Тафт, кандидат от демократов, имел ограниченный выбор. Стать губернатором Техаса или садиться в тюрьму. Середины нет. Пока дружки-однопартийцы у власти и министр юстиции его собутыльник, никто не допустит серьезного расследования той несуразной, давно забытой истории о юной блуднице с простреленной головой. Ведь доказательств не было, лишь пустые подозрения. Тафт сам, тогда двадцатилетний шалопай, из-за бахвальства и безнаказанности ляпанул, что именно он тот веселый подвиг совершил. Извинялся потом за преглупую шутку, объяснял. Дело давно прикрыли и не вспоминали, если бы не выборы. Господа республиканцы, конкуренты вшивые, раскопали грязь, заливают прессу сказками о Тафте-убийце. И не отстанут. Если они доберутся до власти, поставят своих начальничков, могут и посадить.
В лагере республиканцев царил полумрак. Наглый Тафт должен победить по прогнозам безошибочной статистики. Что делать?
-- Если нас опять прокатят, все пойдете на панель, -- излагал он перспективы трудоустройства своих сотрудников, -- неужели с увесистыми деньгами, большими связями до сих пор нельзя найти вменяемых сыщиков, способных доказать избирателям, что Тафт не "великий государственный деятель", а просто старый мокрушник? Понимаю, что полиция, разведка, спецслужбы подчиняются сегодняшней администрации и пальцем не пошевелят, но где же знаменитый частный сыск?
-- Шерлоки и Бонды существуют лишь в книжках и кино, -- последовал ответ, -- на деле эти дармоеды не способны найти собственную жену в чужой постели.
Наедине с Гиггсом остался просто одетый пенсионер. На вид под семьдесят, по правде - за восемьдесят. Не член команды, всего лишь богатый спонсор. Он сказал:
-- На меня трудится семейная пара, выполняют поручения, не позволяют кур воровать. Могу их рекомендовать.
-- Друг мой, -- объяснял Гиггс, -- предстоит сложнейшее задание. Нужно не только найти доказательства для криминального процесса, который может длиться годами. Необходимо вытащить нечто настолько взрывное, ядреное, чтобы Тафт был повержен сразу, бежал с поля боя.
Богатый меценат, похоже, предвидел ответ:
-- Предлагаю пари. Ставлю на тех, кого рекомендую. Три ваших годовых оклада, Гиггс.
Менеджер избирательной кампании давно знал неболтливого скромного старичка, улыбнулся:
-- Мне показывают редкий в жизни с обеих сторон выигрывающий вариант. По рукам! В вашем распоряжении ровно месяц, друг мой. Время пошло.
Джо до того был военным, обучал спецназ рукопашному бою. Позже попал к небедному человеку в личную охрану. Не столь весело, но харчи погуще. Джойс училась на художника-портретиста, подрабатывала гримером в театре. Мужики, не отрываясь, разглядывали ее сочную фигуру, но желающих связываться с кулаками Джо не находилось.
Гиггс обрисовывал ситуацию:
-- Меня, уважаемые сыщики, устраивает любой найденный убийца, при условии, что убийцей окажется Тафт, даже если он ничего предосудительного не совершал. Никаких иных подозреваемых. У нас честные выборы, а не конкурс детективного рассказа. Все ясно? Поторопитесь!
Супруги изучали собранное для них досье. В бессмысленном двадцатилетней давности преступлении ничто не указывало на кандидата в губернаторы. Кроме его собственного дурацкого словесного признания. Дело лениво мурыжили год, потом закрыли, потому что поймали в то время серийного киллера. Ему умело пришили жертву Тафта, доказали точно, что в ту ночь он из своего револьвера в несчастную женщину стрелял. Под тяжестью улик жуткий преступник сознался во всех четырех убийствах, приговорен к пожизненному заключению.
-- Сказал бы что-то умное, - вымолвила Джойс.
