Аннотация: История,случившаяся во времена Царя Царей, Царя над царствами, Царя Ромейской республики и Отца Отечества Марка Аврелия)
АНАР
моей женеи соавтору Ташаке в день рождения
О муже,жене и чёрном колдуне
В давние времена в земле мидянской жили муж и жена. Был у них белый дом, клочок земли и ослик, было у них синее небо с белыми облаками и птицами, зелёная долина с синими зигзагами гор, были простые вещи, помогающие добывать свой хлеб - но не было у них детей. Как-то раз достал мужчина кожаную мошну, положил её в полосатую суму, рядом с хлебом, и отправился в город. В городе же было много всяких храмов и много всяких жрецов - кажется, если дать по монете для каждого бога, то и сундука с монетами не хватит! Но сундука с монетами у мужчины не было, и так решил он - дать монету жрецу для богини Геры; дать монету жрецу для богини Изиды; дать монету бородатому иудею для его бога; дать монету бородатому сирийцу для нового бога - сына бога того бородатого иудея; дать монету ромею-ветерану для божественного Августа - для кого-нибудь из них; скрепя сердце, дать монету для нового молодого бога, утонувшего в Ниле, статуи которого во множестве поставил Великий Царь, Царь над царями, Царь над царствами, Царь ромейской республики и Отец Отечества Адриан. Как задумал, так и сделал, осталась одна монета, на чёрный день. Доел мужчина хлеб, запил водой из греческого фонтанчика и пустился было в обратный путь, как вдруг предстал перед ним человек в белой одежде, препоясанный поясом из шерсти. И выразил человек в белом удивление тому, как быстро забыли персы истинную веру и что для любого истукана, которому поклоняются пребывающие в неведении, найдётся у перса монета, но никогда не вспомнит он об арийской маздаяснийской вере. Молча вынул монету мужчина и отдал её мобеду, мобед же сказал, что ему не нужна монета для Оромазда, но он возьмёт её в качестве залога серьёзных намерений. А ещё мобед сказал, что мужчина может спокойно отправиться домой, поскольку было знамение и желание его исполнится, а сказать больше мобед не может.
Нельзя сказать, чтобы сильно мужчина всему этому обрадовался, ибо был он человек простой, и внимание неведомых могущественных сил вызывало у него опасение - не повернулось бы всё это к беде. Вернулся мужчина домой скорее встревоженный и только ночью забылся в объятиях жены.
Две недели прошло в обычных заботах, а как началась третья, почувствовала женщина недомогание и чуть не выронила кувшин с водой у источника. И как только поняла она, что понесла, появился в небе орёл, сделал над ней круг и трижды прокричал "Авеста".
"Ах, муж мой, слышал ты это?" - воскликнула женщина, - "слышал ты, как орёл кричал человечьим голосом?" Но мужчина не слышал этого крика и не видел никакого орла. Зато видел и слышал совсем другой человек, живший в большом доме за большим забором!
Стало чрево женщины расти не по дням, а по часам, а сама женщина стала таять на глазах: исчез румянец со щёк, повисли болезненно волосы, прежде вздымавшиеся непокорной гривою, и лихорадочно заблестели ввалившиеся огромные глаза. И смотрели эти глаза, не отрываясь, на плоды граната, видневшиеся из-за высокой стены.
"что с тобой, жена?" спросил мужчина, встревоженный болезненным видом жены и тем, что она ничего не делает, а только сидит, уставившись в одну точку. "Чувствую, не выносить мне дитя, если не съем я вот тех плодов граната, что видны из-за высокой стены" - так сказала женщина, а муж её стал ещё тревожнее, ибо стена та, и сад за стеной, и дом в глубине сада принадлежали страшному человеку, чернокнижнику, знатоку финикийской чёрной магии и зловреднейшей греческой математики. Но делать нечего, и в полночь мужчина надел чёрную одежду, и измазал лицо сажей и скользнул через забор и уже за забором понял, как глупо он выглядит весь чёрный на фоне белой стены. Но будь он в любой другой одежде или же вовсе невидимый - и это не помогло бы ему. Едва лишь сорвал мужчина пару плодов гранатового дерева, как внезапно пред ним предстал тот самый чернокнижник, взглянул на него и молча пошёл в дом - а оробевший мужчина пошёл за ним следом, точно на привязи. Войдя в зал, колдун извлёк из ящика комода два свитка.
