Экскурсия по памятным местам города прошла нормально, и со стоянки у Пискаревского мемориального кладбища мы выехали вовремя. По принципу "откуда взял, туда положь" мы должны были подвезти группу к Московскому вокзалу. Гости города, купившие в киоске у вокзала билеты на экскурсию, честно заработали свою галочку и теперь с чистой совестью сосредоточились на главном, что их интересовало в Ленинграде - на магазинах. Поэтому они, едва загрузившись в автобус, дружно попросили нас закончить экскурсию у одного из главных универмагов города. Иван Иванович остановил автобус у ДЛТ. В микрофон, уставший от моего непрерывного вещания по дороге, я объяснила, что это - один из трех главных магазинов города, а два других, "Пассаж" и "Гостиный двор", находятся в десяти минутах ходьбы отсюда, на Невском проспекте.
- Мы желаем Вам хорошо провести оставшееся в нашем городе время. До свидания.
Я стояла рядом с креслом-вертушкой лицом к салону, а мои экскурсанты, проходя мимо меня к двери, улыбались и говорили "спасибо". Я улыбалась в ответ, кивала, и время от времени говорила что-то вроде "приезжайте к нам еще". Когда все вышли, с моего лица сползла служебная улыбка, и я сказала шоферу: "Ну что, едем в Дачное?". Но тут откуда-то из середины салона послышалось:
- А к вокзалу подъехать нельзя?
В проход между креслами выползла маленькая старушонка, до того не видная за высокой спинкой кресла Я переглянулась с шофером, который недовольно поморщился, снова улыбнулась и сказала:
- Можно, конечно можно.
Мы повернули на Невский и покатили к вокзалу.
-Так где же будем перекусывать? - спросил Иван Иванович, когда старушонка покинула автобус.
- Я в "Экспрессе".
Мы выехали на Староневский, свернули на Суворовский и сразу же снова свернули на узкий и короткий переулок, который мы между собой называем аппендиксом, и который официально именуется Первой Советской улицей. Я отправилась в "Экспресс", а Иван Иванович в пельменную напротив. "Экспресс" размещается в неказистой, хоть и сплошь застекленной, двухэтажной временной постройке. Вместе с небольшим хилым сквериком он образует как бы стрелку между Староневским и первой Советской. На трех прилавках здесь торгуют исключительно кофе и пирожными. Я купила большой стакан кофе за двадцать восемь копеек и слоеную трубочку. Готовясь приступить к трапезе, я увидела сквозь стеклянную стену своих коллег Аллу Гаврилову и Ингу Клебанову. Они стояли на противоположной стороне Суворовского и явно собирались его переходить.
- Посмотри, - сказала Алла, когда обе они подошли к моему столику, - позволяет себе после обеда пирожное и при этом не поправляется.
Я не стала уточнять, что, позволив себе пирожное, не позволила обеда.
- Небось, в Разлив едешь? - спросила Инга.
- Если бы в Разлив. "Правда о церкви".
По дороге в Дачное Иван Иванович поинтересовался:
- Что это за такая "Правда о церкви"?
- Еще не попадали? Лекция на колесах. Вот открою рот и три часа не закрою. Бедные наши с вами экскурсанты.
И в самом деле, это лекция на колесах. Так называемая "тема". Три часа, а материала в два раза больше, чем в "Разливе", который длится четыре часа с половиной. При этом платят за нее в полтора раза меньше, чем за "Разлив". Из тех тем, что вожу я, пожалуй, она самая трудная. Есть еще "Ленинские места", где приходится показывать три мемориальных ленинских музея. Но там хоть на проездах можно помолчать. Умные люди "Правду о церкви" не водят, уклоняются от ее подготовки. А тем, кто вовремя не сообразил и не уклонился, она достается довольно часто. Месткомы считают своим долгом покупать на нее путевки, а потом отчитываются за проделанную атеистическую работу. Правда, иногда они, отчитавшись, передают путевки в подшефные школы, и тогда мы катаем ребят там, где пожелают учителя. Было похоже, что именно такой приятный вариант предстоял и на этот раз.
