Аннотация: Уверен, что серия этих рассказов будет со временем пополняться
Юрий БЫКОВ
ТРАМВАЙНЫЕ ЗАРИСОВКИ
***
Багровый этюд в ярких лучах
Примерно половина восьмого утра. Холодное декабрьское утро 2009 года. Снег еще не выпал, а мерзкие морозы начинают гневно придавливать, норовя заморозить посевы, молодые растения, и доставляя массу неудобств гражданам, температура тела которых, как известно, равна тридцать шесть и шесть десятых градуса по шкале Цельсия.
Еду на работу на трамвае. Проезжаю место по улице, где кнопочный пешеходный переход, оборудованный специальным звуковым сигналом для слепых. Многие должны знать это место. Внезапно трамвай останавливается. Прихожу в себя от своих мыслей и внимательно смотрю в трамвайное окно.
Вижу горящий красный сигнал светофора. С обеих сторон дороги, как на подбор выстраиваются огромные автомобили. Причём это не тихоходные полностью гружёные грузовики, а легковые многотонные и достаточно шустрые вследствие своей колоссальной мощности автомобили. Удивляюсь, что делают эти автомобили, да ещё в таком количестве, в столь ранний час. Не едут же в них слесари и фрезеровщики в это время суток на работу. В таких авто, как правило, бывают безработные люди. Безработные и беззаботные. В том смысле, что они никогда и нигде не работали, вследствие достаточно хорошего финансового положения без службы на благо и во имя.
Вся эта многокобыльная и многотонная махина нетерпеливо вздрагивает с перегазовками и издаёт утробный звук на достаточно низкой частоте.
Вдруг замечаю виновника внезапной остановки транспорта. Это маленького росточка пожилая женщина с сумкой чёрного цвета в руке. Она нерешительно двигается по пешеходному переходу, робко поглядывая по сторонам. А с обеих сторон, в восемь ярких глаз, по четыре с каждой стороны, ослепительным белым светом освещается пешеходный путь, выглядевший, как коридор смерти. Наверное, по таким световым тоннелям наши бессмертные души уходят в вечность. Никак не меньше.
У меня даже создалось впечатление, что время начало останавливаться. А вместе с этим, грозные машины, как некие живые, злобно урчащие твари, упакованные в металлические панцири, злобно сверкают яркими белыми глазами и в нетерпении переминаются с одной круглой ноги на другую. Их жертва медленно, с испугом перебирается на другой, спасительный берег. Скоро она доберётся до середины серой твёрдой реки, что уже кажется почти невозможным. Жертва старенькая и беспомощная, а ещё с каждым шагом она становится всё ниже ростом, а молодые, двух-, и трёхлетние железные монстры всё нетерпеливее рычат и дрожат всеми своими могучими телесами. Ещё мгновение и...
Мне кажется, что я не дождусь хэппиэнда, и сейчас на моих глазах случится непоправимое, но...
Бабушка благополучно добирается до другой стороны улицы. Машины вздрагивают в последний раз и улетают в неизвестность. Окружающее быстро принимает серо-чёрные привычные для этого времени года и этого времени суток, тона.
Я еду дальше в трамвае и с изумлением смотрю на серую улицу. Вместо огромных и сверкающих монстров сейчас по плохо освещённой дороге мчатся, отчаянно смердя сизыми и чёрными выхлопами, с очень плохим светом, копейки, УАЗики и разбитые в драбадан жёлтые маршрутки - лицо автомобильной индустрии современной России.
11.12.2009
***
Когда будет двойка?
Властно потряхивая содержимым мясом, укутанным в тёплые одежды, трамвай подтряхивается к очередной остановке около Введенской церкви. Два человека покидают общественный транспорт, а вместо них добрый десяток заходит внутрь. Вошедшие быстро размещаются по свободным местам. И вдруг откуда-то извне раздаётся громоподобный женский голос:
- Двойка скоро будет?
Пытаюсь определить визуально, кто же это так кричит. И не могу увидеть. Народ, видимо тоже изумлённый таким выкриком, с любопытством тянет шеи, и тут я понимаю, что кричат с улицы. А там темно и сыро - на дворе раннее утро 25 декабря 2009 года.
Оживает и кондуктор. Она утвердительно и почти убеждённо кричит в темноту, что да, действительно двойки ходят по этому маршруту.
Пауза затягивается, и входные двери вот-вот должны закрыться. Но за секунду до их закрытия с улицы также громогласно, как и в первый раз раздаётся:
- Я уже полчаса жду здесь двойку!
Двери закрываются и трамвай, позвякивая своими стальными сочленениями, погромыхивая контактами с рельсами, заглушая всё и вся в округе, резво трогается в путь.
Пытаюсь разглядеть женщину, кричавшую на остановке минуту назад. Тяну шею в сторону чёрного окна и вижу, что на остановке стоит она, одна одинёшенька, а посему вариантов, чтобы попутать её с кем-либо другим, нет никаких. Когда я разглядываю женщину, то начинаю понимать, откуда взялись такие громоподобные ноты. Я и сам не мал в размерах, но то, что предстаёт моему взору, расступившись из темноты в скудном свете салонного освещения трамвая, превосходит все мои ожидания. Что ростом, что объёмом дама превзошла все мыслимые размеры.
Надо полагать, что и лёгкие в таком мощном теле должны соответствовать внешним размерам.
25.12.2009
***
Трамвайный сленг
Кондуктор или не выспалась, или на неё так подействовал крик необъятной дамочки, что, возвращаясь от первой двери к своему месту, расположенному, как вы понимаете у самой задней двери, уловив мой любопытный взгляд, брошенный в её сторону, и чётко зафиксировав его на мне, вдруг произносит:
- Проезд.
