"Говорят, что нужно торопиться. Но торопиться нужно так, чтобы мы могли избегнуть ошибок, а не наоборот. Здесь лучше следовать римскому правилу: "Fеstina lente" - торопись медленно, т. е. не теряй времени зря, действуй быстро, но организованно и обдуманно". А. Я. Вышинский.
"Отшумели летние дожди!" - Зина, напевая, осмотрела комнату. Суетливая неделя празднования ее пятидесятилетия завершилась очередным понедельником. "Но сказала осень зиму - жди...", нарочно загоняя звук в нос, прогнусавила Зина, открывая холодильник. На нее упала бутылка молока. Хватая ее на лету и выругавшись, она осмотрела содержимое. Холодильник был плотно набит остатками праздничных пиршеств.
"У хорошей хозяйки ничего не пропадает" - взяла вазу с салатом. Поковыряв салат вилкой, она поморщилась, налила себе кофе в любимую чашку, завалилась на диван и включила ноутбук.
"У вас 20 новых уведомлений". Это собирал утреннюю жатву внимания и времени фейсбук. "Что там у вас?" Лайк, лайк, лайк. "Вот идиотка!" Лайк, лайк, лайк. "Тьфу, дурдом, что ж вы такие простые: и лицом, и мозгом!" На экране мелькали рецепты и призывы жить богато, начиная с сегодняшнего дня. Кофе был горячий, но гор-чил...Лайк, лайк. "В моем возрасте сладким злоупотреблять вредно!" Лайк, лайк. Дань социуму уплачена.
Подняв глаза от экрана, Зина рассеянно взглянула на картину в рамке. "Диджитал-арт",-сказала ее подруга Виктория, вручая картину. Как это у нее получается? Все, к чему ни прикасалась Виктория, становилось совершенным. Последнее ее увлечение- диджитал- арт. Картина, выполненная в этой технике, теперь украшала комнату.
Портрет, притягивая взгляд - завораживал. "Это я," - подумала Зина. С портрета на нее смотрело ее лицо. Скулы, нос, губы, глаза... Взгляд. "Это я, это я... Это я?? Да ну на фиг!!!" Однако, портрет завораживал, манил.
Зина улыбнулась, вспомнив, как месяц назад Вика пришла к ней делать фотосессию. К делу она подошла, как всегда, с какой-то потрясающей Зину, дотошной тщательно-стью. Вика была сосредоточенна. Свалив в центре гостиной гору свертков, сумок, она водрузила сверху треногу и прожектор:
- Главное свет, - сказала торжественно Вика. Мне нужно часа три.
- Вика, я, конечно, женщина красивая, но ни разу в жизни не получилась на фото хо-рошо, я потрясающе нефотогенична... Может зря ты?
- Сначала - макияж, - заявила Виктория безапелляционно.
Зина улыбнулась своим воспоминаниям. "Перфекционистка чертова",- подумала она с одобрением. Портрет парил в гостиной...
В конце той памятой фотосессии Зина робко сказала:
- Вика, тут есть одно изображение, моей прапрабабки, а может, и не прапрабабки... Кто ее знает, эту семейную генеалогию с ее легендами. Мне нравится выражение ли-ца. Мы можем это повторить?
- Ну, покажи, что там у тебя.
- Мне нужно в гугл!
"Мне нужно в гугл". Странная фраза, раньше с той же интонацией произносили: "Мне нужно в туалет". Просительной, извиняющейся интонацией... Но эта потреб-ность столь естественна, что отвечали понимающей улыбкой. Зов природы, кто же сможет ему противостоять...
Вика тоже не стала. А Зина, набрав имя величественной прапрабабки, запустила по-иск. Гугл послушно нашел требуемый портрет.
- Вот, - сказала она,- поворачивая экран к подруге, - что-то в этом есть, это выраже-ние лица. Попробуем?
- Ну давай, изобрази!
Вика совершенно вошла в роль художника, творца. Зина взобралась на барный стул, и, взглянув на экран ноутбука, поймала взгляд женщины, взгляд величественный и высокомерный. И... изобразила.
