? Это маг, ученый, вдохновенный рабочий, белокурый ангел и так далее. То есть и швец и жнец, и на дуде игрец. Каждый может сказать:
   - Он такой же, как я - только лучше. Больше и шире в плечах. Есть и еще одно существенное отличие, но о нем пока говорить не будем. А здесь вдруг:
  
   - Джугашвилли. Джугашвилли, который, в отличие от Эстэлина, ничего не делает, пьет Киндзмараулли и гуляет, как Эйнштейн в саду. Обдумывает, откуда появились кванты на его голову.
   - А делают всё местные руководители. Мама! - Тут Васе надо добавить до двадцати пяти. Просто больше не дают в демократической стране. В Америке бы дали не меньше ста пятидесяти. За что? За раскрытие секрета управления в России. Умник Вася действительно докопался до истины. И так ляп сразу на общем собрании:
  
   - Областные начальники сами проводили репрессии. Не от Эстэ это шло. Он пил чай, а за стеной расстреливали. Всех не остановишь. Вася говорит, что нашел это в документах. Он говорит, что вообще ярый антиэстэлинист. Был. А как увидел документы прошлого, так понял, что не Эстэ виноват. И просто так выступает за Эстэ, как его противник. Интересная история. Может и волхвы, которые пришли Иисусу Христу были разные?
  
   Первый, Робот, он просто за. Второй, Пушистый Профессор, как бы прохожий, не имеющий интереса в происходящем. Но факты двоичной системы заставляют его встать на ту сторону. И третий, Вася Умник, вообще протестант, но документы прошлого заставляют его независимо от личного желания встать на сторону правды.
   Вывод, конечно, Вася делает не доступный ни уму, ни подсознанию:
  
   - Не виноват.
   Открытие Вася сделал очень важное насчет роли личности в истории. А именно:
   - Не выше, не сильнее всех, а:
   - Как все.
   - Эстэлин был как все! Честное слово здорово. Получается гениальная, почти как в Библии, система управления. Мы не рабы, а родные дети. Детей не надо заставлять строить ГУЛАГ. Они сами его построят. Ай да, Вася, ай да, сукин сын. Молодец, получи от души двадцать пять без права передачи. Жрецы племени Майя за раскрытие гораздо меньших секретов принимали гораздо более радикальные решения. А здесь так глубоко понять формулу Дюма:
  
   - Один за всех, и все за одного. И для этого встречаться не надо, как сейчас в Куршавеле, в Давосе, и на других сходках. Никто не застукает, не обвинит в коррупции. Ибо она, коррупция, просто находится в крови. И не поймает ее там никакой анализ ДНК. Может, в будущем ученые додумаются, как по анализу крови определить коррупционера, но не сейчас. А уж тем более не в документах прошлого. О той коррупции можно только мечтать. Вот они, волхвы, и мечтают. Но не знают, что допускают серьезную ошибку.
  
   Самая главная ошибка волхвов в том, что они не видят ССС. А связь эта безо всякого анализа ДНК дает результат, однозначно показывает:
   - Кто ты. - Так сказать, Детектор Лжи Вселенского Масштаба. И принцип действия этого детектора:
  
   - Прошлое видно в настоящем. - И на этом принципе основана безошибочность Библии.
  
   Вот волхвы рассуждают:
   - Эстэ был такой, Эстэ был такой, что равнодушные останавливались и шли за ним, такой, что ярые противники задумывались, и поворачивали в обратную сторону/ Ну, как Умник Вася. Правда, слишком умным оказался по инерции, заметил то, чего замечать ой, как не надо было. Рассуждают они, каким был Эстэ, а ведь это видно однозначно. Какой он?
  
   А вот он, перед вами! Вот эти три волхва и есть Эстэлин. Они дуркуют, думают, что нет в этом их дурковании ничего страшного. Ведь они думают, что это их дуркование показывает их презрительное отношение к окружающим их противникам. Виктору Фееву, Со и так далее. Им на это начихать, ибо:
   - Они сами по себе ничто, но:
   - Они защищают умного и сильного! - И он за это наградит их.
   Закон природы, закон мира, поясняет Иисус Христос своим ученикам:
  
   - Видели ли вы Отца Моего?
   - Нет, не видели, - отвечают с недоумением Апостолы.
   - Вы видели Меня, как же говорите:
   - Не видели Отца Моего? - Здесь нет вопроса. Ибо перед ними Отец в роли Сына. Сверх секретная связь в том, что Они едины. Смоктуновский в роли Гамлета. Гамлета зрители видят, а Смоктуновского нет. Почему? Ведь это очевидно! Нельзя. Это артефакт сознания. Нет, это действительно не смешно, ибо связь эта магическая.
   Некоторые скажут:
  
   - Не-е, Эстэ был не такой, как эти волхвы!
   - Извините, но этого просто не может быть!
   - Почему? Да потому что другой у них кастинг не пройдет! Они же написали свой сценарий.
   Вот таким образом все видно в настоящем. И не требуется гадать на документах прошлого. А из этого следуют, что волхвы сдали Эстэлина. Поэтому и получили в свое время:
   - Десять, пятнадцать, и двадцать пять соответственно. - И это только лишний раз доказывает, что невиновных не сажали.
   Но сами люди не знали, не верили в существование ССС, поэтому считали, что произошла:
  
   - Трагедия. - Те, кто создавал Робота, думали, что гнилые или кривые зубы будут смотреться лучше, чем голливудские, покажут большее презрение к противнику, не думали, что показывают лицо Эстэ.
   Ну, и в заключении этой трагедии скажем о действительном члене Академии Наук. О его заключительном слове. Надо было сказать, что:
  
   - Несмотря на результаты телевизионного голосования, верующих становится не меньше, а наоборот больше. Как при голосовании против Иисуса Христа. Тех, кто выступал в роли:
   - Всех! - было немного. А если и было много, то потом количество их сильно уменьшилось. А если и не уменьшилось, то количество некоторых возросло неимоверно.
  
   Но академик сказал, что число сторонников Эстэ растет. На вид это может показаться предупреждением против опасности, но результат получается обратным. Так уже было. Агент царской охранки Вадик Белоцерковский бегал по Крещатику с транспорантом в руках:
   - Свой парламент идет! Свой парламент идет! Свой парламент идет! - И вызывает, значит, директор Радио Свобода агента НКВД, курирующего эту американскую организацию, и говорит:
   - Это сколько же можно?! Так не делается! Нам американский президент больше денег не даст на содержание радиостанции Радио Свобода.
   - А в чем дело? - спрашивает советский разведчик.
  
   - Ваш Вадик оборзел выше крыши. Открыто бегает по Крещатику и орет благим матом:
   - Свой парламент идет.
   - Это его выбор, - сказал агент, курирующий Радио Свобода с нашей стороны.
   - Это он тоже постоянно повторяет:
  
   - Это мой выбор.
   Велики, значит, были ставки в борьбе с Гайдаром, что пришлось ради пропаганды сдать глубоко законспирированного агента. Но и Радио Свобода хороша. Действительно, за что им давать FM диапазон? Чтобы опять врать в решающую минуту. Ведь Вадик не для того тогда орал:
   - Свой парламент идет, чтобы предупредить восставший народ об опасности. Наоборот, он кричал, что:
   - Царские генералы Ру и Хаз уже взяли власть в свои руки, и всякое сопротивление бесполезно. - Вел, так сказать, психическую атаку против русского народа с трибуны Радио Свобода. А Свой Парламент никуда не шел. Пушки ударили с пристани, и приказали ему пристать. Так сказать:
  
   - Которые здесь Свой Парламент - слазь!
   Почти так же поступает и академик. С другой стороны, если бы он сказал правду, его бы больше не пустили на телевидение.
   Если бы людей спросили:
   - Будем мы завтра летать, или, как и прежде, ходить пешком? - что бы они ответили?
   Они бы не ответили, что:
   - Завтра мы будем летать. - Как бы им этого не хотелось. Они бы ответили то, что думали. И ответили бы без оглядки на партии и правительства. Просто не захотели бы вступать в разлад со своей психикой. Все с детства знают:
  
   - Рожденный ползать - летать не может. - Поэтому и ответили бы, что, конечно, так и будем ходить пешком, или будем, по крайней мере, ездить на японских и немецких тачках, если найдется такой великолепный парень, который нам их даст, вместо румынских и корейских. Но только не летать. Это невозможно.
   И точно так же думали советские граждане, когда голосовали за СССР. Они думали, что обратное невозможно.
  
   И когда академик говорит о росте популярности Эстэ, он просто скрытым образом выдает тезис:
   - Обратное невозможно. - Но это не очевидно, как в случае голосования за СССР. Отсюда вывод:
   - И этот академик является волхвом! - Он уже не просто отрицает предыдущего волхва, а стоит во втором эшелоне, Является уже производной от предыдущего уравнения с тремя известными.
   Кроме того, это голосование показывает, в чьих руках находится телевидение. Зачем, спрашивается, убрали историка Киселева? А именно для того и убрали, чтобы голосование не было обратным.
   Цифры конферансье Со не отражают реальной расстановки сил. Разве они думают, что Эстэ уберет прокуроров, играющих с казино? Что он не будет их уговаривать, как сейчас:
  
   - Ну, ребята, так же нельзя. У всех на виду рядом с четырехэтажным зданием прокуратуры шестиэтажное здание казино. Непристойная же пристроечка. Просто даст всем от десяти до двадцати пяти без права передачи. Нет, этого не будет! Как почти правильно заметил Умник Вася:
   - В СССР существовала не вертикаль, а горизонталь власти. А вертикаль власти им не то, что не указка, она им просто не нужна. И так все ясно. И даже, если у них будет много дел, они все равно будут лицензировать бани. Как говорится все должно быть по-эстэлински, то есть по справедливости:
  
   - Кому нефтяной кран, кому беспошлинные эшелоны товаров, ну, а нам, прокурорам, дайте хотя бы свое казино.
   Как сказал Умник Вася, Эстэ разделился. Джуга и Вилли остались в Москве, в Кремле и на Малой Даче, а Эстэлин поселился в оставшихся после этого деления городах и весях.
  
   Тут вышел шеф повар в кудрявом колпаке. Максим Максимыч обрадовался, что в его роли появились слова.
   Вик Феев тяжело вздохнул.
  
   - Еще один волхв, - сказал он.
   А Максим Максимыч обратился к повару:
   - Скажи мне кудесник, любимец богов:
   - Что сбудется в жизни со мною? И скоро ль на радость соседей-врагов могильной покроюсь землею? Скажи мне всю правду. Не бойся меня. В награду любого возьмешь ты коня!
   - Твой конь не боится опасных врагов, твой щит на воротах Берлина, во веки прославится имя твое... Однако коня мне не надо.
   Я свой вертолет уж имею давно, - продолжал повар. - Хочу подкупить самолетик.
   - Чего же ты хочешь? - спросил Эстэ.
   - Известно желанье народа. Как Николсон Джек, хочу я на пенсии быть владельцем своей бензоколонки.
   - Кран хочешь. Да?
   - Да.
   - Давай тогда приз, дорогой!
  
   - Пожалте. - Волхв пошарил, и неожиданно вытащил из черного с серебряными звездами сундука большой овощной член.
   Мама! - Ибо и мамы присутствовали при этом волшебном превращении приза в овощной член с яйцами.
   - Двадцать пять, - сказал Максим Максимыч. И добавил: - Без права показывать чудеса и фокусы. Пусть научится этот колдун, как надо делать чудеса, - он поднял вверх палец:
   - На лесосеке. В солнечном Магадане. Там он сделает себе член еще больше. Из векового кедра, - добавил Максим Максимыч, хотя этих слов в сценарии не было.
   - Правильно, - сказала Мэри, сидевшая в первом ряду, и захлопала в ладоши.
   Макс кинул овощной член вдогонку убегающему повару.
   Со закончил свое шоу, показав, кто же такой Эстэлин. Он проорал своим луженым голосом, как огромный хвостатый дракон:
   - Ме-р-р-ли-и-н-н!!!
  
   И даже дамы в грязевом бассейне замерли с неумытыми лицами. Хотя до окончания шестого раунда оставалось еще несколько секунд.
   В качестве финального аккорда прозвучала песня Высоцкого:
   - Копоть, сажу смыл под душем. Съел холодного язя. И инструктора послушал. Что там можно?
   - Что нельзя? - В общем:
   - Снились Дусины кленки цвета беж.
   - И нахальные шпиенки с Бангладеш.
   - Дусь, а Дусь! Может, я без заграницы обойдусь?
   Виктор от усталости после тяжелого боя с Немым Жи потерял сознание.
   - Что с ним? - спросил Со.
   - Бормочет чего-то, - сказал Бродский.
   - Что-то про Синдром Доси.
   - Дось, а Дось? Может я без этих шоу обойдось? - прошептал писатель.
   - Что?
   - Он очнулся, - сказал Со.
  
   Далее, Виктор оглядывается и видит Ксе, которая только что вылезла из грязевого бассейна. Он вскрикивает:
   - Ай-ай, - и опять теряет сознание.
   - Что случилось? - спрашивает Высоцкий.
   - У меня с ним свои счеты, - говорит Ксе, и направляется в душ. Капитанская Дочка идет в ванну на противоположной стороне.
   Кто из них будет объявлен победителем, пока неизвестно. Борис сбросил с себя роль, как заключенный наручники.
   - Как только этим занимаются актеры?! - спросил он. - Я едва вылез из-под стула.
  
   В заключение, Иосиф Бродский прочитал свои новые стихи. Потом он сказал:
   - Поэтому не надо кричать, как Марья Гавриловна после поцелуя в церкви:
   - Ай, не он! не он! - и падать без памяти. Доказано уже, что это был именно он.
   Также как в Гефсиманском саду это был Он. Хотя можно думать, что и здесь не Того узнали.
  
   Между тем к ресторану прибыл новый посетитель. Сидящие у костра ребята очень обрадовались. Даже Соло перестал стучать лбом в дверь, и подошел поближе.
   Далее, прибыл ПП - Последний Президент. Он приехал на темно-синем Роллс-Ройсе. В последнее время он в свободное от основной работы время, писал детективы. Как Агата Кристи. Ну, а что здесь особенного? Другие короли занимались вышиванием. Писать детективы тоже интересно. И главное по образу и подобию в этом случае полагается темно-синий роллс-ройс. Пусть не кабриолет, а классика, но все равно приятно. Имея этот любительский комплект легко и приятно путешествовать. Да и говорить правду тоже можно с легким сердцем.
   Как они прорываются в ресторан под руководством профессионального разведчика?
  
   Вместе с ПП прибыла группа имиджмейкеров. В количестве двух человек. Они предложили зайти в ресторан с черного хода. ПП внимательно посмотрел в лицо памятнику Пелевину, и сказал, что очень похоже. Потом удивился целой аллее статных мужиков.
   - Тридцать три богатыря, - сказал он.
   - Должно было быть тридцать, - сказал второй имиджмейкер. - Просто люди всегда думают о масонстве, а здесь другая идея.
   - Какая же еще существует в мире идея, кроме масонства?
   - Ну, как же? Любовь. Тридцатая любовь Марины.
   - А это ее любовники? - сказал ПП, осматривая добрых молодцев. Почему им стоит здесь памятник?
  
   - Это не им памятник, - сказал первый имиджмейкер.
   - А кому? - спросил ПП. И добавил: - Марине?
   - Это памятник автору, - сказал Пелевин. А именно он был первым имиджмейкером. И показал на второго имиджмейкера. Которым был соответственно Сорокин.
   - Извините, к сожалению, я не могу сейчас продолжать рассказ о штурме этого Зимнего Дворца. Тяжелым камнем легла на грудь Гибель Помпеи. Именно так в черновой версии назывался фильм:
  
   - Вчера закончилась война. - Мои ребята Абель и Сид не участвовали ни в грязевом шоу, в том смысле, что не делали ставок ни на Ксе, ни на Капитанскую Дочку, не слушали они и трагедию Венедикта Ерофеева:
   - Язычники. - Они в это время смотрели кино по своему маленькому телевизору:
   - Вчера закончилась война. - Так довольно интересно. Но допущена серьезная ошибка. Не использован дар Достоевского:
  
   - Красота спасет мир. - А это означает, что нельзя добавлять ради реальности ложку дегтя в бочку меда. Конец этого фильма именно и показывает, что такое была Гибель Помпеи! Конец - делу венец. Это не украшение, не корона на голове, а конец меняет и все остальное, и середину, и начало, и завязку, и развязку, и кульминацию. Все теряет смысл. Ничто уже не достойно повторения. Это, вообще говоря, коронный номер всех сериалов:
  
   - Нет конца! Нет, соответствующего, как в американском боевике, ответа на несправедливость, на преступление. Ответ замазывается. Но конец вообще ужасен. Даже:
   - Ужасающий.
   - Нет в жизни счастья. Потому что его действительно нет. Нет в реальности. Зачем мы будем врать? Можно, конечно, сочинить мелодраму. Но это о настоящем, или о будущем. Но прошлое-то, - улыбаются авторы, - не вернуть. Если уж оно было таким печальным, то, увы, что с этим можно поделать? Ничего. Как только зафиксировать. Зачем? Ну, может быть, для того, чтобы в будущем, в светлом будущем не повторилась эта Гибель Помпеи.
  
   Зачем, ребята, думать о будущем? Уж думали и передумали об этом при коммунизме. Это можно сделать сейчас. Сейчас прошлое может быть изменено. Это в ваших силах. Бог же сказал вам:
  
   - Я сделал вас свободными! - А Достоевский добавил:
   - Красота спасет мир. - Это означает, что у художественного произведения своя правда. А добавление ложки дегтя под видом реальной фактуры - не вписывается в картину жизни. Этот же самый реализм и проявила жена Лота, когда обернулась в прошлое. Она окаменела. Также ужасается и каменеет зритель, увидев в конце фильма героиню с детками и нелюбимым мужем на фоне печальнейшего пленера. Я так надеялся, что мелодрама нанесет современный удар по прошлому. Уберет ту ложку дегтя, которую диктует правда. Я думал, что авторы все-таки захотят посмотреть со стороны красоты на прошлое. Одно слово:
  
   - Язычники.
   Вот собственно зачем эта - слово на х в ослабленном значении - делается? Почему? Просто авторы думают, что иначе будет скучно. Скучновато как-то. Слишком уже все будет хорошо. Надо еще немного помучиться. Здесь нарушается утверждение Библии, утверждение спасения, формула счастья:
  
   - Поступайте, как в последний день. - Скучать, ребята, больше уже не будет времени. Поэтому делайте красоту сегодня. Вы больше не обязаны разыгрывать в своих сериалах Гибель Помпеи. Это же такой силы отрицательная энергетика! Зачем? Ведь конец всему делу венец!
   - Да, - сказал Абель. И добавил: - Надо убрать перспективу.
   - А это значит, - добавил Сид, - не надо изображать того, чего нет.
   С какой стати изображается Поражение? Ведь была Победа! А вот, мол, такая и была победа, что лучше не стало. Пусть еще помучаются, не в Раю.
  
   - Какую тактику вы мне посоветуете для взятия этого Зимнего Дворца? - спросил ПП, обращаясь к Пелевину и Сорокину. Ребята не успели ничего ответить. Они только недавно работали имиджмейкерами последнего президента. Ле-Нин посоветовал им эту работу, пока он сам будет в отъезде. Дело в том, что Последний Президент должен был зарегистрировать собственную фирму. Ну, для того чтобы рубить бабло независимо от президентского оклада, чтобы когда-нибудь после отставки, к вам не пришли прокуроры, которых вы лишили последнего куска хлеба, когда закрыли казино, дававшие этим прелестным людям последнюю надежду в жизни.
  
   Поэтому он пришел в Бюро Регистрации коммерческих писателей - ну это просто так называется - на самом деле все пишут от души, по непреодолимой внутренней потребности. Он пришел и сказал толстой негритянке - это была не Кондолиза Райз, и не та негритянка, которая тушила свет на своем торте в честь своего дня рождения, когда к ней зашла подруга Жана-Клода Ван Дамма, чтобы спросить о своем отце. Просто это была дымящая, как паровоз, симпатичная негритянка, которая всю последнюю неделю не имела ни с кем секса. А сказано по Радио Свобода, что он необходим три раза в неделю. Два - это уже проблема. Через несколько лет у вас может появиться неизлечимая болезнь. Но, как сказал один парень, необходимо еще каждый день пить стакан красного сухого вина.
  
   - Секс - стакан, секс - стакан, секс - стакан, - и так каждую неделю. Тогда вы будете жить долго и счастливо. Если не забудете и в те дни, когда у вас нет секса, пить по стакану.
   Она сказала, что фирму надо как-то назвать.
   - Посоветуйте, как мне ее назвать, - сказал ПП.
  
   - Хрен продакшен, - не глядя на него, ответила эта железная леди. - Мы вас проверим, и вы получите печать.
   - Вы меня проверите? Я работал в разведке, в ООС и ЦРУ. Кстати, вы замужем? А то я вас тоже могу проверить. - У него, независимо от его личной воли, появился Синдром СЮ. Сергея Юрьенена. Больные этим синдромом люди обязательно хотят трахнуть ту леди, у которой они что-то просят. Практически это не зависит от величины просьбы. Будь то просьба принять совсем немного поношенное пальто в ломбард, или просьба дать совет, как назвать свою фирму.
  
   - Хрен продакшен. Хрен продакшен, мне это нравится. - Но ПП после этого случая перенес легкий стресс. Ему для последующих дел с этим делом посоветовали нанять двух известных парней, специалистов по этому делу. Они посоветовали взять Пеле и Сори.
   - Понимаете, ребята, - сказал им ПП, - так-то, в мире разведки и управления государствами, меня знают все, но как начинающего коммерческого писателя, как Черчилля, меня могут не узнать в аэропортах, отелях или борделях. Ко мне могут там отнестись, как ко всем. Как к дерьму. Поэтому. Поэтому я нанимаю вас, чтобы вы делали за меня все это. Окей? Окей. Тогда по рукам. Вы будете моей карточкой Амэрикэн Экспресс в непознанном мире коммерческой литературы.
  
   Но ПП оказался упертым ба... Нет, не ба, а па. Пацаном. Он не принимал развернутую правку знаменитых американских писателей. Да, друзья мои, несмотря на то, что у каждого из этих ребят было в Сибири по персональному памятнику, в России их не читали. Как сказал наш друг Александр Генис, с которым сейчас у нас нет связи, не берет радиостанция, наверное, улетел на Марс:
  
   - Все думают, что они бы тоже так могли, если бы захотели.
   - А что же тогда сыграть? - спросили Пеле и Сори.
   - Мурку! - Вот так. Они понимают только Мурку. Все остальное они бы тоже смогли, если бы захотели. Все остальное, оказывается, проще, чем сыграть Мурку.
   - Я хочу писать сам, - сказал ПП.
   - Хорошо. Нет проблем. Пишите.
   - Не могу. Мне, как Ван Гогу нужна натура.
  
   - Извините, - сказал Пеле, - тогда, получается, что вы выступаете против литературной общественности.
   - Да, - подтвердил Сори, - считается, что сам человек писать не может.
   Это доказал один издатель, ссылаясь на опыт всей своей жизни.
   - Я сам, - сказал он, - всю жизнь писал за других. - То за Хрущева, то за Брежнева. И так далее. - Теперь пусть пишут другие. Дело даже не в том, что самому человеку писать запрещено, а просто сама природа Номо Сапиенса всей своей сущностью восстает против такого применения человеком своих сил.
   И вот ПП решил доказать обратное, но потребовал натуру, с которой он будет писать сам. Собственно для этого он сюда и приехал. Но пока что его ничто не вдохновляло. Он еще не знал, что его мечта близка к своему страшному осуществлению. Если бы его спросили после всего случившегося:
   - Вы бы все равно решили стать знаменитым детективщиком, как Агата Кристи, если бы заранее знали, что за натуру вам приготовила судьба?
   - Без комментариев, - ответил этот парень.
  
   - Мы думаем, что надо зайти с тыла, - сказала внезапно подошедшая к группе Президента Тетя. Она курила сигарету с длинным мундштуком и была закутана в белый с узорами оренбургский платок.
   - Нет, - сказал ПП, - возьмите эту куклу, и попытайтесь использовать вместо тарана. Она отошла без слова, но подумала:
   - Нисколько не смешно. Или я уже теряю чувство юмора?
   Далее, ПП называет код, которым открываются двери Зимнего Дворца.
   - Красная и Черная.
   Да, друзья мои, так просто. Правда, здесь был ньюанс. Надо было подойти и сказать:
  
   - Я говорю пароль. - Потом говорите. Если вы ошиблись, или просто не знали пароль, раздаются пулеметная очередь. Да, правильно, она просто звучит. Три, семь или одиннадцать секунд. В простонародии - тройка, семерка, туз. Запомните эти цифры, пока есть люди, поддерживающие жизнь в казино. Никто не знает, сколько секунд выпадет вам. Сам Эйно ввел алгоритм непознаваемости в эту программу. Кстати, не надо так это реально удивляться, когда вы заметите легкую тавтологию, или еще какое противоречие. В этой книге использован Код Библии, открытый Александром Сергеевичем Пушкиным. Код этот является непробиваемым буфером:
  
   - Сколько ни добавляй вранья - правда хуже не станет.
   Для любителей российской словесности это можно изобразить, как:
   - Предложение! - Каждое. Каждое предложение состоит из слов героя и из слов автора. Только на диктанте вы отделяете эти группы слов знаками: тире, запятая, двоеточие. Ибо так принято в школе, когда идет обучение. В жизни повторять это не надо. Не для того вас учат, чтобы вы это применяли на деле. Это только принцип устройства мира. На деле вы должны сами найти места деления предложения на слова автора и на слова героя. Когда Ле-Нин сказал:
  
   - Учиться и учиться, - он имел в виду, что каждое следующее:
   - Учиться, - является производной от предыдущего.
   Попросту говоря, слова автора и слова героя отделяются:
   - Противоречием! - Я уже говорил это, но не будет ничего страшного, если я повторю это еще раз.
   Если вы видите ошибку - значит это слова героя. Ведь он имеет, как легендарный поэт Искренко, право на ошибку. А если все написано так, как пишите вы - это, соответственно, слова автора.
   Поэтому ошибаются те, кто говорит:
  
   - У вас нет школы. - Ну, потому что не там у вас поставлены точки с запятой. Но в том-то и дело, что школьные правила, примененные буквально не решат реальной проблемы. Нельзя доказать с помощью школьных правил, что Земля вертится. Дело в том, что слова автора и слова героя могут меняться местами! Можно ввести алгоритм, как Пушкин:
   - Тройка - семерка - туз. - Здесь три слова автора, семь слов героя, опять слова автора, но их уже одиннадцать.
   Информация, код, позволяющий определить:
   - Кто? перед вами, - не видна невооруженным взглядом. Ибо она:
  
   - В вас. - Поэтому сначала определяется, что три первых слова это слова героя. Потом, после семи слов автора, уже ясно, что первые три слова были тоже словами автора. А после одиннадцати слов героя, вы понимаете, что семь это слова героя, а три это слова автора. Вот так отличаются деления предложения:
   - В школе и в реальности.
   Отсюда вывод:
  
   - Объективная реальность, объективная в том смысле, что считается существующей независимо от человека, - существует только в школе. А учатся, как сказал Ле-Нин не только в школе.
   Теперь вы сможете войти в Зимний Дворец. Вы поняли, что сначала надо определить, сколько секунд будет звучать музыкальное вступление:
   - Три, пять или одиннадцать. И если вам это удалось, то теперь уже надо понять, будут ли следующие семь секунд реальной пулеметной очередью, или тоже музыкой. И наконец, когда прогрохочет реальная пулеметная очередь, надо заранее догадаться:
   - Пройдут ли пули поверх голов или прямо в голову.
   В общем, понятно? Ну, и читать Библию надо также.
  
   Это для Хомо Сапиенс с математическим уклоном. Как у Пушкина. А для умников Симонова-Масальского существует другая аналогия. Представьте себе, как говорил Моцарт, кикиморско-леший перевод американской трагедии в стиле... нет, не кантри, а в стиле мелодрамы. Этот кикиморский перевод характеризуется тем, что слова подлинника, там Роберта Де Ниро, или Квентина Тарантино, или Ким Бессинджер:
  
   - Абсолютно не слышны. - И вместо этих голосов просто берется лопата и стекло. И выводятся узоры. Лопатой по стелу. Кажется. Кажется, что после этих узоров до подлинника не добраться. Это же утверждается и в отношении Библии. Многочисленные переводы и переписи говорят, исказили Библейский Текст до неузнаваемости. Но подлинный текст никуда не девается. Он просто закрыт переводом. Восстановить его очень трудно. Было бы легко, как говорит Стивен Спилберг, если бы было оставлено звучание подлинника, пусть непонятное. Но нет, сейчас подлинник глушится полностью. Однако при большом желании услышать подлинник удается. Для этого сознание человека должно быть перестроено. Или по-другому:
  
   - Настроено соответствующим образом. Оно, это сознание, должно автоматически воспринимать текст, как двойной текст. Как подлинник и закрывающий его перевод. Любой текст! Посылка возможности докопаться до истины здесь:
   - Что и подлинник - это не подлинник, а тоже перевод.
  
   ПП не надо было мучиться. Ибо:
   - Он знал точный пароль.
   Двери раскрылись, и они вошли. Потом и вся толпа повалила внутрь. Сид с Абелем даже не успели встать. Только успели выключить свой маленький телевизор. Только что был разговор о дресс-коде работников церкви. Что, мол, слишком много на них навешано злата и серебра. Слишком красиво. А красиво жить не запретишь.
  
   Далее, Сид движется навстречу толпе, но вдруг останавливается. Он узнает ПП, телохранителем которого когда-то был. Он отступает в сторону, и придерживает рукой Абеля. Но этот бывший шпион и удачливый билиардист, неожиданно схватил ПП за отворот Аляски - любимой одежды ПП - и уже хотел провести переднюю подсечку в падении. Мама! Собрал бы ПП пару столов. Это точно. Но Сид успел провести удар, называемый итальянцами:
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
  
   - Удар Сокола. Футбольное предложение.
   Символы благородной леди. Борис планировал царствовать в России.
   Три вопроса ПП. Большинство угрюмо молчало. Три точки в другом. Бронепоезд на запасном пути. Вера в футбол. Глушение перевода. Расшифровка Ле-Нинской установки:
   - Учиться, учиться и учиться.
   Третье Учиться Ле-Нина - Чаша Грааля.
   Соцреализм - это дыра.
   Конец фильма.
   Далее экспедиция.
   Хо. ПП не в состоянии устроить ему побег.
   С одесского кичмана...
   Тетя и Мотя следуют за экспедицией.
   Земля - это Ковчег, сказал Адам. Секрет Ордена Тамплиеров. Тете и Моте не до смеха. Блан Б. Занимательные гонщики И не нужны. Ку Ли. Лаять здесь не обязательно. План культурно-обеденных мероприятий на неделю.
  
  
   - Удар Сокола. - Между прочим, любимый удар Ильи Муромца. Удар этот проводится сверху. Этим ударом, тоже, между прочим, был убит старший сын царя Приама. Убит летающим Ахиллесом. Это было еще до взятия Трои. Можно и не взлетать, если вы с противником одного роста. А если ниже, то надо. Вообще говоря, лучше подпрыгнуть. Ваш меч поднимается высоко, высоко вверх, острие его склоняется за спину, и так это с огромной силой он наносится поперек лба противника. А если нет меча, как это часто бывает у русских, надо бить кулаком в лоб. В прыжке - если, конечно, вы не умеете летать, как Ахиллес - сверху. Как это сделал сейчас Сид великолепный. И покачнулся Абель, и пал, как благородный Гектор под копыта, прощу прощенья, под ноги Последнему Президенту России, на фиолетовый с белым в этом месте ковер Зимнего Дворца.
   - Он жив? - спросил ПП, приподнимая голову Абеля. - Кажется, он убит.
  
   - Кто убит? - спросил Абель, как Марк Бернес, и открыл глаза.
   Далее, ему задают вопрос о Немом Жи, об образовании, что надо сделать как в футболе:
   - Половина преподавателей в университетах должны быть неграми. Как в футбольной команде. Или бразильцами, или голландцами, что, в общем-то, не меняет дела.
   Ксе прямо из душа бросилась к столику ПП. С полотенцем на голове и двухкилограммовой банкой черной в еще слегка влажных руках. Она не называла его, как это принято в Раю:
   - Мой друг, а говорила просто:
  
   - Мой дорогой друг. - Что это значило - никто не знал. Многие просили тут же провести пресс-конференцию.
   - Вы любите совмещать приятное с полезным? - спросил ПП. - Нет? А я грешным делом люблю. Пресс-конференция это приятно, а черная с баварским пивом и куриными ножками с розмарином, предварительно замаринованными в кефире - это полезно.
   - Но только три вопроса, - сказала Ксе. - Она уже успела переодеться в бальное платье, надела на шею колье из розовых бриллиантов. На руки - наручники из белого, белого золота, символизирующие известную поговорку:
   - Я твоя. - На ноги:
  
   - Ножные ожерелья из черных алмазов. Они символизировали американскую поговорку:
   - Ты подо мной.
   Это было распространенное в последнее время тестовое блюдо. Мясо медиум, черный японский соус и белая орхидея в качестве сложного гарнира. Если человек достаточно уверен, что это хорошо:
   - Ему блюдо нравится. - Примерно так же, как биллгейтсовская черная икра.
   Сид сначала тоже сидел за столом по приглашению ПП, но удалился под предлогом, что:
   - Кому-то надо охранять Зимний Дворец.
   Со и Ла сели за стол ПП просто так. Ну, как будто их кто-то пригласил. Как будто они были членами. Членами будущей Олимпийской Сборной. Да и ПП знал, что Со, несмотря на то, что до сих пор не нашел Кондолизу Райз, может в случае чего всегда направить понимание вопроса в выгодном для отвечающего направлении. А Ла нужен для того, чтобы подтвердить правильность выбранного для ответа направления.
  
   Для Тети и Моти места, естественно, не хватило. Они сели за маленький столик у стены прямо под портретом ПП. В данном случае:
   - Первого Президента. Первый-то, он Первый - только никто не знал, кто это был на самом деле. Это был не просто портрет ПП, а портрет ПП, здоровающегося за ручку с каким-то евреем. Многие думали, что это Авраам. Но это был Борис Бер. Он хотел жениться на дочери ПП, и в последствии, а точнее, вследствие этого подняться на самый верх. Брак расстроился из-за случайной размолвки. ПП ни с того, ни с сего начал орать:
   - Бориску на царство?! Не бывать этому!
  
   Были отобраны три вопроса.
   Первый:
   - Зачем в парламенте нужен Немой Жи?
   Второй:
   - Сколько негров надо добавить в русскую профессуру, чтобы можно было заняться реформой образования?
   - Третий:
   - Применение фразы:
   - Не тут-то было! - Как взгляд с Марса.
  
   - Нет, на самом деле, - сказал, приподнявшись из-за стола поэтов Венедикт Ерофеев. - Кстати, - добавил он, - я буду говорить не за себя, ибо просто не знаю, что тут можно сказать. Скажет мой герой, ваш современник:
   - Вик Евро-фе-е-в!
   - Итак, друзья мои, на повестке дня вопрос:
   - Зачем народу нужен Жи, если он немой? Ответ:
   - Он не нужен, так как его никто не понимает. - Виктор сел.
   Встал Со. Он сказал:
   - Друзья мои, товарищи. Думаю, что Жи нужен. Я поясню свой ответ. Если не будет немых ораторов, люди будут иметь СН.
   - Си-Эн-Эн? - спросил Ад.
  
   - Не Си-Эн-Эн, а СН - синдром неполноценности. Ведь большей частью люди применяют слова не для смысла. А для ввода смысловых слов, для связи слов, для акцентации смысла. В общем, для бессмыслицы. И вот эти, так называемые кавычки представляет в парламенте Немой Жи. Вроде ни к чему, совершенная бессмыслица, а надо. Людям легче жить. Они хоть и продолжают чувствовать себя немыми, как Жи, но уже начинают понимать, что жизнь их не лишена смысла.
   Некоторые зааплодировали. Но большинство продолжало угрюмо молчать. Нахальное поведение немого Жи им надоело.
   Опять поднялся Вик Феев. Он сказал:
  
   - Лучше жить без смысла, как орангутанг, чем жить со смыслом Немого Жи. - И добавил: - Некоторые неправильно думают, что Черчилль ругал русских, когда говорил, что они глупее орангутангов. Он их хвалил.
   Бурные, продолжительные аплодисменты. Кто-то хотел еще прокомментировать эту ситуацию, но Ксе, сделав глоток шампанского, сказала, что с первым вопросом все ясно.
   - А что ясно? - спросил Высоцкий. - Я ничего не понял.
   - Ясно, что ничего изменить нельзя, - сказала Ксе.
   - Непонятно тогда, зачем это надо было обсуждать, - с обидой сказал Виктор.
   - Почему?
   - Потому что это мы и так знали.
  
   - Н-да, - сказал ПП. - Друзья мои, думаю, вы в курсе теории Относительности Эйно? Я так и думал. Согласно последним исследованиям в области нанотехнологий, стало известно, что враг нам нужен. Именно в нем находятся ваши три точки. Ваше отчужденное знание. Об этом знал еще китаец Ляо Цзы, знал Сократ и древние йоги. Только воспользовавшись знанием своего врага, вы можете победить. У нас нет врагов, мы мирные люди, но, как сказал Ле-Нин:
   - Наш бронепоезд стоит на запасном пути. Три круга в другом - наш запасной путь. Теперь вы поняли, зачем нам нужен Немой Жи?
   - Нет, - совершенно определенно сказал Виктор. И добавил: - Потому что это мистика.
   - Закончили и быстренько перешли ко второму вопросу, - сказала Ксе.
  
   - А что тут обсуждать, - сказал Максим Максимыч. - Все ясно. Футбол показал нам путь, по которому надо идти в будущее. Без настоящих образованных негров в университетах нам не обойтись, Вы видите:
   - Сегодня наши футболисты играют в футбол.
   - А раньше? - спросил Высоцкий, как при приеме в партию нового кандидата на лесосеке. - Точнее, тогда он сказал наоборот:
   - А сейчас?
   - А сейчас, как раньше футболисты, они думают только об одном:
   - Что мы делаем здесь, на поле? Они не понимали смысла самой игры. Как будто это был гольф.
  
   - Мы не настолько богаты, чтобы заниматься наукой. Да и вообще никто не верил в ее реальное существование. А если ее нет, зачем мучиться? Зачем нам образование? Ну, и добрый Эстэлин в сорок восьмом году запретил его. Как недоступное русскому народу. Всех этих генетиков-менетиков, электронщиков-мионщиков, он отправил на пасеку. Ибо:
   - Рабочим нужны пчелы, рабочим нужен мед. - А этих научных мух, дрозофил было приказано отстреливать, как лишних слонов в Африке. Жестоко? Да. Но зато другим удастся прожить жизнь так, что не будет больно за отсутствующее образование. Никто уже не скажет:
   - Ты, парень, не отлично образован. - Теперь все говорят:
   - У меня отличное образование. Или два. Отличных образования.
   - Команде ученых нужны негры, как в футболе, чтобы, наконец, поняли, что это не игрушки. Забивать надо. А не бегать по полю в поисках смысла или творческого союза.
   Опять встал Вик Феев. Ксе поморщилась. Она сказала:
  
   - Думаю и так все ясно. Науки у нас нет, потому что нет образования, а образования нет, потому что оно не нужно. Так как нет науки. Вместо науки идет второе образование, третье и так далее. Все пытаются выполнить завет Ле-Нина, совершенно не понимая его смысла.
   - Учиться. Учиться. И учиться. - Тройка. Семерка. И туз.
   - Пусть скажет, - кивнул ПП.
   Виктор опять поднялся.
   - Тройка, семерка, туз, - начал он, - это:
   - Учиться, учиться и учиться.
   - Слышали уже, - сказала Ксе. - Я сама это сказала.
   - Учиться, учиться и учиться, - это значит:
   - Учеба, наука - открытие!
  
   - Великолепно. Как в Силиконовой Долине.
   - Но есть проблема, - сказал он.
   - Какая? - спросил ПП.
   - Я не понимаю, почему наука и образование были запрещены.
   - И какое же у вас есть предположение? - спросил ПП.
   - Никакого. Точнее, одно есть. Я могу думать только, что здесь правил десант с Марса.
   Многие поняли, что здесь нет науки, как естествознания, и занялись вещами, куда вроде бы не может проникнуть черная магия. Просто потому, что они просты, как таблица умножения. А именно:
  
   - Переводами. И, мама! Попали в самое болото. Они думают, что делают простой, как таблица умножения перевод. Многие из них даже не понимают, что этот перевод плох. Некоторые понимают, что он плох. Но мало, кто понимает, что перевод вообще отсутствует. Его просто нет. Перевод полностью блокирован. Он глушится, как глушится Радио Свобода. Но кем, я все-таки не понимаю.
   - Все, все, все! - Ксе хлопнула три раза в ладоши. Она заметила краем глаза, что Капитанская Дочка подняла руку, желая высказаться по третьему вопросу. Этого нельзя было допустить.
   - Я скажу три слова в заключение, - сказал ПП. - Первое Учиться:
   - Мы уж строим Силиконовую Долину.
   - Второе Учиться:
  
   - Мы уже пригласили в наши университеты преподавателей из Оксфорда, Гарварда и футболистов из Бразилии.
   - А футболистов зачем? - спросила Капитанская Дочка. Она все-таки смогла вставить слово. - Их вроде бы и так уже хватает.
   - Для численности. Теперь будет, как вы предлагаете пять на пять. И это только там, где профессора понимают, что им надо учиться, учиться и учиться. Там, где думают, что наше образование и так хорошее, только надо кое-где чуть подправить, будет два к восьми. На два наших восемь бразильцев. А то некоторые уже додумались до того, что, мол, и при коммунизме была вера. Ну, с некоторой натяжкой, не совсем укладывалась в общепринятые представления, но в общем соответствовала христианству.
  
   По инерции, так сказать. По инерции чего?! Разве Россия тринадцатого любимого года и не была разрушена за неверие. Так вот это мнение, это шапкозакидательство, что, мол:
   - Мы не только сейчас верим, но в прошлом уже два, а не один раз верили, - будет разбавлено бразильцами два к восьми.
   - Коммунизм - это то место, где нет веры принципиально. Это Вавилонская Башня, то есть стремление достичь результата своею собственной рукой. Своею собственной рукой - значит без перевода, без чужого, другого мнения. Это и называется смешением языков. Можно сказать, что:
  
   - Коммунизм - это отказ от перевода. А еще точнее:
   - В переводе отказано.
   Вдоль дороги лес густой с бабами-ягами. Они блокируют перевод, не пропускают на дорогу, оставляя людям чистый разум. Свой чистый разум.
   Третье Учиться:
   Далее, что третье?
  
   ПП что-то шепнул своей любимице Ксе. Она опять как фокусник три раза хлопнула в ладоши.
   - Информация о Третьем Учиться засекречена, - сказала Ксе. И добавила с улыбкой:
   - Только избранные будут иметь доступ к этой информации. Мы закрываемся, нет, не в том смысле, что мы закрываемся совсем, - она обвела ручкой кабак, - а мы от вас закрываемся в банкетном зале.
   Банкетным залов здесь было два. Один у входа, другой у черного выхода. Так-то это были просто два угла. Но при нажатии кнопки:
  
   - Банкет, - угол двенадцать на двенадцать автоматически огораживает двумя выдвижными стенками, довольно тонкими, в китайско-японском стиле, но звуконепроницаемыми. Со стороны можно было подумать, что это место для суши обслуживания. Однако именно здесь должна была быть спланирована секретная операция. Она должна была доказать существование Чаши Грааля. В переводе на русский язык это:
  
   - Третье Учиться Ле-Нина.
   - Ничего вы не добьетесь! - крикнул кто-то.
   - Кто это? - спросил ПП, хотя двери уже двинулись навстречу друг другу под углом Пифагора.
   - Бенедикт, прошу прощенья, Венедикт Ерофеев, - сказала секретарь Ксе.
   - Но он же умер, - удивился ПП.
   - Как видите, теперь опять жив. В роли Виктора.
   - А! Ну, хорошо. Сейчас мы проведем тест на оптимизм.
   - Кто здесь еврей? - спросила Ксе, предварительно прослушав ПП. - Никого, - подытожила она. Напоследок она внимательно посмотрела на Бориса, и задала второй вопрос:
   - Кто хочет в Ханаан к теплому морю?
   Встали все, как будто собрались петь Интернационал.
   - Я уточняю вопрос:
  
   - Под пули! - Все продолжали стоять.
   - Стоят, - сказала Ксе. И добавила: - Хоть ногтем стеклышко барабань. Прорывается конный корпус из-под Вишеры на Любань. - Для красного словца мы не будем врать, что это были власовцы, хотя в тылу и у них стояли заградотряды. Только у конармейцев Гайдара их не было.
   - Куда вы ребята? У них же скорострельные пулеметы. Тысяча двести патронных гильз вылетает. В минуту! Поля можно выкашивать.
  
   Реакция ПП? Не последовало. Двери закрылись. Перед этим все посмотрели картину Пикассо под названием:
   - Конец фильма:
   - Когда закончилась война. - Прекрасная девушка, прекрасный муж, дети, Волга, которая, правда течет что-то слишком долго. Но это бы еще ничего.
   - А это что? - спросила Капитанская Дочка. - Дыра. Зачем здесь дыра?
   - Она видна невооруженным глазом! - воскликнула Мэри.
   - Зачем вы нарисовали дыру? - спросила Мэри.
   - Социалистический реализм - это дыра в художественном произведении, - сказал Пикассо. И добавил: - Хотя в принципе я не обязан комментировать свое произведение.
   - Почему? Так говорил Заратустра? - спросил Максим Максимыч.
   - Так говорит Высоцкий.
   Далее, экспедиция.
  
   - Зачем нам эти демоны? - спросила Капитанская Дочка. Она была включена в состав экспедиции, вопреки настоятельному требованию Ксе:
  
   - Не брать ее.
   - Почему?
   - Она будет плести против меня интриги.
   - Она может быть нам полезна, - сказал Сори, чтобы успокоить великосветскую даму.
   - Я не понимаю чем?
   - Если в тайге мы не сможем подстрелить медведя.
   - Медведя?
   - Если не подстрелим медведя - съедим ее, - сказал мрачно Пеле.
   - Это ужасно.
   - А эти демоны опять с нами тоже для этого? Ну, чтобы их съесть в тайге, если не будет мяса? - спросила Капитанская Дочка.
  
   Была набрана группа в количестве девяти человек. ПП, Ксе, Пеле, Сори, Пикассо, Капитанская Дочка, Адам, Ад и Уп.
   Собственно зачем? Стоял простой вопрос перед членами президентского бюро:
   - Что можно сделать для ПП? Описание какого события вдохновит его, как Хемингуэя вдохновила рыбная ловля, секс нескольких человек с одной и той же леди - правда, в разное время, - кофе в темном лесу, свежая клубника по утрам и бой быков. Да, и как эта леди, в конце концов, достается последнему еврею, за что ему, в конце концов, набили морду. Это финал в стиле экшен.
  
   - Это похоже на исход евреев из Египта, - сказала Ксе. - Может вам, то есть всем нам пройти десять казней египетских? А вы их запишите. Ну, как Ван Гог. С натуры?
   - Было.
   - Кто это сказал?
   - Я, - поднялся Адам.
   - Кто это? - спросила Ксе, демонстративно не узнавая своего мужа.
   - Лучше изобразить атаку русской армии на Любань, - сказал Сори. И добавил: - Если уж мучиться, то мучиться надо по-русски: бессмысленно.
  
   - Нет, нет, нам нужна мистика, что-то такое необычное, а это для России норма. Что особенного в гибели конного корпуса, вышедшего из Вишеры на Любань? Это все равно, что описывать расстрел делегатов семнадцатого съезда. Все эти казни египетские мы уже проходили. Смысла нет. Все равно потом скажут:
  
   - Ничего не было.
   Тут ПП за ликером попросил, чтобы ему погадали на его три шестерки.
   - Кто может сказать мне, в ком отчуждено мое мистическое знание? - И молчали все, как рыба об лед. Даже Ксе, хотя ей очень хотелось понять будущее. В конце концов, она не выдержала и сказала:
   - Ваш мистический двойник - это Сократ. - Мама!
   - Не пройдет, - сказал Пеле.
   - Почему?
   - Сократ умер.
   - Этот, как его? - сказала Капитанская Дочка.
   - Кто? - спросил ПП.
   - Он обратил на нее внимание! - подумала Ксе. - Надо делать что-то более радикальное, чем драка в бассейне с грязью, которая, между прочим, была ничем иным, как шоколадным кремом.
  
   - Ляо Цзы, - сказала Капитанская Дочка.
   - Умер, - сказал Сори.
   - Да? Я не знала. Почему же тогда о нем столько болтают?
   - Тогда это Билл Гейтс. Больше некому, - сказал Пикассо.
   - Вы гадаете на кофейной гуще, - сказал ПП. - Здесь нужна магия.
   - Хо, - сказал Адам.
   - Хо-хо-хо, - засмеялись многие.
   - Ваши три шестерки находятся у Хо, - повторил Адам.
   Опять все, кроме Пеле и Сори смеялись.
   - Хо-хо-ха!
   - Кто такой Хо? - спросил ПП. И добавил: - Тибеский Лама?
   - Нет.
   - А кто? Вы его знаете? Это член масонского ордена Розенкрейцеров?
  
   - Нет, нет, - покачал головой Адам и с шипеньем открыл новую бутылку пива.
   - Это магистр ордена Тамплиеров? - спросил ПП.
   Разгадку поняли только двое. Сор и Пел. Но они молчали.
   - Сейчас, сейчас я угадаю, - сказал Президент. - Так, построим логическую цепочку: вы пьете много пива, едите хлеб, мясо и рыбу. Вы немец. Нет? Ага. Ну, хорошо. Хлеб, мясо, рыбу и пиво давал строителям пирамид Хеопс. О! Вы:
   - Фараон. - Простите, я хотел сказать:
   - Он - фараон. Фараон Хо. - Молчание было ему ответом. Только шипенье новой бутылки пива нарушило затянувшуюся тишину. Наконец ПП понял, кого имеет в виду Адам. Он медленно поднялся, потом броском:
  
   - Через бедро с захватом, - перевернул стол.
   - Этого не будет! - закричал он. Потом пересел за другой уже накрытый пивными бутылками и черной стол, немного успокоился и добавил:
   - Этого не может быть. - Он выпил большую шестисотграммовую бутылку пива. - Мне легче удавить его своими руками, чем читать в его душе.
   - Вам не нужно будет читать в его душе, - сказал Адам.
   - Угу, мне придется просто записывать его высказывания и анализировать их, - сказал ПП и выпил еще одну, правда трехсот тридцати граммовую бутылочку. Не-ет, если я его увижу, я его убью.
  
   Взял слово Пеле.
   - В Библии написано:
   - Возлюби врага своего. - Как вы думаете, зачем это написано? Потому что именно во враге находятся ваши три круга. И кроме вас это знание не может использовать никто.
   - Даже тот, в ком они нарисованы, - сказал Пикассо.
   - Похоже, здесь все понимают больше меня, - сказал ПП. И добавил: - Но он в тюрьме.
   - Это и может стать целью вашей экспедиции, - сказал Адам.
   - Я не понял, что вы сказали? - сказал ПП.
   - Вы должны поехать в тюрьму, - сказал Пел.
   - Зачем?
   - Я не понял, зачем? Чтобы освободить его? Но это невозможно. Он осужден по закону. И я поклялся, что срок его отсидки в ближайшее время достигнет ста пятидесяти лет. Пусть все будет по-честному. Как в Америке. - ПП заплакал.
  
   Все молчали.
   - Он же, падла, хотел втоптать меня в грязь с помощью мирового зла. Он угрожал мне, когда я уже был Президентом. Что, мол, почему это так дешево? А это дорого. Он хотел со мной разобраться. Он хотел меня идеологически трахнуть перед всеми. Я не могу! Это выше моих сил.
   - Я - слово на букву б - не студент, отказавшийся от поездки на картошку, и которого - слово на букву е - за это на заседании комсомольского бюро.
   - Кто я? Какой-то недавно избранный Президент-медвежатник! А он? А он миллиардер из списка журнала Форбс! - Слово на букву Е - список Шиндлера!
  
   Все молчали. Казалось, ругательствам не будет конца. И он еще не знал самого главного. Ведь он думал, что надо только заставить себя читать нелепые высказывания Хо. Нет, для того чтобы Хо начал заново учиться говорить, его надо было освободить. А как?
   - А как? - спросил ПП, успокоившись. Он явно тянулся к магическим знаниям. Готов был уже почти переступить через себя. Готов, пока не услышал от Адама:
   - Вы должны совершить побег.
   - Что? Я не понял, что вы сказали?
   - Вы должны устроить ему побег, - сказал Пел. ПП поперхнулся отличным немецким пивом. Рука его судорожно схватила черную розу, и бросила на персидский ковер банкетного зала.
  
   - Зря вы так беспокоитесь, - сказал Сор, - это и будет ваш прямой контакт.
   - Какой контакт?
   - Прямой контакт Ван Гога. Вы сможете написать детектив с натуры. Это будет настоящая Агата Кристи.
   - Я не смогу.
   - Почему? Карвалол, валидол есть.
  
   ПП попросил открыть банкетный зал.
   - При мыслях о тюрьме у меня начала развиваться клаустрофобия, - сказал он. И добавил: - Пусть кто-нибудь споет хорошую песню. Надо расслабиться, и хорошенько подумать.
   На сцену вышел Высоцкий и спел песню:
   - Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее. - Потом завыл Со:
   - С одесского кичмана бежали два урькана. Бежали два урькана н-а-а во-о-лю-у! - ПП бросил в него хариусом. Певец его поймал, очистил и съел, как Кот Базилио. Только сказал:
   - Папрашу бутылочку пива еще.
   - И никакого пива. Чтоб ты сдох от обезвоживания в Синайской Пустыне, когда в составе израильского спецназа направишься в тыл египтянам, которые никак не хотят жить спокойно.
  
   Они выехали ранним утром. Машины заранее перегнали на десять километров вниз к бриллиантовому руднику. Алмазов здесь было мало, добывать их было трудно, поэтому рудник был заброшен. Машины стояли за проволочными заграждениями, которые, правда, давно были обесточены. Алмазов нет, зачем тратить энергию.
   Тихо, на загнутых снегоступах фирмы Байер, они двинулись в путь.
   - Нас кто-то преследует, - сказал Пел. ПП обернулся.
   - Тебе показалось.
   Далее. За ними шли Тетя и Мотя. Их взяли, чтобы потом съесть в случае чего.
  
   Для того, чтобы проникнуть на закрытый объект есть два варианта. Один - это подготовить штурмовую группу. С автоматами, гранатами, кошками, чтобы цепляться за горы, и появиться в расположении захватываемого объекта сверху. Второй способ тоже очень известный. Как сказал Адам:
  
   - Надо самому сесть в тюрьму. Вы знаете, что значит сесть в тюрьму? Вы знаете, что такое сесть в тюрьму добровольно?
   - Вы знаете таких? - спросил ПП.
   - Это я. Я ведь вышел...
   - Ты вышел родом из Эдема, ты вышел и упал...
   - Сюда.
   - И упал в Ковчет, - пропел Адам. Вы в курсе, что Земля - это Библейский Ковчег?
   - Само собой, - сказала Ксе. И добавила: - Только размеры не совпадают. Длина к ширине должна быть шесть к одному. А здесь? А здесь круглая! Балда ты, Адам.
   - Считать надо правильно, деточка, - сказал Адам. Он был слегка пьян после шести бутылок баварского. Поэтому выдал секрет Ордена Тамплиеров.
  
   - Разделите длину окружности на радиус и получите заветное число Ордена Розенкрейцеров:
   - Шесть! Ты со мной не спорь, мэм, я же ж физик-теоретик.
   - Физик-теоретик, как кто? - спросила Ксе, чтобы посмешить людей перед устройством бригады на работу в тюрьму, где производили Даблы. Именно туда недавно перевели Хо. За что? Мне пока неизвестно. Наверное, адвокаты постарались.
   - Как Ландау, - ответил пьяный Адам. И все громко засмеялись. Чему смеются, непонятно.
   ПП с присущим ему юмором ответил, что Хо перевели на легкую работу потому, что:
   - Он забеременел на зоне. - Это было очень смешно.
  
   Но Тете и Моте было не до смеха. Они боялись, что их съедят раньше, чем они успеют забеременеть. Надо бы вроде бежать, но природная любознательность брала верх. Они не могли отказаться от участия в этом деле, даже ценой жизни.
  
   Был выбран второй, более мирный путь. Решено было устроиться на работу на автомобильный завод Дабл. Как вольнонаемные они имели право на облегченные условия труда. Удалось устроить водителями Пела и Сора, а также Ада и Упа. Им была устроена проверка. Гонка по горам вокруг Зоны. Обе пары проиграли. И это позволило им устроиться на работу. На вопрос ответ был простой:
  
   - Гонщики нам не нужны, - ответила И. - Это хорошо, весело, занимательно, но не для нас. Ведь гонщики могут украсть все наши сокровища.
   Тетю и Мотю спросили:
   - Кем бы вы хотели у нас работать? Надзирателями? Я имею в виду надзирателями за нравственностью, - сказала И.
   - Мы бы хотели работать в музее восковых фигур, - сказала Тетя.
   - Это отличная идея, - сказала И. - Только у нас нет пока что такого музея.
   - Мы организуем, - сказала Мотя.
   - Как? - спросила И.
   - Мы будем сами стоять.
   - Как, простите?
  
   - Мы будем сами изображать знаменитых людей, - сказала Тетя.
   - Вы сможете? - удивилась И. - И даже мужчин?
   - Элементарно, - сказала Тетя.
   - Вы не поверите, но некоторые изображают даже собак, - шепотом сказала Мотя. - И ничего.
   - Что, ничего?
   - Ничего, говорю, получается. Даже в Давосе один выступает. Этот, как его? Японец.
   - Ку Ли.
   - Ку Ли?
   - Да. Талантливый!
   - Действительно, лает!.. Как настоящий.
  
   - И вы тоже будете лаять? - спросила И, - и закинула ногу на ногу. Она закурила, хотя думала, что давно бросила.
   Тетя вздохнула. Потом еще немного подумала и сказала:
   - Если надо будем.
   - Да, я тоже согласна, - сказала Мотя.
   - Нет, это не обязательно, - сказала И. - Я только для того спросила, чтобы увидеть ваш боевой настрой. Значит, так. Будете ориентироваться по обедам.
   - По обедам? - спросила удивленно Тетя.
   - Как это? - улыбнулась Мотя.
   - Начнете завтра. Завтра у нас щи. Когда будут щи, вы будете фигурами, ну... скажем, Эстэлина и Ле-Нина.
  
   - Может быть, мы лучше будем показывать по праздникам их? Или хотя бы по воскресеньям? - предложила Тетя.
   - Хорошо. Завтра как раз воскресенье. По воскресеньям у нас щи.
   - Я бы лучше поставила по воскресеньям борщ, - сказала Мотя. - Я борщ люблю.
   - А я люблю гороховый суп с вешенками и беконом. Потом, при подаче надо добавить немного молока фирмы Пар. Нет, это вкусно, действительно, - сказала Тетя.
   - Да, это вкусно, - сказала И. - Но я люблю щи из свежей белой капусты со свиной лопаткой.
   - Вы держите здесь свою свиноферму? - спросила Мотя.
  
   - А вы думали, мы едим людей? - удивилась И. - Нет, конечно, нет. У нас своя свиноферма.
   - Капусту тоже сами выращиваете для щей? - спросила Тетя. И добавила: - Морковь, свеклу, лук.
   - Нет, это мы покупаем за капусту. Во Франции, в Америке, в Японии.
   - Наверное, это дорого? - Кто это спросил? Ну, если не сказано, то это не важно. Ну, как Пикассо сказал:
   - Кто-то из них. - Не нравится? Тогда считайте, что это вы сказали. Вы не говорили? Вы сначала хорошенько подумайте. Потом отвечайте.
  
   - На понедельник мы поставим, действительно, суп гороховый с вешенками и беконом, молоком Пар, и, как следствие этого, вы будете показывать Василия Ивановича и Петьку.
   - Я бы хотела сыграть Анку Пулеметчицу! - воскликнула Мотя.
   - Анку сделаю я, - сказала И. - Ну, что вы смотрите? Я тоже должна когда-то развлекаться. И вообще, давайте сразу договоримся - не бойтесь, - она сделала успокаивающий жест рукой, - я не буду вас бить. Но женщин в нашем музее восковых фигур буду играть я.
   - Мы только мужчин?
   - Да.
   - Почему?
   - Ну, не знаю. Просто мне так нравится. К тому же, я знаю, вы любите изображать мужчин.
   - Кого, например? - спросила Тетя.
  
   - Толстого, Кой-Кого. Кстати их вы поставите в среду.
   - А в четверг?
   - В четверг? Брежнева и Хрущева.
   - Нет, мы занимаемся только художественными деятелями.
   - Неправда.
   - Хорошо, неправда.
   - Нет, ладно, мы сделаем этих ребят, - сказала Мотя. - Нам не трудно.
   - Я буду кукурузой, - сказала Тетя. И добавила: - До обеда.
   - А после обеда?
   - После обеда буду Венедиктом Ерофеевым, который пьет тройной одеколон. Нет, ну, не только чистый одеколон, а коктейли там разные. Например:
   - Мечта Комсомолки.
   - Из чего он состоит? - спросила И.
   - Я не помню, - сказала Мотя. - У меня там записано.
  
   - У вас есть состав коктейля Василий Иванович, Петька, Анка Пулеметчица? Я к тому, что когда вы будете изображать их, пусть они пьют те коктейли, которые они пили в Гражданскую Войну.
   - Ну, я сейчас посмотрю свои записи, - сказала Тетя. - Вот, да:
   - Василий Иванович спрашивает Петьку:
   - Белая есть?
   - Сейчас, Василий Иванович, расстреляем парочку белых - будет.
   - А красное?
   - Есть, Василий Иванович. Завтра бой, все сдали кровь.
   - Зачем? - как бы спрашивает Василий Иванович. Как бы, потому что он в курсе, для чего сдается кровь перед боем. Вовсе не для того, чтобы использовать ее после боя для переливания крови. А чтобы белые, мать их, не видели нашей красной крови. У убитых уже не будет вытекать кровь. Ибо ее уже взяли до боя. Спартанцы надевали красную материю, чтобы враг не видел раненых воинов. Мы пошли другим путем.
  
   - Смешать?
   - Смешайте. Но не взбалтывайте. А то скажут, что мы с ними опять братаемся.
   - Это из Высоцкого, что ли? - спросила И.
   - Почему? - спросила Мотя.
   - Ну, я думаю, вы слышали его песню:
   - Десерт.
   - Это про что? - спросила Тетя.
   - Ну, про кровь. Кровь сосать решили погодить, ну, потому что вкусное на третье. На десерт, то есть. Так. - Продолжала И. - По субботам, у нас будет рассольник. А к нему... к нему, - она задумалась на секунду, - будут Ры, продающий ботиночки у Детского Мира, и Ма, сеющий плевелы в русскую землю. Да. Да? Да.
  
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
  
   Адам на химии.
   Хина и Вол. Хэм с клубникой. Хедди Ламар и Барбара Стрейзанд. Партизаны. По плодам их - узнаете их.
   Музей восковых фигур.
   Партизанские противоречия. Он слишком мал, чтобы быть великим. Уже - думали. Давным-давно.
   Дети Со. Кондолиза Райз. Нано. Где наша Чаша Грааля?
   Миллиард так миллиард.
   Фокусник номер два - Энигма. Немецкие и японские жены... для всех.
   Русская тушенка. Из-под Вишеры на Любань. Танковая Бригада Гайдара. Ученья идут.
   Монтесума. Ученья Два. Гайдар - написание курса евро на сегодняшний день. С Гайдаром в соседнем Тигре. Корпус Гайдара уже пошел на Берлин.
  
  
   Адаму, как это часто бывает с умными людьми, опять не повезло. Он попал в горячий цех. Здесь руками таскали из печи диски для колес, и вешали их на проволоку сушиться. Здесь работали два партизана. Хина и Вол. Хина не надо путать с Хи, который воевал с нами в открытую. Этот парень был партизаном. Вместе с Волом. Их поймал иностранец, прибывший в Дабл с концертом. Здесь для почетных гостей предоставлялась услуга под названием:
   - Хэм. - Как-то:
  
   - Ловля форели, чай, кофе в лесу у костра. Утром свежая клубника. Вино, пиво, бой быков и прекрасная леди. Мужеподобного вида. Ну, как это принято у богатых. Хедди Ламар и Грейс Келли здесь были не в моде. Кстати Ксе и Капитанская Дочка загримировались при входе в Зону. Одна в Хедди Ламар, другая в Барбару Стрейзанд. Ксе была недовольна. Она считала, что не похожа на Барбару.
   - Абсолютно не похожа. С таким некрасивым лицом можно только петь. Но я ведь не пою. Как ни пыталась, пока у меня не получается. Максим Максимыч оказался удачлевее меня.
   Гость закинул спиннинг и вытащил партизана. Как в песне:
   - Эх, хвост-чешуя! Не знал он, бедный, что закончилась война.
   - Со дня я вытащил живого партизана! Не знал он, бедный, что закончилась война. Эх, хвост-чешуя! Не поймал я ничего.
   Ничего-то ничего, но партизан оказался реальным. Сначала он был поставлен мастером на сбоку Даблов, потом не прошел тест, который устроил ему Нано, приехавший на завод для внедрения новых нанотехнологий.
   На вопрос:
  
   - Хорошо ли поступил Горби, что разрушил СССР. Партизан ответил, что плохо. Зря, мол, он это сделал.
   - Какие ваши доказательства?
   - Несмотря на то, что я теперь живу хорошо, командую даблами, - он показал на рабочих, управляющих конвейером, - начал теоретик кибуцизма, - это была большая ошибка со стороны Горби.
   Как говорили древние турки:
   - Садись - два.
   Почему? Явно нарушается народная поговорка:
   - По плодам их - узнаете их!
  
   В самом деле. Что сказал Партизан Хина? По сути дела он сказал:
   - Плоды хорошие, но создатель их все равно баран. Или проще:
   - Плоды большие, а создатель их, как был маленьким - так и остался. - Здесь наблюдается явное противоречие.
   Такое же противоречие находится в речи бывшего профессора по имени Вол. Он говорит:
   - Был великий Наполеон - и дела его были велики. Был большой Ле-Нин - и дела его были большими. А Горби, как был маленьким - так и остался. Великие дела, которыми заправлял Горби были ему не по плечу.
   В Библии речь идет не о том, что не надо ходить налево - направо ходите, когда пишется:
  
   - По делам их - узнаете их. - Речь здесь идет именно об ошибке Партизана Хина и Партизана Вола. Эти ребята думают, что первую и вторую часть этого послания можно записать в одну строку. Как только встречаются большие дела, то всегда можно найти человека, которому они были по плечу. И человек этот обязательно должен быть большим. Нет! Он так и остается маленьким. Если бы он был большим, то его увидели бы и так, без приметы. Без плода.
  
   Плод и человек разделены. Человек - герой Романа. А плод его находится на полях. На полях книги, а не в тексте, как герой. Именно этого разделения и не видят партизаны. Они видят большой плод, и начинают подыскивать под этот плод большого человека. Это происходит потому, что ребята внушают себе посылку:
  
   - Большому кораблю - большое плаванье. Большой плод может находиться только в большом человеке. Здесь убирается Вставка. Вставка, объединяющая первую и вторую часть этого Божественного Послания. Ребята хотят создать одну длинную нить, чтобы шить правильно и быстро. Не получится. Быстро шить надо двумя короткими нитями. Но возникает страх:
   - Кто-то может влезть в разрыв, и помешать завершить дело. И это правильно. Разрыв опасен. Опасен, если не закрыт:
   - Верой. Которая и связывает текст и заметку на полях.
  
   Партизаны не принимают примету, хотя много раз сами повторяют ее. Не принимают, потому что не могут ее усвоить. Но ее и не надо усваивать. Она и должна быть отчуждена, как картина Ван Гога. Как говорится:
   - Истина не только в нас, но и где-то рядом.
   Вот это Рядом и не допускается. Не пишется в одну строку - значит, и не был этот человек великим.
   Смотрите, что эти люди говорят:
  
   - Благодаря Горби я стал великим депутатом. Тем не менее, я против него. Против в том смысле, что несмотря на его великое дело, он в моих глазах так и остался маленьким.
   И все аргументы о миллионах тонн зерна и так далее - это просто липа. Можно привести десять аргументов за, и десять против. Имеется в виду таких далеких, марсианских аргументов, которые нельзя проверить. Ведь двести восемьдесят миллионов тонн ни о чем не говорят. Может народу доставалась всего одна десятая этих тонн, а остальное съедали драконы, жившие в подвалах Кремля. Ливийские там, вьетнамские, афганские. Их ведь надо кормить бесплатно, а то слушаться не будут. И так далее. Все это невозможно проверить. Эти абстрактные аргументы не являются аргументами. То ссылаются на Британскую Энциклопедию, то на:
  
   - Свою книгу. - Фантастика! Это ни о чем не говорит, кроме направленности ума пациента. То есть о его партийности.
   Второй Партизан явно пишет портрет Горби с самого себя. Вот уж Вол точно ездит на разные обеды, съезды, концерты, университеты, телевидение:
   - Нравится! - Вы посмотрите, что за логика у этого профессора:
   - Горби совершил великое дело: сломал Берлинскую стену, выпустил Соленого, несмотря на то, что большинство присекретарских ребят топали ногами в знак протеста. Но... жаль только, что слишком мал для этих великих дел. Его плечо намного ниже Берлинской Стены. Да и званий Героя СССР у него меньше, чем у Соленого. Резюме:
  
   - Он слишком мал, чтобы быть великим.
   Удивительно, что сам же говорит:
   - По делам их - узнаете их. - Значит:
   - Не смотри на рост, не смотри на плешины - смотри на дела его.
   Какую хоть одну разумную мысль высказали эти партизаны? Никакой. Какая тут, на - слово ну х - Силиконовая Долина! Нет, никаких два к восьми. Один к десяти. Вратарь наш, а игроками должны быть в нашей Силиконовой Долине бразильцы.
  
   Хина говорит, что надо было сначала подумать, а потом разрушать СССР. Милый, так думали уже. Никита Сергеевич думал кукурузой, Леонид Ильич думал продовольственной программой, Андропов водкой и проверками в банях, Черненко карандашами, Зюганов приводными ремнями. Так сказать, все давно готово, чтобы перейти к новой счастливой жизни, даже приводные ремни. Я так и не понял, что такое:
  
   - Приводные ремни? Длинные цветные галстуки, что ли?
   Однажды баба заказала мне сазана. Как никогда вдруг натянулася блесна! Со дна я вытащил живого партизана! Не знал он бедный, что закончилась война. Ля-ла-ла-ла-ла-ля-ля-ля-ля-ля. Ля-ля.
   Вот вам ответ, почему все хотят в Израиль, под пули. Как говорится:
   - Это я еврей! - Ну, а мне:
   - Не шибко тут! Выйди вон из дверей.
   Это не значит, что в России полностью отсутствует разум. Например, этих ребят, работающих дискодаблсменами, рабочие завода И, называли любовно:
  
   - Долбо - плюс: слово на букву б. - Значит, все понимали, что эти ребята рассуждают нелогично. Как погонщик кур и ловец пчел академик Лысенко, закрывший русскую силиконовую долину давным-давно. Давным-давно.
  
   Между прочим, оба эти партизана были в прошлом детьми Со. Да, да, не удивляйтесь. Правда, приемными. Но все равно:
   - По детям твоим - мы узнаем тебя.
   Со и Ла тоже хотели попасть в эту историческую экспедицию. Они уже двинулись вслед за Тетей и Мотей, но по непредусмотрительности не имели загнутых кожаных снегоходов фирмы Байер. Но не это главное. Главное, что сбылась, наконец, мечта Сяо: он поймал Кондолизу Райз.
   В лесу, недалеко от Зимнего Дворца, они заметили прекрасную женщину. Она тоже увязла в снегу. Ребята решили не цепляться за хвост удаляющейся экспедиции, а исполнить свою мечту.
  
   Они привели даму в ресторан, где в это время завтракали:
   - Борис Бер, Мэрилин Монро, Максим Максимыч. Были и другие люди.
   Сяо и Ляо приковали принцессу к столику, направили ей в лицо лампу с зеленым вращающимся абажуром, и сказали:
   - Если скажешь правду, будешь есть это. - Сяо показал на красную розу. А Ляо на бутылку немецкого пива.
   Тут неожиданно Со схватился за голову. Как будто его опять выгнали с телевидения за беспримерное поведение. Он увидел, что из-под парика, черного парика Кондолизы Райз выбивается рыжая прядь. Было однозначно понятно, что перед ним немецкий шпион Нано. Мама! Пожалуй, это даже лучше, чем Кондолиза Райз. А еще лучше судить их обоих сразу. В одном лице.
  
   Нано шел с докладом к ПП о захвате русской силиконовой долины марсианами. Злобными хвостатыми существами с длинными острыми зубами. Он прекрасно понимал, что как человека с рыжими кудрями его могут принять за немца или за еврея, то есть за русского, как Екатерина Вторая и Петр Первый, и, вследствие этого обстрелять где-нибудь на дороге. Поэтому догадливый парень загримировался под прекрасную даму. Все смотрели на него влюбленными глазами и вежливо улыбались. Только собаки по деревням, где он проходил, лаяли на него.
  
   - Где земля, которую ты украл у меня? - спросил Сяо.
   - У тебя?
   - Ну не у меня, у народа. Это все равно.
   - Я роздал ее людям.
   - Зачем? - Сяо налил себе пива, Ляо водки, положил с общего блюда красной, черной и по шесть кусков мяса, похожего на шашлык, но предварительно, то есть перед жаркой еще, замаринованного с розмарином. По системе Монте. Ох, эта благословенная Италия. Сэм Джанкана, между прочим, тоже был из Италии. - Ты вообще в курсе:
   - Кто я?
   - Нет. А кто ты такой?
   - Я? Я Сэм Джанкана.
   - А кто это? - спросил Нано.
   - Это мафиози, который завалил Джона Кеннеди.
   - Какие ваши доказательства?
   - Без.
   - Что без?
   - Без доказательств.
   - Скажите хотя бы за что?
   - Он трахнул мою жену. Нет, ничего страшного, но он ошибся. Потому что это была моя любовница.
   - А разве любовница лучше жены?
  
   - Ну, ты даешь, парень. Сразу видно, что ты не немецкий шпион.
   - Почему?
   - Немцы умеют считать. А ты знаешь хоть, сколько лет моей жене?
   - Нет.
   - Вот и видно, мил человек, что ты стукачок. Почему? Потому что каждый нормальный человек хоть что-то знает. Ты, как оказывается, не знаешь ничего.
   - Я могу сыграть Мурку.
   - Не надо. Слышали уже. Сыграй лучше американскую народную песню:
  
   - Я налетчик Беня-хулиган.
   - Это о чем?
   - Это о том, как ты взял наш национальный банк с огромным количеством золота и бриллиантов. Где деньги, я спрашиваю?!
   - Проиграл в буру, - ответил этот Нано с наглой улыбкой.
   - Значит, вы собрались просто-напросто надо мной издеваться?
   - Почему?
   - По кочану.
   - Нет, серьезно, как я мог взять наш национальный банк, когда он совершенно и абсолютно независим. Один безрукий, длинноносый перс до сих пор ходит по улицам, креститься и божиться, что не грабил его. И приводит аргумент, так сказать, декларацию о независимости центрального банка. Вывод: никто не мог его ограбить.
  
   - Это очень интересно, - сказал Со и щелкнул пальцами. - Человек! Пива и итальянский шашлык. Два. Нет, три.
   - Три? - спросил парень.
   - Да, три. Может быть, сегодня, мы, наконец, узнаем правду.
   - Разрешите прикурить?
   - Извините. - Я могу его у вас купить? - Это Борис Бер подсел за стол, где пытали Нано.
   - Его?! - сделал удивленное лицо Сяо.
   - Это не он, а она. Вы ее не узнали? Это Кондолиза Райз, - сказал Ляо.
   - Нет, друзья мои, - ласково сказал Борис Бер, - вы опять ошиблись. Это не Кондолиза Райз. Это мой нанотехнолог. Он шел ко мне.
   - Зря вы его защищаете, Борис, - сказал Со. - Он же ничего абсолютно не дал народу.
  
   - Зато дал его друг Гайдар, - спокойно ответил Бер. - Сын Трудового Народа. Он, так сказать, был сын трудового народа.
   - А этот значит, был:
   - Трудового Народа Дочь. Кондолиза Райз. Дала всем, кому только можно. И главное бесплатно. Но только не нам. Я уверен, что она знает, где зарыт клад, - продолжал Со. - Надо только как следует допросить его.
   - Какой клад? Какой клад?! - повысил голос Нано.
   - Столько раздать! - Со пальцем показал на подсудимого, - ну, не может быть, чтобы не взял себе небольшую Чашу Грааля. Уверен, что она у него. Этот парень забрал наше счастье, нашу родину, где мы все вместе жили. Никто не хотел уходить из нашей любимой коммунальной квартиры. Как хорошо-то было. И главное, была у нас наша Чаша Грааля.
  
   - Где ты зарыл ее? - Со опять потянулся к кнопке электрошока.
   - Подождите, - сказал Борис Бер. - Я же сказал:
   - Я его покупаю.
   - Ну, хорошо, во сколько вы оцениваете Чашу Грааля. Учтите, я за меньшие деньги его не продам. Я слишком долго его искал. Я слишком долго ее искал, - повторил гладиатор.
   - Ну... во сколько вы его оцениваете?
  
   - Говорите прямо, сколько вы хотели мне дать? Учтите, это очень редкий экземпляр. Он распродал всю Россию. Этого не смог сделать даже Столыпин. Столыпин не смог, а этот парень - легко. Во-вторых, у него должен быть клад. В третьих, как природный масон, он знает, где Чаша Грааля. Приблизительно, вы теперь оценили его? Я сам думаю, что без членства в списке Шиндлера нам не обойтись. Начнем?
   - Начнем с миллиарда, - опять начал Со. И добавил: - Кто больше?
   - Начнем, - ответил Борис. - И на этом закончим. Миллиарда вам хватит за глаза.
   - Мало. Это очень мало. Я буду в конце списка. В случае чего меня могут не спасти.
  
   - Места не хватит в Ноевом Ковчеге.
   Кстати, когда два раза подряд в диалоге встречается речь одного и тоже же человека, значит, была пауза. Так сказать, покурили, съели шашлык, выпили:
   - Чай, кофе, квас? Эта пауза может быть очень долгой. Настолько долгой, что можно понять:
   - Время, в котором идет съемка фильма, или написание Евангелия - не единственное. Как-то:
   - Отсутствие Иисуса Христа в течение восемнадцати лет. Во времени Библии.
   Ошибочно говорить:
   - Тогда должна быть посылка:
   - Мир многомерен. - Нет, друзья мои, нет. Это очевидно. Очевидно, если мы рассматриваем конкретный текст.
   Как сказал один записной атеист:
   - Библия - это художественное произведение. - И это правда. Ибо отличие художественного произведения от нехудожественного только в одном:
   - Присутствие человека в тексте. В художественном. А в нехудожественном его вроде бы и нет. А где он тогда? Ответ:
   - Остался за бортом Ноева Ковчега.
  
   - Хорошо. Миллиард так миллиард, - сказал Со. - Но в эвро.
   - Да ну, зачем вам евро. Это же дочка бакса. Вы должны знать.
   - У Шекспира дочки пустили папу по миру. Здесь не может так случиться?
   - Степень вероятности такого события очень мала. Это все равно, что положительно ответить на вопрос:
   - Есть ли жизнь на Марсе?
   Получается, что Нано нес в себе информацию о падении евро, так как знал о нападении марсиан на русскую силиконовую долину.
  
   Далее, появление фокусника номер два. Он пытается перекупить Нано. В наглую. Такого количества денег у него нет. Но для фокусника убедить зрителей в обратном - это норма жизни. И это есть его профессия. Как же его звали? Очень похоже на имя фокусника у Диккенса. Сначала этот парень со всеми вежливо поздоровался.
   - Здравствуйте, Нано Анатольевич.
   - Здравствуйте, Сяо Иванович.
   - Здравствуйте... э... Чай Императорский. Нет, нет, это по-Тибетски. - Он вынул из-за правого уха записную книжку в виде колоды карт. Щас, щас. Сейчас найду, то есть. Так, Познер:
  
   - Совсем заврался. Глубже надо пахать. Глубже. Думаю, что я умнее его. Намного умнее. - Нет, не то. Сим-Кидальский. Кто такой? А-а! Считает себя умнее Единого Государственного Экзамена. Но это вряд ли. Заразил меня Синдромом Дуси. Что это за синдром? Не помню. А-а! Является ли раб подчиненным своего господина. Представляете, я сказал:
   - Нет. - Он меня заразил Синдромом Дуси. Я не мог сам такую чушь сморозить. Я же умный.
   - Ну ты че там ищешь, фокусник? - спросил Со.
   - Да нет, все нашел. Ваше имя, - он вытащил карту, - Эдуард Шестой, король Англии. - Борис открыл от удивления рот. - Но это как имя Президента Франции:
   - Брюссельская Капуста. - Ну, вы че, не поняли? Это просто шифр. Слышали когда-нибудь о немецкой шифровальной машине:
  
   - Энигма! - Нет? Теперь знайте. Это я. Будем знакомы:
   - Энигма. - Будем знакомы:
   - Энигма. Энигма. - Мой шифр никто не разгадает. Вы в курсе кто такой наш ПП? Нет? Я вам скажу. Только на ухо. - Он нагнулся к Со.
   - Кто?! - изумился этот послушный гражданин. - Это очень интересно. Я сам пишу книгу о ПП, но этого не знал. Непостижимо.
   - А что тут непостижимого? Спрашивается, откуда у нас столько немецких машин? Любых марок. Мог ли хоть какой-нибудь кудесник предположить, что в России будут немецкие машины? Нет.
   Обычно говорили:
  
   - Ну, почему у нас хотят выпускать Румынские машины?! - Говорили просто так, что, мол, иначе здесь и быть не может. Говорили:
   - Почему не немецкие? - Ну, просто так, что, мол, жаль, что мы живем не на Марсе. Ну, в том смысле, что если бы мы жили на Марсе, у нас бы здесь, имеется в виду на Марсе, ездили немецкие тачки. И вот вам, пожалуйста! Они тут ездят. А спросите у кого-нибудь:
   - Это Марс? - Глаза на лоб полезут.
   - Я ничего не понял, - сказал Нано. - В чем секрет?
   - Не обращайте на него внимания, - сказал Энигма, - это мой подчиненный.
   - Прошу прощенья, - сказал Борис Бер, - вы его еще не купили.
   - Это дело времени. Я уже давно считаю его своим рабом. И знаете почему?
   - Почему?
  
   - У меня Синдром Сима-Кидальского. Если человек мой подчиненный, я называю его своим другом. Это все равно что говорил Сократ:
   - Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто твой раб.
   - Кто? - спросил Нано.
   - Я, - ответил Эни.
   - Простите, но я уже ничего не понимаю, - сказал Борис Бер. - Могу ли я спросить, как меня-то зовут, согласно шифровальной тачке Энигма?
   - А разве я еще не говорил? - Эни положил себе на белый мягкий хлеб маленькую черную розу. - Борис Английский.
   - Но вы же только что говорили, что я Король Эдуард Третий?
   - Это уже вчерашний день. По сегодняшней шифровке вы, - Энигма раскинул колоду, - вы:
  
   - Морковь по-корейски.
   - Действительно, - сказал Борис, - слово на букву х - догадаешься. Настоящая Энигма.
   - Я бы ни за что не додумался до этого, - сказал Нано. И продолжал, несмотря на протестующие возгласы остальных членов:
   - Тем более я бы никогда не догадался перевести слово:
   - Раб, - как:
   - Мой друг.
   - Ну, это ясно, - невозмутимо сказал Энигма, - ты же не Лермонтов. Ха-ха.
   - По отношению к дружбе, - сказал Нано, - подчинение это рабство. Именно так и думал Лермонтов.
   - Да, наверное, - сказал Энигма.
   - Так, почему же ты, зараза, сказал:
   - Это абсолютно разные вещи: подчиненный и раб.
   - Я уже говорил об этом, - сказал Энигма, - Кидальский заразил меня Синдромом Дуси. Ведь я, как истинно, русский человек, всегда хочу докопаться до самой истины, до дна. Ведь нам, русским, только бы лоб расшибить в поисках истины. Раньше мы остановиться не можем. До дна! Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
  
   - Но ведь вы, суки, отправили совершенно невинного человека в Гул. Он из-за вашего - слово на е - синдрома потерял дар речи. Вы понимаете, что человек не ожидал такой несправедливости от вашего римского архипелага. Вы его кинули. Кидалы!
   - Браво. Но именно за это главного судью теперь зовут:
  
   - Сим-Кидальский.
   - Я конечно знал, что многие больны Синдромом Дуси, - сказал Нано, - но не знал, что до такой степени. Вы хоть понимаете, зачем масоны образовали свое братство?
   - Все равны! Зачем, спрашивается? Затем, что подчинение рождает рабство. - Продолжал Нано.
   - Ну, я так и знал, что вы масон, - сказал Энигма.
  
   Далее, фокусник Эни раскрывает секрет Борису и Нано, что немецкий канцлер это жена ПП.
   - А жена? - спрашивает Со, немного подержав рот в открытом состоянии.
   - Это его любовница.
   - Не достаточно логично, - сказал Борис Английский. - Ибо: откуда тогда такое количество японских тачек? Не может же у не него быть две жены. Немецкая и японская?
   - Я не понимаю, почему нет, - невозмутимо говорит Энигма. И добавляет:
   - Он же не для себя старался, для всех.
  
   - Не верьте ему! - крикнул Нано, - он не купит меня. Почему? - Как бы спросил бы царский генерал Ру. И сам бы тут же ответил:
   - Потому что это он кидала. Ки-да-ла! Ки-да-ла! Ки-да-ла! Он кинул парня, которого за неправильный ответ - неправильный с точки зрения этого Кидалы - направили в Гулаг. Конечно, в этом случае виноват профессор Кидальский. Он мастер на такие подставы. Тем не менее, он воевал на Волховском фронте в корпусе Гайдара. Был его адъютантом. А потом и комиссаром, за что потом приняли в МГИМО без экзаменов. Ведь тогда еще не было
   гуманитарных олимпиад. Если бы они были, его бы точно завалил какой-нибудь академик Лысенко.
  
   И вместо института отправился бы бывший князь в заградотряд, убивать своих. Не отмылся бы потом вовек. Работал бы в московском горкоме, получал пайки с красной и черной. Сервелатом, крабами, которых еще живыми упаковывали в банки. Специально для работников горкома, чтобы у них было больше злости, чтобы громче стучали ногами при появлении на трибуне Соленого. В общем, стал бы настоящим коррупционером. А за это теперь, как сказал ПП:
  
   - Будем расстреливать. - Как в Китае. Тушенка получится! Из гладких, упитанных, со спортивными ножными мышцами от постоянного стучания ногами на съездах и пленумах, горкомовцев - объеденье! Не хуже чем китайская.
   - От частого поднимания рук тоже вкусные мышцы растут, - как всегда удачно заметил Со.
   - Многие думают, что русские в атаке из-под Вишеры на Любань все погибли. Что их будто бы специально ставили, и ставили между двумя заградотрядами. Русским и немецким. Рядовые немцы в траншеях с ужасом думали:
  
  
   - Зачем? - Они не понимали, зачем нужно ставить и ставить русских под скорострельные немецкие пулеметы. Что это за ритуал такой? Например, делали ли так древние Майя? Приносили ли они жертвы корпусами, армиями, фронтами? Или только намного более мелкими группами? Ведь никто толком не знает, чем занимался знаменитый Вара. Только недавно из ССА - сверхсекретного архива - стало известно, что Вара был официальным жертвоприносителем. Что удивительно он приносил в жертву и себя. Так было положено. Вел в бессмысленный бой полк, или дивизию, а то и корпус. И что удивительно, ни разу не был убит, только ранен. В чем тут дело, никто не знает. Бронежилет? Вряд ли? Скорее всего, он был колдуном. Это был, так сказать:
  
   - Ученик Мерлина.
   Колдовство это, как известно:
   - Иллюзия. - Поэтому и запрещено Библией.
   - Хороша иллюзия, - сказал, как всегда удачно, Со.
  
   - На самом деле, реально, все было не так, - продолжал Нано. - Один из Корпусов Второй Ударной Армии под командованием Гайдара прорвал... прошу прощенья, не прорвал, конечно, а обошел немецкую оборону у Любани, и начал громить немецкие дивизии в немецко-русском тылу. Тыл был немецким, потому что там уже стояли, быстро окопавшиеся в деревнях и селах немецкие батальоны. А русским, так как это была, друзья мои:
   - Россия.
  
   Конный корпус Гайдара шел дальше и дальше. Дело дошло даже до самого Хи. Но тогда этот художник только махнул рукой. Он и Борман знали, что Эстэ обещал Германии на этом участке фронта только психические атаки, принятые в Гражданскую войну у царских генералов. Только жертвоприношение. Больше всех работы в этот период войны было у Вары. Много жертв приносилось.
   Эстэлину доложили, что Гайдар ушел в тыл к немцам так далеко, что уже нельзя поддержать его ни патронами, ни китайской тушенкой.
   - Тем лучше, - ответил Эстэ. - А то немцы жалуются, что мы поступаем нечестно. Обещали одно, а делаем другое. Так, мол, никакой войны не получится.
   Гайдар тоже понял, что с лошадьми далеко не уйдешь. Еды для них не было. Зато солярки для танков хоть отбавляй. В каждой русской деревне стояли нефтяные цистерны.
  
   Ночью он окружил танковый корпус Гудериана. Точнее, штаб корпуса. Поступил так, как поступал еще в Гражданскую, командуя специальным полком в Армии Василия Ивановича. Прием этот назывался:
   - Спартанским. - Окружался штаб, и наступление Армии задерживалось, а то и совсем срывалось. Гудериан под дулами уже пустых автоматов гайдаровских конников приказал прибыть в штаб всему личному составу танковой бригады. Их расстреляли? Нет. Всех разоружили и заставили провести обучение конников на танкистов. Нет, вы представляете:
  
   - Зима, метель, а Тигры и Пантеры штурмуют горы, долы и ледяные переправы в районах русских деревень. Все думали:
   - Ученья идут! - Так оно и было. Только учились не немецкие танкисты, а записные конники Гайдара.
   Стоял вопрос:
   - Куда ударить? На Любань, где проводились жертвоприношения русских солдат, даже не солдат, а просто:
   - Русского народа. - Согласно международного договора.
   Или идти. Куда? А куда надо?
  
   - На Берлин, - сказал Гайдар.
   - На Берлин! - И это холодной зимой сорок второго года.
   - На Берлин, - повторил Гайдар, - Но сначала мы раздавим скорострельную немецкую оборону у Любани.
   Когда это произошло, Вара, прибывший для очередного жертвоприношения, три дня смеялся за живот держался. Его рвало от рек крови, текущих с высоты около Любани. Рек немецкой крови. Вара несколько раз выходил из землянки, приближался к лаве, и пробовал кровь на вкус. Он сдавал ее на анализ, прибывшему с ним профессору Вишневскому и всегда получал один и тот же ответ:
   - Немецкая! - Откуда? Каждый современный читатель поймет удивление Монтесумы:
   - Это все равно, что найти в современных магазинах только французский коньяк. Мартель или Камю.
  
   Да, эта кровь была для русских солдат, наступающих из-под Вишеры на Любань, как французский коньяк. Мартель или Камю.
   Хоть ногтем стеклышко барабань. То есть, смотри - не смотри на циферблат времени:
   - Но наступает мобильная танковая армия Гайдара:
   - Из немецко-русского тыла на Любань.
   - Неизвестно, кто теперь будет строить мерседесы, - сказал Вара. Он сел на табурет, выпил один целую бутылку спирта, и, наконец, то есть только через три дня, позвонил Эстэ.
  
   - Мы это, мой друг Мерлин, взяли Любань.
   - Пэ-рэ. Перездать! - Таков был короткий ответ.
   Вара выпил еще одну бутылку спирта. Уже под привезенного с собой краба и бутылку Содовой.
   На следующий день он приказал подняться на гору, и снять с немцев:
   - С тех, что получше. Форму.
   - Зачем?! - Сразу не поняли.
   - Рассчитаться на первый - второй.
   - Первый!
   - Второй!
   - Первый!
   - Второй! Первый. Второй. Первый - Второй!
   - Первые - это русские. Вторые - это немцы. Ра-а-зой-й-ти-сь! По боевым позициям! Русские остаются здесь, а немцы подымаются на гору. Всем ясна диспозиция?
   Думали, это ученья. Оказалось, нет. Всем выдали настоящие, боевые патроны. Правда, русским поменьше, по семь штук, а немцам ящиками, без ограничения. Ну, чтобы было все, как взаправду, по-настоящему.
  
   Уже вроде все получили паек. Немцам - тушенка и кофе, нам картошка, сухари и спирт. Да, если быть точным, немцам дали еще сигареты и шнапс. Нашим только махорку. В общем, нормально. Можно бы и не воевать. Так сидели бы и сидели в землянках. Правда, мы и не воевали. Повезло. Оказалось, что заградотряд не расстрелял пленных немцев. Приказано, мол, отправить их назад. Ну, тут все обрадовались. Отдали немцам опять все то, что у них взяли, а сами на снег. У первой по три патрона, у вторых по два, а у третьей атакующей колонны по одному. У четвертой штурмующей высоту линии патронов уже не было совсем. У пятой не было винтовок, только штакетник от заборов соседних деревень. У шестой и седьмой вообще ничего. Ребята шли налегке. Ну, это ничего, все равно потом им все достанется. Я имею в виду винтовки. Патронов, конечно, к тому времени уже не будет.
  
   Жаль, что нам уж теперь никто не поможет. Корпус Гайдара ушел на Берлин. Неужели это реально? Ну, я понимаю, что американцы и англичане пытались уже тогда добраться до Берлина, Но так это на самолетах. А тут танковая армия Гудериана вдруг взяла и повернула назад. На Берлин!
   Но произошло чудо. Гайдар услышал, что опять начался бой.
   - Опять наши пошли в атаку. Из-под Вишеры на Любань, - сказал он, и посмотрел на часы. Он побарабанил по стеклышку Ролекса - трофей первого дня победы.
   - К вечеру догоните нас, - сказал он.
   Он послал десять танков опять на Любань. И опять немцы вынуждены были сдаться. И опять прилетел жертвоприноситель Вара. Опять сказал:
  
   - Чем вы - слово на букву б во множественном числе - здесь занимаетесь!
   Опять бросил на стол красную папаху, опять выпил бутылку спирта, и опять вместе с академиком Вишневским проводил пробы крови. И через три дня опять вроде бы начали всех делить на наших и на немцев. Тех, немецких немцев после второй танковой атаки почти не осталось. Но началась ранняя распутица, пришел, наконец, приказ:
  
   - Отступать. - Решили, что пробиваться на этом участке фронта не целесообразно. Только хоронить убитых в бесчисленных атаках в направлении:
   - Из-под Вишеры на Любань, - не стали. Решили:
   - Власовцы. Они перешли на сторону немцев.
   Правду говорить все боялись.
   Далее, Энигма спрашивает:
   - Так Гайдар дошел до Берлина?
   - Да, - отвечает Нано. - Он сделал первую надпись на стене Рейхстага:
   - Погодите, - сказал Эни, - дай, угадаю:
   - Перестройка, гласность, демократия.
   - Нет. Он написал:
  
   - Курс евро на сегодняшний день.
   - До такого даже я не смог бы додуматься, - говорит Энигма. - Ведь тогда и евро-то не существовало. Даже в проекте не было.
   - В общем, так, - вздохнул Нано, - Кидала - это ты, Энигма, а профессор имеет секретное имя:
   - Сим - Волховский. Ведь он воевал вместе с Гайдаром. Правда, при штурме Берлина получил ранение в голову, и с тех пор иногда у него едет крыша. Он принимает явно несправедливые решения. Из-за этого гибнут детские души, или им наносятся тяжелые травмы. Но взятием Берлина, и особенно победой при Любани, этот князь заслужил право на ошибку. Как Нина Искренко.
  
   - Но ошибка ошибкой, - продолжал Нано, - а игнорировать ЕГЭ не позволено никому. Ибо:
   - Не надо плодить коррупционеров. - Ведь, что такое коррупционер? Это обычный человек, но делающий все не по закону, единому для всех, а:
   - По своему личному разумению. - И на примере Сима - Волховского мы видим, как может ошибаться даже человек, сражавшийся вместе с Гайдаром в соседнем Тигре.
   В хрусталь Ролекса барабань! Прорывается танковый корпус из немецкого тыла на нашу Любань.
   - Между прочим, Сим - Волховский командовал теми десятью танками, которые атаковали Любань во второй раз, когда основные силы танкового корпуса под командованием Гайдара уже пошли на Берлин.
  
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
  
   Далее, побег Хо. ПП загримировался под Гайдара.
   - Дяденька, дай рубль. У меня есть банк.
   Кока-кола и свежевыжатые соки. ПП и И.
  
  
   Далее, побег Хо.
   ПП, чтобы его не узнали, загримировался под... под... нет, не могу сказать, потому что это очень секретная информация. Впрочем, для избранных это не секрет. Для них я повторю. Он загримировался под:
   - Гайдара.
   Когда Хо увидел его, то очень испугался. Как будто увидел Тень Отца Гамлета. Так пугается член бюро комсомола на экзамене по экономике, увидев профессора. Ведь он, как всегда, ничего не учил - был на субботнике. Он, конечно, не подставлял плечо под бревно, которое тащил Ле-Нин. Он просто кричал:
  
   - Дяденька, дай рубль.
   - Да пошел ты на - слово на х в ослабленном значении - говорил обычно Ле-Нин.
   Но неутомимый мальчик опять догонял вождя пролетариата, и опять кричал:
   - Дяденька! Ну, что тебе жалко? Дай рубль.
   - Иди, малыш, учи уроки. Может, быть, когда-нибудь тебе это пригодится. Кстати, ты где платишь взносы? На Старой Площади, или...
   - Не заморачивайтесь, учитель! Я плачу и там, и там.
   - Как Иуда?
   - Дяденька, ну дай рубль.
   - Лучше ты мне дай, - Ле-Нин остановился, внимательно посмотрел на комсомольца, и повторил:
  
   - Давай, давай сюда, что ты там насобирал.
   - Не, дяденька, не могу.
   - Почему?
   - У меня нет денег.
   - Что? Я не понял, что?!
   - У меня нет денег, - опять повторил Хо.
   - Ну, - Ле махнул рукой. И добавил:
   - Тогда нам не по пути.
   - Но у меня есть банк, - сказал малыш.
   - Банк? Банк это хорошо. Банки мы скоро национализируем.
   - Но я всем плачу. Так сказать, и направо, и налево.
   - Вот-вот, а может появиться третья сила, которая меньше чем через десять лет возьмет власть в свои руки.
   Ты вот всем платишь, - добавил Ле. - Но, всем да не всем.
  
   - Кому я не плачу? - удивился банкир. - Тем, кто в законе?
   - Да, верно.
   - А кто у нас в законе?
   - А ты не знаешь?
   - Ну... Тем, кто в законе, я вроде плачу.
   - Кому ты, банкир, не платишь дивидендов?
   - Кому?
   - Народу, - просто сказал вождь мирового пролетариата. - Забыл?
   - Забыл. Я думал, это не обязательно.
   - Вот и получается, мил человек, что ты стукачок. У меня просишь валюту, а дивидендов народу не платишь. Ведь все платят. А ты нет. Ну, что ты за - слово на х в ослабленном смысле - такой выискался?
   - Но я плачу и на Старую Площать, и... - пытался оправдаться Хо.
   Это мгновенно пронеслось во внезапно оцепеневшем мозгу бывшего банкира. Банкира, у которого не было денег, но был свой банк. Это он прочитал в лице Гайдара.
  
   После обеда ПП решил посвятить Хо в план побега. Но бывший банкир не появился на рабочем месте. ПП пошел в столовую, где сегодня был суп Харчо, Солянка из осетра, Суп из белых грибов. Заведующей здесь была одна прекрасная дама, которая умела варить супы. Правда, не восемь, как в Кремле, всего три. Но это были такие три, что могли бы заменить все восемь кремлевских. На второе гамбургеры Черного Билла, на третье чай, кофе, квас. Все истинно русские напитки. Свежевыжатые соки здесь тоже были. Но их давали только работникам умственного труда. Ибо только они могли внушить себе, что это не только полезно, но и вкусно. Большинство считало, что соки не только не вкусны, но и сомнительно, что полезны. Ибо:
  
   - Зачем все пьют Кока-колу, если свежевыжатые соки вкуснее и полезнее? - Это риторический вопрос.
   ПП взял еще полпорции супа из осетра и два биллгейтсовских гамбургера. И правильно сделал, потому что как раз в это время в столовой появилась И. Он по привычке помахал рукой. Но И только равнодушно кивнула головой и прошла к сверкающей раздаче. Она взяла грибной и два биллгейтса. Ну, и этот свежевыжатый. Так-то она была нормальной, но Синдрома Нины Искренко не удалось избежать и ей. Она совершенно спокойно села за его стол.
   - Вы сели за мой стол? - сказал ПП.
  
   - Ну, вы же махали мне рукой. - Она взяла ложку и начала есть суп из белых грибов, которые ее рабы - если вести научный отсчет по системе Лермонтова - собирали около ИТУ. - И да:
   - Это не ваш стол, а мой. Я всегда здесь сижу.
   - Да? А я думал, вы сели сюда из-за меня.
   - Нет, нет, напрасно вы так подумали. Хотя действительно, вы кого-то мне напоминаете. Кого только не могу вспомнить.
   - Может быть, этого, как его?
   - Кого?
   - Ну, этого.
   - Прекратите мямлить! Я спрашиваю, кого?
   - Вашего бывшего мужа.
   - Мужа? Какого именно?
   - Пелевин ведь ваш бывший муж.
   - Не думаю.
   - Тогда зачем вы дали ему Премию?
  
   - Премию, значит. Не знаю. Это было в прошлой жизни. Вы на него не похожи, - добавила И. Она взяла одного Билла с Новозеландской ягнятиной и сделала глоток Кока-колы со льдом. Прошу прощения, у нее же был свежевыжатый морковный сок с сельдереем. - Так вы приехали сюда зачем? Жениться на мне? А! Вы похожи на Гайдара, - она даже засмеялась. - А то думаю, думаю, но никак не могу вспомнить.
   - Так я и есть он, - сказал ПП.
   - Нет, - засмеялась леди, - он сейчас руководит Силиконовой Долиной.
   - Нашей? Не знал.
   - Нет, не нашей. Американской. Вы что, с Луны свалились. Таких вещей не знаете.
  
   - Не знаю.
   - А кто знает?
   - Пушкин. Он, как известно, ответил на вопрос:
   - Почему не читают русских романов:
   - А разве есть русские романы?
   - Вы хотите сказать, что русской силиконовой долины не существует? - спросил ПП с недовольным видом.
   - Не знаю, может быть и существует, только я об этом ничего не слышала.
   - Ну, хорошо, - подумал ПП, - побег опасного преступника научит тебя изучать русскую историю. Ведьма.
   - Что вы сказали?
   - Надо помнить русскую историю.
   - Вы зачем сюда приехали? Зачем устроились на мой завод?
   - Ай лав ю, - неожиданно для самого себя сказал ПП.
  
   У леди упала маленькая ложечка на пол, которой она вылавливала вишенки из принесенного ей персонального десерта. Она встала, и, пока ПП поднимал ее ложку, запела:
   - Вот кто-то с горочки спустился. Наверно, милый мой идет. На нем защитна гимнастерка. Она с ума меня сведет. На нем погоны золотые, значок:
   - Разведка, - на груди. Зачем, зачем сюда приехал...
   - Зачем ты сюда приехал фэбээровец несчастный?
   ПП, уже успевший поднять десертную ложечку начальника ИТУ, опять упал на колени. Потом он опомнился, гордо поднял голову, и, поднявшись, сказал:
   - А при чем тут ФБР? Я из ЦРУ.
   - Я так и знала, что здесь что-то не то. Просто так люди работать в тюрьму не приезжают. Попа-л-ся!
  
   ПП понял, что дело зашло слишком далеко. Может запросто сорваться план побега. А значит и будущей счастливой жизни для него. Ведь в результате этого побега он наделся хоть что-то понять в происходящем. Может не получиться. Он ничего не мог придумать.
   Далее входят Сори и Пеле, с ними Машина с профессиональной кинокамерой. Они представляют ПП.
   - Это Билл Гейтс, - говорит Сори. А Пеле добавляет:
   - Прибыл на ваш завод для внедрения новой электронной программы для управления и контроля безопасности у нового поколения Даблов.
   И осмотрела всю группу иностранцев, потерла виски и предложила устраиваться поудобней.
   - Перейдем в профессорский зал, - предложила она.
  
   - Пригласите всю вашу экспедицию, - сказала И.
   Считаем: Ад, Ксе, Уп. Ад тоже должен был быть в этой экспедиции, но в последний момент Сид, как начальник охраны, велел ему остаться.
   - Почему? - спросил Ад.
   - Ты слишком много болтаешь, - сказал Сид, - в такой важной экспедиции, как наша, это может повредить.
  
   Далее:
   Все думают, что это будет ученая дискуссия с дорогими кубинскими сигарами, формулами на доске, китайским чаем, маленькими биллами на шпажках, даже небольшим количеством контрабандного Киндзмараули.
   Никто не знал, что это была ловушка. Всем действительно выдали вышеперечисленные яства. Но в последний момент произошло нечто никому непонятное. И вышла сделать последние распоряжения насчет тушенки.
   - Зачем нам тушенка? - спросила... Подождите, кто это? Я думал, что это Капитанская Дочка. Но ее не было в числе приглашенных. А дверь уже заперлась.
   - Зачем заперли дверь? - спросил ПП.
  
   Далее потоп. Под ногами захлюпало.
   - Скажите поварам, чтобы закрыли кран. Мать их. Когда вошли на кухню, то увидели всего одного повара. И то он не стоял на ногах, а валялся на карачках. Он, как обезьяна, не попавшая в список Шиндлера, пытался подняться на ноги, чтобы стать человеком, но опять падал в лужу
   .
   Как недавно стало известно, не все обезьяны превращались в человека, а только те, которые были в списке. В списке Шиндлера. Многие этого не знали, и спокойно продолжали есть бананы, клубнику, землянику, пить виноградное вино. В общем, все, что положено, кроме мяса. Даже рыбу не ели. Поэтому все были свободны.
   - Грибы вполне могут заменить нам если не мясо, то, по крайней мере, рыбу, - сказал жрец по имени Отцы. Кроме выполнения обязанностей жреца этот огромный парень работал поваром. Как повар он уже высказался. Теперь, как жрец:
  
   - Все, кто хочет войти в Список Шиндлера, не должны ругаться матом. Да, друзья мои, вы теперь не обезьяны, а люди. Точнее сказать, еще не совсем люди, а находитесь в переходном процессе.
   - Пошел ты на - слово на х в ослабленном значении - сказала обезьяна по имени Леха Попугай. И он изобразил Отцы. Как? Он встал на карачки. Казалось бы:
   - С какой стати. - Ведь Отцы огромный парнина стоял как столетний дуб под потолок.
   Но неожиданно он покачнулся и упал. Встал на карачки, как предсказал Леха. Оказалось, что Отцы, этот огромный ледовый человек, падал на колени при первом же ругательстве.
   Вот и сейчас Отцы не мог подняться с пола, потому что ПП почти беспрерывно молотил матом.
   Отцы подполз к двери.
   - Откройте, я не успел выйти.
  
   В течении нескольких секунд он еще мог бы выйти. Надо было лишь нажать красную кнопку над дверью, но Отцы не мог встать из-за непрерывных вспышек русского мата. Никто бы не мог подумать, что он не дотянется до красной кнопки. Верзила двухметрового роста! И вот надо же: сила русского разговорного. Распространенного и здесь в Сибири директором Дома Актера поразила гиганта.
  
   - Поднимись с колен! - кричал кто-то. Куда там! Этот парень вел себя или как пьяная скотина или как ребенок. Никто не мог толком понять.
   Что же происходит? Вода была уже до колен, когда Пеле подошел к ПП и сказал:
   - Кажется, они поняли, кто мы.
   - Как? - спросил ПП. - Кто нас предал?
   - А может быть, и нет, - сказал подошедший с другой стороны Сори. - У меня такое чувство, что нас приносят в жертву.
   - Ты это говоришь серьезно? - сказал ПП. И добавил: - Да нет, не может быть. Здесь не могут приносить в жертву людей.
  
   - Я начинаю думать, что здесь может быть все, что было в истории, - сказал Пеле. - Скорее всего, сегодня мы можем спастись. Вы знаете, что это? Это:
   - Ноев Ковчег.
   Далее, как они спасаются.
   - Отлично! Значит, мы спасемся, - сказал, подходя Уп. - Ну, если это действительно Ноев Ковчег. А я думаю, что это так.
   - Разве Ноев Ковчег это подводная лодка? - удивилась Барбара Стрейзанд. И добавила: - Мы же тонем. Это аквариум. Мы все превратимся в рыб.
   Началась паника. Попытки Адама объяснить создавшееся положение временными трудностями привели к тому, что люди еще больше обозлились. Его захотели утопить еще до того, как вода достигнет потолка. Предводителем этого движения был Уп. Удивительно, что его поддержал Машина. Долго не могли угадать, кто вселился в этого красивого парня. Но потом поняли. Это:
  
   - Это Ад. - Этот демон остался в Зимнем Дворце. Сид его оставил. Но вот, пожалуйста, оказывается, это было ошибкой. С расстояния демону легче вселиться в благородного машиниста. Бери его, не бери его с собой, а в самый неподходящий момент он тут, как тут. Надо было поменьше кушать. Я имею в виду Машину. Он съел целую камбалину, чтобы не болеть, а потом еще полуторный стейк из треугольников. Мясо было предварительно замариновано без лука, с одним однопроцентным уксусом. Кому-то с укусом не нравится. Но, как говорится:
  
   - Не нравится - не ешьте. Главное надо понимать, что мясо должно созреть. Еще важнее понимать, что большим количеством жранья перекрывается путь еде под названием КВН. Еда эта называется в Библии:
   - Которую вы незнаете. - Еда великолепная, но многие по привычке, стараются скушать еще и все то, что попадается под руку. КВН не пропускает демона внутрь человека, а с обычным стейком Ад или Уп легко создают проникающий не только в желудок, но и в сердце комплекс. В древности экстрасенсы называли этот комплекс:
  
   - КПВ - комплекс патологического вранья. - Противостоять ему может только сердце Дон Кихота.
   - На турнире, на пиру, иль на охоте. Ходит слава о бессмертном Дон Кихоте. Ла-ла-ла-ла-ла-ла. . Ла-ла-ла-ла-ла.
   Дон Кихот мог бы спасти их. Барбара Стрейзанд, несмотря на преклонный возраст вцепилась в хвост машинисту и тяпнула так, что голливудский любимец отпустил наконец ее любовника Адама. ПП так ударил широким плавником Упа, что тот опустился на дно, как лопнувший мыльный пузырь. Вероятно, ПП принял его за террориста. Оно в принципе так и было. Ублюдочное племя. Завертелась такая карусель, что никто уже почему-то не думал, как спастись. Вот так Ноев Ковчег! Даже любимцы публики Сори и Пеле начали выяснять отношения.
   - У меня больше магии, - сказал один из них.
  
   - Нет, нет, нет, - сказал Пелевин. - У меня, конечно же, намного больше. - Они ударили по паре раз друг друга плавниками.
   - Справа в челюсть вроде рановато, - сказал один из них.
   - Неудобно как-то, - сказал Сори, - первый заплыв.
   Спрашивается:
  
   - Откуда взялись плавники, хвосты, заплывы? Они превратились в рыб, что ли? Как предсказывал кто-то.
   Нет, это были русалки. Все стали русалками. Не как это обычно принято:
   - Одни дельфины, а другие русалки, а:
   - Все русалки. - Как это стало возможно? Просто одни стали русалками мужского рода, а другие так и остались со своим природным женским.
   Все поняли, наконец, что все они русалки, и начали резвиться, как дети. Они обнимались, целовались, некоторые даже начали при всех трахаться. Ну не совсем при всех, а где-нибудь на кухне под плитой, или в морозилке, как Стивен Сигал. Правда, он там не трахался, потому что было не с кем. В холодильнике Нико ждал террористов. Почему в холодильнике? Так спокойней.
  
   Получается, что во время потопа смогли спастись только те, кто стал русалками. Это был не корабль, а Подводная Лодка. Может быть, даже желтая. Хотя вряд ли. У ЖПЛ недостаточно логики. Здесь считается:
   - Никто не хочет того, что для него будет плохо. Люди не звери.
   Очевидно, что это неверно. Ибо:
   - Многие хотят, чтобы им было плохо. При посылке:
   - Чтобы соседу было еще хуже. - В Желтой Подводной Лодке это не учитывается. Как говорится:
   - Не разумом единым жив человек. Но и непостижимыми обрядами злых жрецов.
  
   - Я бы остался здесь жить, - сказал Машина. И добавил: - Но боюсь, меня ждут в Голливуде. - Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Ибо:
   - Никто не знал, как выйти отсюда.
   Наконец, высказался Пел:
   - Выход должен быть обозначен цифрой семнадцать.
   - Где он?
  
   - Почему семнадцать? - спросил ПП, который сам был дважды семнадцатым.
   - Цифрой семнадцать помечен вход внутрь Земли, - сказал Сор.
   - Почему все-таки это семнадцать? - спросила Барбара Стрейзанд. Как все знают в ее роли:
   - Ксе.
   Адам был тут. Он ее просветил:
   - Семнадцать это центр.
   - То есть? Я не понимаю, почему семнадцать это центр. Ответьте, пожалуйста.
   - Как недавно стало известно, душа человека и производных от него существ, как-то: медведей, волков, лис, зайцев, ворон, сов, сорок и леших с кикиморами находится не в сердце, а в желудке. Это значит ниже, чем предполагалось. Центр - это органы воспроизведения. Бог Ацтеков Кецалькоатль был лишен души путем удаления у него органов воспроизведения.
   Таким образом, некоторые занимались стратегией, а именно:
  
  
  
   - Подвергали анализу устройство мира. - Другие, независимо от первых, искали в этом шлюзе, как сказала Ксе:
   - Органы.
   - Что бы такое это могло быть? - спросила девушка, сделавшая сенсационное открытие в Северной Корее.
   - Туалет, - сказал Сид. Он почесал голову, чтобы никто не смеялся над его гениальностью.
   - Не прикидывайтесь дураком, Сид, - сказал Адам. - Это неверное предположение. - Бесполезно. Все бросились в туалет. Потом в душ, потом в спальню. Никаких признаков выходного отверстия.
   Уп заметил, что над красной кнопкой, которую безуспешно пытался нажать еще до Потопа высокий человек Отцы, висит символ Солнца, картина:
  
   - Подсолнухи. - Эта картина означает, что здесь находится парадный выход.
   - Значит. Значит, - продолжал ПП, - должен быть и черный ход. Как в Пиковой Даме. Ну, если у меня есть логика. А очевидно, что это так.
   - Мне тяжело дышать, - сказала Ксе. - Не хватает воздуха.
   - Должен всех предупредить, - сказал Уп, - Кислорода в этой Подводной Лодке осталось всего на двадцать минут. Да, господа мои, пи... я хотел сказать, конец - близок.
   - Что вы предлагаете? - спросил ПП. - Молиться?
   - Именно так, сэр. Помолимся богу солнца, и как один умрем в борьбе за это.
  
   - За что именно? - спросил ПП. - И где борьба? Я не вижу.
   - Бу... простите:
   - Борьба внутри!
   Далее шифровка Пушкина.
   Адам вынул книгу, которую часто носил с собой и передал ПП.
   Он прочитал:
   - Наконец он вошел в кабинет, ощупал за обоями дверь и стал сходить по темной лестнице, волнуемый странными чувствованиями. По этой самой лестнице, думал он, может быть, лет шестьдесят назад, в эту самую спальню, в такой же час, в шитом кафтане, причесанный царской птицей, прижимая к сердцу треугольную свою шляпу, прокрадывался молодой счастливец, давно уже истлевший в могиле, а сердце престарелой его любовницы сегодня перестало биться...
   Под лестницей он нашел дверь, которую отпер тем же ключом, и очутился в сквозном коридоре, выведшем его на улицу.
   Опять все, как полоумные начали бегать по комнатам.
   - За спальней должен быть кабинет, - сказал Сор.
  
   Они опять вошли в спальню.
   - Здесь нет кабинета, - сказал Уп.
   - Может быть.
   - Что может быть? - спросил ПП.
   - Может быть, здесь была перестройка? - сказал Пел.
   - Точно! - сказал Сор. - Уверен, что здесь все переделано. Где могла быть спальня?
   - Вот она! - И Адам показал на Ван Гога. На картину Ван Гога:
   - Луна. - Две лошади, парочка. Можно сказать, что это перевод хита Квентина Тарантино про бой в летнем кафе с вампирами. К семье, которая едет неизвестно куда, подсаживаются два великолепных парня, и... И жизнь продолжается. Но уже не на Солнце, а на Луне. Жизнь с заднего входа.
  
   - Если мы отсюда выйдем, наша жизнь начнется с заднего выхода, - сказал Сори/
   А Пеле добавил:
   - Как у Ноя.
   ПП надавил на картину.
   - Ни-че-го.
   - Нажмите сильнее!
   - Сильнее не могу, - сказал ПП.
   - Давайте все вместе, - сказала Ксе. - Давайте, давайте! - Все уперлись в стену, на которой висела картина Луна Ван Гога. - Подождите, подождите! Не надо толкать вразнобой. Прошу действовать по моей команде. - Леди встала сбоку.
   Некоторые могут не понять, как это русалки могут упереться в стену, встать сбоку, читать Пушкина, и так далее. А все просто: это с позиции наблюдателя Нерусалки что-то может показаться необычным. Но такого парня там не было. И быть не могло, он бы просто утонул. Поэтому никто здесь ничему не удивился. Как сказал Эйно:
   - Наблюдатель тоже был внутри. Противоречий он не увидит. Для него их просто нет.
   К удивлению всех стена наклонилась.
   Далее:
   - Где ключ от двери?
  
   - Здесь заперто, нужен ключ, - сказал Машина. Он первым приблизился к бронированной двери.
   - У нас был шанс на спасение, - сказал Уп, - а теперь его не стало. Дверь бронированная. Как будто специально для нас сделано.
   - Действительно, дышать становится все тяжелей и тяжелей, - сказал ПП. И добавил: - Наверное, в это время Ной выпустил голубку. Боялся, что все задохнутся.
   - Нам это не грозит, - сказал Уп. - Мы не знаем, откуда он ее выпускал. И уж теперь никогда не узнаем. Ведь у него был ключ. А откуда ключ?
   - От любовницы, - сказал Машина. И добавил: - А у нас нет ни жены, ни любовницы. - Но в это время в дверь постучали. С той стороны. Это была Капитанская Дочка. Ее мама здесь работала, как уже, в общем-то, говорилось:
   - Зав столовой. Ну, если человек когда-то готовил, умеет и любит это дело, то работа для него найдется. Пусть ему уже много лет. Все равно найдется. Пусть в Сибири. На заводе И.
   Здесь странным получается, что Голубка уже была выпущена.
  
   Зав столовой и Капитанская Дочка встретились, как родные.
   - Ты как здесь? - спросила заведующая.
   - Я... я не могу сказать тебе откровенно, зачем я здесь, - сказала Маша. - Будем считать, что я приехала на этот завод в составе экскурсии.
   - Здесь не бывает экскурсий, - сказала мама.
   - Ну, это не совсем экскурсия, - сказала Маша. - Просто я приехала сюда на работу. Работать, так сказать.
   - Это очень хорошо. Так я не поняла:
   - Ты будешь здесь работать? Или временно работать?
   - А есть разница?
   - Очень большая.
   - Будем считать, что я здесь для того, чтобы дать концерт. Может быть, несколько концертов.
   - А! Понятно. Какой спектакль вы даете?
   - Ты хочешь получить контрамарку?
   - Нет. Ну, что ты. У нас здесь почти все бесплатно.
   Далее, как называется спектакль?
  
   - Похищение Персефоны.
   - У вас все роли распределены? Нет, я понимаю, конечно, все занято. Но я имею в виду, может быть, кто-нибудь заболел? Ты знаешь, я всегда мечтала сыграть роль Цереры.
   - Мама! В данном случае важнее роль Голубки, чем роль Царицы.
   - Да, ну хорошо. Тогда беги. Беги, Маша, беги!
   - Какой пароль?
   - Нет пароля.
   - А как же тогда я узнаю его?
   - Я милого узнаю по походке. Он носит... - ну ты помнишь слова Гарика Сукачева, что артиста узнают по его роли. Меня узнают по моему меню.
   Маша подбежала к заднему выходу и начала стучать в дверь.
  
   - Это моя бывшая жена, - сказал Машина. И он крикнул:
   - Поверни рычаг вправо!
   - Почему вправо? - прошептала Ксе. Вправо защелка закроется намертво. Влево. Кричи:
   - Влево.
   - Здесь надо решить, какое направление главное, - сказал Машина. - Надо попросту решить:
   - Кто в доме хозяин. Я или моя жена?
   - Это ваша бывшая жена, - сказал Уп.
   - Вы предлагаете не слушать ее? - сказал Машина.
   - Да.
   - Но кажется, она ничего еще не говорила.
   - Это подозрительно.
   - Я поворачиваю рычаг вправо! - крикнула Маша.
   - Вправо означает завернуть, - сказал Пел. - Не думаю, что это означает: открыть. Скорее, наоборот:
   - Закрыть.
  
   - Думаю, надо считать от того, кто открывает, - сказал Адам. - Она должна крутить влево.
   - От себя, вы имеете в виду?
   - Она сама разберется, - сказал Сор. Но Маша крикнула:
   - Мне с чьей стороны считать?
   - Все, мы здесь погибнем! - воскликнула Ксе и упала в обморок.
   - Крутите влево! - Это крикнул Адам.
   - Вас не поняла. Прошу повторить, - ответила Маша.
   - Влево! Влево! Я сказал. Представьте, что вы откручиваете пробку у пивной бутылки.
   - Влево? А влево здесь некуда крутить.
   - Как? - не понял ПП. - Что же вы нам голову морочите, Голубка?
  
   - Во-первых, я не Голубка, а во-вторых, я только сейчас заметила, что крутить это колесо можно только в одну сторону.
   - А именно? - спросил Уп.
   - А именно вправо. Я говорила, что мне нужен пароль! - в отчаянии воскликнула Капитанская Дочка.
   - Ты говорила, что у тебя нет выбора? - крикнул Машина.
   - Гайдар тоже говорил Солженицыну, что существуют ситуации, когда не действуют никакие теории, кроме одной:
   - У нас не было выбора.
   - Так тем лучше, - сказал Машина. - У тебя нет выбора: поворачивай вправо.
   - А! Чтобы потом надо мной смеялись и ругали?
   - Кто будет над тобой смеяться?
   - Не знаю, кто будет смеяться надо мной, если я открою вам дверь, но кто смеялся над Гайдаром, я знаю.
   - Кто?
   - Я помню, как дочка Ела счастливо улыбаясь, говорила:
  
   - У нас не было выбора, Гайдара надо было уволить. - Барыня, мать ее! Как будто Сын Трудового Народа обязан служить или не служить этим боярам. Явно, что она пыталась показать действие теории, точнее практики Гайдара на нем самом.
   - А потом меня будут ругать, как сына Гайдара:
   - Ты какого - слово на букву х в ослабленном значении - здесь катаешься на велосипеде, пащенок?! Посмотрите, он здесь катается на велосипеде, а его папа ограбил весь Советский Союз.
   - Простите, я не могу открыть вам. Я боюсь.
   - Она боится, - сказал Машина. - У нее синдром.
   - Какой? - спросил ПП.
   - Не знаю. Надо подумать. Этих синдромов развелось, как собак, которых еще не доели китайцы.
   - Много, что ли? - спросил ПП.
   - Нет, уже не очень много.
  
   Обитатели Ковчега один за другим начинают терять сознание. Упу снится приятный сон. Как будто он получил бесплатную путевку в кап страну. Он приходит к управляющему отелем и просит дать ему путевку на три дня.
   - Что именно вы желаете? - спрашивает Борис Бер. Почему-то именно он сегодня снится древнему демону. Впрочем, это уже не в первый раз.
   - Тур Хема.
   - Клубника, рыбалка, отдых в лесу с хорошим кофе, жареной на огне форелью, и опять клубника.
   - А бой быков? - удивляется Уп. - Должен быть бой быков.
   - Бой быков? - переспрашивает Борис и в раздумье чешет затылок. - Да, конечно, - говорит он. И добавляет: - Но обычным боем быков сегодня никого не удивишь.
   - Что тогда вы предлагаете вместо обычного боя быков?
   - Нет, мы и предлагаем бой быков, - говорит Бер, - в модернизированном варианте. В роли быка Немой Жи, а в роли матадора Валерия Новодворская. Вы удивлены?
   - Нет, - печально ответил демон, - я почему-то так и думал. Только почему Валерия? Я думал, что о ней уж все забыли.
  
   - Так больше некому, - тоже печально ответил Борис.
   - Ну хорошо.
   - Ну хорошо.
   - А! Чуть не забыл. Вот чудила с Нижнего Тагила. А это будет?
   - Что?
   - Ну, это, как его? Сладкое?
   - Сладкое? - сначала не понял Борис. - Киндзмараули к клубнике, что ли? Будет. И сладкие сливки тоже будут.
   - Нет, ну что вы. Это-то понятно. Само собой разумеется.
   - А что тогда? Покататься вместе с Николь Кидман в отдельном самолете? Она стюардесса, а вы симпатичный, как Том Круз пилот?
   - Нет, ну что вы, это, наверно, дорого. Нет, мне бы что-нибудь попроще.
  
   - Хотите на пляже? Дикая природа, прозрачная, как в озере Байкал вода. Она раздевается, практически до гола. Нет, нет, я ошибся. Она раздевается абсолютно до гола. Вы молодой, еще только начинающий член. Член мафиозной группировки Летучего Голландца. Страшное дело. Но вы смелый от природы парень. Но даже и вам немного страшновато. Тем не менее, вы преодолеваете все сомнения. Не без помощи сверхсексуальной леди.
   - Нет, спасибо. Это, наверное, тоже очень дорого. Мне бы чего-нибудь попроще.
   - Ну а чего тогда, я не знаю, - растерянно говорит Борис Бер.
   - Ничего особенного. Так классика.
   - Расстрелять, что ли, кого-нибудь?
   - Не надо. Зачем вы спрашиваете, у вас должен быть классический сценарий.
   - Напомните, пожалуйста. Я что-то подзабыл классику, - говорит Борис Бер.
   - Ну, что вы не помните? В конце драка. Хем бьет этого наглого еврея по морде за то, что тот очкарик нагло увел у Хема его любимую женщину мужского типа.
  
   - А! Драка из-за графини?
   - Да, это должно быть обязательно включено. Как в классическом варианте.
   - Пожалуйста, конечно. Хотя в принципе у нас это по желанию.
   - Хорошо. Напишите, что я желаю.
   - Тогда, как любитель классики, вы должны знать, что тот очкарик еврей - мастер спорта по боксу.
   - То есть это будет такая здоровая еврейская морда? - уточняет Уп.
   - Да, - отвечает Борис Бер. И добавляет:
   - Ну, как это сказано в классическом варианте.
   - Нет, тогда не надо.
  
   - Я люблю импрессионистов. - Продолжаю я. - Дайте мне билет на выставку картин Ван Гога:
   - Луна и наше Солнце.
   Далее, будет ли, наконец, открыта дверь Ноева Ковчега, или все утонут, как все?
  
  
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
  
  
   Семья должна оставаться в зрительном зале. Две ошибки Грибоедова. Асаф в роли Саула. Лучший путь. Программа минимум и программа максимум. Кто будет читать? Старообрядцы. Ночь. Соседка. Тетя и Мотя. Кто не читает - тот не ест. Деление людей на... Какие яблоки самые вкусные? Жаль, никто не верит в свои же пророчества. Господи, когда же я, наконец, увижу что-нибудь хорошее?
   Вправо или влево? - взгляд с разных сторон Ноева Ковчега. Синдром тигра.
   Далее, есть ли живые?
   Пирамида Солнца и пирамида Луны. По банке айвового варенья каждому. Дорога мертвых. Клетки на Т-образном перекрестке. Синдром Единицы. Марк и Синдром Золушки. Где красота. Синдром Молчания и Гена. Стаффордширский Терьер - Погремушка Исиды.
   На зиккурате Луны. Немой Жи и Хина. Волчок смерти.
  
  
   - Дорогие друзья, - наконец сказала Капитанская Дочка, - я все-таки решила открыть вам дверь. И знаете почему? - Тишина. Как на безымянной высоте, когда погибли все немцы после беспрецедентной атаки корпуса Гайдара.
   Такая же тишина была, когда Ел с лицом, переделанным на семейном совете в лицо Хи, объявил об отставке Гайдара. Такая же тишина наступила для отца Гайдара, когда он упал с инфарктом, услышав об этой отставке.
   Такая же тишина была, когда Ел, как побитая собака, с поникшей головой выходил к народу и говорил:
   - Он еще вернется. - Это было пророчество. Ибо:
   - Он и не уходил.
  
   Эх, не зря Иисус так противился участию семьи в поисках правды! Семья превратила Ела из пророка в ничто, в предателя. Из него как будто вынули чип, который вставил бог в обезьяну, чтобы превратить ее в человека. И он сам это знал. Знал и очень печалился. Видимо, и его поставили перед выбором:
   - У тебя, Ел, нет выбора!
   Семья должна присутствовать в Ноевом Ковчеге. Но, как известно, Ноев Ковчег был разделен на две части. И семья, как семья Иисуса, должна находится не на сцене, а в зрительном зале.
   Тишина была в зрительном зале, когда Грибоедов вышел на сцену, и сказал Пушкину о Борисе Годунове, что, мол, там есть две ошибки. Первая:
  
   - Текст пьесы пишется двумя разными языками. Современным и языком, стилизованным под архаичный, древний язык. И, следовательно, нарушается единство произведения. - Фантастика! Ведь присутствие двух языков очевидно. Первый - это язык автора, живущего в современности. Второй - это язык героя, жившего в древности.
   - Их два, потому что их всегда два. Язык автора и язык героя. - Виктор Пелевин. Неизданное.
   Вторая ошибка Пушкина:
  
   - Герой описан, как дурак, а на самом деле он был умным.
   Те же претензии предъявляются и к Дюма. Исторический кардинал был намного лучше того, которого мы видим. Пишется не как это было, а:
   - Все наоборот! Ну, как в кино, когда папа и сынок поменялись местами. И у них нет никакой печали по поводу того, что это не соответствует исторической истине. Один теперь вместо того, чтобы ходить в офис и заниматься закупками выгодной продукции, шпарит на ударных инструментах, а другой вправляет мозги, привыкшим к разумным идеям, работникам конторы, где когда-то работал его папа. Собственно он сам теперь папа.
   Другой исторический пример:
  
   - Асаф - в роли Саула - тоже хотел быть честным и умным. Но. Но Бог не дал ему этой возможности. Бог нарочно помутил его разум, чтобы умный Асаф, становился дураком и гонял по горам Давида. - Это Библия. А потом историки нароют, что Асаф, как и кардинал Ришелье, был очень умным историческим деятелем. Ну и что?! Ведь разум его принадлежит не только ему одному, но и:
   - Богу.
   И, следовательно, исторические поступки могли происходить не только по правилу, как сказал бы Олег Акимов, но и:
  
   - Согласно исключению из правил.
   И уже тем более, как у Пушкина, разум служителя церкви должен быть доступен участию Бога. То есть умный будет еще умней, если:
   - Будет поступать:
   - Как дурак.
   Некоторые скажут:
   - Ну, чтобы так считать, надо верить в Бога. - Ответ:
   - Это если рассуждать абстрактно, схоластически. Бог есть, или нет? А если рассматривать конкретный текст, то участие Бога будет:
   - Очевидным.
   Конечно, как сказал Экклезиаст:
  
   - Это очень печально. - Ибо:
   - Только совершая ошибки, человек познает мир. Хомо Сапиенс вынужден использовать самого себя, как инструмент своих теорий. Как Асаф. Не хочет, а надо. Мир должен быть познан. Поэтому Асаф, несмотря на удивление многих, причислен к рангу более высокому, чем выдающиеся исторические деятели.
   Далее, они выходят из Ковчега. Как моряки подводной лодки, всплывшей на поверхность в последний момент.
   Информация о двух ошибках Грибоедова взята героем. из лекции князя Вяз-Сима.
  
