--
Я этого не говорил, Док... хотя, правда: ученик мне нужен. Хотя бы один... лучше, если один. Только вот никак не могу выбрать кого-нибудь, кто согласился бы стать... в общем, как ты говоришь, преемником.
--
Будет тебе преемник, только для этого придётся совместить приятное с небесполезным. Дело в том, что в пионерлагере будет "зарница": всё, что тебе нужно, разбито на три "армии", две из них будут вне лагеря. Один из вожатых оставшейся в лагере "армии", насколько мне известно, решил для получения сведений о "противнике" всерьёз "попугать" пойманных его подопечными разведчиков. Сам он этого делать, естественно, не будет, не на всю же голову он герой, так что ему просто придётся нанять кого-то "со стороны". "Кем-то" будешь ты, об этом я позабочусь.
Ксюша попалась ближе к вечеру.
Допрос вели в чемоданной комнате - единственном в корпусе помещении с решёткой и крепкой дверью. Сначала "эсэсовцев изображали" ребята: как только вожатые куда-то уходили, они принимались её щекотать и дёргать за косички. Когда протрубили отбой и ребята ушли, один из вожатых вдруг плотно закрыл дверь:
--
Игры закончились. Если ты через полчаса не скажешь мне, где твоя "армия", то всё будет по-настоящему.
Через полчаса он зашёл, и, получив гордое "не скажу", махнул кому-то, стоявшему за дверью:
--
Она твоя.
Из темноты возник незнакомый дядька. Короткая стрижка, глаза спрятаны за чёрными очками - "общение" с ним не предвещало ничего хорошего. Вошедший порылся в своей сумке:
--
Дай-ка я тебя свяжу. Кляп пока делать не будем, сделаем, когда понадобится.
То, что кляп действительно понадобится, сомнений почему-то не вызывало. Молниеносно связав пленницу, Страшный Дядька продолжал:
--
Времени у меня достаточно: до утра твоя "армия" никуда не денется, а к этому времени ты уже всё расскажешь. Это только в книжках бывает, что всякие там Мальчиши Кибальчиши ничего не рассказывают, а в жизни стоит только немного помучить...
Ксюшу трясло от страха. Она была готова умереть от одного рассказа о том, каким образом он собирается "развязывать ей язык". А затем, зловеще захрустев разминаемыми суставами, добавил:
--
Ну, вроде ничего не забыл. А теперь, извини, я займусь кляпом... Впрочем, давай-ка лучше я отведу тебя в лес и привяжу к дереву, а то мы здесь и с кляпом во рту всех разбудим...
Они долго шли по пугающему ночному лесу, продирались через ельник, пересекали просеки, перепрыгивали через ручьи. Вдруг Страшный Дядька остановился, умылся в роднике, и, развязав пленницу, демонстративно улёгся спать. Ксюша и не думала о побеге: ночной лес пугал её больше, чем попутчик.
Проснувшись от звуков пионерского горна, Ксюша обнаружила себя завёрнутой в тёплую пятнистую куртку. Страшный Дядька (впрочем, не такой уж и страшный: в отличие от ребят он её даже пальцем не тронул) бесшумно вынырнул из кроны дерева и, усевшись напротив, серьёзно спросил:
--
Почему ты не убежала ночью, когда я сделал вид что заснул? Ты ведь боялась меня, но тем не менее не ушла. Да, сначала я запутал тебя, но ведь потом я дал тебе все козыри: вот натоптанная людьми тропа, вот ручей и опушка...
--
Ночью страшно.
--
Почему? Боишься, что ночью всё по-другому, не так как днём? Но ведь, как говорит Доктор, если ты в темноте не заметишь кирпичную стену, ты всё равно об неё стукнешься, так ведь? Значит, и ночью вокруг всё то же самое. А ведь ночью можно и видеть... И вообще, Доктор в таких случаях говорит, что тому, кто имеет в своём роду ночного зверя, грех бояться ночи. Вот его слова: "в принципе, мы произошли именно от ночных животных. Предками обезьян, как известно, были лемуры, а они, в свою очередь, ведут свой род от маленьких, размером с мышку, ночных зверьков - долгопятов. Мы больше и сильнее, чем эта лупоглазая ночная мышка - так почему же мы боимся минуты, когда практически всё, представляющее опасность, спит?"