-- Я предлагаю захватить, похитить Тафта, -- отвечал Джо. -- Подержу великого политика пальчиками за нос, он подробности и расскажет.
-- Какая глубокая философская мысль! Тем более, что в схожей ситуации подозреваемый когда-то побывал.
-- Еше бы! Зачем трезвому студенту-юристу брать на себя преступление? Не верю в подобные шутки. Кто-то подвесил его к люстре, попросил.
Подробное, на тысячу страниц, дело Хоу, в течение года убившего четверых, смотрелось достовернее. Экспертизы, отпечатки польцев, найденное оружие. Все на месте, но где мотив? Кроме того, процесс имел крайне необычную особенность - подсудимый отказался от адвоката, не было даже общественного защитника. Оборонялся сам, признавая все. Он сумасшедший? Очень может быть. Подобный диагноз не редок для выродков, совершающих бессмысленные убийства. Но на дорогостоящую экспертизу посылают адвокаты в надежде найти смягчение. Здесь же существовало лишь короткое психиатрическое освидетельствование, признавшее Хоу вменяемым. Без защиты дело быстро катилось в одни ворота и завершилось геройской победой доблестных прокуроров.
-- Что же будем делать? - спросила Джойс.
-- Я советую выкрасть Хоу из тюрьмы, поговорить по душам.
-- Разумно. Но пока отправляемся в Эймс, место убийства, а я попрошу Гиггса организовать свидание с Хоу в колонии, - командовала Джойс.
Для поездки в городок Эймс Джо взял напрокат мотоцикл. Знал куда едет. Популярным курорт слыл уже семьдесят лет из-за наплыва двухколесных туристов. Собирались большими компаниями, но не стоит называть их бандами, в Техасе не все преступники. Приезжали весело пообщаться, выпить пива, получить по морде, поиграть в покер. Продуманными усилиями мэрии все осложнения носили опереточный оттенок, развлекали. Увеселения, разносившие квартал по щепкам, случались, но не каждый год.
Джойс сидела на заднем колесе, обхватив водителя за торс. С ветерком, покачиванием, песнями. Хороша ты, молодость, и воспоминания о ней!
За углом у этого местного Адельфи-Бара Тафт или Хоу кого-то убили. Заходи, Джо, разберись что случилось двадцать лет назад. Стены ресторана были завешаны надоевшими портретами Тафта. По телевизору, отчаянно жестикулируя, тот же кандидат в губернаторы нес свою демагогическую чушь.
Джо уселся у стойки, глотнул чудесного пивка. Перед ним поставили изящную вазочку с вьющимися живописными цветками. Cтаротехасский почти забытый этикет. Посетитель может поднести букет понравившейся женщине, подсесть за стол, пригласить ее на танец. Пообщаться полезно. Представительницы прекрасного пола вели себя шумно и просто.Те же туристы или работницы местной птицефабрики. Профессионалок в места с синей вазочкой не пускали. Разборчивому Джо приглянулась немолодая шоколадного цвета леди, чудесно игравшая джазовые разводы Скотта Джоплина на стареньком видавшем виды пианино. Галантный кавалер, встав на колено, вручил ей цветы, положил десять долларов в корзину пожертвований, трогательно попросил исполнить "Maple Leaf Rag". В паузе разговорились. Джо хотел выключить или хоть сделать потише вопли кандидата в губернаторы, мол, мешает, но пианистка, молча, быстрыми движениями подвижных пальцев объяснила, что убирать Тафта не нужно, даже опасно и хозяевам не понравится и, вообще, друзья-демократы давно скупили весь курорт. Своей удивительной мимикой она вдруг стала пародировать пустомелю, повторяя его выразительные жесты. Кулак, по спирали ползущий вверх, означает подъем экономики. Пальцы, будто закручивающие пробку бутылки, -- борьба с коррупцией. Интермедия закончилась эффектным финалом, когда возник невоспитанный менеджер ресторана, заорал: -- "Долли, ты должна играть, а не гримасничать!", -- схватил корзинку с чаевыми и исчез. Пианистка исполнила в его сторону еще один популярный муляж Тафта. Щелчок большим и третьим пальцами с резким выбросом указательного. Что бы такое означало?