"Если бы ты умел читать, то прочёл бы в этом свитке", - поднял правый свиток чернокнижник - " что должен ты ростовщику Соломону двадцать пять монет". "Это верно, господин, да ведь два года уж прошло, как убили Соломона пахлаваны!" - ответил мужчина. "Это так", - сказал чернокнижник, - "но вот в этом свитке..." - тут он поднял левый свиток - "...написано, что Соломон получил от меня пятнадцать монет и передал мне твой долг". Мужчина опустил голову. "И что я вижу? Вместо того, чтобы поспешить вернуть мне долг, ты, презрев законы и человеческие обычаи, залез в мой сад и обкрадываешь меня!". Мужчина стоял, окаменев. "Поскольку ты вор, пробравшийся в мой дом, я могу убить тебя на месте".
Гробовая тишина заполнила зал.
"Но я готов простить тебе и твоё преступление и твой долг, если ты выполнишь одно условие. Я уже немолод и у меня нет детей, мне некому передать свои знания и свою власть. Мне нужен воспитанник. Когда твоему будущему сыну исполнится год, ты отдашь его мне на воспитание".
"Нет!!!" - хотел прокричать в ответ мужчина, - "Нет! Нет! Никогда!!!". Очень хотел.
А что он ответил - про то мне не ведомо.
Вернулся домой мужчина в страшном смятении и с плодами граната в руках.
Женщина же, поев плодов граната, сразу поправилась, стала опять ходить за водой, готовить пищу и заниматься прочими женскими делами, перечислять которые нет ни времени, ни желания. Напевая, готовила женщина пелёнки и прочие крохотные вещи, как делают все в таких случаях, а мужчина ходил сам не свой и всё валилось у него из рук.
Пришёл женщине срок, родила она при помощи повивальной бабки ребёнка с золотыми волосами, который засмеялся, и пеленала его, и кормила грудью и пела колыбельные, счастливая, только муж всё ходил мрачнее тучи, не смея поднять глаз. Не выдержала женщина и стала допытываться у мужа, в чём дело. И, упав на колени, рассказал муж жене нечто страшное.
Окаменев, сидела женщина неподвижно до самого заката, а ночью словно очнулась, спеленала молча ребёнка, накинула плащ и бросилась прочь, а в след за нею побежал, ведя ослика, муж. Но и двух фарсагов не прошли они, как из тьмы вылетел ужасный дэв, выхватил ребёнка и умчался, оставив безутешных орошать дорогу горькими слезами.
Да, помимо дома, земли и неба у мужа были долги.
О девах-воительницах
У одной из излучин реки, которую ромеи называли "Патиссус", в тени дубов и буков жили три девы-воительницы. Так получилось, что родичей у них не было(что в те времена в том месте было совсем не редкость), а замуж они не вышли, то ли не найдя себе пары, то ли ещё почему. Одно можно сказать точно - дело было не в требовании сарматских обычаев иметь на счету хотя бы одного врага, с этим у них было всё в порядке. Принадлежали они к грозному племени языгов, никому не дававшего спуску - ни загнанным за Патиссус в горы дакам, ни пришедшим с севера германцам. Как бы то ни было, но воительницы сдружились, вместе наводили страх на даков дикими воплями и безудержной скачкой наперегонки по той стороне реки, которая считалась за даками, вместе распевали вечерами у костра хвастливые языгские песни, вместе иногда выскакивали из-за кустов и мчались к германскому городищу, выпускали со смехом пару стрел по стоящим у ворот стражам и со смехом так же быстро исчезали.
Одну звали Красная Медведица, у неё были рыжие волосы и была она так высока и дородна, что её легко можно было спутать с мужчиной. Была она не юна, но и не стара, играючи носила тяжелую смертоносную пику одной рукой, могла выпить целый бурдюк вина и съесть баранью ногу.
Другую звали Чёрная Молния, была она круглолица, черноволоса и невысокого роста, мастерски владела длинным мечом и луком.
А третью звали просто Младшая, была она русоволоса, высока, на скаку попадала в монету из тугого аланского лука, накидывала аркан и умела особенно жутким криком заставить врага потерять самообладание.
Как уже было сказано, дни воительниц проходили в удалом веселье.
Однажды к царю языгов приехали несколько богато одетых германцев, со смешными узлами на голове, в алых плащах. Остановились в гостях пару дней, о чём-то долго говорили, а в середине второго дня послал царь за Красной Медведицей. Надела Красная Медведица чешую, с помощью подруг села на коня, надела шлем и алый плащ и поехала к царскому шатру. Лихо осадила она коня, сняла высокий отцовский шлем и прокричала:
- Ты звал меня, царь, и я перед тобой.
