|
|
||
Автор рассказа - N.N в гостях у меня. Он - персонаж в игровом конкурсе"Срач и плач по покойнику". Написано не без божьей помощи и искусственного интеллекта. Итоги конкурса - здесь. | ||
|
Сирень для А.
| Он пришёл последним. Купил цветы. Белые. Она говорила, что не любит алого. Гроб ещё не вынесли. В ритуальном зале пахло воском и тмином - кто-то принёс булку с маком, положил на стул у входа. Люди молча стояли. Не семья. Не дети. Мужчины. Разные. В пиджаках, в потёртых куртках, один даже в рабочей спецовке, с запахом краски. Они выходили из зала, шли покурить на улицу и возвращались по одному, молча находя место у стены. Не смотрели друг на друга. Смотрели на гроб. Он стоял у ног. Держал свои цветы. Рядом встал мужчина в очках, с портфелем. Поставил к ногам гроба ветку сирени. Той, что цветёт за городом, у старых дач. - Она любила сирень, - тихо сказал мужчина в очках, не глядя на него. Он кивнул. Не стал говорить, что она не любила. Что у неё была астма от пыльцы. Появился ещё один. Молодой, с нервными руками. Потом вернулся другой, седой, с прямой спиной. Они заполняли зал, не здороваясь. Как будто каждый пришёл на свои отдельные похороны. Одной и той же женщины. Он начал считать. Механически. Три, пять, десять... Восемнадцать. Восемнадцать мужчин. И он - девятнадцатый. Венков не было. Только отдельные цветы, сложенные в кучу. Каждый принёс своё. Свою правду. Ромашки, гладиолусы, три розы в целлофане. Его белые лилии лежали сверху, чужие. Вынесли. Пошли к могиле. Он шёл с краю, видел их спины. Как они несли гроб - чужие руки, сбивающиеся в ритме. Как один, тот, что в спецовке, поправил покрывало с такой нежностью, будто поправлял ей одеяло во сне. У могилы священник говорил что-то общее. О грехе и прощении. Они молчали. Дождь начал моросить. Мелкий, как пыль. После все замерли. Никто не уходил. Каждый ждал, пока другие отойдут, чтобы попрощаться наедине. Но их было слишком много. Они образовали круг. Круг из молчания, из взглядов в землю, из сжатых кулаков. Тот, что с портфелем, первым повернулся и ушёл, не оглядываясь. За ним другой. Третий. Они расходились по одному, в разные стороны, как по команде. Он остался предпоследним. Смотрел на груду цветов на свежей земле. Его лилии уже заминались под чужими стеблями. Подошёл тот, что в спецовке. Вытер руки о брюки. - Вы тоже? - спросил он хрипло. - Да, - ответил он. - Я красил ей кухню. Месяц. Каждый вечер она варила кофе. Очень крепкий. Он кивнул. Она не пила кофе. От него у неё болело сердце. - Да, - сказал он вслух. - Она любила крепкий кофе. Мужчина кивнул, развернулся и зашагал прочь. Он остался один. Перед могилой, на которой лежали цветы восемнадцати незнакомцев. Каждый из которых хоронил свою. Только свою. И его собственная умерла теперь восемнадцать раз. И в девятнадцатый раз он не знал, как плакать. Он наклонился, подобрал с земли смятую ветку сирени. Понёс её домой. Без смысла. Просто чтобы что-то нести в руках.
| ||