- Я совсем разучился говорить - произнес кто-то сиплым голосом. В сумерках
набережную канала казалась размытой и, сложно было увидеть, где стоял тот, кто посмел разбить тишину спускающегося вечера. Невидимке никто не ответил, лишь чуть подвижная черная вода лениво лизала прибрежный гранит.
--
Ты стоишь здесь каждый вечер, смотришь на противоположный берег канала, и все время молчишь. Неужели тебе не надоело? - произнес все тот же загадочный голос. Но вновь вязкая тишина, остывающая под воздушными струями легкого северного ветра. Уставшее солнце скрылось за горизонтом, и вечер опустил туманное покрывало на водную гладь. Ночная прохлада скользила среди волн и медленно поднималась к нагретым за день плитам набережной.
--
Что высматриваешь? Зачем молчишь, о чем думаешь, в конце концов. - Продолжал незнакомец. Он говорил медленно, останавливаясь и, сиплый голос выдавал его поздние годы, не дождавшись ответа, он продолжил:
--
Я не могу без этой набережной, ты же знаешь. Каждый день, в течение многих лет я прихожу сюда, чтобы смотреть на закат, шумящую воду и говорить с тобой, в надежде, что ты мне когда-нибудь ответишь. - Невидимка вздохнул.
--
И снова ты слушаешь тишину, а мои слова растворяются в сумерках, как твои века в вечности... - послышались шаги. Кто-то неуверенно ступал по каменным ступеням вниз, к воде. Стены набережной гулко вторили им, словно бормотали что-то на чужом, холодном языке камня.
--
Ты знаешь, я болен. Я не хотел тебе говорить, но уже слишком поздно. Врачи говорят, что я не протяну долго. Хотя, какое тебе дело до одинокого сумасшедшего, воспевающего вечерние сумерки. - Слова, пропитанные тоской и болью, безнадежно повисли во влажном ночном воздухе. Одинокий рыжий огонек прожег черно- серое вечернее покрывало. И в еще темно синее небо устремились белые струйки едкого дыма. Крутясь и извиваясь, словно змеи белые нити исчезали, растворяясь в угрюмой ночи.
--
Да, я снова курю, и что? Молчишь? Зачем так страшно на меня смотреть? Хоть бы слово протеста! Одно "НЕТ!" и я бросаю. Где-то почти у воды голос весело хмыкнул и огонек от сигареты отразился в воде:
--
Все равно не скажешь! Но ты старше и умнее меня во много раз, так почему же тебе не бросить этот язык жестов и просто не сказать мне: "Зачем ты нарушаешь вечность моего покоя?"- последнюю фразу незнакомец протянул медленно замогильным голосом с пафосом:
--
И не улыбайся ты бы смог.
Вечер перерос в ночь. Черная клякса неба отразилась в мутной воде канала и, в воздух внезапно проник запах плесени и сырости. Безжизненная набережная совсем остыла. Северный ветер усилился. Он словно играл с гранитными плитами ступеней, разгоняясь и будоража воду, он врезался в каменные бруски, облизывая их холодом и влагой. Сиплый голос невидимки снова появился из неоткуда:
--
А ты не грустишь здесь один? Ведь одинокому существу всегда нужен друг? -огонек тлеющей сигареты вспыхнул и погас. Сигарету затушили и опять сковывающая, пустота заволокла пространство.
--
Зачем ты повернулся ко мне, разве я тебе интересен? А может, ты вспомнил веселый анекдот? Ну и не надо, я просто хотел повеселиться перед сном. - в темноте кто- то зашевелился, послышался шорох газет и тихий шепот.
--
Ты вроде не спишь, а я, как всякий смертный решил вздремнуть - это были последние слова невидимого голоса.
Голос исчез. Время устало медленно брести, выслушивая речи старика. Тишина поглощала все звуки, и даже плеск воды. Время ускорило шаг, и ночь начала бороться с наступающим рассветом. Она заволакивало тучами сонное солнце, пытаясь продлить свое существование. А ОН продолжал, недвижимо стоять на набережной, наблюдая, как спит его единственный друг, любя его, но любя молча, без глупых фраз, острот и шуток.
И вот солнце, наконец, разогнало хмурые ночные облака и коснулось своими первыми золотыми лучами Его холодного, гранитного бока...