Аннотация: Даже не вспомню, сколько лет я не приезжала к деду на дачу. Но наш деревянный домик был всё таким же - стены, добросовестно выкрашенные в буровато-желтый цвет, окна, приветливо сияющие чистыми стёклами.
Даже не вспомню, сколько лет я не приезжала к деду на дачу. Но наш деревянный домик был всё таким же - стены, добросовестно выкрашенные в буровато-желтый цвет, окна, приветливо сияющие чистыми стёклами.
Я села на дворовые качели, которые дедушка когда-то сделал для меня, и стала тихонько качаться. Ноги теперь приходилось подгибать, я ведь выросла. Давно.
Дед стоял рядом, смотрел и улыбался. Наш кот Кузя тоже наблюдал за мной, щурясь от яркого летнего солнышка.
- Ну, Анюта, рассказывай, как дела.
Отвратительный вопрос.
- Никак, дедо. Ничего нового.
- М-да, - протянул дед, подтолкнув качели. - С другой стороны, плохого нет - уже хорошо.
Я знала, что это правда. Но иногда мне казалось: уж лучше бы что-нибудь стряслось, чтоб я сама встряхнулась. А то будто в болоте сижу. Если б услышала такую жалобу от кого-нибудь другого, сказала бы: "И кто виноват? Ты либо кончай сидеть и выбирайся, либо переставай жаловаться". Со стороны проблема всегда выглядит проще, нежели изнутри. Иногда меня впрямь посещала идея бросить всё, податься чёрт-те куда, начать жизнь с чистого листа. Но потом здравый смысл начинал задавать вопросы. Куда и на что ты поедешь? Не так уж много ты получаешь, чтоб рвануть на другой конец света, твоих скудных сбережений хватит в лучшем случае на пару месяцев отечественного юга. Не жалко будет трудового стажа? Ведь этой работе отдано почти восемь лет, и она, что ни говори, любимая; хотя, если проводить параллели, сравнить её можно уже не столько с любовником, сколько с мужем, который стал привычным, в чём-то скучным, раздражающим, зато верным и надёжным. И коль речь зашла о муже - как насчёт того, чтоб обзавестись им, а? Хоть каким-нибудь. Создать семью - разве не это должно сейчас быть задачей номер один, на которую нужно бросить все силы? Не забыла, что тебе за тридцать? Шансов и так немного. В конце концов, ты соображаешь, сколько неприятностей, опасностей может приключиться в эдаком отчаянном путешествии? Вдруг станешь жертвой преступников? Попадёшь в аварию? Срочно понадобится медицинская помощь?
- А помнишь, как ты кораблики из газет делала? - Дедушка, повернувшись, поглядел на канаву, отделяющую наш участок от соседского. Канава была узкая - от силы полметра, правда, всё равно имелся "мостик" из двух досок. По краям росли незабудки и крупные зелёные листья, которые я почему-то всегда считала листьями лилий. - И по этой канаве пускала, когда там вода стояла. Малая совсем была, лет семь-восемь, не больше.
- Да, - улыбнулась я. Остановила качели и тоже повернулась.
Только смотрела не на канаву, а на дом соседей. Вспомнился парнишка, примерно мой ровесник, приезжавший на лето к своим дедушке и бабушке. Серёжа Ушаков. Смешной такой, лопоухий. Однажды случайно наступил на кузнечика и сам полдня плакал, переживал жутко, пытался вылечить несчастное насекомое. Тогда мне это казалось донельзя нелепым, а сейчас я очень жалею, чтоб в моей жизни было мало людей, похожих на того мальчика. Не знаю, как в итоге сложилась судьба кузнечика, а про Серёжу слышала, что всё у него хорошо.
Дед тем временем гнул своё:
- Тебе говорили, мол, пустое это дело - корабль из канавы никуда не доплывёт. Помнишь, что ты отвечала?
- Нет.