Школа оказалась не просто в Дачном, а в самом конце Дачного, на самом краю города. Дети и три молодые женщины при них уже ждали нас, стоя на газоне, так что разыскивать их, колеся по новостройке, нам не пришлось. Еще не успевшие к своим семи годам разбаловаться дети сравнительно чинно зашли в автобус и расселись. Как положено, я встала к ним лицом и сказала:
- Здравствуйте, ребята!
- Здравствуйте!!! - загремели мне в ответ салон тридцатью детскими голосами.
- Давайте знакомиться. Меня зовут Лариса Вадимовна, а нашего водителя Иван Иванович. А вы какой класс?
- Второй "а"!!! - вновь загремел салон.
- Вы, конечно, любите ездить на экскурсии?
- Да!!!
- Вы, наверное, хорошо учитесь и хорошо себя ведете, и эта ваша экскурсия - премия?
- Да!!!
- Так куда же мы поедем? - спросила я у одной из трех девиц, севшей на переднее место.
- Как куда? - удивилась девица. - У нас же "Правда о церкви".
- Ну что вы, это сложная экскурсия для взрослых...
Лицо моей собеседницы сделалось суровым, и она сказала железным голосом:
- Ничего. Нам нужна "Правда о церкви".
После этого она и двое ее коллег достали блокноты и приготовились записывать.
По методической разработке во вступлении, я минут за десять должна довести до сведения экскурсантов о возникновении христианства в Римской империи, об основах христианского вероучения, и, конечно, краткую биографию Иисуса Христа. Теоретически я должна излагать все это в стоячем автобусе. Однако практически, ради экономии времени, все это приходится говорить на ходу, стоя и крепко держась за поручень, чтобы не упасть. В детской группе думать о "на ходу" не приходилось. Я посмотрела на Ивана Ивановича, ища моральной поддержки, улыбнулась, как сама почувствовала - жалко, и начала свою вынужденную импровизацию.
- Ребята, - спросила я, - кто из вас знает про Римскую империю?
Второй класс "а" про Римскую империю не знал. Только одна милая девочка, в очках и с косичками, сидящая на переднем кресле рядом с вооруженной блокнотом воспитательницей, подняла неуверенно руку, но сразу же ее и отпустила.
- Это, ребята, такая страна. Ее уже нет. А находилась она там, где сейчас находится Италия. Кто знает Италию?
Стоя, я видела сверху, как поднялись несколько маленьких ручек.
- Молодцы. А было это очень давно, две тысячи лет назад. Вы умеете считать до двух тысяч? А до одной тысячи? А до ста?
Считать до ста дети умели.
- Ну вот, сосчитайте до ста. И еще раз до ста. Всего двадцать раз сосчитайте до ста, и получится как раз две тысячи. Теперь вам понятно, как давно была на свете Римская империя?
Милая девочка на переднем кресле подняла руку, улыбнулась и сказала:
- Да, мне понятно.
- Отлично, ребята. А теперь скажите мне: кто такой раб? Не знаете? Это был такой человек, который очень много бесплатно работал. Когда ваши папы и мамы работают, им за это платят деньги. Правильно? А вот рабам ничего не платили. Когда ваши папы и мамы захотят поменять работу, они уйдут с одного места и перейдут на другое. Правильно? А вот раб на это не имел права. Потому, что у него был хозяин. Как у собаки или у кошки. Поднимите руки, у кого есть собака или кошка. Ну вот, почти у всех. Вы их любите и не обижаете, правда? Вы не забываете их покормить. А у плохих хозяев они могут быть голодными. Плохой хозяин возьмет и побьет свою собаку. Или выгонит на мороз. Бывает так? Вы, конечно, этого никогда не делаете, но ведь вы слышали, что так бывает?
Дети зашумели и стали поднимать руки - они о таких безобразиях были наслышаны, и им хотелось поделиться известными им фактами. Но на это не было времени, поэтому я продолжила:
- Вот и с рабом его хозяин имел право так поступить.
- А почему раб не убегал от своего хозяина? - спросила умненькая девочка с первого кресла.
- Иногда убегал. Но тогда его ловили, сильно били и снова отдавали хозяину. Ребята, вам понятно, кто такой раб? Раз понятно, то слушайте: давным-давно, две тысячи лет тому назад, в Римской империи было много рабов. Хозяева заставляли их с утра до вечера работать, плохо кормили, не давали хорошей одежды и много били. И никто их не жалел, и пожаловаться им было некому. Один раз очень храбрый и сильный раб по имени Спартак уговорил всех рабов уйти из Римской империи. Но по дороге их поймали солдаты, многих казнили страшной казнью, а остальных вернули их хозяевам. И теперь уже у рабов вообще никакой надежды на лучшую жизнь не стало. И тогда они начали мечтать, что придет добрый бог и им поможет. Потому что бог никаких хозяев не боится. Он сильный и все может сделать. Мы-то с вами знаем, что никакого бога нет, правда? А рабы этого не знали. И потому поверили тем, кто им обещал, что придет бог. И они стали его ждать и всё от своих хозяев терпеть. Вы понимаете, что бог к ним так и не пришел, потому, что его нет. А вот священники до сих пор говорят, будто он приходил две тысячи лет тому назад. Кто такие священники вы, конечно, знаете.
Кто-то в глубине салона пискнул:
- Это попы!
- Правильно, ребята. Так вот священники говорят, что бог приходил. И будто бы его звали Иисус Христос... Сейчас мы поедем в центр города, там у нас будет экскурсия, и я на остановках вам многое расскажу, в том числе и про Иисуса Христа.
После этого моего монолога можно было отправляться. Я по опыту знала, что переезд до центра даже в мягком автобусе дети переносят плохо. Поэтому я применила испытанное профилактическое средство - пение хором. Если не возражает шофер, кто-то из детей запевает в микрофон. Им это очень нравится. Некоторые шоферы берегут микрофон и детей к нему не подпускают. Но Иван Иванович не возражал, и с бодрым "Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам" мы покатили.
Не прошло и часа, как мы остановились напротив Исаакиевского собора. Терпеливым взрослым я должна была бы здесь мельком упомянуть об античном пантеоне, о племенных божках на Древнем Востоке, о Египетском пленении и Исходе, объяснив попутно, что ни того, ни другого на самом деле не было. Потом, подробнее, о десяти заповедях Моисея. А заодно и о Нагорной проповеди.
Как требует методическая разработка, начинать следовало с окружающих построек.
- Ребята, - спросила я, - вы знаете, что это за огромное здание?
Ленинградские дети из Дачного этого не знали. Но умненькая девочка с первого сидения знала:
- Это Исаакиевский собор, мы с папой здесь были, - сообщила она радостно.
- Правильно, это Исаакиевский собор. Сейчас здесь очень интересный музей. Ваша подруга... как тебя зовут? - спросила я умненькую девочку.
- Света.
- Ваша подруга Света здесь уже побывала, ей понравилось. Вы тоже попросите папу и маму сюда с вами сходить. Или попросите воспитательницу организовать вам сюда экскурсию. Я уверена, что вам очень понравится. А вот до революции это была церковь. Самая главная церковь во всей нашей стране. Знаете, сколько тогда было в стране церквей? Больше ста тысяч. А это была самая главная. Во все церкви, и в эту тоже, приходили люди и молились богу, то есть просили бога им помочь. Мы с вами знаем, что бога нет, а они думали, что есть - и просили его о разных вещах, т.е. молились.
- Сейчас тоже некоторые бабушки молятся! - сообщил еще один умный ребенок, сидящий в середине салона.
- Правильно, ребята. Бабушки думают, что бог есть - и молятся. А вы потом объясните знакомым бабушкам, что бога нет и молиться ему бесполезно. Лучше не молиться, а подумать, кого можно попросить помочь. Вы своим бабушкам помогаете, правда? Так вот верующие люди здесь молились богу, а еще священники отпускали им грехи. Если человек сделает что-то нехорошее или неправильное, то верующие говорят: он совершил грех, т.е. он грешник. Грешник должен был придти к священнику и все ему рассказать. После этого священник говорил грешнику, что его простил бог. Как вы думаете, за что нужно было просить у бога прощенье?