В соседнем зале играли в карты. Джо обстоятельно уселся, не упуская удовольствия развлечься деньгами Гиггса. Лучший способ похудеть - питаться на свои, разбогатеть - играть на чужие. Стол зеленый приятный, кресло удобное с подушечкой, игроки с кучей наличных. Ну, рай земной. Осталось лишь выключить орущего Тафта, что Джо немедленно сотворил. Дышать стало легче. Надо сказать, что не всем понравилось сидеть в тишине. Послышались критические реплики. Тогда кандидат в пинкертоны начал толкать вдохновенную речь о том, что Тафт нехороший, бабу какую-то, судя по газетам, замочил. И, говорят, огурцами торгует на птичьем рынке. Когда к нему подошли сзади, раздался вопль: -- "Только не здесь!" --. Трое предложили Джо погулять, поговорить на свежем воздухе. Его, неумело сопротивляющегося, за шиворот вытащили во двор. Кто-то вызвал скорую помощь и через пять минут она противно визжала своими сиренами.
Тем временем Джойс посетила находившийся в соседнем здании музей города Эймс. Предварительно позвонив, она убедилась, что экскурсовод на месте. Местным гидом оказалась моложавая Кэтти, десятый год пробивавшая диссертацию о истории родного городка. Никаких розыгрышей. Джойс, показав документы, представилась режиссером театра, надумавшим поставить модную оперетту о нравах Эймса, техасской изюминки. Под запах брусничного ликера успела нарисовать слегка абстрактный, но характерный и похожий портрет Кэтти. На болтовню ушел почти час, но хитренькая Джойс заполучила в подруги доверчивую Кэтти, которая знала всех мышей в Эймсе.
Итак, постановщика интересуют декорации двадцатилетней давности. В музее отдельная увлекательная выставка того периода. Музыкальные фестивали, чемпионаты по боулингу, биллиарду, покеру, родео, мотоциклетной джигитовке и прочие памятные события. На просмотре первой же киноленты Джойс вскочила. На экране Тафт нес свою надоевшую ахинею. Двадцать лет назад?! Тафт, да не тот? Здесь папенька нынешнего "великого политика"? Тафт-старший? Ах, он, оказывается, баллотировался в сенат штата. Сенатором собирался стать. Кэтти прекрасно знала подробности. Тафт-старший выбыл из гонки на ранней стадии, когда разыгралась склока об угнанных грузовиках. Грязный громыхал скандал.
Джойс сохраняла хладнокровие. Почему в так называемых "делах" Тафта-младшего и Хоу не упоминался почтенный папаша? Совсем оборзели коррупированные прокуроры. Она поделилась с Кэтти озорной идеей пустить политику интригующим фоном в водевиле и глазами опытного физиономиста просматривала клипы Тафта-старшего. Нашла и сыночка, нынешнего кандидата в губернаторы, и кое-что посмешнее. Менеджер избирательной кампании демократа Тафта-старшего был удивительно на кого-то похож. С трудом, но безошибочно она узнала молодого Гиггса. Способный юноша. Сегодня у республиканцев, вчера у демократов. Честный, принципиальный, прекрасный специалист.
Кэтти была архивариусом, а не дурой, она уже догадалась, что Джойс интересует не только театр и без намеков стала рассказывать грустные истории преступлений в Эймсе.