Царь с чашей в руке приветствовал её и сказал:
- Вот этот германец хочет взять тебя в жёны, он не последний среди них человек. Хочешь ли ты быть его женой?
Германец нетвёрдо произнёс :
- Это большая честь для меня.
Красная медведица посмотрела на златовласого германца и сказала:
- Нет. Что прикажешь, царь?
Царь развёл руками и попрощался, Красная Медведица надела шлем и удалилась. Она рассказала подругам об этом, вместе они посмеялись, но с тех пор Красная Медведица не захотела ездить к германцам - а если не захотела одна, не поехали все.
Однако германцы гостили пару дней у царя не только для того, чтобы попытать счастья в любви.
В это время ромеи стали забывать, какой благородный и воинственный народ языги, перестали платить серебром и даже стали препятствовать общению и торговле языгов c роксоланами, что уж вообще никуда не годилось. Начали раздаваться призывы напомнить им, кто такие сарматы и почему лучше иметь их в друзьях, чем во врагах.
А зимой те самые германцы перешли реку, которую ромеи называли Данубиус, а греки Истрос, а с ними вместе пошли языги и показали римлянам, кто такие сарматы.
Многих заставили плакать языги, но наконец сам Великий Царь , Царь над Царями, Царь над Царствами, Царь Ромейской Республики и Отец Отечества Марк Аврелий пришёл со своими железными легионами. Как стая диких волков набросились языги на ромеев, плохо пришлось ромеям, ибо очень трудно противостоять неукротимым сарматам, закованным в броню.
Но был среди ромеев примипилярий Луций Арторий Каст, который воевал с пахлаванами под началом Луция Вера и знал, что нужно делать. Ощетинились огромными пиками ромеи, построенные квадратом. Очень многие храбрые сарматы налетели на пики, очень многие поскальзывались и уже не вставали. Обломала пику Красная Медведица, Черная Молния с Младшей осыпали ромеев стрелами.
Расстроили царя языгов потери, слишком многих храбрецов он недосчитался. Но Великий Царь Марк Аврелий был мудр и предложил примириться. Он предложил царю языгов дань в обмен на мир и храброе сарматское войско. Царь языгов согласился.
Опыт Луция Артория Каста был замечен, он был назначен командиром в VI Победоносный над сарматами и отбирал лучших воинов. В алом плаще в окружении офицеров сидел он и смотрел, как проезжают сарматы, которым был уготован дальний путь в Бриттанию. Но вдруг внимание офицеров привлекли девы-воительницы, Луций Арторий Каст поднял бровь.
- Мы договаривались о воинах, а не о бабах. - сказал он царю языгов.
- Они хорошие воины. - ответил царь.
Луций Арторий Каст скептически сжал губы.
Проехала мимо ромеев Красная Медведица, проехала Чёрная Молния, а когда проезжала Младшая, один центурион отпустил непристойную шутку. Но это было полбеды, ибо Младшая не понимала ромейского наречия, но центурион сопроводил свою шутку неприличным жестом. Закричала Младшая диким криком и вонзила ему в бок стрелу, срезав солдатский пояс. Вскочил Луций Арторий Каст, поднялся на ноги царь языгов , сказал страшным спокойным голосом "сойди с коня",тут же подбежали солдаты с пилумами наперевес.
- У меня есть к тебе очень важное дело, вождь. - сказал царь.
Нападение на ромея считалось тяжким преступлением, Луций Арторий Каст был суровый воин, но даже после повышения ему не хватало для ценза некоторой суммы и их семья была выкинута из всаднического сословия. Поэтому Луций Арторий Каст удалился с царём языгов, а когда вернулся, сказал солдатам:
- Идите.
С ненавистью и страхом смотрел на сарматов держащийся за бок раненый ромей, но ничего не осмелился сказать Луцию Арторию Касту.
А царь языгов сказал Младшей:
- Когда тебя привезли, маленькую девочку, я принял тебя как свою дочь в память о твоём отце. Я отдал сейчас столько серебра, что можно было нанять целое войско. Ступай прочь, ты теперь мне не дочь.
Подъехала Младшая к Красной Медведице с Чёрной Молнией, терзаясь от обиды, но опустили глаза верные подруги.
