Аннотация: По отзывам я понял, что люди до конца не поняли, о чем рассказ. Он не о цветке. Цветок - лишь символ счастья, которое мы ищем и часто сами же топчем.Это горько и больно, и от этого рассказ кажется ещё более глубоким и ярким.
Цветок
Нас было десять человек. Мы, мокрые от пота, уставшие и голодные, пробирались через чащу леса, за которой, по слухам, находился луг с красивейшими цветами, ещё не исследованными биологами.
Тропинки не хватало, как воздуха, и мой знакомый, являясь самым рослым в нашей группе, широкой грудью проламывал кусты и колючие заросли.
Было тихо, не считая шума, производимого нами. Изредка вскрикивала птица, ей поддакивала другая, да кузнечик трещал в зеленых пучках сочной травы под стволами деревьев.
Я посмотрел вверх. Точно стропила у дома, перекрестились ветви, длинные и короткие, толстые и тонкие, покрытые листьями и совершенно голые. Они - ветви - строили свой дом, в котором жили все, кто мог что-то взять и отдать взамен.
Чистейший, не взбитый автомобилями до густоты, легкий, не ощутимый, но в то же время удивительно вкусный, да, именно вкусный воздух сам собой проникал нам в грудь.
Оглядываясь по сторонам, я немного отстал. Стволы деревьев серыми столбами врезались в пространство, уходили вверх и делились, исчезая совсем, будто умирали ради того, чтобы поднять ближе к солнцу ветки - своих детей.
Я засмотрелся на узоры, выдавленные природой на коре, точно здесь оставил свои работы искусный мастер, которого никто никогда не видел. Я упал, зацепившись за корягу, начал подниматься, ругаясь, отряхивая с ладоней черные крошки земли, смоченные жемчугом росы, и вдруг прямо перед собой увидел раздавленный цветок. Ушибленными пальцами я нежно взял его за сломанную ножку, поднес к глазам и ужаснулся. Это был тот самый легендарный цветок, о котором рассказывали жители близ лежащей деревни.
На него наступили ботинком, но тонкие, совершенной формы лепестки не утратили девственной красоты и словно сияли мягким розовым цветом. Такого цвета я еще не видел: оранжевый - не оранжевый, желтый - не желтый, а смешанный, туманный, впитавшийся в тоненькие полоски на бархатных листочках.
Должно быть, на него с травы упала роса, потому что на едва видимых усиках застыл шарик, пронзенный миллионами лучей, искрящийся, но не режущий глаза. У меня дрогнула рука. Капелька соскочила с места и, смеясь своей зеркальной поверхностью, скатилась по треснувшему лепестку и... разбилась о травинку.
Пестик был сломан, только желтая пыльца невесомыми хлопьями рассыпалась по цветку.
Я поднялся, вдохнул тягучий, маслянистый, медовый запах, медленно стекающий с цветка.
- Что там? - Окликнули меня.
Группа остановилась, все смотрели на меня.
- Да, вот, - прошептал я, - цветок...
Я хотел поднести его коллегам, показать им, но лепестки колыхнулись и отпали. Качаясь по волнам воздуха, они опустились на траву и почти все спрятались в ней. У меня в руках остался голый, треснувший стебелек. Я разжал пальцы и бросил его на землю...
Дождавшись меня, группа тронулась в путь.
Не знаю, покажется ли вам странным то, что мы, потратив четверо суток, исследовав несколько гектаров леса, не нашли ничего интересного, ни одного легендарного цветочка. Более того, группа наша заблудилась, и пришлось вызывать спасателей. Нашли нас полуживых от голода.
Вернувшись в город, я неделю лежал в постели. Однажды ко мне в гости зашел друг - веселый и умный человек. Выслушав мою историю, он горько усмехнулся, покачал головой и тихо сказал:
- Эх, люди, люди. Не нашли, что искали, растоптали, что было.