-- Проблемы начались тогда, когда сюда добрались "Gators", крокодилы на мотоциклах. Среди местных туристов много всякой шпаны, да и в Техасе ангелы не живут, но аллигаторы - жуткая мафия без шуток и за деньги творят любое беззаконие. Еще тридцать лет назад таких бы сразу к ногтю, но потом развилась непереваримая политическая корректность, а презумпция невиновности ушла далеко за здравый смысл. Потому бандиты распоясались и управы на них нет до сих пор. Адельфи-Бар? Все, что там происходит известно владельцу. Кто? Тоже секрет, но не великий. Долли, играющая на фоно. Она - хозяйка. Откровенничать с тобой не станет, тем более свидетельствовать. Видеокамера? Да, установлена миллион лет назад. Думаю, Долли может показать кое-что за немаленькие деньги.
-- Ты, Кэтти, и Долли получите большие бабки, если принесете мне видеофильм из Адельфи в указанные дни двадцать лет назад.
В этот момент в тишайшие покои музея ворвалась перевозбужденная тетка, заорала, обращаясь к посетительнице:
-- Ковбоя, с которым ты приехала, бьют!
Джойс улыбнулась, достала новую бутылочку:
-- Попробуем гранатовый ликер, должен быть со вкусом.
Джо и Джойс сидели на траве у мотоцикла.
-- У одного из напавших я отобрал водительское удостоверение, -- рассказывал Джо, -- он - агитатор в кампании Тафта. Работает за наличные, назвал несколько имен. Сознался в убийстве президента Кеннеди и Иисуса Христа. Двое других - без документов, но с оружием, на запястье у обоих характерная татуировка. Крокодилы поганые. Вот кого нанимает Тафт.
Джойс проявила беспокойство:
-- Ты там никого не покалечил?
-- Не без того. Те, кто втроем лезут на одного, -- трусы и фашисты. Такие в Техасе долго не живут. Думаю, не нырнуть ли в крокодилово болото, засунуть их главного носом в аквариум, он много полезного знает...
-- Трезвая мысль, - отозвалась Джойс.
Продовольственная база удобно лежала среди болот, окруженная двухметровой стеной камышей. Доходное легальное дело, существующее уже двадцать лет. Владелец в свободное от бизнеса время был руководителем молодежной организации под названием "Gators", занимавшейся наркотиками, ограблениями, прочими подвигами, о чем подробно написано в государственной энциклопедии. Там же можно найти полные уважения иерархии таких организаций, как афро-американские "Bloods", "Creps", сицилианские "Gambino", "Genovese". Все открыто. Набирайте "Google", читайте, наслаждайтесь. Потому, что членство в любой фирме, даже в гестапо, не считается преступлением. Вину в каждом отдельном случае, господа прокуроры, извольте доказывать индивидуально. Вы живете не в Сьерра Леоне. Разные следователи время от времени приставали к владельцу, но это не портило ему аппетит.
Устроиться грузчиком на продовольственный перевалочный пункт несложно. Тяжелая физическая работа, платят мало. Джо уже несколько дней трудолюбиво разгружал и загружал грузовики, катаясь по всей базе на удобном подъемнике. Глаза держал открытыми, а ушки на макушке. Изучил подходы, подъезды, расположение охраны. Во внутреннем кармане он держал небольшой прибор, совсем не фантастический, давно применяемый в аэропортах. Иногда данное устройство реагировало на резкие запахи. В тот день в одном из закоулков большого, заставленного стеллажами зала появился дополнительный охранник. Что там делать? Что воровать? Вокруг одна овсянка. Запутавшись в лабиринтах, Джо случайно проехал мимо. Прибор зашкалил. Ну, что же. То, что воняет, на продовольственных складах долго не держат. Не тот ли здесь гашиш, недавно появившийся в округе?