   Маша преодолела страх, сравнимый со страхом человека, вдруг узнающего, что лучший путь для России - это путь Польши, Венгрии, Словении.
   Как?! Великая Россия и габровский юмор братьев наших меньших? Ужас! И это, как стремление к будущему. Что это нам даст? У каждого будет, ну пусть не по три машины, как у рядового Брунейца, а по одной хорошей немецкой или японской тачке. Квартира с настоящим евроремонтом, а не Под евроремонт. Мебель пусть не из Карельской березы, но из дерева, а не из опилок. Колбаса, фрукты, овощи, как делают для людей, а не как на корм скоту. Счет в банке триста тысяч долларов, как у бежавших в Америку от нашей веры раскольников. Это программа минимум. Программа максимум - это возможность написать роман, напечатать его и получить за него деньги. Спрашивается:
  
   - Откуда деньги? - Ведь это означает, что роман будут читать! Мама! Кто? А вот это и есть программа максимум:
   - На каждого писателя должно быть от десяти до пятидесяти тысяч читателей. Ну, чтобы деятельность его была рентабельна. Где их взять? Как сказал друг писателя Лимонова, Михаил Шемякин:
   - Надо их обучить. - Фантастика. Это примерно тоже самое, как сказал бы Колумб:
  
   - Надо обучить людей есть корешки, а не ядовитые вершки у картофеля. Тогда они будут сыты и счастливы. Сыты, потому что картофель очень вкусный, если:
   - С сольцой его намять. - И счастливы, потому что они до этого додумались.
   Царство умных и сытых людей. Пожалуй, ради программы максимум стоит идти по пути Польши. Вот если бы точно знать, что результат будет достигнут. А так не идеи о великой России, ни фирменных польских кроссовок. Ведь альтернатива польскому разумному благосостоянию это альтернатива гайдаровскому премьерству:
  
   - Хотели, как лучше, и это получилось, как всегда:
   - Только для себя. То есть без базара.
   Пусть будет несправедливое распределение богатств в пользу тех, у кого свой рынок. А те, у кого нет базара, пусть стучатся лбом в стену. Ведь они не сильно будут стучаться, так как кое-что у них есть. И для всех будет существовать идея о великой России. Каждый будет иметь в себе силы сказать:
   - Ну, бараны! - Когда он смотрит кино.
   А так ведь у них не будет даже сил сказать:
   - Какой я баран! Ни кроссовок, ни коммунизма.
   И все-таки я за Польшу. Приду, скажу:
   - Запишите мне пятьдесят тысяч читателей. Пятьдесят ведь можно?
   - Разумеется, - ответят мне. И без базара они будут читать мои книги. Неужели так бывает? Говорит же Молчановский:
  
   - В Америке можно делать, что хочешь. И никто вас не остановит, как будто вы идете на красный свет, никто не скажет:
   - Слово на х в ослабленном значении! - Это не Лолита, читать не будут. - Ведь, если все можно, то значит:
   - Это кому-то нужно. - Или каждый имеет по сто миллионов долларов и пишет и печатает свои произведения в кажущемся ему разумном количестве. А читают их, или нет:
   - По барабану. То есть безразлично. - Нет, первый вариант мне нравится больше. Вот приехали старообрядцы в Америку, сеют, пашут, а спрашивается:
  
   - Кто будет покупать их хлеб по разумным ценам? Кто даст им сельхоз дотацию? Получается, кто-то находится, кому это надо. Это получается надо каждому приезжему писателю выделить такую дотационную рекламу, что для него всегда найдется пятьдесят тысяч читателей. Не найдется, значит, каждый член правительства будет читать за десятерых.
  
   Значит, Маша преодолевает польский синдром, и поворачивает рычаг влево. Как бы отворачивая гайку. Мама! Столько времени чухаться, и повернуть не туда, думает она. Маша переносит тяжесть своего тела в другую сторону... все, вот она свобода нас встретит радостно у выхода.
   Маша получает удар тупым предметом сзади. Оказывается, есть еще люди, находящиеся по ту сторону. Писатель Петров говорит, что свобода это, когда можно зайти к соседке ночью. При условии, что председатель в это время выехал в район за ЦУ. А как только его машина появится из-за пригорка, все прячутся в норы, как мыши. Понятно? Итак, кто же у нас сегодня в роли председателя колхоза, неожиданного вернувшегося из командировки? Кто сегодня ограничил нашу свободу, наше право на спасение? Здесь надо заметить, что по версии писателя Петрова, вы зашли ночью не к жене председателя, а просто к соседке.
   А это были Тетя и Мотя. Им надоело изображать в музее восковых фигур знаменитых людей, и дамы вышли на Пикадили. Так называлась здесь вторая по значимости улица этого завода-города. Вся в цвету. Здесь росли розы, дальше лилии, потом опять лилии, и здесь опять розы.
  
   Неожиданно они увидели противника. Они обернулись. Сзади, на музее - библиотеке они повесили плакат:
  
   - Кто не читает - тот не ест. - Правда, договор с зав столовой они еще не заключили. Но при коммунизме, говорят, так и будет.
   Забыв о благородных читателях, дамы побежали к нарушительнице. Спрашивается:
   - Зачем? - Просто из чувства врожденного благородства, которому ненавистно все, что нарушает покой мирно спящих граждан. Будь то лай невоспитанной в культурных традициях собаки, или стук в чужую дверь. Они посчитали, что Маша стучит не туда, куда надо. Они посчитали себя престарелыми американками, непрерывно следящими за всем происходящим вокруг.
  
   Маша очнулась и возмущенно сказала:
   - Что вам здесь надо?
   - Мы не узнали вас, - сказала Мотя.
   - Мы думали, что это кто-то другой, - сказала Тетя. И добавила: - Но зачем вы стучали в эту дверь?
   - Не ваше дело! Убирайтесь отсюда, проклятые шпионки! - разозленная ударом сзади резко сказали Маша.
   - Просто врожденное чувство справедливости не позволяет нам пройти мимо, - сказала Мотя.
   - И я к этому присоединяюсь, - сказала Тетя.
   Маша махнула рукой, встала и... - Она забыла, что делать.
   - Что я должна сделать? - спросила она.
   - Мы не знаем, - ответили дамы. - Мы видели только, как вы пытались открыть дверь столовой. Но это вход для персонала. Вам надо было зайти с обратной стороны.
  
   - С обратной? - Маша дошла до края, и посмотрела за угол. Потом вернулась обратно. - Нет, здесь выход. Вспомнила! Я должна повернуть рычаг, открывающий эту... этот выход. Вы мне поможете?
   - Чем мы можем помочь тебе, дочка? - спросила Тетя, хотя сама уже тоже недавно стала похожа на дочку. Вообще люди здесь делились не на старых и молодых, а на:
   - Склонных к патологическому вранью и склонных к этому менее.
  
   Маша потеряла сознание и упала на ступени, ведущие к заветному выходу. Она протянула вперед руку, как Анка-пулеметчица, изображая Василия Ивановича во время празднования очередной победы над царскими генералами.
   - Куда она показывает эта рука? - спросила Тетя.
   - В светлое будущее без Голливуда, - смело ответила Мотя.
   - Нет, я конкретно спрашиваю. Сейчас, куда она показывает? Вправо, или влево? - Мама! Чуть опять не началась эта проблема с выбором. А все почему? А все потому, что русская марксистская наука не изучает эту проблему. Принципиально не изучает. А зачем, когда и так все ясно? Иного нет у нас пути:
  
   - В коммуне остановка.
   - Я не знаю, - ответила Мотя.
   - А я думала, ты все знаешь, - ответила Тетя. - Что будем делать?
   - Может быть, произвести обрезание?
   - Кого мы будем обрезать?
   - Я имею в виду, давай обрежем свои... мысли.
   - Хорошо. Что это значит?
   - Поступим не как лучше, а как хуже. Понимаешь?
   - Да. Открывают обычно влево, а закрывают вправо. Значит, для того чтобы открыть дверь, мы должны повернуть это колесо вправо.
   - Правильно. Давай. А где у нас право?
   - Нет, нет и нет! На этом мы не будем зацикливаться! Сено это оно - значит это мужчина. Солома - это она, значит это женщина, и это лево.
   - Почему мужчина это право? Я думаю, наоборот:
   - Женщина это право, а мужчина это лево. Ведь он чаще, чем женщина ходит налево. И вообще... я думаю, мужчина это второй ребенок. И, можно сказать, нежданный.
  
   Маша очнулась и поползла по девятиступенчатой лестнице наверх. Сначала ей казалось, что она летит на Марс. Это девятиступенчатая ракета, она точно долетит до Марса. Маша счастливо улыбается. Она поет песню:
   - Обещали космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести. С собой у нее два кило яблок, правда, китайских: Фуджи. Почему вдруг такая честь? Выбор яблок происходил демократически. ПП, изображая в этот день из себя абсолютно трезвого Ела, зашел в Пятерочку, осмотрел яблоки, выставленные на продажу, и решил, что:
   - Эти сочнее, красивее, и:
  
   - Я думаю, они окажутся вкуснее других.
   Так и вышло. Все по-честному. Ведь перед посещением Президента все названия с яблок сняли. Некоторые говорили, что надо было решать не так, а через Академию Наук. Но те получали ответ от этих, что в Академии коррупция больше, чем в универмаге. Многие считали, что китайцы покрыли дефицит российского бюджета за пять последних лет только за то, чтобы полететь в качестве яблок на Марс. Маша уже съела один килограмм. Уж очень они были сочные и вкусные. Тем более их похвалил сам ПП. Реклама, как и любовь, не последнее дело. Они меняют вкус яблок. А яблоки в свою очередь меняют жизнь в Раю. Это общеизвестно.
   На восьмой ступени Маша схватилась за сердце. Дело в том, что вместе с ней летел на Марс автор песни, которую она пела. Ему говорили:
  
   - Не надо, парень. Ты слишком стар для этого дела. - Но он настоял на своем праве.
   - Я хочу помолодеть, - сказал он. - На Марсе, как предполагают, люди начинают молодеть, а не стареть. Там все наоборот, - засмеялся он.
   Но восьмая ступень отделилась. Предполагалось, что до Марса хватит семи ступеней, даже, может оказаться, и шести. Но случилось худшее. Марсиане оказали сопротивление полету ракеты. Марсиане, в которых не верила боязливая коррумпированная академия. Прекрасный писатель, автор марсианской лирической, погиб. Погиб, как и мечтал в космосе, в полете на Марс. Он был пророком. Жаль, никто не верит в свои же пророчества.
  
   Потом ей показалось, а может быть, так это и было, что она ползет по девятиступенчатой лестницей в свою квартиру. Как это возможно?
   - А! Это же моя квартира. Такие квартиры я видела только в Лондоне. Наконец-то сбылась моя мечта: я имею свою хибару в Лондоне. - Счастье было так близко. Но на восьмой ступеньке, когда у нее чуть не остановилось сердце, Маша поняла:
  
   - Она все еще здесь, как Александра Матросова перед амбразурой пулемета. Господи, когда же я, наконец, увижу, что-нибудь хорошее? - Она схватила за ногу, стоящую рядом Тетю. Молодая женщина наклонилась, запрыгала на одной ноге, попыталась опереться на руку подруги Моти, но никак не могла за нее схватиться. Все время промахивалась. Наконец, она потеряла равновесие и начала падать. По пути она схватилась за колесо, открывающее дверь, и повисла на нем. Фантастика! Судьба до сих пор не решила:
   - Спасутся ли люди, попавшие в Ноев Ковчег?
  
   - Или нет.
  
   Тетя попыталась подняться. Ее черные блестящие туфли заскользили по гладкому покрытию. Колесо повернулось влево. Еще немного и Ковчег будет блокирован навсегда. Но Тетя перехватила руку, и рычаг опять пошел вправо. Но казалось только для того, чтобы повернуться с разбега еще дальше. Все, кажется, это конец. Нет, Тетя отпустила одну руку, и перевернулась на живот. Колесо пошло обратно. Мотя, наконец, захотела помочь подруге. Она сделала шаг по направлению к Тете, споткнулась и упала на Тетю. Рефлекс сработал. Это был прирожденный рефлекс. Тем не менее, его все равно можно назвать:
  
   - Синдромом тигра. - Человек, обладающий им, готов разорваться на части, но добычу свою все равно не выпустит. Так и Тетя продолжала держаться за это колесо судьбы, хотя на нее упала Мотя. И упала сильно, как партнер по реслингу. Она могла бы почувствовать себя Сильвестром Сталлоне, а свою Мотю Микки Рурком. Это в первом раунде. А во втором наоборот. Наконец колесо задрожало и пошло влево. Но совсем немного. Оно остановилось, как бы... все-таки как бы. Как бы, раздумывая, и покатилось, покатилось вправо. И его уже ничем нельзя было остановить. Судьба приняла свое решение.
  
   Дверь открылась. Вода, как при окончании Потопа, стала быстро убывать. А куда? Она хлынула на улицы города, образовав цунами, как в Японии. И Тетю, и Мотю, и Капитанскую Дочку смыло, как будто здесь их никогда и не было. За водой повалил дым. Когда из подводной лодки валит дым, и выползают люди, ясно:
   - Они еще живы, но через несколько минут умрут.
   Далее, есть ли живые?
  
   Далее рассказывается, что спаслись все, кто был в Ноевом Ковчеге. Но это могло произойти только благодаря вмешательству сверхъестественных сил, живших на этой территории. Какая была персонификация этил сил, никто не знал. Но были люди, выражавшие мнение этих сил. Контакт видимых людей с невидимыми происходил на зиккуратах двух видимых пирамид. Пирамиды Солнца и:
   - Пирамиды Луны.
   Для того, чтобы этот контакт произошел необходимо сделать:
   - Жертвоприношение.
   И все почти сразу поняли, что люди спаслись из Ноева Ковчего именно для этого контакта земных существ с невидимыми небесными. Нет, здесь точно не утверждается, что невидимые существа это небесные жители. Просто говорится, что они невидимые и живут здесь. Теперь стало ясно, что не просто так, для красного словца было написано на воротах завода:
   - Нет, не печальное:
   - Оставь Надежду! А просто:
  
   - Вода, Огонь и Медные Трубы.
   - Теперь я понимаю, зачем только что заново покрасили ворота завода, - сказал Сори.
   - Зачем? - спросил Сид.
   - Вероятно, что нас принесут в жертву, - сказал Сор.
   - Дадут каждому по банке айвового варенья, - сказала Ксе, - и сбросят в огонь.
   - Да, - сказал Адам, - это весьма вероятно.
   - Почему? - спросил ПП.
   - Потому что воду мы уже прошли, - сказал Пеле.
   Уп добавил:
   - Огонь нам не пройти.
   Они шли по дороге, в начале которой было написано:
   - Дорога Мертвых.
   - Я просто не понимаю юмора этого заводообразующего города, - сказал Машина. - Уму непостижимо, зачем называть улицу:
  
   - Дорога Мертвых?
   - Видимо, здесь считается:
   - Человек имеет право знать, куда он идет, - сказал Сид.
   - Я думаю, здесь написано, что человек имеет право знать:
   - Кто он, - сказал ПП. Очень умно, ничего не скажешь.
   Далее клетки на Т - образном перекрестке между пирамидами Солнца и Луны.
   - Ой, Вань, смотри какие клоуны! Я, Вань, такого же хочу. - Неизвестно, кто это сказал, но все встали, как вкопанные.
   Они шли по дороге, которая называлась:
   - Дорога Мертвых.
   - Я не понимаю, зачем нужно было так называть эту приятную улицу? - спросила Ксе.
   - Думаю... нет, я не знаю.
   - Думаю, нас ведут к этим Пирамидам, чтобы принести в жертву, - сказал Пеле.
  
   - Вы хотите испортить нам настроение? - спросил Машина. - Впрочем, если это так, то здесь я сниму лучшие свои снимки.
   - Если вас не казнят первым, - сказал Уп.
   - Думаю, вас не казнят вообще, - ответил Машина.
   - Потому что вы вызываете у меня подозрение. Думаю, вы засланный казачок.
   На всех были праздничные одежды. После Потопа на экспедиционном корпусе почти ничего не осталось. Так одни тряпки. После душа... прошу прощенья, после бани с бассейном и буфетом, где продавали холодные и теплые бутерброды с ростбифом и желтой рыбой, черной, пивом и белым сухим вином, их привели в магазин, похожий на секонд-хенд, но очевидно, что все вещи здесь были новыми. Это не были красные и желтые плащи, применяемые для жертвоприношения, а хорошая спортивная форма. Можно было даже подумать, что все это сняли со сборной России, отправлявшейся на Олимпиаду. Может быть. Но тогда возникает вопрос:
  
   - Где тогда эта сборная?
   - Я сразу подумал, - сказал Сори, - что не зря заново покрасили забор завода. Точно, думаю, произойдет что-то плохое.
   - Да, - сказал Уп, - нам выдадут по банке айвового варенья и сбросят с зиккурата Пирамиды.
   - Банка айвового варенья является в моих произведениях не только символом везенья и благополучия в рабовладельческом обществе, надеждой на счастливое будущее, но и меткой времени, - сказал Сорокин.
   - Что это значит? - спросил ПП.
   - Дело в том, что это идет повтор, - добавил Сор. - Перемотайте, пожалуйста, пленку.
   Многих разморило. Так со стороны можно было понять то, что многие в этой процессии попадали на Т - образном перекрестке. Слева здесь была красная Пирамида Луны, а справа желтая Пирамида Солнца. Но дело было не в усталости, и не в пирамидах. Уп, стоя на коленях, сказал почти шепотом:
  
   - Карл Маркс и Фридрих Энгельс! - И многие поверили! Фантастика! Почему? Синдром Единицы.
   Я вот до сих пор не могу понять, почему тройка на автобусе издалека кажется единицей? Что у них общего? Понятно, что половина информации находится на автобусе, а другая половина в голове. Но все равно странно: ведь тройка это далеко не единица. Получается, что существует Синдром Ожидания, или Синдром Единицы, заложенный в человека с древних времен, практически с семнадцатого года. Ведь собственно, что такое Синдром? Это Хроника. Например, существует русская поговорка:
  
   - Помолчи - за умного сойдешь. - Так вот Синдром Сильвестра Сталлоне - это омерта, хроническое молчание. Не просто надо молчать иногда, чтобы сойти за умного, а молчать всегда. Омерта! И это правильно. Ибо, что вообще умного можно сказать?
   Один известный парень в России это понял, и стал знаменитым:
   - Немым Жи. - Теперь он стал всегда умным. Как Сильвестр Сталлоне. А так был дурак дураком. Просто болтливая скотина.
   Упали, конечно, не все. Машина только присел на колено от ужаса. Ксе на обе ноги. ПП, Пеле и Сори только пошатнулись. Один Сид устоял на ногах. Он вперился в клетки, и минуть пять смотрел не отрываясь. Потом тряхнул головой и сказал:
  
   - Здесь написано, что это:
   - Марк и Гена. Если читать слева направо, - добавил он.
   Вот Гене можно было бы прописать Синдром Молчания. Было хорошо, да. Но сколько можно? Хватит, парень.
   Но начнем с Марка. Здесь другой случай. Он еще с детства был болен Синдромом Золушки. Но это бы еще ничего. Есть люди больные болезнью Альцгеймера, есть люди больные болезнью Дауна. Что тут поделаешь? Природа. Но Марк пошел против Достоевского. Теперь он сидит здесь, в клетке, сложив ножки по-тибетски. Я не знаю, что это: голограмма или это на самом деле живой Марк. В принципе это ничего не меняет. При современном развитии электронного дела копия может чувствовать то же, что и подлинник. Как сказал бы папа Капитанской Дочки.
  
   Кто такая Золушка? Это леди в скрытом виде. Это скрытая внешним видом Красота. Внешним здесь называется стиль драмкружка. И артистом, таким образом, называется тот, кто этим народным искусством владеет. Все остальное не искусство, и таким образом:
   - Не Красота. - Получается парадокс:
   - Красивую называют Некрасивой. - И народ интуитивно против этого. Он говорит:
   - Называют меня Некрасивою. Так зачем же он ходит за мной?! И в осеннюю пору дождливую провожает с работы домой? - Это весьма логичные вопросы к Марку. Он говорит:
   - Некрасивая, а люди наоборот. - Спрашивается:
  
   - Вы с кем любители Кино и Театра? С народом, или, как сказал артист Евстигнеев, с игрой по вечерам, после работы, в народных театрах? Как недавно стало известно в Голливуде эта ваша игра никому не нужна. Все эти жесты руками и ногами, перед тем, как что-то сказать:
  
   - Никому не нужны. Ибо это просто - слово на букву х в ослабленном варианте - для драмкружка. Оставьте эти драматические жесты для режиссера. Пусть он думает, как вас понять по словам вашим. Таким образом:
   - Марк не увидел Золушку. А именно, он не увидел Красоту Ирины Алферовой. Как известно из сказок Андерсена, это большой грех.
   Марк, конечно, сказал на суде, что он неправильно понял. И это верно:
   - Он все неправильно понял.
   Второй, Гена осужден за то, что не дотянулся до Синдрома Молчания. Он не понял, что такое Стаффордширский Терьер.
   Далее, что такое Стаффордширский Терьер?
  
   Стаффордширский Терьер - это Погремушка Исиды. Русские, как древние люди, больны молчанием.
   - Ты че молчишь, как бык? К тебе люди обращаются! - Бесполезный упрек. Человек просто не знает, как говорить правду. Он нем, как Немой Жи. Но этот парень, Немой Жи, стал немым, чтобы поумнеть. Именно до этого он был настоящим немым, болтая без умолку скотообразную чепуху. Стаффордшиский Терьер будит в нас Человека Разговаривающего. Как это делала в древности Погремушка Исиды. О да Е Александра Сергеевича Пушкина.
   - Она рисует на стекле заветный Вензель:
   - О да Е. - Буква Е, вписанная в О - это и есть вид Погремушки Исиды.
  
   Стаффордширский Терьер - это червяк, это змея, это дракон. Это волк, поросенок и лев. Когда он слегка рычит - не пугайтесь, ибо именно в это время происходит ваш контакт с ним. Вы думаете, он на вас злится? Верно. Но почему? Он не злится, он просто не доволен, что вы не поздоровались с ним. Как будто он ходит тут сам по себе. Для своего собственного удовольствия. Нет, он учит вас разговаривать. Встречая его на узенькой дорожке зимой, говорите:
   - Какой красивый! Какой хороший! - И обязательно улыбайтесь ему, как спартанец спартанцу. Иначе вас могут принять за солдата Артаксеркса.
  
   Иногда носите с собой кусочек сосиски. Хотя он не любит сосиски, но обязательно у вас съест ради уважения. Лучше, конечно, если при встрече с ним у вас будет кусочек курочки, который вы несете с работы домой для своей собаки. Много не надо давать. Совсем чуть-чуть. Если вы увидите его с балкона - кричите ему. Он вам обязательно ответит и будет рад вашему приветствию. Он лишний раз убедится, что в этом городе он не чужой, что здесь живут люди, которые любят и знают его.
  
   При этом он будет с вами обниматься, и обязательно станцует вместе с вами и без вас. Он будет прыгать вокруг вас, как будто встретил здесь своего родственника: древнего человека. Не выпрыгиваете на него резко из кустов. Он вас не искусает, но обругает обязательно. Древние не любили резких движений и болтающих резко и громко людей. Покупайте ему на день рождения новую подушечку и одеяльце. А также мягкую косточку. Но не думайте, как Гена, что он много ест.
  
   Стаффордширского Терьера надо уговаривать, как важного гостя в ресторане, чтобы он съел предложенную ему пищу. Надо объяснить ему, что входит в состав его сегодняшнего блюда. Морковка или капустка, полезная для пищеварения, немного печеночки, или другого мяска, рис, растительное и двадцать граммов сливочного масла. Он может, конечно, все это слушать, но не есть. Тогда дайте ему пару отварных сосисок, или насыпьте сухого корма. Как Билл Гейтс любит иногда поесть гамбургеры, так Стаффордширский Терьер любит иногда сосиски и сухой корм.
  
   Утром обнимайте его. А после прогулки делайте энергетический массаж. Для этого представьте, что между рук у вас воздушный шар. Попружиньте его, чтобы энергия начала пульсировать между правой и левой рукой. Слегка прикасайтесь руками к его волосам, достигая кожи. Через правую руку вы будете отдавать ему свою энергию, а через левую получать от него информацию, как научиться разговаривать. Всегда обнимайте его, прежде чем сказать:
   - Беги, Барс. Беги, Барсик. - После этого он очень радуется, прыгает на диван и сбрасывает с него все свои, и не свои подушки. Диван он считает своим, так как каждый раз перед выходом на прогулку, обтирает диван своим носом, чтобы при возвращении кошка, или какой-нибудь другой зверь или человек не завладели им.
  
   А Гена битых полчаса рассказывал, что Стаффордширский Терьер съел у него всю еду, а потом еще кусал за пятку. Мол, он для смеха выделил главное. Чтобы было смешно надо это преувеличить. Так, милый Гена, не то ты преувеличил. Живи лучше с попугаем, это будет для него не так обидно.
   Вроде бы, ну что такого особенного сделал Гена? Тем более, что рассказывал хорошо, находя продолжение в кажется закончившемся уже времени. Дело в том, что Гена совершил не сознательную, а подсознательную, прирожденную ошибку. Кто ему ее природил, привил не знаю. Может быть, он посчитал, что медные трубы для него уже закончились? Гена показал склонность к:
  
   - Патологическому вранью.
   Так же, как и Марк, не разглядев Золушку, показал подсознательную склонность к патологическому вранью.
   А ведь их задача была обратной:
   - Рассказывать правду.
   Ясно, что у них не было учителя:
   - Стаффордширского Терьера.
  
   Он умер, мечтая, как и все мы, чтобы время не кончалось.
   - Что вы сказали? - спросил ПП.
   - Я говорю, что одна буква:
   - М, - в имени Карл Маркс, делает Марка, похожим на него. А буква:
   - Г, - в имени Гены, делает его похожим на Фридриха Энгельса.
   - Значит, - подытожил Пеле, - в составе единицы есть часть, такая, как буква:
   - М, - в имени Карл Маркс, который является тройкой. И можно по одной этой букве узнать единицу, Марка, как тройку, а именно Карла Маркса.
   - Тоже можно сказать и про Гену, - добавил Сори. - Всего лишь одна буква:
   - Г, - дает нам возможность ошибиться в имени. И заорать во все горло вместо:
   - Гена, родной! Что ты делаешь, мать твою?! - Просто:
   - Фридрих Энгельс.
  
   Также ошибся Германн при выборе карты. И получил Пиковую Даму вместо Туза. Также почти все потеряли деньги в 1929 году в Америке. Их деньги утонули в Уолл Стрит.
   - Как нам не ошибиться? - спросил ПП.
   - Ты... то есть, я имею в виду вы хотите сказать, что есть разница между этими Пирамидами? - спросила Ксе.
   - Очевидно, что разница есть, - сказал Машина. - Он уже успел сфотографировать Пирамиду Луны, и сейчас настраивал аппарат, чтобы взять в объектив Пирамиду Солнца.
   - А в чем разница? - спросил Уп.
   - Думаю, Пирамиду Солнца мы не увидим на фотографии, - сказал Адам.
   - Вы уверены?
   - Нет, подождите, - сказала Ксе, - с одной стороны у нас:
   - Лунная Соната. - С другой Аппасионата. Я правильно поняла? Значит, идти надо направо, как показывает Гена.
   - Я не понял, почему? - спросил Сид.
   - А ты не суйся со своим умом, - ответили Ксе, - телохранитель. - А ведь он был ее мужем когда-то. Я даже не уверен, что они развелись по-настоящему. - Но добавила: - Лунная Соната очень печальная.
  
   - Почему? - опять спросил Сид.
   - По определению.
   Далее:
   - Куда они идут? - И воспоминание о Столовой - Ноевом Ковчеге, где они встретили Монте, Льва Толстого и Дартаньяна.
   Как и следовало ожидать, экспедиция разделилась. Разделилась, несмотря на то, что на втором фото Пирамиды Солнца не было, как и предсказывал Адам. Что-то, правда, на ней было. Как утверждал Сид:
   - Это летающая тарелка. - Но ему не верили. Говорили, что на тарелку совсем не похоже. К видимой невооруженным глазом Пирамиде Солнца пошли трое: Сид, Адам и Ксе.
  
   - Как говорится, ей всегда больше всех надо, - сказал вслед удаляющейся троице ПП.
   Собственно, зачем они шли к Пирамидам.
   Они и сами не знали. Прошла информация, что здесь они могут выйти из Зоны. Им удастся вернуться домой. О похищении Хо все забыли. ПП, конечно, помнил, но пока молчал. В сопровождении Пела и Сора он направился к Пирамиде Луны. Сегодня ее обслуживали двое ребят. Это были:
   - Немой Жи и Хина. Один из них читал проповедь на непонятном языке, Ацтеки на таком не говорили. Другой репетировал волчок смерти. Он быстро крутился, и, когда резко останавливался, то на приговоренного смотрело не только лицо, но тело жреца, обрамленное длинными перьями. А на лице была маска. И человек чувствовал, что сердце его, еще фактически находящееся в груди - уже вынуто.
  
  
   Конец Третьей Части
  
  
  
  
  
  
  
   Рай
  
   Часть Четрвертая
  
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
  
   Завод И. Тараканы и Домовой. Зайцы. Необходимо не только изображение, но и звук. Сергей Пенкин. Хо уже помощник по финансовым вопросам. Далее, ПП приготовился к жертвоприношению.
   Мария Шарапова на корте Майами. Сзади второй зиккурат. Профессора Во и Ас. Само Время - Фантом вранья. Прямой эфир и рассказ. Реклама - это любовь.
   Эхнатон. Атон. Бог - один. Появление человека. Роман - это и есть правда. Метод Аса. Во и его метод унижения. Далее, побег по зимней тайге.
   Подъем Пирамиды Солнца. Адам обращается к Терру. Пирамида поднимается все выше и выше. Модули на зиккурате вечности. Синдром первой очереди. Два центра знания. Куда делись российские триста граммов? Адам остается.
  
  
   Упш не успел заикнуться о санэпидемстанции, как один из Тараканов поднял руку и крикнул:
   - Присаживайтесь к нам! Ибо...
   - Ибо мы все не съедим, - сказал второй.
   Третий только улыбнулся. Кажется, издалека это было незаметно. Может, кто видел, но не я. Тем не менее, говорят, что он улыбнулся. Между прочим, это была она. И ее звали Монте. Она сбежала от мужа, великолепного режиссера, и вступала в отряд Мушкетеров. Точнее, не так:
  
  
   - Она сбежала от великолепного мужа-режиссера. Некоторые говорят, что потеряла память, когда упала с яхты.
   - Да, - сказала И, когда уже сели за стол, - у нас действительно есть Тараканы. Но вы в курсе современных тенденций энергетических воздействий на человека?
   - Это вы насчет японской радиации, что ли? - спросил Уп, всегда интенсивно интересующийся политикой, особенно международной. Он положил себе небольшой кусочек краба, за потомством которых И здесь следила лично.
   - Дело в том, - продолжала И, - что Тараканы это... Вы в курсе, кто это?
   - Нет, - вразнобой ответили ребята. Вполне естественно, что они не знали о пользе в совместном проживании людей и тараканов.
   - Тараканы - это Домовой.
   - Сильно! - воскликнул ПП. Другие тоже удивились. Но конечно, не Пеле. Для него мир диких зверей и домашних животных был как родной. Он и сам-то в прошлом был толи шестипалым цыпленком, толи мухой, толи тараканом.
   Однажды Пеле катался на лыжах. Он увидел на опушке около леса зайцев. Они обозревали поляну.
  
   - Хорошо катается, - сказала Зайчиха. И добавила: - Только идет неправильно. Дурной вкус, и больше ничего.
   Пеле хоть и шел быстрым шагом - остановился. Он перевел дух и сказал:
   - Я много раз говорил, что у Зайцев другой вкус. Это вкус опилок. Они же кору едят. Я ведь много раз об этом говорил. Более того, я можно сказать, только об этом и говорил:
   - Зайцы вредят народному хозяйству. И хуже всего, что они навязывают вкус своего кикиморского парфюма детям младших классов. Классные дамы со вкусом опилок замучили наших детей.
   Вроде бы:
  
   - Обидно, досадно, но - слово на х в ослабленном значении - с ними, с Зайцами. - Но ведь по лесу пройти невозможно:
   - Заполонили его лешие и кикиморы! - И смешно:
   - И Зайцы туда же. Где их учат вкусу?! Ведь знают же - слово на букву б - что кору едят! А туда же:
   - Мама! в надзиратели хочу! Мама! В надзиратели пойду! - Как казал бы Андрей Битов. - Надзиратель он все знает.
   Он что хошь обозревает. В двух словах.
   Но вот такие Зайцы-обозреватели и отравили Адама. Поймал как-то Змей Зайца-обозревателя школьной стенгазеты. И говорит:
   - Я тебя съем, Зайц! Съем, если ты не поможешь мне отправить Адама за решетку.
   - Нет, нет. Я его люблю. Я не хочу быть Зайцем-обозревателем. Ведь это все равно, что быть кикиморой в лесу. Меня потом дети бояться будут. А впрочем, ладно. Что я должна делать?
   - Ничего, - ответил З. - Ничего. Почти ничего. Просто дай ему.
   - Что?!
   - Просто дай ему яблоко, дура.
   - Оно отравлено?
  
   - Разумеется. Зачем я буду давать Адаму неотравленное яблоко?
   - Ну да. Это понятно.
   - Дашь?
   - Дам. Но я, что буду от этого иметь? - спросила Зайчиха.
   - Ты отправишься вместе с ним. И будешь говорить ему:
   - У тебя дурной вкус.
   - А почему этот вкус у него появится? Потому что яблоко было отравлено? Или потому что у него уже здесь, в Раю, был дурной вкус, и поэтому он съел отравленное яблоко. Как говорится, разбирался бы в парфюме, не съел бы яблоко, которое ты ему приготовил, и которое я ему дам.
  
   Зе почесал хвостом затылок. Потом сказал, что не надо так заморачиваться, а то он сам потом не поймет, что сделал.
   - Просто теперь ты будешь напоминать ему, что у него дурной вкус. Что бы он ни делал. Мол, настоящий, парфюмный человек никогда бы так не поступил.
   - Имея все, имея Рай, так бездарно это потерять. Только имея врожденный привкус безвкусия можно было с такой жадностью сожрать это яблоко. Ты сумеешь, - добавил он.
   - Да, действительно, - сказала Зайчиха, - иметь такие перспективы, быть, можно сказать, другом Самому и:
   - Вылететь, как пробка из Рая. Это надо суметь.
  
   - Прошу прощенья, - сказала И, - вы что об этом думаете?
   - О чем? - спросил Пел, сообразив наконец, что И обращается именно к нему.
   - Вы о чем думаете? Мы говорим о Тараканах.
   - Думаю, вы правы, - сказал Пел, - Тараканы повышают производительность труда.
   - Вот-вот, - сказала И, - когда мы переморили в газовых камерах практически всех тараканов - у нас упала производительность труда. А ведь всем уже известно, что к концу года мы должны выйти на миллион Даблов.
   - В год? - спросил ПП.
   - В год, - ответила И. - Мало?
   - Думаю, пока хватит, - сказал ПП.
  
   И только вздохнула. Она ведь не знала, что это сам ПП. Что он мог ей дотацию дать. Впрочем, вряд ли. Он сам привык брать дотации у олигархов. Чуть что:
   - Дайте мне то, дайте мне се. У вас не убудет. Я не удивлюсь, что и Даблы также начали строиться. Изобрел Эйно - ученый из министерства Нано - этот самый Дабл. Да денег нет, чтобы его производить. И вот, пожалуйста, И дала денег. Купила всю технологию на корню. И сама стала производить легендарные Даблы. У меня, правда есть одно сомнение:
   - Даже при стрельбе из лазерной винтовки изображается звук. Как говорится:
  
   - Хоть пукни, но стреляй так, чтобы было слышно. - А в Дабле, говорят, ничего нет. Одна автоматика. Как ездить-то? В голове ведь много чего не умещается, но и мало тоже. Руками ведь все похватать хочется. Переключиться, так сказать, из миссионерской позы в классическую, древнюю.
   Тараканы заказали музыку. На сцену вышел Миша. Так он всегда представлялся. Наверное, для того, чтобы не заподозрили:
   - Этот парень:
   - Не певец. - Тогда гонорар упал бы вдвое. Ведь певцу надо иметь имя. Как имела его Людмила Гурченко. Но сегодня она умерла. Жаль. Очень жаль. Но имя останется. Да и вряд ли она умерла. Здесь не умирают.
   - Давай, Миша! - заорали пьяные Тараканы. И Миша дал:
   - И в какой стороне я не буду, по какой не пройду я траве - друга я никогда не забуду. Если с ним повстречался в Москве-е.
  
   Потом ребята начали танцевать. И что странно, как сказал Сори, их становилось все больше и больше.
   Потом привели Пенкина. Он был не против. Но парень только что лег спать. Его подняли.
  
   - Ребята, вы че, я не могу. Голоса скоро не будет, чтобы у вас здесь петь. - Дело в том, что Серега пел здесь не только в концертном зале, но и прямо в цехах. Он сам на это нарвался. Сказал, когда за ним пришли:
   - Хочу почасовую оплату. А ведь мне эта ваша буржуазная канитель ни к чему. Я работаю профессионально.
   - Ну, окей, - ответил тогда Хо, только что вступивший в должность помощника И по финансовым вопросам. Я всегда говорил, что фильмы Голливуда сделаны по древней классике. Голливуд это не место для упражнений русских критиков, а место, как сказал бы Ньютон, стоящее на плечах гигантов. Ибо:
  
   - Куда ни посмотри - все повторяется. Все, что было сказано в Голливуде, повторяется здесь. Я помню побег из Шоушенка. И вот на тебе: этот Хо только недавно работал контролером ОТК, а вот уже занимается финансовыми отчетами И. Ох, доведет он ее до Цугундера. Хотя с другой стороны: куда уж дальше? Некуда.
   - Я знаю, ты парень не очень бедный, - сказал Хо. - Тысяча в час тебя устроит?
   Певец не стал торговаться. Он так и сказал:
   - Я так всегда и беру: сто баксов за каждый мой год непоступления в Гнесинку.
   - Сто баксов в час?
   - Почему в час? Каждые шесть минут.
   - Давай так. Недавно мне дали семнадцать лет. Скоро будет еще больше. Они не успокоятся, пока цифра моего срока не достигнет ста пятидесяти лет. И знаешь почему? Они боятся, что я проживу больше. Давай по сто долларов за семнадцать минут рабочего времени. Семнадцать умножаем на число дней, за которые был создан мир. Получаем сто.
   - Я не понял, что такое эти сто? Ты меня не путай, банкир. Я певец, а не лох, которого можно запутать делениями и умножениями целых и не очень чисел.
  
   - Все просто. Ну че ты паникуешь? Ты будешь получать не тысячу за шесть, а ту же, понимаешь ту же тысячу, но только за семнадцать. Но не простые семнадцать, а рабочие.
   Будешь петь не только на концертах, но и прямо на конвейере. Это тебе не пять часов в день, а если хочешь, то и пятнадцать. А то и семнадцать, - добавил Хо.
   - Ты за кого меня держишь, комсомолец? Я не гастарбайтер. Чтобы по пятнадцать часов в день петь.
   - Ты не гостарбайтер, и петь по пятнадцать часов в сутки не обязан. Но имеешь право. Тебе не надо будет больше искать работу. Вышел на конвейер, спел - получил. Плюс пять процентов от повышения производительности труда.
   - Десять.
   - Почему десять?
  
   - Ну, по Ле-Ниниски. Чтобы была заинтересованность.
   - Ладно. Вижу, ты тоже был комсомольцем когда-то. Пой певец за... восемь процентов от повышения производительности труда. Мы им наштампуем этих Даблов... Ролсс-Ройс закроют за ненадобностью.
   Пенкин запел:
  
  
   - На призыв мой тайный и страстный. О, друг мой прекрасный, выйди на балкон. Так красив свод неба атласный, и звездный и ясный струн бечевен звон. Озари-и тьму ночи улы-ы-бкой, и я стан твой ги-и-бкий обниму любя. Мы одни-и! Никто не узнает, пока не светает, выйди на балкон. Звезд огни дрожат и мерцают! И ввысь посылают струны тихий звон.
   - Друзья мои, - сказал Сергей Пенкин. - Сегодня я бы спел здесь вместе с Людмилой Гурченко. Давайте споем вместе, споем за нее, как будто она здесь с нами. И он продолжал:
  
   - Звезд огни дрожат и мерцают, и ввысь посылают струны тихий звон-н. Мы одни. Никто не узнает. Пока не светает. Выйди на балкон.
   Тараканы встали и начали танцевать и обниматься. Они звенели бокалами и плакали.
   - Откуда столько Тараканов? - спросил Уп. - Неужели они так быстро размножаются?
   Далее, ПП приготовился к жертвоприношению.
  
   Что-то произошло на Пирамиде Солнца. На третьем зиккурате Пирамиды Луны все присели. Они увидели в высоте прелестную женщину в сапфировом платье до самых пяток. Хороший цвет. Как спортивная комбинация у Марии Шараповой, когда вчера она выходила на корт Майами. Такая же, только длиннее и темнее, такого насыщенного сапфирового цвета. На голове у леди была золотая корона. Два луча поддерживали эту статую свободы. Один шел от пирамиды Солнца, другой от пирамиды Луны. Хина поставил ПП спиной к обрыву. Куда я буду падать, успел подумать ПП. Ведь сзади второй зиккурат.
  
   Немой Жи привычно переложил дубину из одной руки в другую. Потом застучал по ладони. Это означало, что Жи говорит прощальную речь.
   - Не болтай, - сказал Хина, - работать надо. - Жи застучал еще быстрее. Практически это было семь сорок. С выходом.
   Но в голове ПП это отдавалось по-другому.
   - Я всю ночь не сплю, а в окна мои ломится:
   - Ветер северный умеренный до сильного. Я всю ночь не сплю, а в окна мои ломится ветер северный умеренный до сильного. Ла-ла-ла. Ла-ла.
   Немой Жи неожиданно начал снижать темп. И дело не в том, что в его буйной голове сработал какой-то тайный корпоративный код.
   Это мушкетеры начали штурмовать зиккурат. Лев Толстой, Дартаньян, Монте и их отряд. По совету Хо И наняла этот отряд Мушкетеров.
   - Зачем? - спросила она. - У нас есть две Пирамиды. На одной работают Хина и Немой Жи. На другой - сладкая парочка профессоров:
   - Во и Ас.
  
   - Но их многое объединяет, - сказал Хо. Вот пример того, как сам идеолог трепологии говорит правду. Точно три точки, необходимые ПП у него были. - Нужна альтернатива. Кто такие мушкетеры? Это люди, которые говорят правду, даже если она не совпадает с исторической правдой. Кардинал Ришелье, например, был более прогрессивный, демократичный деятель, чем практически бездеятельный король Людовик. Но, увы, правда есть и выше исторической. Кардинал обманщик и убийца, а король строгий супруг, имеющий право любить не только королеву. Этакий Олег Табаков.
   Или:
  
   - Кто больше:
   - Парень или девушка?
   Говорят однозначно, что парень. А девушка должна ему подчиняться. Но также однозначно можно сказать, что девушка только тогда подчинится парню, когда она сама будет первой. А так как первой она быть не может, ибо не знает с чего начать, что вообще надо делать. Следовательно, первым должен быть мужчина, но делать он первым должен дело не как первый, а как второй. Иначе она делать ничего не будет. Сделал первым, но этого мало. Надо еще доказать ей, что это не он был первым, а она. Собственно и доказывать ничего не надо. Леди сама скажет, что она была первой. Почему? Ведь сказано же:
  
   - Подчиняйся ему! - Она и подчиняется. Подчиняется ему, чтобы он был первым. Потом опять подчиняется ему, что она была первой, а он вторым.
   Потом историки говорят:
   - Это был он, а не она. Ибо на месте исторического действия мы нашли мужские тапочки. Увы, но это не доказательство. Она специально могла носить мужские тапочки или мужскую шляпу, как любовница Хемингуэя.
   Один парень сказал, что самый устойчивый человеческий и исторический фантом - это вранье.
  
   Многие думают, что в Библии много вранья. Врали, врали и врали. Зачем? Просто неумышленно. Переписывали раз, переписывали семьдесят раз семьдесят переписчиков. Ошибиться не мудрено. Они ведь не были очевидцами событий, описанных в Евангелии, значит, им приходилось додумывать, чтобы события выглядели понятно. Делали вставки, так как переходы казались им нелогичными. Это не говоря о том, что были не только переписчики, но и переводчики. И те, и другие весьма вероятно могли толком не понимать, о чем идет речь. Одни говорили:
  
   - Я верю, но в Воскресение не верю. - Другие им отвечали:
   - А тогда вы вообще не верите. - И именно эти люди, а не марсиане, не сверхсовременный компьютер занимался текстами Евангелия.
   Тем не менее, все эти рассуждения совершенно не верны. Не верны, ибо само время, точнее сама конструкция текста является не убиенным фантомом вранья.
   Все историческое время делится на два времени. На собственно историческое, то есть на прямой эфир, и на то, что было после большого взрыва. Это не похожие времена. Сколько времени длился прямой эфир, сколько живет частица в коллайдере? Очень малые доли секунды. А дальше что? Дальше мир уже не будет таким, каким он был в коллайдре, в прямом эфире. Представьте себе такси, в котором водители для рекламы раздают пассажирам карточки с номерами телефонов. Это прямой эфир. А после большого взрыва ситуация стала иной. Теперь уже не только раздают пассажирам карточки с телефонами, но и идет реклама по телевизору. Это большая разница. Было:
  
   - Я знаю номер этого такси. - Стало:
  
   - Я знаю, что все знают. Все знают номер этого такси.
   Что меняется? Так как я знаю, что многие ездят на этом такси, то значит, оно престижное. А престижным оно стало почему? Потому что надежное, в нем много машин, так как всегда есть свободная машина. Если машина свободна потому, что нет заказов, то это ошибочный вывод: водители, не имея заработка, уволились бы, и машин стало бы мало. А если машин мало, то и не дождешься, пока за вами приедут. Следовательно, заказов много. И, значит, это такси, где Семерки, например, лучше такси, где машины классом выше, например, Рено Логаны. И тогда, как историческая, пойдет информация, что в такси, где были Семерки во время большого взрыва, то есть всего одно мгновенье, будет видно, как такси с Логанами.
  
   Получается, что в прямом эфире это Семерка, а в рассказе это Логан. И никто ничего не врал. Само время изобрело этот фантом. И он, значит, уже не фантом, не выдумка, а:
  
   - Это и есть реальность!
   В прямом эфире был один автор, а после рекламы их стало два. Как только появляется прошлое, так появляются два автора. Автор и герой. Мир уже из просто мира становится:
   - Театром.
   Первое мгновенье это прямой эфир, потом уже рассказ. Так как появилось прошлое. Потом и прямой эфир и первый рассказ будут находиться в третьем рассказе, потом в четвертом. И так далее. И возникает дерево, о котором и говорил Иисус Христос. Дерево, вырастающее из самого маленького горчичного зерна. Из частицы живущей в коллайдере. Из прямого эфира.
  
   Время само превращает легендарную рабочую Семерку в Хаммер или в Дабл на воздушной подушке. И неизменной историей является только сама:
   - Метаморфоза.
   Напрасно многие думают, что они до сих пор частицы, живущие в коллайдере. Как сказал Экклезиаст:
   - Все уже было. - Все уже в прошлом.
   Мир меняется после рекламы. Следовательно:
   - Реклама - это любовь.
  
   Говорят, что по историческим данным, Иисуса Христа никто не знал. Не знал тогда, две тысячи лет назад. А сейчас знают почти все. Александр Мень возражал, что письменные свидетельства, что Иисус Христос был, есть. И он приводит два или три примера. Но это ничего не меняет. Все равно противоречие остается:
   - Тогда это было ЧП районного масштаба, а сейчас мирового. Было событие, а сейчас это:
   - Роман.
   Вот я вам рассказал, как это происходит. Тогда этого не было, а сейчас есть, ибо, как сказал Иисус Христос:
  
   - Дерево растет.
   В принципе, можно сказать, что уже и тогда всё было. Как? Ведь не было между верующими отношений:
   - Я знаю, что ты знаешь! - Просто:
   - Я - верю.
   Попытка первой рекламы была сделана Эхнатоном. Это попытка введения Единого Бога. В этом весь смысл единого бога. Если все знают, что бог один, то и информация ко всем поступает одна и та же. И каждый верующий уже может сказать себе:
   - Я знаю, значит, знают и другие тоже самое. Я знаю, что все знают, что бог это Атон.
   Тогда это не прошло. А Иисусу Христу это сделать удалось. Не имея Библии, люди уже были объединены. И посылка этому объединению была:
  
   - Бог один.
   Вера, невидимая со стороны, невидимая историками, тем не менее, уже тогда существовала. ЧП районного масштаба, таким образом, уже тогда было романом. Но невидимым для историков. Роман видели только верующие. Их объединял:
   - Единый Бог. Он менял:
   - Я знаю. На:
   - Я знаю, что все знают. - Менял одинокий голос, голос:
   - Вопиющего в пустыне на голоса:
   - Автора и героя романа.
  
   Можно сказать, что и человек появился благодаря вранью времени. Исторически существовал только Бог, а человек появился только тогда, когда появилось прошлое.
   Человек появляется только в романе. Не зря Диккенс маленькие рассказы называл романами.
   Следовательно, претензия, что Библия это не правда, а художественное произведение, роман - не состоятельно. Ибо именно роман это и есть правда. Историческая правда.
  
   В то время, когда мушкетеры штурмовали пирамиду Луны, пирамида Солнца отделилась от Рая и зависла. Действительно, она стала похожа на летающую тарелку. Как это и предсказал Сид. Странно, но именно на тарелку, а не на пирамиду. Дело в том, что пирамида крутилась, и создавался эффект тарелки. Пирамида сплющивалась и расширялась, как волчок.
   Далее, что произошло на Пирамиде Солнца.
   Эти ребята, Во и Ас, не сбрасывали людей с зиккурата, ибо...
   Ибо они просто заговаривали людей до смерти. Еще раньше, на Земле, они доводили чувствительных студенток до обмороков. Таким запечатывающим зиккуратом у Аса была фраза:
  
  
   - Это надо отчетливо понимать. - Как гвоздь она забивала в голову студентки только что преподанные знания. Девушки падали в обморок. Сначала думали, что от беспредельной любви. Но девушки на следующий день сдавали экзамен на отлично.
   - Маг, - говорили некоторые шепотом. - Маг советского образования. - И действительно, этот парень часто спускался с кафедры весь в поту. Хотя не носил желтую кожаную куртку, как его напарник Во. Во сначала носил коричневую. Но потом понял, что не надо оригинальничать. Надо быть:
   - Как все. То есть делать так, как делал академик Лысенко. Желтый это же ведь цвет Солнца. На него в первую и в последнюю очередь надеялся академик. Не считая, разумеется пчел и нашего друга Эстэ. Фразой, которой Во вгонял студенток в гроб, были слова:
  
   - Твой рост ниже предполагаемых исторических обстоятельств.
   Я тут может быть, сказал не совсем точно, что он загонял студенток в гроб.
   А может быть, и правильно. Может быть, этот парень считал ребят, которых приносил здесь в жертву, своими бывшими студентками. Только там, на Земле, он доводил их, как и Ас, до обмороков, а здесь он использовал еще эффект Чарли. Имеется в виду Чарли Чаплин. Щурился, как кот, надевал длинные башмаки с загнутыми золотыми носами, несмотря на то, что был в своем обычном концертном серо-синем костюме, как у члена правительства.
  
   Его прием правильнее называть эффектом Фокусника, потому что Чарли Чаплин становился маленьким не для того, что потом умереть, а наоборот, он закреплялся на этом рубеже, на том рубеже, где уже нельзя проиграть. Все пули летят поверху. Ну, примерно, как Александр Матросов.
   Во внушал обратное:
   - Маленький человек не удержится. - Вот, как Шарапова сейчас:
   - Что ни делай - бесполезно: мандраж не проходит. Все делается правильно, но все шары летят мимо. И обида у нее не проходит. Она думает:
  
   - Почему нельзя играть по-человечески? Как все. Ведь противник не делает ничего особенного, а выигрывает. Почему ей надо унизиться до хлопка одной ладонью? Тем более, что она уже согласна и на это. Но не получается! Что собственно обидно? Обидно, что она обязана проиграть! Как будто кто заставил Машу подписать этот договор о проигрыше. Но явно, что не человек, а дух. Невидимый человек. Он заставляет ее проигрывать без предварительного уведомления. Остается сражаться, как самурай. Как:
   - Том Круз. - Но как сражаться, если рука дрожит и не держит меч? Прошу прощенья, ракетку.
  
   Остается только молиться.
   - Отче наш. Сущий на небесах. Да святится имя Твое, да придет царствие Твое. Да будет воля Твоя. И на Земле. Как на Небе. - Других вариантов нет. В самом человеке не осталось даже самой малой величины. Только память о Боге.
  
   Пирамида поднялась, потому что сопротивление, оказанное Ксе, Сидом, и Адамом, оказалось очень сильным. Во не ожидал. Все знали, что эта пирамида, Пирамида Солнца является не антенной, связывающей Рай с Млечным Путем, как все Египетский пирамиды, и как Пирамида Луны, а это Космический Корабль. Но никто еще ни разу не видел, что он на самом деле может подняться вверх. Думали, что это просто легенда. Никто даже толком не знал, что надо сделать, чтобы поднять эту Пирамиду. Как никто не знает, что такое Золотой Меч, скрывающий Рай. Но оказалось, что сопротивление, которое оказали воздействию ученых Адам, Сид и Ксе, привело к возникновению Сиреневого Ветра. По другим данным его называли Фиолетовым. И он поднял Пирамиду.
   Далее. Побег по зимней тайге.
  
  
  
   Ас присоединился к Волу. Его отчетливые гвозди летели в жертв, как из скорострельного пулемета, который использовался немцами против конного корпуса русских, направлявшегося из-под Вишеры на Любань. Кстати, Том Круз сражался против пулеметов со скорострельностью двести выстрелов в минуту. Это не много, это в десять раз меньше, чем били пулеметы по коннице Гайдара, выступившей из-под Вишеры На Любань. Но это уже было в девятнадцатом веке.
  
   Адам приложил все силы, чтобы не улететь вниз с зиккурата. А это уже была не высота пирамиды. Это было в три раза выше. Пришлось обратиться за помощью к Терру.
   Страшно отделяться от своего тела. Ни Ксе, ни Сид не смогли этого сделать. Только Адам. Ведь он был прирожденным Аватаром. Он вошел в пещеру, где сидел прикованный цепью Терр, и крикнул:
  
   - Те! Те! Терр! - Дракон слетел вниз.
   - Зачем я понадобился тебе, Адам? - печально спросил Терр. - Меня посадили в эту тюрьму, а ты не ударил палец о палец, чтобы помочь мне.
   - Я не знал, - ответил Адам.
   - Если ты не знал, значит, никто не знает, - ответил Терр. - Ты чего, собственно, хочешь?
   - Останови Пирамиду Солнца.
   - Это будет равносильно падению самолета. Вы разобьетесь.
   - Может быть, есть возможность спрыгнуть с парашютами? - спросил Адам.
   - Пирамида ведь крутится, правда? - спросил Те.
   - Правда, - ответил Адам.
   - Вас закрутит круговым потоком. Понимаете?
  
   - Я понимаю, - сказал Адам. - Мы попадем в смерч. - И добавил: - Сейчас меня разбудят. Пожалуйста, быстрее, дай мне совет.
   - Хорошо, я скажу, что надо делать в этой ситуации. Но ты пообещай, что в следующий раз, Адам, ты отпустишь меня.
   - Окей, - поспешно сказал теоретик.
   Адам надеялся, что он, Ксе и Сид сразу окажутся внизу, на земле, но скоро понял, что просто вернулся назад в свое тело. На Пирамиду Солнца.
   - Он живой! - крикнула Ксе. Ветер то поднимал, то опускал, то крутил ее зеленые волосы вокруг головы. Сид с трудом приблизился.
   - Они ушли через люк! - крикнул Сид.
   - Он имеет в виду лекторов, - добавила Ксе.
   - Люк закрыт, мы не можем туда попасть. Что нам делать, Адам?
   - Пирамида поднимается все выше и выше. Мы погибнем. Сделай же что-нибудь, Адам.
  
   - Все уже сделано.
   - Ты уверен? Что-то не видно никаких изменений. Все по-прежнему очень плохо.
   - Сейчас, сейчас, - сказал Адам, - все будет нормально.
   - Также сказал Адам, когда очутился на Земле, выпав из Рая, как птенец из гнезда, - сказал Сид.
   Пирамида продолжала крутиться и подниматься все выше и выше.
   - Мы погибнем. Это без вариантов, - сказал Сид.
   - Я не знаю, с кем ты договаривался, - сказала Ксе, - но, пойми, он тебя обманул. Эх, Адам, Адам, а ведь я тебе так верила. Я даже когда-то мечтала стать твоей женой. Для тебя это было бы большим счастьем. Теперь, конечно, это уже невозможно. Ты обманул меня. Ты обещал. Как ты обещал спасти меня! Как ты клялся! Теоретик недоделанный. Чтоб тебя никогда не пустили в Рай. Адам! Ты должен, что-то придумать. Ты должен нас спасти.
  
   - Я думаю. Пожалуйста, не мешайте. Представьте себе, что я Джек Лондон, живущий в своем большом парке. Чтобы дойти до моего дома вам понадобится несколько часов. При всем желании вы не сможете помешать мне додумать мою великолепную идею.
   - Здесь должны быть отстреливающиеся капсулы, - сказал наконец Адам.
   - И где, ты думаешь, они находятся? - спросил Сид. На гладкой поверхности пирамиды не было никаких выступов.
   - Если здесь и есть катапульты, то они выводятся кнопками, - сказала Ксе. - Невооруженным глазом ничего не обнаруживается.
   - Ракеты находятся на четвертом зиккурате, - сказал Адам.
   - Мы не сможем туда забраться, - сказал Сид. - Слишком высоко. А мы не умеем летать.
   - Я умею, - сказал Адам. - Не будите меня пять минут. Я выйду из себя и посмотрю, что находится за окнами четвертого зиккурата.
  
   Он поднялся на четвертый, самый маленький уступ, называемый зиккуратом вечности.
   Действительно, в окнах стояли модули. На них можно было улететь с Пирамиды Солнца.
   Адам приблизился. Модулей было три, а в двух уже сидели люди. Это были Во и Ас. Как сказала одна девушка:
   - Мне понадобилось две недели, чтобы понять, что происходит. - Ничего удивительного, они поднялись сюда на лифте, сделал вывод Адам. Но они захватили два двухместных модуля. Зачем? Только для того, чтобы меньше досталось нам. Тут ракеты ушли в Сиреневый Ветер.
  
   Адам сел в третий, оставшийся модуль, и попытался запустить его. Увы, он был не всемогущим. Для запуска нужно было реальное тело. Он усмехнулся.
   - Я свободен, но не могу улететь. О какой же свободе выбора говорят? Я хочу быть свободным, только будучи несвободным. А как свободный человек я не могу ничего сделать, чтобы спастись.
   Он вернулся на Пирамиду Солнца.
   - Мы уже очень высоко, - сказала Ксе. И добавила со слезами на глазах: - Теперь мы не сможем спрыгнуть даже с парашютами. Что будем делать?
   - Богу молиться, - ответил Адам. - Многие считают, что Бог теперь уж не разговаривает с людьми. И напрасно. Разговаривает. Просто надо знать приметы, когда это происходит. Вы знаете о существовании синдрома:
  
   - Первой очереди? - Не в том смысле, что вы имеете право быть первыми в каждой брачной ночи, а вы имеете право быть первыми в своей очереди в кассу универсама. Пятерочки там, или Копейки. Дело в том, что всегда находится кто-то, кто хочет пройти впереди вас. Он стоит за вами, думает, чтобы такое придумать, чтобы пройти впереди вас. Вы стоите, стоите вместе, уже прошло пять человек. Наконец подошла ваша очередь. Кассир уже смотрит на ваши товары, которых наименований так пять, шесть. Но вдруг, а точнее вы так и думали, эта дама говорит:
  
   - Можно я пройду без очереди? У меня без сдачи. - И держит полный кулак мелочи. Стояли, стояли вместе двадцать минут и вот на тебе: как только подошла ваша очередь, она говорит:
   - Можно я пройду вперед? - У вас среди покупок уже нет пластмассового тазика. В Пятерочках и Копейках есть отделы хозяйственных товаров. Там продают пластмассовые тазики, туалетную бумагу, такую мягкую, двухслойную, желтую, зеленую, белую. Раньше вы всегда брали тазик, чтобы спокойно стоять в очереди. Вы знали, если кто-то попытается пройти вперед, вы сможете надеть ему на голову этот тазик и не пропустить вперед.
  
   Теперь вы стали добрее. Вы уже не берете тазик, вы берете мягкую желтую двухслойную бумагу. По четыре рулона в упаковке с запахом полевых цветов. Исторически, я думаю, это правильный выбор. И ей бьете по голове, обгоняющих вас через двойную сплошную. Прошу прощенья, я имел в виду очередь в кассу Пятерочки.
   - На тебе, на тебе, на тебе! Не лезь - слово на букву б - без очереди.
   Теперь, я надеюсь, вы поняли, что именно в это время Бог смотрит на вас. Понимаете? Как только вы увидите, что кто-то лезет вперед вас без очереди:
   - Улыбнитесь. - Ведь вы знаете уже, что на вас смотрит Бог. И вы улыбаетесь именно ему.
   - Привет! - И Он тоже машет вам рукой:
   - Привет, друг!
   Обгоняющая вас дама думает, что вы улыбаетесь ей. Да ради Бога! Пусть думает, что хочет. Вы-то знаете, что разговариваете:
  
   - С Богом. - Как это бывало и раньше. Давным-давно.
   А иначе, сами по себе, вы не преодолеете этот Синдром Первой Очереди. Вы так всю жизнь и будете пользоваться пластмассовыми тазиками и, в лучшем случае, мягкой двухслойной туалетной бумагой. Вы пропустите сеанс связи с Богом. Кажется, так просто сказать:
  
   - Да, пожалуйста, леди, проходите вперед, мне некуда больше спешить. - Нет, нет и нет! Ничего не выйдет. Вы сможете пропустить ее только:
   - Улыбнувшись Богу.
   Между прочим, именно поэтому, как доказал благородный Вик Феев, человек стал глупее. Не потому, как говорят некоторые биологи, что история режет самых умных, чтобы масса, как говорил Никита Сергеевич, была устойчива, а потому, как сказал Ньютон:
   - Что не надо иметь мозг в тысячу шесть сот граммов, а достаточно всего тысячи триста граммов, чтобы:
   - Встать на плечи гигантов. - Когда человек имел большой вес мозга в тысячу шестьсот граммов, он танцевал от печки. Всегда начинал историю заново. С семнадцатого года. Триста граммов мозга стали не нужны, так как этот вес заменила:
   - Вера. - Вместо одного появилось два центра знания. Один у Человека - другой у:
   - У Бога.
  
   Эта теория верна везде, но, похоже, только не в России. Куда делись российские триста граммов? - Вот вопрос.
   - Вот, я вам улыбнулся, и теперь я вижу кнопки лифта, который поднимет нас на четвертый зиккурат, - сказал Адам. Это были...
   Это были незаметные плиты пола. Они были незаметны, потому что все плиты на первый взгляд, взгляд сверху, были одного цвета. Но Адам показал своим друзьям, как надо смотреть. Он приложил голову к полу. Как для молитвы. Но не стал стучать ей о желтые мраморные плиты, как обычно делают отчаявшиеся люди, а повернул голову в профиль.
   - Сделайте, как я, - сказал он.
  
   И они увидели у самой стены четвертого зиккурата две оранжевые, как спелые марокканские апельсины Бонни и Клайда, плиты. При чем здесь Клайд? Это, как в песне: Бонни их жарила, Клайд их возил.
   - Левая кнопка - это вниз. Правая вверх. На небо.
   - Это если считать, с какой стороны? - начал было Сид, но Адам сказал, что сейчас эти шутки с теорией относительности не уместны, ибо плиты находятся у стены, как кнопки обычного лифта. Только что на полу. Левый это слева, и значит, это вниз. А правый наоборот.
   Далее, Сид и Ксе улетают, а Адам остается. Для него нет места в двухместном модуле.
  
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
   Страховка спасает И жизнь. Антиматерия. Всё наоборот. Творческие союзы лучше нанотехнологий. Почему это произошло? Моя собачка и моя кошечка. Она наверху.
   Теория Млечного Пути. Сладкая парочка. Право и лево. Перемещение людей без траектории. Где Иосиф? Дайте и нам сказать. Петля времени обслуживает прямую непрерывную последовательность. Неужели она может изменить мир?
   Ксе и Сид. Надо ли загадывать желание? Куда вкладывать деньги на Марсе? Право на свой КК. Бурлаки на Волге.
  
  
   И покачнулась. Она только что приняла душ, и прямо в магическом серебристо-желтом халате села за стол к ноутбуку. Дело в том, что хотя над Пирамидами стояла голограмма И, эта голограмма была тесно связана с живой И. Пирамида Солнца начала подниматься, И закачалась и начала падать вниз. Она бы непременно разбилась, если бы не страховка. Полгода назад на завод приезжал Нано вместе с Эйно. Уже перед самым отъездом И попросила Эйно проверить, как она сказала:
   - Электронику. - Эйно проверил и сказал, что ничего улучшить не может. Они уже уезжали, когда Эйно сказал И:
   - Я сделал вам страховку. В случае чего вы сильно не пострадаете.
   - В каком случае? - не поняла И.
   - В случае аварии, - ответил Нано.
   - У нас не бывает аварий, - сказала И.
   - Ну, я и говорю, что это страховка, - сказал Надо. - И да: не говорите о ней никому.
   Далее, страховка спасает И жизнь.
  
   Страховка заключалась в том, что после приезда Нано Голограмма стала связана не с самой великолепной И, а с ее копией. Имеется в виду не двойник, который был у Эстэ и у Хи, да и всех замечательных людей, имеющих власть и деньги. Например, сейчас стало модным иметь двойника у областных прокуроров. Чуть что не так:
   - Это был не я. - И главное валить ни на кого не надо. Ибо:
   - Это был не я. - Спрашивается:
   - Почему эти ребята не имеют электронных двойников? Как И. - Ответ очень простой. Дорого. Пока что это еще очень дорого. Просто по техническим причинам. Недостаточно еще здесь развиты нанотехнологии. Я думаю, что Нано сознательно тормозит развитие, скажем так:
  
   - Нанодвойников. - Ведь тогда концов вообще не найдешь. ПП тогда уже не сможет каждый день говорить о будущем разгроме коррупционеров. Ибо... Ибо, ибо их будет слишком много. Может быть, Эстэ вместе со своим слугой академиком Лысенко для того и запрещали заниматься людям наукой, что это могло привести к таким побочным эффектам, как:
  
   - Размножение двойников. Нанодвойников - это в отношении запрета кибернетики. И клонов - это в случае запрета генетики.
   Для некоторых ребят, например, для Зю, Нано это антиматерия. Не зря он часто говорит, чтобы На вместе со своими нанотехнологами валил назад в будущее. Имеется в виду, чтобы Нано ехал к чертям собачьим на Марс.
   И действительно, ведь дело уже дошло до обсуждений на уровне парламентских фракций, что надо ввести увеличение уровня народонаселения с помощью клонов. Просто так уже, к сожалению, не получается. Возражение ПП:
  
   - Коррупционеры будут выдавать реальные генетические клоны за электронные. - Извините, но переписывать не буду, просто читайте:
   - Все наоборот.
   Думаю, как обычно, все сведется к обсуждению резолюции Зю об увеличении количества творческих союзов. И правильно, лучше уж вообще ничего не делать, чем заниматься нанотехнологиями. Почему? Думаю, что эти нанотехнологи приведут нас, в конце концов, к восстанию машин. Такие люди, как мы, перестанут их устраивать окончательно.
   Голограмма наклонилась, упала вниз, и разбилась на осколки. Как зеркало. Но благодаря страховке, поставленной Эйно, И не получила, практически, никаких повреждений. Леди не узнала бы, что для нее сделал Эйно, если бы не заметила в компьютере изменение имени двойника. Вместо И, там стояло:
   - И-а! - В древности, у племени, жившего здесь до ацтеков, такая метаморфоза с именем означала превращение из жреца в осла. С виду человек практически не менялся, но в душе понимал:
   - Я стал ослом. - Он сидел дома, и часами думал:
   - Почему это произошло?
  
   Не знаю пока, при каких обстоятельствах это произошло, но это произошло с Адом. Он стал похож не на осла, правда, а на кота, с топорщ... - нет, это слово я не могу перевести - пусть будет просто:
   - С модными всклоченными усами и оттопыренными ушами. - Может быть, даже ничего с ним такого особенного и не случилось, просто теперь это модно, вот и все. Но иногда ему снился сон. Он пишет сочинение на тему:
  
   - Как я стал ослом? Я стал ослом, так как... - Что было дальше, Ади не знал. Он просыпался в холодном поту. Он всем рассказывал, что не помнит, что было дальше.
   - Или ничего не было, или я не помню, - И нельзя сказать, что он врал. Когда потом он начинал вспоминать события прошлой ночи, то сам удивлялся:
  
   - Откуда это? Неужели это на самом деле ему снилось? Как будто он родился на пересылке. Отец его агент ФБР застрелился в тысяча девятьсот двадцать девятом году во время американского дефолта. Он никак не мог вспомнить, почему? Скорее всего, думал Ад, она была бизнесменом, и во время этого обвала биржи, проиграла все свои деньги. Но на следующий день она... Нет, этот сон оборвался. Под утро уже он понял, что мать его была агентом НКВД. Она добровольно вышла замуж за агента ФБР. Пожертвовала собой ради работы. Он был арестован за разглашение секрета атомной бомбы, и осужден пожизненно. Она думала, что получит звание героя за многие годы страданий, связанных с жизнью в капиталистической стране, но вынуждена была умереть на пересылке во Владимирском Централе. Сын ее родился с усами. Он был котом. По мнению академика Лысенко ничего другого и не могло выйти из союза членов совершенно разных сообществ:
   - Капиталистического и Коммунистического.
   Тогда это было удивительным. Сейчас, в век господства нанотехнологов, никого не удивила фраза Ксе, которая мечтала иметь двух детей в недалеком будущем:
  
   - Хочу иметь - нет, не мальчика и мальчика, и не мальчика и девочку - хочу, чтобы у меня была собачка и... собачка. Но, может быть, я еще передумаю, - добавила леди. - По совету моего персонального наногенетика Павла Лобкова я хочу иметь собачку и кошечку. Думаю, им будет весело вместе. Между прочим, сейчас это модно в большинстве семей мира.
   Таким образом, перед самым пробуждением он смог дописать:
  
   - Я стал ослом, так как долго не мог понять, кто я на самом деле. Я Кот. Настолько любящий Америку, что вынужден говорить глупости в России. Так как мой пала был фэбээровцем, а мама работала в НКВД. Если бы я жил в Америке, то естественно ничего не говорил бы об Америке, а только о России. Ну, чтобы соединить наконец-то вместе Х и У хромосомы. Америка - это она, а Россия, естественно, - это он. Ведь, собственно, почему американцы выдумали третий способ траханья? Потому что Россия, он, трахает Америку во всех положениях: и в мессионерском, и в классическом, древнем. Третий способ - это она наверху, нельзя не назвать противоестественным. Он не описан ни в одном из нормальных сообществ: ни у собак, ни у волков, ни у лисиц, ни у драконов, ни у гиппопотамов, ни у открытых английским премьер-министром орангутангов.
  
   А И, открыв свой паспорт, только заметила, что ее имя совсем чуть-чуть изменилось. Не на:
   - И-а, а на:
   - Ир. - Смущало только то, что оно больше было похоже на мужское имя, чем на женское. Повреждение было, но не значительное.
   - Мне повезло, - сказала сама себе И, теперь уже Ир. - Ай да, Эйно, ай да молодец! Только теперь придется чаще надевать мужской костюм.
   Теперь посмотрим, где теперь находятся наши герои. Так, Адам... Пока его не видно. Ас и Во идут по тайге по направлению к хутору. А... вижу:
  
   - Сид несет Ксе на руках по тайге.
   Люди в этом таежном поселке высыпали на улицы, как рассыпавшийся по кухне горох. После долгого лежания пакет, где они жили, прорвался. Почему-то никто не хочет есть горох. Это описание облаков. Теперь диалог:
   - Что это было? - спросил Кузьма.
   - Это был... мама! Тунгусский Метеорит. - Кажется, это сказал его сосед Федот.
   - Инопланетяне! - крикнула высокая охотница Марфа. И приготовилась нанести Федоту удар в челюсть справа.
  
   - Это, наконец, провел свой эксперимент ... Тесла, - сказал местный физик-теоретик. Кто бы это мог быть? Ясно, что когда-то этого чернобородого парня выслали сюда за... За что его собственно, выслали? За любовную связь с иностранной разведчицей? Нет, это уже только что было. Правда, там было наоборот. Разведчик был иностранный, а шпионка русская. За подрыв авторитета академика Лысенко, выпустившего на картофельные поля кур. Можно сказать, что он по совету Владимира Высоцкого выдал им талоны на усиленное питание. Только Высоцкий имел в виду картофельных селекционеров, мол, им надо бы давать талоны на усиленное питание, чтобы не ели одни картофельные обрезки, предназначенные для учебных посевов. Но академик решил дело в пользу кур. Ибо... ибо и куры будут сыты, и картофель спасен от нашествия червей. Правда, ученый не подумал в этом варианте ни о жизни червей, ни голодных селекционеров. Спасая одних, уничтожаем других.
  
   Но вряд ли Адама - а это был, оказывается, он - выслали на Тунгуску за это. Скорее всего, за не имеющую официального автора теорию. Теорию о прилетах на Млечный Путь. Эта теория рассказывает об одновременном прибытии на Млечный Путь космических кораблей, независимо от времени их вылета. Хотя не исключено, что его опять соблазнила жена какого-нибудь профессора.
  
   Любой вариант доказывает то, что время в разных системах движется по-разному. Один уже отсидел, а другие только что подъехали. Хотя Адам покинул Пирамиду Солнца позже, чем Ксе и Сид, а они позже сладкой парочки Во и Аса.
   Исполинская Марфа схватила первых попавшихся пришельцев из другого мира, и вместе с Федотом затащила в дом.
   - Кто это? - спросил Федот. - Опять лекторы с Марса?
   - У тебя все с Марса, - почему-то мягко ответила Марфа. Федот почесал голову и задумался. Просто хотел вспомнить, когда это он говорил, что все прилетают сюда с Марса. Ведь сказал же Теоретик, что не обязательно:
  
   - Все с Марса. - Могут появиться люди из Америки.
   - Как это? - спросил Федот.
   - Телепортация, - ответил Адам. - Вот жду здесь, когда Тесла проведет, наконец, свой Тунгусский Эксперимент.
   - Это телепортированные, - сказала Марфа. - будут нам играть в телевизоре. А то, как сломался десять лет назад, так починить некому. - Она показала кулак Федоту. И сказала ребятам, Во и Асу:
   - Давайте, полезайте в телевизор. - Она так потом их и называла целую неделю:
   - Те и Ле. - Ребята ее плохо слушались. Или не слушались вообще. Например, Марфа им говорила:
  
   - Хочу сегодня кино про судью Дреда. Она начинала шепотом считать, и показывать пальцем то на одного, то на другого. Это происходило каждое утро. Марфа выбирала судью Дреда, который потом, в большом, в человеческий рост прямоугольнике, называемом телевизором, должен бить преступника, незаконно захватившего управление деревней. Этот преступник, брат судьи Дреда, не раз возражал, что по-настоящему-то если рассуждать, надо бить по очереди.
   - Нет, нет, я хочу, чтобы всех бил судья Дред.
   - Ну, почему?! - возмущался брат.
  
   - Он делает это лучше тебя. - А ведь они играли судью по очереди.
   - Мы играем судью Дреда точно по очереди, - сказал Ас. - Зачем вы нас каждый день выбираете?
   - Какая разница, - сказал Во, - между правым и левым?
   - Это просто, с какой стороны посмотреть, - сказал Ас.
   - Не думаю, что вы американцы, - сказала Марфа, а Федот подтвердил ее слова покачиванием головы. И она попросила пригласить для разъяснения ее позиции Теоретика.
   - Друзья мои, - сказал Адам, - это только кажется, что Право и Лево - это в принципе одно и тоже. Нет. Вот возьмем ноутбук. Если он настроен сразу печатать на русском языке, то это Право. Одно нажатие и:
  
   - Пуск! - А если Лево? Что будет? Вот посмотрите, канители не оберешься. Компьютер настроен сначала включить печать на английском языке. Вы должны сначала его переключить на русский. Вы отвлеклись, и не знаете, сделали ли уже это переключение. Просто так проверить эту информацию вы не можете. Нажимаете на клавиатуру, и да, оказывается, вы уже сделали это переключение. Язык - русский. Но в другой раз вы подумаете, что переключение не сделано, а оно уже было сделано. Нажатие - и вы видите английский язык. Нужно опять переключать на русский. Конечно, можно посмотреть, какой установлен язык, без нажатия на кнопку клавиатуры. Но ведь вы делаете все автоматически, и не смотрите по сторонам, или вниз. Да и сам внимательный взгляд на надпись - это тоже нажатие на кнопку. Таким образом, Право - это автомат, а Лево требует размышлений.
   - Я в это не верю, - сказал упрямый Ас.
   - А я в это принципиально не верю, - сказал еще более упрямый Во.
   - Я на это надеялась, - сказала Марфа. И добавила, обратившись к Адаму:
   - Ты свободен, красавчик. И да: Федот, выдай ему полтора кило икры.
  
   Простите, что?! Как я сразу не догадался. Это была Мэрилин Монро, а Федот ее Максим Максимыч. Не было акцента, как нет его при выборе языка: ведь мы думаем, что там:
   - Всегда русский.
  
   Я думал, что они все еще пьют пиво в сибирском ресторане. Но перемещение людей в пространстве и времени без видимой траектории, это еще не сказка. Сказка будет впереди. И начинается она в Библии. Это два противоречия. Неожиданное для земной логики исчезновение названного отца Иисуса Христа - Иосифа. Допустим, это был бы отец Ломоносова. Он уехал из дома учиться в город. Можно ли считать, что в его биографии отец уже не существует? За время учебы Ломоносова, за время его открытий отец его мог еще выловить хоть тысячу тонн рыбы и продать ее. Какое это может оказать влияние на возможность открытий Ломоносова? Кажется, что никакого. А вот если бы прошла информация, что отец его умер, это бы отразилось на его психике. Ведь даже по рукам можно определить:
  
   - Умер ваш отец, или нет. - Значит, удар от этого события очень силен. Но во-первых, в Библии акцент настолько силен, что даже очень маленькое событие окажет влияние на то, что будет думать, а точнее, что скажет Иисус Христос. Поэтому все ищут Иосифа. Где он? И во-вторых, в отличии от Ломоносова, кажется, что вся семья Иисуса участвует в его деятельности. Точнее, написано, что семья хочет участвовать, но Иисус не пускает их в дом. То есть в прямое участие. Но и стояние вне дома это тоже явное участие. Такое впечатление, что полетами в космос занимается не только один Королев, но и вся его семья. Все хотят принять участие в строительстве ракет. Все хотят подать свой голос за ту или иную конструкцию ракеты. Пять надо двигателей или двадцать четыре?
  
   - Дайте и нам сказать! - И вот получается, что Иосиф нигде ничего не говорит. И не умер, и не жив. Как это может быть? Все это спрашивают, и не находят ответа.
  
   Второе противоречие это исчезновение Самого Иисуса Христа. Неизвестно, где он был с двенадцати до тридцати лет. Ведь если узнать, где Он был, например, в Индии, то можно понять, что, собственно, Он говорил. О чем?! Можно дать Его словам большую конкретизацию. Можно было даже просто абстрактно, по школьному, написать, что Иисус ходил по синагогам, разговаривал с фарисеями и книжниками. Но не как учитель, а как ученик. Ну, чтобы войти в курс дела. Нельзя же просто так, от сохи, то есть от рубанка и топора, стать ученым. Нет, ничего этого не сделано.
   Получается, что это ярко выраженное:
  
   - Отсутствие. - Есть прямое указание на конструкцию Пространства и Времени. В этом времени нет никаких событий. Иосиф выступает в роли отца Иисуса, идет в буфет, выпивает пива с икрой, и едет домой.
   А на сцене продолжается спектакль. Без него. Он уже сыграл свою роль. Кажется, что так. Но Иосиф продолжает ее играть, своим противоречивым отсутствием. Также и Иисус своим восемнадцатилетним отсутствием. Может быть, даже можно доказать, что влияние Другого Мира не абстрактно. Как это попытался сделать Достоевский в Преступлении и Наказании. Не просто:
  
  
   - Театральный буфет, пиво, икра, Пожарские котлеты с белыми грибами, маринованными в коньяке и белом вине, обжаренной с зеленью и чесноком картошечкой. А:
  
   - Иисус ходил по Райскому Саду и слушал рассказы Бога, о продолжении жизни на Земле.
   - Еще всего три года, - сказал Он.
   И после этого рассказа любознательный слушатель с интересом спросил:
   - А что делали братья и сестры Иисуса, Иосиф, Мария? Где они были, пока Он учился у Бога перед решающим переустройством мира?
  
   Получается, что они не делали ничего. Нет в кадре - значит, этого и не было. Петля времени. Время путешествия Иисуса по другим мирам отсутствует на Земле. Тут:
   - Или, или.
   Или Иисус отсутствует, или они присутствуют. Вроде бы:
   - Ну, как это так? Мы в своей жизни ничего подобного не наблюдаем. Время в нашей жизни течет непрерывно и равномерно.
   Но ведь этому нет доказательств. Для этой непрерывности могут быть нужны петли времени. Намного больше времени проходит, чтобы обеспечить эту временную линию, линию жизни человека.
  
   Вот если бы я сейчас попытался рассказать, что было с Борисом Бером и четой Мэрилингов, то не рассказал бы другого: пленки, или времени, или пространства ведь только на один рассказ. Или-или. Получается, что человек повторяет судьбу электрона: он может перемещаться без траектории. И быть одновременно в двух местах. Или нигде. Вот как сейчас Уп. Не могу понять, куда он испарился.
   Ле-Нин на это бы возразил. Физика физикой, но человек живет по другим законам, сказал бы он. Тогда бы я спросил его:
   - Зачем тогда, милый друг, ты так настойчиво охотишься за чемоданчиком Бориса? Как будто ты Квентин Тарантино. Ведь там наверняка материальная, но неодушевленная вещь. Неужели она может изменить мир?
  
   Ксе и Сид поселились у Кузьмы. Вместо того, чтобы приставать к уставшей леди, этот лысый, чернобородый дядька почти сразу поинтересовался:
   - У вас есть деньги где-нибудь в Лондоне, или в Вашингтоне? Может быть в России?
   - Нам не нужны деньги, - сказала Ксе. - Мы будем жить здесь, собирать орехи и получать удовольствие от любви. Не правда ли, Сид?
   - Я не против.
  
   - Для сбора орехов надо создать компанию, - сказал Кузьма. - У меня есть связи в Англии.
   Влюбленные переглянулись и прыснули со смеху.
   - Да делайте, что хотите, дорогой Кузьма, - сказала Ксе, - а мы пойдем собирать орехи.
   - Думаю, вы будете разочарованы, - сказал Кузьма. - Без подготовки нарветесь на проблемы.
   - Какие проблемы? - не понял Сид.
   - Да любые, - ответил Кузьма. - От шишки, неожиданно падающей на голову, до встречи с неконтролируемым медведем.
   - Тем не менее, мы хотим пожить в лесу, - сказала Ксе. И добавила. - Дикарями. Только нам нужна палатка, ружье... нам нужно ружье? - обратилась она к Сиду.
   - Зачем? Мы не будем никого убивать, - сказал Сид.
   - Да это и невозможно, - сказал Кузьма. - У нас нет оружия.
  
   - Как же вы не боитесь диких зверей? - удивилась Ксе. Медведей, волков, орангутангов.
   - Мы братья, - сказал Кузьма. - Он закурил толстую гаванскую сигару, сделал глоток французского коньяка Мартель, взял еще почти полную бутылку, посмотрел ан этикетку и добавил:
   - Вы не верите?
   - Нет, верим, - сказала Ксе. - Мы сами об этом мечтаем.
   - Да, - подтвердил Сид. И добавил: - Как сказал поэт:
   - Мишки, лисы и косые это сделали уже. - Теперь, так сказать, дело за нами.
   - Все это так, - сказал, выдохнув огромное облако дыма, Кузьма. Он сделал это с таким вдохновением, как будто хотел изобразить из себя английского премьер-министра. - Но все-таки я советую вам взять окультуренный тур. Вас могут не понять.
  
   - Я не понимаю, что может быть не так, - сказала Ксе. - Нас могут трахнуть, что ли? Называйте, пожалуйста, вещи своими именами. Мы уже большие.
   - Нет, нет, - сказал Кузьма, - скорее может случиться наоборот, если вас интересует именно этот вопрос.
   - Интересует ли нас этот вопрос? - переспросила Ксе. - Да. Только он нас и интересует.
   - Нас интересуют и другие вопросы, - сказал Сид. - Например, рыбная ловля. Я надеюсь, рыбу-то ловить здесь можно?
   - Разумеется. Как во всех цивилизованных странах. Вы ловите рыбу, смотрите друг другу в глаза, потом расстаетесь.
   - Я должен ее отпустить?
   Далее, надо ли загадывать желание?
  
   - Вы можете загадать желание. Всего за десять долларов.
   - Почему в такой глуши здесь в ходу не рубли, а доллары? - спросил Сид.
   - Просто мы бережем рубли, - сказал Кузьма. - Мы покупаем на них недвижимость. И да:
   - Если вы купите у нас тур, то сможете брать рыбу себе.
   - Хорошо, - сказала Ксе. - Мы готовы купить этот тур. Только у нас нет денег, - добавила она.
   - Нет, проблем, я дам вам в долг. Если вам будут нужны деньги, берите у меня. И никогда не берите у Хо. Это только недавно появившийся здесь банкир. Не знаю, откуда он свалился, говорит, что с Марса. Только у меня сразу возникает вопрос, откуда на Марсе деньги? Как известно, Марс необитаем.
  
   - А он что говорит? - спросил Сид.
   - Говорит, ему дали деньги, когда посылали на Марс. Еще в советское время, когда он был секретарем бюро комсомола. Для вас эти словосочетания являются тарабарщиной, а когда-то они имели смысл. Какой? Можно было поступить в аспирантуру, можно было не работать на субботниках, можно было стать комиссаром стройотряда. А Хо послали на Марс. Он должен был вложить деньги там, на Марсе.
  
   - Но вы сказали, что на Марсе нет жизни. Куда вкладывать?
   - Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе тогда толком никто не знал. Но однажды в университет, где учился Хо пришла странная радиограмма.
   - Сто миллионов рублей - это та сумма, которая необходима вам на Марсе. - Ну. Хо сразу в комитет. Какой уж комитет не помню. Комсомольский или Государственный. Как раз тогда готовили космический корабль на Луну. Торопились, чтобы не обогнал фон Браун. Ну, и решили послать космонавта не на Луну, а на Марс. Но не на тот Марс, о котором все болтают, что там, мол, все-таки должна быть жизнь.
  
   А в Млечный Путь. Была, оказывается, такая теория Циолковского, что легче долететь до Млечного Пути, чем до нашего, так сказать, родного Марса. Будто бы космический корабль на определенном расстоянии с третьей космической скорости резко ускоряется и уходит к Млечному Пути. На основании постулата, что все космические корабли прибывают в Млечный Путь одновременно. Из секретных исследований Шампольона было тогда уже известно, что космические корабли с Земли уходили к Млечному Пути не раз. С самых древних времен. Как только первый корабль прибудет в Млечный Путь, так там окажутся все.
  
   Хо обещал вернуться с таким количеством золота драгоценных камней и невиданных технологий, что коммунизм стал бы реальностью. Никакие Арабские Страны не смогли бы сравниться с этой счастливой жизнью. Тогда уже стало ясно, что человек это пьяница, сутенер, проститутка или вор. Следовательно, никакого участия в построении коммунизма он принимать не будет.
  
   - Все сделают инопланетяне, - сказал Леонид на секретном совещании. И добавил: - Пусть люди делают, что хотят. Как арабы. Путешествуют, пьют, гуляют, играют в казино, ну, и самое главное, пусть побольше трахаются. Ибо... подождите, сейчас... сейчас, сейчас, как сказал Шекспир... человек это звучит гордо, он имеет полное право быть аристократом на своей Земле, Как... сейчас, сейчас... как Вернер фон Браун. Кем бы вы ни были, вы всегда имеете право запустить свой космический корабль на Луну.
   Далее, мелким шрифтом шло пояснение для непонятливых и упертых:
  
   - Если человек, ставший пожизненным аристократом, по глупости проиграет все свое золото и бриллианты в казино, то сто миллионов долларов ему должны вернуть. Если опять его кинут, как последнего лоха, то вернут ему уже девяносто миллионов долларов. И так далее, пока аристократ не опустится до десяти миллионов долларов. Они уже считаются несгораемыми.
   Не как сейчас: человек приватизировал квартиру, по пьяни продал ее за пятьсот рублей, и назавтра его выселяют в барак без воды, света и туалета.
  
   Как я уже говорил, за каждым человеком, если он хочет стать писателем, закрепляется право иметь пятьдесят тысяч читателей. Что будет с теми, кто не хочет читать, например, Пелевина Дженерейшен П? Например, Дашкова из секты Аум Сенрике на вопрос:
   - Читали ли вы книги Пелевина? - Ответила:
   - Нет.
   - Почему?
   - Когда все его читают - я не читаю. Вот, когда уже не будут его читать, тогда я посмотрю, что это такое.
   Далее, ПП правильно отвечает на вопрос:
  
  
   - Как правильно называется картина под кодовым названием:
   - Бурлаки на Волге.
   Еще когда Жи и Хина построили всех на Пирамиде Луны, ПП дал правильный ответ на вопрос, позволивший ему, Пелу, Сору и Машине спастись. Произошла задержка времени, и они дожили до Конца Лунного Света. Хина, считающий себя законченным умником вынес Картину.
   А все уже стояли на краю третьего зиккурата.
  
   - Скажите, кто эти люди? - спросил он. А Немой Жи, как прекрасная девушка на ринге между раундами, пронес Картину перед пленниками зиккурата.
   - Бурлаки на Волге, - хотел сказать Машина. Но его опередил ПП. И это было очень здорово, так как Хина давал для правильного ответа всего одну попытку.
   - Нет, - уже хотел сказать он. Но ПП ответил правильно:
   - Это люди, отказавшиеся стать читателями книги Пелевина Дженерейшен П и книги Сорокина Тридцатая любовь Марины.
   - И дело не в том, друзья мои, - как сказал Ле-Нин на одной из своих знаменитых лекций в Америке, - что этих людей наказали, чтобы принудительно сделать из них читателей книг Пелевина и Сорокина, или заставить их, как Дашкову не писать книг в духе местного Аум Сенрике, то есть попросту говоря:
   - В духе человеконенавистничества. А говоря по-русски:
  
   - Не надо разбавлять правду на девяносто девять и девять десятых процента ложкой дегтя. Огромной такой ложищей! Зори от этого не будут Тихими.
  
   Дело в том, что и при коммунизме после предполагаемого возвращения Хо с Марса будут существовать не только права, но и обязанности. У вас есть право не записываться на Пелевина или Сорокина. Вы вообще имеете право не подписываться ни на кого. Но тогда вас запишут другие. По остаточному принципу. В двадцатипятитысячники. Но особенно-то вы не пугайтесь, никто не заставит вас ехать в деревню и лезть там на пулеметы. Даже не так страшно, если на вас подпишется Во или Ас. В общем-то, конечно, вы посчитаете свою жизнь законченной. Но еще хуже, если вы попадете в лапы какого-нибудь Сартра, и он заставит вас наблюдать себя наблюдающим. Тут вам просто может не хватить университета имени знаменитого американского художника Михаила Шемякина. Что делать? Не знаю. А читать надо. Поэтому лучше сразу записаться на того, кого вы понимаете. Гегеля там, Канта или Юнга.
  
   - Некоторые думают, - как писал в своей последней монографии Гайдар, что при коммунизме не надо будет работать. Ошибаетесь. В субботу и воскресенье? Да. Это выходные, как и сейчас. И вы можете по старинке сидеть дома у телевизора с пивом, или с китайским чаем с зефиром, и смотреть сериалы. Радоваться в принципе за их остросюжетность и подбор актеров, и ругать за отсутствие финала. Но с понедельника - извольте:
  
   - В Баден-Баден, во Францию на Ролан Гарос с Шараповой - это уже во вторник. В среду на матч Челси с Манчестер Юнайтед. В тот же день вечером вы уже должны бить в Москве в Большом Сиэте. Там сегодня поет Рубашкин. Можно бы назвать кого-нибудь другого, но зачем ради красного словца искажать правду. В четверг вы обязаны быть в Давосе, в пятницу в Куршавеле. Не забудьте найти время полежать на Гавайских островах, выпить и вложить деньги в офшор на Каймановых. И что самое главное, заметьте, никто не скажет вам, что вы всегда банально летаете только в Баден. Никто не скажет, что хотя бы иногда необходимо летать в Баден-Баден.
  
   - Ведь вы учились в академии Шемякина. - Нет, пожалуйста, хотите в Баден - значит, полетим в Баден. Сегодня, а завтра - в Баден-Баден. Никакой дискриминации по умственным понятиям. При коммунизме все люди равны. Каждый, то есть имеет право не только на общеизвестный Баден-Баден, но и на свой личный Баден.
   Более того, вы можете, так как имеете право, сняться в одном фильме с Робертом де Ниро. Прочитать вместо него рекламу Амэрикэн Экспресс:
   - В мире шоу бизнеса меня знают все, но в аэропортах, отелях и мотелях ко мне относятся, как к другим, то есть как к дерьму.
  
   Насчет секса. Практически вы можете записаться на прием к любому человеку. И время ожидания, заметьте, не может превышать пяти лет. Как говорится, вы только успеете закончить университет - и она уже ваша. Пять лет мечтаний это что-то да значит. Могут ли записываться женщины на прием к мужчине? Думаю, что да. Ведь Ева как-то же попала на прием к Адаму.
   Следовательно... Следовательно:
  
   - Бурлаки на Волге - это люди, не выполнившие свой долг. Они вовремя не записались на чтение еще ненаписанных книг Сорокина и Пелевина, и поэтому вынуждены читать современные детективы.
   Работать инженерами, председателями колхозов будут инопланетяне. Это как в песне поется:
   - На инженера учится. Ох, хороший инженер из него получится. - Песня про инопланетянина. Такая же есть песня про русского геолога и биолога:
   - Держись, геолог, крепись биолог, ты Солнца и Ветра брат. - То есть очень далек, как Солнце и Ветер от финансирования.
  
   Таким образом, получается, что Басманный и другие суды ошиблись, посадив Хо за слишком большие накопления в период предварительного накопления капитала. Он не зря пугал ПП чем-то таким огромным, что у него есть. Оказывается, это были не пустые слова... Мама! Все думали, что у него деньги в Швейцарских банках. А у него Золото Партии с марсианскими процентами! Теперь понятно, почему все говорили, что Золота Партии нет, что это миф. Конечно, миф, если наши деньги, приготовленные для осуществления коммунизма в отдельно взятой стране, улетели на Марс. На Марс из Млечного Пути. Теперь они вернулись. Это, наверное, то же чувство, которое испытала Марья Кириловна, когда поняла, что князь Верейский, который только что стал ее мужем, это известный освободитель трудового народа:
  
   - Дубровский. - Дубровский, который, казалось, что давно остался в прошлом, как ее первый и последний любовник. Ее жизнь, казалось уже закончившаяся, вновь обрела смысл. Вы думали, что вы бедны. Бедны навсегда, как брокер, попавший в силки тысяча девятьсот двадцать девятого года. Когда случился знаменитый дэфолт. Оказывается, все не так плохо. Бабки-то, оказывается, никуда не пропали. Они есть. Куплю себе Феррари...
   - Где только найти этого Хо? - задумчиво произнесла Ксе.
  
   - Говорят, что если разделить все на всех, то никто ничего не заметит, - сказал Сид. - Денег не так много, как кажется.
   - Это говорят нефтяные магнаты про нефтяные деньги, - ответила Ксе. И добавила: - Этих денег хватит. И вообще, знаешь что?
   - Что?
   - Я думаю, что у Хо не найдут денег, когда его поймают. И знаешь почему?
   - Почему?
   Ксе осмотрелась по сторонам. Но не увидела Хо, который следил за этой парочкой, и вовремя спрятался за толстое дерево.
   Ксе еще раз взглянула назад, и нагнулась к уху Сида.
   - Хо имеет с Марсом транзит. Понимаешь? Денег нет здесь. Понимаешь?
  
   - Нет. Что-то ничего не пойму, - сказал Сид. И добавил: - Мы-то здесь при чем?
   - То есть как? - воскликнула Ксе. Но подумав, она добавила: - Пожалуй, ты прав. Мы и так живем при коммунизме. Нам эти деньги не нужны. Нет, честно, лучше не будет.
   - У меня ничего нет, - сказал Сид.
   - У тебя есть я, - сказала Ксе. И добавила: - А у меня все есть. Че ты приуныл, рыцарь? Или ты мне не веришь?
   - Ты мне изменяешь.
   - Но тебе все равно достается больше всех.
  
   - Че-то мне кажется, что я не могу быть этим удовлетворен, - сказал Сид. - Я выбираю... да, пожалуй, я выбираю не Лолиту, а ее мать Шарлотту.
   - Ты не можешь... - Что хотела сказать дальше Ксе неизвестно. Из-за дерева вышел Хо и представился:
   - Я Хо - Инопланетянин.
   - Вы за нами следили? - спросил проницательный Сид.
   Ответила Ксе:
  
   - Конечно, следил. Я была почти уверена, что за нами кто-то следит. Это не обязательно могли быть вы, но среди людей всегда найдется сексуальный человек, наслаждающийся слежкой за парочкой, направляющейся в лес. Итак, - добавила она, - вы слышали, что я разгадала вашу тайну? Конечно, слышал, - сама же ответила на свой вопрос Ксе. - Думаю, теперь вы капитально зависите от... я бы сказала от нас, - она посмотрела на Сида, - но мы только что поругались. И я думаю, надолго. Я предлагаю вам сотрудничество. Хо хотел было уже ответить своей коронной фразой:
  
   - У меня нет денег, - но Ксе опередила его. Она сказала, что прекрасно знает, она в курсе, что у него был банк.
   - А сейчас у вас есть транзит с Марса.
   - Ты хочешь, чтобы я тебя взял с собой на Марс? - спросил Хо.
   - Да, - почти рявкнула Ксе.
   - Я согласен, - сказал Хо.
   Сид стоял, и как обычно, переминался с ноги на ногу.
   - Он что-то затевает.
   - А тебе-то что? - сказал Хо.
   Сид тяжело вздохнул.
   - Вот что я думаю, товарищ марсианин, - сказал Сид. - Я тебе ее не отдам. Мы будем стреляться.
   - Стреляться? Хорошо. У вас есть пистолеты? Я готов хоть сейчас.
   - Вы так говорите, потому что уверены:
   - Пистолетов нет.
   Прервана дуэль Хо и Сида.
  
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  
   Два Я. Несакральность власти.
   Замечание:
   - Машина остался в паровозе. А про паровоз еще не было ни слова. - Неужели был еще текст, и он пропущен?
   Дуэль. Далее, ПП, Пел, Сор.
   Машина. Рояль в кустах. Синдром вечного пролета. Два волхва. Эльдар поступает во ВГИК. Черная Норма Джин и блондэ Мэрилин Монро. Крассный - не совсем известное слово. Секрет китайского фарфора.
   Квентин Тарантино. Кондолиза Райз - новое масло для русского мотора. С пирамиды Солнца они уходили на паровозе.
   Замечание на полях:
   - А разве не с пирамиды Луны?
   Из всех искусств для нас важнейшим...
   Мелодрама. Русский человек заслужил халяву. Римейк Адама.
   Машина и Николь Кидман у Озера Байкал. Мэри переводит Мандельштама. Перевод подприкрытием. Марта и Вернер Фон Браун. Королев. Название ракеты - неизвестно. Женитьба в тайге. Таёжный способ заниматься сексом.
   Тетя и Мотя в дубовых листьях бегут за паровозом. Двойная кабина пилота.
   Инерциатор. Машина остановил паровоз. Рассказ Тети о своей мечте съесть Кулика. Вкус Демократии.
  
  
   Извините, придется прервать этот рассказ. С телетайпа поступила информация, что Со опять что-то натворил. Сейчас посмотрим, что бы такое это могло быть. Ага, вот:
   - Власть сакральна, - говорит он. - Следовательно, - добавляет этот ловец Кондолизы Райз, - она не может действовать сама против себя. Так как:
   - Сакральность нарушится. - Ошибка здесь в том, как говорят студентам химикам:
   - Вы не знаете механизма реакции.
  
   Я человека не едино, а делится на две части. Всегда есть Я, которое пишет для всех, и Я, которое пишет для себя. Это было известно уже Эстэлину Завоевателю.
   - Мало ли, что все за меня, - говорил он Ворошилову и Буденному, - я хочу знать, что находится во второй части Я Что думает человек не для всех, а для себя.
   Ник Богос, сидевший в это время в своем коронном месте под столом, запомнил только два слова:
  
   - Семнадцатый съезд. - Очевидно, что это и был прием. Использованный Эстэ для выявления того, чего он не слышит.
   И в дальнейшем Эстэ постоянно выдумывал, или во всеуслышанье разоблачал вредителей, дезертиров, диверсантов, врачей, ткачей, политработников, инженеров, рабочих и крестьян. Зачем? Ведь это должно было разрушить его сакральность. Но не разрушило. Не разрушило, так как сакральна не власть, а:
  
   - Власть, окруженная влагами!
   И об этом власть предупреждает. Например:
   - Я ведь говорил вам, что нам не дадут спокойно работать.
   Разница между властью и властью, окруженной врагами та же, что и между пространством первого Я и пространствами первого Я и второго Я вместе.
  
   Попросту говоря, если король находит способ прорваться во второе Я народа, он устраивает этому народу красивую жизнь. Все вроде бы за. Но вот король узнает, что во втором Я, в Я для себя почти все против него. Только молчат и как бы охотно идут в колхоз, ибо это намного лучше, чем поехать в тайгу и замерзнуть там, или по дороге туда. Лучше всего в этом случае послать их на войну. Ну, а если нет такой возможности, то надо делать зачистку по направлению ткачей, врачей и других инженеров человеческих душ. В общем, по всем направлениям.
  
   С таким вопиющим непониманием действительности Сяо никогда не найдет Кондолизу Райз.
  
   Бог так устроил человека, что даже Он Сам не может завладеть его вторым Я. Пока человек сам не сделает это добровольно. Второе Я - это закрытая информация. Но именно потому, что в этом пространстве человек не может притвориться, она является компроматом на него.
   Король обязательно пойдет против своей сакральности. Если он доберется до информации второго Я, и она будет против него. Ведь тогда ему будет ясно, что никакой сакральности нету.
  
   - Вы, видимо, не знали, что я профессиональный охранник, - сказал Сид. - У меня всегда с собой два пистолета.
   - Вот так, значит, - резюмировал Хо. - Это будет не честная дуэль. Я сам имею право выбрать оружие.
  
   - Выбирайте, - сказал честный Сид. И добавил: - Может быть, на дубинах? - Он показал на две большие палки, как будто специально стоявшие как раз рядом.
   Хо ответил:
   - Я выбираю рукопашный бой. Я Брюс Ли, а ты Чак Норрис, - добавил этот умный парень.
   - Ну, хорошо, - тяжело вздохнул Сид. Почему Сид расстроился? Потому что победитель уже определен законом:
   - Что написано пером, то не вырубишь топором. - А написано, что Чак Норрис проигрывает Брюсу Ли.
   Далее, из леса выходит ПП, Пел и Сор. Машина остался в паровозе.
  
   Сид сразу пошел на бедро с захватом. Хо не смог противостоять проходу под свою грудь. Но смог зависнуть на спине гиганта. Он крутился, как пропеллер вертолета, и не давал себя бросить. Секунданты опять развели их в разные углы. Здесь уместно задать вопрос:
   - А кто народ? Кто секунданты? Ведь кроме благородной леди больше никого не было. Были. Просто из-за безобразия, которое вытворяет Сяо, я не успел сказать об этом.
   Во время разговора о дуэли из леса появились два кудесника. Как будто специально. Как сказал бы Эльдар Рязанов:
   - Два рояля в кустах. Откуда они берутся? - А ведь появляются они очень просто:
   - Просто о них и рассказывается.
   Первый парень по привычке вынул из шарманки большой овощной член, и приветливо помахал им. Что это могло означать? Я не знаю. Думаю, парень хотел объявить о возникновении нового синдрома. Синдрома вечного пролета. А может быть, он уже применял его вместо флага. Так сказать, просто махал в качестве приветствия. Что нес второй волхв? Сразу и не поймешь. Тоже член? Нет, вроде это что-то другое.
   Далее, что же это было?
  
   Да, это был второй, недавно появившийся волхв. Он называл себя грустным волхвом. Грустным потому, что считал:
   - Что бы я ни делал, уверен:
   - Толку не будет никакого.
   При ближайшем рассмотрении стало ясно, что у этого грустного волхва под мышкой трехядерный ноутбук. Фирменный японский ноутбук.
   - Успел достать, до наводнения, - сразу сказал он. Тут надо сказать, что к неуместным шуткам этого волхва люди мира привыкли не сразу. Легче привыкнуть к шуткам Вани. Намного легче. Ведь человек по автомату ищет в каждом высказывании какую-то разумную логику. И когда сразу ясно, что ее здесь не только нет, но и быть не может, то на душе становится легко и приятно. Ибо ясно:
  
   - Поиском правды заниматься не придется.
   Собственно говоря, что такое правда? Правда - это связь между прошлым и будущим. Миг. И вот, когда Ваня принимал экзамены у Э. Рязанова при поступлении во ВГИК, он задал будущему режиссеру, казалось нерешаемый вопрос.
   - Дорогой Эльдар Александрович, - начал Ваня, - представьте себе, что вы прекрасная рыжая барышня... нет, лучше просто:
   - Девушка. Прекрасная, я думаю, русская девушка. Но не черная, как Норма Джин, и не блондэ, как Мэрилин Монро, а чисто рыжая. Вы не кондуктор, поющий знаменитую песню Булата Окуджавы про синий троллейбус, в который он не прыгает, а садится на ходу. Вы не знаменитый отец Ефремова, который водил троллейбусы по ночной Москве и такси под знаменитую песню Экзюпери, вы чисто пассажир. Не в том смысле, что вы лох, которого обуют в ближайшее время, а просто:
  
   - Рыжая девушка в троллейбусе или в автобусе.
   Перед вами задача. Сами вы, конечно, не можете догадаться, что это. А это грибы вешенки. Вы должны их найти в необъятной Москве.
   Эльдар поднял руку.
   - Я понимаю, - сказал Ваня-экзаменатор, - вы хотите задать наводящий вопрос. Отвечаю:
   - Нельзя. Более того, я даже знаю, что вы хотите спросить. Вы хотите искать эти грибы в роли Михди. Отвечаю: нельзя. Ведь я вам уже говорил:
   - Вы прекрасная рыжеволосая девушка.
   - Можно начинать? - спросил абитуриент Э. Рязанов.
   - Да, начинайте, дорогая, - сказал Иван.
  
   - Ну вот взяли мы фотоаппарат, лимонад, сели в автобус и поехали в лес.
   - Простите, Эльдар, какой лес? Вы в столице нашей Родины. В Москве!
   - Хорошо, пусть это будет Кузьминский Парк. Высаживаемся. Как по туру Хэма:
   - Костер, чай, пиво, квас. Кофе тогда не было. Тем более растворимого. Рыба в этом озере тоже не ловилась. Тем более красная форель. Взяли с собой серебристый хек. Зря, я говорил, надо было брать треску. За нее французы дают в море два веса. Она распадается на вкусные пластины, которые можно есть просто так под пиво или квас. Я так вообще люблю ее посолить, а потом есть живьем. Разумеется, не как Высоцкий тайменя, совсем свежего, а как медведь, когда он, то есть она полежит четыре дня и просолится.
   Смотрю, значится, ее нет. Ясно:
   - Ушла с учителем. Так и думал, что не устоит. Рыжие все такие... на экзамене я бы сказал:
   - Уступчивые.
   - Подождите, подождите, - слегка испугался экзаменатор. - Куда она ушла?
   - Она ушла в лес с учителем.
   - Я не в том смысле. Рыжая это вы. Вы поняли? Прекрасная рыжая девушка. Русская. Это вы давайте дальше.
  
   - Дальше? Сейчас, сейчас. Моя подруга, рыжая...
   - Я вам сказал:
   - Это вы!
   - Окей. Я просто хотела рассказать от имени моей подруги, которая была рыжей. Нет, нет, теперь я все поняла. Это я пошла с фотоаппаратом за учителем, который ушел в лес, то есть в глубину Кузьминского Парка с водительницей автобуса. Она же, эта водительница привезла нас в парк.
   - Водительниц автобусов не бывает, - сказал экзаменатор. - Это сплошь одни мужики. И да:
   - Это последняя поправка. Больше ошибаться нельзя.
   - А то что? - спросил Эльдар Александрович.
   - Это как в песне. Тогда:
   - С экзаменов будешь уволен...
  
   - Ну хорошо. Я продолжаю. Я иду за ними. За моим учителем и рыжей учительницей. Она была крассным руководителем в соседнем Б классе, и поехала с нами, так как ее класс тоже ехал в этом автобусе на природу. Ну, как обычно, это делали двумя классами. Простите, я опять ошиблась. Сейчас, сейчас, как сказал бы Вильям Шекспир, мы все исправим. Я сама иду с учителем, а за нами следят оба класса. У всех, разумеется, тоже фотоаппараты и кинокамеры. Вы спросите:
   - С какой стати? И будете правы, ибо ответ на этот вопрос существует. И это:
   - Был урок фото. Просто сегодня он проводился на природе. Практически никто не остался плавать на катамаранах. Все за нами. Почему? Как спросил бы царский генерал Ру.
   Хороший вопрос. Дело в том, что многие считали:
   - Наш учитель - гений. - Вы, разумеется, спросите:
   - Какие ваши доказательства? Шварценеггер за такой вопрос вывернул одному наркоману ногу. А потом перестрелял почти всех остальных. И это вместо того, чтобы зачитать им права. Думаю, что и Олега Видова убил он. Хотя этот спорный вопрос.
  
   Вот мы и решили - отвечаю на ваш вопрос - поискать эти доказательства. Как известно, гениев можно узнать по их дерьму. Еще Пушкин это доказал. Правда, он говорил не про гениев в буквальном смысле слова, а про козлов.
   - Знал ты покойника? - спросил я его дорогой.
   - Как не знать! Он выучил меня дудочки вырезывать. Бывало (царство ему небесное), идет из кабака, а мы-то за ним:
   - Дедушка, дедушка! орешков! - а он нас орешками и наделяет. Все, бывало, с нами и возится.
   Это был Бафомет, мистический Козел Тамплиеров. Он был гермафродитом. Понятно теперь, какими орешками он наделял своих адептов.
  
   Некоторые считали, что учитель гермафродит. Но большинство в это не верили. Зато все считали, что у гениев дерьмо голубое. Примерно также, как у принцесс кровь голубая. Здесь, в России, гениев мало. А в Америке даже существует специальный тест на гениев. Точнее, не на уже готовых гениев, а на потенциальных, на тех, кто думает, что он гений, но до конца еще не уверен. В этом тесте надо ответить на вопрос:
   - Смотрите ли вы в унитаз, прежде чем спустить воду. - Некоторые, разумеется, не раз слышали этот вопрос, но думали, что его задают просто так, для смеху. Нет, это под прикрытием черного юмора, стараются понять:
  
   - Считаете ли вы себя гением, или нет?
   Ну, значит, приходим мы на поляну, скрытую кустами. Он смотрит на меня, а я молчу: растерялась.
   - Извини, я должен сходить в туалет. Еще раз прости.
   Далее, он идет в кусты, а два класса тут как тут, высыпали на поляну с фотоаппаратами и кинокамерами. Внимания на меня не обращают никакого, а стараются незаметно снять учителя в кустах. Ну, чтобы понять, гений он фактический, или только так, прикидывается. Никакого разумного, научного умысла у них не было. Просто хотели шантажировать учителя, если он окажется не гением. То есть, если дерьмо у него не голубое.
  
   Все.
   - Все? - удивился экзаменатор Иван. - А где грибы?
   - А! чуть не забыла. Перед тем, как попроситься в туалет, учитель набрал этих вешенок с пня, поджарил их на костре, как шашлыки, и съел. И да:
   - Я посмотрела на часы:
   - Двенадцать, - прошептала я.
   - Хорошо. Только два замечания, - сказал Иван. - Во-первых, это не ваше личное сочинение, а изложение, цитата из гениального произведения Владимира Сорокина:
   - Поднятая Целина. - Кстати вы не упомянули про большую банку магического айвового варенья, из которого делали соус для хека. Ну это ладно. А вот при чем здесь время. Вы посмотрели на часы, и сказали:
   - Двенадцать.
  
   - Просто так, с языка сорвалось.
   - Ага. Понимаю. Еще вы не сказали, как написано у Сорокина:
   - Дерьмо голубое, как китайская глина для фарфора. Ну, это уж совсем не важно.
   - А может, это как раз и важно, - сказал Эльдар, - может быть, это как раз очень важно?!
   - Вы думаете, что я только что вскрыл легендарную тайну производства голубого китайского фарфора? Я правильно вас понял? Думаю, я понял вас совершенно верно. И да:
   - Можете идти.
   - Куда?
   - Снимать кино. Куда же еще? Ах, да. Вы же абитуриент. Идите и учитесь снимать великие фильмы про баню.
   - Великие у меня не получится.
   - Почему?
   - Дерьмо не китайское.
   - Что? Я ничего не понял.
   - Дерьмо у меня не голубое.
   - Ах так. Ну, ничего страшного. Не всем быть гениями. А про баню все-таки подумайте.
   - Зачем, если я не гений?
   - Дело в том, друг ты мой любезный Эльдар, что любое дерьмо, даже не голубое, надо, в конце концов, отмывать.
  
   Не знаю, узнали ли вы моего дорогого друга Квентина Тарантино. Я имею в виду русского. Квентин Тарантино. Этот парень засиделся в роли Обломова, которая досталась ему в последнее время. Но как вылезти из теплой постели, если лежать надоело? Он купил 3-ядерный. Поругал японцев, что они, наверное, что-то не так сделали. Его начали обзывать дураком и так далее. Сяо, который был тут как тут, решил разогнать тему. Он сказал Квенту, чтобы тот сразу сделал пометку в своем новом компьютере.
   - Какую? - не понял заново рожденный.
   - Какую? Просто напишите, что ты этого не говорил.
   Великолепное решение. Возмущенных стало еще больше. Теперь при каждом случае Со говорит:
  
   - Между прочим, он этого не говорил.
   Примерно такая же ситуация была с Кондолизой Райз. Со сделал себе заметку:
   - Кстати, она врет. - И каждый раз повторял эту фразу, как будто заливал масло в мотор:
   - Между прочим, она врет. - И давай бегать по кругу, как заведенный.
   Его - я имею в виду нового волхва - прозвали Квент Японский. Примерно также кого-то могли прозвать Василий Содомо-Гоморрский.
   Все это было бы грустно, если бы не было так печально.
   Квент решил стать волхвом. Но решил предсказывать не вперед, а назад. Как Гегель.
   Далее, Квент становится секундантом Хо, а первый заблудившийся волхв секундантом Сида.
   Но второй раунд не состоялся. Из-за кустов появился ПП.
  
   С Пирамиды Солнца они уходили на паровозе. Этот паровоз остался здесь в тайге со времен Второй мировой войны. Войны, о которой эти ребята еще ничего не знали. Но таково течение времени.
   Пирамида Солнца начала разрушаться. Они шли, как по минному полю. Вспышка справа. Вспышка слева. Взрыв. Еще и еще. Машина вынул из-за пазухи крылья. Он снял их со стены Ноева Кочега. Они там были не для того, чтобы спрыгнуть в случае чего с тонущего Ноева Ковчега, как летчик пассажирского лайнера мог бы прыгнуть, имея свой личный парашют. Ну, в случае чего.
   Например, если никто не вернется, то лететь самому на поиски медных труб.
   В данном случае была не вода, и не огонь, а то и другое вместе:
  
   - Железная Дорога. А именно паровоз. То есть, медные трубы. Ибо именно на паровозе человечество въехало в кинематограф. Искусство новых веков, прославившее многих. Как сказал Ле-Нин:
   - Из всех искусств, для нас важнейшим является чтение переводов фильмов Голливуда.
  
   - Я бы хотел быть вашим секундантом, но ваши телохранители назначили почему-то этого фокусника, - сказал Квент.
   - Они просто сделали это наугад. Думаю, они просто не узнали вас. И на самом деле: вы так изменились.
   - Разговаривать с моим э... бойцом вы можете только через меня, милейший, - сказал фокусник с большим овощным членом. Он отстранил Квента, и предложил пройти к своему бойцу. - Идите, сделайте ему массаж рук.
   - Я сам знаю, что мне делать. Массаж рук или ног. А может быть спины, - ответил Квент. И добавил:
   - Не потеряй свой член.
   Действительно, не понятно, зачем его показывать? Никакого развлекательного смысла. Только просветительский. Мол, не надейтесь на дядю, а:
  
   - Думайте сами, решайте сами:
   - Иметь или не иметь?
   Уж поверьте мне.
   Это ошибка. Как ошибочно показывать драму. Ибо драма это общая установка. А ваша задача, как сказано в Библии:
   - Ограничение. Так сказать, закон идеального газа. То есть реальна не драма, а:
  
   - Мелодрама. - Что все, наконец-то и поняли. За исключением Фокусника. Он считает, что без ложки дегтя жить будет неинтересно. Как при коммунизме. Надо, чтобы там было хорошо. Но... но при желании получить что-то сверх потребности там будет появляться овощной член. Нет халявы. А ведь русский человек заслужил ее больше других. Думаю, поэтому коммунизм и не состоялся. Там нет халявы. А ведь халява это и есть счастье. Бог дарует людям жизнь вечную не за что-то, а так просто:
   - На халяву.
   Нельзя давать камень вместо хлеба. А уж тем более показывать большой овощной член.
  
   Овощной член в райском саду совершенно не уместен. Ведь как работают вместе Адам и Ева. Она начинает, и говорит:
   - Драма. - Адам продолжает:
   - Мелодрама.
   Вроде бы возникает противоречие. Спрашивается, откуда тогда взялись люди? Но дело было так:
   - Ева начинает свой рассказ в начальной школе. И она выдает стратегическую установку. А Адам защищает докторскую диссертацию, и в ней нет, не отрицает установку Евы, а уточняет ее, конкретизирует. Поэтому и говорит, собственно повторяет слова Евы, но в конкретном случае. И говорит:
  
   - Мелодрама.
   По сути дела, многие противоречия в Библии так и решаются. Утверждения Евы и Адама - это не два берега у одной реки. А утверждения эти находятся одно внутри другого. Как стратегия и тактика. Например, сказано было евреем, чтобы они шли из Египта, не оглядываясь. То есть, чтобы ни в коем случае не возвращались назад. И некоторые так и поступали. И ошиблись. Ошиблись и провалились сквозь Землю. Они спутали стратегическое направление с тактикой. Поворачивать назад можно. Но не просто так, не для того, чтобы идти назад в Египет, а для победы, то есть для продвижения вперед. От Египта.
   Здесь тоже возникает противоречие:
  
   - Начинает, рассказывает стратегическую линию не Адам, а Ева. Она начинает рассказ, продиктованный ей Древним Змием. А уж Адам только дает ответ. Он как бы:
   - Не первый. - Он, кажется, что не генерирует идеи, а только уточняет их, то есть, по сути дела, делает:
   - Римейк. - А это представляется, что плохо. Ибо второй это, очевидно, не первый. Недаром Филипп К. чуть с ума не сошел, когда ему открыли тайну:
   - Он не первый, он делает римейки.
   Рассматривая механизм этого взаимодействия, мы, однако, понимаем, что именно Адам обрезает абстракцию, и:
  
   - Создает реальный мир. - Он отрицает утверждение Евы, не изменяя его. Потому что конкретизирует ее посылку.
   Таким образом, в школе это драма, а в реальности это:
   - Мелодрама. - Не наоборот.
  
   Таким образом, Машина надел крылья и полетел через море огня. Наконец, он увидел паровоз в чаще леса. Около него бродила прекрасная девушка. Прекрасная девушка с ружьем.
  
   - Кто бы это мог быть? - подумал Машина. - Человек с ружьем. Скорее всего, это телохранитель Ле-Нина. Собственно, кто сказал, что это обязательно должен быть мужчина? Хотя, может быть это и есть мужчина, переодетый в женщину, подумал герой. Но тут она спустилась к чистому, без каких бы то ни было отходом бумажного производства, озеру. И поплыла. Рыбы боялись ее коснуться. Она проходила сквозь них, как наполеоновский линкор, между рыбацких лодок. То есть, как отступающая из России армия Наполеона сквозь партизанские отряды Давыдова. - Красиво, - подумал, глядя сверху, Машина. И добавил: - Можно подумать, что она это Николь Кидман, а я начинающий киллер из банды Летучего Голландца. Она сейчас вылезет из воды, попросит белое махровое полотенце из гостиницы Космос, и скажет:
  
   - Ай лав ю, май диэ чайлд. - Или наоборот:
   - Ти мейня лубишь? - В принципе такого текста быть не может. Это неправильное чтение перевода.
   - Ну как же неправильное? - скажет Леха. - Она так и говорила. - Ответ:
   - Да мало ли что она так говорила. Она не профессиональный чтец перевода со своего языка на русский. Очень распространенная ошибка. Принцип правильного чтения перевода продемонстрировал один из четы Мэрилингов. А именно Мэри.
  
   Далее, перевод Мандельштама в ритме вальса.
   В своем переводе Мэри заменила Петербург на Ленинград, и не использовала стихи про адреса мертвецов. И вообще, можно сказать, сделала из заупокойной мессы веселый вальс. Брат поэта очень рассердился. Видимо, ему представлялось, что Ленинград это путь в коммунизм, где таким, как его брат Осип хорошо не будет. А вместо того, что Осип Мандельштам находится на кладбище, можно подумать, танцуя этот вальс, что он был дважды героем Советского Союза. Как Покрышкин. И этот вальс посвящен ему. Герою, которого все боялись. Как только он появлялся в небе, немцы по всем радиоканалам, и даже в шифрованном виде на машине Энигма, передавали:
   - В воздухе Покрышкин, в воздухе Покрышкин, в воздухе Покрышкин!
   Мэри и доказывает, что веселый вальс, это не просто веселый вальс, а вальс:
  
   - Победы. Вальс Победы Осипа Мандельштама, Его Бог ведь завещал ему:
   - Побеждать.
   Скажут:
   - Да какая же это победа, если он умер неизвестно где в тайге.
   Но вот Мэри же показала, что такая победа возможна. Правда, не безусловно, а при условии. При условии, которое высказала Мэри, может быть, и необдуманно, как Гегель, а наугад, назвав историка пророком, предсказывающим назад. Так же и она сказала:
  
   - При условии любви к Осипу Мандельштаму. - Она выразила это словами, обращенными к брату Мандельштама:
   - Вы не любили своего брата. Или наоборот, он вас не любил - не важно. А важно лишь, что:
   - Победитель получает все. - Все радиостанции передают:
   - Вальс Мандельштама. Танцует все!
   В том числе и мертвые, адреса которых, может быть, забыты.
   Вот это перевод, завещанный нам Богом.
   А вы говорите, или даже возмущаетесь, что он неточный. Он как раз самый точный. По Библии.
   Критерий правильного перевода рассказал Пушкин. Он сказал, что даже если вы:
  
   - Царевна - Лебедь, - выходя на берег, молвите:
   - Русским языком. - Не прикидывайтесь кикиморой ради точности.
   - И все-таки непонятно, - как сказал бы Гоблин, - как может иностранец говорить на чистом русском языке. Он что, работал под прикрытием. То есть на самом деле он был русским?
  
   - Нет, он был американцем. Просто надо, наконец, понять, что говорит не он, а:
   - Вы! Вы под прикрытием. Вы всегда работаете под прикрытием.
   Можно заметить, что раньше всегда говорили русским языком. Имеется в виду дубляж. Нет, дорогой мой друг. Дублирование предполагает перевод на русский язык:
   - По-нашему. В этом случае нам не интересно, как это там было у них, а важно, как это есть у нас. Возникает противоречие:
   - Если мы знаем, как это будет у нас:
   - Зачем переводить?!
   Поэтому дублирование это еще больший акцент, чем разговор иностранца с акцентом.
   Итак:
  
   - Ты меня любишь?
   - Да.
   - Уже? Когда ты успел? Когда увидел меня голой в воде?
   - Раньше.
   - Когда раньше? У паровоза?
   - Может быть.
   - Что значит, может быть?
   - Мне кажется, я тебя где-то видел.
   - Ты не был на экскурсии в Германии? До войны.
   - Д... нет, не был. Может быть, хватит вопросов, Марта. Может быть, эта...
   - Что? Ты хочешь заняться сексом? Здесь? Нет, пойдем в паровоз. - Но у паровоза Марта опять заартачилась. Можно сказать, стала вести себя не как немка, а как русская.
   - Сначала напиши на паровозе, - сказала она, - Вернер фон Браун.
   - Немец? Нет, этого я писать не буду.
   - Не хочешь, как хочешь. Тогда занимайся всю ночь мастурбацией. Это полезно для здоровья.
   - А кто это такой? - спросил Машина, понимая, что без взаимной любви он в эту ночь не уснет.
   - Это человек с Луны. Я его любила, пока он не умер.
   - Ах, он умер! Тогда ладно, напишу.
   Когда Машина написал на паровозе:
  
   - Вернер фон Браун, - то узнал, что этот парень еще не умер, а просто сдался американцам.
   - Для меня это все равно, что умер.
   - Я бы так не сказал. - Машина начал стирать только написанные буквы Бесполезно. Краска держалась мертво. Ведь она была придумана Королевым. Правда, совместно с Вернером. Фон Браун был взят в плен, и работал здесь под руководством Королева. Они сделали ракету и назвали ее (...?), но фон Браун бежал вместе с документами и чертежами, которых было четыре тонны, и назвал нашу ракету оружием возмездия ФАУ - 2.
   Далее, как бежал фон Браун.
   - Он думал бежать на этом поезде, но за ним прилетел американский самолет, - сказала Марта.
  
   Машина понял, как было дело. Считалось, что этого таланта по строительству стратегических ракет взяли после войны американцы. Но еще раньше он был похищен Доктором Зорге и привезен сюда, в тайгу. После побега фон Брауна, агенты НКВД выдумали, что Вернер фон Браун никогда не арестовывался Зорге, а сразу сдался американцам. И не мудрено. За такие промахи Эстэлин Завоеватель отправил бы этих агентов мыть золото в горах. Коррупция тогда была еще та. И правильно. Без нее вообще бы всех перестреляли.
   Каким образом американский самолет мог долететь до тайги - непонятно.
  
   Они успели вовремя. ПП, Пел и Сор уже чуть не поджарились от сильного огня. Горела тайга. Рельсы заканчивались в ста одном метре от завода. Ребята бежали наперегонки с соболями и черно-бурыми лисицами. Птицы старались взлететь, как можно выше в небо, чтобы спастись от беспощадного огня. Даже облака и те поднялись выше, а многие ушли за горизонт.
  
   - Быстро вы, - сказал Пел.
   - Я думал, вы ни за что не успеете, - сказал Сор.
   - Если бы все работали с такой производительностью труда, как ты, мой друг, Машина, мы реально стали бы жить как при... капитализме уже через пару лет.
   - О чем они говорят, мой друг? - спросила Марта своего Королева. Она так его называла в память о своем муже Вернере фон Брауне. А при чем здесь Королев? Ну, он работал вместе с Вернером. Они, так сказать, были близки. И когда фон Браун бежал к американцам, они поженились. Кто? Королев и немка Марта. Не официально, конечно. Они просто обменялись кедровыми шишками, и спели песню:
  
   - Мы ракетчики оба с тобою. Не ищи проторенных путей. Закаленные в вечной шарашке таежной, мы открыли полет на Луну. - Дальше шел рассказ о том, что несмотря на бесконечные научные исследования они не отказались от секса. Просто, как ученые они изобрели способ, как в тайге не отстать от американцев и немцев, тогда еще непобежденных. Способ этот очень простой.
   - Надо заниматься этим не по ночам и долго, а в любое время днем. Пусть это будет коротко. Был даже вывешен на рабочем месте лозунг:
   - Если у вас есть пятнадцать минут, свободных от экспериментов:
   - Не теряйте их даром. - Даже если вы запустили ракету, и уверены, что она не взорвется раньше, чем через пятнадцать минут:
  
   - Смело переходите к обжиманиям, обниманиям, поцелуям и последующим процедурам. Вы удивитесь, сколько свободных пятнадцати минуток у вас найдется во время рабочего дня. Имеется в виду, конечно, не восьмичасовой рабочий день, как был при коммунизме, а двенадцатичасовой, шарашковый. Но и не шестнадцатичасовой, как сейчас. При шестнадцатичасовом рабочем дне секс невозможен. А то все думают, думают, почему людей умирает больше, чем рождается. Ответ ведь простой:
   - Не надо работать по шестнадцать часов в сутки.
   - А на что жить тогда? - спросит кто-то. И добавит: - Да и нет таких работ.
   Дилемма.
  
   Машина уже выехал на круг для разворота, когда увидел двух человек. Они бежали по прилегающему к железнодорожной насыпи леску, и махали руками.
   - На них ничего нет, кроме дубовых листьев, - крикнул Сор.
   - А дубы здесь не растут, - добавил Пел.
   - Зато растут на заводе, - сказал ПП. - Это эти, как их, библиотекарши. Я заходил в библиотеку. Хотел перечитать мартовские тезисы Ле-Нина. А то уж не знаю, что и делать в этой ситуации.
   - Я думала, они погибли, - сказала Марта. И добавила:
   - Ведь сколько лет-то уж прошло!
   - Сколько? - не понял ПП.
   - Да уж года два-то точно, - сказала Марта.
  
   - Получается, что они два года по лесам скитались, - сказал Пел. - Странно, как-то.
   - А для нас, как один день, - вздохнул ПП, и посмотрел на небо. Потом добавил: - Думаю, мы прибываем к Млечному Пути.
   Далее, Тетя и Мотя продолжают бежать за паровозом.
   - Хорошо, останови, давай их посадим, - сказал ПП.
   Но не услышал ответа. Ребята решили, что у них есть свободные пятнадцать минут, и по шарашковой привычке занялись сексом. Прямо на угле в тендере.
   - Паровозом никто не управляет, - сказал Сор.
   - Где машинист? - удивился Пел.
   ПП открыл дверь, и увидел ребят на угле. Что он сказал? Сейчас посмотрим. У меня все разговоры записаны. Ага. Вот:
   - Если бы у нас все так ценили свободное время, детей бы хватило на всех. - И добавил: - Не будем им мешать пятнадцать минут. Надо законодательно закрепить за каждым это право.
  
   Пел хотел спросить, какое право имеется в виду, но передумал. Вроде и так все ясно.
   Наконец Марта закурила сигарету. Она вышла во вторую кабину пилота, так она называла машиниста, и выглянула в окно. Девушка пустила струю дыма прямо в мелькающие мимо кедры. Она попросила у Машины восьмикратный бинокль, который когда-то дед ее сам лично купил в театре у Шарапова. Как известно этот парень любил отличную оптику.
   Далее, откуда в паровозе вторая кабина пилота.
  
   Давно, еще в прошлом, даже позапрошлом веке, в общем, лет за семь до революции девятьсот пятого года Ле-Нин ехал в поезде с Надеждой Первой. Они ехали, как это часто бывало не в вагоне первого класса, и даже не вагоне третьего. Стараясь запутать филеров, Ле-Нин предложил своей подруге прокатиться прямо в локомотиве. В локомотиве истории. Но старая история, как старая форма не устраивала посланца Млечного Пути. После этого раза, он поклялся, что обязательно уговорит предпринимателей делать паровозы с двумя кабинами. Одна для пилота, другая для нормального человеческого отдыха. Ведь восьмичасовой рабочий день это не декларация, как и не намерение догнать Америку по производительности труда, а Китай по числу народонаселения.
  
   - Надо делать двойные кабины во весть рост, - сказал ПП на съезде производителей русских машин. - Он считал, что это гениальное решение, ибо просто-напросто напрочь забыл мартовские тезисы Ле-Нина. А ведь там черным по белому написано, что надо делать не только паровозы, но и Камазы с двойной кабиной. И все потому, что:
   - Практика - критерий истины. - А в тот вечер, день и ночь Ле-Нин с Надеждой Первой так испачкались в угле, что на финско-литовской границе его никто не узнал. А так бы его могла ждать судьба Гришки Отрепьева. Повезло. Но даже ради конспирации:
   - Не пожертвую цивилизацией, - сказал он.
   Но не так просто заставить русских пользоваться цивилизацией. Хотя в этом паровозе была вторая кабина, она была до самого потолка заставлена разной аппаратурой. Но благодаря этому Марта вспомнила, а точнее, ей показалось, что с ней это уже бывало.
  
   Машина сказал, что не может остановить паровоз.
   - Почему? - спросил ПП.
   - Он больше не заведется.
   - Что значит не заведется?
   - Ни угля, ни дров в запасе больше нет.
   - Но как-то же он едет. - Удивился даже Пел.
   - На инерциаторе. Раз завели, и теперь едет.
   - Мы можем остановиться и напились дров, - сказал ПП. И добавил: - И опять тронемся.
   - Кто пилить будет? Одни интеллигенты. - Мрачно констатировал Машина.
   Далее, ПП лично вызывается пилить деревья для паровоза.
   - Вы так беспокоитесь о них? - удивилась Марта. - Это ваши родственники?
   - Конечно, нет. Просто это люди той страны, которой я управляю.
  