- Извини. - сказали Младшей Красная Медведица и Черная Молния. Без слов всё поняла сарматка. Они обнялись и Красная Медведица с Чёрной Молнией поехали в Бриттанию, где стяжали себе славу и нашли себе геройскую смерть.
О самой большой кошке на земле
Младшая сначала поехала к роксоланам, но там все первым делом спрашивали о делах царя языгов, да и с ромеями никто воевать не собирался, ибо поклялись роксоланы, что будет мир, а клятва сармата крепче стали, которой он клянётся. И посоветовал один седой роксолан Младшей ехать к пахлаванам, ибо с ромеями они чаще воюют, чем нет, сарматам же там рады, уважают грозных воинов и платят золотом, не скупясь. И поехала сарматка сквозь племена и народы вокруг Понта, переезжая множество рек.
В одном месте ей встретился на развилке столб, покрытый знаками. Но, поскольку Младшая не умела читать, она не обратила на столб внимания и поехала направо.
Проехала она мимо аланов, чей грозный лук торчал из горита за её спиной; они были дики и необузданы, но следили за языком, хотя сплошь и рядом сверкали насмешливые взгляды молодых воинов. Везде Младшая первым делом искала вождя, говорила ему о своей цели и просила гостеприимства. Это было лучшей защитой вдали от своего рода и своего племени, ибо сармат без своего рода и своего племени ничто.
Кончились земли сарматов, вздыбились горы Кавказа. Здесь пришлось пробираться подальше от людей, ибо говорили они непонятно и непонятно было - это был всё один и тот же народ или же уже другой. Младшая готова была поклясться, что в каждой долине жил отдельный народ! И в каждом из этих народов матери сарматами пугали детей. Сарматка держалась подальше от людей, люди, завидев конический шлем и сарматский наряд, прятались. Ночью на перевалах было очень холодно, но младшая не разводила костёр, чтобы не искушать судьбу. Конь беспокойно фыркал, слыша ночных зверей. Чутким сном спала Младшая, но и она не услышала сквозь сон бесшумную поступь ночной убийцы, назначившей себе жертвой сарматского коня. Раздался предсмертный храп, а в следующий миг злая стрела уже лежала на луке.
-- Не стреляй, госпожа - вдруг сказала человечьим голосом самая большая кошка на земле. Два долгих мига думала сарматка, а потом .спросила, целясь:
-- Кто ты?
------- Называй меня... ну, Филанк.
-- Что ты хочешь?
-- Я... хочу твоего коня. Его путь закончился здесь. Я... буду считать его твоим подношением... если ты позволишь.
-- Ты -- та, кого почитает наш народ?
-- ...В том числе.
Младшая опустила лук.
-- Но ты... женщина?
-- Люди часто ошибаются.
-- Мне нужен конь.
-- Я буду возить тебя, пока ты не решишь, что достаточно. Думаю, это справедливо. А сейчас... покинь это место, я потом тебя догоню.
Потрясённая сарматка, оставив седельные сумки, шла пешком и боялась выругаться, чтобы не услышала Филанк. Конь для сармата значил более, чем всё, вся взрослая жизнь Младшей прошла в обществе этого коня.
Под утро появилась Филанк в сбруе под седлом. Спросила она у сарматки, куда держит путь и что ищет. И тут не выдержало гордое девичье сердце и рассказала Младшая про всё, про горькую девичью обиду и про удаль девичью и про славу, ради которой поехала куда глаза глядят. Очень хотелось Младшей, чтобы услышали про её подвиги сарматы, и чтобы у ромеев перекосило лица.
Выслушала Младшую Филанк, помолчала, да и говорит:
-- Знаю я, как тебе помочь, знаю, что нужно делать.
-- Что?
-- Садись на меня да держись крепче.
Поскакала Филанк по горам, по долам. На долины тень отбрасывает, хвостом вершины задевает.
Долго ли, коротко ли, но доехали они до земли, называемой Атропатена. Остановилась Филанк у высокой башни и сказала:
-- Здесь ты найдёшь то, что нужно пахлаванскому царю. Я пока тебя покину, а ты осмотрись, понаблюдай за башней.
О том, что нужно пахлаванскому царю
Походила Младшая , посмотрела - высока башня, не залезть. Некуда пальцы сунуть, плотно пригнаны камни. Спряталась в кусты неподалёку и ждёт. Как стемнело, появился колдун на чёрном коне в чёрном плаще. Подошёл колдун к башне и прокричал:
--- Анар! Анар! Сбрось золотую бороду!
