Целнаков Валерий Леонидович : другие произведения.

Сюжет для баллады о чувствах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Три девочки из одного техникума попали на дипломную практику на крупное предприятие и живут в одной комнате отличного общежития. Дело в СССР начала 1960-ых годов. За хорошенькими девочками ухаживают всегда, а если почуют что-то, то и вообще караул. У них вышло так, что они влюбились в одного мужика и это каждую обогатило ого-го как. Изысканная эротика и юные девочки, перетекающие из любовниц в верных супружниц. Роскошно и с размахом. Секса тогда не было, но дипломницы техникума вполне себе состоятельны по этой части.
   Сюжет для баллады о чувствах
   1
  Сергей Николаевич Кононыхин после смены в цехе гальваники, где он был старшим мастером и по сменам ходил, как и все, зашёл в столовую перекусить и отправился в итээроскую общагу, где жил с парнями своего возраста не женатыми из разных соображений. Его пару раз особыми отношениями чуть было не заманили в брак с хорошенькими девочками, однако обстоятельства тому не благоволили и оба раза невест уводили чуть не из-под носа. Он был оптимистом по житейской философии и такие огорчения не для него вовсе: "Если к другому ушла недотрога, то неизвестно, кому повезло!"
  Парней в комнате не было, а сие значило что угодно и объявление с парочкой свежих девиц, которые и потолкуют о жизни, и примут внутрь целительного, и потанцуют до утра, и всё такое, если им не на смену! И потом никаких проблем при встрече, могут и "не узнать" и "не припомнить" - кайф! Он переоделся в домашнее и отправился в большую комнату с телевизором, время позднее, поэтому лишних - никого. Шла заумная передача на темы истории и на уютном диванчике её смотрела новенькая из студенток-практиканток. Не в халатике на запах, как многие, а домашнем платье, сквозь которое видны хорошенькие ножки и прочее девичье. И по тому, как она внимала профессору с бородой в телевизоре, ей речи мужика интересны и не скука заставляла сидеть тут, а не прыгать на третьем этаже, где как раз танцы и там ещё кто-то есть, кому утром не на смену. Ему тоже не на смену и единственная зрительница у ящика, со слов вахтёрши очень серьёзная и с правильным хозяином под причёской, похоже, ему в чём-то родственна, поскольку он тоже не в домашних тапочках и тренировочном костюме. Сегодняшняя вахтёрша отметила, что новенькая из 38 комнаты даже в магазин на каблучках и прочем параде.
  - До булочной сто метров и по асфальту тик-так, тик-так, вот и на каблучках.
  - Оно-то так, дак другие-то - кто в штанах, кто в спецовке, хоть она и новая.
  - Поди, молодую старшаки посылают, как в армии? - заметил Кононыхин, там отслуживший и теперь в запасе первой категории ещё годик, а потом в чистую и никаких сборов и учений.
  - Ну, не скажите, Сергей Николаевич, они и из технаря другого и сами иные совершенно.
  - Стервы?
  - Не то, чтобы уже и есть, однако около того.
  - А вы заметили и взяли на карандаш? - улыбнулся молодой мужик, которого эта тётка уважала просто так и вертихвосток, которые ему голову морочили постоянно, за приличных женщин не считала.
  - Так у нас же болезнь такая: правильных мужиков хочется переженить, а девочек выдать замуж, - улыбнулась тётка и протянула ключ.
  Так что про девочку из 38 комнаты он в курсе и про соседок тоже. Кононыхин присел рядышком и тихонечко спросил:
  - Интересно?
  - А то! - ответила девушка, не взглянув на большого мужика. А мужик с высшим техническим даже через пять минут так и не въехал в суть. Передача вскоре закончилась и девушка деликатно распрощалась, оставив его одного. Следующий день у него сложился так же и завершился визитом в телевизорную комнату уже по ясным мотивам - девушка.
  Свежая и чистая - видно сразу!
  А такие редкость. В телевизорной кроме неё никого и та же умная передача. На этот раз она с вошедшим мужиком поздоровалась первой, но интереса к передаче не потеряла. Мужик как следует напрягся, въехал в тему и по её живой реакции на всё с экрана отметил, что девушка соображает прилично, но сугубо по-женски. И предложил, как и положено в итээровской общаге:
  - Кофе бум? - это на местном политесе значило свободную беседу после самой передачи, а её оставалось на четверть часа максимум.
  - Если я в нём ни бум-бум и в итоге капну не то и не туда - это ничего? - спросила она безо всего такого, просто, чтоб дяденька знал - обычное мужиковское с ней не прокатит. Девичью страховку он пропустило мимо ушей и ответил по существу дела:
  - Кто угощает, тот и отвечает, шишки - ему, а не самому кофе.
  - Тогда ладно, заодно и познакомимся, - сказала и отвернулась к экрану, где шло самое-самое. В финале всегда подводились итоги и прояснялось ранее озвученное. Вообще-то интересничать она не любила и пристающих парней и мужчин, которых вдруг и сразу объявилась тьма, воспринимала чуть не через губу, понимая, чего им требуется. Все любезности и прочий политес кончаются быстро и тому свидетельств предостаточно.
  Так что - кофе и не более!
  Ну и совсем иная картина виделась мужчине: девушка хороша внешне, плюс к тому - чиста и не испорчена. Наводка вахтёрши была точной и момент упускать не стоит. И если охота обернётся удачей, то сразу же о планах на ближайшие пятилетки. Именно так, вместе с детками, семьёй и прочим. И мужеское могущество, которое всегда аргумент серьёзный, он имел предъявить сразу, как оно прояснится.
  Для этой затеи у него имелось всё и желание потолковать о житие-бытие доминировало. Соорудить кофе-гляссе легко и прицепить к нему солёные хлопья - круто необыкновенно и запашисто ко всему этому. Он подгадал к финалу передачи и с цирковым "вуаля" выставил поднос на столик перед диванчиком, где расположилась девушка. Кофе с пенкой удерживало волшебный аромат долго и придавало вкус фантастический. Ну и не сам кофе - актор главнейший, а кое-что ещё.
  Но об этом никому!
  - А вы волшебник, я о таком и не мечтала, а вы раз - и оно передо мной! - развела руки девушка и въехала в него ещё глубже, поражая глубиной чистоты. Так просто и так проникновенно всё прозвучало, что мужеское движение атаки не замедлило.
  - Юная леди, вы ещё не знаете всего, чего достойны! - Кофе лишь повод для знакомства.
  Девушка однако напитку уделила большую часть себя, вкушая и погружаясь в тропические ароматы и человеческие соблазны, на которые мужики горазды всегда. Напиток имел всё нужное и надо только иметь терпение и дождаться созревание в девушке нужного состояния.
  Он любовался ею, ещё не зная ни имени, ни родословной, но вкушая от чистой прелести самое ценное - юное очарование. Чуточку невинное, слегка удивлённое, в меру рассудочное и восторженное и уже совсем не детское.
  На одном лишь инстинкте её сути уже хотелось, но так, чтобы она раскрылась сама. А поскольку к ней ринулось всё возвышенное, то приёмо-передающая система обоих организмов зашкалила и не могла принять нового знакомства в привычных координатах чувственности. Большой мужик, каким и был Кононыхин, всё хотел по большому и настоящему. Девочек-практиканток он обожал на расстоянии, поскольку серьёзное попадалось редко, а снимать банальные пенки и упиваться слёзками дефлорации - не его уровень, хотя некоторых девочек вкушал с особым аппетитом и переправлял их страсти по назначению: секс с такими же малолетками. Было ли это обидным для девочек? - Чаще всего - да и на неразумных малолеток с фаллосами такие девочки имели прививку навсегда! Редко удерживался от соблазна мужеской отравы, но вкусившие о том не жалели, переходя в иную категорию и пополняя имена женщин, с которыми можно и они в процессе созревания. Кто-то наблюдал, выжидая, кто-то просто любовался, а кто-то банально снимал пробы и создавал коллекции. Так бывало во все времена и нынешние от прежних отличались самую малость - теми самыми чёрточками, которая и есть признаки эпохи.
  Сделать из юной послушницы вкусную игрушку - дело обычное и в этой общаге шло на раз-два. На практику приезжали и после первого курса тоже, так что юная прелесть пятнадцати лет - вот она, любуйся и вкушай. Самые красивые и интересные практикантки обычно шли по обогатительной профессии и там иногда выбор таков, что глаза разбегаются! Нынче прибыло полтора десятка дипломниц и примерно пополам на семнадцатилетних после семилетки и двадцатилетних после десятого класса. Девочки последней группы и вкуснее, и побойчее уже по возрасту, не одна из них потом уезжала окольцованной и замужней. Последняя практика, она же и дипломная, была самой продолжительной и совпадала с естественным девичьим цветением, так что и интерес к ним и замужество уже вскоре - процесс житейский и естественный.
  Попасть под раздачу уже через неделю после приезда такому мужику, как Кононыхин - это не фухры-мухры и отравляло девочек моментально. не выбирались из его обаяния и дамы постарше, которые приезжали в командировки с самыми разными целями, но личное женское в них не угасало. И им даже в голову не приходила хрень типа: устоять и не противиться мужескому. Командировка заканчивалась и дама уезжала с ощущениями ложного дежавю, поскольку с ним забывала о детях, замужестве и прочем и пестовала в себе новое качество - способность жить иллюзиями здесь и сейчас. Неделя-другая-месяц дружбы с ним так просто не проходили и после него мужеское ей становилось ясным как день. Приезжая снова, приходилось знакомиться как бы на новых правах и сия картина мазохизма нравилась многим. Девушки помоложе просто увлекались и жили мужеской отравой с естественной непосредственность.