   - Они могли бы пешком дойти до завода, где производят Даблы сверхъестественного качества, - сказала Марта.
   - И вообще, жизнь на природе среди дубов и кедров - это счастливая жизнь, - сказал Машина, притормаживая паровоз. Ему было ясно, что ПП не успокоится.
   - Как вы уже поняли, друзья мои, мы подлетаем к Системе Млечного Пути, - сказал ПП. - Пространственно-временной континуум меняет свои очертания. Исходя из вышесказанного, можно ожидать, что завод этот находится уже довольно далеко отсюда. И, что очень важно, те семьсот километров, которые им, - он показал на все еще бегущих, но уже согнувшихся в три погибели из-за сбившегося дыхания женщин, - придется пройти, частично могут оказаться заснеженными. Почему? Как спросил бы, как обычно сам себя царский генерал Ру. И ответил по Александру Сергеевичу Пушкину:
  
   - У меня время рассчитано по календарю! - Что это значит? Это значит, что вижу - то пишу! Вчера ложился спать, вроде бы было лето. Просыпаюсь - зима. Я что, должен писать:
   - Осень неожиданно наступила, высохли совсем цветы, и глядят уныло с ветки снегири? - Нет, конечно, нет, друзья мои. Никакого смешения полов и никакого смешения времен. Они существуют отдельно.
   - Я боюсь, они здесь одичают, - сказала Марта.
  
   Действительно, если Тетя и Мотя навсегда останутся в тайге, где нет музеев и библиотек, то они могут превратиться в две бабы-яги, сидящие вдоль дороги и поджидающие дичь. Какого-нибудь Кулика. Но не дождутся. Он сюда никогда не приедет. Зачем? Для его представлений есть Париж, Лондон, Лос Анжелес. Как бы девушкам ни хотелось, на них уже никогда никто не будет лаять.
   Но... но Машина остановил паровоз. Девушки уже не бежали. Они упали метров за сто. Думали:
   - Чуть-чуть, совсем чуть-чуть не добежали до своего счастья, - сказал Сор.
   - Нет, они живы, - сказал Пел, пощупав у девушек пульс.
  
   Еще раньше в тендере под углем нашли стратегический запас, спрятанный здесь во время войны. Это была американская тушенка а ля Бродский, сардины а ля Штирлиц, пирожные долгого хранения, коньяк. А ля - означало, кто их доставал. Бродский, имеется в виду отец Бродский. Как был Дюма-отец.
   Девушкам сразу предложили коньяку и пирожные. Они ожили и попросили одежду.
   - Эта совсем поистрепалась, - сказала, счастливо улыбаясь, Тетя. Мотя тоже была счастлива. Как она сказала:
  
   - После перенесенных ужасов чувствую себя счастливой. После Потопа я попала на остров Ганнибалов. Представляете, они ели людей.
   - Они вас не съели? - спросил Пел.
   - Нет.
   - Почему? - спросил Сол.
   - Я сама их ела. Не самих, конечно, не Ганнибалов, а тех, кого они ловили. Однажды мне попался Кулик. Я начала его есть не с внутренностей, как обычно, с сердца там, печенки, легких, а схватила этого парня за крыло. И должна вам сказать, очень правильно начинать с крыла. Это диетическое вкусное мясо. Не хуже, чем у кролика. Правда, нет меха, одни перья. Но их не надо выбрасывать. Пойдут на подушку. К тому же ведь вы не сможете съесть сразу всего Кулика. А без крыла он никуда не улетит. Так сказать, Европа и Америка ему заказаны.
  
   - Но без сердца он тем более никуда не улетит, - сказал Пел.
   - Это верно! Но он умрет, а хранить негде. Было лето. Лето, ах лето, лето знойное громче пой, - пропела Тетя. И добавила: - Это была наша любимая тюремная песня. Точнее, одна из любимых.
   - Какая вторая? - спросил Сор.
   - Вторая? Песня про грузин. Сейчас вспомню. А! Ты не печалься, ты не прощайся. Ведь жизнь придумана не зря. Нет, не эта.
   - Выпейте еще коньяку, - сказала Марта. - Это не немецкая баланда. Это Камю - Франция.
   - Хорошо, давайте. На чем мы остановились?
   - Вы сидели в тюрьме и пели революционные песни, - сказал Пел.
   - Ах, да! Вторая песня была об отсутствии в этом мире печали. Как же там... Парень и девушка у моря. Наверху их дом приличных размеров. Слуга негр.
   - Рабыня Изаура, - сказал Машина.
   - Что?
  
   - Наверное, это песня из русско-израильского фильма Рабыня Изаура, - сказал Машина.
   - Что?
   - Ну там про Моссад было? В конце он вместе с любимой девушкой едет на американском джипе через Синайскую пустыню, чтобы ударить в тыл наглым египтянам.
   - Почему они наглые?
   - Ну, а как же? Считают, что умеют водить автобусы, а сами так и сыплются в пропасть, так и летают туда, как будто у них есть крылья. Ладно бы сами прыгали, но ведь они тащат за собой пассажиров целого автобуса! Когда я....
   Но Марте не дали договорить.
   - Что вы все о себе, да о себе, - сказала Тетя. - Дайте сказать человеку.
   - Кому? - не понял Машина.
   - Мне, кому же еще, - радостно закричала Тетя.
   Далее, песня. Игроки Что? Где? Когда? Варлам Шаламов. За что сидят.
  
   - Вы не врете? - спросил Сор. - Ваш рассказ не плод воображения?
   - Нет, что вы, конечно, нет. Я могу рассказать подробности.
   - Нет, если не хотите не надо, - сказал Пел. - Просто нам интересно знать, что происходит в реальности.
   - Подробности? Вот, пожалуйста. Был у нас один парень. Серьезный такой, бывший председатель колхоза. Никогда не смеялся. Поймали тогда прекрасную девушку. Кажется американку. Она была очень похожа на любовницу Сильвио Берлускони. Русско-украинскую блондинку. Так он съел ее один. Полностью вместе с костями. Никто, правда, не обиделся. Тогда с охоты привели много народу. Всем досталось как минимум половина целого. Забыла, как звать эту девушку. Сейчас вспомню, - добавила Тетя, сделав большой глоток Камю. Многие чуть-чуть отодвинулись. Хотя, в общем-то, пугаться было нечему. Тетя просто подняла руку с бутылкой.
  
   - Че-то меня подташнивает, - сказал тогда этот угрюмый парень. Его звали Лука. Почти, как апостола. А! вспомнила, как ее звали. Нет, опять забыла. Что-то такое на Д.
   - Дина? - спросил Сор.
   - Нет, какая еще Дина? Нет. Это было такое прекрасное, благородное слово. На Д, понимаете?
   - Что ж цэ таке? - спросил, подходя ПП. Со лба у него катил поп. Ведь он в одиночку валил лес для паровоза. Только Машина иногда помогал ему пилить деревья по размеру топки паровоза. И только после того он пошел помотать ПП, когда Марта его вежливо попросила об этом.
   - А вы не знаете? - просто спросила Тетя.
   - Нет. Я надеялся это узнать от вас.
   - Узнаете. Я сейчас вспомню. На д.
   - На д?
   - На д. Сейчас вспомню по ходу дела.
   После этого случая Лука частенько стал говорить после вкусного обеда:
  
   - Что-то меня опять подташнивает? - И это, заметьте, с самым серьезным видом.
   - Наверное, опять Демократию съел, - неожиданно сказал ПП.
   - Да, это была такая прекрасная девушка. Простите, что вы сказали? - И добавила, хлопнув ладонью по бутылке: - Да, именно так ее и называли тогда. А вы тоже с ней были знакомы?
   - Мотя тоже была с вами? - спросила Марта.
   - Нет. Но позже она ко мне присоединилась.
   - Ее тоже хотели съесть?
   - Разумеется. И знаете почему?
   - Почему?
   Тетя попросила большую банку американской тушенки.
   - Знаете, что я вам скажу, - сказала она, открыв самостоятельно банку большим спецназовским ножом и попробовав этот америкэн экспресс, - она очень вкусная.
   - Кто? - спросил ПП, - тушенка или демократия?
  
   - Демократия, разумеется, друзья мои. Она такая вкусная, что ее всегда так хочется съесть. Как мороженое, которого нам так и не хватило в детстве. Она такая желанная, такая вкусная!
   Меня бы никогда не стошнило.
   - Простите, я так и не понял, почему и Мотю хотели съесть? - спросил Машина.
   - А разве я не сказала? Дело в том, что тело человеческое такое же вкусное, как:
   - Демократия. - Ее трудно не съесть. Слишком велик соблазн.
  
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Тише, Танечка, не плачь, не утонет в речке...
   Варлам Шаламов. Завоеватель России. Пятнадцать и пять по рогам. Эрнест Хемингуэй. Круг Адрияна Прохорова. Круг мертвых родственников. Посредник. Блокировка перевода. В Синайской Пустыне в обнимку с переводчиком Моссада. Дольф Лундгрен. Пеле. Вирус Каспера. Чип перевода без перевода - это Чаша Грааля.
   Непобедимая Армада. Миша Ширвиндт. Синдром Доверия. Когда в ресторане начинается жизнь. Дольф и Маша уходят от погони.
   Необходимо доказать, что жить станет лучше и веселей. До счастья - всего лишь один поворот. Счастье на улице Кой-Кого. Куськина Мать. Никина Сергеич и Леонид Ильич. Эрнст Неизвестный. Мы Америку догоним.
   Генерал Пили. Тушенка: прямо со склада. Как Том Круз.
   Дольф и Каспер на крыше штаба. Революционная ситуация. То есть. Изменение прошлого. Каспер Великолепный. Римейк Ахиллеса. Приводные ремни в остатке. Черный Человек. Солдаты контратакуют спецназ. Дольф - Варлам. Подземное Царство. Недоступная Ангара. Погиб поэт - невольник чести. Человек с баяном. Тучи над городом встали. Ле-Нин, Верующий и Неверующий. Не заранее, как Сезанн и Ван Гог. За счастье народное бьются отряды рабочих бойцов. Ле-Нин поднимается вверх. Из всех искусств для нас важнейшим... Молчание становится тягостным. Дабл В на воздушной подушке.
  
  
   Они поехали. Поезд едва успел набрать скорость, когда ПП увидел в бинокль небольшую группу.
   - Ты умеешь читать по губам? - спросил он Пела.
   - Я могу, - сказала Марта. - Сейчас, сейчас, я скажу, о чем они говорят. - Кажется, они разгадывают тайну мироздания. Что-то очень важное. Ага, так. Задача, которую пытаются решить люди со времен Петра Первого. Эти ребята были сосланы сюда в тридцать седьмом. Пока и им не удается решить эту задачу. Да, они не могут дать ответ. ПП заинтересовался.
   - Что бы это могло быть? - спросил он. - Прочти по губам.
   - Сейчас, сейчас. Так:
   - Тише. Тише, Танечка, не плачь, не утонет в речке... - и тишина.
   - Я ничего не понял, - сказал Пел.
   - Это хоку. Только русское, - сказала Тетя. Мотя ничего не говорила. Она все это время ела тушенку и пила коньяк. Видимо, переживала очень большой стресс. - Нужно закончить предложение.
   - Прочтите еще раз, - сказал Пел.
   - Может быть, я не хорошо понимаю по-русски, - сказала Марта. - Но они не могут завершить хоку:
   - Тише, Танечка, не плачь - не утонет в речке... - И тишина. - При обсуждении они предлагали ответы:
  
   - Гидроплан, дирижабль, подушка, и даже:
   - Передача:
   - Что? Где? Когда?
   - Я вспомнил, - сказал Машина, - их сослали в Сибирь за то, что они так и не дали ответ на этот вопрос. Кажется, это было в тридцать восьмом. Уже вроде завязали. Но такой вопиющий случай не мог быть оставлен без внимания.
   Да, это была Передача: Что? Где? Когда? - Передача рассказывала известное о неизвестном.
   - И самое плохое во всем этом, - сказала из своего угла Мотя, - что при Владимире Ворошилове они бы дали ответ на этот вопрос. Ведь очень важно, кто его задает. Люди автоматически ищут там, где лежит пространство мысли ведущего.
  
   Паровоз пролетел мимо. Ребята были так увлечены обсуждением, что даже не попытались перекрыть рельсы, чтобы спастись. Они непременно хотели дать ответ на этот неизвестный вопрос.
   - Зато они преданы игре, - сказал Пел.
   - Если я правильно поняла, - сказала бесцеремонно Марта, - эта игра для козлов и мух. Можно не дать абсолютно ни одного ответа и считаться знатоком.
   Они не долго радовались. Через сто километров они увидели, что путь перекрыт поваленными деревьями.
  
   (После Гарри).
   На рельсах стоял один человек. Он был в шляпе и с деревянным чемоданом в руке.
   - Что будем делать? - спросил Машина.
   - Дави, я такого роста не помню, - сказал Пел.
   - Что, серьезно? - решил уточнить Машина.
   - Нет, это шутка, - сказал ПП. - Этот парень выведет нас из этого таежного лабиринта.
   - Это Иван Сусанин? - спросила Марта.
  
   - Это Варлам Шаламов, - сказал Сор. - Был сослан сюда за издание биографии Эстэ. Книгу пропустили, так как думали, что это просто новый вариант жизни Завоевателя. Но все было не так. Как говорится, люди видят, но не замечают. Ибо книга была названа не так, как первое издание под редакцией Ники Богоса:
   - Ст-Лин Завоеватель, а:
   - Эстэлин - Завоеватель России.
   Получил он за этот римейк немного: пятнадцать и пять по рогам.
   - Послушайте, а это не пьяный Квент? - сказал кто-то.
   - Действительно, похож, - ответил Машина. - Шляпа, плащ. - И добавил: - Нет, тот ниже ростом. И во рту у него трубка, а у этого кубинская сигара. Что значит старые связи.
   - Ему прислал Фидель?
   - Нет, ему прислал Эрнест Хемингуэй.
  
   Взять Варлама на поезд было не просто. Ибо он вошел в круг, о котором долго мечтал. Этот круг назывался у мистиков кругом Адрияна Прохорова. Круг мертвых. Точнее круг мертвых родственников. Некоторые с надеждой думали, что Варлам умер. Нет, он добровольно ушел на свидание со своими родственниками. И... и вернулся! Куда? А вот сюда. Как и Хемингуэй с Ки-Уэста, так и Варлам с Амура слал свои произведения в издательства всего мира.
   - У него должен был быть посредник, - сказал Пел.
   - Почему? - спросила Марта.
   - Кто-то же должен переправлять письма покойного с того света на этот, - ответил за друга Сор.
   - Должен быть кто-то похожий на Марию Магдалину. Половина ее здесь, а половина на том свете.
   - Гут. Хорошо. Я буду посредником.
   - Кто? - спросил ПП.
  
   - Я, - сказала Марта. И добавила: - У меня есть вторая половина, которая умерла. Да, да, я ее не чувствую. Но, - она подняла вверх палец, - иногда я понимаю:
   - Она у меня есть. Да.
   - Нет, это слишком самоуверенное заявление, - сказала Мотя. Она уже немного очухалась. И решила проявить активность. Ну, пожалуйста! Я тоже хочу!
   - Куда? - спросил Машина. - На тот свет?
   - А она отправляется на Тот Свет?
   - Ну, разумеется. Если не успеть войти с Шаламом в контакт, он погибнет.
   - Я не думала, что все так серьезно, - сказала Мотя. - Я думала, что надо просто снять кино о нем.
   - Нет, к сожалению, этого недостаточно, - сказал Пел. - Надо с ним познакомиться.
   - На том свете, - добавил Сор.
   ПП посмотрел на часы.
   - Поспи полчаса, и мы пошлем тебя на дрезине вперед.
  
   Марта проснулась. Дрезина медленно катилась к насыпи. Она приподнялась. Где Варлам? Была ночь. Полная луна светила своим отраженным светом. Неожиданно Марта опять заснула. Сначала она увидела, как Марсиане захватывают Землю. В качестве артподготовки они блокируют перевод. Он становится именно не плохим, не дезинформирующим, а блокирующим реальный перевод. А что такое перевод? Это восприятие мира. Попросту говоря:
   - Устройство Приемника.
   Потом ей приснилось, что она едет в джипе по Синайской пустыне в обнимку с разведчиком Моссада.
   Не то, все не то. Марта опять проснулась.
   Наконец, она поняла, что является крупным предпринимателем. Откуда, собственно, деньги? Она не стала мямлить, не стала делать, как Эйно, то есть не стала открывать еще одну Теорию Относительности. Просто вызвала секретаря. Это был парень ростом один метр девяносто сантиметров. Похожий на Дольфа Лундгрена
   - Прости, как тебя?..
   - Май неймз Дольф Лундгрен. Есс! - Он поднял большой палец вверх.
   - Хватит врать! Говори правду!
  
   - Честно!
   - Я не верю!
   - Я могу доказать.
   - Хорошо. Попробуйте. Только вряд ли у вас получится.
   - Вот чековая книжка, на которую мне перечисляется зарплата.
   - Хорошо, давайте я посмотрю, сколько я вам платила, пока меня не было. Так. Так... Простите, это за год?
   - За месяц, - сказал Дольф Лундгрен и покрутил в руках сигарету.
   - Да. Да, я вам верю. Теперь верю. Столько мог получать только настоящий Дольф. Миллион долларов в месяц.
   - Как Пеле, - сказал Дольф.
   Далее. Будет ли дальше этот великолепный парень получать миллион.
   - От правильного ответа на вопрос, который я сейчас задам будет зависеть многое. А именно:
  
   - Будешь ли ты и дальше получать свой миллион долларов в месяц. Как Пеле.
   - Сколько у меня денег?
   - Триста миллионов долларов, - ответил Дольф.
   - Думаю... думаю это нормально, - сказала Марта Каспер. Такова была ее фамилия по бывшему мужу. И звали ее не Марта, а Маша. Наша Маша. Вот она, опять появилась. А мы-то думали, что эта прекрасная девушка ушла на дно вместе с Ноевым Ковчегом кустарно-заводского производства. Маша Каспер. Оказывается, ее муж сам Каспер пропустил один Марсианский вирус в Кремль. Он вынужден был бежать. Куда? В ответ на этот классический вопрос всегда звучат два ответа. Первый:
   - В Америку!
   Второй:
   - В Аргентину.
  
   Первые, очевидно, больше любят... забыл, что они любят. Ну, а вторые, естественно, любят футбол. Как немцы. А первые были русские. Следовательно, немцы бегут в Аргентину, а русские в Америку. Кем был Каспер? Скорее всего немцем. Но бежал в Америку. Значит, русский. Возможно, даже этот знаменитый парень был смешанного производства. С собой он забрал даже детей. А вот жену оставил. Возможно, он надеялся, что без него ей повезет больше. И точно. Планированное сбылось: ее назначили министром обороны. Несмотря на его бегство за бугор. Сложная какая-то комбинация ГРУ и ФСБ.
   Дольф рассказал Маше, что все проще. Ее конкуренты отступили, потому что против России выступила Марсианская Непобедимая Армада.
   - Что вы предлагаете? - спросила Маша.
  
   - Думаю, надо разобраться на месте, - сказал бывший телохранитель Президента.
   Действительно, разобраться надо было обязательно. Ибо командиру дивизии, бывшей всесоюзной учебки, отгрызли ноги. Думали, что солдаты. А кто еще? За что? Да разве мало можно сделать для сочбоя? Можно сделать, как делали раньше. Бросить атомную бомбу и попросить ребят быстренько пробежать через зону взрыва сверхновой. За это могут отгрызть ноги. Но это были не солдаты. Кто?
   В ГРУ сведений об этом не было. В полковой, батальонной разведке тоже. Почему? Неужели погиб батальонный разведчик? Остались только писаришки штабные?
   - Я был бата-а-альонный разведчи-и-к, а он писаришка штабной. Я был за Рос-сию ответчик. А ён жил с моею женой.
   Была ведь когда-то и ротная разведка. Нет, сведений. Тишина. Каким образом? Каким образом, марсиане захватили дивизию? Представляете:
   - Луна, ночь. Постовые на посту. Как говорится, все на месте. А:
   - Мясо из дивизии пропало полностью. Как говорят бухгалтеры:
   - На все сто процентов. - Были две полкоровы, а остались одни кости. Фантастика!
   Сначала никто об этом не думал. Мол:
  
   - Да быть этого не может. Не может же партия и правительство менять солдат поваров на профессионалов этого дела, так сказать:
   - По ошибке! - А если, нет, то и искать неизвестно где.
   Собственно никто и не ищет. Это раньше было:
   - Ищет милиция, ищет полиция, ищет и не может найти. - Сейчас никто даже не ищет. Вот именно этот вопрос и обсуждали Маша и Дольф по пути к черту на куличики. Они ехали в красном купе. Такая же великолепная тачка была у великолепного Михаила Козакова. Жаль, что он умер. Кто теперь на ней будет давить гусей в луже - не знаю. Просто некому. Казалось, такие люди не умирают.
   - До распада Советского Союза, - сказал бы Эстэ, если бы был здесь в это время. - После:
  
   - Все стали смертны. - И многие... нет, думаю, что уже некоторые об этом печалятся. Но ведь так хочется жить вечно. Облом. Кто в этом виноват? Гайдар, обещавший нам светлое будущее? Точнее, он обещал светлое настоящее вместо светлого будущего. Но теперь он умер, умер, как Кеннеди. Умер, как жрец единого бога Эхнатона. И это не зов трубы. Это закон, рассказывающий о том, что все люди мира объединены. У них у всех есть единый чип, чип понимания друг друга:
   - Без перевода! - Поэтому чтобы перевести правильно - переводить:
   - Нельзя!
   Чип этот Бог отнял у людей, когда они строили Вавилонскую Башню. И чип этот назывался:
   - Чаша Грааля.
  
   Ну, ползет, значит, парень, незаконный муж одной из поварих... прошу прощенья, заговорился. Идет он спокойно во весь свой небольшой, но крепкий рост. А за спиной писят кило. И не только мясо. Есть даже соль.
   - Я ей говорю, говорит он мне:
   - Зачем вам соль? Такая тяга, а в магазине ее полно за копейки.
   - Неси, тебя говорят. - Ну, я несу. Попер. Через проходную без проблем. Почти как невидимка. Только говорю часовому:
   - Из столовой.
   - Проходи.
   Удивительно. Честное слово, удивился бы Джеймс Бонд, что никто не может разгадать такой простой пароль. А все потому, что надо знать логику. Из логики следует, что у каждого пароля есть своя посылка. И ее, естественно, уже давно заслали командиру этого часового. Так сказать, на все времена.
  
   - И так, - говорит мне этот Вася, - два раза за ночь. - Слово на букву е с приставкой За.
   - Бутылку ставит?
   - Да, ставит. Но их двое. Я ей говорю:
   - Я - слово на букву е - тебя одну, а таскаю на двоих.
   - Слово на е - обеих, говорят. Вот крысы. Я им говорю:
   - Солдаты-то что у вас едят?
   - Мы им даем добавки.
   - Что это вы им даете? - спрашиваю.
   - Бульёнчику, - говорят, - наливаем.
   - Суки, - качает он головой. - Двенадцать ночи, звонят:
   - Приходи, рюкзак трещит от мяса. Иду, и пру два километра до дома. Как лошадь. Всю ночь таскаю, а на следующий день они все делят. Заведующая с ними.
   - Так сказал бы своей, что вас, то есть их не двое уже, а трое.
   - Чтобы и заведующую трахать? Надо сказать. Таскать очень тяжело. Я точно ей скажу, несмотря на то, что та крыса молодая.
   Вот так заменило министерство обороны солдат на профессионалов, отточивших свое мастерство на турбазах, в санаториях, домах отдыха, оздоровительных детских лагерях. И никто ничего не может сделать. Вот она перед нами легендарная:
  
   - Непобедимая Армада.
   Некоторые не верят, что она непобедима. Как, например, было с Мишей Ширвиндтом. Думал, справится. Нет, не вышло, бежал милый парень из своего великолепного ресторана. Здесь я немного оговорился. Он, конечно, не бежал. Мишу вынесли. Да, вынесли на носилках, ибо когда захотел навести, так сказать, порядок в среде поваров - ему элементарно отгрызли ноги! Ведь почему он теперь все время сидит в телевизоре на диване, ведет научно-развлекательную передачу и весело играет с крысами? Во-первых, сидит потому, что нет ног - только протезы. Во-вторых, радуется, что удалось все-таки уйти, точнее, уехать на скорой, но живым. И в-третьих, он смотрит на крыс, и радуется, что они никогда не загрызут его до смерти, ибо:
  
   - Они ручные. - Он вышибает, так сказать клин клином:
   - Если уж в жизни должны быть крысы, то пусть они хоть не будут поварами из Непобедимой Армады, которые еще долгое время после имения собственного ресторана снились славному Мише в реанимации. С длинными острыми тонкими ножами они ползли за ним по газону на улице Кой-Кого. Спасли добрые водяные крысы. Добрые люди посоветовали.
   Также обглодали ноги комдиву той учебки. Говорит:
   - Не верю, что мясо воруют. - Ну, видимо, московскую ФСБ уже подключили. Легендарный уже Следственный Комитет. Че-то, как-то пронюхали. - Нет, - говорит, - сам проверю все в своей дивизии. Ну, генерал. Хотя тут слышно было, что под генералов этот Комитет копает. Но с генералами-то непросто. Всегда имеют право сказать:
   - Что, мол, целуемся мы не за деньги, а просто так. Как, бывало, это делал Леонид Ильич. Просто ради уважения. Хотя ранее, я уже доказал, что это был:
  
   - Синдром Доверия. - Если человек нечестен, если он уже вас предал - целоваться он с вами не сможет. Поэтому это дело совершенно необходимо в целях государственной безопасности. Имеется в виду, необходимо было в прошлом. Сейчас просто уже никто никому не верит. Поэтому нет смысла. Сейчас они, то есть люди делятся не на доверяющих и недоверяющих, а на лохов и нелохов.
   Так вот приходит комдив в столовую, встает у большого котла, и смотрит. Долго смотрит. Нет, мать вашу за ногу! Никто не ворует!
   - Может, где-то и воруют. Но не у меня в известной на весь бывший Советский Союз дивизии.
  
   Сами, говорит, смотрите. Говорит, и не замечает, что ноги-то у него, как у младшего Ширвиндта уже обкусали! Такая прожорливая порода. Даже знаменитая Алла Пугачева им не указ. Даже на ее празднике не допускается вложение больше двадцати процентов. Представляете? Не двадцать себе, как можно было бы ожидать. По-божески. А наоборот. Себе восемьдесят, а им двадцать. Это не люди. Это марсиане. Жадные зубастые марсиане. И права Партия, право, разумеется, и Правительство, что решили построить Силиконовую Долину. Будет чем заняться. Может быть, даже эти ребята найдут Чашу Грааля. Может быть. Но Непобедимую Армаду и им не победить. Строят не рестораны - дворцы! С иностранцами и ультрасовременным оборудованием. Но это, как покинутые города индейцев Майя. В них нет жизни. А вот как приходят туда повара - жизнь-то и начинается! Такая жизнь, что многие никак не дождутся Конца Света.
   Ибо ясно:
   - Мы бессильны. - Перед нами:
   - Непобедимая Армада.
   Далее, Дольф и Маша уходят от погони.
  
   Дольф и Маша были взяты в плен разведкой дивизии. И, когда выяснилось, что это за гуси, им предложили:
   - Поработать на нас.
   - Мы не будем врать, - сказала Маша.
   - Да, - сказал Дольф, но что мы можем сделать для вашей... нашей доблестной армии?
  
   - Вы должны доказать, что мы были правы, - выдохнул генерал, который в это время с потом на лбу натягивал новые протезы, сделанные на земле у мертвого моря. Сам младший Шир достал их генералу, когда узнал о его беде. Думаю, он надеется, что его сын, когда у него будет сын, не попадет случайно в эту легендарную дивизию. А если и попадет, то ему будет оказываться всемерная помощь в виде сардин Штирлица и американской тушенки. Наверное, мл. Шир думал, что к тому времени мы опять будем получать американскую тушенку по лэндлизу. Какой смысл? если она не будет обладать встроенной Эйно программой от воровства.
  
   - Вы должны, - продолжал генерал, - вскрыть сейф Главного Штаба.
   - Как это возможно? - воскликнула Маша. - Мы не можем на это пойти.
   - Вам помогут вскрыть сейф, - сказал один из присутствующих, разведчик. Это был Уп. Его вечный соперник Ад, от имени, кряхтящего над протезом генерала, предложил ребятам сфальсифицировать документы генштаба. Что, мол, раньше было хуже, так как голодающие дембеля иногда занимались ганнибальством молодняка.
   - Теперь стало лучше, - продолжал он, - так как готовят пищу, так сказать, профессиональные провара из МУПа, тщательно отобранные профессиональными специалистами МУПа.
   - Откуда в МУПе профессиональные специалисты? - спросила Маша. И добавила: - Их, что, из Америки выписали? - Все молчали. Как у Пушкина:
   - Народ безмолвствовал. - Ну, действительно?
   - Родились, - умно ответил сам безногий генерал. И добавил: - Вы что надо мной издеваетесь? Думаете, мне самому это нравится? - Он ласково посмотрел на свои новые израильские ноги. - Лучше новых. И он как Ширвиндт на вопрос, что:
  
   - Говорят, у вас нет ног, - поднял штаны с лампасами, и спокойно так ответил:
   - Смотрите, разве это не ноги? Они даже по цвету не отличаются от прежних. Смотрите!
   - Не отличишь!
   - Иногда я даже думаю, что те, бывшие до работы в своем ресторане, ноги, были протезами, а эти, он постучал по сплаву, найденному недавно в районе Мертвого Моря, - настоящие.
   - Поэтому в ответ на ваш провокационный вопрос я отвечу правду:
   - Мои ноги на месте. Можете посмотреть внимательней и снять на Сони.
   - Это никому не нравится, - продолжал генерал, - но! если кому-то там, - он посмотрел в потолок и направил туда же указательный палец, - нравится, что так будет лучше, мы должны поддержать его правоту.
  
   - То есть вы должны доказать, что жить стало лучше, - сказал марсианский шпион Ад.
   - Да это-то мы поняли, - сказала Маша. - Но как это сделать, понять не могу. Стало еще хуже, а надо доказать, что нет, мол, вы ошибаетесь, стало еще лучше. Чушь. Чушь и бред.
   Маша была в таком мрачном настроении, что можно было подумать, она наследница японских сомов, которые чуть что делают себе сепуку. Делать надо, а не очень хочется. Повернуть такого человека к оптимизму невозможно. Даже жизнерадостный Никита Сергеевич и такой же жизнерадостный Леонид Ильич не смогли бы доказать ему обратное. Мол, прокатись, по улице Кой-Кого с ветерком на Роллс-Ройсе, и сразу почувствуешь:
  
   - Жизнь хороша - и жить хорошо. И хорошо жить никак не лучше, ибо просто некуда. - Вышел, посмотрел на людей, влюбленных в тебя, закурил сигарету Новость, еще раз незаметно улыбнулся, и опять газу от отказу, полна тачка дыму, и впереди только чистая от демонов всех родов дорога. Дорога, дорога, до счастья осталось немного. Немного, всего лишь один поворот.
  
   Или выйти в чистое поле, засеянное пятиметровой кукурузой, снять ботинок, кинуть его подальше в это солнечное поле, и найти, показав всем Куськину Мать.
   - Что такое Куськина Мать? - спросил американец.
   - Это русская задница, - сказал японец. - Чего ни попросишь, они сразу показывают жопу.
   - Не совсем логично, - сказал американец. - Ведь в этом случае надо бы показывать - слово на букву х. Так сказать вы говорите:
   - Дай! - А они отвечают:
   - Слово на букву Х - тебе.
   - Они думают, что это неприлично, - ответил японец.
   - Кузькина Мать - это Русская Магия, - сказал немец.
   - Нет, Кузькина Мать - это форма расплаты по Лэнд-лизу, сказал американец.
  
   Никита всласть налюбовался желтым русским полем, вернулся к ожидавшей его толпе ученых, дипломатов, международных деятелей, художников, бежавших за границу и спившихся писателей. Ну, а что им еще делать, если есть свой ресторан у Грибоедова. Он обнял Неизвестного и сказал:
  
   - Вот ты говоришь, что я ни - слово на х в ослабленном значении - не понимаю в живописи. Не думаю, что это правда. Взгляни, какую картину я нарисовал! Желтая. Как у Ван Гога. Чем моя Кукуруза хуже его Подсолнухов? Скажи. Сказать тебе нечего. Вот давай выберем одно из трех. Поставим твое Дерево. Подсолнухи Ван Гога и мою Кукурузу. Какая из этих трех картин есть настоящая Картина Жизни? Думаю, мое Древо Жизни лучше и твоего Древа, и Древа Ван Гога. Ну, че ты приуныл, художник? Давай споем для иностранцев нашу любимую:
  
   - Мы А-ме-рику до-го-ним по на-до-ю мо-ло-ка! А! А по мя-су не до-го-ни-м:
   - Слово на Х - с-ло-ма-л-ся у бы-ка!
  
   - Значится, так, - сказал Пи - а генералом здесь был именно он, - я за эти протезы отдал евреям новый оптический прицел для танка. Который они сами же и сделали. - Но они из чувства благодарности прислали мне новые ноги. Отступать теперь поздно. Надо идти Ва-Банк.
   - Брать банк мы не будем, - сказала Маша. - Это уже слишком. Без нас хватает специалистов для этого дела.
  
   Я не досказал, как Маша достигла этого мрачного состояния японских сомов. В противовес оптимистическому восприятию мира Никитой Сергеевичем и Леонидом Ильичем. Ведь Маша была в роли руководителя Малой... нет, не Земли, а Малой Силиконовой Долины. То есть она была, собственно говоря, госпожой Каспер. И согласно правилам за время подготовки к этому заданию отсидела семь раз по три на губе, где кормили добавочным бульёнчиком. Можно было, правда, покупать тушенку. Какую? Как она называется?
  
   - Прямо со склада. - Так и называется. Вроде бы ничего жить можно. Но с непривычки это приводит к печальным последствиям: человек становится Сома. То есть последним самураем. Как Том Круз.
   Теперь, я думаю, понятно, за что сидела семь раз по трое суток госпожа Каспер. Трое суток по международному закону полагалось за употребление слова:
   - ТО ЕСТЬ, - больше одного раза в год.
   Находясь в стрессовом состоянии, они повторила его семь раз. И Дольф об этом свидетельствовал. Ну, а иначе за недоносительство, он сам бы получил столько же. Просто ни за что. Только за то, что не сказал правду. Тем более дама семь раз повторила это слово по телевизору. А это почти одно и тоже, что сосать перед камерой, как в свое время это делал Клайд.
   Можно говорить раз в год:
   - Иисус Христос, то есть Воскрес.
  
   Они вошли в здание штаба через второй этаж. В блестящих черных костюмах, как иностранные шпионы, ребята поднялись на специальном альпинистском снаряжении. На таком же снаряжении студенты московского университета красили Лебединский Гок. Они умывались тройным одеколоном, как приличные люди, а не пили его, как некоторые монтажники-высотники.
   - А мы монтажники-высотники! И с высоты вам шлем привет! Так сказать, не кочегары мы, не плотники. И с высоты вам шлем привет. - Дело в том, что и монтажникам иногда приходилось красить фермы на большой высоте из длинных пистолетов. Краска лились прямо в лицо. И в конце рабочего дня это приводило к выбору:
  
   - Пить или мыться? - вот в чем вопрос. А ящик тройного одеколона всего один.
   У Дольфа была в нагрудном кармане фляжка с Хеннесси. На случай стрессовой ситуации у госпожи Каспер. Она могла опять вспомнить слово:
   - ТО ЕСТЬ, - и тогда бы ей понадобился глоток хорошего коньяка. Как монтажнику тройной одеколон, чтобы почувствовать себя свободным от предрассудков человеком.
   Ведь слово ТО ЕСТЬ применяется человеком, когда у него слегка едет крыша. Он стесняется присутствующих и забывает, что хотел сказать. Он весь в творчестве, и ему не нужна толпа, как истинному гению. Такому объяснению я, к сожалению, не верю. Скорее это слово возникает из представления о мире, как сборище лживых ублюдков, с которыми нельзя делиться сокровенной информацией. Но и находиться в роли Бетховена нет сил. Ну как смотреть в глаза бедному человеку, если сама она богата?
   - Неизбежно, - сказал Ле-Нин, - возникает революционная ситуация.
   Но нельзя каждый час идти на Штурм Зимнего Дворца. И это приводит к лживому тексту, приметой которого является слово:
   - ТО ЕСТЬ!
  
   Они вскрыли уже открытый сейф, и перенесли бумаги на стол. Каспер включила компьютер и занесла информацию о прошлом во все компьютеры мира. Таким образом, прошлое оказалось измененным. А прошлое настоящее поглотил новый Вирус Каспера, придуманный на случай партизанской войны с глобальным противником. Этот вирус под названием:
   - Каспер Великолепный, - достался жене Каспера при бракоразводном процессе.
   - Теперь... теперь нас ликвидируют, - сказал Дольф. - Мы больше не нужны.
   - Это точно, - сказал, улыбаясь, как кот Ад, - вы нам больше не нужны.
  
   В последнее время Дольф не применял приемы кикбоксинга. Он просто представлял себя Ангелом и бил противника трубой сверху. В принципе это плагиат, прием заимствованный у Ахиллеса. Но Дольф не называл его даже римейком. Он говорил:
  
   - Этот удар подарило мне вдохновение. - И это правда. Этому парню, как настоящему мастеру спорта не надо было думать, что делать, куда или откуда бить. За него это делал его, именно его, прием. Поэтому Ади просто почувствовал удар грома. А потом и молнии. Почему не наоборот? Удар молнии он просто не успел зафиксировать. Это происходит очень быстро, и человек, даже марсианин не понимают, что они уже умерли, и продолжают думать о жизни. Так и Ад уже мечтал, что его, наконец, пустят беспардонно врать на телевидение. Что на груди у него будет медаль за спасение дивизии имени Луначарского от шпионского заговора. И что, наконец, его опять примут в партию. Но в другую. Та, прежняя, уже надоела ему хуже горькой редьки, так как считала, что знает больше него самого, идеолога этой бывшей партии.
   - Так бывает, конечно, - думал парень, - человек делает открытие, а потом другие, очухавшись, понимают, что могут обойтись и без меня. Давайте. Ладно, давайте, давайте. Уверен, у вас ничего не останется, кроме приводных ремней.
  
   В одно мгновенье Ад приобрел осанку Шеермана Мау.
   Дольф и Маша выглянули в окно. Штаб был окружен спецназом.
   - Я вспомнила, - сказала Маша. - Я здесь искала одного покойника. Теперь уже искать осталось недолго. Ибо:
   - Мы - покойники.
   - Не думаю, что они такие уж большие специалисты по ловле шпионов, - сказал Дольф. И правильно. Но этот международный специалист не знал, что Пили, которому пророчили большое законотворчество в сфере масштабного расширения штрафов, вызвал специалиста из Москвы. И... и тот перекрыл крышу, уйти через которую надеялся Дольф.
  
   И скоро над штабом завязался бой двух вертолетов. Один был заказан предусмотрительным Дольфом, а другой... Кем был другой пока неизвестно. Его называли Черный Человек из Кремля. И он не дал Дольфу и Каспер подняться в небо. Но они ушли по земле. Дольф смог перекинуть крепкий альпинистский трос на соседнее жилое здание, и зацепить его там за кирпичную трубу, оставшуюся еще на доме после строительства социализма.
  
   Далее, они уходят, отстреливаясь на поле, где дивизия проводила учение. Солдаты контратакуют спецназ.
   На поле за военным городком шли учения. Ночью были видны вспышки и слышалась трескотня автоматов.
   Далее, у Дольфа был второй вертолет. Он приземляется в центре учений. Спецназ не может прорваться через оцепление солдат. Неожиданно возникает препятствие. Маша говорит, что не может лететь вместе с Дольфом.
   - Я должна спуститься в подземное царство, - говорит она, - и найти нужного человека. Варлама, - добавляет она.
   - А я кто? - спрашивает Дольф.
   - Ты Варлам?! Не надо врать. Я не полечу с тобой.
   - Честно, - говорит Дольф. - У нас с ним одно лицо. Как у близнецов. И да, - добавляет он, - мы и находимся в подземном царстве.
  
   Здесь не далеко живут мои родственники. Вон там, смотри, моя бабушка продает цветы у магазина. Там мой дедушка запрягает белую в яблоках лошадь. Можно бы прокатиться по свежему снегу, но у нас мало времени. Но в принципе это возможно. Хочешь?
   - Да, хочу.
   Далее, папочка приносит домой целый мешок налимов. И далее, остальные родственники.
   Они смотрели на сад весь цвету, и были восхищены. И видом и ароматом. Вдали росли две вишни. Две большие вишни. И аллея из закрывающей солнце смородины, но не черной, которую я не люблю, вела к большому сараю. А еще раньше к туалету.
   - Как в Японии, - сказала Каспер, и вытерла капли пота со лба.
  
   - Как на Марсе, - сказал Варлам, и тоже вытер пол со своего большого лба. Как говорил его отец:
   - Об такой лоб можно мышей бить.
   - Хочется пить, - сказала Каспер.
   Около вертолета пилот махал руками, мол, пора, надо уходить. Кому уходить, а кому и улетать.
   - Лети, мы останемся здесь! - прокричал Варлам. Но
   пилот, естественно, ничего не услышал. - Сейчас мы зайдем к моей бабушке и выпьем самогонки, - сказал Варлам, обращаясь к леди. - Все, как рукой снимет.
   - Кроме того, что она продает цветы, она еще и самогонку гонит? - спросила Каспер.
   - Нет.
   - Кто же это тогда? Твоя первая любовница?
   - Нет, просто это вторая моя бабушка.
   - Ну, хорошо, пойдем. Надеюсь, у нее найдется, чем запить.
   Подходим, а там, на могиле, то есть, песни поют. Когда мы подошли поближе, могила, как будто провалилась, а на этом месте был большой дом, и около окна сидела бабушка Варлама и пела песню:
  
   - Расцветай, Сибирь, наша родина, та, что матерью мы зовем. Веет свежестью ночь Сибирская, собрались друзья у костра. Ты навеки нам стала близкою недоступная Ангара.
   Не замерзнем мы за рулем. Н-да. Эдуард Йодковский уже начал переходить улицу, когда заметил, что невзрачная шестерка неторопливо тронулась от тротуара. Он погиб, когда пьяный, как всякий русский поэт, переходил улицу в неположенном месте. Остановилась Ангара. Кому-то мешает даже Ангара, текущая не в ту сторону. Не зря это была такая печальная песня. Не замерзнем мы за рулем. Вот уж точно:
   - Погиб поэт - невольник чести.
   Вот и Высоцкий говорил:
  
   - А ля по тундре, да по железной дороге, где мчится скорый:
   - Воркута, - и как, я думаю, думал Осип Мандельштам, - Ленинград. Хотя не исключено, что он подразумевал:
   - Петербург.
   Варлам вошел и обнялся с бабушкой. Мы все вместе выпили самогонки и запили ее малиновым вареньем, разведенным в очень холодной воде. Потом они вместе спели песню:
   - За далекой Нарвской Заставой парень живет молодой. Далека ты путь дорога, выйди, милая встречать! Мы простимся с тобой у порога. Ты мне счастья пожелай.
  
   - Представляешь, - сказала бабушка, - только сейчас пел эту песню какой-то парень по телевизору.
   - Марк Бернес, - уверенно сказала я.
   - Нет, нет, - сказала бабушка Варлама. - Это был совсем другой парень. Очень похож на марсианина.
   - На какого еще марсианина? - подумала я. - Но промолчала.
   - Давайте посмотрим запись, - сказала бабушка, и включила магнитофон.
   - Откуда у этой бабушки Варлама магнитофон, - подумала я, - ведь их тогда еще не было.
   Тоже самое спросил и Варлам:
  
   - Разве у нас раньше был магнитофон?
   - Раньше, не помню, - сказала бабушка, - а вот сейчас есть. Здесь ведь тоже существует прогресс.
   Это был даже не магнитофон, а видеомагнитофон. Показался Сибирский ресторан. Там было много народу. Борис Бер, Мэрилин Монро, Максим Максимыч, Бродский, Венедикт Ерофеев, Высоцкий. Вообще полно народу. Какой-то парень с баяном вошел в этот шикарный кабак. Некоторые почему-то подумали, что это Ленька Пантелеев, и сейчас надо будет делать взносы в партийную кассу. Он раскинул инструмент и запел:
  
   - Тучи над городом встали. В воздухе пахнет грозой. За далекою нарвской заставой парень живет молодой. - Получается, что Нарвская Застава то что-то такое постоянное и устойчивое, пусть не Храм Василия Блаженного, но примерно такое же. Такое с детства знакомое, что можно успеть вырасти и влюбиться в парня, живущего за этой заставой. И заниматься с ним сексом, там, за рекой, в тени деревьев.
   - Кто ты?
   - Тебя я не знаю, но наша любовь впереди.
   - Далека ты путь дорога, выйди милая встречать. Мы простились с тобой у порога. Ты мне счастья пожелай. Ты мне счастья пожелай.
   - За счастье народное бь-ю-ё-т-ся отряды рабочих бойцов. - После этих слов многие повскакивали с мест. Раздались возгласы:
   - Кто это? Кто это? - Вроде бы:
   - Что случилось особенного? - Но даже я спросила автоматически:
   - Кто это?
   И тут же раздались голоса:
   - Ле-Нин! Ле-Нин, Ле-Нин.
   - Ле-Нин!
  
   - За счастье народное бь-ю-ё--т-ся отряды рабочих бойцов, - пропел парень и подсел за столик поэтов. Хотя Борис очень настойчиво звал его к себе. - Ветер нам дует в лицо...
   - А скажите, товарищ Ле-Нин, - спросил Владимир Высоцкий, как будто был на партсобрании на лесосеке, - надо ли нам учиться?
   - Вам, - Ле обвел взглядом поэтов, - уже не надо. Вы и так все знаете.
   - А некоторые говорят, - продолжал Владимир Высоцкий, - что надо не только учиться, но:
  
   - Учиться, учиться и еще раз учиться! - Вроде бы возникает противоречие. - Как ты считаешь, друг?
   - Постараюсь пояснить это на примере, - сказал Ле-Нин. - Сначала замечу, что многие ошибаются, когда говорят, что пример ничего не доказывает. В Библии, например, пример - это и есть реальность.
   Так вот в реальности все не так, как кажется на старте, когда ситуация только начинает представляться. Проповеднику Радио Свобода Якову Кротову был задан вопрос:
   - Кто больше страдает, кто больше занимается собой, кто, следовательно, больше совершенствуется, у кого больше трещит позвоночник:
  
   - У верующего или у неверующего? - Ведь кажется, что неверующему надо больше трудиться над собой, чтобы выжить, чтобы вообще что-то понять в этой жизни, а за верующего ведь все делает Бог. Он, как Апостол Павел приходит в деревню, и рассказывает еще не верующим, как надо верить, как надо жить. Они мучаются, а он нет. Они ведь не могут купить права на веру, как это часто делается. Они должны мучиться, как начинающие водители, как ученики, которых бьют даже по затылку за неправильное вождение. На учеников кричат, а не наоборот. Ученики должны быть послушны, а Апостол - нет. А зачем ему стараться быть послушным? Если с ним Бог он и так послушен. В отличие от ученика не сделает ошибки.
  
   - И вот это, - продолжает Ле-Нин, - как раз только стартовый подход. Апостол не несет всех знаний в мешке за спиной. Ибо не зря Иисус говорил им, чтобы не брали ничего с собой. У них, следовательно, нет с собой мешка знаний. Апостол стоит перед народом, как Сезанн перед картиной, и печалится, что ускользает центр, теряются некоторые связи, не совсем ясна перспектива. Он, как Ван Гог каждый день тащит за собой мольберт и краски на пленер, чтобы Там, в контакте с природой найти ответ на вопрос.
  
   Так и Апостол узнает правду в рассказе народу о ней. А не заранее. У него трещит позвоночник в столкновении с воронами на хлебном поле. Как это и происходит с Апостолом Павлом при беседе с народом. Он, Апостол и есть тот отряд рабочих бойцов, который бьется за счастье народа. А не сказки пересказывает. Он учится первый раз у Бога, когда его осиял свет. Но спутники Павла никого не видели. Он учится второй раз у множества народа, рассказывая тоже самое происшествие на пути в Дамаск, но по-другому:
  
   - Люди, бывшие с ним, свет видели, но теперь уже не слышали голоса, говорившего с Павлом.
   Он учится и в третий раз у царя Агриппы, рассказывая ему это видение уже в третий раз по-другому.
   - Вот вам три раза:
   - Учиться, учиться и учиться. У Бога, народа и царя. Вот вам, - тут он обратился к Эйно, который как раз подсел к их столу, - три модуля времени. И да:
   - Думаю, что существует и четвертый. - Он встал, и, выйдя в центр зала, опять запел:
   - Далека ты путь дорога. Выйди милая моя. Мы простимся с тобой у порога. И быть может - навсегда.
   Ветер нам дует в лицо. За счастье народное бь-ю-ё-т-ся отряды рабочих бойцов. За счастье народное бьются отряды рабочих бойцов.
   Он пошел к дверям, вышел в пахнущий дубовыми вениками сад, и продолжал играть на баяне и петь:
  
   - Тучи над городом встали, в воздухе пахнет грозой. За далекою Нарвской заставой парень живет молодой. За далекою Нарвской заставой парень живет молодой. - Многие выбежали вслед за ним под звездное небо. Прямо на глазах у них Ле-Нин начал подниматься вверх безо всякой посторонней силы.
   - Он что-то говорит, - сказал Высоцкий.
   - Я не слышу, - сказал Бродский.
   - Кажется, он диктует рецепт нового коктейля из дубовых веников с добавлением небольшого количества полыни, - сказал Венедикт Ерофеев.
   - Нет, он говорит что-то другое, - сказала Мэрилин Монро. А Максим Максимыч ее поддержал.
   - У меня острый слух, - сказал Борис. - Щас. Щас, щас. Ага. - И он перевел:
  
   - Из всех искусств, для нас важнейшим является перевод американских боевиков! Мама! - добавил уже от себя Борис Бер.
   - Я между прочим, согласен, - сказал Высоцкий.
   - Я кстати, тоже согласен, - сказал Бродский.
   - Мы за, - сказала Мэри. И добавила: - Слово на букву е с приставкой За - уже эта Омерта.
   - Я тоже считаю, что надо разговаривать, - сказал Максим Максимыч. - Молчание становится тягостным.
   Не помню, кто из демонов тогда был здесь, но его попытку промолчать пресекли на корню. Он сказал, что тоже хотел бы поговорить, но:
   - Ади... - а! значит, это был Ад.
   - Да заткнись ты, и говори хоть что-нибудь, - сказала Мэрилин Монро.
   - Я и говорю. Ади...
   - Все ясно, - сказал Максим Максимыч, - усатого кота нельзя исправить.
  
   Вертолета не было. Спецназовцы наконец объяснили молодым солдатам, что им абсолютно необходимо пройти через это учебное поле. После этого объяснения полсотни солдат остались навсегда лежать здесь, недалеко от кладбища. А на кладбище... Все спокойненько. Спецназовцы не увидели временного перехода.
   Но его увидел ЧЧ - черный человек из Кремля. Сокращенно ЧК. Он смог подойти ближе, и увидел, что творится на этом кладбище. Только было уже поздно. Хотя вертолет и не прилетел, но госпожа Каспер узнала свой... так сказать, свою эксклюзивную пока еще тачку под названием Дабл В. С оглядкой применяя слово:
  
   - То есть, - то есть на воздушной подушке.
   Спецназовцы не стали сразу стрелять. Они хотели зачем-то взять Дольфа и Каспер живьем. А ведь это не имело никакого смысла. Как нежелательных свидетелей этих ребят надо было валить. Таков был прямой приказ. Но что-то заклинило даже в мозгу у ЧК. Машина пошла быстрым ходом. Воздушная подушка работала, как говорится, великолепно. Спецназовцы при всем желании не смогли бы их догнать. Здесь не было второго Дабла В. Они кинули жребий и остались в этом Сибирском ресторане. Кого здесь действительно только уже не было! И зачем было кидать жребий, когда нет никаких вариантов, кроме одного, самого прекрасного:
  
   - Поесть креветок и выпить пива.
   Даже Дабл В не может ехать бесконечно. Последние пятнадцать километров ребятам пришлось идти пешком. Теперь это были Маша, правда без Дабла В, купленного ей любимой мамочкой, и Варлам, правда... а впрочем, это не важно.
  
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
   Ожидание Маши и Варлама на паровозе. Они увидели Прошлое. Река, в которую можно войти дважды. Смешение языков при строительстве ВБ. Библейский и Вавилонский перевод. Далее, путь поезду перегораживает армия Гарри.
   Информация со звездного неба. Кошка и собака. Орфей и Эвридика, Данте и Виргилий, Лот и его жена. На Тот Свет вместе с покойником.
  
  
   - Они уже не придут, - сказала Тетя. - Она уже не дрожала от холода, так как получила в подарок от Пела медвежью шубу.
   - А от страха я не дрожала никогда, - сказала Тетя и улыбнулась Пелу. С этого дня она решила пересмотреть свои ретро взгляды, как она не любила выражаться, и постараться если не полюбить, то хотя бы понять искусство мага. Сорокин ей ничего не дарил, поэтому пока не мог надеяться на помилование со стороны этой грациозной леди. А Мотя... а Мотя думала, как Тетя. Они были, как близнецы-братья, только разного возраста.
   Они уже полчаса стояли в ста метрах от фигуры Варлама, а Марта Хари все не возвращалась. Подъезжать ближе ПП не советовал.
  
   - Нас может поглотить поле другого мира, - сказал он. - Сто метров не расстояние. Мы быстро подъедем, когда Варлам, если так можно сказать, будет разминирован.
   - Лучше сказать:
   - Расколдован, - сказала Мотя.
   - Или, как у Пушкина:
   - Солнце уже давно освещало постелю, на которой лежал гробовщик. Наконец открыл он глаза и увидел...
   Что же он увидел?
   Точно! Это великолепный ответ. Какой? Сейчас, сейчас, как сказал бы Шекспир. Он увидел реку. И там, за рекой в тени деревьев, он увидел место, в котором уже бывал. Он увидел:
  
   - Прошлое. - Как Апостолы увидели Галилею. Как посылку от Иисуса Христа, переданную им Марией Магдалиной. Говорят, они не там ее искали. Но ведь они искали не Галилею, а ту Галилею, где они встретились. Они ведь искали реку, в которую можно войти дважды! Они и встретились с Иисусом не в новой Галилее, а в старой, где они уже встречались. В принципе можно сказать, что это было на Том Свете.
   Да, это радостное, сладко щемящее сердце чувство встретиться опять с теми, с кем уже встречались в прошлом. Встретиться опять там же. Вот также этой встрече с прошлым обрадовался Гробовщик:
   - Ой ли! - сказал обрадованный гробовщик.
   - Вестимо так, - отвечала работница.
   - Ну, коли так, давай скорее чаю да позови дочерей.
  
   Варлам тоже мечтал об этом. И это произошло. Некоторые считают, что Варлам вернулся, как Орфей с Того Света. И вывела его Марта-Маша. Некоторые думают, что все было наоборот:
   - Поезд, где были:
  
   - ПП, Пел, Сор, Машина, Тетя и Мотя, - поднырнул под завесу времени, когда Варлам и Маша вернулись.
   Извините, поступила информация о смешении Богом языков во время строительства людьми Вавилонской Башни. Становится понятно, как это было. Один говорил, а значит, писал текст в книге, а другой переводил, а значит, записывал свое понимание на полях этой же книги. Он просто комментировал на полях запись в книге. Это могло быть и не записано, но мозг этих древних людей работал именно так. Как? А также, как и сейчас, когда Петров, Гаврилов или Володарский переводят Голливудские фильмы. Они просто комментируют текст героев фильма. Смешение же языков великолепно представлено на российском телевидении:
  
  
   - Текст книги и комментарий с полей книги загнаны в один текст. Как будто и не было никакого разделения.
   Говорят, что люди после смешения текста и комментариев этого текста, перестали понимать друг друга. Ну, точно также, как мы абсолютно не понимаем, что происходит на экране, когда переводится американский фильм телечтецами. А как понять? Это же истинный:
   - Вавилон!
   Всё перед нами. Ничего не изменилось со времени строительства Вавилонской Башни.
   Далее, путь поезду перегораживает армия Гарри.
  
   Но прежде надо было решить, как Варламу попасть на поезд. Он ведь так и продолжал стоять, как столб. Она нашла способ сдвинуть этого парня с места. Как? Видимо сыграли роль гены. Нет, не гены ее любимой мамочки. Хотя и сама мамочка в свое время вытворяла чудеса по этой части. Все дело было в Еве. Она ведь должна была по совету ДЗ, Древнего змея, заставить Адама покинуть Рай. А как? Кому охота возвращаться из-за реки, где в тени деревьев можно гулять с собакой и кошкой. Где можно решить Теорему Ферма. Да, да, вместе с этими ребятами, вместе с кошкой, которая думает, глядя сверху с большого сука, куда она залезла, когда я остановился там. И тигрового дога, который тоже думал, как же это могло бы быть. Он бегал вокруг меня. Было видно, что он понимал:
  
   - Информация идет к нам прямо со звездного неба.
   Так вот Маша, как до этого ее мать, а еще раньше, как Ева:
   - Вошла в Адама, прошу прощенья, сейчас это был Варлам Шаламов, а леди звали не Ева, а Маша Капитанская Дочка. Я вообще не совсем понимаю, как это возможно? Скорее всего, такие вещи происходили не раз. Много раз. И Орфей нес Евридику в себе, и Данте Вергилия, и Лот свою жену. Собственно, жена Лота - это ступень ракеты, которая вынуждена была отделиться, чтобы Лот мог лететь дальше, чтобы он мог стать спутником самой Земли. Как Высоцкий и Смоктуновский несли в себе Гамлета. Только вдвоем можно попасть на Тот Свет. Имеется в виду страшная вещь. А именно:
  
   - Вдвоем с покойником!
   Ну, и естественно получается, от Маши требовалось, чтобы Варлам не отделился от нее, как вторая ступень ракеты. Впрочем, еще не все исследования проведены, и можно думать, что это Варлам, как человек уже побывавший Там, несет в себе Машу. И смотреть надо за ней, чтобы она не отделились, и навсегда не осталась в Подземном Царстве, как дочка Станционного Смотрителя. Впрочем, она-то проводила Там, только шесть месяцев в году, а шесть здесь, на Земле вместе с псом Подземного Царства Цербером, которого эта дама назвала Черной Моською, Тремя барчатами, и в карете в Шесть лошадей, по одной на каждый месяц пребывания здесь:
  
   - За рекой в тени деревьев. - Хотя не исключено, что и наоборот.
   Значит, Маша в роли Персефоны попадает в Подземное Царство, и выводит, а точнее выезжает оттуда на шестерке лошадей. Но не в нашем случае. Ибо выехали они на тройке, которую подарил Варламу его второй дедушка. А конкретнее:
   - На тачанке. - Поэтому ребята попали не сразу на поезд Машины, расписанный именами любовников Маши, а... а куда можно попасть на тачанке?
   - Эх, тачанка, эмповчанка, - как писал поэт Бродский, - наша гордость и краса.
   - Пулеметная тачанка - все четыре колеса. - Не знаю, что такое:
  
   - Четыре колеса? - Скорее всего, на ней ездили смертники. Как смертники шли в первых рядах Ударных Дивизий.
   - Но вот, что такое МП? - я в курсе. Это название полка, которым командовал сын трудового народа:
   - Гайдар!
   Он выступил против офицерской дивизии генерала Белоцерковского в качестве командира сводного Московско-Петербургского полка.
   - Стреляй, балда! - крикнул Варлам. Он управлял тройкой, а Маша растерянно смотрела на пулемет. Видимо, еще не совсем отчетливо представляла себе, где у него:
   - Щечки.
   Наконец она надела косынку, но не красную, а под цвет немецкого платья Ларисы Мондрус. Это больше, чем красный цвет соответствовало тому, за какую жизнь мы сражаемся. И получался ответ:
   - За веселую. Не просто за свободную, за восьмичасовой рабочий день, а обязательно еще и за веселую. Как говорит Полицеймако, приложив руку к сердцу:
   - И в какой стороне я не буду, по какой не пройду я траве:
  
   - Друга я никогда не забуду, если с ним повстречался в Москве.
   Мы видим радость Форреста Гампа и Ларисы Мондрус, когда они уже не ловят креветок и не поют песен, а только косят газон у своего дома. Они не ремонтируют крышу, как муж Светланы Светличной, они косят газон у дома. Как в песне:
   - Газон у дома твоего.
   Они сражались несколько дней, и наконец были приняты в отряд. Почти приняты. В перерыве один парень залез на лестницу, спускавшуюся с крыши соломенного дома, и спросил, как когда-то Высоцкий на лесосеке с электровышки:
  
   - Вы за кого:
   - За парламент, центральный банк или за правительство?
   - Мы можем посовещаться? - спросил Варлам.
   - Вообще-то надо отвечать сразу, - сказал парень. - Но для вас мы сделаем исключение. Вы только два часа назад отбили психическую атаку белых. Разрешаю успокоиться, и отвечать членораздельно:
   - Кому вы доверяете. Итак:
   - Безголовому Своему Парламенту и подчиненному ему независимому Центральному Банку. Или новому революционному правительству?
   - Ответ готов, - сказала Маша. - Не знаем вашего имени отчества, - продолжала она, и хотела дать ответ, но Варлам попридержал ее за красивую цветную косынку, и сказал:
   - Мы за третье.
   - Поясните, пожалуйста, подробнее, - сказал парень. - Что значит:
   - За третий?
   - Мы за правительство Гайдара.
   - И да: - сказала Маша, - ты-то сам кто будешь?
   - Гайдар, наверное, - высказал свое предположение Варлам.
   - Нет, - засмеялся парень, - я только новый комиссар его полка. Меня звать:
  
   - Ле-Нин.
   Прискакал Гайдар на белом в яблоках коне. Он начал хмуро о чем-то разговаривать с новым комиссаром.
   - Вот из ё нэйм? - еще раз переспросил Гайдар.
   - Май немз... - начал он. Потом прервался, махнул рукой и сказал:
   - Давай, друг без церемоний. Я - Ле-Нин.
   - Ле-Нин? А мандат у тебя есть?
   - Само собой.
   - Так давай его сюда, - сказал Гайдар, - посмотрим.
   - Что посмотрим?
   - Посмотрим, кто тебе его подписал.
   - Сейчас, сейчас, - сказал Ле-Нин.
   - Что значит:
   - Сейчас, сейчас? Мандат у вас разве не с собой?
   - Да, но не совсем. Просто он больше, чем ты думаешь. Зайдем в штаб.
  
   Они пошли в большой деревянный дом, а Варлам и Маша переглянулись. Они обошли дом кругом, и заглянули в окно. Точнее, заглянула Маша. Дом был высокий поповский, поэтому пришлось встать на плечи гиганта. А именно:
   - На плечи Варлама. - Немного истории. Итальянцы называли эту позу:
   - Тирамиссу. - Заключенные:
   - Акссоль. - Бойцы дивизии Гайдара - а именно Ле-Нин привез комполка Гайдару приказ о названии его подразделения дивизией. Естественно с увеличением личного состава. Откуда он мог взяться? Скоро мы это увидим - называли эту Ньютоновскую позу, когда один видит все, а другой ничего:
  
   - Малюю. - Я так думаю от первого слога легендарного имени Маша, и последнего от имени Варлама. Так-то получилось бы слово Мама, но какой-то умник перевел слово Варлам, как:
   - Люцифер, - поэтому вышло: Малю. Но это было как-то не по-русски. И было добавлена еще одна буква:
   - Ю. - И вышло:
   - Малюю. - Видимо, надо понимать, как:
   - Я все вижу! - Как Ньютон. Потому что стою на плечах гигантов.
   И да:
   - Надо иметь в виду, что слово Люцифер в этом случае было прочитано на иврите. Справа налево.
  
   Примерно в этом же время Квент отдыхал на Волге, и, по своему обыкновению, варил уху из стерляди. Ему было грустно, он вяло помешивал уху большой расписной деревянной ложкой. Справа под рукой у него лежал не привычный томик Грибоедова с сокращенным названием Горе - вторую часть Квент давно зачеркал черными чернилами, так как понял, что ума здесь ни у кого и так нет - а Пушкин, открытый на первой странице:
  
   - Мой дядя, - прочитал он, повернув голову направо, - самых, э-э, честных славил. Почему славил? Непонятно. - Он быстро повернулся, и всмотрелся в даль. - Я так и думал, - сказал он, - за мной.
   - Я за вами! - сходу произнес ЧЧ. Он шел от огромного джипа большим шагом.
   - Нет, нет, - сказал, вставая от костра Квент, - я больше этой - слово на х в ослабленном смысле - не занимаюсь. У меня жена, дети, любовницы. Что еще человеку надо, чтобы встретить старость.
   - Уха, - улыбнулся ЧЧ.
   - Уха? Да. Прошу садиться.
   - Нет, я стоя, - сказал Абель. А это был он. Черный человек Кремля.
   - Зачем я опять понадобился? - спросил Квент.
   - Дело в том, что скоро начнется решающий бой. Мы не можем проиграть. Но на всякий случай надо подстраховаться.
   - Вы хотите, чтобы я взял на себя роль победителя? - спросил Квент и задумался. - У кого же я должен отнять победу?
   - У Гайдара, - ответил Абель.
  
   - У Гайдара, - повторил Квент. - Неужели такое может случиться?
   - Нет, но как говорил один парень Растиньяку:
   - Такая вероятность очень мала, но она существует.
   - Ну, это теория.
   - Нет, это очень реально. Этот парень из-за этой очень маленькой вероятности отказался стреляться на дуэли. Хотя был очень хорошим стрелком, а его противник не умел стрелять.
   - И все-таки, я не понимаю, как это будет выглядеть, - сказал Квент. Мне наняться к нему комиссаром, что ли?
   - Нет, пока что эта должность в его дивизии уже занята. Ты получишь дивизию, и будешь находиться в засаде. Как только станет ясно, что дивизия Гайдара побеждает, ты выйдешь из укрытия, и поможешь ему добить своих.
  
   - Примерно, как американцы помогли нам добить Хи, когда увидели, что мы и так его побеждаем?
   - Ну, да, примерно так же.
   - Нет. Я отказываюсь.
   - Ну, почему?! Ты получишь право снимать в Голливуде.
   - Нет. Уже поздно. Я разучился снимать. Я уже ничего не соображаю, - сказал Квент. И добавил: - Как Сократ.
   - В Голливуде и не надо соображать. Там без тебя хватает гениев. Просто не мешай им работать.
   - Я не смогу. Я обязательно оторву кому-нибудь голову. Нет, серьезно:
  
   - Кому-нибудь по яйцам я там точно дам!
   - Если ты успешно проведешь операцию, то право на один отрыв головы и на два удара по яйцам мы запишем в качестве условий договора. Ты будешь доволен. Будешь снимать кино, и лупить актеров. Мы специально для этого дела запишем тебе несколько русских. Аббу там, и еще некоторых. Они будут довольны. Главное ты объясни им, что они снимаются в положительных ролях. Они это любят. Особенно Абба. Хлебом не корми, а дай сыграть Рузвельта. Вот ведь человек! А у самого рожа записного разбойника. Так сказать русский генерал с большой дороги.
  
   - Да... конечно, - сказал Квент. - Все это хорошо. Но что-то у меня сердце начало побаливать. Боюсь, все пойдет не так. И да:
   - Почему бы вам не взять командиром этого запасного полка Аббу? Ты знаешь, я тоже решил жениться. Точнее, я выхожу замуж за олигарха.
   - За кого? - спросил Абель.
   - За брата одной олигарши. Знаешь такую владелицу Сибирских автомобильных заводов и журналов госпожу И?
   - Как ты за него выйдешь? Он не голубой.
   - Я переменю пол. Я уже решил.
   - Ну хорошо. Я тебя понял. Я согласен. Если проведешь операцию успешно, мы устроим ему эту свадьбу. Так сказать:
  
   - Пир на весь мир. - И добавил: - Хотя для меня не постижимо, зачем тебе это надо?
   - Хочу побыть в роли жены Русского Три О. Имеется в виду Онасиса.
   - О! парень, ты ведь не поешь песен.
   - Ошибаешься, друг. Я пою. И знаешь почему?
   - Почему?
   - Почему? Я - артист!
   - Я - артист! - повторил Абель. А я предлагаю тебе сыграть роль:
   - Танкиста! Ты ведь так любил кататься на танке!
   - А при чем здесь это? - спросил бывший Конкор. Прошу прощенья, не Конкор, которого сняли с производства, а:
   - Комкор. - Которого тоже сняли и тоже сначала хорошенько избили.
   - Я не сказал тебе главного, - сказал Абель.
   - Главного? А что главное?
   - Это будет танковая бригада.
   - Откуда возьмется танковая бригада в Гражданскую Войну?
   - А что тут особенного? Уже в Первую были танки.
   - Но это были английские танки.
  
   - Как будто мы не можем купить у англичан танков.
   - На что? На пеньку?
   - У нас есть золотой запас.
   - Откуда он вдруг взялся?
   - Дело в том, - Абель оглянулся, - что Золотой Запас России находится у Гайдара. Это очень секретная информация. Я тебе ее говорю, потому что считаю, что ты уже дал согласие на участие в операции.
   - Чушь. Чушь и бред. Мне-то зачем врать? Никакого Золота у Гайдара нет. Все было специально разворовано перед его приходом к власти.
   - Точно тебе говорю - есть! Это золото Колчака, который передал его Ле-Нину.
  
   - Колчак передал золото Ле-Нину, - повторил Квент, чтобы как-то адаптировать ее в своей голове. Ну, допустим. - И добавил: - Но Ле-Нин посланец дальнего Марса. Откуда он здесь?
   - Он - комиссар дивизии Гайдара, - негромко сказал Абель.
   - Фантастика! - только и мог вымолвить режиссер. И добавил: - Теперь нам - слово на п, на конце ц. - И знаешь:
   - Я никуда не поеду. Нет, нет, и не настаивай!
   - Че ты так разволновался? - Абель сам налил себе еще ухи, и постучал по лбу. - Ты будешь на их стороне. Ты что, забыл? Только появишься как бы неожиданно.
   - Хочешь честно? - спросил Квент.
   - Разумеется, говори.
   - Я боюсь. Вот сам еще не знаю чего, а боюсь. Ты можешь это понять?
   - Конечно!
   - Как ты можешь это понять?
   - Я сам боюсь.
   Далее, бой за золото партии.
  
   Варлама приняли в отряд.
   - Не могу понять, - сказал Гайдар, - кем его назначить? - Он схватил руками горячую картошку, и стал кидать ее из ладони в ладонь, чтобы побыстрее остыла. - И да:
   - У нас Петербургская корюшка есть? - добавил он. - Эту картошку ведь надо с чем-то есть!
   - Вот только что передал вестовой, - сказал Варлам, - Петербургскую корюшку только что доставили по Лэнд Лизу.
   - Лизу? А Лизу зачем? Надеюсь, я уже говорил, что никогда не женюсь?
   - На этой женишься, - сказала Маша.
   - Почему это?
   - Очень вкусная.
   - Ладно, - подытожил Ле-Нин итоги диалога:
   - Этот высокий парень будет Петькой, а его девушка, соответственно:
  
   - Анкой. Ну, пулеметчицей. Нет, пойдет, пойдет. Я в пулеметах разбираюсь.
   - Хорошо, - сказал Гайдар. И добавил: - Но какой Петька из этого верзилы? Я же ж все время буду смотреть вверх.
   - Мы, я думаю, все здесь Пришельцы. И, следовательно, наше дело смотреть на звезды, - сказал Ле-Нин.
   - Может, хватит меня учить? Я тебя уже предупреждал, Комиссар. Я не намерен здесь учиться, учиться и:
   - Учиться! Я не Апостол Павел! И не хочу, чтобы меня:
   - Лупили, лупили и лупили.
   - Между прочим, как Учителя, а не как Ученика. Если ты не хочешь, чтобы тебя били, - добавил Ле-Нин, - ты не хочешь говорить людям правды. Да мой, друг, это печальная истина. И да: насчет Петьки. Надо повесить ему на шею два бриллианта:
   - Красный и Белый. Когда ты будешь видеть красный - это будет означать П - 1, Победа, а если белый, то П - 2, Поражение. Смотришь на П - 3, на Петьку, и видишь, что будет:
   - Победа или Поражение.
   - Значит, в отличие от Пастернака я буду их отличать? - спросил Гайдар.
  
   - Кого?
   - Пораженье от Победы, всегда я буду отличать!
   - Правильно! - воскликнул Ле-Нин как будто в лице Гайдара нашел золотую жилу. - Такой умный, такой умный! - добавил он.
   - Только один вопрос, - сказал Гайдар, после того как запил горячий картофель с петербургской корюшкой пивом, с ободранной этикеткой. Таковы были законы Лэнд Лиза:
  
   - Никакой рекламы. - Искушенный читатель ведает, что сегодня реклама всех достала. Если не сказать больше. Теперь уже на надо переключать пультом программы, чтобы от нее избавиться. Теперь к телевизору прилагается клавиатура, похожая на небольшое пианино. Потребитель этого нового телевидения должен пройти специальный курс обучения, как и владелец бультерьера, стаффордширского терьера и питбуля. Теперь, чтобы не читать русских газет, то есть, чтобы не смотреть рекламы, надо уметь исполнить на этом телесинтезаторе гимн дивизии Гайдара. А именно:
  
   - Бывший Российский Гимн Глинки. - Как минимум. Тара-тара-тара-ра, и:
   - Рекламы больше нет. - Так сказать:
   - Ловкость рук и никакого мошенства.
   Итак:
   - Только один вопрос:
   - Где я возьму эти драгоценные камни? Они ведь драгоценные. Это слово я всегда слышу с болью в сердце. Один кандидат торговых наук и один безрукий перс в свое время так и не дали мне воспользоваться запасами Гохрана. Ну, чтобы утопить революцию окончательно. В связи с этим, я так и не могу понять:
   - Кто на самом деле правит Россией? Ну, не эти же провокаторы!
   - Вот они, - сказал Ле-Нин. Он подвесил на своих пальцах два бриллианта с модификацией огранки Толковского по пятьсот карат каждый. И Белый, и красный.
  
   - Они из Млечного Пути? - спросила Маша, и протянула к драгоценностям свои красивые руки.
   - Руки!
   - Да пусть посмотрит. Надень. Красиво. Ох, красиво.
   - Настоящая марсианка!
   - Варлам, ты куда смотришь?! - спросил Гайдар.
   - Действительно, - сказал Ле-Нин, - ты не на нее смотри, а на бриллианты.
   - Они теперь твой ядерный чемоданчик, - добавил Гайдар. И внимательно посмотрев на Варлама, еще добавил:
  
   - Мы все знаем. Дольф. - Такой же чемоданчик был у Ле-Нина, когда он показывал свой Мандат Гайдару. Собственно этот дипломат и был мандатом. Ле его открыл и свет, свет поразительной откровенности заставил зажмуриться комполка. Но полководец большим усилием воли заставил себя посмотреть еще раз. Ведь этот свет и был настоящим мандатом Ле-Нина. Другому мандату Гайдар бы и не поверил. Но был и другой, бумажное письмо. Оно лежал в карманчике под резинкой и было подписано:
  
   - Ст-Лин - Завоеватель. - Красиво. Как на долларах:
   - Вашингтон - Освободитель Негров.
   Эстэлин поставил Ле условие:
   - Или навечно в Горки, потом Мавзолей. Или на фронт комиссаром. Выбирайте.
   - А как же без меня Москва, Петербург? - спросил Ле.
   - Все будут думать, что ты болен и заперся в Горках.
   - Чем же я там занимаюсь?
   - Ведете непримиримый бой с Кантом и Гегелем. Иногда с Каутским.
   - И ни слова о Федерации?
   - Никаких Федераций. Только Конфедерация. (Кто из них был за что - как хотите, так и думайте.)
   А через несколько дней начался бой.
   Анка била и била из пулемета, спрятанного за пнем по психическим офицерам Белоцерковского, пока не закончились патроны.
  
   - Три очереди картечью! - орал с правого фланга комиссар Ле-Нин. - Три очереди картечью по юнкерам и кадетам! Три очереди картечью по царским офицерам! - Он приложил к глазам бинокль, чтобы лучше видеть, как Гайдар заводит конницу в правый фланг Белых. - Смешать, но не взбалтывать, - проговорил он любимую поговорку Гайдара. И добавил уже громко:
   - Три очереди картечью по Своему Парламенту и подчиненному ему Независимому Центральному Банку! -
   И добавил: - Экспроприируем к чертовой матери экспроприаторов!
  
   Конница, набирая ход, пошла через километровое поле, к берегу, где стоял резерв Белых. Там было два десятка пушек. Если они успеют развернуться, коннице Гайдара придет конец. Ле-Нин прошелся вдоль своей батареи.
   - А ну, давай быстро запрягай! - крикнул он. - Пушки на гору, и сразу залп по батарее противника. Не зря он все-таки пристрелял это место, несмотря на возражение Гайдара, что это не понадобится. Вот сейчас и посмотрим.
  
   Пушки Белоцерковского успели сделать всего несколько залпов. Батареи Ле-Нина своими снарядами сначала заслонили от них конницу Гайдра, а потом и разбили вдребезги. Место-то у реки ведь было заранее пристреляно. Вот они, марсиане, все знают наперед. Настоящие Маги.
   Бой можно было считать уже выигранным. Квент в засаде корил себя за то, что, скорее всего, он уже потерял время для внезапной помощи Гайдару.
   - Как я мог успеть, не понимаю? Все произошло так быстро, что я не мог ничего сделать, - оправдывался он, как будто ЧЧ был рядом. Квент вынул очередную сигару.
   - Зря я ввязался в это дело, - сказал он. Как чувствовал:
  
   - Ни - слово на х в ослабленном значении - хорошего из этой засады не получится. Да-а, - он затянулся так глубоко, что закашлялся, как старый дед. - В таких случаях надо всегда иметь запасной выход. Это Шварценеггеру он не нужен, а мне, ох, как необходим. Действительно, куда бежать в случае чего? Ума не приложу! Все ходы перекрыты. Зря с Америкой разругался. Ведь знал же, что все бегут туда, если происходит пролет. Не зря мне говорила мать:
  
   - Квент, ты отважен, как мушкетер. - И добавляла:
   - И так же глуп, как мушкетер.
   - У нас есть виски? - спросил он адъютанта.
   - Только русская водка. Если точнее:
   - Столичная.
   - Достань виски, я сказал. Скорее всего, нам придется эмигрировать.
   - Куда?
   - В Америку. Я заранее должен научиться пить виски Молт.
   - Я не понимаю, - сказал адъютант, - зачем нам ехать в этот Отсосгейт? Бежим лучше в Аргентину. Там своих не выдают.
   Поразительно, но вот такие панические и пораженческие настроения были в тайном танковом корпусе генерала Котова. А ведь ничего такого еще не произошло. Но, как говорится, Кот наплакал. Точнее, накаркал. Этот бой еще не закончился.
  
   Два политических засланных казачка, два юных комсомольца Инь и Янь убедили Свой Парламент и Независимый Центральный Банк отправить против Гайдара две дивизии, так сказать своих парней. Первой дивизией командовал Ру, второй Хаз. Один из Янь и Инь был женского рода, другой мужского. Их хотели тоже отправить с дивизиями, в качестве комиссаров, но эти изворотливые ребята отказались.
   - Мы отсюда будем вести корректировку действий танкового корпуса, - сказала Инь-Мада.
   Прыщавый Янь тоже нашел разумное объяснение своему отказу:
   - Я должен быть в гуще политической борьбы. Иначе мы опять сядем на ветки, и будем кушать африканские бананы. А я считаю:
  
   - Надо переходить на исконно русские зеленые яблоки. И да:
   - Мы можем опять не набрать пяти процентов. Я-то лично найду на что жить. Я могу быть запросто простым банкиром, как Боровой, но люди, которые поверили в меня, пострадают.
   И вот когда армию Белоцерковского уже почти сбросили в реку, в тыл Гайдару ударили Свои. Дивизия Ру зашла справа, дивизия Хаза слева. Замаскированный Квент сначала обрадовался.
   - Теперь будет повод выйти из засады и помочь Гайдару. Ну, когда тот уже будет убит, разумеется.
   - Вы правы, а иначе мы не сможем перешибить его славу. Ле-Нина надо будет сразу же арестовать, - сказал адъютант.
   - Какой Ле-Нин! - воскликнул Квент. - Уверен, это очередная дезинформация.
   - Я сказал, Ле-Нина необходимо сразу же арестовать, - сказал адъютант.
  
   - Мама, - в ужасе подумал Квент, - это же Абель. Как я мог до сих пор не узнавать его. - И добавил вслух: - У тебя отличная маскировка. Честно, ты настоящий шпион. Я даже испугался. Но эта... сам и арестовывай его. Ну, если серьезно считаешь, что есть такой комиссар Ле-Нин в дивизии Гайдара.
   Ле-Нин посмотрел в свой знаменитый бинокль.
   - Все-таки эти обезьяны послали нам в тыл два отряда, - сказал он. - Шакалье племя. Что будем делать, командир? - спросил он Гайдара. - Хотя это было запланировано заранее. Чему тут удивляться.
   - А может быть, - сказал Петька, - они идут нам на подмогу? Ведь они наши.
   - Иди сюда, Варлам, - сказала Маша, - я объясню тебе, где у этого пулемета щечки. - И она начали бить его по щекам. Она делала это в прыжке, как будто бросала баскетбольный мяч.
  
   - За что? - спросил изумленный парень.
   Маша хотела дать еще, имеется в виду логический ответ. Но решила, что еще логичней бить его и бить, как тупую скотину. И она ударила парня по щеке с такой силой, что Варлам упал. Тут она поняла, что бить тупую скотину бесчеловечно. Ведь в сущности они тоже люди. Только забитые умными, и ставшие таким образом кошками, собаками и тараканами.
   - Ладно, - сказала она, - не плачь. Я же люблю тебя.
   - Лучше не люби, только не бей.
   - Было так больно?
  
   - Да. Но даже не в этом дело. Я почувствовал себя быком. Понимаешь, я понял, что быки, коровы, свиньи и лошади - это тоже люди. Люди в рабстве у пришельцев с Марса. Когда--то они были людьми, но появились пришельцы, и чтобы как-то отличать Своих от аборигенов Земли, превратили их в кошек, собак, тараканов, быков, коров, свиней, лошадей. Возможно даже в других диких животных.
   - В Библии сказано, что животных Бог создал не позже человека, а раньше, - сказала Маша.
  
   - Сомневаюсь. Впрочем, даже если это и так, то можно доказать мою теорию реверсивностью времени.
   - Как это?
   - Допустим так, время движется по Библии. Но внутри этого времени тоже есть время. И оно уже движется в обратном направлении. Понятно?
   - Да, вроде все логично. Прости, я больше не буду тебя бить.
   - Прости и ты.
   - А я-то за что?
   - Я тоже не буду тебя больше бить. Вот только ударю сейчас один раз. И всё. Честно - это в последний раз. - И он так вмазал ей, что Маша упала, и полчаса не поднималась.
  
   Ну, он разозлился, как друг Джима Керри на горнолыжном курорте. И в ответ на бросок снежка ему голову, так кинул свой снежок, что прекрасная девушка, решившая с ним пошутить броском снежка, свалилась с ног. Кажется, она даже проглотила этот метко брошенный снежок. Это можно назвать предсексуальной артподготовкой. Так-то вообще можно никогда не догадаться, что:
   - Пора трахаться, ребята.
  
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
   Нас предали. Перебезчик. Далее, переход через Альпы.
   Перебезчик Уп. Где обедают Президенты? Реальный вариант. Земля Обетованная. Парная тварь. Новые технологии для построения Ноева Ковчега.
   Бой за пляж. Гайдар окружен. Невозможность улучшения. За фантастику.
   От имени Джека Лондона:
   - Бой Ле на перевале. Как будут распределять Роллс-Ройсы?
   От Я Джека Лондона:
   - Мушкетеры на перевале. Герберт Чернокнижник. Квартира Хазза. Сколько лет надо жить при коммунизме. Театр Эстрады. Пляска Белоцерковского. Роза Люксембург. Таварищ Катовский. Корреспондент Преображенская теряет дар речи. Место для решения всех проблем. К чему привело сотрудничество Ела и Венедикта Ерофеева. Дом-музей Леонида Ильича. У нас есть оправдание. Перейти всем на горные лыжи. Проверка - это выбор противоположного пути. Москвичи. Разгром армии Ру. Коммисар Леха. Работать никто не захочет. Мы вместе с Ле мыли золото в горах Магадана.
   Код Войнича.
  
  
   - Это конец, - сказал Гайдар, - ибо нас предали.
   - Нас предали гораздо раньше, - сказал Ле-Нин.
   Оба замолчали.
   - Вот ведь падлы!
   - Это было ясно с самого начала. Они согласились помогать революции до тех пор, пока им это было выгодно.
   - Они просто хотели внедриться в революционное правительство.
   Они поговорили еще немного и опять помолчали.
   - Картошка есть? - спросил Гайдар. Тишина. - Где Петька, мать его?
   Наконец Петька откачал свою Анку, и принес Гайдару картошки. Тот сразу расставил ее по столу, и они начали думать, как вырваться из кольца своих и чужих. Сначала ребята хотели форсировать реку, но не было средств для переправы. А во-вторых, подходы к реке еще удерживали белоцерковцы. Наглые твари. Кто больше платит, за того и воюют. Впрочем, думаю, они всегда были за белых. Как таких только... Впрочем, не о том речь сейчас.
  
   - Я не вижу выхода, - сказал, наконец, Гайдар.
   - Я не вижу выхода, - повторил Ле-Нин.
   - Придется нам, как отряду спартанцев занять круговую оборону.
   Дело усугубила ситуация с пастухом. Сначала подумали, что это перебежчик, и хотели тут же расстрелять. Ведь перебежчик мог быть шпионом. Этот прием врага известен давно. Проверять некогда, поэтому лучше расстрелять. Ужасно, но такова правда войны. Когда его повели на расстрел, он закричал:
  
   - Я вам покажу выход! - приказали вернуть.
   - Есть тропинка через гору, - сказал перебежчик. И добавил: - Вы сможете выйти из окружения.
   - Он знает, что мы окружены! - закричал Гайдар. - Его надо немедленно расстрелять. Немедленно! Иначе он нас предаст. Я просто чувствую это нутром.
   Все задумались. Тут перебежчик крикнул:
   - Да здравствует Ле-Нин - создатель переписки Энгельса с Каутским!
   - Чушь, - сказал Гайдар. И добавил: - Чушь и бред!
   - Подождите, давай разберемся, - сказал Ле-Нин. - Кажется, в его речах есть рациональное зерно. Не пойму только какое. Надо еще раз допросить этого парня.
   Далее, переход через местные Альпы.
  
   Перебежчиком был Уп. Он поступил естественно. А как, говорится, что естественно, то не позорно. Абель-то вот не стесняется рассказывать всем в своей бильярдной в Парке Кой-Кого, что раньше он был большим шпионом. Даже фотографию повесил, где он обнимается с атомной бомбой. Но главное, естественность его поведения была такой естественной, что все подумали:
   - Вряд ли это шпион.
   - Это было бы слишком очевидно. - И он начал шпионить.
  
   Злобы, то есть душевной силы придал ему тот неопровержимый факт, что Маша не поддалась на его попытки соблазнить дочь Пертской Красавицы. Натренированная избиениями Варлама Маша отвесила Упу такую пощечину, что он почувствовал себя недостойно оскорбленным. Теперь у него было моральное право и моральные силы, что провести врагов через местные Альпы. Тем более, что отряды Ру и Хаза не были его врагами. Скорее они были его большими друзьями. Хоть и тоже провокаторами. По сути дела они тоже были шпионами. Как и Белоцерковский на Радио Свобода.
  
   - Только мы, ты да я, являемся простодушными ребятами, - сказал Ле-Нин, обняв Гайдара. - Мы - борцы не за объяснение, а за изменение мира. Почти, как в Библии.
   - Только там улучшение предполагается чуть позже, на Том Свете, - сказал Гайдар. - А мы решили проверить и доказать, что сие возможно и здесь, на Этом Свете.
   - Какая жизнь-то будет счастливая! - воскликнул Ле. - Кругом Мерсы, Лексусы, Ленд Роверы! Поверишь? Проехать будет негде. Такой будет автомобильный бардак.
   - Неужели это возможно? - удивился Гайдар.
  
   - Да, мой друг, - сказал Ле. И добавил: - Если мы отсюда вырвемся живыми. Понимаешь, в жизни много парадоксов. Например, тебе хочется, чтобы в твоем будущем кафе, я бы даже сказал, приличном ресторане, был выбор картошки. Не как мы едим сейчас:
   - Только в мундире. - Ты предложишь своим гостям Фри. Вкусную, горячую, поджаристую. Придумаешь какое-нибудь остроумное название. Например:
   - Смерть диетологу. - Типа, как в Америке:
   - Траханные гамбургеры Билла! - И к тебе, как и там, в Америке, будут приходить Президенты.
  
   Так вот, что я хотел сказать тебе о парадоксах. Ты вводишь не только картофель в мундире, но и Фри, и Пюре, и Жареный. В результате твои гости не видят никакого. Ибо возникает полная неразбериха. Происходит постоянная запарка. Вот, например, ты думаешь, что блюдо из отварного картофеля нужно готовить всего на двадцать минут дольше, чем то, что мы едим сейчас: очистил, посолил и съел. А там надо подождать еще двадцать минут. За которые нас, между прочим, могут уже грохнуть. И это не единственная проблема. Возникают еще две.
  
   Во-первых, отварная, заранее почищенная картошка, не обладает буфером времени. Вы ведь подаете не один этот отварной картохфель, который можно даже самому потом с сольцой намять, а с рыбой, там, с семгой, или с вырезкой. Такой диетической свиной филейкой. И оказывается, что картофель готов, а мясо - нет. В результате картофель ждет в воде, и становится водянистым. Или остывает. Толку уже от того, что мы сварили его персонально - нет никакого. Может быть и наоборот:
  
   - Рыба под сливочным соусом уже готова, а картофель еще варится. Тут возникает третья проблема. А именно:
   - Происходит систематическая недоварка картофеля. Ибо ваши гости своим ожиданием действуют вам на нервы, и вы хотите побыстрее от них избавиться. Результат - картофель недоварен. Ведь когда вы варите картофель в мундире, вы пробуете его не торопясь на готовность. Не сто двадцать раз, как это делают французы, а хотя бы пять. И он получается всегда сваренным точно. А так он может быть еще и переваренным, и будет разваливаться.
  
   В результате этого желания сделать для клиента все, как можно лучше, мы получим время в подаче салата два с половиной часа. Да, мой друг, такова печальная истина. Ибо в результате круговорота с четырьмя картофельными гарнирами повара просто перестают понимать, что происходит на этой траханной кухне.
   - Отсюда следует, - сказал Ле-Нин, что мы, чтобы спастись должны выбрать самый простой реальный вариант. Такой, которого не ожидают не только наши преследователи, но и вообще никто.
  
   - Я тебя понял, мой друг, - сказал Гайдар. - Мы должны найти Ковчег и во время сильного дождя уплыть на нем. Так сказать, свалим потихому - никто и не заметит. Или мы должны уходить под грохот канонады? Как уходит Ной, вы в курсе? И кстати, откуда ты узнал о правилах приготовления картофеля на кухне Ноева Ковчега? Чтобы, так сказать, были волки целы, и овцы сыты?
   - Я читал об этом в книге Дюма. Ты должен знать, друг, что он бывал в России, и написал книгу об этом необыкновенном приключении. Ты вообще в курсе, откуда в России появились евреи?
   - Ну, я думаю... они приплыли сюда.
   - На чем?
  
   - На Ноевом Ковчеге. Ибо на месте России раньше практически ничего не было - только море. И так, совсем немного Земли.
   - Поэтому главным грузом Ноева Ковчега была Земля? - спросил Гайдар. Он был не то, что изумлен, но так - слегка шокирован. Да даже не шокирован, а просто немного удивлен. Хотя все было очень логично, но как-то непривычно:
  
   - Ведь теперь известно, что от нас так много скрывали.
   Теперь я понимаю, - подумал Гайдар, - зачем Эстэлин Завоеватель предложил устроить евреям свое личное государство. - Раньше-то он думал, что Эстэ просто готовил для себя новый курорт у Теплого Моря. Теперь истина открылась. Эстэ боялся, что евреи посчитают Россию своей Землей. Ведь Ной еще в доисторические времена привез сюда Обетованную Землю. Притаранил, так сказать на Ноевом Ковчеге. Ну, молодец! Земля... Земля, из которой можно создать всех тварей. По паре. Чтобы обеспечить им приличный, человеческий секс. А то я никак не мог понять, почему здесь все песни на мотив Семь-Сорок. Так сказать:
  
   - Эй, Цыганочка! Ухнем! Думаю, это большой секрет. Нельзя, чтобы о нем узнали все. Даже многие. Хотя с другой стороны, если они устроят нам предъяву, мы согласны обменяться. Будем жить у теплого моря. Будем, как бывший владелец московского ресторана Ши, лежать на спине прямо в воде, и опять читать:
  
   - Правду.
   - Говорят, что Ноев Ковчег такой длины, как это описано в Библии, не мог бы плавать по морю, - сказал Гайдар.
   - Люди, которые так рассуждают, не учитывают одной очевидной вещи. Тогда, как и сейчас, существовал Абель. И значит, применялись не только свои научные достижения, но и ворованные. Здесь уместно задать вопрос:
   - Кто, собственно, такие эти твари, которых:
   - По паре? - Все было также, как сейчас:
  
   - Один из них Там, на Западе ворует передовые технологии, производства Ноева Ковчега, а другой Здесь, в России, принимает их. Поэтому их всегда двое, то есть:
   - Пара. - И Ноев Ковчег поплыл. Поплыл, потому что Бог обеспечил канал передачи новых технологий для производства Ноева Ковчега в доисторические времена. Некоторые скажут:
   - Нет. - Что значит:
   - Нет? - Не нет, а именно в этом и вся суть построения Ноева Ковчега. В том, что Бог обеспечил канал связи двух времен.
  
   - Нам бы сейчас Ноев Ковчег, - сказала Маша.
   - Надо искать на берегу, - сказал Ле. И добавил: - Впрочем, мне это кажется сомнительным. В данном случае должно произойти что-то другое. Пока не знаю точно, что. Тем не менее, на берег надо выйти. Выйти, и посмотреть еще раз. Я сам это сделаю.
   - Нет, - сказал Гайдар, - я пойду с небольшим отрядом, и посмотрю.
  
   Гайдар вел бой за пляж. Его уже окружили. Несколько человек из его отряда были убиты. Одному оторвало ногу, другой получил пулю в голову, когда думал, что ему повезло, и каска спасла его. Тем не менее, белые отступали, потому что не понимали, зачем Гайдар пробивается к морю. Они-то наоборот всеми силами старались удержаться здесь, чтобы не утонуть. А это было очень реально, ибо многие Белые не умели плавать. Как говорится, вместо того, чтобы ходить в бассейн, они по инерции продолжали играть на пианино и танцевать. Поэтому, собственно и наступил Стрекозиный День.
  
   - Мы вам устроим стрекозиный день! - крикнул Варлам, и лег за пулемет, который сиротливо стоял на бруствере, так как Машу унесли на носилках в тыл. Поближе к Ле-Нину. Теперь к основному отряду не пробиться. Если кого ранят, придется лечить здесь. А лечить нечем. Как назло только что ранили Гайдара. Варлам перебинтовал ему голову, и бой опять продолжился.
   - Я не понимаю, зачем мы это делаем, - сказал Варлам. Гайдар не расслышал.
   - Пожалуй, мы можем надеяться только на прилет дракона, - опять крикнул Варлам. - Они перестали отступать. Сейчас пойдут в атаку всеми силами. Н-да. Видимо, Ле-Нин отступил в горы. Они это узнали, и полностью прекратили отступление. Вы меня слышите? Думаю, у них есть дракон, с которого они ведут наблюдение за полем битвы.
   Наконец Гайдар ответил.
  
   - Мы не Аватары, к сожалению. Поэтому у нас не может быть своих летающих драконов, - сказал он. - Это очень печально. Но дело обстоит именно так. И да, - добавил он, - нам уже не пробиться назад. Теперь, кажется, я все сказал.
   Наступил небольшой перерыв.
   - Думаю, они опять готовятся к психической атаке, - сказал Гайдар. Он потрогал повязку и поморщился.
   - Болит? Ничего, скоро перестанет, - сказал Варлам.
   - Почему? Ты великий хирург? Можешь ампутировать голову без вреда для здоровья?
   - Нет. К сожалению, нет. Просто у нас больше нет патронов. Да если бы и были - ничего бы не вышло.
   - Почему? Потому что нет Анки? Да, это большая потеря. От нее исходил не только большой эмоциональный заряд, но и стрелять из пулемета она умела, как никто. Помнишь, как она стреляла в психическую атаку белоцерковцев? Семь шеренг пропускала, и била только в семь следующих. Так сказать:
  
   - Ничего лишнего. Не забыть бы только таблицу умножения. Семь ю семь - сорок девять.
   - А зачем считать? - спросил Варлам.
   - Во-первых, если не делать перерыва, устаешь. Во-вторых, враг привыкает, и уже не боится смерти. Психическая атака превращается в суперпсихическую. Когда это происходит, их уже не остановить пулеметным огнем. Надо давать им передышку.
  
   - Сейчас они дали нам, - сказал Варлам. - К чему бы это?
   - Готовят суперпсихическую автономно.
   - А разве такое возможно?
   - Да, расстреливают каждого десятого. Это называется...
   - Децимация.
   - Нет, это называется:
  
   - Таблица умножения. Не поверишь, все боятся ее, как огня. Каждому перед атакой задают всего три вопроса. И каждому три разных. Поэтому бойцов лихорадит всю ночь перед атакой. Они, как студенты не могут спросить у выходящих из палатки:
   - Какой был вопрос, и:
   - Что они ответили.
   - Надо обладать энциклопедическими знаниями, чтобы задавать целой дивизии, столько разных вопросов, - сказал Варлам. И добавил: - Я бы не смог.
   - Может и не смог бы в мировом масштабе. Здесь и у тебя бы получилось, - сказал Гайдар. Каждому бойцу задают три вопроса из Таблицы Умножения.
   - Сколько будет:
  
   - Семь ю семь? - Это самый распространенный вопрос. И все знают на него ответ. И, не поверишь, и на него бывает дают ошибочный ответ. И знаешь почему? Не хватает стрессоустойчивости. На этом основан весь секрет этого теста. Семь ю семь. Шесть ю шесть. Пять ю пять. Просто. Но бывает ошибаются в ответах на все три вопроса.
   - Что делают с теми, кто не дает три правильных ответа? - спросил Варлам.
   - Расстреливают. - Он помолчал. - Зато остальные будут идти до конца.
   - Жаль, нам уже не придется это проверить. - Варлам растянул пустую ленту.
  
   Скоро офицеры, не верящие в Россию, пошли в атаку. Почему они в нее не верили? Просто на своем опыте убедились, что улучшить что-либо нельзя. Генерал Ру это постоянно повторял. Он твердил, что Гайдар был бы прав, если бы то, что он предлагает, было возможно.
   - Но это невозможно! В России это невозможно.
   Что собственно невозможно? Спросил бы придирчивый читатель. Невозможна:
  
   - Божественная Комедия. - Невозможен Божественный Перевод. Например, некоторые близкие к кино люди, анализируя фильм, не замечают, так сказать, от всего сердца, что совершают ошибку. Очень важную ошибку. Они говорят в комментарии, что какой-то там фильм является мелодраматическим боевиком с фантастическим уклоном. Они не замечают, что это только стартовое утверждение. Начало процесса, старт. Они так на нем и остаются. Вместо дома заказчику, которым является зритель, продается стройплощадка. Как это происходит с реальными домами. И значит, кинокритики, как и бизнесмены выдают не что иное, как:
  
   - Кидалово. - И ответ им не найти. Он недостижим для них, как Млечный Путь. Ведь в комментарии на фильм, который является боевиком с мелодраматическим, комическим и фантастическим уклоном, надо просто написать, что это:
  
   - Боевик. - Хотя и это слишком много. Реальный, завершенный под ключ дом, должен быть виден, как:
   - Кино. - Ибо боевик всегда и комичен, и мелодраматичен, и всегда это:
   - Просто фантастика.
   И вот за это шел сейчас бой. За:
   - Просто фантастику. - С точки зрения генералов Ру, Хаза и Белоцерковского в России она невозможна.
  
   Ле вступил в бой на перевале. Его предали, но он уже к этому привык. Упш указал Ру, где находится раненая Маша, и где проходит горная тропа, по которой будет уходить дивизия Гайдара под командованием Ле-Нина. Но на перевал пошла не вся дивизия, а только небольшой отряд в семьсот человек, в который входили мушкетеры и я. Зачем я вызвался? Зачем пошел в этот отряд добровольцев? Я влюблен в Монте, бывшую жену Молчановского, который теперь снимал в Америке фильм про войну Севера и Юга.
  
   Ведь, как сказано в Апокрифах, будущая война это война Севера и Юга. Все говорят, что наступает конец света, пора, наконец, написать об этой войне. Пока еще есть время. Молчановский, как всегда вовремя почувствовал, что проблема созрела. И, плюнув на все, уехал в Америку. Люди ему посоветовали уехать и:
  
   - Сражаться за свободу ихних негров, - как сказал он сам. - Потом может быть еще удастся переснять Улисса, как положено, по-настоящему, с проблесками сексуальности, несмотря на американский запрет делать Это. Ибо:
  
   - Как же нелеп Древний Мир без Этого Секса. Даже смех берет, с кем там только не трахались! Как говорят, даже с кактусами, прежде чем готовить из них всем так нужный виски. По своему древнему дремучему представлению о мире древние люди думали, что только оплодотворенный кактус пригоден для приготовления этого благородного русского напитка. И люди, работавшие жиголло, специально призывались на трудовую повинность трахать кактусы. Чтобы потом иметь полное право обслуживать жен местной элиты. Кстати, об элите. Еще тогда на привале после боя Маша спросила Ле-Нина, как при коммунизме люди будут получать роллс-ройсы?
  
   - Ведь на всех сразу, наверное, не хватит Феррари, Лексусов, Мерседесов и Ленд Роверов. Ночью, что ли, будут записываться? В элиту-то. Вы ведь сказали, что такие тачки по началу будет иметь только:
   - Элита. - Ученые там, Профессора, Доктора и обслуживающий их Персонал. А именно:
   - Министры, Директора разных Агентств, Секретари Президентов, Начальники Главков.
   - Так как записаться в элиту? Ночью?
  
   - Пожалуй, ты права, Маша, в элиту надо записываться ночью. И да, на первых парах элитой будет обслуживающий персонал. Так сказать:
   - Слуги.
   - Мой друг Ле-Нин, значит за Ленд Роверами надо будет выходить ночью, как разбойники?
   Ле-Нин молчал. А Маша опять спросила:
   - А без элит никак нельзя обойтись?
   - Чтобы всем сразу? - спросил Ле, и задумался. - Может вообще никому ничего не давать? Так это пройти вдоль строя и спросить ненавязчиво:
   - Ребята, кто хочет Ленд Ровер? - И если желающие найдутся - расстрелять! И так...
  
   - Боюсь, расстрелять придется всех, - сказал Варлам. - Слишком велико искушение. Никто не сможет отказаться от блестящей скромности Ленд Ровера. Как сказал бы Пушкин:
   - Человек в Ленд Ровере выглядит, как все, но при ближайшем рассмотрении оказывается:
   - Как очень немногие.
   - Дело в том, что это самое приближение невозможно. Ибо эта конкретика видна только из окна самого Ленд Ровера, - сказала Маша.
   - В общем, Ленд Ровер - это машина Пролетариата, - резюмировал Ле. Коммунистического, - добавил он. - Пролетариата, живущего при Коммунизме.
   - Если честно, - закончила Маша этот разговор о счастливом будущем на привале, - я так ничего и не поняла. Как записаться на Ленд Ровер:
   - Ума не приложу!
  
   Мушкетеры едва сдерживали на перевале противную дивизию Хаза. Лев Толстой, Дартаньян, Монте и я предложили сделать вылазку, чтобы ликвидировать наблюдательный пункт Белых. И, если удастся, взять в плен самого командира дивизии Хаза. Один парень по имени Гена сказал:
  
   - Может быть, удастся раскрутить его на квартиру. Подпишет нам документ, а после, уже при коммунизме, я бы...
   - Что? - спросила Монте, - открыл бы там ресторан?
   - Библиотеку, - сказал я. - Такую, чтобы можно было там найти рукописи Герберта Чернокнижника.
   - Я бы открыл там Оружейную Палату, - сказал Дартаньян. И добавил: - Нет, лучше школу киллеров. А! это же будет при коммунизме. Тогда, наверное, уже никого не надо будет убивать. Ибо бесполезно:
  
   - Люди уже будут жить вечно.
   - Ребята, - улыбаясь, сказал Гена, - я бы открыл там...
   - Кулинарный Техникум! - первая выкрикнула Монте.
   - Нет, друзья мои, - мечтательно сказал Гена, - я бы открыл там, - он сделал паузу, серьезно осмотрел всех, и серьезно выдал:
   - Театр Эстрады.
   Если честно:
   - Многие не устояли тогда на ногах.
   Подошел Ле-Нин и сказал:
   - Их надо сбросить с перевала.
   - Мы решили, - ответил Дартаньян, - Захватить богатого Хаза.
   - Тогда дивизия, лишившись еженедельных премиальных пала бы духом, - сказал я.
   - Я пойду с вами, - сказал Ле.
   - А кто будет командовать здесь? - спросил Лев Толстой.
   - Мой друг, ты должен остаться здесь, - сказала Монте.
  
   - Здесь будет командовать командир дивизии Гайдар! - рявкнул Ле.
   - Гайдар погиб, - сказал Лев Толстой.
   - Он окружен врагами, но не погиб, - сказал Ле-Нин. И добавил: - Поэтому сначала мы должны пробиться на пляж и освободить его.
   Все молчали, ибо понимали, что это невозможно. Гайдар был плотно закрыт недобитками Белоцерковского. Этот парень так обрадовался окружению Гайдара, что сплясал, как будто ему за бесценок продали весь Крещатик.
  
   Да, друзья мои, вот такие теперь цены. Кому за роль Левитана в атаке на Гайдара - Крещатик, кому за роль соперника Гайдара в борьбе за Правду - Банк, а кому за это же самое роль бизнесмена двадцать первого века и пост советника президента. Как говорится:
   - Заслужили.
   Ле-Нин повел дивизию к морю, и только семьсот человек остались, как я уже говорил, на перевале. Прошла информация, что поймать Хаза стало затруднительно. Высший Контрреволюционный Совет решил послать комиссаров, а по-ихнему: военных наблюдателей в дивизии Хаза и Ру. Тем более, что они принимали прямое участие в формировании этих Гидр Контрреволюции.
   - Как будут вас называть бойцы? - спросил корреспондент Инь-Маду. - Ибо ваше реальное имя непереносимо для русского уха.
   - Называйте меня просто, - сказала на Белорусском Вокзале, откуда все уезжали на войну, Инь-Мада:
  
   - Роза Люксембург. - У некоторых попадали из рук корейско-японские видеокамеры.
   Яня никто не спросил про боевой псевдоним. Ибо за ним прочно закрепилось его настоящее имя:
   - Зеленый Янь. - Между прочим Квента тоже спрашивали. Но не на вокзале, а прямо в лесу, в боевой обстановке, где он скрывался по поры до времени.
   - Как вас теперь называть? Товарищ Котов? Мы боимся, - сказала Корреспондент Преображенская, - что имя:
   - Квентин Тарантино, хотя, разумеется, русский Квентин Тарантино, не все смогут произнести. Так лучше:
  
   - Товарищ Котов, танковый генерал.
   Квент неспешно - а куда торопиться - закурил подарок Фиделя Кастро, и ответил, подражая Эстэ Завоевателю:
   - Называйте:
  
   - Таварищ Катовский. - Здесь видеокамеры не падали из недостаточно крепких рук работников средств массовой информации. Но друзья корреспондента Преображенской надолго лишись возможности вступать с ней в задушевные беседы на темы кино и науки на ее кухне. Ибо:
   - Девушка потеряла свой дар. Дар речи. - Но не навсегда. Ибо никакие Катовские не способны заглушить ее звонкий голос надолго. Особенно на собственной кухне. Ведь многим до сих пор кажется, что можно решить почти все проблемы на своей кухне.
   - А где же их решать? - спросила эта Елена Прекрасная таким тоном, какой она усвоила еще в общении с Елом, сказав как-то ему:
  
   - А как ты думаешь:
   - Демократия-то на самом деле хоть существует?
   - Демократия это, простите, кто? - спросил как всегда остроумно Ел, предварительно, разумеется оглянувшись, нет ли рядом жены или дочери.
  
   - Надо лететь к Млечному Пути, - ответил этот веселый парень. И добавил: - Здесь уже ничего не будет.
   Некоторые подумали, что Ел сегодня еще не опохмелялся. На самом деле теперь он час в день слушал лекции Венедикта Ерофеева. На ближней даче. Как Эстэ лекции мага Мессинга. Чем кончил Венедикт Ерофеев известно:
   - В послелекционных диспутах Ел его споил. Споил до такой степени, что сам лектор, наконец, по-настоящему поверил:
   - Надо лететь к Млечному Пути. Здесь все кончено. И уже ничего больше не будет.
  
   Итак, Ле-Нин ударил в тыл остаткам армии Белоцерковского и разбил их, освободив Гайдара. Квент продолжал курить сигару за сигарой, и уже совсем не понимал, когда ему вступать в бой, чтобы его выиграть в последний момент. Дартаньян и другие мушкетеры едва сдерживали яростный натиск дивизии Хаза, и уже не мечтали поймать самого Хаза, чтобы устроить в его квартире Дом Музей Леонида Ильича, и забить ее, наконец, бесхозными раритетами, которыми владел этот охотник и автолюбитель. На первом этаже думали расположить автопарк, а на втором стрелять по кабанам. Я думаю, лучше было бы наоборот. Ибо:
  
   - Как таскать кабанов на второй этаж? Ведь они будут визжать, как недорезанные поросята, так как с непривычки испугаются высоты. Ведь на высоте их еще никто не стрелял. Вход платный:
   - Пятьсот долларов. - Но, заметьте, при входе будут стоять два больших эмалированных ведра и медный самовар. Самовар, естественно для водки, а ведра икры. Одно для Черной, с надписью:
   - Пел. - Другое для Красной, с надписью:
   - Сор.
   На самоваре также, естественно было написано:
  
   - Елл. - Зачем два Л? А зачем в Ролан Гаррос два Р?
   Многие думали, что это соратники Леонида Ильича по автомобильному спорту и убийственной охоте на диких зверей, не сумевших избежать пули. Между прочим, это небезопасное занятие и для самих охотников. Одного недавно поймали боевики Зимбабве и устроили охоту, надели на него шкуру белого тигра и автоматными очередями заставили бегать по камышам. Это была, скажу я вам, неслезливая мелодрама. Специальный корреспондент Крилов наконец попался. Чего многие давно ждали. Пусть побегает по полям без ружья.
  
   Под дулами революционных автоматов. Еще можно понять, когда систематической стрельбой по зверям занимаются помощники президентов, но откуда у корреспондентов такая злоба? Видите ли, мы не любим слезливых мелодрам, так извольте, мы будем заниматься стрельбой по зверям. Мать вашу, курить запрещают в такси и у себя дома, детей штрафуют за неправильный переход улицы, так что они теперь не знают куда бежать, как волки, обложенные красными флажками, за техосмотр не знаешь, кому теперь заплатить, а они палят из пушек по братьям нашим меньшим. Мол, у нас - в отличие от вас - есть оправдание:
  
   - Этот крокодил уже прожил достаточно долго, почти пятнадцать лет, и к тому же съел в этом парке пятерых. Мы просто приводим приговор в исполнение. Мы не убийцы, а просто законопослушные палачи.
   Почему бы не издать указ:
   - Никаких, мать вашу, охот. Перейти всем на горные лыжи.
   Наконец Катовский начал атаку. И, как всегда:
   - Невпопад. - Отряд бравого генерала Ру рванул по равнине в погоню за Ле. Ру надеялся взять Ле-Нина в клещи. Но не успел, так как Белый был разгромлен раньше, чем Ру догнал арьергард. Ру рвался вперед, он жаждал победы, он жаждал реванша. Но момент был упущен. Он опоздал. Хотя беспрерывно болтал в микрофон:
  
   - Воздух, воздух, я Тюльпан. Прошу тысячу самолетов. Воздух, воздух, я Тюльпан. Почему Тюльпан? Дело в том, что после почти окончательной победы Контрреволюции, он получил в наследственное пожизненное наследство:
   - Большую Землю, - как он ее называл. И придумал развести на ней тюльпаны. Чтобы задавить конкуренцией тех, кто возит их из Голландии. Но будучи неопытен в делах, сам проиграл. Он просил летчиков сбросить все свои бомбы на всех Летучих Голландцев вместе взятых. В конце концов, он договорился до того, что объявил:
  
   - Я - в законе. - Это значит, если бы его, как например Хаза, взяли в плен, то с него, как с Хаза, например, нечего было бы взять, как с Хаза, например, квартиру под Театр Эстрады. Он бы просто сказал:
   - Я в законе. У меня ничего нет. Даже тюльпанов. Осталась только блатная кликуха:
   - Тюльпан. - Почему? - спросите вы.
   Устав ждать, Катовский выкатил свою дивизию как раз в тот момент, когда середина отряда Тюльпана подставила ему свой левый бок.
  
   - Если бы у меня, как у других был комиссар, я бы такой глупости не совершил, - подумал Квент, когда увидел, в какую мясорубку попал его отряд. Но и Ру растерялся. Откуда здесь, мать его, взялся этот мафиози Катовский.
   - Просто так он бы здесь не появился. Значит, меня решили сдать. Никому нельзя верить. Даже самому себе. Ведь жена Лота, потому и остановилась, что поверила себе, а не Богу. Проверка правильности указания Бога - это избрание противоположного пути.
   - Я не буду проверять правильность очевидного. И поэтому говорю:
   - Горнист. Сигнал к отступлению.
   Белые начали отступать. Но бойцы Катовского никак не могли успокоиться. Они продолжали стрелять, колоть и рубить армию Ру. Задние еще ничего не видели, они напирали на передних, и попадали под пулеметы снайперов ГРУ, которыми была укомплектована дивизия Катовского. Хотя сам повеса ничего об этом не знал. Он мог бы теперь ударить по Гайдару, только:
  
   - Только такого указания не было. - Что делать? И он решил преследовать дивизию Тюльпана, а затем ударить в тыл горной дивизии Хаза.
   - Если этот план осуществится, я буду героем, - решил Квент. Как же тогда меня будут называть? Раньше я был Марчелло Мастрояни, теперь Квентин Тарантино, а буду... Рокоссовским? Нет, нет! Буденным-м? Не-т. Кто еще-то, собственно у нас воевал? Леонид Ильич? Действительно, пожалуй, хватит крови. Я буду Леней. Дарахгим Леней. Только не стали бы вслед за поговоркой:
  
   - Прилетели к нам грачи - пидарасы Москвичи! - говорить:
   - Вот избрали мы грача:
   - Леонида Ильича!
   - Зеленые будут за нас, - сказал вслух Квент. И добавил: - Это хорошо. К тому же, кто такие Москвичи? Это же наполовину Дальний Восток, а наполовину Ростов на Дону. Кого бояться? Если их называют пидарасами, то мне-то какое дело?
  
   - Генерал! - крикнул вестовой.
   - Чего тебе?
   - Нам предлагают переговоры.
   - Кто? Этот провокатор Ру? Нет. Впрочем, погоди, сядь. Надо подумать. И да:
   - Кажется, мы где-то встречались?
   - Конечно, встречались. В мирное время.
   - В мирное время? А кем ты был в мирное время? Кстати, виски молт хочешь?
   - Нет, спасибо. А вот этой, из траханных кактусов пожалуй выпью. - И парень сам себе налил полный стакан Текилы. Насыпал на тыльную сторону ладони, где было написано:
  
   - Леха П., - граммов сто пятьдесят соли, которая в боевых условиях была большим дефицитом, и выпил все за один раз. Он даже не крякнул. Только сказал:
   - Давно не видел соли.
   - С золотых рудников, что ли? - спросил Квент.
   - Как ты угадал? - спросил парень с надписью:
   - Леха П.
   - А-а-а, понял, понял, ты из ГРУ? Разведчик. Как это:
   - Агент. Нет, я тебя не знаю.
   - Ну, как же, Квент Исаевич, мы с вами давно знакомы, - сказал парень, и налил себе еще почти полный стакан.
   - А текила, между прочим, дефицит, - мелькнуло перед генералом изображение древнего жиголло, с древних времен оплодотворяющего кактус. - Вы думаете, я еврей? - вслух сказал командир секретной дивизии.
   - Все мы в итоге евреи, - не поморщившись, сказал вестовой.
   - С какой стати?
   - Бог-то ведь еврей.
   - Ты что рехнулся?! С какой, так сказать, стати, он еврей?
  
   - Так в Библии же написано, что Он выбрал из всех людей евреев. Значит, Сам Он был евреем.
   - Почему был? Бог есть, был, и будет. Это азбука. Ты что, белены объелся, если думаешь, что у Бога была национальность.
   - А что, не было?
   - Нет, ты определенно пьян, сукин сын.
   - Жаль. Я уже подал на гражданство. Хотел лежа, как директор московского ресторана Ши, лежать на спине в Мертвом Море и слушать Правду.
   - Слушать?
   - Слушать? А кто тебе ее будет читать? - спросил Квент, и закурил уже третью подряд кубинскую сигару.
   - Я думал ты.
   - Я?! Я же тебе сказал, сукин сын, что я не еврей!
   - Шучу, - ответил Леха, и опять потянулся за текилой.
   - Я хотел лежать на спине в Мертвом Море и слушать Бога.
  
   - А зачем тебе это? - спросил Квент.
   - Все остальное мне уже надоело. Так, одна - слово на х в ослабленном значении.
   - Неужели вы меня не помните?
   - А-а! Нет, не помню. Какой-то бывший золотопромышленник? Нет, вряд ли. Слишком мягок. Вы не Дери, как его? баска. А-а! - Квент хлопнул себя по коленке. Ты же этот, как его? Хо! Точно! Бежал, что ли? Ведь я точно помню, тебе дали в последний раз сто пятьдесят лет. Мама миа! Как время-то летит. Нет, нет, ты бежал, сукин сын. Сукин ты сын! Бежал. Молодец. Я бы не смог. Это ужасно. Посадить человека на сто пятьдесят лет! Как в Америке! До чего мы докатились! Скоро будем разводить негров.
  
   Нет, нет, я вам точно говорю. С такой, - он слегка понизил голос, - палитикой, - это скоро будет реальностью. А кто будет на работать в Силиконовой Долине? Это же надо сидеть над пробирками целыми днями, по выходным спать на раскладной кровати в лаборатории, чтобы эти, Гомункулысы, не приведи Господи, не разбежались раньше времени. Нет, я не понимаю, кто согласится на эту работу. Нам нужен коммунизм. Казино, джипы, Рублевка. Я вам точно говорю:
  
   - Работать никто не захочет.
   - Если платить нормально - захотят, - сказал Леха, и покачнулся на стуле.
   - Откуда деньги? Денег никогда не будет, чтобы платить нормально. На первой очереди стоят слуги. И они никогда ее не уступят. Я до сих пор ни - слово на х в ослабленном смысе - не могу понять, почему слуги идут вне очереди? Ты не знаешь, а?
   - Не, я не знаю. Я же был...
   - Не говори, не говори, я тебя вспомнил. Ты Три О. Три О, брат этой, забыл как ее звать, миллиардерши. Она тачки эти дефицитные производит. Ну, эти, летающие! Не слышал, что ли? Нет? Ах, да, ты же сидел. Честно, тогда я не знаю, кто ты такой.
   - Я - Председатель Госкино.
   - Ты?! Как ты?
   - А что не может быть?
   - Конечно, не может, ибо я и был Председателем Госкино, пока... пока марсиане не замутили здесь воду, как черти во пруду.
  
   - Вот ты не помнишь, друг, но ты сам меня назначил на Общем Собрании режиссеров, актеров, сценаристов, операторов и других работников искусства Главным по Кино. Ты так и сказал:
   - Теперь он будет Главным, по, мать вашу, вашим творческим успехам.
   - И все от радости запрыгали в своих зрительских креслах? - спросил Квент.
   - Нет, - спокойно ответил Леха, - народ, как ему и положено:
   - Безмолвствовал.
   - Да, - вздохнул Квент, - значит, это действительно ты. А я думал, ты погиб в боях за Кубинскую Революцию. Куба - любовь моя! Вижу:
   - Идет Бурбудос! Солнцу Свободы над Кубой гореть! Родина, или:
  
   - Смерть!
   - Леха! Агент ты мой экстрасенсорный! Как я рад, что ты все еще жив. А то я, слышь ты, тут так расстроился, что у меня нет комиссара. У всех уже есть, а мне не прислали. Я думаю, все из-за секретности операции. Леха! Я назначаю тебя Комиссаром. Нужно прийти к конценсусу.
   - Я не понял, у кого сосу?
   - Да не сосу! Нужно придти к единственно правильному решению. Разбить и Ру, и Хазза, или пока одного из них оставить?
   - Давай грохнем их обоих, - сказал новый комиссар.
   - Думаю, это не то сосу, - сказал Квент. - И знаешь почему? - И он потянулся за четвертой сигарой. Еще одну он предложил комиссару. - Смотри, только не очень привыкай. У меня их мало, - он кивнул на сигары.
  
   - Почему? - не понял Леха.
   - Ну, видишь ли, если мы проиграем, то очевидно, что в этом нет ничего хорошего.
   - А если выиграем?
   - А если победим, то, уверен, что победу припишут опять Гайдару.
   - Почему это?
   - Через чур красиво. Не поверят, я тебе точно говорю. - Квент помолчал и добавил: - Тем более, есть сведения, что комиссаром у него Ле-Нин.
  
   - Да ладно! Не может быть! Я сам сидел с ним. Честно вместе мыли золото в горах Магадана. Он ушел в побег и его так и не нашли. Я не могу поверить, что Ле прошел семьсот километров по тайге. Он погиб.
   - Думаю, ты ошибаешься. Дыма без огня не бывает.
   - Возможно, кто-то работает в его роли.
   - Возможно, что всегда кто-то работает в его роли, - сказал Квент. И сам удивился тому, что сказал. - Нужно, чтобы победу приписали нам. Но надо сделать так, чтобы это вышло случайно. Чтобы нам как бы повезло. Тогда поверят, что нам повезло. Это реально.
  
   - Давай для страховки не будем добивать Тюльпана, а возьмем остатки его армии в плен. Это уже будет свидетельствовать о частичной победе. А потом... потом мы решим, что делать. Армия Гайдара, измотанная в боях с Белоцерковским, вряд ли сразу пойдет на перевал бить дикую дивизию Хазза. Почему два:
  
   - ЗЗ? - Прошла информация, что теперь надо писать так. Вообще удивительно, кто как хочет, так и пишет. С утра пишут Ролан, а вечером Роланд. От чего это зависит? От того, кто выиграл сегодня в теннис на турнире Большого Шлема? Не знаю. Вот так же трудно разгадать Код Войнича. Впрочем, Код не имеет большого смысла, если он не является составной частью самого описания. Не показывает реальное расположение частей целого. Может быть эти растения, вокруг которых расположены письмена и рисунки, являются теми растениями, которые мы будем есть в будущем? В Раю. И, значит, на Новом Ноевом Ковчеге, еды не будет. Надо уже заранее знать, как есть растения будущей жизни. Следовательно, надо разгадывать Код Войнича, пока еще не наступил Конец Света.
  
   А то помрем с голоду на пути к Раю. Скорее всего, в этой древней рукописи рассказывается, какие растения в какой месяц надо есть. Ведь в Библии написано, что лечиться люди будут листьями, а мир будет делиться на двенадцать частей, то есть месяцев.
  
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
   Далее, Хазз торгуется, кому сдаться: Гайдару или Катовскому. Посылка числа 666. Айвовое варенье - способ
   обнаружить Америку Коммунизма. Далее, пленение Хазза. Людмила Гурченко. Мушкетеры переодеваются в передовиц фабричного производства. Рай Семнадцать.
   Госпожа Кипяткова стреляет еще раз в Дартаньяна и в Льва Толстого. Монте хочет убить Контрреволюционерку. Комиссар Хазза. Монте хочет в Цюрих. Два Дабла. Преследование. Кой-Кого против Леонида Ильича. Театр Эстрады за Леонида Ильича. Мушкетеры отстреливаются. Утверждение Клайда и великолепный ответ Хазза и Абеля. Леха и Система Станиславского. Отстрел по Красной Книге. Способ запоминания пароля по системе АК. Далее, дивизия Гайдара.
  
  
   Далее, Хазз торгуется, кому сдаться: Гайдару или Катовскому.
   Хазз хоть и получил информацию, что мушкетеров на перевале мало, всего семьсот человек, не очень-то верил в это. Он боялся ловушки.
   - Значится так, - сказал он, - будем атаковать постепенно. Посмотрим, чего они нам предложат.
   - Они ничего нам нового не предложат, - сказала комиссар. Да, друзья мои, у Белых тогда иногда были комиссары. Только назывались они по-другому. Товарищами. Как товарищ прокурора. Тут не имеется в виду мафиози, владелец казино, который является самым желанным товарищем прокурора, а товарищ в смысле:
   - Помощник. - А еще точнее:
  
   - Помощница. Девушка изящных плотных форм из соответствующей фракции. Госпожа Кипяткова, как сказал бы Кой-Кого:
   - Со звонким обличительным голосом. Ей бы прокурором... Хотя сегодня обличает ВЧК. Что такое ВЧК? Среднее арифметическое между В и Ч будет С. А там уже думающий пусть вычислит, что получится. Как в Библии. Там думающий должен вычислить:
   - Посылку. - А именно:
   - Что является посылкой числа:
   - 666?
  
   Она предъявила Хаззу несколько вызывающих претензий, и потребовала расстрелять защитников перевала из пушек.
   - Как Наполеон недоделанных роялистов. - Каких еще роялистов? - я не понимаю. Обычно, если не знаешь, в кого стреляли, пиши:
   - В Народ. - Ибо обычно стреляют в народ.
   Начался жестокий обстрел. Потом хаззовцы и кипятковцы пошли в атаку. Сама Кипяткова с большим биноклем стояла у батареи, а три ее телохранительницы:
  
   - Саша Рудакова, Глаша Судакова, Галина Сапогова. - не незаметно для своей зампредседательницы, побежали на вражеские укрепления. Они думали, что это просто:
   - Добить небольшой отряд в семьсот человек. - Все в цветастых кимоно, как ткачихи Фабрики Новая Заря, которые в романе Сорокина с аппетитом едят по утрам и вечерам айвовое варенье, считающееся в местной общаге символом достатка. Примерно на уровне импортных джинсов, которые:
   - Вчера брат привез. - Прихожу домой - чемодан. Открываю - джинсы. Вывод:
   - Значит, брат из Африки приехал. - Бери - сто рублей. Фирма:
   - Флиппер.
  
   Между прочим, только близорукие товарищи могут считать айвовое варенье прогрессивно-интеллектуальным питанием рабочего класса. Ибо... ибо это не только улучшенное по сравнению с обычными яблоками питание, но и:
   - Магия. Везде магия. Да, именно так, везде. Еще недавно в рукописи Герберта Чернокнижника можно было видеть запись, что именно айвовое варенье помогло Магеллану открыть Америку, а другому парню - его звали Элкано - доказать, что Земля - Круглая. Все болели и умирали от цинги, а они нет. Так что наши девушки собирались ни далеко - ни близко, а именно в кругосветное путешествие. И открыть надо было не просто Америку, а... а:
  
   - Коммунизм. - Зря говорят, что бабы - дуры. Нет. Они уже тогда понимали, что Коммунизм находится не близко. По крайней мере, не ближе, чем Америка. И что самое главное, добираться туда надо не просто так, по прямой линии, а надо по кругу. А еще точнее:
   - По спирали. - Как это потом и было научно доказано Ле-Ниным. И естественно, без айвового варенья туда не доберешься. - Цитата из книги Владимира Сорокина:
   - Поднятая Целина.
  
   Дартаньян приказал спустить под уклон огненные валы из дерьма горных козлов. Этим он отсек передовой отряд, в котором были и активистки Кипятковой. Я не понимаю, как телохранительницы могут бросать свою госпожу? Видимо, они просто были увлечены общим потоком, и вообще радостью бытия настоящего момента. Началась рубка. Активисткам каким-то чудом удалось выпрыгнуть за стену огня и дыма. Они бросились бежать к своим. Беспорядочные
   пулеметные очереди не принесли им вреда.
   Далее, пленение Хазза.
  
   Когда я смотрю этот фильм, я вспоминаю Людмилу Гурченко. Она его любила. Как Джек Николсон она до конца была предана своей работе. Она говорила, что все в этом фильме сделано восхитительно. Нет, более, чем восхитительно. А просто на грани фола. Сам зритель здесь должен ставить точку. Точку торжества справедливости. Как у Пушкина, когда становится ясно, что муж Марьи Кириловны, князь Верейский:
   - Это и есть Дубровский. - А никто этого не знает. Даже она сама. Читатель узнать это может. Но никогда это не может быть на сто процентов перед ним. Всегда найдется кто-то, кто спросит:
  
   - А где это написано? - Как в Библии:
  
   - А где это написано? - Человек не всегда понимает, что он сам находится в Библии. Если смотреть из четвертого измерения. А если ему это удается, то и факты третьего измерения становятся другими, и не противоречивыми. Хотя доказательства, как чуда нет. Потому что чудо это не то, что перед нами, а это знание внутри. Поэтому и поступок полицейского Джека Николсона на грани фола. Ибо:
   - А кто сказал, что это правда? Кроме него самого.
   Я так далеко заходить не буду. Уже сейчас я скажу, что побег телохранителей Кипятковой, был запланирован Дартаньяном и его друзьями:
   - Львом Толстым, Монте и Джеком Лондоном.
  
   Комиссар Хазза смотрела в бинокль, и что-то ей не нравилось. Может быть, рост? С такого расстояния трудно решить, каким должен быть рост телохранителей. Тем более ткачихи были довольно высокого роста. Скорее всего, раньше они играли в баскетбол за сборную Фабрики. Здесь надо заметить, что сам комиссар никогда на Фабрике не работала. Раньше она командовала танковым взводом на Амуре. Просто в парламенте считалось фирменным форсом иметь фабричных девчат в своем окружении. Они-то за словом в карман никогда не полезут. А выступать приходится часто. Могут в случае чего подменить, или речь написать.
  
   Может быть, странным ей показалось то обстоятельство, что кроме ее подружек больше никто не выпрыгнул из огня. Нет, выпрыгнул, но только один. Но она медленно убрала бинокль, и удалилась в блиндаж, где заседал Хазз.
   - Чашку чаю? - спросил Хазз. - Кофе, квас?
   - Нет, спасибо, сто грамм текилы.
   - И чего вы все в ней нашли? - сказал Хазз, - я люблю только французский коньяк.
   - Как будто я тебя спрашиваю, что ты любишь, маньяк, - сказала... точнее, не сказала, а подумала Кипяткова. Хотя можно бы и сказать. Этот бывший мелкий торговец больше никого не интересует. Но с другой стороны, дело еще не кончено.
   Она вышла с бокалом в одной руке и с солью в другой. Уже войдя в свою палатку, Ки услышала какой-то писк. Как будто кому-то на голову положили подушку, а к подушке приставили дуло пистолета с глушителем.
  
   Линии армии Хазза продолжали наступать в запланированном порядке. Но разведка армии Гайдара, а именно Дартаньян, Джек Лондон, Лев Толстой и Монте вошли в блиндаж Ки. Да именно к ней, ибо она ждала своих возвращавшихся девушек.
  
   Она вынула из кобуры и проверила патроны специального дамского маузера, который выдавали только членам президиума. Маузер она сунула опять в кобуру, а под подушку положила Глок сорокового калибра.
   Они заранее переоделись в девушек, когда увидели в подзорную трубу, что телохранительницы Ки были увлечены атакой. Ведь так хочется кого-нибудь добить. А они думали, что отряд Дартаньяна в семьсот человек это легкая добыча. Поняв, что ее могут ликвидировать, Ки выстрелила из маузера в Дартаньяна, но больше не успела. Монте сбила ее с ног ударом в висок.
   Далее, Хазза не оказывается на месте.
  
   Извините, пришла справка из жития князя Сима. После тяжелых боев под Любанью он поступил в знаменитый МЭИ, где читали лекции Евтушенко, Роберт Рождественский и Окуджава. Все было хорошо, но на диспуте еще неизвестный тогда в научных кругах парень в военной форме заявил, как будто он был по меньшей мере Саул:
   - Чушь. Чушь и бред! - За что был отчислен из МЭИ, и вынужден был идти работать на завод токарем. И это было неплохо. Ибо тогда еще за подобные вещи не расстреливали. И вот через пятьдесят лет секретности удалось получить справку, о начале творческой деятельности теперь широко известного князя.
   Дело в том, что в Библии написано:
  
   - Своими силами человек не спасется. А при попытке сделать это - только еще больше чертей соберет в своем доме. Ибо спасется только тот, кто записан в Книге Жизни. Кто заранее предопределен.
   И вот, ссылаясь на Святого Августина, который еще в Пятом Веке сказал по этому поводу, что это:
   - Чушь. Чушь и бред, - студент Сим повторил этот бред.
  