Ему сбросили что-то похожее на золотую косу. Колдун вцепился руками в косу и мигом поднялся в окошко. Всю ночь провёл колдун в башне, а незадолго перед рассветом спустился, сел на коня и ускакал.
Тут вышла Младшая из кустов, подошла к башне и прокричала "Анар! Анар! Сбрось золотую бороду!". Как и перед колдуном, перед Младшей упала тяжёлая коса из золотистых волос. Мигом залезла сарматка по косе и нырнула в окошко. Коса оказалась бородой золотоволосого молодого мужчины, сидящего на лавке. В маленькой комнате в башне вдоль стен стояли полки с книгами, но Младшая никогда не видела книг. Молодой человек настороженно смотрел на сарматку. Его испуг придал сарматке уверенность и она спросила:
-- Кто ты такой и что здесь делаешь?
-- Я похищен колдуном у родителей, он держит меня здесь и надеется сделать из меня такого же колдуна, как он сам.
Младшая хмыкнула.
-- И почему же ты не нападёшь на него или хотя бы не пробуешь бежать?
Молодой человек не обратил внимания на насмешку.
-- Я всю жизнь просидел в этой башне, я не умею сражаться и бегать. Меня учили читать книги.
Сарматка тряхнула головой и нахмурилась от непонятного.
-- Откуда у тебя такая длинная золотая борода?
-- Это знак, что я отмечен богом, фарн.
-- Стой... так пахлаванский царь хочет эту бороду? А ну-ка... - сарматка схватила мужчину за бороду и вытащила кинжал. Мужчина тоже схватился за бороду, сильно испугавшись.
-- Нет! Постой... пахлаванскому царю нужна не борода...
Младшая, не до конца поверив, всё ещё держалась за бороду.
-- И что же тут тогда нужно пахлаванскому царю?
-- Ему нужен я. - ответил мужчина.
Сарматка отпустила бороду и обошла мужчину, оглядывая.
-- Как тебя зовут?
-- Анар.
-- А ты красавчик, Анар. Но совсем бесполезный. И что в тебе такого? О боги, он хочет тебя, как женщину??! Какая мерзость, я в таком участвовать не буду... - Внезапная догадка заставила сарматку содрогнуться.
-- Ни в коем случае, женщина. По нашей арийской маздаяснийской вере это смертный грех и мерзость. Великий Царь Иранского Царства по милости Оромазда решил восстановить нашу истинную арийскую маздаяснийскую веру, собрал мудрецов со всех арийских стран, чтобы восстановили Авесту, уничтоженную порождением Ахримана Искандером, принёсшим смерть, разрушения и забвение истинной веры. Мудрецы восстановили многие священные тексты, но не могут найти главного - Яшт. Его знаю я; Оромазд, не оставляя нас в своей милости, десять лет посылал каждый день орла, который говорил мне новый стих, чтобы я его запомнил. Последний раз он прилетал три ночи назад, это значит, что мне пора к царю...
И тут то ли Ардвисура Анахита, то ли ещё какая-то высшая сила поразила сарматку в самое сердце.
Младшая слушала, почти не понимая, голос Анара, как заворожённая. И вдруг всхлипнула, всплеснула руками:
-- Ты же... совсем беспомощный! Ты даже не в состоянии украсть барана! Ох, за что мне...
-- Я умею читать священные книги... - смущённо сказал Анар, на что Младшая разразилась рыданиями, закрывшись ладонями. Анар растерянно смотрел на рыдающую сарматку, потом неуверенно начал гладить её по волосам.
-- Ты женишься на мне? - спросила Младшая, размазывая слёзы по лицу немытым кулаком.
-- А ты арийка? - совсем неуверенно спросил Анар, на что Младшая выдернула серьгу с тамгой из уха и вложила ему в руку.
-- Конечно! В моём роду все были арийцы!
Анар озадаченно посмотрел на тамгу, но после некоторых раздумий сказал:
-- Да.
Сарматка решительно поцеловала Анара, после чего надела шлем и сказала:
-- Я отвезу тебя к пахлаванскому царю. - После чего крикнула:
-- Филанк!!!
Прошло некоторое время и в окошко вскочила Филанк. Её появление произвело на Анара сильное впечатление: он побледнел, схватил подставку для книг и попытался закрыться ею от кошки, крича "паланг!" и "храфстра!" Филанк оскалилась, развалилась, заняв полкомнаты, и принялась нализывать лапу, следя за Анаром ухом.