Не отрываясь от работы, не привлекая внимания, Джо очень точно выявил в какой ни чем не приметный грузовик засовывают дорогую овсянку. Вокруг было обычное повседневное спокойствие. Безразличной походкой Джо с пепси и булкой в руках шел к воротам, явно направляясь на парковку к своей машине на обед. Замеченный грузовик остановился на пропускном пункте. Рядом с водителем сидел охранник. Могли бы послать людей побольше, но, видимо, не хотели привлекать чрезмерное внимание. Трудно долго описывать то, на что ушло десять секунд. Неожиданным головокружительным прыжком Джо выбросил водителя из кабины. Машина дернулась, стремительно набирая ход. Охранник с воплем вылетел из кабины ярдов, эдак, через пятьсот. Джо гнал узкой хорошо изученной дорогой среди высоченных камышей. Погони не видать, потому что в похожих случаях преследование бессмысленно. Угон фургонов с ценным товаром - традиционный техасский бизнес, существующий последние двести лет. Владельцы кое-как смирились с неизбежными потерями, зачастую предпочитая отвечать конкурентам той же монетой.
Джо добрался до автомастерской, присмотренной ранее, загнал грузовик внутрь, надежно закрыл ворота. Не нужно отбирать товар силой. В случае чего можно вызвать полицию, поджечь гашиш или отстреливаться. Хочется надеяться, что до этого не дойдет.
Через час в охрану продовольственной базы позвонили из какой-то - хрен его знает - страховой компании, напросились приехать, поговорить. Очень хорошо. Значит, здесь не полиция и не Федеральное Бюро. Какие-то вымогатели хотят погреть руки. Интересно, сколько им нужно? Проще всего, конечно, заплатить, но возможны и силовые варианты. Курам на смех заявилась накрашенная баба с хилым эскортом. Джойс сказала, что ей нужен конфеданс с владельцем базы, только так. Ну, прямиком из Министерства Иностранных Дел! Хозяин неожиданно согласился. Он задумался, когда услышал условия возврата товара. Джойс требовала дать ей сильный доказанный компромат на Тафта-младшего, нынешнего кандидата в губернаторы. Особенно об убийстве женщины двадцать лет назад.
Владелец совещался. Не слишком дорогой выкуп за товар, который стоит миллионы долларов. Кроме того крокодилы давно разуверились вТафте из-за его постоянных стараний усидеть одним задом на двух стульях. Они предвидели, что Тафт проиграет. Неразумный политик давно висел у аллигаторов на крючке, теперь подходящий случай продать его с потрохами.
Для Джойс выложили видео и звуковую запись встречи с Тафтом, когда тот просил устранять тех, кто обвиняет его отца в угоне фургонов. Молодому недорослю объяснили, что честные крокодилы не занимаются заказными правонарушениями, посоветовали обратиться в иную фирму. Прощаясь, хозяин пожелал республиканцам успехов, приглашал заходить.
После пятнадцати лет, проведенных в заведении самого строгого режима, убийцу Хоу за примерное поведение перевели в колонию попроще, где он продолжал изучать Библию и не создавал проблем. Для визита в тюрьму Гиггс нарисовал сыщикам документы на две печати лучше настоящих. Джойс числились правительственным агентом, а Джо стал инспектором тюрем с полномочиями, превышаюшими власть начальника колонии. К пропускному пункту супруги явились одновременно. Она в строгом деловом костюме, лишь оттенявшем стройность фигуры, он в традиционной ковбойской простоте - просторных джинсах, сапогах, широкополой шляпе, закрывающей половину лица. Пышные усы и полутемные очки прятали физиономию от горячих солнечных лучей. Охрана, предупрежденная о визите высокого начальства, пропустила их быстро, не отобрав даже телефон. Здесь сышики разделились, она пошла беседовать с Хоу, он - в офис.
Джойс сидела напротив заключенного в зале свиданий, где все просматривалось и прослушивалось.
-- Вы же не по своей инициативе стреляли, Хоу? Вас кто-то попросил или заставил. Мы знаем кто. В таком случае вся тяжесть наказания ложится на заказчика, а Вас, отсидевшего двадцать лет, отпустят.
Хоу не реагировал. Джойс повторила аргументацию.
