Аннотация: Сэлинджеру 100 лет, а всё равно не все имеют желание его понимать для того, чтобы думать.
Сэлинджер
21.01.19
Радио Свобода - А. Генис - Американский час Поверх барьеров. Сэлинджер и русские дети
Плохая привычка делать из Поверхностного - фундаментальные заключения.
Сейчас Сэлинджер.
И сразу:
- Как говорили раньше - Своим в Доску.
Во-первых, так никогда не говорили, и также, как про свой рост:
- На Книгах, - ибо их еще научиться читать надо.
Пошло дело:
- Ты такой, как Ты чувствуешь, - это и:
Слово Да применяется, как правда уже - своих умозаключений, как:
- Всеобщих.
Человек просто зашел, и как от нечего думать, молвил, но далеко не нормальным русским языком. Высоцкий даже на последнем своем концерте говорил наоборот, снимая черный кожаный пиджак:
- Начинается работа.
Безалаберность не дотягивает даже до школьных утренников. Но это, видимо, и значит быть:
- Своим и даже до гробовой доски.
Тоже, почти, как у Высоцкого:
- Мы третьего уже пустой бутылкой по балде угостили, мы не нарочно, а вот читобы и он стал:
- Своим в доску.
Но и признался тут же:
- Конечно, переборщили!
Здесь никаких оговорок с извинениями, что, да, тоже:
- Не того пригласили.
Хотя парень рад искренне.
Приводятся в пользу Сэлинджера те же рассуждения, что недавно Марининой в пользу существующей Сиськи-Миски:
- Это книги, хотя и не литература.
Сказали, что свой, - но:
- Ни одного мыслимого аргумента не сказано.
Как и молвил Иван Толстой про Пушкина:
- Просто гений.
А потом и вытаскивают из кучи металлолома кочергу:
- Старинная-я. - Всё! Вся литературоведческая политинформация, как только что после:
- Воскресника, - заодно с ним, чтобы просвещались.
-----------------------
23.01.19
Не над пропастью во ржи, но заблудились
Повтор передачи Радио Свобода - Американский час - А. Генис
Борис Локшин говорит про роман Сэлинджера Над Пропастью во Ржи, как о:
- Повести, - что - говорит - даже непонятно, что так зацепило первых древних людей, которые ее читали. Ибо так Это Дело и оценивает:
- Чё-то тогда было интересного в подростковых проблемах.
Прием известный: выставить на рубеж такого интересующегося проблемой - в данном случае:
- Фактором Сэлинджера, - который как раз находится на обратная сторона этой Луны Данте, - где:
- Мой милый, повстречались мы с тобой, - как спела об этом деле взаимопонимания Беатриче.
Ибо дело в не подростковых проблемах, как велели - и сам хотел - Борис Локшин, - а:
- Что вообще ТАК люди могут думать-ь!
Как по всему Полю Романа, так и выразились слова мальчика, обращенные к 4-летней девочке, своей сестре:
- А тогда я расскажу, что ты куришь!
- Это было нечасто, - ответила она.
Это совсем другой мир людей - можно сказать - инопланетян, приехавших в гости на:
- Земля, - и рассказавших, что это они люди, и даже без вопроса:
- Вы кито будете?
Что все - почти - ошалели не от того, что:
- Так бывает-т? - а:
- Есть! - априори неопровержимо.
Люди поверили, наконец, что они - как и написано в Библии - не местные дураки, обязанные по самому пребыванию на Земле быть такими, а люди свободные.
Людей - как Бориса Локшина - обучили в местных прохиндиадах, что Эссе - это свободный стиль, - но!
- Не балаган же на самом деле, целим и полностью бесформенный.
ЭССЕ - это художественное произведение. Что и понял Ван Гог уже и только в тридцать лет:
- Что, как ни рисуй и не пиши, а вас уже Двое.
Двое на Пути в Эммаус, где ничего не платят, но зато дают увидеть, как себя на фоне бога, так расписание своего впечатлительного импрессионизма:
- На бумаге, - или на холсте.
Сейчас же Б. Локшиным изображается только:
- От фонаря, - говорю просто на-просто так просто, как могу, чтобы было меньше слов, - но а дела?
- Вообще никакого.