  Теперь был очередной ход с новым персонажем и чем дело закончится, никто не знал.
  Про отраву в самом кофе, мы опустим, а вот очарование всем этим - зрелище отдельное и Сергей любовался и не путал грешное с праведным - наркотик в напитке и зрелище юной прелести. Наркотик тут же вызвал ответную реакцию организма и подсознание заставило девушку вздохнуть так глубоко, что и аналитики не надо - чиста и невинна!
  Мазохизм здорового мужика, который ого-го как могуч и страстен, на этот раз взял верх и ни единого движения к девичьим помутнениям не сделал, просто любуясь и вдыхая аромат, того, что таилось в её сущностях. Ей только-только исполнилось семнадцать и зрелости всего-то первые росточки, однако - какие!
  Как это в ней выражено?
  Большей частью в очах и движениях, осторожных и лёгких, ну и реснички - это тот самый орган, который всегда говорит правду. Тело в ней обитало само по себе и излучение всего и всякого шло на полную катушку, кто понимает - тот в курсе и Кононыхин из их числа.
  "Кофе бум" продлился около часа и ей того хватило, чтобы в мужике кое-что рассмотреть и не пугаться силы и уже чаянной отравы. А мужику теперь ничего не надо, поскольку подсознание выбор сделало: хочу эту девочку! Оно хотело многих и неудачные опыты нисколько не смущали и не остужали постоянного поиска. Правильному мужику они нужны постоянно и в условиях либеральной общаги сия потребность утолялась легко, но обладать единственной хотелось каждому и он в этом не исключение.
  Он деликатно ещё чего-то ей в голову вложил, но, поскольку уже поздно и утром ей на работу, проводил до комнаты 38. Если в ней всё устроено правильно, то завтра она придёт уже на свидание!
   Или замкнётся на умной передаче.
  
  Что жребий нам в судьбе готовит
  И как склоняет к суете,
  Мешая чувствам слово молвить
  И шаг свершить к большой мечте.
  
  Кофе у него был колдовским по-настоящему и чётко делил женщин на правильных и неправильных.
  Ежели она неправильная, то и завтра будет смотреть передачу по телевизору. Таких было порядком и правильные попадались гораздо реже, чем даже просто понятливые. Что по логике вещей верно: хорошего всегда мало и на всех нехватает. И тайна исповеди у церковного ликтора - лишь признание и замаливание содеянного. Выбор же между тягой сердца и иными соображениями - всегда тайна кромешная и редко даже взрослая дама делала его осознанно. А тут юная прелесть не распустившегося бутона! - Какие у неё сомнения и императивы? И он никогда не давил, увлекая и соблазняя, а предоставлял выбор: в мужеский плен собственными ножками и трезвой головушкой. И для сомнений срок давал обалденный. И хорошо, что так - до сих пор свободен и счастлив.
   2
  На следующий вечер он пришёл в то же время и его ждал сюрприз: девушка на свидании!
  Это видно и по едва заметному парфюму, и совсем другому набору нижнего и кое-чему другому, что он уловил сразу.
  - У бога лишь одно несчастье - не может он земных любить! - так он оценил увиденное и девушка расцвела ещё ярче: насчёт свидания угадала и нарядилась правильно. Особо фраза про высшее ободрила и собственные витания моментально почуяли силу и поддержку.
  - Бог - это фигура речи или что-то живое? - отозвалась она, дав понять, что ночь и день прошли в основательных размышлениях.
  - В известной мере и то и другое, для вас это определится уже вскоре.
  - Так фигура или живое? - не отпускала она.
  - Вам так сразу и? - спросил он и она кивнула, будто речь про погоду за окном.
  Тут аргументы иные и она моментально стала его вещью и прочим, оказавшись в объятиях и под таким поцелуем, от которого хмелеют и теряют рассудок моментально. Она отошла не сразу и от него не отстранилась, прильнув ещё сильнее. На немой вопрос она мигнула и получила добавку. Это её как-то освежило, но из объятий, отравленных и целительных одновременно - ну никак!
  - Уже лучше? - спросил он, уже на излёте эмоций от содеянного, так она понравилась и в невинных игрушках.
  - Да, так сразу и не скажешь. С вами я или кто-то другой?
  - Если вы - моя желанная, то ваше желание уже на пути к реалиям.
  - Между вашим и моим уже и разницы нет - это правильно? И мужик пояснил, как оно есть на самом деле:
  - Если верховные жрецы ничего не перепутают, вы станете моей избранницей, а я вашей главной частью! - Вам приятно со мной?
  - Да, - призналась она после некоей паузы покопавшись в себе и самую малость выпутавшись из мужеских тенет, которые уже её часть. - Ну, никак без них!
  И получила следующую фразу тут же:
  - И ваши перси, ваши руки
  Теперь кудеснице-судьбе
  Внимать словес волшебных звуки
  Привыкнут, как и быть во мне!
  
  - Ух, ты, - выдохнула девушка, - так сразу и к волшебству? - А если не выйдет? - Кто вы и кто я?
  Но карты в таких играх сдают мужчины и вскоре она оказалась на свидании по-настоящему: в его комнате, где для окончательной отравы женщин устроено всё.
  Ну и она выбор сделала ещё накануне - свидание!
  Немножко вина, особой музыки, потом опять вина, убийственные комплименты, невинные касания, сладкая отрава, опять вино, касания и слова, от которых нет спасения и потом поцелуи и объятия.
  И сердце, предваряя крик
  и, одолев инстинктов боязнь,
  В нирвану с бездной устремилось.
  
  Поскольку девушка на свидании, то и цена всему наивысшая. С девичеством она рассталась, того не заметив, остальное улетело следом и она впервые почувствовала себя сильной и свободной. И по мере углубления в мужика она всё сильнее погружалась в мужескую отраву. Было немножко боли, замешанной на страхе, но остальное - полный вперёд! Она была здоровой и крепкой девушкой, держалась долго и благодарно воздавала божеству, теперь в том не сомневаясь и лишь к утру поближе отключилась окончательно.
  Контрольное испытание она выдержала и теперь осталось всё перевести в рутину дальнейшего ваяния и композиции пополам с сугубо семейными прелестями.
  Он не стал ничего прибирать на её теле и, как оно было в неге и отчаянной отваге, в таком виде и отнёс в 38 комнату. Бельё, чулки и прочее, всё вперемежку и одним рейсом.
  Дверь открыла заспанная Римма Кадомцева, она не сразу сообразила, что это там в полутёмном коридоре, и только узнав коленки соседки по комнате, сообразила про остальное. Коленки у Риммы тоже ого-го какие и уже на слуху у определённой части общаги. Неделя славы, так можно сказать! Но и сама Римма не в капусте найдена и её плечики, такие роскошные и манящие на обогатительной фабрике тоже на слуху.
  - Надо бы Ленку упокоить, где её закуток? - спросил он, в курсе того, что фокусы с раздвижными ширмами - игра в общаге давнишняя. Римма указала, куда уложить Ленку, закрыла дверь и стала просыпаться окончательно, поскольку такого сюжета даже в фантазиях не представляла: мужик с дамой после жуткого свидания! И Ленка, уже без чувств и сил, производила сильное впечатление: на свидании она не была игрушкой и кондовый мужеский интерес к ней и сейчас о том убедительным свидетельством. Немногих мгновений такого зрелища хватило, чтобы Римма из сонной зрительницы обратилась в виртуальную соучастницу.
  Совсем немного!
  Теперь она интерес имела иной и собственный исключительно: крепенький парень понравился сразу и слабости она не стеснялась скорее от полусна, чем от усиливающегося интереса к гостю. О том, что Ленка по ночам куда-то бегает, знали всё, но чтобы вот так сразу и таким мужиком?
  - Она что, бога поцеловала?
  Остальные девушки тоже зашевелились, но "не проснулись". А пробудившаяся окончательно Римма от мужика вкусила хорошенечко и его долю в Ленке учуяла тут же: ух, она какая смачная!
  Мужик меж тем заботливо укладывал полумёртвую Ленку и все её прибамбасы расправил и разложил, чтобы утречком - р-р-р-раз и оно на ней! Свой пиетет к этому чуду он и не скрывал, более того, к концу последней эволюции со спящей красавицей распалился настолько, что спросил Римму:
  - Прекрасная леди, можно вопрос?
  - Да.
  - А это куда? - Кто увидит, забодает вопросами. - Ведь так?
  Через одежду выпирал огромный фаллос и его нынешний тонус говорил о том, что Ленка сварилась не зря и не сразу. И как это она, такая юная стерва, не умерла от игрушек с ним!
  Римма ещё соображать не могла, хотя ничего такого не требовалось, поскольку вся её суть рвалась в пляски всех святых, а тут ещё и не до конца запахнутый халатик взял, да раскрылся, приглашая гостя к себе.
  Сам ли, нет ли, но распахнулся.
  А под ним ничего!