- Что он точно никуда не поплывёт, если его вообще на воду не опустить, а канава длинная, и уж куда-нубудь-то по ней добраться можно. - Дед провёл ладонью по своему гладкому розовому затылку, окаймлённому седым пушком - Может, с ней другая канава соединяется, побольше, ручей, речка, а там уж до озера недалеко.
- Ты ещё про море скажи.
- Скажу, если нужно. - Он опять посмотрел на меня.
Я вздохнула и слезла с качелей.
- Пошли в дом, дедо.
- На надо тебе туда, рано, - неожиданно строго сказал дед.
Кузя потёрся о мои ноги.
Тут я и вспомнила. Дедушка умер двенадцать лет назад, Кузи не стало ещё раньше - ушёл однажды из квартиры, да так и не вернулся. И дома больше нет, мы его продали, а новые хозяева разобрали.
Проснувшись, я долго сидела на кровати, вслушивалась в тишину ночи, вглядывалась в темноту за окном. Потом встала и пошла в прихожую, где на тумбочке лежала сегодняшняя газета с рекламными объявлениями. Обычно у меня такие газеты без прочтения отправлялись на дно мусорного ведра в качестве подстилки, но сегодняшнюю ночь я бы обычной не назвала.
Сама не знаю, что искала. Что-нибудь. Понимала: вряд ли попадётся объявление а-ля "Набирается команда для бесплатного путешествия в Австралию". Но прямо сейчас мне такое путешествие и не требовалось. Требовалось что-то не столь радикальное, не столь пугающее - мелочь, с которой можно начать.
Среди объявлений не нашлось ни одного подходящего, но я уже завелась, поэтому включила компьютер и отправилась в интернет-плавание. Плавала долго, по разным сайтам. В итоге меня занесло на сайт городского объединения библиотек, где я приметила объявление: "Внимание! В библиотеке Љ3 начинает работать клуб художественного слова! Приглашаем всех желающих красиво читать стихи и прозу! Занятия бесплатные". Не сказать, что дух захватывает, но с другой стороны это что-то новое, интересное мне (я ж с детства люблю литературу), полезное (хорошо поставленная речь никогда лишней не будет). Потом меня отнесло от библиотечного объединения к музейному, и я узнала, что в Художественном музее проводятся воскресные занятия по японской живописи, куда приглашают всех, кто интересуется не только картинами, но и в целом японской культурой и японским языком. А почему бы нет? Япония всегда казалась мне интересной страной, хоть мои познания относительно её культуры ограничивались несколькими, ещё в подростковом периоде, смотренными аниме да фильмом "Легенда о динозавре" - ну, тем более есть повод узнать что-то новое.
Что-что? Какое отношение японский язык имеет к Сингапуру, а библиотечные чтения к работе гида? Ох, история долгая. Между мной тогдашней и мною нынешней два года, один потерянный чемодан, не сработавшая прививка от тропической лихорадки, сильнейшее отравление морепродуктами и сломанный мизинец на левой ноге. А также не меньше сотни книг и много-много часов работы, в том числе над собой. Я не успею Вам всего рассказать.
Вы, женщина, тоже хороши. Раз у Вас эдакая боязнь высоты, зачем пошли кататься на одном из самых высоких колёс обозрения в мире? Чтоб потом не было обидно за упущенную возможность? Понимаю. Ну, я надеюсь, что смогла Вас отвлечь достаточно, вон уже спускаемся, скоро снова будем на твёрдой земле.
Нет, я сама не боюсь высоты. А причём здесь муж? Даже если б он и был, вряд ли бы запрещал мне подниматься на колесе обозрения. Вы правильно поняли, мужа у меня нет, хотя это, пардон, Вас не касается. Чему Вы удивляетесь? Да, я правда беременна. Дети, между прочим, случаются не от штампа в паспорте, а от мужчины, если повезёт - любимого. Но это опять-таки другая и тоже не короткая история. Мне кажется, хорошие истории вообще редко бывают короткими.