Умная девочка Света предположила:
- Это если не выучишь уроки.
- Или опоздаешь в школу, - добавил второй умный ребенок.
- А Вовка вчера дернул меня за косичку. Он тоже грешник, правда? - снова предположила девочка Света.
- Конечно, всего этого делать нельзя. Но это не самые большие грехи. А сейчас я расскажу про самые большие. Давно-давно у одного народа был вождь, которого звали Моисей. И вот однажды этому Моисею приснилось, что к нему пришел бог и рассказал, что людям можно делать, а чего людям ни в коем случае делать нельзя. Моисей проснулся и решил, что это был не просто сон, а что во сне к нему и в самом деле приходил бог. Он собрал народ и пересказал все, что во сне услышал от бога. А может быть, он никакого сна и не видел, может, он просто решил, что это надо рассказать людям и рассказал. Так вот, нельзя убивать людей. И кошек тоже нельзя. И собак. Вообще никого убивать нельзя.
- И мух? - спросила умненькая Света.
- Мух можно, мухи разносят заразу. Только нельзя их мучить. Некоторые мальчики отрывают у них крылышки и лапки, так вот этого делать нельзя, потому что им больно. Нужно сразу убить - и все.
- Или налить в блюдечко отравы, - уточнила моя собеседница.
- Правильно, или налить в блюдечко отравы... Так что, ребята, главная заповедь - нельзя никого убивать. А вторая тоже очень важная заповедь - нельзя воровать. Вы, конечно, и безо всякого бога знаете, что воровать нельзя, правильно?
- Нельзя, а Вовка украл у меня тетрадку и выкинул.
Это снова умная Света.
- Ну, наверное, все-таки не украл. Вот если бы он взял твою тетрадку, когда никто не видит, и положил в свой портфель - тогда да, украл бы. А так он просто набезобразничал. Безобразничать тоже очень нехорошо. Но воровать - совсем плохо.
Тут в дискуссию включилась еще одна девочка, сидящая на первом сидении за спиной шофера:
- А у нас соседка украла из холодильника кусок масла. И говорит, что ничего не брала, а сама украла!
- Да, это очень некрасиво с ее стороны... А еще, ребята, нужно слушаться родителей, папу и маму. Вы, конечно, своих родителей слушаетесь?
Умная Света на это сказала:
- Я всегда слушаюсь папу, а маму не всегда. И бабушку тоже не всегда.
- Почему же?
- А бабушка говорит, это потому, что они с мамой добрые.
Наконец, не выдержала и подала голос воспитательница с блокнотом, сидящая рядом со Светой.
- По-вашему получается, что религия учит добру, - сказала она возмущенно.
- Да, некоторые заповеди, конечно, учат добру, - ответила я ей, уже без микрофона. - Другой вопрос, откуда эти заповеди появились. Я советую вам почитать книгу Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства". Или заказать эту экскурсию для учителей.
Она записала название книги в блокнот, но мне почему-то показалось, что этой записью ее знакомство с книгой Энгельса и ограничится.
Я не поехала с детьми к собору "Спас на крови", где полагалось рассказывать, как церковь помогала эксплоотировать трудовой народ, о расколе и патриаршестве. Не поехала и к Большому залу филармонии, где речь должна была идти о секуляризации церковных ценностей и о последовавших за ней судебных процессах, в том числе и в Петрограде в 1922 году. Мы выехали на Невский и прямиком направились к Александро-Невской лавре.
На этот раз дети хором не пели, я решила, что им следует все-таки показать Невский проспект. "Посмотрите направо, посмотрите налево"...
У лавры методическая разработка предписывает сообщить о святых, о монастырях и о вскрытии мощей. Я собралась, было, поведать хотя бы о вскрытии раки Александра Невского. Детям было бы интересно узнать, что в ней обнаружилось лишь немного ваты, тряпок и косточек, причем одна из этих косточек - собачья. Но дети выглядели усталыми, и я ограничилась рассказом о Ксении Блаженной.