  Поскольку Римма сама по себе, а организм озабочен собственной долей, то грудки готовы к игрушкам, бёдра к обожанию, а остальная часть сущности - к чему угодно!
  В другой раз он бы и не заметил такого полотна в жанре ню: всё же они ещё не знакомы.
  Но не сейчас!
  Он скосил глаза туда и увидел обихоженный треугольник и складочку, которая там обитает сама по себе и уже сейчас вопиет о дискриминации: почему любовное начинается не с неё? И он справедливость восстановил, ринувшись туда и обрушив на неё такой поцелуй, что она тут же и окоченела от охватившего. Он оказался так глубоко и так объемлюще, что и соития не надо!
  И она, потеряв дыхание, нырнула в нирвану. Однако мужик терзать не стал, а вернулся к главе по номинальному процессу. А там первым делом тело. Девушка уже очнулась и смотрела на него.
  Внимательные и умные глаза, что в ходе таких страстей бывает нечасто. А тут ещё и уронила:
  - Ваши и мои губы - родня? - юная стерва шутила по-настоящему и приравняла совершенно разное. Она не улыбалась, а просто оценивала большого мужика, которого ветром судьбы занесло в её комнату. Она тоже не амёба-одноклетка и имела что предъявить по интимной части и изыски сексуальных интеллектуалов в том числе. Под раздачу молодому преподу из техникума она попадала трижды и он её хвалил, а вот Ирина и Эмма - нет, хотя у них и фигурки, и прочее получше, чем у задастых Широковой и Смирновой, которых он выделяет постоянно.
  - Дурной вкус?
  К ней у него тоже имелись вопросы и в его утончённой извращённости Римма так и не разобралась. А этому мужику по барабану всё, но закачать море своих сущностей - написано крупными буквами.
  - Танцует бал, ликует свита:
  Царицей стала Маргарита
  И мерзких Сэвиджей родня
  Маунтбейнам линию продлят.
  Выдала Римма и поставила мужика в тупик: он против англичан не имел ничего такого и родовые распри оттуда не к нему.
  Он стиснул зубы и рыкнул:
  - Синьорина Римма к менуэту готова или как? - реснички кивнули и менуэт начался тут же. Она едва слышно взвизгнула, подчинившись инстинктам и ожидая совета, но в закромах ничего подходящего не нашлось и знакомство с мужеским телом началось. Он шепнул:
  - Поцелуй в губочки или в шейку? - она помедлила, наполняясь мужеской отравой посильнее и только потом ответила:
  - А если - в грудь? - Пальчиками промежду, а зубками кончики? - такое ей привычно и с него улёты шли как по команде, особенно если парни постарше, институтские парни к ним на вечеринки приходили часто и именно с ними подобное шло кайфово. Не всякий раз, однако это самые приятные воспоминания. Ночной гость приложился, как она просила и Римма замерла:
  - Вот так и понежнее!
  Его руки уже везде и через несколько мгновений всё тело стало нежнейшей вагиной и она не знала, от чего стонать, от чего петь, а от чего рыдать: настолько вкусно и упоительно!
  И страшно тоже, поскольку неизвестно, на какой ноте всё кончится!
  А началось с объятий, которые девушка приняла сразу и он согрел одним махом, как оно вышло, бог весть, но через несколько мгновений на ней нет ничего, но им покрыта полностью.
  Покрыта, но не подавлена и подставляться и отдаваться свобода есть, а это новый кайф, которого она не знала. Она визжала от нового в себе и шептала:
  - Целуй ещё, не то умру! - её так не ласкали никогда и восторг был настолько утробным, что мужик повёлся и на эту просьбу, понимая девичье чаяние и отвечая своим. Мощным, мужеским и парализующим! Она не могла не ответить и тяга к нему моментально охватило все её сути, поскольку такое и есть высшее в ней!
  Вот так подчиниться и так отвечать!
  А потом и слияние, от которого она загорелась и засветилась уже в иных тонах и иными аккордами реплик, рыданий и волчьего воя. Он был везде-везде сразу и даже заведующий лабораторией новой техники в техникуме, поимевший всех достойных девочек и в них понимавший порядком, с этим мужиком и рядом не лежал, не говоря о студентах института. Воспоминания о них мелькнули, не задержавшись.
  Ей хорошо и она на небесах! Волны раскачивали ого-го как, воздымая и низвергая, а ей хоть бы что! И поршень под сердцем дышать не мешает, а гимнастика с акробатикой - будто родные сёстры.
  - Бог - ему имя! - И, выходит, Ленка держалась достойно, раз он с ней так после всего.
  - Что можно, а чего нельзя? - любуясь понятливой партнёршей, спросил он и она ответила в стиле новых отношений. Что с ним надолго - сомнений не возникло. Она извернулась и посмотрела на него, вкушая и принимая, мужик следил за ней и она ответила:
  - Что угодно вашей милости, только не задушите по-неосторожности!
  Ответ достойный и мужик расстарался на все её денежки.
  
  А в эти минуты Эмма спала по-настоящему, поскольку вечером её одолевали местные поклонники и танцевальная площадка чуть не стала адом из-за успеха среди парней. На неё смотрели всегда, так что она притязания различала легко и сразу. Сегодня это её шибко притомило и уснула она, едва нырнув под покрывало.
  Эмма всегда была яркой девочкой и её алые губки ещё в октябрятскую пору были тем, что выделяло из сверстниц. Потом в пионерках и комсомоле она оставалась на виду и вручать ветеранам кружковские сувениры и повязывать галстук - это обычная для Эммы история. Других девочек тоже привечали, но она отметила акцент на собственной личности и задумалась: почему?
  После шумных и парадных сцен были и другие, рутинно-бытовые, так что пить чай-кофе-какао с тортом в обществе взрослых - это она знала с пионерских лет. И причину собственного эксклюзива при капитальной ротации остальных девочек уловила не сразу. Её выделяли уже взглядом, что-то одобряя, чему-то возражая и понятливость малышки приглянулась многим и из этого сложилась репутация девочки, которая никогда не обсуждала событий за сценой и нечаянных шалостей взрослых в том числе. Она улыбалась, не увлекаясь сладостями сама и не загружаясь угощениями со стола для подружек и домашних: в чём пришла, с тем и ушла. И кульки со всем таким вручали уже на выходе, упакованные правильно и с подписью: "Эммочка".
  И всё!
  Эмма приносила угощения домой и они были вестями из другого мира, где всё в ажуре и решения партии не обсуждаются.
  Она не была отличницей, отрицала казарменную дисциплину с уроками и училась в охотку и с удовольствием. Легко ей давалось всё и сия штуковина сказалась на характере: он был покладистым и уступчивым, но имел границы, за которые - ни за что! В школе появилась мода на шестиструнные гитары и она на курсах в Доме пионеров быстро научилась азам и бренчала популярные песни просто так. Но больших сборищ и компаний не любила и на публику не играла никогда - гордая и умная. А сыграть в уютной гостиной для ветеранов войны что-то этакое - с удовольствием. Она разучила тогдашние хиты и самым популярным был про шоферов, ведущих машины, объезжая мины. Он очень простой и все подпевали Эммочке, тайком утирая слезу. А Эммочка, в упор слёзок "не замечала" и шла дальше уже с печуркой и уютом от неё. Она просто чуяла музыку и играла ноты!
  - А получалось вот что!
  И её обожали как ветераны, так и начальство, имевшее безотказную пионерку, а потом и комсомолку для таких же официозных, ставших казёнными ритуалов: Эмма скрасит и украсит что угодно. Это в какой-то мере формировало и круг общения и познакомить её с племянником или внуком пытались многие ветераны и она никому не отказывала, без труда потом увиливая от скучного и надоевшего. В таком состоянии постоянного внимания и успеха она уже в восьмом классе попала во взрослую компанию и по-настоящему ощутила жуть от чего-то, что творят мужчины с женщинами в другой комнате. Женщины туда входили в нервном и возбуждённом состоянии и даже не входили, а их туда вносили, обнажая и распаковывая женские слои красоты. Очень дорогие и красивые! И все слои как у капусты наружу, любуйся пока она ножками дрыгает и фальшиво упирается, на самом же деле - совсем нет и эту штуковину сообразительная девочка отметила уже вскоре.
   И после визга и шума ого-гошного в той комнате сразу они не объявлялись, хотя мужчины и парни, возбуждённые и взмокшие, оттуда чуть не выскакивали, будто нашпигованы острейшими иголками. Женщины же, ясное дело, не могли объявиться сразу и выбирались и усаживались на диван в комнате для танцев и прочего рядом в ином состоянии, том самом грустно-задумчивом, все и всегда!
  И на подначки парней не реагировали от слова - совсем!
  До этого они шутили и балагурили, а тут сразу - чуть не омерта. Что там с ними было, не тайна и эту физиологию она знала из книг и признаний здесь же на диване. Почему они так менялись - это занимало давно и её, ещё школьницу, общую любимицу и симпатягу, взрослые не напрягали и не совращали, полагая что она это сделает сама, так было со всеми здешними и семиклассницы тут не исключение - просто не так часто! А Эмму считали своей! И вот она сделала выбор и оказалась в той комнате с парнем из института, который кому-то из ветеранов племянник. И, слившись с ним, она ту самую разницу почувствовала сразу! Ему с ней понравилось и они ещё пару раз встретились у него дома, но что-то ей не понравилось и свидания прекратились. Она всегда выбирала сама.