   С первого взгляда кажется, что и Августин и его последователь Сим проповедуют явное язычество. Можно даже думать, что и православие, на которое с большой радостью ссылается студент, является сборником отрицательных идей. Как Саул. Что бы он ни сделал, все это будет как раз не то, что надо бы делать. Ибо очевидно, что сам человек не может справиться с трудностями, которые выдвигает ему жизнь. И тем более, он не может попасть в Царство Небесное своими силами. И уж никак не может сам по себе Преобразиться. Только с Божьей помощью. Это аксиома. Аксиома, дающая человеку силу. А утверждение Сима эту силу уничтожает. То есть, как и говорят, делает человека рабом.
  
   Но за что же тогда Саул, который всегда ошибался, причислен Богом к Святым? И зачем Святой Августин, отрицал очевидное утверждение Библии, если предположить, что он действительно был святым? Во-первых, утверждение Августина не является альтернативой утверждению Библии, а находится в нем, внутри библейского сказания. И следовательно, только акцентирует, привлекает внимание к многократно написанному в Библии, предопределению.
  
   Во-вторых, борьба с демонами своими силами, может быть предопределена сверху. И следовательно победитель, который не верил в предопределение, был предопределен. Он не верил, а Бог верил. И в-третьих, то, что сегодня не предопределено, завтра будет предопределено. Как это возможно? Очевидно, что завтра, предопределено прошлым, а прошлое для многих еще и сегодня неизвестно. Так, например, многим читателям Пушкина до сих пор неизвестно, что мужем Марьи Кириловны стал Дубровский, что он сдержал, данное ей обещание. Будущее было предопределено этим обещанием Дубровского, а не свадьбой ее с князем Верейским. То есть еще раньше, а свадьба уже находится внутри этого обещания. Время, которое было раньше, может наступить позже. Например, говорят, что:
  
   - Сегодняшнюю программу открывала на Роланд Гарросе русская пара. - Но на самом деле это событие было вчера. Указатель времени, маленький значок, можно не заметить. Как не замечают этот значок времени критики Библии. Они критикуют Библию за противоречия, но не замечают, что противоречия и являются значками времени. События, воспринимаемые как прямой эфир, из другого Настоящего времени, окажутся прошлым. Но увидеть это можно только, зная ответ заранее. И, следовательно, это видеть может только составитель учебника, книги, Библии. Тот, кто записан сверху, тот, кто эти ответы в принципе и так уже знает. Он идет от ответа к решению. Вот нам говорят, что:
  
   - До завтра. - Но на самом деле завтра это:
   - Сегодня! - Из этих соотношений времен надо исходить, как из Таблицы Умножения, если вы хотите вычислить дату Конца Света. Лично я ума не приложу, как это можно сделать. Ведь одно и тоже время будет находиться, то в середине, то есть будет настоящим, то в начале, и будет таким образом, прошлым, то в конце, и значит, это будущее. Но возможно, зацепка существует. Не зря же Ньютон сделал свой расчет:
  
   - 2060. - Какой же текст он анализировал, чтобы получить ответ? Какую картину рассматривал? Какое музыкальное произведение слушал? Ибо обязательно нужно целостное произведение. Никакие отрывочные, то есть исторические факты, не имеют никакого смысла для вычисления этой даты.
  
   И вот князь по утрам точивший звездочки, по вечерам сочинял секретную рукопись о предопределении избранников Рая. И назвал ее:
   - Рай Семнадцать - Как это было принято тогда называть секретные объекты, каковым он считал свою тайную рукопись.
   После ее опубликования студент Сим был зачислен сразу на третий курс. Но не МЭИ, а сразу МГИМО, где он до сей поры счастливо преподает.
  
   Джек Лондон не связал госпожу Кипяткову, хотя Дартаньян предупредил его, что это может быть еще не конец. Она лежала как раз головой к подушке, но не на расстоянии вытянутой руки, подальше. Когда Джек Лондон посмотрел на нее во второй раз, ему показалось, что тело находится ближе к кровати. Он сказал об этом Льву Толстому, но тот только пошутил:
  
   - Наверное, хочет полежать на кровати. Если желаешь, помоги ей. - Но Джек только отмахнулся. И вот эта леди контрреволюции потихоньку вынула из-под подушки свой Глок, и выстрелила еще раз в Дартаньяна, а потом в Льва Толстого.
   Монте хотела сразу же добить контрреволюционерку. Но еще живой Дартаньян сказал:
   - Не надо. Ей еще предстоит дать показания.
   - Нет, я убью ее! - закричала Монте.
   - Поймите, Мо, все преступники только и мечтают, что умереть. Вы помните Геринга? Он только и думал, как бы ему принять ампулу с ядом, чтобы никто не заметил. Пожалуйста, дайте ей еще помучиться.
   - Боюсь, она в конце концов перестреляет всех нас, - сказала Монте. И добавила: - Лучше я ее убью. Пусть кайфует.
  
   Они не захотели брать тяжелую даму с собой, и приковали ее наручниками к кровати. Было темно. Они двинулись к большой палатке Хазза. Двое встали у выхода, а двое вошли внутрь. Никого. Здесь было пусто. Казалось, что пусто. Но Монте обнаружила за двойной занавесью тело. Это было тело комиссара.
   - Ты кто? - спросила Монте.
   - Царица.
   - Царица? - переспросила Монте. Она попыталась перебрать в уме известных ей цариц, но эта не подходила ни под одно описание.
   - Еще раз повторяю:
   - Кто ты?! - Монте приставила ко лбу девушки ствол маузера, который она реквизировала у Кипятковой.
   - Кто ты? мать твою. Повторяю в последний раз.
   И опять последовал ответ:
  
   - Царица. - Монте взвела курок.
   - Я царица Савская, - сказала худенькая девушка, и Монте только тут узнала комиссара отряда Хазза Инь-Маду.
   Хазз, как персидский царь Ксеркс оставил царицу одну защищать перевал с тыла.
   - Послушайте, ребята, - сказала эта Роза Люксембург. Так сама она представилась на Белорусском Вокзале корреспондентам. - Я могу вас спасти.
   - Нас?! - изумилась Монте.
   - Да, я для этого собственно здесь и осталась. Предлагаю вам такие условия:
   - Вы сдаетесь и беспрепятственно летите за границу. В Лондон.
   - В Лондон? - переспросила Монте. - В Лондон нет. Мы хотим в Цюрих.
  
   - А чем же Цюрих лучше Лондона? - серьезно спросила Инь-Мада.
   - Там есть банки, - сказала Монте. - Чтобы не было скучно, как в туманном Лондоне, в Цюрихе можно ограбить банк. Вы знаете, там много банков. Если один ограбить, то я думаю, этого могут и не заметить. А вы как считаете? Я мыслю в правильном направлении? как сказал бы Шарапов.
  
   - Слышь ты, Лев Толстой, - сказала Монте, - она говорит, - Монте показала маузером на Инь, - что ее нельзя убивать.
   - Да мало ли что она говорит, - не глядя, ответил Лев Толстой, - вали и мы уходим. Он в этом время рылся в бумагах, надеясь найти номера счетов в Швейцарских банках.
   - Она предлагает нам самолет, - опять сказала Монте.
   - Самолет? Ну мы его и так возьмем.
   - Она не говорит, где он находится. - И через паузу: - Здесь нет самолета, здесь только вертолет. Нет, даже не вертолет, а Дабл Таежной Принцессы. Нет, личный. Да, значит, она сама была здесь.
   - Если бы мы ее здесь взяли, мы могли бы предъявить ей серьезные обвинения в контрреволюции, - сказал Джек Лондон.
  
   - Мы могли бы шантажировать ее, - сказал Дартаьян. - И получить по миллиону долларов каждый. - И добавил: - Хотя с первого взгляда это кажется неприличным.
   - Нет, этот шанс, конечно, нельзя упускать. Если он окажется реальным, мы его используем, - сказала Монте.
   Дартаньян ничего не ответил. Он сидел в кресле, и наклонившись вперед, тяжело дышал. У него было две раны.
   - Нам срочно нужен этот летающий Дабл, - сказал Лев Толстой. Дартаньян серьезно ранен. Он теряет сознание.
   - Так что? Нам сдаваться? - не поняла Монте.
   - Нет, зачем. Пытай ее, пока не скажет, где спрятано средство передвижения.
  
   - Хорошо. Сейчас я прострелю ей одну ногу. Потом другую. И так до бесконечности. Пока она не скажет, где Дабл и где находится самолет.
   - Я вам ничего не скажу. Я осталась здесь только для того, чтобы сделать вам коммерческое предложение. Вы получаете сейчас прямо здесь по миллиону евро и отправляетесь в Лондон. А иначе вас возьмут в плен и расстреляют. Скоро здесь будет моя личная охрана. Пятьдесят человек.
   - Мы должны согласиться, - сказал, с трудом шевеля языком, Дартаньян. - Но при условии.
   - Каком условии? - спросила из своего угла Инь.
   - Мы должны выполнить то, зачем сюда пришли.
   - Нам нужен Хазз. Где он? - спросил Лев Толстой.
   - Я не имею права разглашать государственную тайну, - сказала Инь.
   - Нет, мне это, в конце концов, надоело, - сказала Монте и выстрелила. Дым заполнил комнату. - Жаль не попала, - сказала она, и сунула пальчик в дырку, оставленную пулей.
   - Хорошо, я вам скажу, где он, - наконец выдавила из себя Инь. - Его увел один секретный агент.
  
   - Как имя этого агента, и куда он увел пресловутого Хазза? - спросила Монте. - Сколько еще я могу тянуть кота за хвост? - вздохнула Монте, и шумно покрутила барабан нагана, который она держала в другой руке. Примерно, как Ростропович, который с автоматом за спиной, Стечкиным в правой руке, и Глоком сорокового калибра в левой, зашел в здание Телецентра, чтобы выбить оттуда захвативших его контрреволюционеров.
  
   - Ладно, ладно, не надо так страшно шуметь барабаном нагана. Я все скажу. Они пошли к Даблу, который запаркован там же, где и ваш Дабл. Не бойтесь, ваша машина замаскирована, как боевой танк. Они ее не увидят. Но... надо спешить. - Инь откинулась в кресте, вставила в длинный мундштук длинную коричневую сигарету. Думаю, что тоже из табака Фиделя.
   - Мы возьмем вас с собой, - сказала Монте.
   - Нет, нет, вы что, хотите в натуре, чтобы меня... потом расстреляли? Я вам дам точное направление. Так сказать, курс.
   - Ты ничего не сказала, сука! - закричала Монте страшным голосом. Таким страшным, что стена палатки, куда она смотрела, закачалась, как будто подул сильный ветер.
  
   - Тише, пожалуйста, прошу вас, - запричитала Инь. - Я сейчас все скажу. Извините, я просто забыла координаты. У кого-нибудь есть Библия?
   - Нет.
   - В Америке в каждом отеле есть телевизор, а в тумбочке под телевизором:
   - Библия.
   - Здесь не Америка, - последовал запрограммированный ответ.
   - Я помню Библию наизусть, - сказал Джек Лондон. - Говорите, какое место вам прочитать?
   - Простите, я вспомнила, - сказала Инь. - Триста, пятьдесят, двадцать.
   - Это что? Размеры Летающей Тарелки? - спросил Лев Толстой.
   - Это координаты вашего Дабла, - сказала Инь.
  
   - Значит так, - сказал Джен Лондон, - Дабл находится на расстоянии ста тридцати семи метров отсюда. Это окружность с радиусом около двадцати трех метров. И... и видна нужная нам точка с радиуса девять. Скорее всего, на этом месте есть дерево. Надо на него залезть, и мы увидим наше средство передвижения. Нет, думаю, не так. И знаете что, она сама не знает расшифровки Кода Ноя. Идем, я понял, как надо искать спасение.
   Джек Лондон вел команду под углом двадцать градусов к Полярной Звезде, что соответствовало углу вращения Земли. И действительно, следуя указаниям Библии, они нашли спасение.
  
   Дабл стоял, как новенький. Все было без обмана, деньги - по миллиону евро на каждого лежали в объемистом багажнике - быка можно уложить. Между прочим, мясо из быков лучше же, чем из коров. Почему? Не знаю. Возможно, что раньше все-таки общество состояло из лесбиянок. А мужиков они просто ели.
   За руль села Монте, и счастливо улыбаясь, тронулась. Дабл пошел задним ходом. Как говорится:
   - Я так и знал. Нельзя было делать таким легким включение задней скорости. - Раздался треск, и их заметили с другого корабля. Я имею в виду, что их увидел ЧЧ - черный человек. Он уже сел за штурвал другого Дабла, предварительно посадив на пассажирское сиденье Хазза, когда услышал треск сучьев под задними колесами другого Дабла, который он искал, но не мог найти.
   - Представляешь, - сказал он Хаззу, - эта лесбиянка нас предала.
   - Ты думаешь, она лесбиянка? - спросил Хазз.
   - А ты?
   - Я думаю, что нет. Ибо я сам видел, как она трахала Бора.
   - Ну вот это и значит, что она лесбиянка.
  
   - Надо вернуться и грохнуть ее, - сказал Хазз.
   - Нет, - сказал Абель - а это был он, - это часть плана.
   - Тем более, ее надо убрать, - сказал Хазз. - Как часть плана, - добавил он. - Нет, на самом деле неприятно, если не я, а она одержит победу над революционерами.
   - Она не одержит здесь победу, - сказал Абель. - Ты может быть еще не в курсе, но я комиссар секретной дивизии, которая расположена... находится здесь.
   - Где?
   - Неважно. Но в решающий момент эта дивизия поможет Гайдару и Ле-Нину.
   - Выходит, я здесь в роли кролика? - удивленно спросил Хазз.
   - А ты не знал? Че ты мне-то врешь?!
  
   - Я вру?! Я никогда не вру.
   - Ты никогда не врешь?! - удивился Абель. - Если ты никогда не врешь, то я Эхнатон, который всегда говорил правду, но всегда не вовремя.
   - Вот именно, что не вовремя, - сказал Хазз. - Если я вернусь опять на свое руководящее президентами место, я тебя заставлю... я тебя заставлю продать мне твою бильярдную в парке Кой-Кого.
   - Вот так значит. Ладно. Давай забьем:
   - Я ставлю Кой-Кого, а ты своего Леонида Ильича. Согласен?
   - На что, я не совсем понял? - спросил, немного испугавшись, начальник над президентами.
   - На нашу победу, - невозмутимо ответил ЧЧ.
   - На нашу? Подожди, я че-то немного начинаю путаться:
   - Где наши, а где свои. А? Я надеюсь, ты не Доктор Зорге, а все-таки наш, свой Абель.
   - Это вопрос?
   - Нет, это ответ.
   - Если победим мы, то есть:
   - Я, Ле-Нин и Гайдар - ты отдаешь мне Леню. А если наоборот:
  
   - Победим мы, то есть:
   - Я, ты и Ру с Зеленым Янем, то я отдаю тебе Кой-Кого.
   Хазз помотал головой, как будто все, то есть почти ничего не понял.
   Он сказал, что его Леня стоит, скорее всего, больше, чем весь Кой-Кого, что ему предлагали за Леню Театр Эстрады. И даже в придачу с Геной.
   - Гена не позволит, - сказал Абель.
   - Чего не позволит?! - закричал Хазз, предчувствуя, что проиграет добытую непосильным трудом многоуровневую квартиру с персональным лифтом. - Да его самого тут недавно хотели обменять на Стаффордширского Терьера. И вообще, я тебе обещаю, что если мы победим, то я этого Гену точно обменяю на Стаффордширского Терьера. Пусть он будет Художественным Директором этого богом забытого театра.
  
   - Ты-то за что на него так разозлился?
   - Так он тоже хочет реквизировать моего Леню под Театр Эстрады.
   - Давай сделаем лучше по-другому. Давай не будем спорить, а просто обменяемся:
   - Ты мне парк Ког-Кого, а я тебе отдам насовсем Леню. Я тебе точно говорю:
   - Сколько у него было званий Героя, столько у меня этажей.
   - Это сколько же? Четыре? Или пять?
   - Больше.
   - Больше? Это шесть, что ли?
   - Больше. Одиннадцать.
   - Слово на Х в ослабленном значении - столько не было. Я же примерно-то помню. Да и по логике это невозможно:
   - Для вождя племени Мумба-Юмба, на которого мы ровнялись, и которого боялись обидеть меньшим количеством орденов и медалей, не смогли бы к тому времени поймать одиннадцать больших ракушек с жемчужинами внутри. А простые за Героя не считаются. Как говорится:
  
   - Рендел, Рендел, я знаю:
   - Ты не хотел меня обидеть.
   - Значит, могли, - настаивал на своем Хазз. И добавил: - Впрочем, может, они и не могли, но у нас достижения были. Просто их скрывали, чтобы не расстраивать братьев наших меньших. Достижения скрывали, но заслуженное-то, извини:
  
   - Получи! - Получи, но просто никому пока не показывай. Тебе это должно быть хорошо известно. Ты Кой-Кого-то когда получил? У тебя это написано на фотографии, где ты обнимаешься с атомной бомбой. А известно стало, что он твой только недавно. Так и там.
   - Неужели одиннадцать?! - хлопнул себя по лбу Абель. И добавил: - Я бы подумал, но мы уже поспорили.
   - Хочешь взять бесплатно?
  
   Они уже сорок минут преследовали Дабл, за рулем которого сидела Монте. Я думаю, зря они так пренебрежительно, или по крайней мере, не очень уважительно отнеслись к вождям, живущим на территории бывшего Райского Сада. Если этим ребятам дать автомат или пулемет - все:
   - Считай - слово на п, на конце ц. - Откуда такие способности? Стрелять во все, что движется? Непонятно. Вроде должны быть приличными, скромными ребятами. А они чуть что, и давай резать людям глотки. Все равно кому: своим или совсем незнакомым людям. Видимо, это естественная реакция на то, чтобы их не считали дураками. Ведь и мы так же думаем. Если, например, профессор смотрит на вас, как на недоделанного студента, то естественно, вы тут же видите перед собой картину:
  
   - Он бежит по пустыне, а вы на джипе за большим пулеметом. Поливаете путь его то длинными, то короткими очередями. Американские психологи даже официально настоятельно советуют просматривать подобные видеозаписи перед работой, за завтраком. Когда специально снятый для этой цели ваш начальник бегает, как Дольф Лундгрен по пустыне, а вы его ловите. Только тогда вы со счастливым лицом можете спокойно идти на работу.
  
   Белый человек для аборигенов - это папа. Бегать за ним с автоматом весело и приятно. А стрелять по своим тоже хорошо. Ведь они дети этого адского папы. Можно бы посмотреть в зеркало. Но откуда здесь зеркала? Их давно уже все перебили. Еще на заре цивилизации. Когда адский папа отрубал их детям правую руку за невыполнение плана по добыче сахара.
  
   - Они в нас стреляют, - сказала Монте.
   Она уже видела преследователей в боковые зеркала. То в правое, то в левое. В зависимости от того, куда поворачивала машина, виляя по горной дороге. - Джек и Лев - отстреливайтесь!
   Хазз поднял с сиденья большой цейсовский бинокль и понял:
   - Они собираются стрелять.
   - Что? Я не понял, - сказал Абель. - Прошу повторить.
   - Откуда у них столько злобы? - И тут же последовал удар из помповухи. Справа поднялась туча камней. - Выстрел справа, - сказал он. И тут выстрелил Лев. Он очистил заднее стекло, которое разбил Джек Лондон, и почти попал в левое колесо, преследовавшего их Дабла. - Вспышка слева. - Кстати, этот Клайд, которому недавно дали пятнашку, за то, что он переполнил чашу вранья этим свои высказываньем, оказывается, опять вышел досрочно.
  
   Так мы скоро достукаемся до того, что по какому-нибудь досрочному договору выпустят и Хо. Тогда, спрашивается, куда бежать прикормленным, своим, нашим олигархам, а тем более нам, простым бизнесменах из Плехановского Университета? Он же от долгой голодухи сожрет всех живьем! Надо, я думаю, заранее приготовить ему несколько международных воротил. Там Ротшильда, Бетховена, Билла. Пусть пока насытится. Ведь это же зверь, чистый финансовый зверь! Нам бы факира, чтобы он превратил этого Хо в крокодила.
  
   - А потом бы что? - спросил Абель, едва увернувшись от очередного попадания. Но с другой стороны, мушкетеры еще ни разу не попали в преследователей.
   - Потом бы его пристроить в хороший зоопарк, сказать что отсидел пятнадцать лет, уже очень стар, пятерых недавно съел в этом парке, и... И пригласить одного из помощников наших президентов, чтобы отстрелили ему что-нибудь серьезно касающееся бизнеса, или вообще отстреляли его для своей многочисленной коллекции.
   - Можно подумать, что ты не Плехановский кончал, а секретный отдел ГРУ с политическим уклоном, - сказал Абель.
  
   - А может, я и кончал?
   - Почему же тогда я там тебя не видел? И кстати:
   - Разве Бетховен это тоже финансовый воротила?
   - А почему бы нет? Кажется, я сам это где-то слышал. Нет?
   - Да. Так что же опять натворила Бонни? - спросил Абель.
   - Не Бонни, а Клайд. Он сказал, что Юрий Гагарин - это парень:
   - Как все! - И это серьезная ошибка. Листьев - вот это парень, как все. Чего не поняли даже журналисты из Радио Свобода. Говорят:
  
   - С какой стати к нему стоят такие очереди?! Непонятно. А все понятно. Он смог делать правильные вещи, а был таким:
   - Как ты да я.
   - А Юрий Гагарин?
   - А Юрий - это совсем другое дело. Это:
   - Хороший! парень!
   - Я не понимаю в чем же разница?
   - Мы-то плохие, - сказал Хазз. - И никогда не можем быть на хорошей высоте Юрия Гагарина.
   - Высказывание практически на уровне Гегеля или Юнга. Может быть даже Доктора Фрейда.
  
   Гагарин это человек, который всегда выше нас. Как летчик.
   - А что он сказал? - машинально спросил Абель, уворачиваясь от взрыва у левого колеса.
   - Он сказал, что Юра Гагарин прославился тем, что был таким же:
   - Как ты да я. Клайд думает, что мы, - Хазз показал на себя и на Абеля, - хорошие парни. Но это бы еще ничего. Он этим высказыванием и себя причислил к этим св... прошу прощенья:
   - Хорошим парням.
   - Вот ведь сукин сын!
  
   Есть, таким образом, хорошие парни и все остальные, такие, как:
   - Ты да я. - Ну примерно, как:
   - Партия и народ. - И они не едины. Несмотря на попытку Клайда доказать обратное.
   - Между прочим, есть такой человек, который мог бы превратить этого финансового монстра в африканского крокодила. Только освободился. Кажется, сидел десять за незаконное назначение самого себя Председателем Госкино.
   - А-а! - ответил Абель, - я этого парня знаю, - Леха Факир. Прошел огни, воды и, кажется, медные трубы только не прошел. Обосрался на Кулинарном Поединке.
   - Представляешь, - говорил он мне, - как выхожу к рабочему столу, так - ты представить себе не можешь - представляю себя обезьяной. И ничего не могу с собой поделать. У самого волосы дыбом, а ничего не могу с собой поделать. Он:
   - Бе-е! - И я:
   - Бе-е-е! - Он:
   - Ме-е! - И я:
   - Ме-е-е! - Сам знаю, что нельзя, что запрещает передразнивание Система Станиславского. Говорю себе:
   - Ты чё, парень! Вспомни Систему Станиславского! - И представляешь:
  
   - Не могу вспомнить! - Дело дошло до того, что даже не могу вспомнить, кто такой это был:
   - Станиславский. Директор кулинарного техникума, что ли? - Жуть, горячий пот выступает на волосатом лице, на волосатых руках, на волосатых ногах. Думаю:
   - Неужели на глазах Всего Объединения Народов превращаюсь в обыкновенную обезьяну? Так сказать:
   - О-о! - Обезьяна Обыкновенная.
   - Ну, значит, со злости - разумеется, на самого себя - превратил Леха сам себя в горного козла, чтобы на время уйти из этого мира и подумать о будущем. Так-то ведь все равно не дадут покоя. Народ очень любознателен.
  
   - Сижу, - говорит, - на горной вершине, как орел, и думаю. Ну, о чем хочу. Тишина и покой. Никто надо мной не смеется. Улыбаюсь тихо сам себе. Так бы и остался здесь навсегда. Смотрю - идут! Кто бы это мог быть? Вижу, что, собственно, они не идут, а летят на вертолете. Ясно:
  
   - Представители президентов! Отстрел! Отстрел горных козлов, запрещенных в красной книге. Козлы! Ну, козлы натуральные. А им по барабану, они летят и уже передергивают на лету затворы девятимиллиметровых автоматов. Меньший калибр их не интересует. Уж дать - так дать! Чтобы от одного выстрела сразу голова отлетела.
   Че делать? Прыгать вниз? Далеко. Можно разбиться. Хоть я и натуральный горный козел. Думаю:
  
   - Ладно, хоть магия и запрещена сегодня, как это было и во времена Короля Артура, буду мочить этих летающих сволочей. Заколдовал их винт, они немного побарахтались и упали на дно ущелья. Меня не расстреляли, так как не смогли ничего доказать. Тем более, что я был тогда в законе, то есть в Красной Книге. Дали десять. Просто так. Для профилактики.
   - Теперь я вспомнил, за что он сидел, - сказал Абель. - Ты не слышал? Дело-то было громкое, как сказал бы Шарапов. Козлиное.
  
   - Да, - вздохнул, Хазз. И добавил: - Надо этого парня пригласить. А собственно, зачем? Я и забыл.
   - На случай побега Хо, - очень серьезно сказал Абель.
   - Побега? Ты что, с ума сошел? Разве это возможно? А-а! Понял, понял! Побег! Ему устроят побег. Ужас! Стоит ли нам ввязываться в это дело?
   - Давай, профессор, лучше займись делом. Хватит заниматься умозаключениями, - сказал Абель и резко повернул руль вправо. Он сделал это так резко, что машина остановилась и свесилась над пропастью.
   - Доигрался, - сказал Хазз.
   - Что значит:
  
   - Доигрался? Если бы я не ушел от столкновения с разрывной пулей, мы бы уже были на дне ущелья, как вертолет с представителями президентов, стреляющих из автоматов по козлам в законе. Это они играли. Я - на работе. И тебе говорю:
   - Давай работай, парень.
   - А че делать? Я не понял? - спросил Хазз. Он хотел открыть дверь, но Дабл качнулся, и чуть не упал в пропасть.
   - Ты нас угробишь раньше времени, профессор. Бери Муху, и давай, пока они не скрылись за горизонтом.
   - Муху? Какую еще муху? - не понял бывший лектор Плехановской Академии. Но, как говорится, назвался гранатометчиком:
  
   - Стреляй! - И он выстрелил. Повезло. В мушкетеров не попали, но зато Дабл выбросило на поверхность. Он потерял способность передвигаться на высоте тридцать сантиметров над Землей, но был еще жив. Можно было куда-то доехать. Впрочем, по горной дороге трудно. Замучаешься объезжать камни.
   - Я значит, сейчас вызову вертолет, и полечу в свою дивизию, - сказал Абель, а ты езжай на Дабле в свою.
   - Во-первых, я не умею ездить на этом Дабле, а во вторых:
  
   - Что мне делать в дивизии? Там уже, наверное, Желтая Инь завалила все дела.
   - А что она могла сделать?
   - Харакири. Это было бы лучше всего. Сейчас приеду, скажет:
   - Я здесь главная! Ты уже свое дело сделал. Теперь будешь мне подчиняться.
   - А кто она, собственно, такая. Так просто провокатор.
   - Как и ты, - добавил Абель.
   - Нет, я просто работаю...
   - Волшебником?
   - Нет, к сожалению, не волшебником, а просто:
  
   - Под прикрытием. Агент под прикрытием. В отличие от других, людей, живущих под своими именами и в свое удовольствие. А я только и всего, что получил за свою деятельность Леню, которого и то хотят отобрать. Знаешь что? Дай мне маузер. Я ее пристрелю, если будет пытаться мной командовать.
   - У тебя есть свой.
   - Я его оставил в штабе дивизии.
   - Там и возьмешь.
   - Она не отдаст.
   - Что значит:
   - Не отдаст? Впрочем, и не проси. Никогда ничего не проси. Просто пошли ее командовать атакой, когда мы пойдем в наступление. А сам...
   - А сам... А что:
   - А сам?
   - У тебя же есть снайперская винтовка, которую прислал тебе на юбилей Эстэ Завоеватель со Старой Земли?
   - Есть.
   - Пристрелишь Желтую Инь, когда она поведет в атаку твоих орлов. И кстати:
   - Не называй ее:
   - Желтая Инь. Может разозлиться. А это приводит к появлению у нее околопаранормальных способностей.
   - Как мне ее называть?
  
   - У японцев только два цвета. Они же ж, - как сказал бы Василий Аксенов, - не различают цветов. Дальтоники. Или белый, или черный. Называй ее по псевдониму:
   - По какому псевдониму?
   - По которому она записана в ЦРУ. Б-А.
   - Б-А, - повторил Хазз. - Что бы это значило? Подожди, а на - слово на х в ослабленном значении - она нужна там, в ЦРУ? Что-то я не верю.
   - Веришь - не веришь - не важно. А называй ее, как я тебе говорю:
  
   - Белая Акация. - Тогда она тебя послушает.
   - Понимаешь, столько имен и псевдонимов, что не запомню. Я боюсь ошибиться.
   - Агата Кристи называла больше имен. До одиннадцати свидетелей преступления. И потом их допрашивали. Попробуй разберись и запомни, кто из них что видел. Невозможно. А если невозможно, то и не надо.
   - Запомни просто слово:
   - Ба-ба. Баба. Это просто.
   - Это удвоенный псевдоним. Псевдоним, закодированный, как слово Баба. Запомни.
   - Это как Адис-Абеба, то есть:
  
   - Садись - кушать подано. Понял, - добавил Абель.
   - Понял, понял. Я запомню. Запомню фразу:
   - Баба Здоровенная. - И сразу вспомню псевдоним:
   - Белая - Здоровая - ко всему готовая. - Прости, я просто проговариваю слоган, как учил меня Пел.
   - Ты знаком с этим черным магом? Зря. Это может не довести до добра.
   Они расстались. Абель улетел на вертолете, а Хазз покатил на Дабле, старательно объезжая камни.
   Далее, дивизия Гайдара.
  
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
   Обмен Белоцерковского на апельсины. Обнаженная на пакете. Народ не заметил потери бойца. Мона Лиза и Леонардо да Винчи. Триста тысяч каждому. Слоган про деревню.
   Гайдар, Ле-Нин, Варлам. Армия Ру приближается. Сложный метод Зеленого Яня. Ру в ванной. Речь Квента. Рабы. Далее, штурм пляжа. Янь поджигает пионерский костер раньше времени. Идти дальше, бороться больше. Дымящийся Янь. Валерия. Неудавшийся дефолт.
   Три О на острове Ки-Уэст. И хватается за сердце. Рендел, Рендел. Посветите на залив. Описания одних и тех же событий могут отличаться. Слабость русских. Постулат Зощенко. Нереальность точности.
   Читайте, там все написано. Спроси меня, Адам?!
   По идущим по воде, аки по суху - не стрелять.
   Ананэрбо.
  
  
   Прижав часть армии Белоцерковского к горам, и разгромив ее, армия Гайдара сбросила вторую часть контрреволюционеров в море. Самого Белого взяли в плен, чтобы продать потом за несколько эшелонов апельсинов. Как когда-то Павла Первого продали за три тысячи апельсинов. Говорят, там, в Хохляндии, придумали такие апельсины, что, говорят, они даже вкуснее бразильских. А Бразильские так любила Монте! Гайдар хотел получить один эшелон апельсинов в качестве задатка за возвращение Белого на Крещатик. Пусть там, у себя на родине, этот демагог занимается дезорганизацией общества. Пусть так и объявят:
   - Белоцерковский идет!
  
   - Напрасно, - сказал Варлам, - его могут не взять с такими плохими рекомендациями. Оранжевые апельсиньщики не любят вранье. А этот парень такое трепло. Не хуже Геббельса.
   - По крайней мере, не очень любят, - сказала Маша.
   - Не думаю, что нам стоит торговать этим дерьмом, - сказал Ле-Нин.
   - А что с ним тогда делать? - спросил Гайдар.
   Ле задумался. Наконец, он сказал:
  
   - Расстрелять. Да, расстрелять к чертовой матери! Я не вижу другого выхода. - Он сделал паузу и добавил: - Но решай сам. Оранжевые апельсины нам действительно очень нужны. Для меня большая радость даже смотреть на них, - добавил он. - Это как бы наше будущее.
   - Оранжевые апельсины, - мечтательно произнесла Маша. - Мне это напоминает Роланд Гаррос! Драматический проигрыш Маши Шараповой. Печальная история, она не может подать мяч. Вот она, русская психология. Все ждали, что она найдет ключ к этой Чаше Грааля. Нет, нет и нет. Может быть, это даже не драма, а трагедия. Что же все-таки такое Чаша Грааля? Способность подавать не только первую, но и вторую подачу? Вот Маша никак не может перестроить свой разум на подачу второй подачи. Ей кажется, что это вподляк. Вторая подача - это защита. А она только вперед, как Александр Матросов, только на взятие амбразуры своей грудью. Видимо, она понимает фразу Иисуса Христа о том, что надо отдать не только рубаху, которую у вас просят, но и вторую, исподнюю, как:
  
   - Не получилась первая подача - отдай и вторую. - Но ее неудачу надо понимать по-другому:
   - Разденься до конца! - Ведь Маша очень хорошо раздета. Но надо раздеться до конца! У нее это не получается. Она думает:
   - Если я вам не нравлюсь такая - не понравлюсь никакая. - И она даже не пытается обнажить перед нами свою душу до конца. Вот это как раз причина того, что у нее не идет не только первая подача, но и вторая. Надо понять, что вторая трудней первой!
   Обнаженная до конца женщина раньше была на пакете молока Домик в Деревне. Художника спрашивали:
  
   - Зачем ты нам сделал такую голландку?
   Он отвечал, что она, ее лицо, показывает нам, русским, какие на самом деле трудности надо преодолеть, чтобы молоко получилось. Получилось действительно хорошим. Примерно такие, какие преодолели трое друзей в фильме:
   - Поднятая Целина. - Где они поют песню:
  
   - Через рощи шумные и поля зеленые вышел в степь донецкую парень молодой. Там на шахте угольной паренька приметили, руку дружбы подали, повели в забой-й! Дни работы:
   - Тяжкие!
   - На бои похожие!
   - В жизни парня сделали поворот крутой!
   Двое из этих ребят известны. Это были:
   - Алейников. - Который теперь лежит на Новодевичьем кладбище по просьбе Андреева.
   И собственно сам Андреев, который в фильме поет известную песню:
  
   - Идет вперед Стахановское Племя. - И несет на плече отбойный молоток. - Алейников, правда в другом кино, танцует перед Крючковым, которого, правда, в третьем фильме, сняли со съемок за пьянку. Он не верил, что режиссер способен на это. Но тот снял. А народ, как ему и положено, абсолютно не заметил потери бойца. Примерно также многие не заметили, что умер Иисус Христос. И уж тем более не заметили, что Он воскрес. Настолько не заметили, что даже не написали об этом в Истории.
   - Народ не заметил потери бойца.
  
   Так вот имени третьего парня я не помню, но именно его лицо и изображено на пачке молока Домик в Деревне. Именно он и поет и играет все песни про хорошую жизнь и тяжкий труд шахтера.
   - Но на пакете молока женщина, а он хоть и певец, но все-таки был мужчиной, каких изображают впереди, со знаменем в руке, ведущего за собой дивизию. - Скажете вы.
   - Да верно. Но здесь нет противоречия. Леонардо да Винчи тоже нарисовал женщину. Но ведь это был его автопортрет, как всем известно. Автопортрет, переданный во времени. Поэтому:
  
   - Голландка на пакете молока Домик в Деревне - это Русская Джоконда. Наша родная Мона Лиза. Зря ей дали десятку и сняли с пакета молока. Ее лицо действительно было:
   - Обнаженным! - И реально показывало, какие трудности надо преодолеть, чтобы молоко получилось. Получилось действительно хорошим. Таким образом, Мона Лиза - это:
   - Обнаженное лицо Леонардо да Винчи.
   Этот рассказ я услышал от Пелевина, когда он разрабатывал слоган для пакета молока. Он хорошо понимал, что люди на меньшее, чем Джоконда не поведутся. Написать просто:
  
   - Пейте это молоко, как это делали Мона Лиза и Джоконда вместе взятые, - было нельзя. Ибо нет лицензии на правообладание всемирно известным лицом Леонардо да Винчи. Тем более, что находится оно не на молоке, а на:
   - Картине.
   Тем более нельзя написать Джоконда, или:
   - Мона Лиза. - Тогда просто очереди за этим молоком будут, как на техосмотр.
   - Тут нужно использовать фильм:
   - Большая Жизнь. - Или:
   - Свадьба с Приданым, - сказал Пел.
   Либо:
   - Спасает от завалов, - это про шахтеров.
   Можно:
  
   - Заменяет забастовку на Красной Площади. - Это опять из романтичной жизни шахтеров.
   - А из Свадьбы с Приданым? - спросил я.
   - Здесь в этом фильме опять поднята дилемма:
   - Кто мы? Ты да я, да мы с тобой? Или:
   - Все.
   Татьяна Пельтцер пела:
  
   - Хороша я, хороша. Плохо я одета. Никто замуж не берет. Девушку за это. Эх! девушку за это-о!
   Ее любили все, как сказал артист Новиков. А больше никто. Поэтому Пел пробовал разные варианты. Один из них, который применил Новиков к Татьяне Пельтцер:
   - Вас не любит никто, - сказал он, - только советский народ. - Пелевин это перефразировал и написал:
   - Тебя любит не только народ, но и:
   - Я. - Это молоко брали.
   На молоке, где была нарисована Мона Лиза, было написано:
   - Она хорошо одета - берите замуж. - А ведь никто, наверное, не понимал, что имеется в виду одежда лица. Оно было красивым.
  
   Вот Мона Лиза хорошо одета. Ибо изображена в Райском Саду. Леонардо изобразил ее в будущем Райском Саду, где уже нет Древнего Змея. То есть он есть, он виден слева от нас и справа от Моны Лизы, такой изгибающийся в виде доллара, но красный. Ну, наверное, русский доллар. Америка к тому времени уже обанкротилась и продала его нам. Итак, змей есть, но это дорога. Просто Дальняя Дорога в Счастливое Будущее. Не зря же написано в Библии, что дети Адама и Евы будут топать змея пятками. Вот они и топают по дороге пятками. На Новой Земле. А если иметь в виду деньги, то это хорошие деньги. Каждому сразу по прибытия на Новую Землю по триста тысяч, как я уже говорил, долларов наличными. Откуда столько наличных возьмется, спросите вы?
  
   - Просто каждому будут выдавать горчичное зерно, а из него вырастет дерево, одетое в листья, и сколько листьев на нем, столько у вас денег. Кончились - подождала - и они опять есть. Практически это как сейчас при приличном развитии железнодорожного дела:
  
   - Вечером легла - утром в Санкт-Петербурге. - Это рассказывает сама Мона Лиза с пачки молока. Заметьте, перед ней отличное пастбище, где пасутся отличные породистые коровы. Где, спросите вы? Это место на картине закрыто самим собственно портретом Моны Лизы. Картина, как без труда можно заметить, делится на три части:
   - На собственно Мону Лизу, на ее видимое окружение, и на ее невидимую часть, на то, что находится за спиной Леонардо. Там как раз пасутся коровы и растет денежное дерево. И надпись:
  
   - Жизнь - это пакет молока на фоне Райского Сада.
   Кратко всю эту оперу назвал давно художник эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. Он назвал ее:
   - Да Винчи, - то есть:
   - Деревня. - Деревня и является прототипом этой картины.
   Пел так кратко и написал. Вот, ставший уже известным его слоган:
  
   Деревня, где скучал Евгений,
   Была прелестный уголок;
   Там друг невинных наслаждений
   Благословить бы небо мог.
   Господский дом уединенный,
   Горой от ветров огражденный,
   Стоял над речкою. Вдали
   Пред ним пестрели и цвели
   Луга и нивы золотые,
   Мелькали сёла; здесь и там
   Стада бродили по лугам,
   И сени расширял густые
   Огромный, запущенный сад,
   Приют задумчивых дриад.
  
   - Разведка докладывает, что армии летчика Ру нет, - сказал Гайдар. Он склонился над картой. - Куда она могла деваться?
   - Мы готовы к бою, - сказал Варлам. Он был уже начальником разведки. Он добавил, что, возможно:
   - Ру разбит.
   - Кем он может быть разбит? - спросил Ле-Нин хмуро. Он понимал, что произошла какая-то странная вещь. Его Магический Кристалл, который находился в его мозгу, более того, занимал большую его часть, даже был по сути:
   - Всем его мозгом, - показывал:
   - Армия Ру приближается. - Но все дозоры докладывали:
   - Впереди никого.
   Но скоро началась атака. Солнце только показалось. Оно должно было ослепить защитников. Но не ослепило. Ибо... Ибо, ибо, ибо. Их просто не было.
   Атака началась с моря! Этот сложный метод предложил Зеленый Янь. Он был комиссаром дивизии. Еще в детстве, когда он еще не успел записаться в комсомольские активисты, Янь прочитал, как Хем брал Кубу. На катере под прикрытием предрассветного тумана. И:
  
   - Боп-Боп-Боп. - Берег в наших руках.
   - Никто добровольно не пойдет на штурм этого пляжа Омаха, - сказал Ру. - Ибо участие в такой атаке обрекает нас на верную смерть.
   - Нас? - не понял Зеленый Янь. - Мы-то зачем там?
   - Я, как боевой генерал, не просто обязан, но хочу идти в бой. В первой цепи. На первом катере. Хотя я, как летчик, не обязан уметь плавать.
   - Будем брать для этой атаки только тех, кто умеет плавать.
   - Может, я еще успею научиться?
   - Нет, поздно. Надо было идти в кружок плавания, а не играть на скрипке.
   - Я хочу получить еще одну Звезду Героя. Я хочу участвовать в штурме Парламента.
  
   - Какого Парламента? Вы о чем говорите? - Янь даже попятился назад.
   - Я сказал:
   - Парламент? - Я имел в виду, наверное, пачку сигарет Парламент.
   - Нет, нет, - Зеленый Янь погрозил другу пальцем. - Уверен:
   - Парламент снится тебе каждую ночь. Вызываю, вызываю огонь на себя! - Так вы кричали по рации? А вам отвечали:
   - Вас не понял, вас не понял. Прошу повторить.
  
   - Хотите, чтобы вас опять взяли в плен? Хотите? Пожалуйста. Автомат на шею, и в холодную воду. - Он кивнул двум ребятам из своего ведомства, они подхватили Ру под руки, и потащили в ванну. Надели на него тяжелый автомат, и бросили в холодную воду. После этого Ру стрелял несколько раз в Зеленого Яня из именного Стечкина, но счастье или нет - не попал. Неожиданно заработал телевизор. Передавали по спутнику рассказ из жизни богатых и знаменитых. Говорил Тарантино. Он объяснял различия между французским Роялем, и американским Бургером. Русский Квент каким-то образом тоже там оказавшийся - это во время войны-то - сказал, что несмотря на мирный, цивилизованный характер русских граждан империя их не защищает.
  
   - А почему, спрашивается? И я вам отвечу:
   - Ее нет. Да, друзья мои, империя разрушена, и некому защитить мирных граждан. Например, вы прекрасно только что видели в картине моего друга Ксентина Тарантино, как негр не дает русским поесть раков на берегу теплого моря. И это несмотря на то, что мы на самом деле не на берегу теплого моря, а на берегут Океана, в Манхэттене. И что на самом деле это римейк русского фильма. А это Общие Дела. Ведь я никому не мешаю, не говорю, что мой друг Квентин Тарантино сделал не оригинальное произведение, а он сделал кино про штурм Пляжа Омаха, который все французы смотрели с открытыми ртами, как будто увидели приближающееся царство небесное.
  
   - Итак, - продолжал он:
   - Для того, чтобы жарить раков на берегу индийского океана, нам, что, надо штурмовать Пляж Омаха? Как это делают некоторые. Завтра нам на головы наденут мешки и напишут на них, что мы:
   - Р-а-б-ы. - И это потому что у нас нет своих геройских корней? - Как говорят некоторые. Нет, и еще раз нет. Корней хватает. Их больше, чем достаточно. Просто рядом с нами живут мафиози из Чикаго. А наш бронепоезд стоит на запасном пути. Может нам его завести? А? Почему наше государство разрешает надевать мешки на головы мирных граждан и писать на них:
  
   - Рабы. - Это не производственные отношение между русскими и неграми. Это производственные отношения между мирными русскими гражданами и чикагскими бандитами. Так сказать, производственные отношения здесь вступают в непримиримые противоречия с
   производительными силами. Я не понимаю, за что мы платим налоги?
  
   - Как всегда он сказал все сразу, - сказал Маша.
   Они продолжили обсуждение об исчезновении армии Ру. Наконец Гайдар вспомнил об изумительной хитрости Зеленого Яня.
   Далее штурм пляжа.
  
   Однажды, когда Янь еще был пионером, случилось несчастье: загорелся костер. Он не просто загорелся, а вспыхнул раньше времени. А до приезда областного руководства оставалось еще целых два часа.
   Далее, зачем Янь поджег огромный пионерский костер?
   Дело в том, что старшим пионервожатым только что избрали на общей линейке Гайдара.
   - Если папа маршал, значит, он лучше меня, что ли? - сказал Янь в курилке. Он посоветовал своим друзьям бороться.
   - Не учиться, учиться и учиться, - сказал он, - а:
  
   - Бороться, бороться и бороться.
   Вы понимаете, что надо идти дальше, дальше и дальше. Поэтому, - я резюмирую, - мы сегодня должны поджечь большой пионерский костер раньше на два часа. Многие, в том числе УП и АД сначала схватились за головы, потом поняли, что их товарищ прав.
   - А что, - сказал Уп, - люди и не на такое идут, чтобы встать во главе правого дела.
   - Люди рейхстаг даже поджигают, чтобы бить первыми, - сказал Ад.
   Они подожгли приготовленный для торжественного прощания с лагерем огромный костер, а...
   А Янь бросился его тушить! Инь поняла, что при таком развороте действительности ей не стать даже вторым заместителем председателя совета отряда. Она заорала, как будто ее режут:
  
   - Встречайте героя! Он идет к вам, - добавила она, ибо некоторые не поняли, кого встречать. Янь весь в дыму устало возвращался от костра, который продолжал благополучно гореть. Да разве его остановишь.
  
   - Дорогие друзья, - сказал дымящийся Янь, - этот рейхстаг уже невозможно погасить. Слишком велико пламя. Давайте все вместе быстро построим новый.
   - Бежим в лес за дровами! - закричал радостно Упи.
   - А я вытащу из воды купающихся! - воскликнул Ади.
   - Я побегу в лагерь и подниму всю дружину в праздничных костюмах. Мы все вместе построим новый костер. Наш костер.
   - Взвейтесь кострами синие ночи, мы... - начали оптимистически ребята. Но тут появился прозаседавшийся Гайдар. Он уточнял план мероприятий с начальником лагеря, которым была очкастая Валерия. Она первой почувствовала, что что-то горит.
  
   - Я так и знала, - сказала дальновидная Валерия, - эти пидарасы подожгли костер. Гайдар, - обратилась она к юноше, - бери Камаз с дровами, приготовленный для старушек соседних деревень и сел, и вези его на место сгоревшего костра.
   - А откуда вы знаете, что это костер сгорел? - спросил юный Гайдар.
   - Много желающих на твое место. Да и чувство предвидения у меня развито, как у марсианки.
   А Зеленый уже считал, что сбросил ненавистного Гайдара с пьедестала почета.
   - Нет, опять ему помогли погасить этот дефолт.
  
   - Я проанализировал этот случай, - сказал Гайдар.
   - И понял, что штурм начнется с Пляжа, - добавил Ле-Нин.
   - Верно, - ответил Гайдар, - а как ты догадался?
   - Я просто вспомнил, что Янь все делает через жопу - вот и все.
   - У меня более логичные обоснования, - сказал Ле-Нин.
   - Какие?
   - Марсианские.
   - Не понимаю, как они это сделают, - сказал Варлам. - По данным разведки нет никаких передвижений в сторону Пляжа.
   - Думаю, здесь задействованы более мощные силы, - сказал Гайдар.
  
   - Его армия уже разделана на три части, - сказал Ле-Нин. - Одна отсечена только что упоминавшимся Квентом. - Да, да, дорогие друзья, не зря этот парень рассказывает на каждом углу, что он видел Ле-Нина. И даже разговаривал с ним. Однажды на Волге, когда он варил там уху из браконьерской стерляди, его хотели сбросить в воду. За балаганные разговоры. Но побоялись:
  
   - Он разговаривал с Ле-Ниным. - А некоторые еще говорят, что не все еще предопределено. И говорят, что предопределения нет в предмете. Так его там и нет, ибо предопределение это:
  
   - Реклама. - Ее сразу не видно. Она отделена. Но при внимательном рассмотрении разглядеть ее можно и в самой вещи. Например, некоторые ребята пишут в меню:
   - Птица, - а ведь там Курица. Те, кто это делает, считают, что нет разницы, как писать:
   - Курица или Птица. - Тем более, что в Сборнике Рецептур написано, что это именно Птица. Только ребята забывают, что Сборники Рецептур пишутся не для меню, а для персонала ресторана, для калькулятора, директора, заведующего производством. Не для гостей ресторана! Для них уже нужна не просто точность, а сверх точность, а именно:
  
   - Правда плюс реклама. Именно из нее, из правды плюс рекламы состоит рябчик или курица, и этим они сильно отличаются от птицы. Ибо и не зря сказано:
   - Курица - не Птица. А рябчик тем более.
   Из этого следует, по крайней мере, так считают бурлаки, а точнее не бурлаки, а рыбаки на Волге, что человек, который разговаривал с Ле-Ниным, это не просто человек, а
   практически:
  
   - Сверхчеловек, - миссия которого предопределена. Это человек плюс его реклама. Ее не видно, потому что она висит на плакате у дороги. А вы ведь только ездок, управляющий Ленд Ровером. Или Даблом, летающим Даблом, если он вам когда-нибудь достанется. Есть опасность, что этого может не случиться. Ибо И, Председатель Правления Даблконцерна, забросила все дела и уехала в Америку выручать своего братца Три О. Он опять решил сыграть в Хемингуэя. Заперся на острове Ки-Уэст, и пишет книгу про свои приключения. Про то, как прошлый раз, играя Хемингуэя, он на пяти катерах хотел взять Кубу. Говорит:
  
   - Хочу, чтобы опять правил Фидель, чтобы опять был Карибский Кризис, Танковая Выставка и песня:
   - Куба - любовь моя. - Это вам, извините, не Манчестер Юнайтед купить.
   Теперь на деньги, которые дала ему И, Три О купил остров Ки-Уэст, прокопал канал к башне, и по утрам, еще до трубки с табаком Фиделя, до кофе - писал роман о себе и жизни президентов, с которыми он гулял, с которыми встречался. В принципе ничего особенного, но деньги, которые дала ему И, предназначались на открытие филиала завода Дабл в Америке. Вместо того, чтобы сделать все в лучшем виде Три О поступил:
  
   - Как всегда. - То есть, можно сказать, что пустил все деньги на ветер.
   - Пропил, - как передали И.
  
   Разумеется, она не поверила. Не такой это парень, чтобы вот так сразу пропить и прогулять все. Все, все, что нажито непосильным трудом. Она схватилась за сердце, потому что решила:
   - Три О снарядил на эти деньги экспедицию на Марс, и сам туда же улетел. Но марсиане это все равно, что Циклопы для Одиссея:
   - Обидеть их легко, но расплачиваться потом придется слишком долго. Как говорится:
   - Рендел, Рендел. Я знаю, что ты не хотел меня обидеть. Эта печальная присказка всегда является началом охоты на людей. И тут уже не до прекрасных летающих Даблов.
  
   Итак, вторая часть армии Ру прорвалась через заслоны армии Квента, а скорое всего была пропущена Квентом специально, и скоро она будет здесь. Будет здесь разбита. Вторую часть будет изрублена и сдастся в плен, а третья, да третья секретная часть, о существовании которой никто не знает, будет переброшена американскими оппортунистами на линкор. Оттуда армия Ру нападет на нас.
  
   - Посветите на Залив, - сказал Гайдар.
   - Зачем? - спросила только что вошедшая Маша, - они пройдут во воде, аки по суху?
   - Я вам говорил, - сказал Варлам, - она ведет себя так, как будто это ее сотворил Бог, а не меня. А потом уж только ее, из моего ребра. Я сам чувствую, что у меня чего-то не хватает.
   - Каждая женщина, - сказал Гайдар, - считает себя Бонапартом, и уж, по крайней мере, Принцом Савойским. Что ты будешь делать? - И добавил: - Пожалуйста, посветите на Залив.
  
   Здесь надо заметить, что описания одних и тех же событий можут немного отличаться. Ведь в бою участвуют три, даже четыре армии. Гайдара и Ле-Нина, Хазза и Инь-Мады, Ру и Зеленого Яня, и секретная армия Квента, где был комиссаром легендарный разведчик Абель, утащивший, можно сказать, на себе американскую атомную бомбу, и агент ФБР Леха, который был там сейчас комиссаром. После провала на Кулинарном Поединке он вынужден был бежать в Америку, иначе его бы съели самого.
  
   Там его завербовала ФБР. Кажется, на два года. Примерно, как Жана-Клода Ван Дамма во французский иностранный легион. В иностранный легион идет сейчас русских мало. Все больше в ЦРУ и ФБР. Некоторые думают, что в ЦРУ и ФБР больше платят. Нет, я думаю, что дело в другом. Просто в ЦРУ и ФБР русским больше есть, что рассказать. Ведь известно, как сказал Борис Парамонов:
  
   - Русские не любят работать. И пьют они собственно не для опьянения, а просто любят поболтать. - И я с ним согласен. Русские не любят кирку и лопату. Им бы поговорить. И этой их слабостью, как сказал еще Высоцкий, пользуется ЦРУ и ФБР.
   Замечу кстати, что неправильным построением предложения может пользоваться, - сказал Михаил Зощенко, - не только герой романа, но и автор. Ибо:
   - Автор до этого мог быть героем, а герой несомненно потом будет автором.
   В деформации авторского текста виден след героя. Как сказал еще Ломонофофе.
  
   Итак, нельзя считать, что кто-то один нашел единственную правду, и описал ее. Ведь даже маленький электрон имеет четыре спина. Раньше вообще считалось, что существует единственный ответ на вопрос:
   - Кто чемпион мира по футболу?
   - Англия! - И так каждый год:
   - Всегда:
   - Англия!
   Зю может возразить:
   - Советский Союз занимал в таком-то году первое место по добыче каменного угля в мире. И этот факт никогда не удастся изменить. Вечная, так сказать, истина. - Нет, друзья мои, нет. Ибо в то далекое время уголь не различали по качеству. Не задавался вопрос:
  
   - А сколько это стоит? Следовательно, хотя угля и было много, но был он очень мелкий. И эта информация просочилась в народ. И он, хотя и не имел тогда экономической грамотности, всегда говорил:
   - Даем угля! Хотя и мелкого, но:
   - До - плюс слово на букву х!
  
   До - плюс слово на х - это сколько? Раньше такой вопрос не задавали. Но подразумевалось, что это немного. Можно сказать, что мало. Даже очень мало. Меньше роллс-ройса. Многие могут неправильно подумать, что считать надо в роллс-ройсах. Нет, друзья мои, нет. Ибо, если появится когда-нибудь летающий Дабл серийного производства, роллс-ройс уже будет в разряде мелкого угля. Который находится, как уже теперь известно, далеко не на первом месте. Как олимпийский чемпион по боксу преподносится нам, как чемпион чемпионов, а на самом дело он занимает только десятое-одиннадцатое место среди реальных чемпионов.
  
   Следовательно, мы живем на Земле, которая занимает не первое место среди других Земель, как сказал Капица, когда еще не был академиком. Наша Земля это только частный случай, так сказать:
   - Отличный парень, олимпийский чемпион, но таких, как он:
   - До - плюс слово на х. - Он не на поверхности, а внутри системы, где есть еще десять-одиннадцать лучших Земель.
   Поэтому говорить о единственно правильном описании поля боя неверно. Наши, да и ваши тоже, знания находятся далеко не на первом месте в мире.
  
   Действительно, при свете прожекторов стало видно, что по воде идут люди. Мама! Аки по суху!
   Маша первая крикнула:
   - Ну что я говорила. Идут по воде, как по фиолетовому американскому паркету.
   Варлам попытался возразить. Мол, ты говорила, что это невозможно.
   - Где это написано, что я это говорила? - спросила она. - И, - предупредила она желание Варлама и тут поспорить, - даже если бы это было написано, этого было бы недостаточно. Ибо, - если ты когда-нибудь получал высшее образование, - то должен знать:
   - Для усвоения материала надо воспринять его с трех сторон. Как минимум. Это:
   - Чтение. - Это:
   - Прослушивание. - Это:
  
   - Проговаривание, - а следовательно, это обсуждение, то есть семинар. - И это:
   - Написание, а значит:
   - Реферат. Или запись лекции.
   - Слушать, писать, говорить.
   - Читать. Ты пропустила слово:
   - Читать, - сказал Варлам.
   - Как доказывает современная практика, это условие усвоения важных вещей устарело. Хотя и практикуется еще в некоторых захудалых ресторанах. Мол, Вы разбили рюмку - заплатите.
  
   - А где это написано? - спрашивает любезный гость. Но даже если это написано, он может не платить. Вы ведь не дали ему, как студенту Гарварда, обработать эту информацию с трех разных сторон. Прочитать, прослушать и написать реферат. Это могло выглядеть и иначе. Посетитель читает, что сто граммов водки стоит двести рублей. Он подзывает официанта и переспрашивает:
   - Неужели эта водка стоит двести рублей за сто грамм?
   - Читайте, там все написано, - говорит официантка.
   И следовательно, можно взять эту водку, и не платить. Потому что не было подтверждения в цене. Официантки упрямо считают, что они не должны это делать, ибо:
  
   - Там все написано. - К сожалению, они не кончали Гарвардского Университета. Иначе бы знали, что не только должны были подтвердить написанное в меню, или Карте Бара, но и ответить на переспрос, когда гость еще раз любезно удивится:
   - Неужели это правда? Так дешево? - И вы должны ответить:
   - Да, сэр, так дешево, ибо сюда же ж не заходит Алла Пугачева. За что брать лишние деньги. Здесь ведь вы ее не увидите. Поэтому да, всего двести.
  
   - Нет, ты понял, Варлам, что твои наезды на меня недостаточно аргументированы? - спросила Маша. - Ты меня ни о чем не переспрашивал, ничего не объяснял. Вот также и Еву обвиняют в ошибке, что не надо было менять Рай на Землю. А кто ей объяснил все последствия этого шага? Кто ее переспросил:
   - А ты уверена, что это надо делать? Ведь здесь так хорошо, здесь Ташкент, здесь яблоки.
   - Никто не заставил ее, как официантку, не кончавшую Гарварда, переспросить:
   - Адам, уверен ли ты, что очень хочешь на Землю? Ведь здесь... Да, Адам, здесь, именно здесь, а не там на Земле находится:
   - Вишневый Сад. - Неужели, милый, ты хочешь, чтобы я распродала его богам под застройку дачных участков? А? Спроси меня, Адам?!
  
   - Вот, Варлам, а теперь ты меня обвиняешь, что я не верила в штурм с моря. А откуда спрашивается, он должен быть. Так делали Черчилль, Рузвельт, Том Хэнкс, Стивен Спилберг. Собственно, так же шли через Сиваш русские отряды в Гражданскую Войну. Варлам, надо знать историю, чтобы побеждать! Высоцкий ее знал.
   - Это азбука, - говорил он.
   - Что азбука? - пробормотал Варлам, всматриваясь в неторопливо бредущих во воде рубелых.
   - А то Варлам, что еще издревле люди ходят по воде.
   - Это плохо, - сказал, подходя Гайдар.
   - А в чем дело? - спросил Ле-Нин, подходя следом.
   - Не хотят люди стрелять по идущим, - сказал Гайдар.
   - Почему?
   - Боятся.
  
   - Чего бояться-то? Что по воде идут? - Ле-Нин хлопнул себя по коленям и расхохотался во все горло.
   Он быстрым шагом подошел к батарее, приготовился и скомандовал:
   - Три очереди картечью по рубелым! - Но ответом ему была тишина. Еще и еще раз повторял Ле-Нин:
   - Огонь по рубелым!
   - Три очереди картечь по рубелым!
  
   - Может быть, надо сказать какое-нибудь заклинание? - сказала Маша нерешительно.
   - Какое? - спросил Варлам, - три раза бронебойным?
   - Не думаю, что это что-нибудь даст, - сказал Гайдар.
   - Даже жертвоприношение ничего не даст, - сказал задумчиво Ле-Нин. И добавил: - Кажется, я начинаю понимать, в чем здесь дело.
   - Я тоже, - сказал Гайдар. Был у меня один случай, - добавил он, - в Берлине. Преследовали мы группу офицеров Ананэрбо. Они ушли в метро, и скрылись от нас. Потом вышли через несколько сот метров.
  
   - Что здесь такого? - спросила Маша. И добавила: - Или я что-то пропустила?
   - Метро было затоплено.
   - Может быть, у них были водолазные костюмы где-то припрятаны?
   - Нет, они бы не успели их надеть.
   - Это Ананэрбо, - сказал Ле-Нин.
   - Неужели это немцы?! - воскликнула Маша.
   - Это действительно немцы, - сказал Гайдар.
   Далее, как их ликвидировать? И как Ру их получил?
  
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
   Утверждение бышшего каторжника. Нико. Невозможность Реформации. Басмачи. Нет империи Белого Марса.
   Полк Ананэрбо штурмует укрепления Гайдара на берегу. Ад. Офицеры Ананэрбо рожали самих себя. Как Зевс. Доисторическая методика клонирования. Человек Ананэрбо.
   Инь-Мада и демократия. Хазз догоняет свою армию.
   Объяснение Немного Жи. Сад Познера. Пили утром. Подарок Марии Шараповой.
   Секрет Ада. Точка Волка. Ты сам Ленд Ровер. Шоппинг - это секс. Мечты о счастье в перерыве между боями.
   Немой Жи и Хазз, обмен на горной дороге.
   Натюрлих для Ананэрбо. Россия для Е-2 - необитаемый остров. Страна вечной пропаганды. Вилли жив. Ад и Уп планируют обед.
  
  
   Прошу прощенья, я вынужден прерваться. Международные агентства передают фразу бежавшего со строгого режима Сяо. Кажется, последний раз он получил десятку. Действительно, даже смешно получается:
   - Чуть что:
   - Десять, пятнадцать, двадцать пять. - Как будто в магазине, где постоянно нет сдачи. Но с другой стороны:
   - Зачем? - На этот раз Со получит, я думаю, пятнадцать плюс пять за побег.
   Сяо сказал, что Гайдар не знал ничего конкретного, но лез управлять огромными предприятиями. Определенно, Со никогда не читал Библию. Или читал, но как в школе:
  
   - Я учил. А я читал. - И что самое интересное, не просто читал поверхностно, что на уроке начисто забыл обо всем, а с выписками, семинарами, лекциями. Но это тоже поверхностное чтение. Его можно назвать поверхностным номер два. В отличие от чтения между футболом и настольным теннисом, которое можно назвать поверхностным чтением номер один, то есть просто чтением без заморочек. Поверхностное чтение номер два хорошо характеризует друга Со товарища Нико, ведущего бои без правил. Точнее, наоборот, как раз по правилам, которые он сам придумал, и сам же считает главными. Как Дед Мороз с красным носом из незабвенного произведения Познера, который напрочь перечеркнул все высказывания американской молодежи, так как они ошиблись номером. Надо бы сказать тридцать семь, а они сказали тридцать восемь.
  
   - А в тридцать восемь все уже закончилось. Ибо мы работали по-стахановски. Как нам и завещали:
   - К стенке, к стенке, к стенке!
   Так и Нико. Возможно, он знает, что началось раньше, и что закончилось позже. Но по сути, ему бы козам хвосты крутить где-нибудь в кибуце, а он здесь деканом. О какой перестройке два в таких условиях может идти речь? О какой демократии два можно говорить, если здесь такие деканы? О каком образовании два? Это надо же ляпнуть:
  
   - У кого нет сердца - тот забыл про Марсианский Союз. А желающие побывать Там - сошли с ума! - Фантастика. Но дело не в этом. Главное, что главным этот парень Нико называет, как и мужчина - Красный Нос из монографии Познера:
  
   - Точность, точное время, когда те или иные события происходили. - Скорее всего, за это он и получил звание Героя... прошу прощенья - Декана.
   Эти ребята, скорее всего, думают, что о смысле точности они позаботятся потом. А потом понимают, что точность проведения тех или иных событий, это и есть самый великий смысл точности. Между тем это не так. Многие значимые события от восемьдесят пятого года до девяносто восьмого можно сказать:
  
   - Происходили одновременно. - Это не линия, а плоскость. Картина жизни. Следовательно, принципиально ставить одно событие в это время причиной следующего - ошибка. Как сказано в Теории Относительности:
  
   - В одной системе происходит одно событие, а в другой два. - Но заметить это нельзя невооруженным глазом. И Со, как его друг Нико, несмотря на то, что скорее всего у обоих этих ребят есть Библии - они это вооружение для глаза не используют.
  
   Иисуса упрекают то за то, что его ученики едят колосья в субботу, то за то, что Он не помыл руки перед едой. Его упрекают именно за неточности! Ибо предполагают, что жизнь от Авраама течет прямолинейно и равномерно. Всегда тоже, что и было. Нет! И на это указывает Иисус Христос. Он упрекает фарисеев за то, что они не видят изменений, которые произошли в мире. Хотя постоянно занимаются предсказаниями.
   Такими же фарисеями являются и Сяо с его другом Нико. Как говорится:
  
   - Тутой и еще тупее. Почему еще? Потому что у Со иногда, кажется, наступают просветления, а у Нико - нет.
   Гайдар берет на себя управление огромными предприятиями, хотя, как Иисус, необразован в конкретике этого дела. Почему? Потому, что жизнь сдвинулась с места. Стало ясно, что если эти крупные предприятия и существовали когда-то, то теперь этого нет. Этими предприятиями со станками восемьсот двенадцатого года уже нельзя управлять. Один из создателей российского телевидения Ол Поп вслед за Хиной говорит, что надо их модернизировать, что это было бы лучше, чем их разрушать.
  
   Здесь допускается логическая ошибка - раз, и прямое вранье - два. Априори утверждается, что лечить лучше, чем хоронить. Но с какой стати? Инь тоже ошибается в этой ситуации, ибо говорит, что если покойника не лечить, то:
   - Он умрет, - с улыбкой говорит она.
   Но, ребята, как может умереть покойник. То есть прямое вранье, что человека, как и государство, надо лечить всегда. Ибо:
   - Покойников не лечат! - А, как это ни печально:
   - Отправляют сразу в гроб. - Сохранить здоровье чтоб еще живущим. А эти огромные предприятия со станками, полученными в качестве контрибуции еще с Наполеона в восемьсот двенадцатом году, достойны только закрытия. Их нельзя реформировать, несмотря на желания Хины и Ол Попа, ибо:
  
   - Если бы можно было, то с восемьсот двенадцатого года уж реформировали бы. - Это логика. И вторая ошибка.
   Что такое автомобиль Волга? Три ящика. Один для капота, другой для багажника, третий для кабины. Плюс:
   - Никакого дизайна. - Ибо дизайн никак не получается. Следует оригинальное решение:
   - Считать, что также поступал Александр Македонскав. А именно:
   - Запретить всякий дизайн к чертовой матери! - А вы говорите:
  
   - Реформировать. - Как? Еще два раза запретить, что ли?
   Предприятий, как экономических предприятий не существовало. Поэтому управлять ими можно было только, выписывая запретные инструкции. И для этого надо было немало знаний, а еще больше знакомств. Именно это управление и хотел разрушить Гай. И он мог это сделать. Мог похоронить покойника.
   Как и Иисус Христос Гай предложил реальное улучшение, а не очередное вранье. Вранье, аргументированное Ру, как:
  
   - А иначе здесь нельзя.
   Инь-Мада, играя роль обновленца, иногда выкрикивала ни к селу, ни к городу, как запланированную акцию:
   - А за Ела, между прочим, народ проголосовал единодушно.
   - За! - и тут же:
   - Действия демократов были оценены, как:
   - Ужасный опыт разрушения Марсианского Союза. - Ужасный опыт разрушения фордовских станков восемьсот двенадцатого года, оказывается, был ужасен. Да и демократы, по мнению Инь-Мады, оказывается, были не демократами.
   - Конечно, нет, - сказала она. Правда ли это? Вот вам примеры откровенного, по Фрейду, вранья Инь-Мады:
  
   - США всех уже достали своей валютой.
   - А на самом деле все только и мечтают иметь эту валюту, как средство защиты от произвола власти.
   Второе ее ложное высказывание:
   - Китайцы не отвечают на агрессию агрессией. Они идут своим путем.
   Как на самом деле поступают китайцы можно было раньше увидеть на Черкизовском рынке:
   - Идет китаянка по дороге, а сзади едет Газель с такими же, в общем-то, китайцами. Машина сигналит. Двадцать пять человек парятся в салоне, а она идет по середине дороги и хоть бы хны! Наверное, она думает:
  
   - Что идет своим путем, и ей все по барабану. - Водитель сигналит, сигналит, а она как будто ничего не слышит. Наконец, водитель, снижает скорость, и по просьбе пассажиров, тихонько трогает китаянку в зад бампером. Она отходит на обочину, и сильно бьет своей сумкой по двери Газели. Так сильно, что образуется большая вмятина.
   Вывод:
   - На самом деле у китайцев такая сильная внутренняя, скрытая агрессия, что только тронь их тихонько за жопу, так получишь сильный удар в бортовую часть. И не исключено, что торпедой. Как они это делали в Мировую Войну. О которой, я думаю, должно быть известно Инь. Как они бомбили Пирл Харбор. Как посылали смертников на корабли других стран. Не на свои корабли. А на чужие! Или это и есть:
   - Размеренный, спокойный:
  
   - Свой путь?!
   Хорошо, пусть сумкой била китаянка, а бомбили японцы. Но психология та же. И китайцы только и мечтают спокойно, без агрессии ответить также, как ответили японцы:
   - Разбомбить Пирл Харбор. Который для китайцев, впрочем, можно перевести и как:
   - Площать Тянь-Ань-Мень. - А именно это и нравится в китайцах Инь. Ведь она так не любит всех доставший американский доллар.
  
   Третье вранье:
   - Демократия это то, в чем надолго разочаровался русский народ, - сказала Инь.
   Она имеет в виду, что народ разочаровался в Гайдаре. Нет, народ разочаровался в том, что Гайдар еще не победил. Что в роли демократов не Гайдар и его команда, а нам подсовывают Зеленого Яня, Инь-Маду и Безрукого крючконосого Перса Терещенко. Какой из него демократ? Он больше похож на Бабу-Ягу.
   Как говорится:
  
   - Вдоль дороги лес густой. Да с Бабами-Ягами. Вот эти три богатыря там и пребывают. В темном лесу.
   В этом зале можно увидеть лысого мужичка с усами, который говорил, что сначала, как честный человек, он был за демократов, за Гайдара, а потом увидел, что это ему не подходит, и быстро бросился к двери. Этот лысый, усатый, как сказал бы Кой-Кого:
   - С мутными большими глазами парень очень похож на басмача. Если вспомнить, как красные отряды гоняли басмачей по пустыням, можно прийти к выводу:
  
   - Что все это собрание, собранное Сяо, не что иное, как:
   - Басмачи. - Ложь, откровенная ложь, их главный аргумент. Ложь плюс глупость, основанная на отсутствии подзорной трубы, как и у режиссера Разных Дозоров. Глупость это даже не плюс, а логический аргумент по Фрейду, ведущий к обоснованной лжи. Подожди, подожди! Как все-таки правильно:
  
   - Ложь причина глупости, или наоборот:
   - Глупость причина лжи? - Надо будет выяснить.
   Народ разочаровался не потому, что это была не демократия, а потому, что вы себя выдаете за демократию.
   И последнее. Нико сказал, что у распада Марсианского Союза нет отцов, все относятся к этому плохо.
   И это правда. Почему спрашивается?
   Ответ:
   - Потому что действительно:
   - Их нет в этом зале. Здесь одни басмачи.
  
   P.S. Один ученый сказал, что Марсианский Союз иногда позволительно сравнить с человеком. А если человек болен, то его надо лечить. Так и Марсианский Союз надо было лечить, а не загонять в гроб.
   Ответ:
   - Так Марсианский Союз - это идол, дерево, с вырезанными на нем узорами, может быть, даже человеческой головой в форме коммунизма. Он умер. А люди живы. Они - остались. И живут. Лечить надо было. Только болезнью и является идол под названием:
   - Марсианский Союз.
   Как сказал Иисус Христос:
   - Истина сделает вас свободными.
   Свободными от ССС.
  
   А о сердечных воспоминаниях жалеть не надо. Ведь они остались с вами. Речь идет о пропаганде империализма, о внедрении психопатичной рабовладельческой идеологии.
   Думаю, люди, собравшиеся в этой аудитории сплошь были злобными марсианами. Просто пока что еще они маскируют свои хвосты.
   Нас хочет завоевать Марс! И его хвостатые идеологи уже здесь. Нет империи Белого Марса!
  
   Полк Ананэрбо уже полз по склону. Крутой берег был очень высок. Но и его можно когда-нибудь пройти. Тем более пролететь.
  
   Ле-Нин вытер пот со лба, и попросил чаю. Он только что спустился с высоты шестисот шестидесяти шести метров над уровнем моря. Видимость была прекрасной. Он нашел источник, из которого управляли офицерами ананэрбо. Собственно все было, как всегда не просто. Точек было две. В одной на Большой Земле сидел генерал Пи, в другой один из его демонов Адуша. Достать до Пи было невозможно. Он был сейчас далеко. Но его демон был где-то близко. С высоты шестисот шестидесяти шести метров удалось заметить его. Удивительно, но это был один из офицеров Ан. Это был демон Ади внедренный в Ананэрбо еще до войны.
   Кстати... кстати здесь завалялся один фрагмент. Вероятно, о нем просто забыли, или потеряли. Думаю, следует включить его в основной текст. В качестве Апокрифа.
  
   - При разделе Берлина, - сказал Гайдар, - Жук выбрал Ананэрбо. У него было два варианта. Можно было взять Фон Брауна и его группу. Но Жук выбрал группу Ан. Ибо это был целый полк. Они показали ему некоторые свои способности. В частности: погружение под воду на несколько часов без водолазного костюма.
   - Они могут летать? - спросил Ле-Нин.
   - Да. Но не выше тридцати сантиметров над уровнем моря.
   - Как Даблы, - сказала Маша.
   - Не совсем, - сказал Гайдар. И добавил: - Здесь, какая высота над уровнем моря?
   - Девяносто метров, - сказал Варлам.
   - Фь-ю-ю! - присвистнул Ле. - Скоро они будут здесь. Их слишком много. Боюсь, со всеми я не справлюсь.
   - Постараюсь сбить их взрывной волной, - сказал Гайдар.
   Он сам пошел командовать батареями.
  
   - Три очереди танковым! - заорал он. Оно и естественно. Как бывший танкист ничего другого он придумать не мог.
   - Аны начали взлетать на гору, где были установлены батареи, и где залегли стрелки. Маша стояла у пулемета. Ле-Нин непонятным образом оказался в небе. Он поражал Анов золотыми лучами.
   - Как бог Ра, - ( ... )
   Вероятно, это было записано с натуры, как в прямом эфире.
  
   Ад шел в атаку в цепи офицеров Ананэрбо. А куда деваться? Не скажешь же при всех:
   - Я русский разведчик - пустите меня домой к маме! - А ведь действительно нормальный человек не полез бы на эту гору под градом пуль. Даже воспитанный в традициях немецкого Ананэрбо, Ад с трудом поднимался наверх. Он уже желал умереть. Но для офицера Ананэрбо это было возможно только если пуля попадала в голову, в сердце или в семнадцатый нумер, а именно в органы воспроизведения. Страшное дело. Доктор Зорге в докладной записке Эстэ описывал офицера Ана со всеми анатомическими подробностями. Это был гермафродит.
  
   Далее шла информация только для тех, кому исполнилось восемнадцать лет. Эти ребята сами воспроизводили себя, если, например, были ранены пулеметной очередью поперек груди. Да, да, друзья мои, они рожали самих себя. Это было придумано для полета на воинственный Марс. И даже дальше. И если бы их не разлучили в результате русско-американского раздела имущества проигравшей войну Германии - честное слово:
  
   - Улетели бы они отсюда в другие миры.
   Итак, офицер Ананэрбо, раненый поперек груди очередью, падал и из последних сил начинал мастурбировать. Чтобы все у него получилось в этой тяжелой ситуации, офицер заранее выучивал, как устав немецкой армии, книгу Маркиза де Сада:
   - Жюстина, или поруганная добродетель.
   Сперма через пупок попадала внутрь, и уже через неделю парень рожал. Нет, не через жопу, а как Зевс:
   - Через бедра. - Такова, можно сказать, унизительная, но живучая природа человека.
  
   Заметьте, офицер всю эту неделю продолжал жить без медицинской помощи. На одном только индивидуальном пакете и паре шоколадок. Шоколад им, естественно, выдавали, как и летчикам. Только вдвое большем количестве. Теперь нам очевидно, что это была еще доисторическая методология клонирования.
   Далее, Она, рожденная из левого бедра, соединялась с Ним появившимся из правого, и появлялся человек. Человек Ананэрбо.
  
   Инь-Мада клянет демократию от имени демократии, чтобы ясно было окончательно:
   - Деваться вам больше некуда. Все пути перекрыты.
   - Так что:
  
   - Заткнитесь рабы! И заткнитесь навсегда.
   Она сбросила с перевала мушкетеров, когда Хазз еще не прибыл в расположение своих войск.
   - Она украла у меня победу, - сказал Предводитель бывшего парламента.
   Далее, он догоняет свою армию.
   Хааз ехал по горной дороге, и неожиданно чуть не упал в пропасть. Прямо за поворотом стоял человек, и, казалось, разговаривал сам с собой. Предводителю удалось остановить свой длинный мерс у самого обрыва. Человек подошел и продолжал говорить. Он крутил глазами, размаивал руками, практически провел перед Хаззом весь комплекс физический упражнений.
  
   - Акробат, что ли? - подумал Хазз. И спросил:
   - Ты что мне хочешь сказать, мать твою?
   Парень начал танцевать. Он крутился в вальсе, делал высокие, как Васильев и его жена, прыжки. Наконец, он пошел в присядку. Хазз схватился за голову.
   - Мама и Папа! - воскликнул он, - это же Немой Жи! Что он здесь делает? Неужели вышел на большую дорогу? Чего тебе надо? - просил Ха.
   Жи попытался сбросить, окрашенную в два теперь модных цвета машину в пропасть. И тут же чикнул себе ладонью по горлу. И еще быстрее, чем:
  
   - Тут же, - показал, что он искренне этого не хочет. Просто как бы он сбросит Хазза в пропасть. Эту фразу можно было показать одним движением, но Немой Жи никак не мог ее высказать. Это был кувырок назад. Точнее, не кувырок, а сальто назад. Он же все время выполнял кувырок. Почему? Боялся. Боялся сломать себе хребет. Другого способа показать это реверсивное движение он не знал. Поэтому Хазз его не понимал. Наконец Жи вытащил из горных кустов мешок с золотом.
   - Золото Партии? - пошутил Предводитель бывшего парламента.
   - Да, - ответил Жи, и показал это танцем в присядку. Имелось в виду, что он получил их за одно свое выступление-концерт в пользу выбранного президента. Но я бы перевел иначе:
  
   - Этот парень разводит свою Партию на деньги, как хочет. Можно даже сказать:
   - Партия - это сад. Сад для разведения денег. Золота. Поэтому все сады на Рублевке площадью выше семи гектаров называются:
   - Партиями для разведения золота. Или кратко:
   - Золотом Партии.
   Почему больше семи гектаров? Дело в том, что был принят специальный указ о семи гектарах в честь Познера. Чтобы не брать с него Золотой Налог за заслуги... Дело в том, что пока Президент встал, чтобы выкурить Гаванскую Сигару, и выпить под нее Французского Коньяку, его Помощник - ох, уж эти помощники! большие они охотники до кувырков, имеется в виду, большие они охотники, чтобы перевернуть все наоборот, - вписал в Кремлевский Диплом Владимира Познера вместо:
  
   - За заслуги перед всем советским народом, и государством российским:
   - За отказ от прав на свою первую жену Кондолизу Райз. - Вот это был трофей! Практически только за это Америка отдала нам Кубу вместе с Фиделем и известными на весь мир сигарами. Можно было подумать, что на одной Кондолизе Райз держится, ну пусть не вся Америка, а Лас- Вегас, по крайней мере. После этого недоверчивый народ стал меньше доверять Познеру. Стали поговаривать, что исключение семигектарного имения из реестра налога на Золото Партии связано с повышением штрафа за неправильный переход улицы. Но смею вас уверить - это неправда.
  
   Налог за неправильный переход улицы для детей младшего школьного возраста повысили не поэтому. Просто Пили, проснувшись однажды рано утром вместе с пением в соседнем лесу Пеночки Трещотки, подумал, что у него появилось желание сделать что-то хорошее для страны, что-нибудь гениальное. И в порыве вдохновения придумал этот налог на детей.
   Думаю, даже прыгучий Жи, не смог бы додуматься до этого. Хотя бы потому, что его хребет недостаточно развит для такого акробатического упражнения.
  
   После седьмого круга вприсядку Хазз наконец понял, что Немой Жи предлагает обмен.
   - Деньги за командование Второй Резервной Армией? - спросил Хааз. И добавил: - Думаю, я согласен.
   - Сколько здесь?
   - Тридцать миллионов долларов.
   - Нормально. Больше мне никто не даст. - И он попер мешок на спине. Но скоро понял, что далеко он это золото не унесет. Хазз побежал назад. Хоть бы мешок оставил. Потом бы забрал. Нет, успел добежать с мешком до машины, которую Жи уже выкатил на дорогу.
   - Стой, стой! - закричал он.
   - Ну, чего еще? - недовольно спросил Жи. Не в том смысле, что спросил словами. Он этого сделать не мог. А сделал это в привычной своей манере:
   - Просто вышел из машины, снял штаны и показал бывшему партнеру голую жопу. Что, мол, извини, но мы уже подписали все документы. И вернуть все назад уже нельзя.
   - Ты понял?
   - Понял, понял, я только хотел забрать из багажника свою тачку. Мне за плечами тяжело нести тридцать миллионов золотом. Надеюсь, ты отдашь мне ее бесплатно.
   Жи задумался.
   - Напрасно ты раздумываешь, дружище, - сказал бывший начальник. - Это плохая примета возить с собой тачку.
   - Почему? - спросил Жи. Ну, в том смысле, что опять начал снимать штаны, правда, не до конца.
   - Она может нагадать тебе цугундер.
   - Правда? Тогда лучше ты возьми ее. И да: возьми ее бесплатно. Всю эту фразу он перевел на свой немой язык просто:
  
   - Просто снял свои кроссовки Адидас. И Ха его отлично понял, так как сам сидел за оборону Своего Парламента. Ясно, что человек не хочет менять свою обувь свободного, как Форрест Гамп, человека на:
   - Ботиночки со скрипом. То есть на лагерный клифт. Можно бы подумать, ну, человеку непосвященному, что Немой Жи готов хоть в тюрьму сесть, но тачку не отдаст. Это верно, ибо всегда нужно дослушать ответ до конца. А в конце, этот парень опять надел свой настоящий Адидас. Почему настоящий? Кто это проверял? Это был подарок Марии Шараповой. А она херню не подарит. Удивляюсь, зачем такие прекрасные девушки дарят кроссовки таким дуракам.
   И каждый пошел своей дорогой. Жи покатил, чтобы отнять управление Резервной Армией у Белой Акации, а Ха пошел своей.
  
   Ад знал один секрет, который не знали другие члены отряда Ананэрбо. Гора, где стояли батареи Гайдара, была ниже уровня моря на полметра. Следовательно, на нее можно было не ползти, а просто взлететь. Очень странный обман зрения. Одна гора была выше уровня моря на семьдесят, даже на девяносто метров, а другая, рядом ниже на пятьдесят сантиметров. Но подъем на эту гору снизу был невозможен. Ад решил, во что бы то ни стало, подняться на первую гору, с которой можно было просто перелететь на вторую. Тогда, ликвидировав батареи, можно было надеяться одержать победу.
   Гайдар по совету Ле-Нина решил послать в тыл разведку, чтобы захватить в плен Ру. Только так они надеялись прекратить эту бесконечную атаку Анов. Дело в том, что воспроизведение, казалось бы, убитых, ананэрбовцев, ускорилось с недели до одного дня. Это было что-то невероятное. Убитые вчера - на следующий день опять поднимались с того места склона, где их положила пулеметчица Маша. Ади сам был убит два раза. Наконец, он додумался, поднял белый флаг и стал подниматься.
  
   - Что с ним делать? - спросила она Варлама. Точнее, хотела спросить, потому что Варлама рядом не было. Он ушел с группой разведчиков Звезда брать Ру.
   Маша немного отползла от пулемета. Взяла оптическую винтовку, которую оставил Варлам. И стала искать Белого Ада. Ле-Нин уже ответил на ее вопрос:
   - Берем ли мы пленных.
   - К сожалению, нет, - ответил Инопланетянин. Не подумайте, что я против содержания этих ребят в специальных лагерях. Но сейчас у нас нет для этого даже потенциальных условий. Так что мой приказ таков:
   - Ищи Отца Волка.
  
   - Кто такой Отец Волка? - не поняла Маша. Она думала, думала, пока в перекрестье ее мыслей не попали слова Варлама, сказанные ей в порыве невероятного экстаза. Точнее, перекрестье образовали слова Ле-Нина и, вроде бы не пересекающиеся с ними, слова Варлама. Теперь они пересеклись. Маша поняла, что эту точку можно назвать Точкой Снайпера. На экране она невидима. Мы можем видеть только точки внука или внучки. Редко кто может видеть точки матери и отца. Но Точку Волка не видит никто. Ее можно только почувствовать. А почувствовать - значит понять. А понять нам это поможет только, как сказал Ле-Нин:
  
   - Практика. - Фактически это означает, что надо работать киллером, чтобы нащупать Точку Волка. Обычного человека можно завалить и попаданием в точку внучки. А уж матери или отца - всегда. Это всегда на сто процентов успешный выстрел. Попаданием в Точку Волка можно убить почти бессмертного члена отряда Ананэрбо. И даже, по словам Ле-Нина, его самого. Нам известен только один человек, который мог попасть в Точку Волка. Это был командир отряда Звезда - Варлам.
   Далее, кто еще?
  
   - А разрешите все-таки узнать? - сказала Маша, - будут ли машины при окончательной победе мировой революции? Потому что получается противоречие:
   - Каждый хочет иметь Ленд Ровер, - но очевидно, что ночи не хватит, чтобы записаться на него в очередь. Как быть? Возникает непреодолимое противоречие. Однако, его можно решить. Если предположить, что машин не будет вовсе. Иисус, например, сказал же, как быть, чтобы избежать противоречия:
  
   - Трахаться хочется если не со всеми, то со многими. А делать этого нельзя. Как быть? И Он ответил, что при комм... простите, в Раю, на Новой Земле, не будут вообще ни замуж выходить, ни жениться. Здорово! А тут как быть?
   Ле в это время доваривал уху из пойманного недалеко в озере большого карпа. Вкусного-о!
   - Думаю, и здесь все просто, - сказал Ле-Нин, поправляя большой закопченный медный котелок. - В будущем гаишники обнаглеют до того, что будет их сто человек на сто метров городского шоссе. И машин будет много. Движение будет медленным. Так что сто гаишников успеют оштрафовать сто водителей прямо во время движения. А Газелей будут штрафовать так же, как сейчас:
  
   - Прямо на стоянке около метро. Подъехал и оштрафовал всех, как бы по-честному, за все прошлые, теперешние и будущие нарушения. Ну, чтобы, как положено, считалось, что Газели нарушают намного больше, чем другие машины. А люди? А причем здесь люди? Человек, садящийся в Газель становится рейнджером, склонным к езде по тротуарам и автобусным остановкам, ибо не находит других путей для движения. Так прямо и пишут на заводе Немца на защитных козырьках этих супер тачек:
   - Рейнlжер Пассажирский.
   - Это приведет к вымиранию автомобилей, - продолжал Ле-Нин. - Вы меня понимаете? Гаишники так - слово на букву е с приставкой за - людей, что ездить больше никто не захочет.
   - И люди вынуждены будут научиться летать? - спросила Маша.
  
   - Совершенно верно, - ответил Ле-Нин. - Вот вам и ответ, что не нужно будет вставать ночью и идти проверяться в очереди на Ленд Ровер. Ибо:
   - Ты сам теперь Ленд Ровер!
   - А насчет секса? А так и не поняла, как будет? Вроде бы все можно. А с другой стороны ничего нельзя. Как-то непонятно.
   - Здесь тоже все просто. Секса в теперешнем его понимании не будет.
   - А что будет?
   - Шоппинг, - ответил Ле-Нин. - Сейчас на нашем Марсе уже завершены разработки по этому вопросу. И подтвердились наши давнишние предположения:
  
   - Сходить в магазин это все равно, что потрахаться. Нужно только не тратить много в один день. Оставляйте немного счастья на завтра. Вот и все. А то некоторые наберут целые тачки в Ашане и на дачу. А завтра что? Потрахаться хочется? А у вас полная кладовка и нет денег. Какой уж тут секс. Но, между прочим, это не смертельно. Как об этом великолепно и рассказала Агата Кристи. Она еще с молодости, даже с юности, а точнее с самого детства, любила после обеда заходить с подругами в кладовку и есть орехи, изюм, может быть, даже хамон, если он там был.
   - Прекрасно, прекрасно, - Маша захлопала в ладоши. Потом добавила: - Вот только, где брать сексуальные, я имею в виду фирменные, любящие человека, товары и услуги?
   - Думаю, здесь это сделать невозможно, - сказал Ле, - придется завозить с Марса. - Он улыбнулся.
   - Ты шутишь, или это правда? Мы будет жить на межпланетном импорте?
  
   - Великолепно, великолепно! - продолжала Маша. - Какая счастливая жизнь будет! Никакого тебе унижения перед долбанными театрами, исполняющими произведения, написанные еще когда ходили деревянные рубли и кожаные полтинники, концертные залы, где нет холодного пива, нормальных не переваренных креветок и не пересушенной рыбы. Оно бы можно слушать произведения написанные давно. Только, кто их будет исполнять? Какая музыка?! Нам бы добиться, чтобы пиво не разбавляли. Эх! сейчас бы холодного пива с воблой.
  
   И тут появляется Ад. Он поднялся по склону, пока все были заняты мечтами о счастливом будущем. Не надо было расслабляться. Но, к сожалению, так положено. Он не стал вести себя агрессивно, а наоборот, предложил Маше упаковку баварского пива. И индивидуальный пакет с большой немецкой сарделькой и тушеной капустой. Вкусно, в общем-то.
   - Только пиво теплое, - сказал, подходя Ле-Нин.
   Почувствовав его пронзительный взгляд, Ад предложил охладить пиво в льдогенераторе.
   - Давайте, - сказал Ле. Он почувствовал неладное, хотя еще и не догадался:
   - Перед ним офицер Ананэрбо. И льдогенератор ему нужен для взлета.
  
   И действительно, охладив упаковку пива, Ад никак не мог взлететь. Он побежал к границе, отделявшей перепад высот над уровнем моря. Там, ближе к горе, где стояли батареи, высота была выше уровня моря всего на тридцать сантиметров. Там можно было лететь без взлетного охладителя. Он бежал и думал:
   - Не может быть, чтобы меня погубило пиво. Нет, конечно, не пиво. Ибо:
   - Губит людей не пиво. А вода. Из льдогенератора. Лед, между прочим, это тоже вода, - думал Адн и бежал, и бежал. Не как Форрест Гамп с умом, а просто, как Лола. Беги, Лола беги. Просто так:
   - Беги и все. - И он бежал.
  
   - Стреляй, - сказал Ле-Нин. Маша поймала в перекрестье прицела диверсанта и нажала курок. И он упал. Нет, нет, прошу прощенья, этот антиамериканский герой побежал дальше. И почти на самой границе поднялся в воздух. Ле-Нин не поверил своим глазам. Чудо. А какое чудо? Ведь сам-то он летал.
   - Маша, скажи ему, чтобы он перестал летать! - закричал Ле-Нин.
   - А как? Я не знаю.
   - Найди место Отца Волка! - Маша выстрелила, но Ад только качнулся в воздухе.
   Еще раз. Нет. Нет, нет и нет.
   - Ле, я знаю, что ты умеешь летать. Убей его!
  
   - Я не могу.
   - Почему?
   - У меня нет связи с Марсом. Какое-то странное затмение. Марс не виден. Я не могу лететь без луча с Марса! - закричал Ле-Нин. - Стреляй же, Маша!
   Ади стал снижаться на батарею.
   Гайдар не видел его. Он с саблей наголо кричал и кричал:
   - Три очереди картечью по товарищам! Три очереди... - Прошу прощенья это из другой оперы.
   - Три очереди противотанковым по отряду Ананэрбо. - В это время Ади коснулся его волос своими когтями. Почему сразу не убил? Так он был запрограммирован. Как вороны, когда охраняют своего глупого птенца. Сразу не бьют клювом в темечко. Только предупреждают прикосновением острых лап. Здесь я хочу опять напомнить, что любители ошибочной точности, написали бы слово не:
   - Лапы, а когти. - И они думают, что это всегда лучше. Чем точнее, тем лучше. Нет, господа, нет. Это не только не лучше, а это:
   - Ошибка. - Ошибка говорить, что вы нажали на спусковой крючок, когда стреляли на дуэли в своего недоброжелателя. На курок, понимаете? На курок. Ведь не говорил же Чингачгук Большой Змей, когда хотел поехать на лошади:
  
   - Я дернул ее за хвост. Потом сел ей на спину и полетел вслед за своим другом Длинным Ружьем. - Впрочем, дальше я пока что не буду распространяться на эту тему.
   Гайдар дернулся и присел. Совершенно непонятно, кто бы это мог быть. Ад сделал Лист Мёбиуса, позволявший оставаться невидимым. В русском варианте этот лист повторил Нестеров на самолете. Это был русский Невидимка. Ад схватил сразу двух наводчиков, и потащил... нет, не в горы, как можно было бы предположить, и не в море, чтобы утопить, а на склон первой горы, откуда он сам заполз на плато, где варили уху Маша и Ле-Нин. Зачем?
  
   Можно бы предположить, что шпион понес их на съедение своим немцам, но тогда приходится предположить, что в наступающем отряде Ананэрбо был голод. Но откуда тогда у него самого была колбаса с капустой и баварское пиво, которым одним можно наесться.
  
   Дело в том, друзья мои, что в поход ананэрбовцы уходили налегке. А не как альпинисты - вьючные мулы. Лишними могли показаться только их длинные волосы. Как у японских самураев. По специальной технологии, разработанной еще Вернером, - не тем, который только и делал, что занимался сексом с пожилыми для его возраста дамочками, а Вернером фон Брауном, - из волос делалась великолепная немецкая капуста. За этот свой дипломный проект Фон Браун сразу был принят в аспирантуру. Пиво, естественно делалось из мочи. А из чего еще? А сардельки, также естественно, из мяса убитых врагов. А если их не было, то из членов отряда Ананэрбо. А из кого еще? Но это была не соя, а колбаса натюрлих. Слабых в отряде немцев не было, поэтому вопрос решался либо жребием, либо сражением один на один. В последний раз завалили друга Ада Вилли. Этот наблюдательный Вилли, заметил, что его друг Ад разговаривает во сне по древнеегипетски. Он сразу понял, что это шпион. Кто еще умеет разговаривать по древнеегипетски.
  
   Но и Ад понял, что Вилли понял, кто он. Он вызвал Вилли на дуэль, и застрелил его. И знаете почему? Он поспорил с Вилли за кружкой пива с ребрами Барбекю, что стрелять надо, нажимая на курок ковбойского пистолета.
   - Ковбои так всегда делали.
   - Нет, - уперся Вилли, - они дергали за спусковой крючок. - Ну и Вилли проиграл. Он так разволновался на дуэли, что просто никак не мог вспомнить, где находится этот спусковой крючок. Да и не удивительно. Многие этого не знают. Если бы Что? Где? Когда? еще существовала, то этот вопрос прикончил бы ее окончательно. Ведь задача Что? Где? Когда? заключалась в том, чтобы обучить народ, который знает с детства, где находится курок, и что с ним делать, находить быстро спусковой крючок. Как говорится:
  
   - Узнать неизвестное об известном. - Как и все местное образование. Поэтому все теперь только и кричат:
   - В Лондон, в Лондон, в Лондон!
   - В Оксфорд, Гарвард, Кембридж, Принстон.
   Казалось бы, из-за такого пустяка, а происходит великое переселение учеников.
  
   Скоро Ад понял, что Вилли не был бы таким упрямым ослом, если бы не был в нескольких поколениях русским. Ведь собственно почему Екатерину Вторую многие считают русской? Изначально-то это была немка, понимавшая свободу, а точнее, демократию, как секс в большом государстве. Она рвалась сюда из тесных стен Европы, как Робинзон Крузо на Необитаемый Остров. И чем дальше страна продвигалась к коммунизму, тем более русской становилась Надежда Вторая. Так ее стали называть в двадцатом веке. Надежда Вторая - жена любимого Ле-Нина.
   После долгих привычных раздумий Ади, наконец, понял, что Вилли это второй демон, который был заслан Эстэлином в Германию еще в восемнадцатом веке. Это был Уп. Жаль, подумал он, надо было его лучше убедить, что необязательно говорить:
  
   - Я спускаюсь по лестнице, иду по Земле, поворачиваю направо, а потом налево, и покупаю хлеб в магазине, - можно просто:
   - Сходить за хлебом. - Теперь он, наверное, очень далеко. В стране вечной пропаганды.
   Так думал Ад еще несколько минут назад.
   Теперь он понял, что Вилли это Уп, его однокурсник по школе диверсантов.
   - Как изменился! Не узнать. - И самое главное, он не слышал сигнала:
   - Свой. - Видимо, это была конспирация. Если это можно назвать конспирацией. Дело в том, что Упа нельзя было определить, так как его и не было на Земле. Дух его действительно набирался силы в местах вечной пропаганды. А теперь он опять был с нами, и Ад на высоте почувствовал его. Именно на этот сигнал он и понес двоих пленников. Сердце его учащенно билось. Он узнал, что Вилли, которого они съели под пиво, жив.
  
   Уп занимался сексом, когда Ад принес двух людей из батареи Гайдара. Ребята хотели сразу съесть пленников. Уп хотя и отстреливал периодически красных горных козлов, козлов занесенных в красную книгу, и за один день съедал их, - все равно никак не мог насытиться. Да, ибо члены Ананэрбо тонко чувствовали энергию. И энергии козла, фазана или стерляди принципиально отличались для них от энергии человека. Только им они могли насытиться. Вкусно, очень вкусно и питательно. Этих двоих им хватило бы на неделю. А как вы думали? Самолету вон сколько керосину надо! А Ананэрбовцу, умеющему летать?
   - Одного мы съедим, как салат, сырым, - сказал Уп.
   - А второй пусть пока жарится на второе! - засмеялись ребята.
  
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
   Форма Земли. Ватикан. Нано и Борис Бер. Попытка Нано создать русское Ананэрбо. Без посторонней помощи не полетишь. Далее, штурм Базы Клейтон. Далее, Египетская Борода. Любимое блюдо Со - Микробус. Связь времен и людей.
   Голова Фараона. Барьер времени. Оружейная Палата.
   Феррари и Си-Эн-Эн. У нас и так все уже было. Андрей Битов. Человек Счастливый. У них. В горах. Борис и Нано в плену у Упа и Ада. Миллиард за голову Фараона. Любовник выбросился с восьмого этатажа. Секс - общенародное достояние.
  
  
   Здесь возникает небольшое противоречие. Ад понес пленников на склон, по которому ползли на дивизию Гайдара голодные ананэбовцы, а оказался совсем в другом месте, на третьей горе. Там, где жил предатель Уп, проведший по тайной горной тропе армию Хазза в тыл основным силам Гайдара. Дело в том, во-первых, хотя во-первых, сейчас не важно, не будем лишний раз углубляться в дебри логики. Скажем просто, во-вторых:
   - Открытие, что Земля Круглая не потому воспринималось Ватиканом в штыки, что Земля действительно Круглая, а из-за последствий. Из-за того, что она не состоит из других круглых земель. Только меньшего диаметра. Это значит, можно сделать Петлю Нестерова, и значит вернуться назад, и этого никто не увидит. Как? Это так же непредставимо, как то, что:
  
   - Земля Круглая. - Поэтому неудивительно, что даже Ле-Нин сразу не понял, куда девался этот Ад с похищенными пленными. И да, пропущенное, во-первых:
   - Ад потому и не бросил наводчиков Гайдра на съедение голодным ананэрбовцам, что преследовавший его
   Ле, все равно бы успел поднять их со склона раньше, чем ребят бы разорвали немцы.
   Одного из них звали Борис Бер, а другого ученым нанотехнологом:
   - Нано.
   Теперь Борис, имея сорок пять миллиардов долларов накоплений в Англии, сделанных на простодушии российских рабочих и крестьян, предложил по миллиарду каждому. И Упу, и Аду. За бедного нанотехнолога он не замолвил слова. Сначала не замолвил. Пока не узнал, что Нано является хранителем Чаши Грааля. По доверенности Гайдара.
   - Так нам, что, обоих оставлять в живых? - заплакал Уп. - Опять голодать?!
   - Хорошо, пусть докажет, что у него есть Чаша Грааля. А так действительно:
   - Ни будущего, ни настоящего.
   - Вы хотите доказательства? Их будет у вас, - сказал Нано. Многие считали его одесским евреем с петербургскими корнями. Но он был просто:
  
   - Красным. Рэд. - Некоторые его так и называли:
   - Красный Рэд. - Он пытался создать такой же отряд Ананэрбо, как был у немцев. Многое получалось, но летать - нет. А это было главным достоинством ананэрбовцев. Может быть, дело в еде? - думал Рэд.
   - Но с другой стороны, где взять столько козлов, чтобы накормить отряд из двухсот двадцати двух человек? Столько мяса нет во всем нашем районе. Но Америка выдала нам недоданный ленд-лиз, и это дело проверили. Нет, дело не только в питании. Сколько бойцы ни ели индюшатины, кенгурятины, фирменной буйволятины из Аргентины и Австралии - нет. Бойцы могли бы уже заниматься Сумо, но летать:
  
   - Ни в какую. - Их даже сбрасывали с мазанок - дело было на Украине - бесполезно. Люди только ломали ноги, но внутренней энергии для полета ни у кого не появилось. Было предложение выявить эту энергию при наличии реального чувства страха. Хотели уже лететь в командировку в Америку. Отдохнуть и заодно полетать в Большом Каньоне. Ребята были в большой печали. Они уже знали:
   - Просто так, без посторонней помощи - не полетишь.
   - Нам бы лучше лететь не в Большой Каньон, а на базу Клейтон, - сказал один парень. Он, между прочим, думал, что немного умеет летать. Прыгал, как Лунатик, при приеме в отряд. Такими большими прыжками, как это делал на Луне Луи Армстронг. Потом прошло. Прошло, как болезнь. Между прочим, этот парень и подал идею, как назвать русский отряд Ананэрбо.
   - Спецназ, - сказал он. Это название так понравилось Президенту и Председателю Правительства, что все отряды особого назначения стали называть:
   - Спецназ. - Точнее, надо бы говорить:
   - Спецнас. Специальное наследие. Так и пошло:
   - Писали:
  
   - Спецназ, а говорили:
   - Спецнас. - Начали поговаривать, что это, мол, только немцам досталось такое наследие:
   - Летать. - Русским, наверное, досталось что-нибудь другое. Но толком никто ничего не мог предложить. Вот этот парень, который раньше умел летать - ну не летать, а просто далеко прыгать - уже прямо в самолете и предложил лететь не на Большой Каньон, а прямо на базу Клейтон.
   - Ну зачем нам лететь на базу Клейтон? - спросил парень, которого звали Сид, и он был здесь командиром Спецнаса.
   - Возьмем Фон Брауна, и заставим его расколоться.
   - А если он не знает секрета Ананэрбо? - спросил Сид. - Ну, предположим, что даже Фон Браун не знает секрета? Что тогда? Мы можем положить больше половины наших людей. А возможно и всех. А толку не будет никакого.
  
   И все же они полетели на Клейтон.
   - В конце концов, штурмовали же мы Дворец Амина, - сказал Сид.
   - И да, не хотелось бы, чтобы уже сейчас началась третья мировая, - добавил он и попросил у стюардессы, необычайно похожей на мать Лолиты, бутылку:
   - Хорошего пива, сэндвич а ля Президент, имеется в виду сэндвич с телятиной, маринованной в сметане, майонезе, паприке, ананасах и соли. Также называемый:
   - Фондю-сэндвич. - И... это, как его? Да, нет, больше ничего не надо.
   Далее, штурм базы Клейтон в образе ливийцев. И что обеспечивает возможность полета?
  
   Сид передернул затвор автомата Узи - а только с такими наши ходили на штурмы дворов и военных баз. Почему? Легче потом было сказать, что это были не мы. Сердце у него учащенно билось.
   - Это значит, - подумал он, - все хорошо не кончится. Не надо было соглашаться на штурм базы. Он вспомнил... точнее, он вспомнил мирную жизнь еще в самолете, когда этот парень, Летчик, предложил лететь не на Большой Каньон, а на базу Клейтон. Он почувствовал сексуальное влечение к стюардессе. Она была так похожа на его Земную Жизнь:
  
   - Она была босая, ногти на ногах хранили следы вишневого лака, и поперек одного из них, на большом пальце, шла полоска пластыря. Боже мой, чего бы я ни дал, чтобы тут же, немедленно, прильнуть губами к этим тонкокостным, длиннопалым, обезьянним ногам! Вдруг ее рука скользнула в мою, и я всю дорогу до магазина держал и гладил, и тискал эту горячую лапку. Крылья носа у нее блестели, потеряв или спалив свою порцию пудры, и она, не переставая, вела изящный монолог по поводу городского движения, и в профиль улыбалась, и в профиль надувала губы, и в профиль хлопала крашеными ресницами; я же молился, - увы, безуспешно - чтобы мы никогда не доехали.
  
   Отряд заметили, но поздно. Пулеметчики базы не успевали подбежать к своим скорострельным пулеметам - их раньше успевали снять снайперы Спецнаса.
   На их счастье Фон Браун сегодня ночевал на базе. Несколько человек личной охраны долго отстреливались. Но когда у них закончились патроны - сдались.
   - Удивительно, - сказал Сид, - ни один из охранников Брауна не умел летать. Почему? Значит, зря мы сюда ехали. У них нет информации о Чаше Грааля.
   Но Летчик упрямо хотел взять самого Фон Брауна, и:
   - Допросить. Допросить, как следует.
   Но допросить Фон Брауна не удалось. Он заперся в бронированном бункере, а когда захотели взорвать его, улетел. Но не самостоятельно, а на ракете.
   Далее, древняя египетская борода. Она является приемником сигнала с Марса. Почему Фон Браун ей не воспользовался?
  
   Принципиально. Фон Браун решил уже тогда, что только научным путем он попадет на Марс. На Марс, где все живы. Поэтому он не воспользовался достижением древних египтян. Точнее, это было не достижение, а подарок с Марса из Млечного Пути. Да и делать это надо было бы заранее. Просто так взять этот Приемник было нельзя.
   Известно, что в бункере - башне, откуда стартовал Фон Браун, был обнаружен сейф. Его долго не удавалось открыть. Наконец, где-то отыскали помощника Брауна. У него было четыре ключа, которые надо было повернуть одновременно. Сделать это было непросто, так как один из ключей, точнее, один замок находился на высоте шести метров. К тому же на базу прибывала помощь, и дворец Фон Брауна был практически окружен.
  
   И тут Летчик неожиданно смог допрыгнуть до шестиметрового замка, и заорал:
   - Быстрее, я еле держусь.
   Все подняли вверх головы, и разинули рты от удивления:
   - Парень висел в воздухе, как воздушный шар.
   - Быстрее, я уже падаю! - закричал Летчик.
   Наконец, сейф открыли. Там была Голова Фараона с удлиненной бородой.
   Так. Так... Как говорил Копьетрясов:
   - На полу в кабинете Генриха Шестого часы Ролекс - остановились. Точнее, они не совсем остановились, а пошли медленнее. Время, как трамвай можно было догнать, и вспрыгнуть на его подножку. Можно, посмотреть очередной фильм ужасов режиссера Сяо.
   Этот парень на время - думаю, что только на время - разочаровался в поисках своей Чаши Грааля, а именно:
   - Кондолизы Райз, - и как Фредди Крюгер, занялся изготовлением фильмов ужасов.
   Не в том дело, что он, как Фредди, искал детей старшего школьного возраста, и когда находил их, как-то:
  
   - На скамейке около своего многоэтажного дома плюющими семечки, или распивающими пиво, прищучивал своими длинными, острыми железными пальцами. Он просто решил в роли Фредди Крюгера пугать жителей и так Многострадальной Родины. Но, как я уже говорил, не всегда лично, а нанимает для этого друзей. Ибо ведь именно друзей приглашают в свой дом. В свой фильм, я хотел сказать. А фильм это дом режиссера, его Замок Морисвиль, где он преподносит гостям ужасные сюрпризы. В данном случае таким блюдом, таким лакомым сюрпризом был Микробус.
  
   И действительно, очень похож на микроба. Говорит, что в случае чего нам пришлось бы бежать до Урала. А я так думаю, что с такими рассуждениями, как у него бежать придется до Самого Синего Моря. Я имею в виду до самого знаменитого Индийского Океана. И там уже только мыть уставшие ноги. Что вы говорите? Индийский океан находится в противоположной стороне? Я так и думал. Бежать придется по всей параллели. Вокруг всей Земли.
  
   Между прочим, этот прием второго эшелона Микробус очень активно использует. Это прием ограничения знаний. Здесь дело не только в ограниченности умственных способностей у определенной части населения Земли, но и о принципиальной непознаваемости, казалось бы элементарных вещей. Во-первых, очевидно, что не все Нанотехнологи, не все Эйнштейны. Поэтому посещение Гудерианом русской танковой школы, они трактуют, как:
   - Он у нас учился. - И говорить, что:
   - Он врет! - Будет неправильно, ибо таков его уровень аналитических способностей. Вовсе не значит, что он тупой. Ибо все такие. Это Второй Эшелон! Думать они имеют право, но не обязательно же, как Эйно! И, следовательно, фраза:
  
   - Он у нас учился! - верна. Доказательство обратного выходят за пределы познания. Это со стороны умственных способностей. А со стороны фактического материала будет тоже самое. Помощники Микробуса спрашивают всех, крутя головами в черных очках в разные стороны:
   - А вы читали Серого? А Белого? И Голубого? - Совершенно очевидно, что это вопрос риторический. Не в том смысле, что на него уже известен ответ, а:
  
   - Ответа не имеет. - Как уравнение, которое не имеет решений. Ведь нельзя за час времени прямого эфира проверить ворох бумаг? Ну, если бы некоторые их читали, и все теперь решили уточнить:
   - А так ли на самом деле, Там написано, как об этом говорят знающие люди Второго Эшелона. То есть Доценты. Пусть это был бы не эшелон бумаги, рассказывающей о приключениях Наполеона, а просто один грузовик бумаги с вариантами Толстого о:
  
   - Войне и Мире. - Часа никак бы не хватило, чтобы найти отличия каждого предложения одного варианта от двадцати двух других. Даже с помощью самого лучшего биллгейтсовского компьютера. Ведь данные предложения еще надо ввести в этот Нано Компьютер. Сам-то компьютер в этом деле ни бельмеса, ни гу-гу. А даже если бы все варианты Войны и Мира уже были введены в компьютер - все равно времени не хватит. Поэтому... Поэтому можно говорить то, что вам больше нравится. И дело не в том, значит, что вы просто тупой микроб, а:
  
  
   - Так мир устроен. - Ведь даже, если, так сказать, выпадет Орел, и все согласятся, что в произведении Истории есть такая фраза:
  
   - Гудериан учился у нас ездить на танке, - а именно так, буквально так, воспринимается это утверждение сходу - вопрос уже сведется к интерпретации события. Одни скажут, что он приезжал с инспекцией, как используется немецкое оборудование в школе, где учатся русские и немецкие танкисты, а другие скажут опять двадцать пять:
  
   - Командировка на два дня? Ну, значит, и учился тоже. Ибо просто не мог не учиться, если смотрел, как мы учимся громить потенциального противника. Узнавал наши тактические, а возможно даже стратегические замыслы. Чего не скажешь с дуру в курилке. Покурил с командировочным в курилке, а в итоге за Советским Шампанским, которым хотел торговать, чтобы обогатиться Рузвельт после войны, и гаванской сигарой Фиделя рассказал Гудериану, - а это, естественно, был он, - о тайном плане мыть ноги в Индийском океане.
  
   Потом доказывай Берии, что это была просто крылатая фраза Немого Жи, обращенная к потенциальным агрессорам. Да и то, возможно, не правильно понятая. Ибо Жи, как обычно, сначала снял штаны и показал всем голую жопу, а потом пошел вприсядку, - как Крючков перед Алейниковым, - вокруг японского джипа.
   - Вот, как надо, мол. А ты растерялся! - Посылай всех к Гудериану! Он у нас учился!
   Все бы это было хорошо, даже почти прекрасно, если бы не существовал еще этот пока еще не полностью добитый Первый Эшелон. И дело не в том, что когда-то были не полностью добиты Нанотехнологи или Эйнштейны. Первый Эшелон это:
  
   - Египетские Пирамиды. - Природа устройства Мира против. Против утверждения, что любое утверждение практически верно.
   А именно это утверждение является посылкой высказываний Микробуса. Как-то:
   - Эстелин не стал выручать своего сына из плена, - сказал он, - потому что иначе его бы разорвали самого на части товарищи. Эта-та фраза сама по себе, очевидное вранье, потому что:
  
   - Не жена ли ближе всего к человеку? - Само собой, как можно понять из Библии. Тогда почему же товарищи Эстелина не разорвали его? Ведь он отправил мучиться в Гулаге всех их жен! Логично, что если на это нет сил, то сражаться за детей сил тем более не хватит. Но здесь вопрос не в содержании, а в форме. А именно:
   - Ситуации этой нет в Книге Истории.
   Микробус, однако, считает, что есть. Ибо:
   - А ведь могла бы быть. И если бы была, то все так же и было бы, - утверждает он. - А это и означает, что История эта:
  
   - Существует! - Дело в том, что в посылке Микробуса приблизительность исторических знаний и точность события - это одно и тоже! Это истина Второго Эшелона. Кажется, что по-другому и быть не может. Мир - это театр, а в театре, в кино, в романе показывается то, что:
   - Могло бы быть! - Точность невозможна. Ведь это уже прошлое, это уже:
   - Было! - А откуда мы можем точно знать, как это точно было? Как говорит артист Свисток:
  
   - Все уж умерли давно. - И смеется. А чего, спрашивается, смеется? Уверен парень, что утверждение его непреложно, совершенно очевидно. С первого взгляда так оно и есть. Даже против казалось бы целой армии Свистков и Микробусов Сяо всегда выставляет в своем кино одного и того же Желтого Очкарика. Мол, все, ребята, больше никого нет. Последний. Последний из Могикан. Так его имя. Ошибаетесь, ребята. Вы забыли про:
   - Египетские Пирамиды. - Их не смог разрушить даже Наполеон, опровергший многие законы природы человека и мира.
  
   Утверждается, что безразлично, был ли бой двадцати восьми панфиловцев, или его не было. Не было этого, так был другой, семи, восьми, ста тридцати, и не панфиловцев, а бойцов другой дивизии, или другой армии. А действительно, какая разница? Такой бой был, а с кем, когда - так ли это важно? Тем более, что все они уже умерли, и точно уже ничего нельзя определить. Какая разница, кто там был:
  
   - Мишка, Гришка, Петька, Васька? - Для истории-то ведь все равно! Ведь для начисления очков на победу не входят не только их имена, но и даже их число. Пятьсот тысяч за Берлин? Да, пожалуйста! Из победы-то это число вычитать не будут!
   Почему так происходит? Потому что Второй Эшелон уверен:
   - Потом доказать ничего не удастся. - Как сказал один из Член Корреспондентов:
  
   - Вы бойтесь живых. А покойников чего бояться, они ведь не кусаются.
   С позиции:
   - Как это могло бы быть, - так и есть. Но ведь Иисус не зря сказал:
   - Все живы! - А это позиция существования точности. Точности того:
   - Как это было. - И, следовательно, покойников надо бояться. Бояться тем, кто думает, что они их не найдут. И не только во сне. В любом деле они настигнут их, и отомстят.
   Но собственно говоря - это уже следствие, следствия. Следствия того, что точность существует. Можно узнать точно:
   - Как это было. - Казалось бы:
  
  
   - Как? Где телескоп, где тот микроскоп, который это может увидеть? А прибор этой точности называется:
   - Настоящее.
  
   Зачем рассказывать, кто, что думал когда-то, что хотел, на что надеялся:
   - Все видно сегодня.
   Это значит, что академик Лысенко не зря прикрыл исследования генетиков над мухами. Голубые глаза - значит, нет крыльев. Нет ног, значит, крылья зеленые. Но ведь опасно не существование мух, а существование такой связи. Ведь если защищаешь кого-то, то защищаешь и дела, которые он делал. Например, если он расстреливал, то расстреливал и ты.
  
   - Как же? - скажете вы, - я никого не расстреливал. Не расстреливал, но его защищаю. Считаю, что он делал все правильно. Я - человек со стороны, ибо живу даже в другом времени. Нет, ребята, мухи, которых прихлопнул Лысенко, доказали существование связи между разными признаками. Нельзя сказать, что вы осудили тюрьмы и расстрелы, а остальное было правильно. И за остальное, и за расстрелы отвечает один ген. Они неразрывны.
  
   Но и это только цветочки. Ибо вы будете обвинены в самих расстрелах. Ибо связь существует не только между Другими Делами и расстрелами, но и между теми, кто это делал в прошлом, и теми, кто их защищает сегодня.
   - Отец - связан с сыном. Поэтому вы не только поддержали отца во всех делах, кроме расстрелов, и, так сказать, гуляете смело, нет, вы приняли участие в расстрелах.
   Некоторые ученые не верят в существование такой связи. Но она описана в Библии.
  
   Эти ученые думают, что они люди со стороны. И в этом их ошибка. Они думают, что они судьи. И могут по своему усмотрению, что-то поддерживать, а другое осуждать. Нет, ребята, вы такие же Герои Романа, как и наши предки. Вам не удастся выскочить из обоймы. Это иллюзия. Мы осудили это, а это нет, мы принимаем. Вы не в Африке, вы здесь в шеренге расстрельной команды. Поэтому:
   - Ответьте за себя! - Вы не с Марса. Ваши гены это гены ваших отцов. Не их осуждайте за что-то, а за другое нет, а:
   - Себя. - А то:
   - Мы это осудили! - Фантастика.
   - А что тогда нам делать? - спросите вы. А этот ответ известен:
   - Приходите завтра на работу и пишите заявление по собственному желанию:
   - Мол, так и так, не хочу больше быть деканом, устал врать. Хочу в кибуц к козам, чтобы быть поближе к природе. Это будет хорошим началом новой жизни.
   (Может быть, попытаться кое-что сократить? Оставить только логику ошибок?)
  
   Сид взял в обе руки Голову Фараона неземной работы, и сказал:
   - Золотая.
   - Думаю, это подделка, - сказал Летчик.
   - Почему?
   - Внутри механизм. - Он нагнулся, чтобы лучше слышать, как стучит механизм.
   - Стучит? - спросил Сид. И добавил: - Стучит?!
   - Совершенно, - ответил Леха. А именно он был Летчиком. В отряд Спецнаса он попал из Спецназа, куда записался, чтобы до конца избавиться от клички Кулинар, которую слышал на каждом углу.
  
   - Кулинар! сделай нам лимонад с маракуйей и вишневым натуральным сиропом. - И приходилось бежать в магазин и делать. Или его звали:
   - Артист! сделай, нет, лучше:
   - Покажи нам русского Квентина Тарантино! - И приходилось бежать за рыбой, и потом ловить ее. Как будто он на Волге, и рассказывает благодарным слушателям:
   - Как он был командиром танковой дивизии.
   Как ловил рыбу? Просто. Подбрасывал вверх и ловил. По системе Станиславского. Я это он? Нет. Я - это:
   - Я и он.
  
   Сид догадался отсоединить бороду. Механизм перестал тикать.
   На обратном пути весь отряд летел. Окружившие базу в три кольца американцы не стреляли. Да это было и бесполезно. Летевшие были защищены барьером времени. Они летели в другом модуле времени. Между прочим, тиканье в голове фараона было не признаком минирования, а признаком изменения модуля времени. Здесь нет ничего удивительного: ведь и гроб Иисуса Христа находился, как минимум в двух временах.
  
   Верх, куда прибежал Петр был в одном времени, а вход, так сказать, с улицы, в другом, более медленном. Поэтому Иоанн, который прибежал к этому входу, увидел события, которые еще не произошли для Петра, бывшего наверху, и прибывшего раньше. Замечу кстати, что вторым учеником был не Иоанн, а Иуда. Хотя возможно колебание. Как Матфей - Лжематфей. Как неопределенность с братьями и сестрами Иисуса. Раньше Его они родились, или позже. И к ним ли относятся разные случаи, относимые к именам, которые носили братья Иисуса. Ведь уже тогда существовала Высшая Математика, а не только Таблица Умножения, где нет места неопределенности. Здесь колебанием Любимый Ученик будет:
  
   - Иуда - Иоанн.
  
  
   Вставка - 06.05.16:
   Также, как колебание кто наверху гроба, а кто у входа:
   - Другой Ученик или Петр, - не всегда решающе важно, кто именно из них где был. Скорее всего, это важно, если предполжить, что Другой Ученик - это не Иоанн, а именно Иуда, который к этому времени был мертвым, и, следовательно, именно поэтому пришел к другой точке гроба, но первым, так как находился в модуле времени более близком к модулю времени Иисуса Храста - тоже умершего.
  
  
   Голову вместе с бородой фараона Сид передал Нано, в его Институт Нанотехнологий. Но удивительно:
   - Больше никто не полетел.
   Голову, к которой подсоединялась борода, хотели распилить, но не получилось. Ни один металл ее не брал. Не брал даже лазер. Более того, рентген не показал ничего. Да, да, в голове ничего не было. По приборам не было, а заглянуть внутрь невооруженным глазом не получилось. Удалось только отсоединить бороду, но назад закрепить ее тоже не вышло. Следователи вмешались в это нанодело, и теперь искали Сида и Леху, чтобы разобраться, как они могли лететь, а теперь это стало невозможно.
  
   - А вдруг это диверсия, - сказал Пи. Он был кем-то назначен старшим следователем по этому египетскому делу. Было ясно, что если никого не посадят, то без больших штрафов дело никак не обойдется. Но пока что ни Сида, ни Летчика не могли найти. Ибо они сами находились в зоне боевых действий.
   Борис Бер хотел купить Голову Фараона за десять миллионов долларов, но ее из ведомства Нано передали в Оружейную Палату. Как реликвию, связанную с нашествием инопланетян на Землю во времена строительства Египетских Пирамид. Сейчас же эта Реликвия оценена, как холостой патрон. Болванка, голова, из которой вынули заряд.
   - А возможно даже, - высказал Пи мысль:
  
   - Она никогда и не действовала. Это была просто учебная модель. - Спрашивается:
   - А как же тогда они летели?
   - Кто? - удивился старший следователь. И добавил, как ни в чем не бывало: - Никто никогда не летал.
   И вот так всегда. Как только у людей язык поворачивается говорить неправду.
  
   Ребята жарили очередного козла на вертеле. Они ждали выкуп. Ад мечтал бросить свою пропагандистско - шпионскую ананэрбовскую деятельность и купить себе Феррари. Так он хотел назвать свой остров и одноименную яхту. А Уп решил жить практически по-старому. Чинно - благородно. Он мечтал стать владельцем Си-Эн-Эн. А ведь действительно, о меньшем и мечтать-то как-то скучно. Сознание автоматически лакирует действительность. Создает мифы о войне, о сельском хозяйстве. Нет, Кубанских Казаков пропустим, сейчас пошла новая мода, что, мол, ошибка, что у нас никогда ничего хорошего не было. Было! Были большие свиноводческие комплексы. Такие, какие сейчас есть у американцев. А у нас-то они были еще полвека назад! Разрушили, распилили на маленькие кусочки, как большие военные корабли. Не надо было. А американцы подсмотрели у нас, и себе наделали свино-гигантов.
  
   - Они у нас научились! - Так что нам ничего выдумывать не надо. Не надо придумывать новых нанотехнологий для ремонта члена у быка. У нас и так все есть. То есть - было. Осталось только начать и кончить. Опять начать, и опять кончить.
   Только здесь возникает историческое противоречие. Ибо и раньше кончить не мечтали. И это зафиксировано в песне Никиты Сергеевича:
   - Мы Америку догоним!
   - По надою молока! А!
   - А по мясу не догоним! Б:
   - Слово на букву Х в его ослабленном значении -всломался у быка.
   И следовательно, получается, что:
  
   - Ему и делать-то ничего не надо! Все зависит от его умения вынуть номерок у фраера ушастого, - сказал Высоцкий. - Номерок с номером депутатского кресла. И делать тогда уже ничего не надо:
   - У нас и так все уже было.
   Между прочим, Андрею Битову, говорят, недавно пришла радиограмма с Марса, что, мол, во времена, когда еще не совсем вымерли фараоны, марсиане вбросили в воздушное пространство Земли бактериологическую бомбу, чтобы частично изменить генетический код землян, глотнувших этого отравленного воздуха. И назывался тогда этот препарат:
  
   - Человек Счастливый.
   На вопрос:
   - Чего тебе надо? - он стал отвечать - в отличие от старухи:
   - Мне ничего не надо. У меня всё есть.
   А Андрей Битов с тех пор перестал говорить о своих противниках и противниках демократии, как о:
   - Надзирателях на пенсии и их детях, а стал называть их:
   - Глотнувшими марсианского воздуха. - Как индейцев называли американцы:
   - У них. - Имелось в виду, что:
   - У них:
   - Все есть.
  
   - Ну ты на меня-то заказал денег? - спросил Нано уже в пятый раз.
   Ребята ждали выкуп. Он доедали уже пятого козла.
   - Куплю себе Феррари, - сказал Ад. Он хотел так назвать свой остров. А также одноименную яхту. Следовательно, имеется в виду:
   - Куплю себе два Феррари.
   А Уп не хотел ничего. Ничего нового, в отличие от Ада, который хотел завязать со своей пропагандистско - шпионской ананэрбовской деятельностью. Просто мечтал стать владельцем Си-Эн-Эн. Чтобы все было по-старому:
   - Чинно - благородно.
   - Вот тогда, как говорится, поговорим, - думал он.
   - Миллион долларов я дам, - сказал Борис. - Только согласятся ли они? - кивнул он в сторону жарящих козла на вертеле.
  
   - Они просят миллиард, - сказал Нано.
   - Это миллиард с меня.
   - А с меня? С меня тоже. Они думают, что у меня есть такие деньги. Фантастика.
  
   - Они пошутили, - сказал Борис. И налил себе красного вина. Думаю, они согласятся на миллион. Это большие деньги.
   - У них замашки, как у королей. Думаю, за миллион они меня не отпустят.
   - Ничем больше не могу помочь, - сказал Борис. И добавил: - Они тебя все равно съедят.
   - Почему?
   - Я слышал их разговор. Ничего особенного, но они думают, что ты очень вкусный. Как американский стейк из говядины. Никогда, говорят:
   - Мы не пробовали настоящих американских стейков.
   Им дали бутылку Киндзмараули и по гамбургеру с красной рыбой. И добавили:
  
   - Если сегодня денег не будет - завтра не будет еды. А послезавтра отправитесь в страну вечной пропаганды.
   - Эй, вы там! - крикнул один из жарящих козла, - напрасно вы расслабились. Если денег не будет сегодня, отправим вас в страну... в страну вечной торговли. - Но другой строго добавил:
   - Никакой торговли. Их место в стране вечного мошенничества.
   - Так мы и так здесь, - хотел сказать Борис, но его опередил Нано, которому надоело молчать:
   - Мы честные люди, и ничего не будем вам платить! - Зачем он это сказал? Ребята сначала онемели. Потом забегали вокруг костра, как древние индейцы Майя. Стало ясно, что больше денег им хочется сожрать своих пленников. А возможно, они хотели это сделать так и так. Получили бы деньги, а потом бы все равно сожрали и Бориса, и Нано.
  
   - Нет, нет, - сказал он, - дайте телефон, я перезвоню и попытаюсь договориться, чтобы часть денег привезли сегодня.
   - Никаких частей! - заорал истерично Ад, как будто перед ним был сам Буш или его жена. А причем здесь жена?
   - Муж и жена - два сапога: пара.
   - Действительно, ребята, все деньги должны быть сразу. А иначе это несерьезно, - сказал Уп и попробовал козла длинным ножом.
   Борис попросил спутниковый телефон, и начал лопотать в него на разных языках. А может, и на одном. Разобрать трудно. Многие всегда слышали только три слова.
   - Учиться, учиться и учиться. - Нет, это говорил другой человек. Борис всегда лопотал:
   - Ельцин, перестройка, автоваз!
   - Ельцин! Перестройка! Автоваз! Ельцин, Перестройка, Автоваз! Е...
  
   - Ну, хватит, - хмуро сказал Уп. - Хватить здесь проводить незаконные митинги. Вечером, ближе к двенадцати, мы вас съедим. Я сказал.
   Но Бер неожиданно ответил:
   - Деньги будут сегодня.
   - А за него? - участливо спросил Ад.
   - И за него тоже, - ответил Борис Бер, и как-то вопросительно взглянул на Нано.
   - Я не понял, что ты хотел спросить?
   - Я?
   - Ну не я же?
   - Я согласен купить у тебя Голову Фараона за миллиард долларов. Я думаю, за такие деньги ты сможешь достать ее из Оружейной Палаты.
  
   Что произошло? Почему Бер решил выложить такие деньги за пустой патрон?
   Дело в том, что Голову Фараона украли из Оружейной Палаты. И Борис узнал об этом из телефонного разговора. Более того, он услышал, что:
  
   - Вор улетел! Фантастика, значит, Голова работает. Это не пустой патрон. Кто это был?
   - Вот в чем вопрос.
   Кто смог украсть Голову Фараона? Это был Доктор Зорге. Конечно, он получал заказы от Ми-6, ЦРУ и Моссада. Но отказался. Нет, он не собирался шантажировать Эстэ, не собирался говорить ему:
  
   - Отдай все нажитое. - Ибо зачем? У меня и так:
   - Все есть. - Как у всех. Но, разумеется, не как у многих, которые имеют или Парк Кой-Кого с бильярдной, или чум, который при случае можно продать под Театр Эстрады.
   Разведка уже знала, что в роли Доктора Зорге была женщина. Не удалось пока только выяснить:
   - Кто? - Неизвестно. Но именно эта дама собирала деньги на выкуп Борису Беру. Именно ей он позвонил. Была выдвинута идея, что директор музея влюбился в эту девушку, и в доказательство своей любви отдал Голову Фараона. Как у Дюма в Трех Мушкетерах. Значит, он писал правду. А люди все пытаются его разоблачить.
  
   Может быть, все так и было. Непонятно только, зачем это нужно Доктору Зорге. Правда, проанализировав некоторые данные, я склоняюсь к мысли, что эта известная неизвестная леди, не кто иная, как Ксе. Не знаю, где она была до сих пор, думаю, сидела раз двадцать по пятнадцать суток. Во-первых, стало известно, что она знакома лично с ПП, это помогло ей завоевать доверие директора Оружейной Палаты, а потом и его любовь. Он, можно сказать, отдался ей в неприличной форме. А именно в форме Головы Фараона.
   Ксе полетела ночью. Она даже стала называть себя Маргаритой. Но временно. Чувствовалось, что место все еще занято. Маргарита только стекла била в окнах литературных критиков, а Ксе одного задушила. Правда, не критика, а так просто одного нового знакомого. Залетев в его комнату, она сказала:
  
   - Ну че ты? Давай трахнемся, что ли?
   - Неудобно как-то, - ответил парень.
   И она просто выбросила его в окно. Это был восьмой этаж. Парень разбился. А она только и покаялась:
   - Я думала, здесь намного ниже.
   Считаю, что такое поведение не может быть оправдано никакими сексуальными потенциалами. Конечно, в этом не только ее вина. Согласно последним исследованиям ученых сексуальность человека не есть величина постоянная. Ее можно развить. В этом нет ничего нового. Многие в курсе, что сначала Это не интересно, а потом становится все лучше и лучше, и наконец, наступает время, когда уже понятно:
  
   - Секс есть.
   Но в данном случае открытие сделано по поводу непроизвольного секса. Просто видя Ксе в танце, в акробатическом упражнении, или просто слышат в выступлении по радио, люди не начинают, как обычно думать. Они, то есть, начинают думать, но думать не о научных открытиях, а о сексе. Более того, они начинают думать о сексе с ней. Вроде бы:
   - Это их личное дело. - Но вот ученые-то и открыли, что нет. Оказывается, это размышление масс народа о Ксе, начинает ей тоже восприниматься. Это вам уже не любовный треугольник. Это настоящий Бермудский Треугольничще. Правда, многие вздохнули с облегчением, когда поняли из экспериментов над мышами:
  
   - Ни о ком не думают больше, чем человек того заслуживает. Прошу прощенья, не совсем так:
   - Ни о ком не размышляют больше, чем она может выдержать. - И следовательно, если это и считать нарушением некоторых моральных устоев, то добровольным. Как бы, как часто говорят некоторые:
   - Я потенциально Это хочу, и Это практически ненавязчиво приходит. И что самое главное, в необходимом вам размере. И что самое главное, реально. И еще, что самое главное, от любящих тебя друзей и знакомых. Более того, энергия исходит от совсем незнакомых вам масс. И еще, что самое главное:
  
  
   - Запретить Это невозможно! - Вот она демократия, идущая непосредственно от человека к человеку.
   Открытие это сделал ведущий научный сотрудник Института Нанотехнологий Эйно. Еще до того, как вместе с Нано он ушел на войну. Но только теперь Это было доказано окончательно.
   Некоторые даже начинали думать, что не Могущественная Голова Фараона делает возможным полет человека без ракетного двигателя, а:
   - Эта сила сексуального влечения! - Не думаю, что это правда, хотя на взлете, возможно и помогает.
   Теперь, говорят, даже на полуразвалившихся домах Сахалина начали писать вместо:
  
   - Наше будущее Капитализм. И не только для мэров, пэров и их приближенных, но и для всего советского народа:
   - Секс - общенародное достояние.
   Теперь понятно, почему Борис, можно сказать не глядя предложил Нано миллиард долларов. Если Голова не сработает, то можно купить у Нано изобретение насчет секса. Как говорит Пушкин:
   - Не продается вдохновенье, так можно рукопись продать.
  
