О болезнях и слабостях мы еще не раз поговорим, а теперь пора вернуться к необычайно жаркому лету и загадочно исчезнувшим мухам.
Всю летнюю пору, как уже было сказано, их не было вовсе, а вот к осени ими начало кишеть повсюду. По большей части, там, где присутствовали хоть какая-то пища или питье, охотнее всего они летели на сладкое. Совсем крошечные мухи, настолько мелкие, что их попросту невозможно было бить. Наташа ласково называла их бражными мушками, поскольку тем нравилось роиться в оставленных без присмотра винных бокалах, где они и засыпали, подозреваю, навечно. Я же, в отличие от Наташи, подозревал, что нас преследует обычный вид мух, которые разве что появились на свет вне положенного времени, слишком запоздало; возможно, что из-за жары. А потому не успевают до холодов достичь взрослых размеров, и погибают совсем юными.
Бражные мушки гурьбой налетали совершенно на все вокруг, бокалы и тарелки приходилось из-за них прикрывать салфетками и вообще чем придется, даже моими, разбросанными повсюду, рукописями. Особенно размножились они ближе к бабьему лету. Но стоит все же заметить, что, вместо того осенью нас почти не тревожили осы, хотя конец лета и начало осени было для них самое время. Непонятно лишь было, как связывать одно прекрасное удобство (отсутствие ос) с другим серьезным неудобством (присутствие мух). Ну а если и далее продолжить рассуждать о капризах природы, то как можно было объяснить такое явление, что этим необычным летом в наших местах полностью пропали дрозды.
Эти проворные существа, птички размером с крупную (мою) ладонь, наичернейшей окраски, с забавными желтыми клювами, так и шныряли, сколько помню, в наших кустах. Мне они всегда напоминали безобидных, заблудившихся отчего-то среди веток крысят. И вдруг разом их не стало ни одной, они попросту исчезли. То же произошло с воронами и чайками, которые вечно соперничали друг с другом в поле перед моим окном. И тех, и других тоже не стало в одночасье. Тут же, в поле, рядышком, стояли две огромные березы, причудливо переплевшиеся в одну. Всегда усыпанные воронами и их гнездами, теперь они пустовали. Вспомнилось, что даже горлицы не воркуют уже по утрам; хоть и раздражали дико, будили спозаранку, но без них картина мира не складывалась.