--Врешь ты все, -- услышала ответ.
-- Если Вы поможете осудить заказчика убийств, то получите внимание газет, телевидения, что даст возможность заработать огромные деньги...
-- Не врубаюсь. Говорить-то по-человечески умеешь?
-- Заложишь, Тафта, падлу бацильную. Выйдешь отсюда, получишь, мать твою, бабла полные штаны. Захочешь - спрячем, никакие подельники тебя не увидят, не найдут.
Она продолжала красноречивые обещания, но Хоу был инертен, вял, не вслушивался. Его, очевидно, не волновали блестяшие перспективы. Глазами встречаться избегал, уставившись в одну точку. В какую? Ах, вот куда ты смотришь!
Джойс тщательно готовилась к визиту в тюрьму, обыгрывая различные сценарии разговора. Взяла все необходимое, даже гримерные принадлежности, но одну штуку "забыла". И не в первый раз. Одеть лифчик. Сейчас мимолетным движением расстегнула еще одну пуговку, приоткрыв орудия главного калибра. Под мягкой блузкой колыхался, благоухал Сад Клеопатры.
Заключенный не изменил своей сжатой позы, но зрачки светились неуемным блеском наркомана, унюхавшего кокаин. Секундным взглядом она узрела огонек, мелькнувший в до того безразличных глазах арестанта. Не стыдно ли тебе, нескромная женщина?! Ты соблазняешь не театрального режиссера, не генерала-начальника, а несчастного узника, забывшего женщин, потерявшего жизнь за чужие грехи. Коварная душа искусительницы ликовала. Именно так, изощренно, с полным отсутствием угрызений совести детективный следователь раскручивает свидетеля. Эх, Хоу! Ты же попал в лапы тигрицы.
Джойс уставилась на собеседника своими развратными, влюбленными, на все готовыми глазками. Обмен откровенными взглядами не требовал слов и объяснений. Всем телом она почувствовала, что эрекция у заключенного осталась на высоте.
---- Приду к тебе сегодня, жди, -- прошептала Эсмеральда.
Смит, исполняющий обязанности начальника колонии мечтал лишь о том, чтобы досидеть на работе оставшийся до пенсии год. Без приключений и катаклизмов. Удастся ли? В неспокойном месте постоянно что-то случалось, но неприятнее всего были тошнотворные наезды начальства, засунуть бы их корове в зад. Малограмотный Джо, заявившийся сегодня, смотрелся типичным представителем столичного истеблишмента. Наглый, ничего в деле не понимающий. Хорошо, что хоть пиво тянет важно, по-техасски. Пусть гуляет по территории, досматривает.
Когда приперлась хамовитая Джойс со своими тугоплавкими полномочиями, начальник уже знал, что согласится на все, лишь бы она не взрывала тюрьму. -- У заключенного Хоу, -- объясняла Джойс, -- крайне депрессионное состояние, ему необходимо сексопатологическое расслабление. Может ли женщина уединиться с ним?
-- Законами штата не возбраняется. Избранница должна явиться добровольно со справкой от венеролога, подписать бумаги, заплатить пошлину. Для лечебных целей предоставляется одиночная камера.
Джойс говорила твердым голосом, не ожидая возражений: -- Пусть заключенный Хоу примет душ. Меня проводят к нему через два часа.
Если Смит надеялся, что сегодняшние неожиданности для него закончились, то он ошибался. Из Далласа позвонил его непосредственный начальник и многолетний друг. Рассказал такое, что Смит понял отчетливо, -- до пенсии ему не дожить. Указания начальства, тем не менее, надо выполнять.
Есть время пообщаться с Джо. Существуют устаревшие понятия: муж, жена, гражданский брак. Наши герои жили под одной крышей лишь потому, что хозяин предпочитал семейную пару. Деньги нужны, а не ханжеские принципы. Вкусы театральной богемы отличалась от достоинств спортивного зала, супруги не интересовались интимной жизнью друг друга. Созвонившись, сыщики подготовились к неожиданным сценариям.