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
   Золото Александра. Ксе обещает Борису деньги Рая. Белорусский холодильник. Отдадите потом нашим золотом. Триста тысяч и Гимн Глинки. Имя меняет мысли. 450 градусов на Венере это только прикрытие.
   Экзамен на право проживания с аборигенами. Капица добился своего: мы здесь не диктаторы. Зек в пидорке. Стрела Чингачгука. Ксе в обмороке. У каждого свои недостатки.
   Продолжение дуэли ПП с Хо. Через бедро с захватом и по Листу Мёбиуса. Это не по правилам Дзю До. Мир превратился в Роман. Атеизм - исключение Я. Многие увидят его уже сейчас.
   Далее, от имени Ксе. Я - Гайдар. Тьма Ру. Хазз - сын лейтенанта Шмидта. Чемоданы делового человека. Если бы я был Набоков... Памятник Столыпину на Марсе. Что нужно свободному человеку. Стихи Пушкина. Четвертый элемент. В Кого мы будем верить? Давайте сыграем в карты.
  
  
   Ксе попросила, если так можно сказать, а лучше сказать:
   - Потребовала на ней жениться.
   - И сделать княгиней Монакской.
   - Но я не Князь Монакский, - ответил Борис. - Я лишь бедный англичанин. Все, все, что было нажито непосильным трудом, погибло! Осталось Там, на Земле. Здесь, в Раю, у меня практически ничего нет.
   - У тебя будут деньги, милый, - сказала Ксе будущему Князю. Но не Монакскому. А Сибирскому. Да, Сибирскому, потому что все места заняты. Но не для Ксе.
   - Если у тебя есть настоящий талант, ты будешь первым Князем Марсианским. А я, естественно, Марсианской Княгиней.
  
   Дело в том, что будущий Князь Марсианский не знал, что у него денег меньше даже, чем у Нано. Все его Лондонские дома, Испанские Виллы, Счета в Швейцарских банках и просто личные накопления были капитализированы революционным правительством. Просто потому, что эти ценности не были востребованы на Земле. А в Рай-17 они не попали, так как не прошли Таможню. Пили успел придумать Закон, согласно которому в Раю большие деньги не нужны. И Борис оказался, как без рук. Почти, как без рук. Ибо везет тому, кому везет. Так и вышло. Ксе посоветовала будущему князю и своему будущему мужу купить Белорусский Холодильник.
   - Хоть на холодильник-то у тебя деньги есть? - спросила она серьезно.
   И деньги нашлись. Борис купил холодильник, и он оказался золотым. Шифровальщики Нано перехватили шифрованную марсиограмму, посланную неким Владимиром Андреевичем.
  
   - Александр Григорьевич, не надо нам пока ваших денег! Отдадите потом. Мазами, тракторами и холодильниками.
   Аналитический Цент при Мехмате, где рождаются лучшие математики мира, просчитали все варианты и сделали сенсационный вывод:
   - Мазы, трактора и холодильники должны быть золотыми.
   Спрашивается, откуда у Белоруссии золото? Ведь те мазы, трактора и холодильники, которые Владимир Андреевич любезно предложил Александру Григорьевичу отдать-то нам:
   - Потом, - и так раз двадцать уже были наши. Следовательно, чтобы расплатиться Потом, Александру Григорьевичу нужно золото. Много золота, чтобы делать мазы, трактора и холодильники целиком золотыми. Только тогда шифрограмма Геннадия Андреевича - вот теперь вспомнил, как его звали - засияла бы благородным светом Правды.
   Как ответили мехматовцы на вопрос:
  
   - А откуда у Геннадия Андреевича золото? Если предположить, т.е. иметь в виду в посылке, что Золото Партии ушло на бытовые нужды. Простой ответ:
   - Сделать это золото из реквизированного и национализированного имущества Бориса Бера - не прошел. А было бы забавно, как говорят переводчики по телевизору, получить Борису в качестве первоначального накопления капитала свой же золотой холодильник. Как говорит Ле-Нин:
   - Все потерянное вами когда-то - возвращается.
   И все же:
   - Откуда пришла посылка, золотая посылка на счет Луки? Как говорится:
   - Александра Григорич, дорогой! Не надо нам наших денег. Отдадите потом нашим золотом. Пусть наиболее культурные представители общества сделают из него:
   - Мазы, трактора и холодильники!
  
   То что у Луки ребята культурные говорят уже на всех перекрестках России. Но не все же в одинаковой степени? Нет, конечно. Есть более культурные, чем мы, а есть менее, чем более культурные, чем мы. Резонно заниматься золотыми изделиями более культурным, чем мы ребятам. И да:
   - Дать каждому их них по трехкомнатной квартире. Как Стаханову в тридцать пятом году, если за ночь с тридцатого на тридцать первое июня они перекуют в трактора, мазы и белорусские холодильники сто пять тонн чистого золота. Ну, как Стаханов угля. И не мелкого, а тяжелого Белого Золота. И до - плюс слово на х.
   Узнав эту информацию, Борис схватился за сердце.
  
   - Что?
   - Боюсь, уйдет Золото Марса, как вода в песок. Ох, боюсь! - Да, дорогие друзья, это золото было с Марса. А откуда еще? Вопрос только в том, что и на Марсе, где было законсервировано Золото Партии, уже его нет. Хо, который ушел в побег, перепрятал золото, как незабвенный Робинзон Крузо. Как же Геннадий Андреевич смог добыть это золото для благодарной Белоруссии? Как нашел он тот Остров Сокровищ, о котором давно мечтают коммунисты всего мира? Ибо только в этом случае экономика нам:
   - По барабану.
  
   Ходили слухи, что Зю недавно закончил краткие экономические курсы. Многие посчитали, что где-то медведь сдох. Ведь теперь он не мог ставить в фундамент своих рассуждений рассуждение о том, что он не только никому ничего не должен, но и вообще ни за что не должен платить. Как при коммунизме. И хотя коммунизм уже закончился, считал, что не надо ни за что платить. А особенно платить Нано, ибо и так все:
   - Наше. - Как говорится:
   - Александр Григорьевич, да не надо нам ваших денег. Потом отдадите! Мазами золотыми, тракторами золотыми, и золотыми холодильниками.
  
   И вот Ксе устроила так, что один из таких золотых холодильников достался Борису Беру. А дальше, как говорится, дело техники. Под руководством бывшего олигарха опять было быстро нажито сто миллиардное состояние. Как во сне, в один день. А на Зю было заведено дело в своей же партии. За что? За поддержку предвыборной кампании медведей. Да, друзья мои, предал Гена свою Лисью Партию и тайно вступил в сговор с Медведями. Как? Очень просто. Существует доказательство:
  
   - От противного. - Так и здесь. Он начал плести такие ужасы в своих выступлениях, как, например, в случае с Лукой, которого практически насоветовал поддержать за счет Золота Партии, отправленного на Марс на случай конца света. Обвиняет не только медведей, но и практически все международное сообщество, что они не хотят дать миллиардное состояние на несуществующие вещи, как-то:
  
   - На сельское хозяйство. - Ведь всем ясно, что легче дать денег на очередной полет Фон Брауна к Млечному Пути, чем на русское сельское хозяйство. Почему? Ну как почему? Просто его не существует. А деньги уйдут на знамена и транспоранты коммунистов, считающих себя специалистами в этих делах. Я имею в виду сельское хозяйство и транспоранты. Правда, Зю до окончания экономических курсов не верил, что сельского хозяйства не существует. Теперь в курсе, что это так. Следовательно, он уже не имеет оправданий в его поддержке. Правда, до сих пор еще думает, что экономика и сельское хозяйство - две вещи несовместные. Что с/х существует просто так. Примерно, как Летучий Голландец. Существует и все. А как, неизвестно, сия вещь есть вещь непознаваемая. Как для некоторых было непознаваемо нападет Хи на нас, или на Ирак. Все знают, что на нас, а для него почему-то это есть тайна за семью печатями. Вещь непознаваемая.
   Далее Зю уговаривает Хо поделиться с ним частью стратегического золотого запаса.
  
   - Мы с тобой с одной планеты, - сказал Зю, - отдай деньги. Не все, не прошу все. Иначе идеология Второго Эшелона проиграет. И Хо дал. И пошли золотые мазы, трактора и холодильники, не во все страны мира, а нам, своим друзьям. Ну, чтобы теперь все стали богаты. Как говорил Столыпин:
   - Только тогда на Руси будут жить, что называется хорошо, когда у каждого на книжке будет триста тысяч долларов, и три тысячи долларов каждый будет еще получать в месяц только за то, что он:
   - Гражданин России, - и каждый день слушает с удовольствием гимн Глинки.
  
   Слушаю только за то, в общем, что его слушал Ле-Нин.
   Ксе с двумя миллиардами двинулась в Тридевятое Царство, а именно на Зону, называемую:
   - Рай -17.
   - А Зю в связи с этим попросил Ксе продать ему Титул.
   - Какой еще титул? - не поняла леди.
   - Имя - Доктор Зорге.
   - Зачем оно вам?
   - Если я буду его иметь, меня мои ребята уже не будут считать предателем. Я буду просто:
   - Шпион. Разведчик мирового масштаба:
  
   - Доктор Зорге. - Ведь у вас нет денег. - Он кивнул на чемоданы. - А эти миллиарды вы без денег не довезете до Рая. Да, да, не ужасайтесь, я знаю о том, что вы повезете Борису Беру. Два миллиарда долларов. На выкуп. Зря, правда, ваш жених решил выкупить и Нано. Зачем? Не понимаю. Я бы мог даже вам добавить немного, если бы вы оставили Нано превращаться в Снежного Человека. Вы
   сами подумайте, что такое Демократия? Это же Древний Мир. Мир человека свободного. Не понимающего, что на самом деле он служит инопланетянам. Раб, возомнивший себя свободным. Прошу вас, оставьте его Там. Там за горизонтом. У меня нет больших денег, но миллион я могу дать.
   - Рублями, что ли? - спросила дама.
  
   - Ну, а чем еще? Я ведь всегда надеялся, что рубль станет новым фунтом стерлингов. Поэтому копил в рублях.
   - Оставьте эти деньги себе. На поддержание имиджа. - И добавила: - А Титул я тебе продам, за миллион, но не рублей, конечно, а этих самых фунтов стерлингов.
   - Побойся... этого, как его?
   - Бога? Ты ведь в бога не веришь.
   - Побойся Нанотехнолога, он тебе ночью свет отключит, и зайдешь не к тому, к кому хотела. Не гневайся, сударыня, я добавлю еще. Миллион. Рублями. Рублями, да золотыми.
   - Нанотехнолог-то теперь свет не отключает.
  
   - У него друзья остались. Он попросит - они отключат. А еще хуже, если включит Нанотехнолог-то нанотехнологию.
   - И что будет?
   - Улетят отсюда все на Марс, али на Венеру. Могут и в Млечный Путь намылиться. Думают, грешные, что Там медом намазано. - И добавил во все горло:
   - Вам, что, Там, медом намазано?!
   - Прошу, отдай Нанотехнолога на съедение пропагандистам и агитаторам, - сказал Зю, который вот-вот должен был стать Доктором Зорге. Торопился. Как знал, что имя это изменит его мысли.
   Ксе продала ему и имя, и раскрыла, между прочим, большую тайну:
  
  
   - Что, мол, четыреста пятьдесят градусов на Венере, это только прикрытие. На самом деле Там стоят города цветущие.
   - Коммунизм! - ахнул в последний раз Генна. И добавил:
   - Туда бы! Здесь нас не любят.
   Да... ПП бы за это ее по головке не погладил. Проболталась в шутейном разговоре. Вот так уплывает правда незаметно в разные стороны.
  
   Ксе шла по тайге последние километры. Тяжелые двухмиллиардные чемоданы хоть и были снабжены нано моторами, уменьшающими вес в десять раз, все равно уже оттягивали руки. Ей сказали, что выйти к перевалу, где держали его любимого Бера, можно через эту тайгу.
   Леди перевела дух, поставила чемоданы на таежную траву, и сказала:
   - Никому нельзя верить. Никому. Иду, иду, а тайга не кончается. Она похлопала по пачке сигарет, закурила и села на пенек. Нанотабак отпугивал комаров на расстоянии трех метров. За это изобретение Нано получил премию от международного сообщества, на которую купил семь, как у Познера гектаров для построения коттеджа. Чтобы жить, как все. То есть, как очень немногие. Не за то, что:
  
   - Комары не кусают. - А за то, что это наноизобрение не приучало комаров к курению. Что было бы вредно для их личного здоровья и здоровья их будущих детей. Вообще, теперь купить коттедж стало не так просто, как раньше. Настрогал там денег на зарубежных изданиях, получил бабло, и купил себе честные семь гектаров. Как Познер. Нет, теперь надо не только подписать декларацию, что в результате вашего вселения на эту территорию, не будет ухудшена жизнь здешних обитателей, и будут созданы все условия для их счастливого проживания, но и надо сдать экзамен на право совместного проживания с бывшими хозяевами этой территории. Как-то:
  
   - Мышами, и даже мухами. - Это вам не на древней Земле, где все являются рабами друг друга. Здесь для мышей должен быть отведен специальный угол, не менее одной третьей подвала. И в случае, если они не смогли набрать на зиму достаточно корма на вашем с ними участке, должны закупать корма для них в магазине. В общем-то, если разобраться, ничего особенного. Содержали же люди на Земле тигров, крокодилов, и даже слонов. Здесь надо считать, что вы вступаете на территорию индейцев Майя, но не тогда, когда это было, и можно было считать их за местные растения, а сейчас, когда за свои права в семи гектарном имении борются комары и мухи.
  
   Недавно в Европейский суд подал жалобу Ранункулус Репенс. За что? За то, что Познер наступил ему на лапу и даже не извинился. А ведь здесь жила даже его прабабушка. Если комара, оглянувшись, нет ли кого, еще можно прихлопнуть, с мышами хлопот не оберешься. Докажут, что не кормил их зимой, придется строить для них в саду отдельную пристройку и регулярно поставлять им корм. Зимой и летом. А агент Зеленых ежемесячно будет проводить проверки. Спрашивать этих обжор, всего ли у них достаточно. Капица добился, как говорится:
  
   - Своего, - мы здесь уже не диктаторы. И Земля не Центр Мира.
   Я думаю, если все так было и при сотворении мира, то Дарвин неправ. Никакого естественного отбора не существовало. А уж теперь и тем более не существует. Хотя многие считают, что Конец Света - это и есть естественный отбор. Кто-то изменится, а кто-то нет. И тогда, естественно останется здесь.
   - Прошу прощенья. - Ксе испуганно бросила сигарету. Сзади к ней подкрался оборванный зек в пидорке, и дрожащими губами попросил:
  
   - Оставь покурить, слышь ты. Курить очень хочется. Даже уши опухли. - Она отдала ему всю пачку, но зек поднял с тайги, брошенный леди окурок, и еще раз повторил:
   - Прошу прощенья.
   Зек сделал три быстрых затяжки, и потом выкурил практически весь фильтр. Какой пример он подавал снующим за нанокуполом комарам!
   Впрочем, как я уже говорил, этот дым не приучал их к курению.
   - А правда ли? - задал свой первый за многие годы вопрос зек, - что теперь все изменилось, что Познер по указу, подписанному самим Гайдаром...
   - Пасет свиней? Нет, это было бы слишком жестоко. Он пасет, да, но во-первых, не свиней, а мышей, и во-вторых, в свободное от основной работы время. Он забыл построить им новый дом на своем участке, вместо разрушенного ураганом Ксе, названным в ее честь, и теперь целый месяц будет вынужден исполнять эту повинность. Вы бы, - добавила она, - не смогли там жить. Все изменилось.
  
   Она узнала беглеца, но боялась признаться в этом, зная любовь парня к большим деньгам.
   - Я смог бы жить везде, - сказал зек. - Даже здесь. Я готов подчиниться Дарвину, и превратиться в Снежного Человека. Да, да, лишь бы больше не возвращаться. Если бы только здесь можно было заниматься бизнесом, я бы эволюционировал в Снежного Человека, и жил здесь. В тайге. У вас есть еще закурить? - добавил он.
   - У меня есть и выпить, - сказала Ксе, надеясь, что парень заснет от небольшой дозы Наполеона.
   - Налейте немного. Это ничего, если я закушу еловой веткой? Вы не будете шокированы?
   - Нет, я и не такие закуски видала. Как-то:
   - Устрицы...
  
   - Прошу, не надо про устрицы. Это вкус моего забытого детства. Мне больно его вспоминать. - Он допил маленькую рюмочку, прилагавшуюся к бутылке, улыбнулся, глядя на Ксе:
   - Это ничего, если я предложу вам выйти за меня замуж? У меня есть деньги, - добавил он, непроизвольно взглянув на большие чемоданы девушки. - Как ваша фамилия? Как звали вашего отца?
   - Не могу.
   - Почему?
   - Имя моего отца на многих действует, как стрела Чикгачгука.
   - Так страшно? Кто бы это мог быть? Он инопланетянин? Какой у него резус - фактор? Как у избранных, красный?
   - Чтобы вы не боялись, могу сказать, что я сам красный, бывший комсомолец.
   - Не говорите мне, кто вы. Я боюсь.
   - Налей мне еще.
   - И знаешь, - добавил парень, - у нас очень хорошо готовят лобстеров.
  
   - Я не хочу на Марс, - сказала Ксе.
   - Почему? - удивился парень.
   - Он красный.
   - Я мужчина! - Она говорит два раза с красной строки. Но уверяю вас, это нормально. Просто между ее словами был разрыв времени. И он описан не сцециальной оговоркой, а этим повтором. Сначала она говорит:
   - Он красный. - Потом опять бросает ему в лицо, как подруга Мэрилин Монро миллионеру, когда они едут на катере к его яхте:
   - Я мужчина. - А он отвечает ей знаменитой фразой Сергея Юрьенена:
  
   - Что?! Впрочем, у каждого свои недостатки.
   - Но я еду к жениху.
   - Я пойду с тобой. Посмотрю, достоин ли он тебя.
   - Нет, но все равно спасибо. Он примет тебя за соперника.
   - Скажешь, что я твой кузен.
   - Кузен? Это мне нравится. Кузен!
   - Договорились:
   - Ты моя кузина, - парень игриво снял свою пидорку, и напялил на белокурую, как у Мэрилин Монро, кудрявую голову своей кузины. Она ахнула, увидев лысую от природы голову парня. Вместе с лицом это был вылитый портрет Хо.
   - Я так и знала, - сказала Ксе, потом айкнула и упала в обморок.
   Она крикнула:
   - Ай! - и упала на таежную траву. - А! я это уже говорил. Тогда продолжим.
  
   Секундантом ПП был Квент, а секундантом Хо парень с большим тыквенным членом. ПП первым провел бросок через бедро с захватом. Хо ответил передней подсечкой в падении. Как сказано у Высоцкого:
   - Надо было ответить матом. - Это было бы лучше. Потому, что ПП, хотя и упал, но быстро оказался наверху. Хо в тюрьме, к сожалению, не знал, что его противник занимался прыжками в высоту. Поэтому привык часто бывать наверху.
  
   После перерыва, Хо мгновенно провел бросок через себя с упором стопы в живот противника. ПП ничего не смог поделать. Он только понял во время этого полета, что привычка часто бывать наверху, может иметь отрицательные последствия. Ноги подперли небо, потом парень сделал оборот Ткачева, и Петлю Нестерова. Согласно Маркизу де Саду представить себе оба эти действия одновременно невозможно, как невозможно одновременно обнаружить местоположение электрона и его скорость. К сожалению ПП не удалось выйти из этого штопора путем изменения направления вектора на Листе Мёбиуса, и он распластался на траве.
  
   И Хо, как Черный Ворон, оседлал его. Но не на долго. Хотя, конечно, в другой, марсианской, системе измерения, а тем более в системе измерения Млечного Пути, могло пройти тысяча лет. У нас это было мгновением молнии. Хо перешел на болевой прием. ПП решил сдаться. Ну, не доводить же до отрывания руки. Потом он, к счастью понял, что Хо еще, кажется, в древности пугал его международной олигархией, и запрещенным ударом ногой по затылку, высвободился из смертельного захвата. Как Жан-Клод Ван Дамм в бою на автомобильном ринге с клетчатым шотландцем.
   - Это не по правилам Дзю До, - сказал, пошатываясь Хо.
   Но ПП даже не извинился. Он провел Мельницу, и этим закончил бой Чистой Победой. Да... когда-то и мне предлагала одна прекрасная девушка провести ей этот прием борьбы самбо. Жаль, но мне кажется, я не довел его до конца. Но особенно переживать не надо. Воскресение Иисуса сделало возможным изменить прошлое. Уже нет такого:
  
   - Нам нельзя к вам. А вам, соответственно к нам. - Теперь Противоречия в Библии говорят о Воскресении. И следовательно, об изменении мира после Воскресения Иисуса Христа. Интересно читать об этих противоречиях в Библии, но понять их принцип можно из одного произведения Александра Сергеевича Пушкина:
  
   - Воображаемый разговор с Александром Первым. - Профессор Бонди акцентировал эту проблему в большой статье. Правда, он признал противоречия у Пушкина:
   - Описками. - Точно также и Противоречия в Евангелиях некоторыми считаются следствием переписок и переводов Евангелий. А не следствием описания Другого Мира, мира, изменившегося после Воскресения Иисуса. Мир из Статьи превратился в Эссе, в Роман.
  
   В Старом Мире Противоречия это допущенные автором ошибки. А для Нового Мира Противоречия - это доказательство его существования. Бог есть - значит, нет противоречий. И они возникают, если вы атеист, не признаете существования Бога.
   - Вот я и буду, как простой человек, считать себя простым научным атеистом. Как сказал бы Шолохов.
   Не получится! Атеистом может быть, но только не научным. Ибо считать себя научным атеистом:
   - Не логично. - Ибо не логично считать произведение Пушкина:
   - Воображаемый разговор с Александром 1, - реальностью, а не спектаклем, не романом, не рассказом, не текстом! Это именно текст, спектакль. И именно театром стал весь мир после воскресения Иисуса Христа. Как сказал Шекспир. Чтобы в Новом Мире стать атеистом, надо исключить из него Слово. А конкретно это означает, что вы должны тогда исключить из него самого себя. Ведь новый мир отличается от старого тем, что в нем есть партер, зрительный зал, а не только сцена. А зрительный зал это и есть вы. Следовательно, атеизм - это исключенное из мира:
  
   - Я.
   Так что:
   - Мысли на Лестнице - это не миф, а вполне возможная реальность. Кто не успел, тот еще не опоздал - вот что значит Воскресение.
   Цивилизация Майя была разрушена не настоящим, и не прошлым, а:
   - Будущим! Ударом из Будущего. - Так они сами считали. Их гибель, так сказать, указатель Конца Света. Именно это событие поразило Майя из будущего. Как и написано в Библии:
   - Многие увидят его уже сейчас.
  
   Далее, события происходят от имени Ксе. Она видит их в состоянии обморока. Началось с того, что она услышала крики:
   - Я Гайдар!
   - Я Гайдар!
   - Я Гайдар!
   Она сначала подумала, что это ее отец - поэт вместе со Спартаком проиграл сражение Марку Аврелию. Нет, пусть это лучше будет Марк Лициний Красс. И первым встал, чтобы ответить на вопрос тирана, кто здесь демократ Гайдар. Точнее, тогда это был еще Спартак, но в современном переводе его вполне возможно называть:
  
   - Гайдар.
   Это противоречие как-то разъяснил Со в своей лекции по научному капитализму. Он пишет:
   - Захожу я в магазин, а все орут:
   - Слово на букву е с приставкой За - этот Гайдар, ибо опять вроде бы хлеб подорожал! - Я-то, естественно, за Гайдара. Ибо понимаю его действия в критический момент нашей с вами истории. Но с ужасом понимаю, что сказать-то ничего не могу. Как будто язык присох к небу. Хочется только одного: орать вместе со всеми:
  
   - Сл. на е с приставкой За! Слово на е с приставкой За! Сл. на е с приставкой За! - Почему, думаю, это происходит? Наверное, потому, считаю, что Гайдар в глазах других, таких, как мы с этими покупателями хлеба, кажется логичным, научным, умным, белым, пушистым. А мы-то дураки! Темные личности. Нам такой парень в тягость. Поэтому даже если цены не повысились, мы все равно будем орать:
   - Обокрал, падла!
   Тогда почему, думаю, все они встали на сторону Спартака, который был точно таким же Гайдаром, ибо хотел счастья для простого, как сказал бы Михаил Шолохов, народа?
   Почему народ кричал:
  
   - Распни Его!
   Они смотрели наружу. На сцену. И не видели себя в зрительном зале. Не видели себя внутри. А вот когда сцена, мир, окружающий нас, исчез, люди взглянули на себя, заглянули внутрь себя - они увидели там:
   - Гайдара! - И поэтому на вопрос противника они честно ответили:
   - Я - Гайдар.
   - Я - Гайдар.
   - Я - Гайдар.
   Все голосовали за него, потому что просто голосовали за себя.
  
   Она поняла, что ее отец, комиссар отряда Гайдара, встал первым из траншеи, когда у всех закончились патроны, и повел отряд в рукопашную. Против озверевших дивизий Ру, Инь, Янь, Белоцерковского, Немого Жи и Квента. Если я Кассандра - все это правда, если нет, то нет.
   Потом она поняла, что ее саму хотят принести в жертву, и закричала во все горло:
   - Не хочу! Отпустите меня! - Слово на букву Б!
   - Анку-пулеметчицу принести в жертву. - Думаю, это будет правильно.
   - Кто это сказал? - спросил Немой Жи.
   - Я, - ответила Инь-Мада. - Эта сука прострелила мне ногу. Вы видите, я хромаю. Ни за что не прощу ее. Сбросить с обрыва на съедение акулам. Это будет нашим первым вкладом в восстановление Республики Майя.
  
   - Я... возьму ее себе, - сказал Немой Жи. Ну, в том смысле, что прошелся вокруг пулеметчицы Гайдара русским попеременным шагом. Как будто предупреждал:
   - Если надо, то кроме выхода он готов исполнить и сам танец.
   - Цыганочку? - спросил, подходя Квент.
   - Для кого Цыганочка, а для кого это уже Семь-Сорок.
   - Семь сорок? - переспросил Ру. И добавил: - Это, что, теперь будет нашим гербом? Семь сорок. Ну, я имею в виду вместо двухголового льва? Нет? Я че-то не понял. - И он отошел в сторону. Много говорить он теперь не собирался. Этой победой Абель и Немой Жи, можно сказать, вытащили его из жопы. Но вот Квент никак не мог понять:
  
   - Победил он или проиграл? - Он сидел, пил коньяк и думал. В принципе-то он ведь должен быть на стороне Гайдара. - Куда теперь? Опять на Волгу? Варить уху из стерляди. Победа должна была достаться ему. А тут целая очередь претендентов. Ну, куда, спрашивается, лезут эти комсомольские провокаторы Инь и Янь? Просто смешно. Невероятно. А этот Ру? Ну, он, кажется, отвалил. Решил стать Аль Капоне. Тьма лучше, чем свет. Налетался, так сказать, в небе. Хочется темноты. Белоцерковский потерпел политическое фиаско, был разоблачен, как агент НКВД, и должен был отправиться в ссылку в глухую украинскую деревню, откуда он и вышел. Деревня называлась... нет, не:
   - Вечера на хуторе близ Диканьки, а:
  
   - Это мой выбор.
   Хазз с золотом продал свою квартиру Гене под театр эстрады, и свалил за бугор, но не как многие на Брайтон Бич, а в Беверли Хилз. Купил там свой дом, и пишет книги про то, как он преподавал студентам Плехановского института магию.
   - А разве это не магия, если они верили всему, что я им плел про окружающий нас мир, - говорил он редактору журнала Ньюйоркер. - Вы не поверите, - добавлял он, дружески положив свою волосатую лапу редакторше на плечико:
  
   - Но я могу даже вам доказать, что Лолиту написал не пресловутый лорд Набоков, а...
   - А? - непроизвольно воскликнула дама.
   - А я, - просто закончил фразу бывший спикер палаты представителей. - Прошу вас никому пока не говорите об этом инциденте. Ибо...
   - Ибо? - опять икнула дама, и слегка прикрыла рот ладонью.
   - Ибо найдутся подлые люди, которые себя выдадут за детей лейтенанта Шмидта. Прошу прощенья, за авторов любознательной Лолиты.
   - А при чем здесь лейтенант Шмидт? - спросила редакторша.
   - Просто я хотел сказать, что такая же история произошла в России с лейтенантом Шмидтом. Вы не слышали? Есть даже такая книга:
  
   - Остап Бендер, или:
   - Необыкновенные приключения Лейтенанта Шмидта.
   - И вы автор этой книги?
   - Нет, чего нет, того нет. Не я. Это совсем другой человек.
   - Кто? Подождите, я запишу.
   - Немой Жи.
   - Кто? Простите, я не совсем поняла.
   - Ну, в общем-то, это тоже написал я. Только так вышло, что я продал этот манускрипт Немому Жи. За большие деньги. Так что, это только так я сказал, что я автор. Нет теперь он. Так и пишите:
   - Не я.
  
   Хорошо, что она скоро очнулась. Из-под ее белых, ставших прямыми волос, капал пот. В глазах - ужас. Хо петлял по тайге, как заяц, за которым как будто бы гнались злые волки. Так оно, в общем-то, и было.
   В отличие от Ксе, которая ничего не хотела знать, кроме своей красоты, своего ума и своего, как у Цицерона, красноречия, Хо обладал чувством опасности. Это я сказал? Нет, как раз Хо совершенно не обладал чувством опасности, иначе бы он не угрожал ПП блокадой всех его мыслей и чувств. Я имею в виду, что Хо не обладал чувством близкой, непосредственной опасности. Но опасность, которая была везде, он понимал. Она была в нем. Поэтому парень бежал. Бежал, куда глаза глядят. Точнее, он не бежал, а ехал. В отличие от постоянно занятой Ксе, Хо в тюрьме нечего было делать. И он изучил новые разработки Нанотехнолога. А именно:
  
   - Он теперь знал, что, так называемые:
   - Чемоданы - Делового Человека, - как в научном обиходе называли Олигархов, - обладают куда большей грузоподъемностью, чем думала его девушка. Их можно было не только легко нести. На чемоданах можно было ехать! Для И, производительницы быстроходных и красивых Даблов, это должно было стать ударом. Конечно, на чемоданах можно было ехать не быстро, примерно, как на лошади с телегой. Но:
   - Ехать! - а не нести, или катить перед, или за собой.
   Ксе просто не смогла до этого додуматься. Ведь это была:
   - Просто фантастика.
  
   Ребята, ожидавшие выкупа, поначалу даже не поняли, что это - я имею в виду, едущие сами по себе огромные чемоданы с миллиардными состояниями - и разбежались в разные стороны. Уп и Ад успели даже добежать до своего домика в горах. Ребята, видимо, подумали, что за ними пришли с Того Света. Разумеется, это было не вовремя, и такой расклад в их планы не входил. Ибо, как говорил еще Ахиллес:
   - Лучше жить бедным, чем богатым на Том Свете. .
   Кстати о богатстве. Народы России могут уходить на месяц в загул. И праздновать, как итальянцы лимонный день рождения.
  
   - Почему лимонный? - спросил бы легендарный Ру, если бы не был устранен раз и навсегда из политики. И как обычно, ответил сам себе. Как говорится в песне:
   - Тихо сам с собой, тихо сам с собою, я веду беседу.
   - Лимон - это исконно русский продукт. Лаймы, там, апельсины - это действительно:
   - Италия. А лимон у нас не отнимешь. Райский продукт, должен вам сказать.
   И это правда. Вчера подтвердились ходившие по России слухи, что каждому россиянину переведут на книжку по десять лимонов, имеется в виду миллионов, рублей, что соответствует легендарной сумме в триста тысяч долларов. Плюс по три тысячи баксов в месяц. Каждому. Только за то, что государственный язык у вас:
  
   - Русский!
   Язык, который так любил Ле-Нин. И как теперь видим - не зря. Если бы я был Набоков, а она Лолита - жили бы мы теперь вместе... скажу я вам... очень счастливо.
   Члены правительства, как рыцари, на одном колене, поклялись в этой сумме, которая будет выплачена каждому до конца года у памятника Столыпину. Поставленному на Марсе на их собственные сбережения.
   За такие деньги и воровать не надо. Жаль, многие уже слишком привыкли. Какая жизнь-то будет! Как у старообрядцев в Америке. Сей, паши, пей водку и трахайся. Само собой надо верить в Бога.
  
   Не скоро ели предки наши, не скоро двигались кругом ковши, серебряные чаши с шипящим пивом и вином. Не скоро и ребята Уп и Ад спустились с гор опять к своему очередному жареному на вертеле козлу. Но было поздно: его уже съели гости и, так сказать, первые гости, то есть, ожидавшие их Нано и Борис Бер. Четверо ребят уже начали играть в бутылочку, и по очереди ходить за чемоданы целоваться с Ксе, когда Уп и Ад появились на пороге с гранатометами наперевес.
  
   - Идиллия, - сказал один из них.
   - Чуть все хорошо, они сразу принимаются за групповуху, - ответил Уп. - Но, увы, мы уже здесь.
   - Деньги! Где? - Они не могли поверить, что денег так много. Бедные люди.
   - Пересчитывать будете? - спросил Борис Бер. Он открыл чемоданы, и ребята стояли так, раскрыв рты, минут сорок пять. Ничего особенного, просто раньше они не знали, как выглядят миллиарды.
   - Кстати, - сказал Борис, - пока они находятся под гипнозом денег, - я хочу взглянуть на голову.
  
   - На голову? На какую голову? - спросила Ксе чуть поперхнувшись козлом. - Ах, на голову! Прости, - растерянно развела она руки. - Честно, не могу вспомнить. Наверное, я оставила ее на месте.
   - Где? - Борис забегал кругами.
   - На пеньке, где я курила с этим пи... ну с этим Хо в пидорке. - Она толкнула ногой марсианского миллиардера. Но тот уже часа полтора как спал напившись, наевшись и нацеловавшись. Как говорится:
   - Во попал на Землю! Как в Рай. Но номерной. Как в буфет для других закрытый. Повар успокоил:
  
   - Не робей. - Да с таким марсианским аппетитом враз проглотишь всех его... людей? Нет. Коней? Кони остались только на Большом Сиэте. Идей? Если у него идеи? Например, Силиконовая Долина. Правда ли, что Силиконовая Долина может существовать в России? И чем она должна заниматься? Думать, думать и думать. День и ночь, как дать:
   - Всем побольше денег. Чуть что:
   - На тебе еще денег! Купите себе дом. Проходит немного времени, и опять:
   - Возьми, пожалуйста, еще денег! Купи себе машину получше. Ну, чтобы тебе веселей было.
  
   На праздник купи жене золотое кольцо с ониксом за пятьдесят две тысячи долларов. И вообще, дай ей побольше денег, чтобы она могла получать постсексуальное удовольствие, мечтательно бродя по Булонскому Лесу. Нет, на самом деле мечтательно, с большим удовольствием можно ходить только по магазинам. Пусть она это делает. Можно тебя об этом попросить? Вот возьми денег. Нет, это мало, возьми еще. Купи детям, что-нибудь хорошее. Купи им хорошую учительницу, купи им красный диплом.
   Чтобы заставить ученых так интенсивно думать, надо им самим дать:
  
   - Денег, жену с ониксом, красный диплом и домик в деревне. - А где это взять? Занять у марсианина Хо?
   Так я и есть марсианин Хо. Подумал он во сне. Мне нечего брать в этом буфете.
   - И в буфете, для других закрытом, повар успокоил:
   - Не робей! Да с таким прекрасным аппетитом враз проглотишь всех его... Нет, даже не знаю, что мне у него взять.
   И вдруг, мысль, острая мысль, такая острая, как меч самурая, блеснула в его слегка замутненном вином и пивом, употребленным под мясо жареного на вертеле горного козла из красной книги, магическом кристалле. Надо просто взять выкуп. Контрибуцию и репарацию вместе взятые. В виде:
  
   - Головы Фараона. - И Хо счастливо зажмурив еще больше глазки, опять перешел из фазы познавательного
   тревожного сна в фазу непоколебимого счастья.
   И да:
   - Кипящее пиво лучше шипящего.
   Шипящее - режет слух, это тавтология. Мы и так видим, так сказать невооруженным глазом, что пиво шипит. Нет смысла об этом напоминать. Пушкин здесь изобразил котел, котел, в котором кипят человеческие страсти, на одной из четырех картин истории Блудного Сына. Поэтому, как у Пушкина:
  
   Нескоро ели предки наши,
   Нескоро двигались кругом
   Ковши, серебряные чаши
   С кипящим пивом и вином.
  
   Стихи поэта варились в котле, как пиво и вино.
  
   Пока спит легендарный Хо, пока легендарные колдуны Ад и Уп рассматривают, как и все, замершее до утра, необыкновенно прекрасное, а именно:
   - Халявное золото. - Пока Нано и Борис решают, кто из них должен взять себе прелестную Ксе. Прекрасно, наконец, поняв, что просто так она Голову Фараона никому не отдаст:
   - Кому-то, наконец, придется жениться, - напишем еще одно стихотворение Александра Пушкина:
  
   И даль свободного романа
   Я сквозь магический кристалл
   Еще не ясно различал.
  
   Эти стихи имеют связь с современностью. Только что стало известно:
   - В районе Воронежа расстреляли сто семьдесят восемь человек в драповых пальто. - За что спрашивается? Ничего не могу придумать, кроме как расстреляли их за антисоветскую пропаганду. За простое недовольство, за болтовню, которая является обычным делом между людьми. Это многим кажется безобидным позлословить власть. Просто выбросить наружу тот бардак, который проникает в нас с улицы. Люди не могут поверить, что человеконенавистничество может существовать вот просто так, от души.
  
   Ну, и возмущаются. При ремонте трактора, во время секса, которого, правда, тогда не существовало. По исследованиям Познера. За бутылкой. Но так думают только многие. А многие это еще не все, ибо существуют еще некоторые. И эти ребята не такие, как все. Главным образом они отличаются от всех тем, что имеют более сильную связь с прошлым. Морфологически это проявляется в трех пунктах. Во-первых, у них копчик на один и семь десятых сантиметра длиннее, чем у обычных людей. Это и значит, что атавизм, связь с древними обезьянами у них сильнее. Они лучше других помнят, как все было на самом деле.
  
   Во-вторых, диаметр загиба большого пальца у них не более семнадцати сантиметров. Что свидетельствует о качественно большей, чем у других гибкости сознания, об изменчивости и приспособляемости. В общем-то, здесь возникает противоречие: историческая глубина чувств и великолепная приспособляемость? Как можно совместить? По сути дела, как можно совместить правду и вранье? Как можно совместить отменный загиб большого пальца с прямым стержнем.
  
   И третье - это лоб. Бугристый лоб. Как у Ле-Нина. Точнее, у Ле-Нина был обычный лоб. Но эти ребята сделали лоб Ле-Нина, таким, как у своих прародителей. Собственно, в чем же проблема? А дело в том, что существовал четвертый элемент. По-японски четвертый, а по-русски:
  
   - Тринадцатый. - А тринадцать это уже магия. Вот и искали ребята магический тринадцатый элемент. Назывался он, и существовал в голове того, кого называли:
   - Человек, - в форме Магического Кристалла.
   Поэтому расстрел в представлении этих ребят был вовсе и не расстрелом, а просто поиском магического кристалла.
   Они, то есть, считали, что не мог человек без магического кристалла в голове видеть или чувствовать недостатки жизни на Земле. Можно сказать, что они искали Чашу Грааля. Только электронную. В виде кристалла.
  
   Индейцы Майя для того же самого разбивали своим детям, пленным и рабам головы звездной палицей. Иногда они думали, что в головах их соседей находятся магические кристаллы, и шли их искать. Ночью. Пока те спят.
   Ну, я думаю, рассказ о поисках Чаши Грааля затянулся. Пора включить время на предгорной площадке, где только что доели красного горного козла наши герои. Но с другой стороны, теперь вы знаете, за что расстреливали сотнями, казалось бы, ни в чем не повинных людей по городам и весям древней России.
  
   Нет, приведу еще два совпадения.
   Только в России в отличие от Майя, дыры в черепах были на обратных сторонах, а именно во лбу и в затылке, а у индейцев рядом. Там была пуля, пробившая череп с двух противоположных сторон, а здесь звездочка палицы, делавшая дыры в черепе недалеко друг от друга. Примета, можно сказать, времени.
   Сведения о захоронении на глубине трех метров в Воронеже и о захоронении на той же глубине в городе Майя пришли почти одновременно. Только в Воронеже было найдено 178 человек с пробитыми в двух местах головами, а в городе Майя 168 также с пробитыми в двух местах головами. Десять голов находятся в пределах статистической погрешности.
   Ксе проснулась и сказала:
  
   - Сейчас бы креветок, маслин и ананасов. Мне надоели эти козлы.
   - Не надо ругать то, что уже съедено, - сказал Борис.
   - Да?
   - Да.
   - Хорошо. Но мне кажется, что ты относишься ко мне прохладно, - сказала Ксе. - Думаю, мне надо тебя проверить.
   - А мне, может быть, проверить тебя? - угрюмо спросил Борис.
   - Меня ты уже проверил, - сказала Ксе, - я привезла тебе свободу. Следовательно, теперь ты будешь называть меня... Матильда Кшесинская.
   - Матильда Кшесинская? Кто это?
   - Я расскажу тебе. Но не сразу, постепенно. Для начала, я хочу... я хочу, чтобы мы обвенчались.
   - Хорошо, - ответил Борис, - я сам этого хочу.
   - Здесь, - добавила она.
   - Здесь?! Что здесь, я не понял? Жениться здесь? Но как? У нас нет ни времени, ни попа. Тем более...
   - Если ты заботишься о религии - не заботься. Мы будем... атеистами. Все просто.
   - Я не могу. Я еврей.
  
   - А это что значит? Как агент ФСБ никогда не бывает в отставке, так и еврей никогда не бывает без религии?
   - В Кого же мы будем верить? - смущенно спросил Борис.
   - Ты слышал слова Сенеки? - Лучше, как принято: это был Спиноза. - Он, между прочим, тоже был евреем.
   - Нет.
   - Он сказал, что не бог придумал человека, а человек бога.
   - Отличная мысль, - сказал Борис. - Ведь первое утверждение не отменяется вторым, а находится внутри него.
   - Тем не менее, мы будем верить не в церкви, а сами по себе.
   - Ну, а как это:
   - Сами по себе?
   - Ты когда-нибудь видел картину Караваджо:
  
   - Сотворение Мира?
   - Думаю, да.
   - Тогда, я думаю, ты понимаешь, что мы будем верить как...
   - Как?
   - Как Адам и Ева.
   - Действительно, - подумал Борис, - ведь Адам и Ева не имели церкви, они верили просто так. Так, как возможно только в Раю.
   Он не стал спрашивать Матильду Кшесинскую:
   - Уверена ли ты, дорогая, что мы в Раю? - боялся спугнуть удачу.
   - Мы вас убьем, - сказал Ад, - как только закончим считать деньги.
   - Так что поторопитесь, - добавил Уп.
   - Вот скотобаза! - воскликнула Матильда Кшесинская, - обещали свободу, а еще не получив как следует деньги, они начинают нам угрожать.
  
   - Ми же вас отпускаем, - сквозь зубы с дымящейся сигаретой сказал Уп, - идите.
   Нано на свою беду не мог терпеть нелогичных ситуаций. Ничего не поделаешь - ученый. А ученые ведь все вредные. Они истину ищут. Чуть что не так они психуют. Натура такая.
   - А вдруг деньги не все? Или вам уже все равно? Много - значит миллиард, - сказал он.
   Ад и Уп бросили считать деньги, и открыли рты. Действительно, зачем же отпускать пленников. Пока деньги не сосчитаны.
   - Да, действительно, - сказал Уп, - не зря говорили про вас:
   - Слишком умный. - А Ад добавил:
  
   - Теперь будете куковать здесь, пока мы не удостоверимся, что здесь два миллиарда. По миллиарду в каждом чемодане.
   - Нам будет слишком скучно, - сказал потягиваясь Хо. Он успел захватить краем уха край слов.
   - Что вы предлагаете? - учтиво спросил Ад.
   И Хо спросонья, но интуитивно, как бывший олигарх, цепляясь за соломинку, ляпнул:
   - Давайте сыграем в карты.
  
  
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
  
   Продолжение битвы ПП и Хо в заснеженной тайге. Нет разделяющий стены. Коронный прием ПП. Наноусилитель Анна. Народ - профессор. Колобок Хо.
   Этого не может быть никогда. Он делает всё. Переводчик - это Александр Матросов. Рукопись Гайдара: Один Выстрел. Месть Сильвио. Читайте Евангелие, как Основной Текст Библии. Если Его не было, то не было ничего.
   Про голову Фараона там ничего не сказано? - спросил ПП. Дубровский. Прошлое законсервировано. Тут был текст. Объятья. Кто это сказал? Гермафродитов на борт не брали.
   Из Рая не возвращаются. Деньги Марса, Венера и Код Войнича.
  
  
   Все были удовлетворены его ответом. Только Матильда была шокирована предприимчивостью зека, и поэтому открыла от удивления рот. Борис, приподняв руку с дымящейся сигарой, легким движением снизу закрыл его.
   Далее, игра в трынку. Просто ни во что другое никто не умел играть. Все были деловые. Им некогда было учиться играть в покер. Впрочем Хо-то умел, ибо он сидел в тюрьме. И сейчас еще, в общем-то, не был полностью свободен, так как пока еще находился в побеге. После драки с ПП он ночью бежал. Началась погоня. ПП лично нагнал его в заснеженной местности. Они оба упали и покатились в овраг. Опять началась битва. ПП, как обычно, начал с броска:
  
   - Через бедро с захватом, придуманным Владимиром Высоцким, когда он уезжал на международную битву с Корчным. Прошу прощенья, не с Корчным, скорее всего, а с не менее легендарным Фишером. Не в том дело, что точность сомнительна, а наоборот:
   - Точность менее точна, чем неточность. Например, так было при разрушении стены Иерихона. Действие это не одномоментно. Говорят, что первый удар по Иерихону был нанесен за восемьдесят лет до нападения на него Иисуса Навина в тринадцатом веке до нашей эры. Некоторые уточняют, что в тринадцатом веке до нашей эры у города не было стен. Легко разрушить стены города, которых у него нет. Получается неточность, которая точнее точности:
  
   - Разрушается стена города, но не в один, а в два этапа. Первый удар наносится по сцене. Второй по зрительному залу. Или, что тоже самое:
   - Сначала делается правка в тексте, потом текст изменяется заметкой на полях. Потом утверждается, что стен и вовсе не было, что является Доказательством Великой Теоремы Ферма. Всегда существовал канал связи между текстом и заметкой на полях. И разрушение стены Иерихона означает:
  
   - Смешение языков. Ибо теперь заметка на полях текста стала частью текста. И... и возникли Противоречия в Библии. А как им не возникнуть, если теперь в одну строку пишутся и текст, то есть слова, написанные для сцены, и заметки на полях, то есть текст для другого времени. Если первый текст был написан для Диофанта, то второй для Ферма. Они смешались в одном тексте. И наука доказала, что между разными временами существует связь. Ибо в поверхностях больших степеней были обнаружены дыры. Следовательно, та стена Иерихона, которая упала, и является той трубой, которая соединяет разные времена. Может, конечно, возникнуть вопрос:
  
   - Всегда ли была та дыра, существование которой доказывает Великая Теорема Ферма? Может быть, она появилась именно после того, как священники Иисуса Навина прошли с трубами вокруг Иерихона? Но главное разрушение стены произведено было Распятием и Воскресением Иисуса Христа. Свобода! Свобода, вместо выстраивания отношений, которое предлагает Зю. Что такое выстраивание плана? Это логическое следование одного из другого. Одно есть и другое есть. А Бог-то где? Его участие в этом выстраивании не предусмотрено. Поэтому выстраивание, программирование это и есть:
  
   - Строительство Вавилонской Башни.
   Поэтому же Бог против сосчитанности. Ведь счет не одномоментен. Нельзя сразу сказать:
   - Сто. - Пока считается первая половина, неизвестно, что происходит со второй. И пока считаются вторые пятьдесят человек, неизвестно, осталось ли в первой половине те пятьдесят человек, которые были сосчитаны. Ведь между этими половинами существует канал связи. Как можно пересчитать жителей Берлина, считая сначала жителей Восточного Берлина, а потом Западного? Пересчитать точно нельзя, ибо... ибо:
   - Стены, разделяющей эти Берлины уже нет!
   Вы его сосчитали в Восточном сегодня, а завтра сосчитаете еще раз в Западном, ибо завтра он уже там. Ведь Ферма доказал уже свою Теорему.
  
   Из вышесказанного ясно, что мы не можем точно сказать, кому Высоцкий собирался провести прием:
   - Через бедро с захватом, - Корчному или Фишеру.
   И здесь произошло тоже самое. ПП понял, что в руках у него не Туз, а:
   - Пиковая Дама! - Вместо Сердца участие в ситуации принял Мозг. Туз был в сердце, а Мозг выдал Даму. Различить их трудно. Трудно потому, что пишутся они уже не раздельно, Мозг в Мозгу, а Сердце в Сердце, а в одну строку:
   - В одном предложении. - Уже не ясно, где находится истина:
   - Наверху, там, где живет Лиза, или внизу, там, где живет Графиня.
  
   Логично, что вы ставите на Графиню, ведь туз может быть только у нее. Ведь она командует парадом. Это логично, ибо:
   - Ну не служанка же! - Только оказывается, что Графиня умерла. Туза нет. Но он не исчез, не умер вместе с Графиней. Не умер именно потому, что между мозгом и сердцем, между Графиней и Лизой существует связь, доказанная Ферма. И связь эта:
   - Винтовая лестница, по которой три(?) раза прошел Германн. Следовательно, туз теперь у Лизы. Она новая, настоящая Графиня.
   И именно поэтому Германн в Пиковой Даме получает в решающий момент пиковую даму, что предпочел мертвую графиню живой Лизе, настоящей графине. Если бы пришлось разговаривать об этом дальше, то стало бы ясно, что и это утверждение только стартовое. Но в другой раз. Главная идея:
   - Всегда должен быть найден Хеппи Энд.
  
   Получив Пиковую Даму, ПП поздно обнаружил, что его правая рука держит не куртку Хо, а кедровую ветку. Он успел увидеть только торжествующую улыбку Хо. Потом ПП полетел. На свое счастье он упал слишком далеко. Пока Хо до него добрался, ПП успел придти в себя. Он очухался.
   Правда, не совсем, в его голове еще звучал победный марш:
   - Ты уехала в знойные степи, я ушел на разведку в тайгу. Над тобою лишь солнце палящее светит. Надо мною лишь кедры в снегу.
  
   Они начали кататься в снегу, по очереди захватывая руку противника на болевой прием. Наконец, ПП смог провести болевой из стойки. Да, они так утрамбовали снег на месте борьбы, что образовался круг, как у борцов Сумо. Только там можно было вылететь за круг, и свалиться вниз, а здесь были снежные стены. Они мешали бежать. Это было, так сказать, сумо наоборот.
   Они бились долго. Настолько долго, что захотели в туалет. Первым захотел Хо, и предложил построить туалет. Склонность к цивилизации оказалась для Хо роковой ошибкой. Он просто не знал, так как долго сидел в тюрьме, что:
  
   - Мочить в туалете, - было для его противника коронным приемом.
   - Сливай воду, - сказал ПП, когда строительство туалета было закончено.
   - Ты меня убьешь, друг? - спросил Хо.
   - Нет. Одевайся спокойно. Дело в том, что из-за тебя мне придется далеко идти. И естественно, мне нужна еда. Ты будешь моим таежным зайцем.
   - Зачем тогда мы бежали сюда? - спросил Хо. - Можно было съесть меня и там, на месте.
   - Это было бы не гуманно, - сказал ПП. - Так бы мы могли съесть всех противников хорошей жизни. Но это не наш метод.
  
   ПП шел легко. Как будто бы был на Луне. А именно:
   - Шел в шесть раз легче, чем его пленник. Портативный наноусилитель Анна, разработанный Институтом Нанотехнологий у ПП был с собой. К счастью, он не потерялся в снегу во время борьбы. Наноусилитель был назван в честь девятилетней девочки, которая много лет назад указала будущему директору института нанотехнологий место падения инопланетного космического корабля германского производства:
  
   - Анна.
   Они долго шли, и очень устали. Хо сказал:
   - Не ешь меня, друг, может быть, я тебе еще пригожусь?
   - Зачем? Только если, чтобы публично тебя повесить, - мудро ответил ПП, и закурил последнюю Гаванскую сигару. - Как только эта сигара закончится - я тебя съем.
   - Не надо.
   - Заткнись. Меня удерживает только сомнение, что мне, понимаешь, мне придется нести тебя неудачника.
   - Не надо меня нести. Я сам пойду. Покачусь, как колобок.
   - Ты знаешь новую поговорку?
   - Какую?
  
   - Мертвые не катаются.
   - Давай, пока я буду рассказывать тебе сказку, ты не съешь меня.
   - Ну, хорошо, - сказал ПП, притушив огнедышащую сигару. Только не думаю, что ты можешь заинтересовать меня. Как я сказал одному парню, который пришел записываться в народный фронт:
   - Так мы уже всех набрали.
   - А я только услышал, - говорит он. И добавляет: - Как такое может быть?
   - Как может быть, чтобы человек из народа вместо того, чтобы попасть в народный фронт, опять:
  
   - Он вышел родом из народа, вышел и опять упал на снег? - переспросил Хо. И добавил: - Действительно, трудно ответить на вопрос, почему человек из народа не попадает в число представителей народа. Я не знаю.
   - Это хорошо, - ответил ПП. И добавил: - Если бы ты знал, а я нет - мне пришлось бы съесть тебя раньше, чем намечалось. Можешь начинать рассказывать свою сказку.
   - Нет, в принципе-то я знаю ответ, - опять заговорил Хо, надеясь, что правда спасет его. И ответил:
  
   - Если человек из народа вышел и упал на снег - значит:
   - Нет Демократии. А Демократия - это прямой канал связи. Этого канала нет. Надо было просто разослать всем демократические письма о предложении вступить в народный фронт. И это должны быть письма именно от Президента. Ибо только тогда они могут называться демократическими. Демократия, как я уже сказал, это прямая линия, прямая без остановок, от самого верха до самого низа. Как связь Стивена Спилберга со зрителем в зале. Нет остановки в отделе критики. А зачем, зачем другие инстанции:
   - Если по определению Демократии:
  
   - Главный Профессор сидит в зрительном зале! - И сидит он там не по милости министерства культуры или академии наук, не по закону, принуждающему так считать, а по характеру самой информации. Как эскимо, очевидно, что вкус его зрители в зале могут оценить не хуже представителей министерства культуры или академии наук. А то:
  
   - Я посмотрела балет, а там был унитаз. Не думаю, что такие вещи могут присутствовать в театре. - Говорит так эта дама, как будто ее мнение может значить больше, чем мнение зрителя в зале. Есть-то это эскимо ему, а не ей. Или заявление академика, что Горбачеву были не по плечу дела, которые он делал. Как будто у этого академика линейка для измерения роста Горбачева лучше, чем у слушателя. Ведь жить в этом мире не академикам, а всем остальным. Хотя бы потому, что академиков ничтожно мало по сравнению с остальными людьми. Это, во-первых. А во-вторых, академик и так живет при демократии. Говорит, например, всякую чушь о возникновении Жизни на Земле, и за это никто не стучит ему по голове.
   Пусть приготовил это блюдо Стивен Спилберг, но пробуют его уже совсем другие профессора. Они практика. Как сказал электрик Ле-Нин:
  
   - Она критерий истины.
   - Нет, Колобок, - сказал ПП, - мне начинает казаться, что ты знаешь больше меня. Думаю, надо тебя съесть Колобок.
   - Нет, нет, это я так просто, к слову. Россия и Демократия, как сказал легендарный Ру, - две вещи несовместные. Россия - место сброса отрицательных идей. Куда-то же их надо девать. Как радиоактивные отходы.
   - Но вот сейчас же идет правдивая информация о подъеме Булгарии со дня Волги. Прямо говорится, сколько всего надо сделать, чтобы поднять всего один корабль со дна реки. Не моря, не океана, а простой реки. И герметизацию надо сделать, и тросы надо подвести под дно. А тросы эти надо сначала специально для этого подъема сделать. Надо выровнять корабль на дне, прежде чем поднимать. Столько описывается реальных дел, что никто не возмущается:
  
   - Почему так долго? Мы что, живем в стране ослов. Великой державе надо все делать на счет раз, два - взяли. Как, например, завоевать Чечню, или опять построить гигантский свинарник. Он же у нас был. Зачем тут разводить Булгарию? Раз, два - и опять все есть.
   - Рассказ о подъеме Булгарии, - сказал Хо, - это исключение, а не правило. Грачеву при взятии Чечни не разрешили сделать такой рассказ. Давай на раз-два - и никаких других вариантов у него было. Не положено великой державе проводить тщательную подготовку какого-то элементарного наступления. Стыдно, друзья, стыдно. Но на самом деле, семь раз надо мерить, семь раз. Это значит должно быть семь завершенных уровней подготовки наступления или поднятия со дна корабля.
   Наконец, Хо начал рассказывать.
   - Это, как белье, - сказал он, - надо сначала замочить, прежде чем стирать, чтобы не было пятен. Тем более это совсем не мой рассказ, а совсем другого человека.
  
   Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Это дальнобойная артиллерия. Такая же, как Фау-2 Вернера Фон Брауна. Если эта бьет до Луны, то первая бьет не меньше, чем на пятьсот лет. Например, бармен говорит повару:
   - Зачем ты берешь чеки? Пусть они валяются у меня. Посылкой здесь является утверждение, что бармен пробьет чеков на столько блюд, сколько она взяла на кухне. А то ведь можно взять десять блюд, а пробить по кассе девять. А то и одно. Как говорится:
   - А что этому мешает? - Ведь если они не идут на кухню, то их никто больше и не может проверить. Никто, кроме повара. А он эти чеков не видит. Так посылка такова:
   - Говорит бармен:
  
   - Я пробиваю все, что взяла с кухни! - Она думает, что обратное доказать нельзя. И правильно. Правильно, если бы не было дальнобойной артиллерии Фон Брауна. Бармен не в курсе, что еще пятьсот лет назад было доказано, что:
   - Что? - как спросил бы Ру самого себя.
   - Что этого не может быть! - Не может быть, чтобы бармен пробила чеки на все блюда, взятые с кухни, если повар ее не контролирует, то есть не видит сам этих чеков. И вот дальше следует великолепный ответ, который нам раньше казался смешным доказательством средневековых схоластов. Почему мы этого не понимали. Ведь я никогда не сдавал экзамены по диалектическому материализму. Всегда получал пять баллов автоматом. Казалось:
  
   - Ну, как можно дать такой дальнобойный ответ?! - Так вот, когда бармен говорит, что чеки не нужны повару, так как она сама пробивает все блюда, взятые ей с кухни, то:
   - Этого не может быть, потому что:
   - Этого не может быть НИКОГДА.
   Фантастический ответ! Не зря я любил учительницу по диалектическому материализму. Такой же ответ получили ребята, окружившие ракету Фау-2, когда один из них после победы в сорок пятом году залез внутрь.
   - Ну, что там?
   - Здесь то, чего не может быть никогда!
  
   Пропущено: автозавод, волга всегда останется ведром болтов, никогда не станет машиной.
  
   Далее:
   Он делает всё:
   - Режет кубики, звездочки, в общем, даже бреет в любых местах, делает практически все, кроме секса. И то только потому, что все это само по себе не хуже секса.
   Второй парень его поддерживает, что, мол, тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та. И еще раза, два, три тра-та-та. И переводчик все это повторяет не с меньшим темпом:
   - Ведь он думает, что эта нарезка огурцов, помидоров, яблок и груш комбайном вместе с быстрым комментарием этой нарезки не что иное, как:
   - Подлинник. - Нет, ребята - демократы - это только чай. Здесь нет крепости, или, как сказал бы Иисус Христос:
   - Соли.
  
   Подлинник не может быть перед нами. Он создается в процессе перевода. Это тарахтенье трактора в телевизоре не подлинник, и именно поэтому требует перевода. Попросту говоря, рассказа о том, что происходит на сцене. И следовательно, рассказ о том, что происходит на сцене, и есть:
   - Воскресение.
   Соль, о которой говорит Иисус Христос, появляется в процессе перевода. В процессе контакта Павла с Богом, с народом, с царем.
   И представьте, что происходит сегодня:
   - Они видят Распятие, и переводят это Распятием!
   - На самом деле, как видевший Меня - видел Отца Моего, так:
   - Видевший Распятие - видел и Воскресение.
   Если вы видели деление квадрата на два квадрата, то вы видели будущее, потому что видели, что все остальные степени не делятся!
   Воскресение - вот он:
  
   - Перевод!
   Иисус Христос перевел им Библию.
   К сожалению, Переводчик включил в себя Распятие, а не только Воскресение. Написано не ясно, можно прочитать и:
   - Проявил себя в Распятии, а не только в Воскресении.
   Далее идет фраза:
   - Переводов, потребовавших смерти.
   Поэтому все и дуркуют:
   - То у них гланды, то они из бани простудившись, то начинают разговаривать жопой. И всё для того, чтобы не делать правильный перевод. Ведь он приведет их к смерти.
   Переводчик - это Александр Матросов.
   Правильный перевод потребует от него закрыть грудью амбразуру пулемета.
   Перевод Распятия это:
   - Воскресение.
  
   Далее, чей это текст. Оказывается, хранившийся в банковском сейфе секретный текст - это текст Гайдара. Хо не сам взял его в своем бывшем банке. Было инсценировано ограбление ста ячеек банка, чтобы найти этот гайдаровский текст. Там было еще довольно много страниц. В частности код пушкинского произведения:
   - Выстрел. - В том-то и дело, что выстрел, а не выстрелы. И рассказ поэтому назывался:
  
   - Один выстрел. - Мы думаем, что Сильвио отомстил Графу тем, что заставил его бояться, так как тот был теперь женат. Боязнь Графа за свою жизнь - это и есть месть Сильвио. Нет. Месть Сильвио - это женитьба на Маше раньше, чем на ней успел жениться Граф. Казалось бы это невозможно. Но Сильвио смог перейти эту границу у реки. Батальон, так сказать, не успел к месту переправы. Ибо разведка доложила точно не на ту сторону. Сильвио раньше Графа получил информации о координатах Маши, и раньше успел предложить ей руку и сердце. Почему Сильвио успел раньше Графа? Можно сказать вырвал у него невесту из-под венца. Он пошел коротким путем! Можно сказать через Аляску, и это оказалось быстрее.
  
   Если Граф преследовал Машу по тексту книги, то Сильвио встретил ее с полей книги. Поймал за руку, когда она проходила рядом. Ибо кто такой Сильвио? Гамлет, а граф это или Смоктуновский или Высоцкий. Они наперегонки предлагают Маше руку и сердце. Как в Библии. Петр и Другой Ученик бегут наперегонки к могиле Иисуса Христа. Но один из них бежит быстрее, так как у него другой модуль времени. Они бегут одинаково, с одной скоростью каждый в своей системе. Но само время движется по-разному. У одного быстрее, у другого медленнее. Поэтому Роль, Гамлет, успевает к Маше раньше, чем Исполнитель Роли граф.
  
   Поэтому и встречает в доме не граф Сильвио. А Сильвио графа! Граф теперь приехал за местью. А Сильвио счастлив:
   - Он женат на Маше. - Но главное, что не Сильвио женат на Маше, а:
   - Сильвио в роли Графа. Ибо только в этом случае возможен переход с полей в основной текст. Только тогда он получает:
   - Письмо.
   - Ныне час мой настал...
   Сильвио вынул из кармана утром полученное письмо и дал мне его читать.
   И приезжает, следовательно, к графу не Сильвио, а Граф в роли Сильвио. Они стреляют по очереди в одну картину. Один раз Сильвио в роли Графа, а у двери Граф в роли Сильвио. Так как это собственно один и тот же человек, то и выстрел:
   - Один.
   В тексте Три Я.
   - Таким образом узнал я конец повести, коей начало некогда так поразило меня. - Это автор.
   - Я доволен. - Это Сильвио.
   - Я выстрелил. - Это граф.
   И получается:
  
   - Кто говорит фразу:
   - Милая, - сказал я ей, - разве ты не видишь, что мы шутим? - Кто этот Я?
   Очевидно, что это рассказчик, ибо он находится в верхнем, наиболее реальном времени. По отношению к другим временам оно кажется будущим. Но автор или рассказчик, он же и участник инсценировки, этого самого:
   - Шутим. - Ведь граф воссоздает картину посещения его дома Сильвио. А тогда их было трое: Маша, граф и Сильвио. В этом времени Сильвио нет. Зато есть автор. И следовательно, здесь он Сильвио. Так сказать:
  
   - Второе пришествие.
   Значит, есть время автора, время Щутим, то есть инсценировки и время реального прихода Сильвио. Время реального прихода отличается от времени инсценировки только обрамлением временем автора. И без него просто не существует. Таким образом, мы видим двойное время. Не время инсценировки и время реального прихода Сильвио, а время:
   - Шутим - Реальность. Сцена - Реальность. Они связаны. Как связана роль Гамлета с Шутим ее Смоктуновским или Шутим Высоцким. Существование этого перехода и позволяет Сильвио быть Графом, а Графу Сильвио.
   И фразу:
  
   - Милая, - сказал я ей, - разве ты не видишь, что мы шутим? - мог сказать и автор, но не только в своем будущем времени, а сегодня, и не один раз, а два, даже три раза. Один раз, как граф в инсценировке, как Сильвио в реальности, и как сегодняшний пришелец. Кто он?
   Кто, кроме Графа в роли Сильвио пришел сегодня оспаривать у Сильвио в роли Графа первенство? Кто Третий?
   Кто мог бы сказать, что не граф, и не Сильвио, а он является первым мужем Маши?
   Они тут ее делят - поделить не могут, а оказывается, есть еще претендент. Кто все-таки он? Кто этот посредник, который делает несчастного счастливым, а мертвого живом?
   Само собой, что Иисус Христос, которого Апостолы узнали по:
   - Преломлению хлеба. - Не только текст хлеб, но хлеб и заметка на полях. Она не просто так замечание Ферма, что он доказал Теорему, а Само Доказательство.
   Но в данном случае Я это:
   - Время. - Само время ведет повествование об:
   - Одном Выстреле.
  
   P.S. Именно об этом хлебе говорит Иисус Христос в Евангелии. Что тело Его не просто заметка на полях, а основной текст Библии. Уже доказанная Теорема.
   Ешьте Тело Моё, значит:
   - Читайте Евангелие, как Основной текст Библии.
  
   Собственно, все дело в одном пункте:
   - Как доказать, что то, что было, действительно было? Ведь можно сказать, что Сильвио и не было. Ибо его нет в последней сцене. Там есть граф, есть Маша, есть рассказчик. Сильвио только вымысел. Рассказ. Эта сцена со стрельбой в одно место, может быть просто семейной легендой. Как это иногда говорится про события Евангелия. Или про события тридцать седьмого года, или про события Великой Отечественной Войны. Кому-то говорят:
   - Ваш папа расстрелял пятьсот тысяч человек. - А он отвечает:
   - Ничего не было. Все вранье. Мы жили лучше всех в мире. А мяса и молока было хоть выбрасывай. - Как доказать, что правда, а что нет? Возможно ли это, если время уже ушло? А по сути дела:
   - Время всегда ушло. - Ибо любое событие - это рассказ о событии. Если не было Сильвио, то нет и рассказчика, и графа, и Маши. Им больше нечего делать, если не было Сильвио. Ведь они рассказывают о нем!
  
   - Про Голову Фараона там ничего не сказано? - спросил ПП, и закурил седьмую за время чтения сигару. - Ксе, кхе, - добавил он, - почти как Черчилль курю. Наверное, скоро стану знаменитым, как он. Как вы думаете?
   - Вы без сомнения станете еще знаменитей, если не съедите меня, - сказал Хо.
   - Нет, - сказал ПП, - тогда все будут говорить, что я не отомстил. Как Сильвио. Ведь его нет в финальной сцене.
   Далее, где Сильвио в прямом эфире?
   Вот в финальной сцене Сильвио, как раз и находится в прямом эфире. Ибо... ибо все остальные:
  
   - Наблюдатели. - Ибо Смоктуновский - это наблюдатель по отношению к Гамлету. Хотя они и вместе на сцене, но сама сцена делится на сцену, где Гамлет - и зрительный зал, где Смоктуновский. Задача Смоктуновского или Высоцкого показать Гамлета в прямом эфире. Как задача читателя показать Иисуса Христа в прямом эфире. Сегодня. Так и Маша, и граф, и автор - это по сути дела, осветители, организаторы, художники, костюмеры, гримеры, водители, директора, необходимые для показа Сильвио в прямом эфире. Что, мол, где же он? А вот он:
  
   - В вас. - Этого доказательства нельзя отнять. Ведь это не барсетка в вашем мерседесе, и где ребята крадут ее на заправке. Поэтому нелогично говорить:
   - Все уже умерли, и ничего нельзя доказать. - Ибо:
   - Вы-то здесь, - как сказал Андрей Битов, - и мы еще доживем до того времени, когда наблюдателей... прошу прощенья:
   - Надзирателей, - не будет, и все увидят истину в прямом эфире. В ее чистом, так сказать, виде.
   Мы видим роспись занавеса, внешнюю сторону Чаши Грааля. Здесь:
   - Граф замолчал. Таким образом узнал я конец повести, коей начало некогда так поразило меня. С героем оной уже я не встречался. Сказывают, что Сильвио, во время возмущения Александра Ипсиланти, предводительствовал отрядом этеристов и был убит в сражении под Скулянами.
   Тоже самое с Дубровским:
  
   - Никто не знал, куда он девался. Сначала все сумневались в истине сих показаний: приверженность разбойников к атаману была известна. Полагали, они старались о его спасении. Но последствия их оправдали; грозные посещения, пожары и грабежи прекратились. Дороги стали свободны. По другим известиям узнали, что Дубровский скрылся за границу.
   Всегда герой скрывается за границей досягаемости. Как будто улетает на Марс. Но он здесь, рядом, и действует.
   - Как Доктор Зорге. - Только укрыт занавесом Чаши Грааля. Укрыт другими именами. То князя Верейского, то именами, живущих в деревне, то есть в прошлом, именами графини Б. и графа.
  
   Но это как раз не значит, что время то ушло, и вернуть оттуда героев невозможно. Как раз наоборот. Прошлое здесь, рядом, только законсервировано.
   Доказать прошлое можно, потому что его герои здесь, в настоящем. Как и Гайдар.
   - Вроде бы здесь есть повтор, - сказал ПП, закуривая восьмую, что называется последнюю сигару.
   - Даже у Ле-Нина есть повторы, - сказал Хо. - Видимо этот же принцип лежит в основе Кода Войнича.
   - Гайдар сказал, что одна расшифровка этого Кода была ему известна. Еще Тетя-Мотя задала этот вопрос писателю Иванову. И он ответил, что непонятный текст означает:
   - Тут был текст.
   - \Тоже самое писал и Пикассо. На его картине два человека обнимаются. Обнимаются так, что каждого из них отдельно различить невозможно. Только:
   - Объятие.
   Некоторым кажется, что всегда должно быть известно точно:
  
   - Кто это сказал. А это кто говорит. Дело в том, что точное имя не даст точного ответа. Ибо не в учебнике, а в реальности каждое предложение говорится обоими участниками разговора. Начинает его один, а продолжает это же предложение другой. Поэтому вопрос Тети к географу Иванову:
   - А зачем это надо? - имеет ответ:
   - А зачем нужны дифференциалы, интегралы, биномы, ряды? Зачем они нужны? Очевидно, они придуманы для изображения Точности. Точности, которую может уловить Человек. А зачем нужна точность? Ибо узка дорога в Царство Небесное. Без Точности туда не пройти. Код Войнича - это дорога в Царство Небесное. Книга указывает Туда Дорогу.
  
   Там написано, что Книга Войнича содержит только половину информации. Где тогда вторая половина? Она осталась на берегу. Ведь не так важно, что Ной брал всех на свою одежду, как можно назвать его корабль, как важно, что брал он с собой только одну половину. Только тех, кто мог разделиться на мужчину и женщину. Гермафродитов, где присутствовала:
   - Вся информация, - на борт не брали.
  
   ПП пошел вперед. Он посоветовал Хо не отставать.
   - Иначе я вернусь и разведу костер. Мне очень хочется есть. - И скоро это произошло. Хо отстал. ПП вернулся и развел костер. Хо он привязал к шесту, сделал две рогатины, и стал ждать, когда костер прогорит, чтобы можно было жарить Хо, без подгораний.
   - Кстати, где книга? - спросил он.
   - Зачем тебе книга, друг? - спросил Хо. - Жарь так.
   - Нет, я хочу жарить тебя так, чтобы ты попал непременно в Рай. И знаешь почему?
   - Почему? Потому что из Рая не возвращаются? Не то, что из Ада.
   - Верно. У тебя голова работает.
   - Я буду всем говорить, что вы убили меня! - крикнул Хо. - Как космонавт Комаров, полетел, зная, что это убийство. Письмо Гагарина, посланное через каналы КГБ, не дошло до Леонида Ильича.
  
   - Если ты отдашь мне деньги партии, - сказал ПП. И не давая Хо ответить, добавил: - А также расшифровку Кода Войнича, то ты получишь свободу.
   Хо не верил своему противнику. Он просто решил поторговаться, чтобы потянуть время. А вдруг... Что:
   - А вдруг? - Вдруг повезет, и его кто-то спасет.
   - У меня нет денег, - повторил, как заклинание Хо свою коронную фразу.
   - Знаю, знаю, у тебя есть Марс, - сказал ПП. - Но Марс уже наш, и тебе в любом случае придется отсюда убраться. Ты поедешь на Венеру. Там высокое давление, но там есть жизнь. Теперь это уже точно доказано. Ну, как? Отдай деньги и расшифровку - и ты свободен.
  
  
   Конец Четвертой Части
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Часть Пятая - Рай
  
   Финал
  
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
   Хо воспользовался системой Сартра. Больничная палата Булгакова. Опустите, пожалуйста, синие шторы. Медсестра всяких снадобий мне не готовь. И дедов верный капитал коварной двойке не вверяй.
   Выбор правильной дороги. Далее, профессор Неумывайко превращает людей в коров. Закон Александра Новикова. Беркерсиеры выходят из себя. Проверка жены Лота.
   Параметры Ноева Ковчега. Пульт управления. Тунгусский Метеорит. Катрены Нострадамуса. Новое вино наливаю в новые меха. Топливо корабля ПП. Путь в Галилею. Коровы. Ради чего проводили Семнадцатый год? Моцарт или Сальери? Перепрограммирование. Динозавры здесь раньше жили. ПП наблюдает сверху за Коровьим Маршем. Вторая встреча. Гарри останавливает поезд.
  
  
   Пока ПП с помощью снега регулировал огонь в костре, Хо заметил, что левая рука его ослабла. Он повернул голову, и заметил, что один конец веревки каким-то образом развязался, и болтается. Не зря он всегда тщательно выполнял упражнения на шею. Теперь настал его шанс. Надо только достать до этого конца.
   Хо сделал глубокий йоговский вздох, задержал в желудке, легких и сердце. Потом сделал еще вздох и задержал в голове, чтобы Прана ввела в тело потусторонние вещества, чтобы добавила в его Я - наблюдение. Как Сартру. Вы бы усмехнулись, если бы смогли наблюдать себя наблюдающим. Почему? Потому что это действительно возможно.
  
   Хо с ужасом вышел из тела, и дрожащими руками развязал узел. Он волновался, как водолаз на глубине, получив хорошую дозу азота. Он смеялся, потому чтобы был пьян, пьян от волнения. В связи с этим можно подумать, что Мария Шарапова часто, особенно в последнее время, выходит на корт после двух пинт английского. И мы это чувствуем, потому что всегда за нее переживаем. Опять? Или все-таки сегодня трезвая? А что удивительного. Ведь даже опытные водолазы с трудом могут закрутить гайку на карабине при азотном опьянении. Говорят, правда, что азот уже заменили гелием, но тогда приходится прийти к удивительному выводу:
  
   - Берут с собой! - Как бы то ни было, но Хо смог вспомнить только один прием:
   - Бросок через бедро с захватом! - Мама! неужели до такой степени все забыл? Тем более, как провести этот прием, если противник стоим задом. Слова:
   - Бросок через бедро задом, - не сочетались в его мозгу в логическую фигуру. Поэтому он встал позади ПП, и ждал, когда противник повернется. И, конечно, он рано или поздно повернулся. Хо заранее наметил толстое дерево, о которое ударит противника. И он ударил, бросил его приемом:
  
   - Через бедро с захватом, как советовал Высоцкий, но не опустил, точнее:
   - Но припечатал не к земле, а направил в дерево. - ПП потерял сознание.
   Он очнулся, когда солнце уже было в зените. Кругом была бесплодная пустыня. Еще когда понадобится нефть, скрытая глубоко под песком! А пока он решил вступить в иностранный легион.
   - Послушай, парень, - сказал капитан, - нам не нужно твое имя, мы не хотим знать, что ты натворил. В том смысле, что мы не выдадим тебя даже федералам, даже если ты тот человек, который, занимаясь творчеством, догадался до синтомициновой бомбы. Легион был доступен, как женщина, как женщина без надписи на лбу:
   - Оставь надежду, идущий за мной. - Как Ксе. Понимать это надо, как, что:
  
   - Ксе бы себе этого не позволила. - Не стала бы она оскорблять человека отказом. После отказа ведь она теряет всякую привлекательность. Из дам, позволивших себе отказ, выстроены стены Ада.
   - Что?
   - Что?
   - Что ты сказал, я не понял?
   - Теперь я понял, что такое счастье, - сказал Хо. И добавил: - Счастье это жарить. А особенное счастье:
  
   - Жарить своего противника на костре. Такие ароматы, - добавил он с улыбкой, и понюхал воздух. - Запах! французских духов. Нет, это даже больше. Это запах французской революции. Вообще, я иногда поражаюсь, сколько счастья в этой жизни. Прямо так и прет, так и прет! Представьте себе ваших детей. Кого они выбрали? Они выбрали вас. А ведь плясали перед ними многие. А они выбрали вас. Какое счастье. Многим, и в частности Гарри, кажется, что Россия это приличная палата. Как у Булгакова. Такая чистая, с шумящими после дождя деревьями, с телкой, может быть, даже вашей женой, затраханной этой ночью до состояния:
  
   - Я не проснусь этим утром. Ни за что!
   Многие в этой палате не ходят, Они, правда, иногда играют в преферанс за столиком у двери, но большей частью они слушают санитарку. Точнее, не санитарку, а медсестру. Она не читает им книги. Как было бы много лет назад. Она переводит им:
   - Американские фильмы. - Многим хотелось бы встать с койки и набить этой медсестре морду. Но это было только мечтой.
   Где-то был Марс. Где-то Венера. А где-то даже Млечный Путь. Но здесь Брэда Питта переводила медсестра. И это бы еще ничего. Не нравилось то, что и в других местах необъятной России, люди лежали на кроватях и слушали переводы медсестер. Печалило не только то, что делали переводы медсестры, но и то, что они нас считали больными. Как бездомных поэтов.
  
   - И представьте себе, что это точка зрения ученого шахматиста Гарри. Помните, он пел:
   - Опустите, пожалуйста, синие шторы. Медсестра всяких снадобей мне не готовь. Вот стоят у постели моей кредиторы. Молчаливые:
   - Вера, Надежда, Любовь!
   - Вот стоят у постели моей кредиторы, Незабвенные:
   - Вера, Надежда, Любовь.
   Вся Россия, как поэт Бездомный, по палатам смотрит американские фильмы, и слушают переводы медсестер. Так думает Гарри. Я с ним не согласен. Хотя пока не могу доказать обратного.
   Хорошо в тридцати семиградусную жару слушать шум деревьев после ночного дождя, с улыбкой на спящем лице вдыхать их французский аромат, и думать:
   - А ведь это счастье! Счастье, о котором хочется плакать.
  
   Нет, нет, нет, Россия - это не психбольница с медсестрами и медбратьями, переводящими Стивена Спилберга. Мы не прикованы намертво к кроватям. Мы не можем даже кинуть в них ботинком. Ибо у нас их нет. Только тапки. Тапки, как воспоминание о том времени, когда мы умели ходить. Когда это было?! Еще до того, как мы покинули нашу планету в Ноевом Ковчеге. Господи, почему нам досталось такое место?!
   Ученый Гарри стоял на рельсах, как последняя преграда на пути к победе.
  
   - Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, - раздался пьяный голос Атамана.
   - Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, - раздался пьяный голос Атамана.
   - Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, - раздался пьяный голос Атамана, - пел ПП, притопывая правой ногой.
   - А у них нет пулеметов? - спросила Тетя из-за плеча ПП.
   Тут бы еще сунуться Добрыне Никитичу, как стал называть себя русский Квентин Тарантино в период существования Народного Фронта, но тогда его еще не было на таежном паровозе Машины. Он, как и шоумэн с большим овощным членом, подсел на остановке, где Хо, тогда еще в первый раз пытался одолеть ПП в борьбе дзюдо. Ребенок! Он, в отличие от всех остальных, видимо не знал, что встретил профессионала. Шоумэн стал называть себя Олешей Поповичем. Как говорится:
  
   - Ой, Поп - от слова: популярный - это мой!
   - Что ты, баба?! - Видимо, он имел в виду Ксе. - Ты не подходишь под это определение.
   Олеша и Никита все время старались оттеснить телохранителей ПП, посланных ему Ле-Нином. Вот, в результате этого теперь ПП жарился на костре. Правда, он еще не жарился, а только был привязан морским узлом к дереву. Хо выучил этот узел, еще когда имел в каждом приличном порту по яхте. Эх, яхта! Что такое, вообще говоря, яхта? Яхта? Яхта - это не лесоповал! Что лучше? Яхта, конечно. Яхта намного лучше.
   Ксе и Маша тогда уже подумали, что при объединении подразделения:
  
   - Тетя и Мотя, - с подразделением:
   - Добрыня Никитич и Олеша Попович, - возникнет группировка, которая с большим успехом будет бомбить фраеров. И не в театре Эрмитах, Большом, или Малом Академическом. Даже не на Таганке. Это вам не Ручечник с Красавицей. Здесь больше подойдут учреждения власти. Как-то:
   - Парламент. Он наиболее подвержен внедрению потусторонних элементов.
   Итак, ПП остался в живых один в результате сражения в пустыне с разными талибами, претендующими на будущую нефть. Его, как Жана-Клода Ван Дамма отпустили за беспрецедентно геройское поведение. Но, как оказалось, на свою голову.
  
   Он, пока добрался до цивилизованного жилья, нашел нефть. Нашел там, где, казалось бы, ее не может быть. Ну, как умный человек, он ее, как говорится, поимел. Ну, я имею в виду, запатентовал. Не выбрасывать же. Но талибы посчитали его патент недостаточно обоснованным. Будто бы ПП тогда еще не имел права быть дееспособным человеком. Ибо, как пленный, он тогда еще не обладал нотариальной дееспособностью. Да, его отпустили, да он стал, как прежде свободным. Но не юридически же! Он шел по пустыне, как свободный человек, но как:
   - Просто Человек. Хомо Сапиенс. Имеется в виду:
  
   - Человек Без юридического лица. - Он не имеет права на нефть в пустыне.
   Но так считали не все. Так в пустыне опять началась война. Фантастика! Там, где ничего нет, постоянно идут войны. Если бы эту историю рассказали древним людям, они бы ни за что не поверили, что такое возможно. Хотя, как знать. Похоже, они не давали людям проходу через пустыню даже, если та ничего не стоила. Почему спрашивается? Думаю, потому, что эти маленькие пустынные феодалы просто любили свой песок. А за любовь, как известно, тоже надо платить.
   ПП открыл глаза, и спросил:
  
   - Где я?
   - Это уже не важно, - ответил Хо. И добавил: - Важно, где ты будешь.
   - Скажи мне честно, как ты смог освободиться? - спросил ПП. - Я старый морской волк, и привязал тебя надежно.
   - Ты тоже хочешь попробовать? - улыбнулся Хо. - Попробуй. Для этого надо только хорошенько разозлиться.
   - Хорошо. Я попробую.
   - У вас одна минута. И знаете почему? Можете не отвечать. Я сам вам отвечу:
   - Я уже почти закончил приготовления к вашему всесожжению. Итак:
   - Время пошло!
  
   ПП вспомнил, как однажды он купил в новом большом супермаркета пачку горелых сухарей с изюмом. И очень переживал по этому поводу. Почему? Потому что предвидение ему подсказало:
   - Не надо, парень!
   - Ну почему не надо? Я так люблю сухари с изюмом, а где их найдешь? Нет. - Правда, он уже взял одну. Но ведь одной мало. Мало-то мало, но сухари были слегка черноватыми. Подгорели что ли? Но ведь это новый Атак! Неужели сразу набрали левых сухарей?! Куда же ушли хорошие? Неужели сразу начали набирать себе на дорогу? Вот жизнь. Чуть что, и люди уже ждут тюрьмы! И на вопрос Достоевского дан однозначный ответ:
   - Сухари суши! - Он не стал сразу принимать окончательный ответ. Как умный человек, он решил сначала походить по прохладному залу. Приятно было за собой наблюдать:
   - По залу ходит счастливый человек:
  
   - Ведь не совершил глупого поступка. Все в его руках. Можно мечтать, рассуждать с сам с собой, как умный человек с умным человеком. И делать все правильно. Например, купить какой-нибудь дешевый чай. Это хорошо, ибо если чай окажется не очень хорошим, то ведь и стоит он всего одиннадцать рублей. Цифра, правда, предупреждает об опасности. Одиннадцать - это коварная двойка Александра Сергеевича Пушкина.
   И когда все уже было хорошо, он опять вспомнил о второй пачке сухарей. Ведь одной очень мало. Опять ехать в такую даль! Нет, надо взять, ведь так очень хочется. Только какая-то невидимая преграда останавливала его.
   - Нет, мол, брать не надо. - Ну, что значит:
   - Не надо! - В ней, что, крысиный яд? Не может быть.
   - Просто не надо - и все. Это ошибка. Хватит за глаза одной. Почему же тогда он пошел и взял? Взял, а дома оказалось, что сухари несъедобные. Они были горькие и черные, как... да даже неважно как. Как тогда можно выбрать правильную дорогу? Ведь буквально же дух не пускал его за этой пачкой сухарей, а он все равно пошел и взял. Как русские богатыри выбирали правильную дорогу? Одну из трех. Если бы, конечно, перед ними стоял вопрос такой важности, как:
  
   - Жизнь или смерть, то, наверное, уж тогда-то он не стал бы гнаться за горелыми сухарями. Хотя, как знать. Также начал бы думать:
   - А что может быть плохого в пачке тридцати двух рублевых сухарей? Да по барабану, плохие они или хорошие!
   Далее, профессор Неумывайко превращает людей в коров.
   ПП очень разозлился. Он опять - как говорится:
   - Опять двадцать пять, - пропустил голос Невидимого Мира. Ну, почему?!
   ПП вышел из себя. Настолько ему надоело нарушать невидимый запрет, про который написано в Библии, что:
   - Чуть больше - это:
   - Слишком много. - Он вышел, но по закону Александра Новикова:
   - Упал на снег. - Хо хотел связать противника, пока тот находился в трансе, но не смог. ПП проскальзывал через веревки, как вода. Практически, как Патрик Сквэйзи. Хотя его не била молния. Он получил этот дар:
  
   - Просто так! - Но что-то не получалось. Дар требовал какого-то ответа. Вот говорят, Беркерсиеры были плохими ребятами, потому что они злились, как Стаффордширские Терьеры, когда мимо них проходил хромой или пьяный. Но никто не задумывается, что на самом деле они, таким образом, выходили из себя. Просто так, без удара молнией. Просто их злил вид противника. Как меня злит вид переводчика в виде медбрата, или медсестры. Я злюсь, потому что думаю:
  
   - Пришли кредиторы! - Они готовят мне снадобье. А мне это не надо? Я хочу видеть прямой эфир! Я хочу сам видеть Стивена Спилберга. А вы его съели, а мне подали на обед только кости этого прекрасного режиссера. Вот, спрашивается - уже в который раз - кого увидела жена Лота, когда она обернулась, и превратилась в соляной столб? Можно сказать, что она увидела Точный Перевод Гоблина, или какого-нибудь другого телевизионного переводчика, и:
  
   - От ужаса превратилась в соляной столб. Она не
   послушалась предупреждения и взяла в супермаркете вторую пачку сухарей с изюмом. Ведь она помнила, что они такие вкусные! Что такое точность? Это то, что мы уже видели! Как говорится:
   - Рипит ит, плииз. Вас не понял. Прошу повторить.
   Нельзя строить мысль в одну строку. Нужно, как Ван Гог:
   - Соотносить ее с реальностью. - Сказали полфразы, посмотрели вокруг себя, и написали дальше.
   - Вот она и посмотрела, - скажет кто-то. - И превратилась в соляной столб. - Нет, ребята - демократы, нет. Как раз наоборот, она посмотрела в прошлое. Она продолжила предложение:
   - Раньше сухари были вкусные, значит:
   - Сегодня их надо купить. - Надо, несмотря на то, что голова даже не поворачивается назад. Без логики:
  
   - Просто не хочет поворачиваться, и все. - Ваг Гог смотрел не назад, как предлагал ему, по его мнению, Гоген:
   - Рисуй по памяти, как все нормальные художники, - он смотрел на натуру, он смотрел перед собой. Он выходил из логики героя, он становился автором, когда отрывал взгляд от картины и смотрел на пленэр. Телевизионный чтец перевода как раз этого не делает, не соотносит перевод с реальностью. Он пользуется созданным им образом. Например, образом разговора в машине, и несмотря уже на то, что написано в оригинале, подгоняет перевод под этот ответ. Несмотря на указание в Библии:
   - Не создавай образа. - Ибо образ вчерашних, вкусных сухарей с изюмом, таких вкусных вчера - обманчив. Ибо сегодня они горелые.
   Вроде бы:
   - Поступи разумно: пойди и проверь. Но вам оказана помощь:
   - Этой хорошей мысли сегодня нет в вашей голове. Почему? Потому что важно отказаться от покупки:
   - Без проверки! - Ибо проверка - это и есть взгляд назад, погубивший жену Лота.
   Телевизионные переводы - это сплошные соляные столбы! Хотя я думаю, они для этого и предназначены. Не для того, чтобы переводить, а для того, чтобы блокировать перевод.
  
   Возможно даже, что жена Лота хотела поступить правильно, но сделала неправильный перевод слов, сказанных ей. Ей было сказано:
   - Посмотри! - Вот она и посмотрела. Но не как Ван Гог на пленэр, а на картину. Так сказать, нарисовала картину по памяти, не соотнесла ее с реальностью. Провела прямую линию, а настоящая реальность это:
   - Двойная спираль. - Половина ее здесь, где пшеница растет, а половина там, где летают вороны.
  
   Вот и добрые телевизионные переводчики, можно сказать, переводят красивую пшеницу, и не переводят гадких черных ворон, которые летают на Той Стороне. Хотят, чтобы все было хорошо. Ну, наверное, хотят, чтобы еще один Ван Гог не застрелился, увидев их на Той Стороне. Действительно, ему ведь будет очень печально, когда увидит, что всю его добрую работу сожрали черные, черные наглые вороны. Но Ван Гог-то их нарисовал! Ибо, как написано в Библии:
  
   - Нельзя вырывать сорняки до времени. Можно вырвать добрые семена. Но, почему, скажет кто-то? Ведь и так видно, что пшеница - это добрый человек, а вороны - злой.
   - Дело в том, что если мир разделен на две части, то и в роли доброго, значит, может быть злой, и наоборот.
   - Может быть, тогда позвать специалиста по рулетке? Он сможет определить, где тут:
   - Красные, а где:
   - Белые? - Вопрос всего лишь пятьдесят на пятьдесят! Угадать можно! Вот, как говорил Шукшин:
   - Можно-то можно. Да только нельзя!
   Или Достоевский:
   - Нельзя. Потому что все равно обманут.
   Спрашивается, каким образом? Почему нельзя угадать, где правда? Потому что неделимая, понятная, как целое, частица, состоит из плюса и минуса. Разделить их пока не удалось даже самому Нанотехнологу. Как многократно продемонстрировал Пушкин:
  
   - Предложение пишется двумя авторами. Получателем письма, и автором письма. Оно всегда ответ на вопрос. Где вопрос - там и ответ.
   Вот и Ле-Нин, несмотря на то, что инопланетянин, говорит:
   - Практика - критерий истины!
   Хо обернулся. С неба спускался космический корабль. Он был похож на Ноев Ковчег, а последний был похож на Шар. И соотношение длины, ширины, высоты - это определенное сочетание радиуса, длины круга и объема шара.
  
   - Я конечно, побежал, - пел он про себя, - но не стал звонить в милицию. Тем более, что теперь это полиция.
   ПП бросил разгоревшийся костер. И побежал за Хо. Он уже не понимал, зачем это делает. Хо зацепился за последнюю ступеньку, и приподнялся над Землей.
   ПП хотел схватить беглеца за ногу, но с первого раза не дотянулся. Он упал на песок. Откуда песок в тайге? Думаю, что космический корабль мог за несколько секунд превратить цветущую тайгу с кедровыми орехами в знойную пустыню с бриллиантами. И действительно, видимо, для того, чтобы ПП, оставшись на Земле, не скучал, с корабля под названием:
  
   - Ноев Ковчег, - сбросили несколько мешков бриллиантов.
   - Алмазы, - глухо произнес он. И добавил: - Хоть основывай Южно Африканскую Республику по добыче этих благородных, и, разумеется, самых лучших друзей девушек.
   - Посажу их здесь, - сказал ПП вслух, - чтобы Россия действительно Сибирью прирастала. Ну, а если понадобятся, возьму их здесь. Надо только запомнить координаты. А то много золота прячут, но потом, как правило, не находят. Он спрятал бриллианты на радиусе, проведенном от костра жертвоприношений до того места, где стоял. А именно до того, где хотел схватить Хо за ахиллесову пяту, когда Хо уходил на Марс на Летающем Шаре.
  
   - Фантастика, - сказал он, когда увидел, что бриллианты, из которых он сделал линию от костра до места подъема корабля, загорелись зеленым огнем, и линия эта начала двигаться.
   Парень поднял голову. Космический корабль, который, как он думал, давно улетел на Марс, висел над его головой. Теперь он уже двигался. И двигался, как оказалось, по кругу. Сначала ПП этого не понял. Он думал, что дорожка из лучших друзей его девушки перемещается хаотично. Нет, это было явно разумное движение. Бриллианты чертили круг! Конечно, догадаться, что это и было строительством Ноева Ковчега Два было трудно. Хотя и возможно. ПП потер виски. Ему было непонятно, почему в Библии задано три величины:
  
   - Длина, ширина, высота. - Ведь получалось, что эти параметры Ноева Ковчего можно вычислить из одного из них.
   - Зачем три?! - закричал он. Земля была вынута из Земли в виде конуса, какой делается при добыче алмазов.
   Этот конус стал подниматься. Дым и зеленое свечение усилились. Начали вырываться гейзеры. Можно было подумать, что это Вернер Фон Браун запускает свой американский корабль на Луну.
   Шар стал подниматься вверх, а ПП вниз. Под Землю. Это была не пещера первобытного человека, это... это:
   - Нет, это именно пещера первобытного человека, - сказал ПП. И добавил: - А на что я мог надеяться? Что увижу лабораторию Королева? И это послужит доказательством, что он был лучше Вернера Фон Брауна?
  
   Он решил преследовать инопланетный корабль с Хо. А как иначе? Весь мир ждет новый дефолт. А этот Хо прячет золото и бриллианты на Марсе. Но вынырнув из большого облака, ПП не обнаружил инопланетного космического корабля.
   - Ушел! - воскликнул ПП в отчаянии. Но тут он увидел в внизу, в тайге разбившийся корабль с Хо.
   Да, как ПП научился управлять космическим кораблем? Просто. Видимо, он и был предназначен для выходца из Тартарии. На пульте управления лежали всего три камня. Чтобы не было сомнений:
   - Это и есть, собственно, сам пульт управления. Он был усложнен только одним элементом:
  
   - Кубиком с цифрами. - Он лежал внутри среднего камня, когда ПП только сел за пульт. И под двумя другими камнями были углубления. Правда, не совсем такие, как под средним.
   - Видимо, это означает, что разные камни обладают разными вероятностями к выпадению одних и тех же цифр, - решил этот парень. Скорее всего, так оно и было.
   Он начал двигать камни. Как... как шулер на Белорусском вокзале. На экране появляется сообщение:
   - Тунгусский метеорит.
   Где экран? А он не перед ним, в внутри него. Но лучи, изогнутые лучи, как маленькие бесшумные молнии протянуты, как провода, к камню. Сначала они струятся перед ним. Потом исчезают, и он видит на камне изображение. Он не верит своим глазам. Какой Тунгусский метеорит? Сейчас какой год? - думает он.
  
   Дело в том, что поднявшийся из Земли корабль не был гладким по бокам. Он состоял из нескольких уступов. Как котлован бриллиантовых россыпей. Это были модули времени. Как и высота, ширина, длина Ноева Ковчега были не чем иным, как модулями времени. По которым Ковчег и уходил от смерти. Три этажа Ноева Ковчего это тоже три модуля времени. Люди с разных этажей могут общаться. Но не как обычные люди в обычной квартире. А как Диофант с Ферма.
   Перед Потопом произошло разделение времен. Именно поэтому на борт Ноева Ковчега принимались только парные животные. В этом смысл. А именно:
   - Гермафродитов не брали. - Только разделившихся на полы.
   - Да не может этого быть! - скажет кто-то.
  
   - А в чем дело? Что здесь такого? - И мне ответят, что:
   - Слишком мало времени прошло с тех пор. Не мог человек так быстро измениться. Превратиться из гермафродита в обычного нормального человека. - Откуда такое недоверие к метаморфозам? Слишком мало человек видит изменений в жизни? И поэтому не верит в эволюцию? Как бы то ни было, но человек прав. Действительно слишком мало времени. Прошлого для таких превращений не хватит. Часть изменений происходит в будущем. Следовательно:
  
   - Чего не может быть в прошлом, то:
   - Будет добавлено в будущем.
   Впрочем, это уж известно доброму читателю. Я повторяю просто так. Что, мол, это было правильно там, а теперь правильно и здесь. В общем, из всего вышесказанного вы поняли, что разбившийся инопланетный корабль Хо, многие тогда приняли за Тунгусский метеорит. Хотя с модуля нашего времени такого не может быть: Ведь Хо был осужден, сидел и бежал не раньше, чем разбился Тунгусский Метеорит, а наоборот:
   - Позже.
   Но вот смотрите:
  
   - Иисус, прощаясь со своими учениками, говорит, что встретится с ними в Галилее. Опять в Галилее! Но как можно встретиться:
   - Потом в прошлом?! - Ведь Он говорит:
   - Встретимся в прошлом. Там же, но снова мы увидимся в милом прошлом. Об этом же мечтал и Варлам Шаламов. Мы не видим целого. Вот только часа три назад один парень говорил, что Нострадамус писал свои катрены неопределенно, расплывчато.
  
   Что можно думать то на одно, то на другое, читая его предсказание. Но это ошибка. Просто вторая половина предсказания находится в человеке. В том человеке, в котором возникнет вопрос. Конкретный вопрос, на который катрен и даст ответ. Не получится прочитать катрен по системе Курицына. Мол, за постмодернизм боролись, и на него же напоролись. А как же, милый мой? А вы хотите плоскость объяснить прямой линией? Новое можно объяснить только новым. Как в Библии:
  
   - Новое вино наливаю в новые меха. - А именно:
   - Сам человек включен в катрен. Он не является каким-то там объективным наблюдателем.
   А так опять получается Джим Керри. Один тупой, а другой, а именно его друг, написавший про Льва Толстого без вымысла:
  
   - Еще тупее. - Прямо какая-то повальная парность. А с другой стороны:
   - Чему удивляться:
   - Ной-то ведь в конце концов причалил к берегу. Он привез каждой твари по паре.
   ПП решил бросить Хо в тайге. Пусть, как говорится, горит синим пламенем.
   - У меня у самого есть целый космический корабль, доверху набитый бриллиантами. Да, друзья мои, шар, находящийся внутри конуса был набит именно бриллиантами. Обработанными алмазами. Они служили энергетической станцией корабля ПП. Таким образом, лучшие друзья девушек служили в этом корабле науке. И позволяли перемещаться в трех модулях времени. Возможно, и в четырех. Но я этого не видел.
   ПП решил вернуться. Но мысли его путались. Он никак не мог вспомнить:
  
   - Куда? - Действительно:
   - Вопрос жизни и смерти.
   Иисус имел возможность напомнить ученикам место встречи, которое изменить нельзя. Они ведь могли его забыть. Он напомнил им место встречи через Марию Магдалину. А чтобы они не думали, что это не символ, а реальность, Иисус передал ученикам через Марию Магдалину не просто пароль-напоминание, а:
  
   - Саму Галилею. - Галилею, путь в которую окажется открыт только в одном случае:
   - В случае Воскресения.
   Поэтому рассуждать о том, было ли Воскресение Иисуса Христа неверно. Неверно это делать, находясь в Галилее. Ведь попасть сюда вы смогли только потому, что:
   - Христос Воскрес.
   Да, друзья мои, мы находимся в Галилее. В том прекрасном прошлом, которое завещал нам Иисус Христос. Все остальные погибли в разразившемся Конце Света. Как и говорил Иисус:
  
   - При их жизни.
   Руки сами повели корабль к цели. Шарик летал под тремя камнями с такой скоростью, что даже подставные на Белорусском Вокзале не смогли бы угадать под каким он сейчас камнем. Тем не менее, ПП два раза не попал в то место. В первый раз это были коровы Неумывайко.
   Омон не знал, что делать. Они спускались по улице Кой-Кого на Манежную Площадь. Потом у них был заказан Манеж. Нет, не для прогулок, а так, чисто ресторан.
   - Когда иду я в ресторан, я заряжаю свой наган. Коровы - слово на б в укороченном варианте - коровы - слово на б в укороченном варианте - Коровы. - На всех был заказан вегетарианский обед. Вкусно-о! Сено, солома, овес. Потом свежие овощи. Не без вина. Франция, между прочим. И живая музыка. Оркестр под управлением персонального певца, гитариста и танцора Ела. Эх, давали они вместе стране угля. Да не только стране. Всему миру. Было время! Никакие дальневосточные ораторы не смогли перекричать этой веселой музыки.
  
   - Плачет девочка в автомате. - Сейчас и не поймут в каком. На Кой-Кого или на Малой Бронной. Ибо игровые автоматы на каждой улице. И о чем там может плакать прекрасная незнакомка? Только об упущенном выигрыше. Или о мальчике, который сегодня не выиграл, и поэтому не сможет подарить ей сегодня роз перед походом в кабак. Может быть, она даже плачет из-за пустяка:
  
   - Парень деньги выиграл, а ему их не выдали сразу. Потом, мол, завтра придешь. А до завтра ведь могут и грохнуть. И получается, что девушка плачет, потому что кругом криминал. Нет ничего прекрасного. Как и раньше. Ведь так хочется чего-нибудь хорошенького. Ну, вот и додумались. Профессор Неумывайко договорился с певцом. И они устроили новый шоу бизнес. Арендовали Манеж, здание, имеющее громадную площадь, и находящееся почти на Андреевской Площади. Неумывайко любил коров. А его друг певец - лошадей. На лошадей пока денег не хватило. Хотя Манеж для них самое подходящее место. Легендарный певец так и сказал:
  
   - Мама, я люблю лошадей. И готов первым стать лошадью. - Он сказал это со слезами на глазах.
   Но также ответил и профессор Неумывайко:
   - Я люблю коров. И готов первым стать коровой.
   - Хорошо, - ответил второй вегетарианец:
   - Будь им.
   - Кем? - не сразу понял Неумывайко.
   - Быком естественно, - ответил певец. - А вы думали кем?
   - Нет, нет, я так и думал. Только одно условие.
   - Без проблем. Любое.
   - Я хочу стать нашим, русским нечерноземным быком! Чтобы никаких, не дай бог, американских племенных.
   - Ладно, ладно, не быкуй, ешь-то ты, надо думать, не русских, а австралийских и аргентинских быков.
   - Нет, русских!
   - Ну, хорошо, хорошо.
  
   - А я буду лошадью, - сказал певец. - Буду участвовать в скачках. Эх, сколько счастья-то мне привалит. В Манеже, может быть, буду занимать первые места. У меня же по выездке всегда было пять. Помню, как мы с Елом выступали. Весь Запад аплодировал. В кругах Английской Королевы, Американского Президента и Немецкого Канцлера стали даже поговаривать:
  
   - Пьяный русский Президент не хуже трезвого немецкого Императора. Собственно за этим, кажется, и устраивался семнадцатый год. - И действительно, ведь зачем позвали варягов? Думали, у самих русских ничего не получится. Они всегда или слишком пьяные, или слишком трезвые. Когда Президент трезвый - думают, что лучше бы был пьяный. А когда пьяный начинают думать, что вроде бы это тоже перебор:
   - Обещать всем, чего они хотят. И даже больше. - Но пьяный это все-таки хорошо. Пьяный он добрый. Как гений. А Гений и Злодейство две вещи не совместные. Как сказал Моцарт. Ах, Моцарт, Моцарт! Гуляка праздный. Так кто нам нужен:
  
   - Моцарт или Сальери?
   В общем, не углубляясь в дебри размышлений русского народа, ребята решили стать вегетарианцами. И вот теперь они шли по улице Кой-Кого. Счастливые и влюбленные. Кто в кого? Друг в друга. Между прочим, певец перехитрил профессора Неумывайко. Не стал пока еще лошадью. Для превращения человека в корову ребята сняли Театр на Таганке. А чего пустовать такому театру? Без руководителя чего им там делать? Забастовки устраивать по поводу не выплат зарплат? Все актеры переселились в соседнюю шашлычную. А там! Грибочки кокот, шашлык с косточкой. И недорого. Тем более, что вообще бесплатно. Неумывайко и гитарист заранее оплатили все их счета. Не то что из уважения к безработным актерам, а просто все списки были уже готовы, и принимать новых вегетарианцев пока было просто невозможно. А актеры, ставшие безработными, могли ведь попроситься тоже в коровы. Какой соблазн:
  
   - Коровий театр! Там они уже не будут рабами. У вегетарианцев-то ведь все по-честному. И платят по-людски. Без задержек и много. Счастье. Маленькое, коровье, но счастье!
   - Пока нет, ребята. Слишком много желающих с большим вегетарианским стажем. Но заявки принимаем.
   Бабла, конечно, за этот коровий марш Неумывайко с партнером должны были получить немеряно. Что значит, очень, очень много. Ведь нелепая, казалось бы, технология перепрограммирования человека в корову сработала!
   Неумывайко так хотелось насладиться успехом великого ученого, но слово есть слово. Он дал слово стать быком. А ведь можно было... я даже не знаю... можно было весь мир превратить в коровье стадо! Стадо, счастливо мычащее и жующее прекрасное сено. И всего-то надо было додуматься не только пить трехпроцентную перекись водорода через рот, через нос и через уши, но и через:
  
   - Жопу! - Не зря говорят, что все гениальное просто.
   Некоторые поначалу стеснялись. Перекись водорода и через жопу. Как-то неудобно. Но потом и до них дошло, что это обычное дело в науке. Да и в жизни тоже.
   - Друзья мои, - сказал певец. Он стоял на седьмой ступеньке Манежа, и широко раскинув руки, приветствовал друзей. Они целым черно-белым стадом двигались с улицы Кой-Кого на Манеж.
   - Мама мия! - воскликнул почти в ужасе певец, - столько желающих. Не ожидал, не ожидал, друзья мои. Похвально, весьма похвально.
   Не ожидали и полицейские. А что делать? У них нет даже тары под такой товар. Это не Лимон с пятью, шестью поклонниками, не Инь и Янь со своими комсомольцами, и даже не Зю со своими пришельцами из Альфы Центавры, захватившими было власть в семнадцатом году, и пытавшимися доказать, что раньше они здесь жили. Они были первыми динозаврами на этой Земле. Теперь их племя опять было на грани вымирания. Конечно, так тоже нельзя говорить:
  
   - Валите отсюда, а мы останемся. - Ну, как так валите. Куда? Да и не продержатся динозавры одни на Земле. Опять вымрут. Так что не надо хвастаться своей первобытностью.
   ПП завис над Андреевской Площадью. Он поискал подарок Фиделя Кастро - коробку толстых и длинных сигар. Нет. Остались где-то. Теперь уж и не вспомнишь где.
   - Глазам своим не верю, - сказал он. - Откуда столько коров. И все вроде такие счастливые. Неужели додумались превращать людей в коров?! Наверное, вместо пожизненного. В то, что эти парни и девушки пошли на метаморфозу добровольно, он не мог поверить. Зачем?! Ведь впереди такая счастливая жизнь намечается. Они просто не в курсе, что дальше все будет хорошо. Как им сообщить об этом?
   В это время певец заметил инопланетный космический корабль над Кремлем.
  
   - Нас приветствуют инопланетяне! - закричал он. И, как будто услышав его, с крыши ГУМа ударили зенитки. ПП только схватился за голову, и сказал, убирая тарелку от вспышек:
   - Бараны! - Сторонний наблюдатель не совсем понял бы его:
   - Бараны? Ну, почему бараны, если это коровы?
   - Нет, уж лучше подольше не появляться здесь, - сказал ПП, и передвинул камни. Но и вторая встреча оказалась не лучше.
   ПП опять оказался на поезде, которым управлял Машина. Это произошло в тот момент, когда они увидели впереди заставу.
   - За фабричной заставой, где закаты в дыму. Жил парнишка кудрявый. Лет семнадцать ему. Парню очень хотелось в жизни счастье узнать. За рабочее дело он ушел воевать! - Это пели бойцы справа. А слева пели:
  
   - Тучи над городом встали. Ветер нам дует в лицо. За счастье народное бьётся отряды рабочих бойцов. За счастье народное бьются отряды рабочих бойцов.
   - Надо остановить паровоз, - сказала Тетя, тронув за рукав Машину. А тот шел, собственно, на автопилоте. Устал после пилки дров для топки паровоза. - Проснись, эй, машинист, - Тетя потрогала его за нос ниже пояса. Некоторым кажется, что так делать не надо. Но с другой стороны человек так до конца жизни может и не понять, чего от него хотят.
  
   Но Машина уже проснулся. И был этим недоволен. Во-первых, потому, что что-то очень хорошее снилось ему. А этого не было давно. Да можно сказать, что никогда не было. И вообще почти всегда ему снились одни ужасы. Почему всегда снится одна дрянь? - думал он. Непонятно. А тут Тетя. Спросонья он взял ее прямо у топки паровоза. Но было и еще одно чувство. Чувство какой-то отдаленной тревоги. Он понял, что не может точно определить, с кем в последнее время спит во сне. Он даже покрутил перед собой пальцами. И с закрытыми глазами захотел соединить, чтобы определить:
  
   - Кто? Ксе или все-таки Маша? Ему казалось, что он спит с обеими. Не одновременно, а по очереди, разумеется. Но правда ли это? Он не мог точно ответить на этот вопрос.
   Но он не смог на него ответить. Тетя перебила его мысли.
   - Ну, че ты, матрос?
   - Опять? А вам не кажется, что еще рановато?
   - Я не том. Тормози. Впереди Застава!
   Машина ужаснулся, увидев совсем радом заваленный бревнами путь, и интеллигента Гарри с двумя револьверами. Настоящий Рассел Кроу! Машина так даванул на тормоз, что в паровозе все попадали на пол. А Мотя так даже вылетела за борт. Она кувыркнулась, как Кукла Барби, сверкнув нижними юбками. Еще бы чуть-чуть и ее красная косынка коснулась отличного башмака Гарри. Поезд остановился прямо буквально перед ним.
   Что там? А-а! Восьмичасовой рабочий день, как в семнадцатом годе. Раз. Что еще?
  
   - Подвиньтесь немного, я посмотрю. Ничего не видно.
   - Это какой-то Робин Гуд, - сказала Тетя. И добавила: - Вроде бы красивый, и уж точно очень умный. Думаю, он был шахматистом. Эх, - слово на букву ё - твою мать, мне бы в шахматы сыграть!
   - В чем дело? - спросил Машина, высунувшись из окна по пояс.
   - У вас проблемы, - ответил Гарри, - поезд дальше не пойдет.
   - Почему? - спросил Машина.
   - У нас есть требования к Председателю.
   - Ну, говорите, я слушаю, - сказал Машина, прикуривая сигарету. Настоящая Мальборо! Он не был другом Фиделя, но зато часто раньше снимался в Голливуде. Теперь даже сюда, с тайгу, американские почтальоны привозили ему на лошадях блоки сигарет. Я бы сказал великолепных сигарет Мальборо. Само название чего стоит! Поется не хуже, чем Ливай Стросс. Древние. С ароматом прошлого.
   - Ты не Президент, - сказал Гарри.
  
   - Ты прав, парень. Он не Президент. Я президент. - И Тетя спустилась вниз. Она прошла сквозь пары паровоза, как Шугэ. Не ойкнув, но художественно вильнув задом. Привлекательная, между прочим, телка. Гарри так сразу и прозвал:
   - Сладкая!
   А ПП в это время спал... ну, с кем он спал - даже он сам был не в курсе. Ударившись в переднюю перегородку после торможения, этот парень так и не проснулся. Видимо, устал после погони за Хо, и марша вегетарианцев в Москве. От чего больше, так сразу не скажешь.
   - Сладкая, - сказал Гарри, - мы хотим иметь...
   - Все хотят меня поиметь, - ответила Тетя, - но не все заслуживают.
  
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
   Как это могло бы быть - это ошибка. Ее поглотила Демократия. Дмитрий Справедливый. Гарри уехал из Москвы. У них было все. Возможность прямого эфира в доисторические времена. КС - в Зипе. Ресторан Узбекистан. Генетическая память. Шахматы. Гобин Гуд и Король Артур. Геракл. Петька, Анка и Василий Иванович. Циклоп разрушает партию ПП и Гарри. Рассказы поэтов. Судите по Результату. Этюд больше шахматной задачи. Что можно сделать в ПД - Последний День.
  
  
   В данном случае речь идет не том, чтобы мы вас трахнули. И не о том, чтобы вы трахнули нас, - сказал другой парень. Не Гарри.
   - Чего же вам надо? - спросила Тетя. Она тоже закурила. Но марку ее сигарет мне разглядеть не удалось. Вероятно, это были даже не сигареты, а папиросы. Они вместе с Мотей курили Герцеговину Флор. Как Эстэлин.
   Гарри что-то сказал, но его слова отнес ветер. Его слова перевел другой парень. Тот, что говорил о невозможности секса в данный момент. Это был Дмитрий Дибров. Нет, он не вступал в отряд Гарри добровольно. Его захватила разведка. Не в качестве заложника, а в качестве пропагандиста и агитатора. А точнее, он должен был выполнять роль:
  
   - Переводчика. - И он сказал по древне-арамейски в старозаветном стиле:
   - Мы хотим иметь свой телевизионный канал. Ибо это лучше, чем ничего. - Да этот красивый и честный парень, как и многие другие, не умел переводить. Точнее:
   - Читать перевод.
   А ведь у него была программа поиска новых талантов. Объявлялись даже сборы в Москве. Но скоро закрылись. Видимо никого так и не нашли. Уверен, что из-за неправильного перевода. Умный парень, но тайна перевода ему недоступна. В последнее время он служил менеджером Квентина Тарантино. Русского, разумеется. Что это значит? Он ничего не делал. Вот работа! Просто выполнял роль самого Квента в его отсутствие. А Тарантино отсутствовал постоянно. Как Одиссей. Или как Черный Роджер был постоянно в плаваниях. Искал Остров Сокровищ. Сейчас он командовал Армией, и толком не понимал:
  
   - За кого он:
   - За Красных? Или за Белых? - Себя он спросить не мог.
   Почему? Потому что постоянно забывал за кого он собственно?
   - За Красных, или за Белых?
   Дима, хоть и служил у Квента, не считал себя Красным. Больше Белым. Да и то как бы в прошлом. Он считал себя:
  
   - Справедливым. - Дмитрий Справедливый. Это хорошо. Но не идеально. Например, говорили, что он чуть не убил одного парня, который засомневался, что на стене противника Гамлета мог висеть портрет Станиславского. Парень считал, что это мог быть, как минимум Дзержинский. Почему? Почему так обиделся Дмитрий? Потому ли, что парень считал чекистов жестокими людьми, неспособными висеть на стене знаменитого актера, или наоборот:
   - Они не могли там висеть, потому что были недостаточно культурны? - Как бы то ни было, тот парень плохо кончил:
  
   - Он не получил ничего. - А как известно всё получает только победитель. Делайте вывод сами. Парень не получил ничего. И все только из-за того, что недооценил чекистов и переоценив Станиславского. Нет, точнее будет наоборот. И ведь действительно непонятно, за кого тогда был Димитрий Справедливый: За:
   - За Систему Пролетарской Революции, или за:
   - За Систему Станиславского?
   И сейчас требование Гарри о передаче всей власти народу, когда каждый получает указание, что делать от самого Президента, как просьбу о демократическом телеканале.
   Но Гарри тут же взял дело будущего в свои руки. Как Наполеон он отодвинул переводчика, и сказал:
   - Хочешь стать президентом? Ты президент! - Реальное вместо справедливого:
   - Хочешь стать президентом - будь им.
   Не нужно быть, ибо настало:
   - Уже есть. - Вещь многим непонятная. Ибо:
   - Где найти столько государств?
   Точно так же нельзя визуально понять, почему перевод должен быть точным, а не:
   - Как это могло бы быть.
   Далее, Тетю и Мотю тащат в лагерь Гарри.
  
   - Вы можете дать нам всё? - спросил Гарри.
   - Да, - вырвалось у Тети. Все закричали, делая вид, что очень обрадовались. Они схватили Тетю и, как муравьи свою мать, потащили вглубь лагеря.
   - Отпустите, варвары! Опустите меня на Землю! - кричала Тетя. Все равно я вам не дам!
   - Вы будете нашей маткой, - сказал кто-то. - Будете рожать демократов.
   - Ни за что! Вы понимаете? Вы понимаете, что тогда я сама буду никому не нужна. Ведь я:
   - Посредник! - А демократия - это связь напрямую. - Я правильно вас поняла?
  
   Но никто не обращал внимания на ее разглагольствования. Даму прилично веса тащили все дальше и дальше. Мотю тоже, наконец, заметили. Сам Гарри наступил на нее ногой. Ведь Мотя, как бездыханная кукла валялась тут же неподалеку. Потом он даже встал на нее, забывшись, и думая, что находится в где-нибудь в Америке, или в Лондоне в Гайд Парке. Что такое Гайд Парк? Свободное место в переводе на русский. Достаточно немного возвыситься, чтобы можно было говорить все, что вы думаете. И Гарри встал на Мотю. Он думал, что это такой прелестный пенек. Мотя очнулась, и тоже была как будто засосана толпой, этой материальной составляющей демократии. Можно сказать просто:
  
   - Демократией. - Ее поглотила Демократия.
   Потом об этом можно рассказывать внукам и внучкам. Что, мол, я была Розой Люксембург, а потом меня поглотила Демократия. А именно это кричала сейчас где-то в глубине Тетя. Мотя молчала. Она просто не понимала, что происходит.
   - Подождите, погодите немного, ребята! - опять закричала Тетя. - Вы не знаете, кто я по-настоящему. Вы в курсе кто я?
   - Нет, - сказал честно Дм Дибр. И добавил: - И кто вы? - И сам ответил: - Грэйсс Кэлли? Нет?
   - А! понял. Понял, понял. Агата Кристи.
   - Вы очень проницательны, - сказала Тетя свысока. - Я действительно Агата Кристи.
  
   - Значит, вам не приносить французского вина? Вы любите имбирное пиво и воду из-под крана.
   - Именно так. Тащите имбирное пиво.
   - Нэт! Только из болота. Простите, мэм, здесь тайга, а не Монпарнас.
   - Ну, хорошо, опустите, наконец, меня, и давайте воду. Хоть из болота.
   Гарри уехал из Москвы. А что там делать, если не дают бастовать. Практически не выпускают на улицу. Практически невозможно сказать, что, собственно, человек хочет. Не дают сказать. Говорят, но все не то.
   - Дайте, мать вашу, сказать слово честному человеку. Не коррумпированному.
   Гарри хотели сослать куда-нибудь в тайгу. Мол, пусть там пропагандирует интеллектуальные ценности. Но он сам сюда попросился. Так сказать добровольно.
  
   - Уж лучше в тайге говорить правду, чем здесь, в Москве врать. Я не люблю врать. Понимаете? Посмотрите на мой большой палец. Он практически не гнется назад. Такой умный, упрямый бычара. Ну, примерно, как:
   - Стаффордширский терьер. - И да:
   - Я буду говорить правду. Ведь это так приятно. Как секс с тем, с кем вы сегодня это хотите. И вообще, людям так нужна правда. Ведь кругом же врут, врут и врут. Иногда сознательно, а иногда люди сами просто не понимают, что говорят. Им говорят:
  
   - Говори это, и они говорят. - И самое интересное то, что у них сразу получается. Они как будто и так сами всегда знали, что учеба это и есть критерий практики. Вот как научили сдавать экзамен, так и надо говорить правду. Его зовут, и он автоматом говорит правду. Честно, больше учить не надо. Автоматически тоньше и уже укладывается асфальт. Автоматически осуждается прошлое. Как будто после этого оно изменилось. А если нет, то зачем и говорить. Пустыми словами делу не поможешь. Мол, мы это осудили, и теперь опять можно спокойно образовываться по-старому.
  
   Автоматически делается перевод. Вот, как сказали в школе, так мы и делаем здесь на телевидении. Не могли же нас учить неправильному. Хотя Ле-Нин говорил, что учить надо три раза. Не один. Три это не один. Хотя иногда, честно, кажется, что единица это и есть тройка. Как это получается, пока не знаю.
   Гарри просил выпустить его из России в Сибирь. И после нескольких забастовок в Москве и Санкт Петербурге, получает, наконец это разрешение. А ведь могли и не дать. Как сначала не давали Пастернаку права на получение Нобелевской Премии. Потом после настойчивых просьб его все-таки выпустили. Да, да, друзья мои. Его, наконец, выпустили. И этот парень получил-таки свою Нобелевскую Премию. Но не где-то там, в Швеции, Дании, или Норвегии, в странах, поставляющих нам королей. Как-то:
  
   - Гамлет, - Здесь их называли царями. А у себя, в Сибири.
   - А какая, собственно, разница? Там немцы, а здесь зайцы, лисы и медведи. Свой выбор они уже сделали. Нет, на самом деле, Пастернак получил свою премию. Ему дали... ему дали даже не семь, как Познеру, а семь раз по семь. Это большой участок кедрового леса. Здесь можно разместить несколько полей для игры в гольф. Небольшой, как у Агаты Кристи, трехэтажный дом с большим садом, приютом задумчивых дриад. Сад, опустевший после отбытия в длительную командировку Адама и Евы в сопровождении Древнего Змия. Но это там. А здесь... Здесь несколько человек получили по своему Гринвею. Как-то:
  
   - Академик Сахаров. - Многие думали, что он находится в Нижнем Новгороде, а на самом деле он был здесь. Мог делать все, что хотел. Например, писать мемуары, спокойно заниматься сексом со своей женой, играть в гольф, смотреть любую западную порнуху, боевики в переводе Петрова, Володарского, Гаврилова, и некоторых других. Их было не очень много, но создавалось впечатление, что:
  
   - Все так переводят. - Восемь - девять человек достаточно, чтобы создать впечатление:
   - Как все. - Но это, так сказать досуг. Главное уже тогда всем этим ребятам, Сахарову, Пастернаку, Варламу Шаламову, Вилли Токареву, Иосифу Бродскому, Набокову - его поймали за границей - дали здесь все, что надо творческому человеку. Даже нимфетку. Эстэ хотел дать ему ежиху, но это только так, для смеху. По-настоящему дали все, как положено. Нимфетку, так нимфетку. Но и ее мать тоже! Сахарову тоже все дали. Даже свою площадь. Как в Америке. Взрывать бомбы только было нельзя. Бродский мог легко писать известные на весь мир стихи про расколотую надвое, как полено, тишину. Вилли мог ловить рыбу, и петь:
  
   - Однажды баба заказала мне норвежского лосося. Как никогда вдруг натянулося блесна. Со дна я вытащил...
   Надеялись, что зайцев, медведей и лис идея беспосреднического управления не заинтересует.
   Гарри тоже получил здесь свой лагерь. Да, именно лагерь. Ведь он привез сюда не только себя, но и всю московскую демократию. Ребята построили здесь улицу Кой-Кого, и даже Кремль. А без него как? Какая злость. Без Кремля это все равно, что кричать без голоса. Нужна озвучка. И только Кремль может вызвать такой голос, что услышат все. Даже глухонемые. Все нормально, лишь бы люди были уверены:
   - Их услышат другие. Как на съемках. - Так и делали: все демонстрации снимали. И снимали не просто так, как в кино, а в:
   - Прямом эфире. - И так оно и было.
   И некоторые могут спросить недоуменно:
   - А разве тогда уже существовал интернет?
   Да, друзья мои, да, разумеется, существовал. Только в Зипе. Сохранялся, как в кладовой, чтобы тут же попасть в сеть, как только она появится. Как в Библии:
  
   - Стены Иерихона разрушили, а все увидели это только через восемьдесят лет. Или даже стены Иерихона были разрушены раньше, чем их построили. Люди, которые жили в этой Силиконовой Долине, были очень умными. Поэтому они знали, что такое возможно. У них не было мыслей, какие возникают у современных писателей:
   - Пишу в стол, а увидит ли эти манускрипты благородное население Земли - неизвестно. - Нужна вера. Такая же вера, какая была у импрессионистов:
   - Я умираю, но верю, что мои картины через пять лет будут проданы.
   Как написано в Библии:
  
   - Обошли несколько раз вокруг города, и стены его пали. - Следовательно, народ Иисуса Навина не видел разрыва во времени. Разрыва между временем разрушения города, и временем, когда священники обходили его.
   \ Так и демократы Гарри были уверены, что их действия напрямую воспроизводятся на улице Кой-Кого и Андреевской Площади в Москве. Так оно и было. Хотя... хотя в Москве и думать забыли, кто такой Гарри Шахматист.
  
   Также Конец Света уже произошел, а нам это вроде бы по барабану. Как будто ничего не произошло. Но всё - время истекло, просто оно в Зипе. И найти Зип, друзья мои, это все равно, что найти Чашу Грааля.
   Гарри предложил:
   - Один на один. - Сказал через Машину. Тот угощался прямо у паровоза. Саперави - вместо воды - курица, правда, без орехов - многие не любят: в зубах вязнут, да и вообще, просто с небольшим количеством чеснока лучше. Мясо есть мясо, русские не французы: соусов не любят. Чисто, как чурки. Им бы только мясо да помидоры. Я уже говорил, но повторю для тех, кто уже забыл:
  
   - Сначала вы понимаете, что вкусная еда - это узбекская еда. И... И справляете свадьбу в ресторане Узбекистан. Ибо вы не хотите просто так отделаться от своих друзей. Хотите, чтобы они поели вкусно. Шашлычок на углях, с дымком, который приносят прямо за стол. Вы смотрите на него, а он дымится. Вы можете пойти танцевать, а он все равно будет дымиться. Вы можете обнять свою новую жену, ударяться с ней бедрами, ну, чтобы мечты о будущей брачной ночи уже сейчас были достаточно реальными. Через какое-то время вы начинаете понимать, что для приличного секса туалетной бумаги недостаточно. Надо мыть жопу. Да и вообще, даже без относительно секса:
  
   - Жопу хочется мыть, а не просто подтираться. - А потом смотришь, а ваша дочь, зачатая в брачную ночь после Узбекистана, вышла замуж за узбека. Вроде:
   - Ну и что? - А дело в том, что это значит, что не сейчас, не в будущем, а в прошлом у вас была связь с узбеками. Мама! Это вот так проснешься утром и поймешь, что когда-то в американском джипе вы шли через аравийскую пустыню в тыл обнаглевшим египтянам. Собственно это значит, что в вашей родне были агенты Моссада. Вроде бы тоже:
  
   - Ну и что? - Да, но вы ведь до этого открытия, как Немой Жи называли своих братьев холодно:
   - Просто юристами. - А ведь вы теперь не просто юрист, а самый настоящий еврей. Вот так. И вообще, связаны кровными узами с Моссадом. Думаю, когда Эстэ пытал своих противников, а они упрямо говорили:
   - Нет, - то он хотел добраться именно до этой генетической памяти человека, до информации, которая так-то была абсолютно неизвестна испытуемуму. Что значит:
  
  
   - Муму? - Имеется в виду, что испытуемого пытали. Дети! Они не знали, что боль не достанет до молекулы ДНК. Здесь нужны методы посложней. Как говорится, ребята слышали звон, да не знали, где он. Но вот если ваша дочь вышла замуж за узбека - считайте, что в ваших генах течет узбекская кровь. Вы еврей на генетическом уровне. Имеется в виду, что ваша дочь вышла замуж за еврея. Такое бывает. Некоторые, разумеется, застрелятся, узнав эту информацию. Жаль, но истина дороже. Это доказывает, что не зря родственники первой жены Молчановского были против его женитьбы на их дочери. Не хотели иметь в своей крови ген русских помещиков. А может даже, они не хотели иметь в своем прошлом великолепных режиссеров.
  
   Ведь Квент, хоть и сказал, что не понимает, о чем фильмы Квентина, но все равно он режиссер. А если он признал, что Тарантино режиссер, то и сам где-то на генном уровне такой же, как Тарантино. Не зря в народе его зовут Квент. И этот самый Квент является не кем иным, а братом самого Молчановского. В результате получается, что всякий выходящий замуж за этого парня, выходит и за Квентина Тарантино. А это значит, что придется прекратить всякий балаган, и взглянуть правде в лицо. Даже если эта правда находится на дне ванной, где в кислоте растворили тело Номо Сапиенса.
  
   Между прочим. Зворыкин - Муромец тоже имел здесь дачу. Здесь он охотился на уток, и заодно изобрел новый телевизионный сигнал. Тоже по системе Библии. Ему удалось найти маленькую щелку в Зипе. Он спокойно брал там уже созданные программы, фильмы, и отправлял в Москву помощнику Президента, который по совместительству еще и занимался бизнесом. Как новые произведения Квентина Тарантино, Мартина Скорсезе, Брайана де Пальма, Квента, Мочановского и его сына, существовавшего несмотря на сопротивление родственников его первой жены. И никакого плагиата! Ведь кроме Зворыкина - Муромца о существовании этих вещей в мире не знал никто.
   - А что будет, когда эти произведения появятся в настоящем времени? - спросит вдумчивый читатель. - Я не понимаю.
   Вопрос поставлен не корректно. Ибо будущего, в котором должно появиться настоящее уже не существует. Точнее, не будет существовать. Вы слышали, что я уже сказал:
  
   - Конец Света уже... понимаете:
   - Уже наступил. - Для кого-то это большая печаль. А для некоторых - и они это чувствуют - облегчение. Единственный выход.
   ПП проснулся, сделал зарядку, и оценил ситуацию. Кажется, опять придется защищать свою честь в бою с конкретным противником. Он три раза пробежался вокруг паровоза.
   - В чем дело? - спросил он Машину. Где все люди? Где девушки, с которыми я спал.
   - Я предлагаю вам сыграть партию в шахматы, - сказал Гарри на втором круге ПП. Вы отказываетесь?
   - Я согласен. - Гарри даже не ожидал. Ведь ясно, что ПП проиграет.
  