  Потом в техникуме мало что переменилось и она, уже учёная и опытная в интимных делах, даже близко не приближалась к гаремам молодых преподавателей, зная, чем это кончается. Компаний с правильной ориентацией удовольствий в городе много и она не скучала, перетекая из одной в другую. В Черногорск она поехала с удовольствием: зная о репутации комбината и кадровом росте всех, кто с мозгами и характером. Сам город ей понравился и люди тоже, поскольку по духу они ей родня. В цехе всё вышло в привычном раскладе и яркие губочки сыграли откатанную везде и всюду роль и засмотреться на фигуру новенькой - дело естественное. Парни и мужчины знали рутинное правило: кто проморгал, тот к разбору симпатий не успел и на новеньких сразу же собирался весь анклав поисковиков. Кроме Эммы были и другие девочки, которые попроще и молодёжные тёрки сильно затянулись, а девушкам от этого уже и скукота, поскольку главная диспозиция ясна, а остальное будет по ходу пьесы.
  Не отпускать и говорить Эммочке всякое, а ей уворачиваться и отбиваться, тоже небыстрое дело и глубокий сон у неё вышел естественным порядком.
  Мужик обожал и терзал Римму, а Эмма спала.
  Бывает!
  Игрушки мужика с Риммой вышли не тихими совершенно и постелью Риммы не ограничилось, перемещаясь по комнате, на простынях и подушках не задерживаясь, короче: Ирина и Эмма тоже "проснулись". Но, если Ирина и так не спала с момента появления ночного гостя, то Эмма игрища Риммы и мужика воспринимала, как фантасмагорию. После радужных снов у Эммы, огромный мужик на соседке по комнате особо в реалии не вписывался и так и остался в пограничном слое, когда сон и явь мирно беседуют о погоде.
  Римма рухнула у тумбочки, за которую держалась, принимая последние толчки и готовясь к извержению вулкана. Владелец мира её бёдра удержал в руках и в космос ни капельки мужеской амброзии не просочилось. А это так просто и с кем попало не бывает, но с девочкой правильной и искушённой - чаще всего и случается. Римма ещё пару минут парила в воздухе, а потом, напоенная и освящённая и послушно-податливая, оказалась в своей постели. Она что-то шептала и держалась за мужеские руки, а потом как-то разом и отключилась. Он её упаковал, как и Ленку и только после того обратился к "проснувшимся" Ирине и Эмме:
  - Ничего себе почудили, - сказал он, указывая на раскардаш в комнате.
  - Да уж, - выжала из себя Эмма, а Ирина только кивнула.
  - Может, чайку? - сказал он и стало неясно: к ним это или он сам с собой.
  - Сэр, - возразила Ирина, - вы думаете после всего, - она развела руками пространство любовного бедлама, которое уместно лишь в восточном гареме, - это и есть веточка мира?
  - А почему нет? - так же вежливо ответил он, - двое из вашенских уже в нирване и их души не были против ни секунды. Да и вы, похоже, не так уж и заспаны! - Или нет?
  - Что касаемо меня - да, пришлось вашу страсть оценить как бы виртуально, - честно ответила Ирина. - Но особого восторга я не испытываю! - на что мужик возразил:
  - А если к вашим виртуалиям да прибавить нечто реальное, тогда что? - женщина задумалась, а он ей ничего такого не позволил, обняв и проделав стандартное. Она было шумно задышала, засопротивлялась, но женский запал тут же исчез, поскольку мужик попал в причинное место и у сопротивления напрочь исчезло финансирование.
  Отойдя ото всего, она возразила:
  - Так нельзя, это правилами запрещено!
  - Запрещено - что?
  - Возбуждать и угнетать силовыми методами. - У вас было именно это.
  - Хорошо, давайте проделаем чистый опыт и от меня никакого торможения, а вы свободны к чему угодно.
  - Ладно, Эмма, присмотри за ним, чтоб не жульничал.
  Он усадил её, как это бывает играх на брудершафт и посмотрел на Эмму, та кивнула и мужик сначала взял Ирину за руку, потом устами приложился к ладошке, с неё поднялся до локтя и далее попал на плечо и картина поменялась в корне: напрягшаяся было Ирина расслабилась и стала отвечать движениям мужика, тихонечко, присматриваясь и прислушиваясь к себе, но уже в другом направлении - к нему! А тот целовал плечи, ласкал груди и внизу тоже слегка похулиганил. Ну и финал - растерзанная Ирина и торжествующий мужик.
  И ведь истерзанная - она светилась.
  Туше с первого раза!
  - Ловко вы меня, - призналась Ирина, придя в себя окончательно и на Эмму уже не глядя, догадываясь, чего она с ним тут навертела.
  - У меня от вашего флакончика кое-что осталось, хотите попробовать? - спросил он и она кивнула, беспечно и самонадеянно. Он сгрёб её в охапку и бросил на постель, после чего околдовал поцелуем, что и Римму в начале её первого менуэта. Ирина и не подумала противиться, сообразив, чего лишится в этом случае. А Эмма смотрела и не могла не насладиться чужим счастьем, поскольку Ирина вопила такое, от чего прежние понятия о добре и зле меняются радикально. Затем он перевёл Ирину в партер и далее уже по обычному регламенту. Дав ей передышку, он сел рядом с Эммой и предложил:
  - Хочешь к нам? - кто ж от такого отказывается, не отказались и роскошные губочки с изумительной талией и они развлекались втроём, нисколько не затрудняясь в гимнастике, акробатике и прочих нежностях. Последние аккорды шли под музыку Первого концерта Чайковского, звучавшую из окон дома напротив. Там дух новоселья и свободы от тесной коммуналки ещё правили бал по-настоящему.
  - Пластинка, - подумали в 38-ой и другие неспящие, - видимо и музыку любят обалденно. Но это там, в миру и вселенной, а 38-ой комнате итээровской общаги иная ойкумена и собственные правила.
  Эмма давно и почти профессионально играла в разных спектаклях и оргиях, поэтому в обществе мужика с фаллосом и мозгами её не затруднило ничто. Такие индивиды встречаются редко и она могла бы сыграть ему что-то эксклюзивное - уж очень хорош мужик! Девочки им очаровались уже и ей их выбор пришёлся по вкусу. - Хорошие девочки!
  После такого чуда, испытанного девочками, разговор с мужчиной - дело первейшее и он состоялся.
  - Сэр, признаюсь, ничего подобного не испытывала, - начала речь Ирина, - это как посвящение в особенную веру, где всё-всё для нас, для прихожан. Вы меня обратили в неё просто так и я хочу ответить взаимностью: быть вам Пенелопой, пока вам это не наскучит. Вы не блудливый Одиссей, но я Пенелопа.
  - Пенелопа - это язычество и оно не наше совершенно.
  - У них, в той самой античности есть много символов, близких и мне. Верность Пенелопы - это и моё тоже.
  - Верность и вера - так серьёзно? - спросил мужик.
  - Скажи, Эмка, у нас хоть где-то подобное бывало? - та качнулась:
  - Нигде и никогда.
  - Вот видите, как оно. Сокровение и откровение и такое тайное для всех и желанное нам с вами.
  - Я тоже с вами, мне такая вера в самый раз! - и Эмма тихонечко приложилась ко всем святым, то есть к чреслам мужика.
  - Ух, ты! - поразился мужик: Ирина сделала то же и собранное вместе оно выглядело очень убедительно.
  Две верные Пенелопы - это впечатляет и мужик задумался, поскольку видывал всякое, но признаний такого рода не слыхивал. И девочки молодые, хотя хорошенечко житием помятые и потёртые. Эти, однако, покруче невинных и безгрешных. И он ответил так, как и должно поступать настоящему мужику:
  - Милые прихожанки! - Мой обет будет мужеским и кроме вас для меня женщин нет! - Ленка не в счёт.
  События набрали ход и святая троица задумалась о дальнейшем, что уже подступает и о нём надо помнить. Эмма спохватилась:
  - Как же без Риммы? - Или она не с нами?
  - Нет, она пала первой в этой консистории и без неё никак, - возразила Ирина и стала будить первую жертву Черногорской сечи.
  Вышло не сразу, поскольку та, отравленная в дым, в обычный мир возвращаться - ни в какую! Но потом пошло лучше и идея содружества мужика и троих Пенелоп ей понравилась.
  - А он точно будет только с нами, тут по нему каждая пятая тоскует?
  - Заодно и проверим.
  И процедуру посвящения в общество верных хранительниц очага провели тут же и без затей. Для молодых женщин сие значит очень много, для мужика тоже. Он качнулся и на вероятные вопросы и сомнения ответил так:
  - А иначе, какой я мужик? - Типа сеятеля безмужним и безликим давалкам? - Нет, я с вами!
  Соглашение получило статус Потсдамской конференции в верхах и имело силу общества Пенелопы: то есть Ирины, Эммы и Риммы с другом и подругой Ленкой. Детали решили уточнять по ходу пьесы и насчёт права выхода из него - только общий консенсус. Это исключало женскую флюидность и прочие обстоятельства, которые всегда портят жизнь.
  После всего общество произвело перезагрузку системы и с той минуты жили в новом виде отношений.