- Зиночка, не очень удачно получилось, ты расслабься, давай попробуем еще. Мы ни-куда не спешим! - руководила процессом Вика.
Зина, бросив еще один взгляд на светящееся в глубине ноутбука изображение, рас-слабилась:
"Она, конечно, прекрасна, эта женщина, я такой никогда не буду, но и я тоже не лыком шита. Козьи морды с холодным высокомерием крутить могу!"
Взгляд.
Вспышка, щелчок.
-Уже лучше, - прозвучал голос Вики. - Еще раз - и все. Расслабься.
"Ну все так все", - подумала Зина, спокойно и расслабленно ловя объектив.
Портрет, врученный Викой в торжественной обстановке в качестве подарка теперь висел на стене и приковывал взгляд.
Вика клялась, что в портрете минимум изменений:
- Я подправила только линию подбородка.
-Ну да, ну да, - хохотала Зина, - ты победила закон земного притяжения, который по-бедил меня.
- Я покажу тебе подлинник и все действия, которые произвела в фотошопе, - горячи-лась Вика.
- Верю, - парировала Зина.
Да, в те времена когда фотошопа еще не было, Вика в ее жизни уже была. Они позна-комились в театральном кружке, когда Зина училась в шестом классе, а Вика в вось-мом, но близко сошлись позже, уже в университете.
- Где мои 16 лет...- подумала Зина, вспоминая вчерашний день и множество тостов. "За твои 16!" - верещали подвыпившие гости. "Интересно, почему именно16? "Где мои 16 лет, на Большом Каретном!" - вспомнилась песня, ставшая классикой. Все же Зину слегка мутило, похмелье, как искупление вчерашнего весёлого времяпрепро-вождения накрыло.
"Надо меньше пить!" -подумала Зина, "И есть!" -тоненьким голоском проскрипело откуда-то из глубин сознанья. "И есть" - покладисто согласилась Зинаида. "Пятьде-сят лет- это не пятьдесят грамм. Сколько ни хорохорься, но это уже не макушка жизни, не зенит. Дело близится к закату. Жаль, что тогда, на заре не было ни диджитал- арта, ни фотошопа. Наверное, такой портрет мог изменить судьбу. Или не мог? Самовос-приятие, самооценка, бла-бла-бла. Сейчас же они есть, меняет ли это судьбы? Кто знает, может и меняет. Кто его разберёт это "поколение пепси". Нет, сейчас уже не "поколение пепси". "Поколение пепси" - это мой сын, потом были "дети индиго", а эти, как-то иначе себя называют. Милениумеры? Надо погуглить!" - подумала Зина отправляясь в ванную.
"Но не стала осень Зину ждать, остаюсь я с вами зимовааать!" - загундосило подсо-знание, сливаясь с шумом воды, падающей из душа.
"Аххх,- выдохнула Зина, какой кайф и как болит башка после вчерашнего. Я сейчас сдохну!"
Боль, молнией пронзила висок. Все вдруг потемнело и заклубилось. Пар темнел, вился, его клубы разрастались, сливались и разворачивались со щемящим звоном. Звон рос, накатывал и превращался в гул.
"Все. Все. Все прошло," - Зина схватилась за стену. Она неожиданно обожгла холо-дом. От кисти до плеча. "Это же оно, это он, инсульт, конец. Все?"
Коричневый туман клубами не то дыма, не то пара разрастался, обволакивая и по-глощая все вокруг. Все пришло в движение, потеряло форму. Расплескалось. Сердце подступило к горлу.
"Только не упасть, я себе что-нибудь сломаю и голову проломлю...Тихо-тихо-тихо... Спокойно! Я здесь... Я - сейчааас" - Зина ткнулась лбом в стену, стараясь устоять на ногах. Она плыла в клубах пара.
"Зиночка, как у тебя настроение?" "Мама, ты как?" "Зина-Зина, спасибо, все было очень вкусно!"
И портрет, тот самый, диджитал - арт, портрет незнакомки в тюрбане кружился и па-рил в этих облаках.