Младшая вскипела от такой дерзости и заорала "не смей!", выбив у него из рук подставку.
-- Это порождение дэвов паланг, кровожадный зверь, посланный нам на погибель!
-- Это символ справедливости, почитаемый моим народом!
-- Я не могу к нему прикасаться!
-- Это не он, а она! Я постелю покрывало, раз уж ты такой неженка! - Младшая толкнула Анара, схватила покрывало, лежавшее на лавке и приблизилась к Филанк. Филанк внезапно застучала хвостом и тихо зарычала. Младшая замерла и чуть слышно, одними губами прошептала "пожалуйста". Филанк пару секунд полежала с неприступным видом, затем отвернулась и вытянулась, обнажая огромные когти. Сарматка накинула на кошку покрывало как попону, затем подвела и чуть не насильно усадила Анара верхом и сама села сзади. Филанк проскользнула с седоками в окошко и поскакала по горам и долам.
О трёх дэвах
Долго ли, коротко ли скакала Филанк, но, наконец, промолвила:
-- Кто-то за нами летит.
Анар, старающийся не прикоснуться к кошке и держащий в руках свою длинную бороду, как канат, сказал:
-- Это синий дэв.
Ничего не сказала Младшая, осторожно отпустила Анара, вытянула аланский лук из-за спины и послала, откинувшись, стрелу назад.
Дэв захохотал, завыл и начал настигать беглецов. Был он, как и положено дэву, с рогами, с большими когтями и заросший шерстью, с огромной грубой дудкой, которой угрожающе стучал по камням и деревьям.
-- Ему надо попасть в сердце, сердце у него там же, где и у людей. - сказал Анар и принялся читать гимны.
Ещё раз осторожно отпустила Анара Младшая, закричала диким воем и послала ещё стрелу. Застонал дэв предсмертным стоном, выронил дудку и рухнул, вспыхнув.
-- Ха! - торжествующе воскликнула сарматка. Филанк поскакала дальше. Но не прошло и получаса, как снова кто-то начал преследовать беглецов.
-- Это белый дэв, - сказал Анар, - у него сердце находится там, где у людей находится горло.
Этот дэв был могущественнее, с рогами, когтями и четырьмя руками, с горлом синего цвета и с трезубцем в одной из рук. Приблизившись к беглецам, белый дэв метнул трезубец. Филанк фыркнула, увернувшись. Не останавливаясь, дэв подхватил трезубец. Анар опять начал читать гимны. Младшая снова послала стрелу, откинувшись. Белый дэв споткнулся и рухнул, рассыпавшись потоками воды. Снова торжествующе закричала сарматка, вскинув аланский лук. И вдруг Филанк остановилась.
-- Что-нибудь не так? - спросила Младшая.
-- Эти двое не беда, беда летит за ними следом. Это будет твой бой, ты должна принять его. Я не могу вмешиваться.
Анар осторожно слез с кошки, держа смотанную бороду.
-- Это летит чёрный дэв, мать дэвов и у неё нет сердца. - сказал он.
Филанк растворилась в кустарнике. Сарматка поцеловала Анара и встала с луком наизготовку. Солнце зашло за тучу, потемнело небо и показалась дэвиня. Была она чёрная и ужасная, с четырьмя руками, с рогами и когтями, с грудями до пояса, из которых сочился яд. На шее у неё было ожерелье из человеческих черепов, один клык был до земли, другой до неба. Дэвиня остановилась и шумно втянула воздух ноздрями:
-- Фу-фу-фу, арийским духом пахнет.
-- Я мылась две недели назад. - сказала Младшая и пустила стрелу. Дэвиня от стрелы отмахнулась.
-- Хо-хо-хо, ты ничего мне не можешь сделать, девка. Будет обо что поточить клыки! - дэвиня облизнулась.
-- Не празднуй победу раньше времени, а то подавишься. - сказала Младшая и опять пустила стрелу. Стрела вонзилась в левую грудь, дэвиня, поморщившись, выдернула стрелу и с её толстого красного языка потекли ядовитые слова проклятий, которые невозможно было слушать.
В это время Анар сложил руки для молитвы и начал нараспев произносить гимны. Завыла, затряслась дэвиня и бросилась вперёд. Закричала сарматка диким криком, вытащила кинжал с рукоятью в виде кошки, подскочила к дэвине, увернувшись от двух рук и всадила кинжал в язык девини. Забулькала дэвиня, захлёбываясь чёрной кровью, дотянулась-таки до сарматки другими двумя руками и выцарапала глаза. Но призывы Святого Имени совсем обессилили дэвиню, она грянулась оземь и рассыпалась прахом.