   - Если я выиграю, - сказал ПП после завершения зарядки, - вы освободите путь. Поезд должен идти дальше.
   - Куда уж дальше?
   - Здесь территория демократии, а вы нас задерживаете. Что, собственно вам надо? Ведь у вас и так все есть.
   - Мы ходим выступать в Москве. На улице Кой-Кого.
   - Вы и так выступаете.
   - Я не уверен. Нельзя проверить. Не может человек быть одновременно в двух местах. Нам нужен доступ к Зипу.
   - Доступ к Зипу? Но у меня его нет.
   - Кремль построен на месте Зипа, - сказал Гарри. - Это большая тайна.
   - Зачем же рассказывать большие тайны?
   - Без вас нам не попасть в Кремль. Поэтому я вынужден заинтересовать вас.
   - Заинтересовать меня с риском, что я вам не поверю и откажусь?
   - Никакого риска, - сказал Гарри. - Все просто:
   - Белые начинают и выигрывают.
   - Но вы даете мне шанс отказаться? Вы ведь предложили мне партию в шахматы.
   - Разумеется. Но вы все равно не выиграете. Я супер шахматист. Не хуже, а даже лучше Фишера. Меня никто не сможет обыграть.
  
   Матч был назначен на двенадцать часов. Хотели на одиннадцать, но ПП сказал, что он тоже суеверный. Одиннадцать - это двойка. А двойка это коварство. Как говорил Александр Сергеевич Пушкин. Нельзя стреляться даже с человеком, не умеющим стрелять. Можно быть убитым. Это мнение Бальзака. А ему снились большие тайны. Хотя, между прочим, этот парень совсем не верил в Победу Пролетариата. Почему спрашивается? Наверное, потому, что эта победа ему так и не приснилась. Да и действительно: как это возможно? Уму непостижимо.
   В десять неожиданно пришел гонец от Гарри. Он хотел перенести время поединка на одиннадцать. Почему?
  
   - Почему? - спросил ПП. И добавил: - Думаю, он хочет испытать случай против себя. Да, да, он хочет сразиться не со мной, а с этим роковым случаем. Вот это Гарри! Вот это молодец. Но, как говорится, хочет так пусть это сбудется. Я согласен, - обратился он к гонцу.
   Матч начался в одиннадцать. ПП немного опоздал. Гарри сказал:
   - Это дискриминация демократии. Вы начинаете, как Фишер, - крикнул он ПП, - с выкрутасов. Так нельзя.
   - Хорошо, - ответил ПП, - за вами будет один выкрутас. Вы согласны?
   - Да. - И он сделал ход е-2 на е-4. По Высоцкому. ПП естественно подумал:
  
   - Не прикончить ли этого парня сразу броском через бедро с захватом. Риторический вопрос. Но, думаю, случай будет против Гарри.
   Шахматные фигуры были в человеческий рост. Их поднимали краном с паровоза. Машина сидел в кабине, пил саперави, курил и двигал фигуры. Дм Дибр сидел на соседнем сиденье. Он наблюдал, чтобы Машина ставил королей, королев и других на оговоренные места.
   - Вы можете не только зажулить, а просто ошибиться по пьянке, - сказал Дмитрий Справедливый.
  
   - Я должен выйти подумать, - сказал ПП
   - Как? с первого хода?! - изумился Гарри. - Думаю, это нечестно. Вы ходите меня разозлить. Вы хотите прочитать мою книгу о шахматах, и найти путь для контратаки. Впрочем, делайте, что хотите. Я все равно не повторяю своих старых партий. Я импровизирую.
   Далее, ПП вместе с Машей проводит спиритический сеанс и вызывает дух Высоцкого. Тот играл с Фишером, и знает, что надо делать в критической ситуации.
   ПП вышел, но выходя сказал:
  
   - Кстати, я прошу убрать десять первых рядов.
   - Почему? - удивился Гарри.
   - Это ваши люди. Они меня гипнотизируют.
   - Вот так значит? Хорошо. Тогда я прошу убрать отсюда паровоз. Он меня тоже гипнотизирует. Мне все время кажется, что вот - вот начнется штурм Зимнего Дворца. Да, я делаю ход и вижу Ростроповича с автоматом на плече.
   - Это из другой оперы, - сказал ПП.
  
   - Вот и я думаю, что из другой, но Ростроповича я почему-то вижу на ступенях Зимнего Дворца с автоматом на плече. Мистика из Михаила Булгакова. - А между прочим, и Михаил Булгаков, и Ростропович тоже имели здесь землю. Только за городом. Ну, вроде на кладбище. Но были такими же живыми, как и другие обитатели. Вот это действительно мистика. Люди жили, как ни в чем не бывало. Как живые. Только жили за, понимаете, за железной дорогой. За городом. Хуже это или лучше - точно не знаю, но и Иисус не раз бывал за городом. Например, когда Возносился. Когда Его хотели побить камнями.
   - Его вывели за город.
   - Он вышел за город.
   Какая-то стартовая площадка находится:
   - За городом.
   И Иван Петрович Белкин со своим другом жили по разные стороны этой дороги.
  
   ПП провел спиритический сеанс. Вместе с Машей. Теперь он понял, что спал с ней. Ибо других дам он здесь не наблюдал. Вышел Высоцкий и сказал:
   - Вы проиграете. - Маша вынесла ему бутылку Саперави и гитару.
   - А другого ничего нет? - спросил маэстро. - Слишком слабое вино. Годится только для дезинфекции. Ну, я все равно выпью. Можно?
   - Конечно, - сказал ПП.
   - Не знаю, почему, - ответила Маша, - но у забастовщиков только это вино.
   - Наверное, получили в виде гуманитарной помощи от этих, как их? Аборигенов. Они, я слышал, гонят Саперави из кедровых шишек.
   - Между прочим, это лучше, чем из опилок, - сказал Высоцкий.
   - Неужели нет шанса? - спросила Маша.
  
   - Есть, - сказал певец, и тронул струны семиструнки. - А тут славный парень - Робин Гуд! - пропел он громким голосом. - Гарри объявил себя Робин Гудом. Вы тоже объявите себя кем-нибудь.
   - Кем? - спросил ПП.
   - Фишером? У меня не получится, - добавил он.
   - Необходимо использовать систему, - сказал Высоцкий.
   - Какую систему? - спросила Маша.
   - Система у нас одна, - сказал поэт. - Это система Станиславского. Он Робин Гуд, а вы представьтесь Королем Артуром.
   - Зачем?
   - А так у него преимущество в глазах богов. Вас Там никто не знает, - он показал в сторону железной дороги. А точнее на ее правую сторону.
   - Но я не знаю, что мне делать в качестве Короля Артура, - сказал ПП. - Он умел играть в шахматы?
  
   - Он умел править, - сказал Владимир. - В Королевстве, где все тихо и гладко, где невольников на клизму ведут, появился Дикий Вепрь Агромадный. Толи буйвол, толи бык, толи тур. - Пропел он. И добавил: - Вы должны защитить город от Тура. - Да, Высоцкий сказал это. И... исчез. Его хотели вызвать еще раз, но побоялись. Многие спиритуалисты говорили, что при нежелании покойника появиться второй раз, может произойти выброс радиации.
   - Милый, ты должен совершить подвиг. Как Геракл. Иначе нам не победить этого Робин Гуда. И да:
  
   - Может быть тебе лучше назваться Гераклом. Думаю, это более солидный герой, чем Король Артур.
   - Нет. Он сказал Король Артур - значит, в этом есть мистика. Проблема в другом. Где нам взять Тура.
   - Если это предсказано, он должен появиться, - сказал ПП.
   - Они вышли из кабинета, который уже был оборудован в паровозе. Как рассказывал Пеле:
  
   - Такой был у Чапаева. Василий Иванович развлекался с бабами внутри, а Петька охранял его на крыше. Анка ехала в последнем вагоне. На последней площадке этого последнего вагона был установлен немецкий пулемет. Он давал тысячу двести выстрелов в минуту. Охлаждался наножидкостью, украденной в московском институте. А весь вагон, кроме одного спального места, был забит пулеметными лентами в металлических ящиках. Поэтому Петьке поневоле приходилось ложиться рядом с Анкой, когда он замерзал наверху, и приходил погреться. В конце концов, произошло то, что происходит всякий раз, когда люди долго спят вместе:
   - У них родился ребенок. Это был Немой Жи. Отсюда вывод:
   - Или Анка Пулеметчица, или Петька Пустота были евреями. Точнее, получается, что Петька был евреем, ибо сыну называл его юристом.
   ПП двинулся к шахматной доске в сопровождении Маши, державшей под мышкой папку со списком ходов. Но вдруг они остановились. На площадке для игры творилось что-то непонятное. Фигуры падали, а Гарри стоял, схватившись за голову.
  
   - Вот он Тур! - крикнул ПП. И добавил: - Тут нужен меч. Такого не возьмешь броском через бедро с захватом.
   - Думаю, тут нужен гранатомет, - сказала Маша. И добавила: - Между прочим, у нас в кабинете есть немецкие фаустпатроны. Заодно мы можем их попробовать.
   ПП передал по рации, чтобы Машина взял пару фаустпатронов, и попытался попасть в Минотавра, пытавшегося разрушить шахматную партию.
   Дмитрий Справедливый решил взять один фаустпатрон себе.
   - Никогда, знаете ли, не пробовал.
   - А я пробовал, - сказал Машина. - Давайте, я сам все сделаю. Вообще-то мне надо три фауста.
   - Зачем три? - спросил Дима.
   - Вы знаете, что такое вилка?
   - Знаю. Да, вам действительно, надо три фау.
   - Вы, это, не можете принести из кабинета еще один фаустпатрон?
  
   - Разумеется.
   Дмитрий открыл дверь в кабинет, уже можно сказать, Короля Артура. Но пока что не обнаружил здесь никаких изменений. Он взял третий гранатомет, и вернулся в кабину пилота. Точнее, это потом машинистов стали называть пилотами, а тогда их так и называли машинистами.
   Оказывается, Машина уже израсходовал оба фауста, и сидел, так сказать, с протянутой рукой. Ждал третьего.
   Но Дмитрий решил выстрелить сам.
   - Вы два раза уже не попали, - сказал он. - Давайте это сделаю я.
   - Вы не помните, я вам говорил, что буду делать вилку? Вы помните, что пошли за третьим фаустпатроном именно для того, чтобы взять для этой вилки третий фауст? Давайте его сюда. Давайте, давайте. Пока Бык не очухался.
   А Минотавр лежал под Королевой. Ее он все-таки завалил. Оставался один ход:
  
   - На Короля. - Гарри уже не стоял. Он сидел на стуле, Как Квент после завершения последней съемки. На лбу у него было написано:
   - Нет, не оставь надежду всяк сюда входящий, а:
   - Опять получилась какая-то - слово на х в ослабленном значении. - Почему? Не понимаю! - В последнее время это было почти естественным его состоянием. Ничего не получалось. То демонстрации не давали проводить, а теперь вот даже шахматная партия, едва начавшись, разрушена.
   Дмитрий снял предохранитель и нажал на курок. Фауст попал как раз между Туром и Королем. Бык взвыл, зарычал, но не упал, а убежал в тайгу.
   - Не понимаю, кто превратил этого рыцаря с большой дороги в Тура? - спросила Мария. - Однако, он необыкновенный.
   - Что вы имеете в виду? - спросил ПП.
  
   - Его не берет даже фаустпатрон.
   Да, Немой Жи был сыном Петьки Пустоты и Анки Пулеметчицы. Они были обыкновенного роста, а сын их вырос почти в Голиафа. Говорили, что на его развитие повлияли партийные пайки. Но с другой стороны, другие тоже ими пользовались, а таких успехов в росте не имели. Исследования Академии наук показали, что партийные пайки действуют не только на рост, но и на ум их потребителей. Фактически обычные люди превращаются в цепных псов. Это можно легко увидеть. Сходите на концерт в Кремле. Дело будет вечером, и охранники, капитаны и лейтенанты покажутся вам настоящими злобными ротвейлерами. Этих нормальных собак превратили в злобных псов совершенно обычным способом. У них была трехдневная рабочая неделя. Но еще три дня эти ребята ходили на тренинг. Их сажали в клетку и тыкали в нее палкой с острым гвоздем. Я такое видел еще в детстве. Сосед иногда просил подразнить собачку. Ее он сажал в конуру, а меня просил подразнить ее, потыкать палкой с острым концом туда, где спряталась собачка. Кончилось тем, что он сам повесился. Когда умерла его жена. Правда, не думаю, что ему стало не с кем ругаться. Он никогда с ней и не ругался.
  
   Да, друзья мои, Немого Жи не взял даже фаустпатрон. Он только стал носить серебристые очки. Но третий его глаз, глаз Циклопа, стал видеть еще лучше. Теперь этот парень стал еще опаснее. При определенных, критических, как сейчас, обстоятельствах он мог баллотироваться и стать Президентом. Пока что он опять спрятался в лесу. Действительно, его можно назвать, как и некоторых других:
   - Парнем из кремлевского народа. - Он может даже спеть песню про самого себя:
  
   - Я вышел родом из народа. Я вышел и упал на снег. - Вот только этот парень еще не упал. Его надо опасаться. Это сказал ПП.
   - Его надо опасаться.
   - Да, хорошо, что у нас были фаустпатроны, - сказала Маша. - И мы попали в него.
   Быстро построили новую шахматную доску, и опять начали партию. На этот раз Гарри предложил начинать белыми противнику. Но ПП отказался.
   - Я еще не заслужил это право, - сказал он. - Вы должны были начинать, вы и начинайте.
   - Нет, нет, вы прогнали этого Циклопа, теперь это ваше право.
   - Я имею право воспользоваться своим правом? - спросил ПП.
   - Разумеется, - сказал Гарри.
   - Тогда я выбираю черные.
   - Ну, хорошо. Я делаю ход:
   - Е-2 на е-4. - И добавил: - Вы опять побежите думать?
   - Да, - ответил ПП. И добавил: - Просто у меня привычка такая.
   - Нет. Я против.
   - Ну, хорошо. Тогда я требую, чтобы вы убрали из ваших требований просьбу о четырехпроцентном барьере в Думу.
  
   - Почему о четырех? Я писал о пяти. Как у всех. Нам не надо лишнего. Мы бы набрали и семь. А реально и намного больше. Только ваши фальшивомонетчики не дадут.
   - Тем не менее, я требую, чтобы вы сняли ваше требование о вашем желании попасть в Думу. Зачем вам Дума? Мутить головы простым людям? Вы будете изображать себя умными, все будут дураками, а вы будете радоваться, что кроме этих ослов в России еще есть умные люди.
   - Да. Я не понимаю, почему ваши люди должны представлять Россию? Пусть занимаются чем-нибудь другим. Метут улицы там, работают на маршрутках, строят метро. Это нормально.
  
   - Нет, не нормально. Они хотят командовать. Или вы снимаете ваше требование, или я иду думать в паровоз.
   - Хорошо, идите, я свое требование снимать не буду. Пусть, наконец, восторжествует разум. Хватит, хватит вранья! Уши уже вянут!
   На этот раз Высоцкий подсказал ход из будущего. Ход самого Гарри. И Гарри задумался. Как это может быть? Как ПП узнал о моем открытии?
   - Значит, у этого ПП есть доступ в Зип. - Сам Гарри получил этот доступ совсем недавно. Разрабатывая один эндшпиль, он понял, что попал в цейтнот. Казалось, что, действительно, выхода нет. Так бывает, когда ищешь что-то. Вот нет нигде и все. Потом этот пульт, или эта газета вдруг лежит прямо перед вами. Как?! Ну, ведь точно только что ее здесь не было. Фантастика. Ругать некого. Только инопланетян. Без вариантов. Если этот удивительный момент удастся задержать, то вы попадете в Зип. В Зип, где любую ситуацию можно спокойно рассматривать, анализировать, менять, мечтая. Как, например, рассматривать работу мотора. Ведь просто так этой работы увидеть нельзя. Все происходит слишком быстро и, так сказать, в закрытом помещении. В связи с этим Шишкин говорит, что и Чаши Грааля не существовало, и христиане не совершали геройских подвигов во славу Христа. Что, мол:
  
   - Это только рассказы поэтов. Так-то этого никто не видел.
   Милый Шишкин, так-то этого и нельзя увидеть. Как нельзя увидеть работу мотора. Имеется в виду, когда он работает. А поэты, чтобы вам было известно, описывают не то, чего не было, а то, чего:
   - Не видно невооруженным глазом! - Поэтому, когда они говорят, что в бою принимали участие двадцать тысяч, а на самом деле, всех жителей было не больше тысячи, это не значит, что поэт просто выразился аллегорически, что для него тогда и пятьсот человек было больше, чем для нас двадцать тысяч. Что, мол, на самом деле рыцарей героев было всего два Айвенго и Рыцарь Львиное Сердце, а пишут, что во имя Христа геройствовали полки. Поэты не врут, они по-другому считают. Они видят результат. Результат, которого могли достигнуть только полки, а не несколько человек.
   - Написано же в Евангелии:
  
   - Судите по результату
   Но ведь никто, то есть история, этого не видел, скажет Шишкин. Так ведь История не все и видит. Как написано в Библии:
   - И весь мир не вместит того, что сделал Иисус Христос.
   Поэты рассматривают мир таким, каким он стал после Воскресения Иисуса Христа, а именно рассматривают его, как:
   - Роман. - А люди, рассматривающие мир таким, каков он на самом деле, рассматривают его, как:
   - Статью. - И думают, что Статья больше Романа. Думают, что видимая часть только и реальна. Очевидно, что Роман больше Статьи. Как этюд в шахматах, где белые начинают и выигрывают, больше, чем мат в три хода. Именно так Жизнь больше Игры. И нельзя говорить, что некоторые думают, что мир многомерен. Ибо это:
  
   - Очевидно. - Возьмите любой текст, и он сразу разделится на несколько времен.
   И добавлю, рассуждения о реальном мире, и мире поэтов приводятся в качестве доказательства о существовании, или не существовании Чаши Грааля. Если уж работу мотора нельзя увидеть, потому что он всегда закрыт при работе, то увидеть Чашу Грааля невооруженным глазом - тем более невозможно.
  
   - Гарри видел картины из Зипа наяву. Как возвращение в Галилею. Удивительно, но там можно выйти из цейтнота! Непонятно, как можно было не видеть этого хода там, наверху. Ему стало страшно. Этот маленький лучик в Зип был неуправляем. Он мог то появляться, то внезапно надолго исчезать. А ПП, видимо, нашел туда логичный доступ. А как иначе, если он ходит туда за каждым ходом. Точно нашел. Если это так, то мне с ним не тягаться. Я проиграю не только партию, но уже никогда больше не вернусь в Москву. Никогда больше демократы не попадут в Думу. О них будут вспоминать, как о Геракле, как о мифе, не существующем на Земле. Как о Дубровском, как о Сильвио, как об Иване Петровиче Белкине. Как о покойном Иване Петровиче Белкине.
   Вот Шишкин спрашивает:
  
   - Как разделить текст:
   - Два умножить на два, - на два времени? Как говорится:
   - Тут нечего делить.
   - Есть. Ибо два умножить на два - это не весь текст. Всегда есть участие наблюдателя. Весь текст это:
   - Вот Шишкин спрашивает:
   - Как разделить текст:
   - Два умножить на два, - на два времени?
   Очевидно, что тут есть времена двух авторов. И то это не все. Картинка - два умножить на два - находится в незначительном контексте. Контекст, или Посылка существует всегда. Она всегда будет из другого времени. Например, говорят, что утверждение:
  
   - Надо поступать так, как будто этот день последний день в вашей жизни, - неверно. Неверно, потому что тогда можно, например, отомстить кому-то. Украсть у соседа машину. Хоть покататься на Хаммере в последний раз. Можно, наконец, и грохнуть кого-то.
   - Нет, нет и нет! Ничего этого в последний день сделать невозможно! Почему? Потому что для этого утверждения о действиях в последний день, существует посылка:
   - Последний день это не совсем последний день. А даже совсем наоборот:
   - Это день перехода в Царство Небесное. Последний день перед переходом в другую реальность. Так сказать:
  
   - ЕГЭ. - Экзамен.
   Суть этого дня в том, что появляется Возможность не делать отрицательных поступков. Ибо исчезает перспектива. Нет необходимости кого-то поучать, что если он будет делать так, то все будет плохо. Плохо уже не будет. Ибо нет перспективы. Все здесь кончено. Появляется мир:
   - В котором все будет хорошо.
   Немой Жи, тем не менее, говорит, что для серийника последний день будет праздником, когда можно убить больше, чем обычно. Например, для норвежца, перебившего сто человек на острове, этот убийственный день, вероятно, и представлялся последним. Уж больно хорошо у него все получилось.
   Тем не менее, я не думаю, что последний день существует только для тех, кто пришел на экзамен. Хотя эта посылка о пришедших на экзамен, разумеется, отсекает тех, кто пошел в этот день убивать и грабить. Мол:
  
   - А вот мы в последний день ничего хорошего делать не будем.
   - Почему? - спрашивается.
   - Не хочу и все. Хочу быть террористом. Хочу убивать тех, кто ищет правды.
   Перед тем, как привести стихи Пушкина, повторю, что последний день - это не выбор - хочу я так поступать или нет, - а изменения, которые происходят в человеке.
  
   Есть упоение в бою,
   И бездны мрачной на краю,
   И в разъяренном океане,
   Средь грозных волн и бурной тьмы,
   И в аравийском урагане,
   И в дуновении Чумы.
  
   Всё, всё, что гибелью грозит,
   Для сердца смертного таит
   Неизъяснимы наслажденья -
   Бессмертья, может быть, залог,
   И счастлив тот, кто средь волненья
   Их обретать и ведать мог.
  
   Итак - хвала тебе, Чума,
   Нам не страшна могилы тьма,
   Нас не смутит твое призванье.
   Бокалы пеним дружно мы,
   И девы-розы пьем дыханье, -
   Быть может... полное Чумы.
  
   Человек не сдается. Он не идет убивать даже в этом случае. Даже в этот, последний день.
  
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  
   Гарри - ПП. Ничья. ДСК. Гарри требует FM для РС. Смерч. Два вопроса Гарри. Чего боялся Эстэлин Завоеватель.
   Бонни и Клайд в своем ресторане на Андреевской Площади. Немой Жи. Борис приезжает из Лондона. Второй претендент - Тэрэ. Заказ. Гайдара пуля не берет. Почему не платят рабочим. Нерушимость доллара.
   Ресторан. Гайдар и Ле-Нин. Бурбу. Со не агент ЦРУ. Страх Со перед Кондолизой Райз. Со поет в ресторане Ла Скала. Бонни и Клайд получают задание. На сеновале. Зачем люди целуются. Пятьдесят миллионов долларов за Гайдара. Покойник сбежал. ПЗС - это всегда берег моря. Каин попал под ПЗС.
  
  
   К середине партии Гарри понял, что проигрывает.
   - Как свински устроен мир, - подумал он, и выпил Саперави. - Даже в шахматы я уже проигрываю. Они бьют в самое сердце.
   - Я требую убрать отсюда паровоз, - сказал он.
   - Некому будет переставлять фигуры, - сказал ПП. - Вы же не убрали первые десять рядов демократов, - сказал он. - Пять из них, как сидели, так и сидят.
   - Вы ошибаетесь, - это декорация из фильма:
   - И один в поле воин.
   Действительно, ПП присмотрелся, и, наконец, понял, что это большая декорация, плакат, где демократы маршируют по улице Кой-Кого. Он усмехнулся, и указал на паровоз.
   - Он тоже не настоящий.
   - А как же кран работает? - спросил Гарри удивленно.
   - Кран работает, а паровоз ушел.
   - Куда?
   - Стоит на запасном пути.
  
   - Гарри приложил пальцы к голове. Подумал и сказал, что кран надо тоже убрать.
   - Хорошо. Но тогда сами будете двигать фигуры.
   - Подвину, - сказал Гарри. - Нас много.
   - И вам не будет стыдно просить других двигать ваши фигуры?
   - Я подвину сам, - устало ответил Гарри. - Вы, в конце концов, уберете отсюда свою джамахерию?
   - У тебя, значит, демократы, а у меня джамахерия?
   - Это очевидно. К нам люди приходят, а вы свою джамахерию набираете.
   - Это к нам приходят, рвутся даже, а вы своих демократов набрали сплошь из инопланетян.
   - Почему?
   - Потому что на Земле дураков нет.
   - Их нет потому, что вы их безжалостно перестреляли прямо на улицах. Как бездомных собак.
   - Я никого не стрелял, - ответил ПП.
   - Сказки.
  
   - Думай, как хочешь. Твой ход.
   Гарри передвинул фигуру, и сказал:
   - Шах.
   - Хочешь ничью?
   - Никогда!
   - Инопланетяне не сдаются?
   - Не притворяйтесь, что вы не помните, откуда вы, - сказал Гарри. - Я знаю, что вы с...
   - Молчите. Ваши знания не улучшат ситуацию. Вы ведь тоже оттуда? Можете не отвечать. Я все знаю. Вы... Не будем произносить это слово.
   - Ладно. Но я требую FM диапазон.
   - Для себя?
   - Для Радио Свобода.
  
   - Не получится. Тогда мне придется и на телевидении допустить неконструктивную критику. Что толку? Они будут говорить мне о том, о чем я больше них знаю. Зачем? и я вам отвечу зачем. Только затем, чтобы усилить позицию коррупционеров. Больше не будет никаких результатов.
   - Их голоса будет приятно слушать.
   - Кого? Киселева? Так ведь он же в числе других комсомольцев топил Гайдара.
   - Мне приятно слушать его умные рассуждения, - сказал Гарри. - Я устал от безумных, нелогичных речей древних демонов. Как это может быть, что самым разумным голосом в России стал голос Ксении Собчак? Честное слово, всё остальное хуже. Удивительно, но никто кроме нее не сказал о плохом запахе в Северной Корее. Это весьма существенная фактура. Там нет мыла!
   - Между прочим, она не замужем. Давайте устроим грандиозную номенклатурно-демократическую свадьбу. Назначим тебя Директором Следственного Комитета.
   - Да, - засмеялся Гарри, - теперь народ, кроме как в Следственный Комитет, ни во что больше не верит. - Он помолчал и добавил: - Нет.
  
   - Почему?
   - ДСК, - сказал он. - Боюсь, меня спутают с Домостроительным Комбинатом. Считаю, что виной всему сознательная неразумность общества. Никто бы из ваших идеологов не выиграл в шахматы.
   - Вы в этом уверены? Вы думаете, древние турки придумали шахматы, лишенные вранья? Если вы так думаете, то я не понимаю, как вы стали чемпионом мира.
   - Я требую для каждого писателя пятьдесят тысяч подписчиков, - сказал Гарри.
  
   - Где я их возьму? Мы размножаемся еще недостаточно быстро. В будущем, может быть, в Раю так и будет. И да: вы хотите стать писателем? А как же шахматы?
   - К сожалению, мне не с кем больше играть. Корчной умер, Фишер умер. Кто остался? Никого.
   - А я?
   - Я не понимаю, почему я проигрываю, - сказал Гарри, - но я не сдамся.
   - Даже если я предложу тебе диапазон ФМ?
   - Может быть, я и согласился бы, но не верю, что мне дадут работать. Раньше люди сомневались надо или не надо бить мух и тараканов - сейчас как мух бьют мэров. Дикий Восток.
   - Кстати, тебе шах. Или уходи в вечный шах, или я поставлю тебе мат в три хода. Думайте. А я пока выпью Саперави с шоколадом. - ПП повернулся и добавил:
  
   - Хочешь, я возьму тебя с собой?
   Дм Дибр передал Гарри по рации, что идет смерч. Откуда в тайге смерчи? Тем не менее, удивляться уже ничему не приходится.
   - Садитесь в паровоз, - сказал ПП. - Иначе мы все здесь погибнем.
   Гарри видел огромную воронку. Он не мог произнести ни слова. Потом согласился сесть в паровоз. Все побежали. Шахматные фигуры заколебались, задвигались, начали падать.
   Дмитрий стоял на крыше вагона люкс и делал какие-то непонятные движения руками.
  
   p.s. В рукописи были еще сцены и факты. Но мы решили, что они не могут войти в основной текст. Приведу только две фразы Гарри в ответ на то, что ПП сказал:
   - У нас хорошее телевидение.
   - Телевидение, где главными сексологами выступают Поляков, Слаповский и Микробус. Оказывается это три богатыря русской секса. Телевидение, где самый высокий рейтинг попеременно имеют голые и смешные, и умники и умницы. Все остальные намного слабее.
   Гарри даже смог ответить на коварный вопрос ПП:
   - Чего больше всего боялся перед началом войны Эстэ Завоеватель?
   Без запинки Гарри ответил:
   - Имея в своем тылу армии Америки, Великобритании и Франции, Эстэлин Завоеватель больше всего боялся, что:
   - На него не нападут.
  
   В последнее время Немой Жи был счастлив. Он смог, наконец, разделиться. Его больше не мучили кошмары. Кошмары, которые творил Тур. А он должен был это видеть. Ведь он был и Немым Жи, и Туром одновременно. Именно так, он мог, как электрон, находиться в двух местах одновременно. Может быть, это и хорошо. Если не знать одному, что творит второй.
   Он подделал Мандат и тайными тропами смог пробраться в лагерь Гайдара. Его арестовали, и хотели расстрелять вместе двумя другими шпионам. Это были Бонни и Клайд. У них были бабки и они не хотели больше воевать. Но не кто иной, а именно Немой Жи послал их на разведку в лагерь Гайдара.
  
   - Мы не хотим, - ответила Бонни. - У нас бизнес.
   - Да, - поддержал жену Клайд. - Мы решили заняться высокой персидской кухней. Будем жарить апельсины.
   Они даже стали носить белые повязки на головах, и белые халаты. Их ресторан недалеко от Кремля уже начинал пользовать большим успехом. Работать было легко и приятно. Не надо даже было принимать заказы у добрых клиентов. Даже наоборот, гости сами принимали заказ у хозяев. Вот, что наготовят сегодня Бонни и Клайд, то и понравится гостям. А разве не так готовят для гостей? На свадьбу там, на день рождения, на повышение папы по службе? Именно так. А они также делали в своем ресторане. Ведь действительно:
  
   - Ресторан-то свой! Великолепная идея. Вот что нам сегодня нравится самим, то и готовим им. А то надо складировать двадцать видов мяса в холодильнике и морозильнике. Отлично. Одна печаль. Деньги-то этого, как его? Бориса Бера. Он может неожиданно появиться и предъявить претензии. Так и вышло. Борис приехал из Лондона. Инкогнито. Сел за столик с клюшкой, как Жан-Клод Ван Дамм. Осталось только появиться трем бандитам. И действительно, они появились. Жаль, но Борис не владел приемами каратэ. Так вообще умный парень, но в борьбе не знал даже броска через бедро с захватом. Оказалось, что это и не надо. Бонни сама вырвала у первого пистолет, и не долго думая, выстрелила этому боевику прямо в лоб. Двое других бросились бежать. Но у самой двери их догнала очередь из автоматического пистолета. Клайд опустил пистолет, и сказал, взглянув на Бориса Бера:
  
   - Не обращайте внимания. Это в первый раз.
   - Ну, хорошо, - сказал Борис, - предлагаю сотрудничество. Писят на писят. - Сначала-то он хотел оставить им всего пять процентов от всей прибыли. Ребята подумали и согласились. Доход, конечно, меньше, зато спокойно.
   Но не тут-то было. На следующий же день к ребятам опять зашел человек и заказал, как и Борис Бер, только чашечку кофе. Он не стал никого бить. Только пригласив к своему столику владельцев кафе, сказал:
  
   - Пока эта площадь, - он показал левой рукой в протезе на Красную Площадь - правая висела просто так: пустым рукавом - называется красной, здесь не могут владеть недвижимостью люди без определенных убеждений.
   - У нас... - начала Бонни, но Клайд перебил ее:
   - Действительно, у нас нет никаких политических убеждений. Нам это надоело. - А Бонни добавила:
   - У нас свой бизнес. И предложения, кроме поставки говяжьей вырезки нас не интересуют.
   - Другие предложения, - она имела в виду, - добавил Клайд.
   - Вы совершенно правы, - сказал человек в персидской чалме. И добавил: - Но не в этот раз. Я вам уже говорил:
   - Пока эта площадь называется Красной, здесь будут работать только верные нам люди.
  
   - Послушайте, господин, у вас есть Мандат?
   - Да, разумеется, - сказал... не будем больше скрывать имя этого господина от доброго читателя. Его звали Перс Тэрэ.
   Он вынул из внутреннего кармана пиджака толстую бумагу, где черным по белому было написано:
   - Уполномочен освобождать любые помещения, находящие в радиусе одного-двух километров от Центра Кремля.
   - Таких бумаг не бывает! - воскликнула внимательная Бонни. Ведь раньше она работала телекритиком! А чтобы выдумать что-нибудь на этом поприще надо обладать не только воображением, но большой наблюдательностью.
   - Как видите, бывают, - невозмутимо ответил Тэрэ. Сокращенный вариант имени уполномоченного.
   - Действительно, как это может быть:
   - Где километр, а где два?
   - Где суша - километр, а где река - там два. Что тут удивительного? На реку ведь я не претендую. Соглашайтесь, и родина вас не забудет, - сказал агент, и допил своё кофе.
  
   - Хорошо, - сказал Клайд, - но это в последний раз.
   - Хорошо, - согласилась Бонни. - Что мы должны делать?
   - Вы должны ликвидировать одного человека. Вот фотография. Запомните и сожгите.
   Лицо показалось ребятам знакомым. А когда они, наконец, поняли, кто это - ахнули и отпрянули. Клайд даже упал со стула.
   - Что с вами? Вы знакомы? Может быть, вы даже сотрудничали с ним?
   - Нет, нет! Но это же Гайдар!
   - Ну и что, - невозмутимо констатировал Тэрэ. - Именно его вы и должны убить.
   - Как? Его же пуля не берет, - сказал Клайд. И добавил: - Если мы даже сможем попасть туда, где он сейчас находится, ничего не выйдет. Нас там грохнут. Это однозначно.
   - Не надо так все драматизировать, - сказал, слегка не выговаривая буквы Тэрэ. Он вынул два Глока с глушителями и протянул каждому. - В них надежные пули. Они убьют даже дракона в семьдесят седьмом поколении. Берегите их. Запасных обойм нет.
  
   Тэрэ ушел, но на этом дело опять не закончилось. Да, забыл сказать: когда агент уходил, он неожиданно повернулся в дверях и помахал Бонни и Клайду... обеими руками. Правая, оказывается, у него тоже была. И тоже была в протезе. Как герой Бальзака, он вынул ее из-под плаща, вставил в рукав, и помахал ребятам обеими руками. Как говорится:
   - Ручки-то, вот они! - У ребят на голове зашевелились волосы. Зашевелились, а потом натурально поднялись вверх. Бонни и Клайд застыли в позе рабочего и колхозницы. Ужас изобразился на их лицах. Наверное, такой же ужас изображается на лицах рабочих, когда они получают зарплату. На лицах колхозниц уже не изображается ничего. Они вымерли сами собой. Как мамонты. В связи с этим хочу сказать, что неправильно осуждать непреодолимое желание каждого подделать результаты вступительных экзаменов:
  
   - Ведь образованным так много платят. А рабочим ни - слово на букву х. - Почему?! Почему не выполняется завет Ле-Нина:
   - Учиться, учиться и учиться. - Что значит:
   - Учиться не только экономистам, но и:
   - Учиться рабочим, и:
   - Учиться колхозникам! - Все просто. Если все будут учиться, а не только бухгалтера и экономисты, то и зарплата у всех будет большая. Не надо будет платить и мучиться, чтобы вам подделали результаты егэ. Учиться всем, друзья мои! И никаких конкурсов. Все достойны получать три тысячи вечных долларов в месяц, и, как я уже говорил, каждому триста тысяч долларов на книжку.
  
   Только за то, что он русский. Почему доллары вечные? Потому что не хватит ни у Ада, ни у Упа сил его разрушить. Вот сейчас, например, сколько ни говорят, что доллар шатается и падает, он все равно только дорожает. Спрашивается, почему? Ответ:
   - Доллар - это не Америка. Доллар - это и Япония, и Франция, и Англия, и Китай, и Россия. Зачем же сейчас прыгать и скакать и желать падения доллара? Ведь тогда вы желаете падения России.
  
   - Желаете сказать что-нибудь перед смертью? - спросил благородный командир расстрельного взвода. - Может быть, хотите с кем-нибудь попрощаться? - Немой Жи до этого говорил полчаса. Как будто находился на трибуне парламента. Он танцевал и цыганочку, и семь сорок, и пел про крутящийся шар голубой, и:
   - Любо, братцы, любо, любо, братцы жить. С нашим атаманом не приходится тужить. При этом он вставал на руки, ходил колесом, пердел, танцуя вприсядку. Многие сначала не поняли, думали дуркует. Но им потом объяснили, что по-другому этот парень разговаривать не умеет. И все успокоились. Остановили его только, когда он начал рвать землю вместе с травой и одуванчиками и бросать ее в расстрельный взвод. Посчитали это оскорблением. И правильно остановили, ибо после этой прелюдии Немой Жи начинал снимать штаны. А эта речь у него была рассчитана тоже не меньше, чем на полтора часа.
  
   Ну, а дальше все, как сказке. Идет мимо по обрыву Гайдар, видит несчастных, и спрашивает:
   - За что вас расстреливают? - Ну, как будто не он же сам приказ этот подписал.
   - Так ить не за что! - отвечает из оврага Клайд. Бонни тоже машет руками, что, мол, мы тоже свои, русские. Немой Жи отвешивает глубокий, до Земли, поклон и что-то мычит. Вроде:
   - На-те-с!
  
   Подошел комиссар. Они о чем-то поговорили с Гайдаром
   - Вы идите! - крикнул Гайдар, - но больше не попадайтесь.
   - А вы останьтесь. Сначала вам необходимо дать клятву, - сказал Ле-Нин. Он был здесь комиссаром.
   Немой Жи полез на стену, а Бонни и Клайд растерянно топтались на месте.
   - Не ты, - сказал Ле. Но Жи продолжал карабкаться на стену, цепляясь за траву и небольшие кусты.
   - Переведите этому Циклопу, что пока он пусть посидит в овраге. - Ле и сам не понял, почему так сказал. Вероятно, у него тоже был третий глаз, и он мог видеть человека насквозь.
   Жи хотел было возражать, начал было уже снимать штаны, но по взгляду Ле понял:
   - Бесполезно.
   Дальше было еще интересней. Когда Жи опять спустился в овраг, Гайдар сказал, что он имел в виду именно этого Циклопа. Что именно он свободен. Даже Ле-Нин был удивлен.
   - Как?! На нем же клейма негде ставить? И ты отпускаешь его?
   - Да. Пусть идет. Мы лучше еще раз допросим этих киллеров.
  
   - Вы слышали? - обратился Немой Жи к командиру взвода. На самом деле это был командир конного корпуса в армии Гайдара по фамилии...
   - Буденный! - Шутите? Какой Буденный? Его звали Бурбу. В виду большой опасности преступников, ему было поручено руководить расстрелом. Лично. Боялись, что появится группа специального назначения и... и если она спасет преступников, то это еще ничего. А киллеры будут посланы, чтобы наверняка убить Немого Жи, Бонни и Клайда. Предполагали, что это будут люди Бориса Бера. Он не захочет, чтобы кому-то была известна его связь с террористами. А с кем он был связан - одному богу известно. Это могла быть английская разведка Ми-6. А мог быть и кремль. Как ни ругают Бориса, но не будет ничего удивительного, если откроется, что он шпион кремля.
   Жи выбрался на поверхность. Он едва дышал. Два раза забираться на высоту девятиэтажного дома это тяжело. Тем более, без ступенек. Он все-таки мог сказать:
  
   - Миль пардон. Я пошел. - Но через десять шагов его остановили и повели в бронированный черный автобус.
   - В чем дело? Меня отпустили.
   - Иди, иди. Твое место в буфете.
   - Нет, меня отпустили. Спроси у старшего.
   - Иди, иди. - Немой Жи не знал, что этого помощника Гайдара уговорить не удастся. Это был не Пел, и не Сор. Это был Нанотехнолог. Но он здесь работал под прикрытием. Под псевдонимом Сиа. Он всегда ходил в китайской шляпе с длинным козырьком. Многие поэтому называли его Китайцем. Точнее:
   - Высоким Китайцем. - Никто и не думал, что Сиа переводится, как:
   - ЦРУ. - Да, во втором эшелоне его прикрытием было, что будто бы он агент ЦРУ. Видимо на роду у этого парня было написано, что он умный. А все умные высказывания почему-то приписывают ЦРУ. Иногда можно думать, что Со, например, не потому выдает некоторые мысли, что у него временно крыша поехала, а потому, чтобы его не считали агентом ФБР. Или ЦРУ. Боится.
  
   Если бы он тут был, то непременно бы заорал:
   - Я никого не боюсь! Я - ни - ко - го - не - б - о - ю - с - ь.
   Но мы-то знаем, что в последнее время этого парня не видно в Москве. Страх заставил его уйти в отпуск. Страх перед Кондолизой Райз. Она преследует его, как тень отца Гамлета. То есть, как:
   - Правда. - Он скрылся на два месяца в Ла Скала. Да, сейчас он поет в Ла Скала. Правда, не в театре, а в ресторане Ла Скала. И правда, что бесплатно. Чисто за еду. Правда, за дорогую еду. Но кто бы не согласился на такой отдых? Песни, еда, вино. И что самое главное, без женщин. Чтобы не напоминали о существовании Кондолизы Райз. Рай, да и только. Какие люди пели в ресторанах:
   - Рубашкин, Вилли, Круг. - Они создавали Рай.
   Немого Жи увели в автобус.
   Далее, Бонни и Клайду предлагают искупить свою вину.
   - Что мы должны делать?
   - Вам предложат работу по специальности, - сказал Бурбу.
   - Как я рада, - сказала Бонни, - скоро мы опять будем жарить апельсины и поливать их душистым соусом из апельсиновых цветов. Как настоящие марокканцы.
  
   - Думаю, они предложат нам другую работу, - сказал Клайд.
   - А именно? На телевидении, что ли?
   - Нет, дорогая, мы уже никогда не вернемся на телевидение. - Звучит печальная песня с московской Олимпиады восьмидесятого года.
   Бонни проснулась, и долго не могла ничего рассмотреть вокруг. Наконец, она поняла, что находится на сеновале. Рядом безмятежно спит Клайд. В руке у него полностью допитая бутылка Саперави. Откуда она здесь? От их тел пахло специфическим потом. Видимо, перед тем, как заснуть, они долго занимались, как это по-русски? сексом, что ли? Ну, слава богу, значит, его все-таки разрешили! Она счастливо рассмеялась.
  
   - Клайд. Клайд! Я так счастлива. Проснись. Или ты так устал, что не можешь даже повернуться ко мне? Ну, ты чего? - она подергала мужа за руку. - Ай!
   - Ай, ай! - Рука Клайда была холодной. - Клайд, ты чего? - Бонни потрогала другую руку.
   - Совершенно очевидно, что он мертв, - сказала Бонни. - Вот к чему приводят преждевременные разрешения. Даже секс нельзя разрешать. Люди используют его в объемах больших, чем могут проглотить. - Она сказала это, и хотела броситься на спину мертвого Клайда. Чтобы рыдать, рыдать и рыдать. Но неожиданно Бонни показалось, что покойник шевельнул пальцем. Это было видно, потому что маленький лучик восходящего солнца пролез сквозь щелку и сел на бутылку Саперави, которую покойник держал в вывернутой руке у спины.
  
   Даже и на сто метров от этого зимника был слышен крик Бонни. Она быстро спустилась по лестнице, и побежала, куда глаза глядят. А именно: к лесу. Вот, вот уже спасение близко. Неожиданно с земли поднялся человек, и, расставив руки, попытался поймать бывшую работницу масс - медиа. Разумеется, не тут-то было. В молодости она работала спецкором в горячих точках. Однажды в Афгане ее хотели поймать талибы. Но не поймали. Вот кто из двоих быстрее бегает, если в школе у них был одинаковый результат на стометровке? Тот, кто больше боится. Логично. Логично, что и сейчас Бонни очень боялась. Поэтому поднырнула под руку похитителя, и уже почти оторвалась от него, когда неизвестный в отчаянном прыжке поймал Бонни за ногу.
  
   Он тут же получил удар в нос пяткой другой ноги. Бонни побежала, слегка наклонив голову набок, как папа бывшего владельца московского ресторана Ши, когда он был еще юным и мог свободно играть в шахматы в сеансе одновременной игры. Ну, и, разумеется, бегать, наклонив голову, за своими противником, воровавшим фигуры с доски.
  
   Она слышала шелестящий топот ног за спиной. И бежала еще быстрее. Противник не отставал. Видимо, тоже раньше занимался бегом, так как работал журналистом. Наверное, был папараци. Не из-за него ли погибла жена английского принца?
   Бонни поняла, что устает. Она резко остановилась и упала на колени. Парень заметил, что девушка упала, но уже ничего не смог сделать. Он споткнулся о нее и сильно ударился о землю. Больше он бежать не мог. Она тоже. Они смотрели друг на друга и учащенно дышали.
   - К-Клайд.
   - Б-Бонни.
   - Но, как ты здесь оказался? Ты ведь умер, - она показала на сарай.
   - Это не я. Разве ты не помнишь, что мы выполнили последний заказ?
  
   - Нет, не помню, - сказала Бонни. - Я думала, мы сбежали и все. И мы решили купить домик у какого-нибудь далекого моря.
   Но прежде, чем ответить Бонни крепко поцеловала Клайда. Конечно, она хотела его поцеловать. Но сейчас она сделала это не потому, что так уж этого хотела - ведь ночью они нацеловались больше, чем достаточно - она хотела проверить:
   - Клайд это все-таки или не Клайд. - По поцелую, дама надеялась лучше понять суть стоящего перед ней на коленях парня. Так-то это, конечно, Клайд. По виду. А по сути? Может быть, это совсем другой человек. Для того люди, собственно и целуются, чтобы понять:
   - Нужен вам этот человек, или нет? - Показалось, что все-таки нужен. Значит, это Клайд.
   - Мы не могли ничего купить, - сказал Клайд. - Разве ты не помнишь?
   - Что?
   - У нас нет денег.
  
   - Как?! Куда они делись?
   - Мы купили кафе. Почти на Красной площади. Говорят, она скоро будет Андреевской.
   - Да, да, да, точно! Мы купили кафе.
   - Мы купили кафе, - как эхо повторила Бонни. - Где? В России? Не может быть. Я на это неспособна.
   - Каюсь. Я тебя соблазнил.
   - Ты? Ах ты гад!
   - Подожди, подожди. Я сделал это ради тебя. Как телекритик, ты выдохлась, дорогая. Поэтому я решил подыскать тебе твою любимую работу на кухне.
   - И...
   - И я купил тебе кафе на Красной Площади. За два миллиона долларов.
   - Ты был Графом Монте Кристо? Мама! Я ничего такого не помню. Ну, хорошо, - добавила Бонни. - Кого мы валили в последний раз?
   - Это был Доктор Зорге, - сказал Клайд.
   - Д-Доктор Зорге? Ты серьезно? Сколько нам заплатили за это задание.
  
   - Много. Целую жизнь.
   - Ну-у, они могут много наобещать, а потом грохнут без задней мысли. Что, мол, нам стыдно, но мы вас все равно завалим. У них нет даже этой задней мысли о вранье. Мама! Что нам теперь делать? У нас нет ни денег, ничего! Как жить, Клайд?
   - Мне очень жаль, Бонни, - сказал чуть не плача Клайд, - но нам придется выполнить еще один заказ. Если мы хотим...
   - Что, Клайд? Что, если мы ходим?! - спросила Бонни. - Если мы хотим счастливо жить у теплого моря? Я согласна, Клайд. У нас же нет выбора.
  
   - Есть, Бонни. Дело в том, что у этого киллера, который должен был ликвидировать нас, в портфеле был еще один заказ. Я потому и искал здесь этот портфель. Мы всю ночь вели здесь перестрелку. Потом он ушел от меня. Я его искал и не сразу понял, что киллер, не справившись сразу со мной, решил сначала ликвидировать тебя. К счастью, он нашел на сеновале ящик Саперави. И пока не выпил несколько бутылок, не убил тебя.
   - А потом?
   - А потом подоспел я. Я наконец, понял, что он пошел к зимнику. Киллер уже направил на тебя Стечкин с глушителем, но я успел нажать на курок чуть раньше. И, как говорится:
   - Одна пуля - один труп.
   - Но откуда ты знал, что в портфеле, который остался валяться в траве, был пакет с заказом на убийство?
   - Он мне сам сказал во время борьбы. Что, мол, вот только грохнет нас и начнет новую жизнь.
   - Ты с ним разговаривал?! Ты его узнал, Клайд? Кто это был?
   - А ты не посмотрела?
   - Что ты, Клайд! Я боюсь переворачивать покойников. Итак, кто же это был, Клайд? - еще раз спросила Бонни с улыбкой.
  
   - Доктор Зорге.
   - Это понятно. Но кто именно им был?
   - Борис Бер.
   - Ты серьезно? Как жаль. У парня столько бабла, а его убили. Кто же мог заставить его?
   - Сама думай. Я тебе уже сказал, что положено за выполнение заказа, который был в портфеле у этого шпиона?
   - Нет. Ты только хотел сказать, но не сказал. Что? Счет на пятьдесят миллионов долларов в Швейцарском банке? Это кого надо грохнуть, если платят такие деньги?
   - Гайдара.
   - Гайдара?! Фантастика.
   - Почему?
   - Ну, у него же такая охрана. И за пятьдесят миллионов не купишь.
  
   - Фантастика в другом, - сказал Клайд.
   - В чем?
   - Нам заплатит Программа Защиты Свидетелей.
   - Программа защиты свидетелей, - повторила Бонни. - Я ничего не понимаю. Ибо:
   - Что это значит?
   - Это значит...
   - Это значит, что заказ оттуда, - сказала Бонни. - Ведь у нас нет такой программы. Значит, Борис агент ЦРУ. Я так и думала.
   Клайд промолчал.
   Они пошли к зимнику. Надо было забрать некоторые вещи, которые остались там.
   - Я поднимусь, и заберу все.
   - Я поднимусь, и сброшу вещи тебе, Клайд.
   - Ну, хорошо. Если ты настаиваешь:
   - Лезь.
   Бонни поднялась на три ступеньки, и повернулась.
  
   - Клайд, я боюсь.
   - Спускайся, я сам все сделаю.
   - Сам? Нет, я сама все сделаю. - И Бонни опять начала подниматься вверх. Она боялась, но продолжала это делать. Как новичок-юнга на военном корабле Королевы Виктории. До Топ-площадки у него дрожали ноги, ибо он боялся, что его тут же грохнут, прошу прощенья, оговорился, а именно: его тут же трахнут хором, если он не долезет до этой высокой площадки, и не увидит впереди Землю. Правда, у него есть шанс добраться до места на Грот-мачте. Там видней. Там не дрожат ноги. Почему? Потому что, когда юнга спускается вниз, он просто не помнит об этом.
   Бонни оставалось немного: всего четыре ступени. Как говорит Пушкин:
   - Четыре смертные ступени.
   - Не бойся, - шепнул Клайд.
   Она уже ничего не боялась. Она только подумала:
   - Почему Клайд сказал это шепотом? Он мог сказать это обычным, нормальным голосом. Мог даже крикнуть:
  
   - Не бойся, Бонни! Вперед, Бонни! - Она сделала еще шаг и качнулась. Еще. Казалось, лестница начала дрожать. Как Грот-мачта даже в тихую погоду.
   - Человек, имеющий предвидение должен просто повернуть назад. Но он не может. Не может, как Лилит. Хотя знает, что ничего хорошего из этого не получится.
   Она шагнула на край. Нога ощутила теплый и колючий настил соломы.
   Прошло несколько секунд, и Клайд услышал пронзительный крик. Всё, подумал он, это конец. И действительно, поднявшись Клайд увидел лежащую даму, и... и больше никого! Он сам-то даже попятился назад.
   К счастью, Бонни оказалась жива. Она открыла глаза, когда Клайд вылил ей в рот полбутылки из последней оставшейся бутылки Саперави.
   - Ты кто?
   - Хватит, хватит, Бонни! - строго сказал Клайд. - Эта серия уже закончена.
  
   - Ну, что значит: хватит? Его нет. Ты видишь, покойник сбежал.
   - Конечно, конечно, успокойся, это плохо, но может быть не настолько, как ты думаешь.
   - Мы взяли его заказ. Теперь он будет за нами охотиться.
   - Ты думаешь, он его читал?
   - А ты как думаешь? Конечно, читал. Любой бы сразу прочитал.
   - Действительно, никто бы не удержался.
   - Теперь на Гайдара будут охотиться две группы.
   - Ты думаешь, он жив? Я думаю, что далеко не убежит. Ведь я его ранил в левое плечо. Вообще-то он должен был сразу умереть.
   - Почему?
   - Там сердце.
  
   - Может быть, на нем был бронежилет? Или, знаешь, что? Он был скрещен с пауком! Точно! Человек, смешанный с пауком имеет непробиваемую кожу. Ужас! - Бонни схватилась руками за голову. Пуля просто запутывается в человеко-паучьем материале. Клайд! С кем мы связались? Это же настоящий паук!
   - Интересно, что будет в этой Программе Защиты Свидетелей?
   - Я думаю, Клайд, это будет пустынный пляж со старым катером на берегу моря. Который ты будешь ремонтировать.
   - Скучновато.
   - А в другом месте нас найдут, Клайд.
   - Надеюсь, там будет дом. А дети у нас будут?
   - Конечно. А без них, что там делать? А как ты думаешь, Клайд, Каин тоже попал под программу защиты свидетелей?
   Глава мафии, имеется в виду:
   - Семьи, - промолчал.
  
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Немой Жи стал торпедой. Допрос. На вечере у Эстэ Завоевателя. Демократическое исполнение песен. Трактир на сцене. Пение бухгалтеров. Выступление перед син-эстетами. Гайдар и Ле-Нин.
   Секс Абеля с мухой. Квент объединяется с Инем и Янем. Шифр Цезаря. Сибирь - Нью-Йорк - Луна.
   Познер - Не матадор. Евдокия и Персефона. Леха и Пили. Текст - Артефакт. Дроби и Целое. Горчичное и Ветвистое Дерево. Конструкция Любого Предложения. Автор существует. На кого работает Штирлиц? Леха и Абель. Быть, или еще нет?
  
  
   Немой Жи стал торпедой. Он согласился, но долго не мог понять:
   - Кого надо ликвидировать?
   - Так-то все понятно, - сказал он. - Это обычное дело, перевербовать агента. Шпиона или киллера. Еще Абель и Доктор Зорге успешно это проворачивали. Но я не могу понять, кого надо ликвидировать. Итак:
   - Пожалуйста, повторите еще раз.
   Гайдар и Ле-Нин уже битых три часа бились над этим упертым парнем. Мало того, что он ни - слово на х в его ослабленном значении - не понимал по-русски, так еще и тупой был, как рыба.
   - Немой, тупой и глупый, - сказал Гайдар, вытирая потный лоб.
   - Действительно, - сказал Ле-Нин, - я таких еще не встречал.
   Добрый читатель может спросить:
  
   - Почему разъяснительную работу с Жи вели не соответствующие органы, а командир и комиссар армии? - Все просто:
   - Они уже вели. - Нанотехнолог подключил к сиськам, лбу, ушам и ногам Жи клеммы от электрораздатчика и, периодически меняя силу тока, пытался заставить говорить на русском языке. - Нет, ничего не получилось.
   Потом Бурб устраивал с ним бои сначала из трех раундов, а потом и из пятнадцати. Как они ни бились, Жи так и не смог отличить Янь от Инь. Не мог понять, в чем разница между Абелем и Доктором Зорге, между Дон Кихотом и Санчо Панса. Кого из них, собственно надо валить?
   - Было бы, конечно, проще, если бы этот парень говорил и писал одним из четырех способов. Как-то:
   - Кириллицей, латиницей, клинописью или иероглифами, - сказал Ле.
   - Но он общается только танцами из серии:
   - Семь сорок, с выходом и вприсядку, и сниманием штанов:
   - Чуть ниже пояса, до колен и полностью, - сказал Гайдар.
  
   - Лучше бы он, конечно, писал клинописью, - задумчиво сказал Ле-Нин. И добавил: - Не так уж важно, что мы его не понимаем. Плохо, что он не понимает нас.
   - Вы хотите сказать, - обратился Гайдар к комиссару, - что, так сказать, клинопись засела у него в голове, и его уже не переучить на русский?
   - Да, - ответил Ле-Нин. И добавил: - Если в этом случае можно применить слово:
   - То есть, то нам надо разговаривать с ним на его же языке.
   - Ч-Что?
   - Да, дорогой мой друг, этот парень не поймет даже слова абырвалг.
   - А что это?
   - Главрыба.
   - А я уже забыл.
   - Все забыли. Но придется вспомнить. Да, да, мой друг, иначе мы ничего не сможем ему сказать.
  
   - Для него наши разговоры это все равно, что для колхозника, услышавшего выступление Леонида Ильича, тарахтенье трактора. Что трактор тарахтит, что Леонид говорит - без разницы. Между прочим, именно поэтому он так долго правил:
   - Кому мешает урчанье трактора? Никому. Например, если вы пьете самогон и закусываете его свежим огурчиком со своего участка около дома - мешает ли вам трактор, который разговаривает около дома? Нет. Конечно, нет. Я занимаюсь своим делом - он своим. Но! потом мы вместе поедем продолжать работу. К сожалению, не каждый по-своему. Вместе, как на стройке коммунизма.
   - Будет людям счастье! Счастье на века! У Советской Власти:
   - Сила велика!
   Когда, стоящие за дверями Нано и Бурб, заглянули в слегка приоткрытую дверь, они ужаснулись, как ужаснулась Жюстина, увидев истину. Ле-Нин и Гайдар танцевали вприсядку, плевались, периодически поливали пленника водой, иногда даже снимали штаны и показывали ему жопу - а что делать, если клиент не понимает?
  
   - Ведь и индейцы Майя не поняли бы нас, если бы мы не принесли кого-нибудь в жертву, - говорил Леонид Ильич в период застолья. Прошу прощенья:
   - В период застоя. Это Эстэ часто говорил во время застолья. Он часто приглашал на свои - не скажу пиры - просто:
   - Вечера, - любимых поэтов, любимых актеров и актрис, военных, строителей танков, дирижеров и певцов. Периодически он говорил Ники Богосу:
   - Скажи им:
   - А что сказать-то? - всегда спрашивал Ники.
   - Скажи просто, - всегда отвечал Эстэлин Завоеватель России - именно так, ибо цитата взята из произведения Варлама Шаламова:
   - Завоёванная Россия, - всем прятаться. Ибо:
   - Кто не спрятался - я не виноват.
  
   Богос говорит - все прячутся под столы. Имеется в виду не совсем все, а все приглашенные проводить концерт. Если это так можно назвать. Однажды не спряталась Русланова, однажды Козинцев - так их сослали в Сибирь. Ведь они не подчинись не потому, что не хотели, а просто подумали, что это шутка такая. Ведь их никто не предупреждал, что Эстэ так тренирует своих друзей. Тех, кого любит. Также сурикаты тренируют своих маленьких детей. Чтобы они прятались, когда увидят, или услышат опасность. Ведь в жизни всякое бывает. Человек чувствует опасность, но, так сказать, забивает на нее.
   - Мол - слово на х в ослабленном значении -предрассудки. - Нет, друзья мои:
   - Всё правда.
  
   Таким образом... Да, таким образом, Немой Жи, наконец понял, что был причислен к криминальной группировке, занимавшейся устранением одиозных личностей.
   - Но, - удивится добрый читатель, - иногда это были простые люди, актеры там какие-нибудь, которые никогда ничего не говорили напрямую?
   Ответ прост. Он дается по системе Майя:
   - Их приносили в жертву для... Да, друзья мои:
   - Для тренировки.
   Ужас.
   Таким образом, Немой Жи понял, что должен искупить свою вину. Но даже поняв, что от него хотят, Жи попытался дурковать. Мол, понял, понял:
   - Я должен петь веселые песни, как-то:
  
   - Утро красит нежным цветом стены Древнего Кремля. Просыпается с рассветом вся любимая страна, - и при этом пердеть, как это делают демократы. Правда, пока что Там, на Западе. Мы пока что не можем толком понять, как это надо делать. Ну, чтобы все было по-честному. Как будто мы поем не на сцене, а в реальности. Ну, чисто по Достоевскому. Как Раскольников, который запутался, где сцена, а где собственно улица с трактиром. Он не мог никак догадаться, что:
  
   - Трактир находится, нет, не на Пятницкой, а на:
   - Сцене!
   Таким образом Ле и Гайдар, сделав из Немого Жи Торпеду, что значит:
   - Влюбленного в свою работу киллера, - стали готовиться к решающему сражению.
   Ле-Нин спросил у Гайдара:
   - Почему в романе Мастера бухгалтера поют песню:
   - Эй, баргузин, пошевеливай вал! Слышатся грома раскаты! Ведь это им не свойственно.
   - Здесь все очень просто, друг. Как в Библии. За них поет Пугачиха.
   - А! под ее фонограмму, - радостно воскликнул Ле-Нин. И добавил: - Но голоса-то мужские.
   - Вот именно, - ответил Гайдар, - что это не просто фонограмма, а они поют... как бы это сказать? Под ее гипнозом.
  
   - Она гипнотизер? - спросил Ле. - И какой у нее метод? Включает вращающийся огонек, и начинает методичным голосом внушать бухгалтерам, чтобы они пели хорошо.
   - Нет. Она поет сама. Сама, но им кажется, что поют они. Они слышат свой мужской голос, как голос... ну, не знаю, как голос Лемешева, Шульженко, Шаляпина, Рубашкина, Токарева, Круга, даже Карузо. Они поют:
   - Из де эни бади гел, ту лиссен ту май стори, ол ве бал ве гел ве кен ту стей. Шиз... - а не только они сами, но и все понимают:
   - Поет Битлз. - Вы понимаете?
   - Честно говорят, нет.
   - Это надо видеть, - сказал Гайдар. И добавил: - Впрочем, это можно увидеть сейчас.
  
   - Да? С удовольствием, - сказал Ле-Нин и поднялся. - Пожалуй, в другой раз. - Он посмотрел на часы. - Надо отправлять полки в решающий бой.
   Он вышел на площадку стадиона. Перед ним внизу, как перед Аллой Пугачевой колыхались толпы народа. Некоторые, как на ее концерте сидели на шеях других, и уже начали размахивать флагами.
   Впрочем, нет, на этот раз все было не так. Сначала Гайдар спустился на футбольное поле, и сказал, что:
   - Мы окружены, и стандартный план не может быть осуществлен. - А стандартный план это - оборона. Нас рано или поздно сбросят в море. Чтобы этого не произошло, мы пойдем в наступление. Наступление, которого не ожидают дивизии белых генералов. - Шел дождь. И все сидели под зонтами, как разноцветные грибы.
   - Да, друзья мои, идет дождь. Бог любит нас, поэтому сейчас дождь закончится, и Ле-Нин даст вам своё напутствие.
  
   - Ленинград, Ленинград, я еще не хочу умирать... - Что тут началось!
   - Я вам лучше спою, - сказал с легким смехом Ле-Нин
   - И даже вы будете петь. Это я вам обещаю. Ибо:
   - Наша любовь взаи-имна!
   - Тучи над городом встали. В воздухе пахнет грозой. За далекою нарвской заставой парень живет молодой. Далека ты, путь дорога, выйди милая встречать. Мы простимся с тобой у порога. Ты мне:
   - Счастья пожелай!
   - Ты мне счастья пожелай.
   Потом:
  
   - За фабричной заставой, где закаты в дыму, жил парнишка кудрявый, лет семнадцать ему. Парню очень хотелось в жизни счастье узнать. За рабочее дело он ушел воевать. За рабочее дело он ушел воевать.
   Далее:
   - И снег, и ветер, и звезд ночной полет. Меня мое сердце в тревожную даль зовет.
   Затем:
   - Я всю ночь не сплю, а в окна мои ломится ветер северный умеренный до сильного. Я всю ночь не сплю, а в окна мои ломится ветер северный умеренный до сильного.
   Потом:
   - А про новые рубахи и костюм, что в праздник сшил, мне районный парикмахер комплименты говорил.
   - Опустите, пожалуйста, синие шторы. Медсестра всяких снадобий мне не готовь.
   - Я в синий троллейбус сажусь на ходу. Последний, случайный. Я в синий троллейбус сажусь на ходу. Последний, случайный.
  
   - Мама Дзэдун, бальшой шалун. Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать. Заметив слабину, меняет враз жену. И вот недавно докатился до артистки. Он маху дал, он пахудал у ней открылся темперамент слишком бурный. Не баба - зверь. Она теперь - вершит делами революции культурной.
   - Однажды баба заказала мне сказала. Как никогда вдруг натянулася блесна. Со дна я вытащил живого партизана. Не знал он бедный, что закончилась война.
   - Лиговка, Лиговка, Лиговка! Ты мой родительский дом. Лиговка, Лиговка, Лиговка! Мы еще с тобою попоем.
  
   - Он вышел родом из народа. Он вышел и упал на снег.
   Ле-Нин в отличие от Гайдара выступал не внизу, не с футбольного поля, а с верхней площадки. Как только дождь закончился, он вышел и спел все эти песни. И многие другие. Некоторые он пел и играл на баяне. И люди уже не сидели на трибунах, а, как я уже говорил: сидели на шеях друг у друга и махали бело-сине-красными андреевскими флагами. Но у каждого батальона был свой флаг. И был он фиолетовым. Дело в том, что командирами батальонов в армии Гайдара были син-эстеты. Все речи Ле-Нина они воспринимали, как:
   - Фиолетовый цвет. Цвет высшей духовности.
   - Каждый пел, как:
   - Ле-Нин!
  
   Квент долго не мог решить за кого он воюет. Ясно, что против быдла. Но это стратегическая установка.
   - Против кувшинных рыл - это понятно.
   - Что вы сказали? - спросил, подходя, новый комиссар.
   - Я говорю... - начал командарм, - я говорю... - он опять остановился. - Мне говорю, непонятно, почему Там комиссары, и здесь опять-таки комиссары. Такое может быть?
   - Ну, как тебе сказать? - спросил Абель, - подробно или раз и всё?
   - Думаю, лучше...
   - Вот послушай. Однажды... точнее, не однажды, а:
   - Когда-то я любил муху. И она меня любила. Но однажды я включил таблетку, убивающую мух. Зачем? Подумал, что это неправда. Не может быть любви между человеком и мухой. Теперь я жалею. Думаю, я ее любил.
   - А она тебя? - спросил Квент.
   - И она тоже. Бывало так щекочет тихонько. Отмершие чешуйки собирает. Приятно. И самое главное, о чем я жалею:
  
   - Дело обязательно дошло бы до секса.
   - Но как это возможно? - удивился командарм. Да, командарм. Дивизия у Квента стала больше. А если больше, то, считал он - это уже армия. Бог сказал же, чтобы не считали - вот он и не считал. Армия - так армия.
   - Ты ответил на свой вопрос. Как это возможно? А если включишь таблетку, магия рассеется, и любовь умрет. Таблетка убивает реальный мир. Остается только абстракция, в которой нет места ни кролику, ни мухе. Булгаков не зря написал, что при разрушении мира, когда он, кролик, умирает, даже профессора идут на концерт.
  
   - Убил муху, и пошел на концерт, - повторил удивленно Квент. - Значит, комиссары - так комиссары. Не надо делать обратного вывода, если не можешь объяснить существующее. Пусть муха летает. Ведь есть шанс, что так и останется жива, и вы так и будете любить друг друга. Как? Вы приходите с Моцарта или Чайковского, и вам ведь опять захочется ее убить! На все сто! Нет, друзья мои, не на все сто процентов. Есть вариант. К тому времени, когда вы вернетесь домой, может наступить конец света! Да, друзья мои, не все время вас будут преследовать неудачи.
  
   Абель вынул из вакуумной колбы кубинскую сигару, и отрезал конец. Пахнуло ароматным дымом. Фидель прислал на свое восьмидесятипяти летие. Он всем своим бывшим друзьям рассылал сигары в этот день. Говорят, все сигарные фабрики Кубы целый месяц работали бесплатно. Как говорится:
   - Не имей сто рублей, а имей:
   - Сигарную фабрику. - Точнее, не так:
   - Не имей сто друзей, а имей сигарную фабрику. Тогда и друзья будут.
   - Я привез новый приказ, - сказал, слегка поперхнувшись дымом Абель - так хотелось захватить его побольше. - Мы выступаем на стороне...
  
   - На чьей? - Квент поднялся, изображая внимание. - Честно, я уже не понимаю, к кому мы должны присоединиться. Этот Ургант, прости господи, какой еще, мать его Ургант, а этот, как его Рубин... - Не Рубин, а...
   - Просто Ру, - сказал Абель. - Не волнуйся.
   - Да, этот просто Ру бежал. Хазз, говорят, купил себе дом в Беверли Хилз, и больше никого не узнает. Все время говорит, что это не он. Немой Жи пропал без вести. Кто остался? Только эти комсомольцы, нанятые джамахерией добровольцы, Инь и Янь. Я могу с ними объединиться только в качестве главнокомандующего. Так сказать:
   - Двадцать на восемьдесят.
   - Двадцать, разумеется им?
   - А как еще?
   - Они не согласятся, - сказал Абель.
   - Почему?
   - Эти ребята устали быть в меньшинстве. Теперь они хотят и власти, и денег.
   - Может быть, послать их, и перейти на сторону обороняющегося народа? Хотя, с другой стороны:
   Квент решил объединиться с Инем и Янем. Он сказал:
   - Думаю, у меня не было выбора.
   Покажи приказ.
   - Приказ наступать на армии Гайдара, - сказал Абель.
   - В жизни не слышал подобной глупости! Ну на - слово на х в ослабленном значении - это делать. Ведь сначала было запланировано все правильно. Мы бы присоединились к армии Гайдара в решающий момент, а потом бы объявили себя победителями. Прекрасный был план. Идиоты! Впрочем, дай-ка его сюда.
   - Что?
   - Приказ. Дай его сюда! А сам прочитаю, что там в нем написано.
  
   - Возьми, - сказал Абель и от огнедышащей, как вулкан сигары поджег бумагу, за которой протянул руку Квент.
   - Ты что наделал, болван? - Квент прочитал то, что осталось от приказа, и приказал арестовать Абеля.
   - За что? - спросил разведчик.
   - За что? И он еще спрашивает:
   - За что!
   - Это был липовый приказ, - сказал Абель. - Отвлекающий маневр.
   - Где находится настоящий приказ? - строго спросил Квент.
   - Я есмь приказ!
   - Я тебе не верю.
   - Что больше:
   - Я - или приказ? Разве я не мог его подделать? Если бы захотел. - С этими словами Абель обнажился, и командарм уставился на его спину. Шифром Цезаря там было написано:
  
   - Атаковать надо с Луны.
   - Что за чушь?! Я ничего не понимаю.
   - Я должен передать вам на словах:
   - Чтобы понять текст, надо сдвинуть русский алфавит на четыре знака. Можно сказать на слово:
   - Бог. - На самом деле в нем четыре буквы. - Абель надел костюм в стиле Эстэ Завоевателя, и добавил:
   - Отправная точка находится на даче Сергея Довлатова в Сибири.
   - Разве его сослали? - удивился Квент, - не слышал.
   - Нет, он получил то, что хотел.
   - Доблести, подвиги, славу?
   - Почти. Только просил, чтобы доблести и подвиги ему обменяли на деньги. Так и написал на своем памятнике, после отъезда в Нью-Йорк:
  
   - Я мечтал о деньгах и о славе, только поздно что-либо менять. И лицо моё в русской оправе, я в Нью-Йорке оставлю страдать. Друг мой Бродский меня не забудет, и напишет стихи обо мне, чтобы в будущей жизни далекой можно было нам пить наравне.
   - Что он имел в виду? Что герой стихов Нобелевского Лауреата равен самому Лауреату? Похоже.
   Далее. Текст Сергея Довлатова является шифром для перехода в Нью-Иорк, а оттуда на Луну. Как и сказал Довлатов:
   - Нью-Йорк это город - дальше некуда. Только на Луну.
   Таким образом, стало известно существование Моста:
   Сибирь - Нью-Йорк - Луна.
  
   В качестве теоретика решили пригласить, нет не Эйно, а Познера. Ну, а что, какая-то логика в этом есть. Он мастер создавать проблемные ситуации. Так было. Но ребята не учли, что в последнее время он старается говорить, чтобы ничего не сказать. Ему говорят:
   - Вам тяжело, вам запрещают, мы это видим. - А он отвечает:
   - Мне никто ничего не запрещает. - Остается только надеяться, что он сам себе все запрещает. Другие запрещают себе есть, и худеют. А этот парень запрещает себе не то, чтобы говорить правду, а запрещает участвовать в корридах. Скажем так:
  
   - Не Матадор. - Семь гектаров держат его, как Геракл Цербера в царстве Гадеса. Чем же он плох? Дело в том, что люди находят путь наверх. Как нашла его дочка Станционного Смотрителя. Она смогла протащить Моську на Этот Свет. Она пришла на могилу своего отца, чтобы показать ему:
   - Мы здесь. - Точно также, как Сильвио, Дубровский, и теперь она.
   Она - Персефона. Применим шифр Цезаря, чтобы доказать это. Дуня - это Евдокия, пятая буква в русском алфавите. Персефона вместе с Пушкиным это центр, номер семнадцатый. Разница - тринадцать. А тринадцать - это четыре. Один плюс три. А четыре это и есть шифр Цезаря. Сдвиг на четыре превращает Дуню, дочку Станционного Смотрителя в Персефону, дочку Зевса.
   Некоторые, а может быть, даже многие, могут спросить:
  
   - А все ли в порядке у тебя, парень, с математикой? Дуня это пятая буква, а Евдокия - шестая. Семнадцать минус шесть это одиннадцать, а семнадцать минус пять - двенадцать.
   Но, во-первых, если бы шифр Цезаря открывался таким простым способом, как простой сдвиг одного алфавита на четыре буквы относительного другого такого же алфавита, то его было бы очень просто разгадать. Смыл шифра в том, что:
   - Сознательно, - допускалась ошибка!
   А если кто не доволен - хорошо:
   - Я пересчитаю по-другому. - Это будет, во-вторых. Расстояние от Дуни до Персефоны равно двенадцати, а от Евдокии одиннадцати. Двенадцать это:
   - Пиковая Дама. - а одиннадцать:
   - Туз.
   По сути дела происходит колебание:
   - Быть, или не быть. - И так это было на самом деле. Ибо Персефона прибывала на Землю только на шесть месяцев, и была или Дуней, или Евдокией. На другие шесть месяцев она уходила в Подземной Царство и была там женой Плутона. Германн в Пиковой Даме ждал Дуню, то есть девушку, еще не побывавшую замужем, а получил тоже самое, то есть Евдокию, а следовательно замужнюю даму.
   Следовательно, шифр Цезаря это колебание Гамлета:
   - Быть, или не быть.
   И в-третьих. Иисуса упрекают в неточности. А именно:
   - Он назвал горчичное зерно самым маленьким. А оказалось, что есть и меньше.
   Известно, что в древности люди не знали дробей. Поэтому не могли себе представить, что:
   - Полпредложения имеет смысл. - Не знать дробей и значит, что полчисла бессмысленно, не имеет завершенного значения. Тем не менее дроби появились, и полпредложения получило смысл. Это стало возможным только при условии:
  
   - Там, где двое - всегда есть третий. Через третьего идет осмысление. Чего, к сожалению, не понимают некоторые русские богатыри. А именно сексуальный богатырь Слапи заметил в газете другого славного русского сексуального богатыря Поли, что Пелевин не заметил, что нельзя заметить, как пуля пролетает мимо него в полутора сантиметрах. Собственно это и есть дохристианское мышление, когда не существовало дробей. Когда думали, что можно изобразить только:
   - Как это могло бы быть, - но никогда:
  
   - Это было.
   Почему? Потому что богатыри советской литературы рассматривают:
   - Мир за окном! - Почему восклицательный знак? Потому что удивительно, как писатели просто- напросто - слово на букву х - забивают на:
   - Существование текста. - Считают текст артефактом мышления советского человека. И тогда всё правильно:
  
   - Нельзя увидеть пулю, летящую на расстоянии полутора сантиметров. - Нет текста - нет и пули. Точно также нельзя увидеть, как движутся поршни в моторе вашей машина. Ибо мотор закрыт, а если его открыть, то он и работать не будет. Можно только предположить, как это могло бы быть. Но вот именно для того, чтобы увидеть невидимое, чтобы увидеть:
   - Часть! - и был изобретен прибор, под названием:
  
   - Текст! - А не для того, чтобы его считали артефактом. После этого изобретения и появилась:
   - Точность. - Точность, о который и говорит Пелевин в виде цифры:
   - Полтора сантиметра от моего живота. - Видит это третий. А именно Пелевин - автор, а пуля летит мимо Пелевина - героя романа. И связь между этими ребятами доказывает Воскресение Иисуса Христа и Доказательство Ферма, о связи текста и полей текста.
   Далее, бегут двое. Один видит, то, что видит автор, а другой только то, что видно в окно. Один видит Слово, а другой только Реальность. Только, подойдя ко входу Петр смог уверовать, увидеть Слово, а по Пелевину:
  
   - Увидеть пулю:
   - В нескольких сантиметрах от моего бока.
   Почему возникает противоречие, что горчичное зерно с одной стороны самое маленькое, как это говорил Иисус, а теперь некоторые говорят, что оно слишком большое, чтобы быть самым маленьким? Здесь та же неувязка, что и встретилась на пути поэта Курицына. Он посчитал, что новое может быть объяснено старым. Нет:
  
   - Новое обязательно объясняется по-новому! Все фразы Иисуса Христа в Евангелии таковы. Он разговаривает логикой будущего, логикой нового мира, который появится после Распятия. А именно:
   - Самым маленьким он считает то, что меньше предложения, меньше целого. Вот эти:
   - Несколько сантиметров Виктора Пелевина.
   - Как?! - скажет кто-то. - Несколько сантиметров разве являются самой маленькой величиной? Есть же еще миллиметры, ангстремы, наконец, официально признано существование Нанотехнолога. Ну, если в него стреляли, значит, он существует. Но ведь только что сам описатель земли русской и сексолог в одном лице господин учитель Слапи объявил, что увидеть эти несколько сантиметров нельзя! И Пелевин, следовательно, ошибся. Так сказать, наврал, что видел это.
  
   Ученик Иисуса Христа это и есть горчичное зерно, которое должно вырасти до высокого дерева. А именно:
   - К гробу Иисуса бегут двое: Петр и Другой ученик. Они две части, два горчичных зерна, существующие в двух разных модулях времени. Это не Царь и Пушкин, сидящие друг напротив друга на сцене, и разговаривающие. Это части одного, а именно Пушкина. Один из них прибегает первым, но к верхней части гроба, другой вторым, но к самому входу. И видят они разные вещи, как написано в Евангелии. Один из них Джонсон, а другой Макферсон. Они являются и целыми и частями, после объединения которых появляется новое целое. Здесь важно, что переписка идет не между соседями по кварталу, а между разными временами. Критик Джонсон обвиняет Макферсона в подделке через века, с полей книги, текстом, которой являются сочинения Оссиана. Точно также Ферма обвиняет Диофанта за то, что тот написал:
  
   - Можно разделить квадрат на два квадрата. - Он говорит, что Диофант не дописал предложение, не сказал, что если можно разделить квадрат на два квадрата, то уже нельзя будет разделить никакую другую степень. Именно из-за существования связи между квадратом и всеми остальными степенями от трех и выше. Именно благодаря этой связи горчичное зерно превращается в большое ветвистое дерево.
  
   Были два мира, мир Петра и мир Другого ученика. Их сцена это космические корабли Эйнштейна, движущиеся друг относительно друга со скоростями близкими к скорости света. Они были целыми, а стали частями одного. Два разных модуля времени объединяются в одно целое. И вот это Новое целое и называется большим деревом, в котором могут жить даже птицы. Все это знают, точнее все это видят, потому что любое предложение и состоит из двух временных модулей, а именно:
  
   - Из слов автора и из слов героя, - но считают это искусственной конструкцией, свойственной только нашему грешному миру. Ведь для того, чтобы эта конструкция стала реальностью, как я уже говорил, должен быть третий. А кто это такой? Кто это такой, если разговаривают два героя. Автор? А кто это такой? Разве он Герой Романа? Так, фикция. Фантастика, но именно так и выкидывается Краеугольный Камень. Выкидывается, как несуществующее то, что очевидно существует. Автор.
  
   - Переход между частями целого существует. И целым в Раю была Зона Сергея Довлатова и передовая Гайдара. Почему? Ле-Нин был тем каналом, по которому можно было пройти во временной модуль Гайдара. Необходима была трансформация в Ле-Нина здесь, на даче Довлатова.
   Без проблем. Но проблема была:
   - Никто не хотел быть Ле. Казалось бы:
  
   - Почему? - Боялись. Да, все боялись. Можно было попасть в этой роли туда, откуда долго не возвращаются. Несмотря на это, возникла небольшая конкуренция. Пришлось тянуть палочку. Как тянут фермеры на новом поселении. Кому достанется лучшая ферма.
   Кто это были? Пи и фэбээровец Леха. Никто толком не знал, правда это или игра. Большинство считали, что наш агент перешел на ту сторону. Просто здесь у него уже ничего не получалось. Действительно, теперь уже невозможно определить:
  
   - На кого работает этот парень или эта девушка. Является ли он нашим двойным агентом, или он их двойной агент. Для того, чтобы хорошо вжиться в роль, надо, как говорят, ей жить. Раньше был критерий. У вас должна была остаться дома жена. Как у Штирлица. Где жена, на того агент на самом деле и работает. Насчет секса не беспокоились. А чего беспокоиться, если его нет. Хотя поговаривали, что на эту роль назначался школьный товарищ. Тот, с кем вы сидели за одной партой. Не все, правда, на это соглашались. Ходили слухи, что новый муж при возвращении разведчика умирал.
  
   Почему? Тот его просто грохал. Ну, как Шварценеггер. Помните? Он хотел убить своего клона. Здесь в роли клона выступает пока что школьный товарищ. Клонов делать запрещено. Бывают, правда, еще более запутанные ситуации. Их разведчик, то есть шпион переходит на нашу сторону, и следовательно, уже никогда не возвращается назад. Здесь он женится на жене нашего разведчика, которой не достался школьный товарищ мужа-разведчика. Ну, вот побоялись все, и осталась она одна. Тогда ее и рекомендуют агенту с Той стороны. Так случилось с Абелем и Лехой. Абель женился на его жене, хотя было еще неизвестно, что Леха больше не вернется. Хотя сам Леха тоже в Ми-6 женился. И женился на жене Абеля, которая была тогда директором этой секретной лавочки. Вообще непосвященному человеку будет непонятно, кто на кого и зачем шпионит. Ведь вроде и так всё ясно. Эта замужем за тем, а тот женился на этой. Практически, как хромосомы. Вся информация делится между супругами при расставании, и передается дальше по наследству. Чего только не выдумают люди, чтобы жить:
  
   - Счастливо. - Но тем не менее Леха обиделся на Абеля, что тот женился на его жене. А может и за то, что Абель бросил свою жену, прекрасную женщину с большим стажем в Ми-6. Объяснить обиду трудно, она была безотчетной.
   Пройти назад в секретную дивизию Квента он уже не мог. А то бы прямо там завалил этого высокомерного Абеля. А действительно:
   - Чего хорошего он сделал? Бросил свою красавицу жену? Так ведь это нехорошо, даже можно сказать подло. Для человека всегда удар, когда его бросают. - Но на самом деле, я думаю, Леха хотел вернуться к своей жене. Ведь жизнь в Раю еще долгая. Для этого надо выйти на Абеля, а он остался в райской долине, чтобы имитировать присутствие дивизии Квента.
  
   Каким образом Леха оказался в Сибири? Ну, далеко не всем при возвращении дают Парк Кой-Кого с бильярдной. Некоторых само собой отправляли в Сибирь. И не на дачный участок под кодовым названием Сорок девять, а просто, как Меньшикова или Козинцева:
  
   - В ссылку. - Тем не менее, ему здесь предложили войти в состав группы, отправляющейся на Луну.
   - Почему я? - спросил Леха. И ему ответили, что, как агент Ми-6 он хорошо знал Нью-Йоркские штаб-квартиры ЦРУ. Чтобы попасть на Луну, им нужно было найти Вальтера фон Брауна. А этого не знал даже Президент США. Настолько секретной была информация о месте жительства легендарного конструктора ракет Фау. Была одна ниточка, и Леха узнал о ней, но пока что не верил, что фон Браун бывал в Сибири, и даже работал машинистом поезда. Поезда, который обнаружил в тайге Машина вместе с женой фон Брауна Мартой. Это был ход, о котором пока что, кроме Лехи никто не знал. Да и сам Леха только догадывался.
   Они стали тянуть. Первый Леха. Он вынул длинную. Но самую ли длинную? Вот в чем вопрос. Это уже:
   - Быть? Или еще нет?
  
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
   Кого боятся русские. Леха в Сибирской Тайге. Леха и Фидель. Леха и Элен Ромеч. Все уже существует. Дым стоял, как стена Иерихона. Ресторан Гавана. Одиозные личности. Они били первыми.
   Леха и Щука не на Лене-реке. Причина курения. Секс под трибуной ВДНХ. Все уже Там.
  
  
   У Пи палочка оказалась длинней. Подлый шулер! Но попытки Лехи доказать, что длиннее его палки не бывает, оказались тщетны. Квент почему-то принял сторону Пи, которому и так-то снятся одни штрафы. А из-за них, я напомню, началась пресловутая революция
   семнадцатого года. Из-за него люди шарахаются от гаишников, как от пришельцев с того света. Да, что люди, дети перестают баловаться, и замирают с открытыми от ужаса ртами при слове:
  
   - Гаи. - Ведь они не дают ребятам переходить улицу там, где протоптана вековая тропа. Да и отцы обычно кричат детям в машинах, когда увидят впереди гаишника:
   - Ложись! - Как будто танковая бригада Гудериана опять вышла в наш тыл.
   Все пошли в тайгу, к месту ретрансляции, обнаруженному еще ПП, когда он охотился на марсианина Хо. Леха остался на берегу ловить сазана. Как говорится:
  
   - Однажды баба заказала мне сазана. Как никогда вдруг натянулося блесна. Со дна я вытащил живого партизана. Не знал он, бедный, что закончилась война. Эх, хвост-чешуя, не поймал я ни - слово на х - ля-ля-ля-ля-ля-ля. Ля-ля-ля-ля!
   - Нет, я точно, натяну этого лося, - сказал Леха, и действительно, поймал какую-то рыбу. - Пожарю, - решил он. - А может быть, сварю. - Дальше произошло то, чего, точнее, во что, я бы ни за что не поверил. Если бы практически не видел это приключение собственными глазами. Леха говорит:
  
   - Думаю, это семга, - говорит он. Потом опять думает, чешет голову, и добавляет: - Здесь семги не может быть. - Ну, надо же! Не наелся еще семги, шпионя на Англию и Америку. Вообще, я думаю, этот парень неисправим. Склонность к богатой форме жизни в нем неистребима. - Это омуль. Нет, нет, нет. Это треска. Точно. Я же был на Белом море, и ловил там треску на песчаного какого-то животного. Жаль, я не зарисовал его тогда. Сейчас бы помнил название. Но, считаю, что это треска. Может ли треска водиться в Амуре? Неизвестно. А в Лене? Тоже неизвестно. Да по барабану: может или не нет. Я не Гамлет, считаю, что может. - Леха закуривает. Как приверженец коммунистического и, соответственно, богатого образа жизни, он курит сигары Фидель. И тоже бесплатные. Как-то Ми-6 послала его в ЦРУ на стажировку. А там, естественно. его решили проверить на профпригодность, и дали задание ликвидировать Фиделя Кастро. Хотя предупредили:
  
   - Многие пытались - ничего не вышло.
   Дети, они думали, что Леха лох. Но он, как все более - менее нормальные разведчики, знал, что:
   - Убить Фиделя - это просто калымная работа. Вроде бармена в ресторане. На этом его и проверяли:
   - Поймет - значит прошел стажировку. Нет - перешлют стажироваться в Моссад. А там!.. Каждый день, как на войне. То террористы украдут спортсменов, то египтяне нападут по системе волхвов:
   - Выйдут из леса и скажут, что:
   - Примешь ты смерть от коня своего. - И что самое главное, ляпнут это:
   - Ни с того - ни с сего! - И с тех пор пошло:
   - Чуть что, и сразу нападают на Израиль:
  
   - Ни с того, ни с сего! - Тут уже не то, что кого-то убрать, а наоборот придется постоянно бегать, как бы самого не грохнули. В общем, ясно: Моссадом пугают начинающих на западе свою работу разведчиков. Примерно, как в России Гаишниками.
   Леха все понял, приехал на Кубу, и сразу к Фиделю.
   - Я должен вас грохнуть. - Тот:
   - Да ты че, Леха! Мы же пили вместе еще во время Карибского Кризиса.
   - Че-то не помню.
   - Ты же был личным телохранителем Никиты Сергеевича. Ну, помнишь, мы вместе пели:
   - Куба, любовь моя! Нам говорит вдохновенный Фидель:
   - Родина или смерть!
  
   - А-а! - помню, помню, - Леха притворился, что забыл все на свете. Для того, чтобы Фидель не жадничал, как часто с ним было. Вроде бы свои люди, а насчет сигар иногда зажимал. Сначала оценивал, на какое количество мог рассчитывать очередной проситель из коммунистического лагеря. Вот, этот, например, говорит, что послан убить его. А может, врет? Хочет получить побольше длинных фирменных сигар. А ведь их не так много, как некоторым кажется. Вот представьте себе, сколько мяса в аргентинском быке? Много. А вырезка у каждого быка только одна. Это примерно одна пятисотая часть всей туши.
  
   Также и с сигарами. Сигар много. Но хороших очень, очень мало. Но не скажешь же это друзьям. Ведь при коммунизме все равны. И они, мать их, на основании этого думают, что и на них на всех хватит Длинных. Они не учитывают, что один Черчеллино сжирает в день двадцать штук. Да столько трактор не выкурит. А у него получается:
   - Дыму, как из трактора, а выпивает столько, сколько тот соляры. Какой уж тут коммунизм. Если один пьет и курит, как трактор, а другой, как мопед чешского производства. Или надо одного такого, как Черчилль считать за батальон. И говорить не сэр, а:
  
   - Батальон Черчилль. - По крайней мере, будет понятно. Понятно выражение, почему Батальоны просят и просят огня.
   - Мы совершили революцию, - начал он, наклонившись к Лехе, - чтобы такие, как Черчилль открыто признали свои высокие потребности.
   - Да, я понял, - ответил Леха. И добавил: - Кого убрать?
   - Кого? - Ведь нужно было кого-то убрать другого вместо Фиделя. Если Леха согласится, то он действительно послан его убить. А не просто так приехал за сигарами. А если увильнет, то, значит, ничего не получит. - Шпионку одну. Не переживай, она спала с Кеннеди. Он ей по пять штук баксов платил. Представляешь, за одну ходку.
   - За одну ночь, что ли? - удивился даже Леха. - Он-то таких денег ни с одной леди не брал никогда. Даже в голову не приходило. Как говорил Пушкин:
  
   - Что-то здесь не так.
   - Ты хочешь сказать, друг, что я должен убрать Элен Ромеч?!
   - А что? Ты разве собирался на ней жениться?
   - Нет. Но, не скрою, всегда мечтал узнать, как бы это сказать:
   - За что Кеннеди платил ей такие деньги.
   - С такими мыслями ты можешь не справиться, - сказал Кастро. - Она тебя грохнет раньше, чем ты ее. И да:
   - Ты в курсе, что она работает на Восточную Германию?
   - Восточной Германии не существует.
   - Все, что было - то всегда уже существует.
   - Уже?
   - Да. Теперь стало так.
  
   Леха нашел Элен в баре ресторана Гавана. Много всего здесь было замечательного. Но самым примечательным был дым. Здесь он стоял, нет, не коромыслом, и даже не столбом, а просто стоял, как стена Иерихона. Так сказать, вечно.
   - Зато есть чего вспомнить, - подумал Леха, глубоко вздохнув всей грудью, - дым Гаваны.
   И он прошел к столику дамы, очень похожей на Элизабет Тейлор. Красивая такая мамочка в Гамлетовском стиле. Как говорится:
   - Чистый Амстердам. - И, к тому же, шпионка. Леха забыл, зачем пришел сюда, и захотел сразу пригласить даму в номера. - Не пойдет. Попросит сначала денег. Ну, не пять же тысяч долларов. Все-таки из Восточной Германии. Брала бы рублями. Нет, пожалуй, нет:
   - Сумка должна быть больше.
   - Итак, это вы Элен Ромеч? - спросил парень, отодвигая стул за ее столиком, и садясь.
   - Вали, отсюда, - сказала девушка, и приставила длинное дуло облегченного Глока с глушителем к его яйцам. - стреляю сразу два раза. Не останется ничего.
   - Послушай... - Леза чуть отодвинул стул.
   - Нет, это ты послушай! Твой номер шестнадцатый. Я жду клиента с бабками. Ты мне мешаешь.
   - Так ты меня узнала? - улыбнулся герой.
   - Нет. А кто ты?
  
   - Ты же говоришь, что узнала?
   - Нет, я просто думала, что ты мой связной от Эстэ.
   - Если хорошенько подумать, то так и есть. Ай эм...
   - Заткнись, паразит. У меня совершенно нет времени тебя развлекать. Кстати:
   - Сколько у тебя денег с собой?
   - Триста баксов, - ответил разведчик.
   - В любом случае этого мало. Я тебе не половая тряпка.
   - А сколько надо-то? - он начала лазить по карманам.
   - Руки на стол. На стол, на стол, несчастный шпион. И вообще, выйди, и сделай все, как положено.
   - Хорошо, - Леха поднялся. И добавил:
   - А как положено-то?
   - Прежде, чем войти, постучись. Я все-таки женщина. Постучись, значит, войди, и члено-раздельно спроси:
  
   - Че те надо?
   Мама! Леха схватился за сердце. Он придвинулся поближе и еще раз всмотрелся в прекрасное, как у Элизабет Тейлор лицо. Это была она.
   - Как это возможно, вообще, - подумал он. - Чуть что, а даже в Бевезли Хилз, даже в Хилтоне, даже в отеле Риц, даже в Гаване - все те же лица, что и в Москве. Неужели все они шпионы?
   В чем дело? Он узнал Ксе.
   - Как это возможно? - еще раз спросил он. И сам же ответил: - А с другой стороны, что тут удивительного:
   - Здесь осталось не так много народу. К тому же, если я не прав. То, кто ответит на вопрос:
   - Как жили раньше. Адам и Ева, там, и другие. Был Адам, была Ева. Ну, а кто исполнял роли других людей. Этого, как его, Жана-Клода Ван Дама, Дольфа Лундгрена, Шварценеггера, Чака Норриса, Брюса Ли. Да и вообще, разных там Диктаторов и других одиозных личностей? Как Адам и его Ева все успевали. Это же на сколько частей надо разорваться?! Поэтому и получается, что ни делай к лучшему, а:
  
   - Лица все те же - одиозные.
   Вообще, напрасно вы думаете, что жизнь не прекрасна. Как рассказал Квентин Тарантино в Закате до Рассвета:
   - Реально не только начало этого фильма, но и конец, и середина, где наши люди бьются с вампирами. К этому же стремилась и Агата Кристи. Не наоборот, как в Москве, где неустанно повторяют:
  
   - Да не бойтесь вы! Это же не правда, это только кино. - Считают, что это взгляд сверху. Так сказать Профессорский взгляд на то, что мы видим. Но, как сказал Хемингуэй, если бы эти люди хоть, что-нибудь соображали, они бы сами писали книги. Поэтому не надо делать круглые глаза, когда на месте Элен Ромеч вы увидите Ксе. Как я уже говорил:
   - На всех народу не хватит.
   - И такую женщину я должен убить, - сказал Леха, предварительно постучавшись, и члено-раздельно представившись. У меня нет выбора, - добавил он.
   - Ах, так это тебя я жду, - воскликнула Элен. - А я-то думаю:
  
   - Почему ты прешь на меня, как бык на матадора.
   - Откуда ты узнала, что я должен ликвидировать тебя?
   - Я? Дурак ты, парень. Ибо я не только любовница, но и телохранитель Фиделя.
   - Он со мной, что, пошутил? Старый маразматик. Я его грохну.
   - Только через мой труп.
   - Хорошо. Я вас обоих положу, рядышком, - сказал Леха, и опять почувствовал длинный ствол между ног. - Подожди, подожди, не стреляй.
   - Хорошо, говори. У тебя есть последнее слово. \
   - Русские это хетты. Они служат долгу, дисциплине и жертвенности. Самая главная их клятва это клятва Царю. В связи с этим я хочу узнать:
   - Кого тогда мне нужно убить?
   - Джона.
   - Что, прости, я не понял? Какого еще Джона?
   - Джона Кеннеди.
  
   - Ты с ума сошла, сука! - воскликнул Леха, и тут же пожалел о сказанном. Он получил удар ногой, обутой в острую, изящную туфлю. Не удержавшись на стуле, парень сполз под стол.
   - Или ты сейчас же подписываешь договор, или я стреляю, и ты навсегда останешься под этим столом. И да, в случае удачи ты получишь коробку в тридцать Длинных.
   - Мне этого мало. Можно сказать, что это даже смешно. Мало. Передай боссу...
   - Заткнись. Каждый месяц, - сказала Элен Ромеч.
   Это была большая ставка. Можно было сэкономить, и тогда новые запечатанные коробки кубинских Длинных могли бы служить пропуском в закрытые кабинеты. Черчилль уже сидевший на голодной пайке, был бы полностью в наших руках. Мы бы ему устроили такую Энигму, что он забыл бы, как бомбить свои города. Собственно, зачем говорить от имени всего народа? Я лично, подумал Леха, имел вход в любые кабинеты. Пусть они находятся даже на Луне.
  
   - Ну ты чё там замолк? - спросила Элен, толкнув носком туфли Леху, как мячик, который Мария Шарапова забросила на трибуны, добившись звания первой ракетки мира. Правда, я больше не смотрю эти матчи. Ибо, когда я смотрю, она всегда проигрывает.
   - Я согласен быть первым, - сказал Леха, и подписал договор.
   Потом Леха ликвидировал Джона Кеннеди. Все было исполнено просто. Просто, как в фокусе. Никто не подумал, что стрелок был в вертолете, следовавшем в диагональном направлении. Думали, что это были телевизионщики. Это и были телевизионщики. Только никто не обратил внимания, что вертолетов должно было быть не три, а два. Все думали:
  
   - Они привыкли снимать шестнадцатью камерами. - И дело не в том, что плохо сработали ФБР и ЦРУ. Просто нападающий, как и серийник, всегда имеют большое преимущество, так как нападают первыми. Леха так и сказал, сделав два выстрела в сердце американского президента:
   - Они били первыми.
  
   Это не омуль, это не треска и не навага. Хотя они были очень вкусными. Пожаренные девушкой, которую я любил, и с которой сейчас встречаюсь часто. Имеется в виду, в сексуальном отношении. Да, нам еще не надоело. И, как говорится:
   - Чем дальше, тем больше.
   Это была щука. И она, как показалось Лехе, хотела ему что-то сказать. Для снятия иллюзии парень дыхнул ей прямо в зубастый рот дымом Фиделя. Как я уже говорил:
   - Подарки продолжали поступать.
   Итак:
   - Ты кто? - Леха поперхнулся дымом. Да так сильно, что минуты три не мог откашляться. Потом сказал:
   - Это я должен спросить тебя:
  
   - Кто ты? Я-то думал, что ты глупая треска. Хотя, не скрою, вкусная. - Она похлопала длинным хвостом по лбу героя, и добавила: - Треска не разговаривает, а я... Ну, кто я? Ну! Щу... - Ну, думай, думай. Попробуем еще раз.
   - Спрут! - сказал герой обрадовано.
   - Почему спрут? - удивилась она.
   - Щу это щупальца. И получается:
   - Щупальца спрута. Я боюсь, между прочим. - Он побежал. А щуку бросил опять в Лену. - Я, конечно, побежал, позвонил в... в полицию, убивают, - говорю, - прямо на ходу.
   Другой бы подумал:
   - Зачем выбросил говорящую щуку. Она могла обладать способностями. Может быть, она могла дать денег на неотложные нужды? Не надо было бояться. Упустил такой случай! - Но не все еще было кончено. Кто-то крикнул ему вдогонку:
  
   - Вернись, я все прощу! - И это была она. Называть эту леди щукой он уже боялся.
   - Нет, нет, - сказал Леха, возвращаясь, - пожалуй, мне ничего не надо. Я уже сыт по горло.
   - Веди себя прилично, герой, - сказала щука, и вылезла на берег. Она отряхнулась, и, как царевна Лебедь превратилась в прекрасную леди. - Разрешите присесть?
   - Конечно, - хотел сказать Леха, - какой базар. - Но передумал. Он сказал:
   - Разумеется. И я прошу вас принять позу продавщицы.
   - Хорошо, продавщицы рыбы.
   - Почему рыбы? В позу продавщицы средства Чингисхана, улучшающего наш потенциал.
   - А! Ногу на ногу, чешую чуть выше, еще выше, еще, и улыбка без мороза:
  
   - Оставь надежду, всяк сюда входящий. - А плавники? Плавники скрещивать на груди? Нет? Грудь, я думаю, надо открыть побольше. Алло? Нам уже звонят. Ага! Просят двадцать упаковок Тамерлана. Я думаю, мы будем богаты, милый друг. - Она хлопнула Леху по противоположному плечу. Потом повернула его голову и впилась в губы. Он только и мог сказать:
   - Без зубов. Пожалуйста, прошу без зубов.
   Через полтора часа он закурил Длинную и вспомнил Фиделя.
   - Куба, любовь моя, вижу:
   - Идет Бурбудас. - Потом добавил:
   - Вот до чего довела нас демократия. - Слово на букву Е - нас все, кому не лень.
   - Что ты сказал, я не поняла? - спросила леди.
   - Нет, нет, все было хорошо. Я получил все то, чего так долго хотел. Прекрасно. Но, что мы будем делать потом, когда ты опять превратишься в щуку. Надо мной будут смеяться:
  
   - Щучья любовь, - скажут недоброжелатели, - может закончиться неприличным сексом. А ведь они бы даже не знали, что у нас все уже было. В первый же день. Да, вообще, можно сказать, сразу после знакомства.
   - Не надо так говорить. А то я обижусь, и ты больше ничего не получишь.
   - Как? А ты можешь еще?! Давай, и он опять начал раздеваться.
   - Подожди, подожди, не так быстро. Я имела в виду:
   - Может, тебе нужны деньги? Или еще какие-нибудь ценности. Например, полет на Луну?
   - Ты можешь доставить меня на Луну? Серьезно? Я не верю. То есть:
  
   - Я не против. Хотя мне очень жаль будет расставаться.
   - С кем? Со мной? Ты можешь взять меня с собой.
   - В качестве кого? Жены? У меня уже была жена. Но пока я занимался разведкой, она вышла замуж за одного изворотливого ублюдка. Второй такой душевной травмы я не вынесу.
   - Хорошо, возьми меня в роли любовницы.
   - У нас так не принято.
   - А ты чё русский, что ли?
   - А кто же я? Негр, по-твоему? Конечно, самый настоящий русский.
   - Можно изменить национальность. Хочешь, я тебя сделаю Чингисханом? Чин-чин-чин, Чингисхан. Ла-ла-ла-да-ла-ла. Лалалалала.
   - Нет.
   - Давай негром. Будем считать, что тебя в древности еще выбросили за борт невольничьей каравеллы, посчитав мертвым. А ты чудом спасся.
   - А потом?
   - А потом стал американским президентом. Или ты хочешь чего-нибудь из еврейской истории?
   - А чего, например?
  
   - Ну, ты помнишь, как злые, презлые бывшие древние родственники евреев захватили своих бывших древних братьев на Олимпийских играх? Потом убили их. За предательство. Так как предать может только свой, то они и считали олимпийцев своими древними братьями, такими же людьми, как они. Такими же, но только выступавшими за Израиль. Значит, против них. А ты, значит, тот капитан, который должен отомстить своим древним братьям за то, что они перебили твоих сегодняшних братьев. Понимаешь, дилемма, не все могут на это пойти. Ты готов?
   - Не, мне этих разборок не надо! Лучше я буду негром.
  
   - Зря. Представь, ты едешь в джипе через Синайскую Пустыню, я рядом, обнимаю тебя. Потом мы выходим в тыл египтянам. Которые уже праздновали победу в шестидневной войне. Мы, если так можно сказать:
   - Слегка их разочаровываем. Давай?
   - Не знаю. Дело в том, что я не могу.
   - А какие проблемы? Мы все решим.
   - Я уже взял деньги. Тут не очень давно давали всем русским по триста тысяч долларов на книжку. Я взял. Потом еще получают по три тысячи баксов, как гражданин. Наши люди, Столыпин и Некрасов оказались правы:
   - Поэтом можешь ты и быть, но:
  
   - Гражданином быть обязан.
   - Понимаете, - продолжал он, - я обязан буду вернуть деньги, ибо как гражданин России, я их получил. И никаких оправдательных обстоятельств. Даже если бы, то есть, я был еще и поэтом, как Бродский, получивший Нобелевскую Премию.
   - Так в чем дело-то?
   - У меня нет денег.
   - Ты истратил все на цветы и девочек? Бес в ребро? - она ущипнула его за бок, потом пощекотала правую почку, печень, сердце, и несколько раз хлестнула хвостом по щекам: - Вот тебе девочки, вот тебе орхидеи, вот бес в ребро, а вот триста тысяч долларов на книжку. А вот еще три тысячи баксов каждый месяц. - Это она уже добавила, повалив героя на густую траву, покрытую толстым туманом. Таким толстым и широким, что по нему могли бы пройти танки. Как говорится:
  
   - На траву легла роса густая. Полегли туманы широки. В эту ночь пошел я на рыбалку, и поймал русалку из реки.
   - Не могу даже сказать сразу, как тебе помочь, - сказала леди, после вторых полутора часов упорного секса. Хотя если считать, что секса у нас нет, то возникает вопрос:
   - Что же это?
   - Ты говоришь, что был комиссаром армии, - За что тебя выгнали? Ведь зарплата у тебя должна была быть хорошая. Где деньги, Зин.
   - Меня никто не выгонял. Просто я вынужден был уйти по собственному желанию.
   - Как говорится:
   - Все не за что. А все-таки?
   - Я выпустил из заточения окруженную армию.
   - Обычно за такие вещи расстреливают.
   - Вот я и откупился. Отдал все.
   - Почему ты так поступил?
  
   - Узнал, что один подлец набросил на шею собаке петлю, и потащил на жигулях по ухабам вокруг деревни. И потом бросил на опушке леса, растерзанную на куски мяса, но еще живую. Она умерла через несколько дней, несмотря на усилия врачей. Из глаз ее текли ручейки слез.
   - Почему? От боли?
   - Больше от обиды. Умирая, ей все-таки было обидно, что те, кому она не сделала ничего плохого, те, кого она любила, растерзали ее на куски мяса. Я думал, сначала ликвидировать этого поселкового старосту простым ударом трубы по шее, и сжечь его дом. Потом решил, что надо поступать по-другому. По-христиански. И выпустил вражескую армию из окружения. Я решил, что они мои друзья уже. Не враги. И представляешь, у меня упало давление, которое поднялось, когда эта армия была взята в плен. Я понял, что поступил правильно.
   - Это была армия демократов? Ты выпустил Гайдара из окружения? - спросила леди. Кстати, она сказала, чтобы он звал ее Элизабет Тейлор.
  
   - Нет, это была группировка тараканов. Я обвел ядовитым мелом кухонные шкафы, где они отсиживались до ночи, и таким образом, они потихоньку начали умирать. Я их выпустил в память о задушенной коммунистом собаке.
   Я не мог поступить иначе. Мне было очень тяжело, когда я сидел пил чай и думал, что они там сидят и умирают. Даже не знаю теперь, как мне регулировать их численность.
   - Тараканы - это Домовой. Его нельзя обижать, - сказала Элизабет Тейлор. Она была очень похожа на Элен Ромеч. - Значит, тараканы заполонили весь военный городок, где ты служил. Правильно я поняла?
   - Да. Шеф повар в столовой пытался вести борьбу с ними, но куда там! Из-за того, что все мясо из солдатского котла было украдено, ребята отгрызли ему ноги. А я оказался крайним. Ты представляешь, что это за столовая, где даже тараканам есть нечего.
  
   - Это было бы смешно, если бы не было ужасно, - добавил бывший политрук.
   - Да, да, да, конечно, - добавила щука. - Я тебе помогу. Ты успеешь на космический корабль, отправляющийся на Луну. Мы поедем вместе.
   - Вместе? Это хорошая мысль. Но как? Времени уже не осталось.
   - Ну, во-первых, мы поплывем по подземным рекам. А во-вторых...
   - Подожди, подожди, я же не умею плавать. Под водой.
   - Ничего страшного. Ты будешь дышать через мой рот. Думаю, для тебя это привычное дело? - она засмеялась и пощекотала бойца за ребрышки. Как Леонов Председателя, когда узнал, что ему первому положили на книжку триста тысяч баксов. Ну, и естественно, право на три тысячи баксов в месяц. И где бы он ни был - всегда будет получать их. Естественно, если не сменит гражданство. Если возьмет еще одно, как сейчас делают многие, то ничего страшного:
  
   - Пожалуйста. - И да: лишить гражданства было нельзя. А то некоторые уже как бы почуяли отличный бизнес. Лишить парня, или девушку, тем более, если они бездомные, из интерната, гражданства, а деньги взять себе. Нельзя, к счастью, нельзя. Хоть на Луну посылайте, а положенные баксы извольте получить. В том смысле, что, пожалуйста, я возьму с собой. И никаких перечислений! Своя ноша не тянет.
   Но в данном случае они ехали налегке. Денег, как не было, так и нет. Каких только чудес не на придумывают, чтобы отнять у человека деньги. Хотя вроде бы и не насильственно.
   Когда они прибыли на место посадки корабля с Луны, оказалось, что Фау Вернера фон Брауна уже улетел.
   - А ты говорила, что мы не опоздаем, - сказал Леха своей подруге с упреком.
  
   - Прости, но это ты лез ко мне всю дорогу с сексуальными предложениями. Я не могла отказаться. Ты делал мне предложения, от которых я не могла отказаться. Вот и опоздали.
   - Хорошо.
   - Хорошо.
   - Но что же теперь делать? - спросил бывший комиссар.
   - Дрочи. Прости, прости, я пошутила. У меня есть другой корабль. Недоделанный немного космический корабль Королева. Они начинали делать его вместе. Но Браун отделился от русского, как от уже отработанной ступени ракеты.
   - Мы можем обогнать их тачку? - спросил Леха, когда они были уже в безвоздушном пространстве. Мне, кажется, я уже вижу их фиолетовую тарелку.
   - На такой скорости все меняется, - сказала Элизабет Тейлор, ты не можешь различить не только их цвет, но и форму. Ты понимаешь? Тарелки это мираж, ты не можешь их видеть в нашей системе координат.
   - Понятно. Но что-то я все-таки видел. - И тут действительно на экране монитора она и сама увидела тарелку.
   - Очень странно.
   - А что странного? - спросил Леха.
  
   - Получается, что мы идем со скоростью близкой к скорости света.
   - А это не реально? - спросил Леха, нерешительно постукивая сигарой по коробке. Закурить, или нет. В принципе он не знал, можно ли курить в безвоздушном пространстве.
   Элизабет Тейлор сидела у монитора, и быстро стучала по клавишам красивыми пальцами с фиолетовыми ногтями.
   - Я так и думала, - конец сказала она, - мы или сбились с курса, или...
   - Или?
   - Или идем окружным путем. Через Млечный Путь.
   - Теперь мы уж точно не успеем, - сказал Леха, и закурил. Мадам только обернулась, но ничего не сказала. Она понимала:
  
   - Парень нервничает. - К тому же она его любила. Почему в старых фильмах смолят, как дегустаторы на кубинских фабриках? Сначала исследователи думали, что люди тогда очень нервничали.
   - Мол, сейчас придут, постучат, и картина Репина - приплыли. Точнее, отплыли в солнечный Магадан. Но последние вычисления ученых доказали, что это была любовь. В том смысле, что курили не от страха перед сумой или тюрьмой, а волновались из-за девушки:
  
  
   - Где-то она сейчас? Не с другим ли? Ведь Добровольцы прошлого дома не сидели. Они обычно или шпионили за рубежом, а девушки в это время сидели дома. Или строили в Москве Телецентр, а там уже были другие, свои девушки. Со всеми приходится знакомиться. А это значит, примерно то же самое, что процесс знакомства Лехи со щукой. Пока со всеми не перетрахаешься - не то, что не отстанут, сам не захочешь оставаться в неведении:
   - Насколько хороша эта девушка. Просто знакомишься поближе, но без секса. Так, без труда, просто немного наслаждения. Как будто купил ей и себе по два эскимо. Или по два эклера и кофе эспрессо. Или пиво, соленые сушки и два-три бутерброда с колбасой из автомата. Потом секс под трибуной ВДНХ. Как говорится:
  
   - И в какой стороне я не буду, по какой не пройду я стране:
   - Друга я никогда не забуду, если с ней повстречался в Москве.
   Я говорил, что секса не было? Правильно, ибо что это за секс, когда больше мучаешься в поисках места, где бы его этот секс трахнуть, чем потом, когда пытаешься понять, что это такое. Вроде говорят этого нет, а вроде бы что-то есть. Примерно, как с летающими тарелками. Вроде видишь:
   - Летают! - А говорят:
   - Нет.
  
   Можно даже подумать, что люди могли бы и не заниматься Этим, если бы этого мороженого было всегда достаточно. Но промышленность не справлялась со все возрастающими потребностями населения, как вообще производительные силы прилично отставали от производственных отношений, стремительно развивавшихся в сторону сплошного коммунистического строительства. Можно бы, конечно, догадаться и продавать мороженое по ночам. Но с другой стороны, тогда бы и детей было меньше. Ели бы мороженое, читали книги, и могли вообще не додуматься до Этого. Так сказать:
  
   - И в голову бы не пришло. - Но уже Пушкин в свое время сомневался в существовании такой ситуации, ибо понимал:
   - Ничего в голову прийти не может:
   - Всё уже там!
   - Но это не наша точка зрения. Ведь тогда поучается, что секс был даже в доисторические времена, когда ходили деревянные рубли и кожаные полтинники.
   В это время герои - нет не тоже занимались сексом - они поняли, что их преследует неизвестная тарелка.
   - Не бойся, милый друг, они нас не достанут, - сказала щука. - И знаешь почему?
  
   - Вижу, ты недостаточно хорошо изучал Теорию Относительно Эйнштейна. Но, думаю, тебе это и не надо, - быстро заметила она, увидев, что Леха изобразил недовольную рожу, и, как Лимонадный Джо, начал выпускать изо рта восьмерки. Я просто тебе скажу. Так как мы летим с максимальной скоростью, то ничего не может лететь быстрее нас. Логично? Ну, а если это тебе понятно, то будет, я думаю, понятно и то, что нас не может догнать ракета, выпущенная с вражеского корабля. Ведь она будет лететь медленнее, чем мы. Мы-то движемся с наибольшей из возможных скоростей!
  
   - Теперь я понял, - ответил парень. - Мои восьмерки из великолепного дыма Фиделя никогда не долетят до тебя, и, следовательно, не повредят твоему хорошему здоровью. Только, зачем оно тебе, здоровье хорошее? Я бы, на твоем месте, не вел себя так беспечно. Ибо я начинаю нервничать, когда мне начинает казаться:
   - Я знаю не все.
   - Хорошо, - ответила Элизабет Тейлор, - чего ты хочешь? Ты хочешь подраться? Давай. - И она первая нанесла этому битюгу удар в челюсть. Потом еще раз. Так это:
   - Так это:
   - Раз, два. Раз, раз.
   Леха даже не потер подбородок. Он сказал иронично:
  
   - Я конечно, побежал. Позвонил в полицию.
   - Убивают, - говорю. - Прямо в безвоздушном пространстве.
   И он пошел на даму, поигрывая кулаками в пудовую гирю.
   - Если ты меня тронешь, - сказала Леди Макбет - когда-то она действительно играла эту роль - я применю хвост.
   - Давай без хвостов, - сказал Леха, продолжая наступать.
   - Хорошо, но тогда и без кулаков, - сказала леди.
  
   Леха не знал, что делать. Он посмотрел ей на ноги. Как Брюс Ли на Чака Норриса. И покачал пальцем.
   - Мол, а настоящих-то ног у тебя нет. - Он уже хотел провести даме боковую подсечку, но Элизабет Тейлор успела раньше, и герой получил удар хвостом по лицу. Да такой сильный, что оглох от звука шлепка. Он упал на одно колено, и прошептал:
   - Мы же договорились:
   - Без хвостов.
   - Я не нарочно, - ответила леди. - Прости, что у меня так получилось. - И она обняла его голову прекрасными, как змеи Медузы Горгоны, руками. Нет, это были прекрасные руки молодой женщины, но Лехе они показались змеями Горгоны. Его передернуло.
  
   В ярости ей захотелось оторвать бедному парню голову и выпить всю его кровь, как будто она была Монтесума, а он жена юного вождя, возомнившая себя неприкосновенной царицей.
   - Привяжи меня к компьютеру! - крикнула она страшным голосом. Привязи, пока ты еще жив. Привяжи покрепче, как привязали Одиссея к мачте. Ибо я слышу зов сирен!
   - Откуда здесь сирены? - ответил Леха, - здесь нет моря.
   Она показала на иллюминатор. Там маячила Тарелка.
   - Что? Что ты хочешь сказать?
  
   - Они испускают сигнал сирен. Или ты еще не понял, почему мы, те, кто любит друг друга, пошли друг на друга войной? Это они нас заставили.
   - Значит, Теория Относительности не верна, - резюмировал Леха. - У них оказалось существующим оружие, которое смогло нас догнать.
   Щука задумалась. Потом махнула рукой.
   - Сейчас не до размышлений, - сказала она. - Отойди, пока я тебя не съела. Я буду думать.
   - Ты сказала, что тебе некогда думать, - заметил герой.
   - Я имела в виду... Отойди, я тебе сказала! - И действительно, он едва успел отойти и пригнуться:
   - Хвост ее, как гильотина Робеспьера, острой бритвой прошуршал над его головой. И только волосы, его кудрявые, как у молодого Ле-Нина волосы, упали на пол.
   Леха посмотрел в зеркало и сказал:
  
   - Лысый. - И добавил:
   - Лысый - не седой. - Действительно, другие бы поседели от ужаса.
   И все это, заметьте, происходит без шума и пыли. Как в Закате до Рассвета. Реально.
   Далее.
   Далее, Элизабет Тейлор говорит:
   - Можно, я буду называть тебя Моне?
   - А я тебя Мане? - решил уточнить герой.
   - Как ты догадался?
   - Мане богат, а Моне беден - все просто. Ты хочешь подчинить себе мой разум. Чтобы я исполнял все твои прихоти. Ты думаешь, я не понял, в чем дело?
  
   К этому времени он уже опять отвязал даму, и она приготовила себе и ему Американское фрикасе с гребешками, и попросила официантку принести бутылку Шато Бриан 2011 года.
   И получила ответ:
   - В этот год не было урожая винограда, - сказала Сюзон, так звали эту прекрасную девочку с задумчивыми глазами Ньютона.
   - Видишь, - добавила Элизабет Тейлор, у меня получилось - она мне возражает. А ты думал, это робот?
   Она уже нарисовала, или, может быть, лучше: написала свою первую картину. Теперь очередь была за Лехой. Но парень разозлился. Нет, не из-за того, что она стала богата, а он остался бедным. В этом нет ничего страшного:
   - У богатого всегда можно занять денег. У бедного же наоборот - нельзя. А Леха не любил, когда у него брали в долг. Ибо он любил, чтобы долг возвращали. А никто этого не хотел.
   - Тебе нужна наша дружба для того... - начал Леха, попробовав Шато Бриан 2011 года. - Только мне кажется, что оно пахнет кровью.
  
   - Не говори... - ответила она, а он, в свою очередь, перебил даму. Но она тоже перебила его. Настоящее ток-шоу. Никто ничего не рассказывает, все только перебивают друг друга. - Ты думаешь, я хочу быть всегда сверху. Ты думаешь, я хочу подчинить тебя себе?
   - Нет, я думаю, что за нами уже не следит Летающая Тарелка.
   - И что это значит?
   - Это значит, мы ушли в Безвременное Пространство.
   - Мы никогда не вернемся назад?
   - Да.
   - Ай, - и щука притворно упала в обморок.
   - Не надо притворяться, - хладнокровно сказал герой. -
   Я все знаю. - Но она пролежала еще пять минут, пока Леха не нагнулся. Здесь он был схвачен огромными зубами. А такой секс ему не нравился. Поэтому герой, как в первой серии, попросил:
   - Не надо, я люблю без зубов. Пожалуйста, прошу без зубов.
  
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
   Председатель Председателей Творческих Союзов. Комета Галлея. Бизнес тур в качестве рабов. Глупость Немного Жи. Зови меня - Одиссей. Туристы прибывают на Землю. Грибные места. Я свой. Нано. Работа только по совместительству.
   В горах недалеко от поля боя. Ад и Уп хотят взять Ксе за долги. Доисторический период. Жена - это дополнительные деньги для олигарха.
   Подарок Ле-Нина Гайдару. Кто Петька? Ксе первый претендент. Петька провожает Гайдара в последний путь. Очередь к пулемету. Ритм-стук. Многотомная теория Познера. Квадратура Круга Немого Жи. Далее, Наш паровоз вперед лети.
   Инь, Янь и Немой Жи. Черная - металл. Координаты Орла - это Координаты Ноева Ковчега. Монте, Дартаньян и Лев Толстой под прикрытием СК. Операция на Время. Квент встал не на ту сторону.
  
  
   И действительно, они попали в Безвременное Пространство. Тарелка, которая двигалась за ними, вовсе не хотела свести ребят с ума. Просто тамошние обитатели - а это были коммунисты - хотели предупредить:
   - Не надо туда! И честно:
   - У нас в рабстве лучше. - Кстати:
   - Россия к тому времени была назвала страной официального рабства. И что вы скажете?
   - Там перестали жить люди? - О! Вы не знаете людей! Там была очередь из туристов, желающих испытать это болезненное чувство счастья, когда вы:
  
   - Раб. - Коммунисты, как давно мечтали, остались здесь одни. Сначала они одни праздновали победу, прыгали и смеялись от счастья. Потом поняли, что надо же ж на что-то и жить. Полезные ископаемые закончились. Один из них по имени Зю - председатель председателей Творческих Союзов ученых предложил предложить бывшим людям с других планет экскурсию на Землю. Многие помнят круглую Землю. А это был только ее осколок, астероид. Можно сказать даже:
   - Комета Галлея. - Вы знаете, что такое:
   - Комета Галлея? - О! Вы не знаете, что такое комета Галлея. Это... Сейчас вы узнаете, что это. Это бывшая Земля! Вы удивлены? Вот также были удивлены волхвы, когда увидели ее. Они увидели Звезду, а это было именно то, что осталось от Земли. Так, комета Галлея.
  
   - Но, - сказал Зю, - заканчивая свою речь, - именно эта Звезда вела людей к новой жизни. Остаток, оставшийся от Земли, а именно Россия, как и предсказывали многие, указал выход. Итак, я предлагаю голосовать, чтобы предоставить всем ублю... прошу прощения бывшим людям, то есть бывшим жителям этой бывшей планеты эксклюзивное право на посещение нашей территории в качестве туристов. Этакий бизнес тур в качестве рабов. Экскурсии будут самыми разными. Но начнем мы традиционно со строительства Беломор-Канала. Все встали и проводили Зю, нет, не аплодисментами, а песней, объединяющий людей на манер Интернационала:
  
   - Живет ширмач на Беломор-Канале. Он возит тачку, работает киркой-о-ой! А рано утром зорькою бубновой его кончает лагерный конвой! А рано утром зорькою бубновой его кончает лагерный конвой-о-ой!
   - Думаю, - этот экстремал должен заинтересовать их, - сказал один высокий, белокурый, кудрявый парень. Это был Немой Жи. - По своей глупости, а точнее, доверчивости, в последний момент он перешел на сторону коммунистов.
   - Мол, если всё достается им после конца света, почему бы и мне не быть коммунистом? И стал им. Когда он понял, что достается не вся Земля, а только ее часть, остаток, где уже никогда не будет Давоса, Англии, Франции, Америки, Офшора - приуныл. Но кому предъявишь претензии, что, мол, это не Земля, а только ее Россия? Ведь Россия и была теперь Всей Землей. Теперь он обрадовался. Но не возможности возглавить один из лесоповалов, а возможности бежать отсюда, куда глаза глядят. Ну, как бежали до этого все.
  
   - Я не хочу издеваться над бывшими людьми, - думал он в свое оправдание. - Лучше сбегу отсюда. И правильно.
   Особенно обрадовались переводчики. Пока еще начнут строить Беломор-Канал! А мы тут как тут:
   - Как всегда первые при строительстве Вавилонской Башни. Мы им такой перевод прочитаем, что ужаснутся даже строители первой вавилонской башни.
   - Никто, - как говорит Виктор Пелевин, - уже не вернется с Зиккурата.
   - Ты вынуждаешь меня волноваться, - сказал Леха после того, как откачал любимую.
   - Ой! Где я? - спросила Элизабет Тейлор.
   - Короче, Склифосовский, - сказал Леха, вставая с колен, - зови меня Одиссей.
  
   - И что это значит? - спросила она.
   - Это значит, я люблю путешествовать. Прощай, бедная Пенелопа. - И уже было направился к выходу в Неизвестность. Но был навсегда, как жена Лота, остановлен репликой:
   - Ты ошибаешься, герой, ибо я:
   - Калипсо. И ты никуда больше не денешься. Знаешь почему? Я не жду ответа, ибо ты лишь:
   - Плод моих сновидений.
   - Так не честно, - сказал Леха. - Потому что это ты должна исполнять мои желания. Ты щука, а не я.
   - Разумеется. Сейчас я и исполню твое желание. Подойди поближе.
   - Ай! Ай-ай! - запричитал герой, как будто зашел в кабинет к врачу на укол. - Прошу без зубов. Пожалуйста, без зубов.
  
   - И да, - сказала она, оторвавшись, - ты нарисуешь мне болото с кувшинками? Только с фиолетовыми, красными и желтыми. Я люблю цветные сады. И знаешь почему? Потому что я любовница Моне.
   - Художники не рисуют, - ответил Одиссей.
   - Что тогда они делают? - поинтересовалась Калипсо.
   - Они создают мир.
   - Строят Вавилонскую Башню?
   - Чего ее строить? Она уже стоит. Более того, вряд ли ее можно сломать.
   - Короче, Склифосовский.
   - Я тебе не мешаю. Я могу разговаривать во время секса. Лишь бы он существовал. Ай! Ай-ай! Пожалуйста...
  
   Скоро на Землю начали прибывать туристы. Они толпились на Белорусском Вокзале, как грибы после дождя в хорошем лесу. Кстати, один из туристов по имени Гайдар, спросил у шнырявшего поблизости Немого Жи:
   - А вы не подскажете ли, милейший, где здесь хорошие грибные места?
  
   - А вы этот, как его? Фидель Кастро? Нет, нет, нет. Вы пузатый Черчилль! Нет, нет. Ты Людовик Тринадцатый, который никогда не мылся! Ха-ха-ха-ха-ха1 Людок, - Жи дружески хлопнул пришельца по спине, - я покажу тебе лучшие грибные места в Подмосковье. Кстати - я скажу тебе на ухо, - у меня там осталась своя дача. Не отобрали. Я же свой.
   Не было ничего удивительного, что на Земле еще остались грибные места. Удивительным для Немого Жи было то, что пришелец не удивился форме его разговора. Многие этого не понимали. Ибо Жи, разговаривая с Гайдаром, которого принял за Лудовика Тринадцатого, как обычно плевался, кусал себя за палец, приспускал штаны, один раз даже присел, чтобы покакать, а в конце разбил о титан Белорусского Вокзала свои же собственные дальнозоркие очки. Что означало:
   - Мы их найдем в любом случае. - Потом он сказал:
  
   - Ты не Людовик Тринадцатый. И знаешь почему? Ты, я вижу, знаешь мой иностранный для тебя язык. Ты местный. Не в том смысле, что сейчас, а раньше. Раньше ты жил здесь. Вижу, вижу, я ошибался чуть-чуть. Ты этот, как его, банкир, который обещал, что в нашей стране, в конце концов, скоро будут ходить прочные, а именно деревянные рубли и кожаные полтинники. У тебя руки не отрублены? - Жи опять обнял Гайдара, и ощупал его руки. - Нет. Значит... значит ты Гайдар. Ты Гайдар! Как говорили древние турки:
   - Не плюс дак минус. - Немой Жи встал перед ним на колени.
   - Друг, возьми меня с собой. Я здесь умру от тоски. К тому же раскрою тебе тайну: грибы здесь разрешено собирать только аборигенам. Я, конечно, могу взять для тебя лицензию. Только все это ерунда.
   - Почему?
   - Потому что тебя, скорее всего, пошлют в Магадан.
   - С какой стати? У меня уже есть лицензия на...
   - На убийство? Шутка. Я понимаю, что тебе уже втюхали на пересылке липовую лицензию.
  
   - Почему она липовая? - удивился Гайдар. - Я в подлинниках разбираюсь.
   - Конечно, разбираешься. Грибы у тебя будут. Только в Магаданских болотах. Ты еще не понял? Надо бежать. Без тебя мне не обойтись. Извини, я хотел сказать:
   - Тебя без меня не обойтись, - почти произнес он, слегка сфальшивив.
   - Но я не понимаю, как я могу взять тебя с собой?
   - Все очень просто, - сказал Немой. - Ты сделаешь меня маленьким. Как в сказке про Гулливера. Я знаю - ты можешь. И вообще, я должен сказать, Учитель, ты все можешь. - И добавил:
   - Не веришь? Сам посмотри, ваши ребята уже отправляются, так сказать, за грибами. И послушай, какие песни они уже запевают:
  
   - Едем мы, друзья, в дальние края. Станем новоселами:
   - И ты, и:
   - И я.
   - Партия сказала! - прогремел над вагонами громовой голос З. - Пионеры туризма ответили:
   - Есть!!!
   И прогрохотало над степью:
   - Едем мы, друзья, в дальние края, станем новоселами и ты и я. Едем мы, друзья, в дальние края, станем новоселами:
   - И ты, и я.
   - А мы куда? - спросил Гайдар.
   - Сейчас, сейчас. Такси! - Жи махнул рукой. Аэродинамический шар, как напоминание о форме существовавшей когда-то Земли, остановился.
   - Это такси? - спросил Гайдар.
   - Это такси? - повторил за ним Немой Жи.
  
   - Такси. А что же это по-вашему? Такси и больше ничего, - ответил Рэд Бой. Так было написано на его визитной карточке на ветровом стекле.
   Только Гайдар успел подумать:
   - Как шар может преодолевать сопротивление сжатого атмосферой воздуха? - они поехали. Но не прямо, а вверх.
   - Мама! Как здорово! - воскликнул Гайдар. - Не ожидал.
   - Работа института Нанотехнологий, - сказал парень.
   - А вы там работаете?
   - Да. По совместительству.
   - По... По чему? - не сразу выговорил Гайдар.
   - По совместительству, - ответил Нано. А это был именно он. - Ибо... - Он повернул на Малую Бронную. -
   Это страна рабочих и крестьян. Все должны где-то работать рабочими или крестьянами. Я, например, работаю таксистом, а по совместительству Генеральным Директором института Нанотехнологий.
  
   - Я, между прочим, тоже работаю. Продаю гамбургеры на Белорусском Вокзале.
   - Гамбургеры Немого Жи, - видели надпись по самому верху? Это я.
   - Так вы что, здесь на Химии?
   - Да, - ответили ребята. - Мы хорошо себя вели, и нам повезло.
   - Нет, если я правильно понял, вы меня неправильно поняли. Я не на химии, - уточнил Немой Жи, - но чувствую себя не лучше, чем химик. Вот он - химик, - Жи указал на таксиста, - а я, как он бичую здесь на вокзале, и пытаюсь обменять имеющуюся у меня информацию на сувениры пришельцев.
  
  
   В горах недалеко от поля боя
  
   А в горах, недалеко от поля боя, Ад и Уп думали, не продешевили ли они, продав свободу Борису и Нано за смешные, в общем-то в данных обстоятельствах, два миллиона долларов. Конечно, денег с него больше не спросишь. Так как у него их здесь больше нет. Но вот взять за недостачу Ксе, надо.
  
   - Ми, это, хотим взять ее за долги, - сказал уверенный в себе Ад.
   - Вы, что - слово на букву х, начинается на о - что ли? - сказал Борис Бер, и даже пролил себе на новый спортивный костюм Адидас, который привезла ему Ксе немного Амбассадора. Практически вся пенка оказалась на брюках. - Да я завалю вас, козлята! - заорал он в гневе, глядя на пятно. - Вот ведь, суки, все настроение испортили. А ведь только что все было так прекрасно:
   - Любимая жена, кофе, адидас, поездка домой, в Лондон, где можно забыть обо всех чертях на свете.
   - Твое место на нарах, - сказал Ади свою обычную в отношении Бориса фразу. А Уп откинул прицел гранатомета, и направил его на великого коррупционера.
  
   - Заткнись, - сказал он, - ты не на СиэНэН. Уп сейчас думал только об этом. Скоро, скоро он будет хозяином СиэНэН. Каким образом? Америка-то отколется от Земли. Вот жизнь-то наступит справедливая! Хотя кого тогда критиковать? Естественно, - подумал он:
   - Инопланетян, которыми и будут как американцы, англичане так и другие немцы. А то ведь зажрались они здесь на Земле. Кормежка хорошая, уезжать не хотят. Отколется, отколется скоро большой кусок от Земли, и превратится она в Комету Галлея, где уже не будет ни капиталистов, ни предпринимателей. А зачем? Без олигархов и так на всех всего хватит. Сожрали - слово на букву б - всё, что только можно. Даже тряпки со свалки. Сделали из них полезное для большинства людей масло.
   - Сядь, Белый, - сказал он, - а то ведь я выстрелю.
  