Ощущение падающей бетонной стены и полета. Холода и жара. Мир - исчез. Оста-лись звуки и цвета. Зина в них растворялась и сливалась с ними. Окаменевшей, зве-нящей от напряжения ледяной рукой хваталась за холодный кафель...
"Стоять! Нужно аккуратно сползти по стене, тогда я не упаду и ничего не сломаю," - упираясь в стену лбом и рукой, она провалилась в зыбкую серость, в бесчувствие. В бездну.
Первым вернулся звук, это был звук, падающей воды. "Кажется, я чуть не загну-лась..." Мысль, буквы...Фраза рассыпалась и закружилась в пространстве. "Я - вер-нулась. Я - есть".
Ванна, кафельная стена, горячие струи бьют по животу и боку и леденящий холод в руках и ступнях.
Звон, то отодвигался, то наступал. Очертания нелепой изломанной фигуры, холод кафеля и жгучее ощущение горячих жалящих струй ... Зина со стороны увидела себя, потом почувствовала боль в щиколотке и подъеме. "Сломала или подвернула",- она старательно сконцентрировалась на невнятном ощущении, как будто нога втискива-ется в новый сапог, тесный в подъеме...с хрустом и усилием, тягучей волной...
"Все нормально". Ощущение надевающегося и жмущего сапога прошло. Она поше-велила пальцами и не почувствовала дискомфорта, только тепло.
"Вот меня прет, новый год потому что...Надо лечь."
Закрыв воду, Зина осторожно выбралась из душа, придерживаясь за стену, цепляясь за двери, косяк. Добралась до дивана в гостиной, упала на него.
"Кажется, я сейчас чуть не откинулась. Какая я затейливая. Умереть в душе, на сле-дующий день после своего пятидесятилетия, экий изыск".
Слабостью звенело все тело. Мысли были какими-то острыми и пронзительными, как будто разрезали воды волнующегося моря молниями... Знобило. Откинувшись на ди-ванные подушки, Зина окинула взглядом комнату. Люстра, зеркало, комод, портрет на стене...
"Я просто офигенно выгляжу в свои 50. Но сейчас мне нужно просто полежать. Мяг-кий плед... Хорошо. Мне хорошо, как хорошо".
Зина пришла себя от какого-то непривычного звука. "Что это было со мной? Вчера... Нет, не вчера, сегодня утром. Я провалялась до обеда. Обед! Обед же, сейчас на обед явятся ее мужчины!"
Традиция обедать дома появилась в семье давно. Зина затруднялась сказать, радует ее она или напрягает. С одной стороны, хорошая привычка, с другой - обед должен быть... Она быстро пошлепала на кухню. "Сейчас придут, нужно что-то быстро приго-товить. А... еды же полно! Релакс, релакс. Найдут что поесть. Надо бы и самой пере-кусить".
Чашка остывшего кофе одиноко стояла на барной стойке, на столике, мерцал ноут-бук... "Что же меня мутит опять? Это меня моими годами мутит! Есть мне, пожалуй, пока не стоит".
... "Что там у нас творится в мире?" - Зина вошла в новостийные ленты: "житель Ай-овы расстрелял жену и детей", понятно. "Депутаты государственной думы выступили с законодательной инициативой", может, и зря. Ольга Бузова... Жители Читы, В Са-маре... Ах, Самара городок беспокойная я. Лишь бы не было войны!" - подумала Зи-на, запуская свою ферму.
"Какой изверг рода человеческого придумал эти онлайн игры? В них же можно всю жизнь играть!" - Зина резво собирала урожай и поливала пиксели пикселями.
"Зачем я делаю это, я же умный, рациональный и здравомыслящий человек. И меня мутит сегодня, я же чуть не умерла. Коров сегодня я доить не буду." Крестик в правом верхнем углу экрана положил конец ее страданьям.
"Обед готовить мне не нужно... А что мне сегодня нужно? А сегодня я планировала заняться "разхламлением" шкафов. Было такое, я угрожала мужу, что непременно расхламлю его ящики! Что там пишет гугл о расхламлении шкафов?"