Из кустов вышла Филанк и легла, отвернувшись. Сарматка с залитым кровью лицом, без шлема, сделала пару шагов, споткнулась и упала. Анар бросился к ней, встал на колени и обнял её.
--Эх, не довезла я тебя к пахлаванскому царю. - с горечью произнесла Младшая, крепко сжимая ему руку. Анар молчал, и только из его светлых глаз капали слёзы. И тут, наверное, не выдержал Оромазд, смахнул слезу и сотворил чудо. Прозрела, не веря, сарматка, протёрла глаза, но осталась лежать, держась за руки Анара. Филанк подошла к ним.
-- Я не могу появиться у пахлаванского царя, как ты понимаешь.
Младшая кинула быстрый взгляд на Анара. Потом встала в полный рост и поклонилась в пояс.
-- Спасибо тебе, Филанк, дальше мы сами доберёмся.
Анар еле заметно кивнул, на что кошка осклабилась.
-- Прощай. Может, увидимся. - и самая большая кошка на земле растворилась в кустах.
О счастливом конце
В ближайшем селении Младшая взяла кобылу, оставив не без сожаления пригоршню монет, посадила Анара и села сзади сама. Так и ехали они и все люди видели, как сарматка с почтением везёт мобеда. Через несколько дней они добрались до Хагматаны. Никогда не видела Младшая такого большого города, да и Анар не видел. Целое море домов из глины и из кирпича, больших и малых! Добрались, наконец, беглецы до царского дворца. И тут их задержали стражники, ибо стража про дела Оромазда не ведает, но не пускает к царю кого попало. Чуть было не началась схватка, но оказался, по случаю, в этом месте некий мобед Сасан, жрец храма Ардвисуры Анахиты, который сказал, что Анар - очень важный человек для восстановления Авесты и Великий царь царей Валахш, наверное, будет рад ему. Поверили мобеду на слово, пропустили его, Анара и Младшую, всё ещё держащуюся за кинжал. В просторном дворце находился цвет пахлаван, князья и военачальники, а также мудрые мобеды. И все заметили особый фарн Анара, удивлённо смотря на него, смотрели и на сарматку. Обратил своё внимание царь и предложил рассказать им, кто они и откуда. Анар честно поведал царю свою историю под удивлённые возгласы придворных и мобедов, поведал и историю своего счастливого избавления.
Мобеды попросили Анара прочесть какой-нибудь стих из Яшта, а услышав стих, заволновались, ибо он, несомненно, был древний.
- Этого колдуна надо наказать. Послать в Атропатену десять тысяч воинов и убить всех греков! - воскликнул в гневе Великий царь царей Валахш. Но Спахбед сказал, что, несмотря на мудрое и справедливое решение, времена сейчас сложные, вероломные ромеи предательски захватили междуречье и вообще строят козни, армянский царь, подученный ромеями, в очередной раз отложился и в казне недостаточно денег. Возможно, позже? Царь согласился подождать.
Затем царь решил пожаловать дом, приличествующий столь важной персоне, как Анар, но тут придворные хором стали говорить, что рискованно сейчас дарить дом в Тиспуне, ибо за последние сто лет столицу несколько раз брали, так что гораздо разумнее дать дом в тихой провинции, например в Парсе.
- Быть посему! - воскликнул царь и обратился к сарматке:
- Не хочешь ли ты служить в моей охране? Тебя ожидают награды и почести!
Младшая встала на одно колено, низко поклонилась, сложив руки, и произнесла:
- Великий царь, я обещала стать женой этого человека, а замужней жене не пристало брать в руки оружие, это противно и вашим обычаям, и нашим. Я умоляю простить меня!
Царь велел ей встать и пожелал счастья в браке.
С тех пор жили Анар и Младшая долго и счастливо, душа в душу. Купцы разнесли слухи о храброй сарматке, победившей тысячу дэвов и спасшей своего принца, во все страны, от Китая до Бриттании, дошла эта новость и до языгов. Знатоки спорили, сколько городов
принесли им в подарок на свадьбу.