Понимаю, что она имеет в виду на своём корявом жаргоне, но тут же начинаю свою игру, и как вежливый человек, соглашаюсь с ней, а потому, кивнув головой, вежливо произношу:
- Проезд.
Кондуктор пока нисколько не удивляется такой откровенной тупости пассажира и решает уточнить, а потому решительным тоном выдавливает:
- Ваш проезд.
Мне опять ничего не остаётся делать, как покорно с ней согласиться:
- Мой проезд.
И тут я замечаю - брови кондуктора медленно поползли к переносице. Это несомненно должно означать, что должностное лицо начинает сердиться, и где-то даже терять терпение. Однако признаков понимания сложившейся ситуации на её челе я не наблюдаю нисколько.
Надев на лицо суровую маску человека, закалённого в боях с ярыми поборниками бесплатного проезда, и всем своим видом показывая, что "и не таких она видела", коротышка с драной сумкой на ремне начинает медленно, но уверенно ко мне приближаться. Вот уже видно, что она придумала новую фразу, которая по её мнению должна быть понятна всем, и даже грудным детям.
От её сердитого наступления мне стало казаться, что ростом кондуктор стала ещё меньше и почему-то гораздо шире, словно на неё стало действовать огромное атмосферное давление. И вот уже и не кондуктор приближается ко мне вовсе, а некий жирный питон. Он приоткрывает рот и время от времени выстреливает острым раздвоенным язычком, пытаясь загипнотизировать меня, чтобы потом без проблем проглотить. Я встряхиваю головой. А кондуктор тем временем выстреливает следующую фразу:
- Что у вас за проезд?
Хочется ответить, что у меня за проезд есть, к примеру, деньги. А натурой рассчитываться не люблю и не умею. Видя, что она никаких шутливых ответов больше не приемлет, да и не поймёт, наверное, соображаю, что спектакль пора заканчивать; что ещё немного, ещё чуть-чуть, совсем малую толику, и дама, заглотнув в свои лёгкие много воздуха, начнёт выдавливать из себя сердитые, на высокой ноте звуки, свидетельствующие о моей явной неправоте.
И тут я не выдерживаю напряжения, достаю из правого кармана куртки билет, проданный ею мне за две остановки до начала нашей "милой" беседы, протягиваю его перед собой, и как можно мягче произношу:
- Вы хотите выкупить мой билет обратно? Я согласен. С вас девять рублей.
И о, чудо! Я вижу в её глазах блеск разума. По всему видно, что кондуктор вспомнила меня. Это тем более удивительно, что от продажи билета и до остановки, после которой дама начала изгаляться в упражнениях по коррекции русского языка, мы проехали всего две остановки. Это ещё более удивительно от того, что в трамвае было всего пять человек, когда я садился в него. Но самое удивительное оказалось то, что все пассажиры сидели в передней и средней части трамвая, и лишь один я, заметно выделяясь от общей людской массы, стоял у задней двери. Да и, к месту будет сказано, габаритами я выдался такими, что не заметить меня весьма сложно и даже проблематично.
Знать бы, что это было. Обыкновенная людская тупость? Или я похож на человека, с которого можно легко, по несколько раз за маршрут, гипнотизируя бездарным сленгом, брать деньги за проезд?
25.12.2009
***
Что там впереди?
Новый год приближается неумолимо. И свидетельством тому то, что рано утром, когда я еду на работу в трамвае становится с каждым днём всё меньше пассажиров. Вот и сегодня в салоне были всего три человека, включая меня. А на следующей остановке вышла женщина, и нас осталось лишь двое. Я стою на задней площадке, и где-то далеко около кабины водителя сидит ещё одна женщина, разглядеть лицо которой мне не представляется возможным. Окружающее становится мне неинтересным, а потому я ухожу, как говорится, в себя, и размышляю о чём-то стороннем.
У железнодорожной больницы в трамвай сели еще двое: пожилая женщина и мужчина лет шестидесяти. Женщина была как раз в том возрасте, когда становится трудно определить на вид, семьдесят ей лет или восемьдесят.
Кондуктор оживляется и идёт "обилечивать" (замечательное в своей несуразности содержания слово, ну ровно, как "охуячивать") пассажиров. Хотя даже невооружённым взглядом видно, что они сейчас предъявят проездные билеты. Через минуту выясняется, что так оно и есть.
И тут вошедшая пожилая женщина задаёт вопрос:
- Скажите, пожалуйста, это четвёрка?
Вопрос явно относится к кондуктору, и речь в нём идёт о номере маршрута.
Кондуктор с ответом не промедлила, но ответ её заставил задуматься, а может даже и засомневаться в её адекватности или причастности к этой работе:
- А что там впереди написано?
Мне моментально приходит на ум вопрос о надписи на сарае, которую по понятным причинам приводить здесь не буду.
И в тоне кондуктора при этом прозвучало как минимум тонна раздражения.
- Простите, - слышу я полный замешательства голос женщины, - я плохо вижу.
Ответа кондуктора я не услышал. Может, она просто кивнула головой, а может, не сочла нужным отвечать на такие глупые вопросы пассажиров.
Не буду, да и не хочу давать оценку поведению кондуктора, дабы не услышать фраз, вроде следующих: "А вы сами попробуйте поработать в таких условиях", "А что я ещё должна делать за такие деньги?". Пусть каждый подумает, как он выглядит со стороны, когда ведёт себя подобным образом.
Помните, что улыбка, та самая, которая без сомнения вдруг касается наших глаз, может творить чудеса! Улыбайтесь друг другу! С Новым годом Вас!