Зине открылось несколько миллионов ссылок. Тема была в тренде, в обществе по-требления все захламляется и расхламляется. Круговорот хлама в природе... Зина запустила ролик на ютубе. И еще один.
Новая гуру "расхламления", посвятившая этой проблеме свою жизнь, утверждала, что основной его принцип - собрать в кучу все вещи, выбрать те, которые выполнили свою миссию, и безжалостно избавиться от них.
"Что за бред, вещи - миссионеры!" Но криво и банально сформулированная идея была Зине понятна. Учению фэнь-шуй она не противоречила, а скорее, его дополня-ла. "Новые вещи - новая жизнь, старые вещи - старая жизнь. Хочешь чего-то нового - избавься от старого".
И Зина решительно начала выдвигать ящики в гардеробной, стаскивала горы старых и новых вещей в спальню и сваливала их горой на кровати...
"Слабость у меня сегодня. Может, инсульт? Нет!" - решительным взмахом руки ото-гнала эту мысль.
"Будем стремиться к совершенству".
Гора вещей, выполнивших свою миссию, росла. Вещи, которые еще не исчерпали свой энергетический потенциал (О, как!", Зина усмехнулась по себя) аккуратно скла-дывались обратно в шкаф. Дело спорилось. Еще нужно было освоить новый способ складывания вещей. По мнению гуру, нужно было не складывать в стопки, а разме-щать вертикально, как книги на полке.
"Что только не придумают", - думала Зина пакуя старые свитера и рубашки мужа. Некоторые из них просто устарели морально.
"Вот эту он вообще не надевал ни разу, и эту". Зина решительно заталкивала хлам в пакет. Эти подделки под Ива Сен-Лорана они покупали в Таиланде, на шумном ноч-ном рынке, прельстившись дешевизной и элитной этикеткой. Качество, впрочем, бы-ло отвратительным, фейк, сшитый трудолюбивыми тайцами... Или китайцами? "Да все равно!" - Зина поморщилась. "Фейк- есть- фейк."
На этикетке естественно утверждалось, что рубашка "made in Milan".
"А то... Надо ускоряться, не успею разобраться до вечера".
Волны тошноты улеглись, голова стала ясной, мысли - четкими и яркими, краски ста-ли ярче, сочнее... Однако рука, которой она хваталась за стенку в душе, расцвела пунцовыми кровоподтеками, болел и бок, и нога.
"Все же я не удержалась на ногах, упала и сильно расшиблась...и глаза режет," - по-думала Зина, сняла очки, бросила, на тумбочку у кровати.
"Придут Севушка и Славочка и начнут меня тащить в травмпункт. Что-то они задер-живаются".
Аккуратно рассортировав по бумажным пакетам, оставшимся от вчерашнего шопинг-марафона, старые вещи: белье отдельно, рубашки отдельно и обувь отдельно, Зина осмотрела груды.
"Мощно! Самой снести к мусорным бакам или все же оставить эту привилегию бла-говерному? Не возник бы конфликт, не станет он расставаться со своим старым тря-пьем". Но нога и рука саднили, бок ныл, вся правая сторона тела наливалась тяже-стью... "Вот ведь, школьные годы чудесные, не столько выпьешь, сколько потом набо-леешь."
Зина вспомнила вчерашний день, ее день, день празднования "средневековья". В глазах резало, но не смотря на боль и головокружение, улыбнулась счастливо.
"Поворчит и перестанет, подумала Зина о муже, зато- это будет его осознанный вы-бор", и, оставив пакеты стоять у двери, удалилась в спальню.
"Мне бы так еще со своим старьем разобраться", с мыслью она удалилась в спальню.
Странно, что ее мужчины не пришли к обеду, по ощущениям время обеда давно прошло, и в окна спальни заглядывало яркое августовское солнце, а окна смотрели на запад и солнце там было редким гостем. "Интересно, почему никто не звонит и не суетится, за день ни одного звонка и обновления, может, проблемы с сетью?" Зина взяла телефон и поверила вай-фай, сигнал был устойчивым.