  Только Ленка, ни там, ни здесь и ни о чём не подозревая, едва слышно посапывала, то вздыхая, то всхлипывая и жизненного тонуса так и не восстановила. Серёжкина энергетическая заправа рассчитана до утра, в невинную девицу закачана по самое - не хочу и даже адово-грешные девочки едва не скончались от евонных игрушек. Он особо не деликатничал, обозначая правила игры, но тех рамок, которые предлагал, хватало сообразить, что девочки попали в спальный вагон скоростного поезда Москва-Ленинград. Правда, главным пассажиром была Ленка, а они просто попутчицы. Размышления при таких раскладах излишни: качество мужеского от кондуктора им нравится, статус Пенелопы тоже, смущало одно: сие никому нельзя поведать. Но у девочек и прежде ни одна из амурных историй не была добропорядочной, а тут и ненадолго и есть прикрытие из Ленки.
  Перезагрузка - слово иностранное и оно от нового типа отношений, в миру она означает, что участники только что из постели и соображают с трудом. Но есть мужик и он всему голова: текст релиза уже готов и у него вроде программы партии на 20 лет. Бумага у него над головой и там всё-всё о предстоящем бытие.
  - Согласны жить по новым святцам? - спросил он и они кивнули, хотя и в разброд, но без тени сомнений.
   3
  На следующий день у него был отгул и он, как положено, явился при мужеском параде в виде галстука на китайской рубашке, новом костюме в серый рубчик и лаковых туфелях с шёлковыми носками на ногах, представился девочкам по-настоящему, соблюдая политес и прочие прибамбасы итээроской общаги. И будто совсем недавно девочки не переменили на себе всё-всё, а он не излил на них экстракт от олимпийцев и оно им будто нирвана на олимпийском пиру.
  Квартет дипломниц смиренно сидел на постелях и слушал будто главные перлы сопромата в техникуме. Уровень доверия к нему был высок настолько, что вера изначальная. Эту штуковину они обсуждали ночью, так что пришлось кое-что припомнить.
  Насчёт веры он уточнил - она тут не подходит, поскольку из иной категории, лучше бы - убеждение.
  Он убедил, а они доверились, вот так оно точнее. Он спросил, а они кивнули и далее по святцам.
  Начали с самого начала - семьи:
  - Согласитесь - семейная жизнь - штука сложная и в школе её не проходят, а выбрасывают в воду, как малых щурят и те зреют сами по себе. Мы ведь так делать не станем? - Мы не щурята и размножаемся не так. Мальчик выбирает девочку, а та либо соглашается, либо нет. И хотя мальчику кажется, что лучше бы ей с ним, окончательный выбор за ней. Она может сделать вид, что согласна, но втайне зачнёт от любимого. Ведь так?
  - Зачать втайне и маяться всю жизнь? - улыбнулась Эмма, видевшая таких зачатий редкостное собрание.
  - Плод от него и от неё. И какая-то часть от девочки, - прибавил мужик.
  - А без тайного зачатия никак? - спросила Эмма.
  - Зачатие - это символ семейной жизни и её таинство тоже. Решения насчёт другого платья назло кому-то - из той же обоймы. - Разве нет?
  - Ты хочешь сказать, что неверность рассыпана по жизни и её капканы на каждом шагу? - спросила Ирина.
  - Насчёт капканов - это перебор, но в принципе ты права.
   - И что тому альтернативой? - спросили все.
  - Близость! - так ответил мужик. - Не толчея, как в очереди за дефицитом, а близость дум, настроя, мыслей и так далее.
  - Я женщина, ты мужчина и у нас куча общего? - Разве не различия притягивают и удерживают друг у друга? - улыбнулась Ирина и окинула девочек торжествующим взглядом, мол, как я его! - он хлопнул её пониже спины и сказал:
  - Умница-девочка! Точно по смыслу: нас удерживают различия и именно они делают близкими, разве нет?
  - Тогда из моей тарелки ложку тебе, ложку мне и с чаем-кофе та же история?
  - Примерно: а мне будет приятно зажать тебя в уголок и там чаёвничать.
  Мазохизм этой фразы уловили и поняли все: быть зажатой, опутанной и под его весом вить нить Ариадны о счастии - это в мыслях у каждой. И всегда его сильное давление - свидетельство полёта уже вскоре. И кончать под его весом - редкостная удача, но им уже знакомая. Адова троица научилась и этому.
  Сама?
  Нет, с его подачи. Вот и в этот раз слегка не о том, но ясно всем!
  - Просто так, чай, ты и я?
  - А разве этого мало?
  Она опустила глаза и подтвердила:
  - С тобой - да!
  И минуток достаточно и глубины понимания тоже. Такие разные и так тянет друг к другу! - Он волшебник, а? Про инь и янь они в курсе, но там экзотическая символика, а у них нечто такое, что можно ощутить здесь и сейчас.
  
  Римма, как самая с ним совпавшая по фазе и амплитуде, собственную линию уже выбрала и переложила в следующую конкретику:
  - Обеды и завтраки вместе делают многие и правильное питание - тому хорошее начало, правда, Эмма?
  - Да, так будет лучше и тогда в столовой только на смене. - поддержала Эмма, а потом Ирина и они перешли к самим продуктам, блюдам и прочему. В варианте скользящих смен у Серёжки и двухсменного режима у Ирины, Эммы и Риммы получались накладки, когда кто-то слишком долго не имел свиданий наедине и на этот случай решили меняться сменами по общению с супругом между собой. То есть, обед или ужин ему приносит кто-то другой. Заложенные принципы Пенелопы и общего супруга при сговорчивости девочек никаких заусенцев не вызывали, что с бывшими у Серёжки громадное отличие. Бывшие откровенно шалили и тащили одеяло удовольствий на себя. Потому он их отставлял без колебаний. Ну и генеалогия девочек и бывших отличались разительно: все девочки из простых и не очень обеспеченных семей и тройки в школе для них - форменный тупик. Поэтому они хорошистки в школе и потом в техникуме. А дамы из бывших из обеспеченных сплошь и меру в детстве им никто не прикрутил. Ну и охотиться на Кононыхина и прочих мужиков они выходили в возрасте за 23-25 годочков, полностью сформированными и шансов не имели никаких. С девочками картина обратная и они уже судьбой приближены к нему. Ну и личное, которое со временем только усиливалось и становилось тем, что называют интимной близостью или попросту - любовь.
  Что было каждый день и вечер: после ритуального ужина муж занимался воспитанием супруги по гимнастической части, а девушки как бы и не здесь и вопросы типа, не протереть ли ей вот там и тут, реализует старик Хоттабыч, а чертовки в другом миру и опахалами освежали только старшего тренера.
  Когда Ленка сварилась, засопела и ринулась в объятия к Морфею, супругой стала Ирина, получила нужный заряд и, упав бездыханной, успела шепнуть:
  - Люблю, не взирая ни на что! - такое признание дорого стоит и оно не дежурная любезность. Затем эту роль сыграли и Эмма с Риммой. А глубокий сон тренера в объятиях последней супружницы - это и не ритуал, а физиология скрытых процессов. Их в сексуальном мире полно и у каждой общности супружников они особенные.
   4
  Примерно через неделю после пересменки Эмма объявила, что у неё начались нелады и надо разобраться.
  - У тебя одной? - спросил он.
  - У девочек тоже. - Дело в следующем: мы так тобой увлечены, что страсть не проходит ни во сне, ни потом, уже днём на смене и приставание парней может им принести кое-что из нашего. Оно тебе нужно? - он взвесил услышанное и увиденное и перевёл на язык фактов:
  - Страсть стала наркотиком?
  - Да.
  - Вот сейчас, до того, оно уже в тебе?
  - Прямо сейчас я будто в жерновах твоих ног и от них никуда!
  - А у меня, - прибавила Ирина, - сегодня чуть не вышло дать одному из хахелей, которые рядом всегда и ищут момента.
  - Это ещё, как? - потемнел Серёжка.
  - Я задержалась в душе, а тут и он. Выставил своё имущество и улыбается. А во мне оно уже зудит и поёт: надо дать, а то умру. И дала бы, и умирала под ним не один час, поскольку моя смена помылась и ушла. Он уже устроился на мне: я после душа, чистенькая, раньше не давала, а тут такая послушная - Витёк, возьми везде и всюду, а то умру! - с ума сойти! А тут одна дама вернулась за пакетом с шампунем и всё расстроила.
  - Тебе хотелось, а эта сука помешала?
  - Да, - вздохнула Ирина и Серёжка потемнел ещё сильнее. Хоть на душе у девочек и отвратительно, но реакция Серёжки на Иринину историю горе смягчала и обещала просвет. Римма прибавила, что за ней теперь присматривают совсем не так и приставучие мужики перемены в ней почуяли тоже. Ну, не дураки же они, а просто мохнатые мужики.
  А это значило, что с девочками надо бывать поменьше намного и тогда что? - Его мужеская норма и есть нынешние девочки. Чтобы быть в тонусе, придётся реанимировать кого-то из бывших, а это нежелательно: умерла, так умерла! Ну и главному проекту с Ленкой сие будет тормозить сильно.
  - Девочки, вы же у меня умницы и мы чего-то придумаем! - пообещал он и принялся за дело сильно не мужеское.