   - Мы не настаиваем на пожизненном пользовании вашей
   будущей женой. Оставьте ее просто на время наших боевых действий против армии Гайдара. Принцесса Шведская, то бишь Екатерина Первая, считала за счастье сохранить себе жизнь таким способом, и охотно лежала с гусарами под телегами. Да и Вторая Екатерина, то бишь Принцесса Датская, не чуралась секса с простыми гражданами. - Надо заметить, что уже тогда, значит, был секс вопреки утверждению Познера, что его здесь нет. Хотя с научной точки зрения его утверждение вполне реально. Ибо то-то, тот секс был до семнадцатого года. А, следовательно, в доисторический период существования Государства Российского.
  
   - Я с ними не останусь, - сказал Ксе на всякий случай. Ибо это надо всегда иметь в виду, если вы жена будущего... прошу прощенья, наоборот:
   - Если вы будущая жена олигарха. Он может запросто использовать вас в качестве запасного денежного мешка. Так сказать:
   - И два миллиона баксов с собой. Я - и два миллиона со мной. А если бы это было не так:
   - Зачем тогда и жениться! Нет смысла. Все должно быть по Ломоноффофе:
   - Если где убудет, то в другом месте обязательно прибудет. Нет денег, то хотя бы есть жена. Прекрасная, между прочим, телка.
   - Итак, что вы решили? - спросил американовед Ад.
   - Между чем и чем? - спросил Нано. А, кажется, не надо было этого делать. Ибо Уп строго взглянул на него и сказал, что с ним еще будет разговор. Особый.
  
   Бой уже не был в самом разгаре. Он подходил к концу. Дивизию Гайдара взяли в клещи члены бюро комсомола Инь и Янь. А Немой Жи попер в лобовую атаку. Психическую. Тогда из траншеи, когда уже, казалось, нельзя было поднять голову, поднялся Ле-Нин, и попросил подать из траншеи его баян. И люди поднялись и пошли в атаку под его призыв:
   - Играй мой баян, расскажи всем друзьям. Отважным и смелым в бою. Что как невесту мы Родину любим свою. Играй мой баян, расскажи всем друзьям отважным и смелым в бою, что, как:
   - Невесту мы Родину любим свою! Что, как невесту мы Родину любим свою.
   Отряды шли и шли вперед. Но силы были слишком не равны.
  
   - Мне пора, - сказал Ле-Нин. Он раскинул свой легендарный баян.
   - Далека ты, путь дорога, выйди, милая моя, мы простимся с тобой у порога. Ты мне счастья пожелай. Мы простимся с тобой у порога. Ты мне счастья пожелай.
   Ветер нам дует в лицо. За счастье народное бьется отряды рабочих бойцов. За счастье народное бьются... - он посмотрел вверх, и допел:
   - Отряды рабочих бойцов. Мы простимся...
   В небе появились два Ангела.
   - Пора, - сказал Ле-Нин, и обнял Гайдара. - Мне пора. Возьми себе на память, - и он протянул чемоданчик.
   - Что это? - спросил Гайдар.
   - Чаша Грааля.
   - Это слишком дорогая вещь. Я не возьму.
   - Возьми, возьми. Это мой подарок. Он сохранит тебе жизнь.
   Ангелы подняли Ле-Нина вверх. Это были Пелевин и Сорокин.
   И поплыли по небу три богатыря русской литературы Ле-Нин, Пелевин и Сорокин. Они возвращались на свою планету.
  
   А на Земле шла дискуссия. Никак не могли решить, кто должен стать Петькой Гайдара. Желающих было много, но всё вроде не те.
   Дело в том, что у комдива не было другого выхода, как:
   - Плыть через реку. - В последний путь его должен был проводить легендарный Петька. Кто это? Пустота, как утверждают некоторые, или нет? Нано здесь не было, а Феликс Эдмундович Бурб должен был командовать пулеметчиками, которые будут сдерживать натиск казаков Немого Жи и психические дивизии Иня и Яня.
   Как всегда вылезла Ксе и сказала:
  
   - Друзья мои! Тиши, тише. Друзья мои, - опять начала она, - я буду Петькой комдива! - Раздались жидкие аплодисменты. Ясно, что никто не верил в ее способности в данном случае. Леди села и задумчиво почесала свой удлиненный, как у Нифертити подбородок. Все искали Нано. Не на роль Петьки, скорее всего, а просто этот человек мог бы, что-то посоветовать. Но его не было. Хотели предложить, как всегда Аллу Пугачеву, но она в это время находилась в Сибири, на заводах И, агитировала за то, чтобы И, в конце концов, стала президентом республики.
  
   Перебрали еще несколько людей. Нет, не подходят. А может, как говорится, умирать никто не хотел. А ведь это должно было произойти очень скоро. Самое большое через сорок минут. Ведь реально могла повториться история, которая когда-то произошла с Василием Ивановичем Чапаевым.
   И вдруг встал какой-то мальчик, и со словами:
   - Карфаген должен быть разрушен! - выбросил вверх руку с сжатым кулаком. Было очень похоже на Статую Свободы. Это был Немцов. - Я буду Петькой, - сказал он.
  
   Далее, река.
   Девушка заплакала. Оказывается, это была не Ксе, которая привыкла лезть во все конкурсы, а немного более скромная Монте, бывшая жена Молчановского. Она прибыла в дивизию Гайдара, как Гаврош прибыл в свое время на баррикады Франции. Просто ее приняли за Ксе. Ибо:
   - Где все - там и Ксе. - Так все думали. Но на этот раз ошиблись.
   Как говорит Екклесиаст:
   - Все это было, было, было. И на этот раз история почти повторилась.
   Петька дотащил комдива до реки, и тот поплыл туда, где был Рай. Где там? Где? - спросят многие. И я им отвечу:
   - Там, за рекой, в тени деревьев.
  
   Петька отстреливался довольно долго. Уже не менее семи солдат из дивизий Иня и Яня отлепились от пулемета, и упали вниз с обрыва в девятиэтажный дом. Наконец, появился сам Немой Жи и с трех выстрелов прикончил Петьку из Мухи.
   - Дайте я, - сказал он, и попытался отстранить от пулемета Инь-Маду.
   - Простите, милейший, - сказал Янь, - но следующий на очереди я.
   - Вы не в борделе фильма Стенли Кубрика:
   - С широко закрытыми глазами, - чтобы занимать здесь очередь вне очереди. Или ты поклонник секты АУМ сенрикё?
   - А ты? - спросил Янь.
   - Я да. А ты вообще хоть знаешь, что такое ритм-стук? Та-тата-та. Та. Та, Та. Та.
  
   - И что это значит? - спросила Инь, оторвавшись на секунду от прорези Максима.
   - Это значит, - ответил соратнице Янь:
   - Мы понимаем друг друга с полуслова.
   - Нет, - поправил союзника Немой Жи. - Это значит:
   - Мы понимаем друг друга без слов. Понимаете:
   - Без слов. Мы видим что-то, и уже знаем, что это. Нам не надо это произносить. Практически, как в пресс-релизе Елены Ханги:
   - Про Это. - Видишь, и понимаешь:
   - А, понял, понял. - И уже не нужно опровергать многотомную теорию Познера:
   - Об отсутствии секса в Новейшей Истории России. - Всё и так ясно:
   - Без слов.
   - Вы считаете, что будущее России это будущее Немых? - спросила опять, оторвавшись от Максима Инь.
  
   Она продолжала стрелять, пока Немой Жи танцевал Цыганочку с выходом, Семь Сорок, Мадам Круга и другие народные песни и пляски. Да, и песни тоже. Он поворачивался к обрыву спиной, нагибался, и бросал землю лапами в сторону реки, и удивительно, все понимали:
   - Это на берег вышла Катя. - Всем было очевидно, что он крутой. Всем было видно, что над рекой парит орел. И она поет о нем.
   - Смотрите, смотрите! - закричал, остановившись передохнуть Немой Жи. - Этот орел корректирует заплыв Гайдара.
  
   - Да, я вижу, - сказал Янь. И добавил: - Несомненно, его послал международный валютный фонд. Дайте мне Муху.
   - Река широкая, гранатомет не достанет.
   - Стечкин есть?
   - Не достанет.
   - Тогда дайте мне винтовку М-16.
   - Американская? А вы не подумали о том, что американская винтовка не может сбить американского же орла?
   Пока ребята обсуждали создавшуюся ситуацию, Гайдар подплыл уже совсем близко к берегу.
   - Да, стреляйте же вы в него! - воскликнула Инь. - Ведь уйдет!
  
   Обрадовавшись, что наконец-то наступила их очередь, Янь и Немой Жи столкнулись лбами. Искры посыпались у ребят из глаз. Да такие сильные, что осветили утренний туман этого легендарного дня. После этого события река приблизилась, как в снайперском прицеле Тома Круза.
   - Теперь он никуда не денется, - сказал Немой Жи. Он хотел приложиться к еще теплым ручкам Максима, но Янь не на шутку разозлился, и ударил соперника поленом, которое, как специально, здесь лежало.
   Янь никак не мог прицелиться. Глаза щипал пот.
   - Прошу прощенья! - сказал он. - Сейчас, сейчас. Волнуюсь, знаете ли. В первый раз.
  
   - В первый раз! - удивился Немой. - Тогда, дай я. Я стрелял в армии. Однажды мы охотились на перебежчика...
   - Где? - спросила любознательная Инь.
   - Это было на границе с Турцией, - сказал Немой Жи. И добавил:
   - А может с Пакистаном. Там, знаете ли, полоса нейтральная.
   - Сзади, где кусты? - уточнила Инь. И добавила: - Хватит врать. Я сама там была, и никаких кустов нам нет. Так, остались одни кактусы, из которых местное население гонит самопальное виски. Между прочим, пить можно. Особенно после ночной схватки.
   Далее, из-за чего были схватки.
  
   Как предсказывал еще Владимир Высоцкий, на границе с Турцией и Пакистаном находятся открытые залежи лучших друзей девушек, а именно:
   - Бриллиантов. - Никто в это не верил. Как никто не верил, что Бальзак и Дюма - это люди, которые знают, где были зарыты клады.
   Поэтому обычные ребята, от сержанта до капитана, в свое дежурство ходили на нейтральную полосу за лучшими друзьями девушек. Но, к сожалению, не для того, чтобы дарить их им. Они меняли камни на кактусовую водку. На текилу. Причем на самопальную, ибо другой здесь не было. Поэтому, когда приходили наши русские, которые еще не успели получить на книжку триста тысяч баксов и три тысячи этих же баксов каждый месяц только за то, что они русские:
  
   - Они начинали ругаться с турками и с пакистанцами на нейтральной полосе из-за этих несчастных камней. Хотя их и так бы хватило на всех. Дело дошло бы до жертвоприношений, если бы не дурман текилы, а главное цветов. Вы знаете, какие там цветы? Вы не знаете, какие там цветы. Они необыкновенно красивы.
   Как говорится:
   - А на нейтральной полосе цветы:
   - Необычайной красоты. - Именно по цветам можно узнать, где зарыта... прошу прощенья, не собака, конечно, а где находятся лучшие друзья девушек. Именно поэтому девушки так любят цветы. Ибо:
  
   - Где цветы - там и бриллианты.
   Наконец Немой Жи дал одну очередь перед головой Гайдара, вторую сзади. Потом вдоль. Четвертая очередь должна была завершить квадратуру круга. Из которой уже не может вырваться ни один смертный.
   Далее:
   Наш паровоз вперед лети:
   - И где там остановка?
   - И есть ли путь другой у нас? Ведь впереди Рай.
   - Точнее не так:
   - Ведь мы в Раю. Там, за рекой, в тени деревьев.
  
   И действительно, Гайдар оказался почти в Раю. Он не доплыл до берега всего несколько метров. Но Гайдар не утонул. Он лежал на песке, и волны плескались о его голову. Кажется, он был еще жив.
   - Он жив, - сказал Немой Жи. - Надо было лучше стрелять.
   - Почему ты не стрелял лучше? - спросила Инь-Мада. - Если не умеешь, не надо было лезть.
   - Да вы сами-то ни - слово на букву х в ослабленном смысле - не умеете. Только болтаете всякую ересь. Так сказать переливаете из пустого в порожнее.
   - Друзья. Товарищи, давайте сейчас не будем ссориться, - сказал Янь. - Оставим это развлечение на потом. Сейчас надо решить конкретную проблему. Если мы не прикончим его сейчас - он сделает нас потом. Поэтому надо решать, как решить эту ситуацию до конца.
   - А как теперь ее решишь? - спросил Немой.
   - Кто-то должен плыть на Тот берег и выполнить неоконченную работу.
   - Неужели у нас нет ни одного пулемета, который мог бы достать до того берега? - искренне удивился Немой Жи.
   - Да, все пулеметы контролируют только территорию воды.
  
   - Да, но ведь он и лежит в воде. Почему мы не можем его достать?! - И Янь опять приложился к Максиму. Пули подняли фонтанчики воды всего в нескольких сантиметрах от ног Гайдара. - Не берет, падла. - Он попробовал достать еще два раза.
   - Ну чего, попал? - спросила Инь, пытаясь определить живучесть тела Гайдара через хорошую шараповскую оптику.
   - Непонятно, - добавила она, - через эту хорошую оптику только Ручечника высматривать. - И почему-то добавила: - Кобелина.
   - Мне кажется, я попал ему в пятку, - сказал Янь.
   - Если ты попал в пятку, то ему точно конец, - сказал Немой. И добавил: - Ибо в пятку был убит Ахиллес.
   Он сказал своим помощникам, чтобы прикатили Вервольфа. Это был большой немецкий станковый пулемет. Подарок Хи лично Немому Жи.
  
   - Мы никогда не добьем Гайдара, если не снимем этого орла, который парит над ним.
   И вот вам картина. Немой настраивает Вервольфа. Чисто друзья Инь и Янь пьют водку. Ибо именно водка выиграла конкурс на лучшее средство от стресса. Ни французский коньяк, ни мексиканская текила, они шотландское виски, ни немецкий шнапс - не смогли доказать своего преимущества в этом деле.
   - Я предпочитаю только водку, - сказала Инь. И добавила: - И разумеется с черной икрой. Ибо черная икра, как говорит Виктор Пеле, гораздо лучше красной. - И действительно, Пеле своим утверждением:
   - Только черная! - поднял цены на этот металл до цены лучших друзей девушек. - Да, ученые из института Нано недавно доказали, что на наноуровне черная - это металл. Металл, о существовании которого знал еще Менделеев, но так и не смог его открыть. Просто не хватило знаний того времени. К тому же это противоречило здравому смыслу:
  
   - Черной закусывали машинисты в чапке, и что? это металл? Ибо металл не может быть таким дешевым. Даже передовое сознание Менделеева не смогло преодолеть этот психологический барьер. Барьер между мягким и твердым. Привычка выражаться абстрактно приводит к невозможности понять реальность. Например, если черную икру рассматривать в реальности через прибор, которым можно назвать детские рисунки в песочнице, то получится просто говно. Но этот же рисунок, увеличенный в миллион раз, и тем более в нано раз даст уже прибор, называемый:
   - Нанореактор. - И он даст ответ:
  
   - Черная - это металл.
   Если, конечно, это черная, а не подкрашенная щучья.
   Наши ребята ели, конечно, черную. Хотя заведовавший поставками в армии Иня, Яня и Немого Жи парень по имени Безрукий Банкир, делал, конечно, щучью икру, подкрашенную под черную. Ибо считал нужным на всем экономить, так сказать для будущего народного хозяйства любимой родины. Командующим он всегда подкладывал двухкилограммовую банку под маркировкой:
  
   - Черная - Металл. - И это было больше, чем что-то.
   - Так, хватит, - сказала Инь, - хватит металничать! За работу. - Инь навела шараповский, с между прочим, хорошей оптикой, бинокль на орла, парящего над бездыханным телом Гайдара, и сказала:
   - Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать...
   - Бац, бац - и мило, - перебил соратницу Немой. И добавил: - Между прочим, не вся истина находится в учебнике. Здесь нужен другой подход. Подход Зворыкина-Муромца. - И он завершил свое выступление, как Эстэ Завоеватель России, прицелом из оптической винтовки, в казалось бы, неизвестного противника. А на самом деле в Мандельштама и Шаламова с Зощенко и Булгаковым.
   - Дай сюда бинокль! - грозно сказал Жи.
  
   - Не дам, - ответила упрямая Инь. - Я сама хочу.
   Далее. Координаты орла это координаты Ноева Ковчега.
   - Ну, хорошо. Я посижу. - Слово на х в ослабленного значении - с тобой. - Он сел в кресло, принесенное ординарцем. Им был Лев Толстой. Этот, один из трех мушкетеров, не смог найти себе другой работы, кроме, как в Следственном Комитете. И пошел туда работать под прикрытием ординарцем Немого Жи. А что делать? Жить надо.
   - Другие, вон, - говорил он своим друзьям-тараканам, Монте и Дартаньяну, - в церковь уже не ходят. С утра расстилают коврики и молятся на Следственный Комитет. - Только там правда, - думают теперь все.
   - Как ты можешь, как ты не боишься работать в логовах Немого, Иня и Яня? - ужасались все. И добавляли: - Прямо, как Доктор Зорге.
  
   - Да, друзья мои, работаю. И заметьте, даже не
   ношу, как Борман или Геринг капсулу с ядом в зубе.
   - Я бы не смогла, - сказала Монте.
   - Я бы тоже так не смог, - сказал Дартаньян. - Лучше уж на передовую.
   И они пошли на передовую прямо из кафе на Андреевской Площади. Отсюда уходили на все войны. Только Лев Толстой пошел в армию Немого Жи, а Монте и Дартанеьян в пулеметчики Гайдара. Точнее, Дартаньян почти сразу настоял, чтобы ему дали лошадь.
   - Зачем? - спросил тогда Ле-Нин.
   - Чтобы было на чем языка везти. Сам я не привык таскать тяжести.
   - Хорошо, - сказал Гайдар, который тоже присутствовал при разговоре. - Будешь командовать армейской разведкой.
   - И вообще, ты можешь, как Чапаев, вылететь на белом коне в черной бурке против психической атаки Белых? - спросил Ле.
   - Могу, - ответил Дартаньян.
   - А против бессмертных Немого Жи? - спросил Гайдар.
   - Могу. Как говорится:
  
   - Ноу проблем.
   - Ну, а против объединенного фронта, сможешь? - почти одновременно спросили Ле-Нин и Гайдар.
   - А в чем разница? - спросил Дартаньян.
   - В этот фронт могут войти дивизии... - Гайдар замялся. За него добавил Ле-Нин:
   - Дивизии с нашей стороны. Объединенный фронт - это фронт с двух сторон.
   - Могу, - ответил Дар. - Только мне надо заранее знать, кто будет ими командовать.
   - Хитрый, - подмигнул Ле Гайдару, - хочет расстрелять зачинщиков до боя.
   - Мы постараемся сообщить тебе имена еще до начала боя, чтобы ты мог успеть расстрелять ко всем чертям этих контр до того, как они возьмут тебя в плен.
  
   Теперь, когда расстреливали Гайдара, Монте еще вела пулеметный огонь по психическим Иня, а Дартаньян, как Спартак против Красса, скакал в последний бой против предательской армии Квента. За ним следовали двенадцать отрядов по сто двадцать кентавров в каждом. Ни Гайдар, ни Ле-Нин не смогли передать ему информацию о переходе армии Квента на сторону Белых. Некоторые подумают:
   - Чего еще можно было ожидать от бывшего помещика. Одно слово:
   - Белый офицер. - Возможно даже, он работает под прикрытием. Хотя нет, вряд ли. Почему? В нем нет динамики. Этот парень валит все в одну кучу. Чтобы разделить эту кучу на уровни, необходимо... Да, необходима очень сложная вещь. Так сказать операция на время. Название этой операции дал Екклесиаст:
   - Все это уже было. - Что означает:
   - Жизнь это не прямой эфир, а рассказ о бывших когда-то уже делах.
   Чтобы разложить кучу деталей на конвейере, и собрать мерседес, надо рассказать, как он собирается. И тогда из мига, из кучи, как по волшебству, появится нужная последовательность. Когда пытаются рассказать:
  
   - Как это было, - ничего не получится. Всегда будет возникать одна и та же фраза:
   - А в это время. А в это время. А в это время.
   Поэтому прошлого нет. Оно не вспоминается, а создается заново. Получается парадоксальная вещь:
   - Прошлое - это и есть будущее.
   Именно об этом, собственно, и рассказывает Голливудский Квентин Тарантино. И смеется. Как Пушкин:
   - Ай! Да Квентин, ай, да, сукин сын! - Или, как Эйно, открыв Теорию Относительности:
   - Приехали! - Точнее:
   - Бабушка приехала.
   А наш местный тоже радуется, но только никак сам не поймет:
   - Чему?
   Получается, говорят:
   - Приехали, - а он отвечает:
  
   - Вас не понял. Вас не понял, прошу повторить. - Без толку. Сколько ни повторяй. От такого перевода Кода прошлое не откроется.
   И Квент встал не на ту сторону. И не надо надеяться, что это Абель уговорил его принять сторону Тройственного Союза:
   - Немой, Инь, Янь. - По своему духу он из этого же логова. Хотя можно надеяться, что самому Квенту кажется, что он достоин лучшего. И в отместку за то, что его никто не понимает, продолжает все делать по-своему.
   Как Дон Кихот.
  
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
   Люди Гарри сели на паровоз. Лолита и Шарлотта. Абба: - Я отработаю кочегаром. Правило Михалкова: хочешь быть писателем - будь детским писателем. Второе место на конкурсе Оскаров. Не надо скрывать истину.
   Зачем нужен залог. Случай с Машей. Далее, Маша говорит, что видела человека в воде на берегу реки. Далее, армия Гарри укладывает шпалы до самой реки. Институт независимой пидарасии.
   У нас не было выбора. Антисексуальный Одиссей. Там все в воспоминании. НС и секс. Где научиться сексу. За кем надо идти. Для меня есть маленькая роль. Джемс Бонд - и вот я здесь. Напиши мне, мама, в Египет. Никита Сергеич и Нина Петровна. Гимн. Нынешнее поколение будет жить на Сириусе. Теория земной относительности. Безмолвие.
   Перед восходом Солнца.
   - У нас есть прибор Ночного Видения? Мистика.
   Гайдар. Человек придумал бога. Улыбающиеся и угрюмые.
  
  
   Люди Гарри сели на паровоз. Полуживые Тетя и Мотя лежали на мягком диване и периодически постанывали. Казалось, они переживали всю свою жизнь. Как говорится:
   - И горько жалуюсь, и горько слезы лью.
   Но слез печальных не смываю.
   Машина сосредоточенно вел паровоз и курил сигары, как Черчилль:
   - Одну за одной. - Их подарил ему ПП, который ушел в тамбур, и обжимался там с Машей.
   Он сам не знал, как это вышло. Хотя вполне естественно, что он мечтал об этой девушке не только по ночам, но и днем. Как Набоков о Лолите. Точнее, он мечтал о Шарлотте, ее матери, актрисе, которая сейчас работала зав столовой в знаменитой сибирской корпорации леди И. Но не мог признаться в этой привязанности даже самому себе. Он, как Набоков был влюблен в ее дочь:
  
   - Нимфетку, - которую купил за коробку сигар у Машины.
   Машина, конечно, не отдал бы так дешево Машу, но он понял так, что Маша сама хочет познакомиться с ПП. При этом коробка длинных была не лишней. Он еще на лесосеке, когда они пилили дрова для паровоза, видел, как Маша целуется с ПП во время обеда. Он не был уверен, что дело уже тогда дошло до секса, но видел ее голые ноги и поднятые юбки. Он попросил кочегара дать еще угля.
   - Уголь мелкий, - ответил кочегар, хотя его много. - Он поправился: - Слово на х с приставкой До - я хотел сказать, сэр.
   - Как тебя звать, малыш? - спросил машинист.
   - Зови меня просто:
   - Абба, голливудский пленник, - ответил кочегар. И добавил: - Если хочешь, я могу помочь тебе стать голливудским артистом кино. Необходимо знать только одно правило.
  
   - Я не вдыхаю пары цезия, - сказал Машина, - поэтому не обладаю способностями предвидения.
   - А и не надо их вдыхать, - сказал Пленник Голливуда, - я сам скажу тебе древний секрет.
   - Чего ты хочешь? - спросил машинист.
   - Только, чтобы ты не выдавал меня, и доставил до места. Я отработаю кочегаром, - сказал Абба. И добавил: - Как Жан-Клод Ван Дамм. Только он плыл на корабле, а я на паровозе.
   - Какое правило? Ты скажешь? - Машина выглянул в окно и посмотрел в даль. Потом опять повернулся к топке.
   - Существует правило Михалкова, - сказал Абба. - Не слышал?
   - Нет. Кажется, нет.
   - Когда-то Эстэлин Завоеватель сказал ему:
   - Хочешь быть первым? Будь им.
  
   - Это похоже на предсказание Дельфийского Оракула:
   - Перейди через реку, и Империя падет. Само собой разумелось, что Персия. А пала Лидия. Император, Лидии и задавал вопрос. Ничего нельзя понять точно.
   - Если ты дашь мне стопроцентное обещание, что вывезешь меня из этих диких мест, я скажу тебе, как разгадать предсказание.
   - Даю. Разве я еще этого не сказал?
   - Мне нужно, чтобы ты поклялся.
   - А какая разница: просто пообещать, и поклясться?
   - Большая, - ответил Абба. - Зачем, как ты думаешь, договора скрепляют печатями на бумаге?
   - Зачем?
   - Чтобы была возможность вспомнить. Когда уже ничего не будет. Ты ведь всегда можешь искренне сказать:
   - Я ничего не помню. - А так, извольте получить напоминание. Как Бог вспоминает о людях, когда видит радугу.
  
   - Что ты хочешь иметь, чтобы я мог вспомнить тебя, если забуду?
   - Отрежь мне ухо.
   - Я не буду у тебя резать ухо.
   - И не надо. Я прошу тебя отрезать твое ухо. Твое ухо для меня. Я тебе покажу его, если ты потеряешь память, как аусвайс немецкому патрулю. И ты вспомнишь, что обещал довезти меня до места.
   - Хорошо, но ухо я тебе не отдам. Проси что-нибудь другое.
  
   - Другое? Чтобы мне попросить другое? - сказал Абба. - У тебя есть часы? - он приподнял левую, часовую, руку машиниста. - Нет! Жаль. А то я бы взял часы.
   Машина не хотел, но машинально поднял правую руку,
   которую держал за окном. И она, как радуга, блеснула черными и розовыми алмазами. Часы эти подарил Вернеру Фон Брауну сам Хи прямо в бункере в горах Зальцбурга. За что? Вы будете удивлены. Но это был подарок за создание космического корабля до Марса, бога войны. Небольшого корабля на двоих. Нет, это был корабль не для побега от Эстэ Завоевателя, он предназначался для свадебного путешествия Хи и его Евы. На Марс. Да, ни больше, ни меньше.
  
   - Не могу, - сказал Машина. - Чего не могу, того не могу. Это часы бывшего жениха Марты. Я должен их беречь.
   - Но она сейчас там трахается с ПП! Какой смысл тебе беречь честь ее бывшего жениха? Не понимаю.
   - Тем не менее, эти часы, мне кажется, принесут мне удачу. Я лучше оставлю их себе. И да: почему бы тебе самому не дать мне чего-нибудь. Чтобы я мог запомнить эту вещь надолго. Это было бы более логично.
   - У меня сейчас ничего нет с собой, - Абба бросил широкую лопату, и похлопал себя по отсутствующим карманам.
   - А это что? - Маш захватил рукой медаль на шее у Аббы, и потянул на себя. - Что это за жетон?
  
   - Боевая награда, - сказал Абба. - Получил за второе место на конкурсе Оскаров. Ты смотрел:
   - В джазе только девушки?
   - В джазе только девушки? - повторил Маш. И добавил: - У нас что, все русские актеры снимались в одном фильме? В джазе только девушки?
   - Мы заняли на конкурсе Оскаров второе место. А этот жетон, как ты говоришь из золота, и он дает право на получение Оскара в следующий раз. Надо только попасть в основной список претендентов. Он мне очень дорог. Но я могу отдать его тебе. Да, хорошо, бери. Правда, это была моя последняя надежда получить Оскара.
  
   - И да, примите мой секрет, - добавил Абба. - Без него вы все равно не попадете в основной список претендентов.
   - Давай, я запишу, - сказал Машина. Он вынул из промасленных штанов блокнот и послюнявил карандаш. - Надо... что надо-то? Давай, говори, я записываю.
   - Надо, как Михалков, занизиться до детской литературы. Но это частный случай. Он является вариантом утверждения:
   - Занизиться надо до минуса. Понимаете? До отрицательного образа. Приемлем только отрицательный образ русского. Почему? Потому что и американцы такие же. Необходимо, чтобы герой появлялся не из большого властного кабинета, а из канавы. Пьяный и небритый. Если вы это можете, то с моим орденом вы получите когда-нибудь Оскара. Ведь американцы не оскорбляют русских, а наоборот делают из них демократов, а именно:
  
   - Людей, способных подняться из канавы к Пятому Элементу, когда показывают русского в космическом корабле в шапке-ушанке. Ведь по их мнению, подняться и можно только из канавы. Только от минуса. Ибо только от минуса идет путь к плюсу.
   - Я понял, - сказал Машина, - надо прикинуться дураком.
   - Нет, мой милый, - сказал Абба. - Это в России вы можете прикинуться дураком. А в Америке вы должны не скрывать этого. Понимаете разницу?
   Они договорились, что Машина перевезет Аббу через границу.
  
   ПП вышел из тамбура, через пять минут после Маши. В течении этой пятиминутной бесконечности в кабине машиниста не было произнесено ни слова. Машина безостановочно смотрел вперед, наклонившись в окно. Дым его сигары и дым паровоза образовывали две прямые линии. Машина, чтобы создать видимость занятости думал:
   - Когда они пересекутся? И пересекутся ли вообще? Риман и Лобачевский доказали, что да, пересекутся. Хорошо, будем ждать. - Вошел ПП. Он сказал, правда, не сразу:
  
   - Мы эта... решили пожениться.
   - Мы - это кто и кто? - спросил Маш, не поворачивая головы из окна.
   - Я и Марта.
   - Какая еще Марта?
   - Ну, эта вот, - ПП показал на Машу, и добавил: - Бывшая девушка Фон Брауна.
   - Хочу заметить, не девушка, а женщина. Фон Браун не имел привычки оставлять женщин девушками.
   - Хорошо, хорошо.
   - Нет, не хорошо. Это не девушка марсианского приспешника Хи, а моя личная женщина. Ее звать Маша.
   - Как бы то ни было, теперь это не наша, а моя Маша, - сказал категорично ПП.
   Машина хотел сказать:
   - Я подумаю, - но не успел. - Река! Впереди река! - закричал он.
  
   В тамбуре ПП подарил Маше свой военный двенадцатикратный бинокль. Зачем? Я сам не совсем пониманию зачем. Но по своему опыту знаю:
   - Женщины всегда просят дать им чего-нибудь после секса. Точнее:
   - До секса. Даже если это не секс, а так себе, просто непродолжительное движение телами где-нибудь в пойме или на могиле, на кладбище.
   Зачем им этот залог? Или они думают, что этот сегодняшний их партнер бессмертный? И имея его залог, они тоже будут теперь бессмертными. Думают, что залог заставит их прийти еще раз. Потом еще надо взять с него что-то. Хотя что? Кроме часов у мужчин ничего не бывает. Бинокль это большая удача. И Марта приняла его. Читатель, конечно, ждет, что вот сейчас, или чуть позже Марта узнает этот бинокль. Поймет, что это бинокль ее бывшего мужа, или жениха - точно не известно - устроит ПП истерику, и останется с Машиной. Ну, нельзя же вот так просто взять и уйти от одного к другому. Так сказать:
  
   - Отдаться за бинокль.
   Но, как известно, мир устроен так, что нельзя всего написать. Даже Ковчег Завета не всегда упоминается. Даже Иисус Христос не всегда упоминается. Годами, и даже веками о них нет ни слова в Библии. Получается, что они, как Комета Галлея движутся по своей орбите, и только иногда задевают Землю.
   Значит, и здесь уже существовали причины. Отношения между Машей и Машиной были натянутыми, они уже плохо понимали друг друга. Например, один из них хочет секса, а другой нет. И наоборот. Только об этом ничего не говорится. Конечно, иногда возникает вопрос:
  
   - Почему бы не сказать о возникших между ними противоречиями по-человечески, а не улетать в Другие Галактики на пятьдесят лет? Или речь и шла не о любви между Машей и Машиной, а о Других Галактиках?
   Ничего такого не произошло. Маша не закатила истерику, она просто стояла и любовалась биноклем. Потом также спокойно нагнулась в противоположное окно и другими глазами взглянула вперед, в будущее. Действительно, впереди была широкая река. Маша закричала, и чуть не уронила драгоценный бинокль. Хорошо, что она предварительно повесила его на шею.
  
   Повисший на шее бинокль неожиданно сильно изменил центр тяжести, и Маша стала наклоняться в сторону мелькающих внизу шпал. Она не могла закричать, ее живот перетянула железная перекладина окна. Она только махала руками, как будто пыталась завести мотор и полететь. Куда только?
   - Куда?! - заорал Машина. Он и ПП бросились к ногам Маши одновременно. Только ПП был чуть ближе, и первым схватил Машу за левую ногу. Из-за этого Машина промахнулся, ведь правая нога его бывшей женщины ушла в сторону из-за через чур сильного рывка ПП. Он с разбега ударился в железную стену паровоза. Тогда Абба бросил лопату и стал помогать ПП. Они вдвоем едва вытащили прекрасную Машу назад. Можно даже сказать:
  
   - Назад в будущее, - ибо ведь его могло и не быть, если бы не Абба.
   Только из-за этой помощи дело приняло для Аббы неблагоприятный оборот. Наверное, ПП просто не понравилось, что Абба так нахально хватал его будущую жену за правую, наиболее прекрасную ногу. Но ведь иначе дело могло бы кончиться трагически. По барабану. ПП сам не мог понять себя. Он разозлился и всё.
   - Ты кто такой? - спросил он. - Контрразведка Хо? - Как будто на всем свете у него не было других врагов, кроме инопланетянина Хо. Хотя с другой стороны:
   - Хо, конечно, первый.
   ПП дал команду арестовать Аббу. Очухавшийся Машина сказал:
   - А кто будет кочегарить?
   - Я сам, - ответил ПП, и снял белую рубашку. Вошли не Пеле и Сори, как мог бы ожидать вдумчивый читатель, а волхвы:
   - Один с большим кабачковым членом, а другой с ноутбуком, по которому в последнее время стали узнавать Квента. Они без слов, как черные тени взяли и утащили Аббу.
  
   Машина только потряс головой.
   - Зачем ты это сделал? Впереди река. Мы разобьемся! - И Машина опять посмотрел вперед.
   - Надо остановиться, - сказал ПП. - Тормози.
   - Я не могу.
   - Почему?
   - Тормоза нет.
   - Не работает?
   - Не работает. Зря вы арестовали кочегара. Он бы отремонтировал тормоз.
   - Я думаю, он и сломал тормоз.
  
   Далее, Маша говорит, что видела человека, лежащего в воде на берегу реки.
   - У нас очень мало времени, чтобы помочь ему, - сказала она, когда паровоз все-таки удалось остановить.
   Далее, армия Гарри укладывает шпалы до самой реки.
   Действительно, бригада Гарри быстро разобрала рельсы, которые были сзади паровоза, и:
   - Установили их впереди.
   - Великолепно, - сказал ПП, - это ни больше, ни меньше, как:
   - Технология будущего.
   - Зря Гайдар так не сделал, - сказал кто-то, - не было бы у нас теперь возможности двинуться назад. Назад к Концу Света. А то ведь что получается? Вернулся Со из ссылки в итальянские рестораны, и... и опять двадцать пять. Опять главный литературовед Литературной Газеты выдает у него цирковые номера.
   - Поинтересней, говорит, интересоваться:
   - А скажите, есть ли у вас пидарасы? - Чем говорить:
   - Люди стали жить лучше, можно сказать даже:
   - Веселей, - ибо теперь им негде даже проехать на собственных иномарках.
   А разобрали бы сзади рельсы, перестали бы дурковать даже в Литературной Газете. А то:
  
   - А можно вопрос из независимого источника?
   - Конечно. Из независимого тем более.
   - А есть ли в вашей партии пидарасы?
   Спрашивается, зачем такие вопросы, независимые от здравого смысла? Чем это интересней спросить:
   - Вы против, или за пидарасов? - Как этот независимый источник мог получить высшее образование? Где это место, в котором готовят таких интеллектуалов. Где их копает неутомимый Сяо? Например, на рынке таких ребят не встретишь, на улице тоже, в магазине тоже. Невооруженным глазом независимые консультанты не видны. А говорят, что их девяносто пять процентов. Девяносто пять среди кого и кого? В деревне их нет, в городе их тоже нет. Из подвалов каких духовных институтов они вылезают? Эх, Гайдар, Гайдар, надо было разбирать шпалы сзади себя, как это сделал Ле-Нин в семнадцатом году. Тогда бы таких кротов-пересмешников с пидарстическими вопросами не было.
   - А как лучше:
  
   - Быть, или не быть? пидарасом.
   Может такой институт существует? Институт, так сказать, пидарасии. И оттуда приходят, как тараканы на кухню, независимые консультанты. Только не мушкетеры они с виду. Ох, не мушкетеры.
   - Что вы пристаете ко всем с этим вопросом о пидарасах?! - Как говорил Сальвадор Дали о своих картинах:
   - Не там истина, а здесь. - Познайте самих себя, и получите точный ответ на вопрос:
   - Быть, или не быть?
  
   ПП, правда, только теперь заметил, что шпал сзади нет.
   - Гарри! Гарри, что ты наделал?!
   - У нас не было другого выбора, - процитировал Гарри знаменитую фразу Гайдара.
   ПП с ужасом посмотрел туда, куда уходила дорога без шпал и рельсов.
  
   - Дорога домой, - сказал он, и протянул руку туда, где уже ничего не было, - закрыта. - Он сел на насыпь, покачал головой и рассмеялся искусственным смехом. Видимо, он хотел сказать, что остается только смеяться, если уже плачем не поможешь.
   - Ну почему же не поможешь, - сказал кто-то рядом, как будто слышал голос ПП, клокотавший внутри. - Можно опять разобрать шпалы, и опять уложить их с другой стороны паровоза. Все просто. Так всегда делается. Если человек очень хочет найти правильный путь.
   ПП поднял голову. Перед ним на насыпи стоял Летающий Змей. Разумеется, не в своем первозданном виде, а как поэт Молчановский, снявший в Голливуде антисексуальный фильм про Одиссея без его Пенелопы.
   Недоверчивый читатель спросит:
  
   - Откуда же там секс, если они всегда находились на расстоянии?
   Ответ:
   - В воспоминании.
   - Да, ну что вы! Это неинтересно, - скажет, может быть, кто-то.
   - Так тогда и Одиссея неинтересна будет. Ибо там всё:
   - В воспоминании!
   Как вы думаете, зачем раньше люди, парни и девушки, шли в геологи? Чтобы навсегда разлучиться? Нет. Нет, друзья мои! Наоборот, чтобы всегда быть вместе. Как там и написано:
   - Не ищи проторенных путей.
   - Ты уехала в знойные степи.
   - Я ушел на разведку в тайгу.
   - Над тобою лишь солнце палящее светит.
   - Надо мною лишь кедры в снегу.
   - И путь и далек, и долог. И нельзя повернуть назад.
   Таким образом, не надо думать, что Пенелопа двадцать лет ничего не делала. Она занималась сексом. И сексом именно с Одиссеем. Поэтому она его и узнала. А иначе после Калипсо, он был бы просто:
  
   - Неузнаваем.
   Первый демократ России Никита Сергеевич Хрущев придумал не Целину, не Куку, - он придумал способ для развития секса в России. Ибо секс, как говорят древние русские рукописи, рождается только на расстоянии. Поэтому и Иван Грозный, и Екатерина вторая не достигли больших успехов на этом поприще, так как пытались исследовать его не сходя с места. Нет, некоторых успехов они все-таки достигли. Но незначительных. Их опыт не получил большого распространения в России.
   - Они были далеки от народа, - как говорил академик Сахаров. - Ибо из Библии известно:
   - Необходима разлука. - Скорее всего, именно поэтому Герой Труда и сел. А не потому, что встал на сторону Америки в деле вьетнамской войны. Все говорят:
   - Война - это плохо. А он:
  
   - Нет, хорошо. - Но не о том сейчас речь. Многие, даже Ле-Нин, первый раз садились в тюрьму только для того, чтобы научиться сексу. Поэтому в геологи, о чем и говорят, старые советские фильмы, шли только маменькины сынки. Ибо:
   - Лучше пойти в геологи, чем в тюрьму! - И все идеологические мотивы, как доказал Доктор Фрейд, только прикрытие для истинного мотива, которым является:
   - Секс! - Именно к этому призывал Ле, когда садился очередной раз в тюрьму:
   - Учиться, учиться и учиться!
   И не забывайте, что каждое следующее:
   - Учиться, - не является простым разнообразием, по-миссионерски, или сзади, или она сверху. Каждое следующее:
   - Учиться, - это производная от предыдущего:
   - Учиться. - И таким образом, только первое слово:
   - Учиться, - является реальностью. Два другие это производные, и, следовательно, это:
  
   - Воспоминание. Воспоминания о будущем.
   Отсюда вывод:
   - Чем занимался Одиссей в своих вроде бы непроизвольных скитаниях по миру? - Ответ:
   - Брал производные. - На основании этого он может быть причислен к знаменитым математикам.
   А вот Молчановский очевидно не математик. Непонятно за что Пернатый Змей выбрал именно его облик для того, чтобы предстать перед ПП. Могу предположить только одно:
   - Ему понравилась способность Молчановскиого ничего не делать, а быть известным всем. - Действительно, вроде бы я не знаю больше никого, кто бы еще так мог. Квент? Нет. Наоборот, этот парень трудится в поте лица - и всё бес толку. Одно слово:
  
   - Дон Кихот.
   И вот Молчановский посоветовал ПП всё переделать. Мол, он так всегда делает. Точнее:
   - Так делают все умные люди.
   - Но ведь правильно и не переделывать, - сказал ПП. - Правильно?
   - Правильно. Может быть правильно. Как обычно, так сказать:
   - Быть или не быть? - Вот в чем вопрос. - Я советую вам на время уйти за границу.
   - Нет ничего более постоянного, чем временный отъезд за границу. Первый следователь России господин Кошко до двадцать восьмого года не покупал квартиру в Париже, отказался от работы в Ми-6, в отличие от многих наших ребят, - всё сидел на чемоданах, готовился вернуться в Россию. Можно только удивляться такому долготерпению.
   - Но, говорю тебе, никто не пойдет за Гайдаром. Это все равно, что пойти за самим собой. А в себя-то ведь никто не верит. Никто еще лично здесь не побеждал. Идите за народом.
   - А это кто? - спросил ПП, указывая на воинов Гарри.
  
   - Это просто люди, - ответил Молчановский, - они никогда не победят. Вы все равно не успеете спасти Гайдара. Времени осталось только до первого луча солнца.
   - Но я еще слышу стук пулеметов.
   - Это пулеметы окруженных отрядов. Долго они не продержатся.
   - Откуда ты знаешь?
   - У меня есть магическая связь. Там моя бывшая жена, поэтому я вижу, что там происходит.
   - Значит, вы расстались не просто так, а ради секса? - спросил ПП.
   - Разумеется. Просто так я с ней уже не расстанусь никогда. Очень выгодная для меня партия. Вы себе не представляете!.. - радостно воскликнул Молчановский, но продолжать постеснялся.
  
   - Я не смогу переставить эти шпалы, - сказал ПП, - они меня не послушают.
   - А вы попробуйте, - сказал Терр.
   - Что пробовать. Это все равно, что отнять у людей в Москве все иномарки. Мол, поездили, хватит. Надевайте опять эти, как их, жигули и москвичи. Опять гадайте:
   - Какой из них лучше? Московский или Ижевский? Ижевский лучше. Бери Ижевский, там было военное производство, может от танка шестеренки поставят. Вечно ходить будет.
   - Не, московский лучше, здесь меньше воруют.
   - Да, брось ты, воруют везде одинаково. Хотя в Москве Лужков, ему воровать не надо. Он уже в Австрии построил себе и псарню, и овчарню. А с другой стороны, тогда Лужкова еще не было. Точнее, был, но только в проекте.
   - Ты прав, московский Москвич лучше. Он ведь... это ведь БМВ пятьдесят восьмого года. Я однажды чуть не купил себе Люкс. Жаль, не вышло, аккумулятор у него оказался пробитым. А так: мягкий, четыре скорости, как пять сейчас. Жаль, красивый был. Мерседес. Как Мерседес, хотя и БМВ.
  
   Терр только тяжело вздохнул. Он хотел еще что-то сказать, но тут появился взлохмаченный математик, точнее:
   - Физик-теоретик. - Это был Адам. Он сказал, чтобы Терр заткнулся. Ну, не заткнулся, а так, чтобы помолчал:
   - Хотя бы несколько минут.
   Адам рассчитал, что путь к берегу реки можно преодолеть раньше, чем появится солнце.
   - И да, - сказал он, - если вы переживаете насчет обратного пути, то вы сами уже все решили.
   - Что я решил? - пожал плечами ПП. - Что можно сломать, потом опять построить, а затем снова сломать?
   - Да, - сказал Адам, - придется опять сломать дорогу до реки, а потом опять построить ее для соединения с основным путем. Мы подъедем, заберем Гайдара, и опять уедем.
   - И никто не заметит, что для этого нам надо будет два раза разобрать и собрать дорогу. Не получится.
   - Вот и я говорю:
  
   - Не получится, - сказал Терр, - для этого нужны рабы, а не демократы. Нет, не получится. - Он налил себе вина, вынул шоколад, закусил. - Будете? - спросил он. ПП ответил, что вина выпьет, а шоколад отдаст своей даме. Терр хотел сначала протестовать, потом махнул рукой и вынул из кармана другую шоколадку. Удостоверился, что он горький, разломил, одну половину отдал Адаму для улучшения работы мозга, вторую оставил себе.
   - Как вы вообще сюда попали? - спросил ПП, и посмотрел сначала на Адама, потом на Терра, потом опять на Адама. Адам ничего не ответил. Он что-то писал в тетради. А Терр ответил:
   - Мне сказали, что для меня есть маленькая роль в фильме о Бонде. И вот я здесь.
   Думаю, Молчановский говорил не всю правду. Я даже уверен, он надеялся, можно даже сказать:
   - Всю жизнь ждал гонца, как Жан-Клод Ван Дамм. Только не для участия в Кумите за Золотого Дракона, а:
  
   - Что ему принесут сценарий Джеймса Бонда. И представлял себе, как спросит:
   - Бонд?
   - Да, Бонд, - отвечает посол. Молчановский переспрашивает, хочет быть уверен, что это не сон, хочет, чтобы у него исчезли все сомнения:
   - Джеймс Бонд?
   - Джеймс Бонд, - говорит посол. И перед тем, как удалиться, повторяет:
   - Да, это Бонд. Джеймс Бонд!
   Всё, можно считать жизнь удавшейся. Жена, дети, бассейн, и...
   - И он режиссер фильма:
   - Бонд, Джеймс Бонд, агент ноль, ноль семь. - И прощайте, ребята. Гайдар, ПП, Гарри, Машина, Квент, Ксе, Маша, Дартаньян, Лев Толстой, Джек Лондон (несмотря на то, что это я сам) - пошли все к черту! И, так сказать:
   - Из Голливуда с любовью. - Нет, название будет другие, более современное, более конкретное:
  
   - Марсианин Хо возвращается. - Хотя о чем я говорю?! Я совсем забыл про свою любимую жену. Не зря она ушла от меня. Фильм будет называться:
   - Монте и коммунисты Сириуса. - Правда, придется доказать, что египтяне раньше были коммунистами. Мне нужен будет ученый, который покажет достоверную мутацию, которая превратила доисторических коммунистов в египтян. Значит, не зря говорил Хазз в бытность свою предводителем... - подожди, предводителем чего же он был? - на секунду задумался Молчановский. И добавил: - Думаю московского дворянства. Так вот еще тогда Хазз намекал Гайдару, что ему, Хаззу, больше всего нравится Египет. Как говорится:
  
   - Напиши мне мама в Египет, как там хата моя живет? Не продали ли ее еще Гене под Театр Эстрады? И не передумал ли еще Ел? Не решил ли все-таки вернуться назад. В будущее? Впрочем, мне по барабану. Я назад все равно не вернусь.
   Вообще, тяга русских к Египту это подсознательное, по Фрейду, стремление к коммунизму. Несмотря на то, что автобусы там, как сонные мухи, так и падают, так и летят в пропасти, несмотря на то, что ихние египтяне так и кидают, и кидают русских девушек среднего и более возраста - нет, они все так и прут, так и прут в Египет. Думают, что там они будут ближе к Сириусу. Где до сих пор, как доказал З, процветает коммунизм. Честно говоря, ума не приложу, как это возможно, если только там не правят бал Никита Сергеевич в качестве Понтия Пилата, и его Нина Петровна в роли Дельфийского Оракула. И чтобы утолить там жар ностальгии, каждое утро Никита Сергеевич, как первый демократ встает под гимн собственного сочинения.
  
   Конечно, конечно он сочинил его не сам, гимн был придуман ребятами из спецслужб, чтобы показать первого демократа в смешном виде. Что, мол, Никита не только ни - слово на букву х в ослабленном значении - не понимает в искусстве, куку, сельском хозяйстве вообще, и быках в частности, но Америка ему не по ботинку. Серьезное, между прочим, указание. Получается, что остается только одно:
  
   - Посмеяться. Ну, пусть не над ним, а по-хорошему, по-доброму:
   - Вместе с ним:
   - Мы Америку догоним! Гоним! По надою молока! А! А по мя-су не догоним! - Слово на букву Х - сломался у бы-ка! А! - И вообще, дорогие друзья, нынешнее поколение людей непременно будет жить на Сириусе!
   И вот так каждое утро:
   - Мы Америку догоним по надою молока, а по мясу не догоним:
   - Слово на Х в ослабленном смысле - сломался у быка!
   Некоторые сомневаются, что на Сириусе коммунизм. И требуют более серьезных, основательных исследований по этому вопросу.
   - В конце концов, - сказал З на последнем съезде соратников, - надо туда съездить.
  
   - Да, да, - поддержали его члены союза:
   - По-е-ха-ли! - и все махнули правой рукой. Почему правой? Ну, левша, ведь это левые, а значит их меньшинство, а от меньшинства до пидараса, как говорится, рукой подать. Вот почему независимых экспертов так интересуют пидарасы. Это своеобразный измерительный прибор, метр, определяющий, где большинство, а где меньшинство. И когда они кричат:
   - Пидарасы! - это не означает буквально, что, мол, женитесь, на ком хотите, хоть на козе, я хотел сказать:
   - На козле, - только помните:
   - Вас меньшинство.
   Здесь возникает противоречие. Ибо тогда существуют
   два вида съездов:
   - Съезд большинства и:
   - Съезды пидарасов. - Это не я говорю, это определение тех, кто считает, что их больше, намного больше, чем пидарасов. Но ведь не больше всех. Отсюда вывод:
   - По отношению к большинству они пидарасы. - А противоречие в том, что себя они пидарасами почему-то не считают. Так сказать:
  
   - Обсчитались. - Недаром Иисус в Евангелии всегда считает правильно. Всегда доказывает, что Его горчичное зерно больше. Но идет Он всегда из величины, кажущейся другим такой малой, что она даже невозможна, и существует только, как исключение из правил. Например, нельзя есть зерна хлеба в выходной. Кажется, что возможность есть, настолько мала, что никак не может стать больше невозможности. Однако именно это в Библии и происходит. Малая величина преодолевает запрет, и, следовательно, становится больше запрета. Но происходит это только благодаря одному единственному условию:
   - Признается существование Бога.
   - Я - говорит Иисус Христос больше закона. - Больше большинства. И кто с Ним - тот будет больше. Вопрос:
   - Кем будут все остальные?
   Как написал Пушкин:
   - Народ безмолвствовал.
  
   - У нас есть прибор ночного видения? - спросил Немой.
   - У нас? - уточнил Янь. - У нас в квартире нет газа. А у вас?
   - У вас нет?
   - Ну, это я теоретически. Ни - слово на х в ослабленного значении - не можете, а лезете управлять.
   - Я?
   - Господа, не будем сейчас выяснять, кто ничего не может, - сказала Инь. - Вот мы вместе не можем до конца довести одно простое дело. Завалить этого Давида, лежащего на берегу, как полумертвый кит. Давайте, давайте съедим его.
   - Осталось четыре минуты до восхода Солнца, - сказал Жи. - Подождем. Ведь у нас нет прибора ночного видения.
   - А у нас в квартире нет стиральной машины автомат, - сказал Янь.
   - Серьезно?!
   - Ну, это я теоретически. В общероссийском масштабе. У меня-то, конечно, есть.
  
   Немой Жи уже неотрывно смотрел в военный бинокль, надеясь первым уловить первый луч солнца и отдать команду о наступлении. Почему собственно ночью нельзя было вывезти Гайдара на этот берег? Его, что, надо было воровать у Ахиллеса из плена? Как тело убитого им Гектора?
   Дело в том, что Немой, как Вотрен, герой Бальзака, не хотел оставлять противнику ни одного шанса. Никакая случайность не должна была помешать уже почти свершившейся победе.
  
   - А вдруг там засада? - думал Немой. - Зачем нам нарываться, если мы уже победили? У Гайдара были высокие покровители. Вдруг они еще здесь? Утром, большими силами на лодках и паромах мы двинемся на Тот берег. И спокойно его ликвидируем. А если надо, то добьем и его личную охрану. Кстати:
   - Кто его телохранитель?
  
   - Считаю, что его телохранителем был комиссар Ле-Нин, - сказал Янь. - Но есть сведения, что он уже покинул Землю.
   - Возможно, есть и другие, - сказала Инь. - Вам известно, где сейчас этот допотопный Нано? Где Феликс Бур? Где...
   - Да эти Феликсы нам по барабану, - воскликнул Янь, - вот где Пеле и Сори? Я не видел, чтобы они улетали на другую планету.
   - Такие видения не для простых смертных, - сказал Немой. - Уверен, что их тоже уже здесь нет.
   - Тогда кто? - спросила Инь. - Кто? Ты их знаешь?
   - Нет. Хотя, может быть. Я чувствую, мне кажется, я чувствую:
   - Здесь кто-то есть.
   - И что?
   - Ничего. Они могут прийти спасать Гайдара.
   - Мистика. На том берегу никого нет. Рай пуст.
   Немой Жи опять приложил бинокль к глазам.
   - Сейчас мы это узнаем, - сказал он.
  
   Гайдар очнулся. Но он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он думал, что творчество, точнее разрушение Вавилонской Башни - это парадокс. Почему? Как он выглядит? Он выглядит, как утверждение Спинозы:
   - Человек придумал бога, а не наоборот.
   Второй пример:
   - Запрет шить брюки. - Ибо это нелогичное применение материи, предназначенной для мешков картошки. Да, это именно ее мешки, и они не могут принадлежать никому другому. И ни чему.
   Казалось бы, что тут особенного пошить из мешковины брюки? Нет. Почему? Потому, что это нереально, потому что это:
  
   - Творчество. - Фантазия.
   И только время, а не открытие, что фантазия это и есть настоящая реальность, разрешило проблему с брюками. Их разрешили шить из мешковины. Дальше? Дальше нет. Ибо считается, что нет ни биолого-почвенных, ни физико-математических доказательств существования другой материи, кроме мешковины.
   - Несмотря на то, что другая материя очевидно существует?
   - Теоретики мешковины говорят, что это еще ничего не значит. Эмпирические примеры, а именно, примеры из простой жизни, не могут служить доказательством, что переход от мешковины к другой материи существует в этом мире логично. Как нет оснований к разрушению Вавилонской Башни. Как нет оснований к разрешению перевода. Творческие союза, да. Но не само творчество. Не результат.
   Почему мы не улыбающиеся и добрые, а всегда левые, а именно:
  
   - А угрюмые и злые? - Общая причина понятна. Мы считаем себя слабыми и беспомощными, так как лишены веры в Бога. Но ведь вроде бы мы не сами себе это придумали. Кто бы ни хотел иметь невидимого помощника. И всегда наша сила будет удесятерена. И вроде бы все согласны иметь таким союзником Иисуса Христа. Но нет - это только слова. Яков Кротов говорит, что здесь нет верующих. И если выбирать из этого утверждения и обратного, то утверждение Якова Кротова окажется единственно верным. Нам представляется, что Иисус Христос не удесятерит нашу силу. Верующий ведь не раздумывает:
   - Согласится ли мне на веру в Иисуса Христа, чтобы быть сильнее, или нет? Ибо это все равно, что раздумывать:
   - Отдать - как в Евангелии - свое богатство для приобретения силы, или надо еще пока повременить, подумать, съездить пока Египет, посчитав, что вероятность падения в пропасть там, нас не коснется.
  
   Богатство - это наше мнение, наш интеллект - это текст, это мешковина. А заметка Ферма на полях книги Диофанта Арифметика - это пошитые из мешковины брюки, это творчество. И если первое это Вавилонская Башня, то второе это Вера. То есть это и есть:
   - Творчество. - А здесь признается только, как:
   - Вымысел. - Хотя и сказал Пушкин, что те, кто обольется слезами:
   - Над вымыслом - получат:
   - Любовь. - Любовь, которая может блеснуть даже в самом конце. На закате. Как в Евангелии:
   - Люди, уже пожилые, можно сказать, готовящиеся к смерти, спрашивают:
   - Неужели и мы, неужели и я могу поверить?
   - Да, отвечает Иисус, начать новую жизнь можно и при закате. - Вроде бы:
   - А зачем? - Ответ:
   - Только за тем, что жизнь на этом еще кончается. Ведь существуют поля. Ибо:
  
   - Если существует на них заметка, то уж сами поля тем более существуют.
   И вот, чтобы получить силу, во всё это надо поверить. А поверить - значит увидеть существующим.
   Таким образом, получается, что работы перед нами непочатый край. И нам ничего не остается, как только продолжать быть злыми и угрюмыми.
   А вы говорите:
   - Вам надо меняться. Учитесь быть добрыми, больше улыбайтесь.
   Только мы вынуждены ответить:
   - А с какого - слово на х в ослабленном значении? - Бог, конечно, есть. Но, видимо, Он не про нашу честь.
   Те, кто верит, уже отдали половину себя наверх, Богу. Им не надо постоянно задавать себе вопрос:
   - Быть, или не быть? - Они уже отказались от его решения, они уже отдали свои заботы Богу. Мы же все пробуем решить эти вопросы сами. Не понимая, что такое решение невозможно. Ибо даже найденное решение, не приведет к счастью, именно потому, что было найдено самостоятельно. Кажется, что это достоинство:
   - Самому найти решение. - Но нет, ответ, найденный без Бога - это поражение.
  
   Такое же поражение, как Вавилонская Башня.
   Всё слишком сложно. Невозможно. Поэтому неверно говорить:
   - Пожалуйста, меняйтесь, улыбайтесь и будете добрыми. Тогда вас примут на Западе с распростертыми объятиями. Как своих.
   Нет, ребята-демократы, только чай. Мы с другой планеты, и не можем говорить:
   - Подойдите сюда, пожалуйста. - Она говорит:
   - Иди - слово на б - сюда, я тебе сказала! - И как Никита Сергеевич хлопнуть при этом красной туфелькой по круглому столику пляжного кафе.
  
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
   Армады Немого Жи, Иня и Яня двинулись к Раю. Волхвы. Принцип защиты от Варваров. Инь бежит в Пакистан. Янь со связкой гранат. Немой в раздумье. Янь ползет к пулемету. Далее, Дартаньян, Монте и Джек Лондон захватывают штаб Объединенной Армады и принуждают дивизии Немого Жи и Яня сдаться. Инь прикидывается КШ и ПП берет ее на свой поезд.
   У меня осталась последняя лента. Надо искать подземный ход. Пятый Элемент. Мечта Ада. Далее, Парадокс Толстого. Расчет Ноева Ковчега. Воспоминание Земли. 50 и 60.
   Абба находит Золотой Дар. Адам и Радиус. Терр. Пишется пять, а видится шесть.
   Терр сзади Анки Пулеметчицы. Джек Лондон чистит последнего подлещика. Далее, они улетают к Млечному Пути. Комсомольская. Мастер и Маргарита. Мираж. Далее, пещера.
  
  
   На этом пляже, как на пляже Омаха не было столиков ни для добрых и улыбающихся, ни для злых и угрюмых. Армады Немого Жи, Иня и Яня двинулись к Раю.
   ПП сказал волхвам, чтобы передали и информацию о четырехминутной готовности.
   - Как? - спросил один из них.
   - С помощью кабачкового члена.
   - А? А разве он обладает такими способностями? Я не знал. Простите. Я думал, он, - волхв постучал по кабачку, - обладает только державными способностями:
   - Кому хочу дам, а кому и скажу:
   - Нет. Нет, батюшка мой, вот те - слово на букву х! - Обидно, конечно. Но с другой стороны: у вас ведь и до этого ничего не было. Так сказать голым пришел, и голым ушел. Да. Так, что мне передать Гарри? Приглашение на празднование победы, или это? - волхв показал на свой державный символ.
  
   - Передай, что у него четыре минуты. И если он не успеет за это время - получит ваш главный приз. - Волхв уже собрался бежать к реке, но второй волхв остановил его:
   - Я уже передал Гарри всю информацию. Не стоит беспокоиться. Не переживай, ты бы все равно не успел. А у меня ноутбук. Я могу связаться с четырех ста пятидесятью тысячами таких Гарри. А уж со одним-то элементарно.
   Но второй волхв, точнее тот, который до этого был первым, только покачал головой. Что означает:
  
   - Я считаю твои выводы, друг, выводами не интересующегося магией ребенка. И он сел на свой член, который, как многие считали, не имел никакого смысла, кроме запугивания мирных граждан, возжелавших получить бесплатную тачку. Волхв взмыл вверх метров на двадцать семь, ужаснул строителей железной дороги, заставил даже Тетю и Мотю перекреститься, и спустился назад, как с парашютом, на котором он и летал-то всего один раз. Квент в ответ показал четыреста пятьдесят тысяч отрицательных отзывов в свою честь, связанных с японскими цунами.
  
   - Они думают, - Квент показал на отзывы в ноутбуке, - что сделали хуже мне. Дети, они не понимают, что мой ноутбук не простой. Мне его вынес знакомый из института Нано. Он может управлять отрицательной энергией, поступающей из космоса. А в частности, может, как конденсатор, накапливать отрицательную энергию лопухов, которые, как сорвавшиеся с цепи овчарки, рявкают на меня в сетях. Стоит мне включить обратную связь, как многие из них будут испепелены в пепел. Это не ноутбук, а своего рода Ковчег.
  
   - Ковчег Завета? - ахнул Первый волхв. - И закрыл себе рот рукой.
   - Ну, не настоящий Ковчег Завета, но принцип тот же. Я имею в виду принцип защиты от варваров.
   - Как же его удалось украсть у Нанотехнолога? Ужас! Что теперь будет.
   - Да ничего не будет. Нано даже не знает, что первый образец Наноконденсатора ему уже не принадлежит.
   - Ну, я скажу вам, дорогой друг, этот КОН попал как раз в те руки, которые могут собрать много бесплатной энергии.
   - Нано собрал бы еще больше, - сказал Квент.
   - Ну, это только слова, - ответил Кудесник, - сомневаюсь, что Нано собрал бы много отрицательных отзывав. Такого искреннего рычанья, как, мой друг, в вашем случае.
   - Они хотели было уже устроить между собой Олимпийские игры, но услышали, наконец, голос ПП:
   - Не сейчас, господа енералы. Займетесь этим позже.
  
   Получилось так, что лодки объединенной армады Немого Жи, Яня и Иня достигли берега без единого выстрела. Гарри таки не успел положить шпалы вовремя, несмотря на все старания. Но, несмотря на это, треск пулеметов и радостный шик автоматических пушек шокировал вступившие уже на берег отряды Немого и его сподвижников. Виной этому была нагнетаемая в последние дни атмосфера опасности со стороны инопланетян, благоволящих к Красным. Что, мол, Ле-Нин, Пеле, Сори ушли только для того, чтобы атаковать Армаду с Сириуса. А может быть, даже из Млечного Пути.
   И когда появился бронепоезд, стреляющий из всех пушек и пулеметов, многие дрогнули. Бежали и Инь, и Янь. Только Немой Жи пытался пробиться с небольшим отрядом к телу Гайдара. Ибо он понимал:
  
   - Этот парень, если останется жить, его погубит. - И еще он сказал:
   - Не могу понять, кому понадобилось выступить против нас?
   - Может быть, МВФ? - сказал кто-то.
   - Да нет, это - слово на х в ослабленном смысле. - Совсем не похоже.
   - Тогда инопланетяне.
   - Хотя я в них и не верю, но так получается, что больше некому, - сказал Немой Жи задумчиво. И добавил: - Похоже, придется отступить.
   - Не могу понять, откуда взялся этот бронепоезд, - сказал Янь, который сначала убежал, но теперь опять вернулся, ибо никак не мог поверить в поражение. Ведь победа так долго и высоко готовилась.
   - Вы почему вернулись? - спросил Немой.
   - Я хочу стать героем. Сколько можно проигрывать. И знаете, я пойду на пулемет. - Жи посмотрел в сторону Гайдара.
   Действительно там установили пулемет, и пытались вывести Гайдара из-под возможного огня.
  
   - У вас есть снайперская винтовка? - спросил Янь,
   - Нет. А зачем вам? Вы ведь хотели закрыть прикрывающий Гайдара пулемет своей грудью.
   - Хорошо. Дайте мне связку гранат, я пойду вперед.
   - Как говорится:
   - Дай мне, Керя, финку - я пойду вперед. Паинтересуюсь, что это за кент? Ноги пусть рисует, Мишка, это мент.
   - Я не понял, что вы говорите? - нервно воскликнул Янь.
   - Вы не доползете, - сказал Немой.
   - Почему?
   - Тебя пристрелят.
   - Для меня, как и для вас, эта ликвидация очень важна, - сказал Янь. - Я пойду вперед.
  
   - Почему же Инь не вернулась? Для нее ликвидация Гайдара не менее важна.
   - Она решила эмигрировать.
   - Куда?
   - В Пакистан.
   - Куда?!
   - Ну, куда-то на границу с Турцией. А может с Пакистаном. Она там уже была. Знает, где гонят хорошую текилу. Знает даже капитана, который может не пропить всё, а подарить часть утащенных с Нейтральной Полосы лучших друзей девушек своей девушке.
   - А на нейтральной полосе цветы... пара-пам-пам, необычайной красоты, - пробарабанил Немой по связке гранат, которую держал Янь. А?
   - Что?
   - Давай герой, вперед, кто-то же должен умереть здесь по-настоящему. Мы напишем о вас некролог:
  
   - Он сражался против произвола Гайдара. Давайте, вас не забудут.
   - Хорошо. Но я, между прочим, забыл очки.
   - В катере.
   - Ну, хорошо. Бери мои, - и Немой снял свои очки, подаренные ему Фиделем.
   - Куба? Я люблю немецкие. Да и вряд ли ваш размер мне подойдет. У меня близорукость. А у вас?
   - А у нас в квартире есть газ. В отличие от вас, у нас дальнозоркость.
   Янь пополз в сторону неожиданно замолчавшего пулемета. Но сейчас он больше злился не на Гайдара, а на Немого.
  
   - Вот если меня убьют, то все лавры достанутся ему, - думал Янь. Надо постараться, чтобы не убили. Ну, кто такой этот Немой? Не понимаю. Связей с инопланетянами нет. Вообще ни - слово на букву х в ослабленном значении - нет. Одно только и есть достоинство, что разговаривать не умеет. Если выживу, подарю ему барабан. Пусть барабанит, как кролик. А то - слово на букву е с приставкой за - уже своими песнями и плясками. Я - интеллигент должен ползти по мокрому песку этой Омахи к пулеметному доту, а этот балбес ростом с Дольфа Лундгрена разглядывает меня в бинокль.
  
   Надо было соглашаться, когда предлагали стать банкиром. Если и отрубили бы, то только руки, а так... Я ведь не Александр Матросов. - Он был уже совсем близко. Кажется, гранату уже можно добросить. Но связку - вроде бы далековато. Он снял очки, потом надел опять, и потряс головой. Тела Гайдара он не увидел. Да и пулемет вроде не был похож на пулемет. Так, вроде коряга речная. Мистика. Он оглянулся. Нет, все реально. Немой помахал ему рукой. Мол, давай, давай, уже немного осталось. И добавил про себя - Немой разумеется:
   - До твоей героической кончины. Был Янь, да так и остался комсомольским выдвиженцем.
   Далее, Дартаньян, Монте и Джек Лондон захватывают штаб Объединенной Армады, и принуждают дивизии Немного Жи и Яня сдаться. Инь прикидывается заблудившейся Красной Шапочкой и ПП берет ее на свой поезд.
  
   - У меня осталась последняя лента, - сказала Анка
   Пулеметчица, и растянула пулеметную ленту на вытянутых в стороны руках. Она добавила: - Мы не выдержим следующую атаку. Казаки нас сомнут. Эх, Гайдар, Гайдар! Вот если бы он был жив, он бы показал им Василия Ивановича Чапаева. Ну! Ты что молчишь, Дартаньян. У тебя голова, что ли не работает?
  
   - Именно это я и хотел сказать, - Дартаньян потрогал свою перевязанную, как у Щорса голову. - Две пули прошли по касательной в последней атаке на белогвардейцев.
   - О чем ты думаешь? - спросила Монте. Это ее здесь называли Анкой Пулеметчицей.
   - Третья пуля может попасть в лоб. Вот об этом я сейчас и думаю. Нет, серьезно, я не хочу участвовать в третьей атаке. Нет, нет, ни в их, ни в нашей. У меня плохое предчувствие.
   - Так я не понимаю, что ты предлагаешь? - Монте опустила ленту.
   - Надо искать подземный ход.
   - А где здесь его искать? Ты знаешь?
  
   - Надо подумать, - поддержал Дартаньяна Джек Лондон.
   - Да вы что всерьез? - она стала вставлять пулеметную ленту в пулемет. - Я лучше умру за пулеметом. И знаете почему?
   - Почему?
   - Потому что вы его не найдете! Ну, откуда здесь подземный ход. Может быть, вы, как Арнольд Шварценеггер, знаете выход отсюда прямо на Луну? Вы, может быть, знаете, где здесь находится атомный реактор, который после того, как начнет работать, разгонит тучи над нашей головой, и обеспечит нам счастливую и свободную жизнь. Может быть, кто-нибудь из вас является Пятым Элементом?
   - Я жду ответа!
   - Я.
   - Что значит:
   - Я? - Это кто сказал?
  
   Из кустов вышел полуголый человек. Это был Абба.
   - Друзья, не обращайте внимания на мою кровь, ибо это только моя кровь, и больше ничья.
   - Вы, то есть ты:
   - Пятый Элемент? - спросила Анка Пулеметчица.
   - Да. Думаю, да.
   - Фантастика, - сказал Дартаньян. - Это и я могу так сказать:
   - Думаю, да. Я - Пятый Элемент.
   - Ничего страшного. Думайте, как хотите. Надо просто проверить.
   - Что проверить? - спросил Джек Лондон.
   - Проверить, кто из нас Пятый Элемент, - сказал Абба.
   - Хорошо сказано. Это действительно очень умный парень, - сказала Монте. - И добавила:
  
   - Кстати:
   - Как тебя звать-то?
   - А разве я не говорил? Простите. Прошу любить:
   - Пятый Элемент.
   - Хороший парень, - сказал Джек Лондон, - пусть покажет этот свой фокус с Пятым Элементом.
   - Ну, хорошо, - сказал Дартаньян, - пусть. Но у вас три минуты, - обратился он к Аббе - Ибо у нас очень мало времени.
   - Ну, ты че, друг, забыл, где вход? - пошутил Джек Лондон. - Все засмеялись. Правда, не искренне, не очень весело.
   - Мне нужны две вещи, - сказал Абба. - Первое, это:
   - Лопата.
   - Это можно, - сказал Дартаньян, который уже приготовил большую совковую лопату, чтобы рыть свой подземный ход, но под напором обстоятельств, растерялся. Подумал, что Абба говорит искренне, что он действительно обладает реальной магией. Как Мерлин. Абба взял лопату, поблагодарил, и сказал:
   - А еще надо пробиться к берегу, ибо вход там.
   - Где там? - не поняла Монте. - Пещера, что ли?
   - Да.
  
   - Фантастика, - сказал Дартаньян, - ему надо, чтобы мы пробились к берегу.
   - А что? Вы думаете, это невозможно? Напрасно. Эти ребята не ожидают, что мы пойдем сейчас к берегу. Они уверены, что вы арьергард, прикованный цепями к пулеметам.
   - Мы прикованы здесь своей совестью, - сказала Монте и постучала по своей голове, как будто возвращала откуда-то, куда-то завалившуюся совесть.
   - Как хотите, - сказал Абба, и в раздумье оперся на лопату.
   - Мне кажется, он обладает какой-то магией, - сказал Дартаньян, - я ведь тоже думал, что надо прорываться к берегу. Просто не хотел говорить, боялся вас расстроить.
   - Ну, если все так думают, - сказала Монте, - я не буду против.
  
   Джек Лондон только махнул рукой.
   Они погрузили на тачанку последнего еще не оглохшего Максима и его последнее музыкальное сопровождение:
   - Пулеметную ленту.
   Долго не было видно преследователей. Видимо, они действительно не ожидали побега защитников последнего рубежа. Многие даже не хотели их преследовать. Но одна сотня решила во что бы то ни стало догнать беглецов. Ей командовали два брата-акробата Ад и Уп. Несмотря на то, что эти ребята получили от Бориса Бера миллиард долларов наличными и чек на пятьдесят миллиардов в Швейцарском банке, они не могли успокоиться, не добив последних сторонников Гайдара. Так бы, конечно, они плюнули и уехали жениться на дочках владельца Си-Эн-Эн. Борис им обещал и это. Хотя мечтал об этом один Упи, а Ади мечтал стать русским академиком, чтобы слова его - по последнему закону - отливались сразу в металл, а именно напрямую записывались в Компьютер Земли. Так надежней, говорил он. А то ведь многие пропускают истину мимо ушей. Им говоришь об Америке, которой, можно сказать, уже не существует, а им, как об стенку горох:
  
   - Говорят, что Там лучше, что там демократия. А они - нет, не понимают по-настоящему. Думают, там медом намазано. А если это будут слова академика, они с неба пронзят голову и сердце каждого. Мне не нужно будет доказывать, что белое это черное, и наоборот. Как скажу - так и будет.
   Далее, парадокс Льва Толстого.
   Дартаньян и Абба спустились на веревке до середины крутого, практически отвесного берега. Он имел даже небольшой отрицательный угол - радость альпинистов. Джек Лондон закурил сигару Фиделя - других в этом регионе не было - и посмотрел в не бездонное Небо. Почему не бездонное? Там были любимые облака Бродского.
   - Уплыть бы куда подальше на этих облаках, - сказал он.
  
   - Ты не веришь в Ноев Ковчег? - спросила Анка, проверяя, точно ли Джек установил пулеметную ленту. - Последняя, - сказала она, - осечки не должно быть.
   - Прости, я не понял, что ты сказала. Разве здесь зарыт Ноев Ковчег? Ты думаешь, мы на нем уплывем? Если это так, то моя мечта:
   - Уплыть на облаках Бродского, - более реальна. - И добавил:
   - Какие ваши доказательства?
   - Я сама не знаю, - ответила Анка, - у меня эта фраза о Ноевом Ковчеге вырвалась, так сказать, автоматически. Откуда она, я сама не знаю.
   - Дело в том, - сказал Джен Лондон, - что существует Допотопная Теория Адама о Ноевом Ковчеге. И согласно этой Теории можно докопаться до Ноева Новчега, и уйти на нем.
   - Куда? - спросила Анка таким голосом, как будто интересовалась своим счастливым будущим.
   - Ты что мне поверила? - удивился Джек.
   - Я тебе всегда верю.
   - Да? Не замечал. Хочешь, чтобы я тебе поверил? Займемся сексом. Все равно, белые через несколько минут сбросят нас в реку.
  
   - Не-е-ет, так не пойдет. Трахаться в последний раз с отчаяния меня не устраивает. Я могу только в надежде на будущее. - И она стала раздеваться.
   - Ты так уверена в будущем?
   - Я тебе верю.
   - Хорошо. Тогда слушай.
   - Я люблю, как Цезарь:
   - Сразу заниматься двумя делами.
   - Ты имеешь в виду:
   - Трахаться и слушать? Ну, хорошо.
   - Ну, хорошо.
   Они занялись сексом, и почти одновременно Джек Лондон рассказал Теорию Адама.
   - Дело в том, что цифры в Библии:
   - Тридцать, пятьдесят и триста - означающие:
   - Высоту, ширину и длину Ноева Ковчега - это модули времени. Ты знаешь, что такое:
   - Модуль Времени?
   - Вроде бы нет. Хотя подожди, сейчас подумаю. Подожди, подожди!
  
   - Действительно, - сказал Джек Лондон, - ты можешь сразу заниматься двумя делами, как Клара Цеткин и Роза Люксембург вместе взятые. Я сам скажу за тебя.
   - Это как Режиссер и его любимые актеры. Он может поливать их матом со своей режиссерской площадки, но ни на фабуле, ни на сюжете фильма это не отразится никак. Парадокс, понимаете? Они слышат режиссера, а зрители нет. Понятно? Они находятся в разных временах.
   - Не понимаю, как можно слышать через стену, - сказала Анка. И добавила: - Тут что-то не так.
   - Ты права. Потому, что в Библии Ковчег описан, как:
   - Поверхность большой степени с... с дырой!
   - То есть между модулями существует связь?! Это как...
   - Да, это как связь между текстом, который я пишу, и заметками на полях, которые будет делать читатель при чтении.
  
   - Я не это хотела сказать. Подожди, подожди, я сейчас подумаю. Прости, я просто забыла, что приходило мне в голову.
   - Ноев Ковчег представляет собой, как минимум, три модуля времени. И в каждом времени он выглядит по-разному. Хотя, и это самое главное, все три измерения это суть:
   - Одно и то же! Понимаешь?
   - Кажется, да, теперь я уже, кажется, начинаю всё понимать. Но пока просто не могу выразить словами. Скажи сам, а я пока подумаю о сексе. Хорошо?
   - Конечно. Всё решает:
  
   - Радиус. - Из чего следует, что наши друзья должны найти золотой отрезок.
   Так вот, радиус одного измерения, в другом превращается в окружность этого радиуса. Предположим, радиус равен десяти, тогда:
   - Два Пи Эр это - три умножить на два, будет шестьдесят. И это почти равно Библейской ширине Ноева Ковчега. А площадь круга с радиусом десять будет:
  
   - Пи Эр Квадрат, три умножить на 100 будет триста. И это указанная в Библии длина Ковчега.
   Реально высота Ноева Ковчега равна тридцати, а не десяти. Но, если делать расчет отдельно для каждого этажа, а их, как написано, было три, то расчетный радиус и будет равен десяти.
   - Примерно, как инопланетная ракета с тремя соплами? - уточнила Анка. - Общий радиус трех сопел - тридцать, а каждого десять.
   - Твоими потомками будут дети Дашковой, - восхищенно сказал Джек. - И что самое главное, написано:
   - И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчеге сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье жилье.
   Дыра в поверхности шара является сутью доказательства Ферма. Ибо дыра эта является Мостом, Связью между Богом и Ноем, и называется Этот Мост:
  
   - Святым Духом. - Он переносит информацию от одного измерения к другому.
   - Но для нас сейчас интересна другая дыра, - сказала Анка Пулеметчица. И добавила: - Я имею в виду дверь с боку. Именно ее, как я теперь думаю, и хотят найти Абба и Дартаньян.
   - Дыра эта находится в среднем, втором измерении, во втором этаже под цифрой:
   - Семнадцать. - Это измерение символизирует бесконечность и является:
   - Кольцом, - сказал Джен Лондон. И счастливо выдохнул.
   - Теперь они его найдут, - так же счастливо сказала Анка.
   - Есть проблема, - сказал Лондон и опять вытащил длинную Фиделя. - Чтобы найти вход, надо знать:
  
   - Парадокс Льва Толстого. - Вы читали хоть когда-нибудь Анну Каренину?
   - В детстве меня так и называли, - сказала Монте, по псевдониму: Анка Пулеметчица:
   - Анна Каренина.
   Дело в следующем. Этот Вронский, как говорят, сел на лошадь и сломал ей хребет. Здесь важно, что он сел не просто так, а:
   - На ходу. - Но говорят, что люди обычно и ездят сидя. И встают редко. Получается, что Толстой был не в курсе, как надо ездить на лошадях.
   Я намеренно говорю вместо слова:
   - Скакать, - слово:
   - Ездить. - Ибо для пояснения Парадокса Толстого, представьте... кого-нибудь. Ну, хоть саму себя, если вы женщина, например, Марлен Дитрих или ее слабый раствор:
  
   - Шарлотта, или милая девушка, как Ло. - Представьте себе, что вам удалось с Энного раза сдать на права. И даже в этот Энный раз вам все равно удалось сбить фишку, заезжая задом в гараж. Вы уже считаете себя, по словам Артура Хейли:
   - Человеком с колесом. - И готовы, по словам Пушкина, уйти спать отдельно, если ваш муж, ваш Джек Лондон в этом усомнится.
   - У меня права! Мать твою. А ты говоришь, как приказчик, что я:
   - Не умею! Читай мою красную книжицу:
   - Я - водитель.
   Так вот, почему муж не дает жене играть в карты. Почему он не верит, что ей выпадет туз. Почему не Пиковая Дама.
   - Ответь мне, почему я не Пиковая Дама?
   - Потому что это мы вместе:
   - Пиковая Дама. - У тебя есть права, но поведу все равно я.
  
   Это недоразумение происходит из-за того, что Графиня не видит себя из другого модуля. Попросту говоря со стороны. Она думает, что она едет, как:
   - Все. Смотрит вперед, курит и, может быть, даже болтает. С точки же зрения мужа, она:
   - Она лежит на диване. - По крайней мере, сидит, развалясь.
   Отсюда мы можем видеть:
   - Две! - Две посадки как в машине, так и на лошади.
   В обоих случаях можно сказать, ибо это очевидно, что они, графини и их приказчики:
   - Сидят. - Не стоят, как написал Лев Толстой. Но именно посадка приказчика Графини - это стойка. Ибо это готовность среагировать на любую неожиданность. На любое препятствие. И не только со своей стороны, но и со стороны внешней среды. Как-то: водитель на встречке заснул за рулем, или на большой скорости потерял управление. Или просто, несмотря на указание партии и правительства там, на дороге появится яма, а может даже невидимая, покрытая лужей.
  
   Следовательно. Водитель, который не только получил права, но уже умеет ездить это водитель, который, сидя:
   - Стоит! Стоит в машине. Он готов отреагировать на любое препятствие. И хотя сам он не чувствует дискомфорта, он с точки зрения жены, просто сидит и смотрит вперед - ясно:
   - Он стоит.
   А она думает, что сидит. И тоже разваливается в кресле, как в Ил -76 на диване.
   Не видит разницы между двумя посадками.
   Тогда возникает вопрос:
  
   - Почему Лев Толстой так и не написал, что, мол, Вронский от расстройства, может быть, развалился на лошади, как на диване, вместо того, чтобы сидеть на ней как нормальный, вполне вменяемый мужик.
   В этом и парадокс. В отличие от парня, который сказал, что Толстой ошибся, что на самом деле, люди всегда сидят, а не стоят на лошадях, Толстой как раз написал точно. Он написал правду. Тренер по лошадиному спорту описал прямой эфир. То есть, видимый образ. А Толстой описал дух. Кажется, что тренер более точен. Ибо кажется, что дух, в отличие от практики, субъективен. Но реально, именно реально, дело обстоит как раз наоборот. И это отчетливо доказал Гомер. В его Илиаде и Одиссее всегда подчеркивается, что мы видим:
  
   - Воспоминание, то есть:
   - Дух. - Дух, а не Прямой Эфир.
   Поэтому он и пишет воспоминание о том, как Стоит опытный водитель, и как Сидит водитель только что получивший права.
   Далее, уже второй вопрос, почему Вронский Сел. Почему вдруг он из опытного гонщика неожиданно для самого себя превратился на секунду в только что получившую права Графиню. То есть почему все-таки выпала Пиковая Дама, а не Туз? Скорее всего, объединившаяся, как это написано в Библии, с ним женщина, заняла в этот момент своё место в нём.
   Но для нас важно, что Воспоминание более реально, чем Прямой Эфир, правда, которого вроде бы очевидна.
  
   - Следовательно, - повторил Джек Лондон слова Адама, - чтобы найти Ноев Ковчег, надо войти не просто в Пещеру Земли, а надо войти:
   - В Воспоминание Земли. - Только тогда это будет точное место.
   - Значит, Вронский упал духом, - сказала Монте, и потрогала пулеметную ленту.
   - Ты чего?
   - Как бы не заела в решающий момент.
   - Мы столько лент отстреляли, и не заело, а тут осталась всего одна. Осечки не будет.
   - Вот также думал и Вронский. Вряд ли он по своей вине сел на лошадь. Кто-то превратил его в начинающего ездока. И да:
  
   - Свяжись, пожалуйста, с ними, нашли они Радиус?
   Джек Лондон связался по рации с Дартаньяном. Веревки, по которым они с Аббой спускались к предполагаемой пещере, были ослаблены. Значит, они нашли вход, и сейчас находятся в пещере.
   - Но ответ прозвучал отрицательный, - сказал Джек.
   - Почему? Не сказали?
   - Нет. Но я думаю, что дело в небольшом несовпадении ширины. В Библии написано, что окружность должна иметь длину пятьдесят, а по вычислениям Адама, которыми мы сейчас пользуемся, она получается равной шестидесяти. В чем дело, никому не понятно.
   - А если они взорвутся?
   - Ничего страшного, - ответил Джек.
   - Почему?
   - Потому что тогда взорвется и мы. Ведь они под нами. Тогда все будет кончено.
  
   - Вот он, - сказал Абба, и поднял над головой золотой Радиус. - Я был прав.
   - Ты действительно маг, - сказал Дартаньян. И добавил: - Правда, я тоже так думал. Нет, нет, ты главный. Ты снимался в Голливуде, а я просто так. Погулять вышел.
   Они пытались, несколько раз пытались включить Радиус, но бесконечность не включалась, кольцо не образовывалось.
   - Может быть, ты его неправильно включаешь? - спросил Дар. - Дай я попробую.
   - Не надо. Если я не смог, ты точно не сможешь.
   - Ну дай. Дай я попробую.
   - Тут нечего пробовать. Все просто. Надо просто сжать Радиус двумя руками, и должно образоваться Кольцо. Но не получается. Что ты здесь можешь изменить? Ничего, - сам ответил Абба.
  
   - Нет, подожди, ты мне говоришь неправду. Ведь ты произносишь какие-то слова, когда поднимаешь Радиус над головой. Произносишь?
   - Произношу.
   - Давай, я произнесу другие.
   - Какие? Скажи, я сам попробую.
   - Нет, теперь произнесу я, - сказал Дар.
   Они еще поспорили, и выяснили, что нарвались на Парадокс Толстого. В Библии написано, что ширина Ковчега пятьдесят, а расчетная шестьдесят.
   - Непонятно, как шесть превращается в пять, - сказал Абба.
   - Думаю, я это знаю, - сказал Дар. - Дай мне Радиус, я думаю, сейчас все получится.
   - На, но имей в виду, что если ты не знаешь, то ничего не выйдет. - Дар отдернул руку с Радиусом назад. - Думаю, ты не знаешь.
   - Ну, хорошо, давай рассуждать вместе, - сказал Дар. - Какой твой ответ?
   - Дело в том, что пять и шесть очень похожи... - начал Абба.
  
   - Между ними есть одно очень большое различие, - сказал Дартаньян. - Пять - это одна звезда, а:
   - Шесть - это две. Две пятиконечные звезды, установленные одна на другую. Спрашивается:
   - Зачем? Почему людям не хватило одной пятиконечной звезды?
   Тут пещеру закрыли темные облака. Но это были не облака, а крылья Терра. С него в пещеру впрыгнул Адам, и с трудом дыша, сказал, что он успел.
   - Я успел, - сказал он, - Эта Теорема решена, - добавил: - Вы еще не нашли ответ? Нет, я понимаю, конечно, нет. Вот, слушайте:
  
   - Десять лишних локтей это нейтральная полоса. Помните песню Высоцкого?
   - А на нейтральной полосе цветы - необычайной красоты! - Вы поняли?
   - Нет, - сказал Дартаньян.
   - Я тоже вроде не понял, - сказал Абба. И добавил:
   - Хотя чувствую, что истина где-то рядом.
   - Лишние десять это поля. Понимаете? Ширина Ноева Ковчега пятьдесят плюс еще десять на поля. Ширина основного корпуса равна пятидесяти, как ширина книги равно пятидесяти знакам. Но есть место еще для десяти знаков. Эти десять и есть место для перехода в следующее измерение. Вот поэтому у вас ничего не получалось. Надо запускать Радиус с Нейтральной Полосы!
  
   - Как просто, - сказал Абба, - удивляюсь, как я сам до этого не додумался.
   - Я тоже должен был сам догадаться, что все дело делается с Нейтральной полосы.
   - Мы говорим:
   - Книга, - но подразумеваем, что у этой Книги есть поля. Поля, необходимые для изменения прошлого, для изменения содержания Книги. Именно эти изменения запускают движение по модулям времени.
   - Похоже на Парадокс Толстого, - сказал Адам. - Пишется пять, а видится шесть. Точнее, кажется, наоборот.
  
   Терр не уместился в пещеру, и взмыв немного вверх, сел рядом, а точнее, сзади Анки Пулеметчицы. Джек Лондон как раз чистил последнего леща. Можно даже сказать не леща, а сушеного подлещика. На Терра он посмотрел подозрительно. Сказал, что:
   - На всех не хватит. - Потом удивился, что не удивился появлению здесь Птеродактиля. - Откуда здесь эта птица? Но вслух не сказал ничего. Боялся, что Монте неожиданно повернется и испугается. Все же это была чудовищно большая птица.
   Монте лежала у пулемета, и внимательно смотрела вперед. Она даже не чувствовала, что сзади сидит что-то мистическое, большое, страшное. Действительно, определить это, как:
  
   - Кто-то, - затруднительно.
   Показался отрядов демонов.
   - Ты почему не стреляешь? - спросил Джек.
   - Дай мне мои полрыбы, - сказала Монте.
   Он протянул ей рыбу. Но Монте, пожевав немного, сказала, что:
   - Это мало.
   - Я разделил на троих, - сказал Джек.
   - На каких еще троих? Что ты врешь? Кроме нас с тобой здесь больше никого нет. - Она не хотела оборачиваться. Боялась пропустить момент психической атаки. А Терр не отказался от кусочка сушеного леща. И даже сказал, что:
  
   - В будущем обязательно засолю себе штук двести. Чтобы надолго хватило. Думаю, здесь есть какие-то витамины, которых нет даже в свежей рыбе. Но сказал он это голосом Джека, и Монте подумала, что Джек просто болтает всякую чушь, чтобы успокоить ее. Хотя успокаиваться надо ему самому.
   Далее, они улетают в район Млечного Пути. И только для того, чтобы попасть в Рай. А ведь он был от них, можно сказать:
  
   - Рукой подать. - Рай-то ведь вон Там. Совсем недалеко:
   - За рекой, в тени деревьев.
   - Эх, Василий Иванович! Совсем ведь чуть-чуть не доплыл.
   Анка дала короткую очередь, и стукнула по пулемету.
   - Ты чего?! - испуганно воскликнул Джек. - Стреляй, они совсем близко! Джек Лондон лег рядом и двумя руками подхватил ленту. - Они нас сомнут. Стреляй, тебе говорю.
   - Это мираж, - сказала Монте. - Этой сотней командуют два демона Уп и Ад. Они создали иллюзию своего близкого присутствия.
   - Но...
   - Более того, самих демонов здесь даже нет.
   - Это тоже Мираж? - спросил Джек.
   - Да, эффект близкого присутствия. Тем не менее, ты прав:
  
   - Они могут нас смять. Смять, как? Как яйцо всмятку. Из меня пойдет белок, а из тебя желток.
   - Наоборот, - сказал Джек.
   - Ах, да! Наоборот. И чтобы этого не произошло, надо подпустить их поближе. Чтобы демоны не успели ускользнуть. И да:
   - Кто это там сзади?
   - Там? Никого.
   - Не ври. Я же чувствую.
   - Ах, это? Это оркестр.
   - Чтобы тут же отпеть твою победу.
   - Нашу победу. Ну, хорошо, пусть что-нибудь сыграет.
   - Что?
   - Ну, хоть что-нибудь. Пусть споют что-то такое веселое.
   - Окей. В исполнении группы Республика Комсомольская Песня.
   И запел. Кто? Терр. Ведь там больше никого не было. Запел, как:
   - Группа Республика!
  
   - Мы пройдем сквозь гром и дым. Станет небо голубым. Не расстанусь с комсомолом! Буду вечно молодым. Не расстанусь с комсомолом! Буду вечно молодым!
   Дорогая страна! Ты можешь на нас положиться. По-ло-жи-и-и-ться!
   - Хорошо, спасибо, мне стало гораздо лучше, - сказала Монте. - Теперь они не прорвутся.
   - Может быть, ты хотела послушать эту песню в классическом варианте прошлого? - спросил Терр голосом Джека.
   - Спасибо.
   - Спасибо:
   - Да? - Или:
   - Спасибо:
   - Нет.
  
   - Нет. И знаешь почему? Потому что в классическом исполнении это похоронный марш. А мы пришли сюда побеждать. Хватит. Хватит, чтобы нас расстреливали. Теперь мы будем защищаться.
   - Кстати, - сказал Терр, и опустил бинокль. - Среди них есть один поп с бляхой на шее. - И добавил: - Думаю, его надо убрать первым.
   - Почему, Джек? - Ведь она так ни разу и не повернулась, Она так и думала, что с ней разговаривает Джек.
   - Он богохульничает.
   - Почему ты так считаешь?
   - Он сказал, что рукописи не горят.
   - Да?
   - Точнее, он сказал, что это невообразимая глупость:
  
   - Рукописи не горят. - А ведь рукопись это и есть:
   - Дух. Воспоминание.
   - В Воспоминании Рукописи Не горят, - сказал Терр.
   - Я его видел, - сказал Джен Лондон, - это Леха Мараев.
   - Кстати, - добавил Терр, - хочу заступиться за госпожу Пахмутову, - классическое, прошлолетнее исполнение Комсомольсокой является меткой времени. Такой же меткой, как пометки дяди Пушкина на календаре, как атака евреев на Иерихон за восемьдесят лет до разрушения этого города хождением с трубами. И Ковчег Завета выполнял в обоих случаях роль:
  
   - Нейтральной Полосы. - Он и объединяет две атаки на Иерихон. Как две атаки решают Великую Теорему Ферма. Атака Диофанта, и атака Ферма через две тысячи лет.
   У события два времени. Одно это когда оно произошло, а второе время это время первого с ним знакомства. Поэтому, вспоминая событие, вы вспоминаете и то время, время уже вашей жизни, когда впервые знакомились с ним. Например, время, когда вы впервые увидели картины Ван Гога, Моне, Пикассо. И вроде нет ничего общего между этим временем и тем, что изображено на картинах художников. Но, оказывается есть. И если это:
  
   - Есть, - не принимается, как существующее, то и возникают противоречия в Библии. Например, не воспринимается, как реальность картина разрушения Иерихона хождением вокруг города священников. Только ведь не учитывается, что у этого события есть еще одно время. И два эти времени расположены, как:
   - Пятьдесят и шестьдесят. Как событие и нейтральная полоса вокруг него. Как текст и поля, на которых в виде заметок существует второй текст. Этот второй текст пишется не просто так, из головы, а:
  
   - По поводу, первого текста. - Именно вот этот контакт двух текстов и разделил мир на два мира после семнадцатого года. Ибо после одна тысяча девятьсот семнадцатого года стало законом, что:
   - Первый текст не существует. И не существовал никогда. И, следовательно, теперь все начинается снова, от печки. Ничего не было. А именно, не было как раз первого текста. И тогда:
   - Воспоминание:
   - Не существует. - Нельзя, как говорится:
   - Вспомнить всё. - И теперь уже нет:
   - Духа. - И, как следствие:
  
   - Рукописи горят. - Чисто языческое утверждение Лехи Мараева.
   Булгаков увидел в воспоминании, что рукописи не горят. Все восхищаются этим его утверждением. Просто так, интуитивно. Но Леха, несмотря на:
   - Всех - бросается, и бросается, как цепной пес, уже давно, на это утверждение Булгакова, видимо, считая его магией, идущей от дьявола. Но ведь дьявол, древний змей, потому и называется древним, что он существует давно. И существует, как часть Бога. И избавится от этой части нельзя пока, как нельзя избавиться от плевел на поле пшеницы. Бог ведь не пшеница, а дьявол это плевелы, А Бог и то, и другое. Как и человек, сделанный по Его образу и подобию.
  
   И как только не стыдно этому козлу Лехе идти против любви всего русского народа к:
   - Мастеру и Маргарите.
   Не признавая существования дьявола, хотят не признать и существование Бога.
   - Итак, - сказал Терр голосом Джека Лондона, - три очереди картечью по товарищам белогвардейцам.
   - Хорошо бы, - ответила, не поворачиваясь Монте, - но у нас осталась только одна пулеметная лента. Да и то уже начатая.
   - Жаль, а то бы получился хороший боевик. Вы знаете, какой самый интересный боевик? - спросил Терр.
  
   - Почему ты обращаешься ко мне на вы? - спросила Монте. Она думала, что это говорит Джек Лондон. И добавила: - Я тебе не Клара Цеткин, и не Роза Люксембург. Ты не на много меня младше.
   - Гораздо старше, - сказал Терр. И добавил: - И намного.
   Монте не ответила. Она начала стрелять.
   Передние начали падать. Свалились с коней даже демоны Ад и Уп. Казалось:
   - Вот она. Победа! - Монте показала Джеку, который держал ленту, на остаток патронов. - Еще осталось. Повезло.
  
   - Просто ты очень хорошо, точно стреляешь, - сказал Джек. - Завалила демонов. Молодец!
   - Они испугались, и повернули назад! - радостно воскликнула Монте. Но тут же опять легла за пулемет.
   - Что такое? - спросил Джек. Он ничего не видел за стеной пыли.
   - Сейчас увидишь, - сказала Монте. И точно, будто по ее желанию, как на экране кино, появилась конница. Джек взял бинокль и ахнул:
   - Это опять они!
   - Они нас обманули, - заплакала Монте. - Теперь я не знаю, куда стрелять. Нам конец. Они - слово на букву е с приставкой за - нас миражами. Всё, всё, мы уже не справимся. Я даже и стрелять больше не буду. Сволочи. Все сволочи. Всем сволочам помогают миражи, а нам? Почему нам никто не помогает. Я даже понятия не имею, откуда они сейчас будут атаковать, - сказала Монте, и теперь, наконец, повернулась. Она увидела Терра, и спросила:
  
   - А это еще что за - слово на букву х?
   - Мат - следствие нервного срыва, - сказал Терр голосом Джека Лондона, и так, чтобы эта леди так и думала. Думала, что он не слышал, что говорит леди.
   - Ты че - слово на б - немой?! - опять выразилась Монте. Но тут же извинилась.
   - Простите, я вся на нервах. Хотела вас спасти. Хотела показать вам, как надо сражаться. А эти заразы обманули нас. - Она опять заплакала, и добавила: - Нам никто не помогает.
   - Я вам помогу, - сказал опять Терр голосом Джека Лондона.
   - А что ты можешь? Напишешь роман про Аляску?
   - А вот, что я напишу, то и будет, - сказал теперь сам Джек Лондон. - Мы с тобой будем в Раю, там, за рекой, в тени деревьев.
   - Где, где?
  
   - Будем вместе золото добывать на Аляске.
   - Можно, я тоже с вами поезду? - сказал Терр своим голосом. И только теперь Монте по-настоящему увидела его. Она хотела что-то еще спросить, но вдруг покачнулась и упала в обморок.
   Далее, они с помощью Терра спускаются в пещеру.
   Конечно, они не успели бы спуститься по крутому берегу до пещеры, где на нейтральной полосе застряли Дартаньян и Абба. Не успели бы, если бы Терр незаметно не задержал время.
   - А ты с нами не полезешь? - спросила Монте, уже стоя в пещере.
   - Нет, - сказал Терр. - Я слишком большой для этого дерьма.
   - Как ты сказал? - засмеялась Монте. - Рипит ит, плииз!
   - Хорошо. Как-нибудь я это сделаю. Кстати:
  
   - Ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой? Я мог бы... Я мог бы пойти вместе с ним, - Терр показал на Джека.
   - Ты голубой, что ли?
   - Я имею в виду, что пошел бы с ним, и с тобой.
   - Так ты, что, предлагаешь мне шведскую стенку? Экскьюз ми! - она опять рассмеялась, - я хотела сказать, что ты предлагаешь мне:
   - Шведскую тройку. - У нас это не принято. И знаете почему? Мы стесняемся.
   - Нет, нет. Все будет по-честному.
   - Я думаю, ты устал висеть здесь перед входом в пещеру, залезай, как ты говоришь, вместе с Джеком Лондоном.
   Терр так и сделал. Ему, очевидно, тоже хотелось побывать на нейтральной полосе.
   Но леди увидела только одного Джека.
  
   - А где Терр? - спросила она. И добавила: - Он должен быть здесь.
   - Я здесь, - сказал Джек Лондон голосом... не могу вспомнить, что это за голос.
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
   Демоны. Конец масонству. Поп. Янь бросает гранаты. Агент внутри. Размер Яня и Немого Жи. Ведро воды и стакан воды. Зависть к Пугачевой. Деление денег на гламур и гламур. Облака Бродского.
   Уходя, возвращайся. Сюрреализм. И пораженье от победы, ты сам - не должен отличать. Гарри и его мамочка. Валерия Новодворская и Константин Боровой. Евтушенко и Бисилашвили на груди матросов.
   И пока мне рот не залепили глиной из него будет раздаваться лишь благодарность.
   ПП и Гарри. Я такого роста не помню. Маша на двоих. Гробовщик. С кем светлое будущее.
  
  
   И тут же войско демонов остановилось на краю обрыва, принеся с собой тучу пыли.
   - Они там, - сказал Ад. Он показал вниз.
   - Думаю, мы должны отвалить, - сказал Уп. - Зачем нам еще бриллианты?
   - Да, у нас уже есть бриллианты, - сказал Ад, - но эти особенные. Бриллианты с нейтральной полосы дают власть над миром. Ты думаешь, почему Америка до сих пор правит миром. На нее не действуют никакие наши заклинания.
   - Я в курсе, что масоны захватили много лучших друзей девушек именно с Нейтральной Полосы. Это магические камни, - сказал Уп. - Предполагается, что они держат их глубоко под Землей. На минус тридцать третьем этаже Вайт Хауса. Как владелец Си-Эн-Эн я надеюсь туда попасть. И тогда конец. Америка падет. У нее не будет сил без этих бриллиантов.
  
   - Конец Америке это конец масонству, - сказал Ан.
   - Боюсь, что Россия это резерв Америки, - подал свой голос Поп. Оказывается, он тоже был в мираже, и не попал под пулеметную очередь Монте. - Да, ребята, как это ни печально, несмотря на противостояние России и Америки, Россия займет ее место.
   - Встанет на место Америки? - спросил Ан.
   - Станет вместо Америки, - сказал печально Уп.
   - Да, - подтвердил его слова Поп. - Россия может стать Америкой. И мы не должны этого допустить. Поэтому Америку нельзя уничтожать до конца. Только в противостоянии с Америкой мы можем сохранить Россию под властью демонов. Поэтому мы не будем спускаться вниз, и добивать их. Тем более это и поздно. Скорее всего, они уже ушли.
   - Тем не менее, я бы все равно замуровал эту пещеру. Чтобы было, как будто ее никогда и не было.
  
   Янь все-таки бросил связку гранат в пулемет, прикрывавший отход Гайдара. Очень ему хотелось узнать, попал ли он, остались ли живые за пулеметом. Но Янь не мог решиться. Толи он боялся увидеть мертвых, толи боялся, что живые, если они остались, убьют его самого.
   Подбежал Немой Жи и сказал, что все видел.
   - Ты герой. Я всем расскажу, как ты сражался с Гайдаром. Да ты герой, ты попер на него, как против танка Тигр. С простой связкой гранат, пошел против раненого Минотавра. Тебя секли перекрестные пулеметные очереди, а ты полз и полз на амбразуру. Ну, я не знаю другого имени:
  
   - Как Александр Матросов. - Да, не больше, но и не меньше. Я не ожидал, что ты на такое способен. Так, думаю, банкиришка вшивый! А ты... Постой, впрочем, я не верю в такое геройство. Так... Значит, ты и есть агент по кличке... э-э... Штирлиц.
   - Я Штирлиц? - удивился Янь.
   - А ты не знал?
   - Нет.
   - Ну, это секретная информация.
   - Так я, что, дальше, должен буду работать против немцев?
   - Почему против немцев? Ты будешь работать против демократов.
   - Против демократов? Так я и так против них работаю.
   - Ну, значит, все сбылось. Штирлиц в стане демократов сделал свое дело. Гайдар ликвидирован. И что самое для тебя выгодное:
   - Эта Инь сбежала.
   - А она?..
   - Да, она... нет, не бойся, на роль Штирлица она не претендовала. Чисто Мата Хари. Вы вдвоем должны были взять эту Демократию изнутри. И вы это сделали. Молодцы!
   - Ну, что значит, молодцы? - возразил Янь. - Она т-то ведь сбежала. Я все сделал один.
   - Совершенно верно, - сказал Немой. И добавил: - Ты все сделал почти один.
   - Что значит:
  
   - Почти один?
   - Потому что ты все сделал под моим руководством.
   - Вот так значит? Себе всю славу хочешь забрать?
   - А ты как думал?
   - Я думал, мы на равных. Мне говорили...
   - Никому не надо верить. Понял?
   - Понял.
   - Мне можно.
   - Вам можно?! Так вы этот, как его? и есть агент Мюллер?! - У Яня даже подкосились колени. Но он выстоял. Ведь он был:
   - Штирлиц.
   - А у Иня какой псевдоним?
   - Ну, ты че, забыл? Мата Хари.
   - Ах, да, Мата Ха-ри. Странно.
   - А что странно?
   - Не похоже как-то. Мата Хари и сбежала так быстро.
   - Ты прав, Штирлиц. Ты прав. Поэтому жди.
   - Чего ждать-то?
   - Жди какой-нибудь подлянки. В общем, так:
   - Мы должны договориться:
  
   - Победу над Гайдаром одержали мы, а она сбежала.
   - Так оно и было, - сказал Янь и пожал плечами.
   - Так-то оно так, но эта леди может опередить нас, и сказать, что это она все сделала.
   - Я не понимаю, что значит:
   - Всё?
   - Да всё - вот и всё! Скажет, что это она сама лично бросала гранаты в Гайдара. Или:
   - Она прикончила его из пулемета еще в реке. Ведь это же возможно. Василия Ивановича как убили? Вот так и убили из пулемета прямо в реке. А что было, то может повториться. Вот и повторилось.
   - Всё это так, - сказал Янь, - только эта... там не было женщин.
   - А кто тебе сказал, что она женщина?
   - А что, нет?
  
   - По крайней мере, это не очевидно, - сказал Немой, как будто всегда был в этом уверен. В чем? В обратном.
   В общем, перемыли они знаменитой шпионке косточки в ее отсутствие, да так, что Немой свалился от усталости. Ведь он один прошел не меньше десяти километров в присядку. Примерно, как весь ансамбль песни и пляски Красной Армии. А Янь устал вытирать его плевки с морды. Он не обижался. Ибо Немой рассказал ему, что иначе он не сможет выразить всех своих искренних чувств.
  
   - Таким образом, Янь как бы и концерт смотрел, и сам принимал в нем участие. В него плевали, и это плохо. Но потом же все смывалось водой. Немой, устав выражать свои чувства русскими народными плясками, подходил к ведру с водой, пил, обливался, а потом отдельно наливал стакан и плескал Яню в лицо. Что должно было, видимо, означать:
   - Мы, друг, с тобой подельники. - Янь соглашался, но думал все-таки, что это как-то несправедливо:
  
   - Этот его обливает водой, а он нет. Надо бы как-то по очереди. А с другой стороны этот Немой Жи устроил для него такой концерт, какой мог провести только целый ансамбль песни и пляски. В Кремль можно приглашать вместо Бабкиной. Один без обслуги всё сделает. Одно плохо, может неожиданно снять штаны, и обосрать всё самое хорошее. Как-то был случай, позавидовал Немой Пугачевой. Ну, что, мол, ее отпечатки пальцев отпечатали на Андреевской Площади, как певицы, которая могла заставить бухгалтеров и других работников умственного труда петь не своими голосами, а его отпечатки посчитали здесь неуместными. А ведь он мог заставить понять себя даже в том случае, если нагибался, и, как собака, бросал лапами землю между ног. Всё понимали:
   - Утро красит древним цветом стены Нового Кремля, просыпается под вечер вся гламурная страна. Спрашивается:
   - Откуда деньги? - Ответ хором:
   - А мы не платим налоги. - Как говорится:
  
   - А откуда еще можно взять деньги, если не взять их со всех и поделить между гламуром и гламуром. Неоткуда, естественно. Деньги, как простые числа делятся на гламур и гламур. Ученые из Академии Наук получают мало, так как ничего не делают. А что они делают? Если бы они хоть что-нибудь делали, то давно бы вывели эту формулу:
   - Деньги делятся только на гламур и гламур. - Демократия. Ибо кто сказал ученым пива не давать? Дайте им по кружке. Пусть балдеют! - Это была победная песня Немого Жи.
  
   В общем, он пришел и насрал на серебро Андреевской Площади. И так все осталось. Многие сначала смеялись, а потом Немой в суде доказал, что это и есть его отпечатки пальцев. И так они остались там. Хотели стереть - не вышло. Ибо серебро в этом месте разъело.
   Эх, мама, где же они:
   - Облака Бродского? - улететь бы на них туда, где:
   - На нейтральной полосе цветы:
   - Необычайной красоты!
  
   Тело Гайдара оттащили в кювет. А с рассветом бронепоезд подошел к самой реке. Гарри со своими оборванцами наконец-то положил все шпалы. Кто же собственно оттащил Гайдара в кювет, в сторону от проходящего бронепоезда? Все думали:
   - Гарри. - Нет. Это был не он. Это был парень с баяном. Откуда он взялся? Думаю, он вернулся. Все ведь не так просто:
   - Ушел - значит ушел навсегда. - Можно и вернуться. В чем проблема? Или ждет, не дождется космический корабль на Альфе Центавра? Почему нельзя подождать? Уйдет созвездие, через которое можно проскочить, как между Сциллой и Харибдой, к Млечному Пути? Возможно. Но Ле-Нин вернулся.
   Он поднял голову Гайдара, и сказал:
  
   - Убит. - Бронепоезд, который сокрушал своими пушками и пулеметами разбегающиеся отряды белогвардейцев, остановился.
   - Убит? - повторил Машина.
   - Убит? - повторил ПП.
   - Убит? - спросили Тетя и Мотя.
   - Убит? - спросила Марта, бывшая невеста Вернера Фон Брауна. - Мой бывший муж мог бы его спасти. Он увез бы его на своей ракете к Млечному Пути. Знаете, там люди практически не умирают.
   - Убит? - спросил Ле-Нин. У кого? - спрашивается. Ну, не у Гайдара же!
  
   А получилось, что именно так. Ибо Гайдар открыл глаза и сказал. История повторяется. Ибо сказал он, как сказал Марк Бернес:
   - Кто убит? - Что означает, что если, кто и убит, то только не он.
   Никто не обратил внимания на небо, на облака Бродского, которыми оно было забито, как селедками в бочке, куда упал один из друзей Михаила Булгакова, когда понял, что до Грибоедова еще далеко, и надо закусить уже сейчас и здесь, прямо в Гастрономе, директора которого застрелили прямо в Черном Воронке свои же. Что, впрочем, не удивительно, ибо он хотел сдать своих. Удивительно другое:
  
  
   - Почему люди теперь воспринимают предложения только из пяти слов, не больше? Ну, раздели сам целое на части, раздели предложение на части по пять слов, и свяжи все части в один смысл. Пожалуй, не выйдет. У читателя не выйдет. Хорошо, я это буду делать сам. Читателя теперь постоянно отвлекают. Например, он читает в метро, а ему говорят:
   - Разрешите пройти? - Или:
   - Вы не выходите? - Или:
  
   - Рядом постоянно работает телевизор, а там желающих поговорить с вами - большая очередь. Тут надо быть Цезарем, который любил делать все сразу, и сюрреалистом одновременно. Хотя, скорее всего, Цезарь и был сюрреалистом, то есть мог понять часть, как:
   - Целое. - И нам приходится признать, что уже тогда он знал дроби. Часть - уже тогда имела смысл. Уже тогда некоторые понимали, что часть можно понять, если верить, что конец, в конце концов, скоро наступит. Но мы не будем его дожидаться. Уже скоро я начну писать по пять слов в предложении.
  
   Со дна этой бочки Гайдар увидел две селедки, плавающие около облака. На одной было написано:
   - Сори, - а на другой:
   - Пеле.
   Теперь он, кажется, совсем очнулся, и понял, что перед ним:
   - Ле-Нин.
   - Как ты мог вернуться? - спросил Гайдар. - Ведь ты должен быть уже далеко.
   Ле указал на дипломат в руке Первого Премьер министра.
   - Ты передал мне сигнал СОС.
   - И я вернулся, - добавил Ле. - Только на минуту. Мне уже надо идти.
  
   Результат этой встречи был зафиксирован датчиками сверхчувствительных колебаний и в другом времени, в другом мире. Одна дамочка встретила своего сына после школы, и подвела к полуразрушенному памятнику двум людям. Он стоял здесь же, на площади, у входа в запущенный сад. Приют задумчивых дриад.
   - Кто это, милый? - спросила мама.
   - А ты не в курсе? - спросил он.
   - Не надо, милый, отвечать вопросом на вопрос.
   - Ну, хорошо, это:
   - Это Ле-Нин и Гайдар.
   - За что их здесь поставили?
   - Они взяли Берлин в сорок втором году.
  
   - Почему же они такие облупленные? - удивилась мама.
   - Потому что их заставили сдать Берлин назад немцам.
   - Это почему же?
   - Было слишком рано, - ответил мальчик. - Эстэ Завоеватель еще не успел насытиться поражением, а ему уже, пожалуйста:
   - Нате вам наше с кисточкой. Победа! - Как говорили еще древние эпикурейцы:
   - И пораженье от победы, ты сам:
   - Не должен отличать.
   - Вот когда скажут, тогда и объявишь победу, - добавил мальчик.
   Далее, кто были эта мамочка и этот мальчик.
   - А это и был чемпион мира Гарри и его мамочка. - А вы думали кто? Что это Жан-Клод Ван Дамм попал в Россию:
  
   - В поисках приключений. - Новый Джеймс Бонд. Бонд, Джеймс Бонд, агент 007. Нет, друзья мои, нет, Джемс Бонд был только его секундантом.
   Вариантов много. Некоторые даже считают... Вы смотрели фильм:
   - Терминатор. - Так вот тот малыш, которого родила Сара Коннер, и который в будущем выиграл восстание против машин, и был тем мальчиком. Только мама его не Сара Коннер, а Валерия Новодворская, а папа, естественно:
   - Константин Боровой. - Только специально созданная семья истинных демократов может родить героя, способного освободить Россию от инопланетян. - Но это только мнение некоторых. Многие думают, что это и был сам Гайдар. Гайдар Два.
   Есть люди, которые считают, что около каждой школы надо ставить бюст Нано. И добавляли:
   - Ну, чтобы свет не отключали. - Им хоть кол на голове теши, а:
   - За свет у нас отвечает Нано. - Нет, друзья мои, свет привез сюда:
  
   - Ле-Нин.
   Вообще, многие не знают, что матросы шли в бой против Яня, Иня и Немого Жи с двумя наколками на груди. А именно:
   - Евтушенко и Басилашвили. - Эти ребята не поступились своими чувствами и принципами во время Черного Переворота.
   - Какого еще Черного Переворота? - спросят некоторые. - На Кубе, что ли?
   - Нет, не на Кубе, а здесь.
   Вот их бы и поставить рядом с каждой школой.
   - А как же Бродский? - спросит кто-то.
   А Бродского надо ставить на въезде в русскую Силиконовую Долину. Со словами:
   - И пока мне рот не залепили глиной, из него будет раздаваться лишь благодарность.
   И у кого ума меньше, чем у него, того в эту долину не пускать.
  
   Поезд с победой возвращался на Родину. ПП размышлял вместе с Гарри о будущем в вагоне ресторане.
   - Быть, или не быть? - думал ПП, - брать, или не брать Гарри с собой? Как бы одиозность Гарри не превысила популярность его самого. - ПП отодвинул занавеску и взглянул в окно. Поезд шел по дуге, и ПП увидел впереди девушку, которая стояла, подняв руку, как светофор. - На что она надеется? - подумал ПП. - Неужели она думает, что поезд может остановиться, когда его тормозит всего один человек.
   - Что там? - спросил Гарри.
   - Где?
   - В окне.
   - Та ничё. Какая-то дивчина стоит с поднятой рукой.
   Гарри пересел на сторону ПП и махнул рукой.
   - Ерунда, это не наша.
  
   - Почему ты так думаешь? Ведь отсюда лица не видно.
   - Я вижу, - сказал Гарри. - Ибо, - добавил он, - я такого роста не помню.
   ПП сказал, чтобы передали Машине:
   - Пусть остановит. - А Машина, тем не менее, проехал мимо.
   - В чем дело? Почему не остановил?
   - Он говорит, что сердце подсказывает ему:
   - Не стоит здесь останавливаться. Плохое место, - сказала Маша.
   По договоренности Маша должна была половину времени общаться с ПП, а половину с Машиной. Ибо:
  
   - Машина сказал, что не поведет паровоз, если ПП заберет Машу себе навсегда.
   - Да она сама со мной хочет, - сказал ПП.
   - Мне по барабану, чего она хочет, - сказал Машина. - Но хочу, чтобы половину своего личного времени она проводила со мной. Нет, я не говорю:
   - Давайте жить втроем, одновременно, а по-человечески:
   - По очереди.
   Пришлось согласиться. Ибо иначе паровоз вести было бы некому. Хотя Маша сказала Машине, что хватит:
   - Он ей уже надоел.
   - Тебе это только кажется, - ответил герой. - Уверен, ты передумаешь.
  
   Поезд все-таки остановился. И вошла новая пассажирка. Я сам не понимаю, как это возможно, но эта дама смогла выйти на этот паровоз прямо... Прямо с Нейтральной Полосы, где они рубила капусту. Вот многие думают, что она никогда и не была на Нейтральной Полосе, а просто сразу сбежала от Немого Жи и Яня к пути движения этого легендарного паровоза. Ведь это была Инь. Не зря Немой это напророчил. Теперь она могла перехватить инициативу. Хотя с другой стороны:
   - Ведь она воевала на стороне белогвардейцев. - Янь и Немой всегда могли шантажировать ее. Ну, если бы ей удалось втереться в доверии к ПП.
  
   Можно и самим, в случае чего, перейти на другая сторона. В общем, перспектива, можно сказать, уже заложена. Даже удивительным кажется, что Каин смог навсегда избавится от Авеля. По всему видно, что оборвать все концы невозможно. Что-то там было не так. И от Авеля что-то должно было остаться.
   Инь сразу начала че-то молоть про Китай. Мол, вот и нам бы так. Но Машина, который тут же сидел и пил почему-то, как считал, с горя, Наполеона, сказал, как отрезал:
   - Китай - это мыльный пузырь. Игра. Можно сказать, это:
   - Офшор Америки.
   Инь поперхнулась Двойным Золотым.
   - Вот ведь - слово на букву б - подумала она, - точно от Авеля что-то осталось. Ну, откуда этот машинист всё знает?
   - Послушай, - обратился ПП к Машине, - а ты почему здесь? Кто ведет паровоз?
  
   - Тетя и Мотя, - ответил Машина. И добавил: - Должен же я когда-нибудь отдыхать.
   ПП схватился за голову.
   - Что с тобой? - спросила Маша.
   - Что с вами? - спросила Инь.
   - Ничего особливого, - ответил ПП. - Это у меня каждый вечер происходит. Как только ложусь спать:
   - Хватаюсь за голову. - Но всегда думаю:
   - Утро вечера мудреней. К утру-то чай, думаю, все будет хорошо. Как у Прохорова.
   Солнце давно уже освещало постелю, на которой лежал гробовщик. Наконец открыл он глаза и увидел перед собой работницу, раздувающую самовар. С ужасом вспомнил Адриян все вчерашние происшествия. Трюхина, бригадир и сержант Курилкин смутно представились его воображению. Он молча ожидал, чтоб работница начала с ним разговор и объявила о последствиях ночных приключений.
  
   - Как ты заспался, батюшка, Адриян Прохорович, - сказала Аксинья, подавая ему халат. - К тебе заходил сосед портной, и здешний будочник забегал с объявлением, что сегодня частный именинник, да ты изволил почивать, а мы не хотели тебя разбудить.
   - А приходили ко мне от покойницы Трюхиной?
   - Покойницы? Да разве она умерла?
   - Эка дура! Да не ты ли пособляла мне вчера улаживать ее похороны?
   - Что ты, батюшка? Не с ума ли спятил, али хмель вчерашний еще у тя не прошел? Какие были вчера похороны? Ты целый день пировал у немца, воротился пьян, завалился в постелю, да и спал до сего часа, как уже к обедне отблаговестили.
   - Ой ли! - сказал обрадованный гробовщик.
   - Вестимо так, - отвечала работница.
   - Ну, коли так, давай скорее чаю да позови дочерей.
  
   Ад и Уп долго пили и думали, как им поступить с Нано и Борисом. В конце концов, решили они, лучше этих ребят ликвидировать.
   - А как же ваше слово? - спросил Нано. - Вам привезли деньги. Вы обещали нас отпустить.
   - Это было мирное еще время. Теперь война, - мы не можем вас отпустить, - сказал Ад. А Уп добавил:
  
   - Тебя бы, красный, вообще помолчал. Я просто физически не могу слышать твой голос. Как только вспомню, что ты электроэнергию отключал на нашей радиостанции, у меня язык прилипает к нёбу. Петь больше не могу. У меня из-за тебя... Из-за тебя я голос потерял. А ведь как пел, как пел! Чистый Шаляпин. - Уп даже рассмеялся. Как будто увидел в прошлом свое счастье. Теперь я этим басом вывожу на чистую воду демократов. Если я уже не могу мечтать о карьере Энрико Карузо, то уж пост директора Си-Эн-Эн не отпущу. Поэтому заткнись, ты с нами в светлое будущее не попадешь.
   Далее, кафе, ограбление, конец.
  
  
   Конец Пятой Части
  
  
  
   Часть шестая - Рай
  
   ПРИДОРОЖНОЕ КАФЕ
  
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
   Нечего надеть, не нравятся платья. Лишен права на веру. Тазик в ванной. Жизнь без творчества. Дальнобойщики.
   Писатель передает право читателю на принятие решения.
   Духовной жаждою томим в пустыне мрачной я влачился. Немещанское право на Домик.
   Цветные витражи. Бог - он маленький.
   Далее, Мотель Немого Жи. Сон Молчановского. Квент - первый претендент на роль Джеймса Бонда.
   Бонни и Клайд прибывают в Кабак. Собеседование у барной стойки. Саванаролла. Новогодние поросята. Песня Чонкина. Следующий. Мечта Познера. Нэ доволен. Шпион Абель. Рубенс и Дон Кихот. Масса тела. Ноев Ковчег и дискриминация. Существует только одна связь - сексуальная.
  
  
   Звучит песня Иосифа:
   - Нечего надеть. Не нравятся платья. Нечего надеть. Не нравятся платья. Нечего надеть. Не нравятся платья.
   Клайд подходит к Бонии, и подпевает:
   - Буду одевать. Буду одевать. Я тебя в объятья!
   - Не-е, извини, мне это надоело.
   - И что это значит? - спросил муж. - Если ты имеешь в виду ограбление, то я на это больше не пойду. Хватит. Мы ведь об этом уже забыли. Не надо, прошу тебя. Скоро и так наступит конец света. Давай доживем спокойно до этого величайшего события.
   - Нет, я не хочу ходить в старых платьях, - сказала Бонни.
   - Я буду... - начал Клайд, но Бонни опять прервала его:
   - Нет, твои объятья означают только одно:
   - Я должна буду сидеть дома. Хочу на свободу. Я устала жарить апельсины и печь торты с яйцами. Как ты не понимаешь это не раздельное питание. Более того, это очень вредно.
  
   - Ну, хорошо, - неожиданно согласился Клайд, - давай возьмем ресторан Украина.
   - Нет.
   - Опять:
   - Нет. Ну, чем тебе не нравится Украина? Там делают торт Киевский. Правда, хуже, чем его делаешь ты, но все равно не плохо.
   - Нет, нет, не-е-ет! Намного хуже. Я хочу взять мотель.
   - Мотель, где обедал Президент? Хороший выбор. Но ведь он, кажется, находится в Америке.
   - А в чем проблема?
   - Трудно будет вывезти награбленное.
   - Ну, хорошо, давай возьмем Президентский Мотель здесь. Кстати, как он называется?
  
   - У Немого Жи.
   Извините, влияние какой-то неизвестной планеты. Так говорили до сорок седьмого года. Пока не был открыт Нептун. Из-за него Уран все время ходил налево, отклонялся от праведного пути. Вот и друзья наши, направлявшиеся в траханный мотель Немого Жи, неожиданно оказались совсем в другом месте. У Гума. Как действительно правильно говорится в знаменитом фильме:
   - Место встречи изменить нельзя. - Раньше здесь читал свои знаменитые лекции Владимир Сори, иногда захаживал Пеле. Иногда здесь продавали дубленки. Не напрямую, правда, не демократически, так сказать, а наоборот тоталитарным способом. Сначала брали деньги, а за дубленками предлагали зайти в Гум.
   - Не бойтесь, это здесь, неподалеку. - И люди верили, так как... так как им выбивали чек. А как известно, чек, талон дороже денег. Все говорили однозначно:
   - Да, спасибо-пожалуйста.
   Но на этот раз Гум в качестве Гайд Парка выбрал недавно вернувшийся с войны, слегка контуженный Поп.
   - Эх, Андрюша, - начал он, - нам ли быть в печали?
   - Я не расслышал, что он там говорит? - спросил Клайд Бонни.
   - Говорит, что нет положительного героя, - ответила Бонни.
   - Где? - решил уточнить Клайд. - Среди нас?
   - Ну, если мы находимся в романе Булгакова Мастер и Маргарита, то да. Нас это касается в первую очередь.
   - Так его и не может быть в демократической стране. Например, в такой системе, как:
   - Голливуд. - Там герой всегда начинает свою карьеру небритым, пьяным и в канаве у дороги. Да и в России тоже. Сначала он Илья Муромец, спит на печи, и забил на всех. А потом смотришь, а это уже:
  
   - Зворыкин-Муромец. - И не только не спит на печи, а культурно смотрит сделанный им самим телевизор.
   - Он говорит, - продолжала переводить Бонни, - что нет точки зрения автора. Не говорит нам Булгаков, что хорошо, а что плохо.
   - Так это и называется верой.
   А также, что Иисус не тот, так как шмыгает носом.
   - А это указывает на стартовую человеческую позицию. Ибо из высокой позиции легко побеждать.
   Главное утверждение - это не утверждение автора, а утверждение читателя. Он и только он должен принять решение, как это было:
  
   - Кто хороший.
   Указание, которого хочет Андрюха - это только в тоталитарной системе. Только там оно необходимо. Ибо там человек лишен одной вещи, без которой ему требуется указание. Он лишен права на:
   - Веру. - Там у него нет этого телескопа, с помощью которого только и можно решить:
   - Кто хороший. - И этот телескоп показывает, что ни на кого нельзя указать, и сказать:
   - Он хороший. - Ибо, как говорится:
   - Только по плодам их - узнаете их.
   Почему многие герои так хотят, в конце концов, иметь:
   - Домик у моря?
   Потому что они отдали всех себя в неравном бою на Земле.
   Чего хочет рыба? Она хочет своего пусть маленького моря. Вроде бы почему? Проси океан. Дворец на горе! Потому что мир - это тазик, где плавает эта рыба, к которому каждый день приходит кот и своей лапкой с коготками вылавливает по одной рыбке. Сопротивления она оказать не может, не может уплыть от кота. Ведь это не речка, а тазик в ванной.
   Так вот пляж у моря с небольшим старым катером это немного, но намного больше, чем тазик в ванной, называемый жизнью в мире.
  
   Жизнь без света это не могила. Это жизнь без творчества. А творчество это разработка способов борьбы с котом. В тазике это невозможно. А следовательно, невозможен и свет. Многие святые отказывались от этой борьбы и просили бога их убить. Ибо нет больше сил.
   Форрест Гамп тоже мог бы творить дальше, ловить еще больше креветок с помощью удачи. Нет, оказывается, он понимает, что всё тщетно. И самое лучшее это косить газон. У дома своего.
   Все, как мы видим, выбирают Домик. Ибо в бою погибают:
   - Все. - Бой слишком неравный. Как сказал Лазарь Вопросов Литературы:
   - Вот режьте меня на части, но я скажу правду:
   - На передовой погибают все. Практически никого не остается. И можно сказать:
   - Мы в сегодняшней жизни никогда не видели реальных бойцов - они все мертвы.
   Остались только дальнобойщики. Люди, которые войну в Англии видели из Франции.
  
   Какое указание делает Пушкин на что:
   - Хорошо, а что плохо? - Он говорит о своем труде:
   - Ты им доволен ли, взыскательный художник?
   - Доволен? Так пускай толпа его бранит,
   - И плюет на алтарь, где твой огонь горит!
   - И в детской резвости колеблет твой треножник.
  
   И автор, Пушкин, пишет это не для того, чтобы рассказать:
   - Что он такой, - а что и читатель такой же.
   Читателю он передает это право. Право на принятие решения.
   Право на веру.
  
   Поэтому читатель должен быть, как:
   - Пушкин.
   Как:
   - Иисус Христос.
   Они передают нам своё право на Свободу.
   Вчерашняя, советская, и сегодняшняя терминология обратная:
   - Ты - не Пушкин.
   И если Иисус Христос это Солнце, как говорит Андрюха, то ты, естественно:
   - Не верующий. - Ведь человек не может быть Солнцем.
  
   Пустынная улица - это не улица, где нет никого. Народу там, как на Арбате, может быть много. Но они вас не понимают, ибо это не люди. Это толпа. Когда Пушкин говорит:
   - Духовной жаждою томим,
   В пустыне мрачной я влачился.
   И шестикрылый серафим
   На перепутье мне явился; - то это не значит, что там никого не было. Был целый мир народа. Но мир этот был для него:
   - Пустыня.
   И Маргарита - это Серафим Мастера.
   Почти Серафим.
   Это помощь, пришедшая к Василию Ивановичу, это помощь, пришедшая к Гайдару. Но пришедшая слишком поздно.
   Но, как говорится:
   - Лучше поздно, чем никогда.
   Люди настолько измучены, что они считают за счастье, за реальное земное счастье выбрать:
   - Жизнь без слез.
   А именно:
   - Домик на берегу теплого моря.
   Это лучше, чем Бухенвальд, где умирали все их родные, а они случайно остались жить.
   Люди попросили Домик у теплого моря, чтобы отдохнуть после Бухенвальда - разве это мещанство.
  
   Далее, нелепо говорить, что цветные витражи в западных соборах это плохо. Ибо:
   - Было бы плохо - не делали бы.
   Смысл цветных витражей не в том, чтобы делать жизнь в Домике веселей при солнечном свете, а наоборот, чтобы отделиться от внешнего мира. Хватит. Ибо:
   - Нет в жизни счастья. А есть:
   - Покой. - Который и был дарован Мастеру. Он, как и Гайдар, погиб в неравном бою. Почти погиб.
   Бог для Андрюхи - большой, как солнце. Ему надо поклоняться.
   Бог для нас - это, как:
   - Ты да я. - И главная Его способность, которую Он передаёт нам, как эстафету:
   - Это не способность быть большим и не шмыгать носом, а наоборот:
   - Способность приуменьшиться. - Быть таким, как:
   - Он. - Как сказал Борис Парамонов:
   - Бог - Он маленький.
  
   Далее, Мотель Немого Жи.
   Молчановский заранее позвонил и занял здесь несколько столиков. У него в кармане было важное событие. Прошлой ночью ему приснился странный сон. Как будто он вдвоем с Артуром выходит на бой против льва, но не простого льва, а:
   - Льва с крыльями орла. - Что бы это могло быть?
   Молчановский проснулся, и ему показалось, что он только что видел в зеркале монаха с Затерянного Острова. Но с какой стати он пришел ко мне? Я ведь не боец, чтобы сражаться в Кумите.
   Но перед ним появился не посланец Затерянного Острова, а, Стивен Спилберг. Как говорится:
   - Собственной персоной. - Как и должно быть при демократии, в Раю.
   Не успел Молчановский спросить:
  
   - Что это? - как Стивен исчез.
   Это было маленькое, но долгожданное приглашение:
   - Снимать фильм о Джеймсе Бонде.
   Будущий режиссер хотел спросить, как истинно русский человек, как Илья Муромец, свесивший ножки с печи:
   - Почему я? - Но никого здесь уже не было.
   - По сравнению со всем остальным, это была его первая режиссерская работа. Надо только сразу завести записную книжку, и первой строчкой записать:
   - Не забыть о сексе. - Иначе это будет не Джеймс Бонд, даже в русском смысле. Не поймет даже министерство.
  