"Наплевать, - подумала Зина, - подвиг я уже совершила! Наверное, нужно все же се-годня поаккуратней, кажется, я еще ушибла лоб и скулу, упала или не упала, но голо-вой тормозила однозначно".
Зина легла в кровать и попыталась устроится поудобней, на здоровом боку. Какой-то не понятный звук мешал заснуть...но вскоре, сознание перестало цепляться за брен-ное тело.
На этот раз пробуждение было резким, как от удара. Зина осмотрелась. Темно. В квартире царила мертвая тишина. А вот темноте Зина царить не позволила, включив прикроватную ламу.
Резко встав и вскрикнув от боли, Зина прошла в гостиную, в комнату сына. Квартира пуста! Подавляя накатывающую панику, она громко позвала: "Сева, Славаааа!" ...Тишина. "Времени часов одиннадцать, где они есть: не обедали, не звонили".
Дрожащими руками схватила телефон - ни одного пропущенного вызова.
"Кот, где кот?" - Зина вспомнила, что сегодня за день, который она большей частью проспала, пушистый ленивый кот-сибиряк ни разу не попался ей на глаза. "Кссс... Саня, Сааань!" - она еще раз пробежала по комнатам. Старая сталинская квартира уже сияла включёнными лампами и открытыми дверями.
"Они ушли на работу утром и взяли кота? Бред."
Судорожно, негнущимися пальцами, Зина тыкала в экран телефона, набирая номер мужа...Холодный голос сообщил, что номер не обслуживается.
"Что за черт! Что происходит?" - Зина набирала номер сына. Гудок проходил: або-нент не отвечает... Механический голос.
Зина повторяла и повторяла вызов. Абонент не отвечает - абонент не отвечает... не отвечает, не отвечает. "Данный вызов не может быть установлен!"
"Он только что просто не отвечал, что происходит?" - Зина почувствовала, что от страха не может вздохнуть. "Это телефон, мой телефон сломался!"
На нее как будто нахлынула волна теплого воздуха: "Чертов телефон сломался, а у ее мужчин срочный заказ горит, клиент в гневе, ее мужики сейчас пашут в офисе, а ей ничего не сказали о неприятностях, чтобы не портить день рожденья!"
Зина метнулась к шкафу, схватила первые попавшиеся джинсы и толстовку, прыгну-ла в резиновые сапоги "Бокс" (самая неоднозначная интернет - покупка весны на американском Амазоне) и, не выключая свет, быстро заперла двери - побежала.
"Надо помочь, надо понять, что случилось..." Расстояние в 200 метров от дома до офиса Зина промчалась ни разу не глотнув воздуха, ей казалось, что она и земли ни разу не коснулась. Летела, отчаянно стремясь к ним, своей семье, любимым, родным и дорогим.
"Они там, готовятся к процессу или какая-нить проверка...Как она могла, как она сме-ла закрутиться с этим дурацким юбилеем, а у нее под носом, остались незамеченны-ми какие-то проблемы".
Окна офиса светились!!! Зина перевела дух, взлетая на крыльцо, мир приобрел очер-тания, а тело вес. Она дернула дверь. Закрыто. Заперто. Она дергала дверь, а дверь не поддавалась. "Что за черт?!".
"Что ты ломишься?" - дверь приоткрылась и в дверном проеме показалась соседка.
Зина ее хорошо знала, на втором этаже с незапамятных времен жили две сестры. Одна из них пребывала в глубоком маразме, вторая еще не занырнула в самые его глубины.
Сестер легко было перепутать, они отличались только одним: старшая была совер-шенно седой, а младшая еще озаряла этот мир ярким огненным цветом волос.
В дверях стояла рыжая, младшая сестра. Это было хорошо, потому что о старшей в этом доме ходили легенды, конечно она слыла ведьмой. Как без ведьмы в приличном доме? Соседки шепотом рассказывали, боязливо косясь на окна сестер, что даже ко-гда дом горел в 90-е, сгорели все квартиры, кроме квартиры сестер.