Уговоры не помогали. События двадцатилетный давности вылетели из головы арестанта, заполненной желанием. Все мужики одинаковы, на разговоры годятся только после. Что ж, теперь надо ему понравиться. Обозначенной частью допроса дознаватель Джойс владела в совершенстве. Хоу урчал, мычал, летал над землей в обжигаюшей топке любви. Измученный, он как-то сразу уснул, по-детски подложив ладошку под ухо. Спал почти час, очнувшись, не продрав глаза, набросился снова на доверчивого следователя. Джойс знала, что в оперативной работе сыщика бывают и более опасные моменты, стоически переносила наслаждение.
Он лежал рядом. Спокойный, расслабленный. Она вдруг увидела его глаза. Глубокие, проникновенные.
-- Почему Тафт сознался?
-- Не разобрался вовремя с аллигаторами. Они помяли ему пирожок.
-- Чем провинилась убитая?
-- Орала дырка на весь амфитеатр, мол, папаша Тафт грузовик у ейного хахеля спер...
Приподнявшись на локте, Джойс неистово начала целовать его шею, руки, лицо.
-- Мы добьемся твоего освобождения, а падлу Тафта сожжем на огне, ведь он дал тебе команду стрелять! Как?
Хоу вдруг щелкнул большим и третьим пальцами с резким выбросом указательного вперед.
-- Освободим. Ты получишь новую жизнь.
Арестант криво улыбнулся:
-- Замочат меня здесь за распущенный язык. Вот и вся свобода. Вознесусь вверх к Иисусу-Боженьке поближе.
Джойс прижалась. Очень тихо шептала в ухо:
-- Мы уйдем отсюда сейчас.
Охранник, который сопроводил роскошно одетую даму на свидание в карцер, уже второй час прогуливался по коридору, ожидая сигнала открыть дверь. Он уже дважды встречал инспектора в ковбойской одежде с крупной эмблемой местной власти на груди. Тот обстоятельно обошел запутанные лабиринты здания, открывал двери висящим на шнурке электронным ключем. У каждого своя работа. Сейчас ковбой стоял неподалеку, разговаривая по телефону не с кем-нибудь, а с начальником организации.
Наконец, из карцера раздался различимый звук. Пора открывать. Охранник уже подошел к двери, когда увидел, что новоявленный инспектор стоит рядом. Уразумев некоторое нарушение устава, опытный служащий тюрьмы потянулся к переговорному устройству. Напрасно. Коротким движением Джо зажал охраннику нос остропахнувшей тряпочкой, которая на несколько секунд лишила того возможности сопротивляться. Уверенными движениями открыл и закрыл дверь, уложил незадачливого работника на койку, затянул ремнями, засунул в рот кляп.
В условиях крайне ограниченного пространства начался стриптиз. Джо раздевался по-военному быстро, тут же напяливая снятое на Хоу. Джойс, призвав на помощь свое профессиональное умение костюмера, доводила новое платье арестанта до кондиций инспектора. Сидит сносно. Теперь ваше слово, товарищ грим. Нахлобучена широкополая ковбойская шляпа, закрывавшая половину лица, темноватые очки, приклеенные пышные усы. Джойс трудилась над деталями. Для провинциального театра сойдет.
Джо четко, подробно объяснял дорогу к центральному выходу. Пять дверей и два пропускных пункта. Время не ждет. Похитители крепко по-дружески обняли друг друга. Джо и охранник остались закрытыми в камере.
Джойс и переодетый узник благополучно проходили двери. Он помалкивал, она, улыбаясь, без остановки рассказывала истории из театральной жизни. Их, подходящих к выходу, на камере разглядел начальник тюрьмы, позвонил:
-- Немедленно выпустить этих гостей ко всем чертям!
Благополучно миновав кордоны, счастливые беглецы добрались до машины. Не откладывая важные дела на потом, закрылись в уютном мотеле, заказали туда выпить и пожрать. Любовь, любовь.
Утром заключенного Хоу, наговорившего три короба, вернули в тюрьму. Театральная инсценировка удалась.
Гиггс был взбешен:
-- Все доказательства от бандитов-крокодилов и серийного убийцы Хоу ничего не стоят! Какие-то смахинированные видеофильмы от совершенно не заслуживающих внимания людей. Пианистка Долли не станет свидетельствовать, а "аналитические" идеи архивариуса Кэтти - просто бред. Все улики сугубо косвенные. Возможно, удастся осудить Тафта в многолетнем процессе, но, если через месяц он станет губернатором, прости-прощай техасская Одесса. Так называется город, в котором мы живем. Единственным разумным шансом остается его популярный жест. Щелчок большим и третьим пальцем с выбросом указательного вперед. Так в своих речах Тафт расправляется с террористами. Нужно доказать, что этим жестом он дал команду на убийство.
Хозяин гулял в сопровождении личной охраны.
-- С вами не соскучишься, -- сказал он, -- каковы же результаты?
Джо пошел поиграть с собакой хозяина, Джойс излагала итоги:
-- Если какие-то читатели просмотрят наши файлы, если опытные любители детективов прочитают текст, все поймут незатейливую хитринку расследования. У нас есть иная версия, другой подозреваемый, хоть он и запрещен по умолчанию и преступник не Тафт. Наше расследование - настоящий детектив. Главным организатором многих убийств и других нехороших дел остается наш общий друг Гиггс.
-- Хорошо, что не я, -- вставил хозяин.
-- Гиггс в то время возглавлял кампанию Тафта-старшего. Его стараниями банда крокодилов получила работу по специальности в политической гонке и осталась управлять штатом до сих пор. Тафт-младший, помогавший отцу, не расплатился вовремя с аллигаторами, те подставили юношу под мокрое дело в паре с одиночным убийцей Хоу. С тех пор нынешний кандидат в губернаторы их добрый подельник, до конца жизни повязанный. Убитая женщина кричала на всех углах, что шайка Тафта-старшего угнала груженый товаром авто-рефрижератор у ее сожителя. Ее убили, но почему обвиняют Тафта, а не Гиггса?
-- Стоп, - резко вымолвил обычно мягкий старичок, -- с такой прытью вы скоро меня посадите. О роли Гиггса забыть. Поищите прямые доказательства того, что Тафт отдал приказ на убийство своим известным жестом.
Тафт проводил назначенную заранее встречу с избирателями. Толпа его сторонников прибывала. В вестибюле просторного зала охрана тщательным образом проверяла входящих. Никакого оружия. Здесь же поставили закусон с легкими напитками. Улыбайтесь, пейте, веселитесь под звуки легкого джаза. Несли плакаты. В основном светились стандартные поделки, сотворенные избирательной командой, но попадались и весьма оригинальные, как у этой яркой женщины, усевшейся в первый ряд. В обеих руках на деревянных планках она держала прекрасный портрет Тафта, весьма индивидуально исполненный.
Кандидат в губернаторы произносил блестящую речь. Публика рукоплескала. Кинокамеры сверкали. Для того, чтобы не мешать обзору, плакаты убрали в ноги. Женщина с транспарантом положила деревяшки вниз, обкрутила их бумажным плакатом, приклеила что-то еще. Вдруг она резко встала, закричала: -- "Мерзавец!". В руках ее чернело ружье, направленное на оратора. Тафт взмахнул рукой. В ту же секунду охранник точным выстрелом уложил покушавшуюся.
-- Мы доказали, -- прошептала Джойс. Кровь текла, бумажное ружье развалилось, авантюристка была мертва.
Телевидение и газеты изображали коронный жест Тафта.