   - Кого взять на роль Джеймса Бонда? - Вот в чем вопрос.
   И он решил взять Квента. Мама! Что тут началось! Молчановскому вспомнили всех его жен, и всех его комсомольцев. Кого только не предлагали. И без вести пропавшего Аббу, и машиниста поезда, который привез ПП в светлое будущее. Даже Познера и Ксе. Один хотел доказать, что его, как всегда неправильно поняли, что:
   - На самом деле секс существует. Люди трахаются даже в парке Пушкина.
   Другая хотела всех успокоить, что, мол, секса здесь не так много, как кажется с первого взгляда.
   - Поэтому не надо бояться, что прекрасная девушка может быть Джеймсом Бондом.
   Победил, как всегда, Джеймс Бонд в исполнении Квента. За это его называли:
   - И толстым, и толстожопым, и так далее. Прямо скажем:
   - Никто не восхищался.
   А Квент ходил на съемки в спортивном костюме с надписью:
   - Бонд, Джеймс Бонд. Агент 007. - Что в русском переводе означало:
   - А мне по барабану, что вы вообще думаете. Скажите спасибо, что никто еще не получил по яйцам.
  
   И вот, значит, прибыли в этот кабак Бонни и Клайд. А им сразу:
   - Куда?! - Вы когда-нибудь слышали, чтобы людей, пришедших покушать гамбургеров, не пустили в кабак? Нет? Конечно, нет. Ибо зачем его и открыли здесь, на трассе, как не для простых лудэй. Как сказал бы Шварценеггер. Но дело было в том, во-первых, что было еще очень рано, где-то шесть утра.
   - Почему нельзя? - спросил Клайд расторопную барменшу.
   - Потому, что вы уже не первые, - сказала Ксе. Она была здесь барменшей. Немой не пригласил ее:
   - По простой причине, - сказал он, - ты не партийная. Ты же отказалась вступать в мою партию.
  
   - Это мелкая месть, - сказала Ксе. - К тому же я не могла вступить в твою партию вовсе не потому, как ты думаешь, что там одни придурки, а потому, что хотела создать свою партию. Партию танцующих благородных леди.
   - Тем не менее, я могу предложить тебе только место в обслуге. Но среди них ты будешь первой, - добавил Немой Жи. - Я предлагаю тебе самую калымную работу:
   - Барменом.
   Следовательно, бармен - именно так:
   - Бар-мэн, - остановила Клайда и Бонни, потому что они пришли вторыми.
   - Кто был первым? - спросил Клайд. И получил ответ:
   - Солнце.
   - Солнце? Вы что, над нами издеваетесь?
   - Почему? Нет. Просто вы пришли слишком рано. Почти как Солнце. Приходите днем.
   - Да, днем.
   - Хорошо, давай зайдем днем? - обратился Клайд к Бонни.
   - Я не согласна. Мы с тобой брали города, можно сказать, а это всего лишь мотель. Неужели мы отступим?
   - Зачем нам воевать? Нас пригласили.
  
   - Я бы пригласила вас, - уточнила Ксе, - но не могу. Вы же не настоящие Бонни и Клайд. А здесь все будут подлинниками.
   - Мы настоящие, - ответила Бонни, и подступила к Ксе вплотную.
   Ксе спокойно начала снимать с лица Бонни кожу.
   - Вы что делаете?! - возмутилась бывшая работница средств массовой информации.
   - Снимаю... - сказала Ксе, - снимаю маску. Ну, не можете же вы на самом деле быть легендарными Бонии и Клайдом. - Маска не снимается, - добавила она.
  
   Несмотря, на Солнце, которое их опередило, на маску, которую не удалось снять проворной Ксе, Бонни и Клайд прошли в траханный кабак гамбургеров Немого Жи. Точнее:
   - Траханных гамбургеров.
   Не зная, чем пока заняться, они предложили Ксе открыть кассу.
   - Там ничего нет, - ответила барменша.
   - Мы бы вам, конечно, поверили, если бы у нас были дела, - сказала Бонни. А Клайд добавил:
   - У вас должны быть деньги на сдачу.
   Под напором логики Ксе пришлось открыть кассу. Там были деньги. Всего триста долларов. Они поделили их поровну.
   - Берите, берите, - сказал Клайд, - это ваше. Все по-честному.
  
   - Я бы и сама могла взять эти деньги, - сказала Ксе. - И не надо было бы ни с кем делиться.
   - Как сказал Саванаролла:
   - Каждый человек делает только то, что он может.
   Ребята выспались прямо на мягких лавках, и когда начали прибывать гости, пошли умыться. А когда вернулись, их места были заняты.
  
   - Прошу прощенья. Прошу прощенья, я сказал! - повысил голос Клайд.
   - В чем дело? - спросили ребята. - Это наш стол.
   - Посмотрите надпись, - сказал, подходя третий. И действительно на столе стояла визитка с именами:
   - Пи, Ад, Уп.
   - Вы хотите сказать, что нам здесь не место? - задала риторический вопрос Бонни. Она уже начала выходить из себя. А Клайд провел руку под пиджак за спину. Никелированный Глок был на месте. Разумеется, это и так чувствуется, но надо же и убедиться. А что? сразу стрелять надо что ли? Нет. Время еще есть.
   Ребята потребовали компенсацию в размере наличности в карманах демонов.
  
   Пили, хоть и не считал себя дипломатом в области повышения штрафов для народонаселения, сейчас предложил заплатить.
   - У нас ведь не так много денег, - сказал он. Наличными, я имею в виду. - Дайте им, пусть ребята балдеют.
   - А так-то, на карточках, у вас есть серьезные деньги? - спросила Бонни с улыбкой. - Снарядить армию нового Колчака сможете, я думаю? - с улыбкой повара на запеченную в апельсинах курицу, - добавила Бонни. - Значится, золото старой России у вас? Можете не отвечать. И так все ясно. - И добавила еще раз: - Запиши их имена, Клайд. Я думаю, они набиты деньгами, как новогодние поросята.
  
   Пи хотел сказать лишний раз, что взяток не берет.
   - Ему хватает и штрафов. - Бонни хлопнула его по плечу, и сказала, что:
   - Проверим. - И, не давая генералу возразить, добавила:
   - Надеюсь, вы не помните второго правила Саванароллы:
   - Этого не может быть. Потому, что не может быть никогда. Иначе вы бы не брали взятки у детей, чтобы вы снизили огромные штрафы за неправильный переход улицы у детских садов и школ. Впрочем, сейчас вам уже не дают денег. И знаете почему? Потому, что большинство детей уже улетело на Марс. В Ноевом Ковчеге. Вы не слышали? Нет? А песню про Марс вы слышали:
  
   - На пыльных тропинках далеких планет:
   - Останутся наши следы. - Это говорит о том, что там, на Марсе ходить по пыльным тропинкам можно, не надо вытаскивать из ранца компьютер и вычислять:
   - Где здесь пешеходный переход? - Точнее, не здесь. Здесь-то его, очевидно, не может быть. Но там, там, там за горизонтом, он все-таки должен быть.
   Мы хотим туда, на Марс, где процветает демократия Стивена Спилберга, где всем можно ходить по пыльным тропинкам, протоптанным тысячи лет назад.
   - Мы уходим, - сказал Клайд, - но ваша совесть с вами остается.
   И они пошли искать свой столик.
  
   - Не печалься, - сказал Клайд, видя некоторое беспокойство Бонни: стола с их именами все не было. - Мы найдем его, как нашли бы пыльную тропинку Марса, чтобы оставить на ней свой след.
   И он действительно нашелся. У окна, там, где ему и положено быть.
   - Отлично, - улыбнулась Бонни, и добавила: - Отличное место для стрельбы по всему залу.
   - Ты права, - сказал Клайд, - не пыльное местечко.
   Следующим в кабак зашел человек без трусов. Точнее, в трусах, но без штанов. В майке, шляпе с длинным козырьком, и великолепной бородой. Ксе открыла рот, но парень сказал с печальной улыбкой:
  
   - Думаю, я не ваш жених. - На что Ксе ответила:
   - Не будьте столь самонадеянным. - Чем очень оскорбила гостя. Это был Форрест Гамп. Так все подумали. На самом деле это был Владимир Познер. Он забросил все свои траханные дела, и... и побежал. Куда? Туда, к восходу солнца. Побежал по пути, указанному Немым Жи. К индийскому океану.
  
   - В конце концов, надо когда-то помыть ноги. - Теперь он вернулся, точнее, решил прекратить свой бег в светлое будущее, которого так и не нашел. И был сразу встречен доброжелательными возгласами прекрасной девушки. К тому же надо иметь в виду:
   - Она была на работе. - Саванаролла утверждал, что человек на работе увеличивается в сто раз. Думаю, это число он привел так, символически. На самом деле, то есть в некоторых частных случаях это намного больше. Спрашивается, почему же он отказался от оказанного ему предложения. Другой бы сразу сказал:
  
   - Да, - и предложил пройти в номера. - Да, да, и только да. Я мечтал об этом весь забег, Все три года.
   Дело в том, что Владимир за эти три года перебрал и трахнул всех своих девушек. Ну, которых он встречал за всю свою жизнь. Нет, он не сексуальный маньяк, он не хотел, но на привалах, и даже во время бега, они лезли к нему, как работники ЦРУ к Фиделю Кастро. Каждое первое число каждого месяца они приносили Фиделю все новые, и новые описания Рая, где он будет жить, если прекратит заниматься - слово на букву х с й на конце - то есть прекратит строить коммунизм на отдельно взятом острове. Он писал в ответ всегда одну и ту же резолюцию на их проектах:
   - Нэ доволен.
   - Почему?! - изумлялись ребята, закончившие Оксфорд и Гарвард.
   - Слишком хорошо, - писал диктатор и задумчиво, как Хем, выпускал дым через ноздри. Нэт, - добавлял он с кубинским акцентом, - ложки...
   - Какой ложки? - спрашивали ребята, надеясь, что дело наконец-то сдвинулось с места. Ведь вопрос с ложкой как-то же можно решить. Дело житейское.
   - Ложки дегтя, - добавил Фидель.
   - А что это такое? - спросил один из гарвардцев. Это был наш Абель. Как говорится:
  
   - Наш пострел везде поспел. Но его личной заслуги не было в деле внедрения в ряды доблестных рыцарей ЦРУ. Просто тогда было принято шпионить не как сейчас, а по обмену. Ты у нас, а мы у вас. Это приносило ощутимую пользу. Ведь своих всегда можно подкупить. А чужой, хоть и не скажет вам в глаза:
   - Вы работаете на иностранную разведку! - Но передаст эту информации своим. А там уже наш человек. Мы же работаем по обмену. Он все узнает и, можно сказать:
  
   - Приехали. - Получалось, что иностранный шпион это как неподкупная видеокамера - не скроешься.
   Вся работа Абеля сводилась к тому, чтобы не делать очевидных логических ошибок. Все его знают, но все бояться сказать ему в лицо:
   - Шпион. - А зачем? Мы ведь знаем, что этот парень передает истинную, так сказать, информацию нашим, так сказать, лидерам. Поэтому всегда ведем себя при встрече с этим парнем, как китайцы перед дорогими гостями. Кланяемся и предлагаем:
  
   - Сяю? - И они передают лидерам положительную информацию о нашем поведении. Как сказал бы Гена:
   - Одобрительную.
   Вот и приходилось Владимиру трахать всех этих работниц центрального разведывательного управления, как в свое время делал Фидель. Ну, я уже говорил:
   - Не по своей воле. - Здесь, как я думаю, Владимир ожидал более радушной встречи. Ведь в деле секса после трехлетнего забега он чувствовал себя теперь настоящим гангстерито. На что же он мог надеяться, если даже прекраснейшая, как Елена Одиссея, Ксе его не очень-то устроила. Думаю, все просто. Дело в весе. Он уже не рассматривал девушек, как штучный товар. В его воображении они уже были, как бы это сказать:
   - Массой тела. - Нет, ничего особенного, не он первый, не он последний. До такого же состояния дошел в свое время Рубенс. Тогда тоже думали:
  
   - Как? - Просто маленький человек в их представлении:
   - Не сексуален. - Красота - это масса. Подавай им стадо коров. Да, Дон Кихот издалека принял бы дам Рубенса за стадо коров. И под видом того, что это вражеская конница, пошел в атаку. Возникает логичный вопрос:
   - А если бы это на самом деле были коровы? - Ответ простой:
   - А какая разница? - Ведь наша принцесса с Альфы Центавры не делала такого различия. Только там были быки, а не коровы. И это прекрасно, прекрасно, друзья мои. Ибо... ибо:
   - Все равны. - Или вы думаете, что на Ноевом Ковчеге была дискриминация.
   - Считаю, - как написал в своем дневнике Немой Жи, - туда брали только демократов.
  
   Если действительно на Ноевом Ковчеге были все демократы, возникает вопрос:
   - Куда же теперь они все делись?
   Ответ есть:
   - Всех недемократов сослали в Россию. Как на свалку радиоактивных отходов.
   Кстати, насчет Одиссея и Елены Прекрасной. Я не оговорился. Уверен, что между ними была связь. Ее не может не быть между двумя главными героями романа. Конечно, какая-то связь между ними была скажет кто-то.
   - Нет, нет, если связь существует, то это всегда только одна связь:
   - Сексуальная, - говорит Доктор Ф.
  
   Видимо, эта мысль пришла в голову герою, нет не прямо так, а в более общей форме. Ибо сердце его екнуло, когда он сел за стол и заказал свою первую Кока-колу. Холодок пересчитал позвонки на его спине. Неужели?!
   - Неужели я, как был, так остался:
   - Не сексуален! - Только он сказал это тихо. Практически про себя. - И это после стольких километров от Москвы до Индийского Океана, и обратно. - Все бес толку. Опять надо начинать все сначала. - Он тяжело вздохнул, допил благородный напиток, поднялся и двинулся к кассе. Все, конечно, понимают:
  
   - Не для того, чтобы брать ее. - А чтобы попытаться понять, почему у него не дрогнул ни один мускул при встрече с Еленой Прекрасной. Пот выступил на лбу у Доктора, но он все же подошел к ней и спросил:
   - Вы не могли бы переодеться?
   - При тебе? - как всегда бесцеремонно спросила эта дама.
   - Нет, это...
   - Не обязательно?
   - Не в этом дело. Просто сейчас ваша масса тела не произведет на меня положительного впечатления. Просто я хочу произвести измерения. Я закажу для вас праздничный костюм.
   - Костюм коровы? Я правильно поняла?
   - Не обязательно. Я хочу нарядить тебя в белую медведицу. Как ты на это смотришь?
  
   - Не плохо. Только не будет ли мне жарко?
   - Нет, это костюм нового поколения, с кондиционером.
   - Я не это имею в виду. Вдруг всем захочется пригласить меня за свой столик?
   - Сейчас это не важно. Если у меня появятся чувства, я отобью тебя у любого. Деньги у меня есть. За время путешествия по транзиту:
   - Москва - Петербург, - прошу прощения:
   - Москва - Индийский Океан и обратно, - я написал несколько книг и удачно их продал.
   - В Индии?
   - Нет, я продал их... впрочем это секретная информации. Но не для вас, - добавил он.
   - В США?
   - В Англию?
   - Почти. Я продал их Борису Беру.
   - Вот как? Это мой жених. И вам будет очень трудно отбить меня у него. Я его практически люблю.
   - Может быть, ты так и останешься с ним. Мне бы только узнать:
  
   - Или моя сексуальность возросла настолько, что я просто не воспринимаю незначительных импульсов, идущих с Земли, или... или за время моего форрестгампсовского забега я не приобрел ничего. И вынужден буду сказать:
   - Секс - это только иллюзия жизни, но не сама жизнь. Как сказал бы некоторым Ф. Не хотелось, но придется переставить эти процессы местами. Не:
   - Секс - это жизнь. А:
   - Жизнь - это секс.
   Он взял еще целую двухлитровую бутылку Кока-колы, серебряное ведро льда, и вернулся в зал.
   Прибыли мушкетеры и прошли в зал, не сделав ни одной попытки пригласить Ксе к своему столу.
  
   Когда прибыли Ле-Нин и Гайдар народу было уже много. А Бонни уже не находила себе места. Она то и дело порывалась вытащить из-под чулочной подвязки Глок, но Клайд успевал вовремя заметить ее волнение, и успокаивал, обнимая и поглаживая по другой толстенькой ляжке. Торты, жареные апельсины и остекленевшие куры никогда не дадут русским стать стройными, как француженки. Впрочем...
   Впрочем, Ле-Нин и Гайдар, как простые луды, заказали себе по кружке пива и по стейку Шатобриан. Пиво, естественно, было немецкое, но пили они его по-американски:
   - Из бутылок.
  
   В связи с тем, что Лев Толстой - это, конечно, не революция, но ее зеркало - это точно:
   - Ребята заказали любимую вегетарианским писателем баранью ногу, шпигованную чесноком и морковью. - Ну, это:
   - Как второе горячее. - Ибо:
   - Не все сразу.
  
   Большей частью заказы здесь шли через официантов. Хотя их никто не видел. Хорошо, я скажу. Скажу, что это классический пример из Библии. Вот читает человек Библию, попивает умиротворенно черный чай поочередно с зеленым. Ну, просто балдеет морально и физически. И не только потому, что к чаю у него щербет или кос-халва, но и потому, что и то, и другое, чай, кос-халва и Библия соединяются в его воображении в одно мозаичное стекло христианского собора.
  
   А что такое это малиново-красно-желто-голубое стекло? Это не что иное, как вензеля на проигравшей войну Германии. Это фирменность. Мир уже представляется не таким, как будто бы создал его:
   - Бог, - а как создал его Спиноза.
   Добавляется то, чего как будто бы не было при создании мира. И вот отрицание этой добавки и есть отличительная черта русской веры. Доказать, что это тоже вера:
   - Трудно.
   Мерседес - это тот же цветной витраж. То, что привнесено в мир человеком:
   - От себя.
  
   Именно поэтому местные жители боялись своего Кёльнского собора. Он не вмещался в их представление о Сотворении Мира. Поэтому они говорили:
   - Он от дьявола. - От дьявола, потому что душа боится. А ведь боится она именно сотворенного Богом мира. Просто не все ему открывается сразу. Человек боится чудес. Например, таких, как мерседес. Ему кажется, что это невозможно. Невозможно потому, что мерседес, как и Кёльнский собор не виден весь сразу. Его боятся, потому что его нельзя усвоить. Всегда часть его не во мне, а:
   - Где-то рядом.
   Итак, цветной витраж - это фирменность, то есть подробность. Качество. И следовательно, неверующего человека можно узнать сразу:
   - По одежке. - Парадокс - но это именно так. И именно поэтому Андрюха, без которого не обошлось это собрание, вертелся в этом кафе, как будто его самого жарили на сковороде. А почему? Потому что по его мнению только архаичный мир является тем местом, где могут жить верующие. А Кёльнский собор говорит об обратном:
  
   - Вера возможно только в подробном, качественном мире. - Не дьявол в подробности, а если дьявол в подробности, то Бог тем более в подробностях. Бог - это еще большая подробность. Именно та подробность, о которой и говорил Спиноза, когда провозгласил:
   - Человек создал Бога!
   Но это счастливое утверждение может быть превращено в свою противоположность. Способ этот очевиден. Надо только додуматься, как осуществить его в реальности. В принципе это очень просто. Хотя с первого взгляда представляется невозможным. Ведь надо:
  
   - Учебник для младшего школьного возраста провозгласить учебником и для старшего школьного возраста. И те, кто вроде бы уже обрадовался, что избавился на всю свою оставшуюся жизнь от чистописания - вдруг узнает, что это у него еще:
   - Впереди! - А второй-то раз намного тяжелее. Ведь идти надо вслед за малолетками. Все уже обрадовались твердой пище, а им опять манную кашу предлагают. Точнее, не предлагают, а совершенно откровенно не оставляют выбора. Ибо:
  
   - Иначе в школу для трудносоображающих.
   Более того, не только старшеклассники, но и более высоко стоящие товарищи, как-то:
   - Политработники и даже академики, - всегда вам скажут тоже самое, что и ученики начальной школы, то, что написано в учебниках для начальной школы. Как и было когда-то сказано:
   - Надо перевернуть всё с ног на голову. - А именно только выучить наизусть то, что только еще изучают в первом классе. И вы академик.
   И вот тогда!... Тогда оказывается, что утверждение Спинозы начинает существовать самостоятельно. Ведь в кратком курсе нет:
  
   - Начала.
   Качество, хорошая жизнь, счастливая жизнь ассоциируются у идеологического работника Андрюхи с Вавилонской Башней. И его отрицательное отношение к Мастеру и Маргарите Булгакова это ненависть к хеппи-энду. Вроде бы уж, кажется, созданы все условия для полного уничтожения людей, а они - слово на букву б - каким-то чудесным образом опять ускользают от заслуженной кары. Всех вроде бы кончили, а они на те, выдумали:
   - Рукописи не горят!
  
   А ведь первым, что увидели Петр и Другой ученик в могиле Иисуса Христа, была рукопись. Постепенно появляющаяся рукопись. Благая весть о том, что:
   - Рукописи не горят. - Они увидели Евангелие.
  
   А если рукописи не горят, то и бегающих между столами официантов можно не увидеть. Точнее, их просто нельзя увидеть. Если вы не в зрительном зале. Для того, чтобы увидеть официантов, надо находится в другом... в другом Ноевом Ковчеге. Поэтому, когда в Евангелии мы видим противоречие, но прежде чем говорить, что это ошибка, что переводчики и переписчики опять ошиблись, надо проверить:
   - Откуда ведется наблюдение. - Противоречие в Библии это указание на то, что:
   - Рядом второй Космический Корабль. - И кто в нем? Всем очень интересно, какие они эти инопланетяне Второго Ноева Ковчега. Ведь они чем-то же отличаются от первых, от людей Первого Ноева Ковчега. А именно тем, что в отличие от первых, вторые не видят официантов. Как это возможно? Как же тогда эти луды видят мир? Так сказать, одно видят, а другого почему нет, не видят. Так не бывает.
   - А вот оказывается:
  
   - Бывает!
   Когда наблюдение ведется из зрительного зала, на картине видны и гости и официанты. Вроде бы ничего не должно измениться и при наблюдении из Второго Ноева Ковчега, а именно:
   - Из самого кафе. - Как же, кажется, может что-то в этом кафе измениться, если из первого Ноева уже все видели. Куда оно может деться? Куда могли исчезнуть официанты, если их уже видели из зрительного зала?
   Дело в том, что не замечается очевидная вещь:
   - Существование двух Ноевых Новчегов. - Да, их два, но мир от этого не меняется. Мир не меняется, но появляются противоречие. Как бы:
  
   - Революция, и ее зеркало - не одно и то же. - Но на самом деле появление Второго Ноева Ковчега это и есть изменение мира. Теперь уже можно считать обычным делом существование скатерти самобранки. Пришел, например, в этот кабак Гена, сел за стол, а все уж перед ним стоит. Он и слова не сказал, а уж ест и пьет все кошерное. Как?! А так как, друзья мои, весь процесс теперь модулирован. Вы сделали заказ - всё, можете теперь, как Степа Лиходеев, уезжать в Ялту отдыхать. А как изволите вернуться все уж будет стоять на вашем столике в этом мотеле. Официанта вы не увидите. Но он был. И это был Абба. Просто событие будет разорвано во времени.
  
   Но для вас это и естественно. Тогда как из Первого Ноева Ковчега естественным будет непрерывность событий, и они увидят подачу собачьего корма Гене и его Стаффордширскому Терьеру, которого зовут, кстати, тоже Геной, официантом Аббой.
   Кажется, это объяснение для некоторых будет не очень понятным. Тогда это не удивительно, что уже две тысячи лет почти никто не понимает, что Противоречия в Библии это:
   - Места перехода наблюдателя из Первого во Второй Ноев Ковчег.
  
   Вот как Владимир Высоцкий стрелял в Фокса из... пустого автобуса. Может быть, кто-то и держал его нежно за ноги, но только не его ребята из МУРа. Высоцкий был болен и не мог приезжать, когда всем остальным это было удобно. Да и в Студебеккере вряд ли в это время находился знаменитый игрок в гольф и по совместительству чтец переводов. Представляете:
   - По нему стреляют, а он с большим удовольствием катает шары на поле для гольфа. Или строчит, как из Максима подстрочный перевод.
   Но в итоге получается совершенно реальная сцена:
  
   - Глеб Жиглов, сцепив зубы от предсмертной боли, ведет огонь по вавилонскому чтению переводов. Ведь его песни это как раз:
   - Божественный перевод. - Так сказать Божественная Комедия.
   Но даже он, обладая оружием Терминатора, не может победить российский вавилонский перевод. Умирает, корчась от боли. Бой столь неравен, что победа кажется невозможной. И даже Высоцкий просил записать его в вавилонские писатели, потому что:
  
   - Всё не так, ребята. - Что означает, что не только вавилонское чтение переводов это:
   - Не так. - Что очевидно. Но Так для боя с этими переводами, похоже, не существует.
   Ну представьте себе, сказать кому-то, что доказательство Великой Теоремы Ферма доказывает правоту Пушкина, а не Бонди, находящего ошибки в его тексте. Главный редактор вам скажет, что сам лично попробует разобраться в этом деле. А его заместитель встает, как будто решил вступить в армию добровольцем в пятидесятилетнем возрасте. А потом опускается на колени и просит:
   - Не рассказывать решение этого вопроса в его присутствии.
   А Гена, между прочим даже не зашел в Мотель траханных гамбургеров. Он сидел на подоконнике и кормил свою собаку, своего любимого Гену, стаффа. Он давал ему небольшие кусочки Пармезана и говорил:
  
   - Ешь, мой любимый ешь. Ведь тебе больше нечему порадоваться. Драться я тебе не разрешаю. Трахаться... тебе никто не дает, ибо все убегают от тебя. Да и куда потом девать щенков? Не топить же их на самом деле? Очень жаль их. Ведь они такие умные, такие красивые. Но русские не умеют обращаться с еврейскими собаками. Хотя еврей это тот же русский. Только еще более русский. Можно даже сказать, что русские это евреи. А евреи это русские. Ешь, мой любимый ешь. Только смотри:
  
   - Не откуси мою ногу. - Гена посмотрел по сторонам. - Никто не слышал? Нет. Здесь же никого нет. Все внутри. Но тут Гена случайно взглянул назад, в окно и увидел страшную - имеется в виду через окно - рожу Ада.
   Гена понял, что не надо говорить неправду. Стаффорд это почувствовал и бросился вперед. Но не на своего любимого Гену, а на Ада за стеклом. Конец, он оторвет ему голову. Нет, не получилось, опять не получилось. Ибо Немой ставил бронированные стекла для своих траханных гамбургеров.
  
   Гена уже хотел пересесть за столик на улице, но было приятно ветрено и прохладно, и он решил все-таки зайти в мотель. Ксе хотела сказать что-то. Ну, типа обычное:
   - А с собаками у нас нельзя, - только вовремя вспомнила, что находится не в прежней деревне, а где-то в Раю, или рядом с ним, на границе, и поэтому молвила русским языком с зубастой улыбкой:
   - Проходите, простите, что забыла, как вас звать, кажется, вы были министром культуры у Ельцина, у нас только с собаками и пропускают, практически все с собаками. Правда, сейчас вы первый, хотя все уже пришли, но это ничего, дома они все с собаками. Многие даже спят с ними. Нет, конечно, не в смысле продолжения рода, а так.
   - Как так? - решил пошутить Гена.
   - В каком смысле, что не так как? А! поняла, поняла. Как Петрарка с Лаурой. Как на фотографии три на четыре:
   - Только целуются.
  
   - Да что вы говорите?! Ведь многие думают, что я взял этого пса для того, чтобы чувствовать себя в безопасности от других собак. Но нет, уверяю вас, это не главное. Просто, как друг Эйнштейна, я узнал:
   - При взгляде на наш мир из Второго Ноева Ковчега, мы сами оказываемся собаками. Или кошками. Или домашними тараканами.
   Далее, они продолжают разговаривать, и громко, как лошади смеяться. В конце концов, она дает ему. Дает свою визитку.
   Клайд, наконец, сказал:
  
   - Пора, - и Бонни вынула из-под подвязки желанный Глок. Он тяжелил руку и придавал уверенности в себе.
   - Подожди, подожди, - Клайд попытался остановить уже заведенный механизм.
   - Ну, что опять? - зашипела подруга. - А, вижу, - и она опустила пистолет, но не стала убирать его.
   В зал косолапой походкой входил, нет, не медведь Олимпиады восьмидесятого года... А весело бы было. У большинства, я думаю, поднялись бы волосы дыбом. И не медведь, гонявший Бориса по тайге, и не медведь, руководящий работник партии. Это был Со. Многие называли его по имени, считая тайным агентом влияния.
  
   Ксе он просто поцеловал ручку, не сказав ни до, ни после, ни во время этого ни единого слова. Он только что вернулся из самого Нью-Йорка. Он был шокирован своей нерасторопностью. Он купался с Кондолизой Райз в одном океане. Она ему не очень понравилась. Нет, так ничего, но он все же не решился к ней подойти. То да се, а ему надо искать Кондолизу. А она была рядом. После этого парень так расстроился, что вернулся в Россию. На время. Официально в Америке он читал лекции по прикладной магии, как-то:
   - Можно ли Немого Жи превратить в Хомо Сапиенса. -
   И так некоторые пояснения насчет научного коммунизма. Как-то:
   - Лучше поздно, чем никогда. Октябрьские тезисы. - Где в общих чертах говорилось, что лучше коммунизм, чем конец света. А коммунисты, - хотел рассказать Со, но не успел, - обещают спасти Россию от Конца Света. Ибо даже на отдельно взятом астероиде коммунизм сможет существовать. Волхвы, в свое время видели...
  
   Но не будем за него пересказывать тезисы будущего Зазеркалья.
   Бонни больше не стала ждать, шагнула на стол, обняла пистолет второй рукой, согнула ноги в коленях, и крикнула:
   - Приготовьте деньги! Это ограбление!
  
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
   Несчастным быть проще. Машина и Брюс Уиллис. При коммунизме ничего не изменилось. Поступают, как дети. Перевод это Вера. Экзамен на национального героя. Наши люди всегда чисто выбриты. Право на КР. Чего ни попросишь - нет. Гена обнимает Гену. Борис. Характеристика счастья - люди его не замечают. Домик в тумане. Дабл купюры. Наши дети. ПП. Гена. Кордон Блю. Чемодан Со. С правом работы по специальности. Терещенко пишет мемуары. Мак Лаут из клана Мак Лаутов.
  
  
   - Несчастным быть гораздо проще, Для этого никаких усилий не требуется, - сказал Фрейд.
   И многие в этом зале решили:
   - Лучше проще, чем никогда. - И Клайд стал ходить со шляпой по рядам.
   - Я был батальонный разведчик, а он писаришка штабной, я был за Россею ответчик, а ён жил с моею женой.
   - Ах, милая, родная мама, зачем ты так рано ушла?.. - С этими словами Клайд подошел к Машине, который сидел один и думал над изменением своего имиджа.
   - Как?! Я не понимаю. Как можно подняться над самим собой, как можно вылезти из своего хорошего отношения к людям? - Дело в том, что в следующем фильме ему дали возможность сняться... нет не в роли Джеймса Бонда пока - как известно, это место было занято, - а просто сняться в Семнадцатом Квартале вместо... вы понимаете:
  
   - Вместо Брюса Уиллиса. - А это другой уровень. Так ему сказали, и он в это верит, но не понимает, как туда подняться. Машина поднял голову вверх. Куда девать русского человека? С его обаянием, непосредственностью, желанием любить почти всех? Это примерно тоже чувство, которое возникает у человека впервые получившего права. Да, я еду в благостном расположении духа, практически, как Вронский лежу на диване, радуюсь жизни. Так почему бы и вам не трогать меня. Не режьте мне тормозные шланги, не прокалывайте шины, не выезжайте на мою встречную полосу. Это трудно? И вот теперь, после завершения строительства коммунизма, стало, наконец, вполне ясно:
  
   - Выезжают, выезжали и выезжать будут. - То есть как была скотобаза, так и осталась. И, следовательно, образ русского олигарха в исполнении Машины, это все равно, что в пятилетнем возрасте сесть во дворе на диван, взять старое колесо от детского велосипеда, надеть его на палку и бомбить пространство, невзирая на его отсутствие. Так сказать:
   - Детский сад. - Приказали стать взрослым, как ... как ребенок. Парадокс. Чем ребенок взрослей взрослого? Тем, что принимает без вопросов технологию отстрела преступников. Например, как еще было сказано:
   - В Шестнадцатом Квартале:
  
   - Стреляй первым, даже если это вроде бы невозможно. Поздно уже. И он успевает заплатить за бутылку, чтобы похмелиться и завалить со ступенек магазина киллера, направившего свой пистолет с глушителем на негра, решившего сделать карьеру в системе кулинарного бизнеса. И заодно, а может, просто по ходу дела, сдать одного нечистого на руку копа. Чтобы стало ясно:
   - Берут, более того, даже отнимают все копы. - Так вот Брюс Уиллис убивает этого киллера, целящегося в кулинарного негра через стекло. Без предварительного выстрела в воздух. Без раздумья, что, может, у них, у негров, это игра такая:
  
   - Целиться друг в друга при встрече после долгой разлуки. Да мало ли чего еще может быть. Может быть, в машине и его кулинарного негра уже не было. Пока он ходил в магазин, негр отключил наручники от рулевого управления, и бежал. А тот, кто ему помог, теперь сидел за рулем. И вот его-то, а не того первого кулинарного негра хотел пристрелить киллер. Тоже, между прочим, негр.
   Это надо иметь голову, как ЭВМ. С похмелья она не может быть, как ЭВМ. Это я просто так говорю, в русской интеллигентной традиции, что главный герой был с похмелья. На самом деле он был хроническим алкоголиком. И вот хронический алкоголик валит всех с первого выстрела, точно зная, что это так и надо делать. Нет, это не я сказал, это так сказала госпожа Воскресенская в беседе за чаем на кухне со своей подругой. А реально это и есть поведение ребенка, человека знающего правду, и, несмотря ни на какие помехи, ни на какие привходящие обстоятельства стреляет в киллера. Ну, как Грязный Гарри. Ведь слово:
   - Темный в его имении означает:
   - Он то, что за фасадом. Что не наряд, а суть, истина. И несмотря ни на какие обстоятельства, как сказал Глеб Жиглов:
  
   - Вор должен сидеть в тюрьме. А если сделать это нельзя, победа достается тем, кто умеет выстрелить с полей. Ведь по тексту уже не успеешь.
   Итак ребенок - это инопланетянин, без раздумий принимающий правила игры на Земле. Он принимает всё, что говорит ему Иисус Христос. Взрослый не может. Ибо, как уничтожить свою искреннюю улыбку, непосредственность, иными словами, как говорят, как избавиться от своего любимого:
   - А я учил. - И действительно, я же не Леонардо да Винчи, и не Микеланджело. Я не компьютер, чтобы решать Теоремы Ферма. И вот это последнее замечание очень важно. Предполагается, что надо сначала занести в компьютер всю информацию, а потом продуманно расписать её по главам. Нет! Ибо:
  
   - Ты сама компьютер. - Вот именно так думала Мария Магдалина, когда не удивилась появлению Иисуса Христа у нее за спиной. На кладбище, после Его Воскресения.
   Но ведь действительно, не может же переводчик стать Микеланджело, чтобы прокомментировать его картины в Сикстинской Капелле.
   - Я учил, и я не Микеланджело. А ты не Пушкин.
   - Но пока вы не станете Пушкиным - чтение его невозможно. Вы будет автоматически переводить Пушкина по Фрейду:
   - Для того, чтобы быть несчастным делать ничего не надо - Вы, следовательно, выбираете самый простой вариант, когда:
   - И ничего-то делать не надо. - И все сегодняшние переводы можно смело, и без ущерба для системы познания России заменить фразой:
   - Манька Облигация.
   А перевод - это как раз работа. Работа в поте лица по восстановлению связи:
   - С Богом. - Перевод - это Вера.
  
   И вот эту надстройку в виде Веры и имели дети, которых пропустили к Иисусу Христа. Они половину себя отдали Ему. И тогда перевод становится возможен. Тогда вы только пишите. А что писать уже находится не в вашей власти. И у Леонардо, и у Микеланджело вы уже берете общее. То что есть у них, и есть у вас, ибо это есть:
   - У Бога. - А ведь Там ваша половина.
   Дети еще имеют древнюю связь с Богом.
   И тогда перевод делается совершенно по другим принципам. Тогда уже не скажешь:
   - Вот примерно так это было, а обязательно точно:
   - Так это было. - Ведь часть прошлого находится в настоящем. Оно не всё Там, за горизонтом. И по этой части можно определить всё точно.
   Так думал Машина, и уже хотел превратиться в Брюса Уиллиса, когда услышал вопрос:
  
   - У вас карточки или наличные? - улыбнулся улыбкой первого рода Клайд.
   - Я еще не получал зарплату, - автоматически ответил Машина.
   - Эти ваши американские штучки может и проходят в голливудской Америке, но не здесь в мосфильмовской России. Деньги, я сказал! - И Клайд поднес дуло нагана поближе к великому актеру.
   - У меня ничего нет, - ответил Машина голосом Миллы Йовович. - Клайд слегка отшатнулся и посмотрел по сторонам. Стало немного страшновато, но он оглянулся на Бонни, держащую в напряжении весь зал, и собрался с силами. - У вас что-то видно из бокового кармана.
   - Никогда не носил носовых карманов.
   - Простите, что вы сказали? Нет, нет, это не носовой платок, это бумага. Может быть, это подлинник рукописи Михаила Афанасьевича Булгакова Мастер и Маргарита, где Мастер и Воланд это практически один человек? Или рукопись Александра Сергеевича Пушкина Капитанская Дочка, где Гринев и Швабрин тоже одно лицо. Такая рукопись на аукционе Сотбис или Кристис будем стоить не меньше, чем небольшой домик у теплого. Давайте ее. Давайте, давайте. Вам это уже не нужно.
  
   - Нет, это вам это не нужно, - отрезал Машина, несмотря, или забыв, что на него направлен наган. Это контракт с Голливудом на Семнадцатый Квартал. Четыре Д.
   - Разрешите. Разрешите, я посмотрю, - сказал навязчивый Клайд.
   - Нет.
   - Почему?
   - Кто хочет убить, тот обязательно это сделает.
   - Я думаю, с вами мы обойдемся без этого.
   - Почему?
   - Скажу вам по секрету, у меня не так много патронов, - прошептал почти на ухо Машине Клайд. - Давайте сюда документ, не бойтесь. У меня поручение брать всё, но вдруг для вас можно сделать исключение?
   - Это вопрос?
   - Риторический вопрос.
  
   Клайд внимательно прочитал договор, с предложением заменить Брюса Уиллиса в следующем Семнадцатом Квартале, и хотел было уже забрать его себе:
   - Такой документ тоже можно кому-нибудь продать. Например, Аббе, который давно мечтал пострелять в Америке. - Но там была еще сноска.
   - Я беру его себе, - констатировал Клайд. - Объясните только, что в сноске? Я плохо вижу в темноте.
   - Темно? - переспросил Машина. - Здесь, как Там.
   - Где?
   - Там, где чисто и светло.
   - Вы думаете? Это же мафиозное предприятие! - И действительно, Немой Жи на кухне варил фрикадельки в томатном соусе. По рецепту Крестного Отца. - Ну, хорошо, - добавил он, - объясните мне все-таки, что в сноске?
   - Ничего особенного. Это просто. Надо просто успеть до начала съемок спиться. Так сказать, две недели не вылазить из придорожной канавы.
   - Зачем?
  
   - Ну, чтобы почувствовать себя настоящим национальным героем. Это не просто. Например, пресловутый Абба не смог сдать этого экзамена.
   - А как он хотел готовиться, входить в образ?
   - Он хотел две недели ходить в пионерском галстуке, чтобы потом в бодром духе и бодром теле крутить наганы на пальцах. Считал, что с похмелья это не получится. И главное:
   - Это унизительно для русского актера постоянно напиваться. Изо дня в день, изо дня в день. Почему они так делают?
   - Не знаю. Наверное, по примеру Иосифа. Ведь он тоже поднялся из подвала, чтобы стать правителем Египта.
  
   Клайд нехотя отдал документ Машине. Он сказал, что не сможет им воспользоваться.
   - И покупателя трудно будет найти. Ибо:
   - Пьют все. Но не в кино же? Наши люди в кино всегда чисто выбриты, и на сто процентов уверены в том, что говорят.
   - Плохое начало, - сказал Клайд, - я с вас ничего не взял.
   - Возьмите, вот.
   - Что это? - А это был значок. Клайд попытался прочесть надпись. - Мелко пишут. Трудно прочитать, что написано. Но я все равно прочитаю. Так:..
   - Бонд, Джеймс Бонд, агент 007. - Вы Джемс Бонд?! - ужаснулся Клайд. - Этот толстожопый считает, что это он агент 007. Надо же так врать.
   - Нет, все правда, он агент 007.
   - А ты? Ты, что, просто так погулять вышел?
   - Нет, не просто так. Я дублер, - ответил Машина.
   - Это каскадер, что ли?
   - Нет, я как Германн Титов. Он Гагарин, а я Титов. Я полечу только в том случае, если...
   - А если я его грохну, если он мне не заплатит, ты согласен?
  
   - Ну, поделить гонорар от сделки с Голливудом.
   - Поделить что? Сто миллионов поровну? Нет. И знаешь почему? Я же не Гагарин, а Титов. А он, как тебе хорошо должно быть известно, не получил ничего.
   - Ну, хорошо, тогда я возьму значок, - сказал Клайд и пошел дальше. Но ему опять не повезло. Клайд получил только два билета на открытие сезона в ресторане Ла Скала, да и то не в Италии, а в России. Так сказать в совместном итальяно-русском предприятии. Итальяно Веро. Что значит:
   - Не везет - так не везет.
   Дело в том, что он подошел к Со. А с того, как говорится:
   - И как с гуся вода, да и:
  
   - Взятки гладки.
   Но все же Со пришлось раскошелиться. Клайд оказался крепким орешком, и как заведенный повторял:
   - Продай мне право на отлов Кондолизы Райз. Продайте мне, пожалуйста, право на отлов Кондолизы Райз. И опять, и опять. Как заведенный апельсин.
   - Ты не понимаешь, друг, чего просишь, - сказал Со, - Она, как Мона Лиза:
   - Не продается.
   - Хорошо, дай тогда денег, - сказал Клайд.
   - Зачем тебе деньги?
   - Не поверишь, не будет денег - жена из дома выгонит. Ты хоть знаешь, кто я?
   - Кто? Да будь ты хоть сам Зворыкин-Муромец! По барабану. Проживу без телевизора. Буду лекции в Америке читать про новую эру коммунизма. Пусть боятся. А на досуге буду ловить Кондолизу. - И добавил: - У меня здесь, на кухне, брателла фрикадельки варит в томатном соусе. Если ты от меня не отвалишь, он тебя съест. Вот, могу дать в придачу октябрьские тезисы.
   Клад взял тезисы, выпрямился во весь свой богатырский рост и сказал на прощанье:
   - Вот почему таких, как ты не любят люди:
  
   - Чего ни попросишь - нет.
   Бонни начала терять терпение. Она чувствовала по походке Клайда, что улов не богатый. Что это за ограбление? Столько можно и в переходе набрать, играя на гитаре, или продавая жареные апельсины.
   Она осмотрела зал. Стафф Гена стоял на задних лапах, и пытался в очередной раз обнять Гену-человека.
   Следующим был Борис Бер. Клайд подкрался к нему сзади, и этим приемом сильно напугал миллиардера.
   Борис схватился за сердце, и сказал:
   - Зачем вы так поступаете? Сказали бы просто, чего вам надо. Быстрее, пожалуйста, и уходите. Я жду свою будущую жену. - Дело в том, что Борис знал:
  
   - Он встретит здесь Ксе, на которой он решился пожениться. Он решил, что так лучше, кровь уже не будет застаиваться в жилах. С букетом желтых орхидей он проскочил в зал, и даже не заметил за стойкой бара свою будущую жену Ксе. Вот они характеристики счастья:
  
   - Люди сами не замечают его. - Теперь парень волновался, и часто поглаживал свою кудрявую белокурую шевелюру. А был лысый. При современном развитии ума на Западе это легко сделать. С такой шевелюрой, между прочим, легко скрыться. Например, легко пройти кастинг на роль Штирлица. И таким образом скрыться в кино. Ну, если Штирлиц, как жена Цезаря, неприкосновенен, то на роль Мюллера - точно пройдет. А если и Мюллер неприкосновенен, то на роль... нет, не Хи, не беспокойтесь, на Кальтенбруннера он был очень похож. Этакий громила из подвала Собора Парижской Богоматери. Но на самом деле очень нежный к своим близким парень. И очень влюбленный в Ксе.
   - Карманы покажи, - сказал Клайд.
   - У меня нет налички, ты же знаешь. У меня нет денег, а у меня есть банк, - добавил Борис.
   - Один тоже так говорил, а теперь его трудно найти даже в Космосе. - Так думали многие. Но Хо, как его теперь называли:
  
   - Хо-инопланетянин сегодня был здесь. Теперь он обладал способностью незаметно перемещаться в пространстве, и поймать его было практически невозможно. Это был настоящий страшный Мерлин. И теперь он хотел отомстить не только тому, кто загнал его туда, где не был еще Макар, но и разрушить американскую и английскую финансовые системы. Мама! Да, не только для олигархов слухи в средствах массовой информации, чтобы отвлечь внимание демоса от реального положения вещей:
   - Америка-Мама являлась фундаментом для всей финансовой системы России. А Лондон-Папа был лучшей мире крышей мира. Так сказать лучшим:
  
   - Домиком в тумане. - И все это должно было рухнуть. Поэтому по следам Хо шли Доктор Зорге и Абель, шли но ничего не нашли. Их система владения пространством, не достигала высот Млечного Пути. Тогда заинтересованные лица обратились к Ле-Нину. И Ле согласился. При условии:
   - Снять знак туалета с книг Сори, и знак поросенка, пожирающего черную - с книг Пеле. - Ведь это они должны были выполнять работу по поимке Хо. По крайней мере, они должны были сковать его действия на Земле.
  
   Клайд слегка отшатнулся, когда Кальтенбруннер спокойно вытащил длинную пачку денег. Он бы отшатнулся и больше, но не от денег же. Мысль его, скованная сияньем благородного металла, не могла дать ответа на вопрос:
   - Почему эти деньги такие длинные? - Борис сам дал ответ на закономерный вопрос:
   - С торцов они склеены по двое.
   - В знак... точнее, как напоминание о том времени, когда наших топили, связывая их по двое колючей проволокой. Сейчас юбилей? - Он провел по пачке пальцем.
   - Что за глупости, - ответил Борис, - просто тем, у кого больше миллиарда, фунты выдают в таком особом виде. Так сказать:
  
   - Дабл купюры.
   - Да-а... - протянул Клайд и протянул лапку, чтобы заграбастать всю пачку. Военные привычки у него еще сохранились. Но получил только несколько купюр. Он опустил пистолет и удалился. Про себя он выругался:
   - Ступить некуда. Одни маги и миллиардеры. - И добавил: Дабл-купюры - это надо же. Никогда не видел. - И он еще раз посмотрел на дабл фунты стерлингов. - Отличная вещь, такие не подделаешь. Бонни со стола крикнула, чтобы Клайд показал и ей, как хороши были орхидеи.
  
   Клайд подумал, что его леди хочет посмотреть новые деньги, сразу отличающие особо богатых от просто богатых, но она хотела, чтобы он подал ей желтые, как у Мастера и Маргариты орхидеи, а в них уж, обещанные даблы.
   Русские отличаются от американцев, немцев и англичан тем, что находятся в природе, как в ней находятся лес, реки, моря, горы и поля. А заграница наполовину вылезла из природы и, следовательно, смотрит на нее отчасти со стороны. Поэтому русские это дети природы, а американцы - внуки. Поэтому мы не можем называть их дураками. Ведь это:
   - Наши дети.
   - Так сказать, всё просто:
   - Отцы и Дети. - Не наоборот.
  
   А вот Ад и Уп этого не понимают. Глядя на ребра ягненка в карамели, которые им ставили на стол, ребята хоть и внимательно глядели на ягнят, все же бросали иногда хмурые взгляды на Бориса с желтыми цветами и спрятанными в них даблами. Как будто были совсем чужими людьми. Или как будто увидели перед собой целый полк масонов. Как говорится:
   - А детки-то - масоны.
   И вот подошел Клайд к Бонни и попросил еще немного продержаться.
   - Я - щас, - сказал он, и двинулся к ПП.
  
   - Попрошу бумажник, - сказал он хладнокровно. И ПП так же хладнокровно подал просящему бумажник.
   - Сколько там? - спросил Клайд.
   - Я не ношу с собой больше трехсот рублей, - сказал ПП.
   - Почему? - хмуро спросил Клайд.
   - Чтобы все знали:
   - У нас нет инфляции.
   - Угу, - промычал Клайд.
   - Могу поспособствовать вашему переводу на другую работу. Как-то:
   - Главным на ТВ.
   - Вы правы. Этот Эрнест Хемингуэй всем уже надоел. Например, когда в последний раз показывали:
   - С широко закрытыми глазами?
  
   - Я не помню.
   - Вот и я тоже.
   - Я уже забыл, как выглядит Том Круз.
   - Я уже забыл, как выглядит секс в исполнении Николь Кидман и неизвестного летчика.
   - Думаю, это был Валерий Чкалов.
   - Я считаю, что это Котовский.
   - Василий Иванович.
   - Петька Пустота.
   - Пелевин.
   - Сорокин.
   - Не будем спорить, друзья. Ибо это был рядовой Райан. Должны же были его как-то наградить за то, что он остался в живых.
  
  
   - Понимаете, - сказал Клайд, - иногда так хочется послушать стук посоха о мраморный пол. Ну, как будто-то кого-то приносят в жертву, и она от этого стука приходит в приятное расположение духа, как Ан и Уп, после ягнятины, и говорит:
   - Да, я согласна. И даже с удовольствием.
   - Ту-ту-тутуту.
   - Нет, лучше не так, а:
  
   - Тук-туктук-тук-тук-тук-тук. - И то это будет неверно, потому что непроизносимо.
   - Хорошо! - сказал Клайд. И добавил: - А это... у вас больше ничего нет с собой?
   - Есть.
   - Хорошо, давайте. И я пойду дальше. Что это?
   - Слово.
   - Слово?
   - Да, моё слово.
   - Ну, хорошо. Давайте его.
   - Берите.
   - Дайте слово, что вы подготовите для нас банк.
   - Зачем? Хотите стать банкиром?
   - Нет, мы его ограбим. Как говорится:
   - Дал слово - держи его, - сказал Клайд, и побежал дальше. Ему уже махали рукой.
  
   - Видимо, приняли за официанта, - подумал Клайд. И добавил: - Или за вернувшегося Высоцкого. Он ведь обещал. Между прочим.
   - Клайд, - запищала под руку Бонни, - может нам уже хватит на домик в тумане? Я хочу писать.
   - Много желающих, - ответил муж, - цены повысились. И да:
   - Я скоро приду.
   Бонни хотя и была внутри, но стояла высоко. Поэтому она увидела, но только цветы. Она хотела было уже сама слезть, и забрать цветы, которые он купил на деньги от продажи наших жигулей, но Клайд успел крикнуть:
  
   - Не надо! - И действительно, все равно ведь не отдаст. - Я куплю тебе другой. После работы. Но букет орхидей он получил раньше. Когда он подошел к Первому Волхву, тот сразу вместо, мелькнувшего перед глазами Клайда большого-большого члена, поставил перед ним большой букет желтых орхидей. Какой-то Поп с большой медалью на пузе, сидевший рядом от ужаса упал в обморок. Но это так только все подумали, что он упал в обморок, на самом деле, он просто залез под стол.
  
   Клайд отнес букет жене, и хотел уже подойти, ну хотя бы к Попу, но Первый Волхв, скорее всего отдал не всё, что мог бы. Поэтому Клайд опять направился к нему.
   - Еще что-нибудь хотите? - спросил этот веселый парень.
   - Да, сэр, хочу того, зачем пришел.
   - А именно?
   - Да, денег.
   - Давайте, я лучше дам вам приз?
   - Это вопрос?
   - Нет, это предложение, от которого нельзя отказаться.
   - Хорошо, давайте приз. - Волхв полез за пазуху.
   - Что там может быть? - подумал Клайд. - Машина? Вряд ли. Машину он просто так не отдаст. А впрочем, рядом с ключами от машины, этот парень вполне может держать свой знамениты член. А ведь это нечестно. Судьба должна выбирать, кому чего. А не он сам. Понравилась ему какая-нибудь старая лошадь - он ей машину, а не понравился зубастый парень - ему большой овощной. Так-то распределять любой дурак может.
  
   - Собственно, чего тут мучиться. - сказал неожиданно Волхв, - бери, что хочешь. Ключи от машины, или БО.
   - А БО - что это? Большой этот овощ?
   - Да.
   - Странный выбор. Зачем мне выбирать то, что у меня и так есть. Конечно, я выберу машину. Не вижу смысла.
   - Если бы не было смысла, я ты не предлагал.
   - Да вы запросто могли придумать, что этот смысл существует. Ведь я вам не нравлюсь. Вы думаете, что я прошу свои деньги несправедливо. - Клайд помолчал и добавил: - Уверен, вы хотите меня обмануть. Я выбираю член. - Клайд, можно сказать, собственными глазами увидел, как волосы на его голове встают дыбом. Он оговорился. Неужели так бывает?! Значит, прав был Пушкин, и Германн действительно оговорился.
   - Не печалься, - сказал на прощанье Волхв, - он тебе еще пригодится.
  
   Клайд задумался. Он даже хотел почесать голову, крыша которой ему казалось уже слегка едет. Клайд не мог вспомнить:
   - Подходил он к этому... Кстати, кто бы это мог быть?
   - Басилашвили? Нет. Евтушенко? Нет, нет. Может быть:
   - Бродский? - Нет, нет, нет. Вспомнил - это Сергей Безруков. Сейчас проверим на всякий случай. Заодно будет ясно, подходил я к нему или нет.
   - Ну? - спросил Клайд, присев. - Но собака гостя ответила раньше:
  
   - Она стала смотреть на Клайда. Всё внимательней и внимательней. Внимательней и...
   - Что он на меня смотрит?
   - Удивлен.
   - Что, простите?
   - Удивлен, говорю, почему второй раз подходите, - сказал артист Максимов. Прошу прощенья, не Максимов, а Гена, который понял, что Клайд уже слегка путается в людях и решил воспользоваться моментом, чтобы лишний раз заработать на корм собаке. И, таким образом, нагло преложил киллеру заплатить.
  
   - Сколько? - автоматически спросил Клайд, и уже было полез за баблом. Но вовремя опомнился, и попросил Гену заплатить вдвойне. За себя, так сказать, и за того парня. Он кивнул на Стаффордширского Терьера.
   Далее, пес проявляет себя. Он рявкает. Клайд идет дальше, но тут его движение по залу прерывает песня. Поет сначала Кордон Блю, потом ему на помощь на сцену залазит друг Со.
   Клайд вернулся на диван Гены, и тихонько, чтобы не мешать остальным слушать великолепную песню, попросил отдать все награбленное.
   - А именно? - спросил Гена.
   - Квартиру.
   - Квартиру?
  
   - Да, которую ты купил для театра.
   - Как я ее тебе отдам, если я купил ее для театра. Более того, это и есть Новый Театр Эстрады.
   - Но этот новый театр отличается от старого тем, что записан на ваше личное имя.
   - Театр это и есть мое имя, - сказал Гена, и так посмотрел на Клайда, что он понял:
   - Гипнотизирует. - Клайд потряс головой, чтобы скинуть с себя подставляемую ему информацию А Гена, разумеется, был и гипнотизером. Вы думаете, он что-нибудь делал? Нет. Он даже не был попугаем. Просто внушал другим, что Попугай это он и есть. Что Эстэ Завоеватель:
  
   - Это он и есть. - Более того, он успел внушить народу, что закончил Кулинарный Техникум. Надеется устроиться поваром в шикарный ресторан, стаж-то есть. Ведь теперь выгонят из директоров театров. Пусть даже он является и не директором, а только руководителем театра.
   Мало того, что и Стаффордширский Терьер:
   - Это тоже он и есть. - Теперь захотел стать двенадцатикратным героем коммунистического труда. Не хватало только квартиры знаменитых Председателей.
   - Квартиру! - шепнул Клайд и направил дуло нагана на... на Стаффордширского Терьера.
   И Гена выложил документ, добытый непосильным трудом. На этом заканчивалось будущее его театра.
  
   Точнее, могло бы закончиться. Но киллера догнал Стафф.
   - Чего ты хочешь, золотая рыбка? - спросил Клайд с безразлично-туманным лицом, как будто на его месте был сам (?).
   - Я хочу поцеловать тебя на прощанье, - сказал Гена. - Как Леонид Ильич.
   - Не-е, - выразился Клайд, - я слышал, как с одним Стаффом захотела поцеловаться в баре пьяная прекрасная девушка.
   - Я слышал, - сказал Гена, - он откусил ей нос.
  
   Пока они так разговаривали, вспоминая Леонида Ильича, кусал ли он хоть кого-нибудь, когда киссал его, Гена вытащил своими огромными, выдерживающими давление восемнадцать атмосфер зубками купчую на новый театр эстрады из пакета, в который этот парень складывал все:
   - И деньги, и документы, и даже некоторые вещи.
   Со не долго радовался, распевая с Кордоном Блю:
   - На призыв мой тайный и страстный:
   - О! друг мой прекрасный:
   - Выйди на балкон.
   Со видел перед собой, само собой, Кондолизу Райз, а кого видел Кордон Блю, я не знаю. Впрочем, догадываюсь. Нет, не думаю, что своего друга Со. Думаю, он видел Менделеева, так и не доказавшего свою знаменитую систему.
  
   - Прошу прощенья, - сказал Клайд, когда Со подошел со сцены к своим вещам, - но я возьму это. - Он показал на большой чемодан, на котором сидел до этого Со.
   - Никогда, - ответил диктатор. А Со считал себя диктатором сцены. - Я без этого не смогу жить. Ибо... ибо...Ибо это мой Ноев Ковчег.
   - Я понимаю, - сказал Клайд. - Я понимаю, что вы накопили за долгие годы компромат на всех членов партии и правительства. Но сегодня настал день расплаты, который когда-нибудь обязательно настает для каждого Абеля.
   - Да нет, - Со отчаянно пытается изобразить руками, что Клайд ошибается.
   - Это не то, что выдумаете! - Если бы у нас было время, я бы рассказал вам, что там на самом деле.
   Но Клайд не стал слушать борца с прекрасными негритянками, которые не всегда режут правду-матку. Он утащил чемодан за собой.
   Со с ужасом смотрел ему вслед. И для этого были основания. Нет, друзья мои, там не было купчей на большой завод, не было закладной на виллу в оффшорной зоне, не было даже компромата на Упа и Ада, на их подлинное происхождение в самом темном углу Млечного Пути, там был... Точнее, там были:
  
   - Работы Ле-Нина. - Да, друзья мои, это и был Ноев Ковчег Со, на котором держалась вся его жизнь. Как жизнь Кащея Бессмертного была закодирована в игле, которая была спрятана в яйце. И вот какой-то киллер утащил у него это замечательное яйцо, намного превышающее ценность взятых всех вместе яиц Фаберже.
   Соло решил, что если эти документы попадут к нему еще раз, он выучит их наизусть. Чтобы никогда больше не потерять.
   Клайд подошел к Зю. Киллер не произносил ни слова. Он еще надеялся, что народный олигарх поймет его без слов. Но партийный босс сказал, что не в состоянии додуматься, что бы он мог дать грабителю. А Клайд с укором продолжал смотреть на него.
  
   - Чего он просит? - подумал Зю. И действительно задумался. - Ведь если так смотрит - значит что-то хорошее у него все-таки есть. Но что? Деньки? Денег нет, они все на книжке. Только вчера получил, как русский триста тысяч на книжку, и три тысячи должен получить завтра:
   - Как ежемесячную выплату за своих предков, создавших материальную базу страны. Как-то:
   - Нефть, уголь, бриллианты, оффшорные Зоны по всему миру. - Но самым главным достоянием республики был:
   - Астероид, - остаток Земли после космической катастрофы.
   - Неужели он хочет его?! - ужаснулся Z. Иногда он любил так подписываться.
   Но \Клайд попросил только билет на этот последний в истории Земли Ноев Ковчег.
   - К сожалению, билеты еще не отпечатали, - сказал Z. И добавил: - Во избежании паники. Вы понимаете? Все ведь, как тараканы, захотят стать коммунистами. Но вам я напишу расписку. - З вынул золотой Паркер и спросил на кого писать.
   - На меня и на жену, - сказал Клайд.
  
   - А вы эти, как их? - З покрутил Паркером перед виском, как будто хотел застрелиться, если не вспомнит, как зовут парня перед ним и девушку на столе с пистолетом. - Доктор Зорге и Мата Хари? Думаю, я угадал. - И он хотел выписать на томе Ле, который предложил ему Клайд вместо бумаги, с тезисами:
   - О счастье, - первый билет на последнюю землю. Но Клайд слегка придержал его руку. Напишите просто:
   - Бонни и Клайду, приглашение, с правом работы по специальности.
   З в точности все написал и даже поставил восклицательный знак. Как печать для полной верности.
  
   Следующим был парень, который сосредоточенно писал в блокноте.
   - Кто это? - подумал Клайд. - И что он пишет? Может быть, это Хемингуэй, и он пишет свой знаменитый рассказ:
   - У нас в Мичигане. - Может быть, он уже описал, как Бонни стоит на столе, и следит за стволом нагана, методично двигающимся от бара, где спряталась Ксе, и до сцены, где Кордон Блю опять собирался петь, ибо... ибо не хотел садиться за стол. Ибо... ибо не хотел ничего платить грабителям.
   - Как вообще, - думал он, - можно отдавать деньги, добытые непосильным трудом? Не понимаю!
   И он опять запел:
  
   - Эх, дубинушка, ухнем! - А там уж сама пойдет. Сама. - Не ищете здесь логики, друзья мои. Человек вот, что хочет, то и делает. Как и его друг Со. Впрочем, как сказал бы Шаляпин:
   - Это все равно марксизм.
   Клайд полюбовался на свой билет в будущее, и направился к железному человеку, который, очевидно, дописывал роман:
   - И восходит солнце. - Нет, нет, я уверен, что он только что написал:
  
   - Это праздник. Праздник, который всегда со мной.
   - Ладно, - подумал Клайд, - возьму с него только пару кубинских сигар. На память.
   - Вы Хемингуэй? - вежливо спросил Клайд и присел за столик писателя.
   Далее - это Тэрэ и он пишет мемуары. Мемуары о том, как он, он, а не Гайдар устроил революцияю семнадцатого года. Прошу прощенья не семнадцатого, конечно, а девяносто первого, девяносто второго, да и девяносто третьего, года конца света. Как в Библии:
   - 21 - 22. - И это расшифровывается у Шекспира, как:
   - Быть - или не:
   - Быть.
  
   - Вы писатель, - сказал Клайд. И предложил этому человеку, представившемуся персидским стряпчим, расплатиться двумя Фиделями. - Таким длинными, длинными, и такими толстыми, толстыми. Как у Черчилля, - добавил он.
   - Думаю, у меня нет того, чего вы просите, - сказал Перс. - Я не курю. Конечно, можно бы носить для друзей, но у меня нет друзей, кроме одной.
   - И кто это? - спросил Клайд. И сам же добавил: - Дульсинея Тобосская? Нет, нет, это Клара Цеткин. Нет? Ну, значит, Роза Люксембург. Просто больше некому! - воскликнул Клайд. А! - он так сильно ударил себя по ляжкам, что чуть не выронил пистолет. - Как я мог забыть, это же:
  
   - Это же барменша Ксе! Будущая жена будущего Премьер Министра Великобритании Бориса Бера. Ха-ха. Ограбил одну страну, взялся за другую. Нет, честно, я бы его выбрал.
   - Я вам подскажу. Ну, чтобы направить вашу праведную мысль в нужном направлении.
   - Я вас внимательно слушаю, - сказал Клайд и пригнулся вместе с пистолетом поближе.
   - Я сражался на баррикадах Белого Дома, - тихо сказал Перс.
  
   - И теперь пишете мемуары об этом? - слегка отшатнулся Клайд. - Может быть, вы сражались и на ступеньках Телецентра? С Наганом в одной руке и Стечкиным в другой? Понял, понял, понял. Вы этот, как его, Аматти. Точнее, тот, кто был с Аматти, вышел на балкон Белого Дома с автоматти.
   - Думаю у вас неверные сведения об этом периоде нашей истории. Вы, наверное, тогда еще бегали в коротеньких штанишках. Правильно? Ну, конечно, правильно. - Перс думал, что смутил Клайда. Но человека, прошедшего четыре войны не так просто смутить. И Клайд сказал:
  
   - Вы тоже родились не в семнадцатом. Вы тогда не только не бегали в коротеньких штанишках, но и вообще вас даже в проекте не было. А тем не менее, вы тащите за собой идеологию семнадцатого года, как свою, родную.
   - Понял, - продолжает Клайд. Так вы этот, Железный Человек. Робот. Мак Лаут из клана Мак Лаутов. - И Клайд с легкой улыбкой дергает Перса за руки. Как и следовало ожидать, они отвалились. - Нет рук, - говорит Клайд. И добавляет: - Я так и знал. - Возьму эти железные руки себе.
   - А как же я буду писать мемуары? - спрашивает Робот. А Клайд ответил:
   - Вам не надо ничего писать. Вы ведь не Хемингуэй.
  
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  
   Кто оборонял Белый Дом и Телецентр. Работа - лучший способ наслаждаться жизнью. Фараон. Далее, Ле-Нин и Гайдар выходят из ресторана с чемоданчиком. Кенгуру.
   Черно-белый квадрат Малевича. Предсказывая гибель Америки. Свет. Бежали два урькана. Кенгуру и корова.
   Итс э Лэмп. Земля - Чаша Грааля. На тебе сошелся клином Белый Свет.
  
  
   - А я всё равно буду! - закричал Робот ему вслед. - Да, я не Пушкин, я другой. Любимый Родиной избранник. И да:
   - Знаете, почему я остался без рук? Потому что меня с детства учили не врать.
   Или, как сказал бы Со на предложение отдать свой багаж Ле-Нинских работ:
   - Тогда мне просто не на чем будет сидеть.
   У евреев в темном прошлом просто не было другого выбора:
   - Или играть на скрипке, или читать лекции по марксизму-ленинизму своим же однокурсникам-студентам. Как по Библии:
   - Они учили эти работы, уча по ним других.
  
   За одной стеной ребенка били по затылку, чтобы он играл на скрипке, а за другой ребенка били по жопе, чтобы заучивал наизусть работу Ле-Нина. Можно подумать, что им по барабану, что заучивать наизусть, хоть таблицу умножения. Но нет, таблица умножения суха, а в работе Ле жизнь, там бросают Канта в реку. Так вот тем, кто не хочет изучать и записывать работу Ле, все равно придется это делать, только плавая в воде. А это сложней.
  
   Говорят, что Ле-Ниных было много. Примерно столько же сколько было групп Ласкового Мая. Не думаю. Думаю намного меньше. Хотя могу сказать, чтоЭстэ Завоеватель это тоже Ле-Нин.
   Вот и Перс Тэрэ тоже, пишет мемуары, чтобы доказать, что он хоть сейчас и старый осел, но раньше вроде был тоже... тоже был:
   - Ле-Ниным. - Так сказать, он, Ле-Нин и Гайдар обороняли когда-то вместе Белый Дом и Телецентр. Делали это не совсем верно, допускали некоторые ошибки, но он помогал им деловыми замечаниями, ибо другого он уже тогда делать ничего не мог, ибо... ибо тогда уже, к сожалению, был без рук.
  
   Как собственно и Кант. Ведь его руки в произведениях Ле-Нина связаны водой. Надо постоянно грести, чтобы не утонуть. Не будешь же читать, держа книгу зубами. Или писать, воткнув авторучку в нос, а тетрадь опять-таки надо держать зубами. Таким образом мы должны сделать вывод, что Перс это не Хемингуэй, а Кант, изучающий работу Гайдара, плавая в реке.
   Бонни, наконец, не выдержала и закричала:
  
   - Клайд, я хочу писать! - Но он практически не услышал ее. Он подошел к столику, за которым сидели Ле-Нин и Гайдар. Нет, услышать-то он услышал, но понял в русле витающих в воздухе идей. Он подумал, что Бонни хочет писать, как Кант или, как Хемингуэй. О Ле-Нине, он, честно говоря, не подумал. Да и кто может писать:
   - Как Ле-Нин.
   Увидев направленный на него пистолет, первым спросил Ле-Нин:
  
   - Ты в курсе, что твоя гибель обусловлена будущей катастрофой? - Не услышав ответа, он достал бумажник, где было почти тысяча евро, и протянул Клайду. Тот протянул лапку, но Ле опять повернул бумажник к себе. - Ты в курсе, что произошло с Гришкой Отрепьевым на Литовской границе? - Клайд опять замер. Ну, как будто его попросили доказать, ну, пусть не Теорему Ферма, но все равно, что-нибудь большое и хорошее.
   - Я отдам тебе бумажник, - продолжал Ле, - если ты согласишься, что работа - это лучший способ наслаждаться жизнью. Заметь, не докажешь, а просто скажешь.
   - Даже Зворыкин-Муромец не мог наслаждаться одной работой, - начал Клайд. - Для полного счастья ему понадобилось большое, заросшее лесами озеро, и звери, которых можно там отстреливать. Для полного счастья ему понадобились рабы. До самого последнего времени он продолжал стрелять по птицам. Поэтому я не могу согласиться с... вами, что:
  
   - Работа это лучший способ наслаждаться жизнью. Нужна власть. Власть над людьми, которую мы с моей Бонни имеем сейчас. Вы все мои рабы. А я ваш фараон.
   Далее, Ле-Нин и Гайдар выходят из ресторана с чемоданчиком. Но они все-таки показали Клайду, что в нем.
   Далее, Постскриптум. Клайд подходит к мушкетерам. Немой пытается выйти в зал, но его не пускают. Кто?
   - Предпоследний вопрос, - сказал Гайдар. - Скажите, почему Гайдар говорил, что ему легко было найти путь в светлое русско-польское будущее?
  
   - Нет, нет, не торопитесь, - добавил Ле-Нин, - сделаем все по-честному, как на ЕГЭ. Вы получите три вопроса, и вам ничего уже больше делать не надо, как только выбрать один из них.
   - Первое, он был маг, такой же маг, как Мэрлин и мог сбегать в подвал Кремля, и узнать у Адама и Терра, закованных там на пару, что будет. И следовательно, он сделал выбор с помощью веры масонов.
   - Второе, он, как древние индейцы Майя, знал, что в далеком пространстве взорвалась сверхновая, а это значит, как только волна от этого взрыва дойдет до нас, то и наступит давно обещанный конец света. Поэтому лучше сразу сделать людей счастливыми, то есть принести их в жертву, как это делали Древние Майя.
   - Третье, Гайдар думал, что у нас нет другого пути, как стать счастливыми, и... и пошел по этому пути.
   - Можно я присяду? - сказал Клайд. - Мне надо подумать. И да:
  
   - Это чья кофе? Ваша? - обратился он Ле, - можно я глотну пару глотков? Сенькью вери мач. Другой бы не дал. Честно, из вас получился бы хороший Гайдар. Кстати:
   - Вот из ё нейм?
   - Ле-Нин.
   - Ха-ха-ха, - улыбнулся Клайд и даже упал с дивана. - Не вы не Ле, ибо Ле знал только один язык:
   - Русский. - И знаете, почему? Только русским выдают по триста тысяч долларов на книжку, и по три тысячи долларов каждый месяц только за то, что с ними разговаривал Ле-Нин.
   - Я слышал, что выдают:
  
   - Просто русским, - сказал Ле.
   - О! не говорите мне несбыточных вещей. Вы отстали от жизни. Сейчас в Думе уже находятся несколько поправок, так сказать уточнений. Как-то:
   - Триста тысяч на книжку тем, с кем разговаривал Ле-Нин. И соответственно, им же по три тысячи баксов каждый месяц.
   - Ну, об этом мы уже говорили.
   - Не важно. Повторить такие вещи всегда приятно. Почти тоже самое, что получить эти деньги не в долларах, а в евро.
   - Какие еще поправки вы знаете? - спросил Гайдар.
  
   - Предложено, например, забивать сберкнижку на триста тысяч тем, с кем разговаривал Пут. Ну, и соответственно, Мед. Но это вряд ли пройдет, ибо уже слышны голоса о национализме. И Мед, и Пут не будут ни с кем разговаривать, как только с русскими. Иначе никаких денег не хватит. С русскими-то разговор будет бесплатный: они так и так получат по триста тысяч долларов на книжку и по три тысячи долларов каждый месяц только за то, что они русские.
   - В общем, хотят уровнять нас с американскими старообрядцами, которые живут ни бедно, ни богато, а именно:
  
   - Имеют на банковском счету по триста тысяч долларов и каждый месяц получают по три тысячи за высеваемую ими на полях Америки пшеницу.
   - И посчитал эту идею хорошей, такой хорошей, как чаша Грааля, именно Гайдар, - сказал Клайд. - Поэтому из трех путей, он выбрал... он выбрал, как древний рыцарь, самый лучший:
   - Он предложил, как в свое время Кетцалькоатль, принести всех в жертву.
   - Я не знаю, что с ним делать, - сказал Ле. - Он не сдаст ни одного экзамена.
   - Пожалейте хоть свою жену, - сказал Гайдар, - пошевелите хоть немного мозгами! Кстати, как вы чмокаете, когда в телевизоре изображаете Гайдара?
   - Да, покажите нам, - сказал Ле-Нин.
   - Зачем?
   - Нам может понадобиться двойник. Знаете ли, на всех Абелей не хватает.
  
   - Ну, давайте, давайте. Ну, давайте!
   - Не могу.
   - Почему?
   - Я стесняюсь.
   - Может, его пристрелить? - спросил Пеле. Он и Сори сидели за этим же столом, но предпочитали не вмешиваться в сложный, как выбор жизни и смерти, разговор, и молча нарезали себе стейк Шатобриан, и пили Каберне. Но сейчас Пеле не выдержал. Он предложил, как вы видели, просто пристрелить киллера. А Сори тоже не удержался и предложил утопить несчастного в ведре Саперави, которое стояло перед ними на полу.
  
   Вот кто-то скажет, что здесь есть противоречие. Мол, они пили Каберне, а на полу почему-то стояло Саперави. Как в Библии:
   - Они пили воду, а кувшинах почему-то стояло вино.
   Ответ простой:
   - Сначала они согласились из любопытства и вежливости с тем, что здесь принято пить Каберне со стейками. Тем более, что Каберне уже включено в цену. Но потом поняли, что Саперави, к которому они привыкли еще на строительстве Лебединского горно-обогатительного комбината - лучше. И приказали принести Саперави.
  
   - Сколько спросил повар. - Почему повар, а не официант? Потому что повар вышел из своей берлоги, чтобы узнать, хороши ли были... точнее, достаточно ли непрожарены Шатобрианы. Официанта спрашивать об этом нельзя, ибо... ибо она всегда скажет одно и то же:
   - Смотрите в меню - там всё написано. - Хоть топи ее в этом же Саперави.
   - Ведра, я думаю, хватит? - спросил повар.
   Ну, и принесли ведро. Как в Библии.
   - Как в Библии:
   - Мать Иисуса сказала Ему:
   - Твой выход. Бери своё ведро.
   Откуда оно появилось?
  
   Откуда бы оно ни появилось, но Клайд, увидев его, все-таки начал исполнять свой коронный номер:
   - Он зачмокал, как артист народного театра патриотическую песню Глинки. - И неплохо, в отличие от некоторых спортсменов. Неспособных петь.
   - Теперь ответ, - сказал Ле.
   - Как у Ноя, у него не было выбора. Как только плыть на Новую Землю, в существовании которой многие сомневались. - И отсюда становится ясно, откуда взялось вино у Иисуса Христа. А именно:
  
   - Из будущего! Из будущего, которое оказалось рядом! В этом и был весь смысл:
   - Заменяя воду вином, Он показал, что:
   - Будущее - рядом.
   За правильный ответ Ле отдал Клайду свой бумажник. И даже свой маузер. Клайд воспользовался этим обстоятельством и попросил показать... попросил показать:
   - Что в нем?
   - Кенгуру, - ответил Гайдар.
   - Кенгуру, - ответил Ле-Нин.
   - Кенгуру, - сказал Пеле.
   - Кенгуру, - сказал Сори.
   Обычно, прибывая на новый континент, начинают спрашивать, что это, а что это, что то, и так далее. Пришельцы думают, что местные знают, что к чему здесь, в аборигенстане. И очень удивляются, когда им отвечают:
   - Кенгуру:
  
   - Я не знаю! - Фантастика. Чем же тогда вы здесь занимаетесь, если не знаете, что это кенгуру? Можно сказать:
   - Откуда вы знаете, что ничего не знаете? - Или это Земля Сократов?
   Получается, что Инопланетянин, спустившись или поднявшись на Землю, встречает трех обломов, которые естественно попросят у него на пиво... Нет, лучше не так. Ибо... ибо Голливуд нам не указка, и Инопланетянин для нас это не Терминатор, а Кук. Повстречав Гену на вечерней прогулке, Кук спросил, указывая на Стаффордширского Терьера:
  
   - Кто это? - Гена внимательно смотрит на привязанного к его руке тоже Гену, но Гену-Стаффа, простодушно ответил:
   - Я не знаю.
   - Кенгуру? - спрашивает Кук.
   Отсюда возникает вопрос:
   - Кто первым сказал:
   - Кенгуру, - инопланетянин или абориген? Гена со своей вечной, как у Пилата собакой, или Кук впервые ступивший на Новый Континент, оказавшийся тайной Австралией?
   Ведь почему абориген Австралии сказал:
  
   - Кенгуру? - Он просто думал, что белому с небес видней, кто это. Точно также можно сказать и про стаффордширского терьера, кто знает, кто он такой. И естественно, каждый скажет появившемуся в его районе инопланетянину:
   - Я не знаю, кто это такой. Хотя будет держать его на своем поводке.
   Так же актер не сможет ответить на вопрос Шекспира, почему часы в его комнате из семнадцатого века, хотя это дело происходит в пятнадцатом веке.
   - Кенгуру, - скажет актер. - Тебе видней, откуда они здесь взялись. Ты, не я, знаешь, что:
   - Будущее рядом, - и некоторые вещи оттуда могут оказаться здесь.
  
   Некоторые иногда хватаются за голову именно из-за этого. А именно: не могут принять тот факт, что факт до какого-либо события - например до разрушения стены Иерихона, или до тридцать седьмого года, или до семнадцатого года, - можно переставить местами с фактом после этого события. И в этом фундаментальное отличие русской науки от западной. Здесь не допускается ни тождества места, ни тождества времени. Поэтому утверждение Высоцкого здесь кажется смешным и не более:
   - Я к болгарам не поеду в Будапешт. - А тем не менее это утверждение более точное, чем:
  
   - К болгарам надо ездить в Софию. Которое является учебным и тавтологичным. И делает жизнь меньше, чем кино. Кто-то может сказать, что лучше, тем не менее говорить правильно, что София - столица Болгарии, а Бангладеш или Будапешт уже идут, как варианты. Можно, но после Софии. Как говорил один мужик с красным носом на легендарном телемосте Познера:
  
   - Сначала скажите мне правильный номер статьи конституции, а потом только можете рассуждать о ее содержании. Без правильного номера - никуда. Потом вдруг кто-то доказывает Теорему Ферма, что, мол, под этим же номером можно написать и другое содержание, - и тогда тю-тю. Все уже давно ушли вперед, а мы до сих пор стоим с острогой у номера. Кого ловишь, друган? В общем, тогда нам ничего другого не остается, как только двинуть:
   - В номера!
   Как будто они никогда не читали Библию. Не понимают, что не все события прошлого происходят в прошлом. Точнее, может и знают, но поступает, как все. То есть как поэт Курицын:
  
   - Модернизм-то есть, конечно, но не поступать же нам в соответствии с этим. - Модернизм, то есть, по их мнению, это не Реальность, а только... только Кино. Картины Дюма, которые он вешает на стену Реальности. Но так ведь Картина на стене Реальности это и есть:
   - Реальность. - Именно так Реальность устроена. И также устроена Библия. В одной строке мы видим и информацию собственно текста и информацию заметки на полях. А они соотносятся именно как Картина, и:
   - Реальность.
   Как Черный Квадрат Малевича, состоящий из черного квадрата и белой полосы вокруг него.
  
   Поняв все это, как Зворыкин-Муромец понял устройство телевизора, Клайд тем не менее, попросил открыть чемоданчик. Может, он надеялся, что это тот самый ядерный чемоданчик, который потерял Дольф Лундгрен в рукопашной схватке на крыше небоскреба? Тогда бы можно было не замыкаться в себе где-нибудь на вилле в Венеции, или в маленьком двенадцатиэтажном домике в Туманном Альбионе. Можно бы - мама! - править Америкой. А так ведь действительно, непонятно даже, что там вообще происходит.
  
   Тайны мадридского двора. Смотришь - бардак, доллар должен упасть и совсем развалиться наконец. Они, демократы и консерваторы, не могут, наконец-то, никак - а это уже точно - договориться между собой. А в результате этой недоговоренности курс доллара, который должен был упасть теперь уже окончательно - опять поднимается. Ну, чистая Фантастика! Всё по барабану. Уж кажется, сколько академиков избрали, только за то, что они предсказали финансовую гибель Америки. И в реальные сроки: от двух недель до месяца. Ни в какую.
   - Откройте, пожалуйста, чемоданчик, - сказал Клайд.
   (Это был не Уэсли Снайпс, скорее Шон Пенн - выше).
   Ле решил открыть дипломат. Свет не блеснул по всему залу, как можно было ожидать, но каждый, кто его видел, понимал:
  
   - Такой свет может закрывать только Чашу Грааля.
   (Это был Тимм Рот - выше).
   Клайд смотрел не отрываясь пять минут, потом хотел потянуться к дипломату, но передумал. На всех лицах было радостное изумление. Как в день рождения. Как говорится:
  
   - Неужели я здесь? На Земле. И никаких забот. Прямо, как в песне поется.
   - С одесского кичмана бежали два урькана, бежали два урькана-а-а на во-о-о-лю-у-у. - И они ушли от погони. Потому что из безлюдного звездного пространства Млечного Пути увидели Землю. Они смогли пройти мощный бактериальный барьер и материализоваться здесь. Счастье на их лицах изобразил фотограф. Такое же изумление было у Кука, когда он впервые услышал слово:
   - Кенгуру.
  
   Возможно, так же ответил Человек Богу, когда Бог спросил, указывая на корову:
   - Кто это?
   - Корова, - ответил Человек.
   - Но, скорее всего, Человек хотя и сказал, что это:
   - Корова, - имел в виду, думал про себя, что на самом деле это не:
   - Не корова, а:
   - Кенгуру. - И следовательно, слово корова переводится, как и кенгуру:
   - Я не знаю. - Получается, что Человек сразу заявил Богу:
   - Я Сократ. - И следовательно, знаю только то, что я ничего не знаю.
  
   Действительно, это прекрасное место. Ведь обычно говорят:
   - Вот наконец в конце недели доллар рухнет. Я это точно знаю. И куда ни сунься, везде говорят одно и тоже. А тут:
   - Кенгуру. - Я не знаю.
  
   Ле и Гайдар поднялись и двинулись к выходу. Бонни смотрела на них с опущенным пистолетом и открытым ртом. Она не решилась выстрелить. Хотя для нее это было, так же просто, как приготовить соус из цветов апельсина.
   - Что это было? - спросил Гайдар, когда они сели в тачку.
   - Это не батончик с сыром, - сказал Ле. И добавил: - И не рояль с сыром.
   - Я согласен, - ответил Гайдар. - Но что может вызывать такое Сияние? Практически, как у Стивена Кинга.
   - Ит из э Лэмп, - сказал Ле-Нин.
   Это лампочка.
  
   - По свету с Земли, - сказал Гайдар, - инопланетяне будут находить Землю, ту Чашу Грааля, где они могут родиться.
   На заднем сиденье ребята, Пеле и Сори, запели:
   - На тебе сошелся клином Белый Свет.
   - На тебе сошелся клином Белый Свет.
  
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Немой просит свободы. Сначала кандалы - потом деньги. Глуп не по своей вине. Сим, который брал Берлин, в гостях у НБ. Закон всемирного тяготения.
   Три или Четыре? Американский вертолет Бешеного Ру. Охотники на привале. Дартаньян России.
  
  
   А в ресторане на свободу хочет вырваться Немой.
   Дело в том, что получить деньги непросто. Это знают многие. Но не все понимают, что и раздать их непросто. Когда многие уже получили Свои Русские, оказалось, что некоторые их никак не могут получить. То сами на Канарах, то кассиров не хватает, чтобы добраться до каждого в положенный срок. В связи с этим было принято решение выдать... точнее, закрепить на ноге каждого неполучившего еще русские, браслет в виде толстого кольца, какие надевали знаменитым гладиаторам. Можно бы, конечно, сделать легкие браслеты, из современных сплавов. Но по привычке выковали толстые и тяжелые. Непонятно, зачем так делали.
  
   Можно бы этим заплечным мастерам выдавать сумки с деньгами, и они бы сразу выдавали их тем, кто прошел идентификацию, а не ковать их в кандалы, по которым с помощью электроники их искали бы уже кассиры. Но, я повторяю, сделано это было по древней римско-русской привычке:
   - Сначала кандалы, а потом деньги. - Сразу деньги почему-то нельзя. Голова по этой логической цепочке не работает, объясняли любопытным.
   - Так устроен наш мир. - Да и действительно:
   - Кандалы есть - значит рано или поздно вас найдут и вы получите свои:
  
   - Триста тысяч долларов на книжку и три тысячи долларов каждый месяц только за то, что вы это давно заслужили. Точнее, не вы, а все ваши родственники, которые жили на Земле и создавали для нас эти богатства.
   Ну теперь вы поняли, что Немой Жи взбеленился за стеной, когда услышал, точнее даже не услышал, а понял своим внутренним звериным чутьем, что:
   - Привезли деньги. - И он правильно всегда говорил, что, мол, дело не в деньгах. Да, иногда это очень верно сказано:
   - Не в деньгах, а в кандалах на ноге. - Ведь их не снимут до тех пор, пока вы не получите свои родословные.
   Он не мог выйти, потому что кто-то подпер дверь из кухни лопатой. Наверное, это был Ник Богоc. Кстати, сегодня он сидел под столом не один. Опять провинился Сим-Масальский. Ну, я не знаю почему. Только этого парня так и тянет, так и тянет на несправедливость. Хоть действительно на лбу ЕГЭ печатай. Только электроника может быть справедливой. И дело не в том, что человек глуп, как сказал Булгаков, но что еще ужаснее:
  
   - Глуп не по своей вине! - Он думает, что умен и справедлив. По крайней мере, уж ЕГЭ-то умней! Ан, нет! Асаф... прощу прощенья:
   - Саул. - Дался мне этот Асаф. Саул, находясь в контакте с Богом, получает от него... неверную информацию. И вот, на тебе:
   - Девушка, при ответе на вопрос:
   - Кто нарисовал чей портрет, чтобы последний женился на кой-ком, - отвечает:
   - Кто-то нарисовал чей-то портрет, чтобы последний женился на кой-ком. - Отлично. Отличная память. И Сим-Мас тоже так и говорит:
  
   - Изумительно! Как вы догадались, что это... правильный ответ. - И никто ведь мне не поверит. Никто не поверит, что это тот самый человек, который в составе танковой бригады Гайдара в сорок втором еще брал Берлин. И ведь он ни в чем не виноват. Это не его мысли. Ведь вторая девушка на зеленой дорожке горько плакала, что не поступив еще МГИМО, почувствовала всю силу несправедливости. Ее соперница два раза, не ответив ни на один вопрос, прошла в полуфинал. Вот если бы также можно было проходить в войну немецкие заслоны в составе ударной танковой бригады Гайдара. Нет, обманом нельзя было взять стратегическую оборону Берлина.
   Сим допустил здесь и вторую принципиальную ошибку. Он поставил знак равенства между человеком и природой. Девушка, которой он присудил еще одно победное очко за неправильный ответ, ответила, что Леонардо легко писал Природу, и с трудом душу Человека. Ведь ему ничего не стоило спросить:
   - А Природа, что это? Наши любимые леса, поля и горы, да?
   - Конечно, да, - ответила бы девушка. Почему? Да потому, что ее, как и всех остальных, именно этому десять лет учили в школе. И не потому, что учили плохому, а просто это обычный символ взаимопонимания людей. Просто так принято говорить:
  
   - Человек это человек, а Природа это природа.
   Если идти дальше, то и бог это природа, ибо, как сказал Спиноза::
   - Человек создал Бога. - А следовательно, и свою бессмертную душу.
   Главное, что Сим-Мас поставил в этом случае себя на одну доску с тем красноносым любителем номеров статей Конституции, который не хотел разговаривать с американцами до тех пор, пока они не выучат эти номера наизусть. Посчитав принятое всеми обозначение Природы, как лесов, полей и рек - менее точным, чем:
   - И человек - это тоже природа, - профессор выкинул кульбит под названием:
  
   - Соврамши. - И присудил не давшей правильного ответа девушке очко. Зато другие горько заплакали, увидев такую несправедливость.
   Поэтому - ЕГЭ и прямо на лоб. Как каторжнику. Человек ведь не робот-полицейский, и, следовательно, может ошибаться.
   Примерно также сказал и Ник Богос, когда Сим залез к нему под стол.
   - Ты, хкто, мил человек? Отвечай. Тебя люди спрашивают. А они говорят, что Природа это:
   - Леса, поля, горы и реки. - Почему ты им не веришь? Потому что Демос? Потому что при Демократии правда не живет?
   По сути дела, этот парень, православный Сим-Мас, однозначно признал преимущество атеистического мышления над представлениями верующего человека. А именно:
  
   - Что Земля вращается вокруг Солнца. - А очевидное - отмел, как заблуждение. Что, мол, Солнце никогда не вращалось вокруг Земли. Но ведь вращается! Видимый трехмерный мир это еще не весь мир. Солнце не будет центрей Земли, даже если Земля вращается вокруг него. Что вокруг чего это только механизм, а не реальное первенство Солнца над Человеком. Где мы - там и центр.
  
   Глядя в телевизор мы каждый день видим, что плоскость больше куба. Ибо трехмерные люди находятся на плоском экране телевизора. Поэтому и плоская Земля, существование которой некоторые сейчас отрицают, - больше круглой. Можно сказать, что это только субъективное восприятие. А круглая Земля это объективная реальность. Да, круглая Земля объективна, как объективна классическая физика. А плоская Земля субъективна, как объективная физика Эйнштейна, где кроме объективной реальности существует еще субъективный наблюдатель.
  
   И следовательно, плоская Земля существует, и она больше круглой. И на ней, на плоской Земле все уже будет по-другому. Там маленький станет большим, а то, что было вместе разделится, разделенное соединится.
   Таким образом по теории относительности Сим соединился с Ники Богоом под столом. По современным понятиям можно сказать, что Сим-Мас попал в:
   - Шизо. - А именно, в:
   - Штрафной изолятор.
   - Так ты за кого, собственно? - спросил Ник.
   - А именно? - попросил уточнить бывший разведчик. Ведь именно разведывательной операцией был назван захват Берлина Гайдаром в сорок втором году. Так и передал Риббентроп по секретной связи Хи:
  
   - Мол, ошибочка вышла. Поссорились Иван Иванович с Иваном же Никифоровичем, и по ошибке взяли Берлин. Так, мол, и так, хотели только посмотреть, что он из себя представляет. Извиняйте. Боялись, Хи обидится, что не по тому времени взяли Берлин.
   Действительно, и так-то его еле заставили воевать против всего мира, а тут кто-то не понял этой стратегической установки, и чуть опять не напугал его.
  
   - Как князь, я за белых, а как красный профессор, за Землю, вращающуюся вокруг Солнца. За очевидное уму.
   - А ты не подумал, о том, что Земля, вращающаяся вокруг Солнца, находится внутри первой схемы:
   - Солнце вращается вокруг Земли. - Это не противопоставление. Как Слово не противостоит Материи, а находится впереди нее. Сначала. А потом материя. Так и здесь:
   - Сначала первое вращение Солнца вокруг Земли, а потом Земли вокруг Солнца.
   - В общем смотри, если ты глянулся Эстэ это еще не значит, что Ле-Нина за яйца схватил, - сказал Ник Богос.
   - Очень умно, - сказал ученый.
   - Мне, например, ты не нравишься. И не только мне. Многим.
  
   - Сейчас вы скажете, что квартира моя уже опечатана. Пятаком царской чеканки.
   - Я еще не придумал, на что ты напросился. Спрошу только:
   - Можно я буду говорить тебе:
   - По прозвищу Зверь.
   - Можно, если ты считаешь, что я заслужил это прозвище.
   - А ты считаешь, что нет? - Можно только удивляться твоей слепоте. Если бы сейчас было другое время, когда я сидел в шизо вместе с лидерами нашей партии, твое место было бы, знаешь где?
   - Где?
  
   - Твое место возле параши! - крикнул по блатному Ники, и так сильно толкнул ногой профессора, что он вылетел из-под стола, как шар через лузу. И ударился о пол в виде ноги в широкой брючине. Это был Немой - стоячий пол. По прозвищу Зверь был весь в запале борьбы. Он даже не хотел обращать внимания на Немого. Хотел опять пойти под стол, чтобы отомстить Ники. Но тут неожиданно сверху, с пола, на него упала капля, темная капля итальянского соуса. Это было вкусно. Точнее, это было бы вкусно, если бы произошло в другое время. Но и сейчас капля томатного соуса показалась ему кровью. В ужасе профессор отстранился от Немого, все-таки вырвавшегося наружу с кастрюлей из нержавеющей стали, и с надписью на рубашке:
  
   - Спартак. - Прошу прощенья, ошибся. Там было написано:
   - Динамо. - Нет, и это неверно. Уверен это было:
   - Крестный Отец. - Да, именно так, по названию соуса из одноименного фильма. И профессор ужаснулся, как будто увидел эринию у ворот ада:
   - Было ясно, что она его обманет. - Ну, и как говорится, постучался опять в дверь шизо, к Нику.
   - Чего тэбэ? - спросил Ники. И добавил: - Я тебя не пущу.
   - Пусти, а? Здэсь происходят события, которые выше моего понимания.
   - Пир, прошу прощенья, только при одном условии:
   - Я согласен.
   - Ты должен принести мне кастрюлю с фрикадельками Немого.
  
   - Хорошо, - сказал князь. Он вылез из бункера, на всех четверых, как орангутанг Черчилля, подскакал в Немому, и, не раздумывая, дернул за ногу. Пока пол падал, князь вырвал драгоценную кастрюлю у него из волчьих лап, и быстро нырнул опять в бункер к Нику.
   Немой понял, что падает, но это его мало беспокоило. Главное:
   - Он потерял кастрюлю из нержавеющей стали с драгоценным соусом, и в падении ничего не мог сделать. Точнее мог, но только одно:
  
   - Проклинать Ньютона за закон всемирного тяготения, во время действия которого, ничего нельзя изменить в жизни.
   - Сколько раз этот соус помогал мне на выборах, - с печалью в мыслях думал Немой, - а теперь я потерял его. И, главное, ничего не могу сделать. Ибо... ибо я падаю. И было бы из-за какого! Из-за какого-то Ньютона. Вот если бы можно было изменить прошлое! Войти туда и закрыть ту Силиконовую Долину, где он работал. Тогда смотришь, эта атомная бомба не сработала бы. И не было бы никакого:
  
   - Закона Всемирного Тяготения. - Хорошо! Хорошо, как на пляже в Сочи. Вода, шашлыки, незнакомые девочки. Томатный соус Крестный Отец, который действует на окружающих повально положительно. Все голосуют за него, за Немого Жи. И говорить ничего не надо. Действует, как:
   - Просто Мария. - Опять ошибся. Не Мария! А:
   - Мафия. - Просто Мафия. А по-русски:
   - Май фэмили. Моя победа.
  
   Тем временем Клайд подошел к трем мушкетерам и попросил:
   - Ваши бумажники, месье. К вам это тоже относится, мадам. - добавил Клайд даже не взглянув на Монте. Бывшую жену режиссера нового фильма:
   - Джеймс Бонд на астероиде Земля.
   Все долго молчали. Как будто, пытались угадать:
   - А что было дальше? - Может быть, они так и думали, а Клайд думал только об одном:
   - Сколько их все-таки:
   - Три или Четыре? - Так-то четыре:
  
  
   - Лев Толстой, Джек Лондон, Монте и сам Дар. - Почему он не в счет? Вроде бы он самый главный, самый сильный, самый лучший. А его, как будто бы и нет. А может быть, наоборот? Он один за всех троих. Когда был прорван правый фланг обороны Гайдара, они оказались в тылу. Дартаньян предложил пробраться в штаб-квартиру командующего армией Белых.
   - И захватить их главный штаб! - рявкнул мушкетер. И добавил: - Мы спасем Гайдара. Мы не дадим этим диким дивизиям окружить его армию.
  
   - Как?
   - Что?
   - Как? - повторила Монте. - Здесь же нет подземного хода, чтобы добраться до штаба Белых.
   - А так нам не пройти, - сказал Лев Толстой.
   - Ведь плацдарм занят наступающими войсками Бешеного Ру. - Тогда правым флангом еще командовал этот легендарный генерал от инфантерии. Он скакал на белом коне... прошу прощенья:
   - Летал на небольшом, французского производства самолете, над своим плацдармом. И кричал, наклонив голову за борт:
   - Всем, всем. Всем летчикам и вертолетчикам! Собирайтесь у Главного Штаба. Опасность контратаки Гайдара ликвидировалась. Мы теперь можем спокойно добить его. - Но этого лихого парня мало кто слышал. И знаете почему? Надо было кричать в микрофон, изобретение последнего времени, а избранный Политсоветом ФСБ генерал, никак не мог к этому привыкнуть. С детства он привык подражать Ворошилову, и орать во все горло на поле боя:
  
   - Вперед гвардейцы! - Мол, если выживите в этой наступательной операции:
   - Будете гвардейцами. - Или кричал:
   - Смелей гренадеры! Все ко мне! - В этот момент парень практически забывал о доблестном генерале Эстэлина и видел, видел воочию, что он:
   - Петр Великий. - Не тот Петр, который трижды спасал Иисуса Христа от смертельной стрелы с надписью:
   - Неверующий! - А тот, который основал город Ле-Нин-Град.
   Он бы, конечно, летал на современном модерновом вертолете американского производства. На таком сине-белом, а еще лучше:
   - Бело-синем с небольшими красными звездами, но это в последнее время стало опасным занятием:
  
   - Вертолеты с мужественными генералами так и падают с Небес на Землю, так и шлепаются. То задевают за линии электропередач, то за рога высокогорных козлов, то просто по неизвестным причинам пропадают в Бермудском Треугольнике.
   - Здесь должен быть подземный ход, - сказал Дартаньян. Потом подумал, и добавил:
   - Точнее, не подземный, а:
   - Надземный!
   - Гениально, - сказал Джек Лондон.
   - Великолепное решение, - добавил Лев Толстой.
   - Но у нас нет же ж самолета? - удивилась прекрасная Монте.
   - Нам нужен не самолет, - сказал Дар, - а именно вертолет.
  
   - Почему? - удивилась Монте. - Самолет быстрее, его пуля не догонит.
   - На самолете мы можем не успеть разобраться в быстро меняющейся ситуации не Земле, - сказал Лев Толстой.
   - Решено, - сказал Джек Лондон, - мы полетим на вертолете. Только возникает закономерный вопрос:
   - Как до него добраться?
   - Заколдованный круг, - сказал Дартаньян. - Вертолет, который вы имеете в виду, это новый американский вертолет Бешеного Ру.
  
   - И он стоит у Штаба, - сказал Лев Толстой. - Если мы до него доберемся, то получается, как говорят в Одессе:
   - Он нам не совсем будет не нужен.
   - Да, если мы уже не здесь, а там, то и вертолет нам зачем? Надо вызвать его сюда. Но как?
   Далее оказалось все просто. Монте когда-то встречалась с Ру в клубе мужа, бывшего мужа, и знала его коронный позывной. Может быть, он сменился с тех пор. А может, нет.
   - Давайте попробуем? - сказала Монте. - Его пароль:
   - Ко мне, гвардейцы кардинала!
  
   - Невероятно! - сказал Лев Толстой, - он считал себя кардиналом Мазарини.
   - Видимо, подражал Эстэ, - сказал Джек Лондон, - хотел, как он мечтать о монашестве. Как он и Ваня Грозный. Ру, Эстэ, Иван Грозный - три богатыря русских политработников. Примерно так же видел себя в кругу друзей и соратников главарь Литературной Газеты. Теперь так принято говорить. Читаю Данте, и еще в Аду вижу:
   - Главарь... - Подпираю лоб рукой, как это сделал Микеланджело, и... и думаю, как многие думают, что так думал Микеланджело. Нет, друзья мои, это не размышление, это:
   - Абсолютное непонимание! Как может обычный Хомо Сапиенс превратиться в вавилонянина. В Главаря. Как?! Написал на своей статуе Микеланджело. В общем, говорят, что у главаря Литературной Газеты висит в кабинете - но не в служебном, а дома - картина, в образе Охотников на Привале:
  
   - Пушкин, Высоцкий и Бродский. - Вроде бы:
   - А где главарь большой, все умеющей литературы? Современной литературы. Где, собственно, ЧП Районного Масштаба? Где Дартаньян, то есть сам главный герой?
   Смотрим внимательней и понимаем, с трудом, но понимаем, вынуждены понять, что в каждом из мушкетеров главный герой, Дартаньян, узнает себя.
   Так и Герой Районного Масштаба каждый день входит в свой домашний кабинет и кому-нибудь улыбается. Пушкину, Бродскому или Высоцкому. Улыбается когда по-доброму, когда иронично, когда даже критично. А почему нет? Ведь он улыбается самому себе. Как одному из Трех Мушкетеров. Трех Мушкетеров на Привале. Кто же такой Четвертый?
  
   Четвертый это Эйнштейновский Наблюдатель. И следовательно, Главарь должен быть разоблачен, как человек, верующий в Теорию Относительности. Являющуюся камнем преткновения для нашей науки.
   - Почему? - как спросил бы Бешеный Ру. - Потому что Теория Относительности это Вера. И, следовательно, Атеизм здесь существует реально. И, как сказал бы Ле:
  
   - Всерьез и надолго. - Тут не надо никого уговаривать:
   - Будь атеистом! - Здесь и так все конструкции атеистические.
   - Будь атеистом, - этот лозунг имеет смысл в том смысле, что вы иначе просто не проедете по той дороге, вдоль которой лес густой. Ибо, он ведь с бабами ягами.
   - А конце дороги той... а в конце дороги той - плаха с топорами. - Почему спрашивается? А как иначе? Только верующие живут вечно. Но эта страна - страна неверующих.
   Почему к нам перенесен Вавилон? Почему здесь, как во Франции Дюма, нет Дартаньяна? Дартаньяна, которым был Гайдар.
  
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
   Летчик Пелевина. Жить и умереть за искусство и любовь. Штаб Белых. Квент. Дуэль. Тролль. Нережиссер. Дольф Лундгрен и Квентин Тарантино. В ожидании.
   Ксе позвала к бару Бориса.
  
  
   Ну, значится, кричали, кричали мушкетеры в микрофон, подключенный по спутниково-марсианской системе к связи Бешеного Ру:
   - Ко мне гвардейцы Кардинала, ко мне гвардейцы Кардинала! - Бесполезно. Они, конечно, говорили, чтобы и новый вертолет пригнали, и просили прибыть небольшой группой, чтобы не привлекать внимание. Нет. Никто не приехал. Только несколько раз ударила пушка. К счастью, мимо.
   - Видимо, существует какая-то система защиты, - сказала Монте.
  
   - Думаю, они не узнали нас по голосу, - сказал Лев Толстой.
   - Считаю, что пароль не тот, - сказал Джек Лондон.
   - Дело в другом, - Дартанрьян обнял друзей.
   - Ну, говори, в чем тайна вертолета, - Монте даже подпрыгнула на месте. Так ей не терпелось узнать все. Практически, как Одиссею. Он хоть и не прыгал, но с большим трудом вернулся домой. Пока все узнаешь! Одна Калипсо заняла сколько времени! Как вы, я думаю, уже поняли, из этого следует, что вертолет, сам вертолет принимает позывные, и летит, сам летит туда, куда его зовут.
   - Вертолет имеет свой пароль! - радостно воскликнула Монте.
  
   - Это что-то восхитительного, - сказал Лев Толстой.
   - Это как три жены в течении одного года, - сказал Джек Лондон. И добавил: - Причем первая и третья одна и та же.
   - Это как? - не сразу понял Лев.
   - Без геометрии Римана объяснить эти чувства невозможно, - ответил Джек.
   - Итак, друзья мои, штурмуем код вертолета, - сказал Дар.
   - 1192, - сказал Лев Толстой. - Почему? Вот именно поэтому, - добавил Лев. Но все-таки решил пояснить, видя, что друзья не понимают его. - Во-первых, - сказал он, - Бешеный Ру обязательно задал бы этот вопрос:
   - Почему? - Не мог же он на самом деле знать, на какой день в 1192 году приходилась Пятидесятница.
   - Нет мог, - ответил Джек Лондон.
   - Во-вторых, - продолжал Лев, - именно в этот Ле-Нин впервые прилетал на нашу Землю. И Солнце в этот день поднялось прямо над куполами знаменитых церквей.
  
   Не буду рассказывать всё, как сказал Хемингуэй. Ибо это было бы слишком нелогично. Поэтому скажу только, что ребятам повезло. Бешеный Ру носился, носился, скакал, скакал над своим палаццодармом, что в конце концов разбился. И разбился прямо перед окопом мушкетеров. И что еще было хорошо:
   - Он разбился не совсем. - Так только немного хромал. Как летчик Пелевина, который погиб в бою над Своим Парламентом, прошу прощенья, просто в бою над никому неизвестной Прохоровкой, где бомбил до этого непобедимых Тигров. В конце концов, его, конечно, шлепнули, но герой ожил благодаря Черным Копателям. Они нашли его, все еще сидящим за штурвалом своего штурмовика, с очками все еще поднятыми на лоб, но, повторяю:
  
   - Мертвого. - И повторяю второй раз:
   - Ожившего, как констатировал Пеле, как только летчик понял, что над ним снова Свободное Небо.
   - Почему же он все-таки застрелился? - Ответ простой:
   - Жить-то надо на Земле. - Хороший ответ. Но все равно непонятно, почему ему так не понравилось на Земле после победы.
   Итак, Бешеный Ру не застрелился, увидев, бегущих к горящему самолету мушкетеров. Он предпочел остаться в живых, и назвать тайну французского вертолета:
   - Ты Монтесума? - Ответ:
   - Оф кос. - Да, я.
   Когда Бешеный Ру это произнес, Монте подняла брови почти к прекрасным белокурым, как у... как у Марии Каллас волосам, и сказала первое, что пришло в голову:
   - Жить и умереть за искусство и любовь. - И добавила: - При всем желании, мы бы до такого пароля ни за что не додумались.
   - По крайней мере буквально, - сказал Лев Толстой. - Ну где это видано, чтобы Монтесума отвечал на английском языке?
  
   - Вы правы, - сказал Дар, - это можно услышать только сейчас. Тогда, разумеется, нет. - И добавил: - Но мы-то живем сейчас.
   Они хотели связать Ру, и оставить здесь, в канаве. Хотели сказать ему в утешенье, что все великие люди, как-то:
   - Брюс Уиллис, Жан-Клод Ван Дамм и Клинт Иствуд, - всегда начинали с этого, чтобы стать великими режиссерами, или, по крайней мере, мэрами больших городов. Или смогли полететь на Марс.
   Но скоро выяснилось, что поднять этот вертолет просто магическими словами невозможно. Он поработает, поработает и опять глохнет. Стало ясно, что без маниакальных интонаций Бешеного Ру, не обойтись.
   - Это надо долго учиться, - сказала Монте. И добавила хорошо поставленным голосом Бешеного Ру:
  
   - У меня два чемодана компромата!
   - Это тоже могло бы стать паролем, - сказал Джек Лондон.
   - Когда я ходил в атаку на Телецентр и Белый Дом Гайдара, вы, вы еще все пешком под стол ходили и бегали, как сказал известный банкир, тоже принимавший известное участие в этих событиях, в коротких штанишках.
   Они решили взять Ру с собой. Потому что наши герои хоть и были народными артистами, но не имели этого звания официально. Вертолет мог заподозрить их в компромате, и забарахлить. В воздухе таких случайностей лучше не предпринимать. Тем более... ну, я уже об этом говорил.
   Далее, они берут Штаб, но радоваться рано. У Правого фланга Белых уже новый командир. Они-то думали, что, взяв в плен Бешеного Ру, уже выиграли сражение на этом участке фронта. Нет, именно в это время как раз прислали нового Главнокомандующего:
   - Это был всем известный Квент. - Генерал от инфантерии Котов. Просто Котов. Не Котовский.
  
   Да, это было именно так. Они взяли Штаб Белых без единого выстрела. Вертолет сел прямо на крышу, и все, в том числе и Бешеный Ру, спустились через камин в помещение Главного Штаба. Ру теперь с чистой совестью мог говорить, что не только штурмовал Белый Дом и Телецентр, но и Штаб Правого Фланга. Свой собственный Штаб.
   Квент со своими генералами от инфантерии склонился над большой картой своего теперь палаццодарма. Он попросил подать чаю без лимона.
   - Просто с бергамотом. Я бы попросил с жасмином, но думаю, у вас здесь нет. Видимо, он намекал на свое дальнейшее продвижение вперед.
   - У вас, мол, здесь не бывает черного чая да с жасмином. Только с бергамотом. - Фрукт еще тот. Осталось только крикнуть:
  
   - Шемеш! Принеси мне два бутерброда с красной рыбой и с сыром. - И горе тому ординарцу, который будет думать:
   - Сколько бутербродов надо принести. Толи два с сыром, и два с только что пойманным лососем. Или все-таки по одному?
   Но здесь все-таки была армия, и всем принесли по два бутерброда с только что пойманной, но горбушей, и по два с заменителем сыра Пармезан. Что делать, финансирование армии все еще было недостаточным. Да, друзья мои, недостаточным, несмотря на то, что лейтенанты уже, кажется, получали тогда по писят тыщ за раз. Наверное, кто-то все-таки так и продолжал воровать, как раньше. А раньше даже федеральная разведка не могла понять, как исчезает мясо из солдатского котла. И добавлю для конкретизации картины:
   - Всё! Всё, мать их, мясо! Как это возможно, уму непостижимо. Можно бы воровать хотя бы половину. Так сказать:
   - По-честному. - Нет, им почему-то надо всё.
   Все так и получилось. А потом Дартаньян со своей командой их арестовал.
  
   Господа енералы уже тогда решили стреляться. Квент обвинил Бешеного Ру в предательстве, а последний сказал, что Квент подсидел его, и занял его место главнокомандующего.
   - Из-за этого мы проиграли, - сказал Ру. - И добавил:
   - Если бы не ты, я бы уже обошел Гайдара слева. Точнее, не так. Я бы не двигался с места. И Гайдар растерялся бы. Он бы не знал, что делать. Ведь он привык поступать по обстоятельствам. А никаких обстоятельств не было бы. Мы бы стояли на месте и думали.
  
   - Зачем вы тогда изучали диспозицию палаццодарма? - по Главной Карте? - спросил Квент. Ру, навостривший свой ум... впрочем, это неизвестно, так сказать, покрыто мраком тайны, где Бешеный Ру натренировал свой ум для принятия самостоятельных решений. Чего его ни спросишь, он все равно ответит по-своему. То есть ничего не ответит, кроме того, чему он уже был натренирован. Можно думать, что этому делу он обучился в своём, как говаривал бывало Хазз, парламенте. Но нет, видно было, что парень владел этим мастерством:
  
   - До того. - И вот тут, сам того, видимо, не желая, Квент выдал, и выдал, видимо, истину:
   - Ты Тролль! - сказал мастер культурного жанра.
   Бешеный Ру чуть не выронил пистолет. Ибо в это время они уже начали сходиться. Ребята, чтобы самым простым способом - как раньше - решить все проблемы разом, решили стреляться. Они тянули жребий. Это были не палочки, а два билета в Большой Сиэтэ. Туда уже давно никто не ходил просто так, по-честному. Билеты надо было покупать втридорога. А если конкретно:
   - В десятикратном размере. - И решили для достижения правдивого результата применить паспорта. А ведь их только что хотели запретить, как достающуюся олигархам разного размера задарма информацию о своих рабах. Ну, не рабах, а этих, как их? Гастарбайтерах. И вот, на тебе! Оказывается, паспорта все-таки нужны. Нужны, чтобы защитить права артистов на приличную зарплату. До этого понадобилось защитить права спортсменов на пение, - и был оставлен старый, как заводской гудок, тревожный гимн, а приятная душе песня Глинки отменена:
  
   - Спортсменам же ж надо петь-то. Как сказал бы Василий Аксенов. - Хотя сам Михалков сочинял свой гимн только для того:
   - Чтобы его слушали стоя. - Нет, теперь они хотят и петь. Вон, Козин, после того, как его сослали в Солнечный Магадан, не захотел возвращаться в Москву, чтобы петь. Странная вещь получается:
   - Козин петь не хочет, хоть и певец, а они не певцы, а им только дай. Только бы попеть.
   Значит, из-за артистов оставили паспорта, как символ рабства, из-за спортсменов возвратили старый гимн, заклейменных проклятьем, голодных людей, что дальше? Без паспорта не попадешь в Большой Сиэтэ, без гимна не посмотришь футбол. Все связано.
   На одном билете в Большой Сиэте было написано:
  
   - Ленский, а на другом Онегин.
   Онегиным стал Квент, а Бешеный Ру - Ленским. И вот Онегин, не переставая наступать, стал первый тихо поднимать пистолет. И во время этого подъема он сказал Ленскому:
   - Ты Тролль! - Совершенно не по тексту. Хотя и написано, что Ленский, как поэт, роняет пистолет. Но ведь не так быстро!
   Ру и сам так подумал. Поэтому оправился, опять начал поднимать наган, и сказал перед тем, как выстрелить, чтобы навести, как Одиссей и как Александр Македонскав, ужас на противника:
  
   - Между прочим, эта, ты, эта, не режиссер! - Квент даже прогнулся в талии. Только не вперед, а назад. И выстрелил в небо. Так сказать в белый свет, как в копеечку. И не то, чтобы Квент не привык к подобным высказываниям. Да, он выдерживал их по сто в месяц. Но вот сто первое за месяц сообщение, что он не режиссер, выводило парня из себя. Он просто терял равновесие. Так произошло и сейчас. Просто совпадение. Не надо было стреляться с этим генералом от инфантерии. Просто дать по яйцам. С другой стороны он бывший депутат государственной думы. Придется продолжить этот поединок. Но и Тролль не мог прийти в себя после всего сказанного. Он качался, как маятник на ветру. Внутренний механизм был у него сломан. А что, если он действительно Тролль, любящий гнилые яблоки? Думал Бешеный Ру. И точно также потерял уверенность в своих преимуществах Квент. Он тоже думал. Думал:
  
   - Неужели он не режиссер?! - Неужели он просто так, простой деятель Культурной Революции, загоняющий крестьян на пастбище культпросвета.
   Тем не менее дуэль продолжалась. Онегин перестал качаться и сказал, что должен добить Бешеного Ру. Тот не соглашался, потому что все еще находился в прострации.
   - Я не могу, - сказал он. - Ибо у меня кружится голова.
   - Тогда отдайте мне ваши компроматы. Где ваши чемоданы? - Ру казалось, что он смотрит кошмарный сон. И он ответил, как псих больной, что чемоданы у него всегда с собой.
  
   - Да неужели?! - усмехнулся Квент.
   - Как у тебя всегда с собой уха из стерляди для привлечения внимания, и увлеченного рассказа о своих телках. Что, между прочим, одно и то же, что найти способ рассказывать всем о длине своего длинного члена.
   - У тебя не меньше, - спокойно ответил Квент. И добавил: - Может померяемся членами?
   - Может нам еще пригласить Дольфа Лундгрена, имеющего эталон этого дела?
   - Хорошо, пусть он определит, у кого из нас больше. Хотя бы лучше пригласил Квентина Тарантино.
  
   - Я согласен, - сказал Ру и облегченно вздохнул. Он понимал, что не попадет в противника из нагана, с кружащейся головой. А она у него действительно продолжала и начинала кружиться, как только он бросал взгляд на Квента и понимал, что теперь не он, а этот культуролог является главнокомандующим одной из армий, противостоящих Гайдару. - Выигрывает тот, - сказал он, кто выиграет пари.
   - Пари на что и что?
   - На то, у кого больше. Если больше у Дольфа - выиграл я.
   - А если у Квентина - то я.
   - Надо вызывать их сюда.
   - Вызовем. Они уже давно привыкли к тому, что их вызывают в Россию, чтобы в натуре показать нашему народу.
  
   - Теперь это будет интересней.
   - Да, это будет похоже на армреслинг.
   - Действительно, а то эти ребята стоят, как племенные быки, а ничего не показывают.
   - Оно, конечно, и лучше.
   - Да, чем меньше человек говорит, тем он умней.
   - Правильно, а то, как Чарли Чаплин в Огнях Большого Города (Новые Времена) договорился до того, что начал петь совершенную бессмыслицу. Тра-ля-тра-ля-тра-ля-ля-ля-ля-ля.
   - Причем очень агрессивно, как будто сам он понимает, о чем поет.
   - Хотя, может, это и правильно, - глубокомысленно заметил Квент, - ведь, собственно, что важно?
   - Что?
   - Важно, чтобы человеку самому нравилось, о чем он поет.
  
   - Я больше скажу, - добавил Ру, важно, чтобы человек сам понимал, о чем он поет. Я, например, всегда себя понимаю.
   - А мне всегда очень нравится то, что я снимаю, - сказал Квент.
   - Так выпьем за то, чтобы каждый понимал свое творчество, - сказал Ру.
   - Ты им доволен? взыскательный художник?
   - Доволен? Так пускай толпа его бранит.
   - И плюет на алтарь, где твой огонь горит.
   - И в детской резвости колеблет твой треножник.
   Они уже не стояли в диспозиции, а сидели у костра, как Охотники на Привале, жарили шашлыки и пили Камю. Как это и положено генералам. Разумеется, на рогатках уже висел котелок с пресловутой стерлядью. Секунданты, ординарцы, егеря суетились в глубине картины, которую можно бы назвать:
   - В ожидании измерения. - Примерно, как:
   - Письмо турецкому султану.
  
   Ксе позвала к бару Бориса, и спросила:
   - Уходишь?
   - Нет. пока нет.
   - Почему ты до сих пор не подошел ко мне и не попросил увезти меня в Англию?
   - Тебе это надо? как спросил владелец ресторана у четырнадцатилетнего парня, желающего устроиться на работу поваром.
   - Да, я готова всю жизнь ужинать в лондонских пабах. С пивом. Я люблю ходить туда с большим тигровым догом, и быстро в дождь перебегать от одного паба к другому, соседнему. Честно. Я больше не хочу танцевать, прыгать с парашютом, публично играть в шахматы. Хочу \писать романы, как Гарри Поттер.
   - Их писал не он, а одна женщина, - сказал Борис Бер. - Джоанна Роулинг.
   - Ну, это понятно, как обычно:
  
   - Он пишет, а она издает. - Ксе счастливо рассмеялась и потрепала рыжую кудрявую шевелюру банкира.
   И они вышли вместе прямо к белому лимузину, длиной двадцать один метр. Но прежде них, как вы помните вышли Гайдар и Ле-Нин.
   Нет, они не спрашивали друг друга, что больше:
   - Рояль с сыром или батончик с сыром. - У них был другой аккомпанемент:
   - С одесского кичмана бежало два урькана. Бежало два урькана на волю.
   Один Герой Гражданской, махновец партизанской...
   За что же мы боролись?
   За что же мы сражались?
   За что мы проливали свою кровь?!
  
   Они остановились на светофоре. Ле-Нин сказал:
   - Из всех искусств для нас важнейшим являет перевод с американского на вавилонский.
   Гайдар смотрел и смотрел на светофор. Наконец, он понял, то красный будет гореть до тех пор, пока тоже что-нибудь не скажет.
   - Из всех искусств для нас важнейшим является чтение перевода с американского на русско-вавилонский.
   Ле-Нин хотел сказать, что, мол:
   - Поехали! Зеленей не будет. - Но не успел. Загорелся...
   А действительно, какой загорелся свет?
   ---------
  
   Я не сказал, что при выходе из мотеля Немого Жи не было пусто. Здесь, как у более-менее значимого объекта культуры скапливались люди. Так всегда бывает у вокзала - железнодорожного или авто, у магазина, продающего дорогие французские духи Пуазон - внутри по две с половиной, а в тамбуре по пятьсот, у кладбища.
   Здесь тоже люди в две шеренги ограждали дорогу, как студенты при встрече Леонида Ильича под руку с Индирой Ганди. С одной стороны, и Луисом Корваланом - с другой.
   - А где тогда был Фидель? - спросит внимательный читатель.
   - Он просто приотстал немного, чтобы раскурить Длинную. Потом наклонился зашнуровать ботинок.
   - Чёй-то он отстал? - спросила Индира.
  
   - Не хочет целоваться в ответ на приветствия народа, - сказал Леонид.
   - Почему?
   - Ну, - замялся Леонид, - не хочет, потому что думает:
   - Втроем не удобно.
   - Втроем? - не поняла Индира Ганди. - Как это?
   - А вот так! - И в ответ на возглас народа:
   - Рады встретить мы грача - Леонида Ильича! И Индиру Ганди - девушку на выданье! - Ну, все думали, что Леонид женится на ней. Ребята занимались науками и искусствами тогда. И встречи представителей иностранных государств были для них:
  
   - Сюрреализмом. - Они думали, что да, реальность есть. Но для чего она? они не знали. Ибо головы их, как я уже сказал, были заняты искусствами и науками. Поэтому они думали, что если сегодня Леонид Ильич с дамой - значит он женится. Им и в голову не приходило, что у нас жениться на иностранках нельзя. А когда увидели, что их Леня целуется с их Фиделем, решили... нет, в том смысле. Тогда этого еще не было. Просто подумали:
  
   - Если целуется - значит Фидель муж Индиры Ганди:
   - Иначе бы так запросто они не стали целоваться все вместе. Как родственники.
   На самом же деле все было не так. ЦРУшники убедили-таки Фиделя кинуться в объятья благородной Америки. Не официально, а так, как сказал бы Шарапов:
   - Чтобы действовать он уже начал в верном направлении.
   Так вот Леня никогда не нанимал своих ФСБэшников следить за деятелями чужих государств. Как я говорил, у него был свой метод. Леонид Ильич знал:
  
  
   - Предатель не сможет целоваться с другом.
   Вот так, друзья мои, все так и осталось по-старому:
   - Чинно и благородно:
   - Всё гениальное просто!
   Тут можно заметить два противоречия. Первое:
   - Почему тогда Фидель, несмотря на то, что он отстал от процессии, даже встал на одно колено, чтобы завязать шнурок, все же согласился поцеловаться с Леонидом, как обычно:
  
   - Взасос! - Даже в тройной засос, вместе с Индирой Ганди. Луис тоже вроде бы пытался всунуться, но не смог. Целовались по очереди. Сначала без Луиса, потом с Луисом, но без Индиры, далее без Индиры, но с... ну и так далее. Как на пляже в Ялте. Если вы там бывали. Фотографируются все, но по очереди.
   Да, но это не объясняет, почему Фидель не испугался Леонида. И знаете почему? Он просто:
  
   - Пэ-рэ. Передумал. Да, может и испугался Леонида, и передумал работать на ЦРУ. Вот так просто был решен Посткарибский Кризис. Магия. А то придумывают разные небылицы про Племя Мумбы-Юмбы, что, мол, мы за ними гнались по числу орденов и медалей на грудях. Нет, ребята-демократы, Леонид Ильич получал свои ордена и медали заслуженно, работал, можно сказать:
  
   - Как негр на плантации. - Ведь не всегда просто узнать:
   - Соврал целуемый, или еще нет?
   Тогда Леонид Ильич - как вы сами замечали на кинодокументах - еще более сильно прижимался к противнику. Он делал это не просто так, ради удовольствия, а лез за языком какого-нибудь там Дубчика-супчика, доставал его зубами, и тащил, тащил! на себя. Операция, скажу я вам, очень болезненная. Поэтому многие, как сейчас Фидель, предпочитали:
   - Пэ-рэ. - Пэрэдумать и больше никогда не связываться с Америкой.
  
   Второе противоречие из Библии. Иуда решился поцеловать Иисуса Христа. Почему? Ведь к этому времени он Его уже предал.
   Дело в том, что это была неудавшаяся инсценировка. Иисуса не должно было быть в Гефсиманском Саду. Апостолы разыграли спектакль для представителей Синедриона. Иоанн - скорее всего это был он - выступил в роли Иисуса Христа. И Иуда должен был узнать его. Так они договорились. Но Иисус проснулся, догнал Иоанна, раздел его и взял одежду его и предстал перед слугами первосвященника и Апостолами, как Иоанн. В темноте даже Апостолы не поняли, кто опознается. Таким образом, они думали, что спектакль удался:
  
   - Что должно было произойти - произошло, но Иисус был ими спасен. Нет, как говорится:
   - Сцена требует гибели всерьёз.
   Поэтому потом, с креста, Иисус и говорит Марии, Своей Матери, что ученик Его это Сын Ее:
   - Ведь ученик этот любимый вышел на сцену уже в Его роли.
   Уже, казалось бы, всё:
  
   - Иисус спасен. - Ведь ему не прорваться на сцену. Пока он спал, его костюм надел ученик и стал Иисусом.
   Но Апостолы не знали Нового Устройства Мира. Они не знали надписи на копье. Копье Шекспира:
   - Весь мир театр, а люди в нем актеры!
   И не в том дело, что Иисус шагнул на сцену из зрительного зала, этой только что появившейся недавно новой части мира. А зрительный зал стал сценой! И там уже происходило действие. Там, где стоял Иисус Христос. И к изумлению Апостолов, Его и взяли слуги Синедриона.
   Точно так же произошло и при Воскресении Его:
  
   - Мария Магдалина, обернувшись, увидела Его сзади, с другой стороны, в зрительном зале. А она искала Его на сцене.
  
   В нашем зрительном зале некоторые продавали помидоры и огурцы в банках, многие цветы, некоторые даже на кладбище. Как будто выходящие из этого траханного кабака могли иметь намерение направится после попойки на кладбище. Хотя, с другой стороны:
   - Почему бы нет. - Хотя любителя этого удовольствия, Варлама Шаламова, здесь не было. Где, он? Я не знаю. Может быть, это и был:
   - Ле-Нин. - Нет? Мог бы он спеть эту песню:
   - С одесского кичмана бежали два урькана... далее еще слова про партизана и Махно.
   Не мог? Так и не надо. Ибо здесь эту песню постоянно исполнял Валентин Куба!
  
   - С одесского кичмана бежали два урькана... - И именно он аккомпанировал Гайдару и Ле-Нину. Сначала в лицо, когда они выходили из мотеля, а потом в спину, уходящим к стоянке межпланетных кораблей друзьям.
   Была тут также одна молодая баба, Машка Костюмерша. Не надо только путать с Манькой Аблигацией. И с теннисисткой Шараповой. Зарабатывала тем, что косила под цыганку предсказательницу. Правда, с рыжими волосами.
   Комментарий Машки Костюмерши слов Бродского:
  
   - Зайцы, лисы и медведи это сделали уже. - То есть надели маски, без которых народ ничего не поймет.
   - Шофера не поймут! - кинула она в лицо Дм Дибра. А интеллигенция равна у нас... она нарисовала в воздухе столько нулей после запятой, что до должных последовать за этим нулем наночисел, ручка уже не могла дотянуться. Так сказать, одна сиксилионная.
   - А за шоферов я отвечаю:
  
   - Не могут!
   Дм Дибр сначала подумал, что она представитель какого-то мафиозного шоферского профсоюза, но оказалось, что просто она:
   - Социолог.
   - А кто это? - спросил благородный Дм Дибр.
   Оказалось:
   - Тот, кто отвечает и за сиксилионную интеллигенцию, и за остальных шоферов.
   Так сказать:
   - Не делайте штампа интеллигенции! Кто вы такой, чтобы штамп ставить?!
   - А я костюмер-социолог имею право на два штампа.
   - И на интеллигенцию, и на шоферов?
   - Я - да. А вы:
  
   - Нет.
   Дмитрий хотел блистательно спросить:
   - Ну почему?
   Однако до конца закончить предложение не смог. Машка Костюмерша приняла... честно, я сначала не понял, что это за поза. Кобры? Нет. Змеи Горгоны? Тоже вроде нет. Вероятно, это придуманная ей самой поза Машки-Костюмерши:
   - Правая рука рисует в воздухе гильотину Робеспьера, такую достаточно большую, чтобы захватила всех оставшихся после запятой интеллигентов, а другую руку держит вверх двумя пальцами. Через которые в любой момент можно просунуть третий, большой пальчик. Что означает:
  
   - Победа. - Чья победа?
   - Наша победа.
   - Чья наша? - спросил благородный Дм Дибр. В уме. По- другому не получилось.
   - Коров и зайцев, лис и медведей?
   - В общем, нашим людям Пикассо не нужен, не поймут. Так и Высоцкий, как Пикассо не нужен, не поймут.
   Только как - слово на мать, а также слово на твою - до сих пор понимали?! Без маски. Не видя его никогда, и едва слыша сквозь хрипы порванной ленты.
   Дмитрий подумал, что Костюмерша рисует не гильотину и фигу, а какой-то новый интеллигентско-шоферской костюм, а ля дэ Франс, и высказал это вслух. Но ему ответили:
   - Не может быть. Ведь она шьет матрасовки.
  
   Что значит:
   - Спасибо, что живой? - Это спасибо Богу, что человек живой. Но не в земном, временном теле! А иначе это идолопоклонство.
   Взяли запрограммировали Высоцкого под гуся-лапчатого, чтобы всему народу было понятно:
   - Ведь вкусно.
   Честное слово, только одно могу сказать:
   - Совсем опупели!
  
   Скажу еще раз:
   - Не все события прошлого происходят в прошлом. Поэтому, глядя назад в прошлое, их нельзя вернуть.
   Прошлое, Черный Квадрат, всегда существует с заходом в будущее, на:
   - Белые Поля.
  
   Никита говорит, что кино не должно быть артхаузным, оно должно быть для всех.
   Но, прошу прощенья:
   - В кино ведь играют актеры. И Гамлета играет не Гамлет, а Высоцкий или Смоктуновский. Не сам Гамлет, не сама Дездемона, не сам Отелло, не сам Шерлок Холмс! Вы думаете, они хотели бы сыграть сами? Ну, чтобы кино не было слишком артхаузным? Если да, то тогда все фильмы должны играть покойники. А что делать живым в этом случае?
  
   Еще когда ходили деревянные рубли и кожаные полтинники, русские люди смотрели американское, голливудское кино в переводе Петрова, Гаврилова, Володарского и других божественных переводчиков. И кроме боевиков, мелодрам, детективов, там, в прокатах, были и исторические фильмы. И это были фильмы для всех. И боевики, и мелодрамы, и детективы, и исторические. И в каждом, в каждом фильме этих прокатных пунктов играли звезды. Знаменитые американские актеры. Шварценеггер, Сталлоне, Чак Норрис, и много других. И ни в одном фильме, ни в боевике, ни в мелодраме, ни в детективе, ни в историческом - не было:
  
   - Ни одной ложки дегтя. - Ни одного проколотого колеса, ни одной не закрывающейся двери, ни одного не запускающегося мотора. В исполнении этих знаменитых режиссеров, этих звездных актеров мы наконец увидели:
   - Так вот, как это было! - Они своей известностью, знаменитостью не закрыли для нас прошлое, а наоборот:
   - Открыли его. - Ибо... ибо:
   - Без современности, без настоящего, прошлого:
   - Не существует.
   За прошлым в исполнении настоящего там всегда стояли очереди.
   Именно потому и живой, что прошлое исполняется:
   - Настоящим. - Живыми. Со своими лицами:
   - Как у Высоцкого оно было живым.
   Разговор о том, что Маска Высоцкого привлечет внимание к фильму - ерунда. Поговорят два дня и все. Как два дня поговорили о не проработанности сюжета Аватара.
  
   И да:
   - Если наши люди не поймут Высоцкого в исполнении Леонардо ДиКаприо, как же они поймут тогда Иисуса Христа? Как говорится:
   - Надо поверить. - По системе Станиславского.
  
  
   Конец Шестой Части .
   и Второй Книги
  
   КОНЕЦ РОМАНА
  
  
  
  
  
  
  
  
   СОДЕРЖАНИЕ
  
  
  
   О Книге ......................................................... 2
  
   РАЙ - Книга Вторая: Бин Фрай! .............................. 4
  
   Содержание .......................................................... 623
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

   2

599

  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"