Девочка удивилась.
--
"Доктор"? Значит, он - врач?
--
Может быть. Хотя, может, он такой же доктор как я слесарь. Его не угадаешь, но сам он почему-то всегда знает, что будет потом. Когда я собирался в ваш лагерь, он сказал: "и ещё, брат: есть четыре способа получить информацию, имея "языка". Самый плохой - доставить дискомфорт. Скорее всего услышишь не то, что тот знает, а то, что хочешь услышать. Лучше предоставить комфорт: нарвёшься на гору нерелевантной информации, но при умении вычленишь из неё нужную. Высший пилотаж - дать "языку" инициативу. Но самое лучшее - пошли его к чёрту и воспользуйся нормальным источником информации."
--
Так вот почему ты сегодня меня не пугаешь. А зачем тогда вчера ты хотел меня помучить, чтобы узнать, где моя "армия", раз тебе это совсем не нужно? А сегодня ты совсем не страшный.
--
Страшный. Но не для тебя. Знаешь, я никогда не смог бы тебя ударить, хотя в лагере меня просили именно об этом. А насчёт твоей "армии" я действительно знаю больше чем ты. Не веришь? Пошли, я проведу тебя к ней, только зайди сначала в лагерь и возьми что-то тёплое.
Предложение показалось Ксюше абсурдным, но способ исполнения был настолько интересным, что его так и тянуло проверить. Войдя в лагерь через техническую территорию, она заставила себя забыть о "зарнице". Спокойненько зашла в палату, чтобы поменять свитер, вместе со всеми позавтракала и, как ни в чём не бывало, вышла через "тщательно охраняемый" КПП.
Дядечка ждал её на знакомой поляне.
--
Ну как, пошли к твоим?
--
Разбежался. Мы пойдём к моей "армии", но сначала научи меня ещё чему-нибудь. Мне понравилось "быть нигде"... А давай будем против всех?
--
Давай, только для этого тебе многому надо научиться. Согласна?
--
Да, Учитель, - серьёзно ответила девочка.
Мой дух - мой единственный друг,
Брезгливость - мой враг,
Свобода брать и отдавать жизнь - моя стратегия,
Использование момента - мой главный шанс,
Закон Вселенной - единственное моё сокровище.
К вечеру она радовалась льющему на них дождю. Ведь в такую погоду все противоборствующие "армии" сидят в корпусах да палатках. С аппетитом уписывала запечённых в костре улиток. Легла спать ещё засветло, надеясь увидеть и понять ночь. И тем самым сделать шаг к познанию закона Вселенной.
Звёзды - мои глаза,
Ветер - мои уши,
Ночь - моя одежда,
Холод - мой разум,
Тень - моя суть.
Они подходили всё ближе, и вскоре уже стояли в полный рост в каких-то нескольких метрах от костра. Учитель подобрал с земли сухую ветку и, к ужасу Ксюши, сломал её с оглушительным хрустом. Секунду костровой сверлил их внимательным взглядом... и, зевнув, опять уставился на угли. Он их не видел!
Отойдя от костра, Ксюша заметила, что ночь для неё вдруг стала темнее. Теперь она знала способ обмануть темноту: остановиться, зажмуриться и досчитать до двадцати.
Звёзды были её глазами, давая ей достаточно света и показывая направление. Ветер приносил ей самые далёкие звуки. Ночь укутывала и прятала её. Предутренний холодок приятно освежал её разум, заставляя отбросить ненужные дневные тревоги. Она чувствовала себя струящейся по ночному лесу тенью, и не было ничего необычнее и приятнее этого.
Приспосабливаться к обстоятельствам - мой принцип,
Неуловимость ветра - моя тактика,
Изворотливость ума - моё счастье,
Чувство долга - мой панцирь,
Невозмутимость - моя крепость.
Прикольно, когда за тобой несётся твоя собственная "армия". Утром Ксюша пришла в расположение "своей" "армии", но вожатые, вместо того чтобы порадоваться возвращению разведчика, потащили её, ссылаясь на правила игры, обратно в лагерь. Ещё сутки назад в подобной ситуации она была бессильна, но теперь Ксюше не составило труда "оторваться". Сделав внезапный рывок, она сменила направление и одновременно перешла на бесшумную "таёжную ходьбу". Теперь-то она знала, что если противник не наступает тебе на пятки, то бежать можно только до тех пор, пока не начнёшь обращать внимание на "дыхалку". А в лесу вообще лучше бесшумно идти, чем бежать не разбирая дороги.