Но, как всегда, находятся те, кто завидуют чужому счастью и всегда клевещут на счастливых. Так и тут, слуги жаловались, что хозяйка им не даёт спуску, сама зорко следит за всеми делами, всё всегда считает, всячески помыкает. Говорили также и вовсе немыслимое - что когда хозяйка не в духе, то не только слугам приходится худо, но что и - страшно сказать! - Защитнику Веры тоже достаётся. Но это можно только отвергнуть, как явную ложь и бред. Слуги всегда лживы и несут невесть что.
Так закончилась история о храброй девушке и прекрасном юноше. И спустя много лет бабушки в разных уголках земли на разных языках рассказывали внукам о том, как храбрая сарматка спасла прекрасного юношу.
Appendix 1
От Полистрата
Ликину
Здравствуй.
В прошлом письме ты спрашивал, любезный Ликин, чем я был так озабочен, что не писал тебе. Нет, я не стал жертвой Эрота, как ты предположил, мои беды не столь сладостны. Но и в них, полагаю я, можно найти пользу, хотя бы в качестве примера. Садись поудобнее, друг мой, а я поведаю тебе историю, сколь печальную, столь же и поучительную.
Как тебе известно, я взял себе воспитанника из местных, от бедных людей. Предложил я мальчику всё то богатство, которым располагает философ, а именно знания, накопленные многими поколениями людей. Но мальчик не оценил всей драгоценности предложенного, наукой занимался нехотя, влекомый более розгой, чем любознательностью. Из книг, бывших в его распоряжении, увлёкся он только мифами и глупыми сказками, что мне кажется весьма поучительным, поскольку таковы варвары от природы и истинному знанию предпочитают глупые байки и враки, стремятся быть обманутыми, а после терзаются оттого, что мир не устроен, как в сказках. Ты и сам, любезный Ликин, можешь это увидеть в любой день, пойдя на рынок и найдя там сидящих в углу персов, вавилонян или сирийцев, от игры в кости отвлекающихся только, чтобы послушать очередную байку.
Теперь же мне ясно, что это не результат дурного воспитания, как можно было бы подумать, а истинная природа варваров.
Но вернёмся к нашему мальчику. В неспокойное время решил я, как ты знаешь, переехать в Атропатену, а для безопасного размещения мальчика, который к этому времени уже стал юношей (прекрасным с виду, замечу), нанял я башню из тех, что в этих местах расположены во множестве. И там же, на беду - или же должен я теперь считать, что к благу? - купил я у одного персидского вора редкую рукопись, в которой была записана арамейским письмом часть персидских преданий огнепоклонников. Как известно, Александр Великий после победы над персами уничтожил эти предания, но разрозненные части остались. И вот этой самой рукописью, против ожидания, юноша увлёкся. Я, видя это, уже решил было, что юношей наконец-то овладела жажда знаний, но ошибся жестоко.
В один прекрасный день наш юноша убежал вместе с какой-то проезжей разбойницей из племени сарматов. Они заявились к парфянскому царю в Экбатану и он сказался пророком, будто бы знающим утраченную часть преданий, к которым царь Вологез, по слухам, имеет склонность. И ты, наверное, удивишься любезный Ликин, но их не прогнали палками, а поверили в эти небылицы! Убелённые сединами пресловутые маги, о мудрости которых рассуждают недалёкие люди, слушали нашего "пророка" раскрыв рты! И, в довершение этой дурацкой комедии, достойной Аристофана, нашему "пророку" отсыпали кучу серебра и подарили дом в городе, который парфяне называют "Истахр" в Парсе!
Appendix 2
(Предположительно отрывок из "Римской истории" Кассия Диона)
...однако Александр [Север] не соединился, как было условлено, с войском, ушедшим вперёд и вступившим в бой с персами, тем самым спасая Артаксеркса [Ардашира] от окончательного поражения и возможной гибели и, напротив, обрекая на гибель римлян. О причинах этого высказывались разные мнения, в том числе и необыкновенные. Многие обвиняют Александра в том, что он находится целиком во власти матери, тем самым возлагая вину на Юлию Мамею, но мне этот эпизод видится иначе. Как мне передавали непосредственные участники событий, перед римлянами, готовыми к выступлению, появилась старуха верхом на коне, которая принялась скакать перед строем, потрясая луком, крича и смеясь. Двух всадников, посланных, чтобы её схватить, она, несмотря на свою очевидную дряхлость, застрелила, после чего ускакала. Александр, от природы нерешительный, счёл это дурным предзнаменованием. Был слух, что это была вдова какого-то особо уважаемого мага, совершенно помешавшаяся от горя, другие же утверждали, что это была посланница ада верхом на огромном леопарде.