Весь телевизионный экран заливало солнце. И в его лучах серебрилась, сверкала, переливалась недавно пойманная речная рыба. Переливалась их чешуя, а сами окуни и плотвички уже лежали неподвижно. Только одна судорожно билась и хватала воздух окровавленным ртом. Чтобы не видеть этого, девочка закрыла глаза. А когда открыла снова, на экране уже кто-то целовался.
- Погуляй перед обедом с Танькой, - попросила мама.
Пудель Танька вообще-то была не Танькой, а Таной. Так ее решили назвать на семейном совете, потому что ее отца звали Тайфуном, а мать Найдой.
Девочка с пуделем на поводке вприпрыжку миновали огромный двор огромного нового жилого дома, потом огромный пустырь с выкопанными ямами для фундаментов будущих огромных домов и вступили в узкий проход между двумя гаражными кооперативами. Проход вел к заливу. И тут Танька неожиданно остановилась, вытянула вперед лапы, смешно приподняв при этом зад с остатком хвоста, и залилась громким возмущенным лаем. Перед ее носом бился и пульсировал комок мягкой пыли, покрывавшей толстым слоем землю в проходе. Девочка присмотрелась, и ей показалось, что в пыли бьется и извивается небольшая змея. Девочка с детства боялась змей. Потом она подумала: а вдруг это не змея, а такая рыбка, минога? А вдруг все-таки змея? С опаской она нагнулась и ухватилась пальцами за тот конец извивающегося куска толстой веревки, который мог оказаться головой. За толстым слоем прилипшей пыли ни глаз, ни рта бившегося в ее руке существа видно не было. Далеко отставив вбок руку, девочка двинулась к заливу. Танька натягивала поводок, который девочка держала в другой руке, и отчаянно лаяла. Девочка думала: если это рыбка, то как же она поплывет, ведь она же ничего не увидит! Она присела и над водой разжала пальцы. Черный зигзаг стремительно метнулся от берега.