"Вы меня не узнали, я - соседка, в первой квартире мы у вас ... работаем, впустите меня, прошу вас впустите... прошу вас!". Резко потянув дверь Зина ворвалась в подъезд, метнулась опрометью к своей двери, заколотила в нее. Резво застучали бо-сыми пятками и приоткрыли: на пороге стояла девочка лет пяти...Или семи? Кто их разберёт...С тех пор как сын Зины вырос, она напрочь утратила способность разли-чать возраст детей, этот навык ушел вместе с пеленками и распашонками и невы-ученными уроками...
"Девочка, а где Сева, где Слава, ты тут одна?". Зина еще раз дернула на себя уже эту, свою родную дверь и вломилась в квартиру... Квартира пахнула на нее духом чу-жого жилья, жареного лука и еще чего-то знакомого, но давно забытого. Диван, теле-визор, обои в глупый цветочек, бумажные обои вились незнакомым цветочным орна-ментом... Свет померк.
"Ты что буянишь, девка?" - Снова силуэт рыжей ведьмы в дверном проеме. Сморг-нув, Зина поняла, что она сидит на нижней ступеньке крыльца.
"Значит, она меня выволокла на улицу..."
- Скажите, вы меня не помните, мы здесь купили квартиру, давно, семь лет назад. Ко-гда мы ее смотрели, вы еще подошли ко мне и сказали, что я вам нужна, помните? - Зина умоляла.
- Сиди, я сейчас тебе попить вынесу. Не ходи никуда, не дойдешь еще, гробанешься, будет на мне грех из-за тебя... Сиди, не топоти. Нет тебя... или есть, кто вас теперь разберет?
Сверкая рыжей гривой волос в свете тусклой электрической лампы живо затопала по ступенькам вверх...
"Как зовут бабку? Никто никогда не называл ее имени - бабка и бабка, и кажется, это старшая".
Зина притихла на ступеньке, сил встать не было. Хотелось сидеть, на этом крыльце, хотелось стать доской, ступенькой или балясиной, хотелось исчезнуть, раствориться в этом жидком свете электрической лампочки. Не было сил даже моргать...
- Жива еще? - раздался звонкий голос какой-то из сестер. Ну так и не помрешь значит. Кто ж тебя так избил, красавица, штаны изодрал на тебе, в беде ты, девка, или не в себе - я не разберу. Говоришь, знаешь меня и квартиру тут купила? Я впустила тебя?
-Вы, наверно, меня не помните. Но я, когда мы тут обосновались, крыльцо красила, и вы мне сказали... эту фразу. Или сестра ваша, вы так похожи...
Шестое или седьмое чувство подсказывало Зине выражаться очень обтекаемо, тща-тельно выбирая фразы.
- Крыльцо это уже 10 лет никто не красил и еще 20 не покрасит. Все вокруг колхозное, все вокруг мое! - неожиданно пропела ведьма. И сверкнула улыбкой.
- Ишь, какая ты вся избитая и драная. И новые штаны порвала, хорошая вещь, фир-мА... Монтана? Ведьма неожиданно склонилась и ощупала ткань. И в галошах...Смех и грех, в варенке и в галошах.
Зина сглотнула комок, застрявший в горле, как-то не очень вписывался разговор о моде в сложившуюся ситуацию. Посмотрела на свои джинсы, художественно разо-рванные известным дизайнером. А ведьма продолжила:
- Я мильтонам позвонила, сказали сейчас подъедут, заберут тебя.
Зина подобралась.
- Сиди, девка, я сказала, что тебя битую и драную на крыльце нашла. А Валька не скажет ничего... малая еще, да мне тут никто слова поперек не скажет. - присела ря-дом. Принюхалась.
- А ты ведь не уличная... чисто пахнешь, домом. Случилось что-то с тобой, что, я в толк не возьму, раз не понимаю, значит, не моего ума дело."
Ведьма приобняла Зину...
-Галоши странные, вроде как сапоги. Это модно? Чую я, девка, ты своего не отпуска-ла, цеплялась, и не оторвали его. Не прячь глаза, это не плохое свойство, а скорее хорошее...
