![[]](/img/c/cfinkskij/578/578.jpeg)
|
|||||
|
Растворённые лица
| Окно кабинета - как экран, через который наблюдают за чужой жизнью. Улицы мокрые, огни светофоров расплываются, превращаясь в цветные тени на асфальте. Я сижу за столом, передо мной фотография: женщина с зелёными глазами и улыбкой, которую можно было бы назвать счастливой, если бы она не исчезла. - Она не могла просто уйти, - говорит её муж. Его голос дрожит, но я вижу, как он сжимает руки, словно удерживает что-то внутри. Гнев? Вину? Любовь? Может быть, всё сразу. - Никто не уходит просто так, - отвечаю я. Это мой стандартный ответ, когда люди приносят свои пропажи. На фотографии её рука касается плеча маленькой девочки. Дочь? Сестра? Я спрашиваю, он кивает: дочь. На заднем плане - что-то странное: размытие, как будто часть картинки стерта. Дело не только в женщине. Это исчезновение большего масштаба. Через два дня я нахожу её машину у озера. Тёмная вода неподвижна, как зеркало, в котором отражается только тьма. На пассажирском сиденье - записка: "Если ты читаешь это, значит, ты уже знаешь, что я пыталась сказать. Но ты всё равно не поймёшь." Звучит как послание, но не для меня. Я ищу следы борьбы, но нахожу только отпечаток её ладони на стекле. Линии пальцев тянутся вверх, будто она пыталась выбраться. Или наоборот - удержать кого-то внутри. Я возвращаюсь в город, разговариваю с её друзьями, коллегами. Все описывают её по-разному: жизнерадостная, меланхоличная, решительная, растерянная. Она была всем этим одновременно, и никто не знал её до конца. Муж всё больше закрывается. Я начинаю замечать, как он смотрит на фотографию дочери. Слишком долго. Слишком пристально. Как будто ищет в ней что-то, чего она не может ему дать. Ключ оказался в её дневнике. Мелкий почерк, строчки без конца, как будто она пыталась зацепиться за слова, но они ускользали. "Кажется, я перестала существовать. Все ждут от меня того, чего я не могу дать. Я чувствую, что меня сотворили из их желаний, а не из меня самой." И вдруг всё становится понятно. Она исчезла не из-за угрозы, не из-за внешнего врага. Её убила тишина вокруг - та, которая бывает, когда все видят только то, что хотят видеть. Я возвращаюсь к мужу, отдаю ему дневник. Он открывает его, но не читает. Просто держит в руках. Потом шепчет: - Я знал. Всё это время знал. Мы оба смотрим на фотографию. Его рука касается плеча дочери, но она даже не оборачивается. В её взгляде есть что-то от матери: ускользающее, недосказанное. Я закрываю дело, но чувствую, что оно не закончено. Оно просто растворилось, как капля дождя в озере.
| ||||