  В эту ночь девочки провели колоссальную работу, став кем-то вроде живых манекенов: он обихаживал их по полной программе, выставляя некие стандартные баллы удовольствий. И к утру стало ясно, что руками он закачивает более 50% сексуального электричества, а остальное - это те самые поцелуи, фаллос и всё такое. А без рук никакого обожания, неги, гимнастики и прочих прелестей нет: банальное соитие и всё! С Ленкой они до этой штуковины не дошли, но ведь и с ней он не переменится и у них будет то же!
  Поскольку он инженер, то и задача инженерная. Касания рук и ладошек весили в общем вкладе очень много, но без них ни кайфа, ни отпада в конце всего.
  - Задача!
  Он заставил их надевать ночнушки, чулки, носочки, комбинации, поддержки, бюстгальтеры, бельё и прочие интимные штуковины и в течение нескольких дней это шло сразу же по усыплению Ленки.
  Выяснилось, что самая чуткая и возбудимая спина у Ирины и достаточно лёгкого касания, как ей не терпится и не можется и без любимых рук никуда! Шейка у Риммы по возбудимости так и осталась вне конкуренции, а грудь Ирины возбуждалась уже от его голоса и ещё до касаний девушка млела и немела, будто зацелована насмерть! Эмма имела громадные плюсы сравнительно с другими девочками по чувственности ног, особо внутри бёдер и там ей требуется особая броня, чтобы не слететь с катушек. Раньше это не было особо заметно, поскольку Серёжка на чувственных органах не задерживался и шёл по телу дальше, теперь оно ясно, кто старушку убил. Были и другие аномалии и девочки про себя узнали порядком нового.
  Однако это новости приятные и волнительные, поскольку у Эммы оно есть, а, положим, у Ирины нет! Ну и соитие тоже изучили под микроскопом и кое-что переменили, поскольку это насущные потребности организма и там для здоровья важно всё. Беготню по комнате осудили дружно и сдвинули три постели под общий балдахин, который рисовали все, в том числе и Ленка, а сооружал Серёжка и оно так, чтобы общая конфигурация комнаты не выпадала из общежитских нормативов.
  Ни один из капризов не забыт, ни одна поза не осталась втуне!
  Теперь нереальная фантастика спать с тремя девочками одновременно стала рутиной и для зреющей психологии молодой женщины лучшего средства не придумали. И балдахин свою романтическую роль сыграл в полной мере. В качестве резерва главного командования имелась комната Серёжки и туда только с важнейшими стратегическими операциями. График, когда комната Серёжкина, а когда она у ребят, составили и повесили на стенке, чтоб без путаницы.
  И в итоге семейного творчества обошлись без реанимации бывших и усечения списка, а лишь новым размещением пальцев и ладошек Серёжки плюс новая техника. Меж собой эти штуковины назвали искрогасителями и глушителями страстей, что было истиной частично: более важным были длительность и сила прикосновений, которые мог регулировать только он. Так что всё только опытным путём. Ну и ночные наряды - это специальное дело и оно у каждой девочки личное. Получалось, что такой наряд у Ирины отличается от брачного костюма Эммы и совсем иная конфигурация у Риммы. Всё вместе стало типа новоселья и удобно всем-всем!
  Ну и главное: наркотическое состояние исчезло и на чужие заигрывания - ноль эмоций. Эта акция стала цементирующим элементом семьи с квадригой супружниц. Ревность в этом деле какую-то роль сыграла и ни одну чужачку они допустить не могли, с другой же стороны, костюмированный бал, в который превратились ночные игры, стал местом творчества, где каждая писала роль и играла в ней саму себя. Визга и обмороков меньше не стало, тела обрели особую чуткость, а внутри женской сути обосновалось много чего изысканного и извращённого тоже, однако они бывают только с Серёжкой, а он-то знает, что с этим делать.
  У кого из замужних дам есть хоть что-то похожее? Ленка первое время их затею принимала с удивлением и прохладой, но супружник просветил и она к ним присоединилась. И тоже млела и стонала от его рук, которыми он чудил так, что катушек долой! К тому времени, когда в ней всё будет готово, на теле можно играть симфонии Баха и Бетховена, а она запоёт точно по нотам.
  Особого интимно-семейного опроса в Черногорске проводить не надо: ясно и так - мы впереди планеты всей!
  И семейная машина продолжила бег, не имея и мысли сделать паузу воздержания. Прилетали банальные подтверждения насчёт спального вагона и везения с кондуктором, взявшим их по блату, что было рутиной жизни. Девочки не в капусте найдены и огрызаться умели, а потом то Серёжка заступится, то обстоятельства сложатся правильно. Короче, внешнее давление в виде зависти и ревности девочки ощутили сразу, Ленка тоже, хотя её роль изначально приоритетная и на неё публика общаги - ни-ни-ни!
  Но это вслух, а вполуха чего только про неё ни городили. И огрызаться научилась и она. Он её хвалил:
  - Умница дочка, как отшила, а!
  А меж тем любовно-семейная посудина стояла на стапелях, потихонечку обретая черты советского семейства. Не как пишут в книжках Политиздата про коммунизм и светлое будущее, но очень вкусное и аппетитное. А троица играла собственную роль, обществу неясную и того достаточно, чтобы хорошело всем пятерым. Считалось, что они отдельно и на них можно засматриваться, но дальше никто не продвинулся, хотя напрямую не отшили и презентов не возвернули. Хотя можно ли таковыми назвать букеты роз из магазина с табличками кому презент, оригинальные собрания с чужих цветников и газонов с ярлыками вручения и без них и прочих радостей по поводам и без них?
  С цветами и прежде всё было по-городскому, а ныне оно лишь упорядочилось. Как и с билетами на концерты столичных музыкантов в комбинатовском ДК или автобусным туром с посещением оперы в региональном центре. Серёжка был парнем местным и политес знал хорошо, поэтому девочки от таких поездок не отказывались, но всегда бывало так, что и в автобусе вместе, и на концертах не очень далеко. Получалось, что они парней уважили и в автобусе, сидят рядом, слушая их восторги, в зале тоже рядом и пирожное-мороженое в буфете с уважением и с достоинством, да так, что и городские косились: вона как приезжие-то! Но, уважив парней, девочки оказывались заняты постоянно и Васе-Ване-Грише было ясно - на эту девочку ему не заработать.
  И без разбирательств с Серёжкой. Девочки были изначально поярче Ленки, а потом и вообще их вектора развития разошлись сильно. И про их ленты-бантики говаривали многие, а про Ленку только понимающие. Меж собой у них была общая линия и она не менялась ни на час, ни на минуту: мы с Серёжкой и Ленкой одна семья! Так оно и было и никаких византий играть не приходилось.
  Днём была работа, сбор материалов к дипломному проекту, вечеров чуточка развлечений: кино, кафе и танцы, которые девочкам пуще наркотика, а ночью самая главная школа, где ни прогулов, ни троек быть не должно. В семейном механизме были и нюансы, поскольку Серёжка работал по всем сменам, девочки по дневным, а Ленка только в первую, которая с утра. И уже в течение первых недель стало ясно, что мужа надо питать домашним постоянно и в ночные смены особенно. И кто-то из старших девочек готовил полновесное угощение в три часа ночи и не менее калорийный ужин около 9 вечера. Чаще так выпадало Римме и она приходила в его кабинет с чашечками и судками, он управлялся за четверть часа, потом упражнялся в воспитании из Риммы светской роскошницы, которой море по колено. Ничего такого, одни слова и варианты сюжетов, в которых инициатива как бы и мужеская, но на самом деле наоборот, тенета и силки женские и очарование жуткое, как и в вестях от Апокалипсиса. Укладывалось оно легко и девочки к таким урокам готовились, как в техникуме к зачётам и контрольным, троек тут не бывало, но и отличные отметки не сплошняком. Сёрёжка указывал просчёты и девушки учились житиям взрослого мира. На таких свиданиях всё тут же укладывалось на места и хранилось вечно.
  Утром такая пара не разлучалась, поскольку в общагу он приходил, когда Ленка и девочки уже ушли на смену и завтрак у него был как раз с Риммой. Она засыпала в его объятиях до обеда, потом шла угощать Ленку с девочками домашним. Если у него смена ночная, то воспитанием Ленки занимался после общего ужина и девочки только в помощь. В таких ночных семинарах побывали и Эмма с Ириной, так что механизм откатан и стал желанным сразу же. Ну и репутация у него и девочек из 38-ой комнаты ого-го какая. К тому же во всём комбинате женатых мужиков тьма, а тормозки с домашним только у него. Ну и про божью невесту Ленку не слышал только глухой. И когда она шла павой с ним и девочками, её узнавали все. И выбор мужика одобряли тоже.
  К ним приезжали с проверкой из техникумов, конкретно 38 комнатой довольны все и общей динамикой остальных студентов тоже.
  Вскоре девочки общими усилиями реализовали и практическую штуковину, сжив со свету одну из бывших Серёжки, которая втихую чего ни выдавала в адрес Ленки-малолетки и кобеля Серёжки. Ославить даму без особых принципов и чужими руками - это зачётная работа типа контрольной и они её сделали: дама уволилась и из города исчезла, а мужик, её запродавший, просто утёрся. А потом перешёл электриком в ЖКХ и в комбинате числился изгоем. Что и было на самом деле. Грязноватая история, но иначе с такими нельзя.