Зина сидела обхватив себя за голову и уткнувшись в колени.
- Слушаешь? Слушай, своего не отдавай, пугай его и гони. Но будешь пугать, себе верь. И поспешай, поспешай... свое упустишь, пути назад у тебя не будет.
- Кого пугать, кого гнать? Мужа, сына? Зачем их гнать, я же их ищу. Ничего не пони-маю. Кошмар, дурацкий сон, фарс.
- Заковыристо ты говоришь. Не понимаешь, значит, и не твоего ума дело. Никому не верь и ничего не бойся.
Поймав прямой взгляд Зины и поняв, что та знает эту поговорку полностью, бабка улыбнулась.
- И просить тоже не проси. Требуй. Пока можно, требуй. А там видно будет. На своем стой. Иначе я тебя не вижу. Говоришь, я тебе сказала, что нужна ты мне?
- А вас не Ариной зовут?
- Сама прихожу. Вон бобик к нам едет. Ты торопись медленно, медленно, но торо-пись. Фестина ленте!
И ведьма шагнула в темноту улицы. Слева в тусклом свете фар к дому подъезжала машина, бабка грациозно ступила на дорогу, преграждая ей путь. Машина затормози-ла, на тротуар выскочил мужчина в синей форме. Синей - это было отчетливо видно в свете фар.
"Да ну на фиг!" - Зина потрясла головой.
Бабка величественно жестикулировала, взмахивала рукой, слышался ее голос, че-ловек в форме что-то бубнил в ответ.
Зина привалилась плечом к перилам, мир замер...Очнулась она от того, что ее кто-то тормошил.
- Ты кто?
- Я - Зина. А вы?
- Я - лейтенант Петров. Ну поехали, Зина.
- Я с вами никуда не поеду. Я ничего не нарушаю. Не запрещено здесь сидеть.
Она оглянулась по сторонам в поисках бабки, но ее не было, а на помощь лейтенанту спешил еще один человек.
- Вот, отказывается в машину идти. Силком потащим?
- Отставить, есть ориентировка. Зинаида Лоин, 1967-го года рождения. Пропала 10 августа, сирота, ее тетя ищет. Заявление подала в Ленинский РОВД. Ее уже неделю ищут.
- Зина? - Переспросил человек в форме, - как твоя фамилия, девочка?
Все чувства, здравый смысл, интуиция и что-то еще кричали ей, что лучше ей, вот сейчас, быть этой Лоин и попадать под ориентировку.
- Я не помню ничего, голова болит, тошнит и кружится все.
Зина повернулась левой стороной головы к лейтенанту.
-Ого,- удивился лейтенант,- кто же тебя так отделал?
- Я не помню.
- Как ты на крыльце оказалась, кто тебя принес?
- Я сама пришла. Прибежала.
- Откуда?
- Из дома.
- Покажешь?
Лейтенант подталкивал девушку к машине.
- Я в машину не сяду!
Зина отчаянно вцепилась в перила.
- Как ты мне покажешь, если будешь тут сидеть?
- Пешком пошли, тут близко.
Она поднялась с крыльца. "Не верь, не бойся, не проси, требовать можно!" - как-то наплывом, издалека вспомнились слова старухи. Зина двинулась к дому, спокойно и уверенно, не оглядываясь на лейтенанта. Трехнутой на голову сейчас быть выгодно. Трехнутой, стукнутой, шибанутой. "И молчание- золото", - шепнул собственный жиз-ненный опыт: "Каждое слово может быть использовано против вас".
Пройдя метров сто до своего дома, уютно свитого семейного гнезда, в котором был продуман каждый уголок, каждая деталь, она остановилась и обернулась. Шагах в пя-ти за ней шел лейтенант, а метрах в десяти за ними тянулось с выключенными фара-ми странное транспортное средство, откуда-то из детства Зина знала, что это мили-цейский бобик...
"Милиция. Господи, мильтоны, бобик... Кино и немцы. Что за день-то сегодня! Сейчас приду домой, дома будут Сева и Слава. И все закончится...Все будет хорошо".