- Когда-то, двести лет назад, в нашем городе жила молодая женщина Ксения Григорьевна Петрова. У нее случилось большое горе, умер муж. Она от горя заболела и стала вести себя странно. Некоторые даже считали, что она сошла с ума. Раздала все свои вещи бедным, а сама ходила по городу летом и зимой босиком и молилась богу. И некоторые совсем уж несчастные люди стали думать: если Ксения Григорьевна за них помолится, то им станет жить лучше. Ее стали называть Ксения Блаженная. Она очень давно умерла, но некоторые и теперь думают, что она может помочь. На одном кладбище есть церковь в ее честь. Церковь закрыта, но некоторые люди приходят и оставляют записки с разными просьбами. Или пишут свои просьбы прямо на стенах. Ну, например "Ксения Блаженная, помоги мне получить пятерку по письму". Или исправить двойку. Или что-нибудь еще. А хитрые люди, которые только и думают, как бы кого-нибудь обмануть и выманить деньги, решили продавать ее фотографии. Но фотографий-то ее нет, она же умерла, когда еще фотографию не изобрели. Тогда эти хитрые и жадные люди пошли на обман и подговорили одного алкоголика сфотографироваться вместо Ксении Блаженной. Дали алкоголику за это денег на пол-литра водки, повязали на него платочек и сфотографировали. А верующие люди покупают фотографии, платят за них большие деньги и думают, что это фотографии Ксении Блаженная. А на самом деле они покупают фотографии алкоголика.
Я достала из папки, так называемого "портфеля экскурсовода", картонку с приклеенными двумя фотографиями.
- Ребята, я посылаю вам две фотографии. На одной алкоголик в своем обычном виде, а на другой тот же самый алкоголик, но под видом Ксении Блаженной. Внимательно посмотрите на них сами и передавайте дальше.
И я передала картонку девочке, у которой соседка украла пакет масла. Через некоторое время, проделав круг по салону, картонка оказалась в руках милой и умной девочки Светы. Света долго и внимательно изучала фотографии, а потом, передавая картонку мне, сказала:
- Вы знаете, а этот алкоголик очень похож на Ксению Блаженную!
"Приехали!" - подумала я и посмотрела на воспитательницу с блокнотом. Та что-то усиленно писала, и мне подумалось, что и ей алкоголик показался очень похожим на Ксению Блаженную...
Наш автобус обогнул Никольское кладбище, пересек речку Монастырку и по Обводному каналу двинулся к центру города.
Раньше, поравнявшись со зданием Духовной семинарии, требовалось остановиться и рассказать о духовном образовании и церковных обрядах. Иногда в поле зрения экскурсантов появлялся мужчина в рясе, и это давало возможность еще раз проехаться насчет тунеядцев-монахов. Но некоторое время тому назад ныне покойный митрополит Никодим пожаловался в горсовет, и остановку из методички исключили. С тех пор все претензии к монашеству и духовному образованию экскурсовод стал излагать по ходу автобуса. Но все это моих подопечных не касалось. Я хотела, было, снова организовать хоровое пение, но тут из глубины салона донесся взволнованный голос:
- Остановитесь! Пожалуйста, скорее остановитесь!
Погрустневший Иван Иванович остановил машину, и несчастную бледную девочку вывели дышать воздухом.
- Иван Иванович, я на несколько минут отойду.
В булочной поблизости я купила полкило мятных леденцов и вручила их воспитательнице, к тому времени уже закрывшей свой блокнот.
- Пожалуйста, раздайте детям.
И она пошла по салону, недовольно приговаривая:
- Какие вы все-таки, зачем вы берете по две конфеты?
Сделав еще пять-шесть вынужденных остановок, мы, наконец, благополучно добрались до знакомого кусочка газона.
- Ребята, вам понравилась экскурсия?
- Да!!! - в один голос ответили бедные дети.
- А еще на экскурсию поедете?
- Да!!!
- А бог есть, или его нет?
- Нету!!!
Дети и их воспитательницы покинули автобус. Иван Иванович, вооружившись тряпкой, навел порядок в салоне - и мы уехали.