"Растворившись" в зарослях, она преспокойно обдумала положение. То, что теперь Ксюше приходилось "действовать против всех", лишь развязывало ей руки. Выследив "армию" "зелёных", она потихонечку выманит ей на встречу бывших "своих".
За минуту до того как "армии" сошлись, появившийся ниоткуда Учитель втащил Ксюшу на дерево. "Битва" разворачивалась прямо под ними, но никто не обращал на них внимания. В какой-то момент Ксюша нервно взглянула наверх: ей показалось, что точно так же, как они с Учителем на "воюющих" "непосвящённых", на них самих смотрит пресловутый Доктор.
Моя сила - в моём упорстве,
Учтивость к учителям - единственное тепло во мне,
Моя власть - это я сам,
Железо - моё тело,
Моё решение - это мой закон!
Учитель сидел возле спящего ребёнка. Силы оставляли его, но он знал: немного передохнув, он вновь возьмёт её на руки и понесёт из слишком насыщенного "противником" района. Совсем недавно она была для него лишь частью "интересующего контингента", а теперь стала буквально дочерью. Он сам принял решение. И он выдержит. До конца "зарницы" она будет достаточно неуловимой для того, чтобы никто не мог её "попугать".
На фоне звёзд мелькнул неясный силуэт. Учитель бережно поднял ребёнка и, шатаясь, побрёл навстречу садящейся машине.
Ксюша проснулась от того, что Учитель громко спросил кого-то:
--
Но откуда ты это знал?!
--
Брат мой, - ответил сидящий за рулём, - я знал лишь то, что ты подружишься и обучишь любого. Выбор был случаен, но не думаю, что ты не рад ученице.
Засыпая, Ксюша думала: "интересно, это сон, или машина действительно летит над самыми макушками деревьев?".
Сон. Они бегут от опасности. Учитель держит меч. Дверь. В открывшейся комнате оказывается кто-то в чёрном. Она оборачивается и видит на лице Учителя смесь удивления и радости. Дверь между ними закрывается так резко, что меч вылетает из руки Учителя и оказывается возле неё. Почему-то она знает, что из комнаты выйдет только один. Она бросается к оружию, но Тень (как она назвала оппонента) с какой-то магической лёгкостью обезоруживает её и бросает через всю комнату обратно к двери. Почему-то она знает, что из комнаты выйдет только один. И не находит в себе сил обернуться.
Дверь распахивается так же резко, как и захлопнулась. Мимо сидящего на полу Учителя встревожено бегают потерявшие их преследователи. Почему-то она знает, что меч назывался "вакидзаси". Она не знает, что значит это слово. Но... Почему-то она знает, что из комнаты выйдет только один.
Она выходит.
У самых губ чьё-то осторожное дыхание. "Целоваться?! Ах ты..." Вскочив, девочка чуть не рассмеялась над своими подозрениями: "целоваться" с ней собирался некрупный "двор-терьер", обнаруживший в своих владениях нового человека. Она огляделась: небольшая дачная комнатка со старой мебелью, но на столе - очень дорогая "музыка", знаменитая "арка" Marantz. Она видела такую в журнале о красивой жизни "звёзд".
Вообще, обитатели этого дома словно специально хотели остаться для гостьи загадкой. Каким-то образом перенесли её из леса, и в то же время не стали даже разувать перед тем, как положить в постель и исчезнуть. Выходя, она встретила лишь Учителя. Предвосхищая Ксюшины вопросы, Учитель спокойно сказал:
--
Это дача Доктора. Мы одни. Пойдём, позавтракаем, а потом будем собираться опять поближе к "армиям". Как скажет Доктор, "доводить общественность". Согласна?
Ксюша помнила, как появился Доктор и как он отвёз их к пионерлагерю на своей старенькой "Волге". Но почему-то не запомнила самого Доктора.
Понимание сути без размышлений - мой меч!
Не беда, что она меня пока не разгадала. Разгадает: Ксюша поразительно хорошая ученица.