Чем всегда и являются выписки кинокритиков, что им можно удивиться гораздо больше, чем явлению инопланетян Сэлинджера:
- Неужели сознательно выдают на-гора для нас покушать белиберду и идиотизм, как гарнир с котлетами?
Точнее, пишут именно сознательную Дэзу, - а:
- Мы всё равно так и не понимаем, почему нас не считают за людей?
Хотя в Евангелии написано:
- Будут, - гнать вас за правду. - Не верится.
И вот пажалста:
- Чё-то Сэлинджер через чур обострил меж-возрастные проблемусы.
Так подобные Мусы и их Пробы так надоели здесь, именно здесь людям, что при виде Хемингуэя - и вот Сэлинджера - они прост-таки опупели от радости, что такие, как эти маленькие инопланетяне, как:
- Диалоги Хемингуэя в Острова в Океане и Фиесте, и в Над Пропастью во Ржи разговор братика со своей четырехлетней сестрой, которую он покрывал в связи ее некоторым:
- Курением, - думал:
- Фимиам.
Сейчас Борисом Локшиным походя фундамент-ализируется, - что, как минимум:
- Они шутили, - а вторых, конечно:
- Дурили, - мэй би даже:
- Дурковали.
Сначала мне даже показалось, что в передаче А. Гениса выступали два разных человека, один - в начале - абстрактно - но с да, то есть, как бы - восхищался Сэлинджером - потом пошла другая ахиннизация. Но вот сейчас выходит это был один тот же человек. И более того, применивший - уже, я думаю, находящийся в программе обучения кинокритиков прием:
- Громить противника со стороны его сторонника: я его люблю, но, извините, чтобы было по-честному:
- За хвост беру и провожаю, - так сказать:
- Уважительно. - В итоге:
- Пустыня. - В том смысле, чтобы:
- Была не только здесь, но и там, у них в Сели-Хеми-ситетах - тоже.
Вот это фантастическое Абори-Генство, как не только преподавание, но и изучение и сочинение здесь ДЭЗ-информационных и только Таких томо-фф и простых статеек и даже разговоров о вещах именно занесенных сюда - на Землю, как:
- Случайных, - каким именно и явился, к изумлению всех, Иисус Христос.
И вот простейшие до полной очевидности вещи, разговоры в Над Пропастью во Ржи - но и изумляющие этой откровенностью правды - автоматически встречаются в штыки. Но не людьми, разумеется, а только кинокритиками, какими их здесь и готовят:
- С социальным уклоном обязательно.
С первого раза - прослушивания передачи - мне показалось, что Генис на этот раз решил не мешать всем людям, а не только пропагандистам и агитаторам выразить свою радость, что:
- Это не только: было, было, было, - ни и есть!
Оказывается - да и конечно - так не бывает:
- За правду почему-то денег не платят.
Это и была правда:
- Дети - ничтоже сумняшеся - разговаривают не о том, во сколько точно завра октябрятский общий сбор, и не о том, что старший брат, наверно, опередил весь класс по сбору - если уж не макулатуры - то металлолома:
- Точно! - а на полном серьёзе:
- О себе!
Ибо, так-то и здесь они обсуждают, но в том-то и дело, что об этом писать и сочинять, как о явлении нормальном:
- Запрещено.
Суть восхищения Хемингуэем и Сэлинджером в том же, за что здесь гнали - вот именно не по грибы и по ягоды, а на войну:
- Зою Эзрохи.
Были и другие.
Бориса Пастернака до сих пор ругают, что он написал роман ни о чем, - имеется в виду:
- Доктор Живаго. - И вплоть до того, что не дал даже себе труда придать ему приличествующую форму.
Как и Хемингуэй, подаривший ему остров в океане:
- Не изобразил романа в своих Островах в Океане.
Зощенко запретили не только просто так, но и официальным образом - за:
- То же самое, - зачем ему писать, если он пишет, как Сэлинджер, ни о чём.
Человек - вишь ты - должен думать не о себе:
- Как надо, - а о гражданской позиции.
Но в таком случае, гражданская позиция оказывается уже нечеловеческой.
Почему запретили в 48-м генетику, кибернетику и понимание Пушкина, как расписание его Воображаемого Разговора с Александром 1? Только по одной причине: