Аннотация: История о том, как девочка Соня взрослеет и вступает в переходный возраст.
Фраза "Ну когда ты наконец повзрослеешь?" всегда казалась Соне ужасно глупой и она вообще не слышала, чтобы кто-то кому-то её говорил. Но однажды прочитав это выражение в какой-то книге, она стала постоянно это спрашивать сама у себя. Ну когда ты повзрослеешь, Соня? Когда наконец поймёшь, почему тебя записали не в художку, а на дополнительные занятия по биологии? Когда станешь делать то, что нужно, а не то, что хочется?
Откуда вообще мог взяться у человека такой вопрос? Все знают, когда они повзрослеют.
- Ой! - девочка оступилась и едва не рухнула носом на ступени. Мама придержала её и неодобрительно цокнула языком:
- Сонь, ты чего? Смотри куда идёшь-то.
Лифт, как обычно по пятницам после обеда, не работал и девочка с мамой неспеша спускались по лестнице уютной пятиэтажки, где они жили уже лет десять как.
- Задумалась...
Мама с улыбкой глянула на Соню:
- Волнуешься? Ничего, это ничего. Пойдём, нас папа уже заждался.
Они пошли дальше по прохладным лестничным пролётам. Соня вела рукой по похожей на баббл-вафли краске, покрывавшей стены, выше её роста переходившей в побелку. Девочка рассеянно отмечала все неровности и наплывы. Считала ступени, стараясь, чтобы каждое углубление в стенке совпадало с каждым вторым шагом.
- Сейчас, почту проверю... - бросила мама, когда они вышли в светлый холл с узорной плиткой под ногами, и направилась в сторону почтовых ящиков. Тут же стоял гигантский фикус в напольной кадке, едва слышно гудели лампы. Из комнаты консьержа за стеклом доносилось тихое бормотание новостного канала.
- Мам, выкинь сразу газету, если принесли. Не вздумай читать.
- Чего это?
Соня нахмурилась и упёрла руки в бока:
- Вы с папой каждую неделю из-за новостей ругаетесь. Чего! Там пишут глупости всякие.
Мама закатила глаза и сунула газету в сумку, ответила:
- Ничего мы не ругаемся, ты просто так воспринимаешь. И не будем.
- Обещаешь не ругаться?
- Да-да...
Они вышли из подъезда на улицу, залитую вечерним августовским солнцем. Шумели на ветру берёзы, а с площадки, скрытой за углом многоэтажки, доносились голоса играющих ребятишек. Девочка с мамой прошли вдоль дома и через сквер направились к стоянке.
Там они повстречали соседскую старушку, Валентину. Женщина была одета в старомодное платье в цветочек, волосы заколоты гребнем. На коленках она держала свою сумку. Старушка сидела на скамейке сгорбившись и прислушивалась к стоявшему рядом небольшому радиоприёмнику. Сыграла перебивка радиостанции, напоминающая Соне смесь кваканья лягушки и свистка паровоза, началась реклама:
- Вы молоды и полны сил? Согласно статистике, опубликованной Министерством здравоохранения, люди в нашей стране живут около восьмидесяти лет! - заливался голос из эфира, - Разве вас это устраивает? Может, вы бы хотели умереть прямо сейчас?
Заиграла ритмичная музыка и голос продолжил:
- Агентство "Седьмое небо" готово вам помочь! Только в "Седьмом небе" вам доступны любые райские наслаждения по низким ценам! Действуют акции и скидки. Теперь вам не придётся скучать десятки лет в ожидании смерти, наши специалисты подберут посмертное существование по вашей вере и кошельку! Бронь за три дня! Подумать только, вы сможете умереть уже в эти выходные! Оформление виз, разрешений и справок на работу. Путешествия от уикенда до месяца, горящие путёвки. А также, спецпредложение! Только сегодня трёхдневный тур в Вальгаллу с питанием и курсом реабилитации по окончанию путешествия всего за тринадцать тысяч девятьсот девяносто рублей! Спешите, предложение ограничено! "Седьмое небо"! Мы располагаем!
- Добрый вечер, Валентина Викторовна! - чуть громче, чем нужно, поздоровалась мама.
- Здрасте, - тоже сказала Соня, разглядывая лицо старушки. Что-то... Что-то было в нём...
- Ох, батюшки, здрасте, здрасте! - женщина прищурилась, вытянула пальцем веко, пытаясь настроить линзу. Соня тоже сощурилась и внимательно посмотрела на старушку, у которой брови вместо лба были наклеены под носом. Та зашамкала:
- Узнала, как же. Настюш, в садик девочку штоль ведёшь? Какая взрослая стала, Сонюшка, красавица просто. И лицо как у Фроловны покойницы, и волосы такие длинные, и позвоночник...
- Валентина Викторовна, нас там папа ждёт... - Мама потянула Соню дальше, та не сопротивлялась.
- А? Да-да, Лександрыча-то помню, царствие ему небесное, на танцы с ним в семьдесят третьем ходили, в рубашке был такой, брюки клёш, и борода... - бормотала вслед бабушка. Мама хмурилась и громко сопела, Соня решила не донимать её вопросами и подождать до машины.
- Девчонки, привет! - у папы было очень загадочное лицо. Он что-то делал в багажнике, но как только увидел жену и дочь, то спешно захлопнул его и пошёл навстречу.
- Приве-ет! - Соня кинулась обниматься.
- Привет, а чего не подъехал?
Папа подхватил Соню под мышки и закрутил вокруг себя, девочка зажмурилась и засмеялась. Потом он поцеловал жену и ответил:
- Да выруливать не хотел, видела как там понаставили? Забирайтесь.
Сели в машину, поехали. Пока папа, цокая языком, вертел головой и пытался объехать несколько растрепанно поставленные автомобили, Соня пыталась прислушаться к стуку из багажника. Никакого стука не было, но все равно девочке было интересно. Что там? Подарок. Какой подарок? Наверное набор юного врача.
Конечно, мама не стала молчать:
- Ты Валентину видел в последнее время?
- Валю? В субботу, больше не видел.
- Да не Валентина, а Валентину. Из дома нашего. Со второго этажа.
- Не помню такую.
- Помнишь, помнишь. Она тебя с каким-то своим знакомым путает всё время.
- Ну и что там с ней?
А может там пластилин? Разноцветный, яркий, как те фломастеры с попугаем на упаковке.
- Не видел, значит? Она разваливается, вообще. С таким видом её на улицу выпускать нельзя, половину деталей растеряет, половину сороки утащат.
- Жуть. А ей на тэ-о не пора? Ей же под восемьдесят?
- Да ты слушай, это не всё. Представляешь, у неё брови под носом наклеены, как усы.
Папа захохотал, да так сильно, что Соня заметила у него в уголке глаза слезинку. Девочка тоже заулыбалась.
- Она ничего ведь не понимает, совсем. Сидит там целыми днями, облизывается, - мама хмурилась, не поддавшись общему веселью.
Папа погладил маму по руке, не отрывая взгляд от дороги.
- Чего это она облизывается? Лутонюшку хочет утащить? Настя, ты как скажешь...
- Знаешь, сейчас по телевизору столько всего говорят, уже не знаешь что и думать...
- А ты слушай их меньше. Я тебе... Помнишь, я тебе скидывал статью как им сценарии пишут?
Мама повысила голос.
- Не на пустом же месте! Помнишь, в Ульяновске случай был? Его ещё...
Соня поймала мамин взгляд в зеркале заднего вида и отвернулась к окну. Мама замолчала и через секунду заговорила с папой об отпуске.
Они ехали мимо старых, ещё купеческих домов, которые утопали в желтеющей уже зелени садов, по улицам ходили улыбающиеся люди, милиционер на перекрёстке посвистывал в свой свисток и добродушно махал чёрно-белой палкой. В небе висели большие, пушистые облака.
А может быть это фломастеры? Тогда зачем прятать в багажник, ведь не может быть, чтобы ей купили огромный набор из Детского мира?
Краски, это могут быть краски! Чтобы ими рисовать, нужно купить мольберт, такую большую деревянную штуку, куда надо прикрепить холст и на нем рисовать. Мольберт не спрячешь в бардачок, ему нужно много места.
-... ну или в Анапу. Сонь, тебе в Анапе понравилось?
Мама повернулась к девочке, застав Соню посреди мыслей. Пока она соображала, что ответить, мама смотрела на неё и отраженные солнечные лучи переливались в маминых глазах как в драгоценных камнях. Какая красивая, подумала Соня. Хочу быть такой же красивой, как мама.
- Да. Только мы мало купались.
- Точно. Если туда, то в другой санаторий поедем, где кондиционеры нормальные. Ой, Лёш, нам сюда ведь.
Папа затормозил и свернул с проспекта на боковую улочку, под полог теней от стоящих почти вплотную к дороге лип. Центр занимал белое двухэтажные здание, похожее на церковь, только без куполов и крестов. Рядом была небольшая парковка, сейчас почти пустая.
Внутри центра было прохладно. Мама повела девочку через раздвижные стеклянные двери прямо к стойке, над которой виделась женская голова. Зал был не очень большой, в углу стояло кресло перед телевизором, за стойкой виделись двери большого лифта. Ближе к окнам стояли цветы.
- Здравствуйте, - сказала мама. - Мы на пять записывались, Антонова.
- Здравствуйте. Антонова София Алексеевна?
- Да, - вместо мамы сказал Соня. Девушка за стойкой была похожа на учительницу ИЗО из школы. Такая же тонкая шея, карие глаза и нос кнопкой. Только у Евгении Васильевны все время на лице были следы краски, а носила она клетчатые рубашки. Девушка за стойкой же была аккуратно накрашена и одета в костюм, полный прямых углов. Такие костюмы носили серьёзные, строгие учителя.
- Привет, Софья, - чуть перегнувшись через стойку сказала девушка. - Меня зовут Ксения, я администратор центра.
- Поздоровайся, - едва слышно шепнула мама.
- Здравствуйте.
Девочка вспомнила уроки ИЗО, как она нарисовала акварелью синего кота и как Евгения Васильевна звонко смеялась, а потом поставила Соне пятёрку в дневник. Это было зимой, когда темнело рано и весь город после захода солнца переливался разноцветными гирляндами и тонул в мишуре. В тот раз Дед Мороз принёс ей мешок с конфетами и коробку с пластмассовой челюстью на подставке. Это было что-то вроде игры, в зубах на этой челюсти было полно дырок и их нужно было залеплять специальным пластилином с помощью маленьких инструментов, которые выглядели совсем не похоже на настоящие.
Соня быстро их потеряла.
- Ну что, ты готова повзрослеть?
- Ага.
- Хорошо. Тогда давай ты сейчас посидишь вон там, где телевизор, ладно? Пока мы с твоей мамой проверим документы. Хорошо?
- Ладно, - сказала девочка и отправилась в кресло. Мама с администратором тут же начали шушукаться.
Прошлого взросления Соня уже и не помнила, лет пять уже прошло. Ни этого здания, ни помещений где тебя взрослеют. Мама говорила, что ничего особенного там не происходит. Вроде как сидишь сидишь, а потом оп - и ты уже взрослый.
Интересно, запомнит ли она что-то сейчас? Соня вытерла мокрые ладошки о платье и обратила внимание на телевизор.
Там шла детская программа про фокусников. Соня поискала было пульт, но не нашла. Стала смотреть передачу.
На экране была небольшая сцена, стоявшая в полумраке, вокруг которой столпились тёмные силуэты. На сцене белая ширма. Раздался приятный, глубокий голос:
- А сейчас, проездом из Боливии в Японию, величайший фокусник на Земле: удивительный Вумбо!
Под аплодисменты из-за ширмы вышел высокий человек в белой накидке с узорами, и в чалме с торчащим на лбу павлиньим пером.
- Смотрите внимательно, сеанс группового гипноза!
Вумбо резко достал из рукава цветастый платок, взмахнул им и Соня потеряла сознание.
Звякнул лифт и оттуда двое людей в спецовках выкатили каталку. Настя смотрела, как её дочь увозят куда-то вглубь здания и теребила платок.
- Да вы не волнуйтесь, - отвлекла её девушка-администратор.
- Да нет, я...
- Ничего, ничего. Ступайте, через дорогу у нас ресторан, там вы можете подождать. Ужин, чай, кофе, сок бесплатно. Сладкое тоже. Через полтора часа приходите.
- Ага, ладно, - Настя кивнула и сунула ворох документов в сумку. Потом кивнула ещё раз и вышла из здания. На ступеньках центра её ждал муж, листающий каталог хозяйственного магазина. Услышав шаги, он обернулся, быстро поднялся и обнял жену. Он погладил её по спине и что-то зашептал на ушко. Настя зарылась в его объятия и закрыла глаза.
Тем временем Соню привезли в просторное помещение без окон, заваленное различной электроникой, радиодеталями и печатными платами. На столе стоял радиоприёмник, тихо игравший ностальгическую музыку. Младший из рабочих усадил девочку в кресло, закрепил и принялся за работу. Старший уселся на стул рядом и закурил.
Первым делом рабочий через глазницу ввёл ей глубоко в голову длинное тонкое долото и меткими ударами по нему перебил провода, ведущие от личностного модуля в процессорную группу. Затем сильно наклонил голову девочки вниз, взял скальпель и принялся резать кожу, начиная от шеи, вдоль ушей и вверх. Аккуратно снял скальп до темечка, отыскал опломбированные винты и вытащил часть задней стенки черепа. Затем так же открутил крепление модуля, вытащил его и бросил в ультразвуковую ванну с чистящим составом, включил ультразвук. Повернулся к старшему и спросил:
- Василий Семёнович, глаза оставляем?
- Она десять-шестнадцать?
- Да, подросток.
- Оставляем. Только их надо будет сначала подпаять.
- Ага. Я тогда новое тело привезу потом, когда всё подготовлю.
Посветив внутрь черепа фонариком, младший откусил провода, ведущие от нежно-голубых, судя по маркировке, глаз к базовому рецепторному модулю, затем принялся шарить пятерней у неё в голове. Наконец ему удалось поджать защёлки и оба глаза выпали вместе с кронштейнами на платье девочки.
- Саш, ты и провода откусил?
- Не надо было?
- Не, всё правильно. Их меняют каждый раз - оплётка долго не держит. Давай сюда.
Старший повернулся к столу и включил паяльник. Ожидая, пока тот нагреется, мужчина крутил в промасленных пальцах одно из глазных яблок.
- Слушай, это же химкинские? В Химках делали?
- Наверное. Там же "хэ" в номере? Где ещё у нас глаза делают на "хэ"?
- Да везде у нас на "хэ" делают.
- Василий Семёнович...
Младший закатил глаза.
- Будет вам. Разве плохие?
- Наоборот. Ни царапки, как будто вчера сделали.
- Ну и чего вы тогда... Постойте, а вы из ванночки модуль не убирали?
- В смысле? Вот лежит, не трогал даже.
- А он... Он же
Младший достал личностный модуль из чистящего средства и поднёс ближе к настольной лампе. Старший прищурился и беззвучно зашевелил губами. Затем вдруг хохотнул и хитро посмотрел на младшего. Тот не отрывал взгляд от продолговатой коробочки с двумя крышками и торчащими из неё проводками.
- Санёк, чего приуныл?
- Василий Семёнович, а как же мы её теперь? Не встанет же, надо другое тело заказывать. И вообще.
Старший подмигнул.
- Не на "хэ", говоришь, делают? Через "жэ", выходит! Ладно, сейчас покажу, как у нас в институте вопросы решались. Давай трубку.
Младший вытер руки и откуда-то из кучи хлама извлёк старый дисковый телефон с витым проводом. Старший снова закурил и набрал длинный номер.
- Алё! Алё, это я с кем говорю?
- Кабинет начальника шестой лаборатории, - едва слышно запищала трубка. Старший прикрыл трубку ладонью и махнул помощнику:
- Готовь тело, все по техпроцессу.
Младший кивнул и ушёл на склад. Старший вернулся к телефону.
- Наташ, ты? Не ты? А кто? А это вам из центра звонят, из тридцать восьмого. По замене. Хорошо, жду.
Старший почесал усы, затянулся сигаретным дымом и медленно выдохнул в потолок.
- А? Михалыч, ты? Узнал? Ага, да. Я по делу. Тут девочка у меня с лишним блоком, надо оформить все как положено. Да ну, стал бы я звонить, если мелкая.
Младший вернулся с ещё одной каталкой, на ней лежала на животе светловолосая девушка в кремовом платье с плиссировкой. Её голова была раскрыта и наружу торчали проводки с заводской разноцветной маркировкой.
- Шестнадцать. А что я могу? А родители что скажут? Я их к тебе направлю, знаешь, в институт. Это ваши брак гонят. Да какая разница, тебе это надо вообще? Ну сделаешь? Ага. Ну хорошо. Скажи номер, я в журнал внесу.
Старший прижал телефонную трубку плечом к уху и карандашом прямо на столе нацарапал короткий номер.
- Всё давай. Наташке привет передавай. Ага. Давай.
Василий положил трубку и позвал младшего.
- Смотри, студент. Я тебе сейчас покажу, но сам без распоряжения даже не думай. Иначе такой скандал будет, даже я прикрыть не смогу.
- А сейчас не будет что ли? Это ведь не по чертежу.
- Не по чертёжу... Да тут половина блоков не по чертёжу, и что, ничего не делать, раз не по чертежу? Оно же на функционирование не влияет никак. Для девчонки даже лучше. Да и бумага у нас будет, не придерешься. Смотри.
Василий Семёнович достал из ящика набор отвёрток, взял самую маленькую и открутил одну крышку, не трогая вторую. Под ней оказалась плата с микросхемой, опутанная проводками. Старший открутил и её, аккуратно вытащил наружу.
- Дай изоленту... Хватит.
Примотав плату над большой крышкой, Василий закрепил модуль в небольших тисках и ножовкой отпилил лишние куски стенок. Отложил в сторону, быстро подпаял новые проводки к глазам. Потом встал и подошёл к телу на каталке, посмотрел внутрь головы.
- Направь лампу. Поставь сначала глаза. Так. Видишь, для модуля место есть и он нормально встаёт? Видишь? У неё творчество не предусмотрено, поэтому длинный не встал бы. Там заготовка черепа другая, вот этого выступа нет и шире немного. Но если плату поставить снаружи на эпоксидку, то всё хоккей.
- Ничего себе. И что, и вопросов никаких не будет?
- Да какие тут вопросы. Сейчас то ладно, люди такие, что покричат и забудут в случае чего. Ну перевыпустят ей личность, тело заменят. Через полгода никто и не вспомнит, время только потеряем. А раньше мы же все военным сдавали.
Младший завершал сборку, Василий Семёнович крутил в руках очередную сигарету, но всё не закуривал.
- Да... Вот представь, если в те времена у нас брак нашли, чужой даже? Нам то ничего, мы выявили и доложили, мы молодцы. А институт? А генератор? А завод? За такое и с должности снять могли. И тех кто принимал тоже. Кому это надо?
- Понятно... Ну что, повезли?
- А? Да, ты переверни её хоть, пускай так полежит, а то нос сплющенный будет.
- Софья, Софья!
У Сони всё расплывалось перед глазами, однако девушку больше беспокоила необходимость думать и отвечать кому-то. Было очень комфортно.
- Софья, ты тут? Не волнуйся, сначала все будет очень необычно. Мы тебе дали успокоительное.
Вдруг в глазах что-то зажужжало и Соня резко стала хорошо видеть. Её мягко трясла за плечо администратор.
- Можешь встать?
- Д-да, кажется, - сказала Соня, немного удивившись своему голосу. Сколько она так просидела? Неужели заснула? Или нет! Что-то не то, что-то совсем иначе! "Я уже другая? ", - осознала Соня. Она смотрела на свои руки, у неё были длинные пальцы и ногти, покрытые лаком с серебристыми блёстками. Её ноги тоже были ужасно длинными и когда Соня встала, то они едва её не подвели. Девушка редко бывала на такой высоте и сейчас все вокруг казалось ей причудливо непропорциональным.
- Пойдём, пойдём.
Девушка-администратор вела Соню по залу к стеклянной двери. С каждым шагом Соня словно училась ходить, она шла все более храбро и уверенно. Она выпрямила спину, вырвалась из мягких, но крепко удерживающих рук, и пошла сама. Администратор улыбнулась и вежливо попрощалась. Пока Соня медленно шла, из-за её спины донеслось пожелание:
- Счастливой тебе юности! Приходи к нам снова!
Соня толкнула стеклянную дверь и вышла на улицу. Почти у входа стояла родительская машина, а рядом мама и папа, они смотрели в открытый багажник и о чем-то разговаривали.
- Мам, пап, - позвала Соня и те обернулись. Секунда удивления и вот они уже бросились обнимать её и поздравлять.
Отец сгреб её в охапку и закружил, как в детстве. Соня смеялась и улыбалась, стараясь не смотреть на машину. Вокруг мелькала листва, соседние дома, большой серый кот на балконе второго этажа, лицо матери, почему-то с красным носом, администратор внутри центра, та о чем-то весело болтала с усатым пожилым рабочим.
"Я всё равно куплю краски", - вдруг подумала Соня. Папа отпустил её, родители попросили закрыть глаза и ждать сюрприз. Заскрипел разворачиваемый полиэтилен.
"Будь это хоть "Юный доктор", хоть "Занимательная кибернетика", - продолжала думать Соня, как следует зажмурив глаза.
"Я достану денег и куплю себе краски. И мольберт. И всё что нужно."