  - Молодцы, девочки, - похвалил Серёжка, - ловко вы их.
  Случись это в деревне или местечке поменьше, то мужику по мордасам, а бабе помои в огород. А тут же город и всё иначе. Репутация - ого-го как важна. Они практически не пропускали танцы на третьем этаже общаги и каждый раз являли себя особенными, хотя платьев и нарядов, особенно у Ленки, не ахти. Однако они выглядели всегда и известная картинка: трое и одна практически не менялась и с троицей можно что угодно на виду у Серёжки с Ленкой, а потом проводы до комнаты 38 и на том всё! На мероприятиях в комбинатовском ДК всё примерно так же и только провожание чуть подольше, и оно до комнаты 38. Кино, концерты и прочее с выездом из города проходили в той же конфигурации и про Ленку с Серёжкой видно ещё в автобусе, а девочки отдельно и к ним можно приблизиться и чего-то даже спросить. Не укусят, любезно улыбнутся и ответ им из каталога Серёжки насчёт неправильных вопросов. Они прошли стажировку, работали на штатных должностях и имели приличную зарплату, поэтому могли себе прикупить хоть что, плюс тайные подарки от Божества и на свиданиях, когда без Ленки, самое вкусно-горько-солёное и случалось.
  Никаких сластей и нирваны, но тернии настоящие и рубища тоже. После свидания всё на выброс, поскольку иное и не предусмотрено! Ленку он до таких кондиций не доводил, но они ей предстоят все оставшиеся годы замужества. Ленка о подобном изуверстве квартета догадывалась, но в полный рост не видела никогда.
  А раз "не видела", то и "не знала"!
  Уже через пару месяцев совместного полёта стало ясно, кто кем будет вскоре, виртуально, разумеется. Римма была самым игручим созданием и с ней Серёжка никогда не скучал, поскольку та менялась сама и принуждала его соответствовать её энергетике от нежно-пахучей до тропиканы без удержу, Эмма в этом плане наиболее консервативна и общий стиль её общения на свиданиях в целом предсказуем и любому мужескому финалу она находила собственную окраску, выдав таки вкуснейшую изморось, которой больше ни у кого. Она о том знала и благодарно воздавала за открытое им качество. Прежде - простая давалка, обрела вкус и понимание процесса. И сюжеты придумывала, как и Римма, но другие по стилистике. Достаточно необычной получалась Ирина, она силовые приёмы от Серёжки перенимала легко, вела себя порой по-мужски и бандерша в портовом борделе - самая роль для неё. И только она шпыняла прохиндеев, которые так и не успокоились в поисках дешёвых удовольствий. Ну и того, кто чуть не упаковал её в наложницы, она не забыла и тоже воздала. Женщины в таких делах более жестоки и беспощадны и его перевели в другой цех.
  Как к этому отнёсся Серёжка?
  - Молодчина, так ему и надо, женщин надо готовить самому, а не воровать чужое! Что означало: Ирина - моя девочка и её никому и ни за что!
  В общем оно шло как надо и неспешный процесс созревания Ленки определял погоду дома и время, когда цикл полностью завершится. В командирских планах финал совпадал с окончанием практики и замужеством Ленки.
  Если о планах, то они были разными, как фактические цели проектов. Ленка готовилась стать супружницей Серёжки, а из девочек он готовил сумасшедших чертовок, которые сводят с ума и правят миром. И Ленка и девочки были на одном и том же физиологическом обеспечении и с идентичными средствами обучения. Но качество обучения шло высшим разрядом и девочки автоматически держали тот же уровень и на работе, сборе материалов по диплому и особом общаговском политесе, где быть вторыми - ни за что!
  Общаясь с дамами и девочками на кухне и в цехах, они частенько становились свидетелями откровений и излияний меж собой по интимной части и особенно после свиданий по-настоящему девочки и женщины поглядывали на них, насколько те готовы, чтобы сие узнать. Девочки улыбались, но ответного ни разу от них не вылетело. Потом объекты свиданий вычислялись и картина как бы прояснялась. Обученные Серёжкой правильно, они сопоставляли грешное с праведным и видели, что свидание хоть оно и было, однако кроме банальностей - ничего. И откровения дам и больших девочек - плоды разочарования. Если девочек из 38-ой подпирали и давили всяко по-женски, тут был один вариант и он всегда срабатывал: Ленка и её роман с Серёжкой. Пиетет от него - это они видели каждый день с утра до ночи и как он облизывал её после уроком любови - надо видеть. И когда Даша Симонова наехала на Ирину по этой части, та не стала юлить и ответила прямо:
  - Он её любит и это лучше и глубже, чем изображают в кино. Мы их видим с утра до ночи и с кем сравнивать сокровенное, как не с ними. Вот ты хныкаешь, что Паша Зиновьев не тот и с ним скучновато. А почему? - Ну, ответь, почему?
  - Откуда мне знать, такой он есть, потому и серая скука.
  - И после свидания тоже?
  - Да.
  - Может он кроме игрушек в постели ничего и не планировал. А так поиграл, потискал, довёл до слёз и свалил.
  - Кто ж знает, что у парня на уме?
  - Когда свиданничала с другими, разница есть?
  - Не так чтобы что-то особое, но потом и с другими то же самое.
  - То есть, банальный перепихон?
  - Да.
  - А если не дать сразу и потом как-то терпеть без перепихона, но он будет слать цветы и ловить в тёмных уголках на лестнице, а ты всё одно не даёшь и терпишь и по ходу пьесы понимаешь, зачем ты ему. - Если так, а?
  - Ничего себе стратегия! - поразилась Даша, которая жила без Ленки по соседству и ночных семинаров не знала от слова - вообще! - Не давать и отворачиваться в общаге не принято, поскольку тут же объявляется согласный или согласная и свидание страждущего с поджидающей срастается моментально.
  - А по-другому никак?
  - Не давать - не наш вариант, - вздохнула Даша.
  - Если просто поиграть, почему нет? - Но ведь поиграть и всего-то и тогда никаких слёзок и разочарований: дала, получила и ищи своё. Кто-то очнётся и в следующий раз растележит по-настоящему!
  - Это вас так Кононыхин настрополил? - Видно сразу.
  - Но ведь мы и не хныкаем и счастливы тем, что видим Ленку и Серёжку и нам есть с кем сравнивать. Парня по сердцу надо самой искать, по объявлению он не явится.
  - Да, - согласилась Даша, - мне бы таких соседей и была бы, как вы.
  И она не стала спрашивать про Кононыхина и его малолетку, понимая разницу своего и того, что деется в 38-ой. Даша закончила тот же техникум, где сейчас училась Ленка и имела несчастье влюбиться в преподавателя, на что-то надеясь, но так и не получив обещанного. Однако её кумир сумел избавиться от неё, добившись направления на новый комбинат в Черногорске, где молодёжи тьма и там-то Дашутка себя найдёт и упокоится. В Черногорске всё было новым и шикарная общага для ИТР в том числе. Жить там было очень удобно и лишь отдельная квартира перебивала преимущества итээровской общаги. С квартирами тоже напряга нет, поскольку дома строили и сдавали постоянно. Симонова закончила техникум с красным дипломом и сразу попала в отдел новых технологий. Как и положено, были входины в коллектив ИТР и немаленький сабантуй по этому поводу. Девушка Даша была и хорошенькой и неглупой и кому попало не улыбалась, но от Кононыхина отвертеться не смогла и уже вскоре извивалась и плакала в его будуаре. Мужик особо девушку не тиранил и просто устроил смотр всего и вся. Уже на середине процесса он всё понял и далее она спала до самого утра без иллюзий в сновидениях: и Серёжка хороший, и она хороша! Он так ей и сказал, одевая и собирая девичьи принадлежности в одно место:
  - Дашутка, ты изумительна и вкусна настолько, что я боюсь перебить свои вкусовые рецепторы? - Ты понимаешь, о чём я? - девушка кивнула, поскольку и не пьяна и не отравлена, а он продолжил: - но ты не мой шедевр и не мне с тобой писать картину бытия дальше.
  Сказал честно и откровенно и умная Даша не обиделась, поскольку бытие на комбинате и вообще жизнь только начинаются. Но её сущности он не выдал и для ищущих парней изрёк как бы отряхиваясь и отмежёвываясь:
  - Скучная какая-то!
  И толпа искателей приключений заметно поредела. Свиданничала она не со всеми претендентами на внимание, а с выбором и осторожно, памятуя историю с обманщиком-преподавателем, но ничего приличного не получалось. И так оно шло три года, пока не случилась беседа с Ириной. Ирина передала суть разговора с Дашей и Серёжка отметил:
  - Даша не такая, как мы и потому к её любовной лодке ничего приличного так и не причалило.
  - Не такая - это что и где оно обитает?
  - Она в душе романтик и жизнелюб в нежной упаковке. У нас таких парней нет и быть не может - мы технари.
  - И что в итоге?
  - У меня нет знакомых среди врачей, историков и музыкантов, чтобы они почуяли родственную душу. Ни-ко-го! А ей самой это в голову не приходит.
  - Может, не созрела?
  - Не знаю, вот и вы - девочки иной ойкумены и с вами хлопот полон рот. Так что про Дашу не ко мне.
  Ирина хорошо чуяла своего кумира и уловила некую слабость в разговоре про Дашу. Просто уловила и учуяла. И тему похоронила, не передав девочкам и словечка о том. Примерно так же реагировали на внешнее и Инна с Эммой и до Ленки с Серёжкой мало что долетало и все были счастливы. Бывших, косящих глазом на Серёжку, хватало и хоть чуточку разжиться на пиру тщеславий хотелось многим и на его расцветшего теперешнего навострились особенно.
  Так вышло, что внешний периметр охраны сразу же достался троице и она в этом деле совершенствовалась успешно. Обратная связь с кумиром была устойчивой и потуги мужиков зацепить себе чего-то из квадриги успеха не имели. Хотя мужики прилагали немалые собственные умения и интриги женскими умами, но итог один: дупель пусто!
  Как-то Сергею попалась публикация в местной газете о конкурсе самодеятельной песни на местном материале. Сам конкурс областной, а город Черногорск к нему причастен, раз регион тот же. И цепочка от недопонятой Даши Симоновой к объявлению сложилась моментально. Он пришёл в комбинатовский комитет комсомола и сразу же выложил публикацию в газете, которая обведена рамкой. Секретарь прочитал текст и спросил:
  - И что?
  - Если от нашего комбината, который в регионе лидер по всем статьям, там будет кто-то, это и есть наш вклад в дело самодеятельной песни.
  - Это же горкомовская епархия, они всех отбирают вместе с отделом культуры и без нас, - заупирался секретарь.
  - В городе 70 тысяч жителей, в трудовом возрасте 40 тысяч и 35 тысяч заняты у нас, причём тут город? - этот аргумент секретарю не понравился и в который раз указал на некую призрачность комбинатовского комитета при капитальных штатах горкома. По структуре комсомольских дел и инициатив он должен дублировать горкомовское и дуть в ту же трубу, чего-то сооружая и изображая в комбинате. Но таких мест было так много, что кроме написания циркулярных бумаг он не успевал ни за чем. Конкурс он прошляпил и газета была чуть не недельной давности.
  - М-да, - признался он, - сэр инженер, мы с этим проспали.
  - Вот вам наша кандидатура, она в итээровской стенгазете участвует регулярно, молодой специалист и ещё комсомолка. 23 годочка всего! - и он выложил данные из кадров, чтобы без аппаратных и прочих выдёргиваний с самого начала. Всё, выложенное инженером с комбината, которого сватают в начальники цеха, откровенно подавило секретаря и тот загрустил, не сходя с места и забыв про три телефона прямой связи. Гость это заметил и как бы уточнил:
  - Может, ваших полномочий недостаточно и мне сразу в партком? - секретарь очнулся и зашевелился, соображая, как соорудить сие, чтобы не рассориться с горкомом. Он достал папку с деловой перепиской, там и телефоны и ответственные по всем делам горкома. А гость наблюдал за ним и ждал момента, когда Дашутку включат в ойкумену творцов. Когда это случилось и парень с телефонами на столе разобрался с входящими и исходящими, перезвонил в горком и сообщил о мнении на комбинате, стало ясно, что дальше Симонова устроит себя сама. Если творческая ойкумена ей родная, то и делу раздвоения личности конец. Дашутка девочка хорошая, но увлекается сильно и реалии с иллюзиями путает часто.
  А это не есть хорошо.
  38 комната стала местом, где непременно что-то сооружают или стряпают и на общей кухне от них кто-то обитает постоянно. Сережка придумал массу всяких штучек и у них ничего не пригорало, из кастрюль не убегало, а чайник выключался сам. Ну и его комната в мужеской половине стала тем местом, где стены деревенеют от услышанного, а гимнастика имеет самый экстремистский уклон. Если Леночки с Серёжкой нет, а время позднее, значит они в условиях, приближённых к боевым, проходят очередную главу семейной жизни. Девочки там тоже кое-что проходили, но их он готовил по другой программе и не однажды они возвращались не сразу и держась за стенку.
  Зато сколько новых ощущений!
  Всё это у них записано в Книге Бытия и завершилось повествование через тридцать шесть недель и три дня.
  Свадьбой Ленки и Серёжки.
  Она гремела три дня и на ней перезнакомились даже те, кто прежде не знал: кадр этот комбинатовский или городской, которых в общаге до 10 процентов. И текучка со студентами выполняла серьёзную миссию, меняя состав постоянно и тоже в очень значимых процентах.
  Когда всё с куклами, пупсиками и грандиозным балом отгремело, вот оно - время к отъезду и как бы: прощай фабрика, прощай общага!
  Ан нет! Только теперь они сообразили в полной мере, что есть любовь и она из них так никуда и не делась. Они в общаге, комната та же и лишь постель Ленки свободна, но душе прилепиться некуда и рокот мужеского тона остался только в памяти. Пинки, объятия, судороги любви, нега слияния и отчуждения, прежде переполнявшие, теперь исчезли.
  Хотя оно обсуждалось и проговаривалось, но виртуалии никак не могли заменить реалий любови. Девочки не вчера родились и прежде как-то обходились без любови, простеньких страстей хватало вполне и вся техникумовская жизнь до этой практики тому примером.
  Но не теперь!
  Стыло и зудело у Ирины, у Эммы, у Риммы. Они заявились к новосёлам в их квартиру, которую Серёжка получил в довесок к должности начальника цеха.
  Хотя и так ясно всё, они и помолчали и потолковали, в который раз помянув договор, где всё от и до.
   Потом были общий отъезд, дипломирование и свободные дипломы отличников. Вот тут-то оно и началось: замужество и детки от мужей.
  Каковских мужей, если сердце к Серёжке прибито намертво? Теперь только полутона проявились чуточку разными, главное же - Серёжка божество, от него и свечение небесное. Пришлось брать отпуск и ехать к ним, чтобы мобилизовать домашних на поиски приличных мужиков. В том, что невесты - это в них от бога, ясно и так, но никто к божьим невестам так и не приложился напрямую: всех прицепили и то и на косвенных обстоятельствах. Дамы в конце концов вышли замуж уже по-настоящему и Ленка с Серёжкой вздохнули, поскольку заряд от Серёжки - единственный компромисс, на который они согласны. И через пару месяцев беременная Ленка прислала свою фотку, которая разрушила и так неживое.
  - Я что, не могу вот так же дурачиться, как Ленка? - возмущалась Ирина, наблюдая себя и подруг по несчастью влюбиться по-настоящему.
  Тут спору нет и девочки такого унижения терпеть не стали.
  - Мы что, хуже неё хоть в чём-то? - возмутилась Инна, подставляясь взорам любимых существ.
  И Серёжка покачал головой, давно в курсе всего, но исправить там нельзя ничего.
  И Эмма очень спокойно прибавила:
  - Если мужьям сказать, кто папочка нашенских плодов, развод вылетит моментально.
  Такое на горизонте маячило и прежде, однако Ленке и Серёжке доля жить семьёй сложной конфигурации не нравилась совершенно и очередное наваждение они скидывли за борт. Они сделали для девочек много чего и выпустили на свободу с полным абонементом достоинств и добродетелей. По ходу семейной пьесы возникла и спущена на тормозах не одна драма и экзерциссы, которых без девочек и придумать некому.
  И не их вина, что в Серёжку они влюбились и от него ни шагу. И Ленка влюбилась и тоже себя не сдерживала и не всегда понимала, что она и где.
  - И что теперь?
  - Короче, так, - подвёл итог начальник цеха и владелец прекрасного гарема: - мужья приревновали вас к общаговскому бытию вместе со мной и Ленкой и устроили сцены. А вы, как правильные девочки и настоящие комсомолки их потуги отвергли и вернулись к подруге, которая доверяет и о ревности ни слова.
  - Мой Эдик не то, чтобы ревнив, он про нашу с вами коммуну мелет такое, что его и надеть некуда, - легко избавилась от чужого груза Ирина. - А про твои волшебные коленочки, которые вышли из моих нескладушек, сразу же: - У кого купила?
  Шедевр, вышедший из коленочек, идея изначально Серёжкина и воплощал он её тайком от Леночки, у которой они тоже волшебные. Про кончики грудей он узнал от кого-то из своих бывших и теперь они у Ириши начинают всё и поддерживают процесс сами по себе и заставляют владелицу выпрыгивать из тела, когда его ладошки только касаются плеч. Пришлось маленечко пострадать, но в итоге гармония всего и вся с первых же минут игрушек. У блатного мужа, которого выбирали долго и назначили от приличного общества, не хватило ума даже на простые изыски с булочками, чтобы ей хорошело. Зато сам, барин такой, завалил её на постель и правит будто кучер телегой. А с Серёжкой она запрыгивала на скаку и ни разу не промахнулась. Миры Серёжкиных ценностей с мирскими даже не думали искать компромиссов, в то время, как с ним сплошная лепота!
  У девочек претензий тоже была не одна котомка, но о них при Леночке ни слова.
  - Жить будем вместе, - предложила Ленка, - одна семейка продаёт домик и хочет в тихую заводь. По-женски нас понять можно: вы на сносях, я тоже и в садике под грушами нам самое место.
  - Ну, не знаю, - выдохнула Ирина, - только и поговорили, а на